Шветлосц 4-2016

Page 1

4/2016

ПОЕЗИЯ И ПРОЗА Татяна Беук-Латяк, Славомир Олеяр ЗОЗ ШВЕТОВЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Стари завит (32), Боб Дилан ЗОЗ СЕРБСКЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Радмила Ґикич Петрович (4) ОГЛЯДИ Людмила Попович ЯЗИК Блажена Хома-Цветкович ИНТЕРВЮ Мирон Жирош СТАТЇ И ЕСЕЇ Михал Рамач РОЧНЇЦИ – ЮВИЛЕЇ Дюра Латяк ЕТНОЛОҐИЯ – ЕТНОҐРАФИЯ Терезия Кубанїйова БИБЛИОҐРАФИЯ Микола М. Цап IN MEMORIAM Гелена Сивч ПРИКАЗИ, КРИТИКИ, РЕЦЕНЗИЇ Валентина Чизмар, Олена Планчак-Сакач Илустрациї: Андреа Новак

НВУ „РУСКЕ СЛОВО” НОВИ САД



[VETLOSC

~asopis za literaturu, kulturu i umetnosc

ROK LXIV

ОКТОБЕР–ДЕЦЕМБЕР 2016

^ISLO 4

ЗМИСТ ПОЕЗИЯ И ПРОЗА Татяна Беук-Латяк: Слухай як пада ноц . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467 Славомир Олеяр: Ingrid . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 476 ЗОЗ ШВЕТОВЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Стари завит (32) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 491 Боб Дилан: Панове войни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .506 ЗОЗ СЕРБСКЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Радмила Ґикич Петрович: Корея, post scriptum (4) . . . . . . . . . . . . . . . . 509 ОГЛЯДИ Людмила Попович: Антолоґия сучасней українскей драми на сербским язику у контексту рецепциї українскей литератури у Сербиї у 21. вику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .529 ЯЗИК Блажена Хома-Цветкович: Язик у друкованих медийох на руским язику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 547 ИНТЕРВЮ Треба нам молитвенїк руского духа (интервю з Мироном Жирошом) . . 557 СТАТЇ И ЕСЕЇ Михал Рамач: Европа, нєвиприповедана приповедка . . . . . . . . . . . . . . . 581 РОЧНЇЦИ – ЮВИЛЕЇ Дюра Латяк: Михайло Врабель – учитель и културни дїяч медзи бачванскима Русинами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .599 ЕТНОЛОҐИЯ – ЕТНОҐРАФИЯ Терезия Кубанїйова: Записи з Горнїци . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .607 БИБЛИОҐРАФИЯ Микола М. Цап: Дополнєня за библиоґрафию роботох Дюри Папгаргая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .613 IN MEMORIAM Дюра Латяк: Гелена Сивч (1922–2016) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .620 ПРИКАЗИ, КРИТИКИ, РЕЦЕНЗИЇ Валентина Чизмар: Лирска рефлексия Славици Шовш . . . . . . . . . . .623 Олена Планчак-Сакач: Твориц значи ясно видзиц . . . . . . . . . . . . . . . .630 Уметнїцки фотоґрафиї Андреи Новак (505, 508, 580)


[VETLOSC

~asopis za literaturu, kulturu i umetnosc Vihodzi od 1952. roku (prerva od 1955. do 1966. roku) Dotera{n< redaktore Dxra Var}a (1952–1954), Dxra Papgarga< (1966–1993), Mikola M. Cap (1994–1998), Redakcijni kole}ixm (1999–2000) Direktor Martica Tama{ Odvi~atelqni redaktor Mikola M. Cap Redaktor Mikola [anta Sovit ~asopisa Akademik Xliyn Tama{, dr Ynko Rama~ i Sa{a Sabado{ Lektor i korektor Mikola M. Cap Dizajn ramikoh Lxbomir Sopka Tehn<~ni redaktor Mariy Gudak Vidava Novinsko-vidavatelqna ustanova “Ruske slovo” Novi Sad. Adresa redakci<: 21000 Novi Sad, Bulevar o{lwbodzeny 81 (budinok “Dnevnika”), telefon (021) 6613-697 telefaks (021) 528-083, e-mail: casopissvetlosc@gmail.com

Internet adresa: www.ruskeslovo.com/шветлосц ^asopis vihodzi 4 raz u roku. Ro~na predplata 800,00 dinari, a za ino`emstvo 25 evra; wden prikladn<k 200,00 dinari. @iro rahunok ~islo 160-923244-82 – NVU “Ruske slovo” Novi Sad (z nazna~enqom: za “[vetlosc”); devizni rahunok ~islo 265100000002458904 – Raiffeisenbank a. d., Beograd Друкує Друкарня “Maxima graf” Петроварадин ISSN 0488-7557

Друкованє того числа финансийно помогла Городска управа за културу Нового Саду


П О Е З И Я И П Р ОЗ А

ТАТЯНА БЕУК-ЛАТЯК

Слухай як пада ноц ДУША Нє запатрай ше ми глїбоко до души, може ше єй попачиц фарба твоїх очох и мегкосц попатрунка. Нє питай ше ми чи ме болї пражнїна з котру є виполнєна, анї чи чувствуєм як пукаю ґомбульки любови цо праве заспала. Лєпше лєм облап цихосц и пущ най нас ноши видумана блїзкосц там, дзе нїґда нє сцигнєме.

ПАДА НОЦ Слухай як пада ноц у вельких капкох дижджу и злїва ше з новосадскима улїцами. Слухай як биє до облака, як ше уцагує под скору и опомина же час рушиц. Слухай, пада ноц, 467


провадзена з цмоту, скриє драгу по дом котри сом дакеди мала.

МОЯ ЄШЕНЬ Мнє моя єшень трима як кус води на дланї. Карми ме з опаднутим лїсцом, шпива ми колїсанку вєдно з кошаву, уклада ме на набринутих хмарох. Нє будзи ме, пуща ме спац и шнїц до безсвидомосци, по точку у котрей ше шицки сни витворюю. Мнє моя єшень люби дзиво и нєзазубадлано, провадзи ми кажди крочай накеди крочим до дїйсносци. Влапи ме за руку така дижджовна и гвари: Нє идз там, то нє за тебе.

ПРЕХОДНОСЦ Раз заш лєм шицко прейдзе, кед ше найменєй наздаваш, постанєш часц прешлосци котра ше вецей нє враца. Нє глєдай виноватого, бо го нєт, так ше, єдноставно, ришую започати приповедки без стредку и резимеа. Час лїґа ґаладно гевто цо ше нє пестує, гоч як глїбоко коренї, нє очекуй толкованє. 468


Раз наисце прейдзе шицко, як кед би нїґда анї нє було, нє питаюци ше чи приставаш, чи оставаш зоз слизами у очох.

КЕД СОМ ЦИХО Кед я цихо, трешу ше гори и вилїваю рики, одгукує страшни галайк медзи шивима будинками, птици зоз страхом лєца. Кед я цихо, нєбо достава фарбу мойого розположеня, а хмари фарбу креви цо ми вре у венох. Шицко ше знємири, габи колїшу склєняну поверхносц дня котри нє зна чи почина, чи ше закончує. Древа починаю шептац зоз дирґоняцим шушотаньом, щицаци ше од болю, кед я цихо...

ЧИСЛА Читам, читам, нїяк най почитам. Виберам лєм парни числа, нє склада ше. Преходзим на нєпарни, ище горше. Прескакуєм баксузни, читам лєм 469


гевти щешлїви, мало их єст. Читам упарто, яґод же ми од того живот завиши. Нїяк най ше рушим од нули.

НАЗДРАВЕ Наздравям нєшка вечар подобним як я, шицким цо прекоцкали час за собу, шицким цо остали без памяткох, без гевтих котрих ше дзечнє здогадує. Наздраве шицки ви, розчаровани, спреведнути, нацагнути на ценки ляд у стред лєта, наздраве и най вас нє забиє боль у шерцу, можеме ми ище вельо того и таки половни, потрошени и бездзечни. Наздравям шицким вам котри, як я, плачеце, бо вам нїч красне нє приходзи на розум. Да творец же би нам ошвитло, же би нам ше нєбо ошмихло, же бизме стретли щесце цалком случайно. Наздраве вам, наздраве мнє, а кед ше найдземе на пол драги по пиянство, нє патьме себе до оч, най нам нє будзе нєприємно. И най нас чуваю гевти котрих шнїєме, а им нє бриґа...

МОЙО ДЕМОНИ Мойо демони шпя док я кусам нохци бояци ше од цмоти. 470


Вони храпя без ганьби док я ходзим на пальцох же бим их нє пребудзела, бешедую ґадосци у сну, гласно ше шмею и дзекеди мешачкаря. Кажди з моїх демонох ма капулячу и фантомку же бим их нє препознала док ше зашвици Слунко по нєпреспаней ноци. И кажди стої блїзко при мнє у городским автобусу цо лєци без кридлох по новосадских улїцох. Мойо демони знаю дзе ме найсц кед ше скриєм и витаргнуц ми язик кед вельо приповедам. Алє вон знова вирошнє як ящурки хвост, та подумам – прецо ше боїм? То лєм мойо демони.

БИЛИ НОЦИ Твойо били ноци цмота у моєй души. Змир габи, Нево, теди то ище бул Ленїнґрад, анї нє шнїєш цо ше могло случиц, а цо ше случело. Петров дворец ше наглас шмеял далєко, на самей финскей гранїци, док мойо думки пробовали похопиц прецо Пушкин праве на гевтим мосце 471


здогонєл стару жену... Нє бешедуй глупосци, Нево, нє крочела сом на тротоар дакедишнього Петроґраду, док били ноци одганяли сон нєпорихтаним на ноцни дзень. Достоєвски ше поцихи уцаговал до свойого шалєнства, Ана Павлова ґрациозно прескаковала барки, а Чайковски кричал най шицки чую дзе змесци свойо „Лебедово озеро”. Док сом ше ужерала през облак, Петро Вельки махал зоз шаблю, грожаци нєпослухним же их покладзе до дунцох и прелєє з формалином най послужа як наук будуцим поколєньом. Швидко сом ше поцагла до циню и подумала: як добре дома.

ПАН Падал вєдно з дижджом вше нїжей и нїжей. И док ше капки зберали до баркох, вон оставал сам, плянтаюци ше, жуброняци себе цошка под нос. И падал, падал, вельо нїжей од асфалту, а бул прешвечени же є пан. 472


ЧЕРКАНЄ Черкаю ми стихи у кишенкох, преберам по нїх крачаюци сиґурно през город. Досц ше назберало, кажди дзень по єден остава по стретнуцу з людзми, щесцом, смутком, больом... Нє можем з нїма заплациц роки котри ше наквачели єден на други, алє можем купиц мир, блїщанє очох и гевто дирґонєнє цо преходзи през цале цело. Можем вицагнуц ошмих Слунку и Мешацу, хмари цо на шерцо здабе, можем нєбо завесц, Жем покориц, можем вельо. Зоз черканьом стихох у кишенкох наявюєм свой приход, же бим нє нєсподзивала живот, лєпше най вон мнє нєсподзива.

ВЕЖБА Кажду ноц вежбам спанє за остатнї сон. Лєгнєм на хрибет, поскладам руки на перши, змирим ше и патрим на повалу. Думам, за джмуранє ше други остараю. Витримам так даяки час та ше почнєм верциц, 473


алє ше наисце трудзим заспац у истим положеню. Рано ше пребудзим обрацена на прави бок, гевтот ґу муру. Панї лєм патри з подшмихом и гвари: ище ши нє порихтана.

СПРЕВЕДАМ САМУ СЕБЕ Рачкуєм по перши дзвери, висц би ми по кажду цену, штири мури прицискаю, душу гартуша без милосци. Моц ме видава, на ноги нє можем, очи нє видза виход гоч є ту, швет ше обраца, круци ше ми у глави, боїм ше, починам врещац. Нєт ме хто чуц, дзвери замкнути, мури без облакох, воздух ше траци у шлїдох рольки, здзерам вапно з нохцами, можебуц под нїм ратунок. Спреведам саму себе, заварти простор то я, а зоз себе висц нє мож.

ОСТАТОК ЖИВОТА Спричкам ше зоз остатком живота, сцем му до твари скресац шицко цо ми скорей направел, подложел, як куриплах увалєл док сом патрела на други бок, гевтот забранєни, по котрим преходза 474


людзе без єдней ноги, жени у ципелох з високима запетками, без пол глави и кус вецей мозґу. Гоч ми нє швечи, бо я єдно воспитане дзивче блїзко шейдзешатого, плювам му до твари бездушно, без ганьби, так з дна души. Ґад гогштаплерски комбинує ґадосци у своєй одвратней маси котра баржей здабе на мачанку як на днї котри приходза. Дзвигам глас, нє идзе иншак, розмахуєм з руку и пука пляска по косци, бо тото предо мну нє ма твар. Нє можем вигвариц виреченє до конца од гнїву, од дзивого кормацаня, нємо отверам уста лїґаюци слова, задавим ше кед так предлужим. Остаток живота нє ма цо вецей понукнуц, оголєни є, празни. Нє можем ше вецей анї опрец на ньго, глода час на горизонту, нє розположена сом за тварди подлоги, досц сом спала на каменю. Жалєнє, банованє, смуткованє помишане зоз штучним шмихом, кельо поднєше, з додатком здихованя, дава одлични специялитет за єдно совершене законченє. Мам лєм одлучиц, крочиц и зґажиц го. Того ґада гогштаплерского, тот одпадок од будучносци, тот бидни остаток свойого живота.

475


СЛАВОМИР ОЛЕЯР

Ingrid Нєподношлїви сопух здохнутей риби ше, розношени з благим витриком, ширел по цалим варощику того лєтнього дня кед шицки пре горучаву нашли даяки хладок и склонєли ше од припеки. Фабрика за преробок скори хтора ше находзела гореводом, знова випущела, до иншак чистей рики, свойо одпадни води и виволала загинуце рибох хтори ше у борби за живот застановйовали при побрежю дзе их людзе з руками лапали до корпох, найлонових мещкох лєбо платняних мехох и щешлїви ношели дому. Аж ютредзень ше оглашели локални власци прейґ радия толкуюци же риба нє добра за єдло, та ше тото цо нє поєдзене нашло у контейнерох за шмеце, лєбо аж и на драже, на слунку, прицагуюци рої мухох. – Нолє, Инґа, принєш ми води зоз пумпи, алє добре випумпуй най би була жимна – розказовал Гамид, чловек уж у рокох, Инґов швекор, шедзаци у хладку под вельку, добре розконарену кайсу у заднїм дворе, дзе себе намесцел мали столїк и карсцель. Пах дозретих кайсох лєм з часу на час бул моцнєйши як сопух здохнутей риби хтори го губел як и уживанє того горуцого дня. През дзень найволєл там шедзиц и пиц кафу зоз филджану. Кафа зоз трицец штирох зарнох мушела буц швиже зомлєта у ручним млїнчку, уварена у води хтора лєм цо нє преварла алє нє шмела врец и мушело буц досц пени на верху. Цукер ше усипал до филджану и то скоро до половки, а прейґ нього ше сипала кафа, алє ше нє мишала, лєм ше долївала зоз джезви кед ше филджан випил по уровень цукру. По його словох, то єдини прави способ уживаня у кафи. Гамид бул ґдовец уж досц длуго, та му дружтво нєвести Инґи и унука Едина було приємне, уношело гоч лєм мали смисел до иншак празного и допитого му живота. За його жену ше приповедала анеґдота хтору вон нїґда нє порекнул, а анї нє потвердзел, бо як гварел: „Нє мож шицким людзом заткац уста. Най приповедаю, та и престаню кед найду дацо инше за приповеданє.” Ниа, о чим ше роби. Под час Другей шветовей войни тоти краї були окупировани з боку Италиянох. Змесцело ше войско до ґарнизону зоз хторого виплашели домобранох и чекали розкази цо далєй. У медзичаше ше намагали сприятелїц ше зоз локалнима жителями. 476


Бешедовали з нїма, давали им зоз кухнї цо остало нєпоєдзене, указовали им фотоґрафиї женох и дзецох цо остали у Италиї и нє справовали ше як правдиви окупаторе. И вони лєдво чекали же би ше война цо скорей закончела и же би пошли дому. З часу на час поєднали жени зоз места най попорая канцелариї и спальнї командантови ґарнизону и висшим официром, а плацели зоз поживу. Мука, рискаша, кромплї, даєдна конзерва меса, фалат сланїни... То було вецей як гоч яки пенєж у тих гладних часох. Так ше раз и Гамидова жена, локална красавица зоз чарнима, длугокима власами, билу скору хтору чувала од слунка, червенима ґамбами, прекрасним, блїщацим ошмихом и чарнима очми, явела на роботу. То шицко було у шоре, а тераз приходзи часц за хтору нїхто нє зна чи є правдива чи нє, алє ше длуго зоз ошмихом приповедала. Док му пораєла спальню, командант ґарнизону пришол ґу нєй и висловел виреченє хторе лєм од даякого локалного фиґльоша мушел научиц: „Sinjora, ima p*zda?” На то му жена, покус збунєта алє свидома цо ше єй пита, одвитовала: „Нє знам, панє, мушим ше перше опитац мужови.” Факти же теди принєсла дому вецей поживи як други жени и же ю Гамид вецей нїґда нє пущел робиц у касарнї, були основа за анеґдоту. Пред хижу станул авто, „фолксваґен-буба” зоз нємецку реґистрацию и з нього вишол лиси чловек стреднїх рокох, оглядаюци ше. Понеже ше варош находзел коло преходней драги за Ядранске морйо, нє була ридкосц видзиц даякого „Швабу” хтори заблукал и розпитовал ше за драгу. Гамид патрел на ньго през нїзку ограду з плєценого дроту и кед им ше попатрунки стретли, чловек пришол блїжей тримаюци у руки паперик. Ясно белави очи було перше цо на нїм обачел. – Guten Tag – озвал ше – ich suche diese address.1 На паперу була виписана праве Гамидова адреса. – Гибай нука – махнул му з руку Гамид указуюци на уходни дзверка до двора. Понукнул му карсцель и кед госц шеднул, опитал му ше: – Кафа? – Danke. – Нолє, принєш ище єден филджан – озвал ше ґу нєвести хтора вошла до кухнї, а госц винял зоз бутєлара стару фотоґрафию на хторей були людзе з дзецми, очиглядно фамелия, и указал ю Гамидови. – Ingrid – указал з пальцом на дзивче на слики – ich suche Ingrid. 1

Добри дзень, глєдам тоту адресу.

477


„Чи можлїве же тот чловек глєда мою нєвесту Инґу?” – блїсло Гамидови. Дзивче барз здабе на Инґу. Його син Енис ю упознал на студийох у Беоґрадзе. Була широта и одросла у доме. Оцец и мац єй були Нємци населєни дзешка у Бачкей и под конєц войни були забити од партизанох, а вона вжата до дому у Кикинди, чи дзе. Кельо знала, нє мала родзини, алє хто зна... Цо тераз? Телї роки жили спокойно, маю сина Едина, а вон себе унука. Чи треба тераз по телїх рокох унєсц нємир и до їх животох, розтаргац их? Нє досц було войни? Нє може ше шицко єдноставно забуц и жиц далєй? Цо тераз? „Боже, ти ми укаж ришенє” – подумал у себе патраци на пейц-шейсцрочного унука Едина, цо шедзел нєдалєко на трави и єдол узрети кайси. – Знаш ти даєдно слово по нємецки? – опитал ше Инґи кед пришла з лєтнєй кухнї. – Знам, як бим нє – одвитовала през шмих. – Zurück.2 Госц анї нє випил кафу, станул од стола, вигварел цошка як: „Филе данке”, попатрел на Инґу и пошол до авта. – Цо сцел? – Страцел ше и глєда якуш адресу, нїч сом го нє розумел. Нєвелька хмарка заклонєла слунко и лєм на хвильку постало приємнєйше, а витрик цо дул прейґ рики зоз оголєних и пре спалєну траву жовкавих горох, ище вше приношел сопух здохнутей риби. Мир ше врацел под кайсу и нїч го, нїяка подїя нє могла нарушиц. Озда то було ришенє хторе питал од Бога. Инґа сама одлучела и послала госца назад. Тоту подїю Гамид нїґда и нїкому нє споминал, та тайна и нєвидомосц цо ю почувствовал того дня, умарли вєдно з нїм. Един, Инґов и Енисов син, вироснул до красного леґиня, и гоч по Гамидовей шмерци хижа вжата и звалєна з боку держави пре урбанистични план по хторим праве там требала буц овода, а кайси порезани, ище вше любел пойсц на тото место и здогаднуц ше красних дньох. Зоз оцом и мацеру тераз жили у Мостаре и по мацеровим жаданю уписал ше до стреднєй медицинскей школи з намиру єдного дня постац дохтор и так витвориц єй жаданє же би єй син бул цошка важне, авторитет, постал дахто з ким би ше пишела и пре кого би и ю людзе почитовали. Мостар мал дух по хторим ше розликовал од других варошох и гоч нє мал телї туристични атракциї як наприклад Дубровник, 2

478

Назад.


заш лєм бул полни з туристами хтори могли за єдно предполаднє обисц шицко цо вредзело видзиц: стари мост на Неретви, ище старши хтори волали „Крива ћуприја”, улїцу цо ишла коло старого моста, так волани „Кујунджилук” дзе ше пестовали стари ремесла и предавали сувенири... Нє мал велї атракциї, алє там були ресторани зоз хладком, найчастейше под даяким древом, дзе ше годзинами могло шедзиц при єдней порученей кафи и уживац у гуку Неретви, а же би дахто од конобарох нє постал видлїво нервозни даюци вам до знаня же треба ошлєбодзиц место другим. Мостар бул варош дзе ше нїч нє мушело, алє ше сцело, з опущену атмосферу, нагадаюци далєки турски часи кед ше єдноставне уживанє у дню дарованому од Бога пестовало як окремне дожице. Час ше почитовал и єдноставно ше уживало у каждей його секунди. Атракция було и скаканє младих и шмелих леґиньох зоз Старого моста до Неретви хтори так сцели на себе прицагнуц увагу, шармовац даяку туристкиню, а и заробиц даєдну марку кед даєден туриста сцел направиц упечатлїви фотоґрафиї и плацел же би лєм за ньго скочели. Случовало ше, гоч ридко, же дахто при тим и погинул лєбо ше покалїчел, алє то лєм дзвигало храбросц скакачом на висши уровень и їх слава поставала векша. Един нїґда нє пробовал скакац з моста гоч роздумовал о тим и даскельо раз скочел до води зоз єдней досц високей стини долуводом Неретви, так у „бомба стилу”, кед скакач у воздуху скурчи ноги и з руками облапи колєна, та трешнє до води зоз задком. Роздумовал скочиц з моста гоч и так, алє ше нїґда нє одшмелєл. Стал даскельо раз на мосце порихтани скочиц, алє му у одлучносци вше хибело тото „цошка”, ценке як власа, же би престал оклєвац и просто лєм скочел. Часто по тим роздумовал же у хторей то хвильки чловек з нєодлучносци прейдзе ґу одлуки, цо то и кеди то превагнє у нїм, та звлада страх и зроби праве тото од чого ше бої? Чи геройство заправо нє одсуство здравого розуму у датей хвикьки? Час преходзел и Един ше на мацерову вельку радосц и пиху, по положеним приємним испиту, уписал на Медицински факултет у Сараєве. Постал „бруцош”, мал индекс... Бивал у интернату нєдалєко од студентскей мензи, факултетска читальня була ту и нїч друге нє мал цо робиц лєм учиц. Так требало буц. – Ви Един? – озвала ше ґу ньому нєпозната дзивка под час полудзенку у мензи шедаюци за исти стол. – Гей. – А мац вам Инґа? – Чом вас то интересує и хто ви? 479


– Я нє важна, алє ви. Єден чловек ше сце стретнуц з вами. Праве теди ше почало медзи студентами приповедац о политичних нєзлогох у держави, же ше даєдни републики сцу одщипиц од Югославиї, же то нагадує вельке нєщесце, розбиванє жеми и хто зна цо зоз того видзе. Армия була оспособена и порихтана бранїц жем, алє як ше писало, лєм од вонкашнього нєприятеля и єдноставно ґенералове нє знали як ше поставиц у такей ситуациї кед ше жем напада и розбива зоднука, та чекали политични одлуки хтори нїяк же би постали ясни. У Сараєве ше чувствовала напартосц. На догвареним месце стал чловек хтори ше сцел стретнуц з Едином. Бул уж у рокох, лєм блядо белави очи були ище живи и бистри. Коло нього була иста гевта дзивка хтора догварела стретнуце на хторе Един пришол покус у страху. – Я будзем прекладац – озвала ше дзивка – понеже Ґунтер нє зна по сербски, а ма ци цошка важне повесц. Лєм, модлїм це, най тота бешеда останє медзи нами. Нє сцела бим мац нєприємносци. Ґунтер ше руковал зоз Едином, запатрел му ше глїбоко до очох и почал приповедац. – Твойо дїдо Гелмут и баба Ерна, Инґово родичи, нє забити у войни. Були з велїма Нємцами зоз Бачкей вигнати до Нємецкей. За Инґу им гуторене же умарла, а заправо им була вжата. Озда их и так сцели покарац лєм прето же були Нємци. Гелмутов сушед зоз истого места твердзел же Инґа жива, же ю у тим общим галайку, лярми, штреляню и бицу видзел з єдним вояком. Лєм на хвильку го препознала, алє ше нє шмела озвец, а и його дриляли най идзе. Чули твойо дїдо и баба ище велї подобни приповедки и почали виглєдовац же дзе ше вжати дзеци подзели. Червени криж нє мал нїяку евиденцию, а сами нє шмели пойсц до Югославиї. Пробовали дацо дознац прейґ познатих сушедох, Сербох, алє анї вони нїч нє знали, лєбо ше нє шмели дописовац зоз Нємцами. Так роки прешли, нїч нє дознали и помарли з надїю же дакеди увидза свойо дзивче. – А хто ви? – опитал ше Един. – Я син шестри твойого дїда Гелмута. Пред дванац роками сом бул глєдац твою мацер, алє сом ю нє нашол, нє препознал, гоч сом теди бул коло нєй у истим месце и у истей хижи, дзе и ти теди шедзел под кайсу. Паметаш? Блїсла му на хвильку слика чловека хтори дїдови бешедовал цошка нєрозумлїве, дїдо кивал з главу лїво-право же нє зна и то му остало у паметаню озда пре перше стретнуце зоз иншаким язиком и пре нєподношлїви смрод од здохнутей риби хтори му и по нєшка остали у паметаню. 480


– Паметам дакус. То були ви? – Гей. Твой дїдо Гелмут ма шестру и пред шмерц ю зарекол най предлужи зоз глєданьом. Я єй син, твоя родзина. Кед ме можеш одвесц, любел бим ше видзиц зоз твою мацеру Инґу и повесц єй же ма блїзку родзину у Нємецкей. Конєчно зме ше нашли, по телїх рокох! Пошли до Мостару, як ше Единови видзело, на истим авту на яким пред дванац роками пришол. Кед же є и родзина, випатра же є нє так барз богати як цо би ше могло подумац. – Мамо, ту єден Нємец. Гвари же зме родзина и сце бешедовац з тобу – озвал ше Един, кед Инґа, по длугшим бренканю, отворела дзвери на квартелю дзе жилa з мужом Енисом, хтори праве бул на роботи. – Яки Нємец, яка родизна, цо приповедаш! – Инґа була нєсподзивана з Единовим нєнаявеним приходом. – Панї, шицко вам потолкуєм – озвала ше и прекладателька. – То пан Ґунтер и вельо ше трудзел пренайсц вас. Гвари же би вам сцел указац дзепоєдни ствари и побешедовац з вами, алє насамо. Я будзем прекладац, бо кельо знам, ви нє бешедуєце по нємецки. Вошли до хижи одкаль Един лєм з часу на час могол чуц нєясни гласи, а найчастейше мацеров хтора дзвигала тон и швидше бешедовала вше кед була возбудзена. Кед вишли зоз хижи, мац була бляда у твари, а Ґунтер ше лєм ошмихнул на ньго и вєдно з прекладательку пошли. – Цо сцел? – опитал ше Един – Задумай, випадло же мам живу... Же маме живу... Тету. Мацерову шестру. Моєй мацери... – Як то? – Нашла нас прейґ амбасади. Тота дзивка, прекладателька, роби там. Задумай, мойо праве дзивоцке презвиско Кинкел, нє Родич. Цошка нє було у шоре. Ґунтер му гуторел же його дїдо ма шестру, а мац тераз гутори же то бабова шестра. – Мамо, хто заправо жена хтора нас глєда? Дїдова чи бабова шестра? Инґа була возбудзена по миру же нє розумела подполно питанє. – Бабова, дїдо нє мал шестру. На концу, нє важне, сину, чия є шестра, раз ци потолкуєм шицко, алє це модлїм, преклїнам, най нїкому, анї оцови, нє повеш за тото цо ше нєшка случело. Розумел ши ме? Нїкому. Могло би ше случиц вельке нєщесце. Пошвидко ци шицко потолкуєм, алє тераз це наисце модлїм най то чуваш як тайну од хторей нам животи завиша. 481


Знова ше єй врацели памятки з дзецинства хторе препровадзела у домох за широти. Була Нємица, а теди, у повойнових рокох, синоним за нєприятеля бул „Нємец”. Лєм тот хто то прежил зна яки сурови знаю буц дзеци. Били ю, видрижньовали ше єй и вше кед ше поносовала управительови, бувшому партизанови, хтори ше пишел зоз свою официрску униформу, вше ю дочекал исти одвит же вон то випита, а и вона най дакус меркує на свойо справованє, бо тераз роботнїцка класа на власци, а нє кулаки. Вельо познєйше порозумела цо єй гуторел. Раз, кед поцме преходзела коло спальньох, хтошка на ню висипал бензин през облак, а на идуцим облаку обачела подобу як на витру пробує запалїц ширку. Такой подуркала на дзвери дежурному, виприповедала цо ше случело и о даскельо днї була премесцена до другого дому. У новим доме управитель була – жена. Рапавей твари зоз чарнима точками як кед би ю барут опалєл, а медзи пожовкнутима пальцами єй тлєла циґаретла. На столє, зоз хторого ше часточно олупела фарба, полна склєняна пирньовка зоз циґарчками, а под пирньовку даскельо папери. Тиж мала на себе униформу и Инґа ше наздавала же голєм вона, як жена, будзе баржей розумиц єй проблеми пре походзенє. – Слухай, Инґрид Родич – озвала ше ґу нєй кед ю приведли до, як ше єй видзело, огромней канцелариї – я нє сцем мац нїяки проблеми у моєй институциї. Нє шмеш нїкому и анї пре гоч яку причину виволац же ши Нємица, а кед ци ше дахто од питомцох у доме опита же яке ци то мено Инґа, поведз же ши го достала по шведскей ґлумици Инґрид Берґман. Розумиш? Твойо родичи, хтори погинули у войни, ю барз любели и по нєй ци дали мено. Розумела ши? Родичи ци погинули у войни. Запаметай. Покивала з главу же розуми и кед ю ведли вонка, видзело ше єй же чула управительку як дудре: – Ище ми лєм хибело ховац нємецки щенята. Як кед би за собу нє охабели телї нашо широти. Час преходзел у релативним мире и лєм раз ю управителька знова волала до канцелариї. – Кед сом ци гуторела най приповедаш же ци родичи погинули у войни, нє думала сом най приповедаш же були у партизанох. Досц и мале циґанство, а ти би да ци родичи буду и героє? Цо ти себе думаш? Так циґанїц и спреведац чесних людзох цалого живота? Видно же Нємец нє може нїч инше буц, алє лєм Нємец. Будз щешлїва же ци то остатнє лєто пред одходом до школи, иншак би це я научела розуму... 482


Стредню школу закончела у истим варошу, алє була послата до интернату дзе бивали и други, иншаки школяре, а нє лєм широти. З часу на час одходзела до дому за широти дзе доставала облєчиво и то так же вяри врацала жимске и брала лєтнє, а вжиме врацала лєтнє и доставала жимске. Була досц заварта до себе, нє бешедовала вельо, та аж и кед одвитовала пред таблу, учитель мушел цагац слова зоз нєй, гоч ше видзело же добре научела задане. Нє мала пайташки, бо ше ганьбела пре стари шмати до хторих була облєчена, гоч им теди учителє гуторели: „Нє ганьба буц поплатани. Ганьба буц брудни и подарти.” Було медзи дзивчатами и крашнє облєчених, таких яким мацери, жени официрох лєбо партийних функционерох, могли купиц платно и зошиц красни блузни и шоси. Инґа нє була їх дружтво, а анї вони нє були єй, та шицко цо єй остало то – учиц ше. Кед ше єй дахто од школярох опитал за родичох, почала ше аж тресц од страху же ше дознало же є Нємица и кратко, з трепецацим гласом на рубу плачу, одвитовала же погинули у войни и же нє зна за нїх. То други толковали як знак глїбокого жалю и нє випитовали єй ше вецей. Як добри школяр, була прията на Економски факултет у Беоґрадзе. Знова бивала у интернату и доставала од держави скромну стипендию зоз хторей себе, кед добре мерковала на пенєж, могла купиц и даяку прикраску лєбо аж и кармин. Енис, Гамидов син єдинєц, студирал на Правним факултету и як и Инґа одходзел соботами на танци на Електротехнїчни факултет наздаваюци ше же там упозна даєдну дзивку, бо му допило буц сам и вше у хлопским дружтве. Там ше упознали, а кед закончели студиї, Енис ше врацел дому зоз жену и зоз диплому. Инґу крашнє прилапели у новим краю и нїхто нє знал окрем Гамида и Ениса же є Нємица. З часом, буц Нємец престало буц страшне, а кед почали приходзиц туристи на Ядранске морйо, медзи нїма и з Нємецкей, чувства спрам Нємцох ше цалком пременєли. Нємци постали, место нєприятельох, богати, мудри, роботни и вредни, добре орґанизовани, приятелє, людзе за приклад од хторих треба учиц. Заш лєм, було и таких хторим рани од войни, зробени з боку Нємцох, остали занавше швижи и глїбоки. Нєнавидзели их. У Мостару було тих жимских мешацох барз мало туристох цо ше фотоґрафовали на старим мосце, лєбо помали пили кафу у ресторану змесценим у кули з другого боку Неретви. Приповедало ше же раз конобар нє сцел наплациц кафу од єдного госца хтори ю швидко попил. Гварел му же кафа то уживанє, то институция, бо ше ту з 483


людзми шедзи и приповеда, догваря, одлучує... Тото цо вон зробел то насилство, а за насилство вон нє наплацує. Лєм го модлї же би лєбо научел пиц кафу, лєбо най вецей нє приходзи до того ресторану. Инґа и єй муж Енис праве ту шедзели и пробовали спатриц и анализовац цалу ситуацию. – Енис, то нагода. Видзиш цо ше ту случує. То ше нє може закончиц добре. Маме родзину у Нємецкей, чловек нам пришол повесц же ше маме дзе склонїц. Будзе лєпше и нам и синови. – Нє таке страшне як випатра. Босна и Герцеґовина так попреплєтана з рижнима народами же єдноставно нє можлїве започац даяку медзинационалну мержню лєбо войну. Мам товаришох на роботи хтори би за мнє крев дали, руку кед треба. Вєдно нє допущиме нїкому же би нам з циґанством погубел живот у злоги. Нє бой ше, Инґа. Оставаме ту. Нїхто нас нїяким концом нє наженє сцекац зоз свойого. – Модлїм це, Енис, пре Едина це модлїм. Вежню го до войска, годзен погинуц. И факултети пошвидко престаню робиц. Рихта ше война. Идзме. Дознало ше же я Нємица. Шицки зме годни прето настрадац. – Нє и нє. Ту останєме. Нїкому зме зле нє зробели и нє маме ше прецо бац. Нєодлуга ше у Мостару зявели якишик „ошлєбодителє”, почали „ошлєбодзовац” аеродром и стратеґийни точки коло городу. Нємир роснул медзи людзми. На роботи Енис обачел же дакеди престава бешеда кед вошол до канцелариї и колеґове одразу почали нїби „робиц”. И сам почал чувствовац нєлагодносц на самим прагу страху. Нє верел себе, алє можебуц Инґа ма право. Пробовала го ище даскельо раз прешвечиц най ше склоня до Нємецкей, пробовала нагвариц и Едина най з нїм бешедує, алє без успиху. Место розгварки з оцом, и вон єй гуторел же останє вєдно з нїм медзи своїма и у своїм варошу хтори баржей любел як там даяку Нємецку и же то його конєчна одлука. Идуцого тижня ше Енис нє чувствовал добре, круцело му ше у глави, та пошол до больнїци найсц ше и посовитовац зоз своїм старим приятельом хтори там бул дохтор. Препатрел го и нїч нє нашол, алє за кажди случай го зохабел през викенд на обсервациї. Пред одходом себе и попили по єдну „лозу”, алє моцну, домашню, хтору дохтор тримал у орманє лєм за специялних госцох. Була собота пополадню и Енис ше явел дому же нїч нє нашли, нїч нє озбильне, алє останє до пондзелку на випитованю за кажди случай. На нєдзелю придзе Инґа ґу ньому до нащиви и принєше му дацо поєсц. 484


Внєдзелю рано, Инґи явели з больнїци же Енис умар. Зоз больнїци пренєсли Енисово цело до каплїчки. Заплацела за хованє, а сама, нє бешедуюци нїкому, пошла до Сараєва до интернату дзе бул Един. З далєка ше розпитала при дежурному дзе є и кед го нашла, потолковала му же ма з нїм на ютре бешедовац о барз важних стварох и най нє идзе на преподаваня док ше нє порадза. Вчас рано перше пошла до нємецкого конзулату и нашла гевту дзивку, прекладателя. Препознали ше и кед єй Инґа обяшнєла цалу ситуацию и єй страх, такой єй догварена розгварка зоз конзулом и потим, о даскельо годзини, достала визи за уход до Нємецкей за себе и за Едина. – Сине, у тей хвильки ми найважнєйше твойо довириє. Мушиш ми вериц гоч як ци тото цо ци повем нєвироятне и нагле. Шицко робим лєм за нашо добре. Пать, виняла сом визи за Нємецку и карти за авион. Рушаме ше на ютре пополадню и пойдземе до моєй тети, а оцец нам ше придружи познєйше. Ма окончиц ище даєдни ствари на роботи. У єдним диху шицко вигварела Инґа кед ше стретли у ресторану на Баш-чаршиї по хторей ше ширел пах швижо упечених чевапчичох. А можебуц и тот пах бул лєм спреводзка як и шицко инше. Власнїки знали дакеди, же би прицагли муштериї, помишац мелки попер и паприґу зоз олєйом, та з тоту мишанїну намасциц горуци алє празни роштиль з хторого ше потим ширел пахняци дим видути зоз вентилатором на улїцу. – О чим ти то? Ша мам преподаваня, a о тидзень ми починаю еґзаменти. Кельо там останєме? Прецо так нагло? – Вер ми. Наша фамелия у велькей опасносци и мушиме пойсц оталь цо скорей. Модлїм це, нїкому нїч нє приповедай. Кус ше задумала. – Маш дзивку? – Нє – почервенєл. Сциґанєл. Нє зна анї сам прецо, алє почувствовал же найлєпше нє повесц правду, голєм за тераз. У ствари, мал дзивку, вєдно ишли на преподаваня, и пачела му ше. Лєдво ю нашол. Нє же нє глєдал, алє док нє похопел же дзивки як птахи, нє мал даякого успиху. Кед нагло придзеш ґу нїм – сцекню, а кед им приступиш помали, буду ци єсц з руки. Вельо труду и сцерпеня уложел до тей вязи, алє то нє значело нїч спрам того кельо ю любел. А тераз му мац гутори же муша пойсц и най єй нїч нє гутори? Инґа патрела на ньго и розумела. Ша и сама була дакеди залюбена. 485


– Склонїме ше на мешац-два док ше тото шалєнство нє змири, а потим ше врациме и предлужиме жиц нормално як и по тераз. Модлїм це, послухай ме. Вше сом почитовала твойо одлуки, алє тераз нє знаш велї ствари и кед ци их познєйше повем, будзеш ме розумиц. – Поведз ми тераз! – Война бовчи! Ти можебуц нє чувствуєш, алє почало забиванє и вимсценя. Стари мержнї воскресли и ґу нїм ше долїваю нови, а то нє може швидко прейсц. Ище досц длуго го Инґа нагваряла приповедаюци полугласно у страху же би их дахто могол чуц. – Добре, пойдзем до интернату по свойо ствари и поздравим ше з колеґами. – Анї случайно! – лєм цо нє скричала Инґа. – Такой буду знац за нашу намиру и хто зна цо ше може случиц. Нє бер ствари, алє ше справуй як ши узвичаєл. Придзем по тебе на рано, нє идз нїґдзе. По Баш-чаршиї ше ище баржей ширел пах печеного меса на роштилю, док людзе як и звичайно ишли по драже застановююци ше пред авзлоґами патраци з нєдовирйом на цени хтори з дня на дзень нємилосердно росли. Аеродром „Бутмир” у Сараєве бул под контролу Югославянскей народней армиї хтора допущовала старим особом, женом и дзецом напущиц Сараєво. На шесце, лєт медзи Сараєвом и Франкфуртом ище нє бул утаргнути, та Инґа и Един станули до длугого шора чекаюци же би пошедали до авиона. Дзеци, як кед би чувствовали опасносц, нє бегали доокола, лєм гевти мали цо их мацери тримали на рукох врещали гласнєйше. Путнїки нє випатрали як гевти цо иду на рочни одпочивок. Стари куфри, даєдни зайди, пластични мещки и ташки цагали коло себе лєбо дриляли з ногами напрез себе док ше шор, помали як вичносц, рушал ґу контроли за єдним столом ґу хторому водзели два штранджґи привязани за даскелї слупки цо стали долу на шивкастих, алє досц чистих цегелкох. Кед дахто пробовал присц ґу столу звонка так означеного шора, особа у униформи би му приступела и врацела го назад. И у хаосу мушело буц шора. Вше кед дахто пришол ґу столу, вояк цо там шедзел препатрал лїстину, патрел важно на особу як кед би дацо випитовал, а потим ю без словох, лєм з махнуцом руки пущел далєй ґу дзвером дзе чекали други цо препатрали куфри. Отверали их на жеми и шпиртали по нацисканих стварох, после чого ше куфри звичайно нє могли заврец, та их вояк з ногу дрилял на бок дзе ше тоти нєщешлїви и поганьбени мушели склонїц пробуюци даяк шицко поскладац назад. 486


Од Франкфурту по Гайделберґ, требало им путовац кус вецей як єдну годзину на гайзибану хтори ишол просто з аеродрома, при чому им помогло Единово скромне знанє анґлийского язика, а у Гайделберґу лєм дали таксистови цейдулку з написану адресу, та ше конєчно нашли пред хижу дзе мал бивац Ґунтер. У полуцмоти видзели ше ґарадичи хтори водзели горе до уходних дзверох – Guten Abend Gunter3 – озвала ше на Единово запрепасценє Инґа. – Willkommen, willkommen. Kommen Sie herein.4 Кед ше змесцели, пошедали до дньовей хижи, дзе ше бешеда медзи Инґу и Ґунтером предлужела по нємецки. – Мамо, ти знаш по нємецки? – опитал ше єй Един кед лєгли спац до истей хижи дзе були намесцени два посцелї з обидвох бокох облаку през хтори уходзела улїчна шветлосц. – Гей. Учела сом досц длуго, ище од кеди Ґунтер першираз пришол вєдно з тобу найсц ме. Паметаш то? Врацел ше истого дня зоз єдним чловеком хтори нам бул прекладатель, заплацел му добре най будзе цихо и по длугшей розгварки зме установели же зме барз блїзка родзина. Приходзел вон до Мостару ище даскельо раз, а я у медзичаше учела свой мацерински язик. Нє шмела сом нїкому повесц. – Оцец знал за тото? – Нє. Анї йому сом нє гуторела. – Як ши могла так жиц зоз нїм, зоз його родичами и родзину, а криц таке дацо? – Нє розумиш ме, алє ци повем цошка цо це прешвечи же сом мала право. Можеш ме и мержиц потим, алє то сом зробела лєм пре твою и свою безпечносц. Оца ци забили. Нєт го. Забили го лєм прето же ше оженєл зоз Нємицу. Остал у шоку. Забили оца? Хто? Прецо? Як ше и ґу кому враци назад? – Цо бешедуєш? Пошалєла ши чи цо? Чом ми то тераз гуториш? Чи то нє ище єдна твоя спреводзка? – Пать, нє гуторела сом ци там прето же би ши нє пришол зо мну, алє би ши остал на хованю и хто зна цо би ше случело зоз тобу. Бул у больнїци, то знаш. 3 4

Добри вечар, Ґунтер. Витайце, витайце. Гайде нука.

487


– Гей. – Дознала сом у довирию же рано, кед го нашли мертвого, при ньому була цейдула зоз словами: „Так прейдзе кажди зраднїк свойого народу”. Цо сом могла? Чекац най и тебе лєбо мнє дахто означи як зраднїка лєбо нєприятеля? Ми Нємци, гоч цо да зробиме, вше нє будземе ровни з другима. Од того вечара Един ше пременєл. Розєдала го сумня ґу мацери. Чи нє криє ище дацо? Чи є нє виновата пре дацо у Мостару, та мушела сцекнуц? Чи му ше зоз оцом нисце так случело як му гуторела? Як єй може далєй вериц? У Гайделберґу, дзе себе виєднали тунї квартель, було вибеженцох зоз Босни и звичайно ше стретали у кафичу хтори отворел єден схопни Сарайлия. Бизнис вше бизнис, гоч и у войни. Озда судьба так сцела, ту ше стретнул зоз єдним Мостарцом, хтори робел у больнїци праве кед му оцец там умар. – Един, сцем ци повесц дацо, ти то мушиш знац. – Най ше пачи – озвал ше ґу нїм нєобритвени конобар у покус замасценей блядо-белавей кошулї тримаюци у рукох округлу тацну. Цале його зявенє ше уклопело до амбиєнту нєвелького кафичу, у хторим ше находзели штири-пейц столи з поквацканима партками и застаранима муштериями цо курели нука гоч ше официйно нє шмело куриц нїґдзе у явних, завартих просторох. – Два кафи. Турски. – Того вечара – предлужел Мостарец – я бул на длужносци кед ше у больнїци зявела нова медицинска шестра. Указала главней шестри якишик папер и превжала од нєй роздзельованє лїкох хорим у оддзелєню дзе бул и твой оцец. Гоч му нє була преписана нїяка терапия, шестра го прешвечела же муши попиц лїк, так єй розказане, вон можебуц нє зна за то, алє лїк преписани и муши го вжац. То и зробел, а рано нє було вецей анї шестри анї твойого оца... Хто то зробел и прецо нїґда сом нє дознал, а официйно, оцец ци ше одразу шлоґирал и прето умар. То сом ци мал повесц най знаш, бо хто зна дзе и мнє витри наютре однєшу. Пошвидко и Един почал учиц нємецки у центре за вибеженцох дзе им орґанизовали безплатни курси, алє мацери гуторел же одходзи до кафичу стретац ше з познатима, лєбо ше кус прешейтац по варошу. О даскельо мешаци го досц добре звладал, поготов же у основней школи учел нємецки, та му нє требало вельо часу ошвижиц паметанє. Пре нєдовириє ґу мацери хторе у нїм росло, сцел чуц цо зоз тету бешедує думаюци же вон нє розуми. 488


До мацеровей тети одходзели з часу на час. Бивала у квартелю на другим поверху, а у будинку нє бул инсталовани лифт, бо по нємецких предписаньох лифт бул обовязни кед будинок мал вецей як три поверхи. Прето, як и пре боляци ноги, тета нє виходзела часто зоз квартелю, та ше вше радовала кед ю пришли обисц. Раз му мац гуторела же ше поєднала зоз тету най ше преселя до нєй, бо ю так годна допатрац и помагац єй у каждодньових роботох, а тета єй будзе плациц так же нє муши глєдац другу роботу. Як и вше при старих людзох, на Едина найвекши упечаток зохабяли руки и очи хтори вельо гуторели о їх прешлим живоце. Тетово руки були сухи, тресаци, алє цепли вше кед го погласкала, а у очох єй ше вше явяли слизи. У квартелю, попри окремного паху на старосц, увагу прицаговали по мурох крашнє пошоровани и повикладани фотоґрафиї урамени до чарних рамикох. Найвецей чарно-били, а на нїх млади людзе. Вон шветочно пооблєкани зоз калапом, у билей кошулї и чарним брушлїку под уяшом, а жена цала у чарним, од хусточки на глави по блузну и шос. Лєм на блузни була лєдво обачлїва вишивка на першох. У рукох тримала дзивче. Очиглядно то були тета и муж зоз їх дзивчецом. Єдного вечара курс нємецкого одказани за тот дзень, а до кафичу му ше нє ишло слухац поносованя вибеженцох, та ше врацел дому скорей як цо плановал. Понеже мал ключ, нє мушел бренкац на дзверох, та нїхто нє чул кед вошол. – Дзецко мойо, цо з тебе направели? Нє можем вериц же ши то могла зробиц – чул ше тетов тресаци глас у другей хижи. – Мамо, мушела сом, нє було другого ришеня. МАМО?! Един себе нє верел цо чул. Гварела „Мамо?” – Заш лєм, дац забиц власного мужа... – Зробела сом тото цо було єдино можлїве. Енис нє сцел присц, та би го и так и так забили, а хто зна, можебуц и Едина и мнє кед бизме там остали... Жертвовала сом го за наш ратунок. Жертвовала сом го же би Един могол жиц. Остал би там лєбо би ше врацел, бо бул барз вязани за оца. Так ше нє ма ґу кому врациц и ту є безпечни. Верим же би Енис то и сам зробел, жертвовал би ше за нас. А – вигварела кус поцихши – щиро поведзене, нїґда сом го анї нє любела. ДАЛА МУ ЗАБИЦ ОЦА, СВОЙОГО МУЖА?! – Инґе, побановала сом же сом це по телїх рокох пренашла. Ти вецей нє мойо мале страцене дзивчатко, алє жимнокревни забойнїк. 489


– Знала сом же ци нє шмем повесц. Жаль ми же сом мала довирия ґу своєй мацери... У тей хвильки обачели Едина на дзверох, блядого, з вищиренима очми и сциснутима песцами. Нєподношлїви сопух здохнутей риби як кед би ше почал чувствовац у хижи дзе обидва жени шедзели патраци єдну хвильку без словох на ньго, док нє прервал напартосц. Надїя же нє чул цо бешедовали, а и кед чул вец нє розумел, виблядла кед ше озвал на нємецким. – Ich habe alles gehört und verstanden!5 Шицки вашо спреводзки, циґанства и подлосци. Шицко ми ясне. Яки ви то людзе? Ґадзи ми ше на вас. Нїґда ше вецей нє врацел. *** Инґова мац умарла о три мешаци нєщешлїва же ю пренашла, а Инґа по даскелїх рокох глєданя дознала же Един бива и жиє у Шпаниї, оженєти є, закончел там медицину и почал специялизацию. Нє сцел ше з ню анї стретнуц анї чуц за ню. Нє могла, а анї нє мала пред ким, пишиц ше и хвалїц зоз його успихом же постал дохтор, а нєодлуга дознала же ма рак панкреасу у фази дзе уж нє було лїка. Умарла, а нїґда вецей нє видзела Едина хтори пришол на хованє лєм же би превжал урну зоз пирню по єй кремациї, зоз хтору нє знал цо робиц, та ю раз випражнєл до канализациї, а урну руцел зоз другим шмецом до контейнеру пред будинком.

