Епархиальный журнал "Вестник 2019 №4(30)" by Православная Церковь в Литве

ISSN 2029-8986 9772029898005

РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО: РАДОСТЬ ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ Несколько слов к Рождеству Христову Краски и музыка Рождества

Живописное Евангелие В. Д. Поленова Иконография Крещения Господня

Издаётся по благословению Высокопреосвященнейшего митрополита Виленского и Литовского Иннокентия в рамках информационно-издательской комиссии Учредитель Виленско-Литовская епархия

Главный редактор протоиерей Сергий Нейфах Редколлегия: иерей Олег Шляхтенко протоиерей Игорь Ринкевич диакон Константин Томан диакон Георгий Сунгайла Андрей Фомин Литературный редактор Наталия Фролова Корректор Эмма Левит Дизайн, вёрстка, допечатная подготовка протоиерей Игорь Ринкевич

Дорогие читатели журнала «Вестник»! Сердечно приветствую вас на страницах очередного номера епархиального журнала. Мы празднуем Рождество Христово, вспоминаем великое событие – Пришествие в мир Господа. Он не принес в мир новый закон, но напомнил о подлинном содержании того Божественного Закона, который был вручен Богом Моисею и который столетия спустя стал пониматься людьми только как некий набор ритуалов. Сам вектор духовной жизни был настолько искривлен, что практически не оставалось надежды на спасение человечества. И Господь приходит, как Он Сам говорит, не для того чтобы отменить древний Божественный закон, но чтобы этот Закон исполнялся людьми (Мф. 5, 17). Все Его Учение дает нам понимание того, во что нужно верить и как нужно жить, чтобы и самим претворять в жизнь Закон Божий. Когда мы празднуем Рождество, мы исповедуем свою веру в Бога. Мы вновь и вновь говорим всему миру, что Господь воплотился, чтобы обновить нравственный закон, без которого невозможна жизнь личности, общества и всей человеческой цивилизации. Но для того чтобы закон был обновлен, чтобы он заработал, нужно поверить в Бога. Кто же нам поможет поверить? Есть такая сила, помимо книг и хороших проповедей в храме. Это наша совесть, это наше врожденное нравственное чувство, которое естественным образом не совпадает ни с какими частными нравственными положениями, изобретаемыми людьми, но точно совпадает с Божиим Законом. Божественные заповеди как будто отпечатаны в нашем внутреннем мире, как будто из них соткано наше нравственное начало. А ведь так оно и есть. Поэтому величайшее доказательство бытия Божия и есть этот нравственный внутренний закон, который опознается голосом совести, а подтверждается тем письменным Законом, который Бог принес роду человеческому. Переживание Рождества Христова укрепляет нашу веру и осознание необходимости постоянно над собой работать, не ссылаясь ни на занятость, ни на обстоятельства, ни на занимаемое положение. Все это вторично по отношению к глав-

ной задаче, которая стоит перед человеком: вступить в полноценное общение с Богом и через это общение спасти свою душу и укрепиться духовно. Именно к этому призывает нас Младенец Спаситель, пришедший в мир тихой Вифлеемской ночью в скромной пещере. В очередном номере журнала мы публикуем Рождественское послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и правящего архипастыря митрополита Иннокентия. Вниманию читателей предлагаем слова к Рождеству Христову протоиерея Павла Великанова и Владимира Легойды. Искусствовед Ирина Языкова размышляет о красках и музыке Рождества и раскрывает для нас живописные евангельские сюжеты в творчестве Василия Поленова. Иконописец Маргарита Артамонова рассказывает об иконографии Крещения Господня. Об опыте молитвенного общения с Божией Матерью – как его описывал в своих «Духовных дневниках» протоиерей Понтий Рупышев – говорится в исследовании доцента МДАиС, кандидата философских наук и богословия Павла Доброцветова. Внимания читателя также заслуживает продолжение публикации о таинстве Литургии, основанной на размышлениях протоиерея Александра Шмемана. На страницах нового номера вы также узнаете о почитании Лукишской иконы Божией Матери в Литве. Обращаю ваше внимание и на статью диакона Георгия Сунгайлы о праздновании Рождества в православной и католической традиции. Дорогие читатели, желаю вам от имени редакции сильной и крепкой веры, умения справляться с нестроениями и сомнениями и твердо помнить, что там, где Бог, там будущее, надежда, свет и жизнь. Поздравляю вас всех с праздником Рождества Христова!

Со светлыми пожеланиями, главный редактор журнала «Вестник» протоиерей Сергий Нейфах

ЧИТАЙТЕ В НОМЕРЕ: Рождественское послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Рождественское послание митрополита

Виленского и Литовского Иннокентия

Т Е М А НОМЕ РА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО – РАДОСТЬ ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ протоиерей Павел Великанов Владимир Легойда Несколько слов к Рождеству Христову

Ирина Языкова Краски и музыка Рождества

ДЫ Х А НИЕ Ц Е РК ВИ: беседы о богослужении

Михаил Мороз Читая отца Александра Шмемана (продолжение)

ВЕЧНОС Т Ь И ВРЕ М Я Павел Доброцветов «Взяла мое сердце Себе, сроднила с Собою» (окончание)

ПРОС Т РА НС Т ВО КУЛ ЬТ У РЫ Ирина Языкова «Я поставил своей целью написать всю жизнь Христа в картинах» Живописное Евангелие В. Д. Поленова (к 175-летию со дня рождения художника)

Маргарита Артамонова «Явися Спас, Благодать и Истина, во струях Иорданских»

MŪSŲ Ž INI A Jurgita Kristina Pačkauskienė Rusiška ikona Lietuvos katalikų bažnyčioje: Lukiškių Dievo Motina

Diakonas Jurgis Sungaila Šv. Kalėdos ortodoksų ir katalikų tradicijose

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ПОСЛАНИЕ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА КИРИЛЛА АРХИПАСТЫРЯМ, ПАСТЫРЯМ, ДИАКОНАМ, МОНАШЕСТВУЮЩИМ И ВСЕМ ВЕРНЫМ ЧАДАМ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Возлюбленные о Господе архипастыри, всечестные пресвитеры и диаконы, боголюбивые иноки и инокини, дорогие братья и сестры!

ердечно поздравляю всех вас со светлым праздником Рождества Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Дивное чудо боговоплощения, совершившееся более двух тысяч лет назад, и сегодня наполняет наши души несказанной радостью. Днесь Бог на землю прииде – и человек на небеса взыде. Творец и Промыслитель всяческих явился в мире, 4

ибо по милости Своей не мог видеть от дьявола мучимых людей; будучи любовию побежден, Безначальный и Невыразимый пришел взыскать заблудшее Свое создание. Сбылись удивительные пророчества великих провозвестников Слова Божия, и пред человечеством, тысячелетиями ожидавшим спасения и избавления, изнемогавшим под бременем греха, страВестник № 4 (30) 2019

давшим от проклятия не только в земной жизни, но и по кончине, отверзлась дверь небесная. От присноцветущей Девы приял плоть Господь наш Иисус Христос – и херувим, огненным мечом ограждающий вход в рай, отступает от древа жизни. Родился Божественный Младенец на спасение мира, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление (Гал. 4, 4-5). Непостижимо смирение Господне: будучи Всемогущим Владыкой, Он является людям беспомощным младенцем, будучи Богом, приемлет бренную плоть и терпит тяготы земной жизни, будучи Бессмертным, вольно идет на смерть, мучительную и позорную. И делает это не ради избранных – пророков, праведников и Своих верных служителей. Христос приходит ради каждого из нас, Он желает спасения всех без исключения – грешников и преступников, равнодушных и нерадивых, трусливых и гневливых, даже Своих убийц! Никого не отвергает Господь, никем не гнушается, но напротив – приемлет нашу человеческую плоть, обновляет ее боговоплощением, крестными страданиями и живоносным Воскресением, возносит ее в недра Святой Троицы, освящает пребыванием одесную престола Бога. И этого Животворящего Тела Христова, Его Пречистой Крови, излиянной за каждого из нас, причащаемся мы в Таинстве Евхаристии – и становимся единотелесными и единокровными не только Спасителю, но и друг другу.

Вестник № 4 (30) 2019

Однако, к сожалению, сегодня мы видим, как волны нестроений раскачивают корабль Церкви, как шторм раздоров и противоречий колеблет единство православных верующих, как омраченные врагом и искусителем люди предпочитают Источнику воды живой мутный и не пригодный для питья источник злочестивых ересей. В такое сложное время мы все должны помнить, что для каждого из нас родился, распялся и воскрес Господь, что Он основал на земле Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь. Принадлежа Церкви, мы призваны к преодолению нестроений, противостояний и конфликтов, к уврачеванию расколов, к помощи тем, кто переживает ужасы войны, страдает от притеснений и несправедливости. Господь рождается не в царских чертогах, а в убогой пещере, в последней нищете. Казалось бы, что может быть хуже вертепа и беднее яслей для скота? Но есть такое место – это выжженная грехом пустыня сердца человека, удалившегося от Бога, теплохладного, опустошенного, порабощенного страстями. Однако в наших силах соделать свою душу вместилищем Божиим, вспомнить, что Господь близ, при дверех, и Он смиренно ждет, когда мы наконец узрим Его очами веры, впустим Его в свою жизнь, услышим Его слова, ответим на Его любовь – и дадим Ему Самому действовать в нас. Весь мир ликует о преславном рождестве Спасителя: ангелы воспевают хвалебные гимны, пастухи торжеству-

ют, волхвы поклоняются Ему и приносят дары, и лишь озлобленное и исполненное зависти сердце Ирода не хочет принять божественной правды, не радуется – но трепещет, не от страха Божия – но от трусости. Вдумаемся, не уподобляемся ли ему мы своими делами, не ставим ли на первое место собственное благополучие и комфорт, не боимся ли мы, что кто-то будет лучше нас, талантливее и добрее, не творим ли мы зло такому человеку, стараясь уязвить его или опорочить перед другими, свергнуть с пьедестала, дабы возвести на высшую ступень себя? Не получается ли так, что источником истины становится для нас не Господь и Его святые заповеди, а мы сами? Не соблазняем ли мы других, выдавая за правду свои собственные выгодные нам измышления, не раздираем ли мы хитон Христов своими амбициозными действиями, не сеем ли семена раздора и ропота среди братьев по вере?

туя о том, что любовь милосердствует, не завидует, не превозносится, не ищет своего, не мыслит зла, не радуется неправде; все покрывает и всему верит (1 Кор. 13, 4-7).

Взирая ныне на Богомладенца Христа, поставляя себя лицом к лицу с божественной истиной, отринем бремя страстей и запинающий нас грех (Евр. 12, 1), вознесем теплые молитвы о укреплении единства Православия и умножении любви, памя-

+ КИРИЛЛ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

В богослужебных праздничных текстах прославляется не только родившийся ради нашего Спасения Господь, но и те, благодаря которым стало возможным Его воплощение – Пречистая Дева Мария, праведный Иосиф Обручник, святые праотцы. Вспомним и мы в этот торжественный день своих близких: навестим родителей и друзей, уделим им внимание, найдем добрые слова, поблагодарим за все, что они для нас делают. Пусть в нашем сердце, исполненном любви к Богу и ближним, будет обитать Всемилостивый Христос, Превечный и Непостижимый, Соприсносущный невидимому Отцу. Аминь.

Рождество Христово 2019/2020 г. Москва

Вестник № 4 (30) 2019

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ПОСЛАНИЕ МИТРОПОЛИТА ВИЛЕНСКОГО И ЛИТОВСКОГО ИННОКЕНТИЯ ПАСТЫРЯМ, МОНАШЕСТВУЮЩИМ И ВСЕМ ЧАДАМ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ЛИТВЕ

Возлюбленные о Господе отцы, братья и сестры!

астал радостный праздник Рождества Господа нашего Иисуса Христа! Вместе с вами мы возносим благодарственные молитвы к нашему Творцу и Богу, что Он вновь сподобил нас встретить этот светлый праздник. Из года в год нам является великая Вестник № 4 (30) 2019

тайна, с которой началась новая историческая эпоха для всего человечества. Единородный Сын Божий явился в мир и показал, насколько безграничными могут быть любовь и всепрощение Творца к согрешившему человеку, которому дарована надежда на вечную жизнь в Царствии 7

Небесном. К величайшему событию в жизни человечества — Боговоплощению — Господь готовил свой народ в течение тысячелетий. Но само рождение Богомладенца было тихим, не в царских палатах или богатых покоях, а в маленькой вифлеемской пещере. Мир в своей суете и заботах даже не заметил, как Царь Небесный пришел на землю. Но те, кто ждал прихода Спасителя и верил в Него, встали на путь духовного преображения и единения с Богом, ибо Христос дает каждому возможность примириться с Богом и преобразиться, а произойдет ли это — личный выбор каждого из нас. Господь спасает тех, кто сам хочет спастись. Воцарились ли на земле любовь, мир и взаимопонимание между людьми, когда Рожденный превыше небес снизошел к нам? Нет. Люди по-прежнему враждовали друг с другом, богатые унижали неимущих, сытые не делились с голодными. И только потому, что не пошли за Христом, не пустили Его в свое сердце. Как тогда это было, так и сегодня. Мы хотим благополучия и достатка, но сами не умеем жертвовать. Мы требуем милости к себе, а сами не милосердны, не всегда способны прощать. Не Бог сеет вражду и начинает войны. Бог не может дать мир, когда сам человек, ведя греховную жизнь, враждует с Богом и не примирился с Ним. А Господь по-прежнему с великим долготерпением призывает всех нас к покаянию, к созиданию мира между собой, к милосердию, великодушию и христианской любви! О, если бы нам исполнять все то, что так угодно Богу, – это стало бы самым лучшим подарком новорожденному Богомладенцу. В эти святые рождественские дни будем стремиться принести в дар Христу наши горячие молитвы, наши добрые дела христианской благотворительности и милосердия, свидетельствующие о нашей верности Богу и намерении служить Ему, о нашей любви к своим ближним. Мы открываем двери для Христа, когда 8

бескорыстно творим добро ближним и дальним. Пусть дела милосердия станут свидетельством нашей искренней веры, надежды и любви к Богу, свидетельством нашего твердого шествия за Христом Спасителем. По милости Божией мы прожили еще один год нашей жизни. Каждое Рождество мы подводим итоги ушедшего года, благодарим Спасителя за все Его бесчисленные благодеяния. Год прошедший принес нам много духовной радости и памятных событий, среди которых прежде всего хочется отметить, что по благословению Святейшего Патриарха Кирилла и Священного Синода нашей Церкви был установлен день памяти всех святых земли Литовской, который мы будем впервые торжественно отмечать в этом году 26–27 июля. «Вси Святии земли Литовской, молите Бога о нас, помогайте нам!» – скажем все в едином душевном порыве. А сегодня, в этот светлый день Рождества Христова, примите, всечестные отцы, дорогие братья и сестры, жители страны нашей, мои самые теплые поздравления и благопожелания с этим великим праздником и наступившим Новолетием! Молитвенно желаю духовной радости вам, вашим родным и близким! Благодать и милость Божия да пребудут со всеми вами! Пусть Господь хранит нашу Церковь, нашу епархию, наши большие и малые приходы, всю землю Литовскую, всех людей живущих на ней. Да пребудет со всеми вами помощь и заступничество Божией Матери и всех святых! Аминь.

Митрополит Виленский и Литовский Рождество Христово

2019/2020 г. г. Вильнюс

Вестник № 4 (30) 2019

ТЕМА НОМЕРА

НЕСКОЛЬКО СЛОВ К РОЖДЕСТВУ ХРИСТОВУ протоиерей Павел Великанов кандидат богословия, доцент Московской духовной академии, главный редактор научного-богословского портала «Богослов.Ru»

Владимир Легойда журналист, педагог, специалист в области культурологии, политологии и религиоведения, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Московского Патриархата

е так много в нашей жизни событий, которые безусловно нас объединяют – вне зависимости от возраста, социального положения, религии. И безусловную важность одного из таких Вестник № 4 (30) 2019

событий каждый из нас утверждает ежедневно – сознательно или неосознанно. Всякий раз, когда мы называем любую дату с годом, мы говорим об очень важной точке отсчета в человеческой истории – а 9

именно о Рождестве Христовом. Для христиан это действительно самый важный факт в истории человечества. Более того, в определенном смысле это событие и создает историю человечества. Почему это так, в чем его значимость, почему важно это осознавать? В Древней Церкви праздник, который сегодня называется Рождеством, именовали Богоявлением, по-гречески «теофания» – явление Бога. Его праздновали вместе с Крещением, которое ныне называется Богоявлением. Суть праздника заключается в том, что Бог становится Человеком и открывает Себя людям. Тот, Кто являлся непостижимой тайной, Тот, Кого в древнееврейской традиции напрямую не называли, имя Которого только один раз в году мог произносить первосвященник, заходя в Святая святых Иерусалимского Храма, – становится Человеком и открывает Себя людям. Такого никогда не было, ни в одной религии, ни в одной культуре, это действительно исключительное событие, которое становится центральным моментом всей человеческой истории. Но почему? Что изменилось с приходом Христа? Что такого важного произошло после того, как Бог стал Человеком? А то, что в отношениях между Богом и человеком произошло самое настоящее преображение: Бог стал очевидно близок, очевидно явлен миру, Его можно было коснуться, и это бесконечно важно, это совершенно меняет все представления человека о Боге, о человеке и об отношениях Бога с человеком. Ближайший ученик Христа, апостол Иоанн Богослов, в своем послании с изумлением вспоминает, как ходил рядом с Самим Богом – но тогда этого никто не понимал: «О том, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и осязали руки наши, – о Слове Жизни… мы

свидетельствуем… и возвещаем вам» (1 Ин. 1: 1–3). Рождество радикальным образом изменяет и внешнюю сторону религиозности: рождается традиция иконописи. До этого нет изображений Бога в монотеистической традиции евреев: в Писании говорится, что Бога не видел никто и никогда, поэтому невозможно Его изображать. Но с Боговоплощением всё в корне изменяется: Бог явил Своего Единородного Сына как видимое, осязаемое свидетельство о Нем Самом. Когда ученики Христа по своей простоте просили Его «показать им Небесного Отца» – то есть Бога, – Христос ответил: «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14: 9). Бога теперь можно увидеть, коснуться – а это значит, Бога можно изображать. Небо сходит на землю, Бог становится Человеком. В чем причина Богоявления? Это чрезвычайно важный вопрос. Всем известен библейский рассказ о грехопадении – про Адама и Еву, нарушение ими заповеди, изгнание из Эдемского сада. Важно понимать, что история Адама и Евы – это не рассказ про жизнь одного семейства: жил да был мужчина Адам, была у него жена Ева, что-то они не то съели, Бог рассердился и

Вестник № 4 (30) 2019

выгнал их. История совсем не про это. В таких бытовых образах и простых словах Библия повествует нам о грандиозной вселенской катастрофе, о том, что человек, который сотворен Богом для того, чтобы с Богом находиться в постоянном прямом общении и любви, от Бога отпадает, от Бога прячется. Адам и Ева нарушили завет Бога, запрещавший брать плоды с единственного дерева в райском саду: со всех деревьев в Эдемском саду можете есть, а вот только с одного – не можете, потому что в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь (Быт. 2: 17). И это нарушение заповеди произошло: Адам и Ева предпочли свою волю воле Творца. А затем они спрятались от Бога. Наивные, они думали, что можно спрятаться за куст и Бог их не увидит! И дальше происходит нечто крайне важное в отношениях Бога и человека. Бог, прекрасно понимая и зная, что произошло, спрашивает у Адама: «не ел ли ты с дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт. 3: 11) Грех уже произошел, но Творец не только оставляет шанс исправить ситуацию, Он буквально подталкивает Адама к покаянию Своим вопросом. Но что отвечает Адам? Очень примечательный ответ, он не говорит: «Господи, прости, я нарушил!» – он говорит: «Жена, которую Ты мне дал, она ела и меня соблазнила». Это очень серьезное, глобальное изменение, это глубинный разрыв отношений Бога и человека и изгнание из Эдемского сада. Всё это не столько даже наказание в прямом юридическом смысле, а, скорее, спасение Адама, потому что они с женой больше не могут предстоять перед Богом, они – порченные грехом, вывалившиеся своеволием из вселенской гармонии, созданной Богом, и эту заразу будут распространять неизбежно, где бы они ни появились. Поэтому они изгоняются из Эдемского сада – и для них начинается новая жизнь. Вот откуда этот разрыв, эта неизбывная тоска по Эдему, потерянному раю, стремление вернуться в Эдем, восстановить прямые отношения с Богом, связать себя с Богом. Душа человека тоскует об

