Chanuka Guide Shabbat Shalom Special Edition 5783

Дорогие друзья!

Ханукальные огни, зажигаемые с наступлением вечера, напоминают нам о прошлом: о войне Хашмонеев против великих сирийских армий; о победе

Хашмонеев; об освящении восстановленного Храма; о вновь зажженной в Храме временно потухшей Меноре; о небольшом количестве масла, оказавшемся достаточным на несколько дней горения... Продолжение на стр. 3

Дорогие друзья!

Подходит к концу 2022 финансовый год, Борух Хашем мы продолжаем работать и развивать общину. Конечно, всё это благодаря нашим общим усилиям и вложениям, организационным и материальным. Все, кто хочет сделать финансовые пожертвования и получить документы для налоговой инспекции, спешите это сделать до первого января. Спасибо всем и давайте дальше прилагать усилия к укреплению и росту нашей общины. Всем здоровья и успехов!

Alex Rodov Community President

С наступающим праздником Ханука - праздником чистого света!

Греческие завоеватели не случайно обесчестили все масло храма. Масло символ мудрости и наши враги хотели подменить святую и чистую мудрость Торы - безграничную мудрость Творца - ограниченным человеческим разумом.

Греки считали, что нет в этом мире ничего выше человеческого разума. Узнав, что Тора - мудрость Торы - бесконечно выше человеческого разума, греки решили обесчестить

масло - символ мудрости Творца.

И в этом чудо нахождения одного единственного кувшина чистого масла - тёмные силы не могут затмить свет Торы и заповедей... И как бы не хотелось нашим врагам потушить свет Торы - Менора продолжает давать чистый Б-жественный свет Весёлого и светлого праздника!!

Рабби Исроэль и Хеня Карпиловский

линейных шеренг,

длинными копьями.

ряды, задние шеренги

одновременно добавляя им «массу», и удерживая их от отступления. В сражениях с менее организованным противником это построение поражало слитностью движений, несокрушимостью и боевой эффективностью. Сила валила врага с ног. Так действовала греческая фаланга. А за ней, умножая напор могучей империи, шла не менее целостная и величественная эллинизация - надежнейший способ духовного подчинения завоеванного народа. Через школы, праздники и пышные спектакли в честь богов победителей.

Что оставалось делать народу, глубоко отличающемуся своей духовностью от соседей? В «мировом сообществе» евреи и тогда ощущали себя Йосефом в Египте. И держались. Но мощная греческая культура - а принижать ее нелепо,разрывала цепь религиозно-нравственных ценностей. Изменившие заветам Торы в малом начинали постепенно отвергать ее целиком. Отступничество становилось повсеместным, а жестокость властей делала отстаивание веры предков смертельно рискованным. Оставалось либо погибнуть, либо духовно умереть в язычестве. Но ярко вспыхнула вечная искра в еврейском сердце, а вспыхнув – быстро переросла в пламя восстания. Непокоренные словами Матитьяху Хашмонея возвали: «Кто за Б-га – ко мне!». Канула в Лету грозная фаланга, греческая философия заняла свое почетное место в предисловиях учебников, а статуи стоят с отбитыми носами. Мы живем в фантастическую эпоху говорящих камней, когда послание, пробежав по дну океана, выныривает на свет сухой и в цвете. И только цепь религиозно-нравственных ценностей, пронизывающая нашу жизнь вдоль и поперек, остается все такой же напряженной. Все так же озирается по сторонам Йосеф, понимая где он и что надо во что бы то ни стало оставаться самим собой. Все так же стоят потомки Хашмонеев против новых «греческих фаланг». И нельзя показать противнику спину. А ведь страшно. Если честно. Так не бросим свое место в строю!

С праздником вас Хануки! Желаем Вам Шаббат Шалом!

Ханукальное послание Любавического Ребе

многие из наших братьев оставили нас и приняли язычество и образ жизни врага нашего. Но наши вожди, Хашмонеи, приступили к действию, не вдаваясь в расчеты о численности вражеских войск и мощности их вооружения и не взвесив заранее наши шансы на победу. Ведь Храм был захвачен жестоким врагом. Тора и наша вера были в большой опасности. Враг растоптал все для нас святое и пытается заставить нас принять его идеологию, его образ жизниидолопоклонство, несправедливость и подобные совершенно чуждые нам черты и характеры. Нам остается делать только одно - еще теснее сомкнуться вокруг нашей веры и наших мицвот и объявить нашему врагу войну не на жизнь, а на смерть. И вот, чудо из чудес! Большие сирийские армии разбиты, огромная сирийская империя потерпела поражение, мы полностью победили.

признать, многие из наших братьев по той или иной причине отворачиваются от Б-га и Его Торы и стараются облегчать себе жизнь, подчиняясь диктату победителя.