5

490

Чул сом шицко и розумел!


ЗОЗ ШВЕТОВЕЙ ЛИТЕРАТ УРИ

Стари завит (32) ПЕРША КНЇЖКА ЕЗДРИ 1 У першим року Кира, персийского цара, же би ше сполнєло слово Господнє з устох Єремийових, дзвигнул Господь дух персийского цара Кира и вон преглашел по цалим своїм царстве, а тиж и писмено, зоз словами: 2 „Так гвари Кир, персийски цар: Господь, Бог нєба, дал ми шицки царства жеми, и вон ми розказал збудовац му храм у Єрусалиме, у Юдеї. 3Хто медзи вами зоз цалого його народу, най його бог будзе зоз нїм и най идзе до Єрусалиму, цо у Юдеї, и най будує дом Бога Израїлового. То Бог, котри у Єрусалиме! 4И кажди хто остал, най идзе зоз шицких местох дзе жиє, и най му помогню людзе з того места у стриблу и злату, зоз судзину и зоз статком, з добродзечнима прилогами, за дом Бога цо у Єрусалимеˮ. 5 И поставали старшинове родох Юди и Венямина, и священїки и левити, шицки котрим Бог дзвигнул їх дух и пошли будовац дом Господнї у Єрусалиме. 6И шицки доокола нїх помогли им зоз стрибернима и златнима предметами, з маєтком, зоз статком, з дарами, попри того цо дали добродзечно. 7 А цар Кир винєсол судзину зоз Господнього дому котру вжал Навуходоносор з Єрусалиму и дал ю до дому свойого бога. 8Винєсол ю персийски цар Кир з руками скарбнїка Митридата и вон тото прераховал пред Сасавасаром, старшином юдейским. 9Ниа, то список: златни судзини – трицец, стриберни судзини – тисяч, ножи – двацец дзевец, 10златни чаши – трицец, стриберни – двасто, и другей судзини – тисяч. 11Шицкей судзини златней и стриберней пейц тисячи штиристо – шицко тото рушело зоз Сасавасаром зоз вигнанства з Вавилону до Єрусалиму. 1

2 1 Ниа, то синове краю котри вишли зоз вигнанства дзе були преселєни, котрих преселєл вавилонски цар Навуходоносор до Вавилону, и котри ше врацели до Єрусалиму и до Юдеї, кажди до свойого городу, 491


2

котри пришли зоз Зоровавелом: Исус, Неємия, Сарая, Реєлия, Мардохей, Валасан, Масфар, Вагуй, Реум, Вана. То число людзох народу Израїлового: 3синох Фареса – два тисячи сто седемдзешат два; 4синох Сафатия: тристо седемдзешат два; 5синох Ареса – седемсто седемдзешат пейц; 6синох Фаатмоава зоз синох Исуса и Йоава – два тисячи осемсто дванац; 7синох Елама – тисяч двасто пейдзешат штири; 8синох Затуя – дзевецсто штерацец пейц; 9синох Закхана – седемсто шейдзешат; 10синох Вануя – шейсцсто штерацец два; 11синох Вавая – шейсцсто двацец три; 12синох Авгада – три тисячи двасто двацец два; 13синох Адоникама – шейсцсто шейдзешат шейсц; 14синох Вагуя – два тисячи пейдзешат шейсц; 15синох Адина – штиристо пейдзешат штири; 16 синох Атира од Езекиї – дзеведзешат осем; 17синох Васуя – тристо двацец три; 18синох Йорава – сто дванац; 19синох Асума – двасто двацец три; 20синох Гавера – дзеведзешат пейц; 21синох Вефлаєма – сто двацец три; 22синох Нетофа – пейдзешат шейсц; 23синох Анатота – сто двацец осем; 24синох Азмота – штерацец два; 25 синох Кариятиярима, Хафира и Вирота – седемсто штерацец три; 26 синох Рами и Гавая – шейсцсто двацец єден; 27хлопох з Махмасу – сто двацец два; 28хлопох з Ветилу и Гаю – штиристо двацец три; 29 синох Навоа – пейдзешат два; 30синох Магевиса – сто пейдзешат шейсц; 31синох Иламара – тисяч двасто пейдзешат штири; 32синох Ирама – тристо двацец; 33синох Лидона, Лодадида и Оноа – седемсто двацец пейц; 34синох Єрихона – тристо штерацец шейц; 35синох Сенаа – три тисячи шейсцсто трицец. 36 А священїки: синове Єдуя з дому Исусового – дзевецсто седемдзешат три; 37синове Емира – тисяч пейдзешат два; 38синове Фасура – тисяч двасто штерацец седем; 39синове Ирема – тисяч седем. 40 А левити: синох Исуса и Кадмиїла зоз синох Одуйових – седемдзешат штири. 41 Шпиваче, синове Асафа – сто двацец осем. 42 А синове дзвернїкох: синове Селума, синове Атира, синове Телмона, синове Акува, синове Атита, синове Совая – шицких сто двацец дзевец. 43 Служителє храму: синове Суава, синове Суфата, синове Таваота, 44синове Кираса, синове Сирсава, синове Фадона, 45синове Лавана, синове Агава, синове Акува, 46синове Агава, синове Селамия, синове Анана, 47синове Гедила, синове Гаара, синове Рая, 48синове Расона, синове Некода, синове Газема, 49синове Азока, синове Фасия, синове Раси, 50синове Асеная, синове Мунима, синове Нефусима, 51синове Ваквука, синове Акуфая, синове Анура, 52синове Васалота, синове Мидана, синове Арсана, 53синове Варкоса, синове 492


Сисара, синове Темавла, 54синове Надия, синове Атифа. 55Синове Авдиселма: синове Сатия, синове Асефирата, синове Фадура, 56синове Єалая, синове Деркона, синове Гедила, 57синове Сафатия, синове Атила, синове Фахерат-Асевоїма, синове Имея. 58 Шицких служительох храму и синох Авдиселма – тристо дзеведзешат два. 59 То тоти цо пришли з Телмелеху, Теларису, Херуву, Идану, Емиру, алє нє могли повесц котри їх оцовски дом и чи походза з Израїлу: 60 синове Далаия, синове Вуя, синове Товия, синове Некодая – шейсцсто пейдзешат два. 61 А зоз синох священїкох: синове Овая, синове Акуса, синове Верзелая, котри вжал жену з дзивкох Верзелая Галадийца, и наволал ше зоз їх меном. 62 Вони глєдали свой запис у родовских спискох, алє нє нашли, та були виключени зоз священства, 63 а Атерсата им гварел же би нє єдли зоз святого святих аж док ше нє зяви священїк з прошвиценьом и совершенством. 64 Цале собранє вєдно – штерацец два тисячи тристо шейдзешат, 65 крем їх слугох и їх служнїцох, котрих було седем тисячи тристо трицец седем, и їх шпивачох и шпивачки – двасто. 66 Конї мали седемсто трицец шейсц, мули – двасто штерацец пейц, 67ґамили – штиристо трицец пейц, маґарци – шейсц тисячи седемсто двацец. 68 А даєдни спомедзи старшинох оцовских родох, кед ишли до Господнього храму, котри у Єрусалиме, дали добродзечнє на Божи храм, же би ше го збудовало на його фундаменту. 69 Дали по своїх можлївосцох до скарбнїци за роботу: чистого злата – шейдзешат єдну тисячу драхми, стрибла – пейц тисячи мини и сто священїцки облєчива. 70 И населєли ше священїки, левити и тоти з народу, и шпиваче, дзвернїки и служителє храму у їх городох, а цали Израїл – у своїх городох. 3 Кед почал седми мешац, синове Израїлово були у своїх городох. И позберал ше народ, як єден чловек, до Єрусалиму. 2 И станул Исус, син Йоседека, и його браца священїки и Зоровавел, син Салатиїла, и його браца, и збудовали жертвенїк Богу Израїловому же би приношели на нїм жертви спальованя по писаню у закону Мойсея, Божого чловека. 1

493


3

И збудовали жертвенїк на його фундаменту, бо були у страху пред народами жеми, и приношели на нїм Господу жертви спальованя – рано и вечар. 4 И славели Швето шатрох по писаню, и жертви спальованя з дня на дзень по чишлє як предписане за кажди дзень. 5 А после того жертви спальованя нєпреривно и на нови мешац и на шицки швета пошвецени Господу и каждому, хто добродзечнє жертвовал за Господа. 6 Од першого дня седмого мешаца почали приношиц жертви спальованя Господу, а храм Господнї ище нє мал фундамент. 7 И дали стрибла каменяром и будовательом, и єдзеня и пица, и олєю Сидонцом и Тирцом же би привезли кедрового древа з Ливану по морю до Яфи, по дошлєбодзеню персийского цара Кира. 8 А другого року, кед пришли до Божого храму до Єрусалиму, другого мешаца почал роботи Зоровавел, син Салатиїла и Исус, син Йоседека, и други їх браца, священїки и левити и шицки цо пришли з вигнанства до Єрусалиму, и поставели левитох од двацец рокох на висше над тима, котри окончовали роботи у Господнїм храму. 9 И станул Исус, його синове и його браца, Кадоїл и його синове, синове Юдово, над тима котри окончовали роботи у Господнїм храму, синове Инадада, їх синове и їх браца левити. 10 И положели фундамент за будованє храма Господнього, и станули священїки святочно облєчени, з трубами, и левити и синове Асафа зоз цимбалами же би ошпивовац Господа по одредби Давида, цара Израїла. 11 И одвитовали зоз похвалу и благодареньом Господу, бо є добри, бо навики його ласка над Израїлом, и цали народ дзвигнул моцни глас шпиваюци Господу кед покладани фундамент Господнього храма. 12 И велї зоз священїкох и левитох и старшинове оцовских родох, старикове, котри видзели предходни храм на його основи и тот храм на власни очи, заплакали барз гласно, и народ кричал од радосци и шпивал писню. 13 И народ нє розликовал глас крику радосци од гласу плачу, бо народ кричал з моцним гласом и глас ше чул аж гет далєка. 4 А кед чули Юдово и Веняминово гнобителє же синове вигнанства будую храм Господу, Богови Израїловому, 2 пришли ґу Зоровавелови и ґу старшином родох и гварели им: „Будземе будовац зоз вами, бо як ви, и ми глєдаме вашого Бога, и 1

494


ми му приношиме жертву од дньох Асарадона, асирского цара, котри нас ту приведол”. 3 И гварели им Зоровавел, Йошуа и други старшинове родох Израїлових: „Нє маме ми з вами будовац храм нашому Богови, бо ми сами збудуєме Господу, нашому Богови, як нам розказал персийски цар Кир”. 4 А народ тей жеми ослабйовал руки народу Юдеї и завадзал им у будованю, 5 и єднали процив нїх совитнїкох же би звалїц їх одлуку шицки днї Кира, персийского цара, и аж по царованє персийского цара Дария. 6 Под час царованя Асуїра, на початку його царованя, написали писмо процив жительох Юдеї и Єрусалима. 7 А у дньох Артасатана Митридат, Тавеїл зоз другима своїма истодумнїками написали Артаксерксови, персийскому царови. Зберач порциї написал писмо по сирийски и у прекладзе. 8 Управитель Реум и писар Сампсай написали єдно писмо процив Єрусалима царови Артаксерксови. 9 Так пресудзел управитель Реум, писар Сампсай и други їх истодумнїки, Динейци, Афарсатахейци, Тарфалейци, Арфасейци, Архиейци, Вавилонци, Сусанахейци, Еламийци, 10 и други народи, котри виселєл вельки и славни Асенафар и населєл их у городох Самариї, а остаток на другим боку рики. 11 Ниа, препис писма котре послали: „Царови Артаксерксови, твойо слугове, людзе з другого боку рики. 12 Най царови будзе познате же Юдеє, котри пошли од це, пришли ґу нам до Єрусалиму, городу одпаднїцкого и гришного и будую го и обнавяю його муриска, и положели його фундаменти. 13 Най цар зна: кед тот город будзе вибудовани и його мури обновени, нє буду ци давац даваня, а то царом приноши зло. 14 А нам нє швечи видзиц царску ганьбу, прето зме послали писмо и явели царови 15 най ше препатри у кнїжки лїтопису твоїх оцох и найдзеш и похопиш же тот город – город бунтовни и роби зло царом и жемом, и у нїм од давних часох место дзе сцекаю раби. Прето тот город бул знїщени. 16 Прето явяме царови же кед тот город будзе збудовани и його муриска обновени, нє будзеш мац мира!” 17 И послал цар управительови Реумови и писарови Сампсайови и другим їх истодумнїком котри жили у Самариї и у других населєньох з другого боку рики, поздрав и написал: 18 „Зберач даваньох, котрого сце послали до нас, бул поволани предо мнє 495


19

и видал сом одлуку, и препатрели зме и нашли же тот город од давних часох ставал процив царох и у нїм наставали повстаня и бул место за сцеканє. 20 И силни царове були над Єрусалимом и пановали над цалу жему на заход од рики, давани им велї даваня и часц. 21 А тераз розкажце най застановя тих людзох же би нє будовали тот город док нє видам одлуку. 22 Остарайце ше же би ше престало робиц, же би ше нє сполнєло на чкоду цара”. 23 Вец зберач порцийох цара Артаксеркса пречитал писмо пред Реумом и писаром Сампсайом и його истодумнїками, и вони швидко пошли до Єрусалиму и до Юдеї и такой их застановели зоз конїцу и з войском. 24 Теди застановена робота на Божим храму цо у Єрусалиме и була застановена аж по други рок царованя персийского цара Дария. 5 И пророковал пророк Ангей и Захария, син Ада, о Юдейох цо у Юдеї и у Єрусалиме, у мено Бога Израїлового, котри над нїма. 2 Теди станули Зоровавел, син Салатиїла, и Исус, син Йоседека, и почали будовац Божи храм у Єрусалиме, а з нїма Божи пророки, котри им помагали. 3 У тим чаше пришол ґу нїм намиснїк Татанай з другого боку рики, Сатарвузанай и його слугове и так им гварели: „Хто вам дал розказ будовац тот храм и позберац тоти средства?” 4 Вец им ше питали: „Як мено тим хлопом котри будую тот город?” 5 А Божи очи були над вигнанцами з Юдеї и нє застановели их аж док нє сцигнул глас Дарийови, и теди було послане о тим по зберачови порцийох. 6 Ниа препис писма котре послал царови Дарийови намиснїк Татанай и Сатарвузанай и його слугове Афарсахейци, котри на другим боку рики. 7 Послали му звит и так у нїм написали: „Царови Дарийови полни мир! 8 Най будзе познате царови же ми пошли до краю Юдейох, до храму Велького Бога котри будую з вибераного каменя, и древо ше кладзе до мурох, и робота ше пилно окончує, и добре идзе у їх рукох. 9 Теди зме ше питали тим старшином и так зме им гварели: ‚Хто вам дал розказ будовац тот храм и позберац тоти средства?‘ 10 И питали зме ше им за їх мена же бизме ци явели, же бизме ци написали мена хлопох, їх старшинох. 1

496


11

А вони нам так одвитовали, гуторяци: ‚Ми слугове Бога нєба и жеми и будуєме храм котри бул збудовани пред велїма роками: вельки цар Израїла го збудовал и ушорел. 12 А кед нашо оцове розгнївали Бога нєба, вон их придал до рукох Навуходоносора, цара Вавилону, Халдейца, и вон знїщел тот храм, а народ преселєл до Вавилону. 13 Алє першого року цара Кира цар видал розказ най ше збудує тот Божи храм. 14 А златну и стриберну судзину Божого храму котру Навуходоносор винєсол зоз храму у Єрусалиме и однєсол ю до царского храму, цар Кир ю винєсол з царского храму и придал Саванасарови чуварови скарбох, котри над скарбнїцу, 15 и гварел му: ’Вежнї шицку судзину и идз и полож ю у храме котри у Єрусалиме, на єй место‘. 16 Теди тот Саванасар пошол и положел фундаменти Божого храму цо у Єрусалиме и од теди аж по нєшка вон ше будує, а нє закончени є. 17 А тераз, кед то добре пред царом, най опатра у доме скарбнїци вавилонского цара чи цар Кир видал розказ збудовац тот Божи храм у Єрусалиме. И кед дозна, най нам цар пошлє одвит”. 6 1 Теди цар Дарий видал розказ и глєдали у библиотекох дзе змесцена царска скарбнїца у Вавилону. 2 И нашло ше у городзе у мидийскей палати єдно поглавє, и тото було записане у нїм: „Спомин. 3 Першого року цара Кира цар Кир видал розказ о Божим храму у Єрусалиме: най ше збудує храм и место дзе ше буду жертвовац жертви, и одредзел му основу: висина – шейдзешат локци, а його ширина – шейдзешат локци, 4 и три моцни камени мури и єден мур з древа. А трошки буду дати з царского дому. 5 А стриберна и златна судзина Божого храму, котру Навуходоносор винєсол з храму у Єрусалиме и пренєсол до Вавилону най ше да и най ше однєше до храму у Єрусалиме на место на котрим стала у Божим храму. 6 А тераз дайце тото, намиснїки з другого боку рики, Сатарвузанаю и слугове, Афарсахейци, котри сце з другого боку рики, и оддальце ше отадз. 7 Дошлєбодзце роботи на Божим храму, най вождове Юдейох и старшинове Юдейох будую тот Божи храм на його месце. 497


8

Я видал розказ же бисце нїч нє робели зоз старшинами Юдейох котри будую тот Божи дом. А з царового маєтку, з порцийох з гевтого боку рики, най ше шорово плаци трошки тим хлопом, же би ше робота нє застановела. 9 А цо потребне – целята, барани, баранчата на жертви спальованя Богови нєба, жито, соль, вино, олєй – най ше им з дня на дзень дава по словох священїкох єрусалимских цо лєм буду глєдац, 10 же би приношели приємни пахи Богови нєба и модлєли ше за живот цара и його синох. 11 Видал сом розказ за каждого чловека котри пременї тото слово: най ше му винє древо з його дому и най будзе дзвигнути и обешени на нїм, а його дом постанє мой. 12 А Бог, мено котрого там бива, звлада каждого цара и народ котри нацагнє свою руку же би застановиц будованє и знїщиц храм Божи у Єрусалиме. Я, Дарий, видал розказ, най ше точно сполнює!” 13 Теди намиснїк Татанай з другого боку рики, Сатарвузанай и його слугове, котрим цар Дарий послал писмо, шицко точно зробели. 14 А старшинове Юдейох будовали и левити по пророцтве пророкох Ангея и Захариї, сина Адового, и збудовали и ушорели по розказу Бога Израїлового и по розказу Кира, Дария и Артаксеркса, персийских царох. 15 И закончели тот храм по треци дзень мешаца адара, а у шестим року царованя цара Дария. 16 И синове Израїлово, священїки и левити и други синове з вигнанства з радосцу окончели пошвецанє Божого храма. 17 И принєсли на пошвецанє Божого храма сто буячки, двасто барани, штиристо баранчата, и дванац цапикох за грихи цалого Израїла – по числу племенох Израїлових. 18 И поставали священїки по їх подзелєньох и левити по їх шорох за службу Богови, котри у Єрусалиме, по писаню Кнїжки Мойсейовей. 19 И синове вигнанства швецели Пасху штернастого дня першого мешаца, 20 бо ше священїки и левити очисцели, шицки до єдного були чисти, и вони резали пасхални жертви шицким сином вигнанства и їх братом-священїком и себе. 21 И єдли Пасху синове Израїла, тоти з вигнанства и кажди хто ше оддзелєл од нєчистоти народох жеми и придружел ше ґу нїм, же би глєдац Господа, Бога Израїлового. 22 И швецели Швето безквасних хлєбох седем днї у радосци, бо их Господь розвешелєл и обрацел шерцо асирского цара ґу нїм, же би змоцнїц їх руки у роботи на храму Бога Израїлового. 498


7 1 А по тих подїйох, под час царованя Артаксеркса, персийского цара, пришол Ездра, син Сарея, сина Азария, сина Хелкия, 2 сина Селума, сина Садука, сина Ахитова, 3 сина Самария, сина Есрия, сина Мареота, 4 сина Зарая, сина Езия, сина Вокия, 5 сина Явисуя, сина Финеса, сина Елеазара, сина Арона, первосвященїка. 6 Тот Ездра пришол зоз Вавилону, а добре знал Мойсейов закон, котри дал Господь Израїлов. И дал му цар шицко цо глєдал, бо була на нїм рука Господа, його Бога. 7 И пошли даєдни синове Израїлово и священїки и левити и шпиваче и дзвернїки и служителє храму до Єрусалиму седмого року цара Артаксеркса, 8 и пришли до Єрусалиму у пиятим мешацу, а у седмим року царовим, 9 бо першого мешаца першого дня одредзел початок виходу з Вавилону до Єрусалиму и першого дня пиятого мешаца пришли до Єрусалиму, бо рука його Бога була блага на нїм, 10 прето же Ездра положел до свойого шерца глєдац и сполньовац закон и поучовац у Израїлу предписаня и правила. 11 Ниа, то препис указу котри Артаксеркс дал священїкови Ездрови, котри писал кнїжку словох заповидох Господнїх и його предписаньох Израїлу: 12 „Артаксеркс, цар над царами, Ездрови, котри написал закон Господа, Бога нєба, най ше сполнї розказ и одвит! 13 Видал сом розказ же кажди у моїм царстве з народу Израїлового, зоз священїкох и левитох, хто будзе мац дзеку пойсц зоз тобу до Єрусалиму – най идзе! 14 Спред цара и седем совитнїкох послани ши нащивиц Юдею и Єрусалим по закону їх Бога, цо у твоєй руки, 15 и однєсц стрибло и злато, котре цар и совитнїки добродзечнє дали Богови Израїла, котри жиє у Єрусалиме, 16 и шицке стрибло и злато, котре найдзеш у цалей жеми вавилонскей по добродзечним дарунку народу и священїкох, котри добродзечно даваю на Божи храм цо у Єрусалиме. 17 И шицок приход такой упиш до тей кнїжки: целята, барани, баранчата, и їх жертви, и їх жертви вилїваня, и принєшеш их на жертвенїку у храму вашого Бога котри у Єрусалиме. 18 А цо ти и твойо браца будзеце тримац же добре зробиц зоз остатком стрибла и злата, тото и зробце, як по дзеки вашому Богови. 499


19

А судзину, котра ци дата на служенє у Божим доме, дай пред Богом у Єрусалиме. 20 А друге, потребне дому твойого Бога, цо будзеш тримац за потребне, даш зоз дому царскей скарбнїци. 21 А одо мнє: я, цар Артаксеркс, видал розказ шицким скарбнїцом котри на другим боку рики, най шицко цо будзе питац од вас Ездра, священїк и познаватель закона Бога нєбесного, точно будзе видане – 22 до сто таланти стрибла, и жита до сто кори, и до сто бати вина, и до сто бати олєю, а солї – без записованя. 23 А шицко, цо по розказу Бога нєбесного, най так будзе. Меркуйце же би ше дахто нє усудзел робиц процив храма Бога нєбесного, же би нє спаднул гнїв на царство цара и його синох. 24 И дава ше вам на знанє же шицки священїки и левити, шпиваче и чуваре дзверох, служителє храму и тоти цо служа у тим Божим храму нє маю ци плациц даваня, и нє будзеш мац власц покориц их. 25 А ти, Ездро, по мудросци Бога котру маш у рукох, постав писарох и судийох же би судзели цалому народу котри на другим боку рики, шицким котри познаю закон твойого Бога, а того хто нє позна, поучуйце. 26 А каждого, хто нє трима закон Божи и закон царски, най ше строго осудзи, чи на шмерц, чи на рабство, чи на траценє маєтку, чи на цемнїцу”. 27 Благословени Господь, Бог наших оцох, котри дал царови таке шерцо, же би преславел храм Господнї у Єрусалиме, 28 и ґу мнє прихилєл милосердиє у очох цара, його совитнїкох и шицких визначних царових старшинох. А я ше змоцнєл, бо добра рука Божа на мнє. И позберал сом старшинох Израїлових же би пошли зо мну. 8 Ниа, то старшинове їх оцовских домох, вождове котри ишли зо мну за царованя Артаксеркса, цара Вавилону: 2 зоз синох Финеса – Гирсон; зоз синох Итамара – Даниїл; зоз синох Давидових – Атус; 3зоз синох Сахания, зоз синох Фороса – Захария и зоз нїм сто пейдзешат хлопи; 4зоз синох Фаатмоава – Елияна, син Сарайов, и зоз нїм двасто хлопи; 5зоз синох Затоїса – Єхения, син Азиїла, и зоз нїм тристо хлопи; 6зоз синох Адина – Овит, син Йонатана, и зоз нїм пейдзешат хлопи; 7зоз синох Етамла – Исаия, син Ателия, и зоз нїм седемдзешат хлопи; 8зоз синох Сафатия – Завдия, син Михаїла, и зоз нїм осемдзешат хлопи; 9зоз синох Йоава 1

500


– Авдия, син Єиїла, и зоз нїм двасто осемдзешат хлопи; 10зоз синох Вания – Селимут, син Йосефия, и зоз нїм сто шейдзешат хлопи; 11 зоз синох Вавия – Захария, син Вавия, и зоз нїм седемдзешат осем хлопи; 12зоз синох Азгада – Йонан, син Икатана, и зоз нїм сто дзешец хлопи; 13зоз синох Адоникама – остатнї, и ниа, то їх мена: Едифалат, Єиїл, Самая, и зоз нїма шейдзешат хлопи; 14и зоз синох Вагуая – Утай, Завуд и зоз нїм седемдзешат хлопи. 15 И позберал сом их при рики, котра чече ґу Евиї и там зме стали у табору три днї. И препатрел сом народ и священїкох, и нє нашол сом там зоз синох Левийових. 16 И послал сом мудрих хлопох до Елеазара, до Ариїла, до Самая, до Маонана, до Єрива, до Елнатама, до Натана, до Захариї, до Месолама, до Йоарима и Елнатана. 17 И послал сом их до старшини у Стриберним месце и положел до їх устох слова же би гварели своїм братом, служительом у храму у Стриберним месце, най нам приведу шпивачох до храму нашого Бога. 18 И пришли ґу нам, прето же на нас була добра рука нашого Бога, чловек розумни зоз синох Молия, сина Левия, сина Израїлового. На початку пришли його синове и його браца – осемнацме. 19 А Асевия и Исаия зоз синох Мерария, його браца и його синове – двацецме. 20 А зоз служительох храму, котрих дал Давид и старшинове до служби левитом, а служительох храму було двасто двацец, и шицки ше позберали по менох. 21 И там при рики Ауї поволал сом на пост, же бизме ше покорели пред нашим Богом и модлєли од нього щешлїву драгу за нас и за нашо дзеци и за шицок наш статок, 22 бо сом ше ганьбел модлїц од цара войско и конянїкох же би нас виратовали од нєприятеля у драже, бо зме так гварели царови: „Рука нашого Бога над шицкима котри го глєдаю на добре, а його сила и його гнїв на шицких, котри го охабяю”. 23 Посцели зме и модлєли нашого Бога за тото и вислухал нас. 24 И вибрал сом спомедзи священїцких старшинох дванацох – Сараю, Асавию и зоз нїма дзешец їх братох, 25 и дал сом им стрибло и злато и судзину першоплодох за храм нашого Бога котри дали цар и його совитнїки и його старшинове, и цали Израїл, цо ше нашол. 26 И дал сом им до рук шейсцсто пейдзешат таланти стрибла, сто стриберни судзини, и сто таланти злата, 27 и двацец златни чаши од тисяч драхми, и рижнородну бронзову судзину, блїщацу и барз добру, драгоцину як злато. 501


28

И гварел сом им: „Ви святи Господу, и судзина свята, и стрибло и злато добродзечно дане Господу, Богови ваших оцох. 29 Меркуйце и чувайце аж док нє станєце пред старшинами священїкох и левитох и старшинох оцовских домох у Єрусалиме у шатре Господнього храму”. 30 И прияли священїки и левити померане стрибло и злато и судзину же би однєсли до Єрусалиму до храму нашого Бога. 31 И рушели зме од рики Ауї двацетого дня першого мешаца на драгу до Єрусалиму, и рука нашого Бога була над нами и чувала нас у драже од рукох нєприятеля и збойнїкох. 32 И пришли зме до Єрусалиму и там зме були три днї. 33 И стало ше: штвартого дня зме вимерали стрибло и злато и судзину у храму нашого Бога и придали до рукох Маримота, сина священїка Уриї, а зоз нїм бул Елеазар, син Финеса, и з нїма Йозавад, син Исусов, и Ноадия, син Ванайов, левити – 34 и шицко записане по числу и чежини, цо яке чежке у тим чаше. 35 Тоти цо пришли зоз вигнанства, синове рабства, принєсли жертву спальованя Богови Израїла: дванац буячки за цали Израїл, дзеведзешат шейсц барани, седемдзешат седем баранчата, дванац цапи за грихи – шицко як жертва спальованя Господу. 36 И придали зме царов розказ царским службенїком и намиснїком з другого боку рики, и вони преславели народ и Божи храм. 9 И кед ше тото закончело, пришли ґу мнє старшинове и гварели: „Израїлски народ, священїки и левити ше нє оддзелєли од народох жеми у їх нєчистоти – од Ханаанцох, Хетитох, Ферезийцох, Євусийцох, Амонийцох, Моавцох, Мосерийцох и Аморейцох, 2 бо брали себе и своїм сином їх дзивки, и пошло святе нашенє медзи народи жеми, и рука старшинох од початку була у тим потупеню”. 3 Кед сом чул тоти слова, роздар сом свою шмату и тресол сом ше, таргал сом власи зоз своєй глави и бради, и шеднул сом у цихосци. 4 И позберали ше ґу мнє шицки котри шлїдзели слово Бога Израїлового пре нєвирство преселєнцох, а я шедзел цихо аж по вечаршу жертву. 5 А под час вечаршей жертви станул сом зоз свойого понїженя, и кед сом роздар свою шмату, я ше почал тресц, и спущел сом ше на свойо колєна и нацагнул свойо руки ґу Господу Богу 6и гварел сом: „Господи, поганьбени сом и ганьбим ше дзвигнуц свою твар 1

502


ґу тебе, бо ше нашо беззаконства намножели понад нашу главу, и нашо вини ше звекшали аж по нєбо. 7Од дньох наших оцох ми у велькей вини аж по днєшнї дзень, и у наших беззаконствох ми були придани, и нашо царове, и нашо синове, до рукох царох народох под меч и до рабства, на окраданє и ганьбенє нашей твари аж по днєшнї дзень. 8 А тераз ше нам змиловал наш Бог, зачувал нас на спашенє и дал нам потримовку на його святим месце, прошвицел нашо очи и дал нам дакус живота у нашим рабованю. 9 Бо ми раби, алє нас Господь, наш Бог, нє охабел у нашим рабстве; обрацел на нас милосердиє пред персийскима царами, дал нам ожиц и подзвигнуц храм нашого Бога, його руїну, и дал нам защиту у Юдеї и Єрусалиме. 10 Цо повеме, Боже наш, кед зме после шицкого охабели твойо заповиди, 11котри ши нам дал по рукох твоїх слугох пророкох, гуторяци: ‚Жем до котрей уходзице же бисце ю нашлїдзели, то жем нєчиста од нєчистоти поганох пре їх ґадосци, котру наполнєли од конца по конєц зоз своїма нєчистотами. 12А тераз нє давайце свойо дзивки їх сином и нє берце вашим сином жени спомедзи їх дзивкох, и нє глєдайце їх мир и їх добро до вика, же бисце змоцнєли и єдли добра жеми и придали ю як нашлїдство своїм сином навики‘. 13 И после шицкого цо нас знашло пре нашо зли дїла и пре нашо вельки вини, бо нєт такого як наш Бог, бо ти знял зоз нас нашо беззаконства и дал нам спашенє, 14и прето же зме ше обрацели и одруцели твойо заповиди и женєли ше з народами жеми, нє гнївай ше на нас до кончини, так же би нє було тих цо останю и буду спашени. 15Господи, Боже Израїлов, Ти праведни, бо зме остали спашени по днєшнї дзень. Ниа, ми пред тобу у наших винох, а нє можеме стац пред тобу пре тото”. 10 И кед ше Ездра помодлєл и припознал грихи, плачуци и модляци ше пред храмом Божим, позберало ше ґу ньому вельке множество з Израїлу, хлопи, жени и дзеци, бо народ плакал и чул ше плач. 2 И одвитовал Сехения, син Єїла, зоз синох Иламових, и гварел Ездрови: „Ми знєверели нашого Бога и брали зме цудзи жени спомедзи народох жеми, а тераз и попри того ище єст надїї за Израїл. 3 Прето тераз зложме завит з нашим Богом же по тим совиту одпущиме шицки нашо жени цудзинки и народзених од нїх. Стань и престраш их зоз заповидами нашого Бога, и най будзе по закону. 4 Стань, бо то твойо дїло, а ми зоз тобу. Будз шмели и зроб!” 1

503


5

И станул Ездра и запришагал старшинох, священїкох и левитох и цали Израїл же би зробел по тим слове, и запришагали. 6 И пошол Ездра спред Божого храму и пошол до скарбнїци Йонана, сина Елисува. Пошол там, нє єдол хлєба и нє пил води, бо оплаковал нєвирство вигнанцох. 7 И пренєсли глас по Юдеї и Єрусалиме шицким сином вигнанства же би ше позберали у Єрусалиме. 8 А кажди, хто нє придзе за три днї, по одлуки старшинох и старших, цали його маєток будзе прекляти, и будзе вируцени зоз заєднїци вигнанцох. 9 И позберали ше о три днї шицки хлопи племена Юди и Венямина до Єрусалиму. То було дзевятого мешаца, двацетого дня, и розмесцел ше цали народ на площи Божого храму трешуци ше од того шицкого и од жими. 10 И станул священїк Ездра и гварел им: „Ви знєверели кед сце вжали жени цудзинки и так сце звекшали Израїлову вину. 11 А тераз дайце хвалу Господу, Богови ваших оцох и зробце тото цо приємне пред нїм и оддзельце ше од народох жеми и од цудзих женох”. 12 И одвитовала цала заєднїца и гварели: „Чежке тото твойо слово котре маме сполнїц. 13 Алє народ числени, а час жимски и нєт моци стац вонка, а и дїло нє за єден дзень, и нє за два, бо зме намножели беззаконства у тим. 14 Най станю нашо старшинове пред нашу заєднїцу и пред шицкима цо у наших городох, и хто вжал жени цудзинки, най приду на одредзени час, и зоз нїма старшинове городох и судийове же би одврацели од нас розпалєни гнїв нашого Бога пре тото”. 15 Лєм Йонатан, син Асаїла, и Ясия, син Текуя, були зо мну у тим, и Месолам и левит Саватай, котри им помагали. 16 Так зробели синове вигнанства и розишли ше. А священїк Ездра и старшинове оцовских родох, шицки по менох, врацели ше першого дня дзешатого мешаца випитац ствар. 17 И покончели зоз шицкима хлопами котри вжали жени цудзинки по перши дзень першого мешаца. 18 Нашли ше и медзи синами священїкох таки цо вжали жени цудзинки: зоз синох Исуса, сина Йоседека, и його братох – Масия, Елиєзер, Ярим и Гадалия. 19 И дали свою руку же одпуща свойо жени и за свою вину дали зоз стада барана за вину. 20 Зоз синох Емира – Ананий и Завдия. 21Зоз синох Ирама – Масая, Елия, Самия, Єиїл и Озия. 22Зоз синох Фасура – Елиоїнай, Масия, Исмаїл, Натанаел, Йозавад и Иласа. 23А зоз левитох – Йозавад, 504


Самуй и Колия – то Колит, и Фетея, Юда и Елиєзер. 24Зоз шпивачох – Елисав. Зоз дзвернїкох – Солмин, Телмин и Одуя. 25А зоз Израїла: зоз синох Фороса – Рамия, Язия, Мелхия, Мелмин, Елиязар, Асавия и Ванея. 26Зоз синох Илама – Матания, Захария, Яїл, Авдий, Єримот и Илия. 27Зоз синох Затуя – Елионай, Елисув, Матанай, Ярмот, Завад и Озиза. 28Зоз синох Вавея – Йонан, Анания, Завуй и Тали. 29Зоз синох Вануя – Мосолам, Малух, Адая, Ясув, Саал и Римот. 30Зоз синох Фаатмоава – Еднея, Халил, Ваная, Масия, Матания, Веселеїл, Вануй и Манасий. 31Зоз синох Ирама – Елиєзер, Єсия, Мелхия, Самая, Семеон, 32Венямин, Малух, Самария. 33Зоз синох Асима – Метаная, Матата, Завад, Елифалет, Єрами, Манасий, Семей. 34Зоз синох Вания – Моодия, Амрам, Уїл, 35Ваная, Вадая, Хелия, 36Уания, Маримот, Елиясив, Матания, Матанай. 37И так зробели синове Вануя 38и синове Семея, Салемия, 39Натана и Адая, 40Махнада, Авусесея, Аруесриїла, 41 Езерил, Селемия и Самария, 42Селум, Амария, Йосиф. 43Зоз синох Навуя – Єїл, Мататия, Завад, Зевенай, Ядай, Йоил и Ванея. 44Шицки вони вжали жени цудзинки и народзели од нїх синох. (Предлужи ше) Зоз старогреческого преложел др Янко Рамач

505


НОБЕЛОВА НАГРАДА ЗА ЛИТЕРАТУРУ ЗА 2016. РОК

БОБ ДИЛАН

Панове войни Гибайце, ви панове войни, Ви цо творице дзела вельки, Ви цо творице авиони шмерци, Ви цо творице шицки бомби, Ви цо ше криєце за мурами, Ви цо ше криєце за катедрами, Сцем лєм же бисце знали – Видзим през вашо маски. Ви цо нїґда нїч нє зробели Окрем же сце творели за знїщованє, Зоз моїм шветом ше бавице Як кед би бул лєм за вашо дробне бавенє, Ви револвер ми до руки кладзеце И з оч ми ше ви потим скриваце, Обрацаце ше и далєй сцекаце Кед лєци кулька швидка. Як Юда, гет теди, Циґанїце и спреведаце Шветову войну же мож достац, Най верим, ви жадаце, Алє з очох вам читам И у розуме видзим вашу думку Як през воду кед ше припатрам Цо одцека по моїм злївнїку. Ви кажди цвенчок вяжеце За другого най штреля, Потим опущени ше припатраце Док число шмерцох вше вецей нараста, 506


Криєце ше у своїх вилох Док крев вицека З младих целох Похованих до блата. Ви поцерпанє найгорше пошали Котре мож пущиц най ше розшева Страх народзиц дзеци До того швета Пре гроженє мойому дзецочку Нєнародзеному и нєменованому Нє вредни сце креви Котра чече през вашо вени. Кельо я знам Прейґ шора же бим дацо повесц мал? Мушице зауважиц же сом млади Можеце повесц же сом нє досц кнїжки пречитал Алє єдно знам Гоч сом од вас младши – Анї Исус би вам нїґда нє пребачел Тото цо сце зробели. Най вам поставим лєм єдно питанє – Чи ваш пенєж наисце тельо вредзи? Чи вам годзен купиц пребаченє? Думаце же вам ше уда? Думам же ше прешвечице сами Накадзи ше зочице зоз шмерцу – Шицок пенєж цо сце згарли Нїґда нє годзен одкупиц вам душу. И наздавам ше же умреце И же шмерц швидко по вас придзе Одпровадзим вашу труну На ясне пополаднє И припатрац ше будзем док вас спущую До вашей вичней посцелї И стац над вашим гробом будзем Док ше нє доисцим же сце мертви. (The Freewheelin’ Bob Dylan, 1963) З анґлийского прешпивал Ваня Дула

507


508


ЗОЗ СЕРБСКЕЙ ЛИТЕРАТ УРИ

РАДМИЛА ҐИКИЧ ПЕТРОВИЧ

Корея, post scriptum (4) ОСТРОВО КАНҐ ХВА Мамо моя мила, гайде, жийме коло рики. Писок ше злаци по заградки, зоз заградки ше чує писня травох. Мамо моя мила, гайде, жийме коло рики. Ким Со Вол: Мамо моя мила Тото же препатрам фотоґрафиї, же себе припоминам длугоки бешеди о Острове, тото здогадованє значело же слики блядню, же вимераю, та прето преврацам по албуме. Нєстава тото цо було, даремно пробуєм здогаднуц ше словох котри були теди виповедзени. Ужерам ше до празного. Вон крача ґу Палати. На фотоґрафиї. Теди сом койцо писала о Острове. Мой Супруг у своєй хижи дуркал на старей машинки. Рано ми дал писмо же бим го зоз Сином однєсла на пошту. Було адресоване на кума Бору, на Цецу и на Миру. Кед Мой Супруг „пошол”, Бора ми указал писмо, та гварел: Обяв тото, важне є. Одлучели зме пойсц на Острово Канґ Хва до (до значи острово), находзи ше на улїву рики Хан, сиверно од Инчону. Зоз Сеула зме рушели кед швитало, прешли зме коло аеродрома „Кимпо”, одкадз раз одлєцим, алє зоз собу вежнєм „загультане щесце” о котрим ми приповедала Ким Дїх Хянґ. Я, у ствари, аж тераз кед сом пришла на Острово почувствовала цо то значи виход зоз Сеула, зоз гужви и горучави, бо варош нательо вельки же ше периферия, окраїско, ридко, лєбо нїяк, нє обачує. Гоч кадзи зме ше рушели, вше зме бешедовали о годзинох котри мушиме пребуц у автобусу лєбо метроу же бизме сцигли дзе зме надумали. 509


Канґ Хва треце по велькосци острово у Кореї. История Кореї му приписує важну улогу од самого постанку жеми. Же бизме до ньго „крочели”, мушели зме прейсц прейґ моста длугокого 694 метери. Було жимно и дул витор. Мой Супруг тото нє чувствовал, якна му була одкапчана, з велькима крочаями понаглял по драги, лєдво зме го сциговали. Док ми сцискали якни и нацаговали шапки, Корейци, як и Мой Супруг були спортски облєчени, у штрикерох, нашмеяни и розположени драпац ше по брегох. Вше у дзеки за приповедку, у преходзе и на швидко, поздравяли зме ше зоз нїма як зоз старима познанїками. До музею зме ишли по ушореней и оградзеней драги, вшадзи були корпи за шмеце, места за курячох, тоалети и телефони. Ту зме сцигли Свету. Вон загашел циґаретлу, я швидко отворела апарат, и док сом цвенкла, вон, хрибтом обрацени, одишол по дражки. Нє оглядал ше, нє ставал при лавки за одпочивок, анї при стеблох омотаних зоз сламянима прекривачами, кед оштра жима. На концу другого моста, як привидзенє, обачели зме Музей, а опрез була якашик древена ладьочка ґу котрей одбегнул Мой Син. Света, озбильни и нахмурени, приповедал нам историю о шлїдох живота людзох ище зоз найстарших часох, о Долеменох и гробох зоз периода неолиту. Камера ми зуяла, важне було зазначиц кажду плочу котру зме видзели, окреме о друкованю. Шкулєла сом медзи обєктивом, запаметала сом шицко лєм зоз єдним оком, гевто друге ожило роками познєйше, опатраюци албуми. Филми сом нє патрела. Мой Супруг, зоз мнє добре познатим ошмихом, гуторел, а я знала цо ми пове: Даремно я приповедам, уж ши могла дацо одо мнє и научиц. Тераз, кед є вецей анї нє у Индиї, анї нє у Кореї, анї нє у Виєтнаме, я го видзим у посцелї. Теди, кед наволала пайташка зоз Паризу, точнєйше зоз Заґребу, наша Рада, до слухалки ми гварела же бим Светови поведла же вона шицко цо у живоце научела, од нього научела. Поруку сом пренєсла, теди, повторюєм док вон шедзел у посцелї. Нїч ви одо мнє нє научели, гварел вон зоз ошмихом, а Рада ше тиж шмишкала, як и я сама, а вец сом бешеду претаргла. Теди, док зме у Кореї обиходзели твердиню Капкот, Мой супруг нам приповедал о охрани престолнїци котра ше одбувала праве на тим месце дзе тераз руїни дакедишнього утвердзеня, кед династия Корийо 1230. року прешла на Острово. Будинок Музея ше, у ствари, находзи у облапеню твердинї Капкот, єй остаткох и знова збудованих часцох. Твердиня дакеди, од часу преходу вожда Корийо на Острово, 1239. року, була часц охрани 510


новей престолнїци. Функцию престолнїци Канґуа окончовала 31 рок, од 1239. по 1270, док нє установени мир зоз Монґолами. Зоз Острова ше розцагую остатки дакедишнїх палатох и замкох. Зоз велїх поєдинєчних, углавним знова вибудованих обєктох, будинкох и варошских капурох, пресцера ше видогляд спрам оддалєних крайох оброснутих зоз ядлїнарами. Зоз єдного воздзвигнутого, сиверного муриска, вождове династиї Корийо могли видзиц вельку часц корейского побрежя и престолнїцу Кесонґ. Света нас опомина же бизме попонагляли, ми за нїм дринґаме ґу траєкту, на острово Сонґмо, котре ше находзи южнєйше. Знова наиходзиме на веселих Корейцох, сердечно нам ше ошмиховали, кланяли нам ше на знак поздрава, „аньо, аньо”, докричовал им Син Ґайо, а вони нам одповедали, „аньо хесе йо”. През шори предавальньох и дутянчкох, коло тезґох зоз вшелїякима орещками и ґинсенґом (на тих островох ше продукує можебуц найценєнши ґинґсенґов чай), випендрали зме ше по верх храма Помунса. Пендраюци ше, зоз предихами, Света нам приповедал леґенду о будованю, о рибарови и його чудесним сну, о двацец єдним каменьчку и будистичному монахови. На тим брегу у стини удлабани „Мая Буда”, 32 стопи високи и 11 стопи широки. Тоти 32 стопи означую 32 особи Милосердного Бога, а 11 стопи то 11 фази реинкарнациї. Будовали го двоме будистични монахи: перши бул главни, Помунсе, а други будистични монах зоз острова Канґуе. Длабали Буду двацетих рокох нашого вику (1921) як цо пише у кнїжки, лєбо (1928) як цо пише на брегу. За тих котри ше на верху брега нє помодлєли, анї швичку нє запалєли, лєбо ше анї нє випендрали на каменїсту коритнявку на котру зме даґдзе на трецини драги до брега наишли, таким єдина сатисфакция у пендраню по тот, як ше аж на концу одкрило, нєдавни кич, могол буц прекрасни погляд котри ше пресцерал прейґ камених схилох и красоти древох з попатрунком на морйо и на острово. Дзешка у далєкосци була ґранїца двох Корейох. Сцела сом, алє сом Супругови нє гварела, же би ше дакус застановел, удихнул з полнима плюцами, же попатрунок до празного красни. Окончователь дїлох станул на месце за курячох, поприповедац зоз Моїм Супругом, о гранїцох, алє нє о корейских, алє наших. Приповедали о Босни, споминали Горватску и Сербию, преприповедовйовали гевто цо пречитали у корейских новинох и наших билтенох, о чим ше каждодньово приповеда и на телевизиї. Окреме о Босней, о страхотних знїмкох масакра на пияцу, так гварел 511


Окончователь дїлох. Мой Супруг загашел циґаретлу, сцела сом повесц же зме шицко тото видзели на екрану, алє видзим обрацени хрибти, та понагляме сцигнуц Свету. Кед зме ше врацали направела сом знїмки валала, алє ме сопутнїки кажди час опоминали же бим войско нє знїмала, а я уствари зоз камеру сцела облапиц їх два духи, ознаки. Тоти два шамански тотеми поставени на уходзе до каждого валала, охранюю жительох од зла, а мено им Чанґ Ґунґ, хлопски и женски. Вони стража процив духох котри вше стрежу войсц до валалских хижох и направиц вельки нєзґоди. Нєпреривно приповедам о нїх, а нїхто ме нє слуха. Кричим на Окончователя дїлох и на його жену, Свойому Супругови и Синови кричим же би ме чекали, же бим купела два духи, видзела сом их на тезґох, алє Света, хрибтом обрацени, пошол. Ми дринґали за нїм. Тераз нє мам охраньовачох у доме. Знова зме пришли на побрежє, та док зме чекали ладю, шицки, крем Ґая и мнє єдли „смачни били раки”, котри єдна старуха винїмала зоз галова, чисцела их и пражела пред нами. Вшадзи по побрежю, на каменю, билєли ше остатки школькох и ракох. Морйо мутне и мульовите, зоз огромнима плимами и осеками. Цали час нас провадзели чайки, лєтали над ладьочку, їх крики одгуковали на жимним и цмим нєбе. Лєм Ґайо уживал припатраюци ше зоз палуби лєбо зоз кабини. Охабели зме твердинї, на восточним побрежю острова, спрам копна, котре будоване у ери Чосон, под час династиї Ї (лєбо И) зоз XVII и XVIII вику, пре охрану морскей драги ґу новей престолнїци, нєшкайшого Сеула. Тоти твердинї були важни и у другей половки XIX вика у борби процив Французох и Американцох. Свето предклада же бизме попонагляли спрам гори Манисан, дзе ше находзи олтар на котрим жертву Богови приноши митски Танґун, дзе, спрам историйних хронїкох, вєдно служели вождове трох кральовствох Коґурийо, Шила и Пекче. Кед була Олимпияда отамаль брали огень и зоз факлями швидко преходзели през Корею. На верху гори Манисан (сан = гора) постої олтар зоз ґратину (Чам сонґ дан) за котри ше предпоставя же го подзвигнул Танґум, митски снователь Кореї, пред скоро пейц тисячи роками. На тот брещок єден зоз познєйших корейских кральох 1661. року преселєл корейску историйну архиву. Забула сом цо сом вечар читала о династийох, виберам нотещок, док препатрам, вики лєм прелєтую през мойо пальци, швидко цискам папери до кишенї, пахню рошлїни зоз гори Манисан, найвекшей гори на тим Острове. Зоз нєй ше видзи Заходне морйо. И на верху храм, около лєс, густи як цмота. 512


