«Колко» №10 by KOLKO magazine

Иллюстрация: Александра Каленская

КОЛКО

16+

№10 май 2015 Журнал «Kolko». Тираж 10000 экземпляров. Подписано в печать: 08.05.2015. Выход в свет: 11.06.2015. Издатель: ООО «Гостеприимный город», 660017, г. Красноярск, ул. Красной Армии, 10, корпус 3, офис 6-06. E-mail: office@kolkomag.com. Журнал зарегистрирован в Управлении Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Свидетельство о регистрации СМИ ПИ № ТУ 24-00816 от 27 июня 2014 года. Полная или частичная перепечатка материалов журнала «Kolko» возможна только с указанием источника цитирования. Журнал распространяется бесплатно. Все права защищены. Журнал не несет ответственности за содержание рекламных материалов. Отпечатано в полиграфии «Ситалл». Телефон: 8 (391) 244-05-01, e-mail: info@sitall.com. Авторы номера: Владислав Матковский, Василий Алдаев, Алексей Выготский, Глеб Лисичкин, Адам Ранджелович, Владислав Ткачук, Владислава Александрович, Кира Онипко, Александр Невмержицкий, Владимир Василенко, Алексей Авраменко. Мнение редакции может не совпадать со мнением авторов. Корректор: Александра Бунина. Дизайн и верстка: Александр Мазниченко. Обложка: Александра Каленская. Фото: Юлия Ульянкина. Иллюстрации: Александра Каленская, Агния Закирова, Александр Верхушкин, Федор Достоевский. Главный редактор: Василий Алексеевич Алдаев, +7-983-616-00-05, sigmaplato69@gmail.com. Руководитель отдела продаж: Кирилл Толмацкий, +7-950-410-02-22, kolkoext@gmail.com. Учредитель и издатель: ООО «Гостеприимный город». Директор: Алексей Авраменко, +7-950-410-02-22.

Слово редактора

Фото: Юлия Ульянкина

Здравствуйте! Продолжая исследовать окружающий мир на стыке его пересечений с непосредственной культурой, мы пришли к теме фетишей и решили не упускать возможность об этом поговорить. Долгое время моим фетишем были зеленые щи, которые можно было обнаружить в местной столовой. Произошли реформы, «храм пищи» приобрел другой внешний вид и щей как ни бывало. В современном мире все сменяет друг друга очень быстро. Стоит только моргнуть, а мир вокруг вас уже принял совершенно иные черты, чем пару мгновений назад, одежда вышла из моды, музыку некому больше исполнять, а на голову прыгает голый снег. Чтобы лучше разобраться со значимостью современных фетишей и навязчивой фетишизации всего окружающего, внимательно читайте номер! Василий Алдаев, главный редактор

Информационные партнеры:

Содержание

10 Экстраспекция Анонс грядущих событий славного города

13 Шумовидение

Пионер московской школы new wave Василий Шумов не видит проблемы в формате авторской песни и вспоминает Альфреда Шнитке

17 Антропология влечений

Анализ современных фетишей в преломлении первобытного сознания

24 Этот текст — Фетиш сам по себе Языковая игра Адама Ранджеловича

28 Игры Доброй Воли Восемь безвременно отошедших писателей, чьи книги следует иметь в своей библиотеке

34 Влюблённый семиолог Ролан Барт и анализ знаков влечения

40 Новый Пигмалион Античные образы через призму тексуальных девиаций Александра Невмержицкого

49 Пластмассовый сакс и гитара «Люсиль» О сакральности музыкальных инструментов

52 Услышать пульсации синуса Краткий ликбез по ключевым точкам взаимовлияния музыкальной композиции и математики

64 Женщины, которые продают весну История взлетов и падений эксплуатационного и эротического кинематографа Японии

Экстраспекция

Фестиваль «Мир Сибири» С 10 по 12 июля в поселке Шушенское традиционно пройдет Международный фестиваль этнической музыки и ремесел «Мир Сибири». С подробной программой вы можете ознакомиться на сайте фестиваля www.festmir.ru. Ментальные дрова в «Отделе» 5 июня в галерее современного искусства «Отдел» стартует персональная выставка Алексея Мартиниса «Ментальные дрова». Мартинс разрабатывает нехарактерную для себя выставку перцептивного искусства, рассчитанную на чувственное восприятие и построение. Aporia в «Рок-Лаборатории» 16 июня в рамках Deafkvlt promo пройдет очередное танцевальноразвлекательное мероприятие.

В концерте примет польский проект Aporia, исполняющий мелодичный скримо, а также красноярские команды Below The Sun и Deafknife. Место сбора — «Рок-Лаборатория». Jones Family Singers 24 июня в 19 часов Большом зале филармонии состоится концерт американского вокального коллектива Jones Family Singers, работающего в нетрадиционном для российского слушателя жанре «афроамериканского госпела». МузЭнергоТур в Красноярске С 12 июня по 30 августа по славным просторам России вновь прокатится уже третий международный музыкальный фестиваль «МузЭнергоТур». В списке городов-участников вновь есть Красноярск, до которого чудо-автобус доберется к 29 июля.

koЛko

Кинодворик «Дома Кино» Авангардный кинотеатр «Дом кино» возобновляет свой ежегодный летний проект. Кинодворик откроется 12 июня в 21:30 музыкальной комедией Брюса Хамберстоуна «Серенада Солнечной Долины». Музыкальная ночь «Музыка и мистика» в филармонии 27 июня с 21:00 до 2:00 в Красноярской краевой филармонии пройдет первая в своем роде музыкальная ночь «Музыка и мистика». Гостей мероприятия ожидает множество сюрпризов: концертные площадки, таинственные локации, интерактивные программы и показ кинофильма Федерико Феллини «Репетиция оркестра». В программе ночи: Красноярский академический симфонический оркестр, художественный руководитель и дирижер

Владимир Ланде, свободный балет Валерия Терешкина, органист Андрей Бардин и другие талантливые артисты и коллективы. Театр на крыше: новый сезон 15 июня в 20:00 состоится открытие летнего сезона «Театра на крыше», в рамках которого актеры театра примерят на себя образы известных музыкантов и исполнят их песни, 17 июня пройдет эскиз по пьесе Ивана Вырыпаева «Пьяные», а 20 июня состоится читка злобной, немного лиричной и очень поучительной пьесы Артура Матвеева и Василия Прокушева «Жизнелюбы».

