Как я был мальчиком по вызову

Как я был мальчиком по вызову В 1997 году я закончил курсы массажа при медицинском училище и решил грести деньги лопатой. Отчего-то я думал, что массажист – это очень востребованная в нашем городке профессия. И отбоя от клиентов у меня не будет. Опубликовал объявление в городской газете: «Массажист с медицинским образованием проведет несколько сеансов у вас на дому. Цена договорная». И уселся ждать. Вот что бы вы подумали, прочитав данное объявление? Для начала мне оборвали телефон нетрезвые мужчины, жаждущие общения с симпатичными «массажистками». Узнавая, что специалист мужского пола и вообще не по этой части, они начинали ругаться и угрожать. Потом была волна граждан нетрадиционной ориентации. Честное слово, не предполагал, что в нашем рабочем городке столько престарелых п…в. Начинали они издалека.

- Это вы массаж делаете?

- Я.

- А не могли бы вы за ту же цену оказать и другие услуги. И молчат, возбуждённо сопя в трубку. Тьфу, какая гадость. Наконец, месяца через два пошли настоящие клиенты. Звонили, называли адрес и я ехал. Уже подходя к дому – вычислял квартиру заказчика. Если окна пластиковые – значит мне туда. По тем временам пластиковые окна – шик, который могли позволить себе только олигархи и торговцы с рынка. Коленька И вот в очередной раз приезжаю «по вызову». Встречает меня дама лет тридцати пяти в коротких шортиках по самое «нихочу» и чем-то прозрачном на бретельках. Мне к тому времени восемнадцать, поэтому смотрю на неё исключительно в медицинских целях. Заказчица располагается на мягком диване в эротической позе и на все мои предложения устроиться на более твёрдой поверхности, отвечает категорическим отказом. Начинаем. Минут через двадцать дверь открывается и в комнату заходит ОН. Солидный сердитый гражданин под тридцать с огромными татуированными бицепсами. Мне почему-то особенно запомнилась голова тигра на правом плече. Гражданин и голова тигра смотрят на меня. Если бы взглядом можно было убивать – я свалился бы там на месте замертво. И его можно понять. Приходишь ты домой, а там твою полуголую жену какой-то хмырь щупает. И ей это нравится.

- Здрас-с-сте, - растерянно говорю я. Гражданин сопит, но молчит, пожирая меня взглядом. И тут разомлевшая клиентка наконец подымает голову и томным голосом говорит: - Ты, Коленька, иди пока на кухню, кофе попей. А мы тут закончим. И Коленька пошёл, как миленький, несмотря на свой гневный взгляд, голову тигра и бицепсы. Я второпях доделал свою работу и сбежал. Больше мне оттуда не звонили. Наверное, Коленька всё-таки нашёл аргументы. Буся А через пару дней вызывают в другую квартиру. Приезжаю. Естественно всё «па-бохатому». Обои – сплошная шелкография, на полу – ковер «за десять тысяч баксов», о чем мне с дрожью в голосе сообщила сорокалетняя хозяйка.

- Где пациент? – интересуюсь для порядка, с тоской оглядывая её немаленькие формы.

- Буся сейчас подойдёт. Он какает, - улыбается дама. И тут в туалете шумно смывают, и выходит Буся. Нет, не так. БУСЯ. Здоровенный лысый дядька самого уголовного вида с выпирающим пузом и беззубой ухмылкой.

- Буся, тут массажист приехал.

- ЗдорОво, - неожиданно добродушно машет мне дядька. – Я счас в душ – и готов буду. Погоди маленько. Клиент уходит в душ, а дама через каждые пять минут забегает к нему в ванную.

- Буся, тебе спинку потереть?

- Буся, подать халатик?

- Буся, тебе не холодно? Буся что-то одобрительно грохочет в ответ. Наконец выходит из душа в одних трусах по колено.

- Ну, пошли.

- Пошли, - обречённо вздыхаю я. – А в чём проблема-то?

- А вот, - дядька поворачивается ко мне спиной. Сзади на спине – традиционные купола, а на шее характерный след от пулевого отверстия. Я до этого такое не видел, но узнал сразу.

- Меня тут в прошлом году конкуренты обидели, - басит Буся. – Зажило всё, как на собаке, но иногда шею ломит. Доктор прописал массаж, но мне чё-то впадлу в поликлинику таскаться. Вот и позвонили тебе. К Бусе я ходил долго. Мужик он оказался неплохой, и к жене своей относился, как к ребёнкудауну. То есть терпел все её сюсюканья, добродушно подшучивал, но все равно разговаривал немного снисходительно. Однажды ему было скучно, так загнал меня на кухню и чуть ли не насильно напоил водкой «Смирнофф» (по тем временам опять же шик и понты) до поросячьего визга. Сидели, пили её, проклятую, из гранёных стаканов, а он мне рассказывал, как работал на Севере, а потом заработанные деньги в оборот пустил. Как воевал с кавказцами, которые рынок держали и много ещё чего рассказал, а я после третьего стакана не помню ничего. Жалко, добили его через год. Нам бы массажик Пару месяцев я ездил по женщинам мечтающим похудеть, по бухгалтерам зарождающихся международных торговых организаций с остеохондрозом шейного отдела и уже начинал думать, что я легко отделался, когда однажды вечером мне позвонили: - А у вас точно есть медицинское образование? – поинтересовался женский голос.

- Среднеспециальное есть, - с готовностью подтвердил я.

- То есть сможете проконсультировать, если что?

- Честно говоря, - признался я. – Проконсультировать не смогу. Это вам к врачам надо. А я фельдшер.

- Да? – задумался голос. – Ну, всё равно приезжайте. Приезжаю. Частный сектор на окраине города. Смеркается. Общественный транспорт напоминает о себе чрезвычайно редко. Ехал я туда часа полтора и успел уже пожалеть о том, что согласился. С нарастающей паникой думаю, как я буду отсюда выбираться и зачем мне вообще всё это нужно. Из-за заборов на меня с лаем кидаются разнокалиберные шавки. Редко светят чудом уцелевшие фонари. А вот и нужный дом. Обычная деревянная одноэтажная хатка. Стучу в калитку и захожу.

- Здравствуйте, - встречать меня выходит целая делегация. Мужик в майке-алкоголичке, две тётки неопределённого возраста, стайка детей. В мою душу закрадываются сомнения. Контингент явно не для массажа. Запах из дома, как из барака. Откуда-то со двора доносятся взвизгивания свиней, квохчут куры.

- Вы мне звонили?

- Звонили, звонили, - с готовностью кивает одна из женщин. – У нас тут мама. Она немного больна. Её недавно из больницы выписали, так доктор прописал массаж. А возить её каждый день в больницу неудобно.

- Если мы сразу десять сеансов закажем скидка будет? – берёт быка за рога мужик.

- Если сразу десять, то можно подумать.

- А чего тут думать. Ты делай, а мы тебе потом двадцатку отдадим. «Двадцатка» - это приблизительно треть от моего тарифа за десять сеансов.

- Это совсем мало, - робко говорю я. – Я обычно беру в районе 60-70, а к вам ещё добираться далеко.

- Так мы ж сразу десять сеансов закажем, - удивлённо говорит мужик. – Да и работы тут на пять минут. За что шестьдесят?

- Нам бы простой массажик, - вступает вторая женщина. – Без особых изысков. Дети смотрят на меня, как на Кобзона в телевизоре. Трое из пяти увлечённо ковыряются в носу. Один – самый младший, без штанов. «Надо бежать», - думаю я. Это была первая правильная мысль за сегодняшний вечер.

- Да ты, Машка, ему пациентку покажи, - машет рукой мужик. – Увидит – поймёт, что работы там не на двадцатку, а вообще на все пятнадцать. Машка хватает меня за руку и тащит вглубь дома. «Убьют, - думаю я. – И расчленят. И хрен меня кто найдёт в этом таборе». Машка открывает дверь дальней комнаты и запахи печи, старого дома и свиной картошки перебивает жуткая вонь гниющего человеческого тела.

До этого я почти год отработал санитаром в приёмном отделении райбольницы. Видел всякое, привык и к трупам, по месяцу отлежавшим в квартире, к гангренам, к раскроенному мясу автомобильных аварий. Поэтому врать, что я испугался – не буду. Даже наоборот – уловил знакомый запах и как-то сразу успокоился. Откуда-то из-за моего плеча словно послышался призрачный голос хирурга Галины Владимировны, командующей санитарской бригадой: - Что стоим, мальчики?! Заносим пациента! И я шагнул в комнату. В полутёмной узкой каморке на кровати лежала худая бабушка в засаленном халате. Кровать была сломанная, один угол подпирал кирпич. Откуда-то снизу неимоверно смердела утка. Ни телевизора, ни мебели в комнате не было. Одна кровать и картонная открытка-икона над ней. Окна закрыты какими-то тряпками. С потолочной балки свисала запыленная, оплетённая паутиной лампочка.

- Вот, - кивает на кровать Маша. – Это моя мама. Инсульт у неё. Доктор говорят надо ухаживать. Нам бы массажик. Подхожу к бабушке, осматриваю. Бабушка смотрит на меня безо всякого выражения в погасших глазах. Осторожно верчу легкое тело, под сморщенной пергаментной кожей - только каменные кости. Постель испачканная фекалиями, сырая, её не меняли несколько недель. И запах. Те, кто работал в неврологии и реанимации этот запах из тысячи узнают.

- Послушайте. У вашей мамы пролежни. Тут не массаж надо. Её надо обратно в больницу. Всё обрабатывать, лечить.

- Она и так по больницам полгода отвалялась, - встревает мужичок, втискиваясь в комнату. – Тебя же спрашивали – есть медицинское образование? Ты сказал – есть! Работай давай. «Надо убегать», - снова заныло у меня в голове.

- Предупреждать надо, - я делаю серьёзную деловую физиономию. – Мне нужны лекарства, мази там всякие. Тут же работы вагон. И двадцатки тут будет мало! Двадцать пять – иначе не возьмусь!

- Во-о-от, это уже разговор, - довольно щурится мужичок, обманутый моими словами.

- Значит, завтра я приезжаю с лекарствами. Половину денег вперёд, остальное – как доделаю!

- Договорились, - тянет мне руку хозяин. А в глазах уже неприкрыто читается, как планирует кинуть он меня на вторую половину. Впрочем меня это не удивило. Вырвался я оттуда. Всю дорогу до остановки бежал и принюхивался к своим рукам, к одежде. Запах полутёмной комнату въелся в кожу, в волосы. И даже дома, три раза приняв душ, я не мог от него избавиться. Или мне это казалось? Утром я позвонил Галине Владимировне и рассказал всю ситуацию. Хирург была женщиной серьёзной, решительной, многих людей власти в нашем городе знала. И легальных и нелегальных.

- Вот сволочи! – с чувством сказала Галина Владимировна. – Какой говоришь адрес? Этим же вечером вместо меня в дом к Маше нагрянула целая комиссия из разных ведомств. Милиция, кто-то из социальной службы, медики. Галина Владимировна проявила фантастическую активность. Бабушку из семьи изъяли, перевезли в ближайший дом престарелых, у Маши и её мужа были проблемы. Они мне потом звонили, угрожали. Но все их угрозы так и остались пустыми словами. Вот хоть раз за весь период работы массажистом, я сделал что-то полезное, а не просто целлюлит на жопах разогнал. Дед Гриша Моя первая несостоявшаяся пациентка с серьёзными проблемами словно открыла меня для такой работы. Период дамочек с целлюлитом и скучающих жён «олигархов» закончился. Уже через неделю в трубке моего телефона раздался старческий голос.

- Внучок, ты в Громы приедешь? Я сразу представил себе эдакого бодрого краснощёкого ветерана, покуривающего самосад на деревенской завалинке.

- Не дальний свет, уважаемый. А вам много сеансов надо?

- Да очень много! – дедушка выразился по-другому, но я уж переведу на литературный язык.

- А как с оплатой? – насторожённо спросил я.

- Пенсия у меня хорошая, да и дети подкидывают. Ты приезжай. Я решил уточнить последнюю деталь.

- Дед, только я ведь сам приеду, а не девушка.

- Так мне это и надо! – обрадовался клиент. – Приезжала тут намедни фифа одна. Покрутила носом, поморщилась и на звонки больше не отвечает.

«Ну вот, попал», - в очередной раз подумал я. Образ веселого краснощекого ветерана тут же затмила фигура вонючего жирного старикашки, который будет меня грязно домогаться.

- Какая же у вас проблема, что массажистка сбежала?

- Да ногу мне к х..ям отрезали, - как-то весело сказал дед. – Культю надо разминать под протез. Приедешь? Поехал. Громы – дальние выселки нашего города. Сплошной частный сектор. Дед Гриша встретил меня сидя на пороге в инвалидном кресле. Всё-таки был и краснощёкий ветеран и самосад и завалинка.

- Как же вас так угораздило? – я кивнул на культю.

- Да диабет, мать его! – махнул рукой старик. – Ты насчёт денег не сумневайся. У меня старший сын на рынке трусами торгует. Стыдобища, но денег хватает. Работали мы с ним долго. Процесс был сложный и мучительный для нас обоих. Хирурги, ампутировавшие ногу, были хорошими специалистами, но после операции оставались грубые швы, совершенно неприспособленные для последующего протезирования. С этими швами я и работал. Не забывайте – это был мой первый пациент такого уровня. От моих не слишком умелых движений лопалась тонкая старческая кожа, не раз выступала кровь. Я расстраивался, ругал себя, но дед Гриша постоянно поддерживал меня.

- Ты не ссы, дохтур! Главное, чтоб толк получился! А я уж потерплю. Горячей воды в доме не было, но пациент неизменно встречал меня в чистом белье, помытый и благоухающий какими-то гелями для душа. В доме - полный порядок, старенький холодильник ломился от еды. Значит днём, перед моими визитами кто-то приходил, ухаживал за стариком. Расспрашивать было как-то неудобно, а сам дед Гриша про своих детей мне ничего не рассказывал. Но однажды вечером дверь дома деда Гриши мне открыл плечистый мужчина лет сорока.

- Массажист? – мрачно спросил он. – Ну, заходи.

- Да говорил я тебе, Ванька, что нормальный парень! – раздался из глубины дома голос моего пациента.

- Это мы проверим, какой он нормальный. Диплом с собой? Я достал диплом. Всегда возил его с собой на случай вот таких вот внезапных проверок. Ванька долго изучал картонку с синими печатями, наконец, согласно кивнул головой.

- Вроде всё в порядке. Ты начинай, я посмотрю.

- Ванька, не позорь меня! – рявкнул дед Гриша.

- Отец, ты не встревай.

- Да в чём дело-то? – не выдержал я. – Какие ко мне претензии?

- Да странно всё это, - покачал головой Ванька. – Ездит парень по старикам, щупает их. Подозрительно.

- А ты вообще трусами бабскими на рынке торгуешь! – опять встрял дед. – Отстань от парня. Ванька молча уселся на табурет в углу комнаты и уставился на меня. Деду Грише было некомфортно. Обычно он лежал спокойно, даже когда ему было явно больно. Только покряхтывал и сыпал древними матерными анекдотами про Хрущёва и Сталина. А тут вертелся, как уж на сковородке. Культя то и дело выскальзывала у меня из рук.

- Пациент, - наконец не выдержал я. – Лежите спокойно.

- Да не могу я! – взвился дед. – Ванька, иди на кухню, водки выпей! А то сидишь, как сыч, смотришь!

- Ладно, - мой надзиратель медленно поднялся, вышел на кухню и загремел там чайником.

- Ты уж извини, дохтур, - тут же успокоился дед Гриша. – Ванька мужик хороший, только тяжело ему нынче. И за меня он боится.

- Да я же всё понимаю.

- Он в армии служил. Майор целый. А как жрать в доме нечего стало – на рынок перебрался. Сначала на Серёжку Цыгана работал, потом сам дело повёл. Хотел машинами торговать или стройматериалами, но как-то вечером пришли к нему и предупредили, чтобы в это дело он не совался. Хочет торговать на рынке – пусть торгует. Но только трусами или цветочками. Вот и краснеет теперь. Когда я уже выходил из дома, Ваня потянулся за мной.

- Ты это… если что – извини. Сам понимаешь – отец у меня один остался, мать померла пару лет назад. А тут ты. Нынче время нехорошее, всякое бывает.

- Да я понимаю.

- Ты мне скажи – толк будет?

Я пожал плечами.

- Не знаю. Григорий Петрович держится хорошо, настроен позитивно. А настрой для пациента – полдела.

- Ну и на этом спасибо. Походил я туда ещё с неделю. Потом Ваня не выдержал и забрал отца к себе домой. А жил он в центре, недалеко от городской поликлиники, поэтому по вечерам возил деда Гришу в кабинет массажа. На этом историю можно было бы и закончить, но ещё через несколько дней позвонил мне дед Гриша и пожаловался.

- Совсем ничего девки не умеют. Носы ворочают, ногу едва гладят. То ли дело у нас с тобой получалось – аж глаза на лоб лезли.

- Они же профессионалы, им лучше знать.

- Да и не поговоришь с ними толком. Анекдот расскажу – морщатся, пошучу – краснеют, жалуются.

- Главное, чтобы на протез поставили.

- Надо не только о протезе думать, но и о душе, - неожиданно выдал дед Гриша. Видел его через год в городе. Шёл дед на протезе, опираясь на палочку, и матерно ругал семенящую впереди женщину лет тридцати. Женщина огрызалась через плечо.

- Дед Гриша, здравствуйте!

- О-о, дохтур, - обрадовался бывший пациент. – А ну, Катька, стоять! Женщина остановилась, опустила на асфальт сумки.

- Чего вы её ругаете на всю улицу?

- Да это ж невестка моя, Катька, - махнул рукой дед Гриша. – Накупили в магазине жратвы, тащит сумки, а мне ни одной не даёт. Говорит – старенький я. А я – не старенький, я ещё ого-го! Катька, дай хоть одну сумку, а то ославлю на всю улицу! Фотоальбом Но были и другие пациенты. Как-то позвонил очередной пожилой голос, рассказал про свой артрит и вызвал на пробный сеанс. Приезжаю. Встречает меня насупленный сердитый дед, лет шестидесяти пяти. Смотрит на меня подозрительно.

- Диплом?! – сразу, вместо приветствия. Показываю диплом. Пациент долго и дотошно изучает его.

- Чепуха какая-то. Печать смазанная. Точно не подделка?

- Это же не документы на квартиру, а диплом массажиста, - терпеливо отвечаю я. – Зачем его подделывать?

- Ну мало ли…

- Мы сеанс проводить будем, или как? – спрашиваю я, уже начиная потихоньку раздражаться.

- Погоди. Садись-ка на диван. Пациент достал откуда-то из шкафа толстенный фотоальбом, в котором вместо фотографий детей и предков была обширная коллекция рентгеновских снимков.

- Вот, что ты скажешь про это? И сует мне под нос негнущийся лист.

- Нога, честно ответил я. Точнее тазобедренный сустав. Больше ничего сказать не могу.

- Так ты ж специалист.

- Я – массажист, через полгода фельдшером буду. А в снимках я не разбираюсь. Тут вам врачрентгенолог нужен.

- Ладно, - кивнул головой пациент. – А это что? И достал очередной снимок. Поговорили мы с ним с полчаса. Всё это время я объяснял ему, что описанием рентгеновских снимков никогда не занимался, что это вообще не моя специальность. Но дед лишь кивал и доставал новый. Наконец видимо ему это надоело.

- Короче, всё с тобой понятно! Диплом ты на рынке купил и ходишь – людей дуришь! Иди отсюда, и карманы выверни, проверю, что ты ничего не стырил! Я вздохнул с облегчением и уехал. Девушки «по вызову» Через полгода практики я набрал столько клиентов, что уже не успевал ездить по всем вызовам. Приходилось отказывать, я очень уставал и больше не от самих сеансов, а от переездов от квартиры к квартире. Машина для меня тогда была предметом роскоши, общественный транспорт часто подводил. И тогда я месил промокшими ногами тающий снег вперемешку с грязью,

опаздывал на сеансы. Потихоньку я начал подумывать о вовлечении в свой бизнес кого-нибудь ещё. А тут как-то вечером позвонил грустный голос.

- Здравствуйте, это вы массаж делаете?

- Я.

- А вы сами его делаете?

- Конечно сам.

- Тогда извините, что побеспокоил.

- А что вас не устроило?

- Ну вы же мужчина, - сказал грустный голос. – Если бы девушка вам помогала, у нас могло бы что-то получиться. А так…

- Вы наверное перепутали массажиста с кем-то другим.

- Не перепутал, - вздохнул грустный голос. – Ногу я сломал. Реабилитация. Массажист очень нужен. А ещё – тоскливо мне. И положил трубку. А утром прихожу в училище, и меня тут же берут в оборот две бойкие одногруппницы – Аня и Лена.

- Слушай, Паша, тут сорока на хвосте принесла, что ты массажем занимаешься?

- Занимаюсь, - не стал отпираться я.

- Ну и как?

- Тяжело. Но платят неплохо.

- Ты поделился клиентами бы.

- Что за рэкет?

- Ну ты же явно не успеваешь ко всем. А мы в общаге живём – нам позвонить некуда. Давай так – ты нам клиента – а мы тебе пять процентов.

- Десять, - категорично сказал я.

- Лопнешь от жадности, - нахмурилась Лена.

- Хорошо, пять, - согласился я. – Только сразу предупреждаю – всякое бывает. Поэтому на первую встречу с пациентом лучше нам вместе приехать.

- Договорились. Удачный случай подвернулся дня через три. Мне позвонил футболист из нашей городской команды, у которого были проблемы с мениском. Загруженность на тот момент у меня была выше крыши, поэтому я перекинул его Лене. Проходит неделя, снова звонят, а у меня – завал.

- Лена, возьмёшься?

- Не-а, - вздыхает девушка. – Мне Саша запретил.

- Какой Саша?

- Мой новый парень. Тот футболист, который с мениском.

- Погоди, ты же к нему на массаж ехала.

- Массаж-массажем, а потом слово за слово, ну и… И вообще, отстань, это моё личное дело! Вот и бери этих женщин в партнёры! Кавказец А однажды в моём телефоне раздался голос с кавказским акцентом. Он не стал долго рассусоливать и сразу взял быка за рога.

- Слушай, ты можешь на Калинина приехать?

- Я не девушка, - устало сказал я. – И вы не совсем по адресу.

- Какой-такой адрес-шмадрес? Шея у меня болит! Зачем мне девушка? Голову повернуть не могу! Очень я сомневался – стоит ли ехать. Но поехал. Обычный дом, обычный подъезд с запахами подвала и жареной картошки. Открывает невысокий круглый кавказец со страдальческой улыбкой до ушей.

- Ай, спасай, доктор, совсем болит. Помираю – не могу.

- Остеохондроз? – поинтересовался я.

- Вот-вот, оно самое, это слово! Доктор другой так и сказал. Кавказец протягивает справку с поликлиники. В ней вязью, понятной только Шампольону и медикам написано «Остеохондроз шейного отдела».

- Ну, садитесь, снимайте майку, голову на скрещенные руки.

Мял я его от души. Клиент кряхтел, стонал, ругался не по-русски, но терпел. А после процедуры протянул мне деньги и пакетик с мандаринами.

- Ай, спасибо, дорогой. Сразу легче стало. Ты приходи завтра ещё. Меня Фарид зовут. Меня на нашем рынке все знают. С Фаридом мы почти подружились. Человеком он оказался хорошим, добродушным, чем разрушил все мои представления о кавказцах. Во время сеансов он болтал не переставая, но это почему-то совсем не напрягало. И послушать его было интересно. Я вот теперь умею арбузы выбирать. Голубая луна Впрочем, на Лену я сердился недолго. Работы мне хватало, а люди, которые путали массажиста с проституткой встречались частенько. Жаждущие женской ласки отваливались быстро, ещё на стадии телефонных разговоров, а вот с представителями нетрадиционной ориентации часто случались казусы. Казалось бы – в чём проблема отличить гея и сразу послать его подальше? Ведь гей – это жеманный молодой человек с подкрашенными глазами. А вот – фигушки. Приезжаю как-то к клиенту, меня встречает мрачноватый накачанный мужик – типичный мачо.

- Рассказываете, в чем ваша проблема? – спрашиваю я.

- Борьбой я занимаюсь, - цедит сквозь зубы клиент. – Плечо вывихнул, реабилитация нужна. Взялся. Ходил к нему полторы недели. Квартира – берлога типичного холостяка. На кухне завал посуды, повсюду разбросаны детали от мотоцикла, в шкафу – кожаные куртки, в прихожей – шлемы с языками пламени. Под кроватью – гантели и гири немаленького веса. На столе – фотка хозяина в голубом десантном берете и тельняшке. Короче – МУЖИК. А на десятый день этот мужик после сеанса пригласил меня выпить чаю. Я как раз устал, как собака, замёрз накануне и меня слегка потряхивало. Подбиралось продромальное состояние. Согласился. Сидим на кухне, потягиваем из кружек чай. И тут он мне выдаёт: - Я к тебе долго приглядывался. Ты вроде ничего.

- Хм, - я сразу и не почувствовал подвоха. – Ты тоже вроде ничего.

- Ты Фредди Меркури любишь? – снова закинул удочку клиент.

- Кто ж его не любит. Талантливый был певец. Жалко умер рано.

- Верно. А что ты на выходных делаешь?

- В субботу отсыпаюсь после ночного дежурства. А в воскресенье вроде ничего.

- Поехали со мной в сауну. Я чуть чаем не подавился.

- Неудобно как-то. Я в вашей компании никого не знаю.

- А у нас не будет компании. Мы с тобой вдвоём будем. Только ты и я. И смотрит на меня таким нежным голубым взглядом, улыбается. И ресничками так хлоп-хлоп. Поставил я кружку на стол - и сбежал. И на его звонки больше не отвечал. Я, конечно, люблю Фредди Меркури, но не настолько. Геев в нашем рабочем городе оказалось много. Совершенно неожиданно я открыл для себя их подпольный мир и, честно говоря, начал возить с собой в сумке газовый баллончик и неуклюжий свинцовый кастет. Потому что геями оказывались совершенно неожиданные люди. Например, пожилой преподаватель местного техникума, или директор мебельной фабрики. Кто-то спрашивал в лоб, кто-то подбирался неделями. Обещали деньги, карьеру, квартиру, покровительство. Если девушки постоянно так живут – то я им искренне сочувствую. Весь мой массажный бизнес закончился достаточно банально. Однажды вечером в моей квартире раздался звонок.

- Здравствуйте, - сказал официальный голос. И я сразу догадался, кто звонит.

- Павел Владимирович?

- Да, вы не ошиблись, - едва слышно прошептал я.

- Мы тут некоторое время наблюдаем ваше объявление в газете. Ну и как успехи?

- Да в общем-то не очень. Мало заказов. Почти нет.

- Это не важно, - строго сказал голос. – Для начала выношу вам предупреждение. Но в ближайшее время вы зарегистрируете ИП и начнете платить налоги. Я вздохнул с облегчением. Ну, хоть не рэкетиры. Пообещал голосу с три короба. А на следующий день позвонил в газету и объявление снял. Почему-то меня больше не трогали.

С тех пор использовал массаж в корыстных целях только один раз. Когда будущую жену охмурял. Получилось.