Дакеди опрез храма вождове Трох династийох приношели жертви нєбесом. На самим уходзе твердинї Самранґонґ зме застали. Мой Супруг курел на месце одредзеним за курячох. На кратко нам погуторел, а знал же нїч нє запаметаме, же твердиня, правда нє у тей форми, старша од часу у котрим вождове Корийо Острову дали винїмкову историйну важносц. Спрам леґенди, твердиню збудовали Танґуново троме синове. На просторе твердинї 1259. року, династия Корийо будує и свою палату, а 1660. року збудовани архив за чуванє хронїкох династиї Чосон. У другей половки дзеветнастого вика, збуло ше єдно зоз найважнєйших зраженьох зоз французкима каребнима експедициями. Праве при восточних дзверох поставени памятнїк ґенералови Янґови Хонсуови, котри 1866. року прицагнул, а вец чежко поражел Французох на приходу ґу твердинї. Така силна приповедка, а така мала и дробна твердиня, думам себе и нє гуторим нїч. У єдней єй часци находзи ше храм Хаеиса, у обласци Чундуґса, котри найважнєйши и найзначнєйши зачувани историйни будистични памятнїк. Леґенда гвари же го ище у штвартим вику основал монах Адо. Нє познате же кеди є збудовани, мено достал по дару єдного Корийо краля, а главни будинок подзвигнути 1621. року. Коло нього находза ше вельо дробни, патулькасти, зоз сламу закрити будинки и єден вельки вирезбарени дзвон. Тераз Окончователь дїлох и його жена, Мой Син и я уважно слухаме Свету. За храм вязане єдно з найважнєйших збуваньох у историї корейского друкарства. Ту ше пририхтовали стари блоки и друковала ше славна Трипитака Кореана. Направени перши на швеце метални рухоми злоґ, т. є. тото цо двасто роки познєйше за Европу створел Ґутемберґ. Же бим уважно висликовала кажди блок, я лєм шкулєла през обєктив, нїч сом зоз своїма очми нє видзела, слухала сом Светово слова. Ґайо приповедал о компютеру, Окончователь дїлох и його жена слухали Мойого Супруга. Нє знала сом кому вериц, Трипитаки Кореани чи Ґутемберґови, шицко було важне, за даяки нови часи, приповедала сом и сликовала, сликовала. Света обецал же Борови напише длугше писмо, же би вон, кед би могол, сцигнул, на преславу Макарийовей пиятей рочнїци од друкованя Октоиха. А вец понаглял, док му я докричовала, же би застал, же бизме направели фотоґрафию опрез манастира, та най ю пошлєме вєдно зоз писмом. На фотоґрафиї видно лєм його хрибет. 513


Док сом знїмала, гварела сом же ше у безконєчносци видза Трипитаки, будистични списи, же их шицких нє можем зняц. Мой Супруг ми кратко гутори же их єст осемдзешат тисячи и лєм най знїмам. Най Бора видзи. Можебуц и кричал же бим их шицких зняла. На нїх урезани точно 81 258 будистични блоки зоз XVIII вику. З отворенима устами вищирела сом єдно око на ньго, а вон повторює: Сликуй найвекшу и найстаршу верзию канонского Ханя писма, тото нїґдзе вецей нє увидзиш. Виповедал числа котри сом нє запаметала. Сликовала сом блоки високи седемдзешат центиметри, а 24 центиметри длугоки, груби по штири центиметри. Кажди з нїх бул чежки од три по штири килограми. Вец сом чула же Мой Супруг гутори Окончовательови дїлох же Трипитака Кореана першираз викресана ище 1087. року, же даєдни з нїх страдали у огню кед була монґолска инвазия на Корею 1232, а вец престолнїца премесцена до Канґва доу. Змесцени су до штирох зданийох, шицки штири зме нащивели. Як их нє обисц, кед су найважнєйши будистични тексти на швеце, закони и списи, котри писали важни, углядни и мудри корейски монахи. Мужови сом ше опитала же чи ше шицко тото находзи на брезовим древе. Нїч ми нє одвитовал, лєм ми махал з главу най знїмам. Вон приповедал Окончовательови дїлох же тоти блоки перше були намочени у морскей води, же у тей води стали три роки, а вец су варени у сланей води. Потим исти блоки кладли до хладку, алє на витор ище три роки, же би ше добре висушели и порихтали за кресанє. Кед и кресанє закончене, текст ше мушел обовязно премасциц зоз отровним лаґом, же би ше древо охранєло од инсектох, а вец є урамени до металних рамикох, же би ше нє зогинал и же би ше древо нє кривело. Нїґдзе нє понагляме, гварим Свойому Супругови най дакус станє, же би и я видзела Трипитаку Кореану. И мнє цикавя тоти тексти. Вон станул, тераз лєм мнє приповедал, же най добре патрим. Повторює же у каждим з тих блокох уписани по двацец три шори тексту, та кед ше шицко поздава, текст ма 644 знаки. О тим дума Борови написац, а мнє приповеда. Причина пре котру ше шицки тоти ствари збуваю праве ту на острове Канґхва, то тото же тадзи преходзели владаре династиї Корйо пред нєсподзиваюцим уходом монґолских и других освойовачох. Як своєродну жертву нєбесом, котра би провадзела їх молитви за побиду 514


над освойовачами, ми похопюєме и їх вельки друкарски подняца. Тото приповедал Мой Супруг преходзаци коло мнє, а я нїч нє розумела. Кед зме виходзели зоз Твердинї вошли зме до змерку. Купуєме погляднїци, Ґайо, у подножю „викресаного Буди”, себе вибрал „Буду хлапца”, а за мнє духи нє було. На облакох ресторана „Потянґ мача”, найобичнєйшей карчми, место скла на облаку положени найлон. През повалу ше пребивало древо, хто зна кеди вироснуте, викуковало зоз закрица хижи, ми ше операли на стебло, а руки зме обрацали ґу пецу. Свето препатрал кнїжку о Трипитаки Кореани, пил соджу и єдол „варени кури”, як окремну лакотку. У карчми зме ше чувствовали як єдна фамелия, грали зме ше коло „кубету”, одздравковали Корейцом з обидвома руками, як накладаю їх правила, таргали месо зоз пальцами бо нам прибор за єдзенє анї нє дали, место хлєба, зоз мисочки зме залапйовали цеплу рискашу. Ґаздиня у преходзе кладла мисочки на стол, отверала дзвери, та доволовала случайних преходнїкох. Яґод же вонка нє шедзи чловек на цеплих цеглох и нє доволує преходнїкох же би вошли. Ґаздиня нам понукала хижи. Жена Окончователя дїлох ше зоз ню розправяла. Жадала нас затримац, же бизме видзели Острово як треба. На стол нам положела проспекти, Мой Супруг, их нє сцел анї опатриц. Дорушуєм гладки папер, з пальцом указуєм на скали: можебуц бизме могли нащивиц, так за свою душу, видзиц и други побрежя, прецо обиходзиме лєм теметови и палати? Могли бизме плївац на чамцох, вода ше желєнї, добре би було припатрац ше на стини видзвигнути зоз моря, дихац зоз полнима плюцами. Мой Супруг препатрал кнїжку купену Борови, запатрени до Трипитаки Кореани, нє слухал цо я приповедам. Можеме присц вжиме, кед ше гори Сороксан забиля, можеме коло будистичних манастирох закупиц хижу. Нє мачка сом, а видзим як ше улїзуєм и даремно предзем. Красни алеї вяри, озда су нїґдзе таки красни як на Острове Канґва. Можеме пойсц на озеро, лєбо на рику, гварим свойому Супругови. Вон гварел же наш Алибеґовац найкрасши, же їх черешньово квитки анї нє красши, анї нє пахнятши, най нє будзем носталґична. Ми ту пришли пре Капкот твердиню. Припатрай ше на будистични манастири, гварел. А прецо зме на Острове нє видзели древо старе штиристо року, опитала сом ше, то їх пиха, а ми коло нього анї як коло мертвого теметова нє прешли. Прецо бим ше припатрала на палати Корийо, прецо бим паметала шицки династиї, красни им Вельки бронзови 515


дзвон династиї Чосон, и Йонґунґ палата – стара же старша нє може буц, и пре ню зме на Острово пришли. Алє, шептам Супругови, видзиш гевто морйо споза Палати? То лєм блато, видзиш кельо єст блата за Йонґ-дон твердиню. А кед бизме раз пришли видзиц на Долмену гевту чудну стину цо стої на двох каменьох? Ту будизем нїч. Нєт нїґдзе будистох, як у Индиї, нє видно их, нє стреташ их. Хто о чим, моя жена о Индиї. Здогадованя то ренда, алє зоз ню их нє посцераш, гварел Окончователь дїлох. Анї його жена, аж анї Мой Супруг ме вецей нє слухали. Можебуц сом и далєй приповедала, так ше блядо здогадуєм. Цошка сом жубротала о Индиї же ми нє потребни кнїжки, же сцем запаметац лєм тото цо сом зоз оком видзела. И тоти гроби и палати, алє бим жадала и морйо и други побрежя видзиц. Кед бим могла, кед ше врацим, любела бим у здогадованю видзиц Свойого Супруга и Сина як стоя на побрежю Острова, сцела бим их паметац як стоя опрез кнїжкарнї „Кйобо”. Сцем, кед ше врацим, знац яки бул крочай Мойого Супруга док ишол до Йонґину и док Син и я чекали же би ше зявела його задумана слика озера. Сцем паметац озеро и нас троїх запатрених до шветлосци. У карчми зме грали руки, патрели до проспекту чийо слики нїґда нє постаню стварносц, радовали зме ше першим пахульком шнїгу, а я мрияла видзиц други предїли. Кед ше шветла Сеула зявели, конєчно сом Супругови гварела же, заш лєм, лєпше же сом у Индиї була без нього, тераз о нєй можеме приповедац як о двох розличних жемох. Можебуц будземе дакеди и о Кореї так приповедац. Вон зоз Окончовательом дїлох нє у Сеулу, вони приповедаю цо ше у нашей Жеми збува. Знова сом цошка прежубротала: тераз би було лєпше путовац, дихац зоз полнима плюцами, война нас причека, ша Босна нє преварла, та ше швидко анї нє сцихша, ша то анї нє перши анї нє остатнї войнови стан. Коло пол ноци врацели зме ше до нашого квартелю. Годзинами зме вожели у длугей колони, як прави Корейци, котри ше врацаю зоз дньового вилєту, вистати и задовольни. Опрез будинка стал наш домар, зоз поскладанима руками у билих рукавицох на знак поздраву, „аньо, аньо, аньо хесе йо”. Праве швитало. Тераз опатрам фотоґрафиї, вшадзи Мой Супруг з хрибтом обрацени, понагля видзиц Трипитаку Кореану. 516


НА СЛАВУ НАЙОДПОРНЄЙШИХ РОШЛЇНОХ Кед ми ше опиташ цо постанєм После шмерци – одвитуєм: На верх гори Пинлая, Постанєм желєна сосна. Та кед шицку жем прекриє шнїг, Я ше єдини будзем желєнїц. Сон Сам Мун: Кед ми ше опиташ Професор Ким Сон Хван ма одредзени правила, предвидзени плани, мацер и шестру. Вони ше о нїм стараю. Професор дума процивно. Кед би нє було так, уж би бул оженєти. Вон люби мою Жем, и кед зме ше врацели зоз Кореї до свойого квартелю, пришол до нашого варошу и виплановал остац єден рок. Пришол до нас. Ми у ньго, у його квартелю нє були. Анї у єдним корейским квартелю зме нє були. А вон зоз моєй Жеми нагло пошол, после даскелїх мешацох. Помогли зме му. Мали зме свойо бриґи, док було бомбардованє, вецей зме ше зазберовали и дружели. Вон нє остал з нами, мац и шестра ше о нїм старали. Док зме були у Сеулу, Професор Ким Сон Хван приношел нам чай, ґинко лєбо женшен. Мой Супруг их нє любел, алє их пил и жубротал. Обидвоме пили чай у нашим корейским квартелю; а соджу лєбо маколи вонка з квартеля, у карчми за професорох. Теди, у нашим корейским квартелю, уважно сом слухала Професора Ким Сон Хвана. Ище теди сом гварела же призначки писани зоз його руку мушим послац до новосадского часопису, там дзе сом робела, же бим зоз текстом здогадла редакторох Доброґ ютра же сом жива. И же сом без роботи. Же думам на нїх и же би ми нашли даяку роботу. Док ше єдного дня врацим. Кед Професор Ким Сон Хван пришол до нашого варошу, текст обявени и бомби почали валяц нашо мости. Так писал Професор Ким Сон Хван. Ґинко (Ґинко билоба), лїсцопадне древо, єдине котре ше отримало зоз часу мезозоїка, познате є даскельо стотки милиони роки. Лїсца маю форму розширеней лепези, зоз полно нервами котри ше рожкасто ширя. Одпорни є на рошлїново хороти и нїзки температури. На єдним стеблу находза ше лєбо лєм хлопски, лєбо лєм женски квитки. Плоди округласти, жовкави, здогадую на билу шлївку, 517


та их велї наволую китайска била шлївка и древо дїдох и унукох, стриберна кайса (по японски), святе древо, била овоц. Месова часц плода ма нєприємни пах и смак, а маґочка сладка, за єдзенє и лїковита. Древо мегке и лєгке за обрабянє, хаснує ше у будовательстве. „Живи фосил”, як го наволую Корейци, ма розкошне стебло, високе и по сто метери, може жиц три-штири стотки, а даєдни файти прежию и тисяч роки. Корейци знаю же гевти котри пию чай зоз ґинка, зоз тим сиґурно полєпшую паметанє, змоцнює концентрацию, його екстракти зменшую проблеми зоз круценьом у глави, зоз глухосцу, и кед дзвонї у ухох. Успишно зменшує оток, реґулує роботу шерца, помага при проблемох зоз ровновагу, охранює скору од наставаня ранцох. За лїченє ше хаснує екстракт достати зоз осушених лїсцох. У Нємецкей тот лїк реґистровани за лїченє Алцгаймеровей хороти и деменциї. Рахує ше же може застановиц ефекти стареня и траценє енерґиї. Випитованє составу ґинка почало трицетих рокох, а аж 1965. зоз нього изоловани кварцетин, изорамнетин и немферол. Нобеловец, др Кори достал награду за синтезу ґинклиду Б. Зоз тей рошлїни по нєшка изоловани коло 50 розлични злученїни. У китайскей медицини хаснує ше скоро пейц тисячи роки. Корейци вас прешвеча же ґинко билоба свойо коренї першираз пущел на подручу Кореї, а кед су дакус мегчейши, спомню и Китай и Япон – же то було пред вецей як двасто пейдзешат милиони роками. Вони гваря же ше ґинко у праисториї пресцерал на цалей планети, а вец пред два и пол милиони роками з подруча Европи йому ше траци шлїд, а прежил найчастейше у Китаю, Япону и Кореї. Култивовали го будистични монахи и пестовали блїзко при своїх храмох. Нємецки лїкар и ботанїчар Енґелберт Кемпфер одкрил тоту файту у Япону, 1591. року, та його нашенє пренєсол на тло Европи. Ґинко ше рахує ґу найодпорнєйшей рошлїнскей файти. Науковцох нєсподзивює його одпорносц на шицки заґадзеня того швета. То єдина файта котра прежила и атомску бомбу руцену на Гирошиму у Другей шветовей войни, а древо було лєм єден километер оддалєне од места детонациї. Прежил ґинко и штири лядово периоди, рижни хороти и аерозаґадзеня. После трешеня жеми у Токию, 1923. року, кед бул вельки огень у котрим знїщене вельке количество рошлїнох, стебла ґинка остали цали. Мож го пестовац на шицких типох жеми, одпорни є на – 40, алє му нє завадза анї горучава од +40 ступнї. Добре подноши висоту од 3 000 метери, алє и спод 1 000 метерох. 518


Виками го пестовали як прикраску по паркох и алейох. Японци, у стреднїм вику, плод єдли як желєняву, квашени, а и нєшка го „оловрантую”, є ше го як пистачи, коло сакеа. Кед швет похопел яке значне древо ґинка, почали го пестовац на плантажох, по милиони саднїци. Так одпочало вельке садзенє у Южней Каролини и на Суматри, як и блїзко при Бордоу у Французкей. У Китаю ше од 1990. року находзи коло 5 000 гектари плантажох зоз ґинком. Лїсце ше обера док є желєне, вец ше суши у индустрийних сушарньох, балує, та ше транспортує до фабрикох. Випатра же ше тота робота виплаци: за єден килограм осушеного лїсца достанє ше 126 долари. Постоя хлопски и женски стебла. Каждей яри на верхох младнїка формує ше полен и ваїчково клїтинки, першираз после трицец рокох старосци. Зоз очканьом, женски стебла уж после трох-пейцох рокох починаю дозревац. Же би пришло до оплодзеня, потребне же би женске стебло росло блїзко при хлопскому. У Китаю ґинко святе древо. Ту Добрила зоз Доброґ ютра уруцела додаток: У Новим Садзе єст ґинка и то у Дунайским парку, у Универзитетским варошу, у дворе хижи число 6 у Улїци Войводянскей бриґади, три стебла, єдно попри другого, и на других местох. Млади древка ґинка, медзи першима, у нас, почал продуковац Дюра Петрович зоз Зомбору. Други, заш, у єдним каштелю, у валалє Алекса Шантич, посадзел даскельо женски и хлопски стебла; вєшенї позберал маґочки, та почал зоз нїма експериментовац. Светислав Симич зоз Краґуєвцу пестує их перше у конзервох, а потим их розсадзує. Друга часц текста, котри ми писал Професор Ким Сон Хван, була под насловом Корень живота, ґинсенґ, женшен (Panax ginseng). То найзначнєйша рошлїна у Китаю. Велї вождове, царове и терґовци, ище пред пейц тисячи роками раховали же є чудотворна. Нєшка ше пестує у Кореї, Япону, Сибиру, Канади, у Америки, а остатнї роки и у Европи. И у Кореї, вшелїяк. За медицинске хаснованє потребни цо векши и цо старши корень. Барз є ридка рошлїна. Прето царове у Китаю, попри гроженя зоз шмерцу за нєпослух, розказовали же би ше корень котри ше найдзе принєсол и предал власцом. Ловаре на ґинсенґ глєдали находзиска у тайґох и лєсох, та кед би го пренашли, обезпечовали би себе средства за живот. Як би и нє, кед му цена була ровна злату. Наостатку, и нєшка у Кореї постої монопол, та виношенє рошлїнох и нашеня зоз жеми до иножемства забранєне. 519


Ґинсенґ зоз Востоку до Европи сцигол зоз Марком Полом. Як записане, Дарвин го наволал „живи фосил”. Нєшка ше найстарше стебло находзи у Кральовскей ботанїчней загради Кев при Лондону. Правому ґинсенґу ше пробую наруциц и його менєй познати файти, як цо то сибирски ґинсенґ, або, як го ище наволую, „тайґа корень”. Правда, мож розликовац два файти ґинсенґох, червени и били. Корейски червени, а америцки били. Китайци продукую обидва файти. Я думам же корейски найлєпши, подцагнул Професор Ким Сон Хван. Попри култивованого, на китайским тарґовищу мож найсц и дзиви корень, котри ше рахує як добри, а вредносц ше му звекшує зоз старосцу. Цо є старши, та є квалитетнєйши. И драгши. Даєдни файти ґинсенґу можу жиц вецей як сто роки. Конєчно, требало би добре познац способи готовеня ґинсенґу. Спрам старокитайскей филозофиї, у людским орґанизме постоя два процивни принципи. Їн ма женски прикмети, цми є, пасивни и мирни, а Янґ то хлопски принцип, нємирни и шветли. У здравим целу тоти два принципи уровноважени, а кажда нєуровноваженосц причина хороти. Прето и лїченє, спрам тей филозофиї, то врацанє ровноваги медзи Їн и Янґ. У Кореї веря же тот корень може предлужиц животни вик и же полєпшує живот у глїбокей старосци. Прето рахую же є „еликсир младосци”. Най нє забудзем повесц же Корейци рахую и же є афродизияк. Женшен, ґинсенґ, лєбо „чловеков корень”, хаснує ше у людским костираню длужей як пейц тисячи роки. Корень, бо о нїм слово, вибера ше вєшенї, та ше суши, а кед є старши, та є квалитетнєйши. Прецо го ище волаю „чловеков корень”, ясне каждому хто ше до ньго запатри. У його формох мож лєгко препознац людски подоби. Його корень то уметносц, прето постої и музей котри йому пошвецени. Велїм уметнїком бул модел за мальованє, у форми людского цела, поготов ногох, попреплєтаних и скруцених. Волаю го „корень живота”, бо спомалшує старенє и чува животну силу и менталну швижосц. Вон олєгчує прилагодзованє орґанизма ґу змоцнєним физичним напартосцом, жими, смияду, гладу и стресу; помага и гевтим котри длуго шедза опрез рахункара, помага спортистом; дїлотворни є на длугших путованьох и лєценьох, при пременки часовей зони. Лїковити дїйства „кореня живота” потвердзени и у лїченю пошлїдкох радиоактивного зарйованя. Познате же препарати од женшена давали озарйованим особом после 520


чернобильскей гавариї 1986. року. У Русиї ше женшен дава астронавтом же би ублагали пошлїдки безчежинского стану. И ви би го требали хасновац, вам є тераз найпотребнєйши. На концу текста нарисовал койдзеяки мали точки и викричнїки, як кед би бул нервозни, цо нє здабало на професора Ким Сон Хвана. Нє потребне же би ше тельо возбудзовал кед приповеда о моєй Жеми. Най пиє чай, як цо нам совитує. Мой син сцерпено заходзел зо мну до апатикох: зашмейовал го чудни випатрунок кореньох, тисячи подоби пренаходзел у нїх. Я на женшен патрела у форми кореня, праха, тоника, капсулох, бонбонох, препаратох з медом. Аж и у форми жувачох. Препоручовали нам го як средство котре сиґурно помогнє у звекшованю одпорносци орґанизма, та и концентрациї, же нам одстранї стрес, же помага при лєпшей роботи шерца, за лєпшу циркулацию. Гуторели нам же добре кед го з часу на час хаснуєме, голєм док жиєме у їх жеми, алє же би було найлєпше нєпреривно го брац. Тарґовец нам ше питал же чи єст женшену у нашей жеми. И чи є у нас драги. Кед му Мой Син гварел одкаль зме пришли, тарґовец ше даскельо раз поклонєл, та гварел: Ой, женшен прави психичну стабилносц и змешує реакциї на стресни и депресивни станя. Ми ше тиж благо поклонєли, та зме, задком, стабилни и мирни, вишли зоз апатики „Женшен”. Кед Ким Сон Хван напущел нашу Жем, зохабел нам даскельо шкатулки. Теди кед почало бомбардованє. ВАЛАЛ ДЗВОН, КЙОНДЮ Роши диждж И ноц помали розширела кридла. Диждж у дворе цихо шепта Суши и чвиринка у далєкосци. Кед ше розламе цми мешачок, Ярнї дих заплїва ґу гвиздом. Цепли благи витрик гойса ше У тей ноци диждж роши у цмоти. Роши диждж. Приходзи як наймилши госц, Та док ми шепта, я отверам облак, Алє нє можем ше стретнуц зоз нїм. 521


Роши диждж, За облаком, у дворе и по закрицу. Приноши ми радосни поруки, Диждж роши Злїва ше до моєй души. Чу Йо-Хан: Звук дижджа Прецо нас водзиш лєм по теметовох, гварим свойому Чловекови. Цо я зоз Сином будзем там? Идзме на острово Че-Дю, або даґдзе до горох, дихац зоз полнима плюцами. Идз ти на теметови сам. Були нас тройо, и пайташку сом зоз собу одведла обисц стари теметови, а нє требало, алє я верела, док вон приповедал, же зоз нїма почина история. Живот илузия, гроби стварносц, гуторела ми теди моя пайташка до слухалки, зоз повисшеним тоном. Же би ме орозположел, Мой Супруг нє преставал приповедац: же я приповедам глупосци, же о Индиї приповедам як кед би вон там нє бул, лєм же мойо путованя були иншаки. Ти ше по Гималайох круцела, но-та, кед так любиш гори, тераз вєдно идземе до Кйондя. Принєсол ми порцию кимчия, же би ми дал дзеку, та приповедал, як кед бим була дзецко. Син го можебуц и слухал, алє бул завжати зоз своїм бависком. Супруг приповедал же скорей тисяч роки, ище док владал Хунґ Док Ванґ, штерацец и други цар династиї Шила, у варошу Кйондю жил чловек по мену Сон Сун. Леґенда гутори же бул худобни, алє скромни чловек, вирни своєй жени и синови. Тото дакус наглашел, а вец предлужел: ище баржей вон бул вирни и добри син своєй мацери. Рубал древа у лєше, одвожел их до варошу и предавал, же би могол мацери купиц рижни лакотки. А старуха, патраци на старанє и пожертвовносц свойого сина, лакотки нє єдла, алє их давала свойому унукови, синовому синови. Вона прето препадала, а хлапчик вше баржей роснул, аж док син нє одкрил тайну. Зоз почитованя ґу мацери, вон и далєй нє могол занєдзбац старанє коло нєй, та предложел своєй жени же би сина одведли до лєса, же би го там охабели. Дзеци ище могли мац, алє мацер нє. План бул таки же би викопали дзиру и же би го там зохабели, док дахто нє придзе, найдзе го и вежнє. Пошли вони вноци до страхотно цмого лєса и лєм цо почали копац, вдерели до якогошик металного предмета. Предлужели копац, вируцели даскельо 522


лопати жеми, а цо баржей били, вше баржей ше чул дзвонки звук, а вец ше зявел дзвон. Сон Сун ше посовитовал зоз свою жену, догварели ше вицагнуц дзвон и однєсц го дому, а дзецко пошпоровац од тей злей намири, бо тот пренаходок за нїх бул знак послани зоз Нєба. Дзвон бул велїчезни, красни и вельки, так же велї любопитлїви приходзели опатриц го. Стал вон обешени над стреху, а путнїки хтори тамаль преходзели даровали домашнїх. Тота, и така приповедка о пожертвовному синови и милосердию Божим, котра го виратовала од гриха, допарла до самого краля, та вон зоз цалу свиту пошол до дому Сон Суна, же би ше прешвечел до правдивосци приповедки. Бул зачудовани зоз фамелийним складом, алє го рушело худобство и нужда. Прето розказал же би ше им збудовало нову хижу и подаровало пейдзешат суми рискаши. Так тот варош достал мено Кйондю, цо на корейским означує Дзвон-Валал. Красна приповедка, гварим ютредзень свойому Супругови. Бул фебруарски жимни дзень, док нам ше слунко скромно даровало и кед зме рушали до Кйондя. Нащивйовац гроби. Добри, швидки гайзибан, сцигли зме точно на минутку, за штири годзини. Кйондю ше находзи на процивним побрежю, спрам Япона, алє є нє побрежни варош, гоч Свето даскельо раз гварел же першираз почувствовал цеплоту и пах яри. Закупели зме хижи у готелу „Хан Їн”, блїзко при гайзибанскей станїци. Мой Супруг, Син и я одлучели зме ше за змесценє у ондол хижох, а то спанє на жеми. Ґайо уж после пол годзини виявел же вон остава у Кйондю, же му ше хижа барз пачи, а окреме спанє на керпари. А патос горуци. Приповедка о поджемним зогриваню стара як и приповедка о наставаню Кореї, ище кед у старих корейских хижох место одкадз ше топело, акунґї, було реґуловане так же ше под жему находзел камень котри ше зогривал зоз топеньом древа у просториї котра ше находзела под хижу, у такволаним ватрищу. Супруг нас пошоровал, моя пайташка була одушевена, нєпреривно го облєтовала зоз питанями, єй супруг ше хихотал, нїч нє зна, вона щешлїва же пришла з нами, записовала цо Мой Супруг приповедал, я нїч нє записовала, нє сцигла сом пречитац анї гевто цо ми пошоровал по столє, теди кед Синови и мнє гварел же пойдземе до Кйондя. Розпатрац гроби. Же бизме нє геверовали, такой зме рушели обиходзиц: перше Национални музей. Опрез нього, даскельо викресани фиґури зоз 523


каменя. Вон моєй пайташки прповедал историю, я стала опрез дзвона, Емили дзвона лєбо King sŏngtok’s. Леґенда здогадує на нашу писню Мурованє Скадра, т. є. умуровйованє жени до каменя. Корейска приповедка гутори же ту мац жертвовала свойо дзецко. Та, кед конєчно, дзвон задзвонєл, чул ше лєм плач дзецка котре доволовало свою мацер „Emile-mother”. Нагваряла сом Супруга же бизме на кратко пошли на озеро Анапчи. Вон пристал, а я була зачудована потамаль док нє гварел прецо озеро важне, а важне є по тим же роботнїки блїзко копали фундамент за будованє нового готела, та зошицким случайно пренашли вельке богатство, викопини и вельо вредни драгоциносци, котри тераз змесцени до Националного музею. З велїх династийох. Значних корейских династийох. А озеро мирне, красне, жимне. Пред вечаром зме ище нащивели Обсерваторию Чомсонґ-де. Тераз я приповедала, обрацена ґу пайташки. Кралїца Сондок (владала од 632. по 647. рок), жадаюци припатрац ше на загадкове нєбо, 634. року новей ери збудовала Обсерваторию Чомсонґ-де, ту у Кйондю, старей престолнїци Кореї. Приповедка гутори же ше кралїца династиї Шила Сондок залюбела до чловека по мену Чиґу, а раз, кед тот лєгнул спац, вона пришла ґу ньому, та, же би го поцешела, положела свою наруквицу на його перши. О єй благородносци спрам убогих и худобних писал и Со Дьонґ Дї, котри пошвецел писню Кралїци Сондок. Я, шицка занєшена, писню научену напамят, декламовала зоз подзвигнуту главу, як кед бим була кралїца. Мой гроб будзе нєбесни квартель, далєко од того швета похоти, високо понад желєних горох. Най ше крев, моя крев, там змири, док ше нєвибежно громадза хмари цо дижджи скриваю, хмари ширцом нєба. Там ше крев, крев каждого на концу змири, та нач скупосц: богати муша хорим удзелїц огриву и єдзенє, муша дакеди цешиц ґдовици и ґдовцох, док моцни хлопи вше муша стац на Чомсонґ-деу, Чомсонґ-деу. Пайташка ше шмеє, видрижнююци ше, патри на Свету, вон предлужує зоз приповедку же Обсерватория висока дзешец метери, мурована є зоз цеглох. На верху ше находзи квадрат и єден отвор на штредку. Нїґда ше нє дознало як Обсерватория робела, по яким принципу. Наоколо даскельо крипти таки вельки, як нашо войводянски бреги. 524


Идзме до ресторану, гварим, охаб приповедки о гробох, а анї нє знаш як Обсерватория робела. За вечеру сом ше опитала власнїкови ресторана, а вон оштро гварел: – Кого то нєшка интересує? Док зме єдли, Свето ше шмишкал и обецал же у медзичаше, док знова нє придземе ту, дозна як робела Обсерватория. Єдли зме булґоґи и горки кимчи, шедзели на жеми. Кажде виношел свою предпоставку о роботи Обсерваториї, як кед би то було важне, як цо гварел наш конобар. Ноц була барз горуца. Заглавок тварди, лєм за шию. Хрибет пече. Цалу ноц зме ше обрацали, глєдаюци место дзе менєй горуцо. Рано Мой Супруг коментаровал же му постало ясне прецо векшина Корейцох шпя у автобусу, а як би нє кед на жеми нєприємно. Мебель у хижи бул у корейским стилу, вирезбарени ормани, столчки на три ноги. Пулґук-са и Сокурам Рано зме попонагляли нащивиц манастир Пулґук-са. Свята приповедка, моя пайташка цала трепеци слухаюци Свету. Я ше припатрала на бреги, на гроби, сликовала зоз камеру, сликовала зоз апаратом, цвенкала, як и шицки Корейци. Зоз шицких углох сликуєм закривене закрице манастира Пилґик-са. Кажду часц древа сом овиковичела, кажди украшени наддзвернїк, часци дзверох и белави скла на облакох, над уходом живописни червеножовти ниянси. Пахнє на фарбу, нєдавно є обновени, баржей як охрана од препаданя, шепта якиш толмач котрого анї нє слухаме. Ми слухали цо Мой Супруг приповеда. Манастир зоз свою красу прицагує туристох, приповеда толмач, нацагує палїцу спрам дзверох и ми рушаме за нїм. Моя пайташка крача коло Мойого Супруга, слуха цо вон пове. На уходзе пише же манастир збудовани 535. року под час краля Поп Хунґа, же є найстарши. Мойому Супругови було шмишне же тот исти краль познєйше зруцел кральовски шмати, та пошол до будистох, а його жена до будистичного манастира. Прешло двасто роки, манастир знова обновени, под час владаня Ким Тае Сонґа. Вон перше жил зоз свою мацеру у валалє Морянґ. Бул чудни хлапец, а волали го Те Сонґ – Велька Твердиня. Бул високи и вирни будизму. Умар млади и реинкарновал ше у фамелиї предсидателя Ким Мунґ Йанґа. Кед кралїца була на пологу, та достала Мана, зявели ше знаки Те-Сонґа. Кед хлапец вироснул, збудовал памятнїк на чесц своїм родичом. 525


У Пулґук-сау камень старши, а древо нове. Потераз були 23 реконструкциї, лєм дзешата часц зачувана у ориґиналу, та ше учишлює до шестого националного богатства. Камени ґарадичи и дзвери традицийни уход до храму. Пулґук-са храм подзвигнути у чаше краля Попхунґ Шила зоз династиї Шола пред 15 виками, а познєйше є обновени у чаше премиєра Ким Тае-Сонґа. У 16. вику, Теунґйон и Куанґнакцґон виратовали храм од войнового огня Тамхва и його шлїдбенїкох. Реставрация запалєних древених будинкох закончена у децембру 1972, за три роки. Моя пайташка, котра слуха лєм тото цо Мой Супруг приповеда, лапа ме под руку, та гвари же придзе раз зоз своїм супругом, же манастир велїчезни, одушевено звискує цошка о будизму. Мнє ше пача камени ґарадичи, вони найвреднєйши и найважнєйши, пре нїх зме пришли, гварим я, тельо лєм же бим дацо прежубротала. Мушим знова присц, пре шицки штири паґоди, будистични храми, а нє лєм пре ґарадичи. Мня ше пача тоти два скулптури позлаценого Буди. Сликовала сом це там, красни су и блїща ше. Пайташка запаметала виреченя котри первей Мой Супруг вигварел, та ми тераз повторює, же то ремек-дїло златних часох будистичней уметносци кральовства Шила. Мнє ше пача ґарадичи, трицец и три, котри водза до храму зєдинєня. Красни и мост. Тоти трицец и три ґарадичи водза ґу прешвиценю. И скулптури, нука, красни. Питам ше пайташки чи обачела же ше єдна з тих скулптурох находзи на монети од дзешец вони. Зоз ню кажди дзень купує дацо дробне. – Док придзем з мужом, шицко му тото поуказуєм, гвари вона. Чи ши дацо почувствовала у сали Велького прошвиценя? Нє, мнє ше пачи Сала словох, дзе ше пропаґує Будово ученє, же ше нє мож научиц зоз самих словох. Приповедаш на празно, тото нїґдзе нє записане, тото твой Супруг нє гуторел. Вон гварел же найстарша будовня подзвигнута 670. року. На табли каменей паґоди писало же тото место: совершене чувство. При Мосце, могла ши голєм тото пречитац. То їх националне богатство, а ти коло нїх прешла як коло теметова. То Лотосово мосци, красни, збудовани зоз каменя. Пать, кельо их єст, єден ма дзешец крочаї, други седем, єден белави, други били. Преходзела ши 526


прейґ Лотосового квета, правда же их ми путнїки дакус злїзали, алє мож ище крашнє видзиц як су у каменю викресани 750. року. Слуха тото Мой Супруг, нє може вериц своїм ухом. Мнє ше, заш лєм, найбаржей пача гевти 33 ґарадичи, зоз каменя, прето же кажди крочай важни. То крочаї будизму. Пать, як ше блїщи позлацени Буда. Яка му твар видлужена и мудра, його указуюци палєц на правей руки закрила лїва рука. Моя пайташка ме сцисла под руку, штуха ме, остали ми два сами. Нєодлуга пришла ноц, тельо зме ище мали обисц, чекали нас гроби и паґоди. Спущели зме ше зоз гори. Ище дакус зме ше около шпацирали, удихнуц зоз полнима плюцами док автобус нє руши, а вец, по лавиринтскей драги просто ґу Пещери Сокурам. Вшадзи наоколо було шнїгу. На узкей и кривулькастей драги авта зме лєдво обиходзели. Моя пайташка ше ужерала на Свету, вон приповедал, вона записовала же Сокурам то пещерски храм, котри ма седемсто пейдзешат єдну будистичну фиґуру; вони представяю найлєпшу скулптуру зєдинєней Кральовини Шила у цалей Кореї. Пещеру збудовал Ким Те Сонґ, тот исти котри збудовал Пулґук-са. Нука ше находзи викресани Буда, високи петнац метери. Обколєшую го дзешец менши скулптури. Релєф єденацглавовей богинї у централним муре одушевює патрачох, а критичаре го преглашели за найкрасшу скулптурну подобу. Отамаль видзим морйо, морйо спрам Япону. У шицких проспектох пише же у Сокураму найкрасши виход Слунка, же велї лєм прето приходза. Мой Супруг нє чита проспекти, та ше ми анї на заход слунка нє будземе припатрац. Знам же традиция резбареня малюнка Буди у каменю започата ище у Индиї, а зоз нєй ше далєй преношела, та так прейґ Китаю пришла и до Кореї. Секурам то штучна пещера справена зоз ґраниту єдинственого каменя, ище зоз династиї Шила. Вона амблем духовного путованя до нирвани, треба ше лєм зоз одважним крочайом приблїжиц ґу пещери, опрез нєй находза ше фонтани дзе ше паломнїки можу поумивац. Приклєт представя жем, а нукашня часц задумана як рай. Нука, вшелїяк, находзи ше скулптура Буди на лотосовим квету; зоз прекриженима ногами, шедзи и медитира. Доокола бодисатви, єст их петнац. Ужерам ше на ньго, препознавам гевтого зоз Амристару, у Индиї, и гевтого позлаценого зоз Варанасию, и каменого Буду зоз Делгию. Дзвигам високо главу, тельо же би ми ше розум розбистрел, а звод украшени зоз полумешачком и лотосовима кветами. 527


Шицко то корейски толкованя Буди на индийски способ, гварим свойому Супругови, док виходзиме зоз пещери. То обични индийски прототипи. Видно же коло Буди шедза дзешец бодисатви и два гинду божества, з голим оком видно же то Брама и Индра. Дармо кладли тоти склєняни прегради же би охранєли скулптури, през нїх ше добре видзи цала Индия, жубротам док виходзим. Лєпше ше припатрац на морйо, бо и морйо мож видзиц кед красни дзень, а дзень уж красши нє могол буц. Доокола, на прикрих горох, нє було анї єдней хижи. Тераз и я патрела на свойого Супруга зоз модляцим попатрунком же бизме остали у пещери, нука у храму, при Велїчезному Будови викресаному у ґраниту и обраценому на восток. Знал вон як я любим Восток, а о Индиї най нє приповедаме, алє Мой Супруг, зоз мою пайташку, котра була ошвицена зоз його подобу, пошол опатрац крипти. Спрам Тумули Парку, Парку Гробох. У крипти Сонґсанри Кобун-ґун вошли зме до цмих конґох. Туристични водитель нам гварел же бизме крачали крочай по крочай, док нам ше очи нє звикню на цмоту. Поправдзе, нука нє було нїчого, празни простор, вонкашнї випатрунок то тото цо опредзелює положенє и велькосц владара. У цмоти гварим же би було найлєпше цо скорей висц, бо у крипти нєт нїч. Мой Супруг ми шепта: Єст. Лєм нє видно. Кед сом конєчно вишла на слунко и удихла з полнима плюцами, приповедала сом о смутней романтичней приповедки Асадал. Лєпше було нащивиц тоту паґоду, гроб, дзе похована и приповедка о чловекови котри так любел жену же, кед жена умарла, и вон пошол и вецей ше нє врацал. Сако и Табо то їх паґоди, котри вон вирабял у рамикох того комплекса. Табо паґода то найпознатша паґода, видно ю на монети од вону и на картох. Опать, гварела сом свойому Супругови, опать гевти коритнявки викресани у каменю, а, цо то там склєпане зоз древа, идзме опатриц, аж сом кричала. Чи нє видзиш, гварел ми вон, ша то воденїца, од долу, през древени направи злїва ше вода на колєсо, та го обраца. Нє обраца го, видзим. То туристична атракция, нацо ци то? Около шицки фотоґрафую, моя пайташка одходзи за моїм Супругом, а я ше фотоґрафуєм зоз Сином. (Предлужи ше) Зоз сербского преложела Мелания Шанта

528


ОГЛЯДИ

Др ЛЮДМИЛА ПОПОВИЧ

Антолоґия сучасней українскей драми на сербским язику у контексту рецепциї українскей литератури у Сербиї у 21. вику* Сучасни українски писатель Юрий Андрухович у своїх есейох и других текстох на вецей заводи наглашовал же ше литература Централней Европи, дзе учишлює сербску и українску, дефинує першенствено зоз окремним „станом духа”. „Централна Европа дзецко Кундери, Милоша и Конрада, чудна субстанца, виткана зоз идейох, чувствох, мистификацийох”, пише Андрухович у есею Час и простор або моя остатня територия1. У тей и такей Централней Европи тераз моцнї взаємни интерес єдних ґу другим, а з тим и ширшей явносци, бо поволованє на Милорада Павича або Данила Киша у Андруховичових текстох суґерує численим українским читачом же би ше упознали зоз творами тих авторох, а споминанє українских писательох у текстох сербских писательох сиґурно поруша почитовательох їх пирка же би з блїзка упознали українску литературу. Ефикасней взаємней литературней рецепциї вшелїяк доприноши особне закладанє поєдинцох, алє од вельо векшого значеня постоянє сербистичних студийох у України и українистичних у Сербиї, бо ше у рамикох универзитетских програмох плански пририхтую фаховци хтори обезпечую континуитет, систематичносц и квалитет прекладательних процесох. Обсяжне прекладанє творох сербских писательох на українски язик, чийо прекладателє концентровани коло двох українских центрох сербистичних студийох − у Львове и Києве, як и обачлїве пороснуце интересованя за україн* Послеслово з кнїжки: Сучасна українска драма, Руске слово, Нови Сад, 2016. 1 Ј. Андрухович, Време и место или моја последња територија, прев. Ивановић М., <http://www.rastko.org.yu/rastko-ukr/umetnost/knjizevnost/studije/jandruhovicvreme.html>, 1999.

529


ску литературу у Сербиї, котре ше поклопює у чаше зоз запровадзованьом українистичних студийох у Беоґрадзе, на концу 20. вика2, тот факт потвердзую. За розлику од спорадичних прекладох творох українскей литератури у 19. и 20. вику, котри були часто иницировани з особнима познанствами зоз автором або були диктовани з обставинами, поведзме зоз нащиву одредзеного українского писателя Сербиї, од початку 21. вика приблїжованє українскей литератури сербскому читательови одвива ше плански. Вельки пражнїни нє пополнюю ше хаотично, алє ше патри на перспективу, з намаганьом же би ше українска литература приказала як континуовани процес котри мал свойо успишни розвої, алє и периоди заоставаня. Прето, окремни интензитет процесa о котрим слово зазначуєме одкеди 2002. року на Филозофским факултету Универзитета у Беоґрадзе формована окремна студийна ґрупа за українски язик и литературу, котру од теди та по нєшка уписую рочнє од 14 по 20 студенти. Уж 2002. року у виданю Дружтва сербско-українского приятельства у Банялуки и Заводу за видаванє учебнїкох Републики Сербскей видрукована обсяжна Антолоґия українскей поезиї. XVI−XX вик3, чию основу творя преклади Миодраґа Сибиновича, виртуозного прекладателя русийскей, українскей, билорускей, ґрузийскей поезиї, професора Филозофского факултетa у Беоґрадзе, дзе длуго роки преподавал русийску литературу и теорию прекладаня за студентох шицких профилох, автора ориґиналней концепциї прекладу як нового ориґиналу4. Спомнута Антолоґия составена зоз прекладох поезиї 75 українских авторох, котри обявени паралелно зоз текстами на українским язику, предслова „Драги українскей поезиї”, послеслова М. Сибиновича „Упрекосц витром. Кратке огляднуце на взаємну историю сербско-українских литературних вязох по початок 20. вику”, як и детальних коментарох у котрих ше окрем податкох о авторови и надпомнуца о самим дїлу находза библиоґрафски податки о писньох котри скорей друковани по сербски. За преклади у тей

2 Љ. Поповић, Фокусна перспектива украјинске књижевности, Београд: Филолошки факултет, 2006, стр. 71−95. 3 Антологија украјинске поезије. XVI−XX век, прир. Љ. Поповић, прев. Сибиновић М., Поповић Љ. Бања Лука: Завод за уџбенике и наставна средства Републике Српске, 2002, 685 стр. 4 М. Сибиновић, Нови живот оригинала. Увод у превођење, Београд: Алтера, 2008.

530


Антолоґиї Миодраґови Сибиновичови додзелєна медзинародна награда Здруженя писательох України Иван Франко за 2004. рок5. Миодраґ Сибинович анґажовани и як єден з ушорйовачох и прекладатель антолоґиї поезиї преганяних українских поетох под сликовиту назву Осудзовани, котра за друкованє порихтана 2005. року, алє, нажаль, видрукована є лєм у єдним прикладнїку, у виданю Українского националного совиту у Сербиї, 2006. року (Попович, Сибинович, прир. 2006). Од теди ше кнїжку нє спомина, цо ушорйовачох наводзело же би поглєдали нового видавателя за дополнєне виданє антолоґиї поезиї поетох котри страдали пре свойо политични прешвеченя або нєскрите националне опредзелєнє у бувшим Совєтским Союзу и у царскей Русиї. На 325 бокох антолоґиї Осудзовани нашли ше преклади українских авторох зоз 19. и 20. вику, бо драга поети розопятого на целу свойого народу постала парадиґма парадоксалного розвою українскей поезиї од Тараса Шевченка (1814‒1861) и надалєй. Шицки преклади у антолоґиї припадаю Миодраґови Сибиновичови, хтори поезиї преганяних українских поетох пошвецел авторски текст „Українски осудзовани писнї и їх творителє або заштрелєни илузиї”. Тот текст у цалосци вошол до кнїжки Славянска вертикала6. У нїм Миодраґ Сибинович здогадує на факт же у нє так далєкей историї славянских народох було и барз драматични хвильки хтори нє забути, бо забуц их було би єднаке забиц по другираз гевтих хтори дали животи за свою визию гармоничного дружтва, забиц их на найгорши можлїви способ – зоз сцераньом з паметаня. „Заштрелєни препород” – таку назву здобул у историї литератури инцидент физичного ликвидованя 223 українских писательох у периодзе од 1929. до 1938. року. Миодраґ Сибинович у своєй роботи указує на цикличне понавянє преганяня културних активистох у України од 30-тих рокох 20. вику и надалєй, през цале столїтиє, визначуюци при тим же остатнї зоз плеяди мученїкох, поет Василь Стус, закончел у уралским лаґру нє так далєкого 1985. року, цо нам шведочи о тим же идейни нашлїднїки гевтих цо забивани у Сталїнових чисткох нїщени як коровче зоз прецизну дошлїдносцу на кажди дзешец роки. Понеже им режим дочасово дошлєбодзел же би творели шлєбодно, даваюци на тот способ илузорну шлєбоду же би ше поетове „указали” и „само5 О прекладох М. Сибиновича оп. вецей у: Поповић Љ. „О преводима Миодрага Сибиновића из украјинске поезије” // Сибиновић М. Словенска вертикала, Београд: Славистичко друштво Србије, Славистичка библиотека, књ. 7, 2008, стр. 423−426. 6 М. Сибиновић, Словенска вертикала, Београд: Славистичко друштво Србије, Славистичка библиотека, књ. 7, 2008, стр. 119−124.

531


подказали”, лєгко би их вец полапал и докончел з нїма у лаґрох за политичних гарештанцох. Кед ше после Сталїновей шмерци привидзело же шлєбода на горизонту, и у животу народох хтори були у Совєтским Союзу пришло до очекованого попущованя, 1961. року, Иван Дзюба, у тим чаше млади литературни критичар, а тераз икона борби процив соцреализма у українскей литератури у чаше заоставаня, записал у своїм дньовнїку афоризмох: „Окончиц Страшни суд скорей шицких терминох!”. Тот афоризем, хтори представя пародию на комунистичну паролу „Закончиц петолєтку7 скорей шицких терминох!”, звучал апокалиптично у контексту тедишнєй урядовей критики Сталїнового култа, хтора давала надїю же ше дружтвени условия злєпшаю у смислу отвераня можлївосцох за релативну шлєбоду уметнїцкого виражованя, та прето остала запаметана як краткотирваце „оцеплєнє”. Випадло же Дзюба мал право, бо праве у чаше того „оцепльованя” орґани безпечносци рихтали нови досиєи за українских писательох, за Василя Симоненка, Василя Стуса, Ивана Свитличного, Євгена Сверстюка, Игора Калинца, як и за велїх других хтори познєйше загарештовани и вигнати до лаґрох за политичних гарештанцох. Дакус познєйше, 1963. року, Иван Дзюба написал: „Плутарх8 шведочи же Юлиє Цезар у Ґалиї залапел три стотки людзох, визабивал єден милион жительства од трох, кельо вкупно було, а тих котри прежили преглашел за братох римского народу. Яки то бул образец за будуцих вождох! Живот у швеце братства...” (Дзюба 1963: 246). Миодраґ Сибинович розодкрил тот бок українскей литератури зоз заєднїцкей совєтскей прешлосци указуюци же ше знаходзи у найзамервенших кривулькавих улїчкох историї, а як ориєнтири вон хаснує виключно поетски строфи. Уваги того барз углядного прекладателя и толковача литературного тексту нє вимкнул загадкови афоризем поетеси Лини Костенко „Дакеди Орфеє, а тераз корифеє. Можеш ше дац, алє и нє нєстац”, за котри ше з правом обачує же представя „критику собратох по лири, соборцох зоз часу одупераня совєтскей власци, котри после преглашеня українскей нєзависней держави вошли до власци”9. Уж видзени сценарио – хто прежиє по нови препород, виходзи як побиднїк, ужива у успиху, на ловорикох, алє, кед нє досц меркує, пада до ступки кружного цеку историї. 7 Петолєтка – пейцрочни план и програма розвою у дакедишнїм Совєтским Союзу, котри одредзовал приоритети у индустриї и польопривреди. Власци окреме стимуловали пошвидшане сполньованє зарисованого, та пароли як цо тота представяли нєзаобиходну часц политичней пропаґанди. 8 Сравнительные жизнеописания, т. 2, Москва, 1963, стр. 466. 9 М. Сибиновић, исте, стр. 122.

