34
РАЗМЫШЛЕНИЯ
ПРАВОСЛАВНАЯ ГАЗЕТА
№ 44 (845) 2015 от Р.Х.
Церковнославянский язык – это надежный якорь, заброшенный в Небо Три часа подряд слушатели курсов церковнославянского языка в АлександроНевской лавре сидят как влитые. Преподаватель, кандидат филологических наук Сергей НАУМОВ рассказывает без конспекта, легко, образно и с юмором, так что значительную часть занятия слушатели проводят с улыбкой. А между тем предлагаемый для усвоения теоретический материал достаточно сложен, объемен и плотно «упакован» в пять лекций, за время которых студенты, буквально пришедшие с улицы, учатся разумно читать церковнославянский текст. А еще в нагрузку получают совершенно искреннее чувство языка как сокровища. При этом описать своих слушателей преподаватель Наумов, как ни странно, не берется. Окончание. Начало №43 (844)
банке. И то будет квашеная капуста, и это, но та, которая в бочке, все-таки совсем другая. Текст ведь – это не только изложенная сумма взглядов. Но еще и определенным образом изложенные взгляды – то, что называется художественным мастерством, когда форма неотделима от содержания. «В голубом тумане моря белеет одинокий парус» – это совсем не то же самое, что «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом». Церковная литература трудноотделима от формы, в которой она изложена, от формы, которую она когда-то приняла. Можно, конечно, выколупывать ее из этой формы, пересказывая литературным языком. Тоже вариант. Что-то, конечно, при этом останется, но будет как при переезде: вещи вроде сохранились, а дом-то уже другой. Фотограф – Вера Румянцева
– Что бы, по Вашему мнению, изменилось, если бы завтра начали преподавать церковнославянский язык в школах? – Завтра бы ничего. Был такой когда-то президент Горбачев, и при нем был введен «полусухой» закон, за который Михаила Сергеевича пинали. А вот я видел студентами людей, которые родились до, после и во время действия этого закона, и видел отличия. То есть сразу ничего не изменится. Если церковнославянский язык начнут преподавать в школах, то сначала нас засмеют, потом снова обвинят в клерикализации школы и дальше по плану. А позже, когда вырастет несколько поколений, мы, например, обнаружим, что люди стали умнее. Потому что это будут люди с элементарно большим набором лингвистических средств для формулирования и передачи собственных мыслей. Люди, у которых есть выход на огромный корпус текстов о самом главном и которые умеют их читать. Другой вопрос, что, помимо того, чтобы дать че-
ловеку механизм для чтения, его же надо еще и подключить к этому корпусу – показать: а теперь иди и читай вот там. И речь не только о молитвенных текстах – это и тексты житийные, и тексты поучений, и многие другие. – Но ведь читать эти тексты можно и на русском литературном языке, не обязательно владеть церковнославянским… – Можно и курс дифференциального и интегрального исчисления попытаться нотами записать, «но уже не то» получится, как в одном стишке говорится. Духовные тексты гораздо точнее звучат на церковнославянском, чем на русском литературном языке. Да, есть жития святых в русском переводе и они вполне себе жития, хотя временами съезжают от агиографии к биографии. Но это совсем другая песня. Да, формулировки литературного языка могут быть понятнее формально, но они лишены обертонов, заложенных в церковнославянском языке. Это вот как капусту можно квасить в бочке, а можно в стеклянной
См о тр ите п р о г ра м м у
«БУКВА В ДУХЕ» (уроки церковнославянского языка) на телеканале «Союз»:
среда 11.30 четверг 14.30 суббота 01.45
Время Екатеринбурга (+ 2 часа к московскому)
Для принятия заповедей Божиих имей простоту, а для отражения козней противника – хитрость (прп. Ефрем Сирин).
– Мы не можем пройти мимо вопроса о богослужении на русском литературном языке, хотя этой дискуссии уже не один век… – Сколько бы эта дискуссия ни возникала, она заканчивается всегда одним и тем же: каждый остается при своем, плюс у него появляется еще больше аргументов. А зачастую еще и отношения портятся. Скажу по собственному недавнему опыту: прихожу я на Канон Андрея Критского. Как у многодетного папы, выбор храмов у меня небольшой – который ближе, тот и мой. Захожу с книжечкой, открываю – сейчас батюшка будет читать, а я следить. Раз, – не совпадает. Что такое? Оказывается, батюшка читает на литературном языке. Все как положено: народ стоит на коленях,
полумрак в храме – от настоящего канона не отличишь. Но какой-то вместо текста канона Андрея Критского получается «текст о каноне Андрея Критского». Извлекаем, тем не менее, из ситуации позитивный опыт: батюшка читает подстрочник, а я про себя по книжке – уставной славянский текст. Это не очень легко и не всегда полезно, но лучше вынести из ситуации позитив, чем негатив. Другое дело, что теперь на канон Андрея Критского я в какой-нибудь другой храм пойду. Это был маленький пример, а теперь исторический тренд. В начале века все эти дискуссии уже возникали. И так же интеллигенты в худшем смысле этого слова и часть примкнувших к ним интеллигентов в обыкновенном смысле этого слова, пытались делать подвижки в сторону «русскоязычного» богослужения. В итоге все это вылилось в то, что в 20-е годы русское, в очень сильных кавычках русское, богослужение (истинно русское богослужение – это церковнославянское богослужение) сконцентрировалось у обновленцев, то есть у «146-процентных» еретиков. Эти факты говорят сами за себя. Кроме того, если действительно задаться целью перевести богослужение на русский литературный язык, то можно просто попрощаться с русской идентичностью. Потому что русский человек – не полянин, не древлянин, не дрегович, ни кривич, а именно русский человек – получился с Крещением Руси, то есть с пришествием церковнославянского языка, который сразу обеспечил нас двумя стилями: обиходно-бытовым и возвышенно-церковным. И вот это и есть тот стартовый набор хромосом, с которым появился русский человек. И теперь если начать какие-то хромосомы выдергивать, то получится все что угодно, только не русский человек – например, как вариант, советский. – И все-таки допустимы ли какие-то, пусть небольшие, компромиссы? – Да, компромиссы, конечно, вещь ныне модная, особенно в дипломатии. Но всегда ли они возможны – вот в чем вопрос. Ну, вот смотрите: есть муж, есть жена, есть любовница. Муж