Shabbat Shalom Emor 5783

Глава «Эмор» по праву может считаться особой.

Судите сами: во многих главах Пятикнижия вообще не встретишь ни одной заповеди, а в этой – находятся сразу шестьдесят три из шестисот тринадцати законов Торы. Здесь и критерии выбора священнослужителей, и правила приношения жертвы Омера, и повеление о субботе, и перечень всех заповедей, связанных с праздниками еврейского календаря, и многое-многое другое.

Продолжение на стр. 4

Why Saying a Blessing Makes a Difference

I was recently away from home and, for the first time in a long while, did not have immediate access to a set of wheels. After a few days of being at the whim of other people’s kindness to lend me their keys, I found myself at the car rental counter, eagerly signing on the dotted line for the overpriced vehicle I was about to call my own for the next few days.

For anyone who has experienced it, that feeling of pulling out of the lot, newly liberated and free to go wherever you want, whenever you want, is nothing short of exhilarating. There’s a rush, a sense of, “I can do whatever I please now!” that comes with a vehicle.

Continues on a page 10

Обращение

Раввина

Наши мудрецы сравнивают шесть тысячелетий существования мира - с шестью будними днями недели. Шесть тысяч лет - годы, когда выполнением Торы и заповедей осуществляется подготовка к седьмому тысячелетию - вершине мироздания - Освобождению, называемому нашими мудрецами «днем, который целиком Суббота и покой на вечную жизнь».

Подобно этому и грядущее Освобождение: Как только «Суббота», «Шабат» грядущего Освобождения, наступит, зло будет подчинено и прекратит войну с добром, превозмогшим, победившим его. Это аналогично прекращению физического изнуряющего труда в субботу.

В главе Торы «Эмор» Всевышний велит Моше: «Говори с сынами Израиля и скажи им: праздники Б-га, которые вы должны называть священными собраниями, вот праздники мои: шесть дней будет совершаться работа, а в седьмой день Суббота покоя, собрание священное; никакой работы не делайте; это - Суббота Б-га во всех местах поселения вашего».

Шесть рабочих дней недели являются подготовкой к «седьмому дню»

- дню отдыха и покоя.

В Субботе комментаторы Торы выделяют две ступени святости. Сказано: «Суббота Суббот» («Шабат Шабатон»). Первое слово этого выражения, «Суббота» -несет в себе идею отдыха от физической работы. Второе же слово «Шабатон» выражает более высокий уровень, нежели просто воздержание от усилий.

Святость «Шабатона» вносит в духовное пространство седьмого дня внутренний покой, - более высокий, нежели физическое бездействие: «День покоя и святости народу своему дал Ты». И говоря: «Шесть дней будет делаться работа...» – Тора намекает на эту ступень святости Субботы. И этой высочайшей ступени мы удостаиваемся в Субботу именно и только за работу и добрые дела в течение шести будних дней недели.

Что вы запомнили из крика? Но если когда-то вам делали замечание тихим или очень тихим голосом, вы это запомнили на всю жизнь. Смыслы обитают на грани тишины.

Но прошедшие шесть тысячелетий активного труда, как физического, так, и это главное, духовного, служат подготовкой не только к первому периоду прихода Машиаха, Субботе, но и к Субботе Суббот. «Шабат Шабатон» – седьмое тысячелетие, когда дух нечистоты будет уничтожен и полностью устранен из мира.

Так можно истолковать слова: «Шесть дней будет делаться работа...»

- на нас возложена миссия подготовить мир к приходу Освобождения - к «седьмому дню»! И это будет не просто Суббота отдыха от страданий и тяжких трудов, наполняющих историю человечества.

Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

Если кто-то помнит старую школу, то он не забыл, что на уроках грамматики и чистописания иногда стоял тихий гул, который пресекался учителем. Это во время письма дети шепотом повторяли слова. Потом было научно доказано, что проговаривание слов помогает их запоминанию. Интересно, что произносить надо почти беззвучно, чтобы самому было едва слышно, но губы двигались. Громкий проговор никакого положительного эффекта не дает. И еще одна вещь. Если вы были не идеальным ребенком (покажите мне такого), то вас наверняка отчитывали, а может быть и ругали.

Наша недельная глава начинается словами, которые в русском переводе звучат так: «И сказал Всевышний Моше: скажи коэнам, сынам Аарона...» Дело в том, что в иврите «речение» - «дабер» и означает оно повелительный, строгий разговор. Этим словом Тора передает «10 Речений»

- фундамент еврейской веры, закона и этики. Но здесь употреблено «эмор»

- слово, обозначающее мягкую, спокойную, доверительную речь. А ведь рассматриваются серьезные вещи: законы святости священнослужения, подробно излагаются законы праздников - всего шестьдесят три заповеди. Почему Всевышний «меняет интонацию»? «Эмор», говорят наши мудрецы, сообщает нам мицву «хинух» - воспитание, а оно работает только путем «эмор», наедине со всеми.

Весь этот месяц, все его дни, посвящены отсчету Омера, суть которого «проращивание» в себе терпимости, любви к ближнему, исправление своих недостатков. Если исход из Египта был аналогом рождения народа (праздник Песах), то пятьдесят дней вслед за ним - воспитание, готовящее к встрече с Торой (праздник Шавуот). Но и весь год и жизнь - это воспитание, если человек хочет жить не только психической, но и духовной жизнью. В еврейской традиции человек называется - «малый мир»; и как в мире вообще есть большие и малые «человеки», так и в «малом мире» есть большое, что в человеке, и есть малое, что в человеке. Но воспитание достигается не доказательством правоты, а методом переливания душ. В тишине и доверии.

Шаббат Шалом!

Yefim Khaikin

От редактора

От президента общины

I would like to wish a lot of Hatzlacha to a dear member of our community - Roman Baber. He is going to be running to become the Conservative Party’s candidate for our neighborhood - York Centre in the next federal election.

ЗРЕНИЯ

Все дети любят сказки и заворожено слушают истории о Тридевятом Царстве и о сверхъестественных магических силах. Они получают удовольствие, мечтая о мире, который отличается от того, в котором они живут, - о мире, где добро всегда побеждает зло, где за каждым камнем прячется добрый джин, исполняющий любое желание.

У многих людей очарованность «параллельными» мирами не исчезает по мере их взросления. Более того, они продолжают поглощать романы и научно-фантастические истории, чтобы хоть на несколько минут в день избежать подчас суровой реальности.

На самом деле во всех этих книгах есть здравое зерно. Самая что ни на есть реальная параллельная вселенная в действительности существует.

Откройте книгу Каббалы и вы обнаружите, что: а) существует несчетное количество духовных миров; б) в действительности ничего не существует кроме лишь Б-га, а все остальное, включая нас самих, это только распространение Б-жественной энергии; в) все, что происходит – к лучшему, так как все предопределенно Б-гом; г) все физическое – абсолютно незначительно. Тора, молитвы и мицвоты – вот что действительно важно в жизни.

Roman has proven that we can always count on him to do what’s right for his constituents and for all Canadians.

We all remember in the recent past during all the lockdowns and vaccine mandates, he was from the only voices resonating with common sense.

It’s always a pleasure to see our community members doing acts of goodness and kindness.

Shabbat shalom!