Представим себе, что мы сами являемся бойцами маленького партизанского отряда Хашмонеев в те дни. Мы находимся под владычеством могучего сирийского государства,

Эта глава из нашей истории часто повторяется. Мы, евреи, всегда были малочисленны; много тиранов пыталось уничтожить нас за нашу веру. Иногда они, бывало, направляют свои отравленные стрелы против наших тел, иногда - против наших душ, и, горько

В такое бедственное время мы всегда должны уподобить себя отряду Хашмонеев, который всегда оставался верным заветам своих отцов. Мы должны помнить, что глубоко в сердце каждого еврея запрятана «капля чистого масла» которое, будучи зажженым, разгорится в огромное пламя. Эта «капля чистого оливкового масла» - это «Вечный огонь», свет которого может и должен прорезать темноту нашей ночи теперь и всегда, до тех пор, пока каждый из нас собственными глазами не увидит исполнение обещаний пророка о нашем конечном избавлении и торжестве. И так же, как и в дни Хашмонеев, «нечестивые будут вновь побеждены праведными, а злодеитеми, кто следует Б-жьим заветам, и всему народу Исраелу будет сотворено

С Ханукальным приветом, Рабби Менахем Шнеерсон

The Maccabees: The Jewish Freedom Fighters

words that mean “Who is like You among all powers, G-d.” Led by Judah the Maccabee and his four brothers, they trounced the Greek interlopers and restored the Holy Temple in Jerusalem to the service of G-d. Their victory is celebrated during the holiday of Chanukah.

The Background

The Maccabees were a band of Jewish freedom fighters who freed Judea from the Syrian-Greek occupiers during the Second Temple period. The word Maccabee is an acronym for the Hebrew

More than 2,000 years ago there was a period of time when the Land of Israel was part of the Syrian-Greek Empire, ruled by the dynasty of the Seleucids. In 174 BCE (3586), Antiochus IV ruled the region. He was called Epiphanes, meaning «the gods’ beloved,» but people

called him Epimanes («madman»), a title more suited to the character of this harsh and cruel king.

Wanting to unify his kingdom through common religion and culture, Antiochus tried to root out the individualism of the Jews by suppressing the practice of all Jewish law. He also meddled in the affairs of the Holy Temple in Jerusalem, installing idol-worshipping High Priests who paid him handsome tributes.

At that time, Antiochus was also engaged in a successful war against Egypt. But messengers from Rome arrived and commanded him to stop the war, and he had to yield. Meanwhile, in Jerusalem,

Shalom!”

Chanukah

a rumor spread that a serious accident had befallen Antiochus. Thinking that he was dead, the people rebelled against Menelaus, the corrupt High Priest, who then fled together with his friends.

Antiochus returned from Egypt enraged by Roman interference with his ambitions. When he heard what had taken place in Jerusalem, he ordered his army to fall upon the Jews. Thousands of Jews were killed. Antiochus then enacted a series of harsh decrees: Jewish worship was forbidden, and the scrolls of the Law were confiscated and burnedJewish worship was forbidden, and the scrolls of the Law were confiscated and burned. Sabbath rest, circumcision and the dietary laws were prohibited under penalty of death. Many brave Jews refused, preferring death.

Mattityahu: The First Maccabee

One day, the henchmen of Antiochus arrived in the village of Modiin where Mattityahu, a respected and elderly priest, lived. The Syrian officer built an altar in the marketplace of the village and demanded that Mattityahu offer sacrifices to the Greek gods. Mattityahu replied, «I, my sons and my brothers are determined to remain loyal to the covenant that our G-d made with our ancestors!»

Thereupon, a Hellenized Jew approached the altar to offer a sacrifice.

Mattityahu grabbed his sword and killed him, and his sons and friends fell upon the Syrian officers and men. They killed many of them and chased the rest away. They then destroyed the altar.

Mattityahu knew that Antiochus would be enraged when he heard what had happened, and would certainly send troops to punish him and his followers. And so, Mattityahu and his sons and friends fled to the hills of Judea.

Judah the Maccabee Strikes Back

All loyal and courageous Jews joined them. They formed legions, and from time to time they left their hiding places to fall upon enemy detachments and outposts, and to destroy the pagan altars that were built by order of Antiochus.

Before his death, Mattityahu called his sons together and urged them to continue to fight in defense of G d’s Torah. He asked them to follow the counsel of their brother Shimon the Wise, and their leader in warfare was to be their brother Judah the Strong, or Judah the Maccabee.

The Maccabees won battle after battle, including one in which they fended off an army of more than 40,000 men.

Then the Maccabees returned to Jerusalem to liberate it. They entered the Temple and cleared it of the idols placed there by the Syrian vandals. Judah and his followers built a new altar, which he dedicated on the twenty-fifth of the month of Kislev, in the year 139 BCE (3622).