Вестник № 4 (30) 2019

этой Личности, о Любви с прописной буквы. Наша генетическая память в глубине души постоянно свидетельствует о том, что некогда всё было – да и должно было быть! – совершенно по-другому. Одна из версий этимологии слова «религия» говорит о том, что это – связь, от латинского глагола «связывать». И вот человек стремится восстановить эту утраченную связь, но сам не может. Христианство говорит нам о том, что два самых главных последствия изгнания из Эдема – это смерть физическая, телесная и смерть духовная. «В тот день, когда вкусишь, смертью умрешь». Если не вкусишь, значит, не умрешь – ведь человек не должен был умирать, он был сотворен способным никогда не умирать. И вот физическая смерть, телесная смерть – это результат грехопадения. Это и есть основная, первая часть катастрофы. А вторая часть – нечто не менее значимое. В Эдемском саду у дерева познания добра и зла человек стал на колени – только не перед Богом, а перед грехом. Апостол Павел потрясающе говорит об этом: «Бедный я человек, то хорошее, чего я хочу делать, – я не делаю, а то плохое, чего не хочу, – делаю. Если так происходит, то делаю

это не я, а грех, сидящий во мне» (см.: Рим. 7: 19–24). Грех входит в природу человека, он преклоняет свои колена как знак подчинения – но только не перед Богом, а перед грехом. И христианство объясняет нам, как вставать с колен, как изменяться, чтобы восстановить этот некогда разрушенный союз. Библия говорит, что не может человек этого сделать своими силами и для этого нужен только Сам Бог. У христианских писателей встречается образ источника, некогда загрязненного, который уже не в состоянии давать чистую воду. Представьте себе: вокруг этого источника поколениями живут люди, пьют эту грязную воду, постоянно болеют, умирают. Все понимают: что-то не так с водой, но другого источника нет! И однажды в этом же селении вдруг из-под земли пробивается новый ключ – с кристально чистой водой: это Творец приходит к Своему творению, приходит на землю, чтобы исцелить падшую природу, чтобы поднять человека с колен, чтобы он вновь мог свободно предстоять перед Богом и свободно, добровольно выбирать добро. В языческих мифах явления божеств в земном мире сопровождались, как правило, различными эффектами, чтобы люди понимали: идет некто великий и сильный. Даже истинный Бог является Моисею на Синайской горе в громах и молниях. Но Христос

приходит совершенно неожиданным образом, не в славе царя, как это можно было ожидать от Самого Сына Бога. Он приходит, как говорит Писание, «в образе раба» (Флп. 2: 7), то есть в виде простого, ничем не примечательного, обычного человека. Когда Он творит невероятные, невиданные чудеса – исцеляет неизлечимо больных, воскрешает мертвых, изгоняет демонов, – окружающие смотрят на Него непонимающими глазами и говорят: откуда в Нем такая сила? Разве Он не сын плотника Иосифа и Марии, и его братьев мы тоже всех знаем? (см.: Мф. 13: 55; Мк. 6: 3) Более того, даже ближайшие ученики Христовы вплоть до Воскресения Христа из мертвых не вполне понимали, Кто это ходит рядом с ними, ест, пьет, спит, грустит, гневается… Но такое Рождество – скромное, незаметное, без пышных торжеств и почестей – было необходимо для того, чтобы была Пасха; без Боговоплощения не было бы и Воскресения. Падшей человеческой природе необходимо было восстановление и исцеление: человеку надо было встать с колен, сбросить ярмо служения демоническим силам, освободиться от греха и вновь обрести бессмертие. Один замечательный святой, Афанасий Александрийский, в IV веке потрясающе ответил на вопрос, зачем нужно было Боговоплощение: «Бог стал человеком, чтобы человек мог стать Богом». Ни больше ни меньше. В этой фразе заключена вся суть христианства. Апостол Павел называл вочеловечение Бога самоуничижением, самоумалением (см.: Флп. 2: 7–8). Но нам очень важно понять: чтобы человек смог зайти на небо, небо сначала должно опуститься на землю. Это и есть проявление той любви, о которой говорит Писание, называя самого Бога Любовью: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4: 16). Христос, Сын Человеческий, как Он Сам Себя неоднократно называет, Богочеловек, совершает абсолютный прорыв в отношениях Бога с человеком. Но каковы представления христиан о Боге? Как

Вестник № 4 (30) 2019

понять величие этого боговоплощения? Говоря языком философии, для моноте истического понимания Бог трансцендентен миру. Он – над этим бытием по сути, вне его. В чем отличие христианского Бога от, например, греческих богов? Греческие боги антропоморфны, то есть они человекоподобны. Кто такой Зевс? Он эдакий супермен. Его бессмертие значит лишь то, что он никогда не умрет. Бог христианский совсем не такой. Когда мы говорим, что Бог вечен, мы утверждаем нечто принципиально иное, совершенно грекам неизвестное. Потому что у греков все ограничено космосом, есть предел, который греческая мысль не может преодолеть, – это природа, как бы она ими ни мыслилась. В греческой мифологии и для богов есть предел в мироздании, в космосе, который греки переживали как прежде всего разумную упорядоченность и красоту, противостоящие хаосу, беспорядочному началу. И греческие Боги точно так же подчиняются закону судьбы – этому безличному страшному закону. Вот поэтому Зевс так боится Прометея! Христианский Бог совсем иной, Он – Творец мира. А что это значит – Творец мира? По-гречески Творец – «пиитис», то есть буквально «поэт». Бог творит не только пространство, как многие часто считают, но и время – это тоже творение Божье. Поэтому нельзя задать христианскому Богу вопрос: «А что Ты делал до того, как создал мир?» У Бога не было «до того». Это мы с вами живем в категориях прошлого, настоящего и бу-

Вестник № 4 (30) 2019

дущего. Это мы можем сказать, что до начала концерта мы стояли в фойе. А Бог в этих категориях не живет, Он этим категориям не подвластен. У него нет нашей диахронии, протяженности во времени. И начало, и конец наших поступков – перед Ним, как на ладони. Это мы в процессе, а Он – над ним, вне его. Представляете, какой Бог воплотился! Это непостижимые вещи, они рационально не улавливаются. Многие слышали знаменитую фразу: «Верую, ибо абсурдно», которую приписывают мыслителю II века Тертуллиану. Некоторые люди говорят: «Ой, вот эти христиане, что с них возьмешь, они верят в абсурд, верят в глупость», – но это примитивное, совершенно неверное толкование. Если прочитать настоящий текст Тертуллиана, он говорит иначе: Того, Кого не может вместить вся вселенная, вместили ясли; Тот, Кто сотворил вселенную, сам принял образ раба – это непостижимо, это не укладывается в сознании, это нельзя придумать и поэтому, говорит Тертуллиан, это достойно веры, и я верую. Не потому, что мне доказали, не потому, что мне рационально объяснили это, как мы говорим, на пальцах, а потому, что это невообразимо, это настолько превышает любое самое смелое человеческое представление о Боге, что я могу только благоговейно склонить голову в вере перед этим удивительным фактом. То есть это благоговение веры перед тайной, несовместимой с простыми рациональными выкладками, а 13

кратно. Поэтому Он и не приходит в теле царя, Христос приходит, чтобы послужить людям. Так же и священник в церкви являет собой образ Христа – он слуга людей, он должен служить людям, в этом его основное предназначение, служить прежде всего в храме, прежде всего в церкви, служить всей своей жизнью, всеми своими поступками, каждым своим словом. И единственный пример, который должен быть и перед каждым священником, и перед каждым христианином, – это Христос, как Он описан в Евангелии.

вовсе не «слепая вера». В мир приходит царь, настоящий, может быть, единственный настоящий царь, но приходит в абсолютном смирении, в безграничной кротости. Места в гостинице Ему не нашлось, Он рождается в хлеву, в яслях, где пища для скота хранилась. Не во дворце рождение, как у Будды, который сам себе родителей выбирает, не в царской семье. И фактом такого рождения Евангелие утверждает новый образец отношения к жизни. В чем он, этот образец? Почему Бог именно так приходит в мир? А потому, что Он приходит, чтобы послужить. Когда ученики, то есть люди, ближайшие ко Христу, те, которые три года с ним днем и ночью находились рядом, вдруг начинают спорить и говорить: «Посади нас в царствии Своего Отца, мы хотим быть рядом с Тобой!» – и Он им говорит слова, которые они сразу даже не понимают, он говорит: «кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20: 26), – и говорит об этом неодно14

Говоря о Рождестве, нельзя не вспомнить о Божьей Матери, о Богородице и Деве Марии – этом величайшем подарке человечеству. Почитание Богородицы – древнейшая и богатая христианская традиция. Выдающийся проповедник ХХ века митрополит Антоний Сурожский сказал в 1968 году в проповеди на Рождество Пресвятой Богородицы: «Когда мы от Бога получаем милость – ликует наше сердце, но иногда делается тоскливо. Чем, чем мне воздать любовью за любовь? Где найти ту святость, ту ласку, ту способность отзываться всем естеством на милость Божью? И тогда, хотя мы знаем, что каждый из нас слаб и немощен в любви, мы можем подумать о Матери Божьей, она за всех нас ответила совершенной верой, никогда не колеблющейся надеждой и любовью такой широкой, что она сумела обнять этой любовью и небо и землю, открыться любовью так, что воплотился Сын Божий. И так открыться любовью к людям, что все, самые грешные, могут к ней прийти и получить милость – это ответ всей земли, это ответ всей вселенной на любовь Господню». И вот именно поэтому за чистоту, за смирение, за любовь Церковь и почитает Богородицу и называет ее честнейшей херувимов, славнейшей без сравнения серафимов. Однако по сей день можно встретить насмешливое, презрительное отношение к Рождеству Христову. Увы, в этом нет ничего необычного: еще в XIX веке в гуманитарных науках была популярна так называемая «мифологическая школа», которая Вестник № 4 (30) 2019

говорила, что не было никакого Христа. А если придумали, тогда и все остальное не важно. На эту тему написаны целые библиотеки. На сегодняшний день в гуманитарной науке факт существования такой Личности, как Христос, сомнения не вызывает. Евангельские события совершенно соответствуют историческим событиям того времени. Ключевой момент – это перепись населения, которая, по многим свидетельствам, действительно происходила при Ироде примерно в 7-6 году до н. э. Именно для участия в этой переписи Иосиф и Мария должны были вернуться в его родной город Вифлеем, где и произошло Рождество Христа. Чрезвычайно важно, что многие древние тексты не дошли до нас в подлиннике. Включая труды философов Платона и Аристотеля. Все, что мы имеем сегодня, – это более поздние списки, то есть это совсем не «прижизненные издания», как бы мы сейчас сказали. Если взять любой текст, написанный во времена Рождества Христова, то дошедший до нас список отстоит от времени предполагаемого написания текста обычно на несколько столетий! С Евангелиями была похожая история. Так называемые знаменитые находки Мертвого моря, которые произошли в середине ХХ века, – Кумранские рукописи, в которых содержатся частично те или иные Евангелия, датированы II– III веком, и это уже очень хорошая датировка! Но вот в 1994 году немецкий ученый доктор Карстен Петер Тид еще раз изучил так называемую «Оксфордскую рукопись», которая содержит фрагменты Евангелия от Матфея, хронологически первого Евангелия в канонической традиции. Тид гово-

Вестник № 4 (30) 2019

рит, что смело можно датировать этот свиток 60–70 годами первого столетия. То есть этот текст написан еще при жизни апостолов! Сложно сказать, есть ли это тот оригинал, который диктовали апостолы, но это время, когда они еще были живы. Ни один древний документ не имеет такого подтверждения своей подлинности! Это абсолютно уникальная в истории рукописей ситуация, когда от времени написания первого Евангелия этот свиток отстоит, может быть, всего лишь на десять лет. Среди событий, которые так или иначе подтверждают историчность повествования, можно назвать знаменитое поклонение волхвов. Волхвы, говорит Евангелие, с Востока увидели звезду, шли за звездой и пришли в Вифлеем. Люди, которые скептически ко всему этому относятся, в том числе и сторонники мифологической школы XIX века, говорили: «Ну вот вы совсем уже с ума сошли, какие звезды ходят по небу, что это за ерунда!» Однако еще в XVII веке знаменитый астроном Кеплер заметил такое явление, которое получило название «парад планет» – когда несколько планет сходятся в одной точке и получается эффект яркой звезды. В частности, он наблюдал Юпитер, Сатурн и Марс, когда их орбиты пересекаются, появляется на небе эффект яркой звезды. Кеплер сделал предположение, которое нашло серьезное подтверждение в научной среде, что, вполне вероятно, этот парад планет и наблюдался во время Рождества Христова. Поэтому звезда, которую видели волхвы, это не красивая выдумка авторов Евангелия, а, скорее всего, вполне объяснимое астрономическое явление. Волхвов ктото называет царями, другие – магами; в западной традиции их

почитают как святых царей, чьи мощи находятся в Кельнском соборе. Но наиболее вероятное предположение, что это были именно астрологи. Люди, которые наблюдали звезды, увидев такое явление, поняли, что оно свидетельствует о каком-то очень необычном событии. Рождество Христово – это день, когда Бог пришел в мир, и теперь человек может стать Богом. Тем самым празднуется освящение человеческой природы. Пришествием Христа, Боговоплощением утверждается, что именно человек – единственный во всем мироздании сосуд, который может вместить в себя Божество. Человек сотворен по образу и подобию Бога, и это позволяет совершиться Боговоплощению. Вещь совершенно удивительная, и поэтому человек выносится из ряда всех остальных творений Божьих. Бог сотворил весь мир – но только человек уникален, только человек настраивается на эту божественную волну, только он может непосредственно воспринимать голос Божий. Христос – эталон человечности не в смысле гуманистическом, а в смысле онтологическом, бытийственном. У Достоевского это совершенно пронзительно звучит, когда он говорит: «Если мне кто-то смог бы когда-то доказать, что истина находится вне Христа, я бы пожелал остаться лучше со Христом, чем с истиной». Богословски это наивная мысль, потому что Христос говорит: «Я есть истина», но по-человечески это очень понятно. Достоевский с присущей ему

гениальностью утверждает уникальность Христа, что ничто не сопоставимо, ничто не сравнимо во всей человеческой истории с Ним. А это действительно тайна, которая требует и внимания, и поклонения, и молчания. В русских традициях этого замечательного праздника уже в XII веке празднование Рождества на Руси предваряется Филипповым постом. Называется он Филиппов, потому что начинается сразу после дня празднования памяти апостола Филиппа. Рождественский, или Филиппов, пост – неотъемлемая часть подготовки христианина к Рождеству Христову, которое празднуется не один день, а почти две недели – от Рождества и до Крещения, это период знаменитых Святок. Это тоже пример культурного замещения: в эти дни у язычников были свои праздники, и по содержанию, и по форме противные христианскому благонравию. Но христиане смогли увидеть в этих, казалось бы, враждебных праздниках возможность разжечь где-то в глубине сохранившуюся искру истины: в это время, время поворота года «с зимы на лето», мы можем и должны радоваться, но только не солнышку, а Тому, кто запустил это солнце. В русской традиции празднование Рождества, а на самом деле и любого праздника, было связано с традицией милосердия. Праздник не праздник, если ты радуешь-

Вестник № 4 (30) 2019

ся один, праздник не праздник, если ты не идешь к тому, кто по каким-то причинам – по болезни, по старости, по младенчеству – не может разделить всю полноту этого праздника. Праздник не праздник, если ты не приходишь к нему и не делишься своей радостью с этим человеком. Рождество – это праздник самой большой надежды, которая только может быть у человека, надежды о спасении. Люди ждут спасения и ждут исполнения каких-то других желаний. В «Хрониках Нарнии» у Клайва Стейплса Льюиса есть удивительная в своей глубине мысль: «Христос обещает нам так много, что скорее желания наши кажутся Ему не слишком дерзкими, а слишком робкими. Мы недоумки, забавляющиеся выпивкой, распутством, успехом, когда нам уготована великая радость. Так возится в луже ребенок, не представляя себе, что мать или отец хотят повезти его к морю. Нам не трудно, нам слишком легко угодить». Это – потрясающие слова искреннего христианина. Хорошо бы нам помнить об этих словах, особенно когда мы начинаем жить предвкушениями тех или иных подарков. Ведь главное отличие Рождества – этого рождения Сына Бога и Сына Девы – от всех

Вестник № 4 (30) 2019

других дней рождений в том, что Христос приходит в этот мир не для того, чтобы наслаждаться жизнью, как приходим все мы, чтобы обрести в этой жизни человеческое счастье. Он приходит, чтобы отдать свою жизнь ради всех нас. Младенец, который лежит в яслях, – это не просто милый и очаровательный младенчик, а это Агнец, который уготован к закланию. В яслях – цена нашей свободы: грешить или жить по-человечески. В яслях наша уверенность в том, что грех теперь не доминанта жизни человечества, диавол – бессилен и смерть – не страшна. Ибо Лежащий в яслях – этот кроткий, беззащитный Богомладенец – в своем смирении и любви окажется в итоге сильнее всей многотысячелетней истории человеческого зла и нечестия, боли и невзгод, ухищрений диавола, бездонного страха смерти и пустоты. Какие же счастливые люди мы, христиане, имея такого Бога! (Напечатано с сокращениями) Полный текст вы можете найти в книге-открытке «Несколько слов к Рождеству Христову» издательства «Никея», 2016.

ТЕМА НОМЕРА

КРАСКИ И МУЗЫКА РОЖДЕСТВА Ирина Языкова искусствовед, заведующая кафедрой христианской культуры Библейско-богословского института св. апостола Андрея (ББИ), преподаватель Коломенской духовной семинарии

зображения Рождества появляются уже на заре христианской истории. Первые три века христианство было гонимым, и верующие собирались тайно в домах и в подземных кладбищах – катакомбах, не имея ни храмов, ни икон. Но на стенах катакомб мы находим рисунки, которые свидетельствуют: 18

первые христиане не были чужды искусства. В римских катакомбах Прискиллы имеется изображение юной матери с младенцем на руках, над которой сияет звезда, рядом стоящий мужчина указывает на звезду. Фреска датируется II веком. Большинство исследователей сходятся во мнении, что на ней изображена Богоматерь с Вестник № 4 (30) 2019

веди и выражением сокровенного смысла бытия, через гимнографию и иконографию христиане возвещали миру Евангелие.

Младенцем Иисусом. Мужскую фигуру толкуют по-разному. Одни считают, что это пророк Валаам, возвестивший: «восходит звезда Иакова» (Числ. 24:17). Другие – что это пророк Исайя, предрекший: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя Еммануил» (Ис. 7:14). Третьи же утверждают, что это Иосиф-Обручник, свидетель Рождества Христова. Как бы то ни было, но именно три фигуры – Мария, Младенец Иисус и Иосиф – с тех пор составляют ядро композиции Рождества. Вокруг него затем стали изображать ангелов, пастухов, волхвов, а также сцены избиения вифлеемских младенцев, совершенного по приказу царя Ирода, бегства в Египет и других сюжетов, о которых повествуют Евангелия от Матфея и Луки. Нередко появляются и бабки-повитухи, омывающие Младенца Христа, о которых говорят апокрифические источники, в частности, «Протоевангелие Иакова», не принадлежащее к числу канонических книг Библии, но в древности входившее в круг христианского чтения. Изображение празднуемого события для древней Церкви было не менее важно, чем евангельский текст о нем, который читается в день праздника, также как и праздничное песнопение, звучащее в этот день в храмах и в домах верующих. Ведь и то, и другое, и третье рассказывает о священном событии и прославляет его. Слово и образ, живопись и музыка, молитва и славословие – все это создает сверкающий калейдоскоп праздника, многократно прославляя чудо Боговоплощения. В Древней Церкви искусство служило не для развлечения, но было языком пропоВестник № 4 (30) 2019

В первом тысячелетии на западе и на востоке Рождество Христово изображали примерно одинаково. Но единый канон не исключал разнообразия, каждая местная традиция искала свои средства для передачи образа. Они касались не содержания, а способа передачи события, аналогично тому, как одни и те же слова поются в каждой стране на свою мелодию. Постепенно эти различия накапливались, и поиски выразительных средств со временем приняли очень разные направления, а потому уже во II тысячелетии христианской истории появляется существенная разница в изображении Рождества на картинах западных художников и в православной иконе. Для примера, сравним русскую икону XV в. и гравюру французского художника XIX в. Гюстава Доре. Икона в православной традиции воспринимается не как картина, а скорее как книга (в древности искусство называли «Библией для неграмотных»). Она содержит тот же рассказ о Рождестве, который мы читаем в Евангелии, только на языке красок и символов. В древности книги существовали в виде свитков, иконное изображение также строится по принципу свитка, разворачиваясь в пространстве и во времени. На одной плоскости собраны события, происходившие в разных местах: здесь изображается пещера с младенцем Христом в яслях и возлежащей рядом Богородицей, благовествующие

говорит нам: ныне Спаситель родился и лежит в яслях, но однажды Он будет положен во гроб, приняв смерть во искупление наших грехов. Но, в целом, строй икон радостен, потому что за погребением следует Воскресение Христа. Стоящий рядом с пещерой ангел воспринимается уже не только как вестник Рождества, но и как вестник Воскресения. Так икона соединяет конец и начало земной жизни Христа, то есть вмещает все Евангелие, всю Благую Весть. ангелы и внимающие им пастухи, волхвы, скачущие по горам, ведомые Вифлеемской звездой, праведный Иосиф, беседующий с пастухом, бабки-повитухи, омывающие Младенца, и так далее. Свиток иконы разворачивается также и во времени: в одном событии раскрывается образ другого. Икона Рождества представляет начало земного пути Спасителя и одновременно указывает на его конец: если мы приглядимся к образу Младенца Христа, то увидим, что ясли напоминают гроб, а младенческие пелены прообразуют погребальную плащаницу, темнота пещеры предвещает смерть. Иконописец словн о

Икона изображает не фрагмент мира, а мир как целое. В ней сияет свет и нет тьмы (исключение – пещера, как образ тайны и смерти), нет ночи, а вечно длится день, тела не отбрасывают тени, потому что икона – образ будущего века. И хотя иконописец рассказывает о конкретном историческом событии, он смотрит на него с точки зрения вечности. Всякая икона – это образ Царства Небесного, Горнего Иерусалима, о котором сказано, что он «не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения

Вестник № 4 (30) 2019

своего, ибо слава Божья осветила его, и светильник его – Агнец» (Откр. 21:23). Это тем более относится к образу Рождества, ибо «воссиял мирови свет разума», как поется в рождественском тропаре. Церковь величает Христа как Солнце правды. Композиция рождественской иконы построена по принципу вселенной, где вокруг главного светила – Солнца – вращаются все персонажи словно звезды и планеты. Вообще «главным героем» иконы всегда является свет. Иконописцы говорят, что икона пишется «светом по свету». Западная картина изображает чудо явления Спасителя в мир несколько иначе. Художники, начиная с эпохи Возрождения, стремились изображать в своих произведениях уже не вечность, а земное время, их интересовало не столько высокое богословие, сколько конкретное событие, понятное зрителю, не мысль о горнем, а чувство сопереживания. Мария предстает на картинах юной матерью, по-земному красивой и нежной, Младенца Иисуса изображают маленьким беспомощным ребенком, с пухлыми ручками и ножками. В XV–XIX вв. в западноевропейском искусстве был распространен образ ночного Рождества. В Евангелии сказано, что рождение Богомладенца произошло ночью. Тайна Рождественской ночи привлекала многих западноевропейских художников. Один из них – Гюстав Доре. Он изображает бедный хлев, ставший приютом Святого Семейства: Марию, склонившуюся над лежащим на соломе Младенцем Христом, в восторге взирающих на

Вестник № 4 (30) 2019

чудо Рождества Иосифа, пастухов, ангелов. Мир окутан мраком ночи, звезды сияют на небе, усиливая торжественность момента. Спаситель трогателен в своей человеческой беззащитности. Но от этого событие не теряет священности и ощущения тайны. В ночной тьме этого мира единственным источником света – именно младенец Христос, от Него исходит свет, озаряющий лица Марии, Иосифа, пастухов, ангелов. И здесь Спаситель сияет как Солнце правды. Как и в иконе, «главным героем» картины становится свет – свет Христов, приходящий в мир. И если иконе соответствует тропарь и канон праздника, а также колядки, звучащие в рождественские дни в домах верующих, то в качестве музыкального аналога западноевропейской картины можно вспомнить известную песню «Тихая ночь», написанную в начале XIX века немецким композитором Грубером. Сегодня ее поют во всем мире, она стала своего рода символом рождественского праздника. В этой песне передано удивительное переживание рождественской ночи, в тишине которой приходит в мир Спаситель-Христос, Младенец, несущий миру любовь. Но кто бы и где бы ни изображал Рождество, это всегда прославление Христа, Чей приход в мир изменил ход истории, дал смысл человеческому существованию, открыл путь к спасению и научил людей любить друг друга. И хотя бы одну ночь в году каждый из нас может почувствовать себя свидетелем чуда.

ДЫХАНИЕ ЦЕРКВИ: беседы о богослужении

ЧИТАЯ ОТЦА АЛЕКСАНДРА ШМЕМАНА Михаил Мороз публицист

Основополагающим в работах отца Александра Шмемана стал вопрос о духовной жизни человека, о необходимости различения истинной и ложной религиозности. свящ. Илия Ничипоров, д. ф. н.

Жизнь выдающегося православного мыслителя и проповедника современности протопресвитера Александра Шмемана (1921–1983) была посвящена переживанию о Церкви, о современном мире, о миссии верных в восстановлении понимания Божественного замысла Литургии. С точки зрения о. Александра, осознание Литургии как восхождения в Царство Божие требует прежде всего рассмотрения и описания Литургии как Таинства и богослужения и подробного изучения православного понимания символизма. Мы продолжаем1 публикацию цитат из его многочисленных трудов. 1

См. «Читая отца Александра Шмемана», «Вестник» № 1–2 (28–29) 2019.

Вестник № 4 (30) 2019

ТАИНСТВО ЦАРСТВА Если собрание в Церковь (здесь и далее в тексте курсив. – Авт.) есть, в глубочайшем смысле этого слова, начало евхаристического священнодействия, его первое и основное условие, то конец и завершение его – во вхождении Церкви на небо, исполнение ее за трапезой Христовой, в Его Царстве. Назвать, исповедать этот конец, эту цель и исполнение Таинства сразу же после исповедания начала – «собрания в Церковь» – необходимо потому, что этот «конец» и являет единство Евхаристии, строй и сущность ее как движения и восхождения, как, прежде всего и превыше всего, – Таинства Царства Божия. И неслучайно, конечно, Литургия начинается с торжественного благословения Царства возгласом предстоятеля: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа ныне и присно и во веки веков». В наши же дни напомнить об этом «конце» особенно необходимо, потому что в западном учении о таинствах, что возобладало и на православном Востоке, ни «собрание в Церковь», как начало и условие Таинства, ни восхождение ее к небесному святилищу, к «трапезе Христовой», вообще не упоминаются. Таинство сведено тут к двум «актам», двум «моментам»: к преложению Евхаристических Даров в Тело и Кровь Христовы и к причащению; определение Таинства Евхаристии состоит в ответе на вопрос – как, то есть в силу какой «причинности», и когда, то есть в какой момент, совершается преложение Даров. Иными словами, ответ этот заключается в определении присущей данному Таинству тайносовершительной формулы, которая для совершения Таинства од-

Вестник № 4 (30) 2019

новременно – необходима и достаточна. Нет нужды входить в подробное рассмотрение этой системы, чтобы почувствовать и осознать чуждость этого учения православному опыту, несовместимость его с исконным литургическим преданием православной Церкви. Важно для нас заключенное в ней выделение Евхаристии из Литургии и тем самым отделение ее от Церкви, от ее смысла и сущности. Существует органическая преемственность в самой Литургии, то есть в ее смысле, явленном в ее фундаментальном порядке, или структуре, и отсутствие целостности в понимании и, еще более, в переживании Литургии церковным обществом. Общепринятым стало говорить о «символизме» православного богослужения, да и вне зависимости от этого вряд ли можно сомневаться, что оно действительно символично. Но что же разумеется под этим словом, каково его конкретное содержание? Самый распространенный, ходячий ответ на этот вопрос состоит в отождествлении символа с изображением. Этот символизм, свойственный всему византийскому богослужению, особенно детально разработан в комментариях на основное богослужебное действие – совершение Евхаристии. Практически все толкователи понимают Божественную литургию как символическое изображение жизни и служения Христа, от Его рождения в Вифлееме до славного вознесения на Небо. Так, предложение, то есть обряд приготовления Евхаристических Даров –

хлеба и вина, – это символ рождества Христова; так называемый «Малый вход» – символ Его явления мiру; «Великий вход», перенесение Даров на престол, – символ погребения Христа и Его торжественного входа в Иерусалим и т. д. Эти символические толкования отличаются друг от друга только степенью сложности и разработанности, вниманием к деталям, распространением даже на второстепенные и незначительные обряды. Причем эти толкования могут противоречить друг другу. «Символ» означает здесь нечто не только отличное от реальности, но, в самой сущности своей, – противоположное ей. На деле такого рода «символизм» очень часто оказывается произвольным, искусственным (так Вход на Литургии превращается в символ «выхода»), он фактически низводит девяносто процентов литургических обрядов до уровня дидактических инсценировок, вроде «хождения на осляти» или «пещного действа», и это значит – лишает их внутренней необходимости, отнесенности их к реальности богослужения. В православном церковном опыте и

предании Таинство воспринимается прежде всего как откровение о подлинном естестве творения, о мире, который, сколь бы ни был он падшим «миром сим», остается миром Божиим, чающим спасения, искупления, исцеления и преображения в новую землю и новое небо. Иными словами, Таинство, в православном опыте его, есть откровение, прежде всего, о таинственности самого творения, ибо мир был создан и дан человеку для претворения тварной жизни в причастие жизни Божественной. И если вода может стать крещальной «баней пакибытия», если наша земная пища, хлеб и вино, может быть претворена в причастие Телу и Крови Христовых, если елеем даруется помазание Святого Духа, если, короче говоря, все в мире может быть опознано, явлено и принято как дар Божий и причастие новой жизни, то это потому, что все творение изначала призвано и предназначено к исполнению Божьего домостроительства – «да будет Бог всяческая во всем» (1 Кор. 15:28). Оно обнимает все творение, приносится как Божье Богу – «Твоя от Твоих!.. о всех и за вся» – и в себе и собою являет победу

Вестник № 4 (30) 2019

Христову. Но в ту же меру оно направлено и обращено к Царству будущего века. А это, в свою очередь, означает, что в православном опыте и предании Таинством является, прежде всего, сама Церковь. Будучи Таинством в глубочайшем и всеобъемлющем смысле этого слова, Церковь в таинствах и таинствами, и, прежде всего, конечно, «Таинством всех таинств», святейшей Евхаристией, созидает, являет и исполняет себя. А это значит, что совершается все это: и «собрание в Церковь», и восхождение к престолу Божьему, и участие в трапезе Царства – в Духе и Духом Святым. Вся Церковь обращена к Духу Святому – «сокровищу благих и жизни подателю», вся есть жажда стяжания Духа и причастия Его и в Нем, полноте благодати. Подобно тому, как подвиг и жизнь каждого верующего состоит, по словам преп. Серафима Саровского, в стяжании Святого Духа, так и жизнь Церкви есть то же стяжание, то же призывание, та же, вечно утоляемая и никогда до конца не утолимая, жажда Святого Духа.

самое честное Тело, сия есть самая честная Кровь Христова» – то всякое «смешение» этой реальности с «символизмом» стало восприниматься как угроза евхаристическому «реализму» и, это означает, реальному присутствию Тела и Крови Христовых на престоле. Отсюда – сведение таинства к «тайносовершительной формуле» – самой своей ограниченностью «гарантирующей» реальность преложения. Первичный смысл слова «символ» совсем не равнозначен с «изображением». Символ может и не «изображать», т. е. может быть лишен внешнего «сходства» с тем, что он символизирует. Исконная «функция» символа в том, чтобы являть и приобщать явленному. Но это означает, в конце концов, что подлинный и первичный символ не отрываем от веры. Ибо вера и есть «обличение вещей невидимых» (Евр. 11:1), то есть знание, что эта другая реальность есть, которой можно приобщиться и которая может стать «реальнейшей реальностью» – «да будет Бог вся во всем». Христианское богослужение симво-

Поскольку же христианская вера с самого начала твердо исповедовала именно реальность преложения Даров хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы: «сие есть

Вестник № 4 (30) 2019

лично не потому, что оно включает в себя разные «символические» изображения. Христианское богослужение символично потому, во-первых, что символичен, таинственен сам мир, само творение Божие, и потому, во-вторых, что сущностью Церкви, ее назначением в «мире сем» является исполнение этого символа, реализация его как «реальнейшей реальности». Царство Божие есть содержание христианской веры, цель, смысл и содержание христианской жизни. Царство Божие есть знание Бога, любовь к Нему, единство с Ним и жизнь в Нем. Царство Божие есть единство с Богом, как с источником всякой жизни, как с самой Жизнью. Для этой подлинной жизни – в полноте любви и знания – был сотворен человек: «в Нем была жизнь и жизнь была свет человеков» (Ин. 1:4). Можно сказать, что Литургия есть то, что происходит с нами. Литургический Вход – это наш, вернее, Церкви, вход на Небеса. Мы не символизируем присутствие ангелов, мы действительно присоединяемся к ним в их непрестанном славословии Бога. Дары хлеба и вина, которые мы предлагаем Богу, есть наша собственная жертва; вся Литургия есть восхождение Церкви к трапезе Христовой в Его Царстве так же, как и Евхаристические Дары, освя26

щенные Святым Духом, есть Тело и Кровь Христовы. Мы совершаем все это и являемся всем этим, потому что мы во Христе, потому что сама Церковь есть наш Вход, дарованный нам воплощением, смертью, воскресением и вознесением Христа. Церковь и есть явление, предвосхищение и свидетельство здесь на земле и в этом веке грядущего Царства Божьего. «Не бойся, малое стадо, ибо Отец благословил дать вам царство» (Лк. 12:32). Царство Отца, дарованное в Сыне и пребывающее в нас и среди нас Духом Святым, Царство Пресвятой Троицы, совершенной любви и совершенного единства. В Церкви оно уже приходит в силе, и Литургия есть Таинство этого царства. «И Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой царство, да идите и пиете за трапезою Моею в царстве Моем» (Лк. 22:29). Каждый раз, когда христиане собираются на Литургию, они свидетельствуют перед всем миром, что Христос есть Царь и Господь, что уже открылось и даровано людям Его царство, что началась уже новая и бессмертная жизнь. Вот почему начинается Литургия этим торжественным исповеданием и славословием Царства – торжественным возгласом предстоятеля: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа Вестник № 4 (30) 2019

ныне и присно и во веки веков»: граждане Царства встречают своего Царя, Который приходит ныне, но пребывает всегда и царствовать будет во веки веков. С возвещения Царства, с благовестия о том, что приблизилось, началась проповедь Спасителя: «Пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царства Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте во Евангелие» (Мк. 1:14, 15). Аминь – отвечает предстоятелю собрание. Это слово переводят обычно «да будет так», но значение его сильнее. Оно означает не только согласие, но и активное принятие и исповедание. Да это так! И так да будет1.

ТАИНСТВО ВХОДА2 Смысл Евхаристии заключается, как 1 Первая часть Литургии называется обычно Литургией оглашенных, потому что в древности на ней присутствовали готовящиеся ко крещению «оглашенные» (о. Александр Шмеман). Говоря о раннем христианстве, философ Николай Федоров писал: «распространение христианства, т. е. оглашение языческого мира, приобщение новых членов … и было Литургиею оглашенных. Оглашение часто заканчивалось тогда открытым исповеданием и крещением» (примечание составителей). Источник: Федоров Н.Ф. Вопрос о братстве… М.: АСТ, 2006. 2 Именно Входом и со Входа начиналось священнодействие, о чем до сих пор свидетельствует наш чин архиерейской встречи (о. Александр Шмеман).

Вестник № 4 (30) 2019

мы уже сказали выше, во вхождении Церкви в Царство Божие, что вся она есть, таким образом, вход, и что возношение относится не только к Святым Дарам («святое возношение в мире приносити...»), но и к самой Церкви, к самому собранию. Ибо – повторяю это опять и опять – Евхаристия есть Таинство Царства, совершаемое восхождением и вхождением Церкви в небесное святилище. Входу предшествует вводная часть, состоящая из великой ектеньи, трех антифонов и трех молитв. «Миром Господу помолимся»... После исповедания и славословия Царства наступает время «общей и согласной молитвы». Понимаем ли, что это не «просто» молитва человека или группы людей к Богу, а молитва Самого Иисуса Христа Отцу Своему, дарованная нам, и что этот дар молитвы Христовой, Его посредничества, Его ходатайства есть первый и величайший дар Церкви. Мы молимся во Христе и Он Духом Святым молится в нас, собранных во имя Его. Мы ничего не можем добавить к Его молитве, но по Его воле, по усыновлению, мы стали членами Тела Его, составляем одно с Ним и имеем участие в Его предстоянии за мир. Поэтому только молитва Церкви может приноситься и приносится «миром», то есть в мире, ибо она есть молитва примиренных и соединенных во Христе с Богом людей и молящихся не своей только,

го – «солью земли и светом миру». О соединении всех. Соединение и единство всех в Боге и между собою есть последняя цель творения и спасения. Христос пришел, «чтобы рассеянных чад Божиих собрать воедино» (Ин. 11:52).

но и Его молитвой. О свышнем мире и спасении душ наших. В Церкви нам дан мир Христов, как дано помазание Святого Духа и дано уже Царствие. Нам все дано и мы все же непрестанно молимся: прииди и спаси нас, да приидет Царствие Твое. О мире всего мира – о том, чтобы этот мир Христов распространен был на всех, чтобы закваска, брошенная в мир, подняла все тесто (1 Кор. 5:6), чтобы все дальние и ближние стали соучастниками Царства Божия. О благостоянии святых Божиих церквей – «Вы соль земли... вы свет миру» – говорит Христос своим ученикам и это значит, что Церковь пребывает в мире для свидетельства о Христе и Его Царстве и что ей завещано Его дело. Но «если соль потеряет свою силу, то чем сделаешь ее соленой»? (Мф. 5:13). Молитва о благостоянии церквей есть молитва о верности и твердости христиан, о том, чтобы Церковь, рассеянная по всему миру, в каждом месте была свидетельницей Царства Божье28

О храме сем и всех с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в него – таковы условия нашего подлинного участия в Таинстве, и каждый входящий в храм должен испытывать себя: есть ли в его сердце живая вера и благоговение к присутствию Божиему, тот спасительный трепет, который мы так часто теряем, «привыкая» к Церкви и к богослужению. О епископе, клире и народе – о Церкви, к которой мы принадлежим и которая в единстве всех служений, епископа, священников, диаконов и народа, в этом месте являет и исполняет собой тело Христово. О стране, о городе, о всех людях, о благорастворении воздухов, об изобилии плодов земли, о плавающих, путешествующих, больных, страдающих... Молитва распространяется и обхватывает всю Церковь, весь мир, всю природу, все человечество, всю жизнь. Маленькой общине дана власть и сила возносить эту всемирную молитву, ходатайствовать перед Богом о всем Его творении. О избавитися нам от всякой скорби, гнева и нужды… Мы

Вестник № 4 (30) 2019

молимся о нашей собственной спокойной жизни в этом мире и о Божественной помощи во всех наших делах. Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию. Вера открывает нам, как мы полностью зависим от благодати Божией, от Его помощи и милосердия, «без Меня вы ничего не можете делать…» (Ин. 15:5). И помянув всех святых… — то есть всю Церковь во главе с Божьей Матерью, все новое человечество Христово, мы сами себя, друг друга и всю нашу жизнь предаем Христу Богу. Не только для защиты или для земного благополучия. Мы отдаем нашу жизнь Христу, потому что Он — наша жизнь, потому что наша подлинная жизнь скрыта в таинственном возрастании Царствия Божия. За великой ектеньей следуют три антифона и три молитвы. Антифон – это псалом или песнь, их общий смысл – радостная хвала. Первое желание Церкви, собранной для встречи с Господом, – радость, и радость выражена в хвале! В византийской церкви город, и особенно, конечно, Константинополь, рассматривался церковно как одно целое; … в определенные дни церковная процессия (наш теперешний «крестный ход») начиналась в Св. Софии и направлялась

Вестник № 4 (30) 2019

в храм, посвященный памяти празднуемого святого или события, в котором вся Церковь, – а не отдельный «приход», – эту память праздновала. Пение антифонов и совершалось во время этой процессии и заканчивалось у дверей храма чтением «молитвы входа» и самим входом в храм духовенства и народа Божия для совершения Евхаристии. Отсюда многообразие антифонов, их «изменчивость» в зависимости от празднуемого события, отсюда существование до сего дня особых антифонов, предписанных в дни больших Господних праздников и т. п... После каждого антифона священник читает молитву. В первой молитве он исповедует непостижимую славу и могущество Бога, Который дал нам возможность знать Его и служить Ему. Во второй молитве он свидетельствует, что это собрание Его людей и Его достояние. В третьей молитве он просит Бога даровать нам в этом веке, то есть в этой жизни, познание Истины, а в грядущем веке – жизнь вечную. Три эти молитвы составляют как бы введение в Литургию, предшествуют нашему входу в святилище и подготовляют его. Теперь эти молитвы произносятся священником «тайно», то есть про себя, а между антифонами возглашаются малые ектении. Вслух же произносится только заключительное славословие каждой

молитвы: «яко подобает Тебе слава... яко Твоя держава...» и т. д. Нужно помнить, что эти возгласы суть только заключительные фразы молитв, некогда читавшихся вслух. До XIV века – времени окончательного закрепления евхаристического чина в его теперешнем виде, – Вход был началом Литургии, ее первым священнодействием. Но когда он это свое значение утратил, первой частью службы стало последование «антифонов» (или «изобразительных»), главное ударение перенесено было в нем на вынос Евангелия (называемый теперь «Малым входом»), то есть торжественное вынесение его из алтаря и внесение его обратно в алтарь Царскими вратами. Именно это послужило отправной точкой в развитии того «изобразительного символизма», который в применении к Малому входу толкует его как «изображение» выхода Христа на проповедь Евангелия. Это, однако, не затронуло главного: а именно – того, что сущность Входа состоит в приближении к престолу, который изначала был средоточием храма, его святыней. По согласному свидетельству всего предания, престол есть символ Христа и Царства Христова. Он есть трапеза, за которой собирает нас Христос, и он есть жертвенник, соединяющий Первосвященника и Жертву. Он есть престол Царя и Господа. Он есть – Небо, то Царство, в котором «Бог есть всяческая во всем» (1Кор. 15:28). И поэтому Вход, будучи приближением к престолу, есть всегда восхождение. В нем Церковь восходит туда, где подлинная «жизнь ее скрыта во Христе с Богом», восходит на небо, где и совершается Евхаристия...

дем ко Христу...», выражая в этих словах и смысл самого священнодействия и участие в нем всех собранных в церковь. Возглас «Премудрость прости» предшествует чтению Святого Писания и есть призыв к вниманию, к постижению духовного смысла читаемого. «Прости» означает «стойте прямо» (т. е. в полной готовности и послушании), когда мы предстоим перед Богом и присутствуем при Святых таинствах. Смысл Входа, как приближения к престолу и восхождения в Царство, лучше всего выражен в молитве и пении Трисвятого, которым Вход завершается. Вступив в алтарь и став перед престолом, предстоятель возносит молитву о том, чтобы Бог «сподобивший нас, смиренных и недостойных... в час сей стать перед славой святого Его жертвенника и должное Ему поклонение и славословие принести, принял от нас трисвятую песнь и посетил нас ... простил нам всякое согрешение и освятил наши души и тела»3. 3 Эта молитва читается теперь «тайно», а хор в это время поет тропари и кондаки дня, появившиеся здесь только для того, чтобы не было молчания (о. Александр Шмеман).

И в то время, как предстоятель приближается к престолу, кланяется ему и целует его, собрание поет «Приидите поклонимся и припа30

Вестник № 4 (30) 2019

В современном богослужении мистическое значение Входа затемнено, так как священнослужитель уже стоял перед престолом, и Вход – только круговая процессия из алтаря и обратно в алтарь. Центр тяжести в нем сосредоточен на книге Евангелия: она торжественно выносится северными вратами иконостаса и затем – через Царские врата – приносится к Престолу и полагается на нем. Только при архиерейском служении Вход сохраняет свое первоначальное значение, так как архиерей, который до сих пор стоял среди молящихся, в первый раз приближается теперь к престолу. Таким и был первоначальный обряд, потому что он означает именно движение вперед и вверх4. Уместно напомнить, что в православном литургическом предании Евангелие участвует не только как чтение, но как именно книга. Этой книге воздается такое же почитание, как иконе или престолу. Ее положено целовать, ей положено кадить, ею благословляется народ Божий. И это так потому, что книга Евангелия для Церкви есть словесная икона явления нам и пребывания среди нас Христа, пре4 Причиной, нарушившей и изменившей этот изначальный порядок, было, в том числе и то, что книгу Евангелия стали хранить на престоле. В эпоху гонений на христианство Евангелие хранилось не в храме, так как одной из форм преследования Церкви была конфискация у христиан священных книг. Поэтому за каждой Литургией книга Евангелия приносилась в храм извне. Но с прекращением гонений местом хранения Евангелия естественно стал храм, а в нем – его «святая святых», престол. Евангелие выносится из алтаря, и чтение его и по сей день совершается посередине храма, на амвоне или с кафедры (о. Александр Шмеман).

Вестник № 4 (30) 2019

жде же всего – икона Его Воскресения. Вход с Евангелием поэтому есть не «изображение», не священная инсценировка события прошлого (выхода Христа на проповедь), а образ явления Воскресшего Господа во исполнение Его обещания: «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18:20). И вот мы вошли и стоим теперь перед Святым. Мы освящены его присутствием, мы озарены его светом. И это трепетное и сладостное чувство присутствия Божия, радость и мир, равных которым нет на земле, все это выражено в трикратном медленном пении Трисвятого – «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный...», – небесной песни, поемой на земле и свидетельствующей о совершившемся примирении земли и неба, о том, что Бог явил Себя людям и что нам дано «иметь участие в святости Его» (Евр. 12:10). И под это пение предстоятель восходит еще выше, в самую глубину храма, на горний престол, во Святое Святых. И в этом ритме восхождения – из «мира сего» к вратам храма, от врат храма – к престолу, от престола – на горнее место, свидетельствует о совершившемся соединении, о высоте, на которую вознес нас Сын Божий. И, взойдя на нее, предстоятель – оттуда, но повернувшись лицом к собранию, один из собранных, но и образ Господа, облеченный Его властью и силой, ниспошлет нам мир для слышания Слова Божия. За Таинством Входа следует Таинство Слова. 31

ВЕЧНОСТЬ И ВРЕМЯ

«ВЗЯЛА МОЕ СЕРДЦЕ СЕБЕ, СРОДНИЛА С СОБОЮ» Окончание. Начало см. «Вестник» № 2–3 (29) 2019

Павел Доброцветов доцент МДАиС, кандидат философских наук и богословия

Отец Понтий Рупышев имел собственный богатый мистический опыт молитвенного общения с Божией Матерью, и этот опыт стал основой его богомыслия о Пресвятой Богородице. Божию Матерь вслед за церковным святоотеческим и богослужебным Преданием о. Понтий возвеличивает как обладательницу величайших добродетелей и святости, которая получила от Бога великое попечение над миром и власть над диаволом. 32

Вестник № 4 (30) 2019

тец Понтий в своих дневниках приходит к выводу, что Божия Матерь возведена на несказанную высоту, которая проявляется в следующем: 1) Она взошла превыше Ангельских Сил: «Так в Ней жизнь духа победила смерть душевную… а по девству и величию духа Она выше всех дев несравненно. Поэтому Она бесконечно выше не только всех женщин, но и ангелов, даже самых высоких» (Т. 1. С. 262–263).

Толкуя строки богослужения из «Октоиха» «Июнь, день 10-й, утреня. Канон, песнь 4-я, тропарь 4-й Божией Матери: «Многоочитая, Твоея чистоты, неусыпно, Богородительнице Чистая, побеждаются зрети: сих бо, яко Владычица, предваряеши всегда и присно предвидиши рабы Твоя», отец Понтий пишет: «Это значит: многоочитые Херувимы не в состоянии непрестанно зреть чистоту Твою, Богородительница, но побеждаются остротою, силою и проникновенностью Твоего взора, ибо Ты, как Владычица, предваряешь их могуществом его [взора] свойств и в несравненной мере всегда чрез него предваряешь совершенным знанием рабов Своих. Если так немощны пред Божьей Матерью Херувимы и Серафимы, то что и говорить о человеке! Поэтому смиряйся совершенно пред Ней» (Т. 2. С. 223). В другом месте отец Понтий добавляет: «Божия Матерь — Ты радость не только людей, но и Ангелов! (Т. 1. С. 157). 2) Почитание со стороны Своего Сына: «Пресвятая Дева Мария как мать пользуется почитанием от Иисуса Христа как Своего Сына. О непостижимость Божественного

Вестник № 4 (30) 2019

смирения! Бог в лице Иисуса Христа воздает почитание человеку в лице Девы Марии. За Свое смирение Она безмерно возвышена над диаволом, но Божественное смирение несравненно превосходнее Ее смирения» (Т. 1. С. 162). 3) Теснейшее единство со Христом в связи с Его Воскресением и Ее воскресением (Успением): «Воскресение Иисуса Христа из мертвых есть радость бытия для всех тварей. Этой радости еще никто не удостоился, кроме Божией Матери» (Т. 1. С. 163). 4) Владычество над миром и предстательство за Россию и за весь мир: Отец Понтий, высказывая интересные про роческие мысли о будущих (нынешних для нас) временах истории Церкви и мира, пишет: «Верующие цари совместно с верными будут управлять жизнью своих царств и народов. Царствовать же над всем миром, исключая явно отступившие от Бога царства и народы, будет Божия Матерь. К 7-му периоду жизни Св. Церкви на

желали бы опять правителя, и явился бы антихрист, уже готовый. Но предстательством Божией Матери Россия еще помилована» (Т. 1. С. 191). «Отец Иоанн (Кронштадтский. – Ред.) умер, и разразилась война и революция. Теперь верные держатся только молитвами Божией Матери» (Т. 1. С. 270). «Разрушение храма Христа Спасителя в Москве есть знамение, что Христос уже не почитается русским народом, но отвергается. О том же свидетельствует и разрушение Иверской часовни Божией Матери. Впрочем, Ее икона оттуда находит приют в глухих местах. Это есть знамение, что Божия Матерь не оставила верных в Москве, но учит их так же в смирении и унижении укрываться от врагов Ее Сына, как укрывается от них Ее икона, и Она будет молиться и молится о них, дабы они могли во благочестии спасаться» (Т. 1. С. 212).

земле число верующих на земле почти совершенно истощится, и тогда зло воцарится на ней в лице антихриста. Царствование же тогда над миром примет Сам Христос. 1927 г.» (Т. 1. С. 173–174). О предстательстве Божией Матери за Россию о. Понтий пишет так: «Когда Россия заставила своего царя последнего отречься от престола, то Господь готовил последний суд Свой над миром… Народы воз-

Как известно, вся Святая Троица осуществляет Свою промыслительно-спасительную деятельность по отношению к человечеству. Участвует в этом и Пресвятая Дева вместе с сонмом святых. На основании своего обостренного богомысленного и молитвенного видения о. Понтий проводит определенное различие между деятельностью Христа как Сына Божия и Его Матери: «Если Христос утешает верных в скорбях по Божеству, то Божия Матерь снисходит к ним в этом утешении по человечеству» (Т. 2. С. 67). «Божия Матерь нас скорбями не поражает, но сострадает нам в них постольку, поскольку мы с верою, кротостью и преданностью Промыслу Божию несем их. Если же мы сознательно

Вестник № 4 (30) 2019

отчуждаемся от Духа Божия, то и Она отчуждается от нас, и это отчуждение тогда для нас хуже скорбей, ибо тогда мы лишаемся Ее благодатного заступничества пред Ее Сыном и утешения. Божия Матерь не потерпит сознательного распятия нами Ее Сына, а тогда и Сын Ее может оставить нас следовать своей злой воле. Тогда скорби оставят нас, и мы будем благополучны, но это уже будет указывать на грозящую нам вечную гибель. Здесь сказывается характер духовного отношения к нам Иисуса Христа и Его Матери и различие того и другого» (Т. 1. С. 157–158). Отец Понтий как бы отсюда в другом месте выводит особую роль Пресвятой Девы в попечении о мире: «Божия Матерь покрывает Своею благодатию кающихся грешников и впадающих в заблуждение праведников преимущественно пред благочестивыми подвижниками веры» (Т. 2. С. 122). «Божия Матерь… терпела напасти совне и скорбит сострадающею любовию: при жизни – в отношении Иисуса Христа, а по успении Своем – в отношении верных. Поэтому Она преимущественно Утешительница их» (Т. 1. С. 161). 5) Торжество над диаволом: С одной стороны, о. Понтий пишет о том что эта власть была дарована Божией Матери Самим Христом перед Ее Успением: «Власть [сатаны] самая страшная, и Божия Матерь молилась Своему Сыну об избежании ее при разлучении души Ее с телом. Кольми паче нам о сем нужно молиться. А современные люди, по-видимому, рады этой власти, ища лишь земного покоя» (Т. 1. С. 66). С другой стороны, о. Понтий находит своего рода юридический Вестник № 4 (30) 2019

аспект победы Божией Матери над диаволом в претерпении Ею неправедного гонения: «Когда порицают нас за правильные поступки, тогда возвышают нас над собой и умножают нам право нравственного суда над порицающими. На земле это выразится в господстве духовном, а на небе – в правосудии Божием. Какую же великую власть и право над сатаною и его слугами получила Божия Матерь, оклеветавшаяся ими!» (Т. 1. С. 238).

МОЛИТВА К БОЖИЕЙ МАТЕРИ По словам о. Понтия, «пред Божьей Матерью нужно благоговеть со страхом» (Т. 2. С. 210). Причем идеалом является не просто просительная молитва, но своего рода «вчувствование», вживание в жизнь Божией Матери: «Уметь искать не своей радости, но радоваться радостью и блаженством Божиим, Божьей Матери и святых – есть знак высокого и благородного духа, не ищущего своего, не следующего самолюбию и себялюбию» (Т. 1. С. 77). «Сегодня перед всенощной в церкви я опытом дознал, что если мы внимательны к себе и в своих отношениях к Богу, Божией Матери и святым, то и дух хулы не приступает к нам. Но лишь только мы допустим здесь небрежность, как он уже около нас. Здесь средство избавления от него» (Т. 1. С. 153). По материалам доклада П. К. Доброцветова. Ссылки приводятся по изданиям «Протоиерей Понтий Рупышев. Жизнеописание. Духовное наследие» (Т. 1) и «Протоиерей Понтий Рупышев. Духовное наследие. Михново. Воспоминания» (Т. 2). Обе книги вышли в 2016 году в московском издательстве «Паломник». 35

ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ

К 175-летию со дня рождения художника

«Я ПОСТАВИЛ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ НАПИСАТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ ХРИСТА В КАРТИНАХ» Живописное Евангелие В. Д. Поленова

Ирина Языкова искусствовед, заведующая кафедрой христианской культуры Библейско-богословского института св. апостола Андрея (ББИ), преподаватель Коломенской духовной семинарии

Василий Дмитриевич Поленов (1844–1927) внес огромный вклад в развитие религиозной темы в русской живописи XIX – начала XX в. По достоинству этот вклад был оценен не его современниками, а потомками. Именно с исторической дистанции стало очевидно, насколько глубоко художник вошел в Евангельскую тему как вдумчивый исследователь и выразил ее как талантливый живописец. 36

Вестник № 4 (30) 2019

асилий Поленов прожил долгую и плодотворную жизнь. Уже при жизни он стяжал славу не только как выдающийся художник, но и как замечательный архитектор, декоратор, педагог. Он поражал своими разносторонними дарованиями: сочинял музыку, пробовал себя на литературном поприще. Современники его отмечали в нем большое обаяние, утонченное благородство и высокое человеческое достоинство. Л. О. Пастернак пишет о Поленове: «Он был в полном и лучшем смысле слова благороднейшим джентльменом. Этим он выделялся среди всех наших старых и молодых художников»1. Таким он предстает и из переписки, изданной его дочерью Е. В. Сахаровой, и из воспоминаний друзей и учеников. Если говорить о живописном наследии Поленова, то современники ценили его, прежде всего, как пейзажиста, хотя сам он видел себя живописцем историческим. Однако далеко не все понимали его интерес к истории, а особенно к Евангельской теме. Так Александр Бенуа сожалел, что художник с талантом пейзажиста затратил столько времени на «легковесные иллюстрации Евангелия»2.

Примечательно, что к евангельской теме, начиная с Александра Иванова, обращались многие художники XIX века: И. Н. Крамской, В. Г. Перов, Н. Н. Ге, Г. И. Се мирадский, В. В. Верещагин, И. Е. Репин, В. М. Васнецов, М. А. Врубель и др. Религиозные сюжеты составляли значительную часть их творчества, но никто не посвятил этой теме столько произведений, сколько Поленов. В то время многие известные художники привлекались для росписи храмов – не только Васнецов и Нестеров, но и Крамской, Верещагин, Врубель работали для Церкви. Но Поленов от церковных заказов воздерживался. Известно, что он отклонил приглашение А. В. Прахова принять участие в росписи Владимирского собора 1) С. 47.

Пастернак Л. О. Записи разных лет. М., 1975.

2) Бенуа А. Н. История живописи в ХIХ веке. СПб., 1902. С. 210.

Вестник № 4 (30) 2019

в Киеве. Он считал себя сугубо светским художником. Дважды, правда, он нарушил свое правило, приняв участие в проектировании и оформлении двух церквей: Спаса Нерукотворного в Абрамцеве и Троицкой церкви в с. Бехово недалеко от усадьбы «Борок», принадлежавшей его семье. При этом Поленов высоко ценил церковное искусство, особенно литургическую поэзию и пение. По воспоминаниям его дочери О. В. Поленовой, Василий Дмитриевич организовывал церковный хор, по субботам на его московской квартире устраивались репетиции. Обладая композиторским даром, Поленов создал несколько музыкальных духовных произведений, в частности, Всенощную и Литургию.

«ВОСКРЕШЕНИЕ ДОЧЕРИ ИАИРА» Первую картину на евангельскую тему Поленов написал еще в 1871 г., в Академии художеств. Это была его дипломная работа «Воскрешение дочери Иаира». Выбор сюжета тогда определялся не личным желанием художника, а Академией. Тем не менее Поленов подошел очень серьезно к теме и получил за свою работу большую золотую медаль. Требование Академии к выпускным 37

Христос и Мария Магдалина Видно, что у Репина эта сцена представлена монументально и величественно, а у Поленова – преобладает эмоциональность, теплота, человечность. К тому же последний гораздо больше внимания уделяет историческим и этнографическим деталям. С каким знанием и мастерством прописаны одежда героев, восточные ткани, предметы быта! Безусловно, в картине Поленова больше ощущается дух и характер Востока. Можно сказать, что уже в это время в художнике пробуждается будущий исследователь-ориенталист.

«ХРИСТОС И ГРЕШНИЦА»

работам были чисто формальные. Выпускник должен был показать, чему он научился за годы учебы, как он владеет рисунком, композицией, как работает с цветом и светом. Всем этим требованиям Поленов вполне удовлетворял. Но ему хотелось большего – передать нюансы отношений персонажей, движения чувств, увидеть в них живых людей. И художник буквально погрузился в Евангелие и стал внимательно всматриваться в каждый образ. В картине изображен тот момент, когда Иисус Христос только что совершил чудо: девочка воскресла, и изумленные взоры родственников прикованы к ней. В реакции людей художнику удалось передать смешение чувств – радости и страха, удивления и тревоги. В музее-заповеднике В. Д. Поленова хранятся два графических эскиза, которые показывают, как художник работал, как искал образы: Христа, девочки, матери, как пытался нащупать эмоционально-психологические характеристики персонажей. Интересно, что в том же 1871 году И. Репин тоже в качестве выпускной работы в Академии пишет картину на тот же сюжет. 38

Самой известной работой В. Д. Поленова на евангельский сюжет стала картина «Христос и грешница». На ее создание художник затратил почти двадцать лет своей жизни. В 1868 г., еще учась в Академии, он делает первый графический набросок к картине, но возвращается к этому сюжету только в 70-х годах. За период с 1873 по 1876 год Поленов создает несколько живописных и графических эскизов и снова приостанавливает работу. И только совершив в 1881–1882 годах путешествие на Ближний Восток, художник вновь приступает к работе над картиной. Сохранились два варианта, выполненные на одинаковом по размеру холсте, но в разной технике: графический (1885 год, музей-усадьба «Поленово») и живописный (1887 год, Государственный Русский музей). Замысел большой картины на евангельский сюжет возник у Поленова под влиянием живописи А. А. Иванова. Известно его высказывание о том, что он мечтает продолжить дело Иванова, но «создать Христа не только грядущего, но уже пришедшего в мир и совершающего свой путь среди народа»3. Картина с таким же названием была 3) Сахарова Е. В. Василий Дмитриевич Поленов, Елена Дмитриевна Поленова. Хроника семьи художника. М., 1964. С. 618–620.

Вестник № 4 (30) 2019

написана Г. И. Семирадским в 1873 году по заказу великого князя Владимира, который предложил Семирадскому взять за основу стихотворение А. К. Толстого «Грешница». К этому сюжету обращался и И. Е. Репин, сокурсник Поленова. Но Василия Дмитриевича явно не удовлетворяло живописное и концептуальное решение этого евангельского эпизода, и он создает свое полотно – большое по формату (325×611) и значительное по силе воздействия на зрителя. Что привлекало в этом эпизоде Поленова? Момент, когда неожиданно рассыпаются обвинения фарисеев, выдвинутые против женщины, взятой в прелюбодеянии, и чаша весов человеческого суда перевешивается мудростью и милосердием Христа. Художник использует принцип диагонального построения композиции: диагональ из правого нижнего угла картины уходит в верхний левый, ее основанием является толпа, приведшая грешницу к Христу. Взгляд зрителя направляется энергией возбужденной и шумной толпы, но не уходит в противоположный угол, а останавливается на группе учеников с Христом, сидящих на земле перед Храмом. Спокойный образ Христа, контрастирующий с возбужденными фигурами обвинителей, разворачивает взгляд зрителя к толпе, вернее к лидеру толпы – фарисею-обвинителю. Фигура Христа несколько смещена влево, но не произвольно, а в соответствии с правилом золотого сечения: расстояние от левого края картины до Христа составляет треть общего расстояния. Тем самым создается композиционный узел, объединяющий трех главных героев картины: Христа, оправдывающего грешницу, фарисея-обвинителя и саму женщину, в страхе ждущую своей участи. Композиционный центр картины – точка в пространстве, в

которой встречаются взгляды этих трех персонажей. Апостолы со стороны Христа и толпа позади фарисея – словно кулисы для разыгрывающейся на наших глазах драмы. Вся сцена происходит на фоне Иерусалимского Храма. Его белые стены и уходящие вверх ступени создают ощущение, что здесь вершится не человеческий суд, а Суд Божий. Полотно было представлено на XV выставке передвижников, которая открылась в Петербурге 25 февраля 1887 г. Прямо с выставки картину приобрел император Александр III. Некоторое время она находилась в Зимнем дворце, а в 1897 г., когда был образован Русский музей, ее передали в музейную коллекцию.

ЕВАНГЕЛЬСКИЙ ЦИКЛ «ИЗ ЖИЗНИ ХРИСТА» Погружение в Евангелие захватило Поленова полностью. Он уже не мог удовлетвориться одной, пусть и значительной картиной. После полотна «Христос и грешница» Поленов написал еще ряд картин на евангельскую тему: «На Генисаретском озере» (1888), «Думы» (1894), «Среди учите-

Мария пошла в Нагорную страну 1890 г. Омский областной музей изобразительных искусств

Вестник № 4 (30) 2019

На Тивериадском (Генисаретском) озере 1888 г. Государственная Третьяковская галерея

1914 года серия в полном составе ни разу не выставлялась. Местонахождение многих работ до сих пор неизвестно.

лей» (1896). И постепенно в нем рождается замысел создать живописный аналог Евангелия. Одновременно с работой над серией картин Василий Дмитриевич писал книгу «Иисус из Галилеи». Создание цикла картин «Из жизни Христа» Поленов считал главным делом своей жизни. Этот грандиозный замысел так увлек художника, что вытеснил его занятия пейзажной живописью и жанром и даже успешную педагогическую карьеру в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Задуманный Поленовым цикл картин «Из жизни Христа» включал семьдесят две картины, выстроенные по хронологическому принципу. Такой же принцип соответствует и структуре текста книги «Иисус из Галилеи». Это был поистине уникальный проект, прежде не осуществлявшийся ни одним художником. К сожалению, уже к концу жизни художника серия перестала существовать как единое целое. Часть работ Поленов подарил друзьям, продал коллекционерам и в музеи. Несколько полотен в 1910, а затем в 1920 году попала в частные собрания в Чехословакии. По свидетельству Е. В. Сахаровой, дочери художника, в 1924 г. в США на выставке, организованной Наркомпросом, были проданы десять картин. Остальные после революции разошлись по художественным музеям страны через Государственный музейный фонд. Так что после

Серия была издана самим Поленовым в виде альбома черно-белых репродукций, через три года в Праге был издан альбом с цветными репродукциями. Но оба альбома стали библиографической редкостью сразу после публикации. В поисках материалов для работы над Евангельским циклом Поленов предпринял две поездки на Ближний Восток. Первую — зимой 1881–1882 годов, в период работы над картиной «Христос и грешница». Вторую – через семь лет, в связи с замыслом серии «Из жизни Христа». Ему хотелось, чтобы у его картин была прочная историческая база, и он сам страстно желал видеть места, связанные с жизнью Иисуса Христа. Как художник-реалист Поленов стремился к тому, чтобы в его картинах была соблюдена достоверность: одежда, элементы быта, природа – все должно было быть таким, каким было при земной жизни Христа. Известно, что, работая над картиной «Явление Мессии», А. Иванов использовал пейзажи Италии: они тоже относятся к Средиземноморскому региону и потому во многом похожи на природу Израиля. Но такой подход никак не удовлетворял Поленова. Он хотел, чтобы пейзажи на его картинах были именно те, которые видел Христос, на фоне которых разво-

Среди учителей 1906 г. Государственная Третьяковская галерея

Вестник № 4 (30) 2019

Возвестила радость плачущим 1890–1900 гг. Самарский художественный музей

рачивалась история Евангелия. Он писал, что природа, «если и изменилась, то очень мало... небо, горы, озеро, скалы, тропинки, камни, деревья, цветы, все это осталось приблизительно тем же»4. Первая поездка на Восток была организована по инициативе профессора археологии Адриана Прахова и при содействии князя Семена Абамелек-Лазарева, который был не только предпринимателем, но и археологом-любителем. В составе этой научной экспедиции Поленов побывал в Египте, Сирии и Палестине. Там «на натуре» вызревал замысел его картины «Христос и грешница». Задуманный им цикл живописного Евангелия потребовал новой поездки, и вновь художник посетил Египет, Палестину и Сирию. Целью его было пройти путем Христа, как это описано в Евангелии. Большое количество пейзажей, привезенных из этого путешествия, Поленов так и называл «Путь Христа в пейзажах». В 1909 году Поленов завершил работу над циклом картин «Из жизни Христа». Сначала 58 картин серии были показаны в Петербурге, а затем 64 картины – в Москве и Твери. Выставки пользовались огромным успехом. На открытии московской выставки художник сказал: «Я поставил своей целью написать всю жизнь Христа в картинах, я всегда мечтал об этом, и вот результат труда моей жизни»5.

Правда, далеко не все современники принимали «живописное Евангелие» Поленова. Многим казалось, что художник слишком «заземлил» Священную историю. Но для самого Василия Дмитриевича было важно увидеть и понять именно земную жизнь Христа, которую Спаситель прожил как Человек, почувствовать людей, с которыми Он общался, которых любил, за которых страдал. Герои Поленова, включая Христа, – простые люди. Они изображаются, как правило, в будничном течении жизни, погруженные в земные дела и заботы. На первой картине цикла «Мария пошла в нагорную страну» (1909, Омский музей изобразительных искусств) мы видим Деву Марию – обыкновенную восточную женщину с нежными чертами юного лица, в одежде, характерной для этих мест. Левой рукой она прижимает к телу сверток, по-видимому, с одеяниями для младенца ее родственницы Елизаветы, на встречу с которой она идет. Зрителю передаются те чувства, с которыми писал этот образ Поленов. Неспешная легкая походка Девы Марии гармонирует с состоянием покоя, разлитым в природе, на фоне которой она изображена. Все – и Мария, и природа – представлены просто, неброско, без пафоса. Но ни скромная красота молодой женщины, ни несколько задумчивое выражение лица не заслоняют ощущение, что Всевышний уготовил ей неземную роль стать матерью Спасителя мира.

4) Сахарова Е. В. Указ. соч. С. 619. 5)

Голос Москвы. 20 мая 1914. № 114.

Христос и грешница 1888 г. Государственный Русский музей

Вестник № 4 (30) 2019

Безусловно, образ Богоматери, созданный Поленовым, значительно отличается от величественных иконописных образов православной традиции. Однако в нем есть историческая правда, к которой стремился не только сам художник, но и наступающее столетие. Не случайно именно ХХ век станет эпохой расцвета библеистики, интересных научных открытий, которые помогут многим глубже понять Евангелие. В ХХ веке будет изобретен кинематограф, и Евангелие предстанет на экране. Поленов словно предвидел это: его серия очень напоминает раскадровку для будущего фильма. Именно так – кадр за кадром, эпизод за эпизодом – создается кинокартина. Создавая свое «живописное Евангелие», Поленов прослеживает путь Христа. Вот Он юный беседует с учителями Израиля в Иерусалимском Храме. А вот Он уже взрослый, сидит на берегу Генисаретского озера или идет вдоль его прозрачных вод, обдумывая предстоящую свою миссию. А на другой картине он приближается к дому сестер Лазаря, и Марфа выглядывает его с крыльца. Далее идет картина, где Он уже сидит в доме Марфы и Марии, мирно беседуя с ними. Несколько раз Христос представлен в окружении учеников. Кажется, прислушавшись, можно даже понять, о чем они говорят. Образ Христа у Поленова – это прежде всего образ Учителя Израиля, Равви, каким Он и был для учеников. Можно сказать, что это тип философа-созерцателя, мудреца, спокойной, гармоничной личности. И все на картинах Поленова происходит без внешних эффектов, почти в будничной обстановке. Но ведь именно так и протекала земная жизнь Христа. Да, евангелисты сообщают нам о чудесах и исцелениях, о претворении воды в вино и усмирении бури, о Преображении и других эпизодах, в которых проявляется Божественная природа Спасителя. Но этих сцен мы не увидим у Поленова. Почему? Ведь именно на них всегда обращали внимание художники, начиная с раннехристианских времен и до последнего времени. Но, если вдуматься, мало кому была интересна буд42

ничная жизнь Христа, которую Он проживал изо дня в день как Человек, так же, как и мы, уставая, испытывая голод и жажду, сомнения и разочарования, боль и страдания. Поленов же внимательно всматривается в личность Спасителя и тех, кто Его окружал. Даже страстные сцены – Гефсимания, Суд Синедриона, Распятие – показаны буднично, беспафосно, обыденно. И это человеческое измерение Евангелия, о котором мы часто забываем. Заканчивается цикл небольшой картиной «Возвестила радость плачущим» (1909, Самарский художественный музей), где Мария Магдалина благовествует о Воскресении Христа. И снова взгляд от человека – о победе Христа над смертью – мы узнаем из человеческой реакции одной из учениц Христа, которая буквально врывается в горницу, где сидят плачущие от горя женщины, и провозглашает, что чудо произошло: гроб пуст, Христос Воскрес!

*** За сорок лет – с 1868 по 1909 год, хотя работа над циклом продолжалась вплоть до Первой мировой войны, Поленов написал около ста художественных произведений на евангельскую тему, огромное количество этюдов и эскизов. И это не считая его литературных трудов и духовных музыкальных произведений! Он прочитал и проанализировал множество научных трудов. Поленов работал как ученый, тщательно изучая и сопоставляя канонические и апокрифические Евангелия, исследования по раннехристианскому искусству, новейшие источники исторического и этнографического характера. Можно сказать, что Поленов посвятил свою жизнь этой теме. Своими работами художник спокойно, без назидательного пафоса утверждает, что личность Иисуса Христа – это нравственный идеал и что жизненный путь Спасителя – это путеводитель для жизни каждого человека. Источник: Журнал Московской Патриархии, № 12, 2019.

Вестник № 4 (30) 2019

ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ

«ЯВИСЯ СПАС, БЛАГОДАТЬ И ИСТИНА, ВО СТРУЯХ ИОРДАНСКИХ»... Маргарита Артамонова иконописец, искусствовед (г. Клайпеда)

огоявление – один из древнейших праздников христианского календаря, его возникновение историки относят к III веку. Поэтому изображения Крещения Господня стали распространяться еще в период раннего Христианства. Этот сюжет можно увидеть на фре-

Вестник № 4 (30) 2019

сках римских катакомб, в ранневизантийских мозаиках, миниатюрах, а также во всевозможных рельефных изображениях. Уже в те времена художники, обращаясь к столь 43

Богоявление

Фреска, XVI в., монастырь Дионисиат, Афон

сложной теме со значительной догматической составляющей, не стремились к повествовательному изложению сюжета. В их композициях, порой даже самых простых, чувствуется желание не только запечатлеть как таковое событие – Крещение Спасителя во Иордане, но, прежде всего, показать в этом моменте явление миру воплотившегося Сына Божия как Одно из Лиц Святой Троицы. В своей основе иконографическая схема сюжета «Богоявления» сложилась к VI веку и вплоть до наших дней она остается неизменной. Обычно в иконе Крещения мы видим Иисуса Христа в полный рост в водах Иордана, слева от него стоит Иоанн Предтеча, осторожно касаясь головы Спасителя, справа – ангелы. Другая неизменная принадлежность композиции – спускающийся с небес белый голубь как символ Святого Духа.

поклонение Пресвятой Троице. Троичное содержание праздника Богоявления ясно выражено во многих гимнографических текстах. «Странно и дивно бысть явление святыя Троицы на Иордане: первее Сын Возлюбленный явися во плоти от раба крещаемый, абие Дух Святый сниде в виде голубине, последи же Пребожественный Отец возгласи с небесе, свидетельствуя: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о нем же благоволих», – поется в акафисте Богоявлению. В Евангельском повествованияи поясняется, что Дух Святой сошел с небес в виде голубя: «и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь» (Мф. 3:16). А вот вид Бога Отца не был явлен, Бог Отец был явлен только голосом. О Божьем Гласе, возгремевшем над водами, говорится и в Псалтири. «Глас Гос подень на водах, Бог славы возгреме»

Богоявление

Икона, XVIII в., Греция, Исторический музей, Москва

Но, если приглядеться, можно заметить непонятных персонажей и множество деталей, некоторые из которых требуют объяснения. Дополняя композицию Богоявления различными элементами, иконописцы стремились усилить символическое начало в трактовке сюжета, чтобы своими средствами излагать тексты Святого Писания и Предания.

«ГЛАС ГОСПОДЕНЬ НА ВОДАХ, БОГ СЛАВЫ ВОЗГРЕМЕ» При Крещении Господа во Иордане была явлена до тех пор неведомая тайна о Боге Едином в трех Лицах, открылось 44

Вестник № 4 (30) 2019

Миниатюра, VI в., Эчмиадзинское Евангелие Институт древних рукописей Матернадаран, Ереван

степенно утрачивать владение символами, иконописцы просто писали евангельские слова: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение», и располагали текст по облаку или как бы исходящим из него. Пример этого мы видим в греческой иконе XVIII века, хранящейся в Московском историческом музее.

(Пс. 28:3), в этих словах Псалмопевец по толкованию Святителя Афанасия Великого «разумеет же и глас Бога и Отца на Иордане вещающий: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 3,17), и сей-то глас уподобляет грому»[1]. Об этом поется в акафисте Богоявлению: «О, велие и преславное таинство: «Возгреме с небесе Господь и Вышний даде глас Свой», да сбудется Давида праотца предречение: «Глас Господень на водах, Бог Славы возгреме, Господь на водах многих. Глас Господень в крепости, Глас Господень в великолепии».

Но древние художники не позволяли себе таких поблажек и действовали только изобразительными средствами. Уже в глубокой древности в верхней части иконы стали изображать десницу Божию. Возникал эффект как будто голубь выпущен этой рукой – Дух Святой исходит от Отца. С другой стороны перстосложение руки Божией часто было именно таким, которое называется «жест речи», именно таким жестом начинали свою речь античные ораторы. В раннехристианском искусстве десница с таким сложением пальцев была распространенным символом Бога Отца. Вместе с десницей из сегмента неба, изображающего отверстые небеса, исходит луч или лучи. Десницу, правда, изображали не всегда, ограничиваясь символическим образом неба и лучей от него исходящих. Очень интересна грузинская серебряная икона, выполненная в технике чеканки в самом начале XII века. Она во многом необычна, но прежде стоит обратить внимание на жест Христа. Более привычным в иконах является изображение Христа в полный рост с опущенными руками, при этом правой рукой Иисус благословляет воды Иордана (благословление вод в сценах кре-

Так как же показать в иконе присутствие невидимого Бога Отца? Можно ли в каких-то видимых формах представить «глас Господень»? В поздние времена, когда люди стали по-

Крещение Господне

Серебро, чеканка, 1001-1015 гг., Грузия, музей изобразительных искусств им. Шалва Амиранашвили, Тбилиси

Вестник № 4 (30) 2019

Богоявление

Двустороняя икона-таблетка, вторая четверть XV в., Сергиево-Посадский музей-заповедник

щения появляется примерно в X в.). Но в этой иконе Иисус поднял руку вверх с таким же сложением пальцев, как у Бога Отца. Этот жест означает, что Сын Божий начинает свою проповедь, ведь Богоявлением в Крещении отмечается начало общественного служения Христа. Что же касается образа Бога Отца, то начиная с XVI века, когда постепенно в иконопись входит принцип иллюстративности, в сегменте неба стали помещать его изображение в виде седовласого старца. Такой «портрет» Бога казался более понятным для людей, которые, по выражению Иоанна Златоуста, «не могут вместить никакой мысли о существе бестелесном, и поражаются только видимым, и потому имеют нужду в чувственных видениях» [2]. Большой Московский Собор (1666 – 1667 гг.) такой образ писать в иконах запретил, однако запрет повсеместно нарушался.

«И ДУХ В ВИДЕ ГОЛУБИНЕ» Белый голубь, спускающийся с небес в иконе Богоявления, символизирует Святой Дух. Это соответствует Евангельскому тексту: все четыре евангелия сообщают о том, что Дух Божий сходил с небес как голубь (хотя не говорится, что он был белым). Как объяснить возникновение именно такого образа в момент Крещения Христа? «Потому что голубь есть животное кроткое и чистое. И как Дух Святой есть Дух кротости, то Он и

Крещение Господне

Мозаика, XI в., Фрагмент, монастырь Осиос Лукас, Греция

явился в этом виде», – отвечает на этот вопрос святитель Иоанн Златоуст и увязывает образ Святого Духа, явленного над водами Иорданскими, с «Ноевым голубем». «Поэтому и Дух нисшел в голубя; ибо где – примирение с Богом, там и голубь. Так и в ковчег Ноев голубь принес масличную ветвь – знак человеколюбия Божия и прекращения потопа, и теперь в виде голубя, а не в теле, – это особенно должно заметить, – нисшел Дух, возвещая вселенной милость Божию» [3]. Сравнение двух событий – Ноева потопа и Крещения Господнего – находим и в акафисте Богоявлению: «яко при Нои потопил еси грехи перваго мира, тако и в водах Иорданских паки потопил еси всего мира грехи». В некоторых образцах византийской живописи голубь, символизирующий Дух Божий, изображен с веточкой в клюве, что дает отсылку к тексту Иоанна Златоуста (Мозаика в монастыре Осиос Лукас, XI в.). По толкованию святителя Василия Великого, Святой Дух в Крещении осеняет воды подобно тому, как было при сотворении мира, когда Дух Божий витал над водой и сообщал воде способность зарождать жизнь. Так и при Крещении Христа в водах Иорданских «Дух Святой сообщает водам благодать и силу порождать жизнь в Таинстве Крещения, быть водой, Вестник № 4 (30) 2019

Богоявление

Мозаика, XI в., монастырь Дафни, Греция

«скачущей в жизнь вечную»», – добавляет инок Григорий (Круг) [4]. Образная параллель Василия Великого повторяется в акафисте Богоявлению: «и якоже в начале мирскаго бытия Дух Божий ношашеся верху воды, яко жизни Податель, тако и при крещении Твоем, Господи, егда на реце Иорданстей восхотел еси обновити и просветити погибающий род человечь и всю тварь с нами совоздыхающую, Той же Дух Святый паки сниде с небеси отверста в виде голубине и почи над Тобою». Большой Московский Собор (1666 – 1667 гг.) запретил писать в иконе Святой Троицы Святого Духа в образе голубя, такое изображение дозволялось исключительно в сюжете Крещения: «только на Иордане при святом крещении Христовом явился Св. Дух в виде голубя, и того ради на том месте и следует изображать Св. Духа в виде голубя. А на ином месте, имея разум, не изображать Св. Духа в виде голубя...» [5]. И хотя Иоанн Златоуст говорит, что кроме «данного случая», т. е. Крещения Господнего, Дух Божий «никогда не являлся в таком образе», иконописцы вводили образ белого голубя, как символ Святого Духа и в иконах «Благовещения».

Сомнения исследователей древнейших фресок в катакомбах, где встречался сюжет Крещения, в том, что на них изображен именно Христос, а не просто принимающий крещение обычный человек, развеивались именно наличием в композиции образа голубя. А причины для сомнений были весомые…

«АЩЕ И ОТ МАРИИ ЕСИ МЛАДЕНЕЦ» Удивительными выглядят сюжеты Крещения, созданные в период раннего христианства. На них Иисус Христос показан в отроческом возрасте, в то же время Иоанн Креститель изображен зрелым мужем, хотя мы знаем, что они были ровесниками. Мы это знаем из Евангелия. «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов, Илиев», – пишет евангелист Лука. (Лк. 3:23). Толкование этих слов находим у Святителя Тихона Задонского: «Иисус Христос Господь наш, будучи ипостасной премудростью Отчей, до совершенных лет человеческого возраста не выходил на великое Свое дело, но явился миру, когда было ему около тридцати лет, тогда вышел на проповедь Евангелия Своего. Отсюда мы, слепые и неразумные, учимся не вдаваться в публичное звание, а особенно в пастырское дело, но ждать совершенного возраста тридцатилетнего». [6]

Мозаика купола арианского баптистерия V в., Равенна, Италия

Вестник № 4 (30) 2019

Мозаика купола баптистерия православных V в., Равенна, Италия

жизнь, ведь Крещение Христа на Иордане дало людям отпущение грехов, просвещение, исцеление и как бы новое рождение («пакибытие»).

Вообще в Иудее, согласно сложившемуся обычаю, мужчина не мог стать священником или учителем, не достигнув тридцатилетнего возраста. Почему же в период раннего христианства повсеместно в сценах Крещения Иисус изображался отроком? Дело в том, что в те времена сюжетное наполнение праздника Богоявления было гораздо шире. В него включалась череда событий, связанных с Боговоплощением, в том числе и рождение Иисуса от Девы Марии. Раздельное празднование Рождества Христова и Богоявления происходит в IV в. Но и после этого еще некоторое время художники все же имели желание в сюжетах Крещения намекнуть и на Рождество: как бы пытались соединить смысловое содержание двух праздников в одной композиции. Надо сказать, что и в церковных песнопениях на Богоявление упоминается младенческий возраст Иисуса. Вот слова Иоанна, обращенные ко Христу: «Аще и от Марии еси Младенец, но вем Тя Бога Превечнаго» (Богоявление, утреня, стихира по 50-м псалме). И в других гимнографических текстах проводится параллель между двумя событиями – Рождеством Христовым и Богоявлением: «Плотию от Чистыя Девы в Вифлееме рожденный, ныне же на Иордане всему миру явивыйся», – поется в акафисте Богоявлению. Да и само по себе Крещение неразрывно связано темой рождения в новую 48

Так можно объяснить столь юный возраст Христа в первых из дошедших до нас изображениях Богоявления. Но со временем иконописцы станут стремиться соответствовать церковному преданию и в сценах Крещения будут изображать Спасителя во взрослом возрасте.

«ЕМУ ДОЛЖНО РАСТИ, А МНЕ УМАЛЯТЬСЯ» Между тем фигура Предтечи во многих иконах все равно выглядит значительно крупнее, к тому же возвышается над образом Христа за счет расположения на высоком берегу реки. С одной стороны, такая несоразмерность масштабов фигур может объясняться желанием древнего иконописца проиллюстрировать слова Иоанна Предтечи: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин.3:30). Эта метафора говорит о том, что Иоанн выполнил свою основную миссию, он заканчивает свою проповедь, а проповедь Христа только начинается. А с другой стороны, подчеркивается тема кенозиса Христа, его добровольного умаления, смирения. Поэтому во многих иконах голова Спасителя слегка наклонена в сторону Крестителя, чем акцентируется тема принятия Иисусом Крещения от Своего раба и Его покорности воле Отца. В гимнографии праздника эта тема многократно повторяется. «Днесь Владыка преклоняет выю под руку предтечеву», «…пришел еси, Господи, зрак рабий приим, крещения прося, не ведый греха», поется в праздник Богоявления. «Слава Тебе, Милосте Безмерная, к человеком падшим долу низшедый», – восклицаем в акафисте Богоявлению. Крестившись от Иоанна, Вестник № 4 (30) 2019

Богоявление Мастер Михаил, икона из Благовещенского собора в Сольвычегодске, кон. XVI в., ГРМ, Санкт-Петербург

Иисус исполнил последнюю заповедь Ветхого Завета, исполнил «правду», то есть верность и послушание заповедям Божиим.

«КАК РАБ ВОЗЛОЖИТ РУКУ НА ВЛАДЫКУ?» Иоанн Креститель, встречая Христа, «радуется душею и трепещет». В Евангелии от Матфея читаем: «Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?» (Мф. 3:13-14). Переживания Крестителя выразительно описываются и в церковных песнопениях: «Предтеча затрепетал и громко воскликнул: как светильник может освещать свет? Как раб возложит руку на Владыку? Спаситель, взявший на себя грехи всего мира, Ты Сам освяти меня и воды» (чин Богоявленского освящения воды).

перед началом обряда крещения. И в богослужебных текстах говорится именно о «возложении руки на Владыку». Такой жест руки Иоанна мы видим уже в самых ранних изображениях сюжета «Богоявления». Исключением можно было бы назвать мозаику V в. купола баптистерия православных в Равенне: в этом изображении Предтеча не возлагает руку на голову Христа, а поливает Его из тарели. Однако такая трактовка не исключение, а искажение, привнесенное при реставрации мозаики в XVIII веке. Легко заметить утраченный и «восстановленный» участок мозаики – он выделяется более светлым тоном. Как представлял себе обряд крещения художник, живший уже в XVIII столетии, так он и изобразил. В иконах обычно вторую руку Предтеча поворачивает ладонью к небу, как знак восприятия Божьего гласа. Иногда он изображен с повернутой к небу головой, так и предписывалось в Иконописном подлиннике: «Предтеча с правою руку преклонился к Нему, рукою правою крестит, а левая молебна, на небо персты простерты, а зрит на небо» [8].

В иконах это смущение Иоанна выдает движение его руки – осторожное и робкое касание главы Спасителя – к ней в некоторых иконах Предтеча прикасается только кончиками пальцев. Неверно полагать, что Иоанн «правой рукой льет на голову Христа зачерпнутую ладонью воду» [7]. Возложение правой руки на голову Хрис та — жест, заимствованный из практики совершения Таинства Крещения: так священник возлагает руку на голову человека во время подготовительных молитв

Богоявление

Икона, около 1497 г., Кирилло-Белозерский музей-заповедник

Вестник № 4 (30) 2019

В некоторых иконах в левой руке Иоанн держит свиток – этот характерный атрибут пророков символизирует проповедь Предтечи, подчеркивая его роль как пророка, предвещавшего явление Спасителя. Преимущественно свиток в руке Иоанна бывает свернутым, но встречаются редкие изводы с развернутым свитком, содержащим ту или иную выдержку из проповеди Предтечи. В псковской иконе Богоявления (1530-е гг.), на свитке читаем слова: «Се Агнец Божий, вземляй грехи мира». (Ин.1:29).

«МОРЕ ВИДЕ И ПОБЕЖЕ» Несмотря на то, что главным источником иконографии Богоявления являлось Евангелие, образы праздника содержали элементы, заимствованные не только из повествования святых евангелистов: некоторые детали и персонажи вошли в иконографию Богоявления из псалмов и богослужебных текстов. На первых порах что-то из этих текстов осмыслялось в традициях еще не угасшего эллинистического искусства, во многом опиравшегося на аллегории. В сюжетах Богоявления, которые представляют нам великолепные мозаики Равенны, возник странный персонаж в виде седовласого старца, напоминающего Нептуна. Это персонификация реки Иордан. Подобные образы (аллегорическое изо-

бражение реки Нила, реки Тибра) встречаем и в античной скульптуре. Это всегда атлетически сложенный мужчина зрелых лет с густой бородой и копной волос на голове. Для художника, привыкшего мыслить аллегориями, обычное дело: ввести подобный персонаж в сцену Крещения Христа. Просто возникло понимание, что образ Господа должен занять центральное место в композиции, но при этом образовалась необходимость чем-то или кем-то уравновесить фигуру Предтечи с противоположной от него стороны. Вот так вошел в композицию Крещения Иордан. В мозаике купола арианского баптистерия (V в., Равенна) он чувствует себя на равных и как бы принимает участие в действии, ведь он изливает речную воду из вазы, на которую опирается правой рукой, а левую руку с раскрытой ладонью он поднял вверх. Ярко зеленая ткань, драпирующая ломаными складками нижнюю часть его тела, перекликается с обрывистым берегом, на котором стоит Иоанн Креститель. Но фигура Иордана теряет свою весомость в Мозаике купола баптистерия православных (V в., Равенна): она сильно уменьшается в масштабе, смещается в край композиции и наполовину погружается в воду. Теперь вместо вазы, изливающей воду, он держит в руках полотенце с намерением услужить Господу. Однако при этом композиция «разбалансировалась». Фигура Иисуса Христа, а вместе с ним и голубь, смещаются с центральной оси, и чтобы как-то компенсировать это, художник дает Иоанну в руку большой крест. При этом фигура Предтечи явно перевешивает, берег под его ногами наклоняется, наклонно выглядит и кромка воды. В результате в круглой композиции появляется эффект движения против часовой стрелки. Не исключено, что в этом и был расчет художника: когда человек дви-

Резная вставка в оклад Сакраментария

Фрагмент, X в., Германия, Мюнхен, Баварская национальная библиотека

Вестник № 4 (30) 2019

Ампула из Монцы

VI–VII вв., церквь св. Иоанна, Монца, Италия

гается вдоль стены баптистерия, глядя на эту мозаику, в какой-то момент возникает иллюзия того, что изображение в куполе тоже поворачивается вместе с ним. Итак, образ Иордана мельчает и вытесняется из композиции Богоявления, но не исчезает совсем. В более поздних произведениях это будет маленькая фигурка, полулежащая на дне реки. Но и на дне этот персонаж не расстается со своим непременным символом – вазой. Иногда благословляющий жест Христа направлен прямо на него. В псковской иконе Богоявления (1530-е гг.) мы видим, что и сам Иордан как будто пытается осенить себя крестным знаменем. А в пару к этой фигуре (возможно, опять-таки для симметрии) со временем вводится еще один подводный персонаж – женщина, плывущая на дельфине. Это «соленое море неверия», которое в страхе удаляется: «Егда явлением Твоим просветил еси всяческая, тогда сланое неверия море побеже, и Иордан, доле текий, возвратися…» (канон праздника.) Вместе эти два символа – Иордан и море – призваны напомнить слова 133 -го псалма, в которых сокрыто пророчество о Крещении: «Во исходе Израилеве от Египта, дому Иаковля изъ людий варвар, бысть Иудеа святыня его, Израиль область его. Море виде и побеже, Иордан возвратися вспять. Горы взыграшася яко овни, и холми яко агнцы овчии. Что ти есть, море, яко побегло еси, и тебе, Иордане, яко возвратился еси вспять? Горы, яко взыграстеся, яко овни, и холми, яко агнцы овчии? От лица Господня подвижеся земля, от лица Бога Иаковля /.../» (Пс. 113:1-7). Берега Иордана также иллюстрируют этот текст: они выглядят подвижными, «скачут как овны и как агнцы». Хотя такое изображение земли – в виде горок-лещадок – в иконах традиционно и встречается во многих других сюжетах, символизируя восхождение духа, но в то же время это Вестник № 4 (30) 2019

придает природе некое дыхание, движение, оживляя ее и делая соучастником происходящего. Во время Крещения Иисуса освящается все: земля, вода и небо. Совершается крещение всей вселенной, «небеса ужасошася, и вся земля вострепета», «да возрадуется пустыня Иорданова и да процветет, яко крин, земля» (Акафист Богоявлению). «Стихии мира почувствовали Христово Богоявление и вострепетали от Него», – комментирует протоиерей Сергий Булгаков [9]. Приведенный отрывок из псалма указывает на ветхозаветный сверхъестественный переход евреев через Красное море – событие, которое в Новом Завете (1 Кор. 10:1-2) и святоотеческой литературе понимается как пророчество о Крещении. На это указывается и в каноне праздника: «Раздельшуся Иордану древле, по суху преходят людии израильтестии, Тебе державнейшаго, содержаща тварь некоснительне, ныне в водах написующии, к нетленной и полезней стези» (песнь 7). Впрочем, загадочные подводные персонажи, символизирующие «убоявшихся воды», в иконах Богоявления могут варьироваться. Иногда возле старца появляется надпись «море», а возле женской фигуры – «река», как, например, в иконе из Сольвычегорска (кон. XVI в.). Причем эти фигуры стоят статично и уже никуда не убегают. В некоторых изводах вместо старца, олицетворяющего Иордан, или женщины, 51

изображающей море, появляется фигура юноши. Подобный образ присутствует в прекрасной иконе конца XV века из Кирилло-Белозерского монастыря: здесь женскую фигуру моря заменяет образ юноши восседающего на паре огромных рыб (дельфинов). Причина такой замены трактуется неоднозначно. Возможно, это тоже персонификация моря. Но также этот персонаж истолковывают как олицетворение одного потоков Иордана. Согласно древнему преданию, реку, в которой крестился Иисус Христос, слагали потоки Иор и Дан. Персонификацию потоков Иора и Дана, объединивших свои струи в Иордане, можно увидеть в иконе XIV века (из собрания Национального музея в Белграде): в ней на вершинах горок помещены две небольшие полуобнаженные фигуры, которые льют воду из сосудов. Вообще, подобные аллегорические фигуры подводного мира, в христианском искусстве встречаются не только в сюжете Крещения. Примером может служить фигура, персонифицирующая море на сербской фреске «Страшный суд» (церковь Благовещения. Грачаница, 1320–1321 гг.).

«…И ЛИЦЫ АНГЕЛЬСТИИ ДИВЛЯХУСЯ СТРАХОМ И РАДОСТИЮ!» Иордан как аллегорический персонаж был изгнан, хотя еще некоторое время цеплялся за свое место. Вот такого кривоногого Иордана мы видим на крышке сакраментария X века (Германия), где он, как и полагается, льет воду под ноги Иисусу Христу. Но это редкий пример. Кто же заменяет изгнанную фигуру Иордана в композиции Крещения? Ведь вопрос о симметричности композиции не отменился. И тогда в икону приходят ангелы.

В Евангелии об ангелах ничего не сказано. Но они упоминаются в богослужебных текстах как свидетели Крещения Господа: «и лицы ангельстии дивляхуся страхом и радостию!». Они радуются вместе с людьми: «Днесь всяка тварь просвещается, днесь всячeская веселятся, Небесная вкупе и земная, Ангели и человецы смешаются». Самые ранние образцы включают в композицию одного ангела. В небольшой рельефной пластине из Британского музея, датируемой VI в., ангел еще только хочет войти в композицию – он изображен фрагментарно как будто на заднем плане, а фигура Иордана, скорчившаяся внизу, как бы вытесняется. Вполне достойное место изображение ангела, указывающего рукой на голубя, занимает в сцене Крещения на одной из «ампул Монцы» (IV–VI в.). Но в богослужебных текстах говорится об ангелах во множественном числе, «с трепетом и чудом предстояху во Иордане силы Ангельския, смотряюще толика Божия схождения» (канон, песнь 7). Поэтому в дальнейшем количество ангелов в иконах Богоявления увеличивается до трех, четырех и даже семи. Итак, начиная с VI–VII веков, в иконах Богоявления всегда изображаются ангелы, стоящие на противоположном от Иоанна Предтечи берегу реки. Они обычно занимают правую часть композиции. Они предстоят перед Господом в глубоком поклоне с покровенными руками, что явля-

Крышка реликвария из капеллы Санкта Санкторум Фрагмент, VI–VII в., Палестина, музеи Ватикана, Рим

Вестник № 4 (30) 2019

Богоявление

Миниатюра, XI в., Евангелиарий, монастырь Дионисиат, Афон

ется знаком особого почтения и благоговения. Во многих иконах один из ангелов смотрит в небо, внимая Гласу Божиему. На поздних изображениях ангелы протягивают Иисусу ризы, выражая готовность, подобно восприемникам от купели, покрыть тело Христово по выходе из воды. (Кстати, в древности был обычай: после принятия Таинства святого крещения не надевать прежнюю одежду, а облачаться в новое одеяние). В других изводах ангелы держат в руках убрусы (полотенца). Так иконописцы пытались несколько разно образить и оживить роль ангелов в сюжете Богоявления, хотя в богослужебных песнопениях ангелы упоминаются лишь как свидетели события.

«И, КРЕСТИВШИСЬ, ИИСУС ТОТЧАС ВЫШЕЛ ИЗ ВОДЫ» Хотя на большинстве изводов ангелы как будто приготовились встретить Иисуса при выходе Его на берег, Он же не выходит к ним навстречу. В ранних памятниках фигура Христа часто представлена строго фронтально, в соответствии со стихом Евангелия от Луки: «Иисус, крестившись, молился» (Лк. 3:21). В дальнейшем Он может изображаться в легком развороте, со скрещенными ногами, как будто делает шаг в направлении Предтечи. Это увязывается с текстом Евангелия от Матфея, где говорится, что, крестившись, Иисус «тотчас вышел из воды» (Мф. 3:16).

«НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ОПЯТЬ СТОЯЛ ИОАНН И ДВОЕ УЧЕНИКОВ ЕГО» Но, кроме ангелов, в сюжете Богоявления иногда появляются и другие свидетели: два человека, которые наблюдают за происходящим издалека или же стоят рядом с Иоанном (хотя они не стали такой же устойчивой деталью иконографии Богоявления, как ангелы). Вестник № 4 (30) 2019

Первым дошедшим до нас живописным изображением сцены Крещения, выполненным на доске, является икона на крышке реликвария, датируемого VI веком (Музеи Ватикана). В ней мы видим двух персонажей, стоящих за спиной Иоанна Предтечи. Кто же это? Юрий Бобров в книге «Основы иконографии памятников христианского искусства» пишет, что это образы фарисея и саддукея [10]. Он опирается на слова Евангелия: «Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева» (Мф. 3:7). Однако, хотя старая живопись на крышке реликвария и не слишком четкая, все же, если приглядеться, можно заметить нимбы над головами этих двух людей. На самом деле рядом с Иоанном Предтечей стоят его ученики – апостолы Иоанн и Андрей, которые после Крещения Господа последовали за Ним (Ин 1: 35-40). В других изводах, где мы встречаем такие же образы, они прописаны более четко. И это не обобщенные персонажи (как могли бы иконописцы изобразить по одному представителю от фарисеев и саддукеев): их образы обладают выраженными портретными характеристиками: один из них еще совсем юный, темноволосый и безбородый, другой – уже седовласый и с бородой. На фреске XVI века из монастыря Дионисиат (Афон) они изобра53

жены за спиной Христа, как бы следующими за Ним. Хотя мы понимаем, что первые ученики Христа были косвенными свидетелями Его Крещения, так как узнали об этом на следующий день из рассказа Иоанна Предтечи. В некоторых византийских миниатюрах рядом с Андреем вместо апостола Иоанна изображен апостол Петр со свитком в руке (миниатюра Минология Василия II. Константинополь. 985 г.). Это косвенное напоминание о том, как Андрей на следующий день после Крещения Христа приводит к Нему своего брата, «Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: «камень» (Петр)» (Ин. 1:42).

«ХРИСТОС ЯВИСЯ НА ИОРДАНЕ ОСВЯТИТИ ВОДЫ» В этой миниатюре есть одна едва заметная деталь: у правого берега реки из воды выступает маленькая белая колонна, завершающаяся крестом. Возможно, это аллюзия на монумент, установленный на

месте Крещения Христа при императоре Константине. Но смысл этой детали гораздо важнее, чем простое напоминание о некогда существовавшем памятнике. Крест в воде – это знак освящения мировых вод, поэтому во многих иконах форма колонны уже не прописывается, остается только крест. «Христос явися на Иордане освятити воды», – поется на праздничном богослужении. Так и во время великого освящения воды на Богоявление священник благословляет воду крестом, трижды крестовидно погружая его в воду.

«УЖЕ И СЕКИРА ПРИ КОРНЕ ДЕРЕВ ЛЕЖИТ» Еще один важный элемент появляется в сюжете Крещения в средневизантийский период (VII–XII вв.). Редко можно встретить икону Богоявления, не имеющую такой детали: у ног Иоанна Предтечи изображена секира, напоминающая о мученической кончине пророка и прямо иллюстрирующая слова его проповеди: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3:10).

«АДАМА ИСТЛЕВШАГО ОБНОВЛЯЕТ СТРУЯМИ ИОРДАНСКИМИ, И ЗМИЕВ ГЛАВЫ ГНЕЗДЯЩИХСЯ СОКРУШАЕТ» В некоторых греческих иконах и фресках Иисус Христос в сцене Крещения изображен стоящим на подножии, из-под которого торчат змеиные головы. В этом образе художник стремится изложить строки богослужебных текстов, где говорится о том, что Господь, погружаясь («спогребаясь») в иорданские воды, сокрушает главы гнездящихся там змей. «Адама бо грехом истлевшаго обновил еси

Богоявление

Икона, Псков, 1530-е гг., Музей русской иконы, Москва

Вестник № 4 (30) 2019

Мануил Панселин

Фреска, XIV в., церковь Успения Богородицы, Афон

Иорданскими струями и главы гнездящихся тамо невидимых змиев сокрушил еси во Твоем Крещении, и тако «глубины бездны сатанинския» открыл еси «дно», да избавиши ны от тоя «глубоких вод», и да начнеши созидати Царство Твое, не от мира сего сущее» (акафист Богоявлению). В свою очередь эти упоминания о сокрушенных змеях восходят к 73-му псалму: «Ты утвердил еси силою Твоею море, Ты стерл еси главы змиев в воде» (Пс. 73:13). Подножие, на котором стоит Иисус (а иногда оно состоит из двух перекрещенных досок) напоминает попираемые Христом сокрушенные врата ада в иконе «Сошествие во ад».

«ТЕЦЕМ ДУШЕЮ ТЕПЛОЮ И ТАМО УЗРИМ СТРАШНОЕ ТАИНСТВО» Страшным таинством называют крещение Христа в Церковном песнопении: «приидите, вси вернии, Вифлеем оставивше, ко Иордану тецем душею теплою и тамо узрим страшное таинство» (Богослужение на Крещение). Митрополит Антоний Сурожский в проповеди на праздник Богоявления говорил: «Крещение Господне, в дальнейшем развитии событий, ближе всего походит на ужас Гефсиманского сада, на отлученность крестной смерти и на сошествие в ад. Тут тоже Христос так соединяется с судьбой человеческой, что весь ее ужас ложится на Него, и сошествие в ад является последней мерой Его единства с нами, потерей всего – и победой над злом» [11]. Связь Крещения Христова с крестной смертью Его и Сошествием во ад можно рассмотреть и в иконографии Богоявления. В большинстве икон Богоявления река изображается вертикально, так, Вестник № 4 (30) 2019

чтобы фигура Христа была полностью погружена в нее. Иордан с резко очерченными берегами и часто очень темной водой в таком изображении становится похожим на грот или пещеру. В иконах Господских праздников подобные пещеры присутствуют в «Рождестве Христовом» и «Сошествии во ад». Так же как и в «Рождестве», в иконе Крещения эта пещера означает гроб как символ грядущей жертвы Христа. Об этом красноречиво говорится в акафисте Богоявлению: «…да возмеши на Себе вся, погруженныя тамо в водах, человеков грехи, яко Агнец Божий и да готов будеши отселе волею на заклание тещи искупити всего мира грехи драгоценною кровию Твоею. Сего ради и погрузился еси в Иорданския струи, да спогребшися тамо, ко смертному крещению Себе уготовиши». Кроме того, река Иордан в иконографии Богоявления может символизировать ад. В иконе «Сошествие во ад» Христос, сокрушая врата ада, выводит оттуда Адама. Так и в Крещении, погружаясь в глубину вод, Господь «струями иорданскими» «Адама истлевшего обновляет». А в образе Христом подавляемых змей выражена Его победа над силами ада. Таким образом, пещера условно связывает три события: Рождество, Крещение и Воскресение. Такая связь – 55

Богоявление

Икона, около 1497 г., Кирилло-Белозерский музей-заповедник

пришедший спасти род человеческий от власти тьмы, от власти греха и смерти. «… Как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут», – говорит апостол Павел (1 Кор. 15:20).

рождение в новую жизнь, смерть и воскресение – отражается и в таинстве Крещения (каждого верующего во Христа). Троекратное погружение в воду крещаемого изображает смерть Христову, а исхождение из воды – приобщение тридневному Его Воскресению. И то, что Христос в иконе Богоявления изображается обнаженным, также символически связывает Крещение Спасителя с его крестной смертью, ведь только в иконах Страстного цикла Он вновь предстает нагим. «Господь пострадал Своею плотию, и образ Крещения представлял ее омовение перед принесением в жертву». [12]. Вместе с тем своей наготой Христос уподобляется Адаму. Об этом слова в акафисте Богоявлению: «Имея богатство милосердия, ко грешником и мытарем на Иорданскую реку пришел еси, Иисусе, не терпел бо еси зрети от диавола мучимый род человечь, но пришел еси, да паки речеши падшему Адаму: «Где еси? Не скрывайся от Мене. Хощу бо видети тя, аще наг еси и нищ, и тако уподобихся тебе, да не стыдишися». В ранних изводах Богоявления Христос предстоит таким же нагим, как Адам в раю до грехопадения [13]. Этим подчеркивается, что в мир явился новый Адам – совершенный Богочеловек, 56

«ЕЩЕ ПОДОБНО ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ НЕВОДУ, ЗАКИНУТОМУ В МОРЕ И ЗАХВАТИВШЕМУ РЫБ ВСЯКОГО РОДА» В иконе «Сошествие во ад» фигура Христа находится внутри мандорлы, излучающей сияние небесных сфер, в то время как ноги его попирают врата ада. Так в одной композиции представлены два разных пространства: пространство Царствия Небесного и пространство ада, которые не соединяются. В иконе Богоявления эти два пространства как бы накладываются друг на друга, наподобие двухслойного стекла. Синева воды Иордана, окружающая Иисуса, может трактоваться и как образ ада, и как Царствие Небесное. Обратим внимание на то, что в этой воде множество рыб суетятся вокруг Христа. А как мы знаем, в период раннего христианства рыба символизировала Самого Христа, но также изображение рыб было символом христиан, христианских душ. «Христос посреди христиан изображался в виде большой рыбы, окруженной маленькими. Такой образ является прямой аналогией со словами Тертуллиана: «Мы маленькие рыбки, ведомые нашим ikhthus, мы рождаемся в воде и можем спастись не иначе, как пребывая в воде». Так символика рыбы связана с символикой воды и таинством крещения», – пишет Леонид Успенский [14]. Символика рыб как Вестник № 4 (30) 2019

христианских душ, ведомых Господом ко спасению, восходит к Евангельскому тексту. Евангелист Матфей повествует о том, что Иисус Христос, увидев братьев Андрея и Петра, которые неводом ловили рыбу, призвал за их Собой словами: «идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4:19). Также у евангелиста Матфея находим другое образное сравнение: «Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода» (Мф. 13:47). И Предтеча в своей проповеди к иудеям, указывая на приближение Господа, говорит: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:1-2).

1. Творения Святого Отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. Санкт-Петербург, 1901. С. 124.

Иконография Богоявления обширна и имеет необыкновенно насыщенное смысловое содержание, ее разработка – плод соборного труда многих поколений христианских живописцев. В многочисленных мозаиках, фресках иконах и миниатюрах отразились творческие поиски художников, их желание создать возвышенные, глубоко одухотворенные образы, и стремление как можно более полно передать в зримых формах изобразительного искусства содержание Евангельских и гимнографических текстов, посвященных Богоявлению Господа нашего Иисуса Христа.

10. Ю. Г. Бобров. Основы иконографии памятников христианского искусства. М., 2010. С. 75.

2. Там же. С. 125. 3. Свт. Афанасий Великий. Толкование на псалмы: http://bible.optina.ru/old:ps:028:03 4. Инок Григорий (Круг). Мысли об иконе. М., 1997. С. 85. 5. Цит. по: И. К. Языкова. Богословие иконы. М., 1995. С. 82. 6. Свт. Тихон Задонский. Письма келейные. Письмо 78: http://bible.optina.ru/new:lk:03:23 7. Моисеенков Александр. 12 вопросов о празднике Богоявления. Журнал «Фома», 18 января 2013 года. 8. С. Т. Большаков. Подлинник иконописный. М., 1998 г. С. 63. 9. Протоиерей Сергий Булгаков «Слова. Поучения. Беседы», http://www.ivashek.com/ru/texts/ theology-texts/words/378-voda-skachushchaya-vzhizn-vechnuyu-slovo-v-navecherie-bogoyavleniya

11. Антоний (Блум), митрополит Сурожский. Страшные воды: проповедь на Крещение Господне. http://www.taday.ru/text/160095.html 12. Турцова Н. М. Крещение Господне. СПб, 2013. C. 40. 13. В XII–XIII вв. в иконах Крещения Иисуса иногда стали изображать в препоясании, но широкое распространение такое изображение получило только к XV в. 14. Успенский Л. Богословие иконы Православной Церкви. Издательство Западно-Европейского Экзархата. Московский Патриархат, 1989 г. С. 40–41.

Крещение

Сохранившийся фрагмент фрески, кон. XII – нач. XIII в. монастырь Божией Матери Амасгу, Монагри, Кипр

Вестник № 4 (30) 2019

Ночь тиха. По тверди зыбкой Звезды южные дрожат. Очи Матери с улыбкой В ясли тихие глядят. Ни ушей, ни взоров лишних. Вот пропели петухи, И за ангелами в вышних Славят Бога пастухи. Ясли тихо светят взору, Озарен Марии лик. Звездный хор к иному хору Слухом трепетным приник. И над Ним горит высоко Та звезда далеких стран: С ней несут цари Востока Злато, смирну и ливан.

Афанасий Фет 1842

Вестник № 4 (30) 2019

MŪSŲ ŽINIA

RUSIŠKA IKONA LIETUVOS KATALIKŲ BAŽNYČIOJE: Lukiškių Dievo Motina Jurgita Kristina Pačkauskienė Menotyros mokslų daktarė, Nacionalinė Martyno Mažvydo biblioteka, dokumentinio paveldo tyrimų departamentas, vyriausia redaktorė-tyrėja

ar iki valstybės krikšto 1387–1413 metais Lietuvos Didžiojoje Kunigaikštystėje gyveno abiejų krikščionybės šakų – Rytų (stačiatikių) ir Vakarų (Romos katalikų) tikintieji. Įvairiais istoriniais laikotarpiais abi krikščionių konfesijos suartėdavo ar nutoldavo, tačiau jos abi veikė besiformuojančios Lietuvos valstybės kultūrą. Yra žinoma, kad Didysis Lietuvos

Вестник № 4 (30) 2019

kunigaikštis Vytautas, nors ir priėmęs Romos Katalikų Bažnyčios krikštą, savo pilį Trakų saloje bei 1409 metais pastatytą Trakų Švč. Mergelės Marijos Apsilankymo bažnyčią pavedė dekoruoti dailininkams-stačiatikiams. Lenkijos kara-

liumi tituluotą Jogailą, užaugusį stačiatikės motinos Julijonos dvare, taip pat labiau žavėjo bizantiškoji, o ne lotyniškoji dailė, todėl jo užsakymu bizantiškomis freskomis buvo dekoruota ne viena šventovė (Švč. Trejybės koplyčia Liublino pilyje, Gniezno katedra, Sandomiro ir Vislicos koleginės bažnyčios, Lišco šv. Kryžiaus bažnyčia, kelios Krokuvos katedros koplyčios) bei privačios karaliaus gyvenamos erdvės. Bizantiškos stilistikos Nukryžiavimą vaizduojanti freska yra ir XIV–XV a. sandūroje statytos Vilniaus Šv. Stanislovo ir Šv. Vladislovo arkikatedros požemių kriptoje. Krikščionių suartėjimui ir didesniam vienas kito pažinimui didelę reikšmę turėjo ir tebeturi abiejų konfesijų

gerbiamos «vietinės» šventybės, t. y. šventųjų Vilniaus kankinių Antano, Jono ir Eustachojaus kūnai1, Pirmojo pasaulinio karo dingusi Vilniaus Mergelės Marijos (dar vadinamos Vilniaus Hodegetrijos) ikona, Aušros Vartų Gailestingumo Motinos paveikslas, Gražiosios Meilės Motinos (Pažaislio arba Kamaldulių Dievo Motinos) paveikslas ir kiti. Ypatingais inkultūracijos pavyzdžiais reikėtų laikyti iš Rusijos atvežtas stačiatikių ikonas, kurios, atsidūrusios Katalikų bažnyčioje, tapo «savomis», stebuklais pagarsėjusiomis. Seniausia iš Rusijos atvežta ikona laikomas Vilniaus šventų apaštalų Pilypo ir Jokūbo (dominikonų) bažnyčioje esantis Smolensko Dievo Motinos atvaizdas, Lietuvoje gavęs naujus vardus – «Gailestingumo Motina», «Mistinių malonių šaltinis», «Lukiškių Dievo [Gailestingumo] Motina». Rašytiniuose šaltiniuose nurodoma, kad (Lukiškių) Dievo Motinos ikoną iš «Maskvos karų» į Dumblio dvarą (dabar – Dumblio kaimas Lazdijų raj.) atsivežė LDK artilerijos generolas, Lazdijų seniūnas Motiejus Korvinas Gosevskis (? – 1683 m.)2. Atvaizdą Motiejus labai 1) Mažai žinoma, kad šventieji Vilniaus kankiniai gerbiami ne tik Ortodoksų, bet ir Romos Katalikų Bažnyčioje: 1969 metais Popiežius Paulius VI šiuos kankinius įtraukė į Romos Katalikų Bažnyčios šventųjų sąrašą. 2 Istoriniai duomenys apie ikoną surašyti remiantis menotyrininkės Tojanos Račiūnaitės tyrimu-monografija Lukiškių Dievo Motina: Atvaizdo istorijos studija, stebuklų knyga ir jos vertimas, sudarytoja Tojana Račiūnaitė, Vilnius: Vilniaus dailės akademijos leidykla, [2017].

Вестник № 4 (30) 2019

vertino, nes dėka maldų prie jo, patyrė stebuklų. Po Motiejaus mirties jo sūnus Vincentas atvaizdą atidavė Seinuose įsikūrusiems Romos Katalikų Bažnyčios pamokslininkų (dominikonų) ordino vienuoliams. Tačiau Seinų Švč. Mergelės Marijos bažnyčioje jau buvo stebuklais garsėjanti Dievo Motinos statulėlė, todėl ikoną vienuoliai 1684 m. padovanojo Vilniaus Lukiškių priemiestyje įkurtam dominikonų vienuolynui. Ikona buvo «įkurdinta» nedidelėje 1642 metais Lukiškių kapinėse pastatytoje medinėje bažnyčioje. Nuo tada į kuklią medinę Lukiškių dominikonų bažnyčią pradėjo keliauti piligrimai, liudydami Dievo Motinos užtarimo dėka patirtus stebuklus. 1688 metais Vilniaus vyskupas Konstantinas Kazimieras Bžostovskis paveikslą paskelbė esant stebuklingą. Į bažnyčią ėmė plūsti dar daug tikinčiųjų, todėl 1690 m. vietoj senos medinės pradėta statyti didelė mūrinė bažnyčia. 1694 metų naujai pastatytos bažnyčios vizitacijos akte rašoma, kad ikona yra didžiajame altoriuje ir turi sidabrinį aptaisą su paauksuotomis gėlėmis ir karūnas laikančiais angelais, kurio apačioje – reljefinis paauksuotas užrašas lotynų kalba: «MONSTRA TE ESSE MATREM» (parodyk save kaip Motiną). Ikonos rėmas turėjo dureles, t. y. atvaizdas, kaip ir garsioji Čenstakavos Dievo Motinos ikona ar Tverų Dievo Motinos ikona, buvo atveriamas ir užveriamas. Laikui bėgant, Lukiškių ikona keitė ne tik savo «išorinį rūbą», bet ir tapybos braižą. Atvaizdas buvo ne kartą pertapytas, Dievo Motinos ir Kūdikio veidas įgaudavo vis kitokius mados, vietinių skonių ar dailininko sugebėjimų sąlygotus pavidalus. XIX a. pabaigos Juozapo Čechavičiaus fotografijoje Lukiškių Dievo Motinos atvaizdas jau visai nepanašus į kanoninę

stačiatikių ikoną – pro aptaisus į tikintįjį žvelgė gana manieringai nutapyti veidai: didelės, plačiais vokais pridengtos akys, riesta nosis, putlios lūpos – tokia veido bruožų traktuotė buvo smarkiai nutolusi nuo santūraus ir sudvasinto Smolensko Dievo Motinos atvaizdo. XX a. Dievo Motinos ir Kūdikio veidai buvo dar ne kartą pertapyti. Paskutinio tapybos «atnaujinimo», įvykusio turbūt sovietmečiu, metu, Mergelės Marijos ir Kūdikio veidų išraiška įgavo santūresnį charakterį, net etninių bruožų. Tokią ikoną tikintieji pamatė XX a. pabaigoje, kai bažnyčia buvo grąžinta tikintiesiems3, o vienuolynas – broliams dominikonams. Sugrįžusi į bažnyčią, ikona vėl buvo atrasta kaip stebuklinga. Dievo Motinos užtarimu žmonės išgyja iš fizinių ar dvasinių negalavimų, prie ikonos pradėti kabinti padėkos ženklai – votai4. 2008–2012 metais Lukiškių Dievo Motinos 3 Stebuklingas Dievo Motinos atvaizdas Lukiškėse buvo iki pat bažnyčios uždarymo 1948 metais. Sovietmečiu ikona saugota Vilniaus Šv. Rapolo Arkangelo bažnyčioje. 4 Iš tauriųjų metalų iškalinėti reljefai, dažniausiai liepsnojančios širdies formos (lotyniškai votum – linkėjimas, dovana, pažadas).

Вестник № 4 (30) 2019

Malda prieš Lukiškių Dievo Motinos ikoną Marija, Dievo Motina, Gyvybės Versme, Beištekant paskutinei valandai, Sugrąžink sveikatą. Versme Šviesos aklą naktį, sugrąžink dvasios ir kūno akių regėjimą, sustiprink tikėjimą. Gaivus tyro vandens Gurkšni beviltiškoj kaitroj, padėk ištikus nelaimei. Marija, Dievo Motina, Malonių Šaltini, kurio neįmanoma išsemti, išklausyk mano maldą. Amen.

ikona buvo restauruota Prano Gudyno restauravimo centre. Dėl užtapymų specifikos visų vėlyvųjų tapybos sluoksnių pašalinti nebuvo galima, o atidengti senesnės tapybos sluoksniai leidžia suabejoti Lietuvoje jau įsitvirtinusia nuomone apie ikonos prieskyrą žymiam Maskvos mokyklos tapytojui Dionisijui ar jo aplinkai5. Lukiškių Dievo Motinos ikonos kompozicijos ir stilistikos ypatumai leidžia teigti, kad ikona galėjo būti nutapyta apie XVI a. vidurį, priskirtina meistrui iš Maskvos arba kuriam nors Maskvos mokyklos paveiktam Rusijos Šiaurės ikonų ta-

5 Už iškeltas abejones esu labai dėkinga Sankt Peterburgo menotyrininkei Oksanai Gubarevai. Ji patvirtino vėlyvesnį ikonos datavimą, iškėlė klausimą dėl neautentiško «antrojo», t. y., restauruotoje ikonoje matomo Dievo Motinos ir Kūdikio veidų piešinio.

pybos centrui, galbūt Stroganovų dirbtuvėms6. Nepaisant įvairių datavimo versijų, Lukiškių Dievo Motinos ikona yra vienas seniausių stebuklais garsėjančių Dievo Motinos atvaizdų Lietuvos Katalikų Bažnyčioje. Ikona išsiskiria ne tik savo slaviška kilme ir senumu, bet ir ypatinga išvaizda, sąlygota jos istorijos, ankstesnių atnaujinimų, paskutinės restauracijos, visų tapybos netekčių ir atradimų. Iškilminga ir santūri, tvirta ir švelni – tokia Dievo Motina rodo į Kūdikį baltais drabužiais. Šis baltas drabužis, kadaise turbūt rausvas ir galbūt žalsvas, suteikia ikonai papildomą simboliką. Ant Marijos rankų regime ne tik Kūdikį Kristų, bet ir Išganytoją, akinančia šviesa atsimainiusį ant Taboro kalno, ir nuodėmės Nugalėtoją, nužengusį į pragarus ir išvadavusį visus, «tūnančius tamsoje ir mirties ūksmėje» (iš Luko evangelijos 1 sk., 79 eil.).

6 Šią hipotezė buvo iškelta atsižvelgiant į Lukiškių Dievo Motinos ikonos panašumą į Solvyčegodsko apylinkėse tapytas Smolensko Dievo Motinos ikonas, dabar saugomas Solvyčegodsko istoriniame dailės muziejuje. Nuotraukos ir aprašymai publikuoti: Иконы строгановских вотчин XVI–XVII веков, Составитель М. С. Трубачева, Москва: Сканрус, 2003, p. 61, 250, 295. Šią versiją iš dalies patvirtina ir tai, jog karų metu iš Solvyčegodsko į Lietuvos–Lenkijos valstybę taip pat buvo išvežtos ikonos kaip karo grobis. Iškalbinga ir Lukiškių Dievo Motinos ikonos kūno spalvos (karnato, rus. санкирь) pigmentų analizė: sudėtis būdinga XVI a. vidurio Rusijos tapybai, o natūrali kraujo raudonumo ochra (hematitas), naudotas Lukiškių Dievo Motinos ikonoje buvo kasamas Uralo kalnuose. «Lukiškių Dievo Motinos Ikonos technologiniai tyrimai», in: Kultiniai atvaizdai Lietuvos Didžiojoje kunigaikštystėje: importas ir sklaida (serija Acta Academiae Artium Vilnensis, t. 69), Vilnius: 2013, p. 105, 106.

Вестник № 4 (30) 2019

Под покровом ночи звёздной Дремлет русское село; Всю дорогу, все тропинки Белым снегом замело… Кое-где огни по окнам, Словно звёздочки, горят; На огонь бежит сугробом Со звездой толпа ребят… Под оконцами стучатся, «Рождество Твое» поют. «Христославы, Христославы!» – Раздаётся там и тут…. И в нестройном детском хоре Так таинственно чиста, Так отрадна весть святая О рождении Христа...

А. Коринфский

Вестник № 4 (30) 2019

MŪSŲ ŽINIA

ŠV. KALĖDOS ORTODOKSŲ IR KATALIKŲ TRADICIJOSE Diakonas Jurgis Sungaila filosofas, religijotyrininkas, Varšuvos ortodoksų kunigų seminarijos studentas

ietuvoje šimtmečiais greta gyvena skirtingų konfesijų krikščionys. Gausiausia bendruomenė, žinoma, yra Romos katalikų, o antra pagal dydį – Krikščionių ortodoksų (stačiatikių). Abi bendruomenės švenčia tą pačią Kristaus gimimo šventę – Šv. Kalėdas. Kuo skiriasi jų Kalėdų tradicijos? Pirmiausia derėtų skirti du dalykus – liaudies pamaldumą, 64

tautines tradicijas ir Bažnyčios mokymą. Kartais skirtingų tikėjimų, bet tos pačios tautos žmonės turi tas pačias tradicijas, kurių neturi kitų tautų bendratikiai. Ir atvirkščiai – kartais skirtumai išoriniai, tautiniai, o tai, ką švenčia ir nurodo atlikti Bažnyčia, nesiskiria. Tai pasakęs, norėčiau papasakoti apie ortodoksų kalėdines tradicijas, žinoma, daugiau remdamaВестник № 4 (30) 2019

sis ukrainiečių patirtimi, nes pats esu pusiau ukrainietis. Paminėsiu ir kitų tradicijų, kad išryškėtų ortodoksų tautinė įvairovė.

ADVENTO TRADICIJOS Romos Katalikų Bažnyčioje adventas trunka beveik mėnesį, prasideda ketvirtą sekmadienį prieš Kalėdas ir juo prasideda liturginiai metai. Tai – ne tik Kristaus gimimo, bet ir Jo Antrojo atėjimo apmąstymas, yra Apreiškimo Jonui knygos skaitinių. Ortodoksų Bažnyčioje adventas (šv. Kalėdų pasninkas) trunka ne keturias savaites, o 40 dienų, kaip ir gavėnia, pagal Kristaus pasninkavimo dykumoje pavyzdį. Ši praktika atėjo iš vienuolynų, kur įsitvirtino šie ilgieji pasninkai. Be to, adventas ne pradeda, o tęsia liturginius metus (jų pradžia – rugsėjo 1 diena, o pirmoji šventė – Dievo Motinos gimimas). Iš vienuolynų ortodoksų pasaulyje taip pat paplito griežta mityba pasninkų metu. Visą adventą pamaldieji nevalgo mėsos, pieno ir kiaušinių bei jų produktų. Iš sočių produktų sau leidžia tik žuvį, ir tai ne trečiadienį ar penktadienį. Dažnai mūsų kunigai primena, kad pasninkas – ne tik maisto ribojimas, bet ir dvasinis pasirengimas. Viena gavėnios giesmių skelbia: „Tikrasis pasninkas – tai blogio atsisakymas, liežuvio suvaldymas, pykčio sulaikymas, geidulių, šmeižto, melo ir priesaikų laužymo atsižadėjimas“. Kai kuriose tradicinėse ortodoksų šeimose, pavyzdžiui, Ukrainoje, advento metu netgi nepriimtina klausytis pasaulietinės muzikos arba dainuoti pasaulietines dainas. Tai laikoma pramogavimu. Vis dėlto ukrainiečių ir graikų tradicijose esama Вестник № 4 (30) 2019

muzikos, kurią galima atlikti ir advento metu. Tai – taip vadinamos „koliadkos“ (ukr. kolyadki, gr. kalanda), liaudiškos Kalėdų giesmės. Vakarų Rusiõs – Baltarusijos ir Ukrainos – kultūroje jos smarkiai paveiktos katalikų, ypač lenkų tradicijos, nors pats „koliadkų“ žanras atėjo iš Bizantijos. Ukrainiečių tradicijoje „koliadkos“ pradedamos giedoti po gruodžio 4 dienos (lapkričio 21 pgl. sen. kalendorių), kai, jau Advento metu, švenčiama Dievo Motinos įvedimo į Šventyklą (Švč. Mergelės Marijos paaukojimo) šventė. Po jos Bažnyčios liturginiame gyvenime pasirodo pirmosios Kalėdų giesmės (Kristaus gimimo katavasijos), o liaudies tradicijoje pradedamos giedoti „koliadkos“. Taigi Kalėdų pasninkas šiek tiek palengvėja, prisipildo artėjančio Kristaus gimimo džiugesio. Antra advento šventė, praskaidrinanti pasninko rimtį – šv. Mikalojaus (gruodžio 6/19 d.). Tądien daug kas eina į pamaldas, vaikai gauna daug saldainių. Šv. Mikalojus ypač gerbiamas ukrainiečių, baltarusių ir rusų tradicijoje. Beje, jei katalikų tradicijoje adventas susijęs su Antruoju Kristaus atėjimu, ortodoksų liturginis laikas, menantis Antrąjį atėjimą, yra ne adventas, o gavėnia (tuomet numatyti ir Apreikšimo Jonui skaitiniai, nors praktikoje jie beveik neskaitomi). Adventas skirtas Kristaus įsikūnijimo, Dievo tapimo žmogumi, žmogaus prigimties išganymo temai. Skiriasi ir teologinis įsikūnijimo akcentas – jei katalikai daugiau akcentuoja Kristaus, kaip tapusio žmogumi, gimimą, žavisi kūdikėliu Jėzumi, tai ortodoksai – Dievo tapimą kūnu. Tiesa, skirtumas ne toks ryškus mūsų kraštuose, kur liaudies pamaldume perimtas ir katalikiškas Kūdikėlio Jėzaus garbinimas. Vakarų Rusiõs ortodoksai stato bažnyčiose prakartėles (kurias šiaip jau sugalvojo šv. Pranciškus Asyžietis), turi Kūdikėlį apgiedančias giesmes, kaip, pvz.:

А Ісус маленький ручки простягає | O mažasis Jėzus rankutes ištiesia, І з усього світу собі діток прикликає. | Pasaulio vaikus pas save kviečia. Griežčiausias advento laikas – tai paskutinė savaitė, sekanti po Patriarchų ir Tėvų sekmadienių (pirmojo metu minime Kristaus protėvius, antrojo – Bažnyčios tėvus). Tuomet tikintieji ypatingu būdu susikaupia, atsisakoma ir žuvies. Pasninkas savo apogėjų pasiekia Kūčių dieną. Per Kūčias maitinamasi itin kukliai, kai kas net nieko nevalgo iki pirmos žvaigždės. Vakare einama į vakaro pamaldas – vakarinę, kurios metu kunigas šventiną ypatingą, saldų grūdų patiekalą – kutjà („kūčią“). Pasak filologų, lietuviškas Kūčių pavadinimas greičiausiai atsiradęs dar iki katalikiško krikšto, paveiktas patiekalo, slavų vadinto kutjà arba kucià, graikų – kukkià, pavadinimo. Tai būna pirmas patiekalas, grąžinantis jėgas ir užbaigiantis sunkiausią pasninko dieną.

KALĖDŲ DATA Ir štai po Kūčių ateina šv. Kalėdos. Bet kurią dieną? Paprastai Lietuvoje žmonės žino, kad yra katalikų Kalėdos gruodžio 25 dieną ir „rusų Kalėdos” kažkada sausio pradžioje (o tiksliau – sausio 7 d.). Nustebsite, tačiau Kalėdų data Ortodoksų bažnyčioje ir Katalikų bažnyčioje sutampa, nors ir kai kurie ortodoksai švenčia jas vėliau. Kristus buvo nukryžiuotas nisano mėnesio 14 dieną, kas maždaug sutapo su kovo mėnesio pabaiga, o kadangi pagal Senojo Testamento paprotį buvo tikima, kad pranašas miršta savo pradėjimo dieną,

gimė tradicija kovo 25 d. švęsti Apreiškimo Dievo Motinai šventę, lygiai po devynių mėnesių – Kristaus gimimą. Gruodžio 25 diena pasirinkta neatsitiktinai – ilgiausia metų naktis simbolizuoja pagonybės ir nuodėmės tamsybę, kurią, gimus Kristui, nušvietė Jo – Teisumo Saulės – šviesa. Ši data yra bendra ir katalikams, ir ortodoksams. Skirtumas atsiranda todėl, kad ne visi ortodoksai naudoja tokį patį kalendorių, kaip katalikai. Šiuo metu 10 iš 15 Autokefalinių Ortodoksų Bažnyčių naudoja kalendorių, kuris sutampa su katalikų grigališkuoju, kitos 5 oficialiai naudoja senąjį, Julijaus kalendorių. Todėl nuvykę į Graikiją ar Bulgariją tuo metu, kai telefono kalendorius rodys gruodžio 25 d., rasite ten Kalėdas švenčiančius žmonės, tačiau tuo metu Serbijoje, Rusijoje ar Ukrainoje vis dar tęsis Adventas. Senasis, Julijaus kalendorius, sukurtas dar iki Kristaus, turi kitokią keliamųjų metų sistemą, nei šiandien Vakaruose naudojamas Grigaliaus kalendorius. Kadangi metai trunka ne lygiai 365 dienas, o 365,2425 tenka kartkartėmis derinti mūsų kalendoriaus rodmenis su astronominiais reiškiniais. Tai daroma keliamųjų metų – kai pridedama vasario 29 diena – dėka. Julijaus kalendorius vasario 29 dieną prideda kas ketveri metai, tačiau metai netrunka 365,25 dienas. Jo parodymai neišvengiamai išsiderino su astronominiais įvykiais. Grigaliaus kalendorius turi daugiau taisyklių, reguliuojančių, ar reikia pridėti vasario 29 – ji nepridedama tam tikrais atvejais, besikeičiant amžiui. XVI amžiuje, kai Katalikų Bažnyčioje buvo įvestas Grigaliaus kalendorius, ilgiausia metų naktis jau buvo 10 dienų anksčiau, nei tai rodė Julijaus kalendorius. 10 dienų

Вестник № 4 (30) 2019

vėlavo ir Julijaus kalendoriaus lygiadieniai, ilgiausia metų diena ir kt. Tai buvo reikšminga, nes paveikė šv. Velykų datą. Šv. Velykų data nuo Nikėjos susirinkimo laikų (325 m.) visoje krikščionijoje skaičiuojama pagal tą pačią taisyklę – pirmas sekmadienis po pirmos pilnaties, po pavasario lygiadienio. Jei Nikėjos susirinkimo metu buvo galima pasakyti, kad lygiadienis – kovo 21 d., po tūkstantmečio tapo akivaizdu, kad lygiadienis danguje ir lygiadienis kalendoriuje nebesutampa. Kalendorinis lygiadienis ateidavo pavėlavęs po tikrojo, astronominio. Ištaisyti klaidą pirmasis liepė popiežius Grigalius XIII. Matyt todėl, kad naująjį kalendorių pasiūlė popiežius, iš pradžių jo nenorėjo priimti nei protestantai, nei ortodoksai. Pavyzdžiui, Britanijos imperija kalendorių, analogišką grigališkajam, įvedė tik 1752 m. Bet nenorėdami priimti popiežiaus autoriteto, užuot priėmę Grigaliaus kalendorių, jie reformavo senąjį kalendorių ir susikūrė naują, kuris sutapo su Grigaliaus kalendoriumi. Daugelyje protestantų valstybių Grigaliaus kalendoriaus įvedimą lydėjo liaudies pasipiktinimai, protestantų bažnyčių protestai, nes daugelis tame įžvelgė pasaulio pabaigos ženklus. Ortodoksų Bažnyčioje

Вестник № 4 (30) 2019

naujasis kalendorius buvo dalinai įvestas XX a. pradžioje. Iki tol daugelis ortodoksų valstybių ir pasaulietiniams reikalams naudojo Julijaus kalendorius – gruodžio 25 d. buvo vienoda ir Bažnyčioje, ir valstybėje, nors ir jau 13 dienų atsiliko nuo Julijaus kalendoriaus. Daugeliui valstybių nutarus politiniame lygmenyje pereiti prie naujojo kalendoriaus, nutarta pereiti ir Bažnyčioje. 1923 m. Sinode Konstantinopolyje susitiko visų Ortodoksų Bažnyčių, išskyrus Jeruzalės, Antiochijos, Aleksandrijos ir Rusijos atstovai, kurie, panašiai kaip kažkada anglikonai, patvirtino naują Bažnyčios kalendorių, kuris sutapo su Grigaliaus (bet buvo paruoštas savarankiškai serbų astronomo Milutino Milankovićiaus). Netrukus kalendorių priėmė ir Antiochijos bei Aleksandrijos Bažnyčios. Iš pradžių kalendoriaus nepriėmė tik Serbijos ir Jeruzalės Bažnyčios, Rusijos Bažnyčios patriarchas buvo parašęs paraginimą pereiti prie naujojo kalendoriaus, tačiau šis buvo atšauktas. Rytų slavai neskubėjo pereiti prie naujo kalendoriaus, nes pasklido žinia, kad jį priėmė ne visos Bažnyčios, be to, tuo metu Bažnyčia buvo persekiojama, kalendoriaus klausimas nebuvo toks svarbus. Bolševikams pradėjus primetinėti naująjį kalendorių, jis tapo ir vienu iš persekiojimo simbolių. Ilgainiui žmonės priprato gyventi pagal du –

o perkeltine prasme – ir apie mirtį bei prisikėlimą.

APIBENDRINIMAS

valstybės ir Bažnyčios – kalendorius ir dabar daugeliui Rytų slavų, kaip ir serbų, Kalėdos sausio 7 (gruodžio 25 pagal sen. kalendorių) yra tiek pat įprastos, kiek katalikams – gruodžio 25 pagal naująjį kalendorių.

Šiame pasakojime dažnas katalikas ras daug ką sau artimo, nes Lietuvoje šimtmečius skirtingų tautybių ir tikėjimų žmonės gyveno šalia, keitėsi tradicijomis. Kažkas ir nustebins – juk galiausiai ir švenčių teologija šiek tiek skiriasi. Ir vis dėlto tiek katalikai, tiek ortodoksai švenčia tą patį įvykį – Kristaus gimimą. Todėl norisi pasveikinti tradiciniu ukrainiečiams būdu:

KALĖDŲ ŠVENTIMAS

Kristus gimsta – šlovinkime Jį!

Kaip ir visi, ortodoksai puošia Kalėdų eglutę, dovanoja vieni kitiems dovanas. Paskutinį šimtmetį Kalėdų pamaldos dažniausiai švenčiamos naktį iš sausio 6-osios į 7-ąją (gruod. 24–25 d.), apie vidurnaktį. Taigi, pakilę nuo Kūčių stalo, šeimos nariai nieko nebevalgo ir nebegeria iki pat vidurnakčio, kada priims Švč. Komuniją. Tik po Kalėdų pamaldų jie pirmą kartą sės prie mėsiško stalo. Kalėdų laikas, ukrainiečių vadinamas sviatky arba koliada, tai dvi savaitės begalinio džiaugsmo, kada vaikai vaikšto po namus giedodami „koliadkas“ ir prašydami saldainio, nėra jokio pasninko (net ir trečiadieniais bei penktadieniais), bažnyčiose skamba Kalėdų himnai. Laiką užbaigia Teofanija – Kristaus krikšto Jordane šventė (sausio 6/19 d.), dar šiuo laiku įsiterpia Kristaus Apipjaustymo šventė (sausio 1/14 d.). Taip šios trys šventės – gimimas, apipjaustymas, krikštas – sudaro šventinį trejetą, pasakojantį apie Kristaus žmogišką gyvenimą, klusnumą, žemiškos tarnystės pradžią,

Chrystos roždajetsa – slavimo Joho!

Епархиальный журнал "Вестник 2019 №4(30)"

Articles inside

MŪSŲ ŽINIA

Diakonas Jurgis Sungaila