Alex Rodov, Community President

Хасид в Стране Чудес

Однако, стоит только закрыть книгу о мистицизме, и все, что вы там узнали, неожиданно начинает казаться мифом, потому, что: а) ученные еще не открыли духовные миры; б) мир, в котором мы живем, очень реален и осязаем, в отличие от Б-га, в которого мы “верим”; в) плохие вещи случаются практически ежедневно, г) деньги, материальные ценности и физические наслаждения –это в действительности то, вокруг чего вращается мир.

Тора проповедует одну реальность, а мы живем в совершенно другой ”реальности”.

К счастью, нам дана возможность изменить восприятие действительности. У нас, на самом деле, есть способность жить в Б-жественной Стране Чудес.

”Хабад” – это аббревиатура от слов Хохма, Бина и Даат, обозначающих три уровня интеллекта. Предназначение этого хасидского учения – изучение истинной Б-жественной реальности и медитация до такой степени, чтоб наше сознание пропиталось знанием Творца, и мы действительно начали видеть мир в Б-жественной перспективе.

Одной веры недостаточно. Б-жественная реальность должна быть для человека столь же реальной, как и материальный мир (который, вообще-то, не настолько уж реален...). Любовь к Б-гу должна быть осязаемым чувством, от которого сердце замирает так же,

как когда мы думаем о дорогом друге. Трепет перед Б-гом должен заставлять человека содрогаться от одной только мысли о нарушении Его воли. Понимание Б-жественного Провидение во всех аспектах и деталях жизни не должно просто быть мантрой – оно должно стать реальностью, приносящей спокойствие и ясность разума.

Любая сущность может стать реальной для восприятия одним из двух способов: а) если эта сущность физическая, то она может быть осязаема с помощью одного из пяти чувств; б) если это абстрактное понятие, которое не может быть осязаемо при помощи физических ощущений, то оно становится реальным, когда оно понято и усвоено. Предназначение хасидизма – сделать Б-га действительной частью нашей жизни. Это достижимо через постижение Его - в той степени, насколько только возможно для ограниченного разума постичь Его неограниченную сущность.

Хасидизм не предназначен лишь для элиты или избранных интеллектуалов. Каждый человек - мужчина, женщина и даже ребенок - имеет право насладиться реальными отношениями с Б-гом. Присоединяйтесь к группе изучения хасидизма и приготовьтесь ощутить мир Б-жественного.

Р-н Нафтали Силберберг Перевод Бориса Копылкова

Мысли вслух

Что же объединяет все эти законы? По мнению наших мудрецов, ответ на этот вопрос заключен в самом названии этой главы «Эмор!» רומא – «Скажи!». На языке оригинала это слово указывает на неоднократное действие, так что, возможно, сказать придется не единожды, а снова и снова.

По мнению Всевышнего, недостаточно того, что человек размышляет о своей идее, взвешивая в сознании все за и против – результатом любого обдумывания должно стать высказывание. Выражая вслух свои соображения по какому-либо вопросу, формулируя свое мнение, объясняя друг другу свою позицию, люди создают диалог как высшее достижение человечества.

Ведь высказывание позволяет окружающим по достоинству оценить мысль – продукцию человеческого интеллекта – и насладиться тонкостью и глубиной этой мысли. Таким образом, в результате диалога собеседник из простого слушателя превращается в соавтора уже наших с ним общих идей. Возникает принципиально новая реальность, имя которой – «мы»! Поэтому-то Творец и настаивает: «Скажи!».

Золотой фонд страны

Еще глубже понять эту идею можно, рассматривая ее в свете заповеди «люби ближнего своего, как самого себя» (Ваикра, 19:18). Согласно повелению Всвышнего, все лучшее, что есть у нас, должно стать достоянием еврейского народа, чтобы каждый мог насладиться тем добром, что послано нам Свыше. Но согласитесь, что самое ценное из всего, чем обладает еврей, –это, конечно же, его мысли и идеи. Держать их при себе равносильно предательству народа Израиля! Не держи в себе – «скажи!».

Разумеется, ограничиться одними разговорами было бы

ОТРЫВКИ ИЗ БЕСЕД РЕБЕ

Мысли – вслух

неправильно и даже глупо. Кому же, как не нам, воплощать в жизнь эти гениальные мысли, которые мы же сами и породили!? «Скажи!» никоим образом не означает «Не делай!» – наоборот: сказано должно быть так, чтобы не только все услышавшие, но и даже сам сказавший незамедлительно приступили к реализации провозглашенных идей.

Что за тон?!

Но как же добиться того, чтобы сказанное сразу же превращалось в сделанное? И снова ответ на этот вопрос зашифрован в слове «Скажи!». На Святом языке слово «Эмойр!» רומא – «Скажи!» – принципиально отличается от слова «Дабер!» רבד – «Говори!». Слово «Эмор!» указывает на просительный тон и передает атмосферу уважения к собеседнику, а слово «Дабер», наоборот, несет оттенок подчеркнутой жесткости и приказного тона.

Вот и весь секрет: оказывается, для того, чтобы к твоему мнению прислушивались окружающие, нужно просто перестать на них давить и научиться разговаривать с ними уважительным тоном.

И лишь теперь мы можем вернуться к нашему основному вопросу и попытаться понять, что объединяет шестьдесят три разных закона, находящихся в нашей недельной главе.

Счастье – это когда тебя понимают

Строя свою жизнь по заповедям Торы, каждый из нас порой сталкивался с тем, что нормальные для религиозного еврея вещи зачастую воспринимаются окружающими как аномалия. Такие безобидные заповеди, как Шаббат или кашрут, скромность в одежде или возлагание Тфилин, могут стать причиной непонимания нас окружающими. Как же служить Создателю, не

конфликтуя с близкими и дорогими нам людьми, которых, кстати, именно Он нам и подарил?

Во-первых, нужно набраться терпения, а во-вторых – сказать. «Сказать» означает сделать это не раз и не два, а многократно. Но главное: говорить нужно деликатно и с уважением… и не только первые пять минуть, а столько, сколько потребуется. Тогда и только тогда между вами и вашими близкими завяжется диалог – наивысшее проявление человеческого интеллекта, результатом которого станет взаимопонимание обеих сторон.

(По материалам выступления Ребе на фарбренгене в 5742 (1982) г.)

КАЛЕНДАРЬ «ДЕНЬ ЗА ДНЕМ» А‑ЙОМ ЙОМ 18 Ияра

Лаг ба-Омер. (Тридцать третий день Омера)

У Мителер Ребе Лаг ба-Омер был одним из самых значительных праздников. Выезжали в поле. Ребе не участвовал в трапезе, но выпивал водки, что по состоянию здоровья ему нельзя было делать. Тогда видели много чудес. Большинство чудес происходило касательно благословения на рождение детей и в течение всего года ждали следующего Лаг ба-Омер.

Тора рассказывает нам о претензии евреев, находившихся 14 Нисана – в день принесения Пасхальной жертвы – в состоянии ритуальной нечистоты (т.к. они несли саркофаги с телами праотцов, родоначальников колен).

Они возмутились, что из-за исполнения одной заповеди (алваят амэт, сопровождение усопшего) они потеряли возможность исполнить другую заповедь (корбан Песах, жертвоприношение праздника Песах). Благодаря их большому желанию не отделяться от других евреев, в Торе появилась новая глава, в которой Всевышний сообщает нам, что те, кто не смог принести корбан Песах 14 Нисана, смогут это сделать через месяц, 14 Ияра.

С 14 Ияра Тора связывает только корбан Песах (который режут 14 и едят в ночь на 15) – поэтому нет обязанности исполнять все остальные составляющие первого Песаха (маца, марор, 4 бокала вина и т.п.). Некоторые даже предполагали, что это подпадает под запрет бал тосиф, «не прибавляй».