Since the golden Menorah had been stolen by the Syrians, the Maccabees now made one of cheaper metal. When they wanted to light it, they found only a small cruse of pure olive oil bearing the seal of the High Priest Yochanan. It was sufficient to create light for only one day.By a miracle of G-d, it continued to burn for eight days, until new oil was available By a miracle of G-d, it continued to burn for eight days, until new oil was available. That miracle proved that G-d had again taken His people under His protection. In memory of this, our sages appointed these eight days as a holiday of annual thanksgiving and lighting candles.

The Maccabees Rule Judea

The Maccabees and their descendants took the throne of Judea for themselves. This was a problem because they were priests, descendants of Aaron. Their job was to serve in the Holy Temple and guide the people in spiritual matters. It was the place of the descendants of King David, from the tribe of Judah, who were supposed to sit on the royal throne. Indeed, it did not take long until the monarchy of Judea was dragged down into a series of unending power grabs and bloody intrigue, with king after king trying to imitate the very same Greeks their ancestors had ousted from the land.

Yet, for all their shortcomings, the Maccabees leave us with an empowering message that resonates in all times and all places: Never cower in the face of tyranny. Do your part, trust in G-d, and success is sure to come.

5783 - It’s Hakhel Year - Let’s Get Together!

ЗРЕНИЯ

Вопрос: Есть ли свидетельства того, что еврейские мысль и философия оказали влияние на греков?

Ответ: Отвечая на ваш вопрос, мне, пожалуй, следовало бы начать с цитаты из трудов Гермиппа из Смирны. Он обвиняет Пифагора в том, что тот своими поступками и словами «подражает евреям и переносит на себя их мнения». Или же мне следовало процитировать Клеарха из Сол, который рассказывал о встрече Аристотеля и некого еврея: «Он беседовал с нами и с другими философами долго, проверяя наше искусство в философии, а поскольку он общался с многими учеными мужами, то он передал нам больше информации, чем получил от нас».

Много сказано об архитектурном мастерстве греков, особенно о греческих колоннах, эолические и ионические капители которых служат примерами греческой креативности. Но сегодня никто не вспоминает израильских архитекторов, которые первыми, за много столетий до греков, использовали знаменитый сейчас мотив пары свитков, разматывающихся по спирали от центрального треугольника в капители колонны. Эти мотивы были найдены археологами на многих «догреческих» капителях, обнаруженных в древних еврейских городах. Это заставило одного известного археолога сказать: «Трудно поверить в случайность того, что ни один из этих мотивов не был обнаружен в соседних землях. Их нашли только на несколько столетий позднее, но мы продолжаем говорить о них как о «протоионических». Еврейское влияние на греческий алфавит очевидно. В конце концов, самое его название происходит от ивритских букв алеф и бет. Даже в самих буквах сохранились остатки их происхождения. Например, буква Q,

являющаяся в греческом и латинском алфавитах избыточной, бесполезной при самостоятельном использовании. Ее следы ведут к семитскому горловому звуку куф.

Эти факты вызывают у нас резкий вопрос: почему мы больше не слышим об этом? Почему, например, историки, постоянно опирающиеся на труды Иосифа Флавия, редко упоминают его рассказы о еврейском влиянии на греческую цивилизацию? Правда ли то, что пишет Флавий, то есть, «потому что они завидовали нам, или по другой не имеющей оправдания причине»? Возможно. Но почему-то у меня возникает чувство, что не только в этом дело.

Пока я размышлял над этим и просматривал книги на полках в поисках того, что может помочь, меня внезапно осенило: я делал все неправильно. Ответ не будет найден в книге по философии, древней или современной. Он прямо передо мной. Это моя ханукия. Разве история Хануки не является историей битвы между еврейскими и греческими философами, в которой победили евреи? Разве мы не видим знаки этой победы, проходя каждый день по улицам? Но я, наверное, забегаю вперед. Давайте вернемся к началу...

Хотя в греческой философии было много различных, зачастую антагонистических школ, их объединяло то, что они акцентировали внимание на роли логики, на исследованиях причин и верховенстве человеческого интеллекта. Это справедливо не только применительно к греческой философии, но и к большинству западных философий, являющихся продолжением греческой философии. Даже если считать преувеличением слова Альфреда Уайтхеда, что «западная философия – это всего лишь ряд примечаний к философии Платона», есть

все основания сказать, что в целом она была сформирована греками. И это возвращает нас к истории Хануки. Во время событий Хануки просвещенная эллинистическая культура распространялась по всему цивилизованному миру. Она оказала влияние на значительную часть еврейского населения. Из- за нее они оставили свою веру ради рационализма, променяв сверхъестественное на естественное и духовное на физическое.

История Хануки это не только история физического восстания евреев против греческого гнета. Это история восстания веры против тех кто считал ее уделом легковерных и необразованных. Это история торжества сверхъестественного над естественным, духовного над физическим.

