Афанасьев Д.В. by rozhkova.com

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие

АФАНАСЬЕВ ДМИТРИЙ ВИКТОРОВИЧ специалист-эксперт Государственного правового управления Президента РФ, магистр международного права и права Европейского Союза

ТРЕБОВАНИЯ К ЛИЦАМ, ПОДАЮЩИМ ЖАЛОБЫ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА На основании приведенной в статье обширной практики Европейского суда по правам человека автор дает подробный комментарий требований к лицам, подающим жалобы в ЕСПЧ. Как отмечается в статье, значения закрепленных в Конвенции категорий в своей специфике зачастую отличаются от тех, что установлены национальными законодательствами многих стран.

Статья 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) закрепляет специальные требования к юридическим и физическим лицам, обратившимся с жалобой в Европейский суд по правам человека (далее — ЕСПЧ, Европейский суд). Данная норма предусматривает, что ЕСПЧ рассматривает жалобы «от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения» их прав, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Требования к заявителю, предъявляемые ст. 34 Конвенции, именуются критерием приемлемости ratione personae1, который включает условия о том, что заявитель должен:

1) подпадать под одну из категорий лиц, указанных в ст. 34 Конвенции, где перечислены: а) физические лица; б) неправительственные организации; в) группы частных лиц; 2) обладать статусом жертвы нарушения прав, закрепленных в Конвенции или Протоколах к ней, среди которых различают потерпевших: а) непосредственных; б) косвенных;

Ratione personae — по причине лица (букв.); ввиду обстоятельств, относящихся к стороне по делу. — Лат.

в) потенциальных. 1

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

Такой подход отражен, в частности, в деле People’s Democratic Party Vatan v. Russia2, в котором указано, что заявитель обладает правом подать ему жалобу при условии, что он соответствует следующим требованиям: во-первых, подпадает под категорию заявителей, указанных в ст. 34 Конвенции; во-вторых, из обстоятельств дела prima facie3 следует, что заявитель обладает статусом «жертвы нарушения» Конвенции или Протоколов к ней.

I. Категории лиц, указанных в ст. 34 Конвенции 1. «Физические лица» по смыслу ст. 34 Конвенции В ЕСПЧ с жалобой о нарушении прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, может обратиться любое лицо, «которое находится под юрисдикцией» государства-ответчика по смыслу ст. 1 Конвенции. Гражданство физического лица или место регистрации юридического лица никоим образом не влияет на его право обращаться в Европейски суд. Подать жалобу против государства-ответчика могут не только его граждане, но и иностранцы, а также лица без гражданства (апатриды) (см., напр., дело Shevanova v. Latvia4) при условии, что они находятся под «юрисдикцией» государства-ответчика по смыслу ст. 1 Конвенции5. Обращаться в Европейский суд могут любые лица независимо от наличия у них процессуальной дееспособности по национальному праву. И в том случае, если физическое или юридическое лицо по национальному праву лишено права самостоятельно выступать в судебном разбирательстве в качестве стороны, это никоим образом не ограничивает его право на обращение в ЕСПЧ. 2

3 4

См.: § 38 постановления Европейского суда от 07.10.2004 по поводу предварительных возражений властей России по делу People’s Democratic Party Vatan v. Russia, жалоба № 47978/99. Prima facie — на первый взгляд (букв.). — Лат. См., напр.: постановление ЕСПЧ (вынесено Большой палатой) от 07.12.2007 по существу дела Shevanova v. Latvia, жалоба № 58822/00. См. о понятии «юрисдикция» по смыслу ст. 1 Конвенции: Афанасьев Д.В. Границы территориальной ответственности государств (практика Европейского суда по правам человека) // Закон. 2008. № 7. С. 205—214. Постановление от 18.01.2007 по существу дела Estrikh v. Latvia, жалоба № 73819/01. Постановление от 27.03.2008 по существу дела Shtukaturov 2

Так, в Европейский суд вправе самостоятельно обращаться несовершеннолетние, недееспособные или ограниченно дееспособные лица, а также лица, находящиеся в государстве-ответчике на нелегальном положении (см., напр., дело Estrikh v. Latvia6). В частности, в деле Shtukaturov v. Russia7 заявитель был лишен дееспособности российским судом и обратился в ЕСПЧ с жалобой о нарушении п. 1 ст. 6 Конвенции в ходе судебного разбирательства. Притом что российские суды не принимали от него жалобы (и не могли их принять, поскольку такие жалобы должен подавать опекун), Европейский суд принял и рассмотрел жалобу, поданную непосредственно заявителем, признав в итоге нарушение со стороны государства-ответчика8. В деле Okkali v. Turkey9 заявителю, который самостоятельно подал жалобу на жестокое обращение полиции с ним, было всего двенадцать лет. ЕСПЧ рассмотрел его жалобу и установил нарушение ст. 3 Конвенции (запрет жестокого обращения), присудив 19 тыс. евро в возмещение неимущественного вреда, а также возмещение судебных расходов. Должностные лица органов власти государств-участников могут обращаться в ЕСПЧ только в личном качестве. Если Европейский суд устанавливает, что заявитель подал жалобу не в собственном интересе, а в интересах органа власти (государственного или муниципального), его жалоба отклоняется по мотиву запрета на обращение для данных органов. Например, в деле Breisacher v. France10 ЕСПЧ не стал рассматривать жалобу по существу, поскольку исходил из того, что заявитель обратился не в личном качестве, v. Russia, жалоба № 44009/05. Дело Shtukaturov v. Russia послужило основой для Постановления Конституционного Суда РФ от 27.02.2009 № 4-П, котором были признаны не соответствующими Конституции РФ ч. 5 ст. 37, ч. 1 ст. 52, п. 3 ч. 1 ст. 135, ч. 1 ст. 284 и п. 2 ч. 1 ст. 379.1 ГПК РФ в той мере, в какой эти нормы не позволяют гражданину, признанному судом недееспособным, обжаловать решение суда в кассационном и надзорном порядке, если суд первой инстанции не предоставил ему возможность изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей. 9 Постановление от 17.10.2006 по существу дела Okkali v. Turkey, жалоба № 52067/99. 10 Решение от 26.08.2003 по вопросу приемлемости жалобы № 76976/01 Breisacher v. France. 8

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие а как представитель муниципалитета. И хотя заявитель подал жалобу от собственного имени, проанализировав предмет и обстоятельства жалобы, Европейский суд счел, что она, по сути, подана в защиту интересов муниципалитета.

