Возможности защиты, предоставленные участникам и акционерам компаний Европейским Судом по правам человека Европейский Суд по общему правилу не принимает к рассмотрению жалобы, поданные в связи с нарушением прав юридического лица, ни от миноритарных акционеров (участников), ни от акционеров (участников), владеющих большинством или контрольным пакетом акций (долей). Обычно он исходит из того, что обжалуемые акционерами меры, котрые были предприняты органами власти государства-ответчика в отношении компании, нарушают лишь ее права, тогда как права акционеров затрагиваются лишь косвенно. В основе данной позиции правило, сформулированное Европейским Судом в 1995 году в известном деле «Компания «Агротексим» и другие против Греции» (Agrotexim and others v. Greece)1, когда жалоба была подана от имени компании ее акционерами. Эти акционеры владели в совокупности большинством акций (51 %) и утверждали, что из-за вмешательства государственных органов в имущественные права компании снизилась стоимость ее акций и, как следствие, стоимость их участия в компании. Европейский Суд указал, что даже акционеры, владеющие большинством акций компании, не вправе по общему правилу подавать жалобу о нарушении прав компании, поскольку она является юридическим лицом и может обратиться с подобной жалобой самостоятельно. Суд отметил, что в принципе подавать жалобы от имени компании могут либо ее органы, уполномоченные действовать от ее имени на основании уставных документов, либо – при ликвидации или банкротстве – арбитражные управляющие или ликвидаторы, уполномоченные национальным законодательством. При этом Суд отметил, что он может проигнорировать правосубъектность юридического лица, но это возможно при наличии по делу исключительных обстоятельств. Суд неоднократно отклонял жалобы акционеров и участников компаний, о нарушении прав компании с их участием, на основании отсутствия у данных лиц статуса «жертвы нарушения», который в силу ст. 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) необходим для рассмотрения жалобы по существу2.
Judgment of the European Court of 24 October 1995 on the merits of the application № 14807/89 Agrotexim and others v. Greece. Здесь и далее приводится авторский перевод официальных актов Европейского Суда, размещенных на английском языке на его официальном сайте: http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/search.asp?skin=hudoc-en. 2 Judgment of the European Court of 12 April 2007 on the merits of the application № 66455/01 Bulinwar OOD and Hrusanov v. Bulgaria; Decision of the European Court of 1 February 2005 as to the admissibility of application 1
Так, по делу «Покис против Латвии» (Pokis v. Latvia)3 заявитель владел долей в уставном капитале ООО, в отношении которого была введена процедура судебной ликвидации и назначен ликвидатор. Суд учел, что общество не прекратило своего существования как юридическое лицо на момент подачи жалобы. Он отметил, что латвийское законодательство не наделяет владельцев долей в капитале ООО правом участвовать в процедуре его ликвидации, следовательно, национальный судебный процесс о ликвидации общества затронул только интересы юридического лица. В итоге Суд решил, что ликвидационные мероприятия лишь косвенно затронули имущественные интересы заявителя как участника общества, и не стал рассматривать его жалобу. В деле «ООО «Терем Лтд.», Чечеткин и Олиус против Украины» (Terem Ltd Chechetkin and Olius v. Ukraine)4 Европейский Суд указал, что правило, сформулированное по делу «Компания «Агротексим» и другие против Греции», применяется и к акционерам, владеющим контрольным пакетом акций (долей). Заявители по этому делу жаловались на нарушение их корпоративных прав в отношении ООО «Терем Лтд.». Европейский Суд отметил, что заявители были участниками ООО, однако они не владели его долями полностью. Суд счел, что в данном деле у него нет оснований отступать от общего правила о том, что акционеры компании, даже если их большинство, не вправе обжаловать какие-либо нарушения в отношении компании со стороны государственных органов власти. Европейский Суд не рассматривает также жалобы, поданные материнскими компаниями о нарушении прав их дочерних компаний, учитывая правосубъектность последних. Положения, сформулированные Судом по делу «Ватан (Народная демократическая партия Ватан) против России» (People’s Democratic Party Vatan v. Russia)5, по аналогии могут быть применимы к отношениям материнских и дочерних компаний. В этом деле жалоба была подана головной организацией партии о нарушении прав ее регионального отделения, являющегося юридическим лицом. Суд решил, что прямо
№ 53818/00 T.W. Computeranimation GmbH and others v. Austria; Decision of the European Court of 18 October 2001 as to the admissibility of application № 37398/97 CDI Holding Aktiengesellschaft and others v. Slovakia; Decision of the European Court of 26 August 2003 as to the admissibility of application № 46810/99 Leab v. France. 3 Decision of the European Court of 5 October 2006 as to the admissibility of application № 528/02 Pokis v. Latvia. 4 Judgment of the European Court of 18 October 1995 on the merits of the application № 70297/01 Terem Ltd, Chechetkin and Olius v. Ukraine. 5 Judgment of the European Court of 7 October 2004 as to the preliminary objections on the application № 47978/99 People’s Democratic Party Vatan v. Russia, § 38–54.