Разве более двух тысяч лет спустя знаки триумфа веры не очевидны? Конечно же, западная цивилизация и философия процветают. Многие продолжают верить в разум и материальное. Но когда мы идем по улице, едем в автомобиле или метро, разве мы не видим и не слышим вокруг себя выражения веры? Разве мы не видим множества учреждений, связанных с верой и духовностью, а не с материальным?

Если «западная цивилизация –всего лишь примечания к Платону», то в равной степени справедливым будет сказать, что вышеупомянутые выражения веры в Б-га и духовности в значительной мере обязаны своим существованием иудаизму и его вере в Единого Создателя.

Р-н Йеуда Шурпин

Shalom!”

Хасидские истории

Изготовить колесо для телеги непросто. Вроде вещь незамысловатая, но сколько скрывается за ней секретов и умения! К примеру, обод. Делают его только из плотного, семидесятилетнего клена, режут ствол на чурбаки, распаривают, а потом начинают гнуть. Два работника жмут изо всех сил, а третий закрепляет свободный конец цепью. Надо знать, как правильно вырезать чурбаки, сколько парить их и в какую сторону загибать. Если гнуть в сторону заболони (наружный, менее плотный слой древесины, лежащий непосредственно под корой), треснет обод на беспощадных российских дорогах, не помогут ему ни железная обивка, ни ступицы из кряжей твердых лиственных пород. Хорошо, если есть запасное колесо, ведь в поле починку не произведешь. Застрянет человек посреди темного леса, и хоть кричи, хоть кукуй, хоть волкам подвывай.

Айзик на колесных премудростях собаку съел, не было ему равных во всем Пинске и окрестностях. Но когда при нем почтительно поминали ту самую собаку, Айзик свирепел: – Даже в шутку, даже ради красного словца не желаю слышать, будто я осквернил свои уста нечистой тварью!

К сорока годам отяжелел Айзик, набрал имущества, завел работников, в пяти сараях трудились на него двадцать помощников. Сам он давно уже не пачкал ладоней, а только проверял работу и давал указания. Колеса Айзика служили дольше, чем другие, а стоили почти столько же, поэтому шли нарасхват, как горячие пирожки в стылый базарный день.

Дети подросли, старшие уже обзавелись собственными семьями, в доме остались только пятнадцатилетняя Ента и одиннадцатилетний Мойшик. Но не дал Бог Айзику спокойствия, не этого ждет Он от еврейской души, не для тишины и умиротворения бросает ее в грязь нашего мира. Работать должна душа, трудиться ежедневно и ежечасно.

След святости

Одним будничным утром, когда резкая прозрачность воздуха позволяла разглядеть каждую трещинку на крышах дальних домов, Шейна, жена Айзика, отправилась на рынок за покупками. Мойшик давно убежал в хейдер, дома осталась только Ента. Последние годы у Шейны частенько побаливала поясница, поэтому многочисленные работы по хозяйству свалились на плечи ее дочери. На первый взгляд, Ента казалась хрупкой и тонкой, и только мать знала, какое гибкое и сильное тело скрывается под скромным платьем.

Барчук, юный сынок соседского помещика, проезжал мимо и через забор увидел красивую девушку возле колодца. Праздность и безнравственность –дурные советчики, поэтому барчук спешился, постучал в ворота и попросил напоить коня.

– Даю пятиалтынный! – воскликнул он, вытаскивая серебряную монету.

Немалая цена за ведро холодной воды из колодца. Ента быстро наполнила корыто, барчук подвел коня, и тот нехотя опустил в него черные шелковые губы.

– А меня не напоишь? – игриво спросил барчук. – Даю золотой!

– Не нужно денег, – ответила девушка. – Вода столько не стоит.

Она пошла в дом за кружкой, барчук двинулся следом и в сенях дал волю рукам. Ента оттолкнула его, но тот не унимался, тогда она схватила полупустой ушат с соленой капустой, надела его на голову барчуку и вытолкала вон из сеней.

Барчук сорвал с голову ушат, стряхнул капусту и рассвирепел.

– Сволочь, дрянь жидовская, прибью! – Он замахнулся нагайкой, но Ента, проворно схватив стоявшие у стены

вилы, выставила их перед собой.

– Дрянь! – барчук вскочил на коня и выехал со двора. Глаза щипало от рассола. Проведя рукой по лицу, он увидел, что пальцы окровавлены – острые края ушата содрали кожу на лбу.

Вернувшись домой, Шейна застала дочь в смятении. Быстро выяснив, в чем дело, она побежала в мастерскую за мужем.

– Иди скорее к приставу, – велела Шейна. – Барчук захочет отомстить и придумает какую-нибудь гадость. Подмажь, подмажь хорошенько.

Айзик давно усвоил, что жена быстрее его ориентируется в новых положениях. Когда требовалось взвешенное решение, он лучше справлялся с делом, но в таких вот заварушках Шейна внутренним женским чутьем мгновенно находила правильную дорожку.

