Театральный подвал № 62 (октябрь 2015 г.) by Театральный подвал

Театральный подвал № 62 октябрь 2015

Марина Зудина: миссия выполнима

К премьере «Бури»

Новобранцы «Табакерки»

Олег Табаков и Александр Вампилов

последние премьеры

В номере Вий

Марина Зудина: миссия выполнима

Режиссер Василий Сигарев В ролях: Андрей Фомин, Яна Троянова, Роза Хайруллина, Евгений Миллер, Алексей Усольцев, Дмитрий Бродецкий и др. Ближайшие спектакли: 01.10, 07.10, 16.10

Александр Марин: «Никакого волшебства нет, только творчество»

Новобранцы «Табакерки»

Табаков русской сцены

Олег Табаков и Александр Вампилов

Вечному Олегу нашей юности

Мадонна с цветком Режиссер Александр Марин В ролях: Юлиана Гребе, Алена Лаптева, Наталья Качалова, Павел Шевандо, Александр Кузьмин, Алексей Усольцев и др. Ближайшие спектакли: 06.10, 27.10

Три сестры Режиссер Александр Марин В ролях: Алена Лаптева, Аня Чиповская, Арина Автушенко, Игорь Петров, Яна Сексте и др. Ближайшие спектакли: 04.10, 15.10

Театральный подвал № 62 Вахтенный журнал Театра Олега Табакова Главный редактор: Фил Резников Шеф-редактор: Александр Стульнев Корректор: Валерия Любимцева Дизайн и верстка: Константин Гридасов Электронный архив номеров: www.issuu.com/t-podval/ Электронный адрес редакции: reznikov@tabakov.ru

Помреж FM

О. Табаков в роли Дорна. «Чайка». (Фото К. Бубенец)

Фестиваль спектаклей Олега Табакова В ноябре на Основной сцене МХТ им. А.П. Чехова состоится фестиваль спектаклей с участием Олега Табакова, приуроченный к 80-летию актера. Олег Павлович сыграет спектакли из репертуара как нашего театра, так и Художественного. Всего будет сыграно пять спектаклей: «Последняя жертва» (3 ноября), «Чайка» (5 ноября), «Год, когда я не родился» (7 ноября), «Похождение…» (9 ноября) и «Юбилей ювелира» (11 ноября). 14 ноября на той же площадке состоится юбилейный капустник.

Ю. Гребе в спектакле «Мадонна с цветком». (Фото Ф. Резникова)

Иван Шибанов. (Фото Ф. Резникова)

«Мадонна с цветком»

Ближайшие премьеры

Петербургское издательство «Речь» выпустило книгу Марии Глушко «Мадонна с пайковым хлебом», не издававшуюся в России со времен развала СССР. Этот роман, написанный в конце 80-х и опубликованный на страницах «Роман-газеты», стал событием, но вскоре был несправедливо забыт. В этом году вторую жизнь ему подарила не только «Речь», но и театр, выпустивший по нему спектакль «Мадонна с цветком». Интересно, что, ища материал для нового спектакля, Александр Марин натолкнулся именно на журнальную публикацию 1988 года.

Работу над спектаклем «Епифанские шлюзы» по одноименной повести Андрея Платонова продолжает Марина Брусникина. Главную роль в нем сыграет Иван Шибанов. Премьера состоится во второй половине ноября. Готовится приступить к репетициям ученик Сергея Женовача Владимир Смирнов, взявший пьесу румынского писателя Михаила Себастьяна «Безымянная звезда».

Марина Зудина: миссия выполнима Текст: Валерия Кудрявцева

Публикуемый на страницах этого номера творческий портрет народной артистки России Марины Зудиной, одной из ведущих актрис нашего театра, рассказывает о ролях, сыгранных ею в последние годы в спектаклях «Табакерки» и Художественного театра. Роли эти знаменуют собой новый этап в творческой биографии актрисы, а потому требуют особого упоминания и разбора.

последнее десятилетие у Марины Зудиной, кроме ролей в театре и кино, появилась еще одна — роль мамы маленькой дочки Маши. Актриса признается: если после рождения сына Павла она стремилась как можно быстрее вернуться на сцену, то с появлением Маши захотелось побыть дома, побольше времени провести с ребенком. После некоторого перерыва в работе она появилась на сцене с новым эмоциональным капиталом, с новой энергией. И как время сжимается с возрастом, так и роли Зудиной с годами становятся более емкими, наполненными. Теперь она выбирает их еще более внимательно, с полным правом зрелой актрисы. Для Марины Зудиной, известной своей любовью к классике и к слову, органично носящей на сцене исторические костюмы, наступила совсем новая эпоха. Если раньше она играла у режиссеров хороших и разных: от тонкого, психологичного Адольфа Шапиро до авантюрной Нины Чусовой, 4

М. Зудина — Миссия Чивли. «Идеальный муж. Комедия», МХТ им. А.П. Чехова. (Фото Е. Цветковой)

от размышляющего Миндаугаса Кар- и притягательные. Благодаря Богомобаускиса до мудрого Темура Чхеидзе, лову Зудина, похоже, приняла и полюто за последнее десятилетие из шести била современный, во многом экспериее ролей четыре — в спектаклях Кон- ментальный театр. Более того, влилась стантина Богомолова. Миссия Чивли в него органично. Чего только стоит в «Идеальном муже», Любовь Трощей- чертовка Миссия Чивли в «Идеальном кина в «Событии», Хохлакова-кубышка муже». Это у Уайльда она миссис Чивли; в «Карамазовых», Аркадина в «Чайке» — у Богомолова — не больше не меньше дамы все сплошь статусные, в нарядах — целая миссия. Что, конечно, симвои с положением, чертовски элегантные лично по нашему времени. Белокурая Артист театра и кино

бестия, готовая ради тендера на производство «резиновой хрени» летящей походкой пройтись по трупам. Ведь этот заказ необходим для процветания заводов по производству «резиновой хрени», которыми она владеет. Ради «хрени» поставить под угрозу политическую карьеру министра Роберта Тернова, разоблачив его гей-связь с известным певцом Лордом? Легко! Скандал? Вуаля! С обворожительной улыбкой истинной стервы. В идеальном обрамлении идеального трэша. Эта работа Зудину заворожила, поглотила своей необычностью. Блондинка-вамп — элегантность с железной хваткой — что-то новенькое в ее театральном амплуа. Вообще за последние годы Марина Зудина, кажется, стала более равнодушно относиться к внешней привлекательности и блеску своих героинь. Перестала бояться быть некрасивой. С удовольствием бросается в авантюры, в которых ей отведены роли второго вроде бы плана. Налицо творческая зрелость и кураж профессионала, который способен получить удовлетворение от роли королевы и от роли служанки. Важно ведь не кого играешь, а что можешь. Спросите даже у заядлых поклонников творчества Достоевского, кто такая госпожа Хохлакова из романа «Братья Карамазовы». Никто в жизни не вспомнит! И уж тем более маловероятно, что найдется актриса, когда-либо мечтавшая об этой роли. А вот Богомолов берет и предлагает эту роль Зудиной в спектакле «Карамазовы». А вот Зудина берет и соглашается. И после этой работы, в которой волей режиссера Хохлакова получает прозвище «кубыш-

ка», ибо успешно руководит скотским, как зритель узнает из титра, банком, ее точно запомнят все, кто видел «Карамазовых». Сначала Зудину смущала легкомысленность ее героини на фоне глобальных философий других героев классика. Смущение поначалу мешало. Но актриса нашла силы абстрагироваться от этого контраста и стала играть свою историю — смело пошла в бой. И победила. К моменту премьеры уже не сомневалась: ее Хохлакова-кубышка — лучшая роль в романе. Никакая Катерина Ивановна и Грушенька не сравнятся! Зудина остроумно и иронично играет жадную, похотливую бабенку, наблюдать за которой отчего-то гомерически смешно. Для возбуждения она смотрит фильмы ужасов и тут же соблазняет следователя. Но про многообещающие последствия соблазнения зритель читает на экране мониторов, как главу из трэшевого эротического романа. Сами герои неподвижно сидят друг против друга. Зудина и бровью не ведет. Зал заходится смехом. Был момент — Зудина говорила: переход на возрастные роли болезнен для любой актрисы. Кажется, быстро сужается круг персонажей, которые можешь сыграть. Но в случае с Мариной Зудиной круг этот не сузился, но наполнился ролями совершенно неожиданными, притом интересными и качественными. И Зудина, похоже, почувствовала себя в таких ролях уверенно и комфортно. В ней появился некий женственный азарт, наблюдать за которым всегда интересно. Неожиданны роли Зудиной еще и в том смысле, что до нее их либо никто не играл, либо играли редко. Вот Артист театра и кино

М. Зудина — Трощейкина. «Событие», МХТ им. А.П. Чехова. (Фото О. Черноуса)

и Любовь Трощейкина — незатертая, рождалась буквально с нуля. «Событие» — пьеса Владимира Набокова — сразу после публикации во Франции перешла на театральные подмостки, а вот в России почти не ставилась. По сюжету, эмигранты из России, супруги Трощейкины — Марина Зудина и ленкомовец Сергей Чонишвили, — живут в маленьком немецком городе. Вяло изменяют друг другу, стараясь позабыть про смерть ребенка и про крайне неприятный случай, который произошел шесть лет назад: бывший возлюбленный Любови в приступе ревности стрелял в семейную пару. И вот несостоявшийся убийца досрочно освобожден из тюрьмы и вернулся в город. Это событие рож5

