на цинковую, а валики дисками – металлическими матрицами, с которых можно было тиражировать копии. С их помощью и прессовались граммофонные пластинки. Одна матрица
давала возможность напечатать целый тираж – 500 пластинок, что значительно снижало расходы на изготовление, и, соответственно, на стоимость продукции.
В этом состояло главное преимущество грампластинок Эмиля Берлинера по сравнению с восковыми валиками Эдисона, которые нельзя было массово тиражировать. В отличие от фонографа Эдисона, Берлинер для записи звука разработал специальный аппарат — рекордер, а для воспроизведения звука создал другой — граммофон. Вместо глубинной записи Эдисона Берлинер применил поперечную, при которой игла оставляла извилистый след постоянной глубины. В XX веке мембрана была заменена микрофонами, преобразующими звуковые колебания в электрические, и электронными усилителями. В 1892 году был разработан гальванический способ тиражирования с цинкового диска, а также технология прессования грампластинок из эбонита при помощи стальной печатной матрицы. Но эбонит дорого стоил, и в скором времени ему на замену появилась композиционная масса на основе шеллака — воскоподобного вещества, вырабатываемого тропическими насекомыми из семейства лаковых червецов, обитающих в Юго-Восточной Азии. Пластинки стали качественней и дешевле, а потому, доступнее, но у них был существенный недостаток — они были хрупкими как стекло. Шеллачные пластинки выпускались до середины XX века, пока ШЕЛЛАК
52 Территория выбора
не были вытеснены еще более дешевыми — из поливинилхлорида («винил»). 120 лет назад, в 1893 г. Columbia Records расторгла связи с Эдисон и Североамериканской Фонографической Компанией и стала продавать грампластинки и фонографы собственного изготовления. С 1901 г. фирма начинает выпускать весьма большие тиражи грампластинок и выходит в разряд самых успешных компаний. И благодаря Columbia Records любители духовной музыки имеют уникальнейшую возможность слушать запись с пластинки 1903 г. – песню «Боже Царя, Храни» в исполнении русского певца Геннадия Шатрова.
В 1925-ом Columbia Records стала использовать для записи новую электрическую технологию, благодаря которой
новые «Viva-tonal» пластинки установили новые критерии по тональному звучанию и ясности, не сравнимые с предыдущими: за счет уменьшения искажений частотный диапазон расширился с 150-4000 до 50-10000 Гц. Первая электро-пластинка была записана Артом Гилхэмом, популярным «Шепчущим Пианистом». Ему пособили в записи музыканты Билли Смит и Скот Мидлтон с джаз-бэндом в стиле диксиленд, а пластинка имеет название «Нерешительный блюз». Последующие годы для КР чередовались успехами и неудачами в бизнесе, но кампания не только осталась на плаву, но и повысила свой статус, будучи купленной концерном CBS, соучредителем которого она была первоначально. В 1931 г. появились первые пробные виниловые пластинки, преимущественно используемые на радио. Вторая Мировая война притормозила прогрессивное развитие грампластинки, но по окончании ее, началось активное движение, в результате которого произошло событие 20 июня 1948 г. Благодаря менеджерским усилиям президента Columbia Тэда Валлерштейна и техническому мастерству инженера Билла Савори, кампания презентовала первый в мире долгоиграющий диск LP (Лонг-плэй). Такой термин, кстати, имеет право употреблять только Columbia Records. Такие пластинки теперь могли зву-
чать до 25 мин. на каждой стороне, и потому, конечно, первыми записями на LP были длинные классические произведения. Записи того времени легко сейчас найти в интернете. Например, Романс для скрипки с оркестром Бетховена, в исполнении Якоба Морриса Крахмальника и Филадельфийского оркестра под управлением Юджина Орманди, талантливейшего дирижера, американца венгерского происхождения. Благодаря его творческим усилиям, появился термин – «филадельфийский оркестровый саунд». Но первыми записями на Columbia были не только классические произведения, но и более популярная музыка, например, кантри-исполнители Братья Стэнли, запись 1949 г. 50-е годы были для Columbia Records наиболее успешным периодом: кампания за это время открыла миру немало великих музыкантов. Одной из таких жемчужин можно назвать джазовую вокалистку Сару Вон (Sara Vaughan).
Она считалась самой лучшей вокалисткой периода бибопа и обладала диапазоном в три октавы. Когда-то критик Леонард Фэзер написал о ней: «Я слышал вокалистку со спонтанностью Ella Fitzgerald, с душой Aretha Franklin, с теплотой Peggy Lee, с фразировкой Carmen McRae. И все это было у Сары Воэн». Очень ярким примером сего является джазовый блюз «Доброй ночи, моя любовь», и здесь, кстати, на трубе играет величайший трубач мира Майлс Дэвис, выпустивший не мало альбомов под лэйблом Соlumbia Records. Продолжение следует.