№8
3
Тифлисскiй Журналъ
№ 8
ГеоРГий НиКолаДЗе УчеНый,
иЗоБРеТаТель, СПоРТСМеН
Математики считали его математиком, металлурги своим человеком, литераторы автором множества технических и спортивных терминов, вошедших в грузинскую лексику, спортсмены – атлетом. При этом представители различных видов считали его «своим» - он был опытным альпинистом, а также легкоатлетом, пловцом, гимнастом, лыжником, конькобежцем, велосипедистом и любителем буерного спорта.
Он прожил короткую, но яркую жизнь, оставив глубокий след в науке и спорте. Георгий Николадзе родился в семье выдающегося грузинского публициста и критика Нико Николалде и блестящего педагога, высокообразованной женщины, славящейся своей красотой, - Ольги Гурамишвили. Георгию еще не было восьми лет, когда ему подарили никелированные мужские часы. Он тут же вскрыл их футляр, чтобы ознакомиться с работой механизма. Несмотря на строгий запрет, он все равно разобрал механизм. Удивительно то, что мальчику удалось заново собрать часы, они работали по-прежнему. В 1898 году 10-летний Георгий поступает в Тиф-
лисскую гимназию. В 1901 году во время летних каникул Нико Николадзе вместе со всей семьей отправился в Швейцарию. Здесь, в Альпах, 13-летний Георгий вместе с сестрами Русудан и Тамар покорил свою первую вершину и навсегда заболел альпинизмом. В 1906 году Георгий поступил в Петербургский технологический институт. Его больше всего интересовала математика, по совету отца он решил стать инженером, в которых остро нуждалась Грузия. В Петербург вместе с Георгием отправились его мать Ольга и младшая сестра Тамар (будущая жена академика Нико Мусхелишвили). Старшая сестра Русудан уже училась там на физико-математическом факультете женского пединститута. В Северной столице южанин вместе с Тамар встал на коньки и вскоре стал неплохим фигуристом. Кроме того, он стал заниматься буерным спортом, проделывая путь от Петербурга до Кронштадта. В 1912 году Георгий Николадзе принял участие в шестом международном соревновании по шестиборью, проводимом в Праге и вышел победителем. Соревнования проводились по гимнастике, прыжкам в длину и высоту, бегу, метанию диска и копья. Вся Прага буквально гонялась за Георгием, чтобы получить автограф у статного, как греческий бог, атлета. В январе 1913 году Георгий Николадзе с отличием защитил проект по доменным печам и ему было присвоено звание инженера-технолога. Несколько лет он набирался опыта в России, а в 1918 году возвратился на родину, уже в независимую Грузию. Его пригласили инженером-металлургом в Министерство промышленности и торговли. В 1929-1930 годы под его руководством и при непосредственном участии в Тбилиси, в Дидубе, была построена испытательная плавильная печь ферросплавов. Именно результаты проведенных опытов на этой печи легли в основу работы Зестафонского завода ферросплавов. Значительных результатов добился Георгий Николадзе и в области математики и особенно в алгебраической геометрии. Вместе с Андриа Размадзе, Арчилом Харадзе и Нико Мусхелишвили он внес существенную лепту в закладку фундамента грузинской математической школы. В 1928 году в Сорбонне он защитил диссертацию на тему «О непрерывных системах геометрических фигур» и ему была присвоена степень доктора математики, а его труд был издан в Париже отдельной книгой. С этого же года Георгий Николадзе читает в ТГУ обязательный курс по аналитической и дифференциальной геометрии и создает первый грузинский учебник по дифференциальной геометрии. Следует особенно отметить, что Георгий Николадзе изобрел вычислительную машину оригинальной конструкции, которая а свое время была одобрена отечественными и зарубежными специалистами. И все эти годы он остается лидером спор-тивного движения в Грузии. Николадзе долго вынашивал идею восхождения на
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
вершину Казбек высотой 5033 метра. В августе 1923 года он собрал группу из 27 человек; в основном это были гимнасты из общества «Шевардени», учителя, студенты, ученики. 28 августа 1923 года группа из 18 человек под руководством Георгия Николадзе покорила вершину Казбек. В то время это было проявлением настоящего героизма, особенно со стороны девушек. Это было первым восхождением в Советском Союзе. Альпинистский дневник Николадзе - еще одно проявление его многостороннего таланта, настолько интересно и красочно в нем описаны все перипетии восхождения. В начале 1924 года по инициативе Георгия Николадзе и при поддержке комиссариата просвещения Грузии было создано географическое общество Грузии. К восхождению на Эльбрус была подготовлена группа из 19 альпинистов. Среди них были опять пять женщин, поднявшихся на Казбек. 