пострадало только региональное отделение, а не головная организация, ибо ее интересы были затронуты лишь косвенно. Суд счел, что у головной организации не было прямой заинтересованности в жалобе, поскольку отсутствовала причинная связь между обжалуемым нарушением прав регионального отделения и ущемлением собственных интересов. Рассмотрев учредительные документы организаций, он отметил, что головная организация и ее региональное отделение являются разными юридическими лицами, поэтому одно не вправе подавать жалобу в интересах другого. Особенность рассмотрения жалоб юридических лиц в Европейском Суде состоит в том, что в некоторых случаях он может игнорировать правосубъектность юридического лица и отступить от общего правила . Европейский Суд использует выработанную в англо-американском праве концепцию «снятия корпоративного занавеса», именуемую также концепцией «протыкания корпоративной вуали» (piercing the corporate veil)6. Согласно этой концепции при наличии определенных условий ответственность за нарушения со стороны компании возлагается на лиц, ее контролирующих, если компания является всего лишь их «орудием» (vehicle), формальным прикрытием для недобросовестной деятельности. Европейский Суд изменил направленность этой концепции, применив ее для не возложения ответственности на акционеров (участников), а для предоставления им права на защиту интересов компании. То есть Суд признает за акционерами (участниками) право защищать интересы компании в ситуации, когда согласно национальному законодательству от имени компании могут действовать арбитражные управляющие или ликвидаторы. При наличии особых обстоятельств по делу Суд может отступить от общего правила о том, что подавать жалобу от имени компании вправе либо ее органы, действующие на основании уставных документов, либо ее ликвидаторы и арбитражные управляющие. Европейский Суд рассматривает права компании и права ее единственного акционера (участника) как неразделимые и равные по объему. Он также отождествляет права компании и права акционера (участника), владеющего не менее 90 процентами ее акций (долей). По мнению Суда, данные лица вправе подавать жалобы в защиту интересов «их» компаний, поскольку при нарушении прав компаний нарушаются и их права. Европейский Суд исходит из того, что в отличие от обращения мажоритарных акционеров в этом случае исключен конфликт интересов между самими акционерами. Так, по делу «Анкаркрона против Швеции» (Ankarcrona v. Sweden)7 Европейский Суд признал право на обращение с жалобой о нарушении прав
См. об этом: Попова Е., Попов Е. Корпоративная вуаль // Хозяйство и право, 2002, № 12. 7 Decision of the European Court of 27 June 2000 as to the admissibility of application № 35178/97 Ankarcrona v. Sweden. 6
компании за ее единственным акционером, поскольку в этом случае нет риска возникновения конфликта интересов между акционерами или акционерами и правлением компании. В деле «Носов против России» (Nosov v. Russia)8 Суд указал, что единоличный владелец компании вправе обжаловать меры, принятые по отношению к его компании, поскольку в этой ситуации не существует возможности расхождения во мнениях среди акционеров компании или между акционерами компании и ее советом директоров относительно наличия нарушений прав компании или о наиболее уместном способе реагирования на эти нарушения. Однако в названном деле Суд достоверно не установил владельца компании, в защиту интересов которой была подана жалоба, поэтому он решил не отождествлять интересы заявителя и компаний с его участием. По делу «ОАО «Росэлтранс», ЗАО «Финлиз» и Мышкин против России» (Roseltrans, Finlease and Myshkin v. Russia)9 Европейский Суд отказался рассматривать жалобу, поданную в интересах компании ее акционерами, так как заявителями выступили лишь двое из трех акционеров. Обычно акционеры (участники) обращаются в Европейский Суд по поводу назначения в компанию с их участием временной администрации, арбитражного управляющего или ликвидатора, а также в связи с действиями этих лиц. Национальные суды отказывают им в рассмотрении таких жалоб в связи с тем, что национальное законодательство не предоставляет акционерам (участникам) права самостоятельно обращаться в суды по этому поводу. Между тем Европейский Суд рассматривает указанные ситуации как