сударственными и муниципальными предприятиями, охватывая и иные организации.

Понятия «неправительственная организация» и «правительственная организация», используемые в практике ЕСПЧ, нельзя отождествлять с аналогичными терминами, существующими в российском праве. Европейский суд понимает их иначе, чем национальное, в частности российское, законодательство. Также не следует смешивать понятия «негосударственная организация» в российском праве и «неправительственная организация» в Конвенции15.

2. «Неправительственные организации» по смыслу ст. 34 Конвенции Обращаться в ЕСПЧ могут как некоммерческие, так и коммерческие организации11. Европейским судом рассмотрено множество жалоб, поданных кооперативами, банками, ассоциациями, фондами, акционерными обществами и иными коммерческими и некоммерческими юридическими лицами различных организационно-правовых форм. Особенность обращения юридических лиц заключается в том, что ЕСПЧ рассматривает жалобы даже от тех из них, кто к моменту обращения или в ходе разбирательства были ликвидированы и утратили статус юридического лица (см. дело OAO Neftyanaya Kompanya Yukos v. Russia12, дело Capital Bank AD v. Bulgaria13)14. Юридические лица для признания за ними права на обращение в Европейский суд должны обладать статусом неправительственной организации (non-governmental organisation) по смыслу ст. 34 Конвенции. Их противоположностью признаются правительственные организации (governmental organisations), жалобы которых не рассматриваются, поскольку государство само ответственно за их деятельность. В частности, государственные и муниципальные предприятия (ФГУП и МУП) Европейский суд считает «правительственными организациями» и не принимает их жалобы. Но сложность заключается в том, что понятие «правительственные организации» не исчерпывается го11

В силу ст. 1 Конвенции государства-участники обязались обеспечивать «каждому» находящемуся под их «юрисдикцией» эффективную реализацию прав и свобод, закрепленных в Конвенции. При этом под словом «каждый» (в английском варианте everyone, во французском — toute personne) понимаются не только физические, но и юридические лица. Вместе с тем прямо о юридических лицах упоминается лишь в ст. 1 Протокола № 1, гарантирующей защиту имущественных прав. 12 Решение от 29.01.2009 по вопросу приемлемости жалобы № 14902/04 OAO Neftyanaya Kompaniya Yukos v. Russia. 13 Постановление от 24.11.2005 по делу Capital Bank AD v. Bul-

При решении вопроса о допустимости жалоб, подаваемых юридическими лицами, ЕСПЧ использует собственные критерии для определения того, является ли организация «правительственной» или «неправительственной». В частности, прецедентным является дело «RENFE v. Spain»16, по которому жалоба была подана национальной сетью железных дорог Испании (Red National ~ oles — RENFE). При решении de los Ferrocarriles Espan вопроса о том, является ли RENFE «неправительственной» по смыслу ст. 34 Конвенции или она представляет собой «правительственную организацию», были рассмотрены вопросы об управлении этой компанией и наличии у нее доминирующего положения в соответствующей области. Европейский суд указал, что RENFE согласно испанскому законодательству обладает собственной отдельной от государства правоспособностью и пользуется автономией при управлении. Вместе с тем высшие органы управления RENFE несут ответственность перед правительством страны, а ее внутренняя структура и деятельность регулируются законодательством, а не договорными отношениями. ЕСПЧ счел, что деятельность RENFE имеет общественное значение, поскольку она является единственным юридическим лицом, осуществляющим руководство garia, жалоба № 49429/99. В российском законодательстве закреплен принципиально иной подход, поскольку при ликвидации организации, являющейся стороной по делу, арбитражный суд обязан прекратить производство по делу в силу п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК РФ. 15 Термин non-governmental organisation, используемый в ст. 34 Конвенции, часто переводят как «негосударственная организация», что вводит в заблуждение. 16 Решение Европейской комиссии по правам человека от 08.09.1997 по вопросу приемлемости жалобы № 35216/97 RENFE v. Spain. 14

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

администрацией испанских железных дорог. На основании этих факторов RENFE была признана «правительственной организацией» и потому ей было отказано в обращении. В деле Ukraina-Tumen v. Ukraine17 заявителем выступило акционерное общество (далее — АО), акционерами которого наряду с коммерческими организациями были государственная компания и Фонд государственного имущества Украины. Причиной обращения АО в Европейский суд послужило исключение из числа его акционеров Фонда государственного имущества Украины (далее — Фонд). Власти государства-ответчика18 утверждали, что АО не вправе обращаться в ЕСПЧ в силу ст. 34 Конвенции, поскольку представляет собой правительственную организацию. Они ссылались на то, что Украина является акционером АО (ее акции принадлежат Фонду и государственным компаниям). Европейский суд указал, что организация может быть признана правительственной, если она участвует в реализации властных полномочий или осуществляет общественнозначимые функции под контролем государства. Однако в данном деле отсутствуют подобные факторы. Он учел, что согласно национальному законодательству и учредительными документам АО является коммерческой организацией и субъектом частного права. И хотя государство-ответчик владело почти третью акций АО, ЕСПЧ счел, что роль государства в управлении им не была доминирующей по сравнению с другими акционерами. В деле The Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey19 заявителем выступила иранская компания, груз которой был конфискован турецкими властями. Власти Турции утверждали, что эта компания не вправе обращаться с жалобой, поскольку является правительственной организацией и представляет государство Иран. Между тем Европейский суд пришел к выводу, что жалоба подана «неправительственной организацией», поскольку компания-заявитель не находится под реальным контролем иранского правительства, ее деятельность регулирует-