5 августа 1925 года в тяжелых метеоусловиях началось восхождение на Эльбрус. На высоте 4000 метров альпинистов застал буран и только 12 августа, когда распогодилось, группа штурмом взяла западную вершину Эльбруса. День штурма совпал с днем рождения Георгия Николадзе. 37-летний юбилей Николадзе отпраздновали на самой высокой вершине Европы. А уже через год Николадзе предстал в Лондоне с докладом перед Королевском географическим обществом о проделанных экспедициях. Однажды Николадзе чуть не погиб в горах при восхождении на Тетнульди в 1929 году. Группа состояла из трех альпинистов: Николадзе, Симон Джапаридзе и Пиме Двали. Двое его спутников в одно мгновение сорвались в пропасть. «Прекратился шум, - писал в своем дневнике Георгий Николадзе, - умолкло все и только я остался в этом мире льда и смерти… Как я вернулся к месту ночлега - помню только отрывками, как будто это произошло во сне». То, что сегодня по-грузински футбол называется «пехбурти», баскетбол – «калатбурти», волейбол – «пренбурти», гимнастика – «танварджиши», мы обязаны Георгию Николадзе, который ввел их в обиход. Когда Георгий Николадзе бывал во Франции, часто посещал семью врача Георгия Гамбашидзе, маленькие дочери которого окружали желанного гостя. Одна из них, четырехлетняя Жоржета, садилась к нему на ко-
4
лени, и Георгий особенно любил играть с этим ребенком… Прошло время. Жоржета повзрослела и превратилась в прекрасную девушку. Они полюбили друг друга и Георгий Николадзе женился на Жоржете Гамбашидзе. Во время свадебного путешествия они на велосипеде объездили Францию, Италию и Испанию. Георгий Николадзе ушел из жизни в 42 года, не оставив потомства, скончался он от воспаления легких в 1931 году. В 1954 году, когда грузинская экспедиция альпинистов завоевала безымянную высоту на Памире, то назвала ее именем Георгия Николадзе.
5
Тифлисскiй Журналъ
№ 8
ВЫСТРЕЛ В СПИНУ Роковым стал для Ии (Ильи) Каргаретели вечер 14 декабря 1906 года. Режиссер возвращался домой из оперы, недалеко от гостиницы «Лондон» его остановили двое и заявили, что он арестован по распоряжению губернатора. Усадили в фаэтон. Повезли через Воронцовский мост в сторону губернской тюрьмы. Но тюрьму проехали… Фаэтон остановился только около последнего поста городовых. Иа услыхал, как полицейский пробормотал: «Опять ведут … несчастный человек!.. Сколько уже на этой неделе?!». Рядом стоял духан. Иа уговорил стражников разрешить зайти внутрь, чтобы написать жене записку. Те согласились. В духане Иа заказал для них и городового водку. Написал записку, после чего музыканта вывели наружу, приказали идти вперед и выстрелили в спину. Иа повалился на снег. Он чувствовал, что его раздевают, снимают часы, слышал, как один из палачей сказал: «Умер, пошли!». Дождавшись, пока стихнут шаги, Каргаретели собрал остатки сил и позвал на помощь. Тут же примчался постовой, он и спас музыканта. Тифлисский хирург Розенбаум не смог извлечь пулю, застрявшую в позвоночнике, на долгие месяцы парализованный Иа был прикован к постели. Необходимо было везти его в Одессу для повторной операции, где хирург Сапешко сумел сотворить чудо - пулю извлекли, Иа смог подняться, но правая рука осталась висеть как плеть. Музыкант не сдавался, он развил левую руку и научился бегло, свободно писать ею. А начиналась все так светло и празднично! Иа Каргаретели был известен и любим не только в кругу музыкантов. Кто не знал автора одних из первых грузинских романсов, синеглазого красавца с приятным тенором? Свои романсы Иа посвящал известной актрисе, в которую влюбился с первого взгляда. Александра Каргаретели стала женой своего трубадура, причем фамилию менять невесте не пришлось – они были однофамильцами. Фамилия Каргаретели была известна в Грузии еще в средние века. Ее носили известные грузинские каллиграфы Свимон, Иессе и Абросий, деятели XVIXVII веков. Ия (Илья) Каргаретели родился в 1867 году в селе Эртацминда, в семье священника Георгия Каргаретели, который считался лучшим исполнителем как церковных песнопений, так и светских песен. Старшего брата Ии архидиакона Котэ, служившего в Сионском соборе, приходили слушать даже приезжие знаменитости. Котэ обладал редчайшим по красоте и диапазону бассо – кантанте, сколько раз его безуспешно пытались переманить на оперную сцену. Ии также была уготовлена участь священника, в детстве он закончил Горийское духовное училище. Пел в церковном хоре ангельским альтом, но был настолько шкодливым, что воспитатели обзывали его чертенком. Затем голос его звучал в хоре Сион-