532


Зоз питаньом моралней одвичательносци поєдинца – гоч поети гоч обичного смертнїка, за тото цо зробене, алє и нє зробене, имплицитно ше занїма Миодраґ Сибинович у своїм тексту „Максим Рильски и сербска литература”10. Тот текст Сибинович почина зоз словами: „Так як цо скорей, за ткв. „комунистични”, так и за терашнї „посткомунистични” часи, у шицких бувших комунистичних жемох подєднак характеристична виключносц и чарно-били попатрунок на ствари и людзох – у каждодньовим живоце, у политичних розправох и у розгранїченьох програмского характера, у публицистики итд. Алє ше єдногласно прокламує дезидеолоґия науки и уметносци. Така ориєнтация, правда, голєм потераз чежко витворлїва, алє на шоре превреднованє културного скарбу. Часц того скарбу, нєт сумнї, то и дїло визначного українского писателя 20. вику Максима Рильского”11. У тим своїм тексту Сибинович представя творчосц визначного українского поети и науковца-фолклористи Максима Рильского, на конкретних прикладох илуструє його доприношенє рецепциї сербскей народней писнї у України, дава увид до схопносци Рильского-прекладателя, котри ше спрам словох автора, „притримує принципа творчого прекладаня”. Прекладаюци асиметрични сербски дзешецскладови стих, Рильски го чува, спрам Сибиновичових прерахованьох, 78% и лєм на подаєдних местох, у 22% од вкупного тексту, одступа од нього цильово, найчастейше на гранїцох блокох виразох, же би уткал тоту файту стиха котра, як обачує Сибинович, у українскей язичней култури сиґнализовала праве епску юнацку поезию, же би сербска писня и у прекладу дїйствовала на емотивно-експресивним планє як своя, чаруюци читачох з блїзкосцу: „А тото нє за подценьованє”, пише Сибинович, „кед ше до огляду вежнє же ше вон уж 1946. року зявел зоз кнїжку своїх епских писньох, зоз вибором з циклуса о Кральовичови Маркови, прейґ Косовского, по гайдуцки и ускоцки циклус”12. У другей часци свойого текста о Рильскому, Сибинович скруцує увагу читача на єдну епизоду, котру одкрил док преучовал написи о пребуваню Рильского у послевойновим Беоґрадзе 1945. року. У єдним з таких написох науковец наишол на цикави податок же Рильски, теди уж афирмовани поета, з тей нагоди написал писню Конь Маршала Тита, хаснуюци форму и мотиви епских писньох13. 10

Исте, стр. 125−129. Исте, стр. 125. 12 Исте, стр. 130−131. 13 Исте, стр. 132−133. 11

533


Рильски будує писню на паралели Тито – Кральович Марко, Титов конь – Шарац. Сибинович у нашлїдстве Десанки Максимович одкрива аж и преклад тей писнї по сербски, котри велька сербска поетеса найвироятнєйше зробела по наручбини. Интересантне же тота писня у ориґиналу нє вошла до позбераних творох Рильского, цо розумлїве з оглядом на познєйши колизиї совєтско-югославянских одношеньох, алє зачувана є праве у прекладзе Десанки Максимович. Тото одкрице представя значне доприношенє нє лєм за текстолоґию, алє и за подполну представу о самому Рильскому. Значносц епизоди нє у нових фактох, гоч вони сами по себе барз интересантни, алє и у дискусиї котру вона отвера – о политичних наручбинох у уметносци и о вредносци творох котри наставаю як їх продукт. О „политичней подобносци” Максима Рильского котрому ше удало отримац „на поверхносци” през шицки чистки у шорох українскей уметносци шведоча и факти зоз других жридлох. Так, у кнїжки Писма зоз Ґулаґу Михайла Драй Хмари, котра видрукована 1983. року у Нюйорку, мож найсц шокируюци наводи о Рильскому у здогадованьох Драй-Хмаровей дзивки14. Михайло Драй-Хмара українски поета котри припада спомнутому „заштрелєному препороду”, алє источашнє и визначни слависта, школяр познатого линґвисти Алексея Шахматова, полиґлота котри бешедовал 19 язики, медзи котрима шицки славянски, старогречески, латински, санскрит, барз углядни прекладатель котри збогацел українску литературу зоз прекладами Бодлера, Корбиєра, Клодера, Малармеа, Верлена, Дантеа, Пушкина, Лєрмонтова, историчар литератури котри, медзи иншим, написал барз добру роботу о поеми Лесї Українки Вила пошестра („Віла-посестрима”) котра инспирована зоз сербским фолклором. Драй-Хмара припадал до ґрупи поетох котри познати у историї українскей литератури як неокласичаре. До тей ґрупи учишлюю ше и други поетове котри пестовали неокласицизем у поезиї – Леонид Зеров, Павло Филипович, Леонид Бурхардт, як и Максим Рильски. Поетове тей ґрупи поетично розлични, алє шицки ше закладали за елитарносц форми и змисту, пестуюци українску поезию по прикладу на европску традицию котра настала зоз античних прикладох, та анї нє чудне же ше нєодлуга нашли на лїстини за ликвидацию у дружтве котре имитованє заходней уметносци, та гоч и античней, тримало як погибельне за нову творчосц пролетерох. Максим Рильски бул загарештовани 1931. року, перши медзи неокласичарами. Док поета бул у гарешту, Драй-Хмара ше старал о його фамелиї, а по14 O. Dray-Khmara Asher, Letters from the Gulag. The life and poetry of Michael Dray-Hmara. New York: Robert Speller and Sons Publishers. Inc., 1983.

534


знєйше, кед є пущени, Драй-Хмара як руководитель Оддзелєня за славистику на Институту за линґвистику Українскей академиї наукох оможлївел Рильскому же би робел як прекладатель на тим Институту. Така дїя вимагала вельку шмелосц, бо помагац тим цо гарештовани значело автоматски класц себе на список за ликвидацию. Пошвидко ушлїдзело гарештованє и Драй-Хмари, 1933. року, после чого вон пущени пре нєдостаток доказох, а потим бул одпущени и з роботи и розришени шицких функцийох, вируцени зоз здруженя науковцох, охабени без средствох за живот. Спрам шведоченя Драй-Хмаровей супруги (Dray-Khmara Asher 1983: 29), у тим периодзе Рильски перши обрацел хрибет свойому добротворови. У октобре 1935. року Драй-Хмара ознова загарештовани и прегнати на Колиму, дзе бул вец и заштрелєни 28. марца 1936. року. Спрам здогадованьох його супруги, на виновней лїстини хтору указали Драй-Хмарови, а хтору видзела и вона з помоцу свойого адвоката, була и рецензия Рильского на Драй-Хмарову поетску збирку Слунково марши („Сонячні марші”). Спрам словох Драй-Хмаровей супруги, як и пренєсла дзивка15, Рильски написал два рецензиї на тоту збирку, єдну дал Драй-Хмарови, а другу послал орґаном безпечносци. Драй-Хмарова супруга ше здогадує же цеком їх остатнього стретнуца зоз Михайлом у гарешту, супруг ю на кратко облапел, та єй пошептал: „Рильски зраднїк”16. Же би обвина була яснєйша, шицки спомнути члени ґрупи неокласичарох були заштрелєни, окрем Рильского, хтори дожил успих и як поета и як науковец, а його мено ноши Институт фолклористики Националней академиї наукох України. Як нєшка оценїц таку подобу – з точки патреня вредносци його поезиї, цалосного уметнїцкого и наукового нашлїдства, хторе нєсумнїво представя огромне доприношенє українскей култури 20. вику, або исц глїбше маюци на розуме же морална одвичательносц найвекша чловекова одвичательносц, а кед шлїдзиме Канта и єдина обовязка. Приклад високих моралних началох злучених зоз окремним талантом поети, прекладателя и литературного критичара маме у особи другого преганяного українского поети – Ивана Свитличного (1929−1992). Тот „гарештанєц совисци” припада „ґенерациї шейдзешатих”, кед „чистки” у кругох уметнїкох и интелектуалцох знова постали актуални у Совєтским Союзу. Траґична судьба того витяза українскей интелектуалней елити представена сербским читачом у тексту „Глєдам помилованє Десанки Максимович и Глєдам каранє Ивана Свитличного – диялоґ поетох” хтори вошол до збор15 16

Исте, стр. 26−27. Исте, стр. 27.

535


нїку роботох Над всевкупним виданьом Десанки Максимович17. Иван Свитлични преложел циклус Десанки Максимович Глєдам помилованє, а медзи Десанку Максимович и Иваном Свитличним исновал креативни диялоґ. Иван Свитлични, занєшени зоз согласйом форми, змиста и поетики циклуса, алє и зоз истим моралним становиском хторе охранює Десанка у циклусу Глєдам помилованє зоз своїма етичнима принципами, преклада вибор зоз остатнього на українски язик, а вец пише писню Глєдам каранє и посила ю Десанки Максимович за єй 70. родзени дзень, док поетеса, як маме оправдани причини предпоставиц, реаґовала на тот нєназдавани поздрав зоз писню Глашнїк хтору обявює 26. мая 1968. року, дзешец днї по наполнєтим 70. року, у Политики, зоз наднасловом „Зоз найновшей лири”18. Писня Глашнїк покус загадкова и мистична писня, полна ироничней патетики. Поетеси ше, як у сну, явя глашнїк, конянїк на враним коню зоз трубу зоз бакру, як кед би покрадзме вишол зоз платна Паї Йовановича Преглашенє Душанового законїку, односно Корунованє цара Душана (1900). Душан Вельки и його час нїґдзе ше нє споминаю, алє писня полна зоз алузиями на стреднї вик. У нєй ясно видзиме глашнїка котри здогадує на протовестияра Николу Буча, котри спрам задумки Паї Йовановича на спомнутим малюнку чита царску прокламацию, алє и анонимного трубача на враним коню на истим малюнку котри приволує явносц же би ше виглашел нови царов розказ. Ту камени площи и узки улїчки стредньовиковного вароша, шашка котра у хронотопу сказки змесцена до часу котри препознаваме як стреднї вик, и конєчно, смертельна кара зоз спальованьом, котра ше пририхтує по велможовим розказу за поетесу. Поставя ше питанє, хто тот велможа котри ма дзеку спалїц поетесу-єретика и прецо? Одвит ше скрива у спомнутей писнї Ивана Свитличного Глєдам каранє. Поета написал писню спонукнути зоз моралним геройством жени котра ше усудзела дзвигнуц глас за защиту загарештованих, процив закона, а зоз тим и процив держави и його богоданого суверена, та ю поетеси послал як дарунок за єй 70. родзени дзень. Тото цо наисце прицагує увагу виглєдовачох то поднаслов писнї Свитличного „Лирична доява на Десанку Максимович котра дзвигла руку на Душанов законїк”. У контексту тоталних гарештованьох у стредку українскей интелиґенциї, котра ше 17

Љ. Поповић, „Тражим помиловање Десанке Максимовић и Тражим кажњавање Ивана Свитличног – дијалог песника” // Над целокупним делом Десанке Максимовић, ур. С. Тутњевић, Београд: Задужбина Десанке Максимовић, 2013, стр. 323−343. 18 Политика, 65, 19626, 26. мај 1968.

536


углавним операла на монтирани дояви, саме слово „доява” достава зошицким иншаки смисел и упутює на час у котрим поета жиє, як и на тото же го при Десанки Максимович прицагло праве тото же ше поетеса „побунєла процив режима”, виступела процив тоталитаризма и диктата у найобщейшим смислу того слова. За ньго Десанка Максимович була дисидент у тим смислу у котрим ше тото слово хасновало од 60-их рокох 20. вику, а одношело ше на опортунистох-интелектуалцох у жемох комунистичного блоку. Одкрице интертекстуалней потки писнї Глашнїк, котру написала Десанка Максимович, предпоставяме, кед достала писню Глєдам каранє українского поети Ивана Свитличного, указує як зоз уважним провадзеньом интерлитературних вязох мож дойсц до важних фактох за преучованє опуса даєдних писательох каждей литератури окреме. Факт же Свитлични прекладал поезию Десанки Максимович у найчежших хвилькох свойого гарештованя – кед штрайковал з гладом у лаґре 1974. року, котри тирвал 56 днї, док пребувал у самици, як и док бул у шпиталю на примушуюцим костираню, о чим бешедую його писма з того периоду19, котри шведоча о, вироятно, найпотреснєйших бокох українско-сербских литературних вязох, о интелектуалним и моралним подвигу, о согласю возвисшених людских природох. Наведзени роботи о українских поетох и їх поезиї сербскей явносци одкриваю нови боки українскей литератури, шведоча о українско-сербских литературних преплєтаньох, отвераю перспективи за дальшу роботу на приблїжованю правих вредносцох українскей литератури сербским читачом, вєдно зоз прекладами формую рецепцию українскей литератури у Сербиї на початку 20. вику. У чаше док ше пририхтовала за друкованє антолоґия Осудзовани, 2005. року у виданю новосадскей хижи Stylos Art, обявена на сербским язику перша Антолоґия українскей постмодерней приповедки20, хтору пририхтал популарни сучасни українски писатель Юрий Виничук. У тей антолоґиї представени тексти водзацих українских постмодерних писательох, чийо твори указую сербскому читачови українску литературу зоз перспективи сучасних цекох хтори заєднїцки за українску и сербску литературу. Преклади у тей антолоґиї робели одлични прекладателє Ала Татаренко, Деян Айдачич и Милена Иванович, хтори и скорей доказали схопносц своєй пре19 Оп. о тим вецей у: Поповић Љ. „Тражим помиловање Десанке Максимовић и Тражим кажњавање Ивана Свитличног – дијалог песника”. 20 Ј. Виничук (прир.), Антологија украјинске постмодерне приповетке, прев. Ајдачић Д., Ивановић М., Татаренко А. Нови Сад: Stylos Art, 2005.

537


кладательней уметносци, як на сербским язику, так и прекладаюци на українски язик. Остатня у шоре антолоґийох українскей литератури по сербски, то Антолоґия сучасней українскей драми, хтору праве представяме сербскей явносци. У нєй понукаме 13 драми зоз пирка авторох хтори на даяки способ означели сучасну українску драматурґию. Спомнути штири антолоґиї, хтори пририхтани у остатнєй децениї, а у хторих заступени шицки литературни файти, шведоча о позитивних пременкох у рецепциї українскей литератури у Сербиї. Вшелїяк, тот процес ше нє огранїчує лєм на антолоґиї. Од початку 21. вику систематично ше преклада и обявює у окремних периодичних виданьох сучасна українска проза, поезия, драма. Медзи нїма роман Юрия Андруховича Перверзия, вироятнє найпрекладанши роман того култного автора, прави приклад його карневалски розбавеней прози хтора, по словох самого автора, „балансує медзи вичнима загадками ероса и танатоса”. Роман обявени у прекладзе Милени Иванович и Али Татаренко у видавательней хижи Клио 2002. року21. Медзи найчитанши сербски преклади сучасней українскей прози вшелїяк треба учишлїц и перши феминистични роман Оксани Забужко Теренски виглєдованя українского секса, хтори своєчасово, дзеведзешатих, кед бул обявени у України, звалєл велї табуи у українскей литератури. Тот роман обявени у прекладзе одличного прекладателя з Войводини, Ярослава Комбиля, хтори преклада як поезию, так и прозу зоз українского, русийского и руского язика, алє и зоз сербского и руского на українски. Роман Оксани Забужко спатрел шветлосц дня на сербским язику у видавательней хижи Plato books 2012. року, а пред тим є обявйовани у фраґментох у литературней периодики22. Прекладательох на початку 21. вика прицагує нє лєм сучасна українска литература, алє и українска класика. Плодни прекладатель зоз українского, русийского и руского язика Андрий Лаврик23 21 Оп. о роману у: Поповић Љ. Фокусна перспектива украјинске књижевности, 2006, стр. 217−242. 22 О. Забужко, „Теренска истраживања украјинског секса: одломак”, прев. Комбиљ Ј. Мостови 143-144, 2008, стр. 44−50; „Теренска истраживања украјинског секса: одломак”, прев. Комбиљ Ј. Траг 17, 2009, стр. 108−117, Теренска истраживања украјинског секса, прев. Комбиљ Ј. Београд: Plato books, 2012. 23 Андрий Лаврик преложел з українского язика и вибор з найстарших староруских лїтописох (Историја старог времена и друга дела староруске књижевности, прев. и коментари Андриј Лаврик, Београд: Дерета, 2009). Тому прекладательови припада и преклад Историје запорошких козака О. Апановича (Београд:

538


(Андреја Лаврек) преклада зоз українского филозофски розправи Григория Сковороди (1722–1794), под назву Алфавит або Буквар мира24, як и збирку приповедкох Стрибогов дарунок українского писателя Леса Мартовича (1871–1916)25. У Мартовичових приповедкох сликовито описана реалносц Централней Европи котра одредзена зоз рамиками Австро-Угорскей монархиї, дзе Українци-Русини провадза свою драгу, котру автор малює у ироничним ключу, зоз операньом на богату народну традицию українскей Галичини, о чиєй ґеополитичней и културней специфичности вик познєйше сликовито писал Мартовичов краян Юрий Андрухович у спомнутим есею Час и место або моя остатня територия. Зошицким иншакей природи кратка проза другого галицкого писателя, Мартовичового сучашнїка, Василя Стефаника (1871– 1936). Потресни приповедки того автора, виполнєти зоз траґизмом и криком за зарйочку людскосци у нєгуманим швеце, зявюю ше по сербски 2001. року, у прекладзе професора рускей литератури на Филозофским факултету у Новим Садзе Стевана Константиновича26. Поетика Василя Стефаника пред тим представена сербским читачом у иновативней и фундаменталней моноґрафиї Українска литература медзи Востоком и Заходом Юлияна Тамаша27, єдного зоз сновательох Катедри за руски язик и литературу на Филозофским факултету у Новом Садзе, иножемного члена Националней академиї наукох України. И у тим случаю критицке обдумйованє писательового дїла доприноши його рецепциї, твори уток и милє за прекладанє и интерпретацию, допущує прекладательови нє лєм Логос, 2012). Гоч историоґрафски дїла нє творя литературу єдного народа, вони вшелїяк доприноша рецепциї його култури, прецо у тим контексту нєобходне спомнуц и преклад Кратке историје Украјине А. Жуковского и О. Субтельного (Београд: Dan Graf, 2008), котри постал доступни сербским читачом дзекуюци закладаньом прекладательох Янка Рамача, порядного професора на Катедри за руски язик и литературу на Филозофским факултету у Новим Садзе и Анамариї Рамач, асистента на истей катедри. Историоґрафски дїла преклада и Українєц з Войводини, длугорочни редактор часописа Рідне слово, котри виходзи у Сербиї на українским язику, предсидатель Дружтва за українски язик Євген Кулеба (оп. Посуњко О. Историја Нове Сербије и Славеносербије, прев. Кулеба Јев. Нови Сад: Српско-украјинско друштво, 2003; Лотоцкиј В. Монографија парохије и манастира отаца Василијана у Кули, прев. Кулеба Јев., Кулеба Јар. Кула: Рідне слово, 2006). 24 Г. Сковорода, Алфавит или Буквар мира, прев. Лаврик А. Београд: Логос, 2011. 25 Л. Мартович, Стрибогов поклон, прев. Лаврик А. Београд: Народна књига, 2006. 26 В. Стефаник, Изабране приче, прев. Константиновић С. Нови Сад: Љубитељи књиге, 2001. 27 Ј. Тамаш, Украјинска књижевност између Истока и Запада. Нови Сад: Матица српска, 1995.

539


же би спатрел дїло у контексту українскей литератури, алє же би визначел у нїм универзалне. Нєобходне спомнуц и преклади романох водзацих сучасних українских писательох Олександра Ирванеца Ривне/Ровно − Мур, Мариї Матиос Сладка Даруся, як и политично-сатиричного романа Дурилло Ивана Сичовика, котри преложел Ярослав Комбиль. Тоти романи публиковани у сербских литературних часописох, починаюци од 2008. року, лєм у фраґментох28, та ище вше чекаю свойого видавателя у Сербиї. На початку нового вику, на сербским язику активно ше публикую и окремни збирки писньох: Бориса Олийника Над стреху тополя у прекладзе доказаного прекладателя українскей поезиї Луки Хайдуковича, котрому ше на тот завод придружел и Дюра Латяк29, Виктора Кордуна у виборе и прекладзе Миодраґа Сибиновича30 и Василя Махна, чия збирка Чарна дзира поезиї у прекладзе Ярослава Комбиля друкована 2013. року у видавательней хижи Филип Вишнїч. Пририхтани и два вибори зоз поезиї велїкана українскей литератури – Тараса Шевченка и Ивана Франка. Нове, дополнєте виданє збирки Кобзар Тараса Шевченка зоз прекладами Стояна Новаковича, Десанки Максимович, Йованки Хрвачанин, Любомира Симовича, Миодраґа Сибиновича и других поетох и прекладательох, котри од конца 19. вику, та по початок 21. находзели инспирацию у Шевченкових словох, пририхтала авторка того текста31, а двоязичну збирку поезиї Ивана Франка Писнї32 пририхтал и преложел Лука Хайдукович (1937–2010), поет, театролоґ, директор Театралного музея Войводини, подпредсидатель Сербско-українского дружтва у Новим Садзе, добитнїк награди Здруженя писательох України „Иван Франко” за 1999. рок (за преклад збирки поезиї Гучи Днїпер широки, котра составена зоз писньох трох велїканох 28 О. Ирванец, „Ривне/Ровно − Зид. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Мостови 143−144, 2008, стр. 51−56; „Ривне/Ровно − Зид. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Књижевни преглед 4, 2011, стр. 313−323; М. Матиос, „Слатка Дарусја. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Мостови 143−144, 2008, стр. 57−66; „Слатка Дарусја. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Траг 30, 2012, стр. 116−130; И. Сичовик, „Дурилло. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Траг 29, 2012, стр. 17−29). 29 Б. Олијник, Над стрехом јаблан, прев. Хајдуковић Л., Лаћак Ђ. Нови Сад: Прометеј, 2003. 30 В. Кордун, Песме, прир. и прев. М. Сибиновић. Градишка−Бања Лука, 2003. 31 Т. Шевченко, Кобзар: избор, прир. Љ. Поповић, прев. Г−ћ, Ж., Максимовић Д., Новаковић С., Симовић Љ., Сластиков С., Сибиновић М., Хрваћанин Ј. Нови Сад: Савез Русина и Украјинаца Србије, 2006. 32 И. Франко, Песме, прир. и прев. Л. Хајдуковић, Петроварадин: Алфаграф, 2007.

540


українскей литератури Тараса Шевченка, Ивана Франка и Євгена Маланюка). У 21. вику зоз українского язика преклада ше и есеїстика: Дюра Латяк преклада кнїжку Бориса Олийника Два роки у Кремлю33, а ґрупа прекладательох упознава сербских читачох зоз збирку есейох Миколи Рябчука Од Малорусиї по Україну34. У прекладох Ярослава Комбиля сербски читач ше може упознац зоз есеями котри вошли до збирки Приповедки зоз моєй торби („Котилася торба”) Василя Махна35. Числени есеї водзацих українских писательох обявени у даскелїх числох українистичного часописа Викно, котри порушани на Филолоґийним факултету у Беоґрадзе 2003/2004. школского року. Часопис ма преклади як сучасней українскей литератури, так и українскей литературней класики. Седем звязки того часопису зявели ше у виданю Филолоґийного факултету у Беоґрадзе: Викно 1, 2, 3 (2004), Викно. Позарядова звязка (2008), Викно 4 (2010), Викно 5 (2014), Викно 6 (2015)36. У прекладзе студентох українистики обявена и збирка Українски народни сказки37, а студентски преклад филмского сценария Україна у пламеню вошол до кнїжки Олександер Довженко: Україна у пламеню, вєдно зоз прекладом дньовнїка того визначного роботнїка українскей култури, як и зоз науковима роботами о нїм.38 Прекладателє нє хибя, бо приходза нови ґенерациї українистох, котри порихтани за нови виволаня. Нєт досц видавательох. Велї преложени романи друковани у виводу, чекаю же би знова були ви33

Б. Олијник, Две године у Кремљу, прев. Лаћак Ђ. Нови Сад, Прометеј, 2003. М. Рјабчук, Од Малорусије до Украјине, прир. Д. Ајдачић, прев. Ивановић М., Поповић Љ., Татаренко А. Београд: Библиотека града Београда, Чигоја штампа, Универзитетска библиотека „Светозар Марковић”, 2003. 35 Оп. тиже есеї: В. Махно, „Шешир Никите Станескуа”, прев. Комбиљ Ј. Траг 26, 2011, стр. 105−107; „Српски надреализам”, прев. Комбиљ Ј. Поља 475, 2012, стр. 161−171. 36 Часопис доступни читачом и у електронскей форми, у рамикох интернет сайта Ґрупи за українски язик, литературу, културу Филолоґийного факултета у Беоґрадзе Украјинистика: www.ukrajinistika.edu.rs. 37 Украјинске бајке на украјинском и српском језику, прир. М. Ивановић, прев. Беговић М., Џивуљски М., Златановић В., Јовановић К., Лазић С., Матић И., Мијалковић Ј., Станисављевић М., Стевић В., Чулибрк С., Шваб А. Нови Сад: Савез Русина и Украјинаца Србије, 2007. 38 Спомнути проєкт иницировани у рамикох Округлого стола пошвеценого модерней рецепциї уметносци Олександра Довженка, котри бул отримани у рамикох медзинародней манифестациї Днї українскей култури у Беоґрадзе, у орґанизациї Сербско-українского дружтва у Беоґрадзе (април-май 2000. року). О манифестациї детально опать на боку електронского проєкта Растко. 34

541


дати антолоґиї українскей поезиї котри уж представяю библиоґрафску ридкосц... На тим месце було би добре указац на два ключни проблеми у процесу рецепциї українскей литератури у Сербиї. Перши проблем у нєзаинтересованосци сербских видавательох котри часто ориєнтовани на профитабилну литературу, а други проблем у нєдостатку потримовки Министерства култури України. Державнїки котри ше занїмаю зоз питанями култури у України, по шицким судзаци, заоставаю за своїма сербскима колеґами у смислу обезпечованя адекватного проєкта котри би финансийно помогнул обявйованє прекладох у иножемстве, як цо то случай зоз проєктами унапряменима на дошлїдну популаризацию сербскей литератури у України, о котрих бешедовал проф. др Деян Айдачич у рамикох трибини Українска литература у Сербиї и сербска литература у України, у орґанизациї сербского ПЕН центра (Днї українскей литератури у Беоґрадзе, 6−9. октобер 2014). Рецепцию єдней литератури нє творя лєм преклади, алє и тексти о тей литератури. Уж ґу познатим текстом Милорада Павича о уплїву українскей барокней литератури на сербску39, антолоґийней моноґрафиї Властимира Ерчича о українскому барокному писательови, авторови першей сербскей националней драми Михайлови Козачинскому40, як и моноґрафиї Юлияна Тамаша Українска литература медзи Востоком и Заходом41, на початку того вику, придружує ше моноґрафия Фокусна перспектива українскей литератури42, спомнути критицки тексти М. Сибиновича, як и кнїжка о филмскей творчосци велїкана шветового филма и українскей литератури Олександра Довженка Україна у пламеню43. У остатнєй децениї українска литература представя предмет наукових роботох у сербскей славистичней периодики и зборнїкох сообщеньох зоз наукових конференцийох. Науково и фахово роботи українистох на Катедри за 39

М. Павић, Историја српске књижевности 2. Барок. Београд: Досије, Научна књига, 1991. 40 В. Ерчић, Мануил (Михаил) Козачинскиј и његова траедокомедија. Нови Сад−Београд, Институт за књижевност и уметност, Матица српска, 1980. 41 Ј. Тамаш, Украјинска књижевност између Истока и Запада. Нови Сад: Матица српска, 1995. 42 Љ. Поповић, Фокусна перспектива украјинске књижевности. Београд: Филолошки факултет, 2006. 43 Олександар Довженко. Украјина у пламену: Избор из стваралаштва и живота О. П. Довженка, прир. Ј. Сабадош, прев. Дрљача З., Здравковић Д., Матић И., Мијалковић И., Павлов Ј., Сабадош Ј., Симић Е. Нови Сад − Београд: Савез Русина и Украјинаца Србије и Црне Горе, 2006.

542


славистику Филолоґийного факултету у Беоґрадзе мр Танї Ґаев, др Юлиї Драґойлович и Драґани Василиєвич доприноша спатраню українскей литератури у контексту сербскей култури44. Українски писателє порядни госци Филолоґийного факултету у Беоґрадзе, дзе вше наиходза на прави авдиториюм, котри их з нєсцерпеньом обчекує. Предходни Днї українскей литератури у Сербиї отримани од 15. по 20. май 2008. року, кед до Беоґраду, у орґанизациї Амбасади України у Сербиї и фонда Open Ukraine, допутовали члени уметнїцкого здруженя Остатня барикада Андрий Кокотюха, Свитлана Поваляєва, Лала Багирова, Марина Давидова, Оксана Омельченко, Назар Федорак и Сергий Пантюк. З тей нагоди були отримани литературни вечари у Беоґрадзе (Римска дворана Библиотеки городу Беоґраду, 17. май 2008) и у Новим Садзе, як и театрални перформанси, прето же медзи тима уметнїками були и члени театра Homo ludens. Творчосц писательох тей аванґардней ґрупи була представена у Кнїжевних новинох за новембер 2008. року з вельким прилогом о самим здруженю, як и зоз прекладами поезиї Лали Багировей, Сергия Пантюка и Назара Федорака.45 З тей нагоди у уводним тексту котри провадзел преклади поезиї членох Остатнєй барикади було поставене питанє: „Котри то уметнїцки задаток членох ґрупи Остатня барикада? Од кого и чого ратую українску културу дзвигаюци барикади зоз словох?”46. Указало ше же уметносц, як цо ше то обично случує, антициповала стварносц: барикади зоз сфери українскей култури нагадовали же ше одуперанє културней асимилациї претвори до чогошик масовнєйшого и бунтовнєйшого, же ше прелєє зоз клубох и литературних кафеох на улїци и площи. На концу дзеведзешатих рокох на Беоґрадским театралним фестивалу BITEF госцовал українски режисер Андрий Жолдак, котри ше беоґрадскей публики представел зоз Чеховову драму Три шестри у Народним театре. На дзень представи на Площи Републики, односно Шлєбоди, бовчал протест нєзадовольних зоз Милошевичову политику, людзе спонтано дзвигали барикади. Андрий Жолдак пол годзини пред представу вимагал же би ше у Народним театре карсцелї у перших двох шорох преврацели. Управа театра була зачудована, прето же карти за тоти места були розпредани, алє 44 Оп. библиоґрафиї наукових и фахових роботох тих українистох на сайту www.ukrajinistika.edu.rs. 45 Љ. Поповић (прир.), „Последња барикада: Багирова Л., Поваљајева С., Серхиј Пантјух, Назар Федорак”, прев. Ђорђевић М., Поповић Љ., Продановић А., Шистов М. Књижевне новине, 1159, новембар LX, стр. 7−8. 46 Исте, стр. 7.

543


режисер инсистовал – або будзе як вон вимага, або представи нє будзе, бо ше уметносц нє закончує на прагу театра, вона сам живот, уметносц нє мож оградзиц од барикадох на улїци. Уметносц, за розлику од науки, ма привилеґию же пише о девияцийох и проблемох у дружтве, нє чека часову дистанцу, такповесц, у фокусу є шицких збуваньох. Уметнїк ризикує же випаднє пристрасни, бо вше забера одредзене становиско котре одсликовює його морални праг, вон подобно як канаринєц у рудокопе перши почувствує заґадзеносц стредку, док нїхто други тото нє кадри. У тим смислу тоти котри прекладаю странску литературу маю подобни задаток, муша „напахац” актуалну ствар, та ю презентовац на язику другого народа, понукаюци зоз тим свойо доприношенє символичному спозореню. Драма Майдан українского драмского писателя Олександра Витера, котра вошла до тей Антолоґиї сучасней українскей драми, обрабя єден зоз найвозбудлївших бокох найновшей українскей историї, кед ше 2014. року на улїци главного городу України злял шицок єй народ, єй представнїки зоз розличних реґионох, котри були мотивовани зоз єдним – вимогу за пременками. У держави котра запшета у ришованю проблемох, таких типичних за єдно посттоталитарне дружтво, у держави дзе ше векшина уж децениями бої гоч якого вибору, зоз шицку моцу, по хто зна хтори раз, актуализоване питанє виборох. О панїчним страху од виборох у тей Антолоґиї приповеда драма сучасней українскей театралней писательки Неди Неждани47 Тот котри отвера дзвери, дзе ше обрабя митолоґема завартого простора и страх од його можлївого напущованя, прето же у нїм, таким цесним и нєподношлївим, шицко познате. Тот простор символично приказани як мертвена хижа, каплїчка: два жени зарабровани у нєй, вони нє знаю чи су живи чи мертви, намагаю ше сцекнуц, алє кед им ше конєчно дзвери отворя, вони оставаю там дзе су, бо вельке питанє же цо их чека у вонкашнїм швеце. Тота драма, у прекладзе Деяна Айдачича, победзела на конкурсу радио драмох Другей програми Радио Беоґрада и уж дожила свойо радио виводзенє у Сербиї. Драма Неждани Тот котри отвера дзвери, як и збирка популарней українскей драмскей писательки Ани Багряней Часци, котра обявена на сербским язику у Смедереве, у прекладзе Ристи Василевского48, нагадли же пришол час же би ше сербски читач баржей 47 Неда Неждана то уметнїцке мено Надїї Мирошниченко, котра источасно и пририхтовач тей Антолоґиї. 48 А. Багрјана, Скитска дева, Смедерево: Међународни фестивал поезије „Смедеревска песничка јесен”, 2012; Комади, прев. Василевски Р. Смедерево: Арка, 2012.

544


упознал зоз актуалнима цеками українскей драмскей уметносци, цо резултовало зоз проєктом Антолоґия сучасней українскей драми. Дзекуюци инициятиви сербского режисера Стевана Бодрожи дожили перше сценске виводзенє, у форми читаня зоз новини, драми котри вошли до тей Антолоґиї: Станїца Олександра Витера (прекл. Драґана Василиєвич, реж. Ивана Волф49) и Фарби Павла Арєа (прекл. Таня Ґаев, реж. Ана Константинович50). Премиєрно су виведзени у рамикох манифестациї Дзень сучасней українскей драми у КЦ Пароброд, 25. мая 2014. року51. Кажди з тих фалатох приказал Україну на специфични способ – єден през просторну символику зачарованей жеми зоз котрей нє мож сцекнуц, бо нїхто тото поправдзе нє жада, а други фалат през символику фарбох, од котрих кажда одвитує єдному периоду живота жени котра ше идентификує зоз саму Україну. На основи тих и других позарядових творох сучасних українских театралних писательох и пририхтана Антолоґия, котру понукаме читачовей уваги. Кажди текст у нєй представя єден сеґмент новшей українскей стварносци, котра спатрена през призму авторскей илузиї. Тота иреално-реална стварносц надовязує ше на гевту о котрей шведочи антолоґия Осудзовани, алє представя Україну у шветлє пременкох – од конца 20. вика, та по нєшкайши днї. Пременки боляци, одсликую шицки девияциї у дружтве котре ше зоз кореня реформує, пробує вимкнуц своєй прешлосци. Понукнути вибор драмох, гоч пририхтоваче пред себе нє положели тот циль, алє ґу ньому интуитивно ишли, часточно доказує же до правих пременкох може присц лєм кед ше вони збуду у свидомосци каждого члена дружтва окреме, а за таке дацо потребни прави катастрофи, як на уровню свидомосци поєдинца, так и на уровню дружтва, бо вони даваю другу перспективу стварносци, з пахом шмерци наганяю же бизме ше здогадли правих вредносцох, сцераю постояцу опозицию и правя можлївосц же би ше обачело нову. Катастрофа нїґда нє обчекована и нєвибежна як сама шмерц, прето театралних писательох котри заступени у тей антолоґиї, найчастейше интриґує праве хвилька зламаня и стан свидомосци после нього, цо автоматски водзи на други бок (ґу нєжемскому) и ґу сну, котри, спрам Шопенгауера, вєдно зоз будним станом, твори стан истей кнїжки, котру читаме же бизме жили. 49

Улоги толковали: Маша Дакич, Милена Предич, Єлена Ракочевич. Улоги толковали: Катарина Димитриєвич, Соня Ковачевич, Андрияна Оливерич,Таня Петрович, Ана Стоянович. 51 Д. Бодрожа, „Бисери из управничких фиока”, 3.0. – Дан савремене украјинске драме: Боје и Станица, <http://www.ukparobrod.rs/u-najavi/biseri-iz-upravnickih-fioka-3-0-dan-savremene-ukrajinske-drame-boje-i-satnica> 25. 05. 2014. 50

545


Драмски писателє, представени на бокох тей антолоґиї походза зоз розличних єй часцох. Єст медзи нїма и тих котри зоз Донєцкого або Луганского реґиону52, як цо то Володимир Диброва, котри у Антолоґиї заступени зоз позарядовим текстом о преплєтаню стварносци и виртуалного простора єдного телевизора. Дїя ше з лєгкосцу премесца з єдного простора до другого и читач поступнє похопює же наша реалносц креїрована у виртуалним просторе телевизора, цо редукує шицки усиловносци особох котри пробую вимкнуц реалносци телевизора до абсурду. Диброва дияґнозує тоталну девияцию нє лєм українского, алє и цалосного сучасного дружтва, без огляду на место збуваня. Спинованє явного думаня, плоканє мозґох зоз приповедками котри здрави розум нє може „звариц”, без ирониї потвердзую знова и знова, медзи иншим и у вязи зоз актуалнима збуванями у України, у нє ридких звитох у котрих ше цали народ демонизує − кед му ше одрека право же би сам одлучел о своєй будучносци, кед ше вивраца його прешлосц, забува ше цо то телї роки повязовало українски народ зоз сербским. У роману сучасного українского писателя Олександра Ирванеца Ривне/Ровно – Мур53, котри першираз обявени на українским язику тераз уж далєкого 2001. року, представена видумана история реалного українского городу Ривне котри у русийскей транслитерациї глаши як Ровно. У хронотопу романа реални город подзелєни зоз своєродним берлинским муром, та ше зоз тим толкує його двойнїста ономастика. Дїя ше зводзи на сцеканє главного героя зоз Ровного до Ривного. Медзитим, же би ше виратовал, герой примушени жертвовац своїх найблїзших. Ирванец поставя питанє: кого и цо шмеме жертвовац пре свой вибор? У символичней ровнї роман нагадує реални подзелєня чийо зме актуални шведкове. Як вец нє вериц чувствительному уметнїцкому осету котре водзене зоз интуицию и обачує проблем у самим зачатку. Писатель нагаднє проблем, предочи го шицким як спозоренє, алє, як ше то часто случує, таке спозоренє ше єдноставно иґнорує. Треба з увагу читац свою и странску литературу, же бизме могли розумиц цо ше уствари збува на историйней сцени и же бизме нє допущели же би нас у тим водзела медийна пропаґанда гоч котрей файти. Уметносц найлєпша драга спорозумйованя, а прекладана литература кратша драга за тото. Беоґрад, 2015. 52

Оп. Призначки о писательох на концу кнїжки. Оп. виривки з того романа на сербским язику у прекладзе Я. Комбиля: Ирванец О. „Ривне/Ровно − Зид. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Мостови 143−144, 2008, стр. 51−56; „Ривне/Ровно − Зид. Одломак”, прев. Комбиљ Ј. Књижевни преглед 4, 2001, стр. 313−323. 53

546


ЯЗИК

БЛАЖЕНА ХОМА-ЦВЕТКОВИЧ

Язик у друкованих медийох на руским язику* (на прикладзе новинох „Руске слово” и часописа МАК) У тим реферату моя намира була обрациц увагу новинаром и тим цо пишу по руски же би, кед починаю писац текст, вше мали на розуме же новинар нє лєм тот хто напише вистку, звит, репортажу, коментар итд., алє особа чия длужносц написац так же би то було розумлїве и по стандардох нашого язика. То значи же новинар муши добре познац руски язик – його ґраматику, законїтосци и правила справованя лексемох, словох и їх одношеньох у язику, а нє лєм знац приповедац, односно на нїм бешедовац. Бо вон, источашнє, и учитель-преношитель ясного, точного, аж и цикавого руского язика. З виреченьох, зоз хторима сом ше стретала през вецейрочну лекторску праксу, призначовала сом нєправилносци, нєпорозуменя, нєточносци, двосмисловосци... и виправяла их як язични аларм у язику з яким ше пише у новинох (значи нє на хторим, бо шицки пишеме на руским язику). Нє раз сом ше пре тоти поподцаговани призначки двоєла, а и нєшка мам дараз дилему и роздумуєм як их найлєпше виправиц, а же би то було так як треба (гоч би о тим перше мал роздумац, превериц и дзбац автор текста, новинар хтори напише таки виреченя), а кед ми дацо нє ясне, отверам нашо ґраматики, Стилистику проф. Юлияна Рамача, а окреме ми на хасен 4 публикациї о розвою нашого язика на вецей сеґментох Гелени Медєшовей1. * Робота пречитана на трибини Язични двоєня – язик у медийох на руским язику, котра отримана у Заводзе за културу войводянских Руснацох 13. новембра 2015. року. 1 Гелена Медєши, Язик наш насушни, Дружтво за руски язик, литературу и културу, Нови Сад, 2008; Гелена Медєши, З червеним подцагнуте, Дружтво за руски язик, литературу и културу, Нови Сад, 2012; Гелена Медєши, З червеним преца гнуте, Дружтво за руски язик, литературу и културу, Нови Сад, 2013; Гелена Медєши, З червеним виправене, Дружтво за руски язик, литературу и културу, Нови Сад, 2014.

547


О язику у хторим єст вельо одступня од ґраматичних стандардох и о тим цо ше громадзи кед ше нє позна добре язик, нє барз подзековно писац, нє прето же то даяки окремни, нєпознати язик, алє прето же анї сами нє знаме до якей мири зме зачирени до такого язика и кельо зме з нїм „инфицирани”. Кажди язик, та так и руски ма свою норму (правописну, ортоепску, ґраматичну, синтаксичну, стилистичну и лексичну), и як уж спомнуте, правила справованя лексемох, односно словох по тей норми и їх одношеньох у язику. Гоч новинаром ґраматика, можебуц, нє бог зна яка интересантна як конар линґвистики як, поведзме, линґвистом хтори ше з язиком занїмаю з наукового боку (лексиколоґия би могла буц, прето же преучує основни єдинки менованя поняцох, лексични фонд, зазначує слова, утвердзує же одкаль вони походза и дзе им корень и поровнує их зоз подобнима словами у других язикох), тото цо важне, по моїм, и цо би требало запаметац, почитовац и применьовац зоз ґраматики то одношеня медзи синтаґмами у виреченьох, а єдни од найважнєйших то: Ґраматични одношеня медзи вязами у синтаґми (ту окреме барз важна конґруенция або такв. складанє, согласованє словох, цо значи же ше вони муша складац у роду, числу и припадку, далєй то управянє або рекция, зависна вяза медзи синтаґмами у хторей главне слово (дїєслово, меновнїк, прикметнїк и применовнїк) управя зоз ґраматичнима ознаками зависного слова, хторе муши буц у одредзеним припадку, и додаванє, придружованє, кед вяза медзи главним и зависним словом нє обовязна, нє условена є з ґраматичнима характеристиками главного слова, т. є. зависне слово нєпременлїве слово и прето вец нє ма ґраматични ознаки типа род, число, припадок). И други то: Синтаґматични одношеня, односно одношеня медзи найменшима єдинками у синтаґми зоз шицкима другима лексемами хтори ше находза у виреченю або синтаґми, цо значи же лексеми треба складац по файтох словох и прилагодзиц свойо думки ґу стилистики руского язика. Написане виреченє муши мац смисел, значенє, прето же ше дацо з нїм виявює, у ширшим смислу постава комуникативне виреченє або виява („исказ”), як синтаксична єдинка хтора ма тему (познату информацию) и рему (нову информацию). Виява, у ствари, конкрентне реализованє виреченя. Прето кед авторе текстох пишу муша буц свидоми же то гутори о їх власним способе виражованя, т. є. же зоз тима написанима виреченями дацо виявюю. Шицко вєдно у виреченю, то елементи хтори ґраматично нє лєм повязани, алє творя цалосц. О тих одношеньох елементох, правда, лєпше мушиме знац ми лекторе, прекладателє, писателє, алє основи того требало би же би знали и новинаре. 548


Найчастейши одступаня у язику Одступаня од язичней норми и вплїв сербского на руски язик у друкованих виданьох найбаржей ше обачує у ортоґрафиї, морфолоґиї, синтаксично-семантичней дисциплини (нєправилне формованє словозлученьох у виреченьох, у значеню словох), лексичним и ґраматичним значеню лексемох, односно їх нєадекватним хаснованю у дзепоєдних стилох, або цалком погришним хаснованю єдинкох (у електронских найобачлївше у ортоепиї). И найчастейше ше гриши... – у гласовней системи (понеже младши ґенерациї глас г, наприклад, вигваряю як х: хевтот, хуска, хуториц, вец ше и у новинох пише хала, хол, хотел. Руски дь и ть ше вигваря як сербски дж и ч, анджа, Джурджов, Джурджица, джабол, дучан, Кач, фучкац, и вец и у новинох ше пише хала, хол, хотел). – у морфолоґиї (у припадкох, погришним хаснованю присловнїкох и применовнїкох, злучнїкох, нєточно ше преклада слова, калки вельо раз нєясни, двосмислово и шмишни, у твореню словох, вельке и присуство пасивних конструкцийох и хаснує ше каузални конструкциї. Окреме єст вельо приклади зоз злучнїками, присловнїками и применовнїками.) Вельо раз сом чула виреченє же „Га, вон добре приповеда по руски”. Мнє, конкретно, а верим же и каждому хто рахує же позна дакус лєпше руски язик, завадза же шицки приповедаю, а нїхто вецей нє бешедує. Ридко мож чуц же дахто пове: „Бешедуєм добре по руски”, або ище лєпше и правилнєйше: „ЗНАМ добре по руски”, або „Михал и я бешедовали о тим и о тим”. Алє, шицки приповедаю. То указує же людзе буквално похопюю язик и вирази у нїм, а шицко цо им ше видзи же нє добре, або су нє сиґурни, вони меняю. Нажаль, вельо раз погришно. Велї нє розумя же прекладанє на руски язик подрозумює и синтаксични пременки знука каждого виреченя. Уж длугши час, єдноставно ше нє пише у духу руского язика. Кед ше о дачим пречита у новинох, або чує дацо на ТВ, велї думаю же то так треба, а кед и знаю же то так нє треба, лєм ше то констатує, а мало роби на тим же би ше други раз нє повторело гришки. Кед ше вельо раз повтори дацо цо погришно написане або виповедзене, то постанє правило, войдзе до думкох, до уха, та тото цо у ствари правилне, постанє нєправилне. Прето треба обрацац увагу на тото цо вельо раз виправене – же би тото вошло до думкох, а окреме гевто цо виправене вичитовац за собу. Кед єден новинар пише текст, а преклада го зоз сербского, або роздумує по сербски, вец муши барз добре знац и єден и други язик 549


и познац норму и єдного и другого язика. Бо, як уж спомнуте, нє вше мож прекладац слово за слово, або виреченє за виреченє. То барз добре знаю прекладателє и прето треба буц осторожни. Роздумовац по сербски, а писац по руски то таке як кед бисце роздумовали по анґлийски и пробовали директно прекладац, слово за слово на сербски, або руски. Нє идзе и випатрало би шмишне. У язичних школох аж и спозорюю же то нє треба робиц и же ше язик звлада теди – кед ше на нїм почнє роздумовац. Новинарски тексти, правда же су написани по руски, алє вельо раз зоз роздумованьом по сербски. Значи, на язику на хторим пишеме – мушиме и роздумовац. Прето найлєпше од самого початку правилно хасновац слова, притримовац ше ґраматики и вец то „войдзе” до глави. Вше мушиме мац на розуме же – сербски конструкциї виреченьох нє вше исти як и у руским язику, гоч на перши попатрунок так випатра. У текстох ше стретам и з вельо пасивнима конструкциями, и у таких виреченьох окончователя роботи ше углавним нє спомина, гоч тот пасив мож заменїц з особнима дїєсловами. Ридко ше визначує особу, дакого хто за дацо одвичательни и нє важне хто дацо зробел, алє цо ше поробело або нє поробело. Заобиходзи ше одвичательносц. Явни особи и политичаре окреме часто хасную пасивни конструкциї, та гуторя же кредити одобрени, спорозуменє подписане, контракт заключени, отримане едукованє, инсистоване на, зробене збоку, и хаснує ше вельо дїєсловни меновнїки – демонстрованє, преберанє, реализация, контрола, дистрибуция. То треба керовац. У руским язику хаснуєме пасивни конструкциї, алє того типа: пречитани, любени, писани, кошени, погубени, вишедзени, устарени, залюбени, одквачени, злєкнути, розквитнути, премокнути, зроснути, загуснути, и муши ше знац хто зробел даяку дїю и на ким є окончена же бизме могли похасновац пасивну конструкцию. У таких текстох аж ше знаю зявиц и истозначни, таутолоґийни злученя у тексту типа: За остатнї тендер нєодлуга будзе розписани конкурс; У фокус чежиску нашло ше и...; Самит на верху; Фастфуд єдзенє; Кажди фаховец експерт; Їх робота будзе явна и транспарентна. Полисемия – лоцировац-пренайсц, тренинґ-обучованє, плеоназми – чи ше врацаме назадок, идземе напредок, кратки шорц, дословно цитирац. Цо вплївує на пременки у язику На тоти (нєправилни) пременки у язику вплївую вецей фактори. То образованє, нєдостаточне познаванє язика, нє досц часу за 550


читанє класичней литератури, помодносц, интернет, и найбаржей, предзеранє (интерференция) других язикох до руского. Присутносц интерференциї, або предзеранє елементох зоз сербского язика до руского бешедного, алє и писаного язика барз велька, обачлївша є у електронских медийох, бо ше директно бешедує зоз собешеднїком, або дава звит зоз места збуваня. Ми жиєме у окруженю дзе сербски язик доминантни, та вец дружтвено-политични информациї зоз општинох, схадзкох, кажди дзень слухаме и дознаваме о дачим цо ше случело – на сербским язику. Ту и ТВ, радио, интернет, мобилни и информациї єст барз вельо и висти треба цо скорей обявиц, та ше пише нагло и директно ше информацию преклада зоз сербского на руски язик. Таки язик найчастейше нє префилтровани достаточно, та вплїв язика дружтвеного штредку найвецей мож обачиц там дзе єст формална подобносц у даєдней обласци, найчастейше у политики, администрациї, образованю, праву, економиї, у остатнїм чаше и у других обласцох, вше баржей и у привреди. У ситуацийох кед маме писац вистки зоз таких обласцох, чувство за язик при Руснацох, як и при других меншинох, вше слабше, та як пошлїдок настава нєсиґурносц при виборе язичних єдинкох, и у комуникациї и у писаню, нєлоґичносц, нєточносц, нєнормативносц, та ше, наприклад, погришно хаснує нє лєм слова зоз тих обласцох, алє и вельо применовнїцки вирази – з оглядом на, початком и концом, штредком, на основи, у мено, у цеку, з боку... Млади новинаре кед починаю писац за явносц найчастейше ше упатраю на правила моделу превладуюцого явного язика. И кед бизме ше кус врацели и здогадли ше 90-тих, видно же теди язик явней комуникациї превжала бирократия. Таки нашлїдзени бирократски язик єден бул провладов, други нєвладов. Цо ше случело з язиком у остатнїх трох деценийох у порядним язичним образованю, та и у образованю при Руснацох? И чи дацо зробене же би ше очувало язик? Воно було вше слабше у одношеню на пред 25, 30 роками, так же ше у остатнїх рокох основи ґраматики учи найвецей у основней школи, а у штреднїх уж менєй. Так же би можебуц було на хасен роздвоїц литературу и язик, и язик окреме виучовац, а аж вец виучовац литературу глїбше. Цудзи слова до нашого язика уходза „од долу”, т. є. перше их примаме до бешедного язика, а вец их директно уношиме и до литературного „од горе”, односно зоз сербского до руского, и най так повем, помодарство, помодносц вошло на вельки дзевери, та у бешеди чуєме криви, место виновати, добиц место достац, личиц место здабац, одмориц ше место одпочинуц, свеєдно место шицко єдно, зґодни место шумни и красни. 551


Младши вельо хасную и жарґонизми (першокласнїки, бициґлияда, бруцошияда, лик), анґлизми (шопинґовац, фенси, кул, екстра, кулирац, парти, бос, селфи, лайковац), та аж и фрази а пропо, бай д вей. А шицко прето же ше вельо препровадзує часу на интернету хтори полни праве зоз такима синтаґмами, а вше менєй ше чита литературу на стандардним литературним язику. Школяре у школох у тей хвильки найвецей хасную компаративни скраценя (lol, wtf, omg, btw), та и кед пишу состави хасную жарґони думаюци же то часц литературного язика. И вец дахто напише же випаднул „тотални кретен” бо ше „екстра преведол на журки”, або ше „смарал дома”. Вони нє знаю же хтори то синоними за тоти слова, бо лектири читаю скрацени зоз интернета, а їх язични фонд медзи 500 до 1 000 слова. Язик ше нє досц позна, бере ше го олєгко и банализує ше го, та кед почню писац до новинох случує ше же ми, язикословци, приходзиме до пат позициї и єдино як можеме вплївовац на тих цо пишу то – же их можеме посовитовац же як би требало иншак написац таки слова, а же би були у духу нашого язика. И вельо раз им виправиц же би научели дзе гриша. Нажаль, вше нєт досц часу, вше ше понагля, новинаре виправки поробя нашвидко и нє осторожно, вельо раз их анї нє поробя алє их иґнорую и у такей ситуациї найчастейше страда и язична култура, язична норма. Язик церпи, а ище вше нє може повесц же як му. Шицки нє руски слова, та и неолоґизми, окреме гевти зоз странских язикох, як гваря линґвисти, оправдани кед ше запровадзує нове значенє словох и пополнює лексику язика, (камкордер, бестселер), кед ше уводзи нову ниянсу значеня до руского язика (хамбурґер, бебиситерка, лаптоп, дюс), кед же цудзе слово кратше як у власним хторе мож дац лєм описно (афтершейв, банджиджампинґ), а нєоправдани кед уж єст домашнє слово, або кед мож цалком ясно преложиц странске слово, бо за ньго єст домашнї еквивалент. Кажди нови запровадзени термин би требал задоволїц и одредзени критериюми, медзи другима то и чи го мож вше преложиц, а нє лєм префолмуловац, чи кажди похасновани неолоґизем наисце потребни и оправдани. Хаснованє неолоґизмох у друкованей преси указує же ше зявел єден нови бирократски язик у хторим єст вельо нагромадзени лексеми, нєясни и нєпотребни слова. Ниа, наприклад, ту виреченя хтори сом пречитала у новинох: „Єден зоз важних проєктох то валидни репортинґ... З пременками у нашим интерним информованю то сиґурно поможе же бизме креїровали имидж.” 552


„Оценєне же утвердзени паритети ценох у польопривреди погубени при даєдних продуктох та нєобходне порушованє инициятиви за їх швидке превипитованє.” „Вода у одношеню на радиоактивносц як компоненту здравствено исправна, у гранїцох природних варияцийох и тераз є на уровню як цо...” Як видно, тексти нє вше ясни, вистки нєподполни, скрива ше важне од нєважного. Тексти наукового, правного, економско-комерциялного характеру, маю окреме вельо шлєбоди у виражованю, алє вельо нєґраматичносци и нєобовязни, колоквиялни способ виражованя. Прето новинар муши перше роздумовац о язичним и линґвистичним приступе же би ше нє пременєл смисел материї. Алє думам же то векшина и зна. Текст вельо раз нє муши буц анї блїзко як ориґинални текст, а кед єст менєй шорики у тексту то нє значи же и дацо вихабене. Таки тексти вше треба приблїжиц, прилагодзиц язичней и линґвистичней дїялносци же би ше зачувало його ґраматичну правилносц, чистоту, богатство словох и так и зачувало, и пестовало, язик. Нєшка ше о язику нє дзба, нови слова вше баржей пополнюю лексику руского язика, и окрем же поцискую домашнї слова, зоз собу ноша и други пошлїдки, а у каждодньовей новинарскей пракси вше присутнєйша псевдонорма, як „занєдзбани” функционални стил, хтора пре таке справованє ґу язику як пошлїдок ма же ше у нєй язик похопює як беззначни обични алат, комуникацийне средство за яке-таке преношенє информациї, а на вибор и способ хаснованя язичних средствох ше барз мало, або ше вообще нє обраца увагу. Нєпознаванє, нєпочитованє и нєзаинтересованосц за норму у язику, як и операнє на власне язичне чувство, поводзенє за надрилююцу норму зоз других язикох и каждодньове механїчне повторйованє у писаню, у новинох, нажаль, поставаю устаємнєни. Єден од прикладох як мож дзбац и старац ше о тим же яки слова ше похаснує у тексту, же би их могол кажде розумиц, то тексти зоз Дикици новинара Михала Симуновича, хтори хаснує руски слова, руски вирази, алє хтори, нажаль, вше баржей поставаю архаїзми. Я верим же векшини младим новинаром таки слова цудзи, можебуц и нєрозумлїви, алє ми их з нашого язика нє шмеме вихабиц и занєдзбац. Мушиме мац на розуме же наш язик будзе тельо тирвац, кельо го будземе чувац. За писанє у „духу” нашого язика барз би було добре читац литературу на руским язику, єден новинар гварел же „Нїґда нє лєгайце, а же бисце пред тим нє пречитали голєм 10 боки белетристики”. Далєй, текст треба вельо раз вичи553


тац за собу и пробовац голєм кельо-тельо запаметац тото цо добре виправене. Прето гваря же добре знац голєм єден восточно, або заходнославянски язик. Та вец лєгчейше виберац слова. Творенє калкох по моделу сербских словох и приманє сербизмох муши буц на другим месце, вше ше мушиме намагац, у першим шоре, вичерпац шицко цо мож з нашого народного и литературного язика. Найвекша опасносц при хасновательох руского язика же векшина нє розликує добре систему руского язика од системи сербского, понеже тоти два язики зродни ґенетски (у єдней ґрупи вєдно, славянскей, напр.) и типолоґийно (подзелєнє по ґраматичних прикметох, зложеносци и пременки словох). Ниа, приклад як даєдни млади пишу: „Кед зме присцигли до Венециї, барз ми лєжало приповедац на талиянским. Такой нас водзели до обиходзеня знаменїтосцох. Обишли зме музеї и ґалериї дзе були барз красни виставени слики. За тих цо нє знали талиянски мали зме и прекладача, цо за нїх преводзел. Ту якиш мишовити штредок...” Кед дакому повем же хаснує вельо сербски конструкциї, особа ше оправдує же так як пише то добре и же то нє мож уплївовац же би ше таки конструкциї нє хасновало. Вшелїяк же нє мож вше єднак писац, бо ше анї нє исто бешедує у рижних нагодох. Єст розлики у бешеди по териториї, полу, старосци, фунциї стилох, од хторих єден то и новинарски стил. Сама стилистика гутори же то комуникованє медзи новинаром и читачом (хасновательом явного порученя). Значи, новинарска стилистика облапя єден процес твореня, писаня, кодованя порученя (стилистика комуникаторох), алє и процес приманя, похопйованя, обдумованя порученя при хасновательох (стилистика реципиєнтох), т. є. стил писаня: а) правилного, 2) нормативного, 3) точного, 4) похоплївого, 5) ясного, 6) лоґичного, 7) виражуюцого и 8) доцильного способу писаня.2 Розлика медзи линґвостилистику и лексиколиґию и ґраматику у тим же лексиколоґия преучує структуру язика и його єдинкох и вони бешедую о тим же ЦО и ЧОГО єст у язику, а стилистика бешедує, односно указує же ЯК и ДЗЕ функционую средства датого язика (то тото цо за новинарох важнєйше). Ґраматика облапя общеобразовни ствари, а стилистика гвари же мож и так и так написац, односно указує же єдно лєпше написане, а друге горше. Кед 2 Гелена Медєши, Язик наш насушни, Дружтво за руски язик, литературу и културу, Нови Сад, 2008, б. 129-134.