К. Хабенский — Тригорин, М. Зудина — Аркадина. «Чайка», Театр О. Табакова. (Фото Ф. Резникова)

дает безумный день, в который герои, по традиции русских пьес, обнаруживают, что жизнь их явно проиграна. Остроумные набоковские диалоги и постоянное предчувствие беды в воздухе… Холодная и несчастная Любовь далась Зудиной не сразу. Временами даже оптимистичная по природе актриса впадала в депрессию — так непросто было пропускать через себя такой откровенный и сложный набоковский материал. В итоге родился образ женщины-пустоты. Как будто кто-то ластиком стер ее с семейного портрета. Оказывается, и это может Зудина. Еще одно увлечение Марины Зудиной последнего времени — работа над костюмами своих героинь. Например, на «Карамазовых» костюм госпожи Хохлаковой рождался в диалоге с художником Ларисой Ломакиной. Зудина уви6

дела своего персонажа в чем-то непременно фиолетовом. В результате принесла из дома пододеяльники точного цвета… Сделали принт — белые цветы на фиолетовом фоне. Так Зудина, конечно, не просто создает красивую оболочку — уже на этом этапе придумывает образ: из деталей, из мелочей. А платье Бланш Дюбуа, напротив, отправилось со сцены в жизнь — актриса надевает его на телевизионные съемки и другие события. Бланш Дюбуа как раз из тех, кого мечтают сыграть многие актрисы. Утонченная, ранимая, доброжелательная вечная оптимистка, какою играет ее Зудина, она куда ближе характеру самой актрисы, чем Хохлакова-кубышка или Миссия Чивли. Бланш буквально захлебывается от страстной жажды любви. Зудина старается преодолеть излишнюю, возможно, физиологичность и некоторую истеричность геро-

Артист театра и кино

ини Уильямса. Надлом и душевное нездоровье — все здесь, но без лишней экзальтации, на полутонах. Бланш Зудиной — персонаж скорее поэтический, чем реальный. Она как метафора несложившейся женской судьбы: надломленная, опустошенная, хрупкая маленькая девочка, остатки сил тратящая на то, чтобы сохранить надежду. Или ее иллюзию. Чемодан прекрасных нарядов — каждое платье — как мечта о лучшей жизни. Вместе с новым, богомоловским, витком ролей к Зудиной пришло и сразу несколько премий. В 2011-м — премия газеты «Московский комсомолец» в номинации «Лучшая женская роль второго плана (полумэтры)» за роль Аркадиной в спектакле «Чайка». В 2012-м — премия Олега Табакова «за безусловные творческие победы в воплощении ролей Аркадиной и Любови Трощейкиной (спектакли „Чайка“ и „Событие“)». Совсем недавно — в 2014-м — премия «Творческое открытие» имени Олега Янковского за точное воплощение режиссерского замысла и виртуозную актерскую игру в спектаклях «Карамазовы» и «Идеальный муж. Комедия». Очевидно, что в новом экспериментальном, часто вызывающем театре Константина Богомолова Зудина не просто почувствовала себя уверенно, но и не осталась незамеченной. Кстати, в «Чайке» ей фактически пришлось дважды сыграть Аркадину. Точнее — двух во многом разных Аркадиных. В 2014 году Константин Богомолов под предлогом замены нескольких актеров существенно переработал спектакль. Новая «Чайка» — почти

классический театр. Прочь от внешних эффектов — к подробному изучению характера героев. Семейная психологическая драма о равнодушии и нелюбви, в которой все — проигравшие. При трансформации «Чайки» бунтарской в «Чайку» «притихшую», как окрестили ее критики, Аркадина Марины Зудиной доверчиво последовала за режиссером — изменилась вслед за постановкой. Аркадина-2 более сдержанна, менее инициативна. Почти все первое действие проводит спиной к зрителю. А во втором вместо бурной, эмоциональной любовной сцены с Тригориным — Хабенским, полной поцелуев и страсти, тот же текст говорит Тригорину — Миркурбанову, слегка поглаживая его по руке, и только. Обе Аркадины несчастны, итог известен. Но разница в проживании отпущенных обстоятельств огромна. Первая Арка М. Зудина — Бланш Дюбуа. «Трамвай „Желание“», дина — конечно, палитра с большим количеством красок. Но… Зудина акт- МХТ им. А.П. Чехова. (Фото О. Черноуса) риса дисциплинированная и послушная, всецело растворяющаяся в общем ном Богомоловым. Первой премьерой деле. В любых условиях старается быть Московского художественного в конце безупречной. То, что Аркадина с гор- октября станет романтический трэшдостью говорит о себе, на сто процен- эпос о любви и смерти «Мушкетеры. тов — и про саму Зудину: «Я работаю, Сага. Часть первая» — сочинение самоя чувствую, я в постоянной суете… И у го режиссера поверх сюжета романа меня правило: не заглядывать в буду- французского классика. Распределещее. Я никогда не думаю ни о старости, ние ролей команда пока держит в секни о смерти. Чему быть, того не мино- рете — интригуют. Поклонники актривать… Я корректна, как англичанин… сы могут делать ставки. Однако, какою Держу себя в струне, как говорится, бы ни оказалась эта роль, необычной всегда одета и причесана comme il faut. работу делает еще одно обстоятельсНе могу себе позволить выйти в люди тво: впервые Зудина сыграет на одной неодетой или непричесанной. Потому сцене с сыном — Павлом Табаковым. и сохранилась…» Так что впереди у актрисы еще один В новом сезоне Марине Зудиной необычный опыт и своего рода дебют. предстоит новая работа с КонстантиАртист театра и кино

Александр Марин: «Никакого волшебства нет, только творчество» Интервью: Вячеслав Уваров

В преддверии премьеры спектакля «Буря. Вариации» мы побеседовали с его режиссером, попросив рассказать о том, почему он обратился к последней пьесе английского классика, о том, что особенного он в ней находит, и почему, невзирая на существование множества переводов на русский язык, он предпочел сделать свой собственный. Еще один вопрос, затронутый в интервью, — возращение Александра Марина на сцену «Табакерки». Некогда ведущий актер нашего театра, сыгравший Хлестакова в «Ревизоре», Телескопова в «Затоваренной бочкотаре», Давида Шварца в «Матросской Тишине», Эпштейна в «Билокси-Блюзе», он выйдет на сцену родного Подвала впервые за последние двадцать лет.

— Сейчас самое начало сезона. Как я понимаю, репетиции только начинаются? — Мы с артистами встречались несколько раз в конце предыдущего сезона, но тогда была готова только половина пьесы, шесть сцен из двенадцати. Так что все-таки не совсем начало. Но в целом да, потому что только теперь есть осознание целого, понимание того, куда мы должны в конце концов прийти. — Насколько я знаю, вы не первый раз сталкиваетесь с Шекспиром… — «Зимняя сказка», «Антоний и Клеопатра», «Гамлет», «Макбет», «Ромео и Джульетта» — со всеми эти пьесами я работал. И вот теперь «Буря». — Скажите, почему же теперь «Буря» и, более того, зачем вы делаете свой собственный перевод? — «Буря» — это совершенно потрясающая конструкция мира, которая позволяет рассуждать на темы нашего сущес8

твования и нашего мироустройства. Но впервые я решился вторгнуться в ткань самого текста, написанного Шекспиром, и кое-что там изменить, не меняя идей, которые там заложены. Потому что эта последняя пьеса представляется мне таким своеобразным апокрифом, в котором великий мыслитель излагает свою систему мира. И мне это безумно нравится. Мне очень нравится ситуация, которая там заложена, — этот необитаемый остров как некая субстанция, куда попадают все герои и где с ними происходят разные душевные превращения. Именно душевные, потому что волшебство есть только отражение тех перемен, которые происходят внутри. Но поскольку это изложение картины мира, то здесь Шекспир отходит от каких-то привычных нам вещей. Например, от того, что действие является самым главным движением спектакля, когда происходят прямые столкновения, и происходят они на наших глазах, здесь же, сейчас, на сцене, а не где-то за кулисами. А в этой пьесе он вдруг очень мно-

К премьере

гое относит в прошлое. Например, первая сцена Просперо и Миранды. Она вся посвящена рассказу о том, что было когда-то, двенадцать лет назад. Потом то же самое с Ариэлем — мы узнаем его историю не через действие, а в рассказе. И это все наращивается, накапливается, и, чтобы работать напрямую с этим текстом, мне пришлось бы, как ни парадоксально, идти очень во многом против текста. Театр — это такое место, где между людьми все время должно что-то происходить, должны совершаться душевные движения. Изначально я так и думал работать, пробовать взрывать что-то в сценах, хотел сделать только некоторые сокращения. Для этого я обратился к оригиналу, поскольку много раз работал с Шекспиром на языке оригинала, и решил подправить только одну сцену, а дальше уже заниматься только купюрами. Сделав три сцены, я все еще верил, что сейчас остановлюсь и все это закончится. Но одно цепляет другое, одни изменения потянули за собой другие, и в итоге получился новый перевод. Но в нем не было никакого бунта против Шекспира. Напротив, я пытался следовать той мысли, которая заложена в произведении. Кроме того, ведь есть еще и язык. Тот язык, при помощи которого я предлагаю взглянуть на Шекспира — абсолютно современный; кому-то он может даже показаться вульгарным. Но ведь Шекспир именно таким языком и писал. Да, поэтическим, но абсолютно современным, понятным тем людям, которые стояли в партере «Глобуса». А это было абсолютное простонародье, на которое и был ориентирован язык сценических представлений.