Постановление Европейского суда от 22.02.2008 по существу дела Ukraina-Tumen v. Ukraine, жалоба № 22603/02. 18 Под словами «власти государства-ответчика» или «власти» подразумевается представитель государства-ответчика, а также содействующие ему лица. В качестве представителя России в Европейском суде выступает Уполномоченный Российской Федерации при ЕСПЧ — заместитель министра юстиции Российской Федерации. 4

ся уставом. Он также учел, что в юридическом и финансовом отношении компания является независимой от государства. В результате ЕСПЧ решил, что у него нет оснований полагать, что жалоба фактически подана государством Иран, и рассмотрел жалобу компании по существу. При решении вопроса о статусе юридического лица Европейский суд не связан правовым статусом, который юридическое лицо имеет в национальном законодательстве. Для него не играет существенной роли то, что организация согласно национальному праву является публичной или частной.

Организация, представляющая собой частную коммерческую организацию в национальном праве (например, в форме АО), может быть признана «правительственной организацией», если она находится под контролем органов власти или осуществляет общественнозначимые (публичные) функции (см. дело Danilenkov and others v. Russia)20. И напротив, организации, которые рассматриваются как публичные в национальном праве, ЕСПЧ неоднократно признавал «неправительственными организациями» по смыслу ст. 34 Конвенции. Так, по делу The Holy Monasteries v. Greece21 Европейский суд счел неправительственными религиозные объединения, хотя согласно национальному законодательству они являлись публичными организациями. Решение основывалось на том, что данные организации независимы от государства-ответчика, не финансируются им и управляются независимо от государственных органов. По делу Radio France and others v. France22 власти государства-ответчика утверждали, что радиовещательная компания «Радио Франс» не вправе обращаться в ЕСПЧ, поскольку является «правительственной орга-

Постановление от 13.12.2007 по существу дела Islamic Republic of Iran Shipping Lines v. Turkey, жалоба № 40998/98. 20 Решение ЕСПЧ от 19.10.2004 по вопросу приемлемости жалобы № 67336/01 Danilenkov and others v. Russia. 21 См.: § 49 постановления от 09.12.1994 по существу дела The Holy Monasteries v. Greece, жалобы № 13092/87 и 13984/88. 22 Решение Европейского суда от 23.09.2003 по вопросу приемлемости жалобы № 53984/00 Radio France and others v. France.

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие низацией». Европейский суд решил, что «Радио Франс» не находится под контролем государства, поскольку ее контролирует орган, независимый от государства. Было учтено, что компания функционирует в области, открытой для конкуренции, и не имеет в ней монопольного или доминирующего положения. ЕСПЧ принял во внимание, что «Радио Франс» не обладает никакими особыми полномочиями или судебными иммунитетами. Он отметил, что закон наделяет компанию функциями обслуживания общества, и она в значительной мере зависит от финансирования государства. При этом для «Радио Франс» установлен правовой режим, гарантирующий его редакционную независимость и институциональную автономию. На основании этого факта компания была признана «неправительственной организацией» по смыслу ст. 34 Конвенции, и ее жалоба была рассмотрена. Схожим образом Европейский суд признал статус «неправительственной организации» за радиовещательной компанией в деле Osterreichischer Rundfunk v. Austria23. Власти государства-ответчика утверждали, что радиовещательная компания (далее — компания) не вправе обращаться в ЕСПЧ, поскольку не имеет статуса «неправительственной организации» по смыслу ст. 34 Конвенции. В обоснование они указали, что компания фактически находится под контролем государства и ее финансирование контролируется государственным органом. При рассмотрении вопроса о финансировании компании Европейский суд установил, что ее капитал неподконтролен государству, поскольку она самостоятельно финансирует свою деятельность. Проанализировав вопрос об управлении компанией, было определено, что за деятельностью ее органов управления наблюдает независимый от государства совет учредителей, который назначает и смещает генерального директора компании. ЕСПЧ принял во внимание, что согласно австрийскому законодательству компания должна руководствоваться в своей деятельности требованиями объективности и многосторонности, сохранять независимость, в том числе от государства. Европейский суд решил, что австрийское законодательство гарантирует редакционную независимость и институциональную автономию ком-

Постановление от 07.12.2006 по существу дела Osterreichischer Rundfunk v. Austria, жалоба № 35841/02.

пании, а орган, контролирующий соблюдение ею законодательства, является независимым и состоит из судей. ЕСПЧ также учел, что компания не обладает монополией и действует в области, открытой для конкуренции. И хотя она пользуется существенным финансированием со стороны государства, Европейский суд постановил, что это не решающий фактор, учитывая ее независимость и институциональную автономию. В итоге был сделан вывод, что компания обладает статусом «неправительственной организации» по смыслу ст. 34 Конвенции и вправе подавать жалобу.

Таким образом, применительно к жалобам, подаваемым против Российской Федерации, в качестве «неправительственных организаций» Европейский суд рассматривает юридические лица, которые не находятся в собственности или под реальным контролем государства (его субъектов или муниципальных органов), являются институционально независимыми и не осуществляют публичных (властных) полномочий. Таковыми, в частности, являются юридические лица независимые от органов власти, обладающие автономными органами управления и не имеющие монопольного или доминирующего положения в соответствующей отрасли. При этом статус организации в национальном праве (является ли она частной или публичной) не играет для ЕСПЧ решающей роли. 3. «Группы частных лиц» по смыслу ст. 34 Конвенции В ст. 34 Конвенции указывается, что жалоба может быть подана «группой частных лиц». О жалобе, подаваемой группой частных лиц, речь идет в ситуации, когда одна жалоба подписывается несколькими физическими лицами и (или) «неправительственными организациями» по смыслу ст. 34 Конвенции. Группа частных лиц представляет собой несколько таких заявителей, которые подписывают одну общую (коллективную) жалобу в Европейский суд.