554


єст вецей вариянти словох, синоними, а новинар, лектор, муши ше одлучиц за слово хторе одвитує його порученю, жанру, медию, хвильки, читательней публики. Нє слово о виборе найкрасшого слова, алє о слову, або виразу хтори найлєпше пристава до общого контексту, хторе одвитує тексту и конкретней ситуациї у тим медию. Сербски уплїв нє можеме зопрец, алє велї сербизми можеме „прилагодзиц ґу духу нашей бешеди” (посланїк, асфалтовац), похасновац адаптовани форми, нє прекладац дословно и цо менєй жичац сербски слова. Ми лексични фонд можеме збогациц на вецей способи, так же пожичиме сербске слово, а кед го уж пожичиме, адаптуєме його форму по законїтосцох руского язика. Вельо раз правиме нови фрази з рускима морфемами, та або сербски слова дословно прекладаме, або преношиме на руски значеня сербских словох. Алє найлєпше же бизме фонд збогацовали з конструованьом, правеньом нових словох, без уплїву сербских, з твореньом описних виразох за нови поняца, оживйованьом архаїчних народних словох3. Велї сербски линґвисти (Шипка, Клайн, Милован Данойлич ) ше роками „обраховйовали” з оцудзенима терминами и з бирократским язиком тедишнєй политичней структури. При Руснацох з тим ше борели Кочиш, Надь, Скубан, познєйше професоре з Катедри за руски язик и литературу Рамач, Фейса и Медєшова. Од теди и през децениї ше язик помкнул. До ньго вошли живи жарґонизми, язик улїчки и странски, а до руского найбаржей язик штредку – сербски. Цо зробиц же би людзе могли буц свидоми дружтвеного значеня язика и на яки способ ше маю о нїм старац? Мушиме почитовац правила и норму же бизме добре, правилно и успишно вербално або писмено комуниковали, бо вец на таки способ нашому язичному порученю оможлївюме же би нєзавадзуюцо и ефикасно дошло до того кому є наменєне. И читац, читац, вичитовац тексти за собу. Кажди добри текст би требал буц розумлїви, правдиви, и вшелїяк, красни. Ясносц и правдивосц з природи язика, а краса з чловечей природи, бо шицки жадаме красне, та и стил. З ясносци виходзи ядровитосц и лєгкосц, а з правдивосци лоґичносц, зоз краси точносц, складносц гладкосц и чистота, толкує о стилу Гелена Медєшова у статї Розумлївосц, правдивосц и краса доброго стилу4. 3 4

Гелена Медєши, исте, б. 172. Гелена Медєши, исте, б. 129.

555


Аж и познати линґвиста Маретич гвари же краса стилу то лоґични склад и ґраматична правилносц. А творче применьованє язика значи зачувац го, стародавни слова одняц од забуца и виражиц нови смисел. И, цитирам Медєшову: „Зробиц шицко же би язик прегварел”5. Важне научиц добре обидва язики (ту окреме муша мерковац и заняти у наших институцийох хтори уча школярох, студентох, вецей раз указац на гришку, або на нєдобру конструкцию, вец тото цо виправене треба записац, або запаметац и намагац ше нє повторйовац исти гришки). Же би нє була даремна робота шицким нам цо зме у процесу правеня новинох, або шицким другим цо ше намагаю очувац руски язик. З тим би ше достало вецей часу за други роботи, новини, а тексти би були язично яснєйши, чистейши, менєй часу би ше трацело на виправки, запаметало би ше дацо вецей о правилох справованя словох у виреченьох, и вшелїяк, були бизме и себе, и другим на хасен. Нє едуковали бизме ше лєм сами, алє и других, а читателє би з наших текстох нє дознавали лєм информациї ЦО поведзене, ДЗЕ ше случело, алє ЯК є поведзене, а тото ЯК вше муши буц повязане з тим ЦО поведзене – у нїм ше муши подрозумйовац функцию виражованя, алє и як випатра правилни, руски язик, односно, яки язик треба же бизме хасновали. И то наш задаток. Дзбац о нїм, старац ше и буц свидоми же зме шицки и учителє, едукаторе ясних думкох и красних висловох на руским язику. Ми преношителє точней, ясней, нєдвосмисловей информациї, на стандардним, правилним руским язику.

5

556

Гелена Медєши, исте.


ИНТЕРВЮ

Треба нам молитвенїк руского духа* (Остатнї интервю з Мироном Жирошом) Кед ше авторови коло петнац обявених кнїжкох о Руснацох означує ювилей як цо то 80-рочнїца од народзеня, йому вшелїяк найвекше задовольство кед ше му з тей нагоди обяви нова кнїжка. Нєдавно у виданю НВУ „Руске слово” ювилантови з друку вишла кнїжка Мадярска Горнїца. То кнїжка о Руснацох хтори остатнї тристо роки жили на териториї нєшкайшей сиверо-восточней Мадярскей, у местох одкаль приселєли предки велїх нєшкайших Руснацох у Коцуре, Керестуре, Вербаше... Тоти нашо соплеменїки нєшка уж Мадяре, правда грекокатолїки, алє свой руски идентитет, свойо обичаї и часточно язик, паметаю лєм старши жителє. Як цекол процес траценя идентитета, по яких фазох, яки шицко историйни спокуси мал наш народ, яка його перспектива, и о велїх других питаньох бешедуєме зоз автором кнїжки, публицистом Мироном Жирошом хтори нєшка жиє у Казинцбарцики у Мадярскей, дзе з дня на дзень обрабя назберани материяли о Горнїци, жадаюци обявиц, окрем Польскей и Мадярскей Горнїци, и кнїжки о Словацкей и Українскей Горнїци. Зоз тим би заокружел свойо виглєдованє миґрацийох и живота Руснацох, а источасно и демистификовал поняце нашей Горнїци. * У пририхтованю того прилогу за друкованє, Мирон Жирош нєсподзивано умар 29. новембра 2016. року, у 80. року живота, у Казинцбарцики (Мадярска). Поховани є у Мучоню 2. децембра 2016. року.

557


• На становиску сом же Вашо найзначнєйше доприношенє Руснацом у тим же сце реконструовали, документовали миґрациї нашого народу, же сце позакуковали до каждого куцику дакедишнєй Австро-Угорскей империї дзе єст шлїду нашому народу и же сце виглєдали цо з тима людзми нєшка. Яка їх свидомосц, як цекол процес асимилациї, кадзи ишли миґрациї, яки були историйни околносци, чом ше то шицко случавало. Поведзце нам, вокраци, як тот историйни процес цекол? − Уважуюци Києвску Рус, я нашо миґрацийни початки и коренї видзим и шлїдзим од Галицко-Волиньского князовства Романа Мстиславича и Данила Романовича, а то ХІІ-ХІV вик. Галичина наша колїска. По татарским знїчтожованю Києвскей Руси 1240. року, оставаю вазални князовства. Розвило ше и змоцнєло Волиньске князовство под Романом Мстиславичом и обєдинєло ше зоз Галицким и постало зоз своїм Галичом и своїм престолним Крилосом фундамент нашей рускей державносци, вири, архитектури и култури. За нас, и историю Нєзависней України, воскреснул Крилос и Галич аж у остатнїм чаше. Ми ище нє спознали його правдиву значносц и вредносц. Источашнє нє спознали зме свою и нашу руску правдиву културну, вирску и националну историю! Жиєм з надїю же єдного дня нашо паломнїки зоз Львова, врацаюци ше дому, зайду и на тото найсвятше руске место и спознаю нашу културну, вирску и националну значносц и велїчезносц, и прешвеча ше, як цо ше и я прешвечел же ту, на Крилосу, наша державна велькосц з упокоєним Романом Мстиславичом и розквитом Галичини зоз князом и кральом Данилом Романовичом − Данилом Галицким. Збудовани сакрални и граждански будови: Успенски собор, чийо фундаменти зрозмири (32,5 х 37,5 м) лєм метер и пол по ширини и длужини менши од найвекшого києвского храму Святей Софиї, церква Успения Пресвятей Богородици и церква Рождества Христового... Ту и храм Святого Пантелеймона, костел Кармелитох у Большивцох, Галичина могила, Чудотворна икона Мацери Божей Крилоскей, Митрополитска палата, Галицки замок, Княжа криница, музеї – Историї Давного Галича, Караїмскей историї и култури и Народней архитектури и побуту Прикарпатя. Спрам своєй импозантносци значни Мост на рики Днїстер, Памятнїк кральови Данилови Галицкому, а по своєй ґрандиозносци, як символни знак вичносци на ище видлївих жемних охранєбних гацох спина ше до нєба Памятнїк-символ Галича – „Меч и рало”... Меч заджобнути до жеми символизує законченє войнох, а рало – спокойну роботу хлєборобох! Два символи – мир у власним доме, мирне стварянє жем558


них благох и защита шлєбодного розвою! Тоти збудовани сакрални и памятни обєкти представяю нашо вирске и културне жридло и терашнього нашого вирского и националного иснованя. Зоз 1340. роком „щезло” нашо Галицко-волиньске кральовство. Зявели ше зложнєйши сушедни народи, одняли руску жем, алє нє покорели народ и нє знїчтожели його руски славянски дух. Пре наступни польски феудални и вирски гнобеня, охабяюци свою Галичину єдно число руского народу ше удомйовало до Карпатох, же би поступнє охранююци себе спущовали ше и на южни бок Карпатох. У чаше войованя за галицку жем Полякох и Мадярох, приходзело и до орґанизованих присельованьох до пространствох нєшкайшого мадярского Черехату, Балатону (Тиханю), Токаю, цо шведочи Анонимус, як и пресельованя княза Федора Корятовича зоз Подоля до Закарпатя – Мукачева и вецей стотки околних валалох. Наша Галичина з Волиньом була своєродне роздраже латинскей и православней вири. Латинє (римокатолїки) сцели християнизовац поганох (православних), за цо их тримали. Та и тото духовне „прекресцованє” бул мотив же наш руски народ сцекал од латинскей нєрозумююцей вири. Уж зоз ХVІ сторочом приходзи до Реформациї, правдивого охабяня латинскей вири и слабеня католїцкей церкви як найвекшого феудалного пана. З Реформацию ґаздовски и вирски ослабела латинска церква, алє єй як вельки нєприятель остала православна церква зоз своїма вирнима и маєтним пространством, як будуцима материялнима приходами. Пошлїдок тих вирских зраженьох витворене обєдиньованє католїкох и православних Русинох зоз стваряньом Брестовскей униї 1596. и Ужгородскей униї 1646. рoку. Витворене часточне обєдиньованє давного розколу заходного и восточного християнства, з двояку надїю Латинох же на тот способ швидко знїчтожа поганох и завежню їх вирних и жемне пространство и з надїю православних же чуваюци свой восточни обряд, священїцки статус и право на вибор свойого епископа – зачуваю и свой народ од националного щезованя. Обновена латинизация, як борба процив реформациї, источашнє була унапрямена и на униятох, о чим детально информовал Мукачевски епископ Андрий Бачински царицу Марию Терезию, чийо закладанє при Ватикану оможлївело векшу вирску шлєбоду грекокатолїком як на Закарпатю, так и нам зоз снованьом Крижевского владичества и Осєцкого викарияту. Шицки тоти вирски борби на Закарпатю були у чаше кревних войнох медзи габзбурґским кральом и мадярскима турскима вазалнима ердельскима князами за мадярски трон (престол), без огляду же стредня Мадярска од 1526. року у составе Турскей. На рускей жеми, од Попраду по рику 559


Уж пановали Габзбурґи и їм поддани Друґети як прихильнїки австрийского цара. У Трансилваниї мадярски вазални турски князове дзвигали повстаня и войовали за мадярске националне ошлєбодзенє од Габзбурґох. Остатнє таке повстанє дзвигли руски/русински селянє 1703. року боряци ше процив материялного и духовного гнобеня мадярскей шляхти. Поволали и приведли з Польскей Ференца ІІ Ракоция за вожда свойого повстаня. Успишно ше з нїм Куруци борели процив Лабанцох (Австриякох), алє кед их Ференц ІІ Ракоци як вожд зрадзел 1708. року, виявююци же ше бори за власц мадярских панох, Русини похопели же су спреведнути и сцекали зоз войска. Як награду за свою чесну борбу пре обецану шлєбоду и вишлєбодзенє од гнобеня (експлоатованя) мадярских панох – Ференц ІІ Ракоци у векших местох Горнїци дал направиц шибенїци (вишадла), на котрих влапени сцекнути вояци були смертно карани. Шицки спомнути ґаздовски, воєни и вирски обставини у Галичини, та и заберанє рускей жеми з боку Мадярох, Полякох и Литванцох, векше феудалне гнобенє и вирски войни спричинєли и пресельованє єдней часци жительства. Приселюю ше Русини до ричних карпатских долїнох, населюю вше глїбше до горох, та аж и преходза на їх южни бок и после ошлєбодзеня Мадярскей од Туркох, населюю єй дакедишнї пространства Спишу, Шаришу, Абаую, Земплину, Саболчу, Боршоду. У Боршоду, наприклад, Мучень населєни 1697. року зоз жителями Дивеню (Ґемерскей жупи), алє як указую историйни жридла, преселєне жительство походзи зоз ище сивернєйших местох Спишу и других местох нєшкайшей Словацкей. Напрям пресельованя сивер-юг, а широке пространство од Кракова прейґ Санока, Бардейова, Свиднїки и з другого боку Ужу, Середнього, Мукачева, Вайдачки, Токаю, Бовчу, Черехату, Мишколцу, Велького и Малого Кароля, Буду и з Макова до Кули, Керестура, Вербасу... Тото селєнє и пресельованє тирвало вецей як осемсто роки, рахуюци и пресесельованя з часу кед Галичина єден час була под мадярску власцу. Єдна мала громадка приселєного жительства зоз широкого пространства (од вшадзи) обєдинєла ше на пустари Вельки Керестур и постала „отечество” будуцим Руснацом у Бачкей, Сриме и Славониї. (Приложени карти то найлєпше илуструю.) О нас як окремним национу, охабеним або виселєним звонка держави матки, або звонка найвекшей громади свойого народу, а под цудзима панами, нє старал ше нїхто. Напроцив, знїчтожовали нас нови панове. Нашо страданє и щезованє почина после Татарскей навали 1240. року або конкретно после сто рокох кед 1340. року скапало нашо князовство и кральовство Галицко-Волиньска держава. Нашу споконвичну жем завжали Литванци, Поляки и Мадяре. 560


На нашей жеми стваряли свойо кральовства и царства, а прейґ Латинскей церкви наш православни (погански) народ намагали ше култивовац, притулїц ґу себе и завжату жем вично затримац як свою. • У кнїжки Мадярска Горнїца описуєце през бешеду зоз потомками наших Руснацох, хтори нєшка уж Мадяре, як процес такволаней державней асимилациї цекол. Перше знєважена вредносцох власного язика, вон постава „закапуркова бешеда”, а вец ше у рамикох другей нациї, мадярскей або словацкей, прави простор за нїби културне интеґрованє до тей нациї зоз специфичносцами, насампредз вирскима, же би ше у перспективи и тоти специфичносци висцерало и затарло ше им шлїд. Барз поучна кнїжка Мадярска Горнїца праве у тим сеґменту розодкриваня тих процесох. Цо треба робиц, нам ту у Сербиї, же би нас така судьба нє знашла? − Уж сом и самому себе допил пояшнююци у вецей написох и сообщеньох, на вецей конференцийох дома и у швеце, як можлїве национално ше ратовац. Прихильнїк сом унапряменшого

561


образованя и формованя любови до култури своїх предкох, до розумного спатраня прешлосци свойого народу. Основи маме у власней култури, мацеринским слове, писменосци. Маме и свою вирску орґанизованосц. Ту, у Войводини и Горватскей, маме и найвекшу материялну потримовку, повем, аж и на швеце, за културни живот, иснує културна автономия, алє цошка шкрипи. Щезує свидомосц о власней вредносци! Ми нїхто и нїч, народзик, одчакнути конар, або ми вироснути криви стебла зоз пнякох, цо пре власни розвой оддалюю свойо коруни и каламя на нїх грожаци обвини другим вироснутим конаром зоз цудзого сушедного пняка. Ми людзе, свидоми и розумни єства, та треба же бизме були насампредз свидоми цо ше зоз нашим народом случовало през час. Наша траґедия же зме нє могли лєбо нам нє сцели дац панове власну свидомосц, алє нас клюкали зоз свою панску, державотворну. Ту проблем. Понеже слово о нас, а найрозумнєйши нам час у остатнїх 100 рокох, проблем у нашим власним образованю, односно образованих можлївосцох о себе и державней идеолоґиї и националней идейносци. О себе зме нє шмели (нє могли) учиц. Та прето же зме нє учели, анї нє знаме прешлосц, ґеоґрафию, науку и културу свойого народу. Кед ше дацо нє зна, вец ше тото нє може научиц анї своїх потомкох. Нєпознаваюци цо свойо нє може ше го любиц, та анї ше нє може як свойо почитовац. Нє анализуюци з тей нагоди шицки фактори котри пошвидшую нашо иснуюце щезованє, сцем наглашиц же, по моїм думаню, як перше, вишколованого учителя и вец длугорочного новинара, котри як свою задачу похопел потреби вше сучаснєйшого образованя польопривреднїкох за цо висши урожаї, так сом пририхтуюци седем роки на РНС емисиї Давно, давно, то було и Драги нашого живота, спознал же як цо нам хиби знанє о звекшаней продукциї, ище баржей и вецей нам хиби знанє о себе, о своїм идентитету, култури и вєдно з тим любов и веренє до власних моцох и змоцнєня, обновеного формованя националней свидомосци. Шицко то можлїве научиц кед єст можлївосци и єст свидомосци о доцильносци таких намаганьох. Уж вецей роки бешедуєм же нам треба „молитвенїк” националного духа. Мали, векши и аж велїки. Цо парадокс? Вельки кнїжки маме, докторски и маґистерски „учебнїки”, алє су нєпреточени за народне хаснованє и просвищованє. Школярски лекциї лєм зоз историї у школских учебнїкох и учебнїки за факултативне виучованє своєй прешлосци нє можу збудовац тирваци фундамент нашей националней свидомосци. Школску будову и мацерински язик з националну културу нє виучує анї половка нашей школскей популациї. 562


По 1995. рок анї нє було предвидзене же би ше то учело и нормално же людзе барз мало знаю о себе. Ґу тому, кед додаме и политично-дружтвени обставини и одношенє СССР зоз СФРЮ, та и саму политику СССР и стваряня совєтского атеїзованого, а русийского граждана, цо шлїдзене и у СФРЮ прейґ „братства и єдинства” и югославянства, вец ище и добре же нашо предняки од 1960. року пренашли способ и нам ше културно орґанизовац, форсировац аматеризем и зачувац мацерински язик, писню, танєц, театер... Ощербени и запутани зме остали о доцильносци свойого националного живота: язика и култури. Тот будуци молитвенїк руского духа треба написац и подзелїц го нашим людзом як цо зме по тераз дзелєли задармо Днї и ноци Миряни Маркович, у чаше кед зме ше сами чиряли медзи собу до власней мутлянки, Народ нїодкадз др Павла Маґочия и Нєбо керестурске Ирини Гарди-Ковачевич. Тота нова кишенкова кнїжочка треба же би мала списану нашу наукову националну правду. Же би облапела нашу давну и блїзку прешлосц, указуюци на причини свойого розиходзеня и можлївосци терашнього зблїжованя зоз своїм державотворним народом и потомками наших заєднїцких предкох у дияспори, нашо жемово пространство и його фаластованє, ґеоґрафию, науку и културу свойого народу. Кнїжочка треба же би була илустрована, а у нєй и домолюбиви писньочки, малюнки свойого краю, рики и досцигнуца индустриї, архитектури, сакрални обєкти. Зоз тей и такей кнїжочки треба звладац азбуку националней свидомосци перше при родичох, а вец и дзеци од колїски учиц свойо руске слово, писню, полюбиц свойо и здобуту любов преношиц на дзеци. Ми як родичи одвичательни за виховйованє свойого потомства. Алє нам и держава, кед слово о школованю на мацеринским язику, оможлївює одрекнуц ше свойого уставного и праисконского права любиц свой мацерински язик, своїх предкох, їх култури, традициї, одрекнуц ше себе. То гамишне право, бо иста тота держава, без огляду котра була, обовязує и каре родичох кед ше нє почитує обовязне державне образованє на державним язику. Родичи без знаня о себе, нє думаюци цо таке їх одлучованє значи, сами себе пиля нє лєм конар алє цале стебло зоз кореньом своїх предкох, їх и свою културу. Бо тоти дзеци вецей нє буду, нє постаню з руску свидомосцу и барз швидко своїх оцох и дїдох забуду. То вецей нє буду нашо дзеци и швидко висцераю шлїди о своїх предкох. Значи, нєобходне швидке мобилне образованє родичох и дзецох у народним духу, оформююци им националну свидомосц. 563


• Чом важне зачувац национални идентитет? Яке вашо, най повем, филозофске становиско по тим питаню? − Чловек би требал буц и остац национално свидоме єство и у будучносци. Мац свойо „Я” без огляду на котрим континенту и держави жиє. Индивидуално културно го може мац, алє є примушени почитовац и свой стредок и културу дзе жиє. Нє слово о двойним справованю, алє свидомим толерованю лєбо аж подполним розуменю сушедного „Я” як субєкта розличносци, алє и заєднїцкого соживота. Єден зме Руснак, други Турок, треци Серб, штварти Нємец, а жиц нам треба под єдним закрицом, продуковац исти продукт, розумиц ше на заєднїцким язику, а „чувствовац” ше розлични, алє и блїзки. Або, прецизнєйше, буц свойо дома (у квартелю, дворе, церкви, културним дружтве), а буц и „свойо” у продукциї, култури, образованю. Виховац, оформиц, значи створиц таку єдинку у нєшкайшим ґлобалним чаше то найзложенше мадїоничарство, або педаґоґийне совершенство. Асимилация и акултурация то придаванє иснуюцим обставином з нужди лєбо рахунку. То источашнє щезованє националней єственосци, злїванє як дружтвене зявенє. Єдинки котри так скапу траца свой шлїд, поставаю други. Дияспора, розшатосц, лїґа, насампредз, национално нє свидоми лєбо нє досц свидоми єдинки. Национална свидомосц застановює таки напрями або спомалшує, а чува себе свою културу, жиє зоз ню, значи свою розличносц и на тот способ охранює свойо тирванє. Ми, як нєшкайши панонски Руснаци/Русини, и попри тим же зме (гоч) найоддалєнша громадка од свойого националного ядра доказали свою виталносц за вецей як 800 роки под цудзинцами. Спомнул сом нашо розшеванє од 12. сторочя, алє зме, гоч кельо ше затрацовали под Поляками, Литванцами, Габзбурґами, Мадярами сцигли до 21. сторочя. Правда, оддальовали зме ше од своєй громади, алє и жили и жиєме и нєшка. Видзи ше же наша национална „власна” свидомосц капе, алє шлїди о тирваню исную и шведоча о нашим тирваню. Прето же маме свою прешлосц, свою историю, културу и уж запутану свидомосц, до путох державотворних нацийох у дияспори, треба нам, насампредз, ошлєбодзиц ше од тих путох (фалшивих) и за нас самих, знова ше освидомйовац у своїм власним прадїдовским єству. Национална свидомосц Руснака, а и других у дияспори, нє треба и нє муши буц препреченє заєднїцкого живота власней култури у духу култури народа котрому ше припада гоч є як оддалєни. Нєшка жиєме з єдним животом, стретаме ше и при стваряню нових материялних доброх и при културних, спортских и туристичних розвагох. Вєдно зме на швеце, европских

564


жемох, Америкох, Австралиї... Правда, найблїжей зме медзи собу у Европи и ту ше найдзечнєйше стретаме и чувствуєме як далєка родзина. Нашо обєдиньованє лєм шведок нашого длугшого тирваня. Пре тото нашо тирванє треба же бизме зачували себе таких яки зме. Значи, чували и зачували свой идентитет, свою националну припадносц, свой язик и свою рижнородну духовну творчосц. Лєм зоз оплеменьованьом и ширеньом своїх правдивих спознаньох о своїм народзе можеме будовац свою националну власносц. Иснуюца розличносц зоз Русинами у сушедних жемох нє шмела би буц муриско нєпорозуменя алє розумне прилапйованє розличносцох котри нас зблїжую. Окреме ше треба чувац од власних громадкох пре державотворну политику, котра нас през велї сторочя оддальовала, та аж и забраньовала нам причишльовац ше до своєй громади, нє лєм национално алє и вирски. • Зоз ваших написох и кнїжкох виходзи же Руснаци, Русини, Лемки, Бойки, Гуцули, Угрорусини, Українци у ствари єден народ, хтори през историю розтрушени, повисельовани и у добрей мири страцени. Понеже велї часци нашого народу нє прилапюю такволану українску интеґрацию, цо пре нєдостаточне познаванє своєй историї, дацо пре уплїви политикох у жемох дзе жию, досц пре розлики у язику медзи стандардизованим українским и вариянтами русинских язикох, цо ту вец потребне робиц? Як вец зачувац тот наш народ хтори ше задоволює зоз якуш апатридну националну свидомосцу? А ище кед є и антиукраїнски ориєнтовани. − Нєшка нас медзисобни язични розличносци розликую, алє наш мелос, шпиванє, танци и иснуюци ґенетски характеристики, як миролюбивосц, роботносц, та и вира, вяжу и зблїжую. Нас през историю медзисобно оддальовали державни национални политики, а подпомагали таке роздвойованє и оддальованє ренеґати (зраднїки) свойого народу и прорежимски дїяче пре власни хасен. Зоз свою „науку” тоти держави доказовали же зме часц їх народу. Русини у Польскей тримани за Полякох, у Словацкей за Виходнярох (Словакох), Мадяре доказовали же зме пре заєднїцки соживот мадярски Русини (Угроруси), у Румуниї же зме Румунє. Сцели нас за своїх, доказуюци нам же зме їх, алє и розлични од своїх братох и родзини у другей держави. Україна нас у дияспори нє могла притулїц пре нєиснуюцу националну вираженосц и власну державносц. Наш народ нє припознати як свой власни анї под час царскей Русиї, анї под час СССР. Правда, за часи царизма зме були Малоруси, а под панованьом сталїнизма и комунистичней идеолоґиї були зме совєтски

565


Українци лєм зоз меном же бизме цо швидше постали єдинствени совєтски народ. Грекокатолїцка церква зоз своїм восточним обрядом своєчасово обєдиньовала, моцнєла и охраньовала своїх вирних и од националного щезованя. Аж и моцнєла українску националну свидомосц при своїх вирних, цо барз завадзало сталїнистичней идеолоґиї и опредзелєла ше на знїчтоженє Церкви же би ше знїчтожели и национални чувства и Українци постали Русиянє. Пановала моцна русификация, премесцанє людзох з єдного подруча на друге, та аж хасновани и голодомор же би українски народ єдного подруча вимар од гладу и на исте подруче преселєни Русиянє. Латинизованє православних под Поляками, Габзбурґами и Мадярами бул константни процес од християнского розходзеня (розколу), алє Реформация од перших рокох 16. вику ишла на хасен нових шветовних феудалцох, котри и народ свойого подруча тримали за нововирцох (Калвинох лєбо Лутеранох), залапююци вирних латинскей и православней церкви. Под вплївом тих процесох „народзена” и уния и Грекокатолїцка церква, дзекуюци котрей, як и епископови Мукачевскей епархиї Андрийови Бачинскому и царици Мариї Терезиї, и ми ше лєгчеше отримали и жиєме и нєшка. Мишанє „русийского” войска под час гартушеня мадярскей револуциї 1848. року у Галичини, народна бешеда воякох з народом прешвечела домашнє жительство же вони єдни и витворени симпатиї на подручу Польскей и Габзбурґскей монархиї зоз русийским (українским) народом Русиї. То була нова державна моц ґу котрей ше можу притулїц лєбо остац сами свойо операюци ше на идеолоґию своїх церковних и шветовних преднякох. Так пришло до власного дзелєня своєй громади на просвиташох и русофилох. Значи, стваряня двох громадох, а источашнє и дзелєня на два свойо власни церкви – православну и грекокатолїцку. Тоти дзелїдби як епидемия залапели Русинох у Польскей (Галичини и Лемковщини), Габзбурґскей монархиї, после Австро-Угорскей монархиї, нєшкайшей восточней Словацкей и Мадярскей, Закарпатю, а после Першей шветовей войни и нас у Осєцким викарияту, же би ище деформованши „теориї” запановали после валяня Берлинского мура и воскреснуца русинского руху 1990. року, котри аж на становиску же Русини у дияспори и Закарпатскей обласци України окремни восточнославянски народ, котри нє ма нїч заєднїцке зоз українским народом. Нєшка попри Українцох єст и Русинох у осем европских державох як штварти восточнославянски народ, у седем державох су политично потримани як окремни народ, алє нє и достаточно материялно подпомогнути їх културни розвой. Неорусини отримую 566


свойо конґресни сходи, маю основани и з боку державох потримани одвитуюци орґанизациї: союзи, здруженя, обєднаня, самоуправи, та свою пресу, радио и ТВ емисиї, алє образованє на своїх кодификованих язикох залапя барз мале число школскей популациї. Кодификовани язик нє жиє зоз своїм правдивим животом, млади поколєня нє знаю свойо писмо, иснуюца преса, радио и телевизийни емисиї ше емитую и друкую на державним и русинским язику розлично, зависно од державох. Асимилация ше предлужує и при Лемкох у Польскей и Словацкей, у Мадярскей ожило вирске, грекокатолїцке русинство, з пестованьом и виучованьом русинскей култури облапени даскельо жридлово громадки, млади ше сходза на лоґорованьох и подобне. У Шветовей ради Русинох и даскельо културни дружтва у Закарпатскей обласци України. У Закарпатскей обласци основани вецей русински културни орґанизациї и колективи котри основали свой українски и Европски конґрес Русинох, видаваю ше кнїжки на скорей написаних ґраматикох, видаваю ше русински словнїки, алє зоз образованьом младих на русинским язику ше нє сцигло далєко, робя даскельо нєдзельни школи, пестує ше русинска писня, танєц. По тераз спатрени лєм єден бок дружтвених цекох при Русинох у дияспори. У новей идеолоґийней, та аж и националней дзелїдби, од 1990. року дїйствую и жию лемковски орґанизациї у вецей державох и орґанизовани су до Шветовей федерациї українских лемковских орґанизацийох (СФУЛО), котри припознаваю свою українску припадносц, односно тримаю ше як часц українского народу. Тоти орґанизациї ше опредзелєли за українски язик, алє подпомагаю и свою културну окремносц и розличносц у видаваню кнїжкох на своїм диялекту, пестованю народней творчосци, фолклору, шпиваня, танцох, облєчива... Источашнє у европских жемох исную и українски орґанизациї, котри як народносц у дияспори орґанизовани на приблїжно исти способ як и Шветови конґрес Русинох, цо облапя Русинох (Лемкох и Руснацох) як штварти народ − СФУЛО, лемковски орґанизациї, алє Шветови и Европски конґрес Українцох облапя лєм „чисти” українски орґанизациї, лєбо тоти цо ше сами преглашели за українски. У Горватскей и Сербиї спомнути дзелїдби за остатнї 150 роки нє принєсли нїч доброго. Нїч хасновите нє принєсол анї русински рух предводзени зоз другу Руску матку, основану як проциввагу Союзу Руснацох и Українцох Югославиї/Сербиї. Тоти два иснуюци вертикални орґанизациї обтерховйовали руску явносц зоз своїма видумствами, обвинююци Союз пре здуману українизацию, цо одвитовало дньовей политики Мири и Слободана Милошевича, а у 567


ширшим контексту залапяло и стварянє Нєзависней України зоз Совєтского Союзу и видвойованє Косова зоз Союзней Републики Югославиї и державней заєднїци Сербиї и Чарней Гори. Снованє националних совитох меншинских заєднїцох у Сербиї и Координациї рускей и українскей народносци у Горватскей виключело политично-националне дїйствованє Союзу Руснацох Українцох и Рускей матки у Сербиї, а комплетни национални и културни розвой у штирох обласцох остал у компетенциї Националного совиту Руснацох. Пояшнєл сом обставини и терашню орґанизованосц як и часточну дїялносц у жемох Европи дзе пребува русинска, лемковска и українска дияспора. Розликує нас медзисобна бешеда, а ище баржей литературни українски язик и русински язики и наш руски язик. Розлични зме пре свойо литературне слово и пре мено як ше наволуєме. Шицки други Русини у дияспори ше медзисобнє лєпше розумя як з нами. Ми по бешеди за нїх цудзи, гоч як би ми сцели же би нас тримали за своїх. Наш язик окремна окремносц, мишанїна рижних язикох и диялектох. Вон лєм наш власни, як цо своєчасово твердзел и оцец нашей писменосци др Гавриїл Костельник. Ми прето таки же нашо националне єство творя приселєнци од вшадзи, думаюци на пространство Мукачевского владичества, а у сущосци и вельо ширшого подруча Галичини, Лемковщини, Закарпатя, Румуниї... Приселєнци уж пришли зоз змишану русинско-польско-словацку бешеду, та и зоз мадярскима, швабскима, румунскима словами, и у Южней Угорскей, Бачкей и Сриме, аж после 170 рокох нову мишанїну народней бешеди зоз сербскима, горватскима, нємецкима словами зме кодификовали и преглашели за свой мацерински и литературни язик. Наш язик розумлїва, алє оддалєна мишанїна за Русинох и Українцох у других державох. Оставаме цудзи по бешеди за своїх розтрацених потомкох заєднїцких предкох. Ми нєшка як сами свойо, а розлични од других, осудзени скапац. Ґу нашому литературному язику (нєшка уж барз посербена народна бешеда и литературни язик), популациї од дзешец тисячи особох (10 000), котра ше спрам статистики служи зоз таким язиком, нє будзе ше нїхто од других Русинох у швеце прилагодзовац. Маюци у оглядзе остатнї демоґрафийни рушаня (наталитет и морталитет), ми физично барз швидко щезнєме за наиходзаце єдно або два поколєня (25-50 роки). Алє нє мушиме щезнуц и културно, цивилизацийно, бо зме створели за остатнї сто роки значне писане културне нашлїдство. Питанє хто будзе чувац тото нашлїдство? Нормалне, лєм тот хто нас трима таких яки зме и за своїх, за розличну часц своєй милионскей громади, бо зме виселєни дзеци зоз заєднїцкей рускей 568


жеми пред 150, 250, 300, 400, 600, 700 роками, спущуюци ше драгом од Перемишля и Львова, през Карпати, Лемковщину и Черехат до Потися, а вец по Тиси на юг сцигли до Макова, а прейґ Мартоноша, Тополї и Байши до Кули и Кулянске панство. З Кулянского панства уж о 50 роки до Сриму-Шиду, и вец ище далєй до европских жемох, и после 1990. року у своєй штвартей виселєнїцкей габи сцигли до канадского Онтариа и Саскачевану. Кед слово о нашим щезованю з апатридну свидомосцу зоз антиукраїнским ориєнтованьом, ту нєт цо вельо бешедовац. Ми ше сами осудзели на нєставанє и швидко як Руснаци скапеме кед предлужиме по драги по хторей уж „гордо” крачаме. Пре зменшани наталитет, висельованє и мишани малженства, зоз акултурованьом нашо число ше рочнє зменшує за коло двасто особи. Нєт подростку, рочнє ше народза коло 80 записани дзеци як Руснаци, нєт досц дзеци за руски класи у Дюрдьове и Коцуре, зменшує ше число школярох котри виучую руски язик як виборни лєбо го добродзечнє виучую... Тримам же ту барз значне спатриц яки усиловносци укладаю нашо културни институциї: Нацинални совит, Катедра/Одсек за русинистику на Филозофским факултету, Завод за културу войводянских Руснацох, Дружтво за руски язик, литературу и културу, школи у Руским Керестуре, Коцуре и Дюрдьове, КУД-и по наших местох и други – же би ше обставини злєпшали, спомалшело щезованє и предлужело нашо тирванє. Думам же нєзнаходлївосц панує при иснуюцих особох „на власци”, односно компетентних же би ше обновело власне паметанє о себе. Од иснуюцого стану нєзаинтересованосци и нєдзбалосци о своїм єстве треба прейсц на врацанє ґу власней свидомосци, треба ше просвищовац у националним духу. То значи вецей и на рижни способи ошвижовац народне паметанє, робиц, просвищовац нє лєм школярох алє и родичох. За остатнї трицец роки, як нам у дружтве, привреди и образованю окляпнул общи интерес, так скапала заинтересованосц за националне воспитанє. После 1990. року при наших преднякох ше зявюю двойно-тройни интереси. Нє тактично и нєобдумано, нє спатраюци пошлїдки, дзелїме ше и водзи ше полемика о будуцим културним розвою. Розбива шє єдносц Руснацох и Українцох, та вєдно з тим дзелєнє Руснацох на українофилох и українофобох, зменшує ше професийна и аматерска творчосц, новини, видавнїцтво, учебнїки, радио и телевизийни програми, поступнє престава виходзиц вецейязична локална преса, зменшую ше радио програми, утаргую ше општински прекладательни служби... Шицки тоти дзелїдби нас роздвойовали, а наша моц у єдносци, так голєм було од 1919. року, 569


од снованя РНПД. Од снованя националних совитох меншинских заєднїцох запровадзує ше векши порядок у културним розвою. У остатнїм чаше у културних активносцох зме напредовали, маме рочнє 12 „фестивали”, алє школски дзеци вше менєй. Кед слово о образованю, тримам же цо скорей треба видруковац уж спомнуту кнїжку за школярох и родичох, просвищовац, насампредз и родичох, указовац им на нашу националну вредносц и вецей афирмовац заслужни шветовни и духовни особи за наш розвой. Наприклад, у културних институцийох, канцеларийох и класох у школох, дружтвених просторийох културно-уметнїцких дружтвох по местох виложиц портрети др Гавриїла Костельника, др Дионизия Нярадия, Петра Кузмяка, Андрия Лабоша, Тараса Шевченка, Дюри Биндаса, Михайла Ковача, Данила Галицкого... Приблїжовац младим ґенерацийом своїх преднякох, уметнїцких творительох у шицких обласцох, науковцох... Нє шмеме ше и убудуце спреведац и наздавац националним резултатом зоз иснуюцима намаганями. Катедра ше опредзелєла на науку, а тоту науку нє преточела народу до розумней стварносци. Пишеме студиї, науково роботи, а практичносц спознатого остава лєм у кругу виглєдовачох, одцудзена од звичайних людзох. Якого єст хасну од докторских дисертацийох, наукових рефератох и спатраня нашей науки през час, кед шицко поведзене, остава лєм поведзене 20 присутним особом. Або, видаваме значни литературни дїла, а вони оставаю у маґазинох, а ми мало робиме же би постали спознайна власносц и розбивач апатийней свидомосци, односно нови творец препородней националней свидомосци. Нє досц лєм бешедовац на радию, телевизиї и писац до преси о витворених иновацийох, розвойних можлївосцох, алє ше треба директно стретац зоз родичами кед слово о упису до руских класох, та велїх аж и у обисцох нащивиц (нагваряц), бо ше лєм на таки способ може виключиц иснуюцу нєзаинтересованосц и нєдзбалосц. Хто то ма робиц? Насампредз тоти особи цо жию од роботи у образованю, култури, преси, видавнїцтву, здравству, а слово о каждим цо є руски хлєб. Лєгко єсц кед яшля полни, алє питанє докля их будзе держава полнїц. Кельо отримани сходи основаного Академского дружтва Руснацох Українцох, а ма вецей як 200 членох, кельо ше у явносци розпатраю сучасни обставини при нашей заєднїци, кельо ше видава, предава и купує руски кнїжки, чи иснуюци руски новини по випатрунку и по змисту правени по смаку руского читача, чи репертоар наших танцох спочива на народней традициї и збогацує нашу културу. Дзе таки сходи, дзе слово явносци? Чи зме ше нє заварли до своїх бандох и робиме кажде лєм 570


на свой, а нє и на общи дружтвени хасен. Нєшка у нашим народзе (меншинских установох: школох, оводох, преси, радию, телевизиї и других институцийох од нашого националного интересу) робя вецей як 200 особи. Правда, велї школяре танцую, шпиваю, родичи им кляпкаю, алє то нє досц. Треба меняц и свойо похопеня, розвивац и любиц свойо, подпомагац його розвой, освидомйовац ше и опредзелїц на цо длугше тирванє операюци ше и спатраюци ше на свою громаду. Муши ше похопиц же политикантски видумства и страшенє народу зоз українизацию найвекша спреводзка. Ми Руснаци, и таки яки зме, зоз своїма културнима окремносцами вимреме. Нє можлїве народ пременїц, можлїве го иншак наволац, алє мено нє твори сущносц єства. Нас нїхто нє примушує же бизме и мено меняли, ми маме свой реґионални идентитет, и як перши виселєнци зоз праотечества и отечества нє треба же бизме ше одрекали свойого походзеня и своєй громади. Иснуюци милионски народ нас сце таких яки зме и припознава нас за своїх, нє як други жеми чия наука нам одрека свою власносц и наволує Словаками, Поляками, Мадярами, Румунами... Треба ше нам вязац зоз векшима, моцнєйшима, розвитшима, а нє слабшима, як цо практикує друга Руска матка и КУД „Руснак” зоз Петровцох. Ми слабшим можеме предлужиц живот, дац стимул же би витирвали, алє ше на тот способ завераме, место же бизме ше утемельовали, уходзели зоз писанима творами до швета своїх а векших, численших. Наша нова шанса и вше векше отверанє до швета, пестованє традицийох, фолклор, спорт. Од велького хасну взаємни нащиви и стретнуца младих членох културних дружтвох. Медзисобне сотруднїцтво наших културно-уметнїцких дружтвох и одходзенє на рижни стретнуца и фестивали до иножемства – Польскей, Словацкей, Мадярскей, України, Румуниї, Горватскей нє лєм преширйованє власних поглядох самих учаснїкох, алє и преширйованє своїх спознаньох о заєднїцкей култури, писньох, танцох и националней припадносци. При мнє нєт дилеми, а, верим, анї и при преважному числу нашого народу, чи ше тримац у братским колє зоз вецеймилионским народом, котри нас трима за своїх таких яки зме, чи ше вязац за тих цо ше пред 25 роками „препородзели” и сную свою штучну окремносц у вецей жемох Европи, а єст их вияшнєтих шицкого 40-60 тисячи особи (дзе друга Руска матка причишлює и нас Руснацох), а котри нє маю одвитуюцу орґанизацийну и материялну потримовку и одвитуюцих фаховцох у своїх державох за образованє и културни розвиток. То нїч инше окрем пошвидшованя щезованя свойого малочисленого „народу”. 571


Длуготирвацшу нашу драгу оможлївює векша громада, векша култура, наука и образованє од иснуюцей битки за еґзистованє зоз тима цо ше „препородзели”, а анї єдна держава-мац дзе жию их нє притулєла и прилапела за своїх власних и дала им материялни можлївосци за розвиток же би ше нє розликовали од єй власних дзецох (Чехох, Словакох, Полякох, Мадярох, Румунох). За тераз найвекше порозуменє иснує за нас Руснацох/Русинох у Горватскей и Сербиї. У Сербиї и Горватскей исную своєродни културни автономиї за меншински заєднїци и найнужнєйша материялна потримовка у информованю, образованю, културних активносцох и урядовим хаснованю мацеринского язика. • Вирска компонента очиглядно єдна зоз найважнєйших и историйно найвитирвалших сеґментох идентитета. Повед бим и историйно найчитлївша. Кед би єй нє було, видзи ше ми же бизме даґдзе дармо глєдали шлїди, бо за єдну або два ґенерациї мож висцерац идентитет и паметанє. Кед чловек по своїм шлєбодним опредзелєню вибере атеїстични погляд на швет, чи то вец значи же є теди, у ствари, порихтани одрекнуц ше и свойого националного идентитета? − Вирска компонента у прешлосци мала значну улогу нє лєм у вирскей, алє, на свой способ, означовала, або аж одредзовала и идентитет, националну припадносц своїх вирних. Слово о християнстве як вири наших предкох, после тисяч рокох и снованя двох церквох (римокатолїцкей и православней), а при концу ХVІ сторочя и грекокатолїцкей. Унию похопюєм як приблїжованє православних ґу католїком, алє и як компромисне зявенє застановйованя аґресивней латинизациї православного жительства. Реформация зоз свойого боку, окрем же була вирска борба знука латинскей церкви, витворела и вирски ламаня, та и векши вирски шлєбоди и меншу материялну терху як цо пановала под латинами. Процивреформация, унапрямена и процив униятох, а на подручу наших предкох, дзекуюци Андрийови Бачинскому, епископови Мукачевскей епархиї, униятска церква постала ровноправна зоз римокатолїцку Еґерску, а нє єй обрядни помоцнїк за асимилованє (мадяренє) руского жительства. Понеже грекокатолїцка церква чувала восточни обряд и иснуюцу традицию, автоматски чувала и своїх вирних од националного щезованя. Зрастала, най так повеме, вира, церква и народ и пришло до їх єдносци. При православному жительству, а виразнєйше при грекокатолїцкому, тот дух єдносци виразно наглашени у Габзбурґскей, после Австро-Угорскей монархиї, а як зме видзели, барз завадзал и Совєтскей Русиї.