Это же касается и Агады, рассказа об Исходе (даже если человек не рассказывал Агаду во время пасхального Седера. Но, правда, Маарал из Праги считает, что обязанность рассказа об Исходе распространяется и на ночь 15 Ияра.

Уже давно распространился обычай отметить Песах-Шени трапезой с мацой. Некоторые даже делают в ночь на 15 ияра идентичный Седер Песах, как и в ночь 15 нисана (правда хамец в доме остается и даже может присутствовать на столе). Покаянную молитву Таханун не говорят 14 Ияра, а многие не говорят и 15. Некоторые вообще празднуют целую неделю, т.к. в Раая Мээмна сказано, что после Песах-Шени тоже есть неделя хол-амоэд.

Есть спор среди мудрецов – можно ли поститься 14 Ияра (иногда на него выпадает один из трех послепраздничных постов). Известно, что в первых поколениях хасидизма это было одним из столпов преткновения и причин гонения на хасидов – ведь они не постились в Песах-Шени, если он выпал на такой пост, а устраивали праздничную

трапезу. За это митнагдим Минска даже изгнали рабби Менахема Мендела Витебскера!

Стоит упомянуть сказанное в трактате Софрим о важности изучения Торы, связанного с конкретным празником в тот самый праздник – ведь этим мы как-бы отстраивает жертвенник и приносим жертву. Подробно про то, что учеба заменяет действие, невозможное в наши дни, сказано в самом конце трактата Эрувин и в Сангедрин, 101а; см. также Каф Ахаим, 429:6.

Кроме всего вышеописанного к 14 Ияра имеют отношение еще несколько обычаев, связанных с различными событиями еврейской истории.

1. Существовал древний обычай посещать 14 Ияра могилы Гилеля и Шамая на горе Мерон.

В кунтрасе «Эйлэ Амасаот», который написал один из учеников рабби Йехтэля из Парижа, которого он послал в Святую Землю, сказано: “На горе Мерон есть пещера Гилеля, Шамая и их учеников – всего 32 могилы. Там собираются евреи в Песах-Шени и молятся там и читают Теилим. А когда появляется там вода внутри пещеры –то все радуются, т.к. это добрый знак, что год будет благостовенным. И много раз, когда воды не было, появлялась она внезапно во время молитвы”.

В кунтрасе «Масаот Беэрэц Исраэль» рассказывается, что внук Рамбама – рабби Давид Анагид – бежал в Святую Землю из Египта из-за гонений со стороны противников учения его деда. “Однажды он молился в пещере Гилеля и из стены потекла холодная вода. Тогда встал рабби Давид и предал анафеме гонителей. В тот день умерло в Египте 500 гонителей, а через два месяца и семьи их исчезли с лица Земли.”

2. Обычай 14 Ияра посещать могилу рабби Йеуды бар Илаи, что в деревне Эйн Зейтун у подножия горы Мерон.

В «Шаарэй Йерушалаим» и многих других хрониках приводится обычай

жителей Цфата в Песах-Шени зажигать огонь и свечи на могиле рабби Йеуды бар Илаи, а также на могилах рабби Круспедая и рабби Йоси Сарагоси. Скорее всего, этот обычай является последствием предыдущего, когда евреи, возвращаясь с молитвы о ниспослании хорошего года в пещере Гилеля, проходили мимо этих могил по дороге домой в Цфат.

Из-за этого обычая появилось не имеющее под собой оснований понятие “илулы” (празднования дня кончины) таны рабби Йеуды бар Илаи 14 Ияра – по аналогии с илулой Рашби 18 ияра, в Лаг-Баомер.

3. Обычай 14 Ияра посещать могилу рабби Меира Баал Анес, что в Тверии.

Это самый молодой обычай (относительно предыдущих). В 1837 году на севере Святой Земли было сильное землятрясение, и два камня-жернова, что отмечали место могилы таны рабби Меира разбросало по склону, и точное место могилы забылось. Через много лет, зимой 1867 года, какой-то пастух однажды заснул на одном из камней, и во сне к нему пришел рабби Меир и сказал, что его могила на том месте, где он спит. Раввины Тверии (рав Хаим Абулафия, рав Шломо Мамо и рав Давид Ситъон) решили это проверить и послали людей копать под тем камнем. Обнаружили пещеру – и в тот момент пастух умер, что было воспринято как знак. В месяце Шват того же года решили вновь установить оба огромных камня над этой пещерой, но никак не могли поднять второй камень. К вечеру на глазах у всех этот камень сам покатился и встал ровно поверх первого, что уже стоял над пещерой. Это чудо засвидетельствовали 12 раввинов Тверии (например в письме к Сдэй Хэмэд). В первом Адаре начали строить синагогу над могилой, и стройка закончилась 14 Ияра. В тот день на могиле рабби Меира было большое веселье, наподобие веселья в честь Рашби на горе Мерон 18 ияра. Тогда же раввины Тверии решили ежегодно в Песах-Шени собираться на могиле рабби Мэира.

Все что вы хотели знать про Песах-Шени (и даже больше)

Любопытно, однако

Когда заболел рабби Шимон бар Йохай, то пришли к нему рабби Пинхас, рабби Хия и рабби Аба. Сказали ему: «Тот, благодаря кому существует мир – лежит?!». Ответил он им: «Разбираются на Небесах насчет меня. Вижу я, что не отдадут меня Ангелу Смерти и Судье Небесному, так как я не такой, как остальные люди. Но решение обо мне принимает Сам Всевыший, благословенно Имя Его, а не Его Небесный Суд. Так, как сказал Давид: «Суди меня, Б-г, и рассмотри тяжбу мою».

Сказал рабби Шимон слово – и увидели мудрецы, что исчез он с постели своей. И не могли они вымолвить ни слова из-за великого страха, что напал на них. Пока они так сидели, появился в комнате запах многих благовоний. И продолжали они сидеть так, пока на увидели вновь рабби Шимона, который беседовал с кем-то – но кроме него никого они не видели.

По прошествии времени спросил их рабби Шимон: «Видели ли вы что-то?». Ответил ему рабби Пинхас: «Нет, но все мы удивились, что не видели тебя на постели твоей долгое время. А когда увидели тебя, то появился запах райских благовоний. И слышали мы голос, но не знаем, кто говорил с тобой».

Спросил он их: «А кроме моего голоса не слышали другого?» Ответили ему: «Нет». Сказал им: «Значит все еще не достойны вы видеть доброго расположения Древнего Днями…»

Сказал им: «И еще скажу вам, странно мне, что рабби Пинхас не увидел – ведь только что я видел его место в Будущем Мире под местом Элазара, сына моего. И только что показали мне Свыше места для праведников в Будущем Мире. И мне понравилось только место около Ахии Ашилони – избрал я его и назначили его для меня. И вместе со мной пришло триста душ праведников, а над ними – Адам Аришон, что сел предо мной и говорил со мной. И просил он меня не рассказывать о его грехе всему миру – кроме того, что уже рассказала Тора и прикрыла тем самым Древом из Ган Эдэна. И я ответил ему: «Ведь мудрецы уже рассказали!» И

Последний день Рашби

сказал он мне: «То, что мудрецы рассказывают друг другу – это хорошо. Но для остальных в мире – нет!» И почему? Так как сжалился Всевышний из уважения к Адаму – и не хочет разглашать его грех, кроме того, что он вкусил от Древа.

