Altabash (52/ Januar 2009) by Mieste Hotopp-Riecke

Internationale Zeitschrift von Tataren und Ihren Freunden Üz xalqıňnıň kiläçägen, Ütkänen, bügengesen, Qayğısınıň, şatlığınıň, Zurlığın beler öçen, Yıraqqa kitep qara sin, Yıraqqa kitep qara! Räşit Äxmätcanov

Qäderle uquçılarıbız! СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ

Nr. 1/52, 2009

Liebe Leserinnen und Leser! Äle uzğan atnada ğına kebek: Yaña yılnı qarşı alırğa äzerlänep yörgä idek, redkollegiyäbez könne töngä yalğap, jurnalıbıznıñ yubiley sanın äzerlägän idek. Menä inde yaña yılnıñ berençe ayı uzıp ta kitkän. Böten dönya gaz konfliktı barışın, Palestina faciğäsen küzätte. Bez xökemdar rolenä kerä, salqın qan belän xökem itä almıybız – härkemneñ üz fikere. Ğıynvar başında min häm küp kenä duslarım İordaniyädäge vatandaşlarıbızdan anda çınlıqta nilär buluı turında xatlar aldıq. Menä ber xattan özek: “Qaderle duslar, tanışlar häm tanış bulmağannar... Min... “Ömet” xatın-qızlar oyışması räise, sezgä bu töbäktä soñğı ayda bulğan waqıyğalar turında qayber mäğlümatnı xäbär itärgä telim. Ğomumi mäğlümat çaraları xäbärlärenä qarağanda, biredä könyaq Osetiyä tarixı qabatlana. Qızğanıç, ämma böten cirdä dä ber ük törle mäğlümat... Gaza sektorınıñ ber yarım million xalqı, qartlarnı häm balalarnı da kertep, şähärne häm üzlären saqlarğa omtılalar, ämma alarnı böten bulğan qoral torlären qullarnıp yuqqa çığara baralar... Bügengäçä 1000 keşe hälaq buldı, 4000 keşe yaralandı, bolarnıñ kübese – balalar häm qartlar. Bez yartılaş çişengän, talçığudan qaralıp betkän xatınnarnı, balalarnı kürdek...” Yaña yıl tönendä ber-berebezgä bu yıl uzğanınnan yaxşıraq bulsın dip niqädr teläklär telägän idek! Bu xatnı uqığaç, ber genä närsä telise kilä – mondıy mäşhär bütän qabatlanmasın ide. Barıbızğa da, bigräk tä säyätsätçelärgä ayıq aqıl telik. Ä yaxşı yañalıqlarğa kilsäk – bez inde ay buyı jurnalıbıznıñ yubiley sanı belän qotlap cibärelgän xatlarnı alabız, izge teläklär qabul itäbez. Jurnalıbız barıp ireşä torğan illärne bolay qızıq öçen genä sanap qarağaç ta, matur ğına qartiına barlıqqa kilde: Almaniyä, Rossiyä, Polşa, Finländiyä, Estoniyä, Şvetsiyä, Latviyä, Litva, Norvegiyä, Daniyä, Frantsiyä, İtaliyä, İspaniyä, Lüksemburg, Böyekbritaniyä, Qazaqstan, Qıtay, Qırgızstan, Yaponiyä, Avstraliyä, Misır, Siriyä, Kanada, AKŞ... Şulay ozaq sanap bulır ide, häm anıñ şulqädär illärdä kiräkle jurnal buluın belü, xezmätebezneñ buşqa bulmawına ışanu bezne bik şatlandırdı. Şuşuı yıllar barışında quyılğan eş tempına bar keşe dä yaraşa almadı, cämäğät eşe belän şöğıllänü härkemneñ dä köçennän kilmäde. Barısına da räxmät – bezneñ belän bügengäçä qaluçılarğa da, eş başlağan waqıtta bezneñ belän bulıp, annan kitüçelärgä dä, – härberse urtaq eşebezgä üz öleşen kertte. Tormış üz şartların alğa quya. Bälki, jurnal kiläçäktä ay sayın tügel, ä 6-8 atnağa ber märtäbä kiler. Monıñ üz säbäpläre bar, alar bik ğadi häm añlayışlı säbäplär: kemneñder ğailäse tulılanıp kite, kemder dissertatsiyä yaqlawğa äzerlänä, ä kemgäder bäxet yılmaydı – küptän kötelgän eş urını buldı. Ämma jurnal, bezne inde ber märtäbä berläştergän ikän, alğa taba da qızıqlı mäqälälär häm mäğlümatlar belän tanıştırıp toraçaq. Ä sezgä, qäderle duslar, tuğrılığığız öçen räxmät.

Кажется, мы только на прошлой неделе готовились к втрече Нового года, наша редколлегия проводила дни и ночи в подготовке юбилейного выпуска журнала. А вот уже промелькнул первый месяц 2009 года. За перипетиями газового конфликта, за трагедией Палестины наблюдал весь мир. Мы не можем взять на себя роль третейского судьи и хладнокровно судить, кто прав, кто виноват – у каждого есть своя точка зрения. В начале января я и многие мои друзья получили письмо от наших соотечественников из Иордании, которые написали, что же происходит на самом деле в Палестине. Вот отрывок из этого письма: «Дорогие друзья, знакомы и незнакомые... Я... как председатель женского сообшества «Надежда» хочу сообщить вам некоторую информацию касательно событий последнего месяца, происходящих в нашем регионе... Судя по сообщениям СМИ, здесь повторяется история Южной Осетии. К сожалению, везде односторонняя информация... полуторамилионное население сектора Газа, включая стариков детей и женщин, которые пытаются оборонить себя и город, но которых уничтожают всеми видами оружия... На сегодня погибло больше 1000 человек и ранено более 4000 тысяч мирного населения, большинство – дети и женщины.» Как мы желали друг другу в новогоднюю ночь, чтобы этот год был лучше прошлого! Прочитав это письмо, хочется пожелать одного – чтобы не возобновлялся этот кошмар. Чтобы мудрости хватило всем, и прежде всего политикам: нельзя жить по принципу «лес рубят – щепки летят». А вот из области приятных новостей – весь месяц мы получали и продолжаем получать теплые письма с поздравлениями к юбилейному выпуску и с добрыми пожеланиями. Ради интереса мы решили просто насчитать хотя бы несколько стран, куда уходит наш журнал, и получилась красивая картинка: Германия, Россия, Польша, Финляндия, Эстония, Швеция, Латвия, Литва, Норвегия, Дания, Франция, Италия, Испания, Люксембург, Великобритания, Казахстан, Киргизия, Япония, Австралия, Египет, Сирия, Канада, США... Так можно долго перечислять, но мы просто порадовались, что наше детище нужно в стольких странах, значит, наш труд ненапрасен. Не каждый за эти годы смог выдержать заданный темп работы, не каждому оказалось под силу трудиться на общественных началах. Но спасибо всем – и тем, кто остался, и тем, кто был с нами в начале пути, – каждый внес свою крупицу труда в общий успех. Жизнь диктует свои условия. Возможно, сейчас журнал будет приходить к вам не каждый месяц, а один раз в 6-8 недель. Этому есть свои объяснения, и причины вполне приятные: у когото появилось пополнение в семье, кто-то готовится к защите диссертации, а кому-то улыбнулся счастливый случай, и человек получил долгожданную работу. Но наш журнал, объединив нас однажды, будет и дальше радовать интересными статьями и материалами. А вам, дорогие друзья, спасибо за верность.

Silvesterfeier erst vorige Woche getroffen haben: Tag und Nacht war die ganze Redaktion dabei, die Jubiläumsausgabe unserer Zeitschrift unseren Lesern rechtzeitig vorzulegen. Und heute stellen wir fest, dass der erste Monat des Jahres 2009 auch schon fast vorbei ist. Die ganze Welt verfolgte aufmerksam die Turbulenzen mit der Gaslieferungen, die Tragödie von Palästina. Wir sind keine Schiedsrichter und können nicht ganz ruhig beurteilen, wer recht und wer unrecht hat – jeder von uns vertritt seinen Standpunkt. Anfang Januar bekamen wir einen Brief von unseren Landsleuten aus Jordanien, die uns die Geschehnisse in Palästina aus erster Hand beschrieben. Hier ist ein Auszug daraus: „Liebe Freunde, bekannte und unbekannte… Ich, in meiner Funktion des Vorsitzenden des Frauenvereins „Nadeshda (Hoffnung)“, möchte Sie über Ereignisse des letzten Monats in unserer Region informieren. Wenn man die Publikationen in Massenmedien liest, entsteht der Eindruck, dass sich die Geschichte von Südossetien wiederholt. Die einseitige, voreingenommene Information überflutet alle Informationsquellen… Die anderthalb Millionen starke Bevölkerung von Gaza, einschließlich Kinder, Frauen und alte Leute, versucht sich selbst und die Stadt zu verteidigen… sie werden aber mit allen Waffenmitteln zur Vernichtung verurteilt. Über 1000 Menschen wurden grausam getötet, über 4000 Zivilbevölkerung verwundet, die meisten davon sind Kinder und Frauen.“ In der Silvesternacht haben wir uns alles Beste zum Jahreswechsel gewünscht, dass das anbrechende Jahr besser als das Abschiednehmende wird. Nachdem dieser Brief die Hände verbrennt, wünscht man sich das Eine, dass sich so ein Alptraum nie wiederholt. Möge die Weisheit für alle ausreichend sein, und vor allem für die Politiker. Es ist falsch nach dem Prinzip „Wo man schlägt, fallen Späne“ zu leben. Es gibt aber auch angenehme Nachrichten – einen ganzen Monat lang gingen bei uns und gehen nach wie vor nette Briefe mit Gratulationen und Glückwünschen zur Jubiläumsausgabe ein. Der Neugier halber wollten wir erfahren, in wie viele Länder unsere Zeitschrift gelangt. Ein schönes Mosaikbild entstand vor unsren Augen: Deutschland, Russland, Polen, Finnland, Estland, Schweden, Lettland, Litauen, Norwegen, Dänemark, Frankreich, Italien, Spanien, Luxemburg, Großbritannien, Kasachstan, Kirgisien, Japan, Australien, Ägypten, Syrien, Kanada, USA … Man kann diese Aufzählung noch lange fortsetzen… Es hat uns einfach sehr gefreut, dass unsere Arbeit in so vielen Ländern immer wieder erwartet wird. Heißt dies doch, dass unsere Leistung nicht umsonst ist. Nicht jedem ist zuteil geworden, dieses Arbeitstempo mitzuhalten, nicht jeder schaffte es nur ehrenamtlich zu arbeiten. Unser Dank aber gilt all denen, die mit uns geblieben sind, sowie denen, die am Anfang unseres Weges mit dabei waren. Jeder leistete seinen Beitrag zu diesem allgemeinen Erfolg. Das Leben läuft weiter und stellt seine Anforderungen an uns. Es wird wahrscheinlich vorkommen, dass die neuen Ausgaben unserer Zeitschrift demnächst ihren Weg zu Ihnen nicht alle vier, sondern erst alle sechs-acht Wochen finden werden. Es gibt vielerlei Gründe dafür in der Redaktion und sie sind verständlicher Natur: die einen bekamen Nachwuchs in der Familie, die anderen bereiten sich intensiv auf ihre Doktorarbeiten vor, die Dritten wurden von einem Glücksfall überrascht und bekamen endlich eine so lang ersehnte Arbeitsstelle. Die Zeitschrift aber, indem sie uns einmal zusammen gebracht hatte, wird ihre Leser auch weiterhin mit interessanten Artikeln erfreuen. Liebe Leser, liebe Freunde, vielen Dank für Ihre Treue!

AlTaBaş redaktsiyäse

Редакция АлТаБаш

Die Redaktion von AlTaBash

Es scheint, als ob wir unsere Vorbereitungen zur

Новости

Nr. 1/52, 2009

Римма Окс-Тимушева Бавария

* * * Treffen Bayerischer Tataren in Ulm am 3.01.2009

In dieser Ausgabe: In dieser Ausgabe: Die neuen Treffen im neuen Jahr

S. 5-6

Maulana Jalal-ud-Din Rumi

S. 7-9

Ğayaz-İsxaqıy

S. 1011

Ğomer bocrası

S. 1213

Test für Prinzessinnen...

S. 1415

Porträt: Ein Volk – ein Geist

S. 1620

Ulanen: Ruhmreiche Seiten der Geschichte

S. 2122

Ruhnama – bezahlte Scheinheiligkeit

S. 2325

Neues aus der Krim. Mustafa Dzhemilev warnt...

S. 2627

Gedanken über die Zukunft der Tataren

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов публикаций. При перепечатке ссылка на „AlTaBash“ и на автора публикаций обязательны. Die Meinung der Redaktion kann von der Meinung der Autoren der Artikel abweichen. Bei Nachdruck in Papier- und elektronischer Form ist der Hinweis auf die Zeitschrift „AlTaBash“ und auf die Autoren der Texte obligatorisch. Die Redaktion behält sich d a s Re c h t v or , L es e r zu schriften redaktionell zu b e a r b ei t e n un d a us zu g s w e i se zu veröffentlichen.

Начало положено..... 3 января в г. Ульме состоялась первая встреча татар, проживающих на юге Германии.Решение было принято спонтанно; оказалось, что нас немало проживает в окрестностях г.Ульма. В ожидании назначенного дня, конечно же, мы волновались. Приедут ли? Будет ли интересно? Найдём ли о чём поговорить? Ведь люди разного возраста, разного уровня образования.... Мы встретились на вокзале шумно и очень дружелюбно, несмотря на то, что часть приехала с опозданием (по причине пробок на автобане). Лариса Рахимова встречала всех испечёнными с утра баурсаками. Весёлая, открытая, она заражала всех своим смехом и энергией. Было решено посетить Ульмер Мюнстер – одну из главных достопримечательностей г.Ульма. Погода в этот день выдалась морозной и ветреной, что внесло в наши планы свои коррективы. Хотелось скорее "в тепло", и мы провели остаток времени в сушибаре, общаясь, узнавая друг друга ближе. Решили собраться ещё, когда будет теплее; с супругами, с детьми. И это радует... Начало положено. Я думаю, что в сердце каждого из нас осталась радость от общения, мы обрели новых друзей. Хочется выразить благодарность Ринату из Кемптена за то, что нашёл время, хоть ненадолго, но приехать на встречу. Шакиру Тулегенову с женой Леной и маленьким Яником. Марату Бексугурову за то, что до последнего был с нами и скрашивал наше женское общество. Ленарочке Мустафаевой

25 января 2009 года в городском концертном зале „Bürgerhaus“ города Bruchköbel, что расположен недалеко от Франкфурта-на-Майне, на суд зрителей была представлена балетная инсценировка сказки братьев Гримм «Кот в сапогах». Режиссер-постановщик и хореограф Лилианна ПотыкаКалечински изучала сценическую хореографию в Ленинграде и 8 лет проработала в театрах северной столицы России – Санкт Петербурге. Сегодня она один из руководителей театра оперы и балета в г Штутгарте, уделяет большое внимание молодежи и с удовольствием работает с молодыми исполнителями, предлагая им в совместной работе различные темы для инсценировок. Хотя сам город Bruchköbel насчитывает всего около 20 тысяч жителей, но резонанс и стремление сблизиться с танцевальным искусством, которые демонстрируют его жители, можно было бы пожелать многим крупным городам. Безусловно, большую роль в популяризации балета в городе и близлежащей округе играет балетная школа G.

Weinlich. Татарская диаспора Франкфурта познакомилась с деятельностью балетной школы благодаря научному сотруднику франкфуртского университета им. И.В. Гёте – уроженцу Казани, кандидату наук Марату Гафурову, который с ранних лет увлекается танцевальным искусством и не собирался расставаться с ним будучи и за границей. В двухактном балете Марат исполнял одну из главных ролей – сына мельника, которому в наследство достался как раз тот самый кот, который соединит судьбы героя и прекрасной принцессы. Профессиональная техника исполнения сольных партий, грациозность и выразительность, которую демонстрировал Марат, вызывали восторг публики, которая в свою очередь ответно взрывалась бурными аплодисментами и восторженными «браво». Очаровывало не только танцевальное искусство, но и великолепие оформления сцены – красочные декорации, профессиональная расстановка света и световые эффекты, взыскательный подход к подбору костюмов. Но самое главное – это количество участников – 175 человек, все они воспитанники балетной школы G. Weinlich. В спектакле были заняты артисты от мала до велика, но какой-либо суеты на сцене не то, что не наблюдалось, но даже и ощущение подобного не вызывало – свобода движений, продуманность хореографии завораживали зрителя. Спектакли проходили при полном аншлаге почти всю вторую половину января. (Продолжение на стр. 4) „Gestiefelter Kater“. Links – Marat Gafurov. Foto: L. Zenker

за юмор, за хорошее настроение. Ларисе Рахимовой за организацию встречи, за её вкусные баурсаки, за её позитивную энергию. Встреча состоялась. И мы уверены, что это не последняя встреча. Будем рады всем, кто захочет присоединиться к нам. Ждём новых идей, новых предложений. Аерылмагыз, дуслар!

Yañalıqlar Nachrichten *** В конце января 2009 года во Франкфурте-наМайне целую неделю проходил праздник джазовой музыки. Свое великолепное искусство демонстрировали мэтры и молодые исполнители как джазовой музыки, так и джазовой песни. На концертах были представлены различные направления и стили, начиная от классических, кончая самыми современными. Кульминацией праздника стал концерт, проходивший в среду, 21 января в большом зале консерватории. Вечер открыл квинтет Olivier Laiseney, представлявший Conservatoire National Supérieur de Misique et de Danse de Paris. К восприятию слушателя было представлено современное направление джазовой музыки. Скажу

Der Anfang ist gemacht... Am 3. Januar fand in der Stadt Ulm das erste Treffen der Tataren, die im Süden Deutschlands leben, statt. Die Entscheidung wurde spontan getroffen: es stellte sich heraus, dass genug Tataren in der Umgebung von Ulm leben. In Erwartung der angesetzten Stunde fanden wir keine Ruhe. Wer wird kommen? Wird es interessant sein? Finden wir ein gemeinsames Thema? Wir sind doch alle so verschieden, alt und jung, mit verschiedener Ausbildung... Lärmend und sehr freundschaftlich trafen wir uns am Ulmer Bahnhof, obwohl einige mit Verspätung angekommen waren (es gab Staus auf der Autobahn). Larissa Rahimowa empfing jeden mit Baursaken (tatarische Teigpuffer, frittiert), die sie am Morgen gebacken hatte. Fröhlich, offenherzig, steckte sie jeden durch ihr Lachen und ihre Energie an. Es wurde beschlossen, den Ulmer Münster zu besuchen, eine der Hauptsehenswürdigkeiten der Stadt. Das Wetter war an diesem Tag frostig und windig, und dies änderte unsere Pläne. Wir wollten nun doch schneller in einen warmen Raum und verbrachten die restliche Zeit in einer Sushi-Bar, unterhielten uns. Wir beschlossen auch, uns noch einmal zu treffen, wenn es warm wird, und zum nächsten Treffen kommen wir mit unseren Ehepartnern und Kindern. Das freute doch jeden: Ein Anfang war gemacht. Ich glaube, in jedem Herzen von den Unsrigen ist die Freude aufbewahrt geblieben von dem Hochgefühl, dass wir neue Freunde gefunden haben. Wir möchten uns bei Rinat aus Kempten bedanken, dass er Zeit fand und zu unserem Treffen kam, obschon nur für kurze Zeit. Danke an Schakir Tulegenov, seine Frau Lena und ihren kleinen Sohmn Janik. Danke an Marat Beksugurov, dass er bis zur letzten Minute mit uns war und unsere Frauengesellschaft verschönerte. Danke an Lenara Mustafajewa für ihren Humor und die gute Stimmung, die sie mitbrachte und verbreitete. Wir bedanken uns bei Larissa Rahimova für die Organisation unseres Treffens, für leckere Baursaken, für ihre positive Ausstrahlung. Das Treffen fand statt! Wir sind sicher, dass es nicht das letzte Treffen war. Wir freuen uns auf jeden, der sich uns anschließen möchte. Wir erwarten neuen Ideen, neue Vorschläge. Trennt euch nicht, Freunde! Rimma Ox-Timuscheva, Bayern * * * Am 25. Januar 2009 wurde im Bürgerhaus von Bruchköbel, das unweit von Frankfurt liegt, die Inszenierung des Märchens von Gebrüdern Grimm „Gestiefelte Kater“ den Zuschauern zum Urteil gestellt. Die Choreo-

Nr. 1/52, 2009

откровенно, мне, совсем не музыканту, исполнение молодых дарований было в новинку и явно не совпадало с моим пониманием джаза. Я пытался уловить общую нить, которая прослеживалась в произведениях, но часто ловил себя на мысли, что совсем ещё не готов к такому толкованию джаза. Чудесным продолжением концерта стало исполнение джазовых песен легендарной певицей Шейлой Джордан. Любителям джазовой песни это имя знакомо с 60-х голов. Если набрать его в Интернете, то любопытному читателю будут предложены тысячи нитей со ссылками на Шейлу Джордан. Как-то критик Вольфганг Вайтланер отозвался про «исключительную» певицу: «Она использует свой человеческий голос в качестве (музыкального) инструмента с невероятной

последовательностью и с огромной порцией эмоциональности и экспрессии, сочетая все это со своей личной историей..» Завершился концерт джазовыми произведениями в исполнении студентов и аспирантов Высшей школы музыкального и изобразительного искусства города Франкфурта-наМайне. Среди избранных для участия в концерте исполнителей был представлен саксофонист Муса Маликов. Татарская диаспора, проживающая во Франкфурте-на-Майне и в округе, давно с удовольствием и восхищением следит за творческим развитием даровитого музыканта из Татарстана и с большим удовольствием ходит на его концерты.

graphin Lilianna Potyka-Kalecinski studierte BühnenChoreographie in Leningrad und arbeitete 8 Jahre lang in den Theatern der russischen Nordhauptstadt – Sankt Petersburg. Heute leitet sie das Ballett- und Operntheater in Stuttgart, achtet sehr auf die Jugend und arbeitet gerne mit jungen Darstellern, indem sie ihnen Zusammenarbeit bei der Inszenierung unterschiedlicher Themen anbietet. Obwohl die Stadt Bruchköbel nur um die 20 Tausend Einwohner zählt, ist die Resonanz bei ihnen und ihr Bestreben der Tanzkunst näher zu kommen so groß, dass sich manche größere Städte daran ruhig ein Beispiel nehmen könnten. Zweifelsohne spielt die Ballettschule G.Weinlich eine besondere Rolle bei der Popularisierung des Balletts in der Stadt selbst und in der nahe liegenden Umgebung. Dank dem wissenschaftlichen Mitarbeiter der J.W. Goethe-Uni lernte auch die tatarische Diaspora in Frankfurt die Tätigkeit der Ballettschule kennen. Dr. Marat Gafurov, geboren in Kazan, war von Kindheit an von der Kunst des Balletttanzes begeistert und lernte sie ständig weiter. Auch im Ausland kam er nie auf den Gedanken, diese Leidenschaft aufzugeben. In dem Ballettstück „Der Gestiefelte Kater“ tanzte M. Gafurov eine der Hauptpartien – er stellte den Müllersohn dar, dem als Erbe eben der Kater zu teil geworden war, der die Schicksale des armen Jungen und der Prinzessin am Ende verbindet. Professionelle Darbietungstechnik bei Solopartien, Grazilität und Ausstrahlungskraft, die Marat uns vorführte, rief im Publikum eine Begeisterung hervor, die im Gegenzug mit stürmischem Beifall und „Bravo“- Zurufen erwidert wurde. Den Zuschauer verzauberte nicht nur die Tanzkunst der Darsteller, sondern auch die wunderschöne Bühnengestaltung – bezaubernde vielfarbige Dekorationen, hochfachmännische Beleuchtung und Lichteffekte, anspruchsvolle Auswahl der Kostüme. Das Wichtigste aber bildete die Anzahl der Schauspieler – 175 junge Künstler - Zöglinge und Abgänger der Ballettschule G. Weinlich. Jung und alt, alle haben an der Vorstellung mitgewirkt, wobei von dem Gedränge auf der Bühne jedoch keine Spur zu merken war: Bewegungsfreiheit, durchdachte Choreographie verzauberten alle Zuschauer die ganze Zeit. Jede Vorstellung, die in der zweiten Hälfte von Januar auf die Bühne gebracht wurde, war bis zum letzen Platz ausverkauft und verlief mit großem Erfolg.

zum Gipfelpunkt des Jazz-Festes. Das Quintett Olivier Laiseney, das Conservatoire National Supérieur de Misique et de Danse de Paris vertrat, eröffnete den Festabend. den Zuhörern wurde ein Stück dargeboten, das die heutige Richtung der Jazz-Musik vorstellte. Ehrlich gesagt, ich bin kein Musiker, und die Darbietung junger Talente aus Paris war für mich völlig neu, also entsprach meiner Vorstellung über Jazz nicht. Ich versuchte einen Faden zu spüren, dem als Leitmotive in den Musikstücken normalerweise zu folgen ist, aber ertappte mich bei dem Gedanken, nicht bereit zu sein, diese Jazz-Interpretation zu akzeptieren. Eine wunderbare Fortsetzung des Konzerts war der Auftritt der legendären Jazz-Sängerin Sheila Jordan. JazzLiebhaber kennen diesen Namen seit Mitte 60ßer Jahren.

* * * Ende Januar 2009 lebte Frankfurt am Main eine Woche lang in der Atmosphäre der Jazz-Festspiele. Maîtres und junge Darbieter der Jazz-Musik und des JazzLiedes demonstrierten ihre prachtvolle Kunst. Verschiedene Stile und Richtungen dieser Art der Kunst wurden während der Konzerte den Zuschauern dargeboten, angefangen mit der Jazz-Klassik und bis zu modernen Tendenzen. Das Konzert vom 21. Januar, das im Großen Saal des Frankfurter Konservatoriums veranstaltet wurde, wurde

Бари Дианов, Франкфурт/М

Legendäre Sheila Jordan. Foto: Lyutsiya Zenker Gibt man den Namen im Internet in einem der Suchsysteme ein, so sieht man tausende Themen mit Links zu Sheila Jordan. Der Kritiker Wolfgang Weitlander über diese hervorragende Sängerin: "Die menschliche Stimme als Instrument eingesetzt mit unwahrscheinlicher Konsequenz und mit einer großen Portion Emotion und Expression – mit ihrer gesamten persönlichen Geschichte: Bebop ist ihre Volksmusik." Das Konzert wurde mit dem Auftritt der Studenten und Doktoranden der Frankfurter Hochschule für Musik und Bildende Kunst abgeschlossen. Sie boten verschiedene Jazz-Werke dem Publikum dar. Unter den Teilnehmern des Konzerts war auch der junge Saxofon-Spieler, Vertreter unseres Vereins Mussa Malikow. Vertreter der tatarischen Diaspora, die in Frankfurt und Umgebung wohnen, sind schon lange mit seiner Kunst bekannt und beobachten mit Freude und Verwunderung, wie das vielfältige Talent des jungen Musikers aus Tatarstan sich entwickelt und entfaltet. Mit Vergnügen besucht man seine Konzerte.

Bari Dianov, Frankfurt/M

TATARENLEBEN ЖИЗНЬ ТАТАР Первые встречи

в новом году

Nr. 1/52, 2009

Die ersten Treffen

im Neuen Jahr

В тот день, когда татары Баварии собирались на свою первую встречу в Ульме, на востоке Германии состоялась другая, не менее интересная и насыщенная встреча: Берлин был в гостях у Лейпцига, точнее, Насур Юрушбаев, координатор татар в Саксонии и Тюргии, принимал в своем городе гостей из Берлина во главе с Венерой Вагизовой. Морозный, снежный день не только не испугал никого, но даже создал атмосферу приподнятого настроения: заснеженные дома, деревья, равнины, слепящее солнце – все как дома, на родине, в Татарстане

надгробия с морозостойкими соцветиями. На плитах восстановлена надпись, камни очищены от мха. Рядом – скамеечки и столик: рассказывают, местные жители любят приходить сюда и говорят при этом: «Пошли посидим у татарина». Видимо, приведя в порядок могилу, сердобольные жители потом присаживаются сюда отдохнуть и подумать о вечном: забота об усопших – это тоже великое благо, и за это, говорят, на Страшном суде тоже придется держать ответ. После Кляйнбойхи мы прошлись по исторической части Лейпцига, постояли у могилы

An dem Tag, als sich die Tataren aus Bayern zu ihrem ersten Treffen in Ulm versammelten, fand im Osten Deutschlands ein anderes, nicht weniger interessantes und inhaltlich bedeutungsvolles Treffen statt. Berlin war zu Besuch in Leipzig, genauer gesagt, Nassur Juruschbajew, der Koordinator der Tataren in Sachsen und Thüringen, empfing in seiner Stadt Gäste aus Berlin mit Venera Vagizova an der Spitze. Der frostige, schneereiche Tag jagte niemandem Angst ein, sondern schuf im Gegenteil eine wundervolle Atmosphäre guter Laune: mit Schnee bedeckte Häuser, Bäume, Täler, Sonne – das alles war

platten war die Inschrift wiederhergestellt worden, die Steine waren vom Moos gereinigt. Daneben gab es Bänke und einen kleinen Tisch: man sagt, die Einheimischen kommen gerne hierher und sagen dann: „Lass uns mal zum Tataren gehen!“ Wenn die Dorfbewohner das Grab pflegen und in Ordnung bringen, setzen sie sich vielleicht jedes Mal hierher und denken an das Immerwährende: die Sorge um die Entschlafenen ist auch ein großes Wohl, dafür, sagt man, wird man sich später beim Jüngsten Gericht verantworten. Nach dem Besuch in Kleinbeucha machten wir einen Spaziergang durch den historischen Teil von

Tatarengrab in Kleinbeucha

Thomas-Kirche in Leipzig

Auerbachs Keller

Börsengebäude in Leipzig

или на Урале, откуда родом Насур. Засветло решили посмотреть интересные достопримечательности, и в первую очередь т. н. «Татарскую могилу» возле местечка Кляйнбойха. В нашем журнале мы уже писали три года назад об этой могиле, и теперь вот своими глазами увидели ее, заснеженную, в небольшом лесочке. Словно невидимая нить истории протянулась в этот момент между днем сегодняшним и очень далеким 1813 годом – именно тогда обрел здесь место последнего упокоения «Юсуф, сын Мустафы, бесстрашный и отважный» (1813 – Jussuf, der Sohn des Mustapha, der Großmütige und Tapfere)... Через четыре года этой могиле будет 200 лет. Заботливые местные жители следят за тем, чтобы здесь всегда был порядок, на могиле, в которой покоится отважный Юсуф со своим конем, всегда растут цветы. Даже в этот морозный день нас поразил вид заснеженного

великого кантора И.-С. Баха в церкви Святого Фомы, заглянули в знаменитый погребок Ауэрбахскеллер, где доктор Фауст заключил, по преданию, сделку с Мефистофелем, а потом посидели в кафе «Кандлер» – старинное прелестное кафе из 19 века, со своими традициями и сладостями, которые изготавливают только здесь. Два года назад в этом кафе побывал Президент РТ М. Шаймиев, и мы не могли себе отказать в удовольствии откушать тех же яств, что предлагали нашему Президенту. А сколько приятных мгновений доставила прогулка по рыночной площади, окруженной чудесными старинными зданиями, словно сошедшими со старинной гравюры. Вот прекрасная ратуша, вот домик, скорее напоминающий игрушечный дворец. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что этот «игрушечный дворец» – не что иное, как биржа! Н-да, немцы

wie zu Hause, in der Heimat, in Tatarstan oder im Ural, dort, woher auch Nassur stammt. Vor Anbruch der Dunkelheit beschlossen wir, uns einige Sehenswürdigkeiten anzuschauen, vor allem das s.g. „Tatarengrab“ bei Kleichbeucha. Vor drei Jahren berichteten wir bereits in unserer Zeitschrift über dieses Grab, jetzt hatten wir die Möglichkeit, es mit eigenen Augen zu sehen, es lag verschneit in einem kleinen Wald. Da hatten wir das Gefühl, als erstreckte sich der unsichtbare Faden der Geschichte in diesen Augenblick zwischen dem heutigen Tag und dem fernen Jahr 1813 – denn genau da fand „Jussuf, der Sohn des Mustapha, der Großmütige und Tapfere“ hier seine letzte Ruhestätte. In vier Jahren wird dieses Grab 200 Jahre alt. Aufmerksame Dorfbewohner sorgen dafür, dass das Grab, in dem der tapfere Jussuf mit seinem Pferd ruht, immer sauber ist, sie pflanzen hier Blumen. Sogar an diesem frostigen Tag war der Grabstein wunderschön, geschmückt mit kältebeständigen Blumengestecken. Auf den Grab-

Leipzig, standen am Grab des Großen Kantoren J. S. Bach in der Thomas-Kirche, warfen einen Blick in den berühmten Auerbachs Keller, wo, laut der berühmten Legende, Doktor Faust seinen Vertrag mit Mephisto abschloss. Dann saßen wir im Café „Kandler“, das ist ein altes wunderschönes Café aus dem 19. Jahrhundert mit eigenen Traditionen und Spezialitäten, die nur hier hergestellt werden. Vor zwei Jahren besuchte der Präsident der Republik Tatarstan M. Schajmijew dieses Café, so konnten wir es uns nicht versagen, von denselben Leckereien zu kosten, die unserem Präsidenten damals angeboten worden waren. Und wie viele angenehme Augenblicke genossen wir während des Bummels auf dem Marktplatz, der von märchenhaften uralten Gebäuden umgeben ist. Da ist das wunderschöne Rathaus und dort ist ein Häuschen, das einem Puppenpalast ähnelt. Wie groß war doch unser Erstaunen, als wir erfuhren, dass dieser „Puppenpalast“ nichts anderes als die Börse ist!

(Продолжение на стр. 6)

(Fortsetzung auf der S. 6)

TATARENLEBEN ЖИЗНЬ ТАТАР Первые встречи (Начало на стр. 5) знали толк в том, какой должна быть биржа. А вот уже совсем новая история – это из 50-60-х годов, когда в ГДР стояли советские войска. И во время волнений 17 июня 1953 года в город были введены танки. В память о тех событиях на мостовой в центре города была помещена табличка с датой того

Messingspur der Panzerraupen дня и выбит латунный след от гусениц танка... Побывать в Лейпциге и не посетить памятник Битве народов 1813 года? Говорят, в той битве приняло участие около полумиллиона воинов армий разных стран Eвропы, в том числе четверть, если не больше, этой людской массы составили соладты русской армии, десятки тысяч из них остались навсегда на этом поле сражения. За цифры я не ручаюсь, но само название – Битва Народов – говорит за себя без лишних комментариев... Несмотря на спускавшиеся сумерки, мы все же отправились туда. Лет двадцать назад я уже бывала у этого памятника, самого монументального и грандиозного мемориала мира, рядом с которым статуя Свободы в НьюЙорке кажется спичечным коробком. Мощь и непоколебимый дух отстоять свободу исходят от этого монумента. Внутри памятника есть лестница, по которой можно взобраться на самый верх, откуда открывается захватывающая дух панорама города и окрестностей. Сейчас, правда, там появились уже и лифты, а тогда, двадцать лет назад мне пришлось пешком подниматься наверх. До смотровой площадки я добралась

в новом году

на дрожащих от напряжения ногах с трудом, но там, почти под облаками, забыла об этом, упиваясь открывшимися красотами. Правда, потом это восхождение на искусственный Эльбрус в центре Лейпцига напомнило о себе в ближайшие три дня, когда ноги мои совершенно не хотели сгибаться... А нынче, воспользовавшись наступившей впервые за столько лет зимой и морозами, городские власти залили громадный каток у подножия памятника, и каменные исполины молчаливо и величаво взирали сверху на маленьких, словно муравьи, людей, рассекавших по льду на коньках... Потом за чашкой чая состоялась деловая беседа с Насуром Юрушбаевым о новых путях развития союза татар Германи, и в частности его активизации в Саксонии и Тюрингии, а также о том, что беспокоит татар в сегодняшнем национальном движении, куда мы движемся дальше, что мы можем сделать и что нам мешает. Кроме того, Насур как творческий человек (журналист, сценарист, кинооператор,

Nr. 1/52, 2009

Die ersten Treffen (Anfang auf S. 5) Tja, die Deutschen haben gut verstanden, wie eine Börse sein musste. Und dort wiederum, an anderer Stelle, ist die Spur der neusten Geschichte zu finden, der 50er und 60er Jahre, als sowjetische Truppen in der DDR stationiert waren. Während der Unruhen am 17. Juni 1953 wurden sowjetische Panzer in die Stadt gelassen. Zur Erinnerung an jene Ereignisse brachte man im Straßenpflaster in der Stadtmitte ein Schild mit dem Datum jenes Tages und der Messingspur der Panzerraupen an... In Leipzig sein und das Völkerschlachtdenkmal nicht besuchen? Das geht auf keinen Fall! Diese Schlacht fand 1813 statt, man sagt, ca. eine halbe Million Krieger der Armeen aus verschiedenen Ländern Europas beteiligten sich an dieser Schlacht, darunter war mindestens ein Viertel Soldaten der russischen Armee, mehrere Tausende von ihnen blieben für immer auf diesem Schlachtfeld. Mit diesen Zahlen bin ich nicht ganz sicher, aber der Name selbst – Völkerschlacht – braucht keine zusätzlichen Kommentare... Obwohl es schon dämmerte – ein Wintertag ist leider kurz – machten

Völkerschlachtdenkmal, Leipzig. Foto: Nassur Juruschbajew режиссер) всегда полон новых идей, так что жизнь не стоит на месте. В завершение встречи мы договорились, что в ближайшие месяцы состоятся еще как минимум две встречи – в Берлине и вновь в Лейпциге.

Венера Вагизова, Лейпциг—Берлин

wir uns trotzdem dorthin auf. Vor zwanzig Jahren war ich schon einmal da, an dieser grandiosen und gewaltigen Gedenkstätte, neben der selbst die Freiheitsstatue in New York wie eine Streichholzschachtel wirkt. Das Denkmal strahlt Kraft und unerschütterlichen Geist, Überzeugung, die Freiheit zu verteidigen, aus. Im Denkmalinneren gibt es eine Treppe, die

im Neuen Jahr

nach oben führt. Wenn man oben steht, eröffnet sich vor den Augen ein wunderschönes Panorama auf die Stadt und deren Umgebung, bei dem der Atem ins Stocken gerät. Jetzt gibt es auch Aufzüge, aber damals, vor zwanzig Jahren, musste ich zu Fuß nach oben klettern. Die Aussichtsplattform erreichte ich auf den vor Anstrengung und Anspannung zitternden Beinen, aber dort, den Wolken nahe, vergaß ich alles ringsherum und genoss nur die vor mir liegende Schönheit. Ehrlich gesagt, erinnerte ich mich an diese Besteigung des künstlichen Elbrus in der Mitte von Leipzig in den nächsten drei Tagen jede Minute, da meine Beine schmerzten und sich gar nicht mehr beugen wollten...

Nassur mit Gästen am Tatarengrab Und nun nutzte die Stadtverwaltung den echten Winter und den Frost, die man in Deutschland jahrelang nicht kannte, und errichtete am Fuße des Denkmals eine große Eisbahn. Steinerne Giganten schauten schweigend von oben auf die kleinen Leute hinab, die auf der Eisbahn Schlittschuh liefen... Und beim Tee redeten wir mit Nassur Juruschbajew über die neuen Entwicklungswege der Union der Tataren in Deutschland. Es ging vor allem um die Aktivierung der Arbeit in Sachsen und Thüringen sowie darum, was in der heutigen Nationalbewegung der Tataren Unruhe hervorruft, wohin wir uns weiter bewegen müssen, was wir tun können und was uns stört. Außerdem ist Nassur ein kreativer Mensch (er ist Journalist, Drehbuchautor, Kameramann und Filmregisseur) mit immer neuen Ideen, so gibt es in seinem Leben nie Stillstand. Vor der Abfahrt vereinbarten wir, dass wir uns in den nächsten Monaten wenigstens zwei Mal treffen werden– in Berlin und dann wieder in Leipzig.

Venera Vagizova, Leipzig—Berlin Übersetzung: Anne Thyrolf

THIS IS INTERESTING ЭТО ИНТЕРЕСНО MAULANA JALAL-UD-DIN RUMI: A HUMANIST PAR EXCELLENCE

The thirteenth century Persian poet-philosopher Maulana Jalal-ud-Din Rumi is one of the foremost spiritual geniuses of human history. With the passage of time, his perennial wisdom is yielding profound spiritual insights. His exceptional creativity is globally being acknowledged in our times and climes. Rumi is almost consensually accepted to be the greatest sufi or mystical poet the world has ever seen. He is a spiritual humanist of the highest order. A man far far ahead of his times, the contemporary relevance of his spiritual achievements and poetic accomplishments can never be overemphasized. The entire poetic corpus of Rumi is brimming with pantheistic proclivities, predilections and orientations. However, his espousal of or commitment to the vision and mission of Wahadat-ulwujud so brilliantly brought out in the poetry of Farid-u-Din Attar, one of Rumi’s selfacknowledged sources of poetic creativity and spiritual authenticity and so powerfully formulated and expounded in the densely metaphysical writings of Ibn Arabi whose impact on Rumi’s poetic outpourings can also be discerned in between the lines, has been a deeply controversial point of interpretation amongst Rumi scholars. One of the globally acknowledged authorities on Sufism, Professor R.A. Nicholson has felt convinced that the standpoint of Sufis like Rumi is consistent with belief in a personal God. However, many a sufi scholar

have categorically brought out that Rumi was a pantheist. For Sufis in general, God is the Supreme Truth, Ultimate Goodness and Absolute Beauty. They are in complete agreement with celebrated English romantic poet John Keats who has famously poured out. “Truth is Beauty and Beauty is truth” and “A Thing of Beauty is a joy forever”. These apparently epigrammatic Keatsean witticisms sum up the metaphysical and ethical orientation or direction of the Sufis. In fact, they summarize the metaphysical agenda and ethical manifesto of Sufis. Rumi’s spiritual and intellectual leadership of sufi culture as well as philosophy can be fathomed from his thematisation of love as the ultimate source of knowledge as against the timehonoured and classically acknowledged sources such as sense-experience and reason. Rumi’s alternative epistemological account anchored on love became a dominant theme of sufi poetry in centuries to come. The comparison between love and reason became a characterizing feature of post-Rumi sufi epistemology. For Rumi, metaphorically speaking, reason is represented by Satan and love exemplified by Adam. Reason is the instrument of Greek philosophy and love is the instrument of Sufism or spiritualism. Rumi’s ecstatic utterances about love are mind-baffling. Love is essentially indefinable and unanalysable. It is a state of being, a state of feeling the ultimate splendour, a state of being in touch with the Supreme transcosmic and transcendental Beauty. There cannot be a philosophical theory of Love, for love is co-extensive with the entire experience, the entire life of man. All theoretical constructions about love will not only be reductionistic but redundant as well. The feeling of love is too deep for words. Love is not a matter of lyrical fervours and ecstasies. It rather stirs up profound emotions in the ultimate (To be continued on page 8)

Nr. 1/52, 2009

ДЖАЛАЛЕДДИН МУХАММАД РУМИ: ГУМАНИСТ ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ Персидский поэт-философ тринадцатого века Мевляна Джалаледдин Мухаммад Руми – один из самых выдающихся мистических гениев человечества. С течением времени его вечная мудрость открывает все новые глубокие духовные откровения. Его исключительная изобретательность признана в наше время по всему миру. Руми практически единогласно признается величайшим суфием, или мусульманским мистическим поэтом. Человек, намного опередивший свое время, чьи мистические достижения и поэтические творения никогда не смогут быть переоценены. Все поэтическое наследие, созданное Руми, с преизбытком наполнено пантеистической направленностью. Однако, его приверженность теме Вахадат-аль-вуджуду, что в переводе с арабского значит “Единство Сущего”, с таким мастерством привнесенной в поэзию Фаридаддином Аттаром, который являлся, по признанию самого Руми, источником его поэтического и мистического вдохновения, и с такой силой и мастерством изложенной в глубоко метафизических творениях Ибн Араби, чье влияние на Руми тоже может быть прослежено между строк, было всегда точкой преткновения в интерпретации наследия Руми среди исследователей его творчества. Один из признанных авторитетов суфизма, профессор Р.А. Николсон остановился на точке зрения, что позиция суфиев, подобная представлениям Руми, может быть согласована с верой в Личного Бога. Однако, значительно также количество специалистов по суфизму, которые придерживаются обратной точки зрения и считают Руми пантеистом. Для суфиев в целом Бог является Величайшей Правдой, Предельной Добротой и Абсолютной Красотой. В этом смысле они находятся в полном согласии с известным английским поэтом-романтиком Джоном Китсом, который в известных строках изрек: “Правда – это Красота, и Красота – это Правда” и “Красота – это вечная радость”. Эти очевидно эпиграммные остроты

Китса обобщают метафизическую и этическую направленность суфиев и являются для них программными. Признание Руми в качестве авторитета в духовной и философской культуре суфиев может быть объяснено его объявлением любви в качестве конечного источника познания в противовес классически признанным и устоявшимися источникам, таким как чувственное и разумное познание. Альтернативная эпистемологическая позиция Руми, заостренная на любви, стала главнейшей темой суфистской поэзии в последующие столетия. Противопоставление любви и разума стало характерной чертой суфийской эпистемологии после Руми. Выражаясь метафорически, Рассудок для Руми представлен Сатаной, а Любовь – Адамом. Разум – это инструмент греческой философии, а спиритуализм суфиев основан на любви. Восторженные высказывания Руми о любви приводят в замешательство. Любовь в своей сущности неопределяема и неанализируема. Это состояние ощущения величайшей славы, в котором человек соприкасается с Величайшей трансцентдентной и транскосмической красотой. Не может быть создана философская теория любви, поскольку любовь является частью целостного восприятия всей жизни человека. Все теоретические построения о любви будут не только заведомо упрощающими, но и излишними. Чувство любви слишком глубоко для слов. Любовь – это не лирическая страсть или экстаз. Любовь пробуждает сильнейшие эмоции в глубочайших тайниках души. Профессор Халифа Абдул Хаким, останавливаясь на суфийском представлении о любви, говорит: “Любовь неописуема, и попытки определить ее так же тщетны, как попытки определить саму жизнь. Жизнь, как и любовь, не могут быть определены по причине их непосредственности в человеческом опыте”. Любовь, согласно Руми, является величайшей добродетелью. Именно через любовь достигается (Продолжение на стр. 8)

THIS IS INTERESTING ЭТО ИНТЕРЕСНО MAULANA JALAL-UD-DIN RUMI: A HUMANIST PAR EXCELLENCE (beginning on page 7) recesses of our soul. Profssor Khalifa Abdul Hakim while dwelling upon Rumi’s account of love says, “Love is indescribable and the attempt to define it is as baffling as to define life itself. Life as well as love, not in spite of, but on account of their immediacy cannot be defined”. Love, according to Rumi, is the greatest virtue. It is through love that our spiritual purification is executed and vision of the beautitude and splendour of the Supreme Object of love attained. Religious rituals and prayers are good, but dwelling of the beloved, according to Rumi, is not the mosque or temple or church. The beloved dwells in a pure heart. Perfect love is perfect freedom, causing the union of human will with the Divine will. Those who are liberated from perceptual illusions and conceptual delusions and whose heart has become pure like clear mirror for divine reflection, see the Divine Reality with their spiritual eyes. God is Beauty and loves Beauty. Those who love His Beauty, stand firm in all trials coming from the Beloved and are delighted with whatever is received from Him. In pre-Rumi era, the Sufis generally wallowed into negativistic and deterministic attitudes. The sufi intellectual climate fostered a mindset characterized by fatalism and total surrender. Rumi most forcefully brought out the role of human struggle in making and unmaking of the world. He famously said that it is better to be pointlessly engaged than to be sitting idle and doing nothing. Iqbal reverberates the same by saying that an alert apostate infront of an idol is far superior to a Muslim who slumbers inside the Ka’abah. According to Rumi, man is the only creation of God endowed with freedom of choice. The grace of God is bestowed upon him in accordance with his endeavours. Freedom of will in man does not mean he can make the impossible possible. The nature of things is such that water cannot

have the properties of milk and oil cannot become honey. Man is, however, free to do what is possible. He has to choose between possible and impossible. In a world full of impediments and obstructions, man is free to act within the realm of limitless possibilities. Eschatological reward and punishment would have been meaningless in the face of predetermined and predestined human will. Man’s struggle for higher ideals and values is perennial. It is a genuine and meaningful struggle. It does not mean that man has to strike his head against fate. However, it is the very destiny of man to struggle against his destiny. Rumi in one of his lyrical compositions relates the story of a saint who was roaming about a city during the night with a lantern in his hand. When he is asked about his search, he replies that he was in search of the ‘Man’. He adds that he was tired of the company of lazy people and was in search of men like Ali Ibn-i-Abu-Talib and Rustum, the Hero of Firdousi’s worldfamous epic ‘Shahnamah’. When it is pointed out to him that men of such caliber, stature and indomitable will-power are no longer found or discovered even with the best of effort, he replies that what is not available is precisely what he aspires to get or arrive at. The ‘Ideal man’ cannot ordinarily roam about in the streets and lanes of cities, towns and villages. However, the search for the ‘Ideal man’ has to continue. Rumi in one of his verses has brought out that man or ideal man is capable of hunting angels and prophets and catching God. The Reality of God is not appropriatable by recourse to speculative or rational arguments. It is only the man who can appropriate God by recourse to love and absorption into His Supreme Presence. From the Quranic distinction between the realm of Creation or Nature and realm of Command or Spirit and soul originating from the realm of Command or Spirit, (To be continued on page 9)

Nr. 1/52, 2009

ДЖАЛАЛЕДДИН МУХАММАД РУМИ: ГУМАНИСТ ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ (Начало на стр. 7) наше духовное очищение и видение красоты и славы Конечной Цели в Боге. Религиозные ритуалы и богослужения хороши, но место обитания Возлюбленного не мечеть, не храм и не церковь. Возлюбленный обитает в чистом сердце. Совершенная любовь – это совершенная свобода, которая обеспечивает соединение человеческой воли с Божественной. Те, которые смогли освободиться от иллюзий восприятия и понятийного обмана, и чьи сердца стали чистыми как зеркало и способными для восприятия Божественного, видят Божественную Реальность своими духовными очами. Бог – это Любовь, и Он любит Красоту. Те, которые любят Его Красоту, остаются твердыми во всех

Jalal-ud-Din Rumi испытаниях, посылаемых Любимым и рады всему, что Он пошлет. До Руми суфии очень часто впадали в негативизм и детерминизм. Суфийский интеллектуальный климат воспитывал такой склад ума, который характеризовался фатализмом и полной капитуляцией перед действительностью. Руми с наибольшей силой обозначил роль человеческой борьбы в создании и переделывании мира. Известно его высказывание о том, что лучше тщетно над чем-то биться, чем пребывать праздно в безделии. Икбал выразил другими словами ту же мысль, сказав, что живой и активный отступник от истинной веры перед идолом намного лучше, чем мусульманин, бездельничающий в Каабе. По мнению Руми, человек –

это единственное существо, наделенное свободой выбора. Он награждается милостью Бога в соответствии со своими заслугами. Человеческая свобода выбора не значит, однако, что он может сделать невозможное возможным. Природа вещей такова, что вода не может обладать свойствами молока, а масло не может стать медом. Человек, однако, свободен делать то, что возможно. Он должен выбирать между возможным и невозможным. В мире, полном препятствий и преград, человек свободен действовать в области ограниченных возможностей. Конечное вознаграждение или осуждение было бы бессмысленным, если бы воля человека не была свободной. Человеческая борьба за высокие идеалы и ценности вечна. Это гениальная и полная смысла борьба. Однако это не значит, что человек должен бороться против судьбы, но именно в борьбе его судьба. Руми в одном из своих лирических произведений повествует об одном святом, который скитался по городу ночью с фонарем в руках. Когда его спросили, что он ищет, он ответил: “Человека”. Он добавил, что он устал от компании ленивых людей и искал людей, подобных Али Ибн Абу Талибу и Рустему, герою известного на весь мир эпического произведения Хакима Фердоуси “Шахнаме”. Когда ему ответили, что человека такого достоинства, масштаба, с неукротимой силой воли нельзя найти даже при больших усилиях, он ответил, что то, чего нет, он именно и стремится найти. “Идеальный Человек” не может просто так скитаться по улицам и улочкам городов, городков и деревень. Тем не менее, поиски “Идеального Человека” должны быть продолжены. Руми в одном из своих стихов сказал, что идеальный человек способен охотиться на ангелов и пророков и может поймать Бога. Божественная Реальность не может быть приобретена посредством спекулятивных или рациональных аргументов. Только Человек способен приобщиться к Богу посредством Любви и поглощенности в его Высочайшую мистическую силу. (Продолжение на стр.9)

THIS IS INTERESTING ЭТО ИНТЕРЕСНО MAULANA JALAL-UD-DIN RUMI: A HUMANIST PAR EXCELLENCE (beginning on page 7) highly relevant and deeply meaningful metaphysical and transcendent al conc lusi ons are brought out by Rumi. For Rumi, it indicates that soul originating from the realm of Command or Spirit must not only be spiritual and supernatural; it must also be real, eternal and universal in character as well. Reality has to be one, although its’ manifestations can be many and its’ interpretations have got to be plural. The Quran also maintains that the entire mankind has been created from ‘One Self’ (Nafas-iWahidah). This unity of all souls, according to Rumi, can be shown to be having crucial sociopolitical and ethical implications, albeit, by recourse to analogical and metaphorical interpretations. Rumi points out these implications through the analogy of light. The unity of light is incontestable even though it may be encased in various lamps. The unity of spirit is also indicative or illustrative of the universal light of truth signifying the need for appropriation of all religious truths in a spirit of inclusivism, pluralism and tolerance. Accordingly, Rumi has formulated one of the most universalist versions of religion. His catholicism transcends all social, political, ideological, theological, philosophical, cultural, historical and geographical determinations; his pluralism appropriates them all. He appropriates the entire quire and furniture of the universe and yet he transcends it all. His negations and affirmations are cosmic as well as transcosmic. His vision is universal, his mission spiritual. It may be pointed out that because of the pantheistic climate of Rumi’s conceptual geography, he is far more pluralistic, liberal, cosmopolitan, relativistic and in tune with the contemporary postmodern hermeneutics than the twentieth century Iqbal whose poetic outpourings incorporate an inexplicable, almost ineffable, simultaneous switch on switch off system, appropriating humanist cosmopolitanism and

spiritual Catholicism as well as hidden and manifest traces and tissues of Islamic fundamentalism and exclusivism. Rumi through employing numerous Quranic, traditional, historical and cultural apologues, anecdotes, fables, legends etc., has devised delightful hermeneutical and deconstructive strategies with a view to dismantling the needless and uncalled for citadels of theological dogmatism. Rumi’s world-view was subterreneously informed by pantheistic attitudes, orientations and predilections. Accordingly, he appropriated antiestablishmentarian, non-fundamentalistic, nonreductionistic, horizontal and liberal values entertaining no distinction on grounds of caste, creed or colour. His cosmopolitan vision and unitarian weltanschauung was too inclusivising to exclude Hindus and Buddhists or Jews and Christians or Taoists and Confucians from the orbit of his love and concern. He understood human condition with great sympathy and empathy. Instead of justifying the monotheistic theological outlook, he celebrated the phenomenon of religious pluralism by pointing out that our differing conceptions of God and religion are a function of our differing conceptualizations or projections dictated by our historical, situational and cultural dynamics. The Undifferentiated and Absolute God is beyond the ken of our conceptualizations. Therefore, all religions encapsulating their own particularized versions of the Absolute are equally true. The various religions are multiple language-games symbolizing the same spiritual truths and norms. In view of the same, the presently ongoing appraisal and appropriation of Rumi is in tune with the postmodern methodological and intellectual times and climes.

Prof. Naseem Ahmad Shah, India (if you are interested in getting contact to Prof. N. A. Shah, please. contact our staff)

Nr. 1/52, 2009

ДЖАЛАЛЕДДИН МУХАММАД РУМИ: ГУМАНИСТ ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ (Начало на стр. 7) Из разделения, проводимого в Коране между сферой Создания и Природы и сферой Господства или Духа и утверждения о том, что душа происходит из сферы Духа, Руми сделал очень важные метафизические и трансцендентальные выводы. Для Руми происхождение души из сферы Духа означает не только ее духовность и сверхприродность, но и ее реальность, вечность и универсальность. Реальность едина, однако ее проявления могут быть различными, и ее интерпретации стали бесчисленными. Коран также утверждает, что все человечество произошло из Единого. Это единство душ, по Руми, имеет важные социополитические и этические следствия, хотя и получаемые посредством аналогических и матафорических интерпретаций. Руми указывает на эти следствия, проводя аналогию со светом. Единство света неопровержимо, хотя он может быть заключен во множество ламп. Единство Духа указывает на единство света правды, из которого следует необходимость включения правд всех религий в духе плюрализма и терпимости. Соответственно, Руми сформулировал самую универсальную версию религии. Его кафоличность преступает все социальные, политические, идеологические, теологические, философские, культурные, исторические и географические установления, его плюрализм включает всех. Он включает все содержимое вселенной и одновременно выходит за рамки всех содержаний. Его утверждения и отрицания обладают космическим, а равно и транскосмическим характером. Его видение универсально, а миссия духовна. Можно заметить, что благодаря пантеистическому концептуальному ландшафту Руми, он намного более плюралистичен, либерален, космополитичен и находиться в гармонии с современной герменевтикой постмодернизма, чем поэт двадцатого века Икбал, чьи поэтические излияния

неизъяснимым образом включают гуманистический космополитизм и духовную кафоличность наравне со скрытыми следами исламского фундаментализма и исключительности. Руми, используя многочисленные традиционные, исторические и культурные, а также взятые из Корана нравоучительные басни, анекдоты, сказки, легенды, завещал блестящие герменевтические и декомпозиционные стратегии, направленные на разоружение ненужных и неуместных цитаделей теологического догматизма. Мировоззрение Руми было скрыто воодушевлено пантеистической направленностью и отношением. Соответственно, он приобрел нефундаменталистские, нередукционистские, либеральные ценности, которые не поддерживали никаких различий на основе касты, вероисповедания и цвета. Его космополитический взгляд на вещи и цельное мировоззрение были слишком всеобъемлющими, чтобы исключить индусов и буддистов или евреев и христиан, или даосистов и конфуцианцев из орбиты своей любви и заботы. Он относился к условиям человеческой жизни с великой симпатией и сочувствием. Вместо оправдания монотеистического теологического взгляда он прославлял феномен религиозного плюрализма, указывая на то, что наши различные представления о Боге обусловлены разностью в понятийном инструментарии или являются проекциями нашей конкретной исторической и культурной динамики. Неизменный и Абсолютный Бог находится за пределом наших разумных способностей. Поэтому все религии, содержащие свои особые представления об Абсолютном, одинаково верны. Различные религии являются множеством языковых игр, которые отражают одни и те же духовные нормы. Ввиду этого происходящее сейчас признание и активное увлечение творчеством Руми находится в соответствии с постмодернистским методологическим периодом.

Назим Ахмад Шах,Индия Перевод: Ирина Сулейманова

UNSERE NAMEN НАШИ ИМЕНА

Nr. 1/52, 2009

Gayaz İsxaqıy äsärlärendä millät yazmışı Ğayaz İsxaqıy äsärlärendäge xatın-qızlar aldınğı fıkerle, bulğan, tırış, qıyu häm irlärdän tağın da aktivraq itep tasvir itelä (“İke ğaşıyq”, “Möğällimä”, “Ostazbikä”, “Zöläyxa”). Bu tema XX ğasır başı tatar ädäbiyatı öçen yaña tema tügel ide, älbättä. Ğasırlar däwamında märxämätsez räweştä izelep tä şäxes irege öçen can atqan tatar qızları XIX ğasırda mäğrifätçelek ädäbiyatına nigez saluçı yazuçılar tarafınnan da iğtibar üzägenä alına. Läkin ul çorda qızlarnıñ awır yazmışı nadanlıq häm fäqıyrlek belän añlatılıp kilsä, XX ğasır başı yazuçıları awır şartlarda yäşärgä mäcbür bulıp, tormış töbenä töşkän qızlarnıñ yazmışın millät yazmışı belän bäyläp qaradılar. Mäsälän, Ğayaz İsxaqıynıñ “Käläpuşçe qız” isemle äsärendä Qamer cämğıyättä urın alğan naçar ğädätlärneñ qorbanı itep, faciğäle räveştä hälaq bulğan tatar qızı bularaq kürsätelsä, “Telänçe qızı” romanında näq şulay uq tormış töbenä töşkän, faxişälek yulına kilep kergän Säğädät böten tormış awırlıqların ciñep, üzendä keşelek sıyfatlrın saqlap qalıp, tormışın tärtipkä kerterlek köç taba. Alay ğına da tügel, belem alıp millätkä xezmät itü yulına basa. Näticädä, niçämä yıllar qayğı-xäsrät eçendä yäşärgä duçar bulğan telänçe qızı, Mansur kebek aldınğı qaraşlı tatar zıyalası yärdäme belän, bu tormışta üz urının taba. Bu äsärdä ähämiyäkä iyä bulğan tağın ber fiker bar: Säğädät öçen bäxet töşençäse millätenä, xalqına xezmät itüdän ayırılğısız. “Telänçe qızı” äsärendä Ğayaz İsxaqıy keşeneñ başqarğan eşläre, qılğan gönahları öçen cavaplı buluı häm naçar ğämälläre öçen, älbättä, ber cawap totaçağı, cäza alaçağı turında da fiker äytä. Bu cäzanıñ äsärdä wöcdan ğazabı bularaq añlatıluı da uquçılarğa nıq tä‘sir itä. Ğayaz İsxaqıynıñ “Möğällimä” pyesasında Ğabdulla belän Fatıyma Seberdäge ber şähärdä tatar balaların uqıtıp, tatar xalqına xezmät itü yulında zur eşler başqaralar. Läkin alarnıñ ictimağıy uy-ğämälläre belän şäxsi yäşäyeşläre arasında citdi qarşılıqlar bar. Ğabdulla da, Fatıyma da şäxsi tormışta bäxetsez keşelär. “Ğomum mäxäbbät” ezläp şäxsi mäxäbbättän mäxrum qalğan xatın-qız tibı yazuçı tarafınnan ideal tip bularaq qabul itelä almıy. İctimağıy yäşäyeştä dä, şäxsi tormışta da üzen bäxetle xis itkän xatın-qızlar ğına millätenä xäyerle balalar üsterä ala. Ğailä bäxete tatudan, balalar üsterüdän mäxrum qalğan xatın-qız ictimağıy eştä niqädär uñışqa ireşsä dä, kitek qalğan küñele aña berqayçan da qänäğätlek xisen tuyğançı yäşäw mömkinlege birmäyäçäk. Üzeneñ tormışın kiläçäk buın qızların tärbiyäläwgä bağışlağan, läkin ireneñ näselen däwam itü bäxetenä ireşä almağan olı canlı, şäfqätle tatar xatın-qızı obrazın bez Ğayaz İsxaqıynıñ “Ostazbikä” isemle äsärendä kürä alabız. Tatarlar elek-elektän mäğrifät, tärbiyä häm belem yulında fidaqärlärçä xezmät itkän ber millät bularaq tanılğan. Törki xalıqlar arasında berençelärdän bulıp islam dinen qabul itkän tatarlarnıñ här awılında diyärlek mäçet qarşında mädräsä bulıp, bu mädräsälärdä mulla ir balalarğa belem birsä, mullanıñ xatını ostazbikälär qız balalarnı uqırğa, namaz qılırğa öyrätkännär. Ğayaz İsxaqıy da “Ostazbikä” isemle äsäreneñ üzägenä

Ğayaz İsxaqıy

änä şundıy fidaqär can – Säğıydä ostazbikä obrazın alğan. Awıl balalarına añ-belem birep un ike yıl ire Vaxit belän tigez tormış itsälär dä, Säğıydä ostazbikä canına tınıçlıq taba almıy, çönki alarnıñ balaları yuq. Ostazbikä öçen bu zur faciğa: iren näselsez, mäçet mixrabın iyäsez, üzlären isä ruxlarına doğa qıluçı balasız qaldıruğa bik borçıla ul. Näticädä, Ostazbikä küñelen päyğämbärlär misalı belän yuatıp, üz irenä üze dimçe bulıp, üstenä köndäş ala. Anıñ küñele öylärenä balalar tawışı tulıp, ireneñ näsele däwam itüen kürgäç kenä tınıçlana. Yazuçı Säğıydä obrazı misalında tatar xatın-qızınıñ iñ kürkäm sıyfatların açıp birä alğan, sabır, tınıç xolıqlı, kiñ küñelle, qıyu, olı canlı, iren xörmät itep, söyelep häm söyep yäşi belüçe, üzennän kübräk yaqının uylap yäşäwçe, ber saylağan ideallarına tuğırlıqlı qala belüçe, häm cämğıyät eşendä, häm ğailä tormışında bäxetkä ireşä belgän tatar xatını. Ğayaz İsxaqıy xatın-qızlarnı bäysez, üz yazmışlranına üzläre xuca bula alırlıq añlı, mädäniyätle asıl zatlar itep kürergä telägän. Yazuçınıñ idealındağı xatın-qız ul – irenä tuğrılıqlı xatın, balalarına şäfqätle ana bulu belän bergä, barı tik bügenge kön belän genä yäşämiçä, milläteneñ kiläçäge turında da uylanırğa sälätle, tormış awırlıqların ciñelmägän köçle zat ta. Ädipneñ “Ostazbikä”, “Möğallimä”, “Telänçe qızı” kebek äsärlärendä bez näq menä şundıy tip xatın-qızlarnı küräbez dä inde. Ğayaz İsxaqıy fikerençä, xatın-qızlarnıñ iryegetlär belän ber ük xoquqlarğa iyä bula almawları inqıyrazğa iltä torğan säbäplärneñ iñ alda kilgäne. Xatın-qıznı xörmät itmägän, alarnı şäxes itep tanımağan, alarnıñ küñellären kürmägän, alarğa belem birü öçen şartlar tudırmağan millätneñ kiläçägä yuq. Ğayaz İsxaqıy xaqlı räweştä “här millätneñ yartısı – xatınnar, här millätneñ ruxın saqlawçı – xatınnar, hämmä millätneñ telen, xosusıy täläffızın, şiväsen saqlawçılar – xatınnar, kiläçäktäge ata bulaçaq irlärgä ana bulaçaq xatınnarnı saqlawçı xatınnar idege härkemgä mäğlüm...” dip yaza. Berençe äsärlärendä ük bäxet töşençäsen ğailä tormışı belän bäyle qarağan yazuçı,

soñraq çorlarda icat itelgän äsärlärendä dä bu mäsäläne iğtibar üzägendä tota. Läkin inde bu mäsälä başqa törleräk, başqa maqsattan çığıp çişelä. Äle XX ğasır başında uq Ğayaz İsxaqıy tatarlarnıñ rus milläte eçendä erep yuğaluı turında uylanıp, kiläçäk buınnarnı kisätergä tırıştı. Yazuçınıñ bu mäsälägä bağışlanğan äsärläreneñ berse – “Ul äle öylänmägän ide” isemle xikäyäse. Bu xikäyädä ädip tatar yegeteneñ rus millätennän bulğan ber xatın belän bergä yäşi başlawınnan nilär kilep çıqqanın aşıq kürsätep birä. “Ul äle öylänmägän ide” xikäyäse 1916 yılda, tatarlar tatar ruxlı bulıp yäşägän ber çorda yazıla. Tatar yegete Şämsettin üz millätennän, üz dinennän bulğan ber qızğa öylänep, İstanbulğa kitep belem alıp üz millätenä, üz dinenä xezmät itärlek balalar üsterü turında xıyallana. Ul äle öylänmägän, läkin inde tormışın çibär, neçkä zäwıqlı, ämma başqa millättän, xristian dinennän bulğan rus xatını Anna belän ütkärä. Anıñ xatını inde balaların da qaçıpposıp qına bulsa da çuqındırıp çirkäwgä yörtä häm alarnı xristian dine qanunnarına kürä tärbiyäli. Bu äsär nigezsez yazılmağan. XX ğasır başında küp kenä morzalar näselennän bulğan tatar yäşläre uqımağan, cünle tärbiyä almlağan tatar qızların üzlärenä tiñ kürmiçä, uqımışlı, mädäniyätle rus, polak häm yähudi qızları belän ğailä qorıp yäşi başlıylar. Millät öçen qurqınıç näticälärgä kiterä alğan bu küreneştän qotılu yulın Ğayaz İsxaqıy tatar qızlarınıñ da rus qızı Anna kebek belemle, uñğan, mädäniyätle bulularında, alarğa da yegetlärgä birgän kebek añ-belem häm tärbiyä birüdä kürä. Ädip “Ul äle öylänmägän ide” xikäyäsendä tatar millätennän bulğan ber yäş yegetneñ başqa milli möxitkä töşep üz milli möxitennän yırğaya baruın häm ğailä qoru, bala üsterü kebek mäsälälärdä bitaraf qalunıñ millätneñ tamırların qorıtuğa kiterä aluın kürä belgän. Çınnan da, näticälärneñ niqädär citdi buluın bez bügen küp kenä tatar ğailäläre misalında kürä alabız: ruslar belän qatnaş nikaxlarda ruslar tügel, tatarlar çiñelde. Anası rus millätennän bulğan balalar rus telendä söyläşü, rus mädäniyäte qanunnarında tärbiyälänüläre säbäple, tatar millätenä xezmät itä almadılar. Bu küreneş bügen dä däwam itä bolay bulsa kiläçäktä tatar milläten inqıyrazğa iltüçe ähämiyätle säbäplärdän buluında şöbhä yuq. Ğayaz İsxaqıy milli fikerne cäyep cibärü öçen, 1918 yılda Rossiyädä bulğan borılıştan soñ däwlät başına kilgän bolşeviklarnıñ säyäsäten qabul itmiçä, çit ilgä çığıp kitkän yıllarda da aktiv räveştä däwam itterä. “Ul äle öylänmägän ide” äsärendä kütärelgän qatnaş ğailä mäsäläse möhäcirlektä yazılğan berençe ädäbi äsärlärennän bulğan “Can Bayeviç” komediyäsendä dä yaqtırtıla. “Can Bayeviç” komediyäse – “üz qävemeñnän, ğorefğädätläreñnän ayırılunıñ äybät kenä şäxeslärne dä insani häm äxlaqıy yaqtan bozuın, millätne eçke yaqtan cimerüen ğıybrätle küreneşlär arqılı açıq kürsätä”. Bu äsärendä dä ädip inqıyraznı (Däwamı 11nçe bittä)

UNSERE NAMEN НАШИ ИМЕНА

Nr. 1/52, 2009

Gayaz İsxaqıy äsärlärendä millät yazmışı buldırmawda, milli yäşäyeşne saqlap qaluda ömeten xatın-qızğa bağlıy. Ğayaz İsxaqıy “Köz” isemle äsärendä millät yazmışı belän bäyle ähämiyätle näticägä kilä: ber millätneñ kiläçäge bulğan balalarnıñ milli ruxta tärbiyälänülären teläsägez, alar şul milli möxittä üsärgä, tärbiyä alırğa tiyeş. Ägär dä “Ul äle öylänmägän ide” isemle äsärdä tatarlarnıñ rus milläte eçendä erep yuqqa çığuları alarnıñ rus milläte wäkilläre belän öyläneşüläre belän añlatılsa, “Köz” povestında ruslaşu säbäbe küp kenä tatarlarnıñ üz milli möxitennän çitläşep, ruslarnıñ tormış itü räweşen ürnäk itep aluları, üzlärendä rus mädäniyatına qarşı torırlıq köç taba almauları belän añlatıla. Gölsem isemle xatın rus möxitendä üsep tärbiyä alğanğa kürä üzen “ällä nindi ikençe törle urıs, raştua yasamayınça, qorban bäyrämen ğäyet yasıy torğan urıs” itep xis itä häm iptäşläre arasında “şul çınlap rus bulmawlarınnan” xurlana. Anıñ tromışı tatar milli möxitennän ayırılğanğa kürä uñışsız häm bäxetsez kilep çığa. Gölsemneñ barı tik bügenge tormışı ğına tügel, üzeneñ häm balalarınıñ kiläçäge dä qarañğılıq häm ömetsezlek eçendä. Näfisä isä möselmança tärbiyä häm belem alğanı öçen üz yazmışın üze bilgeläwçe köçle ixtıyarlı şäxes bulıp kilep basa aldıbızğa. Ul tatar yegete belän öylänep, balaların da üz milläte, üz dine qanunnarında tärbiyäläp üsterä. Ğayaz İsxaqıynıñ “Köz” isemle povestenda revolutsiyägä qädär tatar morzaları arasında cäyelep kitkän ruslaşu küreneşe turında äytelgän fikerlär sovet çorında da üzeneñ aktual’legen yuğaltmadı. Ayırma barı tik şunda: ägär dä XX ğasır başında üz millätennän yöz çöyergän häm här adımda rus mädäniyatına yaraqlaşırğa tırışqan qatlam morzalar bulsa, sovet çorında bu çir inde xalıqnıñ böten qatlamlarına cäyelä. Ayıruça, bu küreneşneñ ruslar belän qatnaş niqaxlardan tağın da qurqınıçraq näticälärgä kiterä aluın da onıtmasqa kiräk. İcatınıñ berençe çorında millät yazmışın barınnan bigräk mäğrifät sisteması belän bäyle qarağan Ğayaz İsxaqıy 1918 yıldan soñğı icatında Rossiyä möselmannarınıñ yazmışın häm kiläçägen uñay xäl itü öçen ilneñ däwlät tözeleşen dä üzgärtergä kiräk digän fikergä kilä. 1922 yılda yazılğan “Öygä taba” isemle povestendä Ğayaz İsxaqıy, rus patşasına xezmät itergä ant eçkän tatar polkovniğı Mirxäydär Timerğaliyevnıñ dönyağa bulğan qaraşında grajdannar suğışı barışında urtağa çıqqan üzgäreşlärne kürsätä, milli canı quzğalğan tatar pokovniğınıñ qarşılıqlı fikerlären, anıñ milli asılına qaytuın açıp birä. Bu äsärdä yazuçı realistik alım belän ruslarnıñ başqa millät väkillärenä, bigräk tä möselmannarğa kimsetep qarap, alarnı cäberläwlären añlatıp birgän. “Öygä taba” povestendä yazuçı törki xalıqlarnı berdäm bulırğa, alarnı üzlären urtaq watannarı bulğan xalıqlar itep sizärgä çaqıra. Barı tik berdämlek bulğanda ğına törki xalıqlar üzlären qotqarıp qala alaçaqlar. Ğayaz İsxaqıy küp kenä äsärlärendä tatarlarnıñ

ruslar tarafınnan äsirlekkä töşkän könnärennän alıp XX ğasırnıñ berençe çiregenä qädär rus xalqı eçendä qaynap yäşäwdän alğan näticälärne köçle realistik alımnar belän tasvir itep, tarixtan ğıybrät alırğa çaqıra. İsxaqıy fikerenä kürä, “XX ğasır törek millätenä milli uyanuınıñ iñ köçle ber dävere ide. Millätsez ber kommunizm camğıyäte... iñ elek törek millätçelegenä bärelde. Ul anı hiçber törle äzäytä almağanğa, ul aña qarşı iñ qatı doşmanlıq wazğıyäten aldı. Şuña kürä törek millätçelege kommunizmnıñ iñ zur doşmanı bulıp tanıldı”. Möhäcirlektä yazılğan äsär häm yazmalarında İsxaqıy qarşıbızğa törki, islam berdämlege tarafdarı bularaq çığa. Ğayaz İsxaqıy tatar milläten yäşätü häm üsterü idealına xezmät itü maqsatın küzdä totıp, möhacirlektä yazılğan äsärlärendä dä tatarlarnıñ şanlı tarixına möräcäğät itä. Çönki yazuçı öçen tatarlarnıñ bügenge köne häm kiläçäge ütkänennän başqa mömkin tügel. Ğayaz İsxaqıy 1944-1947 yıllarda İstanbulda yazılğan “Oluğ Möxämmäd” isemle dramasında uquçılarnıñ iğtibarın tatarlarnıñ

dönyağa taralıp, başqa millätlärgä xezmät itep yäşäwläreneñ säbäben dä Ğayaz İsxaqıy tatarlarnıñ üz däwläte bulmawda kürä: “Bezneñ İdel buyı yegetläre kemnärgä ömägä yörmilär. Üz ileñ bulmağaç, üz xalqıñ ixtiyarında bulmağaç, şulay itep, mäğnäwi çegän bulıp qalasıñ, küräseñ”. Tatar milläteneñ başqa millätlärgä ömägä yörüenä, yäğni bu oçraqta ruslarğa xezmät itüenä Ğayaz İsxaqıy “Öygä taba” povestendä dä basım yasıy. Tatar milläteneñ säğädäte öçen canı fida bulğan Ğayaz İsxaqıy äsärlärendä tasvirlanğan törle yazmışlar misalında tatar xalqınıñ ciñüen dä, ciñelüen dä, çarasızlığın da, ömetlären dä añlatıp, böten ğömeren tatar milläteneñ üseşenä bağışladı. Ğasır başında Peterburgta yäşägän çorında ul bolay dip yazğan ide: “Minem küñelem töşmi, därtem qaytmıy, ışanıçım betmi, min yazam da yazam. Tatar tormışı östendä allı-qızıllı qoyaş uyanğançığa qädär, tatarnıñ tupas, dorfa tormışı gölle çäçäklär, bizäklär berlän bizälgängä qädär, tatar tormışı eçendä qaynıy torğan äçetke qabarıp kitep, tatar tormışı sawıtınıñ böten tiräsennän taşıp çığıp, İdel

däwlätle çorına yünälderä. İsxaqıynıñ soñğı äsäre sanalğan “Oluğ Möxämmäd”, ğalim Xatıyp Miñnegulov süzläre belän äytsäk, “70 yäşlek ädipneñ kiler buwınnarğa mäğnäwi wasiyäte, bäysezlekkä ireşüneñ, ğädel milli däwlät tözüneñ, imin tormış qorunıñ sänğäti ber programması, xıyalıy ber ürnäge”. Qazan xanlığına nigez salğan Möxämmäd xan aqıllı, ğädel, alda bulası waqıyğalarnı küñel küze belän kürä belgän däwlät eşleklese bularaq birelgän. Bu äsärednä Ğayaz İsxaqıy Bolğar däwläte, Altın Urda häm Qazan xanlıqlarınıñ dönya tarixında totqan urınnarın bäyäläp, tatarlarnıñ elek däwlätle häm şöhrätle tarixqa iyä bulularına basım yasıy. Tatarlarnıñ tarix säxnäsendä bu qädär awır yazmışqa duçar bulularınıñ säbäben dä Ğayaz İsxaqıy alarnıñ dönyağa çäçelep yäşäwlärendä kürä häm tatarlarnıñ, nihayät, ber arağa kilüläre, berdäm buluları şart, di. Barı tik däwläte bulğan oçraqta ğına tatar milläte köçle bulaçaq. Tatarlarnıñ böten

buylap ağıp kitkänçe, Ural tauların ütep kitep, Qaşğar çiklärenä barıp citkänçegä qädär yazam”. Ğayaz İsxaqıy, süz dä yuq, küp yazdı. Bügen tatar tormışı äle haman da gölle çäçäklär belän bizälmägängä kürä, tatar tormışı eçendä qaynıy torğan äçetke Qaşğar çiklärenä barıp citmägängä kürä, bez anıñ yazğannarın centekläp uqırğa häm alardan ğıybrät alırğa däwam itärgä tiyeş. Çönki Ğayaz İsxaqıynıñ millät yazmışın qayğırtıp yazılğan äsärlärendä urın alğan mäsälälär tatarlar öçen aktuallegen äle ozaq yıllar yuğaltmayaçaq. Ülemenä berniçä kön qala yazılğan mäğnäwi vasıyatnamäsendä dä Ğayaz İsxaqıy yaña buınnıñ ähämiyätle burıçı dip, dönyağa sibelgän tatarlarnıñ milli fiker nigezendä berläşü, millät bularaq niğu ideyäsen äytep qaldıra.

Ğayaz İsxaqıynıñ qaber taşı

(Başı 10nçe bittä)

Çulpan Zaripova, Cetin, filol. fän. kand. (Muğla unıversitetı, Törkiyä)

ÄDÄBİ BÜLEK

Nr. 1/52, 2009

ĞOMER BOCRASI Moñsu xikäyä

Ämircan qart bügen dä könen tramwayda ütkärde. Güyä şunda tudı, şunda ğomer kiçerde, şunda soñğı sulışın aldı... Ğomereneñ soñğı yılların ul şulay tramwaylarda yäşep ütkärä: irtä belän berençe oçrağan tramwayğa kerep utıra, kiçke eñger töşkändä genä qaytıp kitä. Aña inde tramway yörtüçelär dä, konduktor-kontrolerlar da, xätta tramwayda yörüçe xalıq ta künegep betkän. Utlı çıbıqlarğa totınıp yörüçe bu timer arbanıñ ber bik kiräkle äybere kebek ul xäzer. Baştaraq bik şiklängännär ide. Yalınıp-

kebek oçıp kilep kergän ul qıznı Ämircan kötep alğan kebek qarşı aldı. Qız da, qıyınsınıp tormadı, Ämircannıñ koçağına kererdäy bulıp, yänäşä menep bastı. Annarı yegetkä aqça suzdı: Bilet alıp biregezçe, zinhar... Birmime soñ!.. Ämircan yörägen birep qaldırırğa da äzer ide bu mäldä. Ul bilet alıp birde birüen, ämma awız açıp süz äytä almadı, qıyulığı citmäde. Qıznıñ al bilbaulı ozın aq külmäge dä, ozın, sarğılt tolımnarı da, zäñgär küzläre, ber qarawda äsir itä torğan şawqımlınurlı qaraşları da nindider başqa dönyanıqı ide. Ämircan älegä bu dönyanı belmi, anıñ äle

- Yuq, min uqırğa baram ğına äle. Ä Sez? - Min inde uqunı beterdem... Tözeleş institutında... Ä Sez qayda uqıysız? - „Med“ta. Menä praktika tapşırırğa baram... - Ä irtägä… irtägä uqıysızmı? – Ämircan, nindider bik qıymmätle äyberen yuğaltudan qurıqqanday, äytep qalırğa aşıqtı: Äydägez irtägä dä şuşı urında oçraşabız! - Min riza! Tik… şayartqannı yaratmıym min… - Ä min şayartmıym. Kemder Sezne tramwayda qarşı alırğa tiyeşter bit inde… Ul keşe min bulsam, Sez rizamı? İkese dä yılmayıştılar. Ber-berseneñ küzlärenä qaraşıp, bermäl tın tordılar... Annarı Äminä Ämircannıñ küñelenä

Qaderle uquçılar! Uzğan yıl bezneñ Leiptsigta yäşäwçe yaqtaşıbız Nasur Yuruşbayev redaktsiyäbezgä “Johann Sebastian Bach häm bürelär” digän ber xikäyä cibärgän ide. Bu xikäyäne bez almançağa tärcemä itep, gazetabız bitlärendä çığardıq. Xikäyä ğäcäp zur rezonans tudırdı. Annı bar da yarattı: tatarlar da, ruslar da, alman uquçıları da. Menä, Nasur bezgä tağın ber xikäyä cibärgän, şul uq avtornıqı, Nasurnıñ universitet ostazı ikän ul. Bez zur ğorurlıq xisläre belän sezneñ iğtibarığızğa tatar yazuçısı, şağıyr, dramaturg, ädäbiyat belgeçe Ğıylmanov Ğalimcan Xämitcan ulınıñ “Tormış bocrası” dip atalğan yaña xikäyäsen täqdim itäbez. Ul – küpsanlı äsärlär avtorı, ayıruça uñışlıları – “Albastılar”, “Küñelem suräte” digän şiğır cıyıntığı, “Oça torğan keşelär” romanı, tatar ädäbiyätında äläge analoğı bulmağan “Tatar mifları” dign fänni xezmäte häm başqalar. Anıñ äsärläre buyınça spektakllär quyıla, fılmnar töşerelä, cırlar yazıla. Ğalimcan Ğıylmanov – tatar xalqınıñ çın milli pärväre. 1nçe fevraldä Ğalimcan Xämitcan ulınıñ tuğan köne. Aña sälamätlek, içat uñışları häm küp uñay energiyä telibez. Xalqıbıznıñ şundıy uları buluına bez bik şatıbız. Räxmät Sezgä, Ğalimcan abıy!!! Bez Sezne häm Sezneñ icatığıznı bik yaratabız! yalwarıp ta qaradılar, tirgäp, açulanıp, quıp ta çığarğaladılar. “Terrorist-mazar tügelme?” – dip, militsiyälär dä tikşerep kitte. Üz säyerlege belän Ämircan qart küp keşeneñ qanına toz, canına borçu saldı. Monısı xaq. Cäyge kiç ozın. Qaytırğa cıyınıp betkäç tä şaqtıy yörde äle bu Xoda bändäse tramway bocrasın äylänep. Anıñ küñele inde küptän sizenä: kiçkä taban tramway yulı ozınayğan kebek bula. Yeş qına küñelenä: “Bu yulı axırğa qädär barıp citä almas mikänni?” digän qurqu da kerä. Ämircan qartnıñ “ğomer bocrası” belän dä näq şulay: barası cir yaqınayğannanyaqınaya, ä barır yul ozınayğannan ozınaya... Anıñ bügenge säyer yazmışına alıp kerep kitkän ğomer yulı näq şuşı urında – “ikençe” tramwayda, şähärneñ üzäk mäydanında urnaşqan tuqtalışta başlana. Şunda tämamlanaçaq ta. Ul monı tögäl belä. İnde menä niçämä-niçä yıllar äylänä dä kilä şuşı urınğa, äylänä dä kilä... Näq şuşı urında ul üzeneñ mäxäbbäten, yazmışın yuğalttı. Monnan bik küp yıllar elek şuşı tramway bocrasında basıp qalğan ide anıñ Äminäse... “İrtägä şuşı urında köt, yäme”, - dip yılmayıp qarap qalğan ide... Alar ber-bersen ike genä kön belep qaldılar. Şuşı “ikençe” tramway baskıçında tanıştılar. Açıq tramway işegennän kübäläk

çınlap ğaşıyq bulğanı, yaratqan yuq... Berniçä tuqtalıştan soñ qız, niçek oçıp kergän bulsa, şulay uq oçıp töşep tä qaldı. Ul çığıp kitügä tramway eçenäge nur balqışı da sünde, yuğaldı... Bu färeştä zatınıñ nurlı çağılışı Ämircannıñ küñelendä, yazmışında qaldı... Ämircan ikençe könne dä, waqıtın turı kiterep, “ikençe” nomerlı tramwayğa utırdı. Tağın kilep kermäsme kiçäge bäğir kisäge? Kerde şul! Änä ul – ozın itäkle aq külmägen cilferdätep, oçıpmı-oça! Şulay oçıp-oçıp kilde dä açıq işektän tramway basqıçına menep tä qunaqladı... Ämircan çaq qına qulın birep ölgerde... Yarıy äle ölgerde, qız artınnan uq işeklär uxıldap yabıla da başladı... Yeget köçle qulları belän anı üz qoçağına tartıp aldı... - Räxmät... Ğafu itegez, min sezgä caysızlıym buğay... - Yuq-yuq, miña bik uñay... Keşe küplegenä söyenep betä almadı Ämircan. Başqa waqıt bulsa, böten dönyasın bitärläp, bu qısanlıqqa ürtälep barır die. Bügen isä añ xalıq belän dıñğıçlap tutırılğan tramway moña qädär tanış bulmağan sixri toyğılar büläk itte. - Sez... Sez... - Äminä minem isemem... - Min – Ämircan. Sez... Äminä... uqudan çıqtığız buğay?...

mäñgelekkä uyılıp qalaçaq süzlärne äytte: “İrtägä üzebezneñ tuqtalışta köt, yäme...” - Ä praktika? - Bügen soñğı kön. Annarı – kanikullar!.. Balalarça qul çäbäkläp alğan Äminä tağın da balqıp, yaqtırıp kitte. Anıñ samimi qaraşlarında: “Miña kürenmiçä qayda yördeñ sin moña qädär?” – digän soraw çağılıp uzdı... Bu – alarnıñ çın-çınlap berençe häm soñğı oçraşuları buldı... Ämircan qart xäter şawqımınnan aynıp bügenge köngä qaytqanda tramway Tuqay mäydanındağı “bocra”ğa yaqınlaşıp kilä ide. Bu tuqtalışqa citäräk ul ayıruça citdilänä, cıyırçıqqa batqan yöze tartılıp, yäşärep kitä, anıñ qarawı, härwaqıt dımlanıp torğan küzläre tağın eçkäräk batıp kitä. Bu minutlarda anıñ yöräge yışraq, yarsıbraq tibä, qaraşlarına ömet, ruxına yegärlek iñä... Mondıy waqıtlarda tramwaydağılar da, qartnıñ xaläten sizenep bulsa kiräk, kinät tınıp, basılıp qalalar. Pışıldap qına bilet sorıylar, ımlap qına söyläşälär... Tramway tikle tramway da aqrınaya, rel‘slarına yomşağraq basarğa tırışa... Şulay alar barısı bergä nindider xikmätle mizgelgä, tılsımğa, sergä yaqınlaşalar... (Däwamı 13nçe bittä)

ÄDÄBİ BÜLEK

Nr. 1/52, 2009

ĞOMER BOCRASI Moñsu xikäyä

(Başı 12nçe bittä) Ämircan qart ul “tılsım”nı berençe bulıp kürde. Bocranıñ Tuğay mäydanına kilep kergän öleşendä yapa-yalğızı basıp tora ide ul sixri zat. “Äminä! Äminä?.. Äminä...” Yan täräzägä tuqtalıp, uramdağı här keşegä töbälep qarap barğan qart, yäşlärçä därräw qalqınıp, torıp bastı. “Äminä?! Sin bit bu!..” Anıñ yazmış ahı bulıp yañğırağan, işetel-işetelmäs kenä äytelgän süzlären tirä-yündäge xalıq şunduq işetep aldı, ber-bersenä pışıldaşıp, bu xaqta tramway yörtüçegä xäbär cibärde. Tramway, ğomerdä bulmağança, uram urtasında tuqtalıp qaldı. Anıñ belän bergä dönyadağı xäräkät, tormış tuqtaldı. Güyä keşelekneñ “yäşäyeş bocrası” küçärennän çıqtı, kendegennän ıçqınıdı... Berazdan şawlap açılğan işeklär belän bergä tağın tormış başlandı, “yäşäyeş bocrası” üz küçärenä kerde... Vagon eçedäte xalıq, yaqyaqqa taypılıp, Ämircan qart utırğıçınnan işekkä qädär yul açtı. Bu ğäcäyep xälneñ şahitı bulğan adäm balaları, ber mizgel eçendä böten bulğan gönahlarınnan, kerlärennän, ğämnärennän arınıp, imannarına, xäterlärenä, xıyallarına qayttılar... Dönyağa izgelek iñgän mäl ide bu... Ämircan qart, täräzädän küzlären almıyça ğına, äzerläp quyılğan aralıqtan işekkä taba kitte. İşek qatına citäräk sörlegä yazdı, anıñ ilahi dulqınlanudan ciñeläyep qalğan gäwdäsen köçle qullar totıp aldı, şul kileş, kütärep diyärlek anı uramğa çığarıp quydılar... Menä ul berwaqıt, yul östendä tuqtap qalğan tramwayğa qarap, nişlärgä belmiçä aptırap toruçı qız qarşında päyda buldı. Äminä!... Ozın itäkle ap-aq külmäk kigän, sarğılt çäç tolımın tüş östenä salğan, yaqtı yözle, zäñgär küzle qızıy isä, ällä tramway täräzälärenä yabırılıp, işek basqıçlarına asılınıp qarap torğan keşelärdän qurqınıp, ällä böten yöz-biten cıyırçıq basıp ta mölayemlıgn yuğaltmağan säyer qarttan şıklänep, çitkäräk taypıldı. Äminä! Äminä... Qıznıñ ğäceplänüdän zur bulıp açılğan zäñgär küzlärendäge qurqunı berazdan qızıqsınu alıştırdı. Ul xätta tıynaq qına yılmayıp quydı: Babay, Sez yalğıştığız. Min bit Äminä tügel... Äminä, nişläp Äminä bulmasın?.. Menä

bit – külmägeñ dä şul, çäçläreñ dä... Üseñ dä... Külmägemne äbiyem tekterde, siña kileşä, dide... Çäçläremne dä äbiyem ürde... Babaqay, Sez mine kem beländer butıysız... Berkem belän dä butamıym... Sin bu, sin, Äminä... Onıttıñmı ällä? Kiçä bez şuşı urında oçraşırğa süz quyışqan idek, isendäme? Sez yalğışasız, babaqay. Min berkem belän dä oçraşırğa süz quyışmadım. Kiçä min äbiyem belän ziratqa bardım, babam qäberenä çäçäk saldım, annarı tuğannar qäberlegendäge isemlek yanında tordıq, tanış isem ezlädek... Anıñ yäşlektä söygän yegete suğışta ülep qalğan... Alar oçraşırğa süz quyışqannar, ä yegete kilmägän, ul könne suğış başlanğan... Äbiyem äytä: “Suğışqa kitmägän bulsa, kiler ide, suğışta ülmägän bulsa, tabar ide”, – di... Qawşawınnanmı, üzeneñ Äminä tügellegen niçek tä raslarğa teläpme, totılğatotılğa kiçäge xällärne täfsilläp söylärgä kereşkän qıznı Ämircan qart küñel iñräve belän bülde: Äminä!.. Äminä... Ni söyliseñ sin? Menä bit min – isän! Menä bez ikebez dä isän saw! Min sine küpme ezlädem, Äminä!.. Menä taptım... Nigä tanımağan bulasıñ, nik şayartasıñ? Şayartırğa uylağanım da yuq. Babaqay, min Äminä tügel! – Şunda qızğa ällä närsä buldı. Ul, kinät totlığıp: tuqtalıp qaldı. – Bälki Sezgä minem äbiyem kiräkter? Menä ul Äminä isemle. Ä, babaqay? Nindi äbi? Nindi Äminä? Miña sin kiräk, sin minem Äminäm... Äydä minem belän... Min sine şulqädär ozaq ezlädem... Qız inde däşmi. Kük kebek zäñgärsu, saf küzlären tutırıp, yılarday bulıp qarap tik tora. Qay aradadır qartnıñ qıtırşı uçlarına barıp kergän yomşaq, zifa qulların tartıp alırğa da qıyulğı citmi anıñ. Awır xäldän alarnıñ ikesen dä tramway xalqı qotqardı. Bu ike Xoda bändäsen qay arada ğına uratıp-sırıp alğannar digen!.. Ämircan babay, äydägez, utırığız tramwayğa... Tabılır ezlägän keşegez, ber tabılmasa, ber tabılır... Oxşağan keşelär küp bit alar, Sezneke dä tabılır... Äydägez inde utırıyq – änä, böten yulnı qaplağanbız, bolay yaramıy bit... Ber haman äle zihenen cıya almıyça ğazaplanğan qızğa, ber qarşısında özgälänep yalwaruçı konduktor xatınğa qarap torğannan soñ, Ämircan qart tramwayğa utırırğa buldı. Menä ul, söyälgä qatqan uçlarınnan qıznıñ mamıqtay qulların

telämiçä genä buşattı da, qırt borılıp, tramway işegenä yünälde. Ul arada bayağı köçle qullar anıñ ciñel gäwdäsen ike yaqtan cähät kenä eläkterep, kütärep diyärlek tramway işegennän alıp kerep kittelär, üz utırğıçına iltep quydılar... Qartnıñ haman äle uramdağı tılsımnan ayırılası kilmäde. Täräzägä töbälep baqqan kileş, ul haman söylände, ügetläde, yalwarıp-yalwarıp qıznıñ kiçerüen soradı... Läkin: “Närsä buldı bu?” – dip, haman äle uram urtasında qıymlanmıy basıp torğan qız anıñ süzlären işetmi ide inde... Äminä... Açulanma miña... Min ul waqıtta kilä almadım... Qähär töşkere suğış başlanu belän, ikençe könne ük frontqa kittem... Öygä kilep aldılar... Açulanma miña, Äminä, min sineñ alda bik ğäyeple... Tramway eçendä säyer tınlıq urnaştı. Zamana arbası, güyä, bu yulı rel‘slar buyınça dañğır-doñğır şuışıp barmıy, bälki tawış-tınsız ğına oça... Anıñ belän bergä tramwaydağı xalıq oça, üz xıyallarında, uyxatirälärendä oça, yazmış orbitalarında, ğomer bocralarında oçıp yöri... Ämircan qart ta oça. Ul inde tınıçlanğan. Berni däşmi-nitmi, başın asqa igän dä, yoqımsırap tik bara. Yuq, ul yoqlamıy. Ul uylıy. Bu xaqta böten tramway xalqı belä. Bu xaqta böten dönya belä... „Nik tanımadıñ mine? Min bit şundıy kötep aldım bu oçraşunı!.. Ä sin şundıy uq yäş, çibär, ğazız... Ä üzeñ miña “babay” diseñ... Äye şul, min inde ozın ğomer yäşädem. Sine ezli-ezli qartaydım... Şuña da sin miña üz äbiyeñne dimliseñder... Siña oxşasa, ul da çibärder... Sineñ äbiyeñ dä minem yäştäder... Ä bälki min ezlägän keşe – sineñ äbiyeñder?... Ul da “Äminä” isemle bit... Ya Xoda! Şul, şul bit minem Äminäm! Ä sin, sin, qızıy, anıñ onığı ğına!..” Bu kötelmägän açıştan Ämircan qartnıñ yöräge, tibüdän baş tartqanday, qısılıp, sıqranıp quydı. Ämma beraz çığımçılap torğannan soñ, tağın aşığıp yörep kitte. Çönki ul belä: tuqtalırğa yaramıy! Xäzer bigräk tä yaramıy! Alda yaña ğomer bocrası kötä. Bu ğomerdä anıñ yäşlek mäxäbbäte – Äminäse bar, Äminäseneñ onığı – mölayım yözendä, zifa buy-sınında, igelekle xolqında äbiseneñ yäşlek obrazın yörtüçe onığı bar! Az ğına mäşäqätlänergä turı kiläçäk kilüen: şuşı ige-çige bulmağan tramway bocrasında niçek tä ezläp tabarğa tiyeş ul alarnı. Sul ğına! Ğalimcan Ğıylmanov, 21 iyül, 2008 yıl Qazan

KULTURNACHRICHTEN НОВОСТИ КУЛЬТУРЫ Тестирование принцесс в галерее "Лавра" Услышав в прошлом году случайно имя «Шейх Заде», я подумала: «Надо же, бывают ведь такие совпадения! Имя-то редкое какое, но вот уже второй раз в жизни я с ним встречаюсь». Тогда, в мае 2008 года, новости о человеке с этим именем привез из Крыма Мисте Хотопп-Рике. А потом летом произошло чудо – после долгих

Шейх Заде много лет конструирует свой собственный миф. В мире, придуманном, или, вернее, собранном Исметом как конструктор из осколков реальности, все события сосредоточены на символической оси БахчиПариж, где Бахчисарай выступает в роли прародины крымской династии Гиреев, а

Nr. 1/52, 2009

Test für die Prinzessinnen in der „Lawra“ Als ich vor einem Jahr zufällig den Namen „Sheikh Zade“ gehört hatte, dachte ich mir „Was für ein Zufall! So ein Name ist eher eine Seltenheit, und ich höre ihn bereits zum zweiten Mal in meinem Leben“. Damals, im Mai 2008, brachte Herr Mieste Hotopp-Rieke die Nachrichten über diesen Mann aus der Krim nach Berlin. Er kennt ihn schon ein paar Jahre. Kurz danach geschah ein weiteres Wunder in meinem Leben – nach vielen Jahren der Suche fand ich meine Mitschülerin aus der Kindheit – Elmira, eine Krimtatarin, mit der wir uns über 30 Jahre lang nicht gesehen hatten. Sie war damals meine beste Freundin. Von ihr habe ich erfahren, dass Sheikh Zade eben der

Ismet Sheikh Zade, Maler von der Halbinsel Krim, gibt seinem eigenen Mythos schon seit vielen Jahren Gestalt. In einer von ihm erdachten Welt, oder, genauer gesagt, in der von Ismet aus Scherben, gleich einem Baukasten, wieder hergestellten Realität sind die Ereignisse auf einer symbolischen Achse Bachtshi-Paris versammelt, auf der Bachtshisaray als Urheimat der krim-tatarischen GirejDynastie und Paris als der Wohnort des letzten Vertreters dieser berühmten Dynastie – der wunderbaren Person mit dem Namen Ivan-Girej – auftreten. Es scheint, als ob Pan IvanGirej alle paradoxe Erscheinungen in der Geschichte seines Vaterlan-

Zwischen Steppe und Moderne... десятилетий поиска я нашла свою одноклассницу, самую близкую школьную подругу Эльмиру, крымскую татарку, о которой не слышало ничего почти 30 лет. И вот Эльмирато мне и сказала, что Шейх Заде – это и есть тот самый Исмет, который учился с нами в одной школе. Сразу перед глазами встал образ стройного, смуглого и очень симпатичного мальчика, на пару лет младше нас. От всех остальных мальчишек его отличала удивительна интеллигентность, хорошие манеры, было в нем что-то аристократическое, в нашем Исмете. И вот теперь Исмет – не просто знаменитость, но человек, который стал заметным явлением во всей сегодняшней крымскотатарской культуре. Предлагаем Вашему вниманию неболльшие зарисовки с выставки Исмета. Тестирование принцесс в галерее "Лавра" Крымский художник Исмет

Париж – это место обитания одного из последних представителей этой династии – замечательного персонажа по имени Иван Гирей. Пан Иван Гирей, казалось бы, сосредоточивает в своей персоне все парадоксы отечественной истории – до такой степени, что если бы не вошедшая в проект в качестве отдельного объекта переписка Исмета с этим украиноязычным наследником крымскотатарского трона, в его реальность поверить было бы практически невозможно. В мире Исмета таких парадоксов множество. Исмет, согласно собственной легенде, действует не самостоятельно – он позиционирует себя всего лишь скромным вассалом трона Гиреев, к восстановлению которого он якобы стремится. Галерея "Крымское ханство", которую по легенде представляет художник – это передвижная институция, (Продолжение на стр. 15)

Die Krim-Jurte. Die größte Seidenmalerei der Welt. Ismet ist, der mit uns in die gleiche Schule gegangen war. In Gedanken erschien vor mir die Gestalt eines sportlichen, dunkelhäutigen und sehr ansprechenden Jungen, der um ein paar Jahre jünger als wir war. Er unterschied sich von den übrigen aus seiner Clique durch enorme Intelligenz und gute Manieren. Dieser Ismet hatte etwas Aristokratisches an sich. Und heutzutage ist er nicht nur eine prominente Person, sondern ein Mensch, der zu einer bedeutenden Erscheinung in der gegenwärtigen krim-tatarischen Kultur gezählt wird. Ihrer Aufmerksamkeit bieten wir heute kleine Zeichnungen von Ismets Ausstellung. Test für die Prinzessinnen in der „Lawra“- Galerie von Kiew

des in so einem Maße in sich vereinigt, dass die Realität praktisch unglaublich widerspiegeln könnte, wenn der Briefwechsel zwischen Ismet und dem ukrainischsprachigen Thronnachfolger des krimtatarischen Volkes nicht als ein gesondert aufgeführter Bestandteil des Projekts mit einbezogen wäre. Auch Ismets Welt ist von Paradoxen beherrscht. Seiner eigenen Legende nach handle Ismet nicht selbständig, er positioniere sich lediglich nur als bescheidener Vasall des Girej-Throns, zu dessen Wiederherstellung er sich berufen fühle. Die Galerie „Das Khanat der Krim“, die der Maler gemäß seiner Legende (Fortsetzung auf der S. 15)

KULTURNACHRICHTEN НОВОСТИ КУЛЬТУРЫ Тестирование принцесс в галерее "Лавра" (Начало на стр. 14) которая по задумке должна следовать вслед за ханским двором во всех его номадических передвижениях. Авторский миф Исмета Шейх Заде очень целостен. Он походит на волшебную шкатулку, полную странных сокровищ. Начав интервенцию в столицу с развертывания своей "арт-юрты" на киевском книжном форуме и участия во многих региональных артфестах, Исмет пришел к более масштабному и цельному проекту. Выставка Исмета Шейх Заде в Киевской городской галерее искусств "Лавра" – это первая большая персоналия художника в столице. Совмещая в своем

Исмета смотрятся очень свежо. Они экзотичны – художник с его маниями действительно смотрится нестандартно на фоне утомленных успехом звезд украинского контемпорари арта. Пространство фантомного восстановления трона крымских ханов, сконструированное Исметом – это один из "возможных миров", который, по словам автора, кроме всего прочего, является моделью структуры ценностей на современном этапе, ведь, по мнению Исмета Шейх Заде, "будущее можно увидеть только в прошлом". А в галерее Лавра можно увидеть еще и массу интереснейших объектов – таких как родовая тамга Гиреев, символически утверждающая право этой династии на престол

Nr. 1/52, 2009

Test für die Prinzessinnen in der „Lawra“ (Anfang auf S. 14) vorstellt, sei eine Wanderinstitution, die, so Ismet, dem Khanshof auf seinen nomadischen Wegen nachfolgen müsse. Der von Ismet verfasste Mythos bietet den Zuschauern eine vollendete Ganzheit dar. Er ähnelt einem Zauberkasten, in dem seltene und seltsame Schätze verborgen bleiben. Seine Intervention in die Hauptstadt begann der Autor mit dem Auf-

der Nomadenkultur. Die ArtKonzepte von Ismet verleihen eine wohltuende Windfrische in Kiew. Sie sind exotisch – vor dem Hintergrund der schon längst langweiligen „Stars“ der ukrainischen „contemporary-art“ erscheint der Maler durch seine Manie dafür wirklich eigentümlich und auffallend. Der Raum der phantomartigen Wiederherstellung des Throns der Krim-Khane, den Ismet konstruiert hat, ist eine der „möglichen Welten“, die, so der Au-

Freiheit über Verbot

Ismets Arbeiten in der Galerie „Lawra“

творчестве элементы контемпорари арта и локального крымско-татарского "почвенничества", Исмет предлагает зрителю принять его правила игры и совершить увлекательную экскурсию по галерее, ставшей на время проекта ставкой галереи "Крымское Ханство". Коверсамолет для Йозефа Бойса, Мобильная трибуна монарха, Трон халифа – каждая инсталляция или объект Исмета несет в себе связь с его главной темой – концептуальной самобытностью культуры номадов. В Киеве арт-концепты

османской империи, а также самый настоящий гарем – интимную зону ханского двора, центром которой явялется инсталляция "Объект для тестирования принцесс", с помощью которой все посетительницы галереи смогут проверить себя на наличие царских кровей. А нам остается надеяться, что когда-нибудь возможность протестироваться получат и почитатели современного искусства в Германии.

Алиса Ложкина, Украина

schlagen seines eigenen „ARTFilzzeltes“ auf der Büchermesse in Kiew, danach folgte die Teilnahme an vielen regionalen ART-Festen. Erst später kam Ismet zu einem umfassenderen und mehr vollendeten Projekt. Die Ausstellung von Sheikh Zade in der städtischen Kunstgalerie „Lawra“ ist seine erste persönliche Ausstellung in der ukrainischen Hauptstadt. Indem Ismet Elemente der „contemporary-art“ und der lokalen krim-tatarischen „Bodenständigkeit“ in seinem Schaffen zusammen bringt, bietet er dem Zuschauer an, seine Spielregeln anzunehmen und eine spannende Führung durch die Galerie mitzumachen, die während der Projektzeit zum Hauptquartier der Galerie „Das Khanat der Krim“ geworden ist. Der fliegende Teppich für Joseph Beuys, mobile Tribüne für den Monarchen, Thron für den Kalifen - jede von Ismets Installationen, jedes Objekt beherbergt in sich eine Verbindung zum Hauptthema des Künstlers – zur konzeptuellen Eigenartigkeit

tor, ein Modell der Wertestruktur in der gegenwärtigen Etappe stelle. Ismet Sheikh Zade vertritt die Meinung, dass „die Zukunft nur in der Vergangenheit gesehen und gefunden werden könne“. Die „Lawra-Galerie“ präsentiert eine weitere Menge von sehr interessanten Objekten, unter denen die Tamga-Zeichen des Girej-Stammes zu finden sind, die das Recht dieser Dynastie auf den Thron des Osmanischen Reiches symbolisch bestätigen sollen. Ein echter Harem – ein intimer Bereich im Hof des Khans - ist auch ein unentbehrlicher Bestandteil der Exposition, deren Zentrum die „Testhalle für die Prinzessinnen“ bildet. Hier kann jede Besucherin der Galerie, sich auf Präsenz königlichen Blutes testen lassen. Es bleibt zu hoffen, dass auch deutsche Liebhaber der modernen Kunst irgendwann die Möglichkeit bekommen, sich auf dieses Blut hin testen zu lassen.

Alisa Lozhkina, Ukraine Übersetzung: Bari Dianov

PORTRÄT ЛИЦО НОМЕРА

Один народ – один дух Кряшены Впервые с культурой кряшенов я столкнулась еще двадцать с лишним лет назад, будучи студенткой в Елабуге, а Елабужсктй район изветстен как один из районов, где живут кряшены. Но тогда, по молодости, я не придала этому особого значения. Потом кряшены громко заявили о себе в 90-е годы ХХ века, когда активизировались национальные движения, был образован Всемирный конгресс татар. А не так давно кряшены вновь привлекли мое внимание, так как постоянные споры о том типа «кто ты, татарин», почему исчезает татарская нация, что поможет сохраниться татарам вызвали совершенно неоднозначную реакцию. Иные горячие головы с пеной у рта доказывают, что только Ислам может сохранить наш народ. При этом все как-то забывают, что кряшены, будучи немусульманами, сохраняют себя как самобытная группа татар на протяжении вот уже многих столетий. Удивительная, неповторимая культура, чарующие традиции, обряды, песни, и главное – кряшены сохранили чистейший татарский язык! Много ли татар-мусульман могут похвастать тем, что знают родной язык? А вот кряшены, что удивительно и достойно похвалы и уважения, держатся родного языка покрепче чем иные новоявленные магометане, считающие, что превыше всего – религиозная принадлежность, напрочь отметающие национальные особенности народа, его историческое прошлое и самобытную культуру. Именно эти «младомусульмане», не знающие родного языка и традиций своего народа, несут чуждую нам культуру, заворачивают женщин в коконы под названием «хиджаб» (вилимо, наши бабушки, носившие калфаки, были бы для них тоже недостаточно правоверны). Забывая о своей основной национальной составляющей, они становятся

Nr. 1/52, 2009

Ein Volk – ein Geist Die Kräschen

Vitalij Agapow auf der Bühne безликими носителями чужого, отторгают родное, поклоняются чужому языку и обрядам. Вот почему мне захотелось непременно встать на защиту кряшенов – не религиозные убеждения разделяют нас, а недалекие устремления отдельный деятелей и функционеров. У нас единый язык, у нас одни корни, ближе кряшенов никого нет у татар. И вполне понятна обида кряшенов, когда они говорят: «О нас вспоминают только во время переписи населения, чтобы увеличить численность татар... А когда речь идет о том, чтобы поддержать нас материально, наши ансамбли, творческие коллективы, для нас не находят средств, в промежутках между переписями нас просто забывают». Что же тогда удивляться, что нагайбаки – крещеные татары-казаки на Урале – добились того, что стали отдельной народностью, хотя говорят они начистейшем татарском языке. Теперь они уже больше не татары, теперь они – нагайбаки! Повернитесь же к кряшенам лицом, татары! Каким оскорблением для них был III конгресс татар, проходивший под девизом «Один народ – одна религия»! Внутренний мир человека, его верования – это то, что в цивилизованном мире называют «свободой совести», и нельзя ущемлять совесть одних, делая образцом совесть другиx. У (Продолжение на стр. 17)

Es liegt schon mehr als zwanzig Jahre zurück, als ich zum ersten Mal auf die Kräschen-Kultur stieß. Damals war ich Studentin in Jelabuga, und der Bezirk Jelabuga in Tatarstan ist einer der Bezirke, wo Kräschen (christliche Tataren) leben. Aber damals war ich noch zu jung, um dieser Tatsache Aufmerksamkeit zu schenken. Dann hörte man über die Kräschen in den 90er Jahren des 20. Jahrhunderts, als die Nationalbewegungen in der ehemaligen UdSSR aktiv wurden, und in Kasan wurde das Weltkongress der Tataren gegründet. Vor kurzem fesselten die Kräschen wieder meine Aufmerksamkeit, da Diskussionen wie „Wer bist du, Tatare?“, warum Tataren als Volk verschwinden würden, was Tataren helfen könne, ihre Kultur und Identität zu bewahren – dies alles rief zweideutige Reaktionen herauf. Manche Hitzköpfe legen sich ins Zeug dafür, dass nur der Islam unser Volk retten kann. Dabei vergisst man, dass die Kräschen als Nichtmuslime sich als eine eigentümliche Gruppe von Tataren im Laufe von mehreren Jahrhunderten bewahrt haben. Eine erstaunliche, wunderbare Kultur, faszinierende Traditionen, Bräuche, Lieder haben sie, und das Wichtigste ist, dass die Kräschen eine originäre tatarische Sprache erhalten haben! Wie viele muslimische Tataren können damit prahlen, dass sie ihre Muttersprache beherrschen? Und was die Kräschen betrifft, ist eben lobenswert, dass sie sich an ihre Sprache fester halten als manche neuen Mohammedaner, die meinen, dass religiöse Angehörigkeit am wichtigsten sei. Dabei lehnen sie alle Nationalbesonderheiten des Volkes ab, seine historische Vergangenheit und eigentümliche Kultur. Genau diese „Jungmuslime“, die keine Muttersprache beherrschen und die Traditionen des eigenen Volkes nicht kennen, uns eine fremde Kultur bringen, unsere Frauen in den Kokon mit dem Namen „Kopftuch“ einwickeln (es scheint, nicht einmal unsere Omas, die tatarische traditionelle Kopfkappen – Kalfaks – trugen, wären für sie rechtgläubig genug). Sie vergessen ihren grundlegenden Anker und werden zu gesichtslosen Trägern einer frem-

den Kultur, sie stoßen das Eigene ab und verehren fremde Sprachen und Sitten. Deswegen beschloss ich, mich unbedingt auf die Seite der Kräschen zu stellen und sie zu verteidigen – nicht der religiöse Glaube trennt uns, sondern beschränkte Bestrebungen einzelner Funktionäre. Wir haben eine einheitliche Sprache, einheitliche Wurzeln, keine andere Gruppe ist Tataren näher als die Kräschen. Ich verstehe die Kräschen sehr gut, dass sie sich gekränkt fühlen, wenn sie sagen: „Man erinnert sich an uns nur während der Volkszählung, um die Zahl der Tataren größer zu machen... Geht es darum, uns finanziell zu unterstützen, unsere Künstlerkollektive, findet man keine Mittel für uns, zwischen den Volkszählungen vergisst man uns.“ Kein Wunder, dass christliche Tataren-Kosaken aus dem Ural – die Nagajbaken – ihren Willen durchsetzten, jetzt keine Tataren mehr zu sein, sie gelten jetzt als gesonderte Völkerschaft – Nagajbaken, obwohl sie rein Tatarisch sprechen! Tataren, wendet Euer Antlitz dem Gesicht der Kräschen zu! Was für eine Beleidigung war für sie das 3. Kongress der Tataren, der 2002 unter dem Motto „Ein Volk – eine Religion“ durchgeführt wurde. Die innere Welt eines Menschen, sein Glauben – das ist das, was man in einer zivilisierten Welt als „Gewissenfreiheit“ nennt, so darf man nicht das Gewissen von einem beeinträchtigen, wobei man das Gewissen von anderem zum Muster macht. Das Gewissen kennt keine Varianten. Vielleicht, wäre es korrekt, sich einander unter dem Motto „Ein Volk – ein Geist“ entgegenzukommen. Dass wir einen einheitlichen Geist haben, davon überzeugte ich mich, als ich mir angesehen haben, wie die Kräschen sich freuen und amüsieren können. Pitrau Wie viel Freude bringen uns Volksfeste! Im Laufe von mehreren Jahrhunderten freut das SabantuiFest nicht nur Tataren, sondern jeden, der neben ihnen lebt. Leider sind heute viele Feste nur in Erinnerungen geblieben. Aber trotzdem erinnern sich Leute an Dshijens. (Fortsetzung auf der S. 17)

PORTRÄT ЛИЦО НОМЕРА

Nr. 1/52, 2009

Один народ – один дух

Ein Volk – ein Geist

(Начало на стр. 16)

(Anfang auf S.16)

совести вариантов нет. Наверное, было бы правильнее идти навстречу друг другу с девизом «Один народ – один дух». А то, что дух у нас один, я убедилась в этом, посмотрев, как умеют веселиться и радоваться кряшены. Питрау Сколько радости приносят народные праздники! Столетия спустя сабантуй продолжает радовать не только татар, но и тех, кто живет рядом с ними. К сожалению, многие праздники уже остались только в воспоминаниях. И тем не менее, люди помнят джиены. Нередко в каждой местности бытовали свои, неповторимые джиены, и жители четко называли свой джиен, говоря: «Наш джиен назывался так». Но, вспоминая народные празднества, мы почти не говорили о богатой культуре крещеных татар – кряшенов. А между тем и у них есть свои джиены, которые также отмечаются в определенной местности, хотя и носят названия христианских праздников – Микола жыены (Никола), Тройча жыены (Троица), Тикен жыены (Тихвинская божья матерь). Мне повезло побывать на Питрау – Петров день, который отмечают в Мамадышском, Тукаевском, Нижнекамском районах Татарстана. При беседе с участниками праздника они много рассказывали о своих традициях, показывали свои национальные самобытные наряды. От них я и узнала, что Питрау, хоть и является изначально религиозным праздником, тем не менее отмечается не во всех кряшенских районах, а только в отдельных, и скорее в самом деле похож на народное празднество. Праздник начинается 12 июля, в день святого Петра, после окончания Петрова поста, и длится неделю. В это время деревенские жители и приехавшие из города родственники заготавливают

травы, веники, устраивают вечерние гуляния (чем-то это напоминает Ивана Купала, только через костер не прыгают), выбирают летнюю красавицу, украшенную цветами, венками и гирляндами, поют песни, пляшут и просто отдыхают на лугу или в лесочке, поглощая припасенные заранее яства. Впервые попав на Питрау, я не поверила своим глазам – истинно народный праздник, веселые, ясные лица, задорные мелодии… Церковных обрядов нет и в помине. На травке кругом расположились пришедшие на праздник. Разговорилась с красавицами, одетыми в традиционный кряшенский наряд: женщины рассказали об истории своих костюмов, особенно интересны были те, кто унаследовал свои одежды от бабушек и прабабушек, любой этнографический музей позавидовал бы такому богатству. Потом специально для меня эти милые женщины спели свои народные песни и станцевали танец, который отплясывали еще их предки. С восхищением следила я за плавными движениями этих лебедушек и думала про себя: эх, ведь мы все татары, говорим на одном языке, кто, когда и почему решил разделить нас, кряшены – внушив, что отдельный народ? Ведь далеко от дома, от родины кряшены тянутся к татарам, а татары рады кряшенам. И поддерживаем друг друга, помогаем… Так нужно ли противопоставлять себя историческим фактам? А на сцене лихо отплясывал и пел Виталий Агапов, известный исполнитель песен кряшен, основатель и руководитель фольклорного ансамбля из Набережных Челнов. И невозможно было спокойно устоять на месте – ноги сами просились в пляс, вокруг уже кружился в задорном танце народ: татары – кряшены и мусульмане, русские, чуваши, удмурты и все (Продолжение на стр.18)

Früher war es so, dass oft in jeder Ortschaft eigene Dshijens vorkamen, und die örtliche Bevölkerung nannte genau ihr eigenes Dshijen: „Unser Dshijen hieß so und so.“ Erinnerte man sich an Dshijens, doch sprach man leider kaum über die reichhaltige Kultur der christlichen Tataren – der Kräschen. Inzwischen haben sie ihre eigene Dshijens, die genauso in den bestimmten Ortschaften gefeiert werden, obwohl sie Namen von christlichen Festen haben: Mikola Dshijen (Nikolaus), Trojtscha Dshijen (Pfingsten),

So ist er, Vitalij äfände Tiken Dshijen (Gottesmutter von Tichwin). Ich hatte das Glück, das Pitrau-Fest zu besuchen – den Tag des heiligen Petrus, der in Tatarstan in den Bezirken Mamadysch, Tukaj und Nishnekamsk gefeiert wird. Teilnehmer des Festes erzählten viel über ihre Traditionen, demonstrierten ihre eigentümliche Nationaltracht. Von ihnen erfuhr ich, dass Pitrau nicht in allen Kräschen-Bezirken gefeiert wird, obwohl es ursprünglich ein religiöses Fest war, sondern nur in einzelnen Gegenden. Und es ähnelt mehr einem Volksfest. Dieses Fest beginnt am 12. Juli, am Tag des heiligen Petrus, nach der Beendigung der PetrusFastenzeit, und es dauert eine Woche lang. In dieser Zeit versehen sich Dorfbewohner und ihre Verwandte, die extra dafür aus der Stadt ins Dorf kommen, mit Kräutern, Bündeln von Birken- und Eichenzweigen für Dampfbadestube, veranstalten Abendfeste (diese ähneln dem Fest von Ivan Kupala, das in Weißrussland und in der Ukraine begangen wird, nur

ohne Feuerhüpfen), wählen die Sommerschönste, die man mit Blumen, Kränzen und Girlanden schmückt, singen Lieder, tanzen und erholen sich einfach auf der Wiese oder im Walde, man genießt das mitgebrachte Essen. Ich war zum ersten Mal beim Pitrau-Fest und konnte meinen Augen kaum trauen – das war echt ein Volksfest, fröhliche, offene Gesichter, fröhliche Melodien... Es gab keine Spur von kirchlichen Bräuchen. Auf dem Gras saßen überall Teilnehmer des Festes. Ich kam ins Gespräch mit reizenden Schönheiten, die die traditionelle Kräschen-Tracht anhatten: die Frauen erzählten mir über die Geschichte ihrer Kleidung, besonders interessant waren diejenigen, die ihre Kleider von ihren Omas und Uromas erbten. Jedes ethnographische Museum würde um so einen Reichtum an Nationaltracht neidisch sein. Dann sangen diese netten Frauen ihre Lieder und tanzten ihre Volktänze extra für mich – das machten sie so, wie schon ihre Urahnen es taten. Verwundert beobachtete ich ihre langsamen Bewegungen und dachte für mich: wir alle sind doch Tataren, wir sprechen dieselbe Sprache. Wer? Warum? Wann hat man beschlossen, uns zu trennen, uns an die Seele gebunden, dass die Kräschen ein anderes Volk ist? Weit von zu Hause, von der Heimat strecken die Kräschen ihre Arme nach den Tataren aus, und die Tataren freuen sich über die Kräschen. Wir unterstützen einander, helfen uns gegenseitig... Muss man sich in diesem Fall historischen Tatsachen entgegensetzen? Inzwischen sang und tanzte keck auf der Bühne Vitalij Agapov, der bekannte Darbieter von traditionellen Liedern der Kräschen, Gründer und Leiter des Liedtheaters von Nabereshnyje Tschelny (Yar Çallı). Es war unmöglich, ruhig stehen zu bleiben, meine Beine führten mich in den Tanzkreis, überall tanzten Vertreter verschiedener Völker zusammen: Tataren – Kräschen und Muslime, Russen, Tschuwaschen, Udmurten. Alle Gäste des Festes beteiligten sich mit Vergnügen an (Fortsetzung auf der S. 18)

PORTRÄT ЛИЦО НОМЕРА

Один народ – один дух (Начало на стр. 16) гости праздника с у дов о л ьс тв ие м принимали участие в этом радостном действе. И даже стоявшие рядом сотрудники милиции с удовольствием притопывали ногами: никто не нарушал порядок, не буянил, и поэтому праздник был в радость всем. Виталий эфенде Мне уже приходилось слышать это имя и раньше, но ни выступления, ни записей его самого и ансамбля кряшенов я не слышала. И вот пару лет

Die Kräschen aus dem Nishnekamsk-Bezirk назад в Казани проходил фестиваль татарской песни «Жиде йолдыз» (Семь звезд). Когла сцена заиграла всеми цветами радуги, разнеслись звуки задорной песни, и на сцену высыпали в нарядных костюмах какие-то люди, ктото радостно выдохнул: «Кряшены!» Да, это был сводный фольклорный ансамбль кряшен Татарстана, а в центре лукаво подмигивал сам Виталий эфенде, рядом в нацио -нальном кряшенском костюме пел вместе с соплеменниками Георгий Ибушев – Народный артист Татарстана, солист Академического театра оперы и балета им. М. Джалиля, неповторимый тенор которого вот уже много лет радует любителей татарской песни, и Народная артистка Татарстана Лидия Ахметова (Ямщикова). Тогда я твердо решила, что постараюсь узнать о Виталии Агапове побольше, так как подобного коллектива кряшенов больше нет нигде. И вот на Питрау я воспользовалась моментом и подошла к

Виталию после окончания праздника, когда он уже садился в машину, чтобы уехать. Мы обменялись телефонами, договорились о встрече, и на прощание Виталий эфенде подарил мне березовый веник – один из символов Питрау. Некоторое время спустя мы встретились за чашкой чая, и Виталий эфенде рассказал о своей деревне, односельчанах, о своем коллективе... Деревня Сэвэлэй (Сəвəлəй) Заинского района Татарстана... Родная деревня Виталия, которой посвящено столько песен и частушек... «Деревня наша была большая... Такие большие кряшенские деревни есть еще у нагайбаков в Челябинской области...» Вот в этой-то деревне у Марии и Василия родился сын Виталий. «Тут я родился, тут в школу ходил, тут повзрослел», рассказывает Виталий эфендэ. Несмотря на то, что живут в этой деревне люди с русскими именами – Иваны, Марьи, Василии, Надежы – говорят тут только на татарском языке, и школа, в которой учился Виталий, тоже была татарская. Сейчас нередко слышишь сетования «да куда с национальным образованием пойдешь? Да кому оно надо?» сколько людей Но ведь закончили национальные школы и не просто стали достойными, уважаемыми людьми, но многого добились в своей жизни. Самый выдающийся пример – это Президент РТ Минтимер Шаймиев. Вот и Виталий Агапов, окончив татарскую школу, стал гордостью и своей деревни, и своего района, и нашей республики. Зная, что учиться в вузе придется на русском языке, Виталий самостоятельно, без чьей-либо помощи освоил школьную программу еще и на русском языке. Вот это сила воли! Впрочем, при общении с ним чувствуешь исподволь, какая мощная харизма у этого человека и какая могучая сила воли! «Я с удовольствием говорю (Продолжение на стр. 19)

Nr. 1/52, 2009

Ein Volk – ein Geist (Anfang auf S. 16) dieser fröhlichen Veranstaltung. Sogar die danebenstehenden Milizmänner stampften ihre Füße fröhlich auf: keiner störte die Ordnung, keiner machte Radau, so brachte das Fest jedem nur Freude. Vitalij äfände Ich habe schon früher diesen Namen gehört. Doch damals hatte ich keine Möglichkeit, mir seine Konzerte anzuschauen, keine CDs waren zu finden. Aber vor zwei Jahren fand in Kasan das Festival des tatarischen Liedes „Cide yoldız“ („Sieben Sterne“) statt. Als die Bühne mit allen Regenbogenfarben beleuchtet wurde, hörte man Klänge eines fröhlichen Liedes, und Leute in schöner Tracht erschienen auf der Bühne. Daneben atmete jemand verwundert auf: „Die Kräschen!“ Stimmt, das war das Folkloresammelensemble der Kräschen aus Tatarstan, in der Mitte zwinkerte fröhlich Vitalij äfände, daneben standen in ihrer Kräschen-Nationaltracht die Volkskünstlerin der RT Lydia Ahmetowa (Jamschtschikowa) und Georgij Ibuschew, der Volkskünstler der RT, Solosänger des Mussa-Dshalil-Theaters aus Kasan, und sang zusammen mit seinen Stammesgenossen. Die goldene Tenor-Stimme von Ibuschew ist den Liebhabern des tatarischen Liedes schon lange bekannt. Damals beschloss ich fest, mehr über Vitalij Agapow zu erfahren, da es nirgendwo sonst noch so ein Kollektiv der Kräschen gibt. Während des PitrauFestes nutzte ich die Möglichkeit, um mich nach der Veranstaltung Vitalij anzunähern, als er sich in sein Auto setzte, um zu fahren. Wir tauschten Telefonnummern aus, verabredeten, dass wir uns mal treffen, und zum Abschied schenkte Vitalij äfände mit eine Birkenzweigenbündel – das Symbol von Pitrau. Einige Zeit später trafen wir uns beim Teetrinken, und Vitalij äfände erzählte mir über sein Dorf, seine Dorfbewohner, über sein Theater... Das Dorf Säwäläj im Bezirk Sainsk der Republik Tatarstan... Das Heimatdorf von Vitalij, dem

so viele Lieder und Schnadahüpferl gewidmet sind... „Unser Dorf war groß... Solche großen Kräschen-Dörfer gibt es noch bei den Nagajbaken im Gebiet Tescheljabinsk...“ In diesem Dorf wurde bei Maria und Wassilij der Sohn Vitalij geboren. „Hier kam ich auf die Welt, hier besuchte ich die Schule, hier bin ich groß geworden“, erzählt Vitalij äfände. Obwohl nur Leute mit russischen Namen in diesem Dorf wohnen – Iwans, Marias, Wassilijs, Nadeshdas, spricht man hier nur Tatarisch, und in der Schule, die Vitalij besuchte, lernte man alles auf Tatarisch. Heute hört man oft jemanden klagen: „Wohin denn mit der Nationalausbildung? Wer braucht sie?“ Aber wie viele Menschen absolvierten die Nationalschulen in der UdSSR und wurden zu würdigen, geehrten Personen, erreichten vieles in ihrem Leben. Und das beste Beispiel dafür ist der Präsident der RT Mintimer Schajmijew. So auch Vitalij Agapow – er beendete eine tatarische Schule, wurde zum Stolz des ganzen Dorfes und Bezirks, sogar unserer Republik. Er wusste doch, dass er weiter auf Russisch studieren wird, so beherrschte er auch das Schulprogramm auf Russisch. Das ist doch die Willenskraft! Verkehrt man mit ihm, fühlt man allmählich, wie groß sein Charisma ist. „Gerne spreche ich meine Muttersprache. Manche sagen, ich rede ein echtes Tatarisch, aber ich meine, ich spreche nur zu 90% auf Tatarisch. So ist die heutige Zeit – neue Wörter kommen in die Sprache, neue Begrifflichkeiten, sie dringen aus dem Russischen ein, aus anderen Sprachen...“ Bei mir dachte ich: Sprächen nur alle Tataren solche 90% Tatarisch! Manche bringen es nicht einmal auf 5%... Aber kehren wir zurück nach Säwäläj. Die Schule war vorbei, da kam die Zeit, den Militärdienst in der Sowjetarmee zu leisten. „Damals flohen wir nicht vor der Armee, anders wurden wir damals erzogen, und die physikalische Vorbereitung war auch sehr wichtig. So geriet ich in die Raketentruppen strategischer Bedeutung. Meinen Dienst hatte (Fortsetzung auf der S. 19)

PORTRÄT ЛИЦО НОМЕРА

Nr. 1/52, 2009

Один народ – один дух

Ein Volk – ein Geist

(Начало на стр. 16)

(Anfang auf S. 16)

на родном языке. Кто-то говорит, что я очень чисто говорю, я сам считаю, что на 90% говорю по-татарски. Время сейчас ведь такое – новые слова появляются, новая терминология, приходят из русского языка, из других...» Я про себя подумала – эх, чтобы все татары так на 90% говорили бы по-татарски! А то ведь иные и на 5% не говорят... Но вернемся в Сэвэлэй. Школа осталась позади, а тут подоспело время идти служить в армию. «Мы ведь тогда от армии не косили, в другом духе воспитывали нас тогда, опять же физическая подготовка тоже была важна. Вот и попал я служить в ракетные войска стратегического назначения. Служил в ПереславлеЗалесском, что на Золотом Кольце России. А оттуда до Москвы рукой подать, вот мы частенько в столицу наведывались, посмотреть город, на концерт сходить». А когда срок службы подошел к концу, старшина Агапов вернулся домой и два года проработал в деревне учителем в одной из деревень родного района, преподавал начальную военную подготовку. Учил мальчишек играть в хоккей, добился того, что появилась хоккейная коробка для ребятни, позаботился и о форме для юных хоккеистов. Потом судьба забросила Виталия в Набережные Челны, в город, коорый стал для него родным на долгие годы, где позже он нашел свою стезю. А поначалу работал в специализированном отряде пожарной военизированной охраны и, хотя петь и плясать любил всегда – заводной был (он и сейчас такой же заводной!), - о карьере певца и музыканта пока еще и не помышлял. Зато много занимался спортом – хоккеем, футболом, тяжелой атлетикой, волейболом, шахматами, и даже имел разряд кандидата в мастера спорта по хоккею. Но еще в армии во время смотров художественной самодеятельности Виталий

плясал, а играть на гармони выучился даже раньше. К тому же Виталий сочинял стихи. Когда и как поэзия стала для него потребностью – трудно сказать, в юношестве почти все мы балуемся стихами, но мало кто сохраняет верность этому увлечению. А Виталий не только сочиняет стихи, но и перекладывает их на музыку, и песни эти потом исполняются и им самим, и многими другими певцами, становясь хитами. Конечно, самыми хитовыми являются его задорные песни, посвященные родной деревне «Эх, Сəвəлəй, Сəвəлəй», а также «Əнкəй гөле», «Эй, Хəлимə, Хəлимə», «Яңа Кəтүк түти», «Супер Сəвəлəй такмаклары». Мало кто знает, что Виталий является автором музыки 200 песен, а в 40 песнях он также выступает и как автор стихов.

ich in der Stadt PereslawlSalesskij, am Goldenen Ring Russlands. Von dort bis Moskau war es nicht sehr weit, so kamen wir oft in die Hauptstadt, um sie zu besichtigen, besuchten Konzerte.“ Als der Militärdienst zu Ende war, kehrte Feldwebel Agapow nach Hause zurück und arbeitete zwei Jahre lang als Lehrer in einem der Dörfer des Heimatbezirks. Er lehrte auch Jungs, Hockey zu spielen, erreichte, dass die jungen Sportler eine Hockeyeisbahn und Hockeyuniformen bekamen. Dann brachte ihn das Schicksal in die Stadt Nabereshnyje Tschelny, die für ihn für lange Jahre zur Heimatstadt wurde, wo er später auch seinen Weg fand. Aber das kam später... Zuerst arbeitete er in der paramilitärischen Sondereinheit der Feuer-

So fröhlich wird Pitrau in Yar Çallı gefeiert. Повортным в жизни Виталия стал 1994 год. Ох, и непростой это был год для нашей страны. Многие до сих пор помнят, как в стране царил произвол, люди месяцами не получали зарплат, за ценами просто было не угнаться, город раздирали разборки криминальных группировок. И вот в этот год, когда казалось бы, людям совсем не до культуры было, не остаться бы голодными – именно в этот тяжелый год тогда еще мало кому известный Виталий Агапов основывал театр песни «Моңлы Чаллы». Долгие месяцы тяжелого, неустанного труда, репетиции, выступления... В год театр давал не менее 120 концертов, на самых различных (Продолжение на стр. 20)

wehr. Obwohl er gern sang und tanzte – Vitalij war immer quicklebendig (so ist er auch heute), träumte er nicht von der Karriere eines Sängers und Musikers. Er trieb viel Sport – Hockey, Fußball, Schwerathletik, Volleyball, Schach, und belegte sogar eine Leistungsklasse der Kandidaten für den Sportmeister im Hockey. Er erinnert sich, dass er sich während des Militärdienstes aktiv an kulturellen Wettbewerben für Laienkunst beteiligte. Er tanzte und spielte Harmonika – als Junge lernte er noch Ziehharmonika zu spielen. Zu alledem war ihm die Dichtkunst nicht fremd. Schwer ist es jetzt zu sagen, wann Poesie für ihn zum Teil des Lebens wurde. Fast jeder versucht in der Jugendzeit selbst etwas zu dichten, aber nur wenige bleiben auch später dieser Kunst treu. Doch Vitalij schreibt Gedichte und komponiert dazu eigene Musik,

dann werden diese Lieder von ihm selbst und von vielen anderen Sängern dargeboten, so wurden auf der tatarischen Bühne viele Hits geboren. Die bekanntesten von seinen Liedern sind diejenigen, die seinem Heimatdorf gewidmet sind – „Ech, Säwäläj, Säwäläj“ sowie „Änkäj göle“, „Ej, Hälimä, Hälimä“, „Yaña kätük tüti“, „Super Säwäläj taqmaqları“. Nur wenige wissen, dass Vitalij mehr als 200 Lieder komponiert hat, und zu 40 von diesen Liedern schrieb er auch eigene Texte. Das Jahr 1994 wurde zum Wendejahr in Vitalijs Leben. Schwer, sehr schwer war jenes Jahr für unser Land. Viele erinnern sich immer noch an die Willkür, die im Lande herrschte, monatelang bekam man kein Gehalt, keinen Lohn, kein Geld, Preise stiegen mit kosmischer Geschwindigkeit, die Stadt geriet unter die Macht von Kriminellen, zerrissen von ihren Auseinandersetzungen. Und in jenem Jahr, als man dachte, man brauche keine Kultur, habe lieber etwas zu essen, gerade in jenem Jahr gründete Vitalij Agapow das Theater des Liedes „Moñlı Çallı”. Das waren lange Monate der schweren, unermüdlichen Arbeit, Proben, Auftritte... Mehr als 120 Konzerte bot das Theater jährlich dar, auf unterschiedlichsten Konzertbühnen der Republik und hinter ihren Grenzen: in Stadtkonzerthallen, in Dorfklubs, manchmal sogar im Feld. Vitalij äfände erzählt, wie man ihn als bekannt gewordenen Sänger nach Sankt-Petersburg zum SabantuiFest eingeladen hatte. Mehrere Tausend Tataren wohnen in Petersburg, und das Sabantui-Fest wird auf einem großen Feld veranstaltet, wo auf mehreren Bühnen verschiedene Künstlerkollektive auftreten. Auf einer der Bühnen trat Vitalij mit seinem Programm auf und fast alle stürzten sich dorthin, wo ein Strom voller Energie und Freude floss, Musikfunken schillerten. Der ganze Majdan (SabantuiWiese) erzitterte, wurde richtig durchgerüttelt unter denn rhythmischen Hüpfen der Massen (ich erinnerte mich sofort daran, (Fortsetzung auf der S. 20)

PORTRÄT ЛИЦО НОМЕРА

Nr. 1/52, 2009

Один народ – один дух

Ein Volk – ein Geist

(Начало на стр. 16)

(Anfang auf S. 16)

концертных площадках республики и за ее пределами: в городских концертных залах, в сельских клубах, на открытых полевых площадках. Виталий эфендэ рассказывает, как, уже став известными, их пригласили на сабантуй в Санкт-Петербург. В Питере живет несколько сот тысяч татар, и сабантуй там проходит на большом поле, где на нескольких сценах выступают творческие коллективы. Так вот, когда на одной из сцен выступал Виталий, практически все ринулись туда – поток энергии, радости, веселья сыпал во все стороны переливающимися снопами музыкальных искр. Весь майдан ходил ходуном (я сразу всомнила, как во время Питрау огромный парк притопывал и пританцовывал вслед за Виталием, который со сцены заводил народ; так мог в свое время делать только Адриано Челентано – что ж, теперь у нас появился свой Челентано – Виталий Агапов). А потом, во время веселого аукциона наш герой умудрился продать обычный торт за несколько тысяч рублей! На прощание питерцы попросили его непременно приехать к ним на сабануй еще раз. Можно было бы посвятить несколько строк тому, чтобы перечсилить награды Виталия типа «заслуженный работник, заслуженный артист», но хочется сказать не об этом. Однажды мне попалась статья в газете о том, как один замечательный артист, уже немолодой, сам отказывался от различных званий, так как считал, что не ими измеряется талант артиста и его вклад в искусство. Нередко бывает и такое, что продюсеры ищут артистов, и когда им предлагают заслуженных и народных, они задают сакраментальный вопрос: «А хорошие артисты есть?» Так вот, Виталий эфендэ – хороший артист! По-настоящему, искренне хороший артист, и зрителя не интересует, какие у него звания, для его поклонников имя на афише «Виталий Агапов» – это синоним успеха. И еще есть кое-что, о чем непременно хотелосы сказать, и о чем сам Виталий никогда не

говорит – это благотворительность. Истинные меценаты всегда делали свои добрые дела, не называя имени. Поэтому имя назовем мы: только в 2007 году Виталий Агапов и его театр песни дали 30 благотворительных концертов и передали на благотворительные нужды более полумиллиона рублей. Живы у нашего народа старинные традиции меценатства! У меня есть мечта, которая когда-нибудь, я очень на это надеюсь, осуществиться, если не в этом году, то на будущий год, если не на будущий – то все равно в последующие годы: я мечтаю увидеть Виталия Агапова на

Die Kräschen-Schönen сабантуе в Берлине, чтобы его искрометная энергия завела всех татар Германии и заразила немцев любовью к этому неповторимому кусочку татарской культуры – кряшенской. На Питрау горько было мне услышать от некоторых представителей крещеных татар: «Я не татарин, я – кряшен, и говорю на кряшенском языке». Понимая, откуда идет такая самоидентификация, все же очень хотелось бы, чтобы рядом с нами стояли кряшены в деле объединения татар и сохранения нашего языка, нашей культуры. Как тут не повторить еще раз: «Один народ – один дух». Конечно, внутри народа всегда будут существовать различные группы – мишары, типтяри, казанцы, астраханцы, сибиряки, кряшены. Тем и прекрасен народ, что играет такими гранями. И мудр был ответ Виталия на вопрос, кем он себя чуствует: «В Татарстане – я кряшен, а за границей я – татарин!»

Венера Вагиз, Набережные Челны – Берлин

wie ein großer Park während des Pitrau-Frestes auch mit Vitalij zusammentanzte und stampfte; so etwas konnte seinerzeit mit Leuten nur Adriano Celentano machen, jetzt haben wir unseren eigenen Celentano – Vitalij Agapow). Danach während der lustigen Auktion versteigerte Vitalij eine einfache Torte, die für ein paar tausend Rubel verkauft worden war! Zum Abschied baten die Petersburger Vitalij, zu ihnen unbedingt noch ein Mal zum Sabantui zu kommen. Viele Zeilen könnte man Vitalijs Auszeichnungen widmen, „Verdienter Künstler, verdienter Musiker“ usw., aber ich möchte etwas anderes sagen. Einst las ich in einer Zeitung einen Artikel darüber, wie ein guter Schauspieler, der schon nicht mehr jung war, selbst auf alle Auszeichnungen und Titel verzichtete. Er meinte, nicht diese Titel und Urkunden sind Kriterien eines begabten Schauspielers oder Musikers und seines Beitrags für die Kunst. Oft passiert es so, Produzenten suchen talentvolle Schauspieler, man bietet ihnen diese verdienten und Volkskünstler an, aber da stellt man eine Sakramentalfrage: „Habt ihr GUTE Künstler?“ Über Vitalij äfände kann man sagen – ein guter Künstler! Echt gut, tief aus der Seele gut, und Zuschauer interessieren sich nicht, welche Titel er trägt, für seine Verehrer ist der Name „Vitalij Agapow“ auf dem Aushang Synonym des Erfolgs. Es gibt noch etwas, was ich auch sagen wollte, und wovon Vitalij äfände nicht redet – über die Wohltätigkeit wollte ich ein wenig berichten. Echte Mäzene vollbringen ihre gute Taten, ohne ihre Namen zu nennen. So nennen wir den Namen: Allein im Jahr 2007 trat sein Theater des Liedes mit 30 Konzerten auf, deren Gelder dann zu wohltuenden Zwecken überwiesen wurden, insgesamt mehr als eine halbe Million Rubel. Uraltes Mäzenatentum wird in unserem Volk weiter vererbt! Ich habe einen Traum, ich

hoffe sehr, dieser Traum verwirklicht sich eines Tages, wenn nicht in diesem Jahr, dann im nächsten, wenn nicht im nächsten, dann irgendwann in der Zukunft: ich träume, dass Vitalij Agapow zum Sabantui-Fest nach Berlin kommt, damit seine sprühende Energie alle Tataren Deutschlands anspornt und Deutsche sich in diese unwiederholbare Kultur der KräschenTataren verlieben. Bitter war es für mich, während des Pitrau-Festes von einigen Vertretern der Kräschen zu hören: „Ich bin kein Tatare, ich bin Kräschen und spreche die Kräschen-Sprache.“ Ich verstehe doch, wo die Wurzeln dieser Selbstidentifizierung sind, doch ich möchte wirklich, dass die Kräschen Seite an Seite mit uns in der Sache der Vereinigung der Tataren, der Bewahrung unserer

Freude herrscht überall. Pitrau. Sprache und unserer Kultur stehen. Es sei noch einmal wiederholt: „Ein Volk – ein Geist“. Selbstverständlich gibt es innerhalb des Volkes verschiedene Gruppen – Mischären, Tiptären, Kasaner, Astrachaner, Sibirische Tataren, Kräschen, und sie werden auch weiter existieren. Aber das macht unser Volk ja noch schöner und bunter, dass es in so vielen Facetten schillern kann. Weise war die Antwort von Vitalij auf die Frage, als wer er sich fühlt: „In Tatarstan bin ich Kräschen, im Ausland bin ich Tatare!“

Venera Vagiz, Yar Çallı – Berlin

UNSERE GESCHICHTE НАША ИСТОРИЯ Уланы: славные страницы истории Эта статья была задумана уже давно, и получилось так, что наши друзья из журнала «Партнер» (Дортмунд), с которыми я сотрудничаю уже много месяцев, обратились с просьбой рассказать историю уланов. Поэтому этот материал появился в начале этого месяца в «Партнере», а теперь мы предлагаем его нашим читателям. От автора О, сколько нам открытий неожиданных сулит обращение к забытым страницам отечественной истории. Как часто истоки сегодняшних событий становятся понятными только после анализа через призму истории. Вспоминаю, как в детстве – мне было лет 8 – впервые прочитала «Бородино» М. Ю. Лермонтова, и с тех пор нередко на ум приходят несколько строчек: «Уланы с пестрыми значками, Драгуны с конскими хвостами, Все промелькнули перед нам, Все побывали тут». А почему, собственно уланы, и откуда вообще взялся этот вид конницы – уланы? Военная история сама по себе вещь интересная, но мне, как дочери своего народа, всегда было любопытно, каков был вклад представителей нашего племени в историю государства Российского? Я не претендую ни на последнюю истину в инстанциях, ни на абсолютную научность сей работы – это удел ученых и специалистов, я просто расскажу то, что стало известно мне из различных серьезных источников и о чем я могу поделиться с другими. До сих пор как историки, так и обыватели расходятся во мнении, было ли пресловутое иго на Руси или не было, отрицательно или положительно это сказалось на развитии страны. Это тема отдельных повествований. Но в самом начале надо отметить, что без военной организации Золотой Орды, армии которой во время ее расцвета не было равных, не было бы позднее сильного войска русского, принявшего тардиции в формировании вооруженных сил у золотоородынцев. Кроме того, военные столкновения тех лет никогда не носили этнический

характер, это были междоусобные войны, в которых принимали участие русские, татасркие полки как с одной, так и с другой сторон. Немногим известно, что в войске Дмитрия Донского на Куликовском поле татары составляли многочисленную и самую боеспособную часть – конницу, которая и решила исход битвы 8 сентября 1380 года. Позднее из Орды на Русь вышли многие доблестные воины, служившие верой и правдой русским князьям. П. Савицкий писал Л. Гумилеву: «... великорусское дворянство, сыгравшее огромную роль в создании великого Русского государства, на... 40 и даже более процентов состояло из потомков... мурз, князей и слуг». Прямыми наследниками Чингисхана были русские стрельцы. А вот уланы – откуда берут свое начало они? За уланов надо благодарить польско-литовских татар. Да, да, есть и такая этническая группа татар, не казанских, не сибирских, не крымских, а польско-литовских. История польско-литовских татар длится уже седьмое столетие, с XIV века, когда выходцы из Золотой Орды приезжали на военную службу к великим князьям литовским и селились на этих землях. Вообще, природную способность татар как умелых воинов использовали многие правители. Именно татары дали начало легкому роду кавалерии – уланам. А в Польше уланские полки существовали вплоть до начала Второй мировой войны. В XVIII веке уланы появились в Австрии и Пруссии, а в начале XIX Наполеон ввел улан во французскую гвардию. Есть несколько толкований слова «улан». Так, в воспоминаниях генерала Юзефа Зойончака (1794 г.) читаем: «Литва имела несколько татарских полков... Эти полки обычно называли уланскими по имени одного из их воинов, который прославился во время правления Стефана Батория». (Продолжение на стр. 22)

Nr. 1/52, 2009

Ulanen: Ruhmreiche Seiten der Geschichte Schon lange hatte ich mir vorgenommen, diesen Artikel zu schreiben. Es ergab sich, dass unsere Freunde von der Zeitschrift „Partner“ (Dortmund), mit denen ich schon mehrere Monate zusammenarbeite, sich mit der Bitte an mich wandten, über die Geschichte der Ulanen zu berichten. So kam es dazu, dass dieser Artikel Anfang Januar in „Partner“ erschien und jetzt bieten wir ihn auch unseren Lesern in ungekürzter Fassung an. Die Verfasserin

N. Durowa. Wachsfigur in Jelabuga Wie viele unerwartete Entdeckungen verheißen uns die vergessenen Seiten der Vaterlandsgeschichte… Wie oft werden die Ursprünge heutiger Ereignisse erst nach der Analyse aus historischer Perspektive verständlich. Ich erinnere mich daran, wie ich - damals 8 Jahre alt - zum ersten Mal das Poem von M. Lermontov „Borodino“ las, und seit jener Zeit kommen mir nicht selten einige Zeilen in den Sinn: „Ulanen mit bunten Abzeichen, Dragoner mit Pferdeschwänzen. Alle fliegen an uns vorbei, alle waren da.“ Warum eigentlich Ulanen, woher kommt überhaupt diese Gattung der Kavallerie – Ulanen? Militärgeschichte ist an sich eine interessante Sache, aber ich, als Tochter meines Volkes, war immer neugierig: Wie sah wohl der Beitrag der Vertreter unseres Stammes zur Geschichte des Russländischen Staates aus? Ich erhebe keinen Anspruch weder auf die absolute Wahrheit in höchster Instanz noch auf die exakte Wissenschaftlichkeit dieser Arbeit – das ist das Los von Wissenschaftlern

und Spezialisten, und ich erzähle einfach das, was mir aus verschiedenen seriösen Quellen bekannt wurde und worüber ich anderen etwas mitteilen könnte. Bis heute sind sich sowohl Historiker, als auch Vertreter auseinanderlaufender Ansichten nicht einig darüber, ob es das berüchtigte Joch in der Rus’ gab oder nicht, ob es positiv oder negativ für die Entwicklung des Landes war. Das ist ein Thema für weitere Berichte und Artikel. Aber schon zu Beginn muss man bemerken, dass es ohne die militärische Organisation der Goldenen Horde, deren Armee während ihrer Blütezeit keiner gleich kam, es später kein starkes russisches Heer gegeben hätte, das die Tradition der Formation militärischer Kräfte von der Goldenen Horde übernahm. Außerdem trugen bewaffnete Zusammenstöße jener Zeit keinen ethnischen Charakter, es handelte sich um Fehden, an denen sich russische und tatarische Regimente von beiden Seiten beteiligten. Nur wenige wissen, dass im Heer von Dmitri Donskoj auf dem Kulikowo Feld Tataren seinen kampffähigsten Teil bildeten – die Kavallerie, die über den Ausgang der Schlacht am 8. September 1380 entschied. Später kamen aus der Horde viele heldenmütige Krieger nach Rus’, die dem russischen Fürsten aufrichtig und ehrlich dienten. P. Sawitzki schrieb an L Gumiljow: „... der großrussische Adel, der bei der Bildung des großen Russischen Staates eine enorme Rolle spielte, bestand... aus 40 und sogar mehr Prozent aus den Nachkommen... von Mirsen, Fürsten und ihrer Dienerschaft.“ Direkte Nachfahren von Dschingis-Khan waren die russischen Strelitzen. Und die Ulanen – woher führt ihr Ursprung? Für die Ulanen muss man den polnisch-litauischen Tataren dankbar sein. Die Geschichte der polnisch-litauischen Tataren geht bereits auf mehr als sechshundert Jahre zurück, auf das 14. Jahrhundert, als Auswanderer aus der Goldenen Horde zum litauischen Großfürsten kamen, um hier ihren Militärdienst zu leisten, und sich auf diesem Territorien ansiedelten. Im Großen und Ganzen setzten viele Herrscher die natürliche Fähigkeit der Tataren als gute und erfahrene Krieger ein. Eben die (Fortsetzung auf der S. 22)

UNSERE GESCHICHTE НАША ИСТОРИЯ Уланы: славные страницы истории (Начало на стр. 21) С татарского языка это слово переводят как «молодец». Но этому слову можно также дать объяснение с точки зрения лингвистики и истории: в Золотой Орде улан (оглан) был титулом потомков Чингисхана – в тюркских языках слово «улы, оглы, оглу» означает также «сын», - и в чужих землях они носили княжеский титул. В Польше в то время уланский тутил имели князья Ассанчуковичи, Фурсовичи, Малушыцкие и Рудницкие. Со временем одна из ветвей Ассанчуковичей превратила этот титул в фамилию. Из этого рода происходили многие заслуженные офицеры. Особенно известен ротмистр Александр Улан. За свои заслуги он получил звание полковника и пользовался особым расположением короля Августа III. Во время гражданской войны (1715—1716) Улан находился на стороне короля, беспощадно сражаясь с его противниками. За верность Александра Улана весь его полк по приказу короля был переведен в польскую армию, где он исполнял функции королевской гвардии. А первый уланский полк в истории был сформирован в 1733 году в армии Речи Посполитой, и командовал им Александр Мустафа Корыцкий. Недалеко от Лейпцига, в Саксонии вот уже более 200 лет, со времен Семилетней войны, стоит памятник на могиле доблестного воина – польского татарина, надпись на котором гласит: «Мустафа Сулькевич, татарин, поручик Шибельского полка, улан Польского королевства и Саксонского княжества, был убит 1 июля 1762 года в местечке Рейхсштадт и здесь похоронен». В России уланы как новый вид легкой кавалерии появились во время правления Александра I, придя на смену пикинерам, которые, в свою очередь, были созданы Павлом I и формировались из поляков и польско-литовских татар. татарские традиции дали о себе знать и в уланской форме – во всех странах уланы носили четырехугольный головной убор, напоминавший татарский. Рассматривая батальные полотна,

посвященные Бородинскому сражению, легко отличить уланов от представителей других видов войск – не такая пышная, как у гусар, но дорогая экипировка: уланская шапка с широким галуном, уланский мундир с шитьем и широкими лампасами красного, самого дорогого сукна. Таких лампасов не было ни у драгун, ни у гусар. Кстати, знаменитейшая женщина-офицер русской армии, прославленная кавалерист-девица Надежда Дурова также была уланом и служила в Коннопольском уланском полку. Я не помнила этой подробности,

Büste von Durowa im Hof des Museums in Jelabuga справившись о ней позднее в справочниках. А вот посетив доммузей Н. Дуровой в Елабуге (удивителен и тот факт, что Надежда Дурова поселилась в этом татарском краю, словно татарская уланская удаль не отпустила ее от себя), где она провела последние десятилетия своей жизни (мне самой посчастливилось жить и учиться в этом прекрасном городе 5 лет), и увидев ее восковую фигуру в форме, я сразу узнала и четырехугольный уланский головной убор, и знаменитые уланские лампасы. (Окончание следует)

Венера Вагизова, Елабуга-Берлин

Nr. 1/52, 2009

Ulanen: Ruhmreiche Seiten der Geschichte (Anfang auf S. 21) Tataren legten den Grundstein für die Formation der leichten Kavallerieart – den Ulanen. In Polen existierten Ulanenregimente bis zum Anfang des 2. Weltkrieges. Im 18. Jahrhundert wurden Ulanentruppen in Österreich und Preußen aufgestellt, und am Anfang des 19. Jahrhunderts hat Napoleon Ulanen in der französischen Garde aufgestellt. Es gibt einige Interpretationen des Wortes „Ulan“. So erinnert sich General Jusef Sojonczak (1794) an folgendes: „Litauen hatte einige tatarische Regimenter... Diese Regimenter nannte man gewöhnlich „Ulanenregimenter“ nach dem Namen eines der Krieger, der während der Regierung von Stefan Batory Ruhm erlangte.“ Aus dem Tatarischen übersetzt man dieses Wort als „Prima Bursche“ oder „Prachtkerl“. Aber dieses Wort kann man auch aus dem Blickpunkt der Linguistik und der Geschichte erklären: In der Goldenen Horde war Ulan (Oglan) ein Titel für die Nachkommen von DschingisKhan; in Türksprachen bedeutet das Wort „ulı, oğlı, oğlu“ „Sohn“, und in fremden Ländern trugen die Fürsten diesen Titel. In Polen hatten damals die Fürsten Assanczukowicz, Fursowicz, Maluszycki und Rudnicki den Titel des Ulan. Mit der Zeit machte ein Zweig des Geschlechts Assanczukowicz diesen Titel zum Familiennamen. Viele verdiente Offiziere stammten aus dieser Familie. Besonders bekannt ist der Rittmeister Alexander Ulan. Für seine Verdienste erhielt er den Rang des Oberst und genoss die besondere Zuneigung des Königs August III. Während des Bürgerkrieges (1715 – 1716) war Ulan auf der Seite des Königs und kämpfte gnadenlos gegen seine Feinde. Für seine Treue wurde das ganze Regiment auf Befehl des Königs in die polnische Armee versetzt, wo es die Funktion der Königsgarde ausübte. Das erste Ulanenregiment in der Geschichte wurde 1733 in der Armee der Rzeczpospolita aufgestellt, und sein erster Kommandeur war Alexander Mustafa Korycki. Nicht weit von Leipzig, in Sachsen, steht schon seit mehr als 200 Jahren ein Denkmal aus der Zeit des Siebenjährigen Krieges. Es handelt sich um das Denkmal auf dem Grab

eines tapferen Kriegers, eines polnischen Tataren; die Schrift auf ihm lautet: „Mustapha Sulkowicz, Tatare, Oberleutnant im Ulanenpulk des Obersten von Schiebel, wurde am 1. Juli 1762 in einem Gefecht bei Reichstadt erschossen und von seinen Ulanen nach tatarischer Sitte bestattet.“ In Russland wurden Ulanen als eine neue Art der leichten Kavallerie in der Zeit der Regierung von Alexander I. aufgestellt, wobei er Lanzenträger auswechselte, die ihrerseits von Pavel I. aus Polen und aus polnischlitauischen Tataren aufgestellt worden waren. Tatarische Traditionen ließen auch in der Ulanenuniform von sich künden: in allen Ländern hatten Ulanen eine viereckige Kopfbedeckung, die einer tatarischen ähnelte. Wenn man Gemälde betrachtet, die der Borodinoschlacht gewidmet sind, kann man die Ulanen mit Leichtigkeit von den Vertretern anderer Arten des Heers unterscheiden – ihre Ausrüstung war nicht so prachtvoll wie bei den Husaren, aber teuer genug: die Ulanenkopfbedeckung mit einer breiten Tresse, die Ulanenuniform mit Stickerei und breiten Hosenstreifen aus dem teuersten roten Tuch. Solche Hosenstreifen hatten weder Dragoner noch Husaren. Apropos, ruft man sich die berühmteste Frau der russischen Armee in Erinnerung, die als erster weiblicher Offizier und Ordonnanz von Kutusow bekannt ist, die Kavalleristin Nadeshda Durowa, dann muss man wissen, dass auch sie im Konnopel-Ulanenregiment gedient hat. An diese Details erinnerte ich mich nicht, erst später schaute ich im Lexikon nach. Aber als ich das Haus von Durowa, das jetzt ein Museum ist, in Jelabuga besuchte (erstaunlich ist die Tatsache, dass Nadeshda Durowa ihr weiteres Leben mit diesem tatarischen Land verband, als hätte die tatarische Kühnheit der Ulanen ihr nie Ruhe gegeben), wo sie die folgenden Jahrzehnte ihres Lebens verbrachte (ich selbst hatte das Glück, fünf Jahre in dieser märchenhaften Stadt zu wohnen), und ich ihre Wachsfigur in der Uniform sah, erkannte ich sofort die viereckige Ulanenkopfbedeckung und die bekannten Ulanenhosenstreifen. (Fortsetzung folgt)

Venera Vagizova, Jelabuga-Berlin Übersetzung: Elif Dilmaç

AKTUELL АКТУАЛЬНО Ruhnama – Bezahlte Scheinheiligkeit Im Januar startete in Berlin das internationale Filmfestival „Über Macht“. Dieses Festival ist ein besonderes, da hier Themen wie politischer Machtmissbrauch, die Macht der Systeme, Institutionen, Hierarchien, der Medien und der Bilder ebenso wie die der Diskurse, des Vertrauens oder die Macht der Gewohnheit angesprochen werden. Hauptsponsor ist die Stiftung „Aktion Mensch“, die sich humanistischen Zielen verschrieben hat. In diesem Jahr gab es einen Film über Turkmenistan, oder besser: Über das Heiligste aus Turkmenistan – das Ruhnama. Filmpartner sind die „Gesellschaft für bedrohte Völker“ und „Amnesty international“. Wäre dieser Film eine Slapsticknummer oder eine Persiflage, würde das Lachen über den wahnwitzigen Diktator sicher einige Male im Halse stecken geblieben. Doch es ist keine erdachte Figur dieser Saparmurat Niyazov, der sich Türkmenbaşı nennen ließ. Und leider wirken die Schatten des 2006 gestorbenen größenwahnsinnigen ExKommunisten weiter fort, zum Leidwesen seines Landes – der Wissenschaft, der Natur, der Kultur und vor allem der Menschen in Turkmenistan. Mit diesem Film begibt man sich auf eine Reise in den historischen Raum zwischen Transoxanien, Choresm und Chorasan. Natürlich ist dieser Bereich Mittelasiens zwischen Kaspisee und Aral ein geschichtsträchtiger Transitraum, die Seidenstraße führte hier hindurch, Skythen, Hunnen, Mongolen, Seldschuken und viele andere Völker hinterließen ihre Spuren, wie auch – aber eben nicht ausschließlich – die Turkmenen. Der Versuch Niyazovs, die reichhaltige Geschichte Westturkestans für die nationale Geschichtsschreibung Turkmenistans – und dies gleichsetzend mit der Geschichte der Turkmenen als Nation – zu missbrauchen, ist leider zumindest im Lande selbst seit Jahren erfolgreich verlaufen. Erfolgreich auch deshalb, weil der Despot Niyazov sich wie sein Nachfolger Berdimuhamedov auf die natürlichen Ressourcen seines Reiches stützte. Diese Reichtümer an Erz, Öl und Gas werden ihm – wie man im Film erfahren konnte – gerne von westlichen Firmen vergoldet – im wahrsten Sinne des Wortes. Hier in wenigen Sätzen ein kurzer Abriss der Geschichte sowie ein Überblick über die ethnische Ver-

Jetzt bundesweit in den Kinos fasstheit der Bevölkerung Turkmenistans: Die Region Chorasan gehörte seit dem 6. Jahrhundert v. Chr. unter Kyros dem Großen zum Perserreich. Mit dem Sieg Alexanders des Großen über die Achämeniden wurde Chorasan als Teil des Seleukidenreichs eine mazedonische Kolonie. Ab 247 v. u.Z. war Chorasan Ursprungs- und Kerngebiet des indo-germanischen Partherreichs, das 227 u.Z. unter Ardashir I. an die persische Dynastie der Sassaniden fiel und nun den Namen „Land der aufgehenden Sonne“ (= Chorasan) erhielt. Ab 651 bzw. 712 u.Z. unter arabischer Herrschaft stehend, wurden Chorasan und Choresm von den Kalifaten der Umayyaden und Abbasiden islamisiert und entwickelten sich unter der Herrschaft der nachfolgenden Dynastien zu Zentren persischislamischer Kultur. Diese Tradition wurde von den nachfolgenden turkopersischen Dynastien der Ghaznaviden und Seldschuken, die nach und nach die lokalen Dynastien ablösten, weitergeführt. Unter dem ChoresmSchah Alah ad-Din Mohammed (1200-1220) erreichte das Land seine größte Blüte mit einer Ausdehnung vom Kaspischen Meer bis zum Persischen Golf. 1220 wurde Chorasan von den tatarisch-mongolischen Stammesverbänden unter Dschingis Khan im Sturm erobert, erlebte dann jedoch unter seinen Nachfahren, den Ilkhaniden, Timuriden und MogulHerrschern eine erneute Blütezeit von Architektur, Literatur, Kunst und Wissneschaft. (Продолжение на стр. 24)

Nr. 1/52, 2009

Рухнама – оплаченное лицемерие В январе в Берлине прошел международный кинофестиваль «О власти». Этот фестиваль – особенный, так как на нем обсуждаются такие темы как злоупотребление политической властью, власть системы, учреждений, иерархий, СМИ и образов, а также власть обсуждений, доверия и власть привычки. Главным спонсором фестиваля выступил фонд «Aktion Mensch», основными целями которого являются гуманистические задачи. В этом году на фестивале был представлен фильм о Туркменистане, а точнее: о самом святом из Туркменистана – о Рухнаме. Партнерскими организациями в создании фильма выступили «Общество помощи народам, которым угрожает опасность» (ОНУО) и «Международная амнистия». Если бы этот фильм был дешевым фарсом или иронией, смех над сумасбродным, безумным диктатором не один раз застрял бы в горле. Но это же не выдуманная фигура – Сапармурат Ниязов, который заставил называть себя Туркменбаши. И тень этого бывшего коммуниста, умершего в 2006 году, к великому сожалению продолжает оказывать влияние на страну – на науку, природу, культуру и, прежде всего, на людей Туркменистана. C помощью этого фильма зритель отправляется в путешествие в историческое пространство между Мавераннахром, Хорезмом и Хорасаном. Эта область Средней Азии между Каспийским морем и Аралом является транзитным пространством с глубокой древности, Великий Шелковый путь пролегал когда-то здесь, скифы, гунны, монголы, сельджуки и многие другие народы оставили тут свои следы, в том числе и туркмены, но не только они одни. Попытка Ниязова, злоупотребить богатой историей Западного Туркестана в угоду написанию национальной истории равно как и истории туркмен как нации, к сожалению, имела успех в стране по крайней мере на протяжении последних лет. Имела успех и потому, что деспот Ниязов, так же, как и его преемник

Бердымухамедов, опирался на природные ресурсы своего царства. Эти богатства – руды, нефть и газ, как становится известно из фильма, охотно озолачивались западными фирмами. В самом прямом смысле этого слова. Для начала – кратко, несколькими предложениями – исторический экскурс и обзор об этническом составе населения Туркменистана. Регион Хорасан с VI века до н. э. Находился под владычеством персидского царя Кира великого. После победы Александра Македонского над Ахеменидами Хорасан, будучи частью царства Селевкидов, стал македонской колонией. С 247 года до н. э. Хорасан являлся центральной областью, в том числе и регионом, положившим начало индогерманскому Парфянскому царству, которое в 227 году н.э. при Арташире Папакане было завоевано персидской династией Сасанидов и получило название «Страна восходящего солнца», то есть Хорасан. В период с 651 по 712 года н. э. во время арабского владычества Хорасан и Хорезм были исламизированы при халифатах Умейядов и Аббасидов и продолжили свое развитие под властью последющих династий, становясь центрами персидскоисламской культуры. Эту традицию продолжили последующие тюрко-персидские династии Газневидов и Сельджуков, которые постепенно вытесняли локальные династии на местах. Во время царствования Хорезм-Шаха Ала-ад-ДинаМухаммеда (1200-1220) страна достигла своего наивысшего расцвета, границы ее простирались от Каспийского моря до Персидского залива. В 1220 году Хорасан был завоеван во время штурма татарско-монгольским союзом племен, во главе которого стоял Чингиз-хан. Однако и после этого Хорасан пережил еще один период расцвета при потомках Чингиз-хана – Ильханидах, Тимуридах и Могулах, что отразилось в архитектуре, литературе, искусстве и науке. (Fortsetzung auf der S. )

AKTUELL АКТУАЛЬНО Ruhnama... (Начало на стр. 23) Seit 1598 unter iranischer Herrschaft fiel Herat 1863 endgültig an Afghanistan, Merw 1884 an Russland. Nachdem russische Truppen die Stadt Chiwa 1873 eingenommen hatten, unterstellte sich das Khanat Chiwa im Frieden von Gendemian am 24. August 1873 russischer Oberhoheit. 1918 wurde der letzte Khan Asfendiar durch eine Palastrevolte seines Generals Dschunaid Khan gestürzt. Dieser wiederum wurde 1920 mit Hilfe der Bolschewiki gestürzt und am 2. Februar 1920 in Chiwa die Volksrepublik Choresmien ausgerufen. Am 27. Oktober 1924 wurden die Choresmische Volksrepublik ebenso wie die benachbarte Volksrepublik Buchara und die Turkestanische ASSR aufgelöst und auf die neu gegründeten Republiken Turkmenische SSR und Usbekische SSR aufgeteilt. Beide wurden 1925 Mitgliedstaaten der Sowjetunion. Die heutigen Staaten Usbekistan, Kasachstan, Turkmenistan, Tadschikistan und Kirgisistan sind also von den Bolschewiki administrativ geformte Gebilde, die nur teilweise auf historische Vorläufer zurückgehen. Hier in Choresm und Chorasan vermischten sich viele einwandernde Völker, ihr Wissen und ihre Kulturen mit der einheimischen indo-iranischen Zivilisation. Die wichtigsten und bekanntesten Gelehrten und Sufis der turko-persisch-islamischen Welt lebten und wirkten hier, unter anderem der Arzt Avicenna, der Theologe AlGhazali, die Dichter Rumi, Attar und Ferdousī, die Mathematiker Uluğ Beg und Omar Khayyām, der persische Nationalheld Abu Muslim Khorassani und der Universalgelehrte Al-Birunī. Ob dieser langen wechselhaften Geschichte hat diese Region einen besonderen Wert nicht nur für die turksprachige Bevölkerung, sondern auch für Iraner, Araber und benachbarte Inder. Turkmenistan ist aufgrund dieser wechselvollen und spannenden Geschichte heute eine multi-ethnische und multi-konfessionelle Region. Die größte Bevölkerungsgruppe im heutigen Turkmenistan bilden mit 89% die Sprecher von Turksprachen, hauptsächlich Turkmenisch und Usbekisch, Kasachisch und Tatarisch, wobei Persisch bis vor hundert Jahren die dominierende Kultur-Sprache war. Eine bedeutende Minderheit bilden die Sprecher zentralasiatischer irani-

scher Sprachen, zu nennen seien hier Belutschi, Tadschikisch und Kurdisch. Russen und Koreaner, letztere durch Stalin hierher verbannt, stellen ebenfalls Minderheiten dar. Von einer glorreichen 5000jährigen Geschichte der Region als Turkmenistan, wie im Ruhnama postuliert, kann also absolut nicht die Rede sein. Wie jeder andere Teil unserer Erde ist Turkmenistan als Nationalstaat eine Konstruktion der Moderne auf einem Boden mit multikultureller und multikonfessioneller Geschichte. Neben frei erfundenen Passagen wird im Ruhnama alles vereinnahmt, was es je an Mythen und Geschichte in Mittelasien gab, vom Propheten Noah bis zum Kosmos: „Ruhnama muss das Zentrum des Kosmos werden“.(Ruhnama dt. Ausgabe, S. 47) Dieses an Geschichte und natürlichen Ressourcen reiche Land beherbergt heute eine Bevölkerung, die immer ungebildeter wird aufgrund weitreichender Einschränkungen im Bildungssektor, die weiter verarmt – vor allem Rentner und die Landbevölkerung – und die durch eine wohl einzigartige Gehirnwäsche zu völlig hörigen unmündigen Bürgern erzogen werden soll. In der „Rangliste der Pressefreiheit“ 2007 und 2008 von Reporter ohne Grenzen rangiert Turkmenistan auf dem drittletzten Platz, vor Nordkorea und Eritrea. All dies ist seit Jahren bekannt und trotzdem machen die Firmen, die im Film zu sehen sind und die die Übersetzung des Ruhnama als Gegenleistung übersetzt haben (Siemens, Mercedes-Benz etc.), weiter glänzende Geschäfte. Dies zu diskutieren waren der Turkologe Mieste Hotopp-Riecke (GfbV, TAMGA), Dirk Arentz (HeinrichBöll-Stiftung) und Ruslan Tuhbatullin (Turkmenistan Human Rights Initiative, Wien) im Zeughaus-Kino des Deutschen Historischen Museums in Berlin zusammen gekommen. Im ausverkauften Saal wurde nach dem Film „Ruhnama – Im Schatten des heiligen Buches“ engagiert über Menschenrechte, Korruption, Ethik und Moral von Konzernpolitik diskutiert. In vielen Wortmeldungen aus dem Publikum kam die Überzeugung zum Ausdruck, dass für die trostlose und erschreckende Menschenrechtslage in Turkmenistan die profitgierigen Konzerne genau solche Verantwortung tragen wie westliche Regierungen, die das Regime nach wie vor hofieren und für Gas und Öl beide Augen zudrücken, wenn es um Menschen (Продолжение на стр. )

Nr. 1/52, 2009

Рухнама... (Anfang auf S. 23) Народная республика, как и соседняя Народная республика Бухара и Туркестанская АССР были распущены и поделены между вновь созданными республиками – Туркменской ССР и Узбекской ССР. С 1925 года обе республики свошли в состав Советского Союза. Сегодняшние государства – Узбекистан, Казахстан, Туркменистан, Таджикистан и Кыргызстан являются адмнистративными образованиями, сформированными большевиками, которые только частично опираются на исторических предшественников. Здесь, в Хорезме и Хорасане перемешались многие пришлые народы, их культура и знания смешались с местной индоиранской цивилизацией. Важнейшие и знаменитейшие ученые и суфии тюрко-персидскоисламского мира жили и творили здесь, среди них – медик Авиценна, богослов Аль-Газали, поэты Руми, Аттар и Фирдоуси, математики и Омар Хайям, Улуг-Бек персидский национальный герой Абу Муслим Хорассани и универсальный ученый АльБируни. Этот регион имеет особое значение в этой долгой, перменчивой истории благодаря не только тюркоязычному населению, но также благодаря иранцам, арабам и живущим по соседству индийцам. Учитывая эту полную перемен, захватывающую историю, Туркменистан представляет сегодня себя полиэтничный и из поликонфессиональный регион. Подавляющее большинство населения в сегодняшнем Туркменистане, 89%, составляют носители тюркских языков, в основном туркмены и узбеки, казахи и татары, хотя еще столетие назад доминирующим языком – языком культуры – здесь был фарси. Значительное национальное меньшинство представляют носители центральноазиатских языков иранской группы – белуджи, таджики и курды. К меньшинствам также относятся русские и корейцы, последних сюда когда-то сослал Сталин. О славной истории региона с названием Туркменистан, насчитывающей 5000 лет, как об этом пишется в Рухнаме, не может быть и речи. Как любая другая часть

нашей земли, Туркменистан в качестве национального государства является конструкцией современности на территории с поликультурной и многонациональной историей. Наряду с довльно вольными пассажами и толкованиями в Рухнаме собрано все, что хоть както упоминается в мифах и истории Средней Азии, от пророка Ноя до космоса: «Рухнама должна стать центорм космоса». (Рухнама на нем яз., стр. 47) В этой стране с богатой историей и природными ресурсами сегодня живет (точнее даже, влачит невеселую жизнь) население, которое вынуждают становиться необразованней – из-за ограничений в образовательном секторе, беднее – прежде всего пенсионеры и сельское население, и которое превращается в послушных молчаливых граждан в результате единственной в своем роде промывки мозгов. В «Списке свободы прессы» за 2007 и 2008 годы организация «Репортеры без границ» отвела Туркменистану третье место с конца, после Северной Кореи и Эритреи. Все это известно уже на протяжении многих лет, и все-таки фирмы, о которых говорится в фильме, и которые назвали перевод Рухнамы как оказание ответной услуги (Мерседес -Бенц, Сименс и т.д.), продолжают делать блестящий бизнес. В дискуссии на эту тему в кинотеатре «Цойгхаус» Немецого исторического музея Берлина приняли участие тюрколог Мисте Хотопп-Рике (ОНУО, ТАМГА), Дирк Аренц (Фонд Генриха Бёлля) и Руслан Тухбатуллин (Туркменистан, Инциатива за права человека, Вена). Зал был полон, и после просмотра фильма «Рухнама – в тени священной книги» горячо дискутировали о человеческих правах, коррупции, этике и морали политики концернов. Во время выступлений из зала было высказано много мнений, но общая картина вырисовалась следующая: алчные концерны несут такую же ответственнойсть за безотрадную и ужасающую ситуацию с правами человека в Туркменистане, как и западные правительства, которые продолжают обхаживать преступный режим и за газ и нефть закрывают глаза, если речь идет о перступлениях диктатуры Туркменистана против прав (Fortsetzung auf der S. 25)

AKTUELL АКТУАЛЬНО Ruhnama...

Farid und Ruslan Tuhbatullin (Начало на стр. 23) rechtsverbrechen der Diktatur in Turkmenistan geht. Die Tuhbatullins, Vater Farid zusammen mit Mutter und zwei Söhnen, stammen aus Dashoguz in Turkmenistan. Mütterlicherseits kommen die Vorfahren aus Beyazit in Bashkortostan, die Familie von Vater Farid Tuhbatullin wanderte während der Revolutionsjahre nach Dashoguz ein. Aufgrund von Menschenrechtsaktivitäten musste Familie Tuhbatullin das Land verlassen, Mutter und Kinder zuerst nach Ufa, wo Ruslan anfing zu studieren. Vater Farid gelang nach einigen Verhaftungen und Schwierigkeiten die Flucht nach Österreich. Nachdem einige turkmenische Oppositionelle auch in Russland vom turkmenischen Geheimdienst überfallen wurden, zog der Rest der Familie auch nach Wien, wo sie als politische Flüchtlinge Asyl genießen. Hier gründeten Farid und Ruslan Tuhbatullin die Turkmenistan Human Rights Initiative und arbeiten mit demokratischen Organisationen sowie der Stadt Wien zusammen. Ziel ist die Anmahnung von Menschenrechten in Turkmenistan, und vielleicht eines Tages ein demokratisches Turkmenistan, in das man zurück kehren könne, so Ruslan. Zur Situation der ethnischen Minderheiten gab es von Ruslan Tuhbatullin nur einen kurzen Kommentar: „Wo Meinungsfreiheit und Pressefreiheit nicht existieren, können auch ethnische Vielfalt und religiöse Pluralität sich nicht frei entfalten. Tatare sein in Turkmenistan ist schwer und mit vielen Kompromissen behaftet. Am leichtesten lebt es sich in Turkmenistan als Turkmene.“ Tatarische Vereine gäbe es nur wenige in der Heimat, ergänzt Ruslan. Alle Initiativen müssten bei der Büro-

kratie mit Bestechung erkauft werden. Letztes Opfer war das russische Theater der Hauptstadt: Es wird nun auf turkmenisch gespielt. Doch jenseits von Personenkult und Politik muss das Leben weitergehen und es wird im Lande versucht, die tatarische Sprache zu erhalten, Kontakt zu anderen tatarischen Communities zu stärken. Tatarische Sprache – diese weiter zu pflegen, gelingt meist nur in den Familien. Genau wie russisch werden andere Sprachen als Turkmenisch kaum noch gefördert. Schaut man ins Internet, findet sich die informative Seite „Tataren Turkmenistans“ (http://tmtatarlar.by.ru/index.htm), die Inlandsperspektive, die zwangsläufig nicht so kritisch ausfällt, wie etwa die Seite der Menschenrechtsinitiative (www.chrono-tm.org). Die Aktivisten der Turkmenistan-Tataren-Seite gewannen 2005 den „Stern von Tatnet“ beim internationalen Wettbewerb der Internetmedien. Zu erlesen gibt es verschiedenste Artikel zu turkmenisch -tatarischen Beziehungen, wie bewirbt man sich an tatarstanischen Universitäten, Tipps zu Umzugshilfen nach Tatarstan und vieles andere mehr. Natürlich sind auch TatNeft und KAMAZ engagiert in Turkmenistan, es gab Treffen zwischen Berdimuhamedov und Schajmijew. Schajmijew und Ministerpräsident Minnichanow waren erst im letzten Jahr in Turkmenistan… Man erfährt mehr über das „who is who“ der Tataren Turkmenistans, unter anderem über den Wissenschaftler Dshamil Tasin, der Botschafter Rumäniens in Turkmenistan – ein Dobrudscha-Tatare. Alles sehr unterhaltsam, wüsste man nicht von der Unfreiheit jeden kritischen Geistes im Lande zwischen Kaspi und Karakum…

Mieste Hotopp-Riecke, Berlin Quellen: Link zum Film „Ruhnama – Im Schatten des heiligen Buches“: http:// www.shadowoftheholybook.com/ filmpresentation.html Bundesweites Filmfestival: http:// diegesellschafter.de/uebermacht/ film.php?fid=33 Tatarische Diaspora in Turkmenistan: http://tm-tatarlar.by.ru/index.htm und http://www.chrono-tm.org/? 0248041979000000000000011000000 Ruhnama in mehreren Sprachen: http://www.turkmenistan.gov.tm/ ruhnama/ruhnama-index.html Absurd: Ruhnama & Islam unter http://ruhnama.blogspot.com/2008/04/ special-report-ruhnama-and-islam.html

Nr. 1/52, 2009

Рухнама... (Anfang auf S. ) человека. Находившийся с 1598 года под иранским владычеством Герат, в 1863 году он окончательно пал и отошел к Афганистану, а Мерв в 1884 году – к России. После того, как в 1873 году Хива была занята русскими войсками, по условиям Гендемианского мирного договора от 24 августа того же года Хивинское ханство признало себя протекторатом России. В 1918 году последний хан, Асфандияр, был свергнут своим генералом Джунаид ханом в результате дворцового переворота, того, в свою очередь, в 1920 году свергли большевики, и 2 февраля 1920 года в Хиве была провозглашена Х о р е з м с к а я Народная Советская республика. 27 октября 1924 года Хорезмская Тухбатуллины – отец Фарит с женой и двумя сыновьями – родом из Ташауза в Туркменистане. Со стороны матери корни уходят в Беязит, что в Башкортостане, а семья отца Фарита Тухбатуллина перебралась в Ташауз после революции. Семья Тухбатуллиных была вынуждена покинуть страну в результате своих выступлений за права человека, мать с детьмы уехала сначала в Уфу, где Руслан начал учиться в университете. После нескольких арестов, с трудом отцу, наконец, удалось бежать в Автрию. Когда в России на некоторых туркменских оппозиционеров были совершены нападения представителями туркменских спецслужб, вся семья перебралась в Вену, где получила статус политических эмигрантов. Здесь Фарит и Руслан Тухбатуллины основали Инициативу за права человека в Туркменистане и активно сотрудничают с различными демократическими органзациями, а также с правительством города Вены. Руслан говорит, что цель их работы – постоянное напомнание о нарушении прав человека в Туркменистане. Он мечтает вернуться однажды в демократический Туркменистан. На вопрос о ситуации с национальными меньшинствами Руслан Тухбатуллин кратко прокомментировал: «Там, где нет свободы мнений и свободы прессы, этническое многообразие и

религиозный плюрализм тоже не могут раскрыться. Быть татарином в Туркменистане тяжело, это связано со многими компромиссами. Легче всего жить в Туркменистане туркмену». Руслан рассказывает, что на родине очень мало татарских организаций. Любую инициативу приходится покупать у местной бюрократии, давая взятку. Последней жертвой чиновничьего произвола стал русский театр в столице: теперь спектакли играют только на туркменском. Но даже по ту сторону культа личности и политики жизнь не должна останавливаться, и люди в этой стране стараются сохранить татарский язык, укрепить контакты с другими татарскими общинами. Сохранить татарский язык удается в большинстве случаев только в семье. Так же, как и русский – ни один язык не поддерживается так, как туркменский. Если задать поиск в интернете, то можно найти информационную страничку «Татары Туркменистана» (http://tmtatarlar.by.ru/index.htm), информация с ближней перспективы – изнутри страны, которая вынужденно не может быть критичной, как например страничка «Инциатива по правам человека» (www.chronotm.org). В 2005 году активисты интернет-странички «Татары Туркменистана» стали призерами международного конкурса «Звезды татнета» среди татарских интернетресурсов. На выбор там можно найти различные статьи на тему туркменско-татарских отношений, как поступить в вузы Татарстана, руководство в помощь тем, кто решил переселиться в Татарстан и многое другое. Конечно, в Туркменистане представлены ТатНефть и КамАЗ, состоялись встречи между Бердымухамедовым и Шаймиевым. Шаймиев и премьерминистр РТ Р. Минниханов были в прошлом году в Туркменистане... Тут же можно узнать, кто есть кто среди татар Туркменистана, среди прочих – также об ученом Джамиле Тасине, после Румынии в Туркменистане, который является татарином из Добруджи. Все очень занимательно и интересно, если бы не знать о несвободе любого критического проявления духа в стране между Каспием и КараКумами...

Мисте Хотопп-Рике, Берлин

NEUES AUS DER KRIM НОВОСТИ КРЫМА

Nr. 1/52, 2009

Mustafa Dzhemilev warnt vor Мустафа Джемилев предостерегает wachsender Xenophobie auf der Krim от растущей ксенофобии в Крыму (US-Botschafter Taylor besucht Krim) Mustafa Dzhemilev, der Vorsitzende des Meclis des krimtatarischen Volkes, warnte in einer Presseerklärung im November vor steigender Xenophobie in der autonomen Republik Krim. Die Zahl solcher Straftaten erhöhe sich erschreckend und nicht nur dass das Innenministerium nicht dagegen vorgeht. Nein sie provozieren des Öfteren selbst solche Vorfälle, unterstützen solche oder vertuschen und verharmlosen interethnische Auseinandersetzungen dann sagte Dzhemilev auf einer Tagung der OSCE zu „Polizeiarbeit in multiethnischen Gesellschaften“. Dzhemilev konstatierte viele Beispiele für solche rassistischen Attacken, darunter die Gewalttaten von Spezialkräften gegen tatarische

liz?” fragte Präsident Mustafa Dzhemilev auf der Konferenz. Der Medschlispräsident Dzhemilev wurde in seiner Einschätzung unterstützt von Oleh Smirnov, dem Leiter der NRO “Information and Research Centre Integration and Development“. Dieser erläuterte, dass der höchste Stand an xenophoben Einstellungen in staatlichen Machtstrukturen zu verzeichnen sei, nämlich 20,8% der Bediensteten seien dort xenophob eingestellt. Und ebenfalls im Justizapparat der AR Krim – dort sind es 20,7%. Smirnov bemerkte ebenfalls, dass sich Rassismus und Fremdenfeindlichkeit vor allem unter Rentnern und Universitäts-Studenten steigere. So sind zum Beispiel über 70 % der russisch-sprachigen Jugendli-

US-Botschafter (4. von Rechts) auf der Krim Einwohner am heiligen Berg Ay Petri, wo 1000 Milizangehörige gegen 40 KrimtatarInnen vorgingen. Desweiteren die Krawalle auf der Balaklawska Straße von Aqmescit, die Schlägereien um den Friedhof in Bachtschisaray, der einem russischen Markt weichen sollte, den Mord an einem krimtatarischen Jungen in Sudak und weitere… Keiner von diesen Vorfällen, so Dzhemilev, wurde eingehend untersucht, die russischen Einheiten blieben unbehelligt und Verdächtige nach Hause entlassen. Das letzte Opfer russischer Milizen ist der 21jährige Nadir Berinkulov aus Jalta. Er verstarb am 11. November an den schweren Schussverletzungen, die ihm Spezial-Sicherheitskräfte zugefügt hatten. “Wenn man sich dieses Vorgehen im Detail ansieht so ist zu fragen: Brauchen wir eine solche Mi-

Посещение Крыма послом США Тэйлором В своем ноябрьском заявлении для прессы Мустафа Джемилев, Председатель Меджлиса крымскотатарского народа, предостерег от растущей ксенофобии в Автономной Республике Крым. Число нарушений и преступлений на этой почве растет пугающе быстро, а Министрество внутренних дел ничего не предпринимает против этого. По словам Джемилева во время заседания ОБСЕ «Работа внутренних органов в полиэтнических обществах», напротив, все чаще оно само провоцирует такие случаи, поддерживает, прикрывает либо представляет безодбидными конфликты на межэтнической почве. В качестве примера Джемилев привел многочисленные примеры расистских нападений, в том числе

Willaim Taylor, Mufti Emirali Ablayev, Refat Tschubarow. Foto: Ali Khamzin

chen der Krim der Meinung, dass die Deportation der Krimtataren unter Stalin völlig gerechtfertigt gewesen sei. “Es ist leider ein unverzeihlicher Missstand, dass die modernen Schulen eines nicht kultivieren in der Ukraine: Toleranz und Kommunikationsfähigkeit unter der heranwachsenden Generation” so O. Smirnov zur aktuellen Situation. Um sich ein Bild von der aktuellen angespannten Situation zu verschaffen, reiste eine Delegation unter Leitung des Botschafters der USA in der Ukraine, Wiliam Taylor, auf die Krim. In Gesprächen mit den Politikern des Meclis sowie Krim-Mufti Hadschi Emirali Ablayew und bei Ortsterminen in krimtatarischen Siedlungen brachte Taylor zum Ausdruck, dass es wichtig sei, dass die Krimtataren (Fortsetzung auf der S. 27)

задал вопрос на конференции Мустафа Джемилев. Президента Меджлиса Джемилева в его оценках поддержал Олег Смирнов, руководитель НГО «Информационный и исследовательский центр Интеграция и развитие». Он пояснил, что наибольшее количество прецедентов на почве ксенофобии отмечено в государственных и властных структурах, а точнее – 20,8% служащих настроены там откровено ксенофобски. Подобная же картина наблюдается в аппарате юстиции АР Крым – там таковых 20,7%. Смирнов также отметил, что расизм и враждебное отношение к представителям другого народа особенно быстро растет среди пенсионеров и студентов ВУЗов. Так, например, более 70%

Steine müssen bewacht werden. Foto: Anja Hotopp

и акты насилия спецподразделений против татарских жителей на священной горе Ай Петри, где 1000 милиционеров были брошены против 40 крымских татар. Далее были погромы на улице Балаклавской в Акмесджите, драки на кладбище в Бахчисарае, которое хотели превратить в русский рынок, убийство крымскотатарского юноши в Судаке и множество других... Ни один из этих случаев не был расследован должным образом, сказал Джемилев, русские формирования даже не тронули, отпустив подозреваемых домой. Последней жертвой русской милиции стал 21-летний Надир Беринкулов из Ялты. Он скончался 11 ноября от тяжелых огнестрельных ранений, в него стреляли представители спецназа. «Если внимательно рассмотреть этот случай, то возникает вопрос: а нужна ли нам такая милиция?» -

русскоговорящей молодежи Крыма считают, что депортация крымских татар при Сталине была совершенно оправданна. «Это совершенно недопустимо, не что современные школы культивируют среди подрастающего поколения на Украине одну вещь: толерантность, терпимость и способность коммуницировать», – сказал О. Смирнов о ситуации. Чтобы представить себе картину складывающейся напряженной ситуации, делегация посольства США на Украине во главе с послом Уильямом Тэйлором отправилась в Крым. Во время бесед с политиками Меджлиса, а также с крымским муфтием Хаджи Эмирали Аблаевым и при встречах в крымскотатарских поселениях Тэйлор выразил мысль, что важно, чтобы крымские татары в религиозном плане имели бы равные права с русскими и украинцами. До

(Продолжение на стр. 27)

NEUES AUS DER KRIM НОВОСТИ КРЫМА Mustafa Dzhemilev (Anfang auf S. 26) auch religiös den Russen und Ukrainern gleichgestellt werden. Nach wie vor wird den Krimtataren der Neubau der großen FreitagsMoschee Dshuma Dshamii verweigert. Über 173.000 Muslime auf der Krim nahmen bisher an der Aktion „Jeder Muslim ein Stein für die Moschee“ teil. Durch die gesammelten Steinspenden, ist das Baumaterial schon fast komplett. Botschafter Taylor nahm von Refat

Tschubarow beste Glückwünsche zur Amtseinführung von Barak Husseyin Obama als neuen Präsidenten der USA entgegen und erwiderte: „Ich hoffe, dass bei meinem nächsten Besuch auf der Krim genau an diesem Ort die Dshuma Dshamii der Krimmuslime gebaut ist“. M. Hotopp-Riecke nach Material von Medat Settar und Osman Bayramaliyev, Qırım Haber Acentası (QHA) & Ali Khamsin (KTM Meclis)

Kemal Çapraz verstorben Der Journalist und Publizist Kemal Çapraz ist an den Folgen eines Verkehrsunfalles gestorben. Er war nicht krimtatarischer Abstammung, hatte aber in seiner Arbeit einen Schwerpunkt: Die krimtatarische Tragödie von Deportation und Diskriminierung, aber auch die Erfolgsgeschichte von Rückkehr und Aufbau. Er war der erste ausländische Journalist, der Mustafa Cemilev am 15. November 1989 auf der Krim interviewte. Çapraz stammte aus einer Familie aus dem Dorf Pelitören, İlçe Araç, Provinz Kastamonu, absolvierte die Grund-, Mittelschule und das Lizeum in Istanbul -Tuzla. Er studierte ab 1982 an der Hochschule für Presse und Publizistik (Basın Yayın Yüksek Okulu) der Istanbuler Universität und arbeitete ab 1985 als Journalist für das Magazin „İnanç dergisi“. Ab 1987 arbeitete er bei der Tageszeitung „Türkiye“ und beendete sein Studium an der Istanbuler Universität. Er schloss später sein Studium mit dem Master in Medienwissenschaften an derselben Universität am Institut für Sozialwissenschaften ab. Er galt unter den Krimtataren der Türkei allgemein als rühriger und kompetenter Wissenschaftler in Sachen Krimtatarischer Geschichte und Kultur. Kemal Çapraz war im Laufe seines sehr aktiven Lebens Mitarbeiter und/ oder Herausgeber von: „Türkistan Journal“, „Heimat der Türken“ (Türk Yurtları), „Türkische Heimat“ (Türk Yurdu), „Stimme der Aserbaidschan-Türken Khasar“ (Azerbaycan Türkleri´nin Sesi Hazar Gazetesi) dem Magazin „Emel Dergisi“ sowie weiterer acht Journale. Er war aktiv in den Verei-

Nr. 1/52, 2009

Мустафа Джемилев... (Начало на стр. 26 сих пор, на протяжении вот уже нескольких лет крымским татарам не дают разрешения на строительство соборной мечети Джума Джами. Более 173 тысяч мусульман Крыма приняли участие в акции «От каждого мусульманина – кирпич для мечети». Благодаря этой акции было собрано такое количество кирпичей, что этих материалов уже почти хватает на строительство. Посол Тэйлор принял поздравления от

Quellen: Mieste Hotopp-Riecke, Interview August 2003, Istanbul-Çağaloğlu, Alemdar. Çapraz, Kemal: Sürgünde Yeşeren Vatan KIRIM, Istanbul: Turan, 1995, S. 150

Подготовил Мисте Хотопп-Рике по материалам М. Сеттара и О. Байрамалиева Къырым Хабер Аджентасы КХА И Али Хамзин

Не стало Кемаля Чапраза

В результате дорожноnen „Kültür Ocağı Derneği“, транспортного происшествия погиб „İstanbul Güvenlik ve Adliye Muhaжурналист и публицист Кемаль birleri Derneği“, „Türkmenistan Чапраз. Он не был крымским Türkleriyle Dayanışma Derneği“ татарином, но его работа была всегда sowie in der „Turan Kultur Stifпосвящена одной важной теме: tung“ (Turan Kültür Vakfı). Ebenso трагедии крымских татар – депортации war er tätig als Chef des von ihm и дискриминации, истории о том, как gegründeten `İhlas Türk Dünyası крымские татары добились успеха в İstihbarat Servisi` своей борьбе, вернулись на родину и [Informationsdienst der türkischen начали строить новую жизнь. Он был Welt ‚Redlichkeit‘], dessen Tätigпервым keitsfelder sich auf иностранным Verbreitung von журналистом, Nachrichten aus который 15 ноября allen von Turkvöl1989 года взял в kern bewohnten Крыму интервью у Gebieten erstreckt. Мустафы Джемилева. Семья Bis zu seinem Чапраза была родом plötzlichen Tode из деревни war er Eigentümer Пелитёрен, Ильче der Zeitschrift Арач, провинция „Ufuk öteКастамону. После si“ (Jenseits des окончания Horizonts). Angeначальной и средней boten, er solle школы он seinen Zeitungsjob K. Çapraz in der Ufuk Ötesi Redaktion, продолжил свое 2003. Foto: M. Hotopp-Riecke doch gegen eine образование в Лицее gut bezahlte Stelle в Стамбуле-Тузле. С an der Universität eintauschen, be1982 года он учился в институте stand er beharrlich. Çapraz folgte прессы и публицистики (Басын Яйын lieber seiner Berufung, dort zu sein Юксек Окулу) стамбульского und zu berichten, wo es aktuell geуниверситета и с 1985 года работал как boten war. So war er auch der letzte, журналист для журнала «Инанч der den legendären Präsidenten дергиси». С 1987 года он был сотрудником ежедневной газеты Aserbaidschans Ebulfez Elçibey «Тюркие» и окончил свою учебу в interviewen konnte. Eng verbunden стамбульском университете. Позже он war er der turkistischen Bewegung завершил свое обучение со степенью der Türkei.

M. Hotopp-Riecke

Рефата Чубарова по случаю вступления в должность Барака Хусейна Обамы в качестве нового Президента США и со своей стороны пожелал: «Я надеюсь, что ко времени моего следующего посещения Крыма на этом месте будет построена Джума Джами крымских мусульман».

магистра по СМИ в этом же университете при институте социальных наук. Среди крымских татар Турции он слыл как живой и компетентный специалист-ученый в области крымскотатарской истории и культуры.

Кемаль Чапраз за свою недолгую жизнь успел сделать многое: был сотрудником и/или издателем следующих журналов: «Тюркистан журнал», «Родина тюрков» (Тюрк юртлары), «Тюркская родина» (Тюрк юрду), «Голос азербайджанских тюрков хазаров) (Азербайджан тюрклеринин сеси хазар газетеси), «Эмел дергиси» и других изданий. Он принимал активное участие в работе таких организаций как «Кюльтюр очагы дернеги», «Истанбул Гювенлик ве Адлие Мухабирлери дернеги», «Тюркменистан тюрклериле даянышма дернеги», а также в «Фонде культуры Турана» (Туран кюльтюр вакфи). Основал и руководил инофрмационной службой тюркского мира «Честность» (Ихлас тюрк дюньясы истихбарат сервиси», чье поле деятельности охватывало распространение новостей, поступающих из всех областей, где проживают тюркские народы. Вплоть до своей внезапной смерти он являлся владельцем журнала «Уфук отеси» (По ту сторону горизонта). Ему было предложено сменить свою работу журналиста на хорошо оплачиваемое место в университете, чему он упорно сопротивлялся. Чапраз предпочитал следовать своему призванию: быть там и вести репортаж оттуда, где это в настоящий момент актуально. Он был интервьюировал последним, кто легендарного президента Азербайджана Абульфаза Эльчибея. Он был также тесно связан с тюркским движением в Турции.

Мисте Хотопп-Рике Источники: Mieste Hotopp-Riecke, Interview August 2003, Istanbul-Çağaloğlu, Alemdar. Çapraz, Kemal: Sürgünde Yeşeren Vatan KIRIM, Istanbul: Turan, 1995, S. 150

GEDANKEN... МЫСЛИ ВСЛУХ...

Schüler des Ali-Aqış-Lyzeums in der Vertretung der RT, Moskau

Impessum Die Zeitschrift AlTaBash wird in Berlin als elektronisches Medium und als Druckausgabe herausgegeben.

Redaktion Ve n e r a Va g i z o v a — C h e f - R e d a k t e u r i n Bari Dianov Elif Dilmac Lev Gerasimov Mieste Hotopp-Riecke Viktoria Kupzova Ilmira Miftakhova Weitere Beteiligte bei dieser Ausgabe: Rinat Nasibullin, Nassem Ahmad Shahm Irina Sulejmanowa, Anne Thyrolf, Resida Abdulwalijewa, Lyutsiya Zenker, Rimma OxTimuschewa, Nassur Juruschbajew, Galimcan Gilmanov, Tschulpan Zaripova, Alisa Lozhkina, Ismet Sheikh Zade, Ali Khamzin Coverdesign: Mikhail Ustaev Gestaltung der Titelseite: Rinat Nasibullin

Kontaktadresse „AlTaBash“ c/o Kiezspinne FAS / TAMGA Schulze-Boysen-Str.38 10365 Berlin www.altabash.tk E-Mail: altabashweb2@aol.com

Internationale Zeitschrift von Tataren und Ihren Freunden ISSN 1614-9432

Читая праздничный номер моего любимого журнала «Алтабаш», меня очень глубоко затронула фраза «Что хочет сам народ!». И в связи с этой великолепной фразой мне хотелось бы рассказать о своей поездке в Москву, которая состоялась в конце декабря… Ездили мы от лицея 11 человек, включая нашего руководителя А.Х. Гарифуллина. Цель поездки состоялась в том, чтоб познакомиться с единственной школой в Москве с татарским компонентом. Школа носит имя нашего татарского писателя – героя М. Джалиля. Действительно, в школе присутствует дух нашего татарского народа, а еще такая тёплая и приятная татарская атмосфера. Директор школы Лемма Исхаковна Гирфанова вкладывает душу в свою ответственную работу и является не только хорошим руководителем, но также создателем этой атмосферы. Уже с начальных классов детей обучают татарскому языку. Хотя в школе учатся ребята разных национальностей, их объединяет

Nr. 1/52, 2009

Мысли о будущем татар… самое главное – крепкая дружба. На следующий день нам представилась уникальная возможность посетить Полномочное представительство Республики Татарстан в Москве. К моему большому удивлению нас очень тепло и великолепно приняли, состоялся разговор с Заместителем Полномочного представителя А.Р.Файзуллиным. Разговор был полезным и важным для каждого из нас, так как разговор шёл про татар. По словам Алмаза Равильевича, возможность открыть школы с татарским компонентом есть, но дело в том, что этого не хотят сами татары. И этими словами я хотела ещё раз поставить ударение на фразу «Что хочет сам народ!». Ведь будущее и процветание нашего народа зависит именно от каждого из нас. Я думаю, что воспитание татарского духа начинается с семьи, а в основе воспитания должна быть религия. Как и отметил профессор Назим Ахмад Шах в своей статье с очень

Gedanken über die Zukunft der Tataren… Beim Lesen der Jubiläumsausgabe meiner Lieblingszeitschrift „AlTaBash“ stach mir ein Satz ins Auge. Er hieß „Was will das Volk?“. Von diesem wunderbaren Satz bewogen, möchte ich von einer Reise nach Moskau berichten, die ich Ende Dezember innerhalb einer Gruppe von 11 Personen aus unserem Lyzeum unternommen hatte. Unsere Schülergruppe wurde von Frau A.H. Garifulina, unserer TatarischLehrerin begleitet. Wir hatten dabei vor, die einzige Schule in Moskau kennen zu lernen, für die noch die so genannte „tatarische Komponente“ zugelassen blieb und den Namen des tatarischen Schriftstellers und Kriegshelden Mussa Dshalil trägt. Beim Betreten der Schule empfindet man sofort den Geist des tatarischen Volkes, eine wohl wirkende warme Atmosphäre umhüllt den Besucher. Die Schulrektorin Frau Lemma Girfanowa versucht, ihre ganze Seele in die verantwortungsvolle Schularbeit einzubringen. Eben durch ihr Wirken entstand diese entspannte und doch schulische Atmosphäre. Tatarisch wird hier ab der

Grundschule unterrichtet, obwohl unter den Schülern viele Kinder anderer Nationalitäten lernen. Eine feste Freundschaft hält sie zusammen. Eine weitere für uns unerwartete Gelegenheit bot sich am nächsten Tag: Wir durften die Bevollmächtigte Vertretung der tatarischen Republik in Moskau besuchen. Zu meinem großen Erstaunen wurden wir sehr nett und freundlich empfangen und zu einem Gespräch mit dem stellvertretenden Gesandten Herrn A.R. Fajzullin eingeladen. Das Treffen und das anschließende Gespräch waren von großer Bedeutung und wichtig für alle Teilnehmer, denn es stellte sich heraus, dass Möglichkeiten für Gründung bzw. Eröffnung der Schulen mit der tatarischen Komponente wohl vorhanden sind, aber die Moskauer Tataren selbst sind dagegen. Eben an dieser Stelle will ich tief in Gedanken versunken nochmals den zitierten Satz „Was will das Volk“ in Erinnerung rufen. Ich bin überzeugt davon, dass die Anfänge für die Vermittlung und das Anerziehen des tatarischen Geistes in der Familie verwurzelt sind,

глубоким смыслом «Татарская мусульманская культура»: «… именно религия позволила татарам остаться татарами». Большой приятной неожиданностью была для нас встреча с молодёжной организацией «Кардэшлек», которая собрала и объединила татар, живущих в Москве, для общения и проведения разных спортивных и культурных мероприятий. После этих разговоров и встреч я глубоко задумалась о судьбе своего народа. Очень радует то, что среди нашей татарской молодёжи, есть те, кто старается помочь сохранить наш язык и культуру. И всё же в сердце есть большая надежда, словно далекая, но яркая звезда, что татар ждёт большое будущее…

Ахметвалиева Резеда, Ученица 11 класса лицея им. Али Акыша, dass seine Grundlagen in der Religion zu finden sind. Die Zukunft und das Gedeihen unseres Volkes hängt doch von jedem einzelnen von uns ab. Professor Nazim Achmad Shah betonte in seiner Arbeit „Muslimische Kultur der Tataren“ den tief greifenden Gedanken… „eben die Religion verhalf den Tataren dazu eben Tataren zu bleiben.“ Eine weitere nette Überraschung erwartete uns bei der Jugendorganisation „Qärdäşlek“, die in Moskau lebende Tataren vereinigte, um ihnen die Möglichkeit zu bieten, miteinander zu kommunizieren, an unterschiedlichen Sport- und Kulturevents teilzunehmen. All diese Treffen hinterließen tiefe Spuren in mir, Gedanken über das Schicksal meines Volkes beschäftigen mich seitdem unentwegt. Ich freue mich sehr, dass sich viele unter der tatarischen Jugend für die Erhaltung unserer Sprache und Kultur einsetzen. In meinem Herzen hege ich die Hoffnung, die gleich einem fernen und hellen Stern leuchtet, dass auch die Tataren eine große Zukunft erwartet.

Resida Abdulwalijewa, Yar Çallı, Ali-Aqış-Lyzäum 11. Klasse Übersetzung: Bari Dianov