Главное требование к коллективной жалобе от группы лиц состоит в том, что заявителями, подписавшими жалобу, могут быть только те лица, интересы которых были нарушены обжалуемым нарушением. 5

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

Это объясняется тем, что ст. 34 Конвенции допускает коллективные жалобы в тех случаях, когда от обжалуемых нарушений пострадал каждый заявитель. И в отношении каждого заявителя по коллективной жалобе группы лиц устанавливается: были ли затронуты его интересы. ЕСПЧ таким образом выявляет, представляет ли жалоба группы лиц жалобу в общественных интересах (actio popularis)24 либо абстрактную жалобу (in abstracto)25, которые он не рассматривает. В деле Makarova and others v. Russia26 несколько физических лиц подали общую жалобу на одно и тоже нарушение Конвенции. Власти государства-ответчика утверждали, что эта жалоба должна быть отклонена, поскольку она подана несколькими лицами, а это представляет собой жалобу в общественных интересах (actio popularis). Власти основывали свою позицию на толковании ст. 34 Конвенции, в соответствии с которым данная статья требует, чтобы каждый заявитель подавал отдельную жалобу. Европейский суд не согласился с подобным толкованием ст. 34 Конвенции. Он указал, что эта норма требует лишь, чтобы каждый заявитель по коллективной жалобе пострадал в результате заявленного нарушения. ЕСПЧ учел, что коллективная жалоба подписана каждым из заявителей. В результате рассмотрения обстоятельств жалобы было принято решение, что в результате предполагаемого нарушения Конвенции были затронуты права каждого из заявителей. Аналогичным образом были отклонены возражения властей о неприемлемости жалобы в деле Danilenkov and others v. Russia27. Власти государства-ответчика также утверждали, что коллективная жалоба от имени нескольких лиц представляет собой actio popularis. Однако Европейский суд признал данную жалобу приемлемой к рассмотрению, поскольку интересы каждого из заявителей были затронуты обжалуемым нарушением Конвенции.

II. Статус и виды «жертвы нарушения» в значении ст. 34 Конвенции В силу ст. 34 Конвенции наличие у заявителя статуса «жертвы нарушения» прав, признанных в Конвенции или 24

Actio popularis — иск в интересах народа (букв.); требование в общественных интересах; народная жалоба. — Лат. 25 In abstracto — абстрактно (букв.); отвлеченно. — Лат. 26 Постановление от 24.02.2005 по существу дела Makarova and others v. Russia, жалоба № 7023/03. 27 Решение ЕСПЧ от 19.10.2004 по вопросу приемлемости жа6

Протоколах к ней, является обязательным условием для признания жалобы приемлемой для рассмотрения Европейским судом по существу. В случае отсутствия у заявителя статуса «жертвы нарушения» его жалоба подлежит отклонению по причине несоответствия критерию ratione personae. В частности, вопрос о наличии статуса «жертвы нарушения» у заявителя является актуальным при обращении в ЕСПЧ акционеров или участников по поводу нарушения прав юридических лиц. Он также возникает при подаче жалоб по поводу гибели родственников и в ситуации, когда заявитель умер после обращения (косвенные жертвы).

Наличие статуса «жертвы нарушения», хотя и потенциальной, является необходимым в случае обжалования в Европейском суде противоречия между национальным законодательством или судебной практикой и Конвенцией или Протоколами к ней. 1. Непосредственные жертвы В вышеуказанном деле People’s Democratic Party Vatan v. Russia28 Европейский суд подчеркнул, что используемое в ст. 34 Конвенции понятие «жертва нарушения» означает лицо, которое прямо затронуто обжалуемым нарушением. Термин «жертва нарушения» не следует отождествлять с применяемым в российском праве понятием «потерпевший». ЕСПЧ толкует это понятие автономно и независимо от национального законодательства. В принципе статус «жертвы нарушения» предполагает, что заявитель лично и в действительности пострадал в результате обжалуемого нарушения его прав. Статус «жертвы нарушения» может быть признан даже в отсутствие какого-либо имущественного или неимущественного ущерба, о котором идет речь в ст. 41 Конвенции29. Главное условие состоит в том, что обжалуелобы № 67336/01 Danilenkov and others v. Russia. См.: § 48 постановления Европейского суда от 07.10.2004 по поводу предварительных возражений властей России по делу People’s Democratic Party Vatan v. Russia, жалоба № 47978/99. 29 Содержание понятия «жертва» должно измениться с вступ28

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие мые нарушения оказали негативное воздействие на ситуацию лично заявителя и поэтому прямо затронули его личные интересы, а не интересы других лиц. Таким образом, ЕСПЧ по общему правилу рассматривает жалобу только в том случае, если обжалуемые нарушения, во-первых, прямо, а во-вторых, в действительности нарушили права самого заявителя. В этом случае за заявителем признается статус «непосредственной жертвы»30.

шении юридических лиц. Европейский суд не принимает к рассмотрению жалобы, поданные в связи с нарушением прав юридического лица, ни от миноритарных акционеров (участников), ни от акционеров (участников), владеющих большинством или контрольным пакетом акций (см., напр., дела Roseltrans, Finlease and Myshkin v. Russia; Terem Ltd, Chechetkin and Olius v. Ukraine; T.W. Computeranimation GmbH and others v. Austria32).

В качестве исключения ЕСПЧ может рассмотреть жалобу от акционера (участника), которого обжалуемое нарушение затронуло лишь косвенно, например когда очевидно установлено, что юридическое лицо, будучи непосредственной жертвой, не имеет возможности обратиться в Европейский суд через органы, предусмотренные его уставом, или через арбитражного управляющего (ликвидатора).