И Всевышний открыл мне святую тайну, чтобы друзья наши мудрецы не обсуждали это между собой и с неженатыми молодыми мудрецами, и теми, что выходят в мир. И это (грех Адама) не нужно знать каждому – так как могут ошибиться. И не из-за самого греха, а из-за Великого Имени, с которым люди не осторожны... И начнут расспрашивать о том, что им не нужно. И про это сказано (Шмот 19:21): «Чтобы не порывались к Б-гу «посмотреть» – и погибнут из них многие». Что значит «многие» (рав)? Так объясняем – это мудрец, разъясняющий всем про Святое Имя. И он «погибнет» и наказан будет за этот грех более, чем те, которых научил.

Подошел к нему рабби Элазар, сын его, и спросил: «Отец, а что я там? (где мое место в Будущем Мире?)». Ответил ему: «Счастлив удел твой,

сын мой! Но будет время, когда ты не будешь похоронен около меня. Но в том мире и мое, и твое место я выяснил – и удостоены мы пребывать вместе с теми праведниками, что готовы восхвалять Владыку Мира. И они посланники (ангелы), что прислуживают пред Ним. И про это написано: «Только праведники восхваляют Имя Твое».

…В тот день, когда рабби Шимон должен был покинуть этот мир – и составлял завещание, – собрались мудрецы в доме рабби Шимона. И пришли к нему сын его рабби Элазар, рабби Аба и другие мудрецы – и наполнился дом. Поднял глаза свои рабби Шимон – и увидел, что дом наполнился. Заплакал рабби Шимон и сказал: «В прошлый раз, когда я болел, пришел ко мне рабби Пинхас бен Яир. И пока я выяснял свое место в Ган Эдене – продлили дни мои до сего дня. И когда вернулся я из Ган Эдена – окружал меня огонь, и никогда не прекращал он гореть. И никто не мог зайти ко мне без моего согласия. Но теперь, вижу я, что он прекратился –ведь наполнился дом (непрошеными гостями).

Пока все рассаживались, открыл глаза рабби Шимон и увидел то, что увидел. И запылал огонь в доме – и вышли все, остались только сын его рабби Элазар и рабби Аба, а остальные мудрецы сидели снаружи.

Сказал рабби Шимон сыну своему рабби Элазару: «Выйди, посмотри –тут ли рабби Ицхак, ведь поручился я за него (что зайдет он в Ган Эдэн вместе со мной). Скажи ему, чтобы составил завещание и сел предо мной, счастлив удел его».

Встал рабби Шимон, смеялся и веселился. Сказал: «Где же все друзья наши?» Встал рабби Элазар, и завел всех во внутрь, и усадил их пред ним. Простер свои руки рабби Шимон и молился, и был весел. Сказал: «Все друзья наши, что были в доме собрания– пусть и сейчас будут тут». Вышли все – и остались только сын его рабби Элазар, рабби Аба, рабби Йеуда, рабби Йоси и рабби Хия. Тогда же пришел и рабби Ицхак. Сказал ему рабби Шимон: «Как прекрасен удел твой! Сколько веселья надо прибавить в этот день!» Уселся рабби Аба за его спиной, а рабби Элазар –перед ним.

Сказал рабби Шимон: «Сейчас наступил желанный час, и я хочу зайти в Будущий Мир без позора. И вот святые слова, которые я не открывал до сих пор, открою я сейчас пред Шхиной, чтобы не сказали, что с ущербом ушел я из этого мира. И до сих пор скрыты они были в сердце моем, чтобы зайти с ними в Будущий Мир. И так будет: рабби Аба будет записывать, сын мой Элазар будет пояснять, а остальные друзья наши будут запоминать». Встал рабби Аба за его плечами и сел сын его рабби Элазар перед ним. Сказал ему: «Встань, сын мой – потом сядешь ты на то место».

Укутался в талит рабби Шимон и сел. Начал и сказал: «Не мертвые восславят Бога и не спускающиеся в могилу».

Сказал: «Вот рав Амнуна Саба тут, и вокруг него 70 праведников в коронах. Светится каждый из них светом отблеска Древнего Днями, Скрытого

из всех скрытых. И пришел он в радости услышать слова мои, что я сейчас говорю». И пока сидел, сказал: «Вот рабби Пинхас бэн Яир тут, приготовьте место для него!» Затрепетали мудрецы, находившиеся там – встали и сели по краю дома. Но рабби Элазар и рабби Аба остались с рабби Шимоном.

Сказал рабби Шимон: «Во время Великого Собрания все друзья говорили – и я вместе с ними. Сейчас же я буду говорить один, а вы все – слушать слова мои, как Высшие (праведники из Ган Эдена), так и Низшие. Счастлив удел мой в этот день!..»

…Сказал рабби Аба: «Не закончил Святой Светоч говорить слово «хаим» (жизнь) – как прервалась речь его. Я думал продолжить писать дальше, но больше ничего не услышал. И не смог я поднять голову и посмотреть

пусть будут». Теперь уйдет жизненная сила, птицы (души праведников) улетят, скроются в пучине Великого Моря, и Друзья все напьются крови...”

Встал рабби Хия и сказал: “До сих пор Святой Светоч приглядывал за нами, сейчас же пришло время нам позаботиться об уважении к нему”. Встали и рабби Элазар, и рабби Аба и понесли тело Учителя на деревянных носилках, чтобы окунуть в микве перед захоронением.

Видели бы вы какая огромная толпа мудрецов мудрецов пришла проститься с Рашби, и весь дом наполнился чудесными запахами (из Ган Эдена, которые принесли с собой души праведников, которые тоже пришли почтить РаШБИ). Вынесли его на погребальных носилках, и только рабби Элазар и рабби Аба несли их.

Пришли также и вооруженные силачи из Кфар Ципори, и жители Мерона стали кричать на них и отталкивать, так как опасались, что те хотят заставить хоронить его там (в Ципори, а не на Мероне).

Как только вышли они за ворота, носилки с телом Рашби поплыли сами по воздуху и огонь запылал перед ними. Услышали они Голос с Небес: “Поднимайтесь, приходите и собирайтесь на веселье рабби Шимона! Придет мир, упокоится на ложе своем!”

на учителя из-за очень яркого света, исходившего от него...

Весь тот день не прекращал гореть огонь в доме, и никто не мог подойти к нему из-за стены огня, окружавшей его весь тот день. Мы все пали на землю и завыли от горя.

Когда потух огонь, увидели мы, что Святой Светоч, Святая Святых, покинул этот мир. Укутанный в талит он лежал на правом боку и улыбался. Встал рабби Элазар, сын его, взял руки его и целовал их. А я лобзал прах под его ногами. Когда зашли все ученики, то не могли сперва вымолвить ни одного слова, а потом расплакались. Рабби Элазар трижды падал (на тело отца) – но не мог рта открыть. Затем сказал: «Папа, папа… три как один

Когда носилки с телом поднялись в пещеру (на горе Мерон), то услышали все Голос из пещеры: “Это тот человек, который взволновал весь мир, рассердил царства! Сколь много обвинителей на Небесах замолчали в этот день благодаря ему! Это рабби Шимон бар Йохай, которым гордится ежедневно его Господин! Счастлив удел его вверху и внизу, сколь много сокровищ хранится для него в Высших мирах! Именно про него сказано: “А ты иди к концу и упокойся, и встанешь к своему жребию – к концу дней!”