ского собора, а позже в первом Грузинском большом этнографическом хоре. В 1889 году Иа Каргаретели сделал окончательный выбор: отправился в Москву и поступил в музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества, в класс вокала. Студентом он был ярким, достаточно сказать, что известный теоретик музыки профессор Кленовский предложил молодому человеку сделать доклад о грузинской музыке на открытом заседании историко-этнографического общества. Иа прочитал доклад – «Положение грузинской музыки и грузинские музыкальные инструменты», а для пущего эффекта исполнил мелодии на различных музыкальных инструментах, предоставленных ему из собрания Румянцевского музея. Без сомнения, Каргаретели мог добиться успеха в Москве, но из-за сурового климата он не задержался на севере и вернулся на родину. В далеком 1896 году впервые увидел он Александру на сцене в пьесе Сумбаташвили «Цепи». Ей он посвятил свои романсы «Царица прекрасных», «Осушу слезу», «Полюбил я голос сладкий». Они поженились, у них было двое детей, унаследовавших музыкальный талант отца. Забегая вперед отметим: дочь - Нино Каргаретели – пела партии сопрано в Тбилисском театре оперы и балета, в дальнейшем преподавала вокал в Тбилисском музыкальном училище имени Д. Аракишвили. Сын Георгий учился в Тбилисской консерватории по классу фортепиано, но позже из-за болезни был вынужден оставить музыку. Статьи Каргаретели о грузинской музыке очень скоро выдвинули его в ряды самых известных собирателей фольклора и патриотов, душой болеющих за судьбу народа. Нет, революционером он не был, но любовь к родине в годы реакции также считалась крамолой. В 1903 году по его инициативе было основано Грузинское филармоническое общество. Только кипучая энергия молодого музыканта смогла разрушить препоны, которые чинили ему ретрограды. А сколько сил он отдал, чтобы «Севильский цирюльник» Россини зазвучал на грузинском языке! Сделал перевод либретто, преодолел финансовые и технические трудности. Наконец, премьера состоялась на сцене артистического общества (ныне театр Руставели). Было это 105 лет назад - 9 мая 1905. Зрители тепло встретили постановку. И Каргаретели разрешили сыграть спектакль на сцене оперного театра. За распространение дорогих билетов взялась Александра Каргаретели, ей удалось собрать внушительную сумму. Однако толстосумы, заплатившие по 100 рублей за ложу, не пришли на спектакль. И не удивительно: город жил в страхе. Свирепствовала реакция, и в ответ на репрессии властей последовал красный террор. До баррикад, как в Москве, дело не дошло, однако многие горожане после 8 часов опасались выходить на улицы. Вот в такой неудобный момент
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
дирекция расщедрилась и предоставила зал молодому режиссеру. Тем не менее, спектакль прошел успешно, а всего год спустя, в январе 1906 года, Каргаретели удалось осуществить на грузинском языке постановку оперы Рубинштейна «Демон». Авторитет Каргаретели необыкновенно возрос, его статьи, написанные о музыке, на самом деле таили глубокий подтекст – они были пропитаны болью за судьбу родины. В годы реакции такого не прощали против режиссера ополчилось «Патриотическое общество». Все четыре директора театра были генералами-черносотенцами. К Каргаретели приставили шпиков, у него неоднократно проводились обыски. Одну из таких ревизий производил лично прибывший из Москвы высокий чин охранки. Во время обыска в опере ничего не нашли, кроме бутафорского оружия – сабель, ружей, револьверов. Тем не менее, был составлен протокол об изъятии «холодного оружия». Видимо, судьба музыканта-патриота была решена. А чуть позже прозвучал роковой выстрел на окраине, разделивший жизнь музыканта на две части. Романсы Ии (Ильи) Каргаретели не старятся с годами. В разные годы они украшали репертуар Вано Сараджишвили, Сандро Инашвили, Нико Кумсиашвили, Ладо Кавсадзе, а позже - Давида Гамрекели, Мери Накашидзе, Давида Бадридзе, Петре Амиранашвили. «Золотыми буквами вписал Иа Каргаретели свое имя в историю нашей культуры», – сказал о нем знаменитый солист Большого театра и директор Тбилисского театра оперы и балета Дмитрий Мчедлидзе. Музыкант оставил значительный след в грузинской культуре не только как композитор, но и певец, режиссер, фольклорист. Талантливый во многих областях, он был лишен свойственных артистам амбиций и искренне радовался успехам грузинских вокалистов, заботился о молодых певцах. Последние двадцать лет жизни он посвятил педагогической деятельности в консерватории и исследовательской работе. Иа опубликовал три сборника грузинских народных песен. Ему принадлежит «Краткая популярная музыкальная энциклопедия», «Краткий очерк грузинской народной музыки».