572


Кед слово о идентитету и националней припадносци, мушиме мац у оглядзе же ше тото поняце нє єднак похопює при розличних народох и националних державох. Єден час вира „утвердзовала” националну припадносц, дзепоєдни держави припадносц жительства виєдначую зоз державу-державносцу, при даєдних национална припадносц ше утвердзує спрам бешеди, чувствох и дзеки самих жительох... И сам сом ше у Земплинскей високоровнїни стретал зоз людзми „истей” бешеди, идентификовали ше розлично по вири, та и националней припадносци. Їх предки давен-давно були спрам вири Русини, а тераз потомки Словаци-римокатолїки, або Мадяре-римокатолїки лєбо грекокатолїки. Окреме после Першей и Другей шветовей войни кед пришло до пременки державних гранїцох, оформйованя и залапйованя сушедского жительства, а вец утаргованя 1946. року Грекокатолїцкей церкви, та єй оживотвореня, а вєдно з тим идейно-националних дзелїдбох, з чим приходзи до щезованя руского грекокатолїцкого жительства як националного. Шведкове зме же ше спрам народносци єдни тримаю за Мадярох, други Полякох, треци Словакох, штварти Українцох. Значи, и вира нє ма тоту моц и улогу яку мала дакеди. При нас у Сербиї и Горватскей вира ище успишно обєдинює руску популацию, алє евидентно зменшана дакедишня побожносц. Чи атеїстични погляд на швет ма вплїв на националну припадносц, обще и комплексне питанє. Думам же го у наших руских условийох чежко спатриц. Єдно то атеїстичне опредзелєнє, а друге политични вимоги дружтвеней идеолоґиї. Мнє нє познати таки зявеня у наших стредкох. Познате ми же єдно число заряшох постали православни, та ше познєйше сами лєбо їх потомки тримали за Сербох, познати ми таки зявеня у мишаних малженствох. Штерацец-пейдзешат роки, кельо у наших крайох була одвоєна держава од церкви, кратки час за сцеранє традицийох, та и националней припадносци. Познате ми же у нордийских жемох вельо менша релиґийносц, односно побожносц жительства, а там нє було державно-политични прициски, як цо було у нас, Словацкей, Закарпатю, України. • Шведкове зме як виполитизоване русинске питанє на простору Стреднєй Европи. Чи ше то лєм з тим предлужує длугорочна политика интересох цудзих державох? Хтори то механїзми або институциї хтори треба моцнїц же би ше зачувало свидомосц о националней припадносци? − Щезованє дияспори „природне” зявенє. Воно и своєдзечне уключованє до дружтвено-державотворних цекох – акултуризация. Уселєнїцке поколєнє остава ище свойо, а потомки ше зоз своїма парняками обєдинюю и поступнє уключую до културного и наци-

573


оналного живота народу дзе жию. Русини, як православне лєбо грекокатолїцке жительство у трох манархийох, од 1848. року (габзбурґскей, австроугорскей, русийскей), и у остатнїм чаше у седем европских державох, лєм цо нє у истим националним положеню, односно истей судьби. Декларативно Европска уния прокламує ровноправносц народох спрам бешеди, алє можлївосци сполнєня меншинских (националних) правох правдива дзека (политика) державох. У сущносци и нєшка панує державотворна асимилацийна политика спрам меншинох. Окреме ше то видзи у образованю, а то найзначнєйша компонента при стваряню националного и меншинского єства. Нєшка у Словацкей, наприклад, од 30 000 евидентованих Русинох на державним попису, русинки язик на рижних уровньох виучую найвецей 250 школяре, у Мадярскей ище вельо менєй, бо як Русини евидентовани менєй як 4 000 особи, у Польскей при Лемкох барз мале число учи свой мацерински язик. На Закарпатю исную у вецей местох нєдзельни школи, алє яке число школярох облапене, нє сцигли ми податки. При нас у Сербиї зоз виучованьом у трох школох и у скоро шицких 15 местох з отримованьом орґанизованого пестованя мацеринского язика и националней култури облапени коло 40 проценти дзецох школского возросту, у Горватскей ше успишно отримую лєтнї школи. Без школи и образованя нє лєм школярох алє и родичох, бо и вони нє здобули свойо вредносне националне образованє, нє будзе успиху. Правда, у нас ище активна културна дїялносц, алє обачлїви чежкосци − мале число аматерох залюбених до народного скарбу, а тиж и наймладших єст вше менєй. Сримци активни, алє ше пре численосц гаша. Усиловносци, котри уклада Национални совит, кед слово о образованю, а то автобуси, пенєжна стимулация по школярови, безплатни учебнїки, лєтнї школи у иножемстве – пробованє ратованя. Мнє нєпохоплїве же руски дзеци у керестурскей школи „Петро Кузмяк” (руске, сербске и туристичне оддзелєнє) голєм факултативно у додатней настави нє уча историю и културу свойого народу, а такого виучованя на стреднїм уровню було пред 40 роками у Кули, а остатнїх рокох було у Новим Садзе и Шиду. • Привредни живот при нас бул материялна база за културни и национални живот, поготов у периодзе медзи двома шветовима войнами. Тераз то, заш лєм, держава на рижних уровньох власци, покраїна, република, городи. И сами сце, операюци ше на наших привреднїкох и поєдинцох обявели вецей свойо кнїжки. Указали сце же можлїве повязац привреду и културу. Яке вашо искуство у приблїжованю тих двох шветох и чи то нєшка можлїве?

574


− Операюци ше на свойо власни моци и наш народ чувствовал сом же нєобходне створиц цалосне документарне дїло о нашим руским иснованю у Южней Угорскей и власним розшеваню. Фраґментарно о нас уж було надосц написане, алє хибело обєдиньованє шицких сеґментох привредного, дружтвеного и вирского живота. Маюци за собу рижнородну дружтвену, привредну и културну дїялносц, и як новинар велї спознаня о вкупним нашим живоце, оценєл сом же мой проєкт Бачванско-сримски Руснаци дома и у швеце (1745-1991) будзе тота взагальна цалосц, котра каждому читачови оможлїви комплексно спатриц Руснацох. Шицки свойо моци на писанє кнїжки унапрямел сом на писанє и витворенє того проєкту. Плановал сом го видац з нагоди преслави 250-рочнїци присельованя Руснацох. Благочасно були написани перши два томи як демоґрафска персонална моноґрафия и понукнути су Одбору за преславу же би були видруковани з нагоди ювилея. Я свойо зробел, текст написал, илустрациї и фотоґрафиї обезпечел, у домашнїм видавнїцтве сам преламал кнїжку, аж их и сам на компютеру видруковал и кнїжковязальня ми оформела кнїжки. И попри вимогох же би ше средства обезпечели за друкованє, окремни средства за друкованє кнїжки нє обезпечени, а у маси пенєжох нє було средства за друкованє двох томох од 1 000 боки. И тото цо було видвоєне, по одлуки компетентних целох Одбора за преславу 250-рочнїци було мало же би НВУ „Руске слово” видруковала перши том. Предвидзени средства були достаточни за другого видавателя же би ше обидва томи пририхтало за друкованє и обезпечело додатни средства за друкованє. Сцигло и найвекше розчарованє. Понеже сом одступел од предкладу НВУ „Руске слово” и нє прилапел їх условия, вецей нє було бешеди же би вони обезпечели средства у порядней продукциї и друковали кнїжки. Кнїжки нє сцел видац анї Союз Руснацох Українцох Югославиї/Сербиї, анї друга Руска матка. Остало ми опрец ше на себе и свойо власни моци. То сом и зробел и на себе превжал пренаходзенє материялних средствох, видавателя и друкарнї. Орґанизовал сом особне и колективне предплацованє, предплацованє занятих, донаторство од привреднїкох, ремеселнїкох, привредних подприємствох. У шицких наших валалох пренаходзел сом своїх заступнїкох, а и сам сом зберал предплату. Перша кнїжка видрукована аж 1997, друга 1998, чийо друкованє ми помогнул и Фонд за отворене дружтво. После того власного успиху и народней потримовки при купованю и донаторству, опредзелєл сом ше предлужиц проєкт и цалоснєйше залапиц привредну дїялносц, ремеселнїцтво, тарґовину и погосцительство. И у V и VI тому указац, илустровац 575


руски живот прейґ новинарских жанрох, и на концу, як заключеня видац 1-2 томи, дзе прейґ статьох, студийох, наукового спатраня нашого иснованя и историйних драгописох популарнєйше руским читачом приблїжиц нашу давнєйшу прешлосц. Тримам же и нєшка можлїве сотруднїцтво преднякох наших вирских и културних институцийох и привреднїкох, ремеселнїкох и успишних землєдїлцох у стваряню общих материялних и духовних вредносцох – будинкох, музейох, етноґрафских збиркох, зазберованя предметох материялней и духовней култури, як и зберац (обєдиньовац) материялни средства за видаванє поучних кнїжкох, календарох и моноґрафийох зоз котрих читателє дознаю вецей о себе, своїм живоце. Медзи нашим народом вше було порозуменя за общи и заєднїцки цилї, гоч зме були вельо худобнєйши. Пред Другу шветову войну Руснаци у Бачкей, Сриме и Славониї зберали пенєж за купованє Руского народного дому, за Друкарню, за друкованє рускей историї, керестурски майстрове даровали средства за правенє Майсторского дому, Руснаци з руских валалох помагали правенє церкви у Дальским риту... Шведкове зме нєшка о будованю и ушорйованю своїх културно-дружтвених просторийох у Вербаше, Дюрдьове, Шиду, Бикичу, Новим Орахове... Людзе добродзечнє (задармо) робя спрам своїх можлївосцох, а дзепоєдни и з пенєжом поможу. Окреме успишни акциї цо их орґанизую лєбо потримую парохиї и наш еґзархат. Пред Другу шветову войну и видаванє новинох, календарох, школских кнїжкох и „Нашей заградки” жило од предплати и дарованей помоци. З народну добродзечну роботу и материялну потримовку можлїве и нєшка вельо посцигнуц, алє ю треба добре орґанизовац, пояшнїц цо ше сце зробиц и з яким цильом. Кажду помоц треба попризначовац и охабиц писани шлїд о тим хто участвовал у добродзечних роботох, хто даровал пенєж, хто дал средства за друкованє кнїжкох. Нєшка сцигли таки часи же зме худобнєйши як зме були вчера и позавчером, алє зме нє нательо худобни же нє можеме купиц новини, помогнуц друкованє кнїжкох або купиц видруковани кнїжки. Алє и тоти роботи коло предаваня кнїжкох, предплати, глєданя спонзорох треба добре орґанизовац, бешедовац з людзми и указац им на заєднїцки и власни хасен. Мойо власне искуство позитивне. За мой видавнїцки проєкт нє було достаточного порозуменя при тедишнїх „преднякох”, прето сом ше обрацел на руски народ и сам превжал до своїх рукох шицки роботи, од писаня, пояшньованя прейґ радия, телевизиї, новинох, сам сом нащивйовал можлївих спонзорох, и кнїжки видруковани и велї попредани. Мудри проєкт з добрим орґанизатором народ вше потрима, лєм треба буц дошлїдни у його витворйованю. 576


Пре обезпечованє средствох за друкованє моїх кнїжкох я мал особни контакти зоз вецей як пейцсто особами, даєдни купели вецей прикладнїки, даєдни привреднїки ше обезпечели купиц кнїжки и туньше их предац своїм занятим роботнїком, одбили купиц кнїжки лєм штири особи зоз котрима я бешедовал. Дожил сом и тоту радосц же ми дзепоєдни особи сами понукли и дали пенєж за друкованє кнїжкох. Шицки мойо спонзоре, колективни предплатнїки и предплатнїки уписани у кнїжкох. • Цала ваша публицистична, виглєдовацка робота ма за циль охранїц наших людзох, предкох од забуца. Та и себе самого. Моцни то порив нє буц забути. Шведочиц же зме жили. Чи то пре красу живота чи пре даяки други причини, як ше вам видзи? − Живот борба процив шмерци, то мой аксиом ище зоз младих рокох. Познєйше сом украшел тот аксиом на „Живот дарунок предкох пре щешлївшу будучносц потомкох!” По 80. рок живота на вецей заводи сом достал битку зоз шмерцу. Живи сом ище и робим свою роботу. Мой оцец сцел же бим бул шлосер, вон у шлосерству видзел будучносц. Оценєл, озда, же мам схопносци, бо кед вон дацо робел зоз трактором и моторчками, и я ше любопитлїво припатрал, випитовал ше, додавал му ключи. Уж кед пришол час пойсц до стреднєй школи, обставини у держави були таки же нє дошлєбодзене дома нїч робиц и стваряц, и оцец ше нє процивел най и я идзем до школи. Братняк Владо Семан, а бочни сушед, уж ходзел до учительскей школи, а чул сом же ше сцу уписац и други, та и я ше пошол на 13 роки уписац до Суботици. Постал сом учитель, залюбел тоту роботу, учиц других же би знали вецей и знанє удатно хасновали. У наиходзацим чаше престал сом буц класни учитель, алє сом у своєй роботи остал учитель зоз своїм писаньом, совитами... Од кеди ше паметам, я вше мал обовязки. Живот бул робота, робота спрам возросту. Вше теди кед сом бул сам дома. Длужносц ми було накармиц курчата, крави порихтац оброк, стару швиню дочекац, гуски випущиц зоз двора и дочекац их. Видзел сом оца у роботи, мацер, шестру... Слухал од нїх як ше сами ховали, цо шицко мушели робиц. Мац була рискашарска наднїчарка од своїх 11 рокох, вихована як широта зоз ище штирома братами и шестру. Слухал сом дїдово Дюрово Жирошово приповеданє о одходу його оца до Америки, заробиц себе за старосц уж кед мал 51 рок, бо го нїхто нє сцел такого старого на наднїцу. Приповедал ми дїдо Дюра же и вон мущел пойсц до Америки, бо ше як биреш зражел зоз ґаздом Швабом и нє сцели го за биреша анї швабски, анї руски ґаздове. На три заводи бул, виберал шлюнок зоз рики, у рудокопох копал углє,

577


робел у желєзарнї, правели желєзнїцки ваґони. Нараз ше нашли у Америки пейцме Жирошово браца и братняци. Роками там були и часточнє ше спомогли. Дознал сом за трапезу своїх родичох, їх даремни труд наднїчарох и наполичарох под час ґаздовскей кризи. Почувствовал сом же робота фундамент живота. Прето сом ше и сам, до роботи котру сом робел, углїбйовал до подробносцох и намагал ше ю цо лєпше зробиц. Научени сом бул нє хвалїц ше, кед сом заслужел най ме други похваля. До нашей рускей щезуюцей судьби сом ше углїбел пред 40 и вецей роками. Змогнул сом познєйше правне и привредне образованє, а дружтвени обовязки ме научели же людзе на власци вецей обецую як цо думаю сполнїц, же и нам як народносци обецани велї права, а з вельким очежованьом ше сполнюю. Єдноставно и сам сом постал жертва и нашол ше виновати же сом ше намагал витвориц з уставом заґарантовани права на образованє Руснацох, же би ше звекшала землєдїлска продукция, бо з моїма закладанями дзепоєдним руским поєдинцом була загрожена скорейша роботна пракса, так було голєм у Керестуре. У Радио Новим Садзе, знова ше видумало власни проблеми и требало ше бранїц од нєоснованих обвинох. Знова и я бул умишани до тих подїйох и успишно зме их як редакция звладали. Уж кед сом постал пензионер, а ище и под час роботи, заинтересовал ме културно-образовни живот потомкох наших заєднїцких предкох у Мадярскей, Словацкей, Польскей, України и поровнуюци их зоз нашима обставинами пробовал сом пренаходзиц драги взаємного порозуменя и подпомаганя. Спознал сом причини интриґантскей и политикантскей нєнависци, намагал ше наглашовац тото цо нас зблїжує, а знєважовац видумани причини цо нас роздвоюю. Уж у тих коляйох була умишана и державна политика и руске политикантство, вирски и национални дзелїдби, державни своятаня нас истих, а од розличних державох и пробуюци указовац на тоти зявеня пре страх же би и нас масовно нє залапела. Трудзел сом ше нє дуц до огня, алє го осторожно гашиц. Нїґда сом нє стимуловал национални войни, алє улагойовал битки. За мнє українизация Руснацох видумство бездумних! Народ нє можлїве українизовац. Ми ше за 300 роки обєдинєли и створели таки яки зме. Ми нє можеме постац Українци як народ, даєдни ше можу наволац Українци, так исто як цо можу за себе твердзиц же су Мадяре, Словаци, Турки. И прецо ше пре таке видумство медзи собу зражовац, понїжовац. Алє источашнє, нє дошлєбодзиц же бизме ше одорвали од своїх кореньох и спатраня на културу свойого народу. Нашо дзелїдби барз далєко пошли и пре европску посткомунистичну дзелїдбу, же ше у чаше од 1991-2000. рок прилапела наша окремна окремносц 578


(неорусинство), а знєважел реґионални идентитет. Сцело ше нас зоз закладаньом власних потомкох цо скорей знїчтожиц. Нашо предки уж коло 800 роки путую по швеце пре роботу и хлєб. Уж 270 роки удомени у Бачкей и Сриме чесно зме обрабяли родни поля и борели ше процив шицких нєприятельох свойого шлєбодного розвою. Знали зме же зме Руснаци/Русини, же нам коренї дзешка у Карпатох и за Карпатами. Шпивали зме о простей дражки зоз Перемишля до Львова, єдли баранїни на свадзби у Кракове... Гинули у Карпатох, Пияви и як добровольци у Сербиї, раби зме були у Сибериї, Италиї, гинули на Дону, Батини и Болману. Нєшка, кед маме права и можлївосци за свой власни розвой, мушели бизме осторожнєйше чувац змогнуте благо. Страциц ше страциме, бо зме вше менша громадка, а национално жиєме на „цудзим хлєбе”. Нє шмеме убудуце очековац лєм ману з нєба. Ми тирвали и тирваме, нашо тирванє наука за велїх, алє обєктивни и субєктивни препущеня, а окреме свидома политична и дружтвена идеолоґия злїваня и сцераня националних розликох медзи народами и народносцами у СФРЮ, уж у остатнїх 25 рокох знова спричинєла медзисобну нєнависц медзи републиками, а ми як малочислена нєзнаходлїва и запутана дияспора до власного клоча сами ше путаме. Тото путанє найскорей ше годно превозисц зоз спознаваньом своїх правдивих кореньох и уписованя до историї народу котри нас прилапює таких яки зме. На тот способ останєме запаметани медзи другима народами за будуци часи. Я лєм єдинка, а таки руски єдинки и їх дїла у обласци материялней и духовней култури єст стотки и тисячи. Найвекши памятнїк за нашо тирванє заслужую нашо землєдїлци – польодїлци, заградкаре, статкаре. Я ше прилапел їм дзвигнуц найвекши памятнїк, описац їх труд и резултати. Жиєм у надїї же и тото мойо написане дїло спатри шветло єдного дня, док ше пренайду схопни людзе и остараю ше за друкованє и тей кнїжки. Питаня поставял Микола Шанта

579


580


С ТАТЇ И ЕСЕЇ

МИХАЛ РАМАЧ

Европа, нєвиприповедана приповедка Кед бешедовали о прешлосци, шицки мойо предки у двацетим вику споминали цошка цо дзецинска главка нє цалком розумела: стару державу. „Наша стара держава, у нашей старей держави”... Вона им була нє лєм стара, отже бувша, алє и почитована, блїзка, своя. Прабаби и прадїдове мали Австро-Угорску. Баби и дїдове – Кральовину Югославию. Мойо родичи – Титову Югославию. И я прежил у нєй штерацец роки, та мам право и мам прецо тримац же була и моя. После нєй – а пред тим як Сербия була примушена припознац же є нєзависна держава, цо барз нє сцела – жил сом у нїби держави котра ше волала Союзна Република Югославия, а до конца – Сербия и Чарна Гора. Наша стара держава, котра з дня на дзень вше далєй и далєй, у споминох и приповедкох постава лєм цо нє идеална, алє у каждим поглядзе лєпша од нєшкайшей. Почитовало ше закон. Знало ше шора. Менєй ше крадло. Суди були праведни и строгши. Чиновнїкох нє мож було подплациц за дробни пенєж. Вельки пенєжи нє було. Младеж нє була така погубена. И так шором, гоч бешеда о державних службох, гоч о образованю и воспитаню, порцийох, ценох. Чловек нє муши буц анї историчар анї социолоґ же би розумел и пояшнєл идеализованє давних часох, забуванє того цо було бридке и украшованє того цо було красне. Лєгко розумиц и вше критичнєйше одношенє ґу стварносци. Воно приходзи з роками. Так доживйовали тот швет и библийни авторе и Гомер и познєйши мудерци и творителє. Прешлосц у приповедкох лєпша и красша як цо була и прето же ше векшина людзох намага ґу правди и праведносци, ґу шору и порядку. Нормални людзе жадаю, у мире и на мире, чесно жиц од 581


своєй роботи, виховац потомкох, дружтвовац з приятелями, забавяц ше кед час за розвагу, правиц або твориц дацо цо будзе тирвац и кед их нє будзе. Обняти з такима жаданями, предки котрих споминам вше наводзели як приклад (заходно)европски народи и держави. Нїхто з нїх нє мал вецей як шейсц класи основней школи. Свойо морални и политични начала виповедали цалком єдноставно, пояшньовали их з прикладами з каждодньового живота и з Библиї. О вельо роки похопел сом же ше тоти начала вше засновйовали на началох на котрих заснована нєшкайша гражданска Европа. А то значи: почитованє людских правох и шлєбодох, закладанє за дружтвену правду и панованє права, алє и за змаганє под єднакима условиями на шлєбодним тарґовищу. Пать о себе – будзе з тебе! Знало ше хто найлєпши колєсар або цимерман, у кого мож найлєпше виучиц за бочкораша, у кого богатши ґаздове наручую коч або орман, у кого купую бунду, першняк, калап. Карчми у моїм валалє наволовани по менох власнїкох: Сивчова, Надьордьова, Штранґаркова... Найвекша, у стред валала, була Паньска. Гоч нїкому нє було забранєне войсц до нєй, знало ше дзе ходза наднїчаре, дзе скромнєйши ґаздове, а дзе ше часца тоти цо ше тримаю за елиту. Знало ше, и почитовало, тих цо их нїґда нє видзели у карчми. У карчмох ше знало и нєписане правило хто може достац наборґ, а хто нє. Статусни розлики и розлики у ценох нє видумани у моїм валалє. Валалчанє прилапели европску праксу прето же знали розликовац розумне од глупого. Кед сом перши раз пошол до Европи – и остал там штири роки – перше сом замерковал вонкашнї розлики. Европа, у моїм щешлївим случаю Италия, була нєпоровнуюцо богатша, ушоренша и чистейша од моєй тедишнєй оцовщини. (Цо правда – правда: и од нєшкайшей.) Була праве така як ю описовали прадїдове и дїдове котри о нєй знали тельо кельо чули од своїх предкох и сучаснїкох. У дзеветнастим вику ридко хто путовал далєй од Пейчки, Пешту або Львова (паметали го як Лемберґ). У двацетим було и таких цо видзели Америку, Арґентину и Русию. Европу, отже, перши раз стретам початком септембра 1967. року. Найвекши вароши котри сом пред тим видзел були Беоґрад и Заґреб. През облак гайзибана перши раз ше припатрам на морйо. Buon giorno! Пан карабинєр, у билей кошулї и под машлю, випа трал як ґенерал. А озвал ше цалком злюдно. Югославянски полицає и царинїки, котри ме жандарски строго випитовали пред дзешец минутами, у поровнаню з нїм випатрали як остаток швета. 582


До заходноевропских державох чловек теди уходзел як путнїк. До Мадярскей, Чехословацкей або Польскей – як нєволани госц. Овласцена особа ше на вас нахмурено запатрала, випитовала, преверйовала дзе сце були и дзе сцеце пойсц, цо маце у куфрох. Совєтски Союз бул ище подозривши: у каждим странцови котри ступел на його територию видзел можлївого нєприятеля комунизма. Чуваре його гранїцох безочно шпиртали по кошульох, ґачох и ботошох, поготов по кнїжкох. Витресали куфри, виберали ґрамофонски плочи, розкруцали кажди пакецик. Вистригнута статя з новинох була опасна як бомба. Польски гранїчаре ше знали опитац дзе сце научели польски. Словацки ше дараз опитал чи сце Словак. Рус би найволєл кед би вас видзел пред стройом за штрелянє. На Заходзе зме постали нєжадани аж о вельо роки, под час войнох за югославянске нашлїдство, санкцийох и визох. Хто звикнул на понїженя, озда лєгчейше подношел чеканє у шоре, котре дараз тирвало годзинами, пополньованє формуларох, додатни питаня чиновнїкох споза шалтера и знова чеканє, пейц або дзешец днї, же би на концу до пасоша бул вдерени печац з котрим ше допущує раз прейсц тоту и тоту гранїцу, остац там седем або дзешец днї и подобне. Хто звикнул чувствовац ше як шлєбодни чловек – а я звикнул од вчасней младосци – час визох доживйовал як кару пре цудзи злодїйства. Мойо родичи були нєбогати селянє. Пасош сом достал без почежкосцох. Була потребна лєм оцова виява же зна дзе путуєм и же там дзе пойдзем будзем мац обезпечене змесценє и други условия за живот. З тим пасошом комунистичней держави могло ше без визи путовац до вецей як сто державох. Правда, було винїмки. Даєдни нєкомунисти нє могли достац пасош, дочасно або роками. Шицки други, кед сцели и мали за цо, могли пойсц и остац у билим швеце докля сцели. Югославия по тим була часц Европи, односно шлєбодного швета. Теди сом нє знал же ше то вола шлєбода рушаня. У жемох социялистичного лаґера людзе без писаного допущеня нє могли путовац анї з валалу до найблїзшого варошу. Кед сом тото дознал, уж сом знал досц вельо и о нашим и о їх комунизму. Заш лєм, нє розумел сом як людзе можу пристац же би им бранєли тото цо у нас найнормалнєйше. Нє знал сом цо то страх, нє знал сом же ше мож тресц и пред найменшу власцу. Нє знал сом як ше диха там дзе ше страх уцагнул до косцох даскелїх поколєньох. Держава у котрей сом ше народзел нє була демократична анї и тедишнїм, ище менєй у нєшкайшим значеню того слова. Заш лєм, була приємнєйша за живот од тих жемох дзе ше людзе бали и од власного циню. У Русиї и Сиверней Кореї векшина ше бої и нєшка. 583


*** На салашу зме мали патос лєм у велькей хижи. У других була набивана жем. Струю зме нє мали. Транзистор шмел уключиц лєм оцец. Слухало ше Радио Нови Сад, Радио Беоґрад, през жиму и Глас Америки. Учел сом анґлийски, алє сом нїяк нє розумел цо у наяви значи тото „from Thesaloniki”. О вельо роки колеґа зоз Ченею ми гварел же ше и на їх салашу слухало Глас Америки. Обидвоме зме паметали гевто упечатлїве „Бешедує Ґрґа Златопер”. Наяву його бешеди провадзело ґаґанє гускох. Озда тот Ґрґа бул параст. Нашим парастом було по дзеки тото цо гуторел: „Праве так!”, „Добре им гварел”, „Кажда му чесц!” Дїдо по мацери мал радио на струю. Найчастейше слухал Кошут Радио Будапешт. Вон знал по мадярски. Дїдо по оцови знал нємецки. Нє хвалєл ше зоз тим, а анї би нє мал з ким бешедовац. Радио ше слухало углавним вечарами. Лєм у богатших обисцох бул уключени и през дзень. Од парнякох з України у Риме сом чул же у нїх було вельо менєй радия и же ше вше нашол дахто хто приявел тих цо слухали иножемни радио-станїци. У нас моя прабаба у Бачки и прабаба моєй супруги у Сриме без страху и завадзаня слухали пренос Служби Божей на Радио Ватикану, внєдзелю по поладню. Тот наш комунизм допущовал даєдни людски шлєбоди котри други бранєли. Будзе же ше наша власц нє так бала же ю звалї иножемна пропаґанда. Мац каждей соботи, кед ишла до валалу на пияц, приношела Руске слово. З наших новинкох сом, кед ми було осем-дзевец роки, знал нє лєм як ше волаю и як випатраю найважнєйши людзе у нашей держави – предсидатель Йосип Броз Тито и його сотруднїки Александар Ранкович и Едвард Кардель, алє и Джон Кенеди, Ґамал Абдел Насер, Шарл де Ґол, Ахмет Сукарно, Никита Хрущов, архиепископ Макариос, Фидел Кастро... Розуми ше, нє сумнял сом анї до єдного слова котре сом пречитал. Дзецински дух барз возбудзовали борци за шлєбоду, як нашо народни героє, так и Патрис Лумумба або алжирски повстаньци. Старши нє верели новином. Анї руским анї сербским. Куповали их прето же иншаки нє було. У длугих єшеньских и жимских вечарох салащанє ше сходзели на прадки. Слухаюци хлопски бешеди, уж на дзешец роки сом знал же нє любя комунистох, же власц векшини з нїх вжала жем або други маєток и же тота власц скоро вше спреведа. Вчас сом научел же нїґдзе нє треба приповедац о тим цо дома бешедую старши. У школи 584


нас учели цалком инше: же нашо социялистичне дружтво лєпше од капиталистичного. Роботнїки и селянє маю шицко цо им треба, нєт богачох котри би експлоатовали худобу, власц нам обезпечує щешлїве дзецинство... Знал сом же комунисти, то єст держава, и од моїх дїдох и родзинох вжала досц жеми, конї и машини, алє сом то нє чувствовал як особну утрату. Верел сом учительом и наставнїком же ше наша жем успишно розвива и будує, же ше на ню упатраю велї далєки и заостати держави. Ище баржей верели тоти котри од тей держави, то єст од комунистох, достали хижи и квартелї, роботу у задруґох и фабрикох, руководзаци места. Хто нє верел, мерковал цо пред ким бешедує. Була то баржей осторожносц як страх. Старши паметали гарештованя у войни и по войни, Другей шветовей. Шейдзешатих рокох обични людзе нє поцерпали од политичних гарештованьох. У моїм дзецинстве у Руским Керестуре гарештовали лєм пре дробни крадзи и битки по карчмох. Вельки крадзи нє було, бо нє було анї вельки богатства. Цали валал гучал кед дакому украдли два-три шунки або даскельо кури. Кед Тиркайловим украдли два крави, о тим писали и новосадски новини. Крадошох у полициї барз били. То би, ниа, була Европа у котрей сом менєй-вецей безбрижно прежил перши шеснац роки. Як дзеци зме кажди дзень єдли варене. Мац пекла хлєба два раз до тижня. Вше було швижого млєка, сира, шметанки, вайца, сланїни, желєняви. Внєдзелю було и колача. Внєдзелю ше ходзело до церкви. Церква була полна и на Малей служби на осем, и на Велькей на дзешец, и на вечаршей. До Малей ходзели дзеци, до Велькей младеж и старши, до вечаршей тоти цо до поладня були завжати. До церкви нє ходзели просвитни роботнїки, тоти цо робели у державних службох и даєдни задруґаре. Док сом ходзел до основней школи, анї у єдней класи нє було вецей як двойо-тройо дзеци котри нє ходзели на виронауку, раз до тижня. Даєдни просвитни роботнїки знали ше подшмихнуц пре ходзенє до церкви и на виронауку. Векшина керовала тоту тему. У сушедних валалох, Бачким Ґрачацу, Крущичу и Савиним Селу, нїхто нє ходзел до церкви. Нє було анї паноцох. Там жили колонисти зоз Лики и Чарней Гори. Вони достали обисца и маєтки Швабох, котри посцекали або були вигнати под конєц войни. Швабски церкви були запущени, полурозваляни. Бачки Ґрачац зме волали Филїпов, Крущич – Вепровач, а Савино Село – Торжа. У сушедним Лалитю свойо церкви и паноцох мали и Словаци и Серби. Нє чудо вец же мойо парняки зоз спомнутих валалох на концу основного школованя иншак видзели и Югославию и Европу, єй дух и єй вре585


дносци. Барз ше розликовали медзи собу нє лєм Керестурци и Торжанци, алє и Вепровачанє и Филїповци. Нє повед бим же то бул плурализем, за котри сом теди тиж нє могол знац. Будзе же власц нє сцела без потреби правиц себе нєприятельох, та дзекеди допущовала и тото цо ше єй нє пачело, кед же єй пребарз нє завадзало. Даґдзе нє допущовала: у Соту при Шиду, а так було и у велїх валалох, учителька Сербкиня внєдзелю шедзела при облаку же би видзела котри горватски дзеци иду до католїцкей церкви. Идуцих дньох би ше з уживаньом виживйовала на нїх. Родичи ше нє мали кому поносовац. Учителька була у партиї. Цо ше дотика Керестура, єден паноцец ми гварел же му на випитованю у милициї у Кули гварели же власц церпи церкву и паноцох лєм прето же у нашим валалє єст менєй битки и нєшору як у сушедних. З другима словами, власц тримала же ше людзе тримаю шора и закона прето же их церква так учи. *** Нови шмати куповали нам за Пасху, обуй и на початку школского рока. Младши шестри и браца ношели тото з чого виросли старши. Селянє барз почитовали валалску апатикарку Єлену Солонарову нє лєм прето же правела лїки и була здравствена просвитителька, алє и прето же ше у єй обисцу єдного дня бешедовало нємецки, другого французки, трецого анґлийски и так шором. Людзе почитовали и лїкара, бабицу и ветеринара. Почитовали знанє и чесносц. Лїкар Папянка мал приватну ординацию. Чудни бул тот комунизем. У валалє бул и биоскоп. Ходзели зме до кина, як ше гуторело, и патрели партизански, каубойски и совєтски филми, Чарлия Чаплина и Бастера Китона, Худого и Тлустого... У Доме култури даскельо раз до рока орґанизовани концерти писньох и танцох и театрални представи. Гуторело ше же идземе на забаву. У Младежским доме всоботу и внєдзелю по поладню могли зме патриц телевизию. До половки шейдзешатих рокох телевизор бул ридкосц. У подобним окруженю вироятно росли велї мойо парняци у тедишнїх розвитих валалох. Нє гладовало ше. У школи шицки були чисти и пристойно облєчени. Кажда класа мала гиґиєнїчара котри пред годзинами шицким препатрал руки и бул овласцени послац на умиванє тих цо пришли з бруднима. Єден час були обовязни униформи: чарни сукенки за дзивчата, белави рекли за хлапцох. Уведзени су прето же би нє так було видно социялни розлики. У школи зме доставали ужину. Дараз задармо, дараз за символичну цену. 586


И дома и у школи нє раз нам гуторели же велї дзеци жию вельо худобнєйше и вельо чежше як ми. Праве худобство видзел сом вельо познєйше, уж як новинар, у Босни и Сербиї, поготов на Косове. Поняце богатства за нас була Америка. Правда, мало хто би знал повесц як випатрало тото богатство. Пред тим як сом перши раз прешол през гранїцу мал сом лєм мутну представу о тим як ше жиє у Французкей, Нємецкей або Норвежскей. Школа и новини нє приказовали у найкрасшим шветлє капиталистични швет. Старши гуторели же там лєпше и же их наша жем „з таким провадзеньом” нїґда нє здогонї. Кельо паметам, векшина нє любела комунистох прето же вони нє верели до Бога и нє знали провадзиц, односно ґаздовац з державним маєтком. О Русиї ше приповедало же там бида яку нє мож анї задумац. Новини писали лєм о успихох совєтскей науки и привреди. Озда було и таких цо им верели. Векшина людзох у моїм валалє нє верела. Дїдове, родзини и сушеди котри нє любели наших комунистох вше гуторели же тото у нас анї блїзко нє таке страшне як у Русиї. Нє знам одкадз и як на наш салаш раз заблукал якиш Рус. Бул високи, нєобритвени, у брудних розтарганих шматох. Наєдол ше, зограл, преноцовал у хлїве и пошол. Родичи познєйше гуторели же приповедал же у його валалє скоро шицки поумерали од гладу. Медзи нашима людзми була глїбоко укоренєна слика яку о большевикох ширели тоти цо зоз першей социялистичней жеми посцекали по Октоберскей револуциї. Так о Русиї писало и у предвойнових календарох котри сом читал у дїда. Сибир приказовани як пекло на жеми, Сталїн як кат котри позабивал милиони нєвиноватих. Руси у Русиї буду таке читац о своєй жеми аж концом двацетого вика. Нашо наставнїки историї и ґеоґрафиї, кельо паметам, хвалєли Совєтски Союз тельо кельо писало у учебнїкох, анї кус вецей. Валерий Брумел, Валентина Терєшкова, Михаил Таль, Лєв Яшин були нам познати так исто як и Винстон Черчил, Касиюс Клей, Ґари Купер, Вилма Рудолф, Кони Френсис. Жем мойого дзецинства усадзовала мойому поколєню чувство самозадовольства: жиєме у праведним дружтве, вше швидше ше розвиваме, аж и помагаме худобним и заостатим. Кед сом перши раз одходзел до швета, бул сом насампредз любопитлїви. На перших крочайох сом ше прешвечел же там наисце други швет. Од приятельох з Польскей, Чехословацкей и України познєйше дознам як ше чувствує чловек – и млади и старши – кед перши раз пойдзе до шлєбодного швета. Я нє путовал анї з нєшлєбоди анї зоз биди. Югославию сом нє доживйовал як єднопартийну диктатуру, як державу з котрей треба сцекац. 587


Trieste, Monfalcone, Pordenone, Venezia, Padova... Шицко ми випатрало швицаце, розкошне, вицифроване як писанка. Путованє на италиянским гайзибанє у септембре 1967. було як возбудзуюци филм. Италию сом познал з учебнїкох и атласу, цале лєто пред тим сом мал у рукох Италиянски у сто лекцийох. Шицко цо сом видзел ме и збуньовало и одушевйовало. Вельо авта яки сом дотля нє видзел, на авто-драгох яки сом видзел лєм на филме. Ушорени валали, на польох вельо трактори. Тинейджер з Беоґраду або Заґребу вироятно би нє бул таки обчаровани з тима сликами и видоглядами. Я од першей класи шляпкал три километри зоз салашу по польских дражкох и блатних валалских улїцох. Зачудовано ше припатрам на станїци, прибрани панї и панох, заградки, овоцнїки и плантажи вискладани як шкатулки. На перши попатрунок з гайзибана похопел сом же ту шицко цалком иншаке. Пожадал сом же би и мойо родичи, браца и шестри раз жили у такей жеми. Остатнї раз сом по Италиї путовал на гайзибанє 1983. року. Розлика медзи нашу и їх жему була и теди, скоро у шицким, така як розлика медзи нашима и їх гайзибанами. Анї моя тедишня держава нє була блїзко при дну. Италия, мал сом упечаток, нєпреривно дринґала напредок. И нєшка жадам же би потомки моїх парняцох жили у такей держави. Же би було менєй бруду по улїцох и гайзибанох, же би ше могло пристойно жиц од чесней роботи, же би мнє слухал лаца кадзи ше лєм рушим. Roma, Termini! Видзело ше ми же зме лєм цо рушели з Венециї. У ваґону нєт циґарчки анї шмеца, тоалет чисти як и кондуктерово цми шмати и била кошуля. Двацец штири годзини по одходзе з полуцмей беоґрадскей желєзнїцкей станїци – блїщаца римска ноц! О два роки дожиєм перше врацанє филма од конца ґу початку. Югославянски гайзибан зоз Трсту, нєлюбезни царинїки и полицайци, и єдни и други даваю до знаня же вони власц. Ваґони полни шверцерох и диму, брудни облаки, шмердзаци тоалети. А на концу, двацец штири годзини после ошвиценого Риму, з братом Янком пешо вноци з гайзибанскей станїци у Кули на салаш на Селищу. По калдерми за тоту годзину и пол нє прешол анї єден авто. Ноцну годзину зме задуркали до єдного обисца на виходзе з Кули и замодлєли най най причуваю куфри до ютра. Нє знам цо би ме нєшка могло нагнац же бим вноци задуркал на облак нєпознатим людзом. Теди нам тоти нєпознати отворели и прияли куфри. Здогадованє на давни днї ожиє на першу Вилїю у двацец першим вику. Наша дзивка Мая пришла з Києва и на новосадскей желєзнїцкей станїци ше перше опитала прецо ту так цма. Ту одросла, 588


ту жила у чаше рестрикцийох, алє за рок живота у нормалних обставинох забула и новосадску полуцмоту и валалску цмотиню. *** Вични город, септембер 1967. Идуци даскельо роки будзем ше нєпреривно одушевйовац зоз жему у котрей жиєм и поровновац ю зоз жему до котрей ше жадам врациц. На єдним боку Тацит, Цицерон, Гомер, Овидий, поготов мой облюбени Верґилий: Tityre, tu patulae recubans sub tegmine fagi silvestrem tenui musam meditaris avena... На другим двацети вик, мощи нашого святого Йосафата у Базилики святого Петра, даскельо метери далєй Микеландєлова Pietà, Колосеум, Форум, ватикански и други музеї. На трецим писма писани зоз забриґовану мацерину руку. Цо ше роби на полю, цо предали або купели, як младши браца и шестри, хто ше у родзе женї и одава, хто ма дзецко, хто умар. Цепли писма писала и оцова шестра Сенка. Школа, животни плани, младежски идеали. Писал и Дюра Дудаш, школяр Музичней школи у Новим Садзе, з котрим зме дараз шедзели у истей лавки. Як у школи, як у валалє, з ким „ходза” нашо пайташки и пайташе, як бави сплитски „Гайдук”... Писма нє сциговали часто. Кажде возбудзовало, знємирйовало, оживйовало гевтот далєки швет котри ме моцно цагал назад. Школски товарише з Нємецкей и Французкей, а поготов з другого боку Океана, знали буц барз заєдлїви и ґу нам, Югославяном, и ґу нашей жеми. За нїх зме були – худоба и комунизем. Чи єст дацо горше? Ту сом ше нє дал. Нє лєм у спричканю, алє и у пракси. Кед нє маш кажди дзень пенєжи за Кока-колу з автомата, нє значи же нє можеш буц найлєпши у класи. Нє дал сом на то же моя жем заостата. Школа у нас була, насампредз, школа. Правда же министрове просвити були комунисти, же наставни програми писали комунисти. Алє, кед сом у Риме перши раз одвитовал з историї, ґеоґрафиї, физики и математики, нє поганьбел сом ше. Док сом бул там, а гваря же так було и познєйше, найлєпши школяре у шицких класох були хлапци з Керестура и Коцура. Правда же зме пошли з валалох дзе ше на валалских и школских святочносцох за Дзень Републики, Медзинародни дзень роботи и други державни швета рецитовали писньочки пошвецени партиї и Титови, алє ше рецитовали и писнї котри нє мали вязи з идеолоґию и пропаґанду. У валалскей библиотеки мали зме кнїжки Джека Лондона и Жила Верна, Марка Твена, Даниєла Дефоа, Ген589


рика Сєнкєвича и велїх других класикох и живих велїканох. Нє знало ше цо то забранєна литература. Парняци зоз Заходу ше нє могли начудовац як ми, комунистична биднота, знаме за Битлсох и Стоунсох, Мерилин Монро и Брижит Бардо. На першенстве Европи у фобдалу котре у юнию 1968. року отримане у Италиї домашнї аж на повтореним финалним змаганю победзели Югославию. Наша репрезентация була опрез Русиї, Анґлиї и других вельких силох! У надмудрованю з парняками у интернату то бул барз моцни арґумент. У авґусту истого року бул сом у Алпох кед Руси упадли до Чехословацкей. Мац писала же ше шицки боя же будзе война. Оца и велїх хлопох з валалу одведли на вежбу. Бали ше и Италиянє, ище як! Власнїки одпочивалїща нєдалєко од Аости, з нєзабутним попатрунком на Монте Червино, були Литванци. Як тоти людзе нєнавидзели совєтски режим! Цо ше од нїх мож було наслухац о страхотох за желєзну завису! Пред одпочивалїщом, вєдно з италиянску, пирхала и застава їх републики, Литви, котра у їх окупованей оцовщини була найстрогше забранєна. Нєодлуга сом упознал Ивана з Братислави, котри сцекол од Русох. И нєшка паметам як розгоруцено вшадзи дзе мал нагоду толковал Италияном цо ше збува у його жеми и цо ше станє и їм кед приду Руси. Иван сцекнул на Заход прейґ Югославиї. Нєшка, як нємецки пензионер, жиє у шлєбодней Словацкей. Дочекал тото цо шнїл у младосци: оцовщину без коляцого дроту на гранїцох у Европи без гранїцох. Кед чловек, гевтих рокох, гварел же є з Югославиї, кажди собешеднїк знал голєм єдно мено: Тито. Образовани людзе знали за Иву Андрича. Историчаре за Остроґорского. Теди сом нє знал за римску авантуру Яши Бакова. Анї з нього нє вишол паноцец. Познєйше бул шампион Югославиї у палїцарстве, полиґлота, нєвистати шветови путнїк, граждан Европи з широким знаньом и шлєбодного духа. Концом шейдзешатих и початком седемдзешатих рокох югославянски динар бул припозната валута у шицких италиянских банкох. Курс бул пристойни, дакус нїзши як у нас. И по тим зме були часц Европи. Цалком обняти з римску и геленску класику, у Риме одкривам и политику. Вецейпартийна система. Парламентарна демократия. На телевизиї гнєтка висти о штрайкох и демонстрацийох. Падаю влади, розписую ше позарядови виберанки. Опозиция явно крити590


кує власц – од локалних чиновнїкох по предсидателя влади. Явни протести найчастейше преходза мирно: демонстранти крича, шпиваю и гвиздаю, махаю зоз заставами, дзвигаю транспаренти, кляпкаю бешеднїком. Полиция отримує шор, без битки и одрильованя. Кед сом перши раз видзел демонстрациї, барз сом ше злєкол. У швеце з котрого сом пришол нє могло ше задумац анї шлєбодну политичну дебату, дзе ище явне процивенє власци. Кед чловек приходзи з другого швета и иншакей координатней системи, а лєм цо постал полнолїтни, вельо койчого нє розуми и треба му досц часу же би порозумел. Кед дахто процив влади, вон нє процив своєй держави. На власц ше приходзи по волї виберачох. У Болонї на власци комунисти, алє вони нє одпущую з роботи нєкомунистох, нє завераю церкви. Тоти цо штрайкую нє сцу одняц фабрику од власнїка, анї упрепасциц ю. Сцу векши наднїци и пристойнєйши условия роботи. Як матурант частейше читам новини – и християнски и комунистични – и починам розликовац ниянси на чарно-билих сликох стварносци. Оцец ми, по матури 1971. року, гвари же на нашей телевизиї гуторели же и у Италиї годни присц на власц червени. Чи спреведаю, чи Италиї наисце грожи опасносц? Теди уж знам потолковац же италиянски комунисти нє як нашо. За комунистох гласаю и даєдни католїки. Велї паноцове потримую роботнїкох у борби за социялну правду. Политични розгварки з оцом предлужиме осемдзешатих и дзеведзешатих рокох, и у двацец першим вику. Я у медзичаше будзем, од Ґданьску по Прагу и Будапешт, одушевени зоз тим цо видзим, описовац як ше розпадує Желєзна зависа. Прешвечим ше же вельо чежше валяц комунизем у главох як на улїцох. Оцец будзе сцерпезлїво обрабяц жем, ховац статок и отримовац ґаздовство. На телевизиї будзе патриц як жию польодїлци, статкаре и заградкаре у Данскей, Нємецкей або Словениї. Нє раз и нє стораз ше будзе питац чом ше и у нас нє роби так як у Европи. Чом ше тельо роби наруби и на чкоду як парастох, так и векшини гражданох, а то значи держави? Нє знам чом, алє видзим же ище длуго будзе так. На каждих виберанкох, кед и до нас придзе вецейпартийна система, будземе гласац за исти партиї. Лєгко будземе, кажди по своїх мерадлох и зоз своїма словами, розликовац и пояшньовац чом дакому вериме, дакому анї кус, а дакого тримаме за вельке зло. Добри оцец до конца верел до доброти. У мнє єст вше вецей скепси и цинизму, алє пробуєм вериц же ше моя жем меня на лєпше. Гей же ше ґу Европи приблїжує пребарз лєнїво и без дзеки, алє лєпше и то 591


як кед би ше оддальовала. Можебуц сом, и попри искуства, скепси и цинизму, у дачим остал наивни як и пред пол вика. Наивно сом одруцел можлївосци котри ше ми, по матури, отверали у Италиї, Шпаньолскей, та и у Новим швеце. Вибрал сом перше одслужиц войско. За петнац мешаци у Югославянскей народней армиї нїхто ме нє вдерел, нїґда сом нє бул гладни, нїґда сом ше нє змарзнул. Цо вецей, даскельо мешаци сом як четни писар бул досц повласцени. Познєйше сом даскельо мешаци по цалим дню або цалей ноци шедзел у хижочки при ґаражи, з часу на час, раз на годзину або и ридше, отверал и заверал капуру и записовал котри камиони пошли або пришли. Мир нєбесни. Одкрил сом Селимовича, Геминґвея, Солженїцина, Ґраса... По шицким иншим то бул конєц швета. Петнац мешаци живота у бруду яки чежко задумац и у простацким окруженю яке сом дотля нє видзел анї на филме научели ме же живот вельо зложенши и замервенши и од скромней салашско-парастскей идили и од лагодносци римского интернату. Служел сом у пешадиї, дзе посилали найнєобразованших и найнєвоспитанших. Лєм даскельо хлапци у чети мали стредню школу. Даєдни до конца нє могли научиц анї з котрима державами ше гранїчи Югославия. Вояци ше нєпреривно вадзели и били, официре углавним пили, дно под днами. Од такого войска нє мала хасну анї держава анї тоти цо там трацели час. А на телевизиї и у новинох Фронт и Народна армия тото войско приказоване як високо оспособене, идейно свидоме, пририхтане у каждей хвильки окончиц кажди задаток, бранїц и одбранїц державу. На телевизиї и у новинох вояци мали чисти униформи, у касарньох було трави и квеца. Будзе же даґдзе було и того. И у югославянским комунизме дацо було за сликованє, односно за явносц, а дацо нє. Од стредку седемдзешатих рокох тото будзем чувствовац каждого дня, як новинар. У новинарстве, як и у войску, наймудрейше було присподобиц ше ґу околини, нє стирчац, нє пирскац. Правда, на киоскох у Новим Садзе и Беоґрадзе мож було купиц иножемни новини. До редакциї новинох Дневник дзе сом робел од половки осемдзешатих рокох сциговали нємецки Дер Шпиґел, италиянска Панорама, америцки Тайм и Нюзвик, алє и Правда и Литературная ґазета и Аґаньок. На перши попатрунок було видно як барз ше розликую тоти два швети и дзе моя оцовщина медзи тима шветами. У иножемстве теди нє було ганьба буц югославянски новинар. Цо вецей, почитовали нас. И ми и колеґове зоз Заходу сановали гевтих з Востоку. Цали живот писали лєм тото цо мушели. Нашо вонкашньополитични новинаре могли писац тото цо видзе592


ли и чули. Руси и тоти цо були под їх власцу знали цо муша писац та анї нє пробовали патриц на швет з отворенима очми. Мойо поколєнє мало од кого учиц же у каждим звиту, коментару або репортажи муши буц голєм єдно виреченє вецей як цо допущую вше будни чуваре системи. У шицких редакцийох було и єдних и других: и покорних слугох и доушнїкох и тих цо ше нєпреривно намагали шириц простори шлєбоди. Мойо облюбени новинарски учителє були Мирослав Радойчич, Ристо Баялски, Юрий Ґустинчич, Александар Ненадович, Дюка Юлиюс, Хари Штайнер, Боривой Ерделян... Политика, Вєсник и Борба мали барз добрих новинарох. Державна аґенция Тан’юґ була у европским верху. Нє прето же служела режиму и партиї, алє прето же у нєй робели добри новинаре. У Милошевичовей Сербиї и вона постала пропаґандни бубен. Векшина правих новинарох ше розишла. Нашло ше досц таких цо пристали бубновац. И так по нєшка... Осемдзешатих рокох часто сом путовал до Польскей. И даєдни колеґове з Югославиї ше кажде рано питали своєй редакциї цо и як маю писац. Даєдни ше нє питали нїкому. Там сом ше старал цо вецей учиц од странских новинарох. Мож було и од наших: хлапци зоз заґребских младежских новинох Полет поставяли польским политичаром питаня од котрих вони аж червенєли. З партийного становиска то була безочносц. З новинарского – вони робели свою роботу. Кед же на основи поведзеного мож пообщовац – заключенє би глашело же Югославия оможлївйовала досциговац и твориц европски вредносци и у литератури и у филмскей або театралней уметносци, як и у будовательстве. Як и медзи парастами и ремеселнїками у моїм валалє, праву вредносц нє мож скриц. Хто ю зна и сце препознац, нє може ю нє видзиц. Комунистични режим, та и югославянски, котри бул вельо благши од других, вше ше намагал одредзиц гранїци котри нє допущене прекрочиц. Заш лєм, нє могол спутац талант Ива Андрича або Данила Киша, Стевана Раичковича, Александра Тишми, Воїслава Деспотова, Бошка Ивкова. * Дзекуюци щешлївим обставином, од вчасней младосци мал сом нагоду видзиц и поровновац розлични швети. Вельо сом похопел и научел, ище вецей сом можебуц нїґда нє годзен розумиц и потолковац, анї себе анї другим. На салашу на керестурским Селищу, вєдно з пахом лєм цо зораней жеми и лєм цо скошеней бетелїни, 593


упивал сом и мудросц поколєньох. Здавен давна ше знало цо мудре и цо чесне, а цо наруби и наспак. Лєпше, практичнєйше и дїлотворнєйше нє прилапює лєм тот цо за ньго нє зна и тот цо нє вери до власних можлївосцох. Земледїлец розликує просту бразду од кривей и плїтку од глїбокей. Нє потребна факултетска диплома же би ше, шулькаюци класки у рукох, одредзело кеди час кошиц. Диплома потребна за унапредзенє продукциї и розвой нових сортох, у чим нашо науковци, у бувшей держави, досциговали европски верхи. Кед би верели до комунизма, Сталїн и його нашлїднїки би нє заверали гранїци. Нє сумняли би до гражданох своєй жеми, нє виживйовали би ше над нїма на шицки способи. Нє знам чи вождове югославянских комунистох верели до комунизма. Знам же нє сцели анї чуц за идеолоґийну конкуренцию. Заш лєм, гражданє Югославиї мали шлєбоду рушаня вельо скорей як Конференция о европскей безпечносци и сотруднїцтве почала инсистовац на так воланей „трецей кошарки” зоз Гелсинкия, односно на людских правох. Шлєбода рушаня подрозумйовала, гоч ше то режиму и нє пачело, шлєбоду спознаваня, шлєбоду друженя, шлєбоду думаня и шлєбоду творчосци. Нє було шлєбоди бешеди анї у тедишнїм анї у нєшкайшим значеню того слова. Алє, прекладани кнїжки заходних историчарох, социолоґох, политолоґох котри оштро критиковали єднопартийну систему. Ґенерални секретар совєтскей компартиї Леонид Брежнєв под час нащиви до Беоґраду критиковал югославянских товаришох прето же обявели кнїжку Карла Штайнера Шейсц тисячи днї у Сибиру и ище даєдни антисовєтски кнїжки. Розуми ше, кнїжки нє поцагнути з библиотекох. Нє хвалїм режим котрого давно нєт, анї державу котрей тиж нєт. Лєм толкуєм же наша европска приповедка, приповедка о Европи и розгварка з Европу, нє почала под час тей або гевтей власци, анї у ХХ анї у ХІХ вику. Цо вецей, прешвечени сом же у моєй жеми вецей нє мож запровадзиц абсолутну власц єдного чловека и єдней партиї. Знам же єй на европскей драги нїхто нє будзе так подкладац ногу як цо то будзе вона сама. Буду то робиц и людзе зоз дна и гевти зоз самого верху. Европа нє будинок до котрого ше по детальних преверйованьох уходзи з порядно оверенима и подписанима документами же би ше достало одредзени права и повласценя. Европа нє дарунок, анї нє награда за прикладне справованє. Вона нє лїзалка послухному дзецку. Европу видзим як будинок котри ше нєпреривно добудовює, преправя и дорабя же би цо лєпше служел. Моя Европа – дом 594


котри ше отримує же би бул цо вигоднєйши за заєднїцки живот дзешаткох народох и державох зоз заєднїцку дзеку, роботу и знаньом. Прилаплїве ми и думанє почитованого сучаснїка, филозофа Слободана Дивяка же „сущносц модерней Европи нє представя анї єдна спомедзи релиґийних, идеолоґийних, етичних або културолоґийних концепцийох, алє модерне право, як збир чисто формалних правилох бависка гоч бешеда о державох, гоч о поєдинцох. У таким швеце шицко може, у началє, мац свою алтернативу, та и гоч котра културна вредносц, крем самих тих и таких правилох бависка, бо вони условиє каждого плурализма, та и културолоґийного”. Збир правилох бависка, панї и панове! Звучи лєм цо нє банално, а походзи од того же якиш нашо давни предки заключели же пред и по єдзеню треба умивац руки, же приємнєйше у чистей як у брудней кошулї, же ше нє плюва анї у власним обисцу; анї у биоскопу. Европа – то пристойни каждодньови живот, алє и соживот старобивательох и приселєнцох, вирних розличних релиґийох и тих котри ше нє тримаю за релиґийних. Векшина моїх парняцох у Першей чети Першого батальона якейшик давно розформованей бриґади, року 1972, нє мала ясну представу о держави у котрей жили, анї о швеце котри ю окружовал. Нє знали дзе ше находзи Беоґрад у одношеню на Неґотин анї Риєка и одношеню на Скопє. Нє познам поколенє котре нєшка ма двацец роки та нє знам кельо вони – з компютерами, фейсбуком и твитером, виронауку у школи и другима досцигнуцами нового часу – знаю о Доситейови Обрадовичови, яки їх морални начала, до чого веря, цо жадаю дац и зохабиц потомком. Як Европян, застарани сом вєдно з длугорочним приятельом Ласлом Веґелом, котри у маю 2015. року пише: „На будимпештанских улїцох, у автобусох, у метроу, стретам нервозних, розєдзених, безпомоцних людзох. Вшадзи нахмурени, збунєни, злєкнути твари”. Кед ше здогадуєм, подобно сом видзел людзох и вароши за Желєзну завису у чаше кед сом ше у своєй жеми стретал з розположенима и нашмеянима людзми. Остал сом, ниа, добродушно наивни. Нє верел сом же по валяню Желєзней зависи будзе безпомоцних и нахмурених людзох. Британски премиєр Дейвид Камерон, дзень по прешвечлївей побиди на виберанкох у маю 2015. року, виявел же ше вияшньованє о виходу його жеми з Европскей униї отрима можебуц уж нарок. Гоч останє гоч пойдзе, Острово нє може без остатку Европи. Анї вона без нього. Длужей од тей вияви будзем паметац слику котру сом видзел истого майского дня: вожд побиднїцкей и вождове двох 595


поражених странкох вєдно кладли венци ґу памятнїку британским жертвом у Другей шветовей войни, седемдзешат роки по єй законченю. Лидере опозицийних партийох вечар пред тим поднєсли задзекованя, прето же дожили пораженє. Дзень побиди над фашизмом – швето шицких гражданох Зєдинєного Кральовства. У моєй оцовщини нє мож задумац же би власц и опозиция дацо робели вєдно на хасен тей оцовщини, односно шицких єй гражданох. Особни интерес важнєйши як партийни. Партийни важнєйши як державни. Аж и кед ше покладаю венци. * Кед ме вноци пребудзи пияна лярма на улїци або кед рано попатрим през облак и видзим шмеце и склєнчини и фасади котри були запущени и пред пол вика – нє чувствуєм ше пребарз европски. А кед уключим компютер, пречитам писма милих особох з Гюстону, Києва, Праги або Любляни, кед рушим прешпацирац ше коло Дунаю и подумам же по нїм пред два тисячи роками плївали розкошни римски ладї як цо и нєшка плїваю луксузни готели на води котри ше волаю Амадеус, Кралїца Райни, Дунайска гвизда, Україна, Йоган Штраус, Молдавия, Вивалди – глїбоко дихам и крачам як задовольни чловек. З тих ладьох виходза Нємци и Финци, Японци и Индийци, преходза през мост и попод мой облак иду на Твердиню, 214 ґарадичи, же би ше отамадз припатрали на Нови Сад, Каменїцу и Фрушку гору. Водзаче им приповедаю же ту жили людзе и пред седем тисячи роками. Населенє достало мено по Петерови Варадийови. Силне турске войско нє могло завжац тедишню твердиню док команду нє превжал особно Сулейман Велїчезни. Нови час настал кед Евґений Савойски одогнал отоманску силу за Дунай у Саву... Свою европску приповедку ма Синґидунум, маю Сирмиюм и Наисус. Часи ше меняю. Часи чежки. Дараз було... Гей, дараз длуж цалого Дунаю и Райни и далєко на восток длужей од тих цо го виковали тирвал римски златнїк. Дакеди коло тих и велїх других рикох моцнєйши од Мехмеда Освойовача и його потомкох бул турски дукат. Нєшка роботни дзень почина и закончує ше з курсом евра. * Нєшка, як и у септембре 1967. року, можем купиц карту и шеднуц до гайзибана до Будимпешти, Праги, Варшави, до Гамбурґу... Або до Заґребу, Любляни, Венециї, Риму... На гранїцох вецей нє претресаю куфри, нє випитую, нє хмуря ше на путнїкох. У гайзибану з Копенгаґену до Елмхулту у Шведскей кондуктер гвари най 596


ше нє бриґуєме: на екранох на обидвох концох ваґона пише дзе зме и кеди дзе сцигнєме. Relax, опущце ше, гвари нашмеяно. Дараз бим написал же кондуктер – ниґер. Нєшка ше гвари – Афроевропеєц. Ґу шицким путнїком ше оздзивал з ошмихом, любезно одвитовал на шицки питаня и шицким жадал щешлїву драгу. У моєй оцовщини нєт таки гайзибани, та анї таких кондуктерох. На далєки сивер Шведскей ишли зме лапац риби. Пейцме бувши Югославянє зоз Сербії, Босни, Горватскей, Голандиї и Нємецкей и двоме з наших крайох котри уж прави Шведянє. На гранїци медзи Шведску и Норвежску, нєдалєко од поларного кругу, нєт анї полициї анї царини. На єдним боку мосцика шведска застава, на другим норвежска. Кед уж о тим, у Шведскей сом нє видзел викендицу на котрей нєт державней застави. Кельо сербски застави єст на викендицох у Сербиї? На беоґрадским аеродроме полицай ше лєм ошмихнул кед видзел шкатулу зоз спреведачками, бичаками, ножнїчками и другим рибарским дробним прибором. Шведски лєм цо нє замлєл кед видзел тоту исту шкатулу у торбички на плєцу. Потолковал ми же тоти барз опасни предмети нє допущене уношиц до авиона. Мушел сом ше врациц, спаковац шкатулу у складзе з правилами и придац ю як баґаж. * Всоботу 16. мая 2015. року путнїки котри рушели з Нового Саду до Зомбора на станїци у Вербаше минуту пред тим як гайзибан мал рушиц дознали же можу глєдац други превоз. Петнац минути пред тим службена особа на шалтеру гуторела же гайзибан руши на час. Як тото потолковац приятельови з иножемства котри пришол писац о каждодньовим живоце у европскей Сербиї? Гайзибан нєшка нє идзе. Анї пребачце, анї довидзеня. Новини писали же два днї потим гайзибан з Беоґраду до Бару, медзинародни, штири годзини стал у златиборским тунелу. Желєзнїца замодлєла путнїкох най пребача. Кед рушице до Сербиї на гайзибану з Москви, Варшави або Штутґарту, до Суботици сцигуєце на час. Там гранїца Европи. Од Суботици надалєй ґарантоване лєм єдно – же будзеце пожнїц. Нїґда ше нє зна кельо. Гайзибани нє найважнєйше мерадло дачийого европейства. Алє, за мнє су уж вецей як пол вика сиґурни указатель кельо єдна держава озбильна. Як очековац од держави же ушори здравствену службу, же будзе пристойно образовац и воспитовац вашо дзеци, же будзе ґарантовац спокойну старосц вашим родичом, кед нє може обезпечиц же би гайзибан з точки А до точки Б рушел и сцигнул на час? 597


У моїм родзеним валалє приятель зоз иножемства може дознац же крадзи постали каждодньове зявенє. Краднє ше пенєж, бициґли, кукурицу з польох, овоц и желєняву зоз заградох, судзину, шмати... Крадоше найволя обисца у котрих жию стари людзе. Векшина анї нє приявює крадзу, бо полицию, то єст державу, нє интересую дробни крадзи. И тото указує кельо держава трима до своїх гражданох, а зоз тим и до себе. Гражданє Сербиї у каждей нагоди, поготов пред странцами, споминаю своїх успишних сонароднїкох, од науковца Николи Тесли по тенисера Новака Дьоковича. Италиян тиж почитує, ище як, свойого Дантеа, Вердия и Фелиния, алє з єднаку гордосцу вигваря мено свойого Сорента, своєй Маростики, свойого рибарского валалчика. Италиянє з гордосцу шпиваю шпиванку о партизанови котри постал предсидатель Републики. То нє кич з яким росли дзеци комунизму, алє щира гордосц. Приятелє з иножемства у Сербиї перше обачую же ше ту нє почитує держава и же ше нє почитую други людзе. Вони то видза як нєдостаток самопочитованя. И вони ше цеша у успихох своїх спортистох, алє нє розумя прецо на новосадским Лиману шлєбодно блукаю чупори опасних псох. Европянє з котрима ше дописуєм и стретам дзекеди наисце чудни, зоз нашого становиска. А аж Сербия, Серби и други гражданє Сербиї! Хто Европу видзи як мозаїк зоз стоткох милионох каменчкох котри ше нєпреривно премесцаю, обрацаю и меняю фарби, тот може и чудну, норовну, нєумерено самозалюбену, без причини ксенофобичну и вше на дакого нагнївану Сербию видзиц як часц Европи. На концу конца, вона часц Европи аж и теди кед, як упрекосне дзецко, роби шицко цо може же би сама себе випатрала цо бридша. „Наша стара держава”... Кед ше швет и убудуце будзе обрацац и преврацац так як потераз – а будзе ше, бо nihil novum sub sole – о двацец-трицец роки так здихню потомки моїх парняцох. Мойому поколєню нєшка шейдзешат-седемдзешат. Дудреме на державу, бо маме прецо. Паметаме лєпшу, пристойнєйшу. Яка держава будзе ту док потомки мойого поколєня буду здиховац за терашню? Най би им була лєпша як нам тота крадошска и полна мержнї, залюбена до видуманей прешлосци и злєкнута од будучносци. (Май 2015)

598


РОЧ Н Ї Ц И – Ю В И Л Е Ї ДЮРА ЛАТЯК

Михайло Врабель – учитель и културни дїяч медзи бачванскима Русинами* (Ґу 150-рочнїци од його народзеня) Културно-вирски вязи медзи Русинами у Бачкей и Русинами на „Горнїци” у половки 19. вику були вельо интензивнєйши як по законченю Першей шветовей войни. То и розумлїве, бо ше до южних крайох тедишнєй Угорскей населєли худобни селянє и ту основали свойо општини, насампредз церковни. Своїх священїкох нє мали, та их доставали зоз Горнїци. Подобне було и зоз пивцоучителями. Перши школовани пивцоучитель, котрого 1854. року зоз Горнїци послали до Руского Керестура, бул Петро Кузмяк зоз Фолварку Михайло Врабель (нєшка Страняни) при Попраду у восточней Словацкей. Понеже школа у тедишнїм чаше подпадала под церковну юрисдикцию, школярох учели священїки з помоцу приучених учительох-селянох або майстрох. На тото були примушени, бо ше число школских дзецох каждого року звекшовало, а других учительох нє було. * Робота пречитана на Семинаре з нагоди 150-рочнїци од народзеня Михайла Врабеля, у Вирави (Словацка) 15. октобра 2016. року. Семинар заєднїцки орґанизовали Союз Русинох-Українцох Словацкей Републики, место Вирава и Союз Руснацох Українцох Сербиї. 1 Янко Рамач, Школа у Руским Керестуре, Грекокатолїцка парохия св. Петра и Павла, Нови Сад, 1995, бок 105.

599


У школским 1889/1890. року (од 1. октобра, кед школа уж пременована до комуналней) у школи робели учителє: Василь (Владислав) Каменца (тиж зоз Горнїци), Микола Будински и Михал Лїкар.1 Уж у новембру 1889. року споминаю ше и мена Михайла Врабеля и Александра Кота (тиж зоз Горнїци)2. У своєй Историї народней школи у Руским Керестуре, обявеней у Руским календаре за 1934. рок, дакедишнї учитель и управитель тей школи Михайло А. Поливка (тиж зоз Горнїци) о Врабельови зазначел тото: „При комуналней школи през 11 роки служели слїдующи учителє: Михал Врабель (потим у Будимпешту бул учитель и редактор рускей новини „Нєдзеля”, видавал руски календари, видал збирку руских писньох под меном „Соловей”, написал руски „Буквар” котри употребляла и керестурска школа.” Ту Поливка додал гвиздочку и на сподку того боку призначел же у тих роботох Врабельови главни сотруднїки були: Иван Полївка, учитель у Cвиднику, потим школски инспектор у Ужгородзе, и Михайло Радомски, учитель у Ракош сент Мигалю (при самим Будапешту).3 Надалєй Поливка предлужує начишльовац других учительох: Василя Каменцу, Миколу Будинского, Александра Кота, Михала Лїкара, Корнелия Олаха и Павлу (Павлину) Джуня (котра ше познєйше одала за Михайла Врабеля). То, кельо знаме, перши писани шлїд о пребуваню учителя Михайла Андрийовича Врабеля у Руским Керестуре. Михайло Врабель ше народзел пред 150 роками у валалє Вирава, срез Гумене, нєшка Восточнословацки край. Народзел ше 20. або 21. новембра 1866. року. Учительску диплому здобул 1. мая 1887. року у Ужгородзе, а перше место службованя му було Чемерно у восточней Словацкей. Затримал ше там лєм єден рок, бо є од єшенї 1889. року уж у Руским Керестуре. О тим як Михайло Врабель пришол до Руского Керестура (теди Бач-Керестур) податки нє пренайдзени, алє мож з вельку виродостойносцу вериц же значни вплїв на його одлуку о приходу мали препарандисти з Бачкей, цо ше школовали у Ужгородзе, насампредз Микола Будински, котри лєм кус скорей бул поставени за учителя у Керестуре. 2

Исте, бок 105. Михаил А. Поливка, Итория народней школи у Руским Керестуре, Руски календар за 1934. рок, Руске народне просвитне дружтво, Руски Керестур, 1933, бок 139. 3

600


Зоз потераз доступних писаних жридлох мож заключиц же Врабель бул штварти квалификовани руски учитель у керестурскей комуналней школи, котри заменєл потедишнього приученого помоцного учителя Михала Виная. Преход зоз конфесийней на комуналну школу у Керестуре нє бул радикални. Державни школски власци були досц флексибилни кед слово о руских конфесийних школох и їх преходу на державни буджет и под державну контролу. Прето през длугши час цесно сотрудзовали зоз Крижевским владичеством, у чиєй компетенциї и далєй остали конфесийни школи у Коцуре, Вербаше, Новим Садзе и индзей. Тото сотруднїцтво окреме приходзело до вираженя под час ришованя кадровских питаньох. При поставяню нових учительох до керестурскей комуналней школи одлучуюце слово през длугши час мал тедишнї крижевски владика Юлий Дрогобецки, та вон бул тот цо Михайла Врабеля препоручел за учителя до Руского Керестура. Владичество ше старало о тим же би ше настава у каждей рускей школи одвивала под приблїжно єднакима условиями, та, согласно потребом, нє ридко на предлог церковно-школских одборох премесцовало учительох зоз єдней до другей школи, особлїво тих цо нє були поженєти. Єден з таких бул и 23-рочни леґинь Михайло Врабель. У Керестуре Врабель на перши завод службовал лєм єден школски рок4, бо од 5. октобра бул меновани за дзиякоучителя до грекокатолїцкей парохиялней школи у Старим Вербаше и там робел полни три роки. Правди по дзеки, треба ту спомнуц же перше на длужносц учителя у Вербаше бул вибрани тедишнї керестурски учитель Василь Каменца, алє ше предумал и остал робиц у Керестуре5. През три роки службованя у Старим Вербаше Врабель длуги час бул у зраженю зоз грекокатолїцким парохом Михайлом Трбоєвичом, та по власним жаданю бул знова врацени до Керестура, дзе службує два роки, а од 20. авґуста 1895. року, та по конєц априла 1898. року дзиякує и учителює у Новим Садзе, дзе тиж приходзи до зраженя зоз тедишнїм новосадским грекокатолїцким парохом Йованом Храниловичом.6 4

Янко Рамач, Врабельово учительованє у Старим Вербаше, Шветлосц, ч. 6, Нови Сад, 1988, бок 690. 5 Янко Рамач, Школа у Руским Керестуре, Грекокатолїцка парохия св. Петра и Павла, Нови Сад, 1995, бок 105. 6 Писмо Михайла Врабеля Володимирови Гнатюкови , котре послал з Будапешту 2/14. авґуста 1898, обявене у статї автора Миколи Мушинки, под насловом Зв’зки Володимира Гнатюка з югославськими русинами, Шветлосц, ч. 3, Нови Сад, 1971, боки 225-226.

601


У маю 1898. року Врабель одходзи до Будапешту, дзе бул поволани и меновани з боку Министерства польодїлства тедишнєй угорскей держави за главного редактора господарскей новинки „Неділя”, алє источасно предлужує робиц и як учитель. У вязи з тим, вон Гнатюкови пише: „За редактора „Неділі” я достался без жадной протекціи. Просто поглядал мене правительственный комисар и позвал, ци хочу пріяти на себе составленнье „Неділі”, ци ніт. Но самое місто редактора не забезпечае мою будучность, як учительство, прото хочу и надале остатися учителем.”7 Як видно з дотераз спомнутого, Михайло Врабель медзи бачванскима Русинами службовал блїзко дзешец роки. Ту ше 19. авґуста 1897. року и оженєл зоз Павлу (Павлину) Джуньову, дзивку керестурского дзиякоучителя Михала Джунї, тиж учительку, зоз котру познєйше мал штверо дзеци. Кельо нам по тераз познате, Михайло Врабель „Неділю” ушорйовал полни 20 роки. У 1918. року новини були утаргнути, а Врабель остал без роботи аж по конєц живота. Умар 4. януара 1923. року у Будапешту, дзе є и поховани. Од того часу шлїд його фамилиї ше за бачванских Руснацох траци. Причини Врабельових зраженьох зоз священством у Бачкей Глєдаюци причини Врабельовим зраженьом зоз священством и церковно-школскима одборами, пришли зме до заключеня же Врабель нє бул правилно похопени у стредку до котрого пришол. Як млади учитель, полни енерґиї и дзеки за роботу нє лєм на образованю младих ґенерацийох, алє и на просвищованю и националним освидомйованю того малого конарчка руского народу, при школярох и при валалских жительох вон швидко здобул вельки угляд. То при дзепоєдних його колеґох спричинєло вельку зависц и пробовали на вшелїяки способи загорчац му живот. Окреме ше у тим визначовал керестурски учитель Шандор Кузмяк, котри бул „нєзлюдни у обходзеню зоз колеґами”. Так ше и Врабель нашол медзи подписнїками скарги Школскому одбору процив Кузмяка, котру 8. новембра 1889. року поднєсли учителє Микола Будински, Владислав Каменца и Александер Кот8. 7

Исте, бок 226. Янко Рамач, Школа у Руским Керестуре, Грекокатолїцка парохия св. Петра и Павла, Нови Сад, 1995, бок 105. 8

602


Як друга причина Врабельового зражованя було його нєзадовольство зоз условиями за роботу и инертносцу школских и церковних власцох у ришованю проблемох на тим планє. Видзел вон же пенєжни фонди на тоти цилї скромни и слабо ше полня, алє видзел же ше то нє одражує на приманя священїкох. Праве пре тоти причини Врабель пришол до зраженя зоз грекокатолїцким парохом Михайлом Трбоєвичом, углавним пре нєреґуловану учительску и дзияцку плацу и нєвигодни школски просториї. Зоз парохових препискох на релациї Стари Вербас – Крижевци – Нови Сад видно же то була основна – гоч и нє єдина – причина Врабельовому нєзадовольству. Зоз Врабельових писмох владикови Дрогобецкому видно же себе старовербаски парох перше обезпечовал полну плацу зоз парохиялних приходох, а дзиякоучительови давал гевто цо преоставало, а то – у поровнаню зоз обецану плацу и приманями других руских дзиякоучительох – було пребарз мало и за елементарну еґзистенцию, окреме за младого Врабеля, котри мал пред собу вельки плани. Же би даяк примирел младого Врабеля, чийо амбициї и резултати на планє културного просвищованя и националного освидомйованя руского народу були очевидни, крижевски владика Юлий Дрогобецки го з декретом 1893. року менує за дочасного дзияка у Керестуре, и попри тим же ше депутация 12 керестурских гражданох тому процивела, вироятно нагварена од других дзиякоучительох. Озда владика прето ґу декрету додал и провадзаци надпомнуца, з котрима Врабеля спозорює на послухносц, прикладне и чесне справованє и почитованє предпоставених. На жаль, и на тот завод Врабель у Керестуре наишол на вельке одуперанє при тих истих колеґох як и скорей, котри му подкладали велї интриґи и на вшелїяки способи му загорчовали живот. Вироятно то була причина Врабельовей битки зоз Шандором Кузмяком, котру Керестурци аж и ошпивали, а українски етноґраф Володимир Гнатюк писню записал 1897. року од керестурскей жительки Юли Молнаровей. Од 20. авґуста 1895. року владика Дрогобецки дава остатню шансу Врабельови зоз премесценьом на службу дзиякоучителя до Нового Саду. Новосадски парох и вицеархидиякон Бачкого владического административного уряду Йован Хранилович, до подробносцох упознати з Врабельовим нємирним духом и проблемами яки мал теди у Керестуре и Старим Вербаше, нє з дзеку приял владиков декрет и послал пригварку, алє го владика спозорел же кед ше на тото место нє приме Врабеля, годно ше случиц же ше утаргнє цала учительска плаца грекокатолїцкей парохиї, а же би то „була 603


найвекша опасносц и знїщуюце вдеренє за цалу парохию кед би ше школу утаргло, бо би у тим випадку худобни уряд мушел окремного дзияка плациц и витримовац, а одкадз би вон то могол?” Так Хранилович мушел попущиц, алє до злагоди медзи нїм и Врабельом нє пришло. Тота нєзлагода медзи нїма кулминовала 1897. року, кед Врабель „самодзечно” напущел дзияцку длужносц у юлию под час школских ферийох, а при тим „себе нє обезпечел замену”, гоч то було условиє за його одсуствованє. Було то праве у чаше кед у Керестуре и Коцуре, та и у Новим Садзе, пребувал познати українски науковец Володимир Гнатюк, котрому Врабель вельо допомогнул при записованю нашого усного народного скарбу. Очевидне же Хранилович за тото нє мал достаточне порозуменє. После велїх скаргох, котри Хранилович послал до Крижевцох, випатра же владика Дрогобецки страцел сцерпенє и конєчно приноши одлуку о Врабельовей суспензиї. Информовал о тим и тедишнього велького жупана у Новим Садзе Виктора Флата. Жупан такой послал городского совитнїка Емила Бека же би започал дисциплински поступок процив Врабеля. Тот поступок и окончени, алє з позитивним резултатом за Врабеля! У писме В. Гнатюкови з Будапешту до Львова Врабель, медзи иншим, пише: „Моє діло с Граниловичом покончилося цілком добрі. Я достал полну сатисфакцію. Гранилович мусил назад тягати всі клеветы котры поднес проти мене. Виноватый был он, на остатку пришол до мене, что бы мы помирилися. Но всетаки понеже я теперь нахожуся на позиціи, откуда без претпятствія могу покончити с башами Крижевацкой епархіи, то я их еще мало поучити наміряю.”9 Врабель теди мал у себе вельо жовчу и нє сцел же би ше процес на тим закончел и мал намиру вимагац оштрейши мири, алє по шицким випатра же ше после одходу до Будапешту предумал. После шицкого цо зме ту спомли мож ше опитац же цо була правдива причина Врабельовому нємирному духу и екстремному справованю под час службованя при Руснацох у трох бачванских местох. Одвит на тото може буц факт же вон жадал буц правдиви народни учитель нє лєм у школи, алє и звонка нєй. Жадал дїйствовац и на просвищованю цалого руского народу и його национал9 Писмо Михайла Врабеля Володимирови Гнатюкови, котре послал з Будапешту 2/14. авґуста 1898, обявене у статї автора Миколи Мушинки, под насловом Зв’зки Володимира Гнатюка з югославськими русинами, Шветлосц, ч. 3, Нови Сад, 1971, бок 226.

604


ним освидомйованю у Бачкей, и у тим мал потримовку при простих людзох. Кед би нє було так, вон би за свойого Русского соловея при бачванских Русинох нє достал напредок на мено предплати пенєжи за 85 прикладнїки! А предрахункова цена єдного прикладнїка була 60 коруни! Тельо ше доставало як плаца за три наднїци! А Врабель жадал будовац и нови школски будинки, жадал же би ше културному животу и стимулованю творчей дїялносци з боку маєтнєйших ґаздох пошвецовало векшу увагу, у чим мал потримовку при простих селянох, алє нє брал до огляду материялни обставини у фондох при парохиялних урядох. То була и главна причина його конфликтом зоз священїками. На концу, треба одвитовац и на питанє же зоз чим Михайло Врабель заслужел же би ше його мено споминало уж вецей як дзевец децениї, а вериме же ше и надалєй будзе споминац. У першим шоре то його публицистична дїялносц у чаше док службовал при бачванских Русинох. Ту вон достал заслужене место и у нашей Историї рускей литератури др Юлияна Тамаша. Тамаш надпомина же „Михайло Врабель як фолклорист, редактор, автор школских учебнїкох и писатель задлужел нє лєм културу бачких Руснацох, алє цалого Закарпатя. На його нєщесце, идея карпато-русинства, чий заступнїк бул, у новшей историї по 1989. рок була гашена, так же ше зоз Врабельового дїла найживше видза його заслуги на обявйованю Русского соловея, як и на пестованю вязох Бачки зоз Закарпатйом. Медзитим, факти вязани за Врабельово пребуванє у Керестуре за науку остали у цмоти”.10 Треба ту спомнуц же Тамашова кнїжка обявена 1997. року, а писана є пред вецей як 30 роками11, и уж од теди ноши спомнуту констатацию. Алє, у медзичаше Врабельово пребуванє у Керестуре, Бачкей вообще, вецей нє „у цмоти”. Ошвицене є у вецей наукових и науковопопуларних публикацийох. Алє, др Юлиян Тамаш ма полне право кед констатує слїдующе: „З обявйованьом зборнїка Русскій соловей (Народная лира, Или собраніе народныхъ пҍсней на разныхъ угрорусскихъ нарҍчіахъ, Унгвар, 1890), першей кнїжки у хторей обявени и писнї Руснацох Бачки и источасно и перши зборнїк усней и писаней поезиї Бачки и

10 Юлиян Тамаш, История рускей литератури, Завод за уџбенике и наставна средства, Београд, 1997, боки 36-37. 11 Опать: Јулијан Тамаш, Русинска књижевност, Матица српска, 1984, Нови Сад, бок 45.

605


Закарпатя, Врабель и нєшка тирва як єден з перших дїячох на початку росту литератури и култури Русинох у Югославиї и на Закарпатю.”12 Тиж так зме подполно согласни зоз Тамашовим заключеньом, котре глаши: „Литературно-историйна и културно-историйна розвойна вредносц Русского соловея нє мала. Сам Михайло Врабель задлужел закарпатску културу и як видавач другого зборнїка Угро-руских народних шпиванкох (Будапешт, 1900), як и автор Буквара (Унґвар, 1898) яки ше хасновал у початних школох на Закарпатю и у комуналних школох у Бачки, як длугорочни редактор тижньових новинкох Недҍля (1899-1918), хтори угорски власци друковали за Русинох, а чийо прикладнїки з Будимпешти прейґ читальньох и приватно сцигую до рук и рускому жительству Бачки, Срима и Славониї.”13 Праве пре тоту редакторску функцию после Другей шветовей войни Врабельова улога оценьована як неґативна, же служел цудзому режиму. Медзитим, гоч перфектно бешедовал и писал по мадярски, вон нїґда нє знєверел интереси свойого народу. Цо вецей, афирмовал го вшадзи там дзе му то було можлїве. Доказує то часта його преписка зоз Володимиром Гнатюком.14

12

Юлиян Тамаш, История рускей литератури, Завод за уџбенике и наставна средства, Београд, 1997, бок 37. 13

Исте, бок 38. Писма Михайла Врабеля Володимирови Гнатюкови, обявени у статї автора Миколи Мушинки, под насловом Зв’зки Володимира Гнатюка з югославськими русинами, Шветлосц, ч. 3, Нови Сад, 1971, боки 221-231. 14

606


ЕТНОЛОҐИЯ – ЕТНОҐРАФИЯ

Записи з Горнїци (Зоз кнїжки Терезиї Кубанїйовей: КЕРЕСТУРСКИ ПРИПОВЕДКИ – подїї з дакедишнього Керестура у Словацкей, нєшка Земплинска Теплица) ТАК ТО БУЛО ДАКЕДИ НА ВАЛАЛЄ Скоро каждей соботи на концу валала, у Сполку, була забава. Грали гудаци, найчастейше „кум Лїчкар” зоз свою банду з Гейчи. На забави ше звичайно дзвигало хлапцох „за леґиньох”. И мнє так дзвигали, як и Лация Матицового. Кед нас дзвигли, мушели зме вжац даєдни дзивки з валалу на танєц. Потим зме ишли до карчми, до бачика Кушнїра, купиц им найвекшу чоколаду. А шицким леґиньом цо нас дзвигали „за леґиньох”, прето же нас прияли до дружтва, муТерезия Кубанїйова шели зме купиц по литру „боровички”. Каждого року у маю при старим замку под ґестинями бул Маялиш. И ту грали гудаци. Даєдни шмелши хлапци такой танцовали з дзивчатми, а даєдних, боме, мушел учитель Ремеш наганяц. Старши дзивчата, заш, нє сцели танцовац з младима хлапцами, з такима „смаркошами”, та себе радше кладли карички. Доокола ше насходзели полно людзе з цалого валалу, бо ше кажде сцел у даким своїм поцешиц. Звичайно було вецей жени як їх дзеци, ту ше могли догваряц, мац свойо бешеди. Каждей нєдзелї по полудзенку шицки жени з нашей улїци сходзели 607


ше шедзиц пред капуру у Дїкея, на Грунку, же би поприповедали и дознали цо ше нове стало през тидзень у Керестуре. Даєдни себе принєсли дацо за шедзенє, шамлу або столчок, понеже ше на малу лавочку под орґону нє месцели шицки, поготов кед пошедали тоти тлустейши. Так було и єдней нєдзелї у маю, кед на лавочку перша пришла кущик тлустейша нина Пачутаня, цо бивала при студнї. Лєм цо шедла, вишол з двора од Дїкея їх син Дюри, цо го у валалє кажде волал „Чарни Дїкей”. Дюри крашнє поздравкал нини: Слава Исусу Христу, та ше єй питал, як то бул звик у Керестуре, же: Нино, цо робице? А нина му на то: Та, одпочивам, Дюри, а ти дзе идзеш? Дюри єй одвитовал: Но-тa, до Кушнїра, до карчми, нино! А нина му заш: А ище ши, сину, нє зуновал пиц тей палєнки? Ту Дюри дакус постал, а вец так нини одповед: Та цо бим зуновал, ша кед би лєм Бог дал же би тей палєнки тельо було як у вашей студнї води! А вец му нина знова: Идз гет, до фраса, Дюри, ша нє закруци ци ше у глави од нєй?! Хлопи ше кажду нєдзелю сходзели на двох местох – пред Лутерана и пред Зомборика, нїжей од дохтора. Ту ше на лавочкох под древами картали, дакеди и до самей ноци. Раз так, док ше картали, уж ше змеркало, кед коло нїх пребегла на бициґли Маря Кочишова. Вона им, так нашвидко, поздравкала: Слава Исусу Христу, хлопи! А хториш спомедзи хлопох єй одповед: Та дзе ище бежиш, шалєна Марйо? То прето же вона, од своєй младосци та до старосци, вше бегала як преплашена. Маря нє розумела цо ше єй хлопи питаю, та так з бициґли ище кричала: Яй, хлопи, ша уж така цмота як у купаку, та бизовно анї карти нє видзице! И одбегла далєй. МАРИЧКА И ПАЛЧО Були у валалє пара людзе, роботни и шпоровни, а мали лєм єдну дзивочку Маричку. Кед єй було осемнац роки, пришли єй двоме питаче. Єден бул мали, чарни и горбати, алє богати и пишни, волал ше Яньчо. Други бул високи, зґодни, мал червени лїца и кандрасти власи, волал ше Палчо. Маричка нє сцела анї патриц на Яньча, лєм дакеди з нїм пар слова прегварела, кед ю мац на то нагнала, бо сцела мац богатого жеца. А Палчо ше єй барз пачел, бул красни леґинь як обращик, а и вона ше йому пачела. То єй оцови и мацери нє було нїч важне, бо ше вони догварели з Яньчом же свою Маричку лєм за ньго даю. Уж було порадзене же на соботу пойду до паноца писац ше. Пред полудзенком пришол Яньчо на кочу, поприберани як до винчаню. Кед го Маричка збачела з далєка, сцекла до хижи, а вец през други дзвери вибегла вон608


ка, так же ю нїхто нє обачел. Яньчо шедзел на парадним кочу и чекал, а кед ю о пар годзини нє нашли, нагнївани пошол. Маричка през заграду сцекала аж на други валал, просто до дому дзе Палчо бивал. Пришла задихана ґу Палчовей мацери и през плач єй шицко погуторела цо ше з ню стало. Палчо нє бул дома, а кед пришол, Маричка прибегла ґу ньому и плачуци го облапела. Гварела му же вецей дому нє пойдзе. А вон то лєдво дочекал, та єй гварел: Ша ти добре знаш же це я од самого початку у шерцу ношим! Так Маричка такой у нїх остала. Палчова мац лєм того сина мала, оцец му ище у младосци умар, та ше трапели на малим ґаздовстве. Алє нє було им подло, бо знали ґаздовац. Палчо обрабял польо, а дацо заробел и при майстрох, бо бул певни до роботи. Маричку родичи глєдали по цалим валалє, розпитовали ше чи ю дахто нє видзел або стретнул, алє нїхто о нєй нїч нє знал. Вец єй оцови пришло на розум же чи нє сцекла на други валал, ґу Палчови. Та пошол на кочу просто до його дому. Вошол до двора и пита ше Палчовей мацери, хтора праве билєла хижу, же чи нє зна дацо о його дзивчецу, а вона му гвари: Но, та и знам и нє знам! Вец вон гвари же би сцел з єй сином бешедовац. И вона го поволала нука. Кед чула оцов глас, Маричка ше скрила до комори, алє охабела дзвери одхилєни, же би чула цо ше будзе далєй случовац. Оцец вошол до хижи. Палчо го крашнє привитал, поруковали ше и пошедали ґу столу. Такой потим Палчо принєсол фляшку шлївовици, та почали бешеду. Пита ше му оцец же чи нє зна дацо о його Марички, чи ю даґдзе нє видзел, а Палчо му гвари: Ша я нє єй ангел хранитель! А чом же ю силуєце за того кого вона нє сце? Вец му оцец на то гвари: Нє силуєм я ю, алє мац, бо би сцела богатого жеца, же би ше домогла до велького богатства! Кед випили по даскельо погарики, оцец ше зложел зоз тим цо му Палчо предложел. Як ше догварели, пришла Маричка з комори, та гвари оцови же пойдзе оталь дому, алє лєм як Палчова жена. Понеже барз любел свою дзивку, оцец пристал на шицко, так як млади сцели. Врацел ше дому и шицко розповед жени, же дзе походзел. Вона ше якош змирела. О три тижнї справели младим свадзбу. Своєй дзивки мац порихтала богату ладу. По вешелю, млади остали бивац при Палчовей мацери, бо и далєй требало ґазду у обисцу. Маричка ше зоз свою швекру крашнє злагодзела, аж по конєц єй живота. Обидва були благей природи и доброго шерца. 609


ЕЙ, ЛЮБОВ ДЗИВОЦКА... Мойо оцец и мац були богати, мали надосц жеми, статку и дробизґу. Були роботни и барз шпоровни. Єдного дня пасла сом крави у нашим лєшику и, як звичайно, шпивала и вишивала. Нараз, пришли на нашу луку якиш вояци и почали дзвигац вояцки шатри, праве под нашу черешню. Понеже сом була любопитна, такой сом пошла опатриц же цо то вони робя, цо су за єдни и одкаль пришли. Було ми седемнац роки и уж сом була дзивка. Патрим на тих воякох, та єден воячок ше ми барз попачел, а випатра и я ше йому. Такой зме себе спадли до оч. Таки бул красни як обращик. Вон пришол ґу мнє и гвари ми: Та цо, дзивочко, можеме ту у вас бивац? А я му на то: Но, та бивайце, кед ше вам ту пачи. Ище ше ми питал як ми мено, а же ше вон вола Имре, алє го волаю Имрик. На поладнє сом пришла з кравами дому, алє моя думка лєм при Имрови була. Мац то такой по мнє обачела, та ше ми пита: Маричко, цо же ши цошка така як нє своя, цо з тобу? А я єй: Та нїч, мамо, шицко у шоре. Ютре рано сом такой вчас понагляла з кравами на луку под лєс, очекуюци же там знова буду вояци. Алє бул лєм Имре, бо мал таку службу. Перше ше ми питал же як сом ше виспала, а вец ме волал же най войдзем до його шатру, най видзим яке ма биванє. Накадзи сом вошла нука, такой ме почал облапяц. Я ше нє барз бранєла, бо ше ми пачел. А вецка зме ше любели... Мнє ше то полюбело, бо сом по теди нї зоз ким таке нє пробовала. Так було и треци и штварти дзень, бо Имрик себе вше вибрал таку службу. Кед зме були вєдно у шатру, нє сцело ше ми анї питац ше му одкаль є, анї як ше пише, бо ми то нє требало знац. Алє кед сом пришла з кравами пияти дзень, там уж нє було анї воякох, анї живей души! Лєм трава поваляна на тим месце остала. Барз ми жаль було. Руцела сом ше на тото место и горко заплакала. Од теди сом вше очековала же кеди мой Имрик придзе по мнє. Бо дзень пред тим як вояци пошли, гуторел ми же придзе по мнє док будзе у цивилю. Дармо ми оцец и мац виберали млодийох вшелїяких, и питаче ше ми трафяли, бо сом нє була бридка, а и богата, ґу тому и єдинїца. Алє мнє ше анї єден нє пачел, я лєм свойого Имрика чекала. Тельо сом виберала же сом на концу сама остала – стара дзивка! Нєодлуга ми оцец умар, мац ше похорела, та сом ше мушела лапиц до роботи. А цо робиц? Трапиц ше! Кед сом уж нє старчела, 610


дала сом жем под аренду. Конї сом попредала, охабела лєм три кравички. Ище вше сом чекала Имра, же ше озда дакеди зяви. Ровно сом ходзела под тоту нашу черешню, поплакала себе под ню и поспоминала на свою вельку першу, а можебуц и остатню любов. Дакеди сом од велького жалю на ньго кричала: Имричку мой, дзе ши, любови моя, чом ши ме так охабел, а нє приходзиш по мнє! Прешли даяки роки, уж по войни було. Чловек цо ми робел жем под аренду гварел же ю вецей нє будзе хасновац, бо требало плациц вельку порцию, а жеми було надосц. Та цо будзем тераз робиц? Ище ми и мац умарла, та сом з тим шицким ґаздовством остала як колїк у плоце! Кед у нашим валалє основана задруґа, дала сом до нєй свойо крави. Видала сом задруґи вельки хлїви цо зме мали у дворе, же би тримали крави у нїх, дала сом им и єдну просторию у нашей хижи за канцеларию, а вони ме за тото прияли за доячку. З тима кус корунами цо сом заробела, лєдво сом вижила. Кед ше задруґа виселєла з нашого двора, охабели ме и далєй крави доїц. Понукали ше ми вше даяки хлопи, стари леґинє або ґдовци, же бим ше одала, алє я нє сцела, бо сом ище вше Имрика чекала. Раз пришол до валалу єден старши челєднїк и так ше за мнє заквачел же сом ше лєдво од нього ментовала. Гварела сом му же го нє сцем и най ше ми пакує з обисца. А вон ше ми за тото барз вимсцел. Запалєл ми плєвнїк, а у нїм задруґаре мали сламу, та шицка згорела. Поштрофали го за тото, алє чкода була велька. Тераз роки прелєцели, уж ми прешол осемдзешат єден, а ище вше споминам тоту свою кратку алє прекрасну любов. Можебуц мой Имрик уж анї нє жиє, алє у моїм паметаню вон вше будзе лєм таки млади, красни и зґодни, а у моїм шерцу останє покля лєм жиц будзем! ДОБРИ ДЇЛА Давно у нашим валалє жил єден барз богати велькоможни пан. Бивал у замку, вєдно зоз свою младу жену. У валалє нє мали нїяку родзину, бо походзели аж зоз Пешту. Нє мали анї потомки, а понеже уж зашли до рокох, надумали зробиц у живоце даяке добре дїло. Досц длуго о тим роздумовали, алє нїч нє одлучели. Єдного дня, док ше шейтали по своєй красней загради, слухали як о своїм живоце бешедую їх худобни сушеди, Андри и його жена Ержа, хтори мали хижку такой з другого боку, на загумню. Гвари чловек своєй жени: Знаш, Ержо, кед би я бул таки богати як 611


наш велькоможни пан зоз замку, я би себе знал уживац! А Ержа му на то гвари: Но, а кед би ше я лєм раз нашла у тим паньовим складищу платна, вера бим себе набрала тельо шицкого же би ми досц було на цали живот! Кед то чул, пан гвари своєй жени: Чула ши, жено, цо тоти двойо жадаю, а ми главу ламеме же яке добре дїло най зробиме. И порадзели ше же цо зробя. Такой ютре рано пан дал поволац Андрия и Ержу до замку и так гвари чловекови: Андрию, цо би ши пожадал у своїм живоце, кед би ши бул богати? Нє ганьб ше повесц, най то будзе гоч цо, я ци шицко виполнїм. Андри му гвари: Сцел бим ше вожиц на кочу з драбинками, у хторим насипана овшана плєва, же би я як пан шедзел у нїм з мою жену и курел на пипку, а же би штири пари воли були у нїм попрагани и цагали нас по валалє. То би я сцел! Пан му гварел же ше му то сполнї и такой розказал слугом же цо маю зробиц. Андри и Ержа пошедали до коча и воли з нїма рушели по валалє. Людзе виходзели з обисцох и припатрали ше на тот театер. Кед ше уж три днї вожели, пришол Андри ґу замку. Гвари панови же би сцел ище три днї ше так вожиц, алє тераз у парадним кочу и з параднима коньми. Пан му и тото сполнєл. Знова ше Андри и Ержа три днї вожели по валалє. Кед уж зуновал, Андри пришол ґу панови. Пан ше му пита же чи би ище дацо сцел, а вон му гвари: Тераз бим сцел же бизме ше пречерали, же би нє я вам служел, алє ви мнє! На тото ше пан уж барз розгнївал, зогнал Андрия з коча и гвари му: Слухай, чловече, кед ши так зуновал вожиц ше, як же би ши нє зуновал старац ше о моїм вельким маєтку? Идз тераз до своєй сламяней хижки, та жий там и далєй зоз свою жену! Панї тиж сцела зробиц даяке добре дїло за Ержу, та ю приведла до своєй платняри. Гварела єй же най себе вибере цо лєм сце и кельо може однєсц. Кед Ержа видзела же кельо там платна, вжала до зайди з єдного круха, и з другого, з каждого. А кед вошла до другей хижи, там заш були вшелїяки крухи, хустки, шали, та на концу нє знала хторе вибрац. Тельо набрала до зайди же ю нє могла ношиц и мушела вельо вируцац. На концу, вжала лєм тельо кельо могла дзвигнуц и на хрибце однєсц. Так, Ержа мала голєм тото цо принєсла у зайди, а Андрийови остала лєм пипка и у нєй кус доганчку. А панови и панї скоро випадло служиц, и то тим хторим сцели добре зробиц. Так то: За доброту – на жоброту! Пририхтал: Юлиян ПАП

612


БИБЛИОҐРАФИЯ

МИКОЛА М. ЦАП

Дополнєня за библиоґрафию роботох Дюри Папгаргая* (Ґу 80-рочнїци од його народзеня) І ДИСКУРЗИВНИ ТЕКСТИ У СЕРИЙНИХ ПУБЛИКАЦИЙОХ 1965 1. Єден попатрунок на наш литерарни 1964 рок // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 8. януар, ч. 2, с. 5. 2. Глїбоко дожити широки поетов швет : (Михал Ковач: „Мой швет”) // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 22. януар, ч. 4, с. 5-6. 3. Частейше орґанизовац литерарни стретнуца // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 29. януар, ч. 5, с. 4. – (Литерарни матине у Руским Керестуре) 4. Пред премиєру театралного фалата „Хмара” у Руским Керестуре // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 29. януар, ч. 5, с. 5. 5. Зборнїк Ковачових писньох за нас – духовни капитал // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 5. фебруар, ч. 6, с. 4. – (Литерарне стретнуце у Руским Керестуре пошвецене Ковачовей кнїжки „Мой швет”) 6. Обачлїви перши резултати : (Шлїдом написа „Литерарни секциї потребна и хасновита пракса”) // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 5. фебруар, ч. 6, с. 4. * Предлуженє и дополнєнє нашей роботи Материяли за библиоґрафию роботох Дюри Папгаргая (Дискурзивни тексти, интервюи и литература), Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 269-295.