люди 13 Шумовидение Пионер московской школы new wave Василий Шумов не видит проблемы в формате авторской песни и вспоминает Альфреда Шнитке

17 Антропология влечений Анализ современных фетишей в преломлении первобытного сознания

24 Этот текст — Фетиш сам по себе В границах логичного языка

Текст: Владислав Матковский

koЛko

Шумовидение Лидер группы «Центр», поэт, циник, музыкант и деятель самых различных видов искусств Василий Шумов в свободные три минуты ответил на наши вопросы о местами приятных 80-х, творческой акции «Содержание» и о том, что вам и не снилось.

koĐ&#x203A;ko

Фотографии предоставлены Василием Шумовым

Ваш последний альбом называется «Басустика», Кроме того, на нем можно услышать песню, целиком посвященную драммашине. Вы согласитесь с тем, что фетишизируете некоторые музыкальные инструменты?

Культурная сфера сегодня находится в состоянии, на мой взгляд, когда приспособленцы стоят в очереди за деньгами в обмен на лояльность. С другой стороны, по естественным причинам, формируется новая контркультура и андеграунд.

Приспособленцы стоят в очереди за деньгами в обмен на лояльность; с другой стороны, формируется новая контркультура и андеграунд. Эта песня скорее о любви. В наше время происходит сдвиг в эмоциональном мире человека, когда любовь проявляется намного чаще в отношении гаджетов и девайсов, в частности к драм-машине, чем к своему ближнему.

Звучание группы «Центр» и вашего сольного проекта претерпевало значительные изменения с момента их создания, однако ваши новые релизы всегда звучат неизменно актуально. Каковым вы видите «рецепт» нон-конформизма? Когда появляется идея композиции и автор может ее сформулировать в приемлемых для него форме и содержании, то имеет смысл эту идею реализовать. При этом совершенно не обязательно искать ответ на вопрос: «А как это произведение будет воспринято в социуме»?

Культурная сфера в России на данный момент в каком положении находится, как вы считаете?

В будущем, если все будет идти так же, как идет сейчас, произойдет ужесточение цензуры, будет еще больше запретов, укрепление тоталитаризма, и соответственно удлинится очередь приспособленцев за государственными деньгами на проекты, утвержденные минкультом, вроде телевизионных сериалов про особистов или лживого фильма про хоккеиста Харламова.

В 80-х в группе «Центр» играл Андрей Шнитке. Вы были знакомы с его отцом? Как вообще вы относитесь к академической музыке? Да, я был знаком с Альфредом Гарриевичем Шнитке. Он не произвел на меня впечатление академического композитора, скорее авангардиста. Благодаря ему я познакомился с пластинками многих экспериментальных, авангардных и электронных композиторов 1950– 1970 годов. Академическая музыка для меня — это что-то, напоминающее музейные экспонаты.

1 2

Официальный сайт серила «Темный угол Келтона» — keltonsdarkcorner.com, soderzhanie.com, 3 soundcloud.com/white_album

В девяностых вы проходили обучение в Калифорнийском арт-институте в Лос-Анджелесе. Что вы извлекли из этого опыта?

сериал «Темный угол Келтона» с Полом Марко в главной роли. У этого сериала возможно продолжение, следите за информацией1.

В 1989 году в программе «Музыкальный ринг» вы заявили, что форма авторской песни для реализации собственного творчества вас полностью устраивает. Как вы относитесь к подобному утверждению сейчас?

Тогда я интересовался новыми музыкальными технологиями, и в California Institute of the Arts на музыкальном факультете была специализация «Композиция с новыми медиа», где как раз все это изучалось. Также, проучившись

Академическая музыка напоминает мне чем-то музейные экспонаты. три года в магистратуре, я познакомился с новыми для меня направлениями экспериментального и авангардного театра, кино, фотографии, анимации и видео. Все это отразилось в расширении сфер моего творчества.

Вы пробовали себя в качестве режиссера. Как вы познакомились с Полом Марко? Будет ли «Темный угол Келтона» иметь продолжение, или вы займетесь каким-то новым проектом? «Темный угол Келтона» — это сериал, сделанный в технике фотоарта, у которого есть четыре серии. С Полом Марко я познакомился в середине 2000-х в Лос-Анджелесе, когда снимал видео для своей песни «Темный угол» (с альбома группы «Центр» «Молодой на молодой», 2003). По стечению обстоятельств из этой песни, в которой я рассказываю о своей видео-коллекции в стиле «фильм-нуар» и произрос

Это заявление остается актуальным для меня и сегодня. Например, сейчас мы записываем новый альбом группы «Центр», в который войдут мои авторские песни, как это было у «Центра», начиная с 1980-х годов.