6
А вот еще одно свидетельство, оставленное о музыканте писателем Давидом Касрадзе, который встретился с бывшей супругой Александрой Каргаретели в конце 30-х годов, когда собирал материалы для музея истории театра. Во время встречи речь, естественно, зашла об Ии. - Если у вас есть время, давайте навестим его, предложила Александра, - Иа очень одинок. Болеет, но интереса к работе не теряет. Он удивительный человек! Пойдете? Он здесь же живет, недалеко, на Коджорской улице. Искренняя просьба актрисы тронула писателя до глубины души. К тому же он знал, какие чувства связывали этих пожилых людей в молодости. Касрадзе вспоминает: Иа сидел за столом и так был увлечен работой, что не заметил вошедших. В левой руке он держал карандаш, который быстро бегал по нотной тетради, а изувеченной правой рукой придерживал накинутое на плечи старое пальто. Он поднялся навстречу гостям, волоча ногу, которую сломал в Кавтисхеви год назад. Музыкант не стал распространятся о болезнях и сразу оживился, когда писатель поинтересовался его работой. «Пишу для маленьких шалунишек», - воскликнул Каргаретели и стал говорить о том, как дорога ему любовь к родной земле и к простому народу. Вспомнил, как Филимон Коридзе, Мелитон Баланчивадзе, Захарий Чхиквадзе и он соревновались, кто же соберет больше жемчужин из неисчерпаемых недр песенного фольклора. Иа приободрился, говоря о музыке, его синие глаза заблестели. Разговор продолжился за столом. Иа рассказывал о постановках опер, о том, как его преследовали черносотенцы, о своем тяжелом ранении, чуть не стоившем ему жизни. Соскучившись по живому общению, он долго не отпускал гостя. Касрадзе хотел ознакомиться с рукописями мемуаров Ии Каргаретели, но второй встречи не суждено было состояться. Спустя три недели после этого визита, 31 марта 1939 года, Ии Каргаретели не стало. В память о музыканте в Тбилиси носит название одна красивая улица Каргаретели, на которой расположены кинотеатр «Аполло» и Музей театра, музыки и кино.
7
Тифлисскiй Журналъ
№ 8
Тифлисский дебюТ Имя великой русской актрисы Александры Яблочкиной неотделимо от московского Малого театра, в котором она создала целую галерею блестящих сценических образов. Яблочкина дебютировала там в пьесе «Бабье лето» в 1888 году, когда ей еще не исполнилось 22-х лет. Но это не было первым появлением артистки на сцене – первые ее шаги связаны с Тифлисским драматическим театром, где, в декабре 1885-го, она появилась в комедии Шекспира «Укрощение строптивой». Не случайно, сценическое крещение актрисы произошло именно в нашем городе - семья Яблочкиных была тесно связана с театральной жизнью Грузии. С 1846 года, то есть, со второго года существования Тифлисского русского драматического театра, начал работать в нем Александр Яблочкин, на тифлисской сцене выступала и его жена. В 1866-67 годах организованная им и поддержанная передовой грузинской общественностью труппа успешно развернула свою деятельность и поставила разнообразные произведения
русских и иностранных авторов. Из пьес Шекспира в 7080 годах на тифлисской русской сцене чаще всего ставились «Гамлет» и «Отелло». Некоторые из этих постановок получили отклик в рецензиях, о других сохранились только объявления. «Постановка на сцене произведений Шекспира всегда является своего рода событием и вызывает каждый раз оживленные толки, - писала газета «Кавказ». - Каждому хочется определиться в своих впечатлениях, провернуться в своем понимании этих пробных камней для испытания ума и сердца человеческого» (1884, №210). Пьеса «Укрощение строптивой», которую Яблочкина выбрала для своего дебюта, была хорошо известна публике и ставилась уже как местными артистами, так и гастролерами. Начиная с 80-х годов, отдельные актеры или целые группы из театральных коллективов все чаще приезжают в Грузию. Большое значение для развития местного русского театра имели гастроли Малого театра, в котором играли такие корифеи, как Ленский, Федотова, Правдин, Ермолова, Южин и другие. В 1883-м в «Укрощении строптивой» выступила известная артистка Федотова - наставница Яблочкиной в сценическом искусстве. «Пьеса была разыграна прекрасно. Г-жа Федотова, по обыкновению, играла безукоризненно», - писал рецензент газеты «Кавказ» (1883, №137). Дебют Яблочкиной состоялся 9 декабря 1885 года. Газета «Кавказ» заранее оповещала своих читателей о предстоящем спектакле, в котором «роль Катарины для первого дебюта исполнит девица Александра Яблочкина» (1885 г., №326). Выступление Яблочкиной прошло удачно и подробно разобрано в рецензии: «Юная дебютантка, как мы слышали, проходила драматические классы под руководством известной артистки Г.Н. Федотовой и потому полагаем, что явилась на суд тифлисской публики с достаточным образовательным, в драматическом отношении, цензом. Ожидания наши увидеть в дебютантке актрису с хорошей школой оправдались вполне. Когда г-жа Яблочкина только что появилась на сцене, заметно было некоторое волнение, которое не позволяло артистке вполне владеть собою, но, одобренная аплодисментами, она с каждым актом делалась смелее, отчего исполнение, конечно, выигрывало. Роль Катарины требует от исполнительницы изучения ее до мельчайших подробностей и деталей, и к чести дебютантки нужно сказать, что она исполнила это требование как нельзя лучше; мимика ее всегда соответствовала внутреннему состоянию изображаемого субъекта. Г-жа Яблочкина очень верно проявила злость, вспыльчивость и др. моменты душевного состояния Катарины; в ней было много женственности и грации» («Кавказ», 1885 г., №328). Автор рецензии справедливо считает роль Катарины трудной для исполнения, но одобряет выбор для дебюта этого произведения, в котором талант артистки может сразу показать себя. Много лет прошло со времени дебюта Яблочкиной, много ценного внесла она в мировое драматическое искусство. И приятно вспомнить, что первые шаги актрисы на этом славном поприще связывают ее с историей нашего драматического театра.