613


7. Треба ришиц дзепоєдни ключни проблеми // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 5. фебруар, ч. 6, с. 4. – (Пред рочну схадзку КПД „Дюра Киш” у Шидзе) 8. Успих младих аматерох // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 5. фебруар, ч. 6, с. 5. – (Премиєра театралного фалата „Хмара” у Руским Керестуре) 9. Приємне ошвиженє // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 12. фебруар, ч. 7, с. 5. – (У Руским Керестуре отримана забавна програма „Ви и за вас”) 10. Младеж найактивнєйша // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. фебруар, ч. 8, с. 4. – (З роботи КПД „Яким Ґовля” у Миклошевцох) 11. Преслави ше 20-рочнїца ошлєбодзеня Петровцох и Миклошевцох // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. фебруар, ч. 8, с. 4. 12. Нови условия роботи и нови кнїжки // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. фебруар, ч. 8, с. 4. – (З роботи библиотеки и читальнї у Руским Керестуре) 13. Пред новим проблемом // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. фебруар, ч. 8, с. 5. – (Обставини у Основней школи у Петровцох) 14. Аматеризам нєшка // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 26. фебруар, ч. 9, с. 4. – (Замеркованя) 15. У знаку преслави двацецрочнїци ошлєбодзеня // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 26. фебруар, ч. 9, с. 5. – (Петровци) 16. Дзешец роки активни член Управного одбора // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 12. марец, ч. 11, с. 4, 6. – (Наш интервю) 17. Интервю зоз Дюром Грубеньом з Нового Саду. 18. Цали 1965 рок у духу преслави двацецрочнїци виходзеня наших новинох // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. марец, ч. 12, с. 5. – (VII схадзка Видавательного совита Новинского предприяца „Руске слово”) 19. Перши задаток – комплетирац ґардеробу // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 2. април, ч. 14, с. 4. – (З роботи Дома култури у Руским Керестуре) 20. Три проблеми сучасного аматеризма // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 23. април, ч. 17, с. 5, 6. – (Замерковане у анкети зос просвитнима роботнїками) 21. Прекладательство, преклади и прекладаче // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 7. май, ч. 19, с. 5. – (Замеркованя) 614


22. Манифестация живота аматеризма // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 14. май, ч. 20, с. 5. – (Отримана Зонска смотра драмских секцийох у Кули) 23. Можеме посцигнуц ище векши успих – виявел Петро Ризнич, наградзени режисер на зонскей смотри // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 21. май, ч. 21, с. 4, 7. 24. Представитель Бачкей зони – „Курнява” // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 21. май, ч. 21, с. 5. – (Стретнуце аматерских театрох Войводини отрима ше од 29 мая по 6 юний у Кули) 25. Аплаузи хору и дебитантом // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 28. май, ч. 22, с. 5. – (Концерт народних шпиванкох и танцох у Новим Садзе) 26. Найвецей школяре нє сцу буц учителє, дохторе и землєдїлци // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 4. юний, ч. 23, с. 4. – (Дзе по законченей основней школи (VI)) 27. Цо указал конкурс Руского слова : лєм поезия задоволєла – найменєй було есеї, прикази и репортажи // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 2. юлий, ч. 27, с. 4. 28. Треба потвердзиц посцигнути успихи // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 9. юлий, ч. 28, с. 4. – (Активносц студентох през лєто) 29. Лєм штири кнїжки на нашим язику // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 23. юлий, ч. 30, с. 4. – (З роботи коцурскей читальнї) 30. Обсяжни план роботи клуба студентох у Руским Керестуре // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 23. юлий, ч. 30, с. 4. 31. Керестурски ґрупи шпивачох прерошню до хору // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 23. юлий, ч. 30, с. 4. 32. „Мертва сезона” // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 30. юлий, ч. 31, с. 6. – (Замеркованя) 33. Чи ше затрима потерашнї уровень? // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 20. авґуст, ч. 34, с. 4. – (Пред штварту „Червену ружу”) 34. Приємни и нєприємни нєсподзиваня : у Руским Керестуре отримана „Червена ружа 65”... // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 27. авґуст, ч. 35, с. 4. 35. Млади зохабели приємни упечаток // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 27. авґуст, ч. 35, с. 4. – (Ище єден масовни наступ поетох у Руским Керестуре) 36. Перша кнїжочка наших забавних мелодийох : (Яким Сивч: „Забавни мелодиї и романси”) // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 3. септембер, ч. 36, с. 4. 615


37. Могло ше вецей // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 10. септембер, ч. 37, с. 4. – (Замеркованя) 38. Зменьшує ше число школярох // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 17. септембер, ч. 38, с. 4. – (Початок школского року у Руским Керестуре) 39. Потребна векша дисциплина : (З нагоди нащиви коцурских аматерох Рускому Керестуру) // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 17. септембер, ч. 38, с. 4. 40. Рационалнєйше хасновац средства // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 1. октобер, ч. 40, с. 4. – (Култура и привредна реформа) 41. Зоз зєдинєнима моцами // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 8. октобер, ч. 41, с. 4. – (Пред акцию „Мешац кнїжки”) 42. „Комети” вше познатши // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 8. октобер, ч. 41, с. 4. – (Музицки живот) 43. „Зла жена” ище тей єшенї // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 15. октобер, ч. 42, с. 4. – (З роботи Дома култури у Руским Керестуре) 44. Одушевена публика // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 22. октобер, ч. 43, с. 4. – (Програма Беоґрадских шпивачох у Руским Керестуре) 45. Кнїжка за наймладших : Янко Фейса: Желєни лїсточка („Руске слово”, Руски Керестур, 1965) // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 29. октобер, ч. 44, с. 4. 46. Нагода же би робота ожила // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 5. новембер, ч. 45, с. 4. – (Литературни секциї у „Мешацу кнїжки”) 47. Нови стретнуца з кнїжками и їх любителями // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 12. новембер, ч. 46, с. 4. – (Отримани Дзешати саям кнїжкох у Беоґрадзе) 48. Подмладзовац аматерски кадер // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 19. новембер, ч. 47, с. 5. – (Рочна скупштина ПО Союза аматерских театрох Войводини) 49. За и процив малей сцени // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 26. новембер, ч. 48, с. 7. – (Замеркованя) 50. Змоцнїц контакт медзи родичами и школу // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 3. децембер, ч. 49, с. 4. – (По першим тромешачю у школох) 51. Нєшка одношенє наставнїка и школяра – родительске // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 10. децембер, ч. 50, с. 5. – (Бачинчанє и їх школа) 616


52. Читальнї – ношителє културного живота // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 17. децембер, ч. 51, с. 4. – (Замерковане у Бачинцох и Бикичу) 53. Нєзаинтересована младеж // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 24. децембер, ч. 52, с. 4. – (Замеркованя) 54. Аплаузи Пловдичаньом // Руске слово, Руски Керестур, 1965, 24. децембер, ч. 52, с. 5. – (Нащива болгарских уметнїкох-аматерох Рускому Керестуру) 2005 55. Диямантски голубки // Руске слово, Нови Сад, 2005, 9. септембер, с. 13. – (Слово, матка краси и спокуси) 2008 56. Отворене писмо // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 182-183. II ИНТЕРВЮ 57. Швицарнїк рускей култури : (Розгварка з редактором КУЛТ-а Дюром Папгаргайом) / розгварку водзел Д. В // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 178-181. III РЕЦЕПЦИЯ a) Мoнoґрафиї, каталoґи, брoшури 58. ТАМАШ, Юлиян: Дюра Папгаргаї oд рурализма пo пoпулизeм : студия. – Нoви Сад : Рускe слoвo ; Вoйвoдянска акадeмия наукoх и умeтнoсцoх, 2012. 59. ГАРДИ-КОВАЧЕВИЧ, Ирина: Дюра Папгаргаї (1936-2008). – Нови Сад : Завoд за културу вoйвoдянских Руснацoх ; Тeатрални музeй Вoйвoдини, 2014. б) Роботи у серийних публикацийох, календарох и зборнїкох 1974 60. DULICENKO, A. D.: Die Entwicklung des literarischen Schaffens bei den Russinen in Jugoslawien. (Anhang: Die russinischen Schriftsteller in Jugoslawien) // Letopis, Reihe B, Budysin/Bautzen, 1974, Bd. 21/1, S. 38–39. 617


1999 61. М[ЕДЄШИ], Г[елена]: Слово як кoщак : (Дюра Папгаргаї, „У роси кощак сон”, вибрани писнї, НВУ „Руске слово” и Завод за учебнїки и наставни средства, Нови Сад 1998) // Руске слово, Нови Сад, 1999, 15. януар, с. 13. 2008 62. ГАРДИ-КОВАЧЕВИЧ, Ирина: Видзенє з блїзка // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 184-189. 63. ГУДАК, Штeфан: Сам твориц и оможлївиц и другим же би творели // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 190-197. 64. ГУДАК, Штeфан: Сам твориц и оможлївиц и другим же би творели, тo була дeвиза Дюри Папгаргая // Думки з Дунаю : Misli s Dunava (Вукoвар : Vukovar), 2008, ч. 10, с. 62-68. 65. ЗАЗУЛЯК, Михайло: Живот пошвецени Руснацом // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 231-234. 66. ЗАЗУЛЯК, Михайло: Дюра Папгаргаї (1936-2008) // Руски християнски календар 2009. – Нови Сад : Руске слово ; Руски Керестур : Дзвони, 2008, с. 340-341. 67. ЗИВЛАК, Јован: Цигла у здању сећања // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 235-237. 68. КИРДА БОЛХОРВЕС, Владимир: Дюрово драгоцини марґиналиї // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 211-216. 69. К[ОЛЄСАР], Г[авриїл]: Дюра Папгаргаї (1936-2008) // Руснаци у швеце, Киченер, 2008, VII, ч. 2, май-авґуст, с. 23-27. Обявени писнї: Вредзело пожиц, Слунечнїк цо ше наспак огляда, Панонска пришага, Путованє на юг, Руснак, Краса каменя, Смутней верби лїсточок.

70. ЛАТЯК, Дюра: Уцихла лира нашого барда : (Дюра Папгаргаї, 1936-2008) // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 157-173. 71. МУШИНКА, Микола: Замість вінка на могилу Дюри Папгаргая : (Спогади) // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 198-210. 72. ОЛЕЯР, Славомир: Дароване богатство // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 221-222. 618


73. ОРОС, Славко: Велїкан и учитель // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 229-230. 74. РАМАЧ, Михал: Нєсполнєта обецунка // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 217-220. 75. RUSINKO, Elaine: Papharhaji’s Journey South // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 259-268. 76. ТРОХАНОВСКIЙ, Петро: Мал єм щестя го знати // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 238-239. 77. ШАНТА, Микола: Шток чи вино // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 223-228. 78. ЦАП, Микoла М.: Материяли за библиоґрафию роботох Дюри Папгаргая : (Дискурзивни тексти, интервюи и литература) // Шветлосц, Нови Сад, 2008, XLVІ, ч. 2, април-юний, с. 269-295. 2009 79. МУШИНКА, Микола: Дюра Папгаргаї (1936-2008) // Глас/голос Союзу, Нови Сад, 2009, ч. 11-12, с. 40-41. 2010 80. [РЕЂЕП, Драшко]: Ђура Папхархаи (1936-2008) // Име и презиме Нови Сад. – Нови Сад : Прометеј, 2010. 2012 81. ТАМАШ, Юлиян: Папгаргаї и Чeхoв // Швeтлoсц, Нoви Сад, 2012, LX, ч. 1, януар-марeц, с. 79-83. 82. ЦАП, Микoла М.: Кратка биo-библиoґрафия Дюри Папгаргая // Дюра Папгаргаї oд рурализма пo пoпулизeм : студия / Юлиян Тамаш. – Нoви Сад : Рускe слoвo ; Вoйвoдянска акадeмия наукoх и умeтнoсцoх, 2012, с. 140-147. 83. ЦАП, Микoла М.: Призначка o автoрoви // Збeгньoвчарe : припoвeдки / Дюра Папгаргаї. – Нoви Сад : Рускe слoвo, 2012, с. 116-122. 84. ДЖУНЯ, Мирoн: Дeмистификация рускoгo (литeратурнoгo) баласту : (Дюра Папгаргаї [sic!], Од рурализма пo пoпулизeм, студия, ВАНУ, НВУ „Рускe слoвo”, Нoви Сад, 2012) // Литeратурнe слoвo, Нoви Сад, 2012, ч. 10, oктoбeр, с. 4. Автoр кнїжки Юлиян Тамаш, а нє Дюра Папгаргаї (гришка автoра приказу).

619


IN MEMORIAM

Гелена Сивч (1922–2016) У Новим Садзе 4. новембра 2016. року умарла подобови педаґоґ и академски маляр Гелена Сивчова. Пожила полни 94 роки! Охабела за собу безчислених вихованцох – образованих людзох, котри шлїдза єй уметнїцку драгу, охабела за собу велї малюнки, котри одсликовюю єй духовни памятки и филозофски преокупациї. То значни и нєзнїчтоживи капитал котри за собу охабела. А тот капитал Гелена Сивчова нє здобула лєгко. Тлукли ю през живот вшелїяки нєщесца и спокуси. Ище як школярка сомборскей учительскей школи у чаше окупированей нашей жеми ступела до илеґалного народноошлєбодительного руху, та була аж и загарештована, алє „пре нєдостаток доказох” випущена з гарешту. Як учаснїк у НОБ була член Секциї бувших гарештанцох при Союзу борцох Войводини, активистка Дружтва за пестованє револуцийних традицийох „Сутєска” и Секциї женох-борцох при Клубу СУБНОВ у Новим Садзе. Такой после ошлєбодзеня зверени єй барз одвичательни длужносци у єй родзеним валалє. Алє вона, як млада особа уметнїцкей души, нє видзела свою перспективу у политики и уж 1946. року ше зоз ню раз за навше розиходзи и преходзи на роботу до новоотвореней керестурскей ґимназиї. Алє, анї ту ше нє затримує длуго. Уж 1947. року ше упознала з Евґенийом Е. Кочишом, у тедишнїм чаше студентом на Подобовей академиї у Заґребе и з його пораду пошла до Заґребу и положела прийомни испит. Гелена Сивч ше народзела у Руским Керестуре 22. октобра 1922. року. Ту закончела основну школу, а ґимназию у Новим Садзе. 620


Учительску школу уписала у Новим Садзе, алє є пошвидко виключена пре свойо политични идеї, та ю закончела у Сомборе, а Висшу педаґоґийну школу у Новим Садзе. Як сама на вецей заводи наглашовала, ю од малючка найбаржей прицаговало рисованє. Прето ше по законченю учительскей школи опредзелєла за подобову педаґоґию. Перше на Висшей педаґоґийней школи у Новим Садзе, а вец на Подобовей академиї у Заґребе, же би дипломовала у Беоґрадзе 1951. року. И так, животна драга ю виведла зоз Руского Керестура, же би ше до ньго врацела лєм раз, на два роки, на роботу до Основней школи „Петро Кузмяк”. Такой по законченю Подобовей академиї (одсек Малярство), од 1951. року почала робиц у Босни, перше у Банялуки, а вец у Сараєве аж по 1958. рок. После того як од 1958. по 1960. рок була на роботи у Руским Керестуре, прешла на роботу до Нового Саду, перше до Основней школи „Йожеф Атила”, а вец до Ґимназиї „Моша Пияде”, одкаль пошла до заслуженей пензиї 1978. року. Вшадзи дзе робела як подобови педаґоґ, була активна и у подобових здруженьох. Попри роботи у школи и Дружтве, Гелена Сивч, як член Здруженя подобових уметнїкох од 1955. року, викладала свойо подобово витвореня на заєднїцких виставох у Сараєве, Беоґрадзе, Новим Садзе, Банялуки и Сомборе, а тиж и у рамикох Здруженя подобових уметнїкох Войводини, Новосадского салона и Дружтва подобових педаґоґох Войводини. Свойо самостойни вистави мала: У Руским Керестуре 1970. року (темпера и олєй), у рамикох Фестивала култури „Червена ружа”; У Новим Садзе 1979. року (акварели), у Ґалериї Здруженя подобових уметнїкох Войводини; У Руским Керестуре 1982. року (акварели и таписерия), тиж у рамикох Фестивала култури „Червена ружа”; У Новим Садзе 1984. року (акварел и темпера), у Малим подобовим салону; У Новим Садзе 1988. року, у просторийох Клубу Союзу борцох, з нагоди 8. марца – Медзинародного дня женох; У Руским Керестуре 1995. року (ретроспективна), з нагоди 250-рочнїци од приселєня Руснацох до тих крайох. Отвераюци виставу Гелени Сивчовей у Руским Керестуре 1982. року, Любомир Медєши визначел же єй скорейши роботи реалистичнєйше виражени з деталями котри одкриваю емотивну и сентименталну вязаносц уметнїци за мотив, док у познєйших роботох 621


обачлїва свидома намира за максималну чистоту виражованя, цо характеристичне за акварел як технїку. Цо ше таписерийох дотика, Медєши наглашел же ше Сивчова опредзелєла за стилизовану форму котра єй дава вецей можлївосци у ришованю подобових проблемох. Характеристичне присуство фолклорних елементох, гоч уметнїца нє директно инспирована з народнима-фолклорнима мотивами. Сами таписериї нє на класични способ ткани (клочана, збивана технїка), алє як подлога на котру додани апликациї и вишивок з ускладзованьом фарбох на одредзеней подлоги. Мотиви таписерийох инспировани з елементами необарокней архитектури ХІХ вику у Войводини. Гелена Сивч жила и робела оддалєна од свойого родзеного валалу, алє ше з нїм у души нїґда нє розишла. Овиковичела то на своїх малюнкох и охабела нам их до нашлїдства як драгоцину часц руского културного скарбу. А яка була роботнїца як подобови педаґоґ, найлєпше доказую єй припознаня, медзи котрима ту спомнєме: – Орден заслугох за народ зоз стриберну гвизду (1980); – Повеля зоз значку ССРН Войводини (1986); – Златна значка Културно-просвитней заєднїци Сербиї, за допринос розвою култури (1996), и – 12 припознаня за роботу на подобовим воспитованю дзецох и младежи Войводини. Упокоєла ше 4. новембра, а похована є на Новосадским теметове 7. новембра 2016. року, у присустве найблїзшей родзини и приятельох. Дюра Латяк

622


ПРИК А ЗИ , КРИТИКИ , РЕЦЕНЗИЇ

Др ВАЛЕНТИНА ЧИЗМАР

Лирска рефлексия Славици Шовш* Збирка поезиї Славици Шовш, под насловом Безсони ланцущок, єй перша збирка писньох хтора до рускей литератури, през емоцийни и думкови лиризем, як и з прозну лирику, приноши нове поетске унапряменє през особне и автентичне дожице сучасносци и чловековей загартушеносци зоз ню. Тото унапряменє преткане и зоз авторкову саморефлексию и интуицию о власним положеню у швеце. У збирки, вона источашнє формує и власну, як и аксиолоґийну (вредносну) слику швета, а през ню кристализує и освидомюює себе як индивидуалну еґзистенцию у намаганю за смисловим и автентичним постояньом. Треба наглашиц же наша поетеса у ширшей явносци уж позната зоз своїма провокативнима, психолоґийнима, сучаснима романами Мушкарчина (2007) и У златним маказама (2010), обидва на сербским язику, з хторима вона застругала свойо пирко и потвердзела свою пошвеценосц литератури. Попри тим же Безсони ланцущок єй перша поетска збирка, зоз єй поезию зме ше часточно упознали у рускей периодики и можеме з правом повесц же вона приноши озбильни поетски вираз, узрету лирику (имаґинацию) хтора понад початнїцкей инспирациї и хвилькового поетского заносу. З аспекту жанра мож повесц же єй поезия превозиходзи узвичаєну поетску ритмику, бо за єй вираз мож * Послеслово з кнїжки: Славица Шовш, Безсони ланцущок, писнї, Руске слово, Нови Сад, 2016.

623


повесц же є файта експерименталней продукциї прози у поетскей формациї, алє так же то, заш лєм, остава поезия. У єй текстох ше стретаю поетске и прозне, зєдинєне у герменеутичним смислу, указую язикову и думкову моц поетского таланту. Специфичносц поетскей презентациї нашей авторки у тим же вона дава предносц гевтому цо лирске, гоч нам познате же епску поезию характеризує подобни способ шпиваня, приповеданя у стиху. Розлика ше указує, заш лєм, у тематикох хтори у епских писньох положени до служби слави и велїчаня одредзених историйних подобох, подїйох, надчловеческих и божеских прикметох чловека и подобне (як у Илияди, Одисеї або у Писнї о Роландови), док єй поезия, гоч прихильна одредзеним прозним секвенцом, заш лєм унапрямена на особне чувство, алє у тим случаю шлїдзаци Рембоову дефиницию поетскей вокациї же тоти чувства можу буц и чувство каждого читача (Анри Сиами, Поетика, 1991, б. 89), а же його Я, источашнє може буц и дахто други. Вредносц єй збирки у специфично збудованей (сцерпеней, стриманей, дискретней, нє театралней) лиричносци, фундаменталней и глїбокей заглїбеносци до феноменох хтори приводза до розуменя, у богатсве язика и актуалносци. Вредносц єй поезиї одкриваме тиж и у єй прилагодзеносци ґу сучасним цеком (а нє афирмациї класичного и традицийного поетизму) и дожицу швета су ча сно го чло ве ка хто ри про бле ма ти зує пре шлосц як и те ра шньосц, ма моцнє чувство нигилистичносци, та аж и бездуховносци, без ясних вредносцох и идеалох, намагаюци ше же би нас зоз свою поезию на индиректни способ упутела до того же шлїдзенє за власнима вредносцами, смислом и значеньом живота, главни задаток каждого чловека. На перши попатрунок читач може обачиц богатство єй поетского язика, прешвечиц ше до ширини и вецейдимензийносци руского язика, хтори у єй случаю демонструє шицку зложеносц и високи уровень його применьованя у уметнїцко-поетским смислу. Попри тим же ше читаче аж тераз упознаваю зоз єй першу збирку поезиї, може ше случиц же тота збирка плод длугшого авторкового писаня (од 1995. року) и облапя розлични периоди єй живота и творчосци, та прето и нє чудує обсяг кнїжки. Збирка источашнє ма моц хтору стретаме при афирмованих поетох, бо єй вираз ясни и прецизни, предумани, у лоґичней повязаносци и складней структури медзи стихами, як и прихильносц ґу поетскому виражованю, полна пошвеценосц и озбильносц похопйованя же поезия уметносц, та и вецей од того. Вона за нашу поетесу стварносц, аж и способ живота, форма еґзистенциї, у хторей 624


у думково-духовним, имаґинативним и дожитим елементу фокусовани єй индивидуални попатрунок на живот, дожице, сензибилитет, перцепция, власна думка о швету и його иснованю, як и дожице и думка о власней присутносци над шветом, як би ше поведло у найобщейшим смислу. Бо Шовшова поетеса хтора у поезиї нє видзи лєм складне бависко и уметнїцку моц язика з хтору дзепоєдни поетове заглушую смисел поведзеного и визначеного, описаного, алє за ню поезия топос и способ чловекового панованя з власним саморозуменьом, файта самоспознаваня, толкованя смисла власного постояня. Вона подобна герменеутичному орґанону, з хторим ше поетеси удава гевто скрите зоз нукашньосци, хторе ше зявює як нєзрозумене, нєдефиноване, нєодредзене, нєсвидоме, зацмете привесц до поверхносци, до голєм предпоставеней можлївей причини и розуменя. Прето мож повесц же єй поезия у велькей мири интроспективна, аж и психоаналитична. Кед бешедуєме о файти лирики, поезия Славици Шовш зєдинює и лирску емотивносц и теорийно-думкову контемплацию у виражованю власного индивидуализма. Прето єй поезия источашнє поезия чулного, емотивного сензибилитета, алє и думкового дискурса, хтори ше руша и през ровню реализма, алє и надреализма (у гевтей мири кед превладує имаґинативна сфера єй поетскей свидомосци). Єй поезию краши еґзистенциялистичне дожице швета, бо авторка у дзепоєдних перцепцийох и рефлексийох о свойому єству роздумує як еґзистенциялистични филозофове, як цо нам и бешедує стих „кед нє знам дзе сом и одкаль сом ше ту створела”, цо здогадує на Кєркеґоров запис зоз Понавяня: „Як сом постал учашнїк велького подняца, хтори ше наволує стварносц? Чом треба же бим участвовал?” (Серен Кєркеґор, Понавянє, 2005, б. 80), алє исто так у цалей збирки присутна нєпреривна запитаносц над тоту людску судьбоносну затраценосцу у швеце и його постояньом у истим (нємецки In-der-Welt-Sein). Тиж у писнї Напрям, дилеми о нашому иснованю и його структури указую уплїв на поетесово дожице власного живота, з чим вона указує на медзисобну попреплєтаносц чловекового дожица свойого Я и нужносци хтора му надрилєна: „будзе же нїхто нє може знац / прецо є скрати до праве такого цела, / норови, характера, маси атрибутох биваня / у тужемним єствованю / та, прецо би я мала буц / упутенша / напредок и под час тирваня?”. Еґзистенциялистични вираз єй поезиї одкриваме у єй нєпреривним злучованю зоз еґзистенциялистичнима феноменами хтори вона моцно доживює през припатранє на швет – чи през ровнодушносц, змиреносц, нємир, застараносц, боль, иронию 625


– занїмаюци ше нєпреривно зоз шветом коло себе през власну нукашньосц и дїйство того вонкашнього швета. У тим маниру, поетеса Шовш указує окремни сензибилитет и за стварносц коло себе, за микрокосмос и як кажди уметнїк ма способносц перциповац швет у окремним и моцним упечатку. Зоз еґзистенциялного дожица хторе присутне у єй поезиї можеме обачиц же зоз нього вираста и одредзени символизем и идеализем як поетске намаганє же би ше одквачело од людскей и власней застатосци. Вони маю циль направиц викрок зоз постояцей реалносци и так одводза упутеного до сфери трансцеденциї, надчулного, з гевтого боку, хтору поетеса зна перциповац и хторей ше през циклус писньох з часу на час обраца. Вона вишпивює власне искуство трансцеденциї праве зоз тей зараброваносци зоз шветом и намаганьом же би ше ю прекрочело, односно зоз намаганя трансцедентовац каждодньове просекове иснованє и приблїжиц ше ґу сфери надчулного, метафизичного смисла иснованя, хторе поетеса у єдней писнї аж наволує и як Висше Знанє або Висша фаза (у писнї Драга прилапеня). Тот швет надчулного у єй поезиї можеме розумиц и як швет чистей природи, чистих чувствох, як вираз намаганя за пренаходзеньом чистоти постояня и його найвисшого ступня шлєбоди хтори нас воздзвигує понад жемску застатосцу. Таки хвильки пренаходзиме и у писнї Стихия: „У викох пробованя / витаргац ше и даяк сцекнуц, / вшадзи лєпше / як у тей бетонскей пустополїни, / лєм раз сом / дзекуюци случайному / (а можебуц и нє) / пирхнуцу витра / мала щесца / руциц желєни попатрунок / на другу / иншаку панораму / безсмертну оазу / божескей шлєбоди!” У тей писнї интересантне же ше як главни порушовач поетскей визиї, лєпшей и божескей стварносци зявює прейґ феномена природи – витрох – та наиходзиме, и то нє лєм на тим месце у авторковей збирки, одгуки романтизма, при хторому слики и символи природи провадзаци елементи у експресиї лирского субєкту. При Славици Шовш романтизем попреплєтани зоз символизмом – бо слики природи часто при нєй метафори стварох, а источашнє и елементи у гиперборизациї одредзених субєктивних дожицох. Так ше и символика нєбесней гвизди часто прецагує у єй писньох, та аж указує и вецейнїсте значенє хторе єй поетеса дава. Єдно зоз тих значеньох одноши ше на символику чогошик цо чловека водзи през живот, ошвицує його драги и помага же би ше нє зачирел до нєпостредносци гевтого цо ше зявює як привид, заводлїво, а без правди у себе. Гвизда ту аж и метафора идеалней стварносци (у писнї Зраднїца – „вона ГВИЗДА, нєдосяжней краси и вредносци; нє тужемне є єство”), место одпочивку („спущим ше на мегку гвизду” – у писнї 626


Стихия), надихнуца, шветлосц („дотля сом ю тримала за свою власну шветлосц”) и место мира и краси („и враци чувство ґу ружом”). Поетеса ше обраца ґу тей гвизди у хвилькох кед постояца стварносц траци смак, привязує як з ланцами и руца до животних дилемох, розбиваюци зоз таким контрастом, злятим у значеню гвизди, хаотичносц и аж безсмисловосц, нєгармоничносц датого швета. У писнї Нє сцекам гвизда ма тоту одлучуюцу улогу у унапрямованю през стварносц и у єй охрани: „гвизда ми перша суґеровала / остац, / нє сцекац / док ше шицко коло мнє / колїмбало...” або як у стихох: „шеднєм на єдну / комфорну гвизду / док випровадзам мешац, / махам му / и такой ширим руки / ґу слунку...” У писнї Сибир метафора шнїга („на Сибире / напевно веє шнїг”) нас з початку асоцирує на тоту глєдану чистоту постояня, алє патраци подполно реално на ствари, а аж и иреално на авторково жаданє нащивиц тоту жем (познату и по своєй жридловей назви як „жем хтора шпи”) и почувствовац тоту чистоту, поетеса постава свидома же муши остац лєм у домену сна (имаґинарного), зоз моцним прешвеченьом же на дзепоєдних жемових драгох общи вредносци поставаю нєвитворлїви, бо „гоч яки драги, вше су лєм цошка цо мож купиц, / а купиц у нас, часто значи и одняц”, та вец и гевта чистота природи ґу хторей ше намагаме нєвитворлїва на местох обтерхованих зоз сурову историю, о чим поетеса шпива през лирски контраст: „гоч яки ище нєвидзени форми пахулькох / розсипує (то сиґурно нїґдзе вецей нєт!), / нє можем чистоту, безпрекорне билїдло, / блїщацосц його / анї задумац без креви / вецей нєвиних як виних / розпирсканей по нїм од верху, / та хто зна у келїх пасмох ище попод”. Слики природи уткани у рижних поровнованьох, алє вони и попри своєй чулносци задзераю до ясней задуманосци над тим цо поетеса жада пренєсц, та нє маю функцию звичайного украсного додатку писнї, алє улогу указац на блїзку подобносц зоз загадковим феноменом о хторим пише (як у писнї Записане: „Подобне / як цо у вишньовим коду пише / кеди цихує, / кеди ше будзи, квитнє, / олїсцовює, народзує / нука нє видно, (...) тота шифра, днк, гоч хтори / ґенетични одредзовач, кого бриґа / же яке му науково мено, / дзе є у чловекови? / чи важнєйше цо у себе криє?”). У писнї Записане поровнованє вишнї и чловекового єства поетеса указує на розлики медзи єдноставносцу хтора постої у природи и зложеней структури чловекового єства, свидома чловекового нєзавидного положеня у швеце, його пременлївей, нєстабилней и процивсловней природи (людскей и божескей, розумскей и чувствительней) и нїґда законченей драги усовершованя у самоспознаваню, дїйствованю и думаню. 627


Питанє структури чловекового єства, тиж єдна зоз темох хтора ше повторює у єй писньох. Вона дорушує тоти питаня задзераюци аж и до физиолоґиї, ґенетики, емотивносци, духовносци, моралносци, релиґиозносци, историчносци, аж и конєчносц и преходносц чловекового иснованя, хтора за поетесу ма значне место, а зоз хтору ше и сама пасує („умеранє тиж таке природне / як и живот”, у писнї Придаванє). Тоти спознаня о чловекови унапрямую на драгу ґу власному Я, власному єству. Як росийски писателє (Толстой, Достоєвски, Єсенїн) хтори спатрели глїбоки и страшни прирви чловековей нукашньосци и його траґизму, так и поетеса Шовш, оглядаюци ше на подїю Христового розпяца, односно нарису яки Створитель мал у одношеню на свойого Сина, спатра зявенє жертвованя у одношеню на чловечески род, цо єдна зоз найглїбших траґичних думкох хтори нам поетеса сообщує о судьби гуманититета, алє и єден до конца трежби, аж иронични способ у писнї Самопровокованє: „а и Вон, кед уж превжал / шицки грихи и церпеня на себе, / добре, / зна же бул жертвовани, / (а яки то оцец / так мучиц єдиного сина, / то уж друге питанє!) / прецо ше у цалих / вецей як двох милениюмох / повторюю исти Голготи / на особних людских, / и катаклизми на / общих горизонтох?” Ту ше ище раз потвердзує шицка ширина и глїбина славянскей души (у тим случаю и рускей), хтора ма ухо и шерцо и душу най ослухнє, дожиє и розуми боль и трапезу чловека як файти, як историйного фактума, хтори виками подредзени даякому висшому смислу и плану постояня (Створителя), а хтори превозиходзи єдинку и єй толкованє стварох. То у складзе зоз поетесовим проблематизованьом и иронизацию гранїци розума, хтори би нам требал дац толкованє людского иснованя, бо, як гутори у писнї Драга прилапеня, хтора окреме глїбока, пасмовита и импресивна писня: и нє важни ми вецей нїяки / очивисни докази, подкрипйованя / зоз прикладами „правдох” и „нєправдох”, же би у шлїдуюцей строфи през форму питаньох потвердзела огранїченосц людского знаня хторе би могло наисце ошвициц його сущносц у подполносци: „анї єдному смертнїкови и так нє дате / шицко облапиц зоз знаньом / можлїве значенє?” Спатрана у цалосци, збирка богата зоз розличнима тематиками – од здогадованя на дзецинство, на мацер, прейґ темох хтори директно критично залапюю дух сучасного часу и явносци (цо источашнє и база и простор нашого узреваня и животного рушаня) – по теми хтори превипитую одношенє розума и емоцийох, стварного искуства и мриї, архетипни и историйни символи (дзекеди аж и зоз 628


библийну тематику), облапяюци аж и филозофски, односно метафизични питаня, як цо питанє одкадз зло у швеце („одстранїц би код зла?” – у писнї Записане), цо то субстанца, душа („а лєм душа ма моц / даровац ошмих очом / кед ше зявя перши подшнїжнїки, / евфоричне задовольство пред шлєбоду вибору, / давяцу радосц злучованя тих цо ше любя” – писня Субстанца и дуга), цо то вибор, совисц, думка – чийо сами наслови указую на думково горизонти до хторих поетеса уходзи на власни способ и без обаваня и страху цо на нїх одкриє. Таке дацо и можлїве, бо поетеса Шовш ма аналитичну моц, намагаюци ше швет розложиц до найдробнєйших детальох, а вец их синтетизує до обдуманей цалосци, хторей удихує значеня. Окремне место у збирки забераю писнї Позна блїзкосц и Завит хтори пошвецени здогадованю на мацер, зоз глїбоку емотивносцу и чувствами. Позна блїзкосц полна смутку и носталґичносци, бо мац подобна святинї, як найвекши животни учитель, чийо поуки за поетесу маю животну важносц и вельку духовну и емотивну вредносц. Писня Завит през метафору наруквици бешедує зоз слику и вецей од гоч котрей теориї о вязи дзецка и мацери хтора вично тирва, таїнствено як – завитна вяза з мацеровим жаданьом. Подобни возбудзуюци стихи пошвецени мацери находзиме и при наших других поетесох, медзи хторима, попри других, о назначених темох писали Ґордана Дїлас и Зорка Чордашевич, хтори зоз своїм женским писмом реафирмовали тоту жридлову животну вязу мацери и дзивки у лирским залапеню. Поетеса нє забула же би ше у своїх темох индиректно дотхла и смисла краси, окреме у чистей природи, без штучних примишкох. Тота краса дата у символу ружи, мушкатли, гвизди, нєба, слунка, символох хтори сучасни чловек скоро забул, та поетеса скоро зоз опомнуцом вигваря: „же векшина анї нє видзи, анї нє чувствує / чаривносц швета ружових пупкох”. Оцудзеносц чловека од природи источашнє губи, дисбалансує и його власну природу, бо свой вид замуцел зоз нєважнима стварами. Поетеса добре обачує же вон прето „у нєпреривним / здихованю над новинскима текстами, / вивежбаних штучних ошмихох”. На тот способ, єй поезия источашнє ма и критично-ироничну ноту, алє источашнє ноши у себе и вельо поуки, хтори стоя як поволанка чловекови на векшу одвичательносц пред собу и своїм животом, шветом и чловеком вообще, здогадуюци на гуманитет и його вредносци, на шлїдзенє за власнима одвитами, без хторих нєт смислового иснованя.

629


ОЛЕНА ПЛАНЧАК-САКАЧ

Твориц значи ясно видзиц (Звонимир Няради, Капка ми ружа до ока / Обшеднути зоз цинями, позберани писнї, Руске слово, Нови Сад, 2015) „Мойо слова як дижджово капки. Нє боїм ше од того цо вишмикнуц ми ше може. Жиєм як травка. Травка шнїє. И спод шнїгу и зоз нєба ше припатрам.” Звонимир Няради Импресивни поетски рукопис остал за Звонимиром Нярадийом. То нє лєм поєдинєчни писнї, остали и велї циклуси, алє ми нїґда нє будземе знац хтори би писнї, чи циклуси, обявел сам автор, бо пририхтоваче тей кнїжки, редакторе, Микола Шанта и Ваня Дула, нє були таки строги, як цо звичайно свидоми и строги ґу свойому рукопису сам автор. Єдна думка гвари же кажде може написац добру писню, алє лирику може витвориц лєм поет, бо лирика цали швет, швет котри ознова витворени, през призму индивидуи, єй чувства, єй знаня, єй горизонту... За Нярадия мож повесц же витворел автентичну лирику. Наслов кнїжки Капка ми ружа до ока ноши єдну субтилну метафорику, бо ружа символ краси, краси творчосци, краси литературного слова, а же капка до ока творительови, то єдна имаґинарна слика, слика хтора нагадує як творчи потенциял, так и творчи корч. Твориц нє лєгко, то вимага окремну енерґию, луцидносц и свидоме одреканє, бо твориц значи нє лєм дожиц, алє и ясно видзиц. Живот нє лєм краса, живот то и боль, и лєм теди кед ше заокружи у дихотомиї краси и болю достанє свой комплетни випатрунок потребни творчим процесом и творительови. Нярадийова поезия у цалосци преткана зоз єдну субтилну нїтку меланхолиї, з трепеценьом нємирней души, з больом и церпеньом у каждодньовосци. Жиц живот так же би ше нєпреривно 630


глєдало сущносц, же би ше глєдало глїбши смисел иснованя – то бул поетов императив. Няради пробовал одкриц тайну швета, тоту хтору чловечество глєда и одкрива од Ґилґамеша, та по нєшка... И, гоч кельо того уж витворене и написане през милениюми людского иснованя на планети Жеми, нам ище вше нє цалком ясне прецо зме ту, прецо так кратко, и дзе путуєме... Няради нє поет рими и ритма, музики язика на хторим шпива, то нє його опредзелєня, як цо то, наприклад, у рускей лирики було при Папгаргайови, Ковачови, Рамачови, або Тамашови, його поезия контемплативна, елоквентна, бешедна и полна зоз сликами, у велїх писньох урамикована слика и субтилна емоция. Найкрасши Нярадийово писнї Час зоз фарбох зляти, як єдна файта гимни фарбом, Ангели, О пражнїни, Одход до нєба, Нєбо за каждого, Добудовйованє нєба, Смисел, Прах, Нужда, Животни круг, Смисел жертви, Любовна писня на концу двацетого, Ґу читаню поезиї, Розляти у мриї, Похвала, Знова ше випендрац на турню, Боль свой до вселени пошлєм, и одлични миниятури Моя церква и Найменєй, а найкрасши циклус писньох о дїдови и дзецинстве Нєбо мойого покойного дїда. Вон сучасни поет, бо є конкретни, вязани за простор, за час и за власне околїско, за свой валал. У його поезиї часта рефлексия и ище частейша спокуса сумнї, бо жада видзиц яснєйше як други, и глїбше як други. „Поцихи ше зиходза мешац и турня. Зоз крочайох слова / чуря. Бочкаю жиму як нєбо билу. Заспац лєбо шнїц як / берем клайбас до руки и уписуєм шнїг. Идилу якуш / доволуєм на папер уж кед индзей нє можем. Гоч бим скричал. / Хто учує. Раз кед вечар одгаднєм цмота ми тайну пове як / зоз поняца безконєчносци видзельовац и нє страциц ше. / Остац на драги дзе слова вибиваю студню.” Чувство осаменосци, безнадїйносци, глєданє любови, то части його теми, як и часово и просторни, космични пространства и оддалєносци, селїдби тоти ту жемски и вични, а з часци дотика и социялну тематику у писньох Селянє и роботнїки и нєбо, Власци и нєбо... Алє його тематика и блїзкосц ґу природи, ґу валалу у котрим ше народзел и вирос, дзе познал кажду травку и кажде древко... Його поезия виходзи з малого штредку, зоз штредку дзе ше шицки познаю, дзе ше писатель нє барз почитує, у гевтим платоновским контексту же поетове нє жадани, алє, на щесце, то нїхто анї нє зна, бо ше мало чита, дзе стрета людзох по улїци хтори нїґда нє читали Гелдерлина, дзе панує ровнодушносц, спокой оштредньосци. Няради як поет заш лєм опомнє своїх валалчанох у стихох: „Хто огень язика мацеринского / виру и звичай своїх предкох / потомком нє подарує / животни круг свой нє випише”. 631


Алє його швет то и швет витру, мотильох, пергачох, голубох, брамушкох... и швет гвиздох и мешаца, швет цмоти и ноци, бо ноц зоз собу приноши векшу метафизичносц як дзень, ноц етерична, визионерска, ноц рефлексия и сумня, вона и привид, а то шицко теми о котрих пише Няради... „Як ше на гвизди припатрац, з оком чи зоз мрию”, пита ше поет. Лєм теди кед душа подполно сама єй ше отвера маґия универзума. То тайна осаменосци... Пустош у терашньосци и безнадїйносц будучносци о котрих пише, атмосфера потресна и на поверхносци власного болю, нерви автора нєвидлїви як цо нєвидлїва и сущносц того швета, чловек лєм брамушка, лєм число, лєм атом у Вселени... Гоч Нярадийова лирика чече як рика, його слова чуря, а душа трепеци як лїсце чи травка, його поезия ма свой цек, свойо пременки и улїви, шицко у нєпретаргнутим ланцу наставаня и нєставаня... у гевтим Гераклитовим смислу „panta rhei”. „У хвилькох кед писня цихосц прегвари. Дзень ше ноци / кланя. Тайна глїбоко за гвиздами. Дачийо ю око збачи. / Виплакане чи до сна зачирене. Розумиц цихосц. Боль свой / до вселени послац. Алє дзе раз були цинї двойнїкох там / зохабяю.” Його поезия у циню Платоновей думки же „почац думац значи почац ше рихтац за шмерц”, бо шмерц вична спокуса, вична провокация и вична тема у уметносци... Од шмерци ше нє бої, бо „шмерц” лєм „хвилька у котрей страх пребува”. Няради интровертни поет, обрацени до своєй нукашньосци, його творчосц чежка и боляца, бо як пресензитивна особа чувствує кажди рух, кажди шушот, кажди цек и крик души жадней космичних просторох, нє лєм у физичним смислу, алє и у духовним... Вон „дугу лїґа, крик садзи”, крев го „джобе, думка нє ма кеди дихац, бо ю сон подпалює...”. Чловек ше зна одбранїц од другого чловека, як и од себе самого, алє нє и од судьби, судьбу ше може лєбо муши сполнїц, як у греческей митолоґиї... И наш Звонимир Няради нє витримал у тих животних спокусох... Алє за Нярадийом остали обявени два збирки поезиї Обшеднути зоз цинями и Особне нєбо, остал импресивни рукопис, нє лєм поетски, алє и есеї и литературни критики. Остала автентична лирика на шлїду думки Бели Хамваша же – „Лирика воздзвигнута понад каждодньове, звичайне и баналне, обдумана, продуховена, то швет полни духовносци, то швет хтори сама душа”, а Няради бул талантовани и начитани поет, бул поет власней души.

632


Zmist “[vetlosci” za 2016. rok 50-рочнїца обновеного виходзеня „Шветлосци” . . . . . . . . . . . . . . . . .319

ПОЕЗИЯ Ирина Гарди-Ковачевич: Етиди . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3 Ася Папуґа: Помервена мрия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .163 Тамара Хрин: Писнї о людзох и снох . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 321 Олена Планчак-Сакач: Писнї . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331 Татяна Беук-Латяк: Слухай як пада ноц . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 467

ПРОЗА Олена Планчак-Сакач: Овоцнїк . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .7 Славомир Олеяр: Mr. Dragon & Mrs. Sofia . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .11 Олена Планчак-Сакач: Венеция – мит о вичним врацаню . . . . . . . . . .167 Сашо Палєнкаш: Дзень кед ши нє пришла . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 327 Славомир Олеяр: Ingrid . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 476

ЗОЗ ШВЕТОВЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Стари завит (29) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .31 Юлиян Пап: Чудо од Алиси . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .54 Стари завит (30) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .175 Юлиян Рамач: Писня о ручнїку . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .204 Стари завит (31) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 341 Стари завит (32) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 491 Боб Дилан: Панове войни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .506

ЗОЗ СЕРБСКЕЙ ЛИТЕРАТУРИ Радмила Ґикич Петрович: Корея, post scriptum (1) . . . . . . . . . . . . . . . . .59 Мирослав Алексич: Нєма вода . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .209 Радмила Ґикич Петрович: Корея, post scriptum (2) . . . . . . . . . . . . . . . .213 Радмила Ґикич Петрович: Корея, post scriptum (3) . . . . . . . . . . . . . . . . 369 Радмила Ґикич Петрович: Корея, post scriptum (4) . . . . . . . . . . . . . . . . 509

633


ОГЛЯДИ Микола Мушинка: Володимир Гнатюк у моїм живоце . . . . . . . . . . . . .231 Людмила Попович: Антолоґия сучасней українскей драми на сербским язику у контексту рецепциї українскей литератури у Сербиї у 21. вику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .529

ЯЗИК София Николаєвич: Язик у емисийох на руским язику Радио Нового Саду . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .67 Даниела Ловас: Язик у емисийох на руским язику Tелевизиї Войводини . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 393 Блажена Хома-Цветкович: Язик у друкованих медийох на руским язику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 547

ИНТЕРВЮ Треба нам молитвенїк руского духа (интервю з Мироном Жирошом) . . 557

ИСТОРИЯ Богдан Гальчак: История Лемкох (Руснацох/Русинох) (1) . . . . . . . . . . .85 Мирон Жирош: О першей подарованей Євангелиї Керестурскей парохиї 1752. року . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .89 Богдан Гальчак: История Лемкох (Руснацох/Русинох) (2) . . . . . . . . . .243 Богдан Гальчак: История Лемкох (Руснацох/Русинох) (3) . . . . . . . . . 395

РОЧНЇЦИ – ЮВИЛЕЇ Дюра Латяк: Керестурски учитель Петро Кузмяк . . . . . . . . . . . . . . . . .93 Дюра Латяк: Мирон Жирош и Руснаци . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .247 Дюра Латяк: Михайло Врабель – учитель и културни дїяч медзи бачванскима Русинами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .599

ЕТНОЛОҐИЯ – ЕТНОҐРАФИЯ Терезия Кубанїйова: Записи з Горнїци . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .607

СТАТЇ И ЕСЕЇ Юлиян Пап: Дюрдьов моєй младосци . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .275 Теренс Oʼ Кифи: Редл на филму – István Szabó . . . . . . . . . . . . . . . . . . .283

634


Дюра Латяк: Василь Мудри – поет обнови и вибудови отечества . . . . 399 Мирон Жирош: Руски дух – руске єство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 411 Михал Рамач: Европа, нєвиприповедана приповедка . . . . . . . . . . . . . . . 581

БИБЛИОҐРАФИЯ Олес Мушинка, Микола М. Цап: Библиоґрафия роботох академика Миколи Мушинки о Руснацох Югославиї/Сербиї . . . . .101 Микола М. Цап: Иван Франко и Руснаци и Українци Югославиї/Сербиї . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 415 Микола М. Цап: Дополнєня за библиоґрафию роботох Дюри Папгаргая . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .613

IN MEMORIAM Дюра Латяк: Гелена Сивч (1922–2016) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .620

ПРИКАЗИ, КРИТИКИ, РЕЦЕНЗИЇ Гелена Медєши: Язик до уметносци преточени . . . . . . . . . . . . . . . . . . .119 Любомир Медєши: Зложене ремесло и знанє . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .125 Олена Планчак-Сакач: У еху уметносц, смисел и надїя . . . . . . . . . . . .128 Мария Дорошки: Поучни мали-вельки швет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .289 Ваня Дула: Єдноставна комплексносц смисла . . . . . . . . . . . . . . . . . . .291 Ваня Дула: Особне нєбо и цудза жем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 425 Ирина Гарди-Ковачевич: Як у правим роману . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 429 Валентина Чизмар: Лирска рефлексия Славици Шовш . . . . . . . . . . .623 Олена Планчак-Сакач: Твориц значи ясно видзиц . . . . . . . . . . . . . . . .630

ДРАМСКИ ДОДАТОК Владо Няради: Марчов куцик . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .131 Миґуел де Унамуно: Приповедка о єдней страсци . . . . . . . . . . . . . . . . .293 Николай Василєвич Ґоґоль: Коцкаре . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .433

PODOBOVO PRILOGI Малюнки Сонї Андєлич (10, 30, 78, 83, 84, 88, 92, 124) Малюнки Влади Нярадия (166, 202, 208, 246, 288, 315) Уметнїцки фотоґрафиї Любици Фа-Гарди (326, 340, 392, 398, 432) Уметнїцки фотоґрафиї Андреи Новак (505,508, 580)

635


CIP – Katalogizacija u publikaciji Biblioteka Matice srpske, Novi Sad 82+008+7 [VETLOSC : ~asopis za literaturu, kulturu i umetnosc / odvi~atelqni redaktor Mikola M. Cap. – Rok 1, ~. 1 (1952)-rok 3, ~. 4 (1954) ; Rok 4, ~. 1 (1966)– . – Novi Sad : Ruske slovo, 1952–1954 ; 1966–. – 23 cm Tromese~no.

ISSN 0488–7557 COBISS.SR-ID 7356418



ISSN 0488-7557


Issuu converts static files into: digital portfolios, online yearbooks, online catalogs, digital photo albums and more. Sign up and create your flipbook.