(Идра Зута Кадиша, 59б, 287б; перевод: р-н Элияу Гец)

Хасидская история

Улицы Франкфурта по-особенному безрадостны поздней осенью, в предвечернее время. Из промозглого серого неба беспрерывно сеется холодная морось, каменные фасады неприступных домов веют холодом и отчужденностью. В один из таких вечеров, примерно двести лет назад, по еврейскому району Вольграбен, усталой походкой шла женщина. Звали ее Гитл, по представлениям 21 века ее можно было бы назвать молодой, но в те времена сорокалетнего человека уже причисляли к старикам.

Блеснула молния, и тотчас над головой страшно треснуло, будто от огромного дерева отломился огромный сук. Прохожие заторопились, испуганно вжимая головы в плечи. Низкая черная туча наглухо затягивала небо, она цеплялась за крыши домов, гася остатки дневного света. Громыхнуло еще раз, и вот проливной дождь тяжело застучал по булыжной мостовой.

Гитл успела заскочить в синагогу до первых капель и, с трудом переставляя уставшие за день ноги, взобралась на второй этаж. На женской половине было пусто, женщины приходили в синагогу лишь по субботам и праздникам. Не успела Гитл подойти к перилам балкона, как заскрипели ступени лестницы, и появился габай, староста синагоги.

– Как обычно? – спросил он, протягивая руку.

– Нет, – Гитл вложила в протянутую ладонь несколько монеток. – Сегодня, пожалуйста, кроме кадиша по моему сыну, прочти еще один.

– За кого, – деловито спросил габай, опуская монетки в карман. – Имя назови.

– Я не знаю имени. Прочти за неприкаянную душу, по которой никто не читает кадиш. Есть ведь такие?

– Есть, – подтвердил староста. – И не мало, к сожалению. Хорошо, сделаю, как ты просишь.

Гитл села на скамью и стала ждать. Горькие события прошлого года точно темное облако повисли перед глазами.

Неприкаянная душа

Ее Шлоймеле, ее единственный любимый сын, веселый добродушный мальчик, утешение после смерти мужа… Они столько лет ждали ребенка, и вот когда она, наконец, забеременела, муж не вернулся из поездки в Краков. На ярмарке к нему пристал пьяный поляк, стал требовать денег, а когда муж отказал, вытащил нож и всадил прямо в сердце.

Поляка арестовали и после суда отправили в Сибирь, но что Гитл от этого? За несколько лет она прожила все сбережения, продала все, что было в доме и начала работать – убирать в богатых домах. Работа тяжелая, но на хлеб хватало. Один свет был у нее в окошке – Шлоймеле. И вот летом Всемогущий Б-г забрал и его. Ничего у Гитл не осталось, ни надежды на будущее, ни желания жить. Если бы не запрет Торы, она бы давно наложила на себя руки.

Каждый день после работы Гитл приходила в синагогу послушать кадиш по своему мальчику. Потом возвращалась в темный пустой дом, ужинала коркой хлеба и холодной водой, падала в холодную постель и просила Б-га забрать и ее. Но Б-г почему-то медлил…

Сегодня хозяин дома, в котором она убирала, дал на три марки больше обычного.

– Гитл, ты очень хорошо делаешь свою работу, – сказал он, – и мы с женой решили поднять тебе жалованье.

По дороге в синагогу она думала, чем себя порадовать, что купить на нежданные марки и поняла, что ничего не хочет. Ей попросту ничего не нужно от жизни. Она думала о своем Шлоймеле, где сейчас его сладкая душа, в каких пространствах обретается, каково ей там? Поминальный кадиш, вот все, что она еще может сделать для своего мальчика...

Да, лишь эта молитва и осталась. Ее покойный муж был ученым человеком, много знал, он как-то сказал ей, что кадиш помогает душе подниматься все

выше и выше в сияющем пространстве близости к Всевышнему. Женщины не читают эту молитву, поэтому она платила габаю ровно одиннадцать месяцев за кадиш по мужу, а теперь платит за сына.

«А ведь есть души, – вдруг подумала Гитл, – по которым некому читать кадиш. Родственников не осталось, или тем, кто остался, не до того. Если габай произнесет поминовение по такой душе, вот это будет мне по-настоящему приятно».

Как подумала, так и поступила. Неделю за неделей Гитл платила за два кадиша, а когда минул месяц, произошло неожиданное. В тот вечер после молитвы Гитл как обычно спустилась по лестнице и направилась к выходу из синагоги. У дверей стоял пожилой мужчина, очень солидного вида. Он походил на раввина или большого мудреца, однако в отличие от них был одет, хоть и скромно, но дорого. Такие вещи Гитл умела различать, недаром она много лет убирала в домах состоятельных людей.

– Простите, – спросил незнакомец, – по кому сегодня читали кадиш?

– По моему покойному сыну, – ответила Гитл.

– А второй кадиш по кому? – продолжал расспрашивать незнакомец. Гитл вовсе не собиралась рассказать первому встречному о молитве по неприкаянной душе. Кто знает, что у людей на уме? Кому-то она может показаться сумасбродкой, а то и сумасшедшей. Поэтому вместо ответа Гитл лишь пожала плечами и хотела уже продолжить свой путь, как незнакомец снова заговорил.

– Теперь я понимаю, что ты делаешь здесь по вечерам, совсем одна на женской половине. И понимаю, о чем говоришь с габаем. Но ты мне что-то не досказываешь, дочка.

Незнакомец заглянул ей в глаза, и у Гитл перехватило горло от волнения. Почему она прячется, почему скрывает

правду от такого душевного человека?

И она рассказала незнакомцу о кадише по неприкаянной душе.

– У тебя доброе сердце, дочь моя, – сказал незнакомец, выслушав Гитл. – А твой поступок достоин всяческого одобрения. Ты даже не представляешь, какие муки претерпевает еврейская душа, по которой не говорили кадиш хотя бы в течение месяца после смерти. Позволь мне отблагодарить тебя.

И запустил руку в карман, вытащил блокнот и остро заточенный карандаш.

– Ты тяжело работаешь ради пропитания, – продолжил он, раскрывая блокнот. – Я напишу своему родственнику банкиру, и он вытащит тебя из нищеты.

– Мне ничего не нужно! – воскликнула Гитл. – Я это сделала не ради вознаграждения!

– Знаю, дочь моя, знаю. Настоящее вознаграждение ты получишь на небесах.

Незнакомец нацарапал несколько слов, вырвал листок из блокнота, сложил пополам и протянул Гитл.

– Тут пустяк, маленький аванс. На самом деле, тебе полагается куда больше.

Гитл взяла записку и, не сдержав любопытства, развернула листок плотной, мелованной бумаги. На самом верху было напечатано: банк Георга Шварцшильда. Надпись, сделанная карандашом, гласила: выдать подательнице сего, госпоже Гитл, десять тысяч марок. Внизу стояла затейливая подпись.

– Десять тысяч марок, – охнула Гитл. – Неужели на свете существует столько денег?! Это ошибка, явная ошибка!

Она подняла глаза, чтобы вернуть записку незнакомцу, но того уже след простыл. Пока Гитл читала записку, он, видимо, успел выйти из синагоги. Она бросилась вслед, но на крыльце тоже никого не было. Только ветер гулял по пустой улице, а с козырька над входом свисали холодные струйки дождя.

Гитл вернулась домой, сменила промокшую одежду, затопила печь, наскоро поужинала, и долго сидела перед приоткрытой печной заслонкой, наблюдая за оранжевыми языками пляшущего пламени. Спала она плохо, то и дело просыпаясь и слушая, как воет за окном ветер.