Концепции «косвенных жертв» и «потенциальных жертв» являются исключением из данного правила, поскольку «косвенные жертвы» не соответствуют первому условию, а «потенциальные жертвы» — второму. Вопрос о наличии у заявителя статуса «жертвы» часто возникает при рассмотрении жалоб, касающихся нарушения прав юридических лиц. Наиболее распространенной ошибкой при обращении юридических лиц является указание в качестве заявителей их руководителей (директора, председателя правления и т.д.) либо одновременно руководителя и юридического лица. Между тем по общему правилу обращаться в ЕСПЧ по поводу нарушения прав юридического лица может лишь оно само, действуя либо через лиц, уполномоченных уставными документами, либо через арбитражных управляющих или ликвидаторов, уполномоченных законодательством (дело Agrotexim and others v. Greece31). Директора или иные руководители не являются непосредственными «жертвами нарушения» прав юридического лица и потому не вправе сами выступать заявителями по жалобе в его защиту. По этой же причине акционеры (участники) юридических лиц не могут по общему правилу обжаловать в ЕСПЧ нарушения в отно-

лением в силу Протокола № 14 к Конвенции, поскольку на основании п. 3 ст. 35 Конвенции (в ред. Протокола № 14) жалоба будет признана неприемлемой, если заявитель не пострадал от «значительного ущерба» в результате обжалуемого нарушения Конвенции или Протоколов к ней. 30 Европейский суд обычно не употребляет понятий «непосредственная жертва», «косвенная жертва» или «потенциальная жертва», используя объединяющий их термин «жертва». Однако далее для разграничения этих понятий будет указываться на вид «жертв» (прямая, косвенная или потенциальная). 31 Постановление от 24.10.1995 по существу дела Agrotexim and others v. Greece, жалоба № 14807/89.

В связи с этим ЕСПЧ рассматривает жалобы о нарушении прав юридического лица, поданные акционерами (участниками), владеющими в нем 100% или не менее 90% акций (долей), если установит, что у юридического лица отсутствует возможность обжаловать нарушение через свои органы либо арбитражных управляющих (ликвидаторов) (дело Camberrow MM5 AD v. Bulgaria33)34. 2. Косвенные жертвы Статус «косвенных жертв» признается за лицами, которые не пострадали прямо от обжалуемых мер и их интересы затронуты лишь косвенно. Практика ЕСПЧ вывела следующие случаи, когда «косвенная жертва» участвует в разбирательстве на стороне заявителя вместо «непосредственной жертвы»: 1) если жалоба подается на основании ст. 2 Конвенции в связи с гибелью «непосредственной жертвы»

См.: решение от 27.05.2004 по вопросу приемлемости жалобы № 60974/00 Roseltrans, Finlease and Myshkin v. Russia; постановление от 18.10.2005 по существу дела Terem Ltd, Chechetkin and Olius v. Ukraine, жалоба № 70297/01; решение от 01.02.2005 по вопросу приемлемости жалобы № 53818/00 T.W. Computeranimation GmbH and others v. Austria. 33 Решение от 01.04.2004 по вопросу приемлемости жалобы № 50357/99 Camberrow MM5 AD v. Bulgaria. 34 Подробнее см. : Афанасьев Д.В. Защита прав акционеров при банкротстве (практика Европейского суда по правам человека) // Корпоративный юрист. 2009. № 4. С. 54—56.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

или с отсутствием «эффективного расследования» ее гибели; 2) если заявитель («непосредственная жертва») умер после обращения в Европейский суд, а его близкие родственники хотят принять участие в рассмотрении жалобы вместо него; 3) если «непосредственная жертва» жива, но по состоянию здоровья не может сама защищать свои права. ЕСПЧ признает, что «косвенные жертвы» могут обращаться с жалобой от своего имени, как в первом случае, либо продолжить разбирательство от имени «непосредственной жертвы», как во втором. Однако в каждом случае у «косвенной жертвы» должен существовать собственный (хотя и косвенный) интерес в рассмотрении жалобы.

Статус «косвенной жертвы» позволяет заявителю ставить вопрос о нарушении прав «непосредственной жертвы» (притом, что лично его права прямо нарушены не были) и о выплате ему денежной компенсации на основании ст. 41 Конвенции (см., напр., дело Radchikov v. Russia35)). 1) Если жалоба подается на основании ст. 2 Конвенции в связи с гибелью «непосредственной жертвы» или отсутствием «эффективного расследования» ее гибели Если «непосредственная жертва» погибла и в Европейский суд подана жалоба на обстоятельства ее гибели (ст. 2 Конвенции) либо на отсутствие «эффективного расследования» обстоятельств гибели, «косвенная жертва» обращается от собственного имени, выступая заявителем по делу.

Так, в деле Aktas v. Turkey36 заявитель обратился в ЕСПЧ от собственного имени в связи со смертью брата. Заявитель утверждал, что смерть его брата наступила из-за пыток в полицейском участке. Европейский суд принял жалобу и, рассмотрев ее по существу, установил нарушение ст. 2 Конвенции (запрет лишения жизни) и ст. 3 Конвенции (запрет пыток и жестокого обращения). Допускается, что помимо названных лиц жалобы о нарушении ст. 2 Конвенции могут подавать не только близкие родственники, но и дяди, тети, племянники или племянницы погибших лиц37. Кроме того, ЕСПЧ может принять жалобу о нарушении ст. 2 Конвенции не только от кровных родственников, но и от иждивенца, гражданского супруга, жениха, невесты, мачехи и отчима. По такого рода жалобам в качестве заявителей могут выступать и лица, которые пострадали при оказании помощи погибшему («непосредственной жертве») или участвовали в событиях, связанных с ее гибелью. В частности, в деле Tahsin Acar v. Turkey38 ЕСПЧ указал, что вопрос о том, пострадал ли член семьи «непосредственной жертвы» от нарушения ст. 2 Конвенции, зависит от наличия особых факторов, которые делают его страдание иным, чем просто беспокойство из-за нарушения прав родственника. Европейский суд отметил, что при решении вопроса о наличии статуса «косвенной жертвы» должны учитываться: степень родства, особенности взаимоотношений, присутствие члена семьи при соответствующих событиях, участие члена семьи в получении информации об исчезнувшем лице и реакция государственных органов на действия членов семьи. 2) Если заявитель («непосредственная жертва») умер после обращения в ЕСПЧ, а его близкие родственники хотят принять участие в рассмотрении жалобы вместо него

Например, заявителями по жалобам о нарушении ст. 2 Конвенции могут выступать супруг, родители, братья или сестры погибшего лица («непосредственной жертвы»). При этом не требуется наличия у них статуса наследника.