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
8
НезакоННая жеНитьба То, при каких романтических обстоятельствах Грибоедов женился, известно всем. Однако далеко не все знают, с какими бюрократическими препонами при этом пришлось столкнуться. А между тем, они не только драматичны, но и красноречивы: именно в этом столкновении проявился и характер Александра Сергеевича. В Российской империи ни чиновник, ни государственный служащий не имели права вступить в брак без дозволения начальства. Любой, кто состоял на военной или «статской» службе, обязан был подать рапорт о намерении жениться и указать в нем вероисповедание невесты, чины, титулы, а иногда даже и имения ее родителей. Имя и происхождение новобрачной заносились в… послужной список мужа. И на таком вот далеком от романтики фоне полномочный министр статский советник Грибоедов в июле 1828 года прибыл в ахалцихскую штаб-квартиру командующего Кавказской армией графа Ивана Паскевича. Очередная русско-турецкая война была в разгаре, встреча посла и главнокомандующего была необходима для согласования дипломатических усилий с военной стратегией. Но была еще одна не менее важная для Грибоедова причина, по которой он искал встречи с Паскевичем. В те же июльские дни в Петербург ушло его письмо другу – Фаддею Булгарину: “Я обедал у старой моей приятельницы Ахвердовой, за столом сидел против Нины Чавчавадзевой… Все на нее глядел, задумался, сердце забилось, не знаю, беспокойства ли другого рода, по службе, или что другое, придало мне решительность необычайную, выходя из-за стола, я взял ее за руку и сказал ей: “Пойдемте со мной, мне нужно что-то сказать”. Она меня послушалась, верно, думала, что я усажу ее за фортепьяно, вышло не то... Мы взошли в комнату, щеки у меня разгорелись, дыханье занялось, я не помню, что я начал ей бормотать, и все живее и живее, она заплакала, засмеялась, я поцеловал ее... нас благословили, я повис у нее на губах, во всю ночь и весь день… Не говори Родофиникину, он вообразит себе, что любовь заглушит во мне чувство других обязанностей. Вздор, я буду вдвое старательнее за себя и за нее”. Так кто же это – Родофиникин, и почему его, в Петербурге, должны были касаться обстоятельства личной жизни дипломата высокого ранга в далекой Грузии? Константин Родофиникин был директором Азиатского департамента Министерства иностранных дел. И именно он обязан был сообщить о предполагаемой женитьбе подчинявшегося ему Грибоедова «наверх» - министру иностранных дел и канцлеру графу Карлу Нессельроде. Впрочем, и сам Александр Сергеевич мог сообщить о своих намерениях прямо министру – его высокий дипломатический статус позволял это. Несомненно, возражений не последовало бы: невеста православная княжна из богатой семьи. Но Грибоедов выехал из Петербурга в страшной спешке – его торопил лично император, так что в ведомстве никому не было известно о его планах. И, почти сразу по приезде в Тифлис, он сделал предложение Нине, прекрасно понимая при этом, что на бюрократическую канитель уйдет масса времени. Прошение дойдет из Тифлиса до Петербурга за 3-4 недели, пара недель уйдет на получение резолюции министра и составление ответа, еще месяц – на путь бумаги до Тифлиса. Так что, свадьба могла состояться лишь в конце октября – ноябре, а ждать столько Грибоедов не мог – путь в Тегеран и так сильно затянулся. И он решает обратиться к Паскевичу, хотя тот формально не был его начальником и не мог заменить Нессельроде в решении такого вопроса. Но граф был женат на троюродной сестре Грибоедова, помог ему выйти сухим из воды во время следствия по делу декабристов, да к тому же по
законам военного времени, мог сказать свое слово. Вот и отправился поэт в ахалцихскую штаб-квартиру Паскевича. И тот дал разрешение на свадьбу. Да, граф вторгался в компетенцию чужого ведомства, но с канцлером у него были хорошие отношения. А еще Грибоедов напомнил Паскевичу, что тот – победоносный полководец, любимый царем. Так что, 22 августа 1828 года в тифлисском Сионском соборе состоялось знаменитое венчание. В Петербурге об этом стало известно лишь к концу сентября. Нессельроде был, конечно, недоволен, но ссориться с фаворитом императора Паскевичем не решился. Тем менее, слухи о его недовольстве достигли Тифлиса лишь к концу ноября. И Паскевич отправил в столицу весьма спокойное письмо: ”Вашему сиятельству, конечно, уже известно, что полномочный наш министр при Персидском дворе статский советник Грибоедов перед отъездом своим в Персию женился на дочери генерал-майора князя Чавчавадзе, одного из значительнейших помещиков Грузинских, не испросив на то разрешения. Вследствие чего обязанностью поставляю уведомить ваше сиятельство, что женитьба Грибоедова совершилась некоторым образом неожиданно и, по соединившимся разным обстоятельствам, в особенности же по поспешности, с коей должно было ему выполнить Высочайшую Его Императорского Величества волю, дабы скорее прибыть в Персию, не могла быть отложена на дальнейшее время, почему, по убедительной о сем Грибоедова просьбе, я принял на себя дать ему разрешение совершить сей брак. Почему прошу вас, буде вы изволите признать нужным, довести о сем до Высочайшего сведения Его Императорского Величества”. Смысл это послания таков: “Да, я позволил себе слегка превысить власть, но лишь для того, чтобы скорее и лучше исполнить волю государя - отправить дипломата в Тегеран”. Нессельроде получил это письмо в середине декабря. Он мог разделить ответственность с генералом и считать эпизод исчерпанным. Но опытный придворный интриган предпочел доложить о свадьбе императору. На этот раз Николай I признал брак законным. И Паскевич 7 января 1829 года сообщает об этом в Тегеран. Тогда почта между Тифлисом и Тегераном летом шла раз в две недели, а зимой - еще реже и дольше. От отправления письма Паскевича до гибели Грибоедова оставалось 23 зимних дня. Так что о том, что он женился законно, поэт, скорее всего, так и не узнал.