– Что, прямо вместе с капустой и нахлобучила? – реготнул пристав. – Забавная у тебя девка выросла, Айзик, прямо скажу, не вашего роду-племени. Уж не подкидыша ли приютил?

Пристав пригладил нафабренные усы и нахмурился. Он хорошо знал, как нужно окучивать вверенных его надзору еврейчиков.

– Смешно-то смешно, – продолжил он, – но сам посуди, что выходит. Ежели каждая девка начнет дворянскому сыну на голову ушат с капустой пристраивать, бунт получится, сотрясение устоев государства! Юноша горячий, не сдержал порыва, бывает, особенно по молодости. Неужто себя таким не помнишь?

Нет, Айзик себя таким не помнил. Он никогда таким не был, с Шейной они встали под хупу в пятнадцать лет, в возрасте Енты, и никаких порывов у него сроду не бывало. Но на всякий случай он кивнул и, наклонившись, сделал вид,

будто смахивает что-то со стола. Раздался звон, две золотые монеты заскакали по полу.

– Мятеж! – поднял указательный палец пристав. – Понимаешь, как дело может обернуться?

– Ох, простите, – кинулся поднимать монеты Айзик. – Я тут случайно рукой задел.

– Ничего, ничего, – добродушно заметил пристав, пряча в карман золотые. – Ты вели своей девке впредь поосторожнее с дворянским сословием обращаться. Даже если оно и руки сует, куда не надо. А с папашей барчука я поговорю, ежели случай представится.

Случай представился в тот же день. После обеда отец барчука приехал жаловаться на разбойное нападение.

– Голову разбили ребенку проклятые жиды! Кистенем орудовали! Прошу вас немедленно принять меры. Начать расследование, отыскать виноватых, и под суд, в острог, в Сибирь!

– Жиды, говорите? – хитровански улыбаясь, переспросил пристав. – Кистень? А по моим сведениям, вашего сынка околпачила пятнадцатилетняя жидовочка. И не кистенем, а ушатом с капустой. Какой из него выйдет офицер, защитник отечества?

– Что еще за жидовка! Вы посмотрите, как его отделали! – Полиция государя-императора не дремлет, – важно произнес пристав, проводя указательным пальцем по усам. – Полиции все известно. Расспросите получше барчука вашего. Если я начну официальное расследование, он же позору не оберется. И за то, что к девке пятнадцатилетней полез, и за то, что совладать с ней не сумел, и за то, что она ему ушат с капустой на голову нахлобучила. С какой стороны ни посмотри, лучше вам вернуться в имение и забыть про этот случай.

Помещик встал и, раздосадованный, вышел из участка. А пристав под вечер направился к Айзику похвастаться закрытием дела и намекнуть на дополнительного барашка в бумажке.

– Ох, не успокоится барчук, – всплеснула руками Шейна, когда пристав, получив подношение, вышел из дому. –Гордость его пострадала, мести требует. И как он мстить будет, один черт знает. Ума не приложу, что теперь делать!

– А поеду-ка я в Карлин, к ребе Шлойме, – решительно произнес Айзик. – Вот прямо сейчас возьму и поеду.

До Карлина было всего верст двадцать, так что в приемную ребе Айзик попал тем же вечером. Увы, шамес (служка) решительно отказал ему в аудиенции.

– Люди по два дня дожидаются, – сурово отрезал он. – Напиши квитл, записку, да изложи все поподробнее. Квитл я занесу, если повезет, ребе сегодня ответит.

Квитл Айзик писал около часа. Надо было изложить дело так, чтобы слов было немного, ведь ребе некогда читать пространные послания, но суть дела была полностью изложена. Наверное, все равно вышло длинно, служка, принимая квитл, недовольно крутнул головой.

Айзик нашел местечко на длинной лавке у стены, втиснулся между двумя счастливчиками, дожидавшимся очереди на прием, открыл книгу Псалмов и углубился в чтение. Он любил это занятие; мерный ритм чтения, его важный, несмолкаемый рокот, успокаивал душу. В каком бы смятенном состоянии ни открывал Айзик Псалмы, спустя полчаса буря внутри стихала, а мысленный взор прояснялся.

Он не заметил, сколько прошло времени, пока служка довольно бесцеремонно хлопнул его по плечу:

– Получай, счастливчик.

Айзик схватил квитл и сразу почувствовал неладное. Он написал свою записку на чистом листе желтоватой бумаги, а служка подал ему грязно-серый скомканный листок. Развернув, Айзик сразу понял: произошла ошибка, это был не его квитл.

– Никакой ошибки, – возмутился служка. – Ребе только что дал мне этот квитл и велел передать Айзику-колеснику. Это ты?

– Я, – ответил Айзик.

– Так какая тебе разница, на чьем квитле ребе написал ответ?

Айзик перевернул листок и на обратной стороне прочитал.