В случае смерти заявителя («непосредственной жертвы») во время разбирательства в Европейском суде его близкие родственники, являющиеся наследниками, («косвенные жертвы») нередко добивались рассмотре-

09.11.2006 по существу дела Luluyev and others v. Russia, жалоба № 69480/01. 38 См.: § 238 постановления Европейского суда (вынесенного Большой палатой) от 08.04.2004 по существу дела Tahsin Acar v. Turkey, жалоба № 26307/95.

Постановление от 24.05.2007 по существу дела Radchikov v. Russia, жалоба № 65582/01. 36 Постановление от 24.04.2003 по существу дела Aktas v. Turkey, жалоба № 24351/94. 37 См.: решение от 15.11.2005 по вопросу приемлемости жалобы № 57952/00 Elsanova v. Russia, а также постановление от 8

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие ния жалобы от имени умершего заявителя (см. дело Jecius v. Lithuania39). Разбирательство по жалобе умершего заявителя продолжается, если кто-либо из его родственников письменно уведомил ЕСПЧ о своем желании продолжить процесс. При этом не требуется, чтобы все наследники выразили желание или дали согласие на замену умершего заявителя (см. дело Shvedov v. Russia40).

При отсутствии у умершего заявителя наследников либо в случае, если наследники не проявили желания участвовать в рассмотрении жалобы вместо него, Европейский суд прекращает производство по жалобе в соответствии с подп. «с» п. 1 ст. 37 Конвенции (см., напр., дело Vasilyeva and others v. Russia41). Исключения из общего правила могут иметь место, если ЕСПЧ признает особую важность поднятых в жалобе вопросов (см. дело Karner v. Austria42).

деле. ЕСПЧ изучает жалобу на предмет того, имеют ли рассматриваемые в ней интересы заявителя такую природу, что они могут быть переданы наследникам. То есть он оценивает, подавалась ли жалоба о защите интереса, который тесно связан с личностью умершего заявителя. Если будет установлено, что в жалобе умершего заявителя речь шла о нарушении интересов (прав), тесно связанных с его личностью, рассмотрение дела прекращается, поскольку подобные интересы (права) не могут переходить по наследству. Однако не следует полностью отождествлять те права и интересы, которые ЕСПЧ квалифицирует как исключительно личные, и права, которые российское законодательство рассматривает как неразрывно связанные с личностью43.

Во-вторых, Европейский суд учитывает характер жалобы, поэтому наличие статуса наследника у родственника еще не гарантирует, что он будет допущен к участию в

Например, в деле Gorodnichev v. Russia44 заявитель умер в Страсбурге до рассмотрения его дела. Вдова заявителя заявила о своем намерении продолжать разбирательство по его жалобе. Европейский суд подробно проанализировал характер поданной жалобы. Он учел, что заявитель жаловался на основании п. 1 ст. 6 Конвенции на несправедливость судебного разбирательства, в ходе которого ему было отказано в снятии судимости. Заявитель утверждал, что из-за этого судебного решения он был исключен из коллегии адвокатов. ЕСПЧ принял во внимание, что мотивом обращения заявителя послужило то, что он был лишен статуса адвоката из-за несправедливого, по его мнению, судебного разбирательства. Тем самым заинтересованность заявителя в рассмотрении жалобы зависела лишь от его собственного намерения продолжить карьеру адвоката, однако смерть положила конец его профессиональным стремлениям. При таких обстоятельствах Европейский суд счел, что интерес заявителя носил строго личный (персональный) характер и не мог перейти к вдове, выступающей наследницей. То есть вдова заявителя не обладает достаточным «законным интересом», который оправдывал бы дальнейшее разбирательство по данной жалобе.

В ситуации, когда родственники умершего заявителя сообщили о своем намерении продолжить разбирательство, Европейский суд принимает во внимание ряд следующих факторов. Во-первых, является ли родственник, выразивший желание участвовать в деле («косвенная жертва»), наследником заявителя. Обычно ЕСПЧ признает статус «косвенной жертвы» за близкими родственниками умершего заявителя, являющимися его наследниками (правопреемниками). Вместе с тем наличие статуса наследника является важным фактором, но не обязательным. Основной же вопрос заключается в том, имеется ли у лица, выразившего желание заменить заявителя, собственный «законный интерес» в продолжении разбирательства.

См.: § 41 постановления от 31.07.2000 по существу дела Jecius v. Lithuania, жалоба № 34578/97. 40 См.: § 2 постановления от 20.10.2005 по существу дела Shvedov v. Russia, жалоба № 69306/01. 41 См.: § 16—17 постановления от 29.06.2006 по существу дела Vasilyeva and others v. Russia, жалоба № 8011/02. 42 Постановление от 24.07.2003 по существу дела Karner v. Austria, жалоба № 40016/98.

Так, в силу ст. 1112 ГК РФ в состав наследства не входят права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. 44 Решение ЕСПЧ от 15.11.2007 по вопросу приемлемости жалобы № 32275/03 Gorodnichev v. Russia.

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

Безусловно, ЕСПЧ рассматривает имущественное право в качестве права, которое может быть передано по наследству. В частности, он признает право на продолжение разбирательства за родственниками умершего заявителя, если тот жаловался на длительное неисполнение судебного решения о взыскании денежных средств, вынесенного в его пользу. В этих случаях Европейский суд полагает, что родственники умерших заявителей обладают собственным «законным интересом» в рассмотрении жалобы (см., напр., дело Vasilyeva v. Russia45). В деле Sobelin and others v. Russia46 жалоба была подана в связи с отменой в порядке надзора судебных решений, вынесенных в пользу заявителей. Заявители также жаловались на неисполнение этих судебных решений. После обращения в Европейский суд один из них умер, и вместо него в качестве наследницы выразила желание участвовать его вдова. С точки зрения ЕСПЧ, ничто в этом деле не указывает на то, что права, защиты которых добивался умерший заявитель, были исключительно личными и не подлежат переходу к наследникам. Следовательно, вдова заявителя имеет «законный интерес» в дальнейшем рассмотрении его жалобы. Таким образом, при решении вопроса о допуске к разбирательству «косвенной жертвы» в случае смерти заявителя Европейский суд в первую очередь определяет наличие у нее собственного (косвенного) интереса в рассмотрении жалобы. 3) Если «непосредственная жертва» жива, но по состоянию здоровья не может сама защищать свои права в ЕСПЧ Данный случай не получил широкого распространения. Его особенность заключается в том, что «непосредственная жертва» на момент обращения в Европейский суд жива, однако жалоба подается от имени «косвенной жертвы», поскольку «непосредственная жертва» ввиду тяжелого состояния здоровья не может самостоятельно защищать свои права. По общему правилу в подобном случае требуется доверенность от «непосредственной жертвы» на право

представления ее интересов в ЕСПЧ. Если же «непосредственная жертва» не может по какой-либо причине выдать доверенность, требуется подробное обоснование этой причины. В деле Ilhan v. Turkey47 заявитель обратился в Европейский суд с жалобой от своего имени, но в интересах своего брата. Заявитель жаловался на нарушение в отношении его брата ст. 2 (запрет лишения жизни) и ст. 3 (запрет пыток и жестокого обращения) Конвенции. Он утверждал, что его брат подвергся со стороны полицейских нападению, которое создало угрозу его жизни и здоровью. При этом главной особенностью этого дела было то, что брат заявителя, в интересах которого подавалась жалоба, был жив. Власти государства-ответчика требовали отклонить жалобу, ссылаясь на ее неприемлемость. Свою позицию они обосновывали тем, что сам заявитель не был «непосредственной жертвой» нарушения; он не был представителем брата, так как не имел от него доверенности; при этом брат заявителя был жив и мог сам подать жалобу. ЕСПЧ отклонил данные возражения. Он подтвердил, что «непосредственной жертвой» по делу является брат заявителя, а не сам заявитель. Однако заявитель подал жалобу в интересах брата, который по состоянию здоровья не мог сделать это самостоятельно. Европейский суд указал, что допустимо, чтобы «непосредственная жертва» выдала разрешение другому члену семьи представлять ее интересы, никакого конфликта интересов в этом случае не возникает. ЕСПЧ также счел, что обжалуемыми нарушениями были непосредственно затронуты интересы самого заявителя, поскольку он возложил на себя бремя лечения брата. В итоге «косвенной жертвой» был признан брат «непосредственной жертвы», хотя «непосредственная жертва» на момент рассмотрения дела была жива. 3. Потенциальные жертвы ЕСПЧ допускает подачу жалоб «потенциальными жертвами». В качестве «потенциальных жертв» нарушения Конвенции могут выступать лица, права которых в действительности не были нарушены на момент обращения в Европейский суд, однако у них есть основания опа-

См.: § 8 постановления от 13.07.2006 по существу дела Vasilyeva v. Russia, жалоба № 21430/04. 46 См.: § 45 постановления от 03.05.2007 по существу дела Sobelin and others v. Russia, жалобы № 30672/03, 30673/03, 10

30678/03 и др. См.: § 49—55 постановления Европейского суда (вынесенного Большой палатой) от 27.06.2000 по существу дела Ilhan v. Turkey, жалоба № 22277/93.

ТЕМА НОМЕРА: Международная правовая помощь. Европейский суд по правам человека и российское правосудие саться, что их права, гарантированные Конвенцией и Протоколами к ней, могут быть нарушены в результате применения к ним обжалуемого национального законодательства или практики. Опасность нарушения прав, гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней, как показывает практика ЕСПЧ, обычно возникает при принятии нового законодательства либо формировании судебной (административной) практики, которая и создает реальную угрозу нарушения прав определенной категории населения, включая заявителя. При этом «потенциальной жертвой» может выступить любое лицо, к которому применимо обжалуемое законодательство, даже если лицо не пострадало от его применения. В прецеденте, сформулированном еще в 1975 г. по делу Golder v. the United Kingdom48, Европейский суд указал, что для признания заявителя «потенциальной жертвой» не обязательно, чтобы он уже пострадал от применения к нему оспариваемого законодательства.

Таким образом, лицо может быть признано «потенциальной жертвой», если действительно есть реальный риск нарушения его прав ввиду применения непосредственно к нему обжалуемого законодательства или судебной практики. Существует проблема разграничения жалоб «потенциальных жертв» и жалоб лиц, не имеющих личного интереса в рассмотрении жалобы (как это имеет место при обращении с жалобами in abstracto и схожих с ними и жалобами, схожими с actio popularis). Статья 34 Конвенции запрещает подавать заявление in abstracto — жалобу на нарушение прав, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней, хотя права непосредственно заявителя нарушением не затрагиваются (абстрактная жалоба). В частности, в деле Fey v. Austria49 ЕСПЧ указал, что его задача состоит не в рассмотрении абстрактных жалоб, а в том, чтобы определить, привело ли в данном конкретном случае применение национального законодательства (или следование национальной практике) к нарушению Конвенции. Соответственно законодательство