9
Тифлисскiй Журналъ
ФаМилия – МаРКС
№ 8
Прочитав фамилию в заголовке, не спешите, дорогие читатели, увязывать ее с политикой. она не имеет никакого отношения к бородатому философу, часть теоретических изысканий которого поспешили воплотить в жизнь в одной отдельно взятой стране. а тем более, к призраку, по утверждению основоположника марксизма, бродившему по европе. если бы этот самый призрак не забрел в Российскую империю, скорее всего, по-иному сложилась бы жизнь тбилисцев, носивших, в общем-то, не редкую в Германии и Швейцарию фамилию. Но появилась она в нашем городе не из этих стран, а из Польши, через Киев...
В субботу, 28-го февраля 1887 года тифлисская газета “Кавказ” опубликовала некролог, больше похожий на искусствоведческую статью. Начинался он так: Вчера происходили похороны хорошо известной в свое время тифлисской публике, много и честно послужившей делу русского театра в Тифлисе, артистки Вассы Петровны Маркс. Многочисленная толпа ее знакомых и любителей драматического искусства провожала на место вечного упокоения покойную Вассу Петровну, пользовавшуюся, как артистка и женщина, глубоким уважением и любовью всех, кого более или менее близко сталкивала с нею судьба. Вся долгая жизнь Вассы Петровны с детства была посвящена русской сцене и развитию таковой на южных окраинах нашей родины. Краткие биографические сведения, помещаемые нами в настоящем некрологе, без сомнения, прочтут с интересом не только знавшие покойную, но и все любители русского театра. Более подробная биография В.П. Маркс, которую напечатать не позволяют размеры газеты, могла бы дать собой богатый материал для будущего историка русского провинциального театра. Что ж, размеры и нашего журнала не позволяют более подробно привести даже некролог, казавшийся предкам кратким, поэтому мы будем лишь разбавлять наш рассказ цитатами из публикации в “Кавказе”. Речь в ней шла о женщине, родившейся в далеком 1816 году в семье бедного харьковского мещанина Петра Бельского. В восемь лет отец отдал ее в частную театральную школу, что и определило всю дальнейшую жизнь Вассы. “Театральные школы того времени обращали главное внимание на танцевальное искусство, и маленькая Бельская настолько оказалась способной, что уже в 1827 или 1828 году ребенком выпущена была в качестве корифейки в известном балете того времени «Жизель», в котором малолетняя ученица исполняла роль Купидона… Это был дебют будущей талантливой актрисы”. А в труппе той служил великий Михаил Щепкин. Будущий реформатор российского театра “первый заметил в юной танцовщице признаки недюжинного драматического таланта и в течение нескольких лет был руководителем В.П. на этом новом поприще”. Талант Вассы оказался, что называется, синтетическим - она с равным успехом выступала в драматических, оперных и балетных постановках, да еще и на скрипке играла. Всем этим прославилась она и в Киеве, где продолжила карьеру. И именно там вышла замуж за молодого польского дворянина Станислава Маркса, “пламенно любившего драматическое искусство… и затем вместе с женой своей посвятившего лучшие годы своей артистической деятельности тифлисской русской сцене”. Однако “эксплуатация со сто-
роны антрепренера, заставлявшая одну и ту же женщину быть и актрисой, и примадонной, и балериной, возмущали до глубины души не только мужа ее, но и прочих членов драматической труппы, в состав которой входили в то время кроме Щепкина и будущие знаменитые трагики Мочалов и Каратыгин”. В итоге, труппа распалась. И Марксы двинулись на юг. Сначала в Таганрог, потом - в Ставрополь. И вот с этого места полностью предоставляем слово газете “Кавказ”. “Судьба, завлекавшая их все далее и далее на юг, не позволила им долго остаться в Ставрополе. И, встретясь там… с актером Дрейсихом (этого талантливого комика, вероятно, хорошо помнят многие старожилы Тифлиса), которому в то время поручено было собрать русскую труппу для далекого Тифлиса, вместе с ним переехали со страшными трудностями через Кавказские горы. В сентябре 1845 года В.П. в первый раз появилась на тифлисской сцене в старинной опере-водевиле «Мельник, колдун, обманщик и сват». Будучи уже женщиной за тридцать лет и матерью четырех детей, В.П., благодаря своей моложавости, продолжала играть роли молоденьких девочек, как, например, в «Новичках любви», в «Бедной девушке» и во многих других водевилях. Продолжая играть в Тифлисе, В.П. перешла в 1850 году на роли комических старух, в каковом амплуа ее наиболее помнит тифлисская публика. Первой ролью ее в этом новом амплуа была роль свахи в «Женитьбе» Гоголя, которая затем и осталась одною из лучших ролей в ее громадном репертуаре. Описания успехов В.П. за этот период времени можно найти в сочинениях графа Соллогуба, жившего в то время в Тифлисе. В это же время В.П. давала в Тифлисе уроки танцев в женских учебных заведениях, и многие тифлисские дамы, ныне уже матери семейств, вспомнят о покойной, как о своей бывшей учительнице. В 1854 году муж В.