– «На всех сынов Израиля даже пес

(Книга «Шмот», недельная глава (недельный раздел) «Бо»)

Спрашивать, что сие означает, было не у кого. Айзик поехал домой, мучительно размышляя, что имел в виду ребе Шлойме. Распухшая луна висела над Карлином, черные тени ветел ложились на дорогу, и с каждым оборотом колес телеги ошибка служки казалась Айзику единственным правильным объяснением случившегося. Но Шейна решила

иначе. По своему обыкновению, она не ложилась спать, пока муж не поужинает и напьется чаю. Подъезжая к дому в глухой середине ночи, Айзик с особенной радостью глядел на теплый свет, льющийся из окошка. – Что же тут непонятного! – воскликнула Шейна, выслушав рассказ мужа. – Ребе велит завести нам сторожевого пса!

На следующий день Айзик привел здоровенную собаку. До вечера ее держали в сарае, а на ночь выпускали во двор. Засидевшаяся за день псина полночи бегала взад и вперед по двору, лая на редких прохожих, а под утро засыпала под крыльцом. Через три недели Айзика разбудил истошный лай и отчаянные вопли. Выскочив во двор, он увидел, как собака треплет за ногу какого-то незнакомца. Шейна засветила лампу, на крики сбежались разбуженные соседи. У незнакомца обнаружили бутылку керосина, трут и кресало. Поджигателя связали и утром отвели к приставу. У Айзика не было никаких сомнений в том, кто его послал. Пристав выслушал, пригладил усы, а затем ударом в челюсть сбил поджигателя с ног. Не успел тот подняться, как получил затрещину, от которой голова чуть не слетела с плеч.

– Кто тебя нанял? – спросил пристав. – Отвечай, пока я из тебя дух не вышиб! И поджигатель назвал имя барчука.

– Так-так-так, – пробормотал пристав. – Пойдем-ка, дружок, посидишь в холодной, а я пока разберусь.

Айзику пристав велел отправляться домой и держать язык за зубами, а сам уселся на лошадь и отправился в имение. Дело пахло хорошими деньгами.

Спустя неделю барчук уехал в Москву, учиться в университете, пристав справил жене янтарные серьги в золоте, а Шейна начала спокойно спать по ночам.

– Айзик, – сказала она спустя несколько дней, – больше всего на свете мне ненавистна неблагодарность, Айзик. Ребе Шлойме спас нам имущество и жизнь. Мы обязаны преподнести ему подарок.

– Какой еще подарок? – удивился Айзик. – Ребе ни в чем не нуждается. Кроме святости ему ничего не нужно.

– Вот я о том и толкую, – ответила Шейна. – Надо подарить что-нибудь связанное с огнем, от которого он нас уберег.

– С огнем? – Айзик запустил пятерню в бороду. – Ну, это как раз просто. Скоро Ханука, давай подарим ему ханукальный подсвечник из чистого серебра.

– Какой же ты все-таки у меня умница! – радостно воскликнула Шейна.

Ханукальный светильник в доме ребе Шлойме заменяла деревянная полка, прибитая к бревнам стены. К полке расплавленным воском прикреплялись свечи.

– Свечи лучше, чем масло и фитили, – объяснял ребе Шлойме. – Когда они догорают, на полке остаются выжженные следы. Благодаря им в доме целый год продолжает ощущаться святость ханукальных свечей.

5783 - It’s Hakhel Year - Let’s Get Together!

Хасиды не чувствовали этой святости, но где хасиды и где ребе! Помимо пяти чувств, присущих обычному человеку, у праведника существует еще шестое, улавливающее святость. И если ребе говорит, что духовный след от свечей ощущается целый год, значит, так оно и есть.

Серебряный ханукальный светильник очень понравился ребе Шлойме. Не зря Айзик потратил целый день, рыская по всем лавкам Пинска в поисках подарка.

Ребе любовно провел пальцем по веточкам светильника и сказал служке:

– Тот, кто его делал, вложил сюда частицу своего сердца. А тот, кто его купил и привез, прилепил кусочек своей души. Используем этот светильник в ближайшую Хануку.

– Но ребе, – удивился служка, – вы же сами говорили, что предпочитаете свечи! А этот светильник предназначен для масла и фитилей.

– С Божьей помощью, – завершил разговор праведник. И было: во время восьмой свечки пламя фитилей непонятным образом разгорелось намного больше обычного, и язычки опалили стену. Ребе Шлойме обрадовался – теперь в его доме появился особенный, чудесный след святости.

Battle worn and humbled, Greek soldiers boarded ships and sailed off into the blue Mediterranean Sea, signaling that they have finally given up on trying to control the Holy Land. “Is this a dream? Are they finally gone? Thank G-d!” shouted Chaim Yankel, who had been chasing them for days. “Good riddance. Now we can pray, learn Torah, keep Kosher, and do everything HaShem wants without fear. I still cannot believe it!”

Scientists are scratching their heads attempting to understand how a single jar of oil, typically enough to fuel 7 lamps for just one day, continued to burn for a full 8 days.

The strange phenomenon was observed in the Holy Temple in Jerusalem, where victorious Jewish freedom fighters recently installed a menorah. They had kindled it with the small jar of oil, the only one still bearing the seal of the High Priest, which was expected to burn for no longer than a single day. In what is being described as a miracle, the oil burned for 8 days, allowing enough time for fresh oil to be brought from Tekoa to Jerusalem. “Amazing! Bind moggling! I mean, mind boggling!” proclaimed the highly respected Dr. Chaim Ness, senior miracologist at the Jerusalem University of the Supernatural. “I have no doubt people will be talking about this for thousands of years!”

“Oh Chanukah, oh Chanukah, come light the Menorah,” sang joyous Jerusalemite Shimon ben Yochanan. “Let’s have a party, we’ll all dance the Hora. Gather ‘round the table, let’s have a treat. Sufganiyot and latkes we’ll eat.”

In a special session, the Men of the Great Assembly unanimously declared that the 8 days starting with 25 Kislev are to be celebrated by the Jewish people as an annual holiday, thanking G-d for the miracles He performed.

The new holiday, dubbed Chanukah, will be observed by singing songs of praise to G-d and kindling lamps each night. This is the first national holiday declared since Purim was established more than 200 years ago, honoring the survival of the Jewish exiles, then ruled by Achashverosh of Persia.

Every night of the holiday, Jewish families have been observed sitting outside their homes, next to their holiday lights, retelling the miraculous events of the recent past, and expressing their confidence that more miracles will follow.

WANT TO GET RID OF THOSE GIANT IDOLS ERECTED ON YOUR PROPERTY BY GREEK SOLDIERS?

Well, invent a crane. If that fails, call Shimmy Schlepper and his band of Schleppers. No idol too heavy, no job too small… we do it all!

Kids Corner

Jewish flavors 101

Cooking with Masha

Dear

cooks!

It’s Chanukah time again! Get your best frying pans out! Don’t forget to buy enormous oil containers at Costco! Potatoes and onions are on sale in most grocery stores! Preorder your donuts in advance! If you did all the above, relax, find your favourite recipes and start frying. And if you are brave enough to try something new -

You are looking in the right place! Also, do hide your bathroom scale for a while - you don’t want to know…

Zucchini sticks

2 large zucchini

½ cup rice flour

2 eggs, whisked

½ cup Panko breadcrumbs

½ cup grated parmesan cheese, optional for dairy version

½ teaspoon paprika salt & pepper, to taste Neutral oil for frying (such as grape seed)

Marinara sauce or pesto, for dipping

Cut zucchini into wedges (no bigger than large French fries). Prepare your breading station by placing separate bowls of flour, egg and panko mixed with parmesan, if using. Season flour and panko with salt and pepper. Dredge the zucchini in flour and shake off to remove excess. Repeat with egg and then panko mixture. Heat 2-3 inches of oil in a saucepan to 350 degrees. Place a few pieces of zucchini into the hot oil. When the zucchini begins to brown, turn it over and fry for another minute. Remove with a slotted spoon and drain on paper towels.

Keep very warm until you are ready to serve them. Serve with marinara sauce or pesto for dipping.

of a filling in the middle and seal forming a triangle. Seal two long edges of a triangle together. Place on a parchment lined surface. Make sure the wontons are not touching. If using round wrappers, shape into half moons.

Deep- fried wontons

2 cups (500 mL) finely chopped Napa cabbage

2 tsp (10 mL) salt, divided 12 oz (340 g) shredded cooked chicken

4 green onions, finely chopped 1tsp (5 mL) sesame oil

2 tsp (10 mL) finely grated ginger 2 tsp (10 mL) light soy sauce ¼ tsp (1 mL) white pepper (optional)

Square Wonton wrappers, thawed overnight in the fridge Neutral oil for frying

Toss cabbage and 1 tsp (5 mL) salt in a colander and let stand for 30 minutes. Place in a clean kitchen towel, roll up and twist to squeeze out as much moisture from cabbage as possible. Add cabbage to a bowl along with remaining 1 tsp of salt, chicken, onion, oil, ginger, and soy. Season with white pepper if using. Mix thoroughly. Wet the edges of a wonton wrapper with your finger or a small brush, place a teaspoon

Heat a 3-inches of oil in a large pot. Heat to 350°F.

Fry several freshly made dumplings at a time for 2 minutes or until golden.

Remove with a slotted spoon to a paper towel-lined baking sheet. Repeat with remaining dumplings.

Sweet and spicy sauce for fried wontons

¼ cup agave syrup

2 tsp chili sauce

2 tsp rice vinegar

½ tsp finely chopped ginger

½ tsp minced garlic

1 tbs soy sauce or to taste

Mix all the ingredients together.

Parmesan Lasagna Chips

5 sheets lasagna noodles, cooked al dente

Or ½ lb of bow tie noodles, cooked al dente

1/2 cup rice flour

2 eggs, beaten

1/2 cup plain breadcrumbs

1/2 cup grated parmesan cheese

1/2 tsp oregano

1/2 tsp garlic powder

Slice the lasagna noodles into strips about 3 cm wide. In a bowl, combine parmesan, oregano and garlic powder for later. In another small bowl, put the rice flour. Dredge the lasagna strips in flour and shake off to remove excess. Heat 2-3 inches of oil in a saucepan to 350 degrees. Place a few lasagna strips into the hot oil. When the lasagna begins to brown on one side, flip it over to brown the other side. Remove with a slotted spoon and dredge in Parmesan and spices immediately.

Serve with marinara sauce.

If you don’t have a deep fry thermometer, you can test the temperature by adding a piece of noodle to the oil. If it sizzles immediately, the oil is ready.

VARIATION: For a different flavour, use Shwarma mix spice of Falafel mix spice instead of parmesan mix. The chips will remind you of Bissli.

Chicken nuggets

4 chicken breasts or 8 chicken thighs (boneless), cut into chunks

1 cup coconut milk (or any other plant base milk)

2 tbsp smashed garlic

½ tsp chili flakes

Batter

¾ cup flour

¾ cup corn starch

¾ cup carbonated water or light beer

1tsp paprika

1tsp salt

1tsp garlic powder

½ tsp baking powder

2 eggs

2 Tbsp hot sauce (Sriracha)

In a large resealable ziplock bag, combine coconut milk, garlic, and red pepper flakes. Add chicken pieces. Mix and marinate for 30 minutes.

In a large bowl, combine and whisk together batter ingredients. Add marinated chicken pieces. Discard any remaining marinade. Mix to completely coat.

Heat 3 inches of oil in a large saucepan over medium heat. Add a few pieces of chicken at a time, taking care not to crowd the pan. Fry for two minutes, until lightly golden. Turn chicken, fry until lightly golden. Transfer fried chicken to a paper towel-lined cooling rack or pan. Repeat the process until all chicken pieces are fried.

Potato latkes

Of course, what is Chanukah without latkes? There are so many different latke recipes out there. I tried a myriad of different vegetables: all kinds of sweet potatoes, squashes, carrots, you name it. All in the name of making Chanukah a bit healthier. Well, it’s a losing battle, everyone wants the classic - regular potato latkes.

2 pounds Yukon gold potatoes, peeled

1 medium onion, cut into pieces

1 large egg 1 teaspoon of salt pepper, to taste Neutral oil, for frying

Using a grating disc of a food processor (if you have several grating discs - choose one with smaller holes), grate the potatoes.

Remove half of grated potatoes and place in a large strainer set over a large bowl. Press out as much liquid as possible, allowing it to collect in the bowl. Set aside strained potatoes and liquid.

Next, fit the food processor with the knife blade. Process onion pieces and remaining grated potatoes until smooth. Add potato/onion mixture to the strainer set over the bowl of liquid and squeeze to remove as much liquid as possible.

Let the liquid stand for five minutes. Starch will settle to the bottom of the bowl. Pour off the liquid and leave behind the starch.

Add the potatoes and onions, egg, and spices, and mix by hand to combine.

In a large frying pan over mediumhigh heat, heat 1/4 cup of oil. Form medium-size balls of batter and drop into the hot oil. Use your spatula to flatten each latke.

Reduce heat to medium-low. Brown latkes completely on one side, flip, and brown on the second side. Remove from the pan.

Add more oil to the pan and repeat with remaining batter. Enjoy!

Variation: add a cup of grated salami to the batter or chopped up cold cuts such as pastrami. Yum!

Happy Chanukah and happy frying!

Masha Rodov

Weekly Bulletin “Shabbat Shalom!” • Issue N960 • Chanukah

В воскресенье, 18 декабря, вечером зажигают первую Ханукальную свечу. Благословения N o 1, 2 и 3

В понедельник, 19 декабря вечером зажигают две Ханукальные свечи. Благословения N o 1 и 2

Во вторник, 20 декабря зажигают три Ханукальные свечи. Благословения N o 1 и 2

В среду, 21 декабря, вечером зажигают четыре Ханукальные свечи. Благословения N o 1 и 2

В четверг, 2 2 декабря, вечером зажигают пять Ханукальных свечей. Благословения N o 1 и 2

В пятницу, 2 3 декабря, перед зажиганием Субботних свечей в 16:27, зажигают шесть Ханукальных свечей. Благословения N o 1 и 2

В субботу, 2 4 декабря, после исхода Субботы в 17:33 и произнесения Ѓавдолы, вечером зажигают семь Ханукальных свечей. Благословения N o 1 и 2

В воскресенье, 2 5 декабря, вечером зажигают восемь Ханукальных свечей. Благословения N o 1 и 2