Shabbat Shalom Bo 5783

Our Rabbis:

Rabbi Yisroel Karpilovsky

Rabbi Zalman Shuchat

Editor: Yefim Khaikin

В главе Торы «Бо» мы читаем о завершении «казней египетских». Среди них одной из самых интересных и загадочных является наказание египтян тьмой. Вот что сказано об этом: «И простер Моше руку свою к небу, и была тьма густая по всей земле Египетской три дня. Не видели друг друга, и не вставал никто с места своего три дня; у всех же сынов Израиля был свет в жилищах их».

Что еврею – чудо, то египтянину – казнь Сложно не заметить тот факт, что данная аномалия произошла не с природой света как такового, но скорее с глазами людей – египтян или евреев. Иначе как объяснить тот факт, что одним кромешная тьма, а у других свет?

Продолжение на стр. 6

A Year of Uncertainty:

The Story of the Rebbe’s Reluctant Path to Leadership

Note: The term “Ramash”—an acronym for Rabbi Menachem Mendel Schneerson—was used to refer to the Lubavitcher Rebbe, of righteous memory, before he accepted the position of Rebbe.

1. The Previous Rebbe: Arrival & Rebuilding

The sixth Chabad rebbe (oft referred to as the Previous Rebbe), Rabbi Yosef Yitzchak Schneersohn reached the shores of the United States in the winter of 1940 (5700). Upon arrival, he declared “America is nisht andersh!” (“America is no different!”). He was determined that the same Judaism for which he had risked his life in Communist Russia would thrive in America.

Continues on a page 11

The sixth Chabad rebbe ( the Previous Rebbe), Rabbi Yosef Yitzchak Schneersohn pictured here during Chanukah 1950 (5710), just weeks before his passing

The Rebbe (Ramash as the Rebbe was called in those days) at the resting place of his fatherin-law, Rabbi Yosef Yitzchak, in the summer of 5710 (1950)

Обращение Раввина

выбора. Это было наказание как бы «око за око». Фараон сказал: «Кто это Всевышний, что я должен его слушать?» На это Всевышний показал фараону, что тот не может управлять даже самим собой, что даже в таких решениях, в которых у других есть свобода выбора, он (фараон) полностью подчинён воле Всевышнего.

Всегда есть возможность вернуться

В недельной главе «Бо» рассказывается о трёх последних египетских казнях и о выходе еврейского народа из Египта.

В самом начале главы Всевышний говорит Моше, чтобы тот отправился к фараону и предупредил его о грядущей казни саранчой. И тут же Всевышний предупреждает Моше, что фараон его не послушается, т.к. Всевышний ужесточил его (фараона) сердце: «Ибо Я ужесточил его сердце и сердце его рабов, чтобы Мне свершить эти Мои знамения в его среде». И затем: «Чтобы ты рассказывал... как Я глумился над Египтом, и о Моих знамениях, которые Я свершил среди них, — и (чтобы) вы знали, что Я — Г-сподь!»

Из всего этого мы видим, что саранча не являлась наказанием за то, что фараон не прореагировал на предупреждение Моше; ведь сам Всевышний ожесточил сердце фараона для того, чтобы он не согласился отпустить евреев. И это странно, что Всевышний насылает на фараона казни за то, что Он сам не дал фараону выполнить Его указание.

Объясняют это различные комментаторы на Тору, что во время первых казней у фараона была свобода выбора и если бы он захотел, то мог бы отпустить евреев. Но после всех фараоновских выступлений против Всевышнего, Всевышний наказал фараона тем, что отнял у него свободу

Таким образом, Всевышний исполнил слова Торы: «Как Я глумился над Египтом». Поведение фараона во время казни саранчой доказало, что он не подчинён самому себе. Когда рабы фараона говорят ему: «До каких пор будет этот для нас преткновением? Отпусти этих людей, чтобы они служили Г-споду, Б-гу своему. Неужели ты еще не видишь,что Египет погибает?», — фараон зовёт назад Моше и Аарона и говорит им: «Идите, служите своему Б-гу». И тут же Всевышний ожесточает его (фараона) сердце, и тот становится не в состоянии уступить и отпустить еврейский народ.

Но тогда возникает вопрос: озлобленность фараона лишила его свободы выбора. И сейчас, когда он не отвечает за свои поступки, как можно его наказывать за то, что он не торопится отпускать евреев? Ведь это теперь уже не в его силах. Более того; если фараон теперь не в состоянии выполнить указание Всевышнего, зачем же надо было отправлять Моше предупреждать фараона?

В книге «Тания» объясняется, что даже если человек не получает помощи (свыше) для совершения раскаяния, если он всё же переборет себя и совершит раскаяние, то оно принимается Всевышним. Хотя ему нет помощи Свыше и даже наоборот всячески мешают совершить раскаяние, но если не смотря на всё это человек, как уже говорилось переборол всё и раскаялся, то это раскаяние принимается на Небесах.

Так же и фараон: хоть и отняли у него право выбора и Всевышний ужесточил его сердце, но если бы фараон сделал бы противоположное усилие над собой, то он мог бы раскаяться

и предотвратить всякое наказание.

Но так как он этого не сделал и даже не пытался сделать, то он понёс всю ответственность за своё нежелание освободить евреев и наказание ему было дано по праву.

Во всём этом заложена вечная мораль и поучение: если уж фараон — гой и злодей имел возможность раскаяться даже после того, как Всевышний забрал у него свободу выбора, то тем более еврей, Б-жественная душа которого является неотъемлемой частью самого Всевышнего и даже в час грехопадения остаётся преданной Всевышнему, всегда имеет духовную силу совершить раскаяние.

Всевышний желает раскаяния каждого еврея, даже если тот отдалился настолько далеко, что про них сказано: «Мешаешь Ты их раскаянию». Все эти помехи они внешние и если еврей на самом деле захочет совершить раскаяние, то он может сделать это быстрее, чем он успеет «моргнуть глазом»!

Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

От президента общины

JNY has recently ordered a new Memorial Board.

The price to order a memorial plaque for your loved one is $770.

May all the neshamos of our loved ones be good advocates for their families and the entire Jewish nation.

With prayers for Moshiach when all will finally be reunited.

Alex Rodov, Community President

От редактора

Читая главы Исхода, я задумался, а что общего с сегодняшним днём может

найти вполне секулярный еврей, которого

вежливо называют «пока не соблюдающий

в полной мере», но которому не безразлична духовная судьба своего народа. Конечно, в этом есть некоторый элемент кощунства, потому что, как справедливо замечено, Тора не сборник рассказов и не исторические хроники. Но по-моему вполне логично, что, раз уж она является некоторой точкой духовной кристаллизации и вокруг неё сформировалась вся история еврейства, в первую очередь, духовный аспект, то вполне можно представить евреев ХХ1 века во всей их реальности как выходящих из некоторого модернового Египта. «Всё те же мы, Нам целый мир чужбина...» Я не имею ни образования, ни права обсуждать религиозные аспекты, я могу исходить только из некоторых знаний и наблюдений, которые у меня есть. Это не научная

статья, это, скажем так, записки на полях. Если же они покажутся

не интересными или мало интересными, искренне прошу прощения за то, что отвлёк вас от более важных дел...

Конечно, более всего мне хотелось бы остановиться на проблеме рабства, пережившего тысячелетия, скрытно существующего и до ныне - в обществе, в сознании и подсознании. Причём настолько, что не потеряли смысла слова - «Во всяком поколении и каждый день человек должен смотреть на себя так, словно в этот день вышел он из Египта» в Нисане каждого дня персонального Исхода...

«Мы - не рабы, рабы - не мы», а кто такие - рабы? С того момента, как человек, отделившись от природы, создал вокруг себя искусственную среду и вовлёк в неё обрабатываемую землю и её урожай, пастбища и скот на них,

назвав «своими», с тех же пор и другой человек стал потенциально частью отвоёванной от природы среды. И, если исключить людоедов Новой Гвинеи и несколько упростить, то «четырёх-ногий» скот - для поедания, «дву-ногий» - для работы. С той лишь разницей, что, наделённый Б-гом свободой воли, человек, чтобы превратиться в раба, должен от таковой отказаться, причёмдобровольно, ради самого факта существования. Не случайно, древние римляне считали, что рабы достойны своей участи именно потому, что смирились с ней, не сумев победить, но и не захотев умереть. Разговоры о том, что евреев хитростью «заманили» в рабство, мне представляются не более убедительными, чем объяснение юной дамы, что она не знала для чего её пригласили на вечеринку за город в незнакомую компанию. И тем более, что, исходя из истории успешного менеджмента

коммунизма». Остальным

предостави-

Иосефа-прекрасного, это самые евреи превратили Египет в образцовое тоталитарное государство, где все и вся, следуя Торе, стало принадлежать фараону. Ах, если бы при каждом фараоне неизменно и неотлучно находился Иосеф-еврей! Увы, как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Зато получили Исход И Тору...

Что же до нашей эпохи, то советский человек, в быту - «совок», был сформирован в течении двух поколений методом террора и промывания мозгов. Радио и газет в Египте не было, однако, как я понимаю, только небольшая часть, а именно - левиты, сохранили индивидуальные черты, отличающие от тех, кто струсил или уговорил себя, попросил пощады и пошёл туда, куда прикажут - читай «светлое будущее

лось две оптимальные возможности из повадок домашних животных:

собачая

– видимость преданности и исполнительности, и кошачья – видимость сообразительности и любви к хозяину.

Заметим, что собачье искусство подчиняться, так крепко входит в подкорку любого индивида, что её оттуда не вышибешь до конца жизни. Предложение выйти на свободу из, например, крепостной зависимости вызывает слёзы отчаяния, а исполнение приказа феерию энтузиазма. Где-то в литературных записках Лескова я прочёл о том, что, прикажи выпороть француза - десять прибегут бунтовать, а у нас - встанут в очередь, чтобы отхлестать одного. Помниться мне - первое слово с осуждением отъезжающих предоставлялось евреям-сослуживцам. И клеймили и ещё как клеймили! Кошачье же искусство гибкости и чуткости позволяет не столько усыпить бдительность хозяина, сколько овладеть слабостями его психологии, глубоко проникнуть в его душу. Рассмешить хозяина и тем расслабить его - вот очаровательная тактика. О, как был великолепен Хазанов с его сценкой объевшегося арбузом дурака из кулинарного техникума. И Леонид Ильич с восторгом его слушал. Что уж тут говорить о Райкине.

Овладев психологией господина, рабы меняют былые страх и трепет на снисходительную усмешку самодостаточных хитрецов. Безотказные рабы, они столь успешно реализуют свои планы, что могут служить двум господам одновременно, как восхитительно обрисовал Карло Гольдони. И всё равно, их логика - это логика раба пугливого и глупого. Он лицом к лицу с хозяином испуган и всегда согласен с ним, но стоит тому только отойти – делает все по-своему или вовсе ничего. Глупость же не оставляет ему опасений в отсутствии господина и он неосторожен до комизма. И дело не в табеле о холопских рангах и званиях: николаевские дворяне (читай nobles!) города N, потерявшие Совесть, охотно признают в Хлестакове ревизора, а подлинного Ревизора не видят вообще, хотя именно он и страшен. Рабство не выводится из организма и хотя

никак не передаётся половым путём, но через воспитание и подглядывание за взрослыми укореняется в «меж-поколенческих представлениях» в виде покорности, лености и лживости — этой коллективной депрессии, и остаётся, по метафорическому выражению, в крови.

Могли ли сотни лет рабства никак не повлиять на евреев, на их характер и привычки? Можно ли было управлять столь огромной, этнически однородной массой рабов, компактно проживающих в труднодоступной местности (Гошен - заросшая папирусом заболоченная дельта Нила с островками луговых пастбищ) или на границе государства в Питоме (приблизительно в двенадцати милях западнее того места, где сейчас находится Суэцкий канал) и Раамсесе

Как я понимаю, «кристальная жертвенность», теплота и сочувствие, честность на грани маниакальности и преклонение перед образованностью вполне могут уживаться в народе с алчностью, завистливостью, презрением к образованию в угоду жульничеству, трусостью до экстаза, как и величайшие духовные прорывы с полным духовным отупением и забвением совести. Вопрос только в пропорциях данного времени. «Бывали хуже времена, Но не было подлей».

(

в нескольких милях западнее Питома), построенных как базы тылового обеспечения азиатских походов против хеттов. Для этого не достаточно регулярной армии или «россгвардии», для этого нужна армия коллаборационистов и капо. Все деспотические режимы, культивирующие насилие, внешне чем-то похожи друг на друга, и в этом смысле диктатура фараонов древнего Египта имеет черты сходства и с советской властью и с императорской Россией, где возникло блатное слово «мУсар» от ивритского «мусАр» предатель, т.е. перешедший на сторону полиции хорошо знающий местность бывший малороссийский контрабандист. Поэт Хаим-Нахман Бялик в своих стихах и поэмах мучился обидой и болью за то, что «рабский страх пред бичом, пыль вседневных забот», «гнёт цепей вековых» иссушили ум народа, и он потерял веру «в грядущий рассвет», за то, что народ еврейский, «через ночь роковую скитаний бродя, …веками не создал пророка-вождя». В поэме «Сказание о погроме», классике еврейской литературы, он писал:

Над дочерью свершалось семь насилий,

И рядом мать хрипела под скотом: Бесчестили пред тем, как их убили.

И в самый миг убийства… и потом, И посмотри туда: за тою бочкой, И здесь, и там, зарывшийся в сору, Смотрел отец на то, что было с дочкой, И сын на мать, и братья на сестру.

(Пер. В. Жаботинского)

Так в какую же среду своих соплеменников пришёл Моше, если всех всё устраивало? Не устраивало? Или вы считаете, что «ропот» - это признак предела терпения? Они «возопили»? Это предел? Предел - это, когда на бриллианты покупаются револьверы со сбитым бойком, чинятся и евреи стреляют в украинских карателей, собирающих оставшихся в Варшавском гетто. Неужели народные еврейские массы не могли сами решить вопрос с освобождением в условиях геоклиматической катастрофы, временно подорвавшей египетскую государственность? И как надо любить свой народ, чтобы перехватить его в объятиях на пятидесятой ступени падения. Тот, кто видел пьяного до безумия и заблёванного мужика, летящего вниз по лестница, понимает, что это на грани возможного. Это даже не из Торы «возлюби ближнего своего», это - «возлюби народ свой». Много ли примеров?

Мы не можем не признать, что события Исхода реальны, как признаёт археолог события прошлого по черепкам и обломкам. Только для нас из этих артефактов создана и создаётся ежеминутно наша с вами жизнь здесь и сейчас. Все характеры живы, ошибки повторяются (к сожалению), удачи находятся на своих местах и для сообразительного Правда непоколебима. Тора жива, даже если кому-то это не нравиться. Но попытка логически, реверсивно понять Исход проваливается. Для того, чтобы из рассыпавшихся бусинок собрать ожерелье, нужна нить. Нужна Воля, которая это способна стянуть, связать и направить. Проверяйте, у меня все ходы записаны.

Шаббат Шалом!

Yefim Khaikin

За несколько дней до Исхода евреев из Египта Моше получил указание от Всевышнего собрать всех евреев и начать обучать их законам. Это должно было стать первым уроком из цикла «Как быть евреем» для начинающих.

Вслед за этим звучит и первый закон: «Месяц этот для вас – начало месяцев» (Шмот 12:2). В Мидраше (Мехильта) объясняется: «Б-г показал Моше новую луну и сказал: «Всякий раз, когда луна обновляется, это будет для вас начало месяца».

Самая первая заповедь относилась к освящению новой луны при первом появлении света обновившегося месяца. Этот наказ должен был стать первым среди сотен других заповедей. Одной из причин, в силу которых заповедь об освящении нового месяца была дана самой первой, является тот факт, что сами евреи подобны луне: наша самоидентификация связана с ее динамикой.

Отслеживание роста луны подобно ежемесячному прочтению описания нашей миссии в этом мире. Луна

может дать отчетливое понимание нашего пути. Из двух небесных светил – солнца и луны – для понимания своей самоидентификации мы выбираем только луну – меньшее из светил.

В Талмуде сказано: «Еврейский народ можно сравнить с луной, поэтому мы ведем отсчет по ее циклу».

Самым очевидным сходством между еврейским народом и луной являются их резкие колебания. На моей любимой демографической карте еврейского народа на протяжении шести тысячелетий кривая численности евреев опускается и поднимается, отмечая четкие циклы взлетов и падений в истории нашего народа. Во времена царя Давида народ Израиля насчитывал два миллиона человек, а после возвращения из Вавилонского изгнания нас было лишь 200 тысяч. Численность еврейского народа увеличилась до трех миллионов в эпоху царствования Хашмонеев, а потом внезапно сильно сократилась, и после разрушения Второго Храма осталось лишь 900 тысяч евреев. Наконец к 1939 году мы достигли численности в 18 миллионов, с тем чтобы спустя шесть лет нас осталось только 12 миллионов.

Как и в случае с луной, в нашей жизни нет стабильности, но как и луна, мы очень живучи. Как только мы начинаем думать, что опустились на самое дно, нас снова подбрасывает и мы начинаем все сначала. Поэтому освящение новой луны дает нам надежду на возрождение. Луна, в отличие от солнца, сообщает нам о появлении новых сил.

В Каббале связь между евреями и луной рассматривается в совершенно новом свете. По мнению мистиков, солнце излучает два вида света: внешний, привычный нам свет, основная функция которого – освещение земли и содействие процессу фотосинтеза; а также «внутренний» свет. Внутренний свет имеет отношение не обязательно к функциональности, а просто к бытию. Этот

свет слишком чист, чтобы исходить напрямую от солнца, он подносит себя только через посредника отражением от луны. И несмотря на то, что свет луны кажется слабее лучей солнца, на самом деле он воспроизводит сущностной свет главного светила.

Здесь и берет начало аналогия евреев с луной: иногда еврейский народ, как и луна, выглядит слабым, но отражает такой свет, который настолько сущностной, что иначе не виден.

Лунному циклу на самом деле присущ непрерывный рост. Отражая свет солнца, луна становится скромной. Она постепенно сливается с личностью солнца и ее, как отдельное светило, уже не видно. Отсутствие лунного света олицетворяет готовность луны служить солнцу. В свою очередь, солнце, реагируя на эту преданность, излучает луне свой самый сокровенный свет, и луна в свою очередь этот тончайший свет отражает. Таким образом, невидимость это еще не предел: «скромность» луны привлекает новый, более глубокий свет солнца, который она распространяет, делясь им с миром.

Изначально и солнце, и луна обладали равными силами. В Мидраше упоминается беседа Б-га и луны, в результате которой это соотношение изменилось.

– Владыка Вселенной, – сказала луна, – могут ли два царя [солнце и луна] делить одну корону? И ответил Творец:

– Иди и стань меньше. Луна сжалась и стала меньше.

На иврите слово «лехи» (иди) указывает на постепенный рост и продвижение вперед. «Продолжай идти и расти», – сказал Всевышний луне. Он воспользовался инициативой луны, чтобы поставить ее на путь, который требует временного уменьшения ради дальнейшего роста и достижения уровня столь высокого,

что превосходит изначальные возможности.

В этом и заключался первый урок Моше. Несмотря на то, что свет Всевышнего постоянно излучается на землю, наша задача заключается в том, чтобы отражать внутренний сокровенный света Творца. По этой причине еврейский народ на первый взгляд кажется незначительным и подвергается преследованиям. Но этот фасад обманчив – тут и заключена суть нашего величия, позволяющая нам отражать истинный свет Б-га. Смирение подрывает cамосознание и раскрывает более глубокое понимание Б-га. По аналогии с луной в фазе убывания, евреи, казалось бы, должны были исчезнуть в изгнании, но это убывание лишь предвестник нового, сущностного света, который будет светить через них.

Каждый раз, будучи приниженной жизненными обстоятельствами, я думаю о колебаниях луны. Когда ущемлены интересы моего эго, и я чувствую себя последней неудачницей, я стараюсь помнить о том, что такой спад является одним из этапов процесса роста и возрождения. Когда эго вынуждено отказаться от контроля, появляется возможность стать более прозрачным партнером с Б-гом. Потеря моего старого самоопределения становится первым шагом коткрытию нового.

В первом обращении к еврейскому народу Моше говорил о луне. Смотрите на нее, следите за ее ростом, и вы увидите всю историю изгнания и ожидания избавления. Вы увидите историю народа, который настолько малочислен, что его с трудом можно заметить среди других народов; но отражает настолько мощный свет, что на этих людей невозможно не обратить внимания. Смотрите на луну, и вы поймете, что скромность – это предвестник начала совершенно нового этапа.

Рохель Гольцкеннер

СКРОМНОСТЬ ЛУНЫ

Любопытно, что параллельно с происходящим еврейский народ получает указание Всевышнего одолжить

у египтян на все семь дней Песаха «вещи серебряные и вещи золотые».

(К слову скажем, что эти долги уже пятнадцатого Нисана – в первый день праздника – были списаны самим фараоном, так что евреи выносили из Египта подарки египтян!) «И сыны Израиля сделали по слову Моше и взяли в долг у египтян вещи серебряные и вещи золотые... А Бог дал милость народу в глазах египтян, и те давали им, и опустошили они Египет».

Возникает вопрос: почему египтяне вдруг настолько прониклись симпатией к евреям, что, даже не удивившись, согласились дать им на хранение золотой фонд страны?! Вот как это объясняет самый известный комментатор текстов Торы рабби Шломо Ицхаки (Раши): «»И была тьма... три дня». Зачем навел на них казнь тьмою?…Кроме прочего, еще чтобы дать возможность евреям искать египетские вещи и выяснить их местонахождение. Когда же евреи пришли к египтянам и попросили у них в долг ценные вещи, если те им отказывали, мол, «у нас ничего нет» отвечали им евреи: «В дни тьмы видели мы в твоем доме, что лежат эти вещи в таком-то месте».

Интересно, что в данном явлении Раши выделяет два различных аспекта: а) наличие света в каждом еврейском доме; б) евреи видели драгоценности в домах египтян. Он считает, что свойства света не изменились, свет не стал чудесным – изменились глаза евреев! В этом одна из целей казни: чтобы евреи могли увидеть и в дальнейшем одолжить вещи у египтян. Другими словами, евреи смогли получить драгоценности египтян

ИЗ БЕСЕД РЕБЕ

Еврейские глаза

лишь благодаря тьме, которую Б-г наслал на Египет.

И никаких чудес!

Известно, что всегда следует стараться исполнять заповеди Творца естественным образом. Это означает, что ни предмет, с помощью которого исполняется заповедь, ни само осуществление заповеди не должны иметь в своей основе чуда. Более того, даже подготовка к исполнению заповеди должна проходить естественным путем.

благословение, а только взял слово с конвоира, что после того как лодка вновь тронется с места, он (охранник) вновь, на этот раз сам, остановит ее. Охранник выполнил свое обещание, и лишь тогда Ребе освятил новый месяц. Во всем этом он исходил из вышеизложенных соображений: он хотел, чтобы подготовка к выполнению заповеди (освящению месяца) прошла естественным путем. Поэтому он не произносил благословения до тех пор, пока охранник сам не остановил лодку.

Известен случай, который произошел с первым Любавическим Ребе – рабби Шнеур-Залманом (Алтер Ребе). Когда он находился в заключении в Петропавловской крепости, его возили на допросы в Тайный Совет на лодке через реку Неву. Однажды во время переправы, настало время произнести молитву-освящение нового месяца, и Алтер Ребе попросил охранника остановить лодку, чтобы произнести это благословение, как и положено, стоя. Нетрудно догадаться, что охранник отказался, и тогда Алтер Ребе чудесным образом сам остановил лодку. Охранник был поражен тем, что, несмотря на его усилия, лодка остается на месте. Однако Ребе не стал произносить положенное

Теперь становится понятным, почему Раши утверждает, что ничего сверхъестественного со светом не происходило. Все шло своим чередом. Перед исходом из Египта евреи получили приказ Всевышнего: «Скажи народу, пусть возьмет в долг каждый у знакомого своего и каждая у знакомой своей вещей серебряных и вещей золотых». Поиск вещей во время казни тьмы был, таким образом, подготовкой к выполнению этой заповеди. При подготовке к выполнению заповеди не должны применяться сверхъестественные методы. Потому-то Раши и говорит, что никакого чудесного света не было – евреи исследовали тайники египтян при обычном свете!

Можно было бы возразить, что казнь тьмой сама по себе является чудом, которое предшествовало выполнению заповеди взять у египтян их драгоценности. На это возражение можно ответить так: тьма нужна была для того, чтобы египтяне не препятствовали евреям заходить в их дома. Именно поиски, а вовсе не тьма, являлись подготовкой к изъятию вещей у египтян. В рассказе о рабби

Шнеуре-Залмане

мы наблюдаем тот же принцип. Сопротивление охранника было сломлено с помощью чуда. Однако сама остановка лодки (подготовка к выполнению заповеди) была сделана естественным путем.

Свободу искрам святости!

Возникает другой вопрос: является ли тот факт, что «у всех сынов Израиля был свет в жилищах их» частью

казни или нет. Попробуем пояснить

это с точки зрения сокровенной мудрости Торы – учения хасидизма.

В книгах говорится, что «большое имущество», которое евреи вынесли из Египта – это не только драгоценности египтян, но также «искры святости», находившиеся там. То, что евреи изъяли ценности у египтян, было отбражением того, что они освободили

эти искры из-под власти зла и вернули их во владение святости.

Сущность этой работы («освобождение искр») есть основная часть служения каждого еврея. Ведь если молитвы и изучение Торы предназначены в основном для исправления самого человека, то соблюдение заповедей предназначено освободить

искры святости из окружающего нас материального мира. Поэтому все заповеди выполняются с помощью материальных предметов.

Согласно утверждению Раши, в этом и заключаются два различных аспекта в событиях, описанных Торой.

Наличие света в еврейских жилищах: этому аспекту соответствует деятельность еврея, когда тот молится или занят изучением Торы. При таком виде служения раскрывается внутренний свет святости самого еврея.

Возможность входить в дома египтян: сама тьма дала евреям возможность опустошить дома египтян. В этом факторе намек на очищение окружающего мира – «освобождение искр святости».

То есть свет в домах сынов и дочерей Израиля не был частью казни. Наоборот, это более высокое (по сравнению с самой казнью) служение, которое становятся актуальным лишь после окончания работы

по очищению мира («опустошение Египта»).

Действительно, душа спускается в наш мир для того, чтобы обрести возможность подняться на более высокую ступень, чем та, на которой она находилась перед приходом сюда. После окончания работы по исправлению материального мира душа поднимается на такую высоту, где власть «Египта» над евреем просто невозможна. Она поднимается на свое истинное место – туда, где существует полное единство между Израилем и Всевышним. Об этом и говорится: «У всех же сынов Израиля был свет в жилищах их».

И эта ночь, как день вчерашний

Все вышесказанное самым непосредственным образом относится к деятельности нашего поколения, живущего в последние годы изгнания. Мы переживаем трудный период, когда к обычной тьме изгнания добавляется особое сгущение тьмы перед приходом Машиаха, но Всевышний управляет миром так, чтобы евреи могли беспрепятственно выполнять свою работу.

Как мы объяснили выше, служение народа Израиля ни в коем случае не должно опираться на чудеса. Однако это утверждение верно лишь в том случае, когда речь идет о работе самих евреев. Что же касается устранения помех и препятствий на этом пути, то нет никаких ограничений для вмешательства свыше, которое чудесным образом помогает евреям осуществлять свое служение в рамках природы.

Итак, подведем итоги: казнь тьмой была явным чудом, которое позволило естественным образом искать

находить вещи египтян. Точно так же, как Алтер Ребе посредством чуда заставил охранника остановить лодку.

Мы с вами, дорогие друзья, живем в эпоху Мошиаха. Освобождение еврейского народа из изгнания, Геула, уже наступило. По мнению мудрецов, исход нашего народа из этого последнего изгнания происходит по тому же сценарию, что и выход из Египта. То есть мы своими глазами еще обязательно увидим нечто подобное тому, что видели евреи во время наказания тьмой – «вещи серебряные и вещи золотые» – духовное и материальное богатство.

Ведь не зря же сказано в пророчестве: «Как в дни исхода твоего из земли египетской, покажу Я ему (еврейскому народу) чудеса». Другими словами, как и в прошлый раз, обычный свет сделает необычное. Он придаст евреям силы вернуть святость даже в те вещи, которые скрывают Б-жественное присутствие в нашем мире и мешают человеку выполнять волю Творца. Бывшие препятствия изменятся настолько, что начнут содействовать выполнению этой воли, подобно фараону, который после казни первенцев сам бросился помогать евреям покинуть Египет.

И самое главное, что бы в наши дни у всего народа Израиля был «свет в жилищах их» – удача и благословение во всех материальных и духовных делах.

(По материалам беседы Ребе в Субботу главы «Бо», 5741 (1981) г.)

Обработка и перевод Д. Б. Байтмана

ДЕНЬ ДВУХ РЕБЕ

10 Швата

5711(1951)

Десятое число месяца Шват (или «Йуд-Шват» на иврите) - наизначительнейшая дата в хасидском календаре. Это йорцайт шестого Любавического Ребе и это день, когда седьмой Ребе принял на себя руководство Любвавическим движением.

Шестой Любавический Ребе Йойсеф Ицхок Шнеерсон (Ребе Раяц), единственный сын Любавического Ребе Шолом Бера Шнеерсона (Ребе Рашаб), родился 12 Тамуза 5640 (1880) г. Он возглавил Любавическое движение в возрасте 39 лет после кончины отца 2 Нисана 5680 г. (21 марта 1920 г.). Ребе Йойсефа Йицхока Шнеерсона называют Фриердикер Ребе (Предыдущий Ребе). Годы деятельности Ребе Раяца в России можно отнести к самым тяжелым периодам в истории еврейства. Коммунисты усматривали в религии угрозу своему контролю над народом, поэтому они стремились истребить всех, кто распространял религиозные идеи или жил по своей вере. 15 Сивана 5687 года Ребе арестовывают и приговаривают к смертной казни, которую потом заменяют ссылкой в Кострому. 12 Тамуза того же года Ребе Раяца освобождают. Прибыв в США 9 адара-2 1940 года, Ребе, прикованный к инвалидной коляске, развернул деятельность по распространению Торы среди американского еврейства. 10 швата 5710 в 8:45 (в Шаббат главы Бо) Ребе Йойсеф Ицхок Шнеерсон вернул свою святую душу Создателю.

Через год после кончины Ребе Йойсефа Ицхока Шнеерсона, 10 Швата 5711 г. (1951) Седьмой Любавический Ребе Менахем Мендл Шнеерсон формально принял несиют, пост главы, произнеся знаменитый маамар

(рассуждение) о миссии Седьмого Поколения. На следующий день 11 Швата он официально принял лидерство, возглавив Любавическое движение и весь еврейский народ.

Вот что сказал Ребе в своей первой речи в качестве главы Хабада:

«Хабадские Ребе всегда требовали, чтобы хасиды трудились и добивались результатов самостоятельно, не полагаясь на Ребе. Не расслабляйтесь, не думайте, что, возложив на меня ответственность, вы можете делать все, что хотите. «Все, что вы хотите» не означает, не дай Б-г, запрещенные вещи. Это значит наслаждаться легкой жизнью, выбрать одного человека, который будет работать, пока все будут отдыхать «под своей виноградной лозой и под своим фиговым деревом». Не расслабляйтесь, не думайте, что обо всем уже позаботились. Никто не освободил вас от всех задач и обязанностей, которыми наделил вас Ребе. Никто не освободит вас от вашей работы. Я буду работать с вами, может быть, помогу в чем-то. Но задание, которое Ребе дал всем и каждому из нас, необходимо продолжать выполнять нам самим. Нам не на кого полагаться. Как сказано в Талмуде, «все в руках Небес, кроме страха перед Небесами». Мы просто должны сами тяжело трудиться. Недостаточно, если мы только будем писать труды по хасидизму, будем разговаривать, петь и говорить «лехаим». Это само по себе ничего не изменит. Нужно трудиться самим, чтобы изменить штус (безумие) этого мира и преобразовать его в святость».

…В субботу, предшествующую 10 Швата, молились в зале Ребе [РАЯЦ,] поскольку еще продолжался год траура. На «мафтир» был вызван Ребе ШЛИТА. Он очень плакал и, в особенности, во время произнесения завершающего стиха: «Не бойся, раб Мой, Яаков!» — и также в благословениях, когда произносил: «Ибо Именем святым Твоим поклялся Ты ему, что не затухнет свеча его вовеки…»

Вечером и днем 10 Швата Ребе ШЛИТА был одет в шелковую капоту, как в субботу и праздничные дни. Сотни людей пришли молиться в «миньян» Ребе. Во всех трех молитвах он очень плакал.

Каждый написал ПАН (просьбу об искуплении души) и передал его Ребе. В йешиве зачитали ПАН гласящий, что все хабадники во всех местах просят Ребе [РАЯЦ] чтобы Ребе ШЛИТА принял на себя руководство. После этого передали ПАН Ребе. Вначале он отказывался читать его, но через некоторое время прочел в великих рыданиях.

После вечерней молитвы объявили, что «итваадут» Ребе начнется в 8 часов. Йешива наполнилась огромным скоплением народа, также тех, кто не являлся хасидами ХАБАД.

Чуть позже восьми на «итваадут» явился Ребе и сразу начал говорить: «Придя в город, — следуй заведенным в нем правилам. (т.е.

Из дневника одного из

студентов йешивы

«Томхей Тмимим»

надо следовать местному обычаю). А в США обычай — делать декларации».

Ребе сказал, что существуют три вещи: любовь ко Всевышнему, любовь к Торе и любовь к народу Израиля, и все это — одно, невозможно разделять между ними. Они, как одна суть, а суть, когда ты хватаешь часть ее, — ты схватываешь ее целиком.

Через некоторое время встал один из старых хасидов и громко сказал Ребе: «Очень хорошие речи, но община просит „мааамар хасидизма“!» Полная тишина наступила в зале и все смотрели на Ребе.

В 10:40 Ребе начал свой первый «маамар» «Бати ле-гани». В завершении «маамара» Ребе объяснил задачи нашего поколения, седьмого поколения, и произносил это в великих рыданиях.

После этого Ребе сказал:

— Слушайте, евреи! В ХАБАДе руководители требовали от хасидов, чтобы те действовали сами.

И в этом разница между ХАБАДом и польским [хасидизмом].

Мы поможем насколько в наших силах, но необходимо знать, что главная работа — [работа] своими силами...

ВСТРЕЧИ С РЕБЕ

Чтобы оставался след

Мой отец, Арье Вайнреб, был уважаемым профессором физики в Еврейском университете в Иерусалиме. В 5731 (1970-71) г. он вместе с семьей проводил свой долгосрочный отпуск в США и с помощью знакомого сумел получить частную аудиенцию у Ребе.

Ребе тепло поприветствовал отца и начал задавать ему вопросы по поводу его работы и исследований. Отец, полагая, что Ребе спрашивает чисто из вежливости, отвечал расплывчато. Ребе настаивал. Отец продолжал отделываться общими словами, но в конце концов сдался и объяснил в деталях, в чем заключается его работа.

Ребе задумчиво слушал, а потом сказал: «Я бы порекомендовал вам ознакомиться с определенной публикацией, – и он дал название журнала. – Мне кажется, она будет очень полезна в ваших исследованиях».

Отец запомнил название, а вернувшись в университет, нашел этот выпуск журнала и, к своему изумлению, обнаружил там статью, относившуюся к его исследованиям, которую он проштудировал с большой пользой для себя.

А во время самой аудиенции отец спросил у Ребе:

– Я вижу, как Ребе постоянно занят. Чего именно он пытается достичь? В чем цель Ребе?

– Когда еврей надевает утром тфилин, – ответил Ребе, – ремешки оставляют на руке след. Даже спустя некоторое время этот след остается. Того же самого я хочу достичь в духовном смысле. Когда еврей надевает тфилин утром, духовный след, который оставляет исполнение этой заповеди, должен быть заметен вечером, спустя много времени после того, как он снял тфилин. Этот след должен как бы объявлять: вот еврей, который утром исполнил заповедь тфилин!

Мой отец, соблюдающий еврей, придерживался строгого расписания в изучении Торы. И он пожаловался Ребе:

– Моя работа отнимает у меня время, которое я хотел бы посвятить изучению Торы. Поэтому я думаю о том, чтобы оставить работу.

Ребе резко отверг эту идею:

– Вы должны продолжать заниматься своей работой. Пусть Всемогущий поможет вам, чтобы все разрешилось благополучно и чтобы вы могли совмещать научную работу с изучением Торы.

Под конец встречи Ребе сказал ему с улыбкой: «А теперь выходите в свет и сообщите всем, что наука не является священной».

В газете «Сихат Ашавуа» («Недельная беседа») к главе Берейшит 5751-го (1990-го) года было напечатано интервью с отцом, в котором он говорил: «Я не хасид, но не припомню, чтобы еще кто-либо произвел на меня такое впечатление, как Ребе».

Йонина Фалленберг Перевод Якова Ханина

Так сколько же длилось египетское рабство?

Любопытно, однако

Вопрос: Я всегда слышал, что евреи 400 лет находились в рабстве у египтян, а на вашем сайте впервые узнал, что евреи находились в плену 210 лет. Насколько эта информация достоверна?

Ответ: Давайте обратимся к самому достоверному источнику - Торе!

Действительно, обещано было Аврааму, что его потомки выйдут на свободу и обретут право на Святую Землю через 400 лет мучений и порабощения. Но при описании выхода из Египта появляется другое число. Нам сообщают, что евреи вышли на свободу по окончании 430 лет! Уже это требует более детального анализа. А если мы обратим внимание на родословную Моше, то увидим, что его дед Кеат был среди тех, кто пришел в Египет. Уже 130 летний возраст Якова вызывает удивление, а мы должны предположить какого-то сверхдолгожителя в отце или деде Моше! Тем более, что возраст предков Моше нам указан с точностью: Кеат жил 133 года, Амрам - 137, а Моше был восьмидесятилетним на момент выхода из Египта. Как ни складывай, до 400 не дотягивает.

Поэтому вывод, предлагаемый еврейскими мудрецам - среди них великий комментатор Торы, рабби Шломо Ицхаки (Раши), - лучше всего согласуется с текстом Торы. А именно: 430 лет прошло после обещания Всевышнего, полученного Авраамом, до его исполнения, из них 400 лет - от времени рождения Ицхака (то есть, от появления у Авраама потомков, чья судьба предсказывается в этом пророчестве) - прошли для потомства Авраама в бедах и скитаниях, которые завершились тяжелым порабощением в Египте. Среди всех лет скитаний 210 пришлось на пребывание в Египте.

Р-н Михаэль Кориц

Правила воспитания и обучения

Урок 9. Разделение по роду деятельности

Предлагаем вам девятый урок по трактату Ребе РАЯЦ «Правила воспитания и обучения», который несет важнейшую информацию для каждого хасида, который занимается воспитанием («хинух»).

Если рассматривать разделение людей по роду их занятий, то можно выделить две группы: занимающиеся Торой и бизнесмены.

Мы уже говорили о различие между людьми согласно состоянию их душ, причем здесь невозможны переходы обычными путями из одной группы в другую. Но что касается разделения по роду деятельности, то в этом возможно изменение: бизнесмен может стать занимающимся Торой и наоборот.

Люди, принадлежащие к этим двум группам, различаются тем, что они должны сделать и тем, чего они не должны делать.

Совершенно очевидно, что занимающиеся Торой находятся на более высоком уровне, чем бизнесмены. Также очевидно, что сущностное различие между людьми оказывает влияние на род их деятельности. Тот, кто умный и талантливый, и в бизнесе проявит себя и будет выделяться среди других. Но даже после этого, он будет далек от занимающегося Торой человека.

Занимающиеся Торой и бизнесмены отличаются друг от друга: первым принадлежит время, они живут спокойно, они находятся только в своем окружении. Вторые же постоянно заняты, неспокойны и часто находятся в неподходящей среде.

И вот, то воспитание, которое можно применить к занимающимся Торой, как пишет Алтер Ребе в 30 главе книги «Тания», невозможно использовать для воспитания бизнесменов. Ведь в разрешенных Торой вещах, несомненно, есть различие для них. Есть вещи, не

являющиеся грешными для бизнесмена, но это совершенно неприемлемо для занимающегося Торой человека.

Есть ситуация, когда ребенок считается как занимающийся Торой. Это происходит тогда, когда ему не нужно ни о чем волноваться, например, когда он во время учебы (если только нет у него помех от семьи или друзей). Есть ситуация, когда ребенок считается как бизнесмен. Например, когда он на каникулах, после учебы или на переменах (особенно когда он очень занят подготовкой к чему-либо, когда у него есть проблемы дома).

Поэтому мы должны принять во внимание состояние воспитанника и определить свои требования в соответствии с этим. Также мы должны стараться уменьшить заботы детей и дать им много любви и тепла, обеспечить их удобным местом для учебы.

Источник: Moshiach.ru

A Year of Uncertainty

Throughout the following decade he oversaw the growth of Chabad’s US institutions, establishing a network of yeshivahs as well as three other organizations: Machane Israel, focused on outreach; Merkos L‘Inyonei Chinuch, which provided children’s educational programs; and Kehot Publication Society—Chabad’s publishing house. He appointed his son-in-law, the Ramash, executive chairman of all three. This surge of activity demonstrated that traditional Judaism could indeed flourish in the goldene medinah, inspiring renewed hope among the Jewish population.

2. Histalkus: A Movement Reels

The bond between a chasid and his Rebbe is one that cannot be replicated or adequately described. The passing of the Previous Rebbe on 10 Shevat, 5710 (January 28, 1950), left the chassidim in deep pain; lost and adrift without direction.

Compounding their feelings of grief and sorrow was the issue of succession, which was very much uncertain. For the chassidim, the successor was obvious. How to execute the transition, however, was far murkier.

3. The Younger Son-in-Law

Of the Previous Rebbe’s three daughters, two managed to escape Nazi-occupied Europe. Chana with her husband, Rabbi Shmaryahu Gourary (known by the acronym Rashag), and Chaya Mushka with her husband, Rabbi Menachem Mendel Schneerson. Sheina—the youngest— and her husband, Menachem Mendel Horenstein were tragically murdered in the Treblinka death camp.

Notwithstanding the respect the chassidim had for Rashag, Ramash had unique qualities of piety and selfabnegation, possessing an unparalleled breadth of knowledge and a tremendous depth of character. The chassidim were keenly aware of the tremendous high regard in which the Previous Rebbe held Ramash, and the vast responsibilities he had placed on his shoulders. For the Chassidim the younger son-in-law,

Ramash, was the only possible candidate for succession. Yoel Kahn, a young rabbinical student who had arrived in New York just days after the passing, kept his father in Tel Aviv abreast of the situation via a series of letters, in which he noted:

Ramash is a person of tremendous inner conviction (ish penimi meod)... [he] sits in a composed manner, speaking quietly; but suddenly he bursts into tears, before continuing to speak quietly in the same controlled tone.

4. Rabbi Yitzchak Dubov: We need a Rebbe!

Rabbi Yitzchak Dubov, an esteemed elder chassid who studied in the town of Lubavitch during the lifetime of the fifth Chabad Rebbe, the Rashab, was visiting New York for his son’s wedding at the time of the Previous Rebbe’s passing.

On Tuesday, the 13th of Shevat, which was the third day of the shivah, he entreated Ramash to accept the position of Rebbe. “The Rebbe lives!” Ramash replied. Rabbi Dubov however, was not deterred. Such was the case with the previous rebbes too, he insisted, yet a successor had still been appointed. But Ramash was not convinced. “What do you think? Mendel Schneerson is a Rebbe!?” he retorted.

Upon his return to the UK, Rabbi Dubov visited the esteemed chassid Rabbi Bentzion Shemtov. After hearing Rabbi Dubov’s report, he penned a personal writ of adherence (ktav hitkushrut) to Ramash, addressing him with the titles appropriate for a Rebbe.

When this letter arrived in New York, Ramash asked his personal assistant, Rabbi Hadokov, what he thought of this peculiar letter. “In my opinion, it is not peculiar at all,” Rabbi Hadokov responded.

Rabbis Shemtov and Dubov also organized a general ktav hitkushrut, signed by members of the Chabad community in the UK and sent to mark the shloshim. In response to this communal ktav hitkushrut, Ramash

wrote to Rabbi Dubov: “The letter from the 2nd of Adar I received. Surely you remember what we spoke of while you were here…”

5. Chassidim Hope & Pray

In the weeks and months that followed, the chassidim intensified their efforts with increasing vigor. Nevertheless, although he offered guidance to the chassidim in spiritual and worldly matters—and even accepted their pidyonot (notes of supplication), a task generally reserved for a Rebbe— Ramash made adamantly clear that he was not doing so in the capacity of Rebbe.

In a telling letter sent to his father shortly after Passover, Yoel Kahn describes the situation and the attitude of Ramash:

On the last day of Passover, Ramash spoke for over four hours…. The general message was that the Rebbe is with us in an even greater manner than before the passing… He explained this point at great length, being that many are requesting that he accept upon himself the mantle of leadership … I know for certain that a quorum of ten men have been visiting the resting place of Rabbi Yosef Yitzchak to entreat that Ramash become willing … For the last days of Passover many chassidim came, there have already been many secret meetings; they decided to appoint the son-in-law of the Rebbe, Ramash, as his successor … Almost everyone gives him their pidyonot to [read at Rabbi Yosef Yitzchak‘s resting place.]

6. A Plea to Intercede

The High Holidays approached with no clear breakthrough in sight. Rabbi Yerachmiel Binyominson, a revered elder chassid, gathered 10 senior chassidim. Together they traveled to the resting place of the Previous Rebbe to plead on behalf of their fellow chassidim. At the gravesite, a communal pidyon nefesh was read; they requested that the Previous Rebbe intercede on high and prevail on Ramash to accept upon himself this monumental responsibility.

At the same time, across the Holy Land, elder chassidim visited Meron, Safed, and Tiberias with the same purpose.

7. A Strong Message from Israel

On the 18th of Elul—the birthday of both the Baal Shem Tov, founder of Chassidut and Rabbi Schneur Zalman of Liadi, founder of Chabad—the Chabad community in Israel gathered in the city of Lod. This followed a similar assembly that had taken place in Jerusalem during the month of Av, at which a communal ktav hitkushrut was signed. Following this second gathering, the Hamodia newspaper ran the following story:

Rabbi Menachem Schneerson is Crowned as Rebbe of Lubavitch: Rabbi Menachem Schneerson, the son-in-law of the Lubavitcher Rebbe of blessed memory, who resides in New York, was crowned as the Rebbe of Lubavitch, on the occasion of the first national gathering of the Chabad chassidim in the Holy Land, [which took place] on the occasion of the birthday of the Rabbi of Liadi.

8. Chassidim in New York Act

After the High Holiday season, it was becoming increasingly apparent that despite Ramash’s repeated refusal to accept the position of Rebbe, the chassidim viewed him as the de facto successor. On the evening of Tevet 24, (the anniversary of the passing of Rabbi Schneur Zalman of Liadi,) Rabbi Shmuel Levitin—perhaps the most senior of the chassidim in New York— penned a ktav hitkushrut on behalf of the Chabad community in the United States. The letter began:

We, the undersigned, have accepted upon ourselves sincerely and wholeheartedly the leadership of… our master, teacher, and Rebbe, Rabbi Menachem Mendel… son of Rabbi Levi Yitzchak… to be attached and committed to him with all our hearts…

In honor of this occasion, representatives from major Chabad communities in the US gathered in New York. A delegation of approximately 30 entered Ramash’s room to present this letter. Upon reading the first line he immediately closed it and put it aside. Through bitter tears he exclaimed, “Please leave, this has no connection to me.”

9. The Rebbe Relents

A few days later, articles appeared in the Yiddish newspapers Der Tag, Der Morgan Journal, Der Forverts, and others, announcing that Rabbi Menachem Schneerson had been appointed the new Rebbe of Lubavitch.

When news of this reached Ramash, he immediately instructed Rabbi Hadokov to contact the newspapers and insist upon a retraction. Unsure how to proceed, Rabbi Hodokov sought the advice of three elder chassidim, Rabbis Shmuel Levitin, Yisroel Jacobson and Shlomo Aharon Kazarnovski. Eventually they succeeded in persuading Ramash not to issue a retraction, explaining that the newspapers had not written that he had accepted upon himself the leadership; rather, that the chassidim had accepted him as their Rebbe. This was a significant victory for the chassidim. It showed that something was changing, and perhaps, afterall, there was reason to hope.

10. Formal Acceptance

After morning prayers on the first anniversary of Rabbi Yosef Yitzchak‘s passing, Rabbi Meir Ashkenazi entered Ramash‘s room along with several leading Chabad rabbis. They submitted a letter of hitkashrut on behalf of the entire family of chassidim. Accepting the leadership—Rabbi Ashkenazi pleaded—would bring the ultimate redemption closer, for the redemption is dependent on the dissemination of the wellsprings of chassidut. Therefore, if the Rebbe accepts the leadership and delivers a chassidic discourse, the redemption will be hastened. For the first time since his father-in-law’s passing, Ramash was affirmative: “Yes, but you must help me.”

That evening, approximately one hour into the gathering held to commemorate the first yahrzeit, Rabbi Avrohom Sender Nemtzov announced: “The congregation requests that the Rebbe say a chassidic discourse! Talking is good, but the congregation requests chassidut!” In Chabad it is known that only a Rebbe innovates new chasidic insights. If Ramash would teach a discourse, the chasidim would finally have their answer.

After this request, absolute silence ensued. The crowd waited anxiously. How would Ramash react? For an entire year he had brushed them off. Would something change now?

Slowly, in a low, deliberate voice, the Rebbe began: “In the chassidic discourse published for the day of the passing, the Rebbe begins with [the verse from Song of Songs] Bati Legani…”

The Rebbe then paused, and after what felt like eternity, he continued in the singular sing-song voice of a chasidic discourse: Bati Legani Achosi Kallah... What followed is often described as the mission statement for this generation. His voice cracking in places, the Rebbe outlined: We must ensure that G-d is revealed in this world; it is not enough that we do, we must also influence others. He also cautioned those assembled: “The Rebbes of Chabad demand that chassidim take personal action, they must not rely on the Rebbe… Don’t think that you have handed the job to me, and you are now free to do as you wish…”

Hearing the discourse, the joy of the chassdim was boundless. After a painful year of mourning, finally they were able to breathe a sigh of relief: the golden chain would continue; they had a Rebbe.

#15

The Parsha Post

NEW

MOON; NEW MONTH; NEW MITZVAH

The already excited Jewish people were thrilled when they were presented their very first Mitzvah as a full-fledged nation. The commandment is to establish the Jewish months starting with the springtime month of Nissan.

“It’s really nice that our months follow the cycle of the moon,” noted Shemesh ben Kochav, an astronomer from the tribe of Shimon, “Like the moon, it sometimes looks like we are going to disappear, but you can always count on us to bounce back.”

LONG EXILE COMES TO AN END

After generations of oppression, tears, and hard labor, the Jews were finally set free by Paraoh. “It’s an open miracle!” Mrs. Sarah Gezunheit (Hachoo) told reporters.

It’s a sight never seen before! As per G-d’s command, on the 14th day of Nissan, every single Jewish family held a family barbeque. The Egyptians were stunned to see the Jews of Goshen roasting lamb. “OH MY GOD!” cried out Mr. Omar Uberguy. “Don’t these ignorant Jews realize that they have brutally murdered our gods?!”

Mr. Levi Lambchopowitz responded, “We are not afraid of your gods… dead or alive! Our G-d, the G-d of Israel, told us exactly what to do. A barbeque is the best way to show all of Egypt that something magnificent is about to happen. Just smell it in the air. You’ll see… the time of liberation is just around the corner! Before you know it, we’re out of here! AT LAST!”

Apparently, the Plague of the Firstborn was the last straw for the Egyptian leader. As a firstborn, he feared for his own life. Before their departure, the Jews obtained jewels and other precious items from their Egyptian neighbors. “Take my jewelry!” were among the cries heard throughout the land. “My diamond rings! It’s all yours! Anything! Just go and get out of Egypt. We had enough of you! Arois! Adiós! Sayonara! Good-bye and good riddance!”. Indeed, a historic moment began as 600,000 men, along with their wives and children, marched Out of Egypt.

ALERT

Egyptians all over the country have been reporting frightening pitch-darkness.

The Royal Weather Commission has warned that movement may soon become impossible.

Delightful Night Vision Goggles

Can’t see? Darkness darkening your vision?

Guaranteed to turn any darkness* into clear vision. Clear as day! Clear as a green pickle in the bottom of a slimy pool. Available at Egypt-Mart! Get them while supplies last.

Jewish flavors 101 Cooking with Masha

Dear cook!

I am in the middle of a sourdough bread making stage right now. As with all my kitchen experiences, there is some success and there are plenty of failures. Since I would not think of throwing away the bread (I did grow up in the Soviet Union after all), I repurpose inedible breads into croutons or, more often, into bread crumbs. You can imagine that there is a surplus of breadcrumbs in my house. And what do you do with breadcrumbs? You bread stuff! Chicken, fish, vegetables.. you name it - we’ve breaded it. It does get boring after a while and I was looking for ways to take it up a notch. Here are my finds.

Chicken schnitzel

Chicken scallopini from 4 boneless, skinless chicken breasts

¹/³ cup flour (can be gluten-free)

salt and black pepper, to taste

2 eggs, lightly beaten

1¹/³ cups bread crumbs

6 tbsp white sesame seeds

2 tbsp black sesame seeds (or extra white, if not available)

4½ tbsp sunflower seeds, roughly chopped

1½ tbsp coriander seeds, roughly crushed

1 tsp ground turmeric

½ tsp cayenne pepper

oil, for frying

1. Beat chicken pieces with a kitchen mallet so they would be 1 cm thick.

2. In a medium bowl, mix the flour with ¼ tsp salt and some black pepper.

3. Put the eggs into a second bowl.

4. In a third bowl, mix the bread crumbs, both sesame seeds, sunflower seeds, coriander, turmeric, cayenne, and ¾ tsp salt.

5. Dip each bit of chicken into the flour and gently shake off the excess. Now dip it into the egg, then into the seed mix, to coat well. Repeat with the remaining chicken.

6. Put enough oil into a large frying pan to rise 1 cm up the sides and place over medium heat. Once hot, add the chicken in batches and fry for 5-6 minutes, turning after 2½ minutes, until cooked through and golden brown on both sides. Transfer to a paper towel-lined plate while you continue with the remaining batch and serve hot.

Variation: instead of sesame seeds and spices, use ¼ cup of “all bagel spice”

1. Place the fish in a bowl with the lime juice, coconut cream, and ¼ tsp salt. Mix, then leave in the fridge for about an hour, to marinate (don’t leave it for much longer than that, as the fish will start to disintegrate). Scrape off and discard as much of the cream as you can from the fish, then set aside.

2. Place a large frying pan over medium-high heat and, once hot, add the coconut. Dry-fry for 2-3 minutes, stirring from time to time, until golden. Transfer to a medium shallow bowl and set aside to cool, then mix in the breadcrumbs, pepper flakes, and ½ tsp salt.

3. When ready to cook, preheat the oven to 425°.

4. Coating one at a time, dip a piece of fish into the oil, followed by the coconut mix. Toss until it is coated on all sides and transfer to a wire rack placed on top of a large parchment-lined baking sheet. Continue with the remaining fish pieces.

Coconut fish fingers

500g skinless and boneless haddock (or other firm white fish), cut into about 12 pieces, each 3 x 10cm

2 tbsp lime juice

¼ cup coconut cream salt

2 cups dried unsweetened shredded coconut

¹/³ cup breadcrumbs

I tsp crushed red pepper flakes

¼ cup of cooking oil

I lime, quartered, to serve

5. Place into the oven and cook for 10-15 minutes, turning the pieces over after 7 minutes, until cooked through and golden brown. If the fish is not cooked but the coating is brown and ready, just turn off the oven and leave in the oven for 2-3 minutes; the fish will cook in the residual heat. Serve with the lime wedges.

Sweet potato fries

3 very large sweet potatoes, peeled and sliced into thick fries

1 tbsp sweet smoked paprika

½ tsp cayenne

3 garlic cloves, crushed

¼ cup breadcrumbs

7 tbsp olive oil

1 tbsp sumac

Salt, to taste

I. Preheat the oven to 450°F.

2. Mix the sweet potatoes in a large bowl with the paprika, cayenne, garlic, breadcrumbs, oil, and I tsp salt. Once combined, put the sweet potatoes (and all the oil with breadcrumbs) onto two large parchment-lined baking sheets and roast for 25-30 minutes, stirring gently once or twice, until the potatoes are cooked, crisp and golden brown.

3. Remove from the oven, sprinkle with the sumac and I tsp salt, and serve at once. Enjoy!

Until next week and happy cooking!

Masha Rodov

К Шабату

Шабат- священный день недели.

Он возвышается над остальными днями. ,,Храни,, Субботний день и ,,Помни,, С горы Синай евреям прозвучало...

,,Помни,,- ,,Захор,,- к тому, что нужно делать, ,,Шамор,,-,,Храни,,-к запретам на Шабат, ,,Млахот,,- 39 категорий действий, Чтобы построить Скинию- Мишкан.

Млахот- особый вид работ...

(В основе созидание и творчество

И демонстрирует господство над природой, Что человеку всё-таки не свойственно.)

Г-сподь мира Создатель, Господин

И воздержание от многих действий

Напоминает, что Творец - Один, Задача наша- сохранить Творенье

И не мешать Субботой наслаждаться, Не омрачать Шабата атмосферу...

Хранят её Законы, Мудрость, Святость, Гармония Души и тела.

3 декабря 2022г..

Дина Борщевская