Александр Марин на репетиции «Бури». (Фото К. Бубенец)

— У Шекспира есть такой универсальный способ решить все проблемы главного героя — он занимается волшебством. Мне кажется, что вы в переводе попытались все-таки отойти от этого варианта. — Совершенно верно. Это сказка по форме, я бы даже сказал, притча, но это совсем не сказка по смыслу, по тем вещам, которые происходят в ней. У меня нет чудес, которые происходят по мановению волшебного жезла (у нас в спектакле это авторучка) Просперо, который пишет (или пытается писать) свою историю. Мне интересен сам процесс творчества, то, как челоК премьере

век сам, в своем воображении может рождать этот мир. Чудо происходит не потому, что разверзлись небеса, а потому, что человек сам вообразил, нафантазировал себе мир и тех героев, которые в нем существуют. Но потом эти герои взбунтовались, они начинают вести себя не так, как представлял себе Просперо. И Миранда внезапно повзрослела, и Ариэль вдруг требует свободы. И тогда конфликты вдруг возникают уже внутри воображаемого мира. Что происходит с художником, с человеком, который творит этот воображаемый мир? Каков процесс творчества? Вот что меня интересу9

ет. Эта концепция не нова, собственно, она и предложена самим Шекспиром. Я делаю только одно дополнение — эта пьеса сочинена самим Просперо. Сочинена в противовес той, которую только что сыграли. Мы начинаем спектакль с финала пьесы, повествующей о бунте и о свержении Просперо. Она его не удовлетворяет, он хочет разобраться в том, что же произошло в действительности, и сочиняет свою пьесу. Так что никакого волшебства нет, есть только творчество. — Такой Пиранделло получается… — В каком-то смысле да. Просперо, создающий мир, не может совладать со своими персонажами. Он не понимает, что происходит с его дочерью, не понимает самостоятельности Ариэля, и даже созданный им урод — дикарь Калибан — вдруг перестает довольствоваться отведенной ему ролью, заявляет свои права не только на остров, но и на какое-то духовное развитие. Кроме того, это такой тройной театр. Зрители смотрят спектакль, в котором Просперо создает свой спектакль. — В пьесе Шекспира герои много говорят о свободе. Ариэль просит отпустить его на свободу, Просперо в каком-то смысле захватывает остров у его владельца — Калибана. Насколько эта тема важна в вашем спектакле? — Чрезвычайно важна. Для меня это разговор о свободе творчества, о независимости художника. Не случайно главный образ сценографического решения, которое я выбрал, — это клетка, решетки. Это история человека, который заключен в определенные рамки и пытается вырваться из них. 10

Миранда. Картина Дж. У. Вотерхауса (1849–1917)

Это и о свободе творчества, и о политической свободе. И, разумеется, о том, что делать со свободой, как с ней обращаться, о том, что свобода — чрезвычайно сложный и в чем-то даже опасный инструмент. — Вы меняете пол у некоторых персонажей. С чем это связано? Все с тем же обострением динамики? — Да, конечно. Вместо брата короля Себастьяна у нас женщина — Каприсса. Женщина, которая никак не может выйти замуж, потому что король боится, что ее муж будет претендовать на престол. Это дает дополнительные черты и краски для Антонио, у которого свои планы. Этот прием есть и у Шекспира, у которого дух воздуха Ариэль — роль, написанная для женщины. И у нас К премьере

взаимоотношения Ариэля и Просперо — это в чем-то история неслучившейся любви. Не только Ариэль, но и Просперо начинает чувствовать что-то, когда отпускает ее на свободу и понимает, что она вот-вот уйдет. — Как вам кажется, искусство всетаки может иметь практическое значение? — Конечно. Для меня искусство — это то, что определяет все поведение человека. Иначе бы все осталось на уровне «поймать — съесть — заснуть — проснуться». Хотим мы или не хотим, мы все равно мыслим образами искусства. У кого-то они могут быть очень примитивными, но все равно ими остаются. — Шекспир писал пьесу для конк-

ретных исполнителей… — Я тоже! — Тогда тем более интересно, что пьеса написана им для уже сильно состарившегося Ричарда Бербиджа. Отсюда идет традиция играть Просперо на склоне лет, дряхлым стариком, подводя как бы итог своей актерской карьере. Так, например, играл его Джон Гилгуд в фильме Гринуэя, таким, как правило, играют его российские актеры. Но у вас заняты чрезвычайно молодые артисты… — «Буря» вообще с течением времени превратилась в пьесу для бенефиса стареющего артиста, когда его пора провожать на пенсию или близится какое-нибудь чествование… Тем более что пьеса написана так, что можно просто посадить актера в кресло, и прекрасные монологи в хорошем исполнении сами собой будут удерживать внимание зрителя. Мне хотелось уйти от практики постановки «Бури», когда ее ставят потому, что тому или иному актеру надо что-нибудь дать сыграть. Я очень рад, что у нас в спектакле занята молодежь, которая только пришла в театр. Я рад, что они будут работать с таким материалом, который будет рождать у них какие-то свои мысли, идеи, образы. Энергетика самого чуда, творчества требует молодости, жизни. У нас прекрасный молодежный состав. Юлиана Гребе, совсем еще девочка, которая замечательно сыграла Нину в «Мадонне с цветком», здесь будет играть Миранду — это роль совсем другого плана, мне очень хотелось бы, чтобы она развивалась и в этом направлении. Очень интересный, талантливый актер Максим Сачков в роли Антонио; не раскрытый еще, как мне кажется, Вячеслав Чепурченко. Ариэля играет замечательная, очень сильная актриса Яна Сексте. — Вы в последнее время сами оформляете свои спектакли. Это связано с чем? Нет художника, который бы адекватно выразил ваши идеи? — Наверное, можно найти такого художника. Я ведь работал раньше с очень разными художниками. Но в целом это всегда удлиняет процесс. Я просто убрал одно звено. Ведь когда излагаешь концепцию, очень многое не можешь облечь в слова, что-то всегда остается на уровне чувств и ощущений. Поэтому часто художник придумывает какую-то свою концепцию, свой мир, который режиссер потом вынужден обживать. Гораздо проще отвечать за оформление самому.

— А в данном случае, когда вы и автор перевода, и режиссер, и художник, — кто из вас троих лидер? — Пока это довольно гармоничное сочетание. Правда, всегда наступает момент, когда нужно немножко отстраниться от пьесы, посмотреть на нее «чужими», режиссерскими глазами. Я раньше думал, что если ставить новую, никому не известную пьесу, то можно работать с ней с чистого листа, ничего не придумывая дополнительно. Но потом я понял, что это все-таки ошибка. Даже ставя собственные пьесы, я все равно смотрю на них теперь немножко со стороны. — В «Буре» вы сами сыграете Просперо. Каково вам возвращаться в родной театр в качестве актера? — Видит Бог, я этого не хотел. Это неожиданно для меня самого. У нас был назначен другой актер, но по причине его большой занятости и в текущем репертуаре, и в кино я решил попробовать сыграть сам. Я играл некоторое время назад Подсекальникова в «Самоубийце» в проекте на французском языке. Но на родную сцену Подвала я выйду впервые за последние двадцать лет. — В финале пьесы Просперо бросает в море волшебные книги, отказываясь от своего могущества. С чем это связано, как вам кажется? — Когда какой-то большой, серьезный труд окончен, мы все сбрасываем с себя то, что с ним связано, освобождаемся от него. У Шекспира Просперо прекращает творить, как и сам Шекспир, который после «Бури» ничего больше не написал. Но нашему Просперо все-таки будет возвращена возможность творить дальше.

К премьере

НОВОБРАНЦЫ «ТАБАКЕРКИ» В новом сезоне стажерская группа и труппа Театра Олега Табакова пополнились пятью новобранцами. Четверо из них — выпускники Театральной школы Олега Табакова 2015 года, а Александр Лимин — выпускник Щукинского училища. Представляем зрителям интервью с ними.

Денис Парамонов: «Работа в театре для меня на первом месте»

го управления, мне, крайне растерянному, пришлось ответить, что у меня съемки и я занят. По правде, до этого я думал, что меня не возьмут в спектакль, потому что в театре большая стажерская группа, а я еще не закончил колледж. К счастью, никто меня ругать не стал, ко мне отнеслись с пониманиБеседовал Фил Резников ем, и на мою роль назначили другого человека. Теперь я буду относиться к съемочным вопросам с большим вниманием. Конечно, работа в театре для меня на первом месте — в этом — Для начала озадачу тебя. Совсем недавно, давая театре я мечтал служить, и мне хочется, чтобы мое пребывапресс-конференцию по случаю начала сезона, Олег ние в нем было долгим. Павлович перечислил актеров, принятых в стажерскую — Когда тебе поступило предложение работать группу театра. Назвав твое имя, он прибавил, конечно в «Табакерке»? же с улыбкой, что ты конкурент Паши Табакова, также — В июне. Директор театра, к которому я был приглашен, принятого в эту группу. Как ты думаешь, почему? сообщил, что меня и еще троих моих однокурсников хотят — Странно. Я не очень люблю это слово — «конкуренция». принять в стажерскую группу. — Для тебя это приглашение было чем-то ожидаемым? Я постоянно слышу, что конкуренция подстегивает делать — Не стану лукавить. Я могу сказать: нет-нет, для меня это то, что ты делаешь, лучше, но она вызывает у меня страх. Я чувствую себя некомфортно, когда приходится конкуриро- было неожиданностью, я даже не надеялся, что… Напротив, вать, когда какое-то дело начинает походить на олимпиаду… я надеялся на то, что меня возьмут, тем более что я уже был Может, Олег Павлович имел в виду, что мы схожи по амплуа занят в двух спектаклях. Вместе с тем я понимал, что всякое и в чем-то по внешним данным? В любом случае приятно, что бывает в жизни… он что-то такое обо мне думал и не относится ко мне просто — Скажи, а что вообще побудило тебя поступить в Школу как к очередному новобранцу в театре. Олега Табакова, как узнал о ней? — У меня сложилось впечатление, что ты постоянно — О ней мне рассказал Александр Анатольевич Мохов, снимаешься. Не мешает ли это твоей работе в театре? у которого я снимался в сериале «Учитель в законе». Мне — Помешало в случае со спектаклем «Вий», в котором совершенно не хотелось учиться в десятом и одиннадцая должен был играть. Я и не знал, что меня распределили том классах средней школы; я даже подумывал об окончана одну из ролей, и когда раздался звонок из режиссерско- нии школы экстерном. Узнав, что есть возможность посту12