П. принял на себя антрепризу тифлисского театра, а в 1855, с переходом таковой в другие руки и с упразднением русской драматической труппы в Тифлисе, семейство Маркс уехало из Тифлиса. И затем в течение одиннадцати лет они продолжали свою полезную сценическую деятельность, избрав для нее ареной исключительно вновь призываемые к жизни южные русские города… Неутомимая деятельность этой почтенной семьи хорошо памятна югу России. Насколько Тифлис любил Марксов, настолько и Марксы любили Тифлис. Как только в 1867 году, при дирекции князя Язона Туманова, вновь сформирована была в Тифлисе русская драматическая труппа, Марксы, несмотря на более выгодные приглашения в другие города, немедленно приехали в Тифлис на первый же призыв дирекции. Во вновь сформированной тифлисской труппе, которая своим прекрасным составом и
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
Васса Петровна Маркс теперь хорошо памятна Тифлису (Яблочкина, Градов-Соколов, Музил, Аграмов, Аркадьев), В.П. заняла видное место, с неподражаемым юмором исполняя в репертуаре Островского роли старых купчих и приживалок. К этому же времени относятся и первые дебюты на сцене младших дочерей покойной, ныне хорошо известных Тифлису по любительским спектаклям, г-ж Питоевой и Глоба. В.П. пользовалась громадным успехом и любовью публики, как актриса талантливая, усвоившая себе как нельзя лучше реальную и свободную от всяких фарсов комическую школу учителя своего Щепкина. В 1869 году на сцене тифлисского театра скоропостижно во время репетиции умер от удара муж В.П., а затем вскоре с новым упразднением драматической труппы в Тифлисе покойная вместе с детьми своими, уже взрослыми уехала из Тифлиса. В 1872 году, т.е. после сорокапятилетнего неутомимого служения русской сцене, В.П. оставила таковую, продолжая, однако, вместе с детьми своими, служившими на многих лучших сценах юга России, вести кочующую артистическую жизнь. В 1877 году В.П. приехала в Тифлис на покой в дом дочери своей О.С. Питоевой. В скором времени после этого покинули сцену и все дети ее, переехав на жительство сюда, в Тифлис. Вокруг этой артистической семьи сгруппировались в постоянную труппу тифлисские любители, деятельность каковой известна Тифлису по спектаклям, даваемым в домашнем театре зятя покойной, Исая Егоровича Питоева. В этих спектаклях покойная на склоне лет принимала неоднократно участие, вызывая каждым выходом на сцену громкие аплодисменты публики, не забывшей своей старой любимицы. В последний раз покойная играла в марте прошлого года, несмотря на то, что в это время она была уже очень слаба и с трудом ходила. Она взяла на себя небольшую роль старушки-чиновницы в пьесе «Помолвка
10
в Галерной гавани». Любовь к театру продолжала жить в угасающей старухе. Ценными советами и замечаниями дарила она детей своих и любителей, не пропуская, несмотря на болезнь, до последних дней своих ни одного спектакля, ни одной репетиции. Имея на глазах всех детей своих и внучат, имея под рукой свой домашний театр, который она любила не менее, чем семью свою, окруженная артистами и любителями, относившимися с глубоким уважением к маститой актрисе, В.П. счастливо и покойно провела свои последние годы, тихо и безболезненно сомкнула глаза на вечный сон, как бы вознаграждаемая самим небом за тот продолжительный и тяжкий труд, который она понесла для дела русского театра”. У основоположников ветви тбилисских Марксов родились три дочери и сын Михаил. Дочь Ольга вышла замуж за Исая Питоева, знаменитого промышленника и мецената, построившего здание Артистического общества, которое долго так и называли Питоевским домом. Теперь там - Театр имени Шота Руставели. Их сын Иван стал директором Тифлисского оперного театра и известным режиссером, именно он сыграл значительную роль в становлении молодого Федора Шаляпина. Но на этом связь потомков Марксов с театром не кончается. Линия Питоевых уводит нас в Париж, где в начале ХХ века сын Ивана – Георгий, под именем Жоржа Питоева, прославился, как актер и режиссер мировой величины. Ия Михайловна Маркс пошла по стопам своей бабушки и всю жизнь проработала актрисой московских театров. Правда, славы, подобной бабушкиной, не обрела, в кино снималась не так часто, все больше в эпизодах, а под конец жизни (умерла она в 1985 году) - в ролях характерных старух, как, например, в фильмах “Зареченские женихи” и “Когда деревья были большими”. Но больше всех из внучек Вассы и Станислава известно имя Марии Маркс, хотя она стала медиком и к театру никакого отношения не имела. Однако вошла в историю русской поэзии, потому что именно в нее влюбился Николай Гумилев, юношей переехавший с семьей в Тифлис. И именно ей он посвятил стихи: я песни слагаю во славу твою Затем, что тебя я безумно люблю, Затем, что меня ты не любишь, я вечно страдаю и вечно грущу, Но, друг мой прекрасный, тебя я прощу За то, что меня ты погубишь. Так раненный в сердце шипом соловей о розе-убийце поет все нежней и плачет в тоске безнадежной, а роза, склонясь меж зеленой листвы, Смеется над скорбью его, как и ты о друг мой, прекрасный и нежный.
Этим стихотворением поэт в 1903 году завершил рукописный сборник “Горы и ущелья” и подарил его Марии. Вот, они, какие тбилисские Марксы. К сожалению, мы не можем сообщить, на каком из кладбищ похоронены Васса и Станислав, столько сделавшие для нашего города. Знаем лишь, что лежат они в нашей земле.
11
Тифлисскiй Журналъ
Красавицы минувших лет
№ 8
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
12
13
Тифлисскiй Журналъ
№ 8
аппараты цандера Случались ли вам, дорогой читатель, опережать время? Человека, который опередил время как минимум лет на сто, звали Йонас Густав Вильгельм Цандер. Именно он придумал в середине XIX спортивные тренажеры. Начиналось все очень обыденно: молодой человек увлекся модным тогда направлением — спортивной гимнастикой. А поскольку он был выпускником медицинского факультета известного Упсальского университета, то и выбрал самую передовую методику того времени — методику П.Х. Линга, основателя первого гимнастического института в Стокгольме. В основе системы Линга лежала идея противодействия: они предполагали занятия с партнером или инструктором. Позанимавшись с разными наставниками, молодой человек пришел к выводу, эффективность проведенных занятий зависит от конкретного наставника гимнастика и потому трудно ожидать от него точной дозировки сопротивления. В 1857 году в возрасте 22 лет он начал создавать аппараты, которые точно дозировали нагрузку для определенных групп мышц. Свой метод Густав Цандер назвал механотерапией. Через семь лет в 1864 году первые аппараты были установлены в медицинском департаменте Стокгольмского центрального гимнастического института. Всего было создано 70 типов аппаратов: для активных и для пассивных движений, для массажа (вибрационного, трением, поколачиванием) и для вытяжения позвоночника у детей со сколиозами. Аппараты для активных движений построены по принципу двух плечевого рычага: одно плечо служит точкой приложения сил, на другом устанавливается груз, смещение которого регулирует сопротивление. Аппараты для пассивных движений приводились в действия электрическим током, заставляя пациента производить определенные движения без усилий с его стороны. Спустя год, в 1865 году доктор медицинских наук Густав Цандер основал в Стокгольме первый в мире медико–механический институт. Скоро аппараты Цандера быстро получили широкое распространение по всему миру, в основном на курортах Европы и Америки. В Россиии первая лечебница, работавшая по методу Цандера и на его аппаратах, была устроена в Петербурге врачом С.Я.Эйнгорном в 1889 году. Затем они были открыты в Москве, Киеве, Одессе, Евпатории, Харькове, Ессентуках, Риге. Первая мировая война и смерть Цандлера в 1920 году привела к тому, что многие институты механотерапии закрылись. Когда в 70–х годах 20 столетия Артур Аллен Джоунз, основатель бодибилдинга и корпораций Nautilus, Inc. и MedX, придумал свои первые тренажеры, он немедленно был обвинен в плагиате, поскольку в них использовались те же принципы, что и в механических аппаратах Цандера, построенных на 100 лет раньше. «Если бы я знал о работах Цандера, это сэкономило бы мне немало времени, потому что этот человек был гением. Его единственная проблема заключалась в том, что он жил примерно на столетие впереди своего поколения», - ответил Артур Джоунз.
№ 8
Тифлисскiй Журналъ
14
П
оль Гоген принадлежит к числу художников, жизнь которых настолько тесно переплетена с их творчеством, что в последнем многого нельзя понять, не обратившись одновременно к их биографии. И, наоборот, жизненный путь Гогена можно понять в полной мере, только зная творчество художника, так как его биография - это лишь одна из сторон его творчества. И в жизни и в творчестве Гогена все кричаще необычно, все запутанно, противоречиво, все ярко, красочно, все пронизано духом протеста против привычных, устоявшихся норм, против гладкого, безмятежного существования. Жизнь Гогена, полная превратностей, доказала, что он глубоко верил во все то, что проповедовал. А потому каждое событие в его жизни, каждое слово, сказанное художником по тому или иному поводу, приобретает особый смысл.