Утром, вместо работы, она отправилась на центральную улицу Франкфурта, где располагались конторы банков. Банк Шварцшильда был одним из самых крупных. Служащий в кассе внимательно прочитал записку, попросил минуту подождать и скрылся во внутреннем помещении. Через пять минут оттуда вышел солидного вида господин, судя по уверенности движений и властным интонациям бархатного голоса, один из начальников.

– Прошу прощения у досточтимой клиентки, но с вами хотел бы побеседовать управляющий банком.

Кабинет управляющего являл собой хорошо продуманный компромисс между строгостью рабочего помещения конторы и роскошью частного жилища. Управляющий, довольно молодой человек, встал из-за стола, когда Гитл переступила порог кабинета.

– Пожалуйста, – попросил он, усадив гостью в глубокое кожаное кресло, – не согласитесь ли вы ответить на несколько вопросов, прежде, чем получить деньги?

Гитл утвердительно кивнула.

– Кто и когда вам передал эту записку?

– Я получила ее вчера вечером в синагоге от неизвестного мне господина.

– Согласитесь, – очень мягко произнес управляющий, – что это звучит более, чем странно. Ведь речь идет о весьма крупной сумме.

И тогда Гитл рассказала ему всю историю от начала до конца. Управляющий внимательно слушал, нервно барабаня кончиками пальцев по столешнице.

– Так вы говорите, что незнакомец лично написал эту записку? – переспросил он.

Гитл снова кивнула. Глаза управляющего странно заблестели.

– Видите ли, в чем дело, – произнес он после долгой паузы. – Этот листик из блокнота моего отца. И написана она рукой моего отца, его почерком. И подпись – его подпись. А сейчас, взгляните, пожалуйста, вот сюда, – и он указал на простенок слева от Гитл. В простенке висел написанный маслом портрет пожилого мужчины.

– Это он, – вскричала Гитл. – Тот, что вчера написал записку.

Управляющий тяжело вздохнул.

– Мой отец, – он говорил медленно, с трудом выговаривая каждое слово. –Мой отец Георг Шварцшильд скончался пятнадцать лет тому назад.

Он уронил лицо в ладони и беззвучно зарыдал. Ошеломленная Гитл молча переводила взгляд с портрета на трясущиеся плечи управляющего. Наконец тот взял себя в руки, отер лицо платком и заговорил.

– Я не знаю, как это объяснить. Мой разум отказывается понимать случившееся. Но оно произошло. Вы не могли подделать записку. И не могли знать, что я действительно не говорил кадиш по отцу. Мне остается только принять реальность такой, как она есть, и сделать соответствующие выводы.

Управляющий полностью пришел в себя и говорил ровно и уверенно, как говорят преуспевающие деловые люди.

– Вот что, дорогая Гитл. Деньги вам немедленно выдадут. А кроме того, я прошу вас переселиться в мой дом. У меня огромный особняк, и половина комнат в нем пустует. Я хочу, чтобы человек, который сумел загладить мою провинность, жил рядом со мной. Только не отказывайтесь, пожалуйста, очень вас прошу.

Он сделал длинную паузу, а потом добавил, но уже совсем другим тоном.

– Поверьте, дорогая Гитл, мне это нужно больше, чем вам. Я буду смотреть на вас, и каждый день вспоминать о том, что в мире существует еще что-то, кроме денег.

Why Saying a Blessing Makes a Difference

Indeed, private car ownership is considered one of the things that have radically transformed our modern world.

But there I was, a few days later, returning the vehicle and back to . . . nothing.

It just goes to show: You don’t really own anything.

And you know what? That’s a really, really good thing.

Blessings Over Food

Jews make blessings over food prior to eating. The Talmud provides the reasoning:

When one takes pleasure from this world without a blessing, it is as if he benefited from G-d’s consecrated property, as it is stated: “The earth and all it contains is the L-rd’s” . . . This is before a blessing is recited . . . after a blessing is recited, it belongs to humankind.

Understood simply, the Talmud seems to suggest that a blessing is a sort of request for permission. The earth and all its contents belong to G-d, so in theory, we regular people would not be allowed to enjoy the food of this world. By making a blessing, however, we secure G-d’s “permission” and yippee— dig in!

But here’s the question: Even after the blessing is recited, the fact remains that the world belongs to G-d and retains its sacred status. So how are we allowed to partake of it? True, we may have requested permission from G-d, but what, exactly, does the blessing accomplish? It’s not as if the blessing revokes G-d’s ownership, so who are we fooling?

The Kohen and His Property

The answer lies in a law found in this week’s parshah, Emor.

Our discussion about laws that

limit who can partake of consecrated items is found (among other places) in the context of the priestly laws. Many sacrifices were offered in the Temple, which produced a fair amount of meat. This meat was considered sacred, “kodshim,”and the Torah tells us that only a Kohen is allowed to eat it, declaring a sharp prohibition for any non-Kohen to partake.

Expanding the circle of who’s allowed to eat kodshim, the Torah continues:

If a kohen acquires a person, an acquisition through his money, he may eat of it, and those born in his house may eat of his food.

In other words, while in the service of the Kohen, the non-Kohen assumes priestly status in the sense that he’s allowed to eat from something that is otherwise only permitted to a Kohen.

The same is true with a blessing. It’s not that the blessing allows us to take something away from G-d, rather, by making a blessing, we’re recognizing that we are G-d’s property, and as such, we’re allowed to partake of His world. In the same way that a Kohen’s servant can benefit from the holy items belonging to his master, reciting a blessing reminds us that we are G-d’s servants and can thus enjoy His world.

A blessing is much more than just “asking permission” — it’s a declaration that there really isn’t anything that does not belong to Him, that is not part of Him—me, you, and everyone else included.

It’s All His—and Yours

This is a remarkably healing realization. Think about the “stuff” you’ve lost that got you so upset. Think about the luxuries and resources to which you’d become accustomed and that were one day taken away, causing you much distress.

Remember that time your car broke down? How about when you lost your credit card and were stuck in the store

without any means of payment? Or that time you jogged over to your local coffee shop like you do every morning only to discover that they had closed the day before.

And that’s just the small stuff. We all experience far greater losses in life that cause true anguish. It’s not fun, and it really does hurt.

But remember this: You, your stuff, and all those resources and services never really belonged to you in the first place. They are all part of a large, grand, and majestic bank account whose signing officer is G-d Himself. This isn’t to put you down or belittle your sense of ownership; on the contrary—you and everything else belong to something far greater than yourself, something that encompasses the entire universe and beyond.

The moment you can peacefully and honestly surrender to that realization, you will find liberty and freedom. After all, nothing is yours and everything is yours at the same time, so there’s really nothing to be concerned about at all. The same Being that willed your café into existence apparently has something else in store for you, and that car apparently was no longer meant to be. Don’t sweat it. There’s something else around the corner; if you open yourself up to it, it’ll come.

After all, we are G-d’s belongings, so we’ll partake of His world to our hearts’ content.

By Aharon Loschak

Rashbi’s Passing

On the day of Rebbe Shimon’s death, he revealed great secrets.

We have learned: On the day that Rabbi Shimon [bar Yochai] was to depart the world, he began arranging his teachings.

Tzaddikim of the stature of Rabbi Shimon know when they have fulfilled their tasks in this world, and when they are to pass on to the World of Truth. They therefore begin preparing themselves for the transition.

The disciples [of Rebbe Shimon found out that he was making his final arrangements, and they] gathered together at the house of Rebbe Shimon. Before him were Rabbi Elazar his son, Rabbi Abba and the other disciples, so that the house was filled.

When Rabbi Shimon looked up and saw that the house was full, he wept and said, “On another occasion, when I was deathly ill (as mentioned in the Addenda to Zohar, Devarim), Rabbi Pinchas ben Yair was with me. While I was choosing my place [in the Garden of Eden], they granted me [extra years] until now. When I returned [to the living], a fire surrounded me and it never ceased, so that no person could come in to me without permission.

The fire surrounding him was a sign that the Shechinah was constantly revealed upon him. Even the greatest of Rabbi Shimon’s students, such as Rabbi Chiya, required permission to enter (see Zohar II:14a).

“Now I see that it has ceased, and so the house has filled up [with visitors who entered without my permission].”

Commentaries explain that perhaps there were some there who were not worthy of hearing the mysteries that Rabbi Shimon planned to reveal, and for this reason the Shechinah had left him.

(Kocho d’Rashbi, Ma’arachah 4)

While they were sitting, Rabbi Shimon opened his eyes [in the sense of spiritual gazing into the higher worlds] and saw what he saw.

He experienced the revelation of the Shechinah (Sha’arei HaIdra).

Then fire surrounded the house, so that everyone fled outside, leaving only Rabbi Elazar and Rabbi Abba [who were worthy of receiving the Shechinah]. The remainder of the disciples sat outside. Rebbe Shimon said to Rabbi Elazar his son, “Go outside and see if Rabbi Yitzchak is here. I made a promise to him [that he would live until the day of my passing, and that I would take him into the Garden of Eden. (see Zohar I:118a)] Tell him to put his affairs in order, and then come and sit with me. Happy is his lot!”

Rebbe Shimon arose [in deference to the Shechinah and the souls of the saintly tzaddikim that had descended to be with him as he revealed the secrets of the Torah]. He then sat again, smiling and happy, and he asked, “Where are the disciples?” Rabbi Elazar arose and brought them in. They sat down before Rebbe Shimon.

Rebbe Shimon raised his hands in prayer and made his supplications with great joy. Then he said, «Those who were in the Idra [Rabba] are invited [to stay, but not the rest of the visitors, lest they put themselves in danger]. They all went out, and only Rabbi Elazar his son, Rabbi Abba, Rabbi Yehuda, Rabbi Yose and Rabbi Chiya remained. Meanwhile, Rabbi Yitzchak arrived, and Rabbi Shimon said to him, “How fortunate is your lot. How much joy should be added to you on this day!” Rabbi Abba was sitting behind Rebbe Shimon’s shoulders, and Rabbi Elazar before Rebbe Shimon.

Rebbe Shimon said, “Now is an auspicious time [to reveal the secrets of the Torah]. I wish to enter the World to Come without shame. For the holy matters that I did not reveal until now, I wish to reveal in the presence of the Shechinah, so that no one will say that I left the world without fulfilling my task, and that I concealed [these secrets] in my heart until now so that they would come with me to the World to Come. I will present them to you; Rabbi Abba shall write, and Rabbi Elazar my son will review them, and the remaining disciples must whisper them in their hearts.” I see

that today is special, for G-d and all the tzaddikim are rejoicing in my celebration (Hilula).

Rabbi Abba rose from behind Rabbi Shimon’s shoulders [and sat before Rebbe Shimon]. Rabbi Elazar continued sitting before Rebbe Shimon. Rebbe Shimon said, “Arise, my son, for another [a tzaddik from the upper worlds] will sit in that place.” Rabbi Elazar arose [and sat down elsewhere].

Rebbe Shimon wrapped himself [in his tallit]. He sat down and said: “‘The dead do not praise G-d, nor do those who go down into Silence [the eternal silence of the grave, for the absolutely wicked].’ (Psalms 115:17) ‘The dead do not praise G-d...’—this surely means those who are called ‘dead’ [even when they are alive], for G-d is called ‘[eternally] living,’ and He dwells among those who are also called ‘live’ [the righteous], and not among those who are called ‘dead’ [even during their lifetimes, for they do not cleave to G-d, the Source of Life]. The end of the verse states, ‘. . .nor do those who go down into Silence’—those who descend to Silence will remain there. [Meaning: only those who descend to Silence permanently will not praise G-d, whereas those who experience a temporary spiritual anguish (Purgatory) after death do return to utter G-d’s praises.] But those who are called ‘alive’ are different; the Holy One, blessed be He, desires their honor.”

...Rabbi Abba recalls, «I was writing, in middle of quoting a verse. Rebbe Shimon stopped at the word ‘chayim’. I waited, wanting to continue, but did not raise my head to see why Rebbe Shimon had stopped, for I was unable to look at the great light that was shining around him. Suddenly, I heard a voice call out a verse with the word ‘chayim’, and then another voice called out an additional verse. I fell to the ground and wept. When the fire and the light departed, I saw that the great light, Rebbe Shimon, had passed away. He was lying on his right side and his face was smiling.»

[Translated by Moshe Miller from the Idra Zuta, Zohar III:287b–296b]

From the teachings of Rabbi Shimon bar Yochai; translation & commentary by Moshe Miller

Jewish flavors 101 Cooking with Masha

Dear cooks!

Beginning of May should be the start of the sunny, warm weather and barbecue season. But then you glance outside the window.. It looks like drab November weather. Cold and raining without any sun peeking through the sad clouds. I’m looking forward to our annual Lag B’Omer celebration with a barbecue for the whole community next week! And it better dry up and warm up by then!

As we start to open up our barbecues and smokers, or whatever have you, everybody is looking for some new and interesting recipes. I tell you, it’s all in the sauce! Whether you marinated your protein or not, a homemade sauce will liven up even a piece of overcooked meat or chicken. At our last barbecue I had guests who liked the sauce so much, they were eating it without the meat! I sent them home with the jar of sauce! Here are some of my favourite sauce recipes.

Mango sauce

This sauce was made in order to save some shriveled mangoes that were left over from Pesach. The results will blow you away! I recommend making at least double the amount for the guests who will eat it by itself.

1 large ripe red mango (or 2 ataulfo mangoes)

1 sweet vidalia onion, chopped

2 clove garlic, minced

1 tablespoon finely grated fresh orange peel

1 teaspoon chopped fresh ginger

1 tablespoon chopped jalapeño pepper

1 cup ketchup or any sweet tomato base sauce

1/4 cup orange juice

1/4 cup molasses

1 tablespoon soy sauce

1 teaspoon prepared white horseradish or fresh grated

Peel the mango and purée the flesh in a food processor. Set it aside. Heat some cooking oil in a saucepan over medium heat. Add the onion and cook for 2 to 3 minutes or until slightly softened. Add the garlic, orange peel, ginger, and jalapeño pepper and cook for another minute. Add the mango purée, ketchup, orange juice, molasses, soy sauce, and horseradish.

Bring to a boil over medium-high heat, stirring constantly, and lower the heat; cook, stirring occasionally, for about 15 minutes, or until thickened. Have the pan loosely covered because it will be splashing. Let cool. Blend everything in a blender to achieve a smooth consistency. Makes about 2 cups.

This sauce tastes absolutely great slathered on grilled meat or chicken. Put it on the meat 10-15 minutes before it’s ready, so it will have time to cartelize. So delicious!

this sauce. I know that if you change ingredients or method a bit, it is supposed to be called differently also. Honestly, I am not a purist, I’m more of a crazy experimenter, thereforeanything goes! If it tastes good to you then that is what you should do, not follow the original recipe. Feel free to omit or substitute, or add whichever ingredient is to your liking or not.

This sauce is great for marinating as well. Place about a cup of it in a ziplock bag with your choice of protein for 3-4 hours before cooking or overnight. Discard the marinade.

Use chimichurri sauce for fish, chicken, meat or vegetables.

2 shallot, finely chopped or ¼ large white onion

1 red chili, deseeded and finely chopped

4 garlic cloves, thinly sliced or finely chopped

½ cup red wine vinegar

1 tsp. kosher salt, plus more

½ cup finely chopped cilantro

½ cup finely chopped flat-leaf parsley

2 Tbsp. finely chopped fresh oregano or ¾ tsp dried (can be substituted with basil)

¾ cup extra-virgin olive oil

Chimichurri sauce

Most of the people in my family love greens, including me. Therefore, this is one of my most favourite sauces ever! There are different variations of

Mix all the ingredients in a bowl and whisk together. Let sit for at least 15 minutes. Or use a food processor but try to keep it a bit chunky, not too smooth. Enjoy!

Until next week and happy cooking!

Masha Rodov

TNS - T ORAH N EWS S ERVICE

The Parsha Post

UNKNOWN STRANGER BROUGHT TO REST

Price: 1 Shekel

A body has been found in the southern section of Zion Forest. It was discovered and then buried by Mr. Kalman Cohen, who was taking a shortcut to work. When asked to describe the horrific scene, Mr. Cohen said: “I was shocked, dismayed, and totally startled when I stumbled upon this body. I SCREAMED AND SCREAMED at the top of my lungs, ‘HELLO, ANYONE? CAN YOU HEAR ME? I FOUND A DEAD YOU-KNOW-WHAT!’ but lo and behold, there was no one around!

Being a Kohen, the Torah forbids me from touching a dead body, but this poor, unfortunate, abandoned body, is an exception to the rule. Our great Rabbis call this situation a “Mes Mitzva” – it’s a Mitzva to help this Mes, dead person, and I am fortunate to have helped bring this person to his final rest.”

CUTE KID CREATES KIDDUSH HASHEM

Young, charming Batya Applebaum recently caused a sensation when she returned extra money she had received after she purchased a bag of apples.

“That was really sweet of her to walk back into the store and give me the extra $1.30 I gave her,” exclaimed Mr. Walter Melon, owner of Fresh Fruit Farms. “I was so impressed when Batya explained to me the concept of Kiddush HaShem. When she does the right thing, it reflects well on her, her people and even her G-d. I like that!”

New Holiday Calendar ANNOUNCED

The long-awaited Jewish Holiday Calendar has been released by G-d Inc. via Moses Communications.

“These are the holidays of HaShem,” announced Moshe Rabbeinu, official Divine representative.

In addition to restrictions on work, Moshe instructed how each holiday is to be celebrated with specific animal offerings in the Holy Temple.

“ Pesach begins the cycle of holidays in the Spring; Shavuos comes 50 days later;

Rosh Hashanah is followed by Yom Kippur and Sukkos, all in the same month; And let’s not forget Shabbos every week.”

PUBLIC SERVICE ANNOUNCEMENT

Rambam, Rabbi Moshe ben Maimon, chief rabbi of Cairo, Egypt, issued an urgent call to all Jews throughout the world:

When a person eats and drinks in celebration of the holidays, he is obligated to feed strangers, orphans, widows, and others who are needy and poor. But a person who locks the gates of his courtyard and eats and drinks only with his children and his wife, without feeding the poor and the embittered – this is not called rejoicing of a Mitzvah, it’s called rejoicing of his stomach!

CAIRO KOSHER MART JAM PACKED!

The aisles of Cairo Kosher Mart were jammed with shoppers, wheeling overflowing carts of groceries through the store. The shoppers were preparing for the upcoming Jewish holiday of Shavuos. Wine, challah, fish, meat, shawarma, falafel, pita bread, shishkabob, baba-ghanoush, and many other fine delicacies were disappearing from the shelves at record speed.

“We are stocking up so that we will have plenty of delicious food for our guests,” said Rachamim ibn Daoud, as he struggled to push his overflowing cart down the crowded aisles. “My wife saw the Rambam’s call to action, so she keeps on inviting more guests. Naturally, I’m the one she sends to Cairo Kosher to buy more food. This is going to be a Yom Tov to remember!”

Never Miss a Holiday Again... AILE MOADAY INC.

is proud to announce a wide array of JEWISH HOLIDAY CALENDARS IN SIZES, STYLES, AND FORMATS FOR EVERY TASTE AND EVERY BUDGET. ORDER YOURS TODAY. IT’S ABOUT TIME!

Q. Six clowns were under a tiny umbrella, yet none of them got wet. How did they do it?

A: It wasn’t raining!

Q. What do you call two people arguing in the Sahara desert?

A: A heated debate!

К 14 Ияра.

В Талмуде назван - ,,Малый Песах,, ,,Песах Шени,,- ,,Песах Второй,, -14 Ияра. Для тех кто был нечист, в дороге дальней И не принёс в Нисане жертву в Храме. Неисполнение каралось строго: ,,Карет,,- ,,душа да истребится из народа,,, А исполнение- ,,добра дорога,,, ,,Источник жизни,, ,,,прилепленье к Б-гу,,.. Мацу едят, Благодаря Творца за чудеса Исхода... (В последний день, когда была маца... В Ияре выпал Манн- подарок Б-га.)

Песах Шени-ответ Творца народу: ,,За что , Владыка, мы ущемлены? Дай принести нам жертву Б-гу, К Источнику припасть, с народом быть...,, Песах Шени не выделен в календаре, Не праздничный..., до возрожденья Храма... Ждём! (Но не читают все же Таханун) И сохраняем память, бережем.

Дина Борщевская 28 апреля 2023г. ( 7 Ияра 5783г.)

Шутка недели...

@ - Алло, милый! Можешь сейчас говорить? - Могу. - Тогда слушай!

@ Дорогая, я тебе попозже перезвоню, я сейчас не могу материться!

@ Если руки золотые, то неважно откуда они растут!

@ Недостаток информации рождает легкую эйфорию, а ее переизбыток - тяжелую депрессию.

@ Первым гаишником на Руси был Соловейразбойник. Он сидел у дороги, свистел и грабил.

@ Тамбовское бюро знакомств подыщет вам надежного товарища.

@ Берегите Родину, отдыхайте за границей!

@ Мужчина входит в цветочный магазин и просит : -Подберите мне,пожалуйста, сто роз для моей жены. Продавщица в ужасе :

- Гсподи! Что же Вы такого натворили ?!

@ Она ему встретилась, а он ей - попался…

@ Собрались в кафе хорошие друзья (дело будущего) один из Саудовской Аравии,один из Катара, один из Ирана, один из Израиля Тот, что из Саудовской Аравии , говорит:

-У меня завелись лишние деньги, куплю-ка я CITY BANK

-Тот, что из Катара, говорит:

-И у меня есть немного, я хочу купить

GENERAL MOTORS

-Иранец туда же:

-Я подал свою кандидатуру на конкурс на покупку MICROSOFT

Все трое “друзей” с любопытством

повернулись в сторону еврея: что он то

скажет?

Еврей: -A я не продаю!