Интервью

пить в театральную школу сразу после девятого класса, я решил воспользоваться ею. Признаюсь честно: до поступления в школу в театр я ходил не так уж много раз, и каждый поход не доставлял мне особого удовольствия — мне не нравился тот театр, который я видел, в особенности тот, что был в моем родном Тольятти. Однако все изменилось, когда я пришел в Театр Табакова, где я сначала посмотрел «Куклу для невесты», а затем спектакль «Искусство». Мне это так понравилось!.. Тогда я подумал, что очень хочу здесь работать. Сейчас я рад, что у меня это получилось. — Какие еще наши спектакли тебе нравятся? — Самый любимый — «Рассказ о семи повешенных». Самый классный из тех, что я видел в жизни. Я плакал. — Впервые на сцену «Табакерки» ты вышел, когда был второкурсником. Это была вводная роль Васеньки из «Старшего сына». Как ты относишься ко вводам? — Мне вводы нравятся. Когда репетируешь спектакль с самого начала, ждешь выпуска и дождаться не можешь, а когда тебя вводят в уже идущий спектакль, все проходит в достаточно экстремальных условиях, в сжатые сроки, и это мне по душе. Конечно, страшно, но… Я благодарен Константину Юрьевичу Богомолову и Олегу Павловичу за то, что они поверили в меня и дали такую роль. — Помнишь свой самый первый спектакль? — Эмоций было очень много. Я словно оказался в сказке. Не верилось, что меня окружают Сергей Валентинович

Сцена из спектакля «Старший сын». Сарафанов — С. Cосновский, Васенька — Д. Парамонов. (Фото К. Бубенец)

Сосновский, Юрий Чурсин, Женя Миллер, Яна Сексте… Не верилось, что еще чуть-чуть, и я выйду с ними на одну сцену. — Незадолго до твоего ввода в «Старшего сына» был сыгран сотый спектакль, и тогда для нашего журнала мы делали интервью с его участниками. Им было трудно представить, что в их компанию вольются новые исполнители, потому что они уже успели стать «семьей». Тем не менее твой ввод состоялся. Как тебя приняли? — Ко мне отнеслись по-доброму, помогали советами. Сергей Валентинович, Интервью

когда уже прозвенел третий звонок, с удивлением узнал, что у меня сегодня вообще самый первый спектакль в жизни. «Вообще первый в жизни? — спросил он. — Офигеть! Ну, иди…» — Сейчас наши зрители могут увидеть тебя в «Женитьбе Белугина» и «Волках и овцах». А на экране? — Скоро на Первом канале будет премьера «Красных браслетов». Это ремейк одноименного испанского сериала. Действие происходит в больнице, а главные герои — дети, больные раком, которые стараются не отчаиваться и жить полноценно, невзирая на болезнь. 13

Алена Гончарова: «В „Табакерке“ уютно и атмосферно» Беседовал Фил Резников

— Работать в «Табакерке» тебя позвали незадолго до того, как ты получила диплом в колледже. Как все произошло? — На самом деле вышла странная ситуация. Меня вызвали к директору театра, Александру Сергеевичу. У меня на руке гипс; думаю: вдруг меня с «Брака 2.0» снимут? Мол, зачем нужна актриса со сломанной рукой… Сажусь напротив Александра Сергеевича, он спрашивает: «Догадываетесь, зачем вас сюда позвали?» Я отвечаю: «У меня два предположения: одно плохое, а другое хорошее». «Ну, давайте о хорошем», — улыбнулся он. — Скажи честно, думала ли о том, что тебя позовут работать в наш театр? — Я надеялась. И очень этого хотела. Потому что в этом театре уютно и атмосферно. — Какая здесь атмосфера? — Какая-то домашняя. Сюда приходить хочется, а уходить отсюда не хочется. — Что привело тебя в Школу Олега Табакова? Как возникла мысль попытаться в нее поступить? — Мысль не была спонтанной. Я искала заведение, чтобы пойти заниматься любимым делом сразу после девятого класса. И в Интернете подвернулась статья о том, что Школа Табакова провела 14

Алена Гончарова. (Фото Ф. Резникова)

первый набор. Стала искать — нашлась информация о новом наборе в Казани. Мама позвонила узнать, будет ли отбор в Сибири; ей ответили, что нет. Я стала собираться из Томска в Казань. Никакой программы для поступления, один энтузиазм. До отбора неделя. Тут звонок из школы — дополнительный отбор в Кемерово, так как очень много желающих. В Кемерово меня слушал Владимир Александрович Краснов. Он до сих пор шутя вспоминает: «А я не хотел тебя брать…» Школу я окончила с красным дипломом. — Что предшествовало твоему поступлению в колледж, откуда интерес к театру? Интервью

— До поступления я играла в КВН и театральной студии, занималась вокалом и танцами. — Что такое Школа Табакова для тебя? — Это семья. Сейчас, когда прошло всего два месяца с окончания, я захожу в эти стены, и у меня сердце щемит от тоски, что все это уже как будто не мое. Раньше проснешься — кругом твои однокурсники, воспитатели; теперь просыпаешься — никого… — Во время учебы у тебя никогда не возникало сомнений в правильности избранного пути, в собственных силах?

— Бывали такие периоды. Понимаешь, в постоянном проживании в школе есть как свои плюсы, так и минусы. К последним относится то, что вокруг тебя все время находятся люди, и когда у тебя возникает потребность уединиться и подумать серьезно о каких-то вещах, кто-то стучится к тебе в дверь: тук-тук, есть чайник? тут-тук, пойдем репетировать? Трудно бывало сосредоточиться… Сомнений не возникало, а вот разочарование в себе — не раз. Неуверенность в том, что смогу выполнить поставленную задачу так, чтобы не огорчить своих мастеров. — Мне до сих пор вспоминается твоя роль в спектакле «Две стрелы», который в школе поставил Виталий Егоров. Мы хорошо знаем, какой он артист, но какой он педагог, режиссер? — Виталий Михайлович — лучший человек, который мог встретиться на моем жизненном пути. Я уже говорила ему, что первый режиссер должен быть таким, как он. Он добрый, как папа; хочется подойти и обнять его. Доверяешь ему безоговорочно, вместе с ним идешь по намеченному пути. Репетиции с ним были долгими — полгода — и сложными, ведь, помимо прочего, много внимания в «Двух стрелах» уделялось пластике. Однако, когда завершились репетиции, стало очень грустно оттого, что все закончилось… Он вечно приносит на репетиции конфеты, печенье, чай. Целыми пакетами. — Требовательный он? — Я этого так и не поняла. Тут что-то особое — некая синхронизация между режиссером и актером. Ты сам берешь и делаешь. — Во время учебы находилось время для походов в театры? — Постоянно ходили. В прошлом году ходила без конца и даже перестала чувствовать прелесть театра. И тогда, попав на баскетбол… Я была такой счастливой после матча! От театра устаешь, если ходишь в него часто, нужно делать паузы. — Какие спектакли в репертуаре «Табакерки» тебе нравятся больше прочих? — Самый любимый — «Матросская Тишина». Я смотрела его только в записи. Раза три. Каждый раз я просто гибну… Мне очень нравится «Билокси-Блюз»— я прихожу на него и отрываюсь. Однажды — я сидела в третьем ряду и по своему обыкновению громко смеялась — мне пришло смс от Паши Табакова, игравшего главную роль: «Алена, смей-

ся потише, ты меня раскалываешь!» Еще мне нравился спектакль «Олеся». Тогда еще Иван Валентинович Шибанов не был нашим педагогом. — В «Браке 2.0» ты играешь с двумя своими педагогами — Иваном Шибановым и Аленой Лаптевой. Какие ощущения от партнерства с педагогами? — Дикая ответственность. Но они всегда поддерживают. Я счастлива, что есть Алена Владимировна, с которой я к тому же сижу в одной гримерке. Не могу нарадоваться, что она всегда готова помочь и поддержать. Во время одного из спектаклей был случай, когда что-то произошло с креплением, на котором я висела над сценой, и я начала грохаться. И вот Алена Владимировна и Леша Усольцев держали меня, чтобы я не упала. Мысль была одна: «Как отыгрывать, если я упаду?!» — Мы вот говорим о школе, о твоих педагогах, но ни словом пока не обмолвились о самом Олеге Павловиче… — Он очень много для меня сделал. Благодаря его звонку мне вылечили руку, которую я сломала этой весной. Олег Павлович очень щедрый. Он человек, отдающий всего себя. Он светится постоянно. Помню, во время капустника на 25-летии «Табакерки» мы делали номер от школы, и я заметила Олега Павловича в зале, в восьмом ряду. Он светился! — Тебе нравится Москва? Какие места больше всего? Где тебя смогут найти поклонники? — Мне очень нравится смотровая площадка в «Детском мире» на Лубянке. Этим летом я была там раз семь. Меня завораживает вид на город и проезжающие внизу машины. Москву люблю. Она меня вдохновляет, она мне многое дала. — На интервью ты пришла прямиком из библиотеки. Судя по всему, ты любишь читать. — Очень. — Какие у тебя любимые авторы? — Странная штука: у меня нет любимых авторов — я люблю читать все. Неизвестно, что может понравиться, нельзя себя ограничивать. В детстве у меня была мечта стать вампиром и жить бесконечно, запершись в библиотеке. Недавно закончила читать книгу «На Западном фронте без перемен». Обратилась к ней, посмотрев спектакль Художественного театра «19.14». После прочтения книги я рыдала.