государства-ответчика рассматривается лишь с точки зрения того, может ли его применение привести к нарушению прав лично заявителя. Некоторое сходство с абстрактными заявлениями можно углядеть и за жалобами, при рассмотрении которых Европейский суд делает вывод о том, что при их рассмотрении заявители не сумели доказать связь предполагаемого нарушения с их ситуацией. В большинстве случаев жалобы in abstracto подразумевают оспаривание заявителем национального законодательства (по мотиву противоречия его Конвенции или Протоколам к ней), притом что оспариваемое законодательство никоим образом не применимо к ситуации самого заявителя. Собственно, основным отличием «потенциальных жертв» от лиц, подающих жалобы, сходные с in abstracto и actio popularis, и является в первом случае наличие, а во втором — отсутствие у заявителя собственного интереса в подаче жалобы. Жалоба «потенциальной жертвы» предполагает, что гарантированные Конвенцией и Протоколами к ней права не были нарушены, однако создана потенциальная угроза их нарушения. Иными словами, «потенциальными жертвами» являются лица, права которых непосредственно затронуты обжалуемым законом, поскольку из-за применения к ним этого закона существует реальная угроза нарушения его прав. В то время как при подаче жалобы in abstracto и жалоб, схожих с actio popularis, угроза нарушения прав заявителя в действительности отсутствует и его личные интересы не затрагиваются. Так, в деле Marckx v. Belgium50 ЕСПЧ указал, что заявитель вправе утверждать, что закон нарушает его права, если он подвергается риску быть непосредственным объектом этих нарушений. В этом деле заявительницы подали жалобу на противоречие Конвенции нескольких статей ГК Бельгии. Европейский суд решил, что жалоба заявительниц не является требованием об абстрактной оценке законодательства, поскольку обжалуемые нормы автоматически применялись к ним и непосредственно затрагивали их права. Основной прецедент ЕСПЧ в отношении определения круга лиц, подпадающих под категорию «потенциальные

Постановление от 21.02.1975 по существу дела Golder v. the United Kingdom, жалоба № 4451/70. 49 Постановление от 24.02.1993 по существу дела Fey v. Austria,

жалоба № 14396/88. См.: § 27 постановления от 13.06.1979 по существу дела Marckx v. Belgium, жалоба № 6833/74. 11

ЖУРНАЛ «ЗАКОН» № 11 НОЯБРЬ 2009

жертвы», был создан в 1978 г. по делу Klass and others v. Germany51. В 1968 г. в ФРГ в развитие п. 2 ст. 10 Основного закона ФРГ52 был принят закон «Об ограничении тайны переписки, почтовых отправлений и телефонных переговоров», известный как Закон G10. На основании этого Закона Федеральной службе разведки было предоставлено право негласно прослушивать и записывать телефонные переговоры, просматривать и отслеживать переписку, включая почтовые и электронные отправления. Эти полномочия были предоставлены с целью идентификации и предотвращения серьезных угроз для ФРГ, например таких, как вооруженное нападение на ее территорию, совершение международных терактов и ряд других тяжких преступлений. Юристы из ФРГ, включая прокурора, судью и нескольких адвокатов, полагавших, что нормы Закона противоречат ст. 8 Конвенции (гарантия частной жизни), обратились в ЕСПЧ. До этого они оспорили положения Закона G10 в Федеральном конституционном суде ФРГ, который признал, что он противоречит Основному закону в части неуведомления лица, за которым установилось наблюдение. Однако заявителей не удовлетворило такое решение, и они обратились в Европейский суд. /

Оспаривая Закон G10, заявители не отрицали права государства на установление соответствующих законодательных мер. Однако они видели несоответствие оспариваемого Закона и Конвенции в том, что он не обязал власти уведомлять о таких мерах, исключив тем самым возможность их оспаривания в судебном порядке53.

тного пересмотра Закона G10 в соответствии с Конвенцией. Европейский суд напомнил, что Конвенция не предоставляет права подавать жалобы, схожие с actio popularis, она также не позволяет отдельным лицам подавать жалобу на закон in abstracto только потому, что они считают, что он нарушает Конвенцию. В принципе для заявителя недостаточно утверждать, что просто само существование закона нарушает его право, закрепленное Конвенцией. Необходимо, чтобы он «пострадал от применения закона». Вместе с тем ЕСПЧ привел обоснование статуса «потенциальных жертв» у заявителей. Он отметил, что закон может сам по себе нарушать права отдельных лиц, если они «непосредственно испытывают на себе действие этого закона даже в отсутствие каких-либо конкретных мер по его применению». Применительно к этому делу Европейский суд отметил, что оспариваемый Закон ввел систему наблюдения, при которой потенциально у всех жителей страны может быть нарушена тайна переписки, гарантированная ст. 8 Конвенции. Соответственно обжалуемое законодательство прямо затрагивает всех пользователей или потенциальных пользователей услуг почтовой и телефонной связи. Как указал ЕСПЧ, сам факт существования подобного законодательства создает реальную угрозу для всех лиц, к которым он может быть применен. При этом подобная угроза уже сама по себе может рассматриваться в качестве ограничения прав, гарантированных Конвенцией.

Власти Германии заявили, что жалоба заявителей должна быть отклонена, поскольку они не являются «жертвами» по смыслу ст. 34 Конвенции. Власти ссылались на то, что заявители не подтвердили конкретное, хотя бы потенциальное, нарушение их прав, и на основании чисто гипотетической возможности стать объектом наблюдения требовали общего и абстрак-

Вышеизложенное демонстрирует требования, предъявляемые к юридическим и физическим лицам, с тем чтобы подаваемая ими жалоба была признана приемлемой для рассмотрения по существу. Эти требования со всей очевидностью отличаются от требований, предъявляемых российским правом к истцам и заявителям.

новной закон ФРГ прекратит действие с принятием Конституции при воссоединении с восточной частью Германии (ГДР). 53 Согласно п. 2 ст. 10 Основного закона ФРГ (действ. ред.) соответствующему лицу не сообщается об ограничении его тайны переписки, почтовых отправлений, телеграфных и телефонных сообщений. Вместо возможности обжаловать в судебном порядке эти меры вводится контроль со стороны формируемых народным представительством органов.

См.: § 30—38 постановления Европейского суда (вынесено Большой палатой) от 06.09.1978 по существу дела Klass and others v. Germany, жалоба № 5029/71. 52 Основной закон ФРГ по сути представляет собой Конституцию ФРГ. При принятии Основного закона в 1949 г. он был наименован подобным образом, поскольку предполагалось, что принимается он как временный акт только на переходный период для управления частью Германии. Предполагалось, что Ос12