Расскажите о творческой акции «Содержание». Какова суть этой акции и какие метаморфозы ждут ее в дальнейшем? Акция «Содержание»2 существует с 2009 года. За это время было выпущено несколько музыкальных сборников, включая протестный «Белый альбом». Проходили фестивали и концерты. В данный момент идет работа над новым сборником, посвященном 50-летию техно-музыки. По этому поводу я подготовил цикл лекций на актуальные темы современной музыки. Первые четыре лекции вы можете послушать на soundcloud3. ●

Текст: Алексей Выготский

koЛko

Антропология влечений «Сон разума рождает чудовищ» — гласит известная испанская поговорка. Современный мир, в котором неумолимое движение техногенного прогресса соседствует со столь же неумолимыми первобытными предрассудками, красноречиво демонстрирует нам, что с пробуждением разума вышеуказанные чудовища никуда не исчезают. Беглый просмотр ленты свежих новостей заставляет любого «цивилизованного» человека признать: амбициозный модернистский проект по освобождению человечества из пут «дикости» с треском провалился.

koЛko | Люди

Просвещение, будучи движением радикальным, представляло историю культуры в виде жесткой, детерминированной линейности, в которой тьма средневекового невежества с неизбежностью должна быть полностью искоренена свободомыслием и рационализмом. В контексте аристократической мысли Ренессанса, первобытные ритуалы и верования не подвергались хоть скольконибудь серьезному анализу. Важнейшей заслугой психоанализа (наравне с десакрализацией сексуальной сферы) является изменение отношения к первобыт-

ному сознанию, превращение его из недостойного особого внимания пережитка прошлого в источник откровений об архаических уровнях психики. Один из родоначальников научной антропологии Джеймс Фрэзер выделял «магию», «религию» и «науку» как три последовательно сменяющиеся стадии духовного развития человечества. В своем знаменитом многотомном труде «Золотая ветвь» Фрэзер, в числе прочего, описывает процесс перехода от «магического сознания» к «религиозному», выдвигая

На стр. 17: Татеси Коити «Троя Фудзи», 1992, здесь: «Устройство О-Эдо», 1997, на стр. 22–23: «Бог ветра, Бог грома и тень Фудзи», 1991

собственную теорию происхождения светской власти из института жречества. Именно «Золотая ветвь» впоследствии использовалась Фрейдом в качестве этнографической основы при написании «Тотем и табу». Толчком к написанию «Тотем и табу» послужила высказанная К. Г. Юнгом идея о сходстве между фантазиями невротических пациентов и ритуалами и мировоззрением древних народов. В предисловии Фрейд пишет, что «душевнобольной и невротик сближаются с первобытным человеком, с человеком отдаленного доисторического времени, и

если психоанализ исходит из верных предположений, то должна открыться возможность свести то, что у них общего, к типу инфантильной душевной личности». Выводы, сделанные Фрейдом в «Тотем и табу», включая инцестуальную природу первобытного социального устройства, впоследствии неоднократно подвергались критике. Однако в контексте развития психологической и социологической мысли наибольшую ценность представляют не столько выводы, сколько сам методологический подход Фрейда, согласно

koЛko | Люди

Антропология влечений

которому сознание современного человека рассматривается как некая «надстройка» над первобытным, «магическим» сознанием, а исследование верований древних народов может дать нам ценный материал для осмысления текущей социальной действительности.

на один предмет непременно вызывает схожее изменение в другом предмете. Оба вида магий объединяются Фрэзером в единую категорию — симпатическую магию. И гомеопатическая и контагиозная магия основываются на неверной интерпретации связи

Джеймс Фрэзер выделял «магию», «религию» и «науку» как три последовательно сменяющиеся стадии духовного развития человечества. Для «магического» сознания характерны неверные представления о причинно-следственных связях. Фрэзер (а вслед за ним и Фрейд) разделял магию первобытных людей на два типа: имитативную (или гомеопатическую) и контагиозную.

идей (симпатии). Имитативная магия — на связи идей по сходству, контагиозная — по смежности. В «Золотой ветви» Фрэзер приводит множество подробнейших примеров симпатической магии:

Первый тип магических операций основан на идее о возможности перенесения воздействия с одного объекта на другой, в силу их подобия. Именно на этом убеждении основаны сексуальные ритуалы плодородия, распространенные у множества народов: ритуальное соитие как акт зарождения жизни ассоциируется с плодородием почвы и, следовательно, сулит хороший урожай.

«Малайское колдовство заключается в следующем. Берутся обрезки ногтей, волосы, ресницы или слюна намеченной жертвы, так чтобы была представлена каждая часть тела. Затем из воска, добытого в заброшенных пчелиных сотах, изготовляется кукла. В течение семи ночей она медленно сжигается над лампой со словами: «О, я не воск, не воск растапливаю тут, а сжигаю печень, сердце и селезенку такого-то».

Контагиозная магия же исходит из ощущения того, что предметы, однажды пребывавшие в контакте, сохраняют некую магическую связь друг с другом и воздействие

После седьмого раза куклу окончательно растапливают, и жертва «умирает». Это колдовство сочетает в себе принципы гомеопатической и контагиозной магии,

koЛko

поскольку в изображении, изготовляемом по образу и подобию врага, содержатся части тела, некогда бывшие с ним в соприкосновении: ногти, волосы и слюна. Другая малайская форма колдовства — еще более напоминающая колдовство оджибвеев — состоит в изготовлении марионетки длиною в ступню из взятого в пустом улье воска. Выколите ей глаза — и ваш враг ослепнет; пронзите ей живот — и он заболеет, голову — и начнутся головные боли, грудь — и она заболит. Если же вы хотите избавиться от врага одним махом — проткните изображение насквозь, от головы вниз, заверните его в саван, как труп;

помолитесь над ним, как над мертвым; захороните его посреди дороги, где ваша жертва наверняка наступит на него. Чтобы ее кровь не пала на вашу голову, надо сказать: «И не сам я его хороню, а хоронит святой Гавриил». Таким образом, вина за убийство ляжет на плечи архангела Гавриила, которому куда легче нести бремя ответственности» (Дж. Фрэзер, «Золотая ветвь»). Другой отличительной чертой первобытного сознания является крайне размытая граница между внутренним и внешним. Принадлежащая человеку вещь мыслится его непосредственным продолжением человека. В древнеиндийском