Интервью

Анастасия Тимушкова: «Нельзя все перекидывать на режиссера» Беседовал Фил Резников

— Настя, расскажи, пожалуйста, откуда ты родом, где прошло твое детство? — Я родилась в городе-герое Волгограде. В нем я прожила шестнадцать лет, до того момента, когда поехала в Москву поступать в Школу Олега Табакова. — Тогда ты впервые оказалась в Москве? — Нет. В Москве до этого я была один раз, в восьмилетнем возрасте. Она произвела на меня сильное впечатление. Первое, что я сказала, было: «Мама, какое здесь огромное небо!» Улыбнувшись, она ответила, что небо везде одинаковое. «Нет, — не согласилась я, — тут оно огромное!» Мы гуляли по городу, а папа показывал мне место своей учебы — Школу-студию МХАТ. Я стояла, смотрела на Художественный театр, и он казался мне ужасно огромным. Когда я снова приехала в Москву спустя восемь лет, он не показался мне таким уж большим, однако прежние ощущения от самого города во мне сохранились. Я почувствовала, что Москва — мой город. — Значит, ты из театральной семьи? — Да, папа окончил Школу-студию, он однокурсник Марины и Дмитрия Брусникиных, а мама училась в ленинградском Институте культуры, она режиссер. Вопрос о том, куда я пойду учиться после школы, не вставал. Однажды, когда мы находились на даче, я вдруг сказала папе: «Я хочу стать актрисой». «Правда?» — воодушевленно переспросил он. Он был безумно счастлив, стал читать мне стихи, вспоминать годы своей учебы… И я поняла, что пути назад нет. Как и папа, я хотела пойти в Школу-студию, однако он посоветовал мне попробовать поступить в Школу Табакова — ее представители как раз приехали в Волгоград отбирать детей. Папа готовил со мной программу. Сколько слез я пролила!.. Помню ужасный момент, когда папа сказал, что пора попробовать выступить перед зрителем, и я читала 16

Анастасия Тимушкова. (Фото Ф. Резникова)

в школе перед первоклассниками… А они смеялись, когда я начинала читать! Но потом успокаивались. — Что входило в твою программу при поступлении? — Я читала Марину Цветаеву — «Христос и Бог», Есенина — «Песню о собаке». Из прозы — пушкинскую «Барышнюкрестьянку». Читала басню Крылова «Осел и соловей».

Интервью

— Четыре года ты провела в стенах Школы Олега Табакова. Как ты думаешь, какие самые главные уроки преподали тебе твои учителя, что самое главное они рассказали тебе о профессии? — С первого курса я ни на мгновенье не забывала слова Олега Павловича: «Себя нужно тратить, нельзя себя жалеть, нужно отдаваться делу полностью». Он говорил, что всегда взвешивается перед спектаклем — и тратит за вечер около килограмма. Да, это очень трудно — себя не жалеть. Да, мне поначалу было невыносимо тяжело: мне шестнадцать, я приехала в другой город, когда у меня только погиб папа. Сразу столько событий, сразу столько на меня навалилось… Я не понимала, что происходит. Куча предметов, занятия до девяти вечера, репетиции. Я думала, что не выдержу. Однако, стоило только немного втянуться в этот процесс, сразу ушли мысли о том, когда все это кончится, и стало очень интересно. Педагоги провели с нами серьезную работу. У меня ощущение, что вместе с ними мы заново учились ходить, разговаривать и даже думать. Они, мне кажется, изменили наше сознание, и сделано это было в непростой, переломный момент, когда нам было по пятнадцать-шестнадцать лет, когда мы думали, что уже вступили во взрослую жизнь, однако, по сути, мы тогда до конца не расстались с детством. — Скажи честно, ты ждала приглашения работать в «Табакерке»? — Весь последний год молила Господа Бога, чтобы меня взяли. Постоянно терзала мысль, что меня не возь-

мут. Мама, выслушивая меня, говорила, что самое время ходить показываться в другие театры, да и Михаил Андреевич Лобанов, наш педагог, в начале четвертого курса предупредил, что надеяться на зачисление в труппу Театра Табакова могут один-два человека. Я решила, что я не в их числе. А «Табакерка» была моей голубой мечтой… — За полтора года до того, как тебя пригласили в стажерскую группу, тебе представилась возможность сыграть на сцене «Табакерки», пусть и маленькую роль, в спектакле «Сверчок на печи». Здесь ты встретилась со своим педагогом Михаилом Хомяковым. Какие у вас отношения за кулисами? Он остается для тебя педагогом вне стен школы? — Педагоги за стенами школы остаются для меня педагогами. Конечно, я не могу подойти к ним и сказать: «О, коллега!» Михаил Михайлович относится ко мне как к своей студентке, своей ученице. Что-то он мне подсказывал, когда я боялась задать вопрос режиссеру. — Выход на сцену для тебя волнителен? — Каждый раз, перед очередным спектаклем, я волнуюсь, думая о том, что сегодня пришел уже другой зритель; я переживаю от того, как меня воспримут в зале; мысли о том, все ли получится, особенно начинают беспокоить перед самым-самым выходом на сцену. Руки трясутся, ноги подкашиваются… Но когда я оказываюсь на сцене, крылья за спиной расправляются. — Любишь репетировать? Что для тебя самое сложное в репетиционном процессе? Сразу скажу, что праИнтервью

вильный ответ — «Люблю». А то Олег Павлович не поймет. — Я люблю репетировать! Очень люблю! (Смеется.) Одно из самых непростых занятий — искать дополнительный материал. — А ты ищешь? — Конечно! — Мне кажется, далеко не все этим занимаются. — За других ответить не могу. А я ищу. Нельзя приходить пустым на репетицию. В школе нас учили составлять биографию своих персонажей, выяснять, какие у них взаимоотношения с другими персонажами, находить, кто, как и что говорит о твоем персонаже, и так далее. Обязательно нужно узнать об эпохе, в которой разворачивается действие, об истории создания произведения… — Для чего же тогда актеру режиссер? Разве не он должен рассказать тебе обо всем этом? — Мы должны работать вместе. Это нельзя перекидывать на режиссера: мол, вы ищите, а я буду только играть. Нужно наполниться самому. Только тогда может что-то получиться. Нельзя рассчитывать только на свои силы, актерские данные и органику. Необходимо узнать как можно больше, чтобы потом отдать это зрителю. Режиссер же дирижирует, направляет, подсказывает, отвечает на возникающие у тебя вопросы. Вы вместе движетесь к премьере. Спектакль, на мой взгляд, должен чемуто учить. Когда зритель выходит из зала пустым, это кошмар. Чтобы этого не произошло, нужно серьезно поработать. 17

Александр Лимин: «Ничего не бояться» Беседовал Вячеслав Уваров

— Саша, расскажи, пожалуйста, о себе. Ты окончил Щукинский институт, верно? — Да, но еще до этого я окончил Башкирское хореографическое училище, стал артистом балета и был принят солистом в труппу камерного балета «Москва». Протанцевав там пять лет, я поступил в Щукинский институт. Совместный актерско-режиссерский курс тогда набирали Римас Владимирович Туминас и Нина Игоревна Дворжецкая. Туминас работал с режиссерами, давал им задания, а они уже потом приходили к нам. А с нами занималась Дворжецкая. Она очень хороший педагог. — Чему самому главному научили тебя Дворжецкая и Щукинский институт? — Наверное, не бояться. Вообще ничего. Быть открытым любым идеям и предложениям, быть готовым к любым задачам, с интересом включаться в процесс — главное для меня. Что бы тебе ни предлагали, как бы на первый взгляд это странно ни выглядело, надо сперва попробовать и сделать. — Балетное прошлое помогло? — Меня очень долго ломали. Когда я попал в театр, мне давали либо трюковые роли, либо характерных, комических героев. А когда я поступил в институт, мне сказали: «Посмотри на себя. Какой же ты характерный артист, ты же принц!» Ощущать себя принцем было 18

очень странно. Я до сих пор не уверен, что я герой-любовник. — Как ты попал в труппу «Табакерки»? Со стороны в «подвальный» театр попасть очень трудно. — Я восхищаюсь тем, как Олег Павлович заботится о своих студентах — все его выпускники пристроены, пригреты, у них у всех есть работа. Такого практически и не встретишь. Нашим трудоустройством особенно не занимались. Поэтому я, как и многие мои однокурсники, просто ходил и показывался во все театры. И вот чем-то заинтересовал Олега Павловича. Было очень много показов, но в конечном счете мне предложили прийти в труппу. — Ты уже успел что-то посмотреть в «подвальном» театре? — Я видел «Вия», «Мадонну с цветком», «Трех сестер». Чеховский спек Александр Лимин. (Фото В. Еньшиной) такль произвел очень большое впечатление. Там потрясающий ансамбль артистов, замечательная, помогающая невероятно смешной. Сейчас, когда им раскрыться режиссура. я перечитывал ее, готовясь к репети— Этот спектакль ставил Алек- циям, я вдруг подумал, что она остро сандр Марин. Первая твоя роль актуальна. Фактически это такой вполв «Табакерке» — Боцман в готовя- не современный политический театр щейся шекспировской «Буре», кото- — о власти, о том, что происходит рую будет ставить именно он. Чего в правящих кругах. Но мне интересждешь от репетиций? нее та простая человеческая история, — Вот сразу после нашего разговора которая в ней есть. Взаимоотношеу меня будет первая репетиция «Бури». ния отца и дочери, девушки и молодоЯ еще не знаю, как Александр Вален- го человека, двух братьев. Мне интетинович будет репетировать, но мне ресно, какую из двух линий выберет чрезвычайно интересно попробовать режиссер. Пойдет ли он за политиновый, какой-то непривычный способ ческой составляющей или, наоборот, работы. Надеюсь, что будет интересно. сосредоточится на истории людей. — А какое впечатление у тебя от Поэтому я с нетерпением жду начала самой пьесы? репетиций. — Первый раз я прочел ее довольно давно, и почему-то она показалась мне Интервью

Табаков русской сцены Часть вторая

«Табаков русской сцены» — книга, выпущенная к 80-летию Олега Павловича Табакова. В ней об актере, педагоге, режиссере, художественном руководителе двух театров говорят самые близкие — члены семьи и верные друзья. На ее страницах опубликованы рассказы его соратников и его учеников разных поколений, а также тех, кто работает под руководством Табакова в театре и театральной школе. На страницах нашего журнала в ближайших номерах мы будем публиковать отрывки из этой книги. Приобрести же книгу вы можете в кассах театра или в самом театре перед началом спектакля.

Perpetuum mobile Евгений Миронов, художественный руководитель Театра наций

огда я официально пришел работать в «Табакерку», Табаков позвал меня в свой кабинет и сказал: «Даже ты въехал сюда не на белом коне». За этим последовало распределение ролей: у Вовки Машкова — главная роль в спектакле «Ревизор», который ставил Сережа Газаров, и еще одна главная роль — в спектакле «Миф о Дон Жуане» в постановке Саши Марина. А у меня везде petit-petit, роликрошки — буквально три слова в «Ревизоре», да и в остальных спектаклях не намного больше. Однако я не отчаивался. В «Мифе о Дон Жуане», где у меня был крохотный эпизод, я сам придумал и поставил себе танец, за что Табаков меня премировал, тем самым поддержав мою инициативность. Затем меня ввели в «Билокси-Блюз», хотя Сережа Газаров, занимавшийся вводом, сомневался в правильности этого шага. Но Олег Павлович был непреклонен: «Нет, он должен это играть».

А потом Табаков объявил, что я получаю главную роль в «Матросской Тишине». Однако во время репетиций со мной приключилась тяжелая болезнь: прободная язва, шок, госпитализация, а в больнице мне занесли еще и гепатит. Мне было настолько плохо, что я, честно говоря, подумывал о возвращении в Саратов. Мама все бросила и приехала меня вытягивать. Олег Павлович очень помогал нам в этот период и переживал за то, что ему пришлось вводить на мою роль другого человека. Однако я не мог не прийти посмотреть и «пострадать» на премьеру, хотя и с лицом даже не желтого, а зеленого цвета. Из больницы меня выписывать не хотели категорически, но Авангард Николаевич позвонил по моей просьбе главному врачу и голосом Табакова попросил его отпустить больного Миронова на один вечер, после чего я насовсем удрал из больницы. Как только я, попав в Подвал, ощутил родную обстановку, мне стало легчать. Помню, как Авангард Николаевич привел меня в кабинет к Табакову, и Олег Павлович, не глядя на меня, потому что это ему было, видимо, больно, начал: «Старик, ну что…» И сделал длинную паузу. Я подумал, что сейчас он скажет: «Тебе надо отдохнуть, прийти в себя, поезжай-ка ты на годик в Саратов». Но вместо этого я вдруг слы-

Табаков русской сцены

шу: «Вот тебе главная роль в спектакле „Прищучил“, приступай к репетициям». Прерывающимся от слабости голосом я пытался ему что-то возразить, но меня никто не послушал, и Авангард Николаевич ввел меня в этот возобновившийся спектакль, где я потом долго играл с огромнейшим удовольствием. Работа действительно исцелила меня. *** Некоторые поступки Олега Павловича у меня вызывают потрясение. Это мужество в чистом виде. В спектакле Камы Гинкаса «Комната смеха» по пьесе Олега Богаева Олег Павлович явно пошел против себя, сыграв нехарактерную для него роль. Было очень заметно, насколько ему тяжело играть в этом спектакле. Но я умирать буду, но впечатление от этой его работы останется со мной. Не много в жизни подобных событий. Тогда я увидел другого Табакова — мучающегося, что ему не свойственно, потому что он любит получать наслаждение, даже когда играет драматические роли. Но в этой его муке была такая честность, такая Е. Миронов и О. Табаков. (Фото из архива Bosco di Ciliegi) искренность, такая глубина, что после спектакля я плакал навзрыд. То ли Гинкас, то ли сам Табаков не дал себе ни на — и репетировал бы там с молодыми ребятами еще часа тримгновение проявить хоть сколько-то знакомые нам черты четыре, как это делал с нами Олег Павлович. — это был качественно другой человек во всех смыслах этоОн настоящий perpetuum mobile. В Табакове от природы го слова. Случалось, что перед этим спектаклем Олегу Пав- заложен некий «атомный реактор», постоянно вырабатываловичу становилось нехорошо, у него сильно поднималось ющий энергию в неимоверных количествах — так, что его давление, и он был вынужден отменять спектакль. Но если хватает и на игру в театре, и на съемки в кино, и на работу уж он выходил на сцену, то отрабатывал по полной. со студентами, и на бесчисленные встречи с людьми, и на Много раз бедного Олега Павловича заставляли награж- решение административных вопросов. Плюс его бешеная дать меня за какие-то мои роли, вручать премии или что- интуиция на таланты. Не знаю, подсчитывал ли кто-нибудь то еще. Но, поскольку он знает меня как облупленного, мне число его учеников, ставших очень известными, — такого всегда бывает неловко в такие моменты. Другой человек результата не добивался, пожалуй, ни один мастер. Он сам говорил бы какие-то громкие, штампованные фразы, но Олег называет нас «футбольной командой», способной победить Павлович всегда шел другим путем. Он никогда меня не хва- в мировом первенстве по футболу. К этому смело можно лил, но много раз произносил одну и ту же фразу: «Женя, добавить режиссеров, которым он доверил работу в своем тебе пора отдавать долги. Тебе надо учить студентов». К театре и которые стали звездами: Миндаугаса Карбаускисожалению, до сих пор я настолько эгоист, что пока не могу са, Константина Богомолова, Евгения Писарева, Кирилла к этому прийти. Я помню, как к нам относился Олег Павло- Серебренникова. Ведь все эти люди на сегодняшний день вич во времена учебы, и думаю, что мы были последним кур- возглавляют лучшие театры нашей страны. «Дети» Табакосом, которому он так себя отдавал. Честно — не могу себе ва повсюду. Но Олег Павлович по-прежнему щедро отдапредставить, чтобы я после спектакля остался в театре или ет свой уникальный дар все новым и новым поколениям куда-нибудь поехал — в Подвал или в какое-то другое место артистов русского театра. 20

Табаков русской сцены

Настоящий театральный деятель Сергей Угрюмов, актер Театра п/р О. Табакова

о встречи с Олегом Павловичем я не задумывался о том, насколько важен для артиста крепкий семейный тыл. Он всегда очень хорошо говорит о жене Марине, о своих детях. О своих корнях. Это одна из главных его точек опоры, помогающих выстоять в любых бурях, случающихся в нашем деле. Ведь сцена — пространство маленькое, а желающих выйти на нее много. Хотим мы этого или нет, но среди артистов существует конкуренция. Жизнь в искусстве бывает порой очень суровой, требующей способности постоять за себя, и к этому обязательно нужно быть готовым, в том числе посредством налаживания своей собственной семейной жизни. К счастью, труппа «Табакерки», воспитанная и отобранная самим Табаковым, не заражена разрушительным вирусом нездоровой конкуренции. Для Олега Павловича чрезвычайно важны человеческие качества артиста. Все мы тут психологически совместимы, как космонавты или подводники, долго находящиеся рядом в замкнутом пространстве. Мы настоящая семья. В Подвале работают люди, объединенные одной целью — верно служить нашей маленькой сцене. Табаков — наш лидер. Наш отец. Где бы мы все были, если бы не он? А так мы вместе. Даже если нахо-

димся на расстоянии. Скучаем друг по другу. Защищаем друг друга. Поддерживаем. Моментами этот «роман с театром» протяженностью в половину моей жизни приносит мне ощущение истинного, сладостного счастья. Подвал не предавал меня никогда. Однажды в самом начале спектакля «Женитьба», в котором у меня большая роль, я сломал лодыжку. Но все как-то так сразу собрались вокруг меня, сплотились, что я смог доиграть спектакль до конца. Я никогда не забуду, как театр помогал мне восстанавливаться после операции. Олег Павлович звонил мне много раз, интересовался, чем он может мне помочь. А Володя Машков даже задержал выпуск спектакля «№ 13D», дожидаясь, когда я смогу выйти на сцену. Для него, как и для Олега Павловича, человек имеет первостепенное значение. Табаков — тот, кто дает людям возможность проявить свои природные таланты. Всю мою жизнь я буду благодарен ему за то, что такую возможность он дал и мне. *** Занимаясь с учениками, я постоянно вспоминаю о том, как в свое время нас учил Олег Павлович. Как у него всегда находилось нужное слово для каждого. Как неустанно он вкладывал в нас зерна своих знаний и умений. Проросли они потом или нет — вопрос другой, но наш учитель делал это с необыкновенной настойчивостью, заражая нас своим примером отношения к делу. Табаков любит театр преданно, никогда не позволяя себе расслабляться Табаков русской сцены

и почивать на лаврах. Он очень жестко и требовательно относится прежде всего к самому себе. Находясь на одной сцене с Олегом Павловичем, я много раз видел, как он, несмотря на усталость или недомогание, делает над собой усилие и играет так свежо и живо, как будто в первый раз. Такие наглядные уроки не проходят даром. Вообще, я не совсем уверен, что могу рассуждать о человеке такого масштаба, как Олег Павлович. У него совершенно потрясающий объем видения жизни. Табаков — это настоящий театральный деятель. Именно деятель — он очень много делает. Это глыба, сопоставимая по значимости только с отцами-реформаторами. Думаю, что полное, научное осознание роли и места Олега Павловича Табакова в истории русского театра еще впереди. А мы, ученики, сейчас становимся для него опорой в его грандиозной и очень трудной жизни. И сделаем для Табакова все, как и он для нас. Мы все его очень любим. 21

Олег Табаков и Александр Вампилов Текст: Екатерина Стрижкова

В рубрике «Табаков и современники», созданной нами по случаю юбилея Олега Павловича, мы продолжаем рассказывать о людях, сыгравших важную роль в его жизни, о людях, некоторые из которых стали для него источниками вдохновения, его близкими знакомыми, друзьями. Люди эти известны всем. Они — его и наши современники.

Александр Вампилов

ри бронзовые мужские фигуры в человеческий рост установлены во дворе «Табакерки» на улице Чаплыгина, 1а. Этот памятник — дань уважения и бесконечной благодарности Олега Табакова трем выдающимся драматургам второй половины ХХ столетия: Виктору Розову, Александру Володину и Александру Вампилову. Идея его создания появилась у Табакова еще в девяностых годах прошлого века, когда Розов и Володин были живы. По трагическому стечению обстоятельств Александр Вампилов, самый молодой из трех писателей, ушел из жизни раньше всех, так и не познав того успеха, который постиг его пьесы после его смерти. Должно было пройти время, прежде чем критика стала дружно сравнивать Вампилова с Гоголем, Достоевским и Островским; называть его «драматургом милостию Божией», «Чеховым наших дней», «Шекспиром с Байкала», русским классиком, подарившим сцеТабаков и современники

не сюжеты с глубочайшим христианским смыслом, в первом приближении кажущиеся синтезом трагедии и анекдота. В пяти пьесах Вампилов выразил целую эпоху безвременья, разочарования, неверия в будущее, безволия. Его драматургия стала мощным продолжением традиций русского психологического театра. Зрителя вот уже почти полвека завораживает его обращенность к правде жизни. В его пьесах нет ничего случайного. Для ряда современников Александра Вампилова, в частности для Олега Табакова, его выдающийся талант был очевиден с самого начала. Как и для него самого — драматург отлично понимал непреходящую ценность своего творчества. «Он всегда знал, кто он такой», — говорит о Вампилове Табаков. Уникальную интуицию, настоящий дар чуткого восприятия жизни Вампилов, появившийся на свет 19 августа 1937 года в роддоме города Черемхово, унаследовал от отца, учителя рус-

ского языка и литературы, прямого потомка бурятских лам, женившегося на русской девушке из рода потомственных православных священников. Отца, Валентина Вампилова, и Прокопия Копылова, деда Саши по материнской линии, арестовали по ложному обвинению, а в 1938 году расстреляли. Тридцатидвухлетняя вдова, учительница математики — мать будущего драматурга — осталась одна с четырьмя детьми. Жили в бараке, голодали, особенно в военные и послевоенные годы. После десятилетки Вампилов уехал в главный город своей жизни — Иркутск и поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета. Он сразу же начал пробовать свои силы в литературе, сочиняя короткие комические рассказы. В 1961 году увидела свет первая — и единственная прижизненная — книга Александра Вампилова «Стечение обстоятельств». Написав пьесу «Прощание в июне», в 1965 году Вампилов отправился в Москву в надежде пристроить ее в один из столичных театров. Безрезультатно. Вампилов поступил на Высшие литературные курсы Литинститута и упорно продолжал ходить по московским театрам, пока, наконец, не встретил легендарного завлита Театра Ермоловой Елену Якушкину. Она сразу поняла, кто перед ней, и начала помогать «мальчику из провинции» осваиваться в сложном театральном мире столицы. «Этот человек вырастет в гения», — говорила она. Наделенный редким чувством юмора, Вампилов писал Елене Леонидовне: «Под Вашим крылом вырастает драмодел».

Сцена из спектакля «Провинциальные анекдоты» театра «Современник». Угаров — В. Хлевинский, Анчугин — О. Табаков. (Фото из архива «Современника»)

Постепенно творчество Вампилова заметили не только столичные литераторы — А. Н. Арбузов, А.Т. Твардовский, В. С. Розов, но и выдающиеся театральные режиссеры. В Ленинграде — Г. А. Товстоногов (БДТ), в Москве — А.А. Гончаров (Театр Маяковского), В. А. Андреев (Театр Ермоловой). Вампилов стал своим человеком в «Современнике». С ним болтали, пили, дружили, но… пьесы его так Табаков и современники

и не ставили. Драматург был в отчаянии. Якушкина ободряюще писала: «Ты становишься самым модным драматургом Москвы, хотя еще и не поставленным». О своих первых встречах с Вампиловым Табаков говорит: «Так сложилась судьба. Довольно рано мне все досталось. И я в какой-то степени ощущал вину свою перед Сашкой. Вроде у меня все есть, а у него ни хрена нету, кроме замечательного таланта… Он был 23

очень естественный и веселый. И очень горький, когда мы выпивали. И когда немножко говорили о том, что мы работаем вполсилы…» Александр Вампилов и Олег Табаков стали хорошими друзьями. «Мы не только встречались, а товариществовали. Приезжая из Иркутска в Москву, Вампилов иногда жил у меня на старой квартире, на улице Чеховской», — вспоминает Олег Павлович. В 1967 году Вампилов, так и не увидев своих пьес на столичной сцене, уехал из Москвы к семье в Иркутск. В период «непечатанья» Вампилову даже предлагали издать сборник как писателю малой советской народности: «Скажи, что ты бурят. Ты же бурят». «Я русский писатель», — отвечал Вампилов. В 1968 году Вампилов закончил пьесу «Старший сын»; в 1970-м — свою любимую «Утиную охоту» и «Провинциальные анекдоты»; в 1972-м — «Прошлым летом в Чулимске». В каждой из них видна рука мастера. Критики единодушно говорят о необыкновенно раннем созревании вампиловского таланта, о «плотности осмысления», о «мощности литературного потока». Размышляя о причинах долгой паузы перед повсеместным, даже глобальным приятием драматургии Вампилова, Табаков скажет: «Новое всегда пугает любого человека. Тем более если это новое разрушает стереотип представления о том, какова должна быть драматургия. Предшественниками Александра Вампилова были Розов, Володин, Штейн, Шток. Театр был не готов, просто эстетика тогда существовала в театре другая. Вампилов опережал время, не знаю на сколько — на двадцать пять лет или на пятьдесят. Но опережал явно». Первой увидела свет его пьеса «Прощание в июне», поставленная в 1966 году в Клайпедском драматическом театре. А в 1970 году «Прощание в июне» поставили уже восемь советских театров, правда, не столичных. В 1969 году «Старшего сына» вдруг решили поставить в Иркутском театре. Вампилову пришлось участвовать от начала и до конца во всем этом, по его словам, «психоватом и изнурительном деле». Драматург присутствовал на всех репетициях, тут же, на ходу переписывая реплики своих героев. Когда в 1970 году Олег Ефремов ушел из «Современника» в Художественный театр, Олег Табаков добровольно взял на себя обязанности директора «Современника», которые 24

выполнял шесть лет — до того момента, пока не набрал своих первых учеников в ГИТИСе. Табаков тут же принял самостоятельное решение ставить пьесу «Старший сын». Олег Павлович до сих пор бережно хранит письмо Александра Вампилова:

Дорогой Олег! Спасибо за письмо, сам понимаешь, как для меня важно узнать, что ты начал репетировать, и как это здесь [в Иркутске] меня подбадривает. Дай бог! Будем надеяться, на этот раз дело выгорит. Вспомнил я, что театр, в который когда-то я заявился с первой пьесой, был именно «Современник», и первый, кто протянул мне тогда руку, был Олег Табаков. Ты, понятно, не можешь придавать этому обстоятельству никакого значения, но мне (я человек суеверный) сейчас это кажется хорошим предзнаменованием. Что касается творческих подробностей, не мне учить вас ставить пьесы. Скажу только, что, по-моему, чем эту историю разыгрывать достовернее, тем она будет смешней и более обнажаться по смыслу. Но ты, возможно, пойдешь другим путем — дело твое. Доверяю тебе полностью, на 139%. Зная твою занятость, не прошу тебя писать письма, но на пару строк, возможно, выкроишь время, в особенности тогда, когда (если бы!) будет получено или (не дай бог снова!) не будет получено разрешение властей на постановку. Ну вот. Всего тебе и пастве твоей самого наилучшего. А. Вампилов, 15 февраля 1971 г.

Однако чиновники так и не дали появиться на свет этому спектаклю. Вампилов написал Якушкиной: «Судя по Вашему письму, воз с моими пьесами все на том же месте, если не считать энтузиазма, проявленного Табаковым. Дай бог, но разрешения-то у него нет. Я получил от него письмо тоже,

Табаков и современники

где он сообщает мне, что репетиции „рак совести“. Рак совести — болезнь, идут». А ведь у так и не родившегося поразившая общество после войны. спектакля были все шансы на успех… Когда вдруг заткнули глотку людям, вкуВ 1972 году жизнь Вампилова как сившим настоящей свободы. Выигравбудто бы начала налаживаться. Осень ший войну, заслуживший право на счасобещала быть счастливой: в Москве тье народ взамен этого опять получил наконец-то готовились сразу две гром- тюрьмы, ссылки и лагеря. А к пятидекие постановки по его пьесам. Но судь- сятым годам все это стало усугублятьба распорядилась иначе. Решив отдох- ся — возникли „космополитизм“, „дело нуть перед поездкой в Москву на врачей“, некие антисемитские акции, родине и справить там свой тридцати- убийство Михоэлса. Наступила полпятилетний юбилей, Вампилов уехал на ная поляризация общества. Естественозеро Байкал, где погиб 17 августа 1972 но, что бунтарский, неприкаянный, расгода. Остались любимая жена Ольга и христанный русский характер не мог не дочь Елена. заболеть. Но болезнь не искоренялась, В тот день Олег Табаков и его друг — не лечилась, а загонялась внутрь, увехудожник Давид Боровский, путешест- личивалась, захватывая все новые оргавовавшие по России, находились в Сара- ны, отравляя мозг и заставляя больных тове. «В моем родном Саратове у киоска раком совести вести двойную, тройную с газированной водой красивая девуш- бухгалтерию жизни… Слава богу, что ка вдруг сказала: „Олег, вы знаете, что открытая Вампиловым болезнь не пересегодня умер Вампилов?“ Это надо же дается генетически». В 1974 Валерий Фокин поставил было так судьбе спрограммировать — узнать столь страшное именно в люби- в «Современнике» пьесу «Провинцимом городе, стоя рядом с любимым дру- альные анекдоты». За этот спектакль гом…», — говорит Табаков. Олегу Табакову пришлось поборотьПройдет всего один год после смер- ся. Спектакль сдавали восемь раз, но ти драматурга, и в СССР не останется в конечном итоге приняли. Табакову всегда хотелось, чтобы пьепочти ни одного театра, где бы не шли его пьесы. МХАТ, «Современник», БДТ сы Вампилова ставились в Подвале: зачислят Вампилова в свои титульные «Для меня было очевидно одно: Подавторы. Вампилов станет признанным вал в долгу перед Александром Вампиклассиком отечественной драматургии. ловым, и возвратить этот долг можно Спустя четверть века Олег Табаков только путем постановки его драманапишет: «Вампилов — фигура в очень тургии на нашей сцене. По моему мнению, Вампилов — это высокой степени трагическая. Человек, очень рано понявший, кто он и како- лучшее, что было явлено миру советсво его дарование. Ведь он первым уди- кой театральной драматургией второй вительно точно диагностировал тогда половины ХХ века. „Провинциальные в своих немногочисленных пьесах, и анекдоты“ и „Старший сын“ ставились особенно в «Утиной охоте», страшную в Подвале; „Утиная охота“ и „Прошлым болезнь нашего советского общества — летом в Чулимске“ — в МХТ. Я очень Табаков и современники

Сцена из спектакля «Провинциальные анекдоты» театра «Современник». Анчугин — О. Табаков. (Фото из архива «Современника»)

хочу, чтобы в Художественном театре увидела свет неоконченная пьеса Александра Вампилова „Несравненный Наконечников“, которую нашли лежащей на столе после его смерти. „Несравненный Наконечников“ — это такая разведка боем в мир сюрреалистического театра, следующий шаг после шедевра Вампилова „Двадцать минут с ангелом“. Осталось только найти режиссера для реализации этой идеи», — говорит Олег Павлович. Александру Вампилову, не дожившему двух дней до своего тридцатипятилетия и всего одного месяца до признания его произведений, в России установлено немало прекрасных памятников. Его именем названа малая планета. Но главное — это живой человеческий интерес к его пьесам, книгам, дарящим надежду…

Вечному Олегу нашей юности Текст: Ольга Харитонова (Саратов). Фото: Юрий Набатов (Саратов)

вадцать девятого августа в Саратове состоялось торжественное открытие скульптурной композиции (автор — заслуженный художник РФ Андрей Щербаков), посвященной нашему легендарному земляку, обладателю, кажется, всех возможных титулов и званий, художественному руководителю двух столичных театров и бесконечно любимому в родном городе человеку — Олегу Павловичу Табакову, отмечающему в эти дни свой юбилей. Место для композиции выбрали напротив бывшего Дворца пионеров, где юный Олег Табаков, занимаясь в театральном коллективе под руководством Натальи Сухостав, впервые вышел на сцену. По этой же улице, Большой Казачьей, на пересечении с Мирным переулком находится дом, в котором жила семья Табаковых. Теперь по городу своего детства и юности стремительно шагает то ли 26

сам артист, то ли его исполненный невероятной энергии и обаяния герой незабываемого «Шумного дня» Виктора Розова и Анатолия Эфроса, а неподалеку пристроился самый знаменитый в стране кот, превращенный талантом мастера прямо-таки в мифологического персонажа. К великой радости многочисленной публики, собравшейся в сквере у Театра оперы и балета, Олег Павлович сам прибыл в этот день в Саратов вместе с женой, актрисой Мариной Зудиной, и детьми Павлом и Машей. «Вы учили нас не только профессии, но и тому, как правильно жить, тому, что такое хорошо и плохо, — сказал на церемонии открытия художественный руководитель Театра наций, один из любимых учеников Олега Табакова Евгений Миронов. — Думаю, меня поддержат все мои товарищи — ваши ученики: вы для нас всю жизнь были и остаетесь стеною. А для вас, я знаю,

такая стена — Саратов. Эта связь никогда не прерывается, поэтому вы позволили всем нам, всему городу сделать вам такой подарок. Это не памятник даже, это вы, выходящий оттуда, где впервые познали профессию, в большую жизнь». «Олег Павлович, вы наверняка помните, что в годы вашего детства по Волге ходил пароход „Степан Муратов“, названный в честь здравствовавшего тогда актера Театра драмы, — обратился к юбиляру художественный руководитель Саратовского академического театра драмы Григорий Аредаков. Мы все очень рады, что продолжается эта традиция выражения благодарности людям живущим, много и активно работающим на благо нашего общего театрального дела. Сегодняшнее событие — конечно, признание заслуг, но, прежде всего, знак огромной любви саратовцев к вам, человеку Олегу Павловичу Табакову».

ОКТЯБРЬ 2015 чт

› ВИЙ

пт

› ОТЦЫ И ДЕТИ › ЧАЙКА

ср

сб

› ЖЕНИТЬБА

вс

пн

› ЖЕНИТЬБА БЕЛУГИНА › ГОД, КОГДА Я НЕ РОДИЛСЯ

чт

› ТРИ СЕСТРЫ

пт

› ВИЙ / ПРЕМЬЕРА

› ЖЕНА

пт

› БУРЯ. ВАРИАЦИИ / ПРЕМЬЕРА

вт

› МАДОННА С ЦВЕТКОМ / ПРЕМЬЕРА

сб

› БУРЯ. ВАРИАЦИИ / ПРЕМЬЕРА

ср

› ВИЙ / ПРЕМЬЕРА

вс

› СВЕРЧОК НА ПЕЧИ

чт

› РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОЙ МОСКВЕ › ШКОЛА ЖЕН

пн

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

пт

› СЕСТРА НАДЕЖДА

вт

› МАДОННА С ЦВЕТКОМ / ПРЕМЬЕРА

сб

› ЛИЦЕДЕЙ › ВОЛКИ И ОВЦЫ

ср

› ЭММА

вс

› ЙЕППЕ-С-ГОРЫ

чт

› ЖЕНА

пн

› БРАК 2.0 (1-Я И 2-Я ВЕРСИИ) › ДЬЯВОЛ

пт

› КУКЛА ДЛЯ НЕВЕСТЫ

› ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА

сб

› БУРЯ. ВАРИАЦИИ / ПРЕМЬЕРА

вт

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на сцене РАМТа

на Основной сцене МХТ имени А.П. Чехова

на Малой сцене МХТ имени А.П. Чехова