отказ в доступе к правосудию (п. 1 ст. 6 Конвенции). Например, в деле «Арма против Франции» (Arma v. France)10 заявительница — руководитель и единственный акционер учрежденной ею компании, в отношении которой была начата процедура судебной ликвидации и назначен ликвидатор. Жалобы заявительницы на ликвидацию компании во французские суды отклонены на том основании, что от имени ликвидируемой компании вправе действовать только ее ликвидатор. Европейский Суд рассмотрел вопрос о том, была ли заявительница как руководитель компании заинтересована в доступе к суду в связи с ликвидацией ее компании. Суд указал, что обжалование заявительницей процедуры ликвидации отвечало интересам компании, поскольку могло способствовать продолжению ее деятельности. Европейский Суд отметил, что французское законодательство было изменено в части предоставления
Decision of the European Court of 20 October 2005 as to the admissibility of application № 30877/02 Nosov v. Russia. 9 Decision of the European Court of 27 May 2004 as to the admissibility of application № 60974/00 Roseltrans, Finlease and Myshkin v. Russia. 10 Judgment of the European Court of 8 March 2007 on the merits of the application № 23241/04 Arma v. France. 8
бывшим руководителям компаний, находящихся в процессе судебной ликвидации, права на обжалование соответствующего решения. В итоге Суд решил, что заявительница может выступать от собственного имени по поводу нарушения прав ее компании, а ее право на доступ к суду (ст. 6 Конвенции) было нарушено. В деле «G. J. против Люксембурга» (G. J. v. Luxemburg)11 заявитель утверждал, что в ходе судебного разбирательства о признании банкротом и ликвидации компании, в которой он владел 90 процентами акций, была нарушена ст. 6 Конвенции. Власти государства-ответчика настаивали на том, что заявитель не вправе обжаловать процедуру банкротства компании, поскольку та затронула лишь интересы компании, но не заявителя. Европейский Суд счел, что в этом деле имеются исключительные обстоятельства, которые позволяют ему отступить от правила, сформулированного по делу Agrotexim and others v. Greece: обжалуется деятельность ликвидатора, уполномоченного действовать от имени компании; заявитель владеет 90 процентами акций компании. На основании этих фактов Суд счел, что у заявителя был прямой интерес в подаче жалобы о нарушении прав компании. По делу «АО «Камберроу ММ5» против Болгарии» (Camberrow MM5 AD v. Bulgaria)12 Европейский Суд признал за компанией, владевшей 98 процентами акций банка, право обжаловать процедуру банкротства банка. По мнению компании, действия временной администрации, назначенной Национальным банком Болгарии, а также конкурсного управляющего привели к банкротству банка. Между нарушением прав банка и финансовыми последствиями для нее существовала прямая связь, поскольку ей принадлежало 98 процентов акций банка. Суд счел, что в этом деле имеются исключительные обстоятельства, которые позволяют отступить от общего правила и признать «жертвой нарушения» не сам банк, а компанию. Он отметил, что причиной обращения компании послужили факты, которые сначала привели к назначению в банк временной администрации, а затем и конкурсного управляющего. Причем обжаловались действия всех этих лиц. Европейский Суд указал, что формально только администрация и конкурсный управляющий могли представлять банк, однако из-за конфликта интересов между банком и названными лицами у банка не было возможности самостоятельно обжаловать их действия. В итоге Суд пришел к выводу, что у компании-заявителя был собственный интерес в предмете жалобы, поскольку обжалуемые нарушения имели последствия для доли ее бизнеса в банке. Суд учел, что жалоба была подана компанией, ибо банек не имел возможности самостоятельно обжаловать в национальных судах назначение временной
Judgment of the European Court of 26 October 2000 on the merits of the application № 21156/93 G.J. v. Luxemburg. 12 Decision of the European Court of 1 April 2004 as to the admissibility of application № 50357/99 Camberrow MM5 AD v. Bulgaria. 11
администрации. Лишить компанию права обращаться в интересах банка означало бы превратить гарантированное ст. 34 Конвенции право в абстрактное и иллюзорное. Как видно из изложенного, Европейский Суд рассматривает жалобы от акционеров (участников) о нарушении прав юридического лица с их участием при наличии у акционеров (участников) конфликта интересов с лицами, уполномоченными действовать от лица компании на основании устава или закона. Суд разграничивает интересы этих лиц и при возникновении между ними конфликта отдает предпочтение интересам акционеров. Особо следует отметить, что Европейский Суд рассматривает жалобы не только от единоличных владельцев компаний и лиц, владеющих не менее чем 90 процентами акций (долей), но и от мажоритарных акционеров, если сочтет, что из-за конфликта у них интересов с арбитражными управляющими или ликвидаторами последние не способны осуществлять защиту интересов компании. Характер прецедента имеет дело «Кредитный и индустриальный банк против Чешской Республики» (The Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic)13: жалобу в Европейский Суд в защиту интересов банка подал отстраненный от управления банком председатель совета директоров, являющийся также мажоритарным акционером этого банка. Власти государства-ответчика настаивали на том, что Суд не должен рассматривать жалобу бывшего председателя совета директоров, ссылаясь на то, что на момент подачи жалобы в банке уже действовала временная администрация, которая заменила исполнительные органы во главе с заявителем. Согласно национальному закону представлять интересы банка мог только руководитель временной администрации (временно управляющий), но сам он не обращался в Суд и не уполномочивал на то заявителя. Формуляр жалобы был заполнен от имени заявителя, а не банка, что свидетельствовало об обращении заявителя в личном качестве, а не как представителя банка. Все это, по мнению государства-ответчика, подтверждало, что банк не должен рассматриваться в качестве заявителя. Однако Европейский Суд признал за заявителем право на подачу жалобы о нарушении прав банка и счел жалобу, поданную им от собственного имени и имени банка, жалобой банка14. Суд сформулировал основной вопрос по этому делу так: является ли руководитель временной администрации тем единственным лицом, которое правомочно обращаться в
Judgment of the European Court of 21 October 2003 on the merits of the application № 29010/95 the Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic. 14 Первоначально данное дело именовалось в Суде ―The Credit and Industrial Bank and Moravec v. the Czech Republic‖. See Decision of the European Commission of 9 April 1997 as to the admissibility of application № 29010/95 The Credit and Industrial Bank and Moravec v. the Czech Republic. 13
Европейский Суд? В результате анализа обстоятельств дела Суд отрицательно ответил на данный вопрос, поскольку счел, что особые обстоятельства дела позволяют акционеру обращаться в Суд от имени и в интересах банка. Действительно, на момент подачи жалобы банк не утратил статуса юридического лица, обладал правоспособностью и формально мог самостоятельно защищать свои права. Но заявителем обжаловался отказ банку в доступе в национальные суды с жалобой по поводу назначения в банк временной администрации. В связи с этим Суд указал, что нельзя считать, что только руководитель временной администрации уполномочен осуществлять юридическое представительство банка, иначе право на обращение с жалобой станет теоретическим и иллюзорным. Признание компании банкротом не лишает ее права на обращение в Суд от собственного имени (см. «Компания «Пайн Велли Девелопментс Лимитед» и другие против Ирландии» (Pine Valley Developments Ltd and others v. Ireland)15). Европейский Суд рассматривает жалобы компаний, находящихся в процессе ликвидации (см., например, дело «Компания «ООО Баффало», находящаяся в процессе ликвидации, против Италии» (Buffalo S.r.l. in liquidation v. Italy)16). Более того, Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы компаний, которые уже были ликвидированы и прекратили свое существование как юридические лица. Он не прекращает рассмотрение жалобы в том случае, если юридическое лицо ликвидируется после подачи ему жалобы. Российское право предусматривает принципиально иной подход: ликвидация организации является основанием для прекращения производства по ее делу (п. 5 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Например, в деле «АО «Капитал Банк» против Болгарии» (Capital Bank AD v. Bulgaria)17 банк-заявитель после обращения в Европейский Суд был ликвидирован как юридическое лицо, но Суд рассмотрел его жалобу. Жалоба от имени банка и от имени его акционеров была подана председателем и вице-председателем совета директоров банка, владеющими большинством его акций. Власти государства-ответчика настаивали на том, что Суд должен прекратить рассмотрение жалобы банка-заявителя, поскольку тот прекратил свое существование. При этом банк, являющийся правопреемником банказаявителя, просил не рассматривать жалобу. Однако Европейский Суд рассмотрел жалобу банка по существу. Он отметил, что жалоба была подана тогда, когда уже началась процедура ликвидации банка, и его интересы должен представлять его ликвидатор. Как указал Суд, это существенное, но
Judgment of the European Court of 29 November 1991 on the merits of the application № 12742/87 Pine Valley Developments Ltd. and others v. Ireland. 16 Judgment of the European Court of 3 July 2003 on the merits of the application № 38746/97 Buffalo S.r.l. in liquidation v. Italy. 17 Judgment of the European Court of 24 November 2005 on the merits of the application № 49429/99 Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic. 15
не решающее обстоятельство. Важнее то, что жалоба была подана по поводу процедуры, при которой у банка-заявителя была отозвана лицензия и начата его ликвидация, поскольку именно обжалуемые банком меры привели к его ликвидации. По мнению Суда, отказ в рассмотрении жалобы подорвал бы саму суть права на обращение в него юридических лиц и инициировал бы ликвидацию компаний-заявителей государствами-ответчиками в целях лишения их права на подачу жалоб в Суд. Суд допускает обращение в защиту компании ее участника, если тот участвовал в судебном разбирательстве в отношении компании как сторона по делу. В деле «Савенко против России» (Savenko v. Russia)18 заявительница жаловалась на чрезмерную длительность судебного разбирательства (п. 1 ст. 6 Конвенции) в отношении кооператива, соучредителем и руководителем которого она была. Суд указал, что заявитель не может обжаловать судебное разбирательство в отношении юридического лица, акционером и (или) директором которого он является. Однако в этом деле заявительница участвовала в качестве соистца в судебном разбирательстве, касающемся кооператива. Европейский Суд учел, что российские суды рассмотрели требования как заявительницы, так и кооператива. На этом основании он решил, что заявительница вправе обжаловать чрезмерную длительность судебного разбирательства в отношении кооператива с ее участием. В зарубежном законодательстве акционеры и отстраненные от управления компанией исполнительные органы иногда наделяются правом обжаловать процедуры банкротства и ликвидации компании. По российскому праву акционеры не обладают таким правом. Кроме того, в российском законодательстве единственный акционер (участник) компании, а также акционер (участник), владеющий 90 % акций (долей) компании, не имеет дополнительных прав и не несет дополнительной ответственности, по сравнению с мажоритарным акционером. Однако Европейский Суд рассматривает жалобы этих лиц, а также мажоритарных акционеров, если решит, что компания не может защищать свои права посредством органов, предусмотренных его уставом, или посредством арбитражного управляющего (ликвидатора). Он расценивает отказ национальных судов в рассмотрении их жалоб на действия арбитражных управляющих и ликвидаторов в качестве отказа в доступе к правосудию (п. 1 ст. 6 Конвенции). При этом он исходит из того, что исполнительные органы, замещенные арбитражным управляющим или ликвидатором, вправе обжаловать назначение указанных лиц или их действия. По мнению Суда, национальные суды должны рассматривать подобные жалобы, ибо отказ в их рассмотрении может привести к нарушению государством ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции.
Judgment of the European Court of 14 June 2007 on the merits of the application № 28639/03 Savenko v. Russia. 18
Как видно из изложенной практики Европейского Суда, он предоставляет определенной категории акционеров (участников) компаний дополнительные возможности защиты, которых согласно российскому законодательству у них нет.
Д. АФАНАСЬЕВ, советник Управления частного права Высшего Арбитражного Суда РФ