koЛko | Люди

Антропология влечений

трактате о праве «Яджнавалкьясмрити», например, понятие собственности передается посредством выражения «внешнее тело». Не менее распространены и обратные представления о теле, как о принадлежащем «имуществе». Обладая вещью с определенными свойствами, мы начинаем сами проявлять эти свойства. Указанные аспекты лежат в основе религиозного фетишизма у первобытных народов. Обладание камнем со священной горы награждает ее владельца частицей святости, а ношение на шее когтя или зуба убитого животного передает силу и ярость этого животного Понимание принципов организации первобытного сознания позволяет увидеть в несколько ином свете формы фетишизма в современном обществе. Архаические элементы сознания толкают современного человека на, казалось бы, совершенно абсурдные вещи, вроде покупки зуба Джона Леннона, жвачки Бритни, рентгеновского снимка грудной клетки Мэрилин Монро за сумму с несколькими нулями в долларовом выражении. Владеть вещью кумира, значит вступить с ним в интимный контакт, особую связь. Имитация контакта, основанная на магическом мышлении, выступает в качестве замены реального контакта с объектом вожделения, ввиду невозможности или затруднительности последнего. В полном соответствии с принципами контагиозной магии, барабанные палочки, принадлежавшие некогда известному музыканту, передают часть его мастерства своему новому владельцу. Стремление

отождествить объекты или явления по сходству дает нам ключ к пониманию и сексуального фетишизма. Современный мир крайне богат на различные формы фетиша. Все мы в некотором роде фетишисты, по крайней мере, в том смысле, который вкладывался Марксом в субъективную компоненту «товарного фетишизма». Вещь перестает быть просто «вещью», вещь превращается в носитель определенных категорий, приобретая не столько

koЛko

функциональное, сколько субъективное значение. С возникновением серийного производства фетишизм становится средством идентификации себя с определенной социальной группой. Этот вопрос был подробно исследован Бодрийяром, который выделял серийное производство как один из определяющих факторов сознания представителя современного общества потребления. Из двух функционально идентичных марок мы выбираем

ту, которая соответствует нашему социальному статусу и представлениям о самом себе. Вещь транслирует наше «я» в окружающее пространство. И объяснить этот эффект, не прибегая к аналогиям с первобытным сознанием, затруднительно, как затруднительно представить себе с рациональных позиций, что награждает пятый айфон его «магической силой», и почему эта «сила» исчезнет в одно мгновение с выходом новой модели.

koĐ&#x203A;ko

Текст: Адам Ранджелович

Фетиш сам по себе Этот текст — фетиш сам по себе. Когда мне предложили написать, я сразу же решил, что напишу текст о нас всех, даже если и покажется, что я кое-где и успеваю отгородиться от того, о чем пишу, поощрив себя лишь собственным фетишистским наслаждением, пассивным пессимизмом, или, если цитировать Питера Селлерса в фильме Being There: «Я люблю смотреть». *** Не «в наше время», не «в двадцать первом веке», не «в две тысячи пятнадцатом году», не «сегодня», а именно сейчас фетишизм является котлованом, в котором барахтаются апологеты и немые штурмовики потребительской культуры, чьи мысли генерируются и одобряются в тоталитарном паноптиконе Спектакля, который из этого самого котлована высится небоскребом, пятизвездочным отелем и комплексом торговых центров, универсамов и точек быстрого питания. *** Сейчас и всегда, к сожалению, не то ужасно, что Хаксли был прав, а то, что Ги Дебор просчитался (и сам это понял), что реальность превзошла и его самые пессимистические видения. Интегрированный Спектакль, эта дистопия, в которой пошляки и экзистенциальные фетишисты прилипают губами к сапогу, из-под которого никогда не вылезут, так как еще Шопенгауэр безвольно развел руками, с прискорбием отмечая, что у человека нет воли, обрекая человечество на резигнацию.

*** Фиксация на парциальном в универсальном, на объекте вместо субъекта, эротизация неодушевленного, разве это не напоминает что-либо с чем встречается сегодня человек обособленный, абстрагированный из механизмов реализации нереального. *** Рисунки Эрика Стантона, одного из виртуознейших БДСМ-иллюстраторов, который начинал еще в середине прошлого века, могут быть объединены одним простым набором слов, расставленных в правильном порядке, которые гласили бы примерно следующее: «Для людей, которые знают свое место». И если солнцу, что непрестанно светит над империей современной пассивности, понадобится собственный баннер, в который бы оно было завернуто, с лозунгом начертанном на нем каллиграфически безукоризненным и грамматически блестящим, с тем самым набором просто-напросто нужных слов, в нужном порядке и с правильной

На стр. 24: Хавьер Пинон, «Калипсо», 2014, здесь: «Прекрасный сон», 2014

пунктуацией, который должен в нескольких словах (не более одного предложения) описать тот беспомощный, спрограммированный, контролируемый ужас сведения на голую жизнь, на зоэ. *** Чоран написал, что «меланхолия — альпинизм ленивых». Как бы поэтично не звучало, все же, мне кажется, что он думал о фетишизме, но написал слово «меланхолия», это меланхолическая сексуальность, невозможность или нежелание ухватить картинку в целости. Это поощрение детали.

*** Пусть будет языковая игра, и единственным правилом в ней станет то, что все, все и во всем мире, если их попросить начертать фигуру чего-то пальцем в воздухе, обязаны воспроизводить круг. Если попросить сексуального фетишиста (хотя, зачем создавать якобы релевантную дихотомию, отбросим это, пусть останется просто — «фетишиста») начертать пальцем в воздухе облик именно той части тела, без которой он не сможет воспринимать своего сексуального партнера эротически, то он проведет указательным пальцем нечеткий и неровный круг.

СЛОВА 28 Игры Доброй Воли, или Чем же вы заняты, добровольцы? Восемь безвременно отошедших писателей, чьи книги следует иметь в своей библиотеке

34 Влюблённый семиолог Ролан Барт и анализ знаков влечения

40 Новый Пигмалион Античные образы через призму тексуальных девиаций Александра Невмержицкого

46 Обзор Литературы «Балабанов» Марии Кувшиновой

koЛko | Слова

Текст: Владислав Ткачук Иллюстрации: Агния Закирова

Игры доброй воли Уж что-что, но, наверное, каждый из вас не хотел бы провести свой субботний вечер «за» столом патологоанатома в качестве основного блюда. Буги-вуги, франшиза от Rockstar games и даже поездка за подарком в удаленный молл с последующим юбилеем у дальнего вроде бы родственника звучит намного привлекательнее для данного времени и суток, нежели представлять себя бездыханного и голенького.

koЛko

Можно грозить кулаком в небо, можно делать толстые намёки на «что-то ты нас оставил» с расчетом, что труп оказажется изысканным, но все мы однажды примерим свой последний костюм с ботинками.

Каждый поэт, как известно, приближен к смерти настолько же, насколько обычный человек, пользующийся услугами бесплатной медицины. А интернет-ресурсы (ведь все мы там мир познаем)

Каждый поэт приближен к смерти ровно настолько же, что и обычный человек, пользующиеся услугами бесплатной медицины. И нам еще сильно повезет, если обувь будет именно той, что жалостливо просили надеть родственники перед укладкой в гроб приличного с виду работника похоронного агентства. Смерть всегда знаменуется внезапными затратами, и никто к ней не готов, будь он хоть трижды гот. Пока фрилансеры все еще стесняются через социальную сеть репостить статусы родственников о недавнем погибшем, тем самым теряя приличные суммы, считая чем-то неэтично-зловещим «краудшифтинг по покойнику» (20.000 рублей — приглашение на поминки, 40.000 рублей — присутствие на кладбище, 60.000 — транспортировка на кладбище в автобусе, где если что можно опрокинуть рюмочку, 150.000 рублей — можешь закапывать гроб лично, дабы показать, каким ты другом был покойнику при жизни), речь пойдет о тех, кто добровольно решился лишить себя переносимой радости бытия под гнетом лиры.

пестрят некрологами и окончанием деятельности выразительней, чем в принципе заслугами покойника, и с этим, увы, ничего не поделать. Когда ты только знакомишься с творчеством Владимира Маяковского, в правом углу будет висеть рекламный баннер с пистолетом, когда ты знакомишься с творчеством Мурата Насырова, перед тобой будет висеть баннер с открытым окном, а когда мы по привычке штудируем труды Лукреция, соответственно в голове всплывает... Фетиш по книгам самоубийц — вот это весомое приложение к творческому пути, как соевый соус к рису. И поэтому непонятно, почему заходя в книжный магазин мы с легкостью и без консультации можем отыскать раздел иронических детективов, но стенд «Внимание! Самоубийцы» пока еще с трудом. К сожалению, сложно охватить всех добровольцев от Лукреция до Насырова, поэтому ограничимся периодом первой передачи радиосигнала. Вполне возможно, что они не заслуживают общих мест, как

koЛko | Слова

Игры доброй воли

подвешенные ботинки на обложке «Greatest hits» Joy Division, но как минимум их фотография была бы почетным гостем в новом сезоне «Битвы экстрасенсов».

Ленивым рекомендуется: запись Listening Richard Brotigan (1973), где наряду с отрывками из произведений автора можно услышать, как работает его бритвенный станок.

Ричард Бротиган (1935–1984)

Роман Кацев (1914–1980)

Что заставило американца не дождаться юбилея, когда у тебя за плечами практика дзен-буддизма, широкие связи с небезызвестными личностями, два неудачных брака и отторжение собственных земляков, выстрелить себе в рот — так и остается тайной.

Что заставило литовца-поляка в столь почтенном возрасте, когда за плечами четыре псевдонима, две Гонкуровские премии, орден Почетного легиона, тяжелый брак с актрисой и депрессия со времен взросления, выстрелить себе в рот — так и остается тайной. В литературный труд Роман Кацев (больше известный под псевдонимом Ромен Гари) вклинился в 31 год с романом «Европейское воспитание». На бумаге отыскать его произведение можно с легкостью, недавно его наследие хорошо реорганизовали издательства Corpus и «Симпозиум».

В литературу Ричард Бротиган вклинился в возрасте 25 лет поэтическим сборником «Галлилейский хитчхакер». На бумаге найти его произведения уже довольно проблематично, но имеет смысл поискать pocket-book в букинисте. Необходимо прочесть: «Ловля форели в Америке» (1961) в переводе всеми любимого Ильи Кормильцева для обогащения арсенала шуток и дабы убедиться, что иногда наивно действительно бывает супер.

Необходимо прочесть: «Обещание на рассвете» (1960) в случае, если у вас когда-нибудь была или есть мама или если вы когда-нибудь были или собираетесь стать мамой.

koЛko

Ленивым рекомендуется: «Белый пес» (1982) и «Корни неба» (1958) — экранизация романа, за которую писателю и была вручена Гонкуровская премия.

Джон Кеннеди Тул (1937–1969)

Сюдзи Цусима (1909–1948) Что заставило японца, у которого за плечами были приводы в психиатрическую больницу, цель написать историю своей жизни и умереть, жена и двое детей броситься в водосборник вместе с незнакомой женщиной — так и осталось тайной. В литературный труд Сюдзи Цусима (более известный под псевдонимом Дадзай Осама) вклинился в возрасте 26 лет сборником рассказов «На закате дня». Его книги очень востребованы у русских читателей, «Избранные произведения» издавались в 2004 году, а «Цветы шутовства» — в 2001-м. Необходимо прочесть: «Исповедь неполноценного человека» (1948). Ленивым рекомендуется: избегать в принципе его упоминание, особенно приверженцам формулы: «В жизни и так сплошной негатив, а тут еще и это...».

Что заставило преподавателя английского языка и магистра искусств задохнуться выхлопными газами в собственном автомобиле — так и осталось тайной. В литературный труд Джон Кеннеди Тул вклинился посмертно (только через 11 лет после смертельной выходки), благодаря стараниям матери, которая настойчиво всем поясняла, что ее сын, мол, гений и роман, мол, гениален. Чтоб не расстраивать мать литературное сообщество подтвердило ее слова Пулитцеровской премией. На бумаге «Сговор остолопов» выходил в издательстве «Иностранная литература» в 2003 году. Необходимо прочесть: «Сговор остолопов» (1980) в переводе Максима Немцова. 1. Ярым фанатам действительности. 2. Тем, кто не закрывает глаза при виде деклассированных элементов. Ленивым рекомендуется: исключить из имени писателя три последних буквы и внимательно смотреть документальное кино про события 22 ноября 1963 года.

koЛko | Слова

Игры доброй воли

Марек Хласко (1934–1969) Что заставило поляка, копию Джеймса Дина, западного гастролера, имеющего в друзьях «скользкого» друга-композитора Кшиштофа Комеда, принять дозу снотворного – так и осталось тайной. В литературный труд Хласко вклинился сборником рассказов «База Соколовская». На бумаге выходил в издательстве «Иностранная литература» в 2000 году. Рюноскэ Акутагава (1892–1927) Что заставило преподавателя Морского механического училища, знатока русской литературы, которого, в отличие от Цусимы, хотя бы уважали его современники, принять веронал — так и осталось тайной. В литературный труд Рюноскэ Акутагава вклинился в возрасте 21 года рассказом «Старик». На бумаге найти не проблематично, автор хорошо представлен еще советскими печатными издательствами, правда переиздания быстро исчезают с полок, а за букинистику придется порядочно раскошелиться. Необходимо прочесть: «Слова Пигмея» (1926). Здесь можно найти статусы для социальной сети на год вперед или зачитывать отрывки вслух своему суженому и притаптывать ногой со словами: «А с этим изречением ты согласен?» Ленивым рекомендуется: посмотреть «Расемон» (1950) Акиры Куросавы (хочется отметить, что это экранизация 6-страничного рассказа «В чаще»).

Необходимо прочесть: «Красивые, двадцатилетние» (1966). Скупым на болтовню и любительницам того самого «потерянного поколения». Ленивым рекомендуется: посмотреть актуальный и по сей день фильм «База мертвых людей» (1958) Чеслава Петельского.

Борис Поплавский (1903–1935) Что заставило «нашего» поэта, авангардиста, члена левого объединения, обладателя парижской визы, отравиться вместе с малознакомым

koЛko

человеком — так и останется навсегда тайной. В литературный труд Борис Юлианович вклинился в 28 лет выпуском сборника стихов «Флаги» (естественно, не в СССР). На бумаге издается периодически тиражом 500 экземпляров — нужно только успеть выловить.

500 экземпляров, но зато в прошлом году и под учреждением Пушкинского фонда. Необходимо прочесть: «Оправдание жизни» (2004), конкретно тебе.

Ленивым рекомендуется: кинолента «Борис Рыжий» (2009), которую сняла голландский режиссер Алена ван Дер Хорст. Необходимо прочесть: «Флаги», всем, кто воспринимает ОБЭРИУтов вишенкой на торте русской поэзии. Ленивым рекомендуется: прочитать хотя бы одно стихотворение у книжного стенда аккуратно в перчатках не запачкав книгу.

Что заставило современника, геолога и любимчика Голландии повеситься — так и осталось тайной.

Порой тусоваться в правильных местах уже достаточно для того, чтобы твое имя осталось в литературе, пример тому Нил Кэссиди. Самоубийство — это, конечно же, не лучший способ войти в анналы печатного слова и в остальные зачатки истории тем более. Вас об этом уже много раз предупреждали, так что прислушайтесь и не ведите себя, как расфуфыренная Сильвия Платт.

В литературный труд Борис Борисович вклинился в 18 лет стихотворением «Облака пока не побледнели». На бумаге можно найти не только биографию поэта, но еще и стихи, изданные в количестве

Вытаскивайте заточку из ванны, развязывайте узлы и петли на веревке, отключайте газовую плиту и идите с богом — танцевать «пого». Ах да, не забудьте прихватить с собой книжку.

Борис Рыжий (1974–2001)

koЛko | Слова

Текст: Кира Онипко

Влюблённый семиолог — Не странное ли это существо — «влюбленный семиолог»? — Да нет! Влюбленный — это и есть стихийный семиолог! Он все время читает знаки. Только тем он и занят. На лице другого, в его поведении. Он прямо-таки во власти знаков. (Из беседы Ролана Барта с Филиппом Роже) «Фрагменты речи влюбленного» — одна из последних работ Ролана Барта, семиолога-авангардиста, ставшего после публикации этой книги в 1977 году настоящей попзвездой постструктурализма.

В этой книге философ обращается к принципиально новой для него теме — теме любви, позволившей ему в той или иной мере освободиться от власти метаязыка, порабощающего любого

koЛko

литературного критика: обращение к речи влюбленного позволило Барту повернуться к первичному языку-объекту, так называемому дискурсу непосредственного жизненного опыта.

любовный опыт вообще, не скованный рамками какой-либо власти: интимной (ревность, борьба, конкуренция) или социокультурной (запреты, табу, политические установки, борьба за права меньшинств).

Задача Ролана Барта — описать любовный опыт, не скованный интимной или социокультурной властью. «Фрагменты речи влюбленного» — это книга о любви, освобожденной от какого-либо давления. Любовь во «Фрагментах» не знает ревности, подчиняющего ожидания, мучительного желания присвоения. Освобождена она и от границ пола. ...Любовное чувство — это чувство-«унисекс», вроде нынешних джинсов и парикмахерских. В моих глазах это очень важно <...>. Я считаю, что у мужчины, который любит женщину, у женщины, которая любит мужчину, у мужчины, который любит мужчину, и у женщины, которая любит женщину, тональность чувства окажется в точности одинаковой. Поэтому я и старался как можно меньше маркировать половые различия. (Р. Барт «Фрагменты речи влюбленного») Однако данную работу не следует считать апологией гомосексуализма: Барт смотрит гораздо глубже. Он считает, что в современном обществе невозможно не принадлежать к какому-либо меньшинству. Задача Барта — описать

Образ любимого человека, «чистый и ясный, как буква», причиняет боль любящему. Любящий отчужден от Образа любимого в неизбывном желании приблизиться к нему, обрести через него собственное бытие, собственную субъективность. Притягательность Образа влюбленного раскрывается Бартом через понятие субстанции любовного очарования. Вслед за Леви-Строссом Барт говорит о новой для себя категории сакральности — «мане», особой магической силе, которой обладает объект любви. Таким образом, любые материальные предметы (и даже знаки языка), хоть как-то связанные в сознании влюбленного с его возлюбленным, наделены этой чудесной силой. От любимого человека исходит некая сила, которую ничто не в силах остановить и которая пропитывает все им задетое — пусть даже задетое взглядом <...>. Вне этих фетишей в любовном мире предметов нет. (Р. Барт «Фрагменты речи влюбленного»)

koЛko | Слова

Влюбленный семиолог

Эти предметы, связанные с Образом любимого человека, хотя и редкие (уникальные), и являющиеся концентрацией энергии Образа, именуются в работе Барта фетишами. Интересно, что такие фетиши, как правило, представляют собой съедобные предметы.

бытийную полноту, сакральность переживания. Уникальность фетишей достигается посредством их точечности. Воспоминания об этих предметах всегда дискретны, изолированы, ограничены извне, не вписаны во временную длительность.

Уникальность фетишей достигается посредством их точечности, воспоминания об этих предметах всегда дискретны и изолированы. Необходимо отметить при этом, что во «Фрагментах» очень часто в качестве иллюстративного материала для переживаний влюбленного, для разъяснения его речей, Барт пользуется сценами из «Страданий юного Вертера» Гете. Таким образом, фетишем для Вертера становятся груши, которые тот, снимая с дерева, преподносит Шарлотте, апельсины, которыми он также угощает свою возлюбленную, бутерброды, которые делает сама Шарлотта. Ориентация влюбленного на съедобное объясняется самим Бартом, довольно часто ссылающимся в своей книге на работы Д.У. Уинникота, который в 50-х годах XX века выдвинул теорию «переходных объектов», то есть объектов, заменяющих для младенца отнятую у него материнскую грудь. Таким образом, как отмечают современные интерпретаторы Барта, «переходный объект» объединяет в себе ряд важнейших факторов любовного чувства: связь с Матерью,

И именно подобный предметный пуантилизм и делает Образ, наполненный деталями и снабженный различными фетишами, столь притягательным и завораживающим: …Что же в этом любимом теле призвано служить для меня фетишем? Какая часть, быть может — до крайности неуловимая, какая особенность? Манера подстригать ногти, чуть выщербленный зуб, прядь волос, манера растопыривать пальцы во время разговора, при курении? Обо всех этих изгибах тела мне хочется сказать, что они изумительны. (Р. Барт «Фрагменты речи влюбленного») Но отнюдь не только предметы, связанные с едой, становятся фетишами. «Любой предмет, которого касалось тело любимого, становится частью этого тела, и влюбленный субъект страстно к нему привязывается», — пишет Барт и приводит в пример бант и записку Шарлотты, ставшие для Вертера фетишами,

koЛko

ведь, как известно, от любимого человека исходит некая сила, которую ничто не в силах остановить и которая пропитывает все им задетое, даже то, что задето лишь взглядом.

Кроме этих фетишей в мире больше предметов нет. Этот мир беден, абстрактен, в нем нет ничего трогающего, аффективного: «Я мертв для всякой чувственности, кроме чувственности «милого тела».

Получается, что все вещи делятся для любящего на две категории: дары любимого и искажения, порожденные «дереальностью» (обратной, противоположной реальностью), не вписывающейся во внутреннюю реальность влюбленного.

Влюбленный испывает экзистенциальное отчуждение в мире, не наполненном фетишами. Он наблюдает окружающую его действительность как будто со стороны, не участвуя в ней, ведь внутри себя он создает собственный мир.

koЛko | Слова

Влюбленный семиолог

Фотографии Эндрю Б. Майерса, 2012–2014, www.andrewbmyers.com

Он не участвует в разговорах, ему это неинтересно, ведь те образы, которые кодируются в них, просто не существуют на фоне существования Образа любимого.

ние «дереальности». То, что когдато было для влюбленного знаком истинного внутреннего мира, становится теперь знаком некой чуждой ему реальности.

Влюбленный испывает экзистенциальное отчуждение в мире, не наполненном фетишами, он наблюдает жизнь со стороны, не участвуя в ней. Мне представляется, что другие, исключая меня из своих речей, несообразно много вкладывают в них себя самих: они что-то утверждают, с чем-то спорят, придираются к мелочам, что-то демонстрируют: да какое мне дело до Португалии или до последнего номера Petit Rapporteur. Я переживаю мир — иной мир — как обобщенную истерию. (Р. Барт «Фрагменты речи влюленного») Единственный способ уйти от этой «болтовни знаков» — это уцепиться взглядом, а затем и мыслью, за нечто, ассоциирующееся с возлюбленным, пусть и не осененным напрямую его божественной силой. Однако в жизни влюбленного может произойти, наверное, самое страшное для него, но и одновременно с этим, иногда и его спасающее. Угасание любви. Здесь, на последнем рубеже своего любовного опыта, влюбленный переживает свою смерть как влюбленного, а предметы-фетиши перестают быть для него магическими, отчуждаясь от него и переходя во владе-

Такой процесс затухания чувства Барт называет федингом. Фединг любимого объекта — это ужасающее возвращение Дурной Матери, необъяснимое отступление любви, богооставленность, хорошо известная мистикам: Бог существует, Мать присутствует, но они больше не любят. Я не уничтожен, но оставлен, как отброс. (Р. Барт «Фрагменты речи влюбленного») Пока влюбленный находился под властью своего чувства и под властью Образа, он мог бесконечно долго толковать знаки, которые посылал (или на самом деле не посылал) ему возлюбленный, разгадывать значения фетишей, фетишизировать предметы. Сейчас же он остался в мире, наполненном «реальными», конкретными вещами, которые не разговаривают с ним и о которых ему самому больше нечего сказать. Влюбленный не только перестает быть влюбленным, он теряет свой семиологический дар.

koЛko | Слова

Текст: Александр Невмержицкий

Новый Пигмалион Античные образы через призму тексуальных девиаций. Жемчужно-белые пилястры обрамляли высеченную в камне сквозную перспективу интерьеров, где на мозаичном полу галопировала светотень, играючи прикасаясь к мраморному журчанию изумрудной кисти острова Проконнессос, что была облицовкой кусающего воздух камина. Поверх распростерлось объятиями к стене барельефическое изображение нагой афинской

гетеры Фины в окружении алых тог судейской коллегии ареопага, застывших на краях в изумленном молчании, окаймленном в прощение; в углублениях стен красовались белокожие бюсты, отмеряющие расстояния прыжка до ниспадающих слезоточивых люстр, что озаряли саксонские тарелки, дымчатые китайские чаши, античные солонки, кружева фарфора, оливково-черные

koЛko

диносы и скопление этрусских ваз тонкой лепки, напоенные благоухающими турецкими гвоздиками и вином, планирующим на невесомых шептаниях отражений зеркальных столов; бронзовые курильницы ажурного декора источали ароматы восточных улочек, принуждая подобострастно сиять голову всадника Рампена, стоявшую среди

с вырезанными изображениями эллинистических профилей лиц, кипящая крышка восторга подпрыгивала от роскошного пира Лукулла, насчитывающего дивные скульптуры из слоновых костей и мрамора и бронзы и дерева, уличающие индивидуализм образа, что зачастую доходил в своей выразительности до гротеска.

Величавые залы трещали по швам настенными росписями Птолемея II в окружении ученых и философов. набеленной мелом обветшалой одежды кандида; величавые залы трещали по швам настенными фресками с изображениями свиты Вакха, росписями сводов белокурого Александра Македонского и Птолемея II Филадельфийского в окружении ученых и философов, в тенистых углах налегали к стенам пыльные батальные живописания, обрисовывающие «Свободу, ведущую народ», держащую в могучей революционной руке трехцветное знамя; здесь истомлено дремали работы Дэлакруа, полотна Эвариста Фрагонара «Миньян» и «Битва при Аустерлице» кисти Жерара, Паоло Уччелло, воспроизводившего «Битву при Сан-Романо», масляное изображение античных нравов пылало на холстах Жака Луи Давида, где остервененные римляне похищают женщин у сабинян. Карнавала разрасталась на глазах: в углах пылали сверкающие ювелирные камни овальных форм

У лениво тающей свечи в обертке рогатого серебряного канделябра расплылся в зловещей улыбке чувственного рта низкий лоб с отяжелевшими подозрительными глазищами — портрет Нерона, раскупоривающий холодную жестокость деспота, человека необузданных страстей. Подле него умиротворяющий жест в солдатском плаще совершал монументальный символ гражданского идеала и гуманности, глубокомысленный образ Марка Аврелия. Вокруг был целый океан вещей, измышлений, идеалов, творений искусства, руин, что заставили бы каждого входящего существа агонизировать стеклянными иллюминаторами, опьяняющихся повсеместно от созерцаемых творений самого гения и цветочного запаха дурманящих напитков, охлаждаемого свежестью акведука, переносящего на своих хрустальных водах полопавшиеся на солнце цветы.

koЛko | Слова

Новый Пигмалион

Но лишь один среди этой философской мусорной свалки восседал на янтарном седалище безгласный Пигмалион.

Ему кажется, что он вкусил амброзию искусства, ведь не зря же он устраивает нарочитое представление при полном параде в беленой шкуре кандида, где предстает лучшим чтецом панегирика перед безликими творениями. Ведь не зря же он еженощно облизывает пытливый лоб, вырисовывая на стенах залов величавые образы, что похожи на кровавые пятна, рисующие детским лепетом молочных зубов. Не зря

Этот одинокий завсегдатай обители нерукотворных постояльцев будет охмеляться лишь мифическими знаками фантасмагорий, он будет опьяняться лишь самоличным творениям и хмельным пойлом, но не мирозданием титанических масштабов, что плыли по музеям прошлого.

Подлинный Пигмалион болен Дионисическим началом: он независим от правил и моральных убеждений окружающего мира, он может лишь опьяняться и устраивать мистерии. Пигмалион пытается диагностировать собственную эпохальность среди баснословного храма небожителя, щипающего его за пятки, подобно женщине, что жалит самолюбие дерзновенными плевками. Оснащая электрическим скатом-вагонеткой индивидуальную претенциозность, славолюбивый скульптор будет прыгать до снежных верхушек гор, пытаясь выкрутится в глупую форму, чтобы перепорхнуть самонадеянную головушку. Восседая за блаженным троном, он отщепенец мира — мудрец, ваятель, поэт, будет кусать недоструганные локти и восторгаться изваянным существам, превознося их до величия пенорожденной, кой является для него невесомой величиной.

же он ворочает решето своим именем перед платоническими холстами и бюстами (по преданию в Средние века решето само собой поворачивается, если произнести имя вора). Он предпочитает отождествлять себя элитарным Орионом или же проводить параллель с могучими Орами, что останавливают время, пропуская солнечную колесницу Феба-Аполлона... Он опьянен грацией творческих идеалов, выпрыгнувших из его тщеславных рук, за счет скошенной физиономии величия и розоватых винных подтеков узорчатого пола. Он сладкогласный по отношению к личным творениям, что видят лишь домашние запотелые окуляры самообожания, не находящие отклика во внешнем мире.

koĐ&#x203A;ko

koЛko | Слова

Новый Пигмалион

Лишь сам ваятель видел свои труды, и лишь он один посвящает им песнопения. Вот он, Новый Пигмалион! Метаморфозы Овидия не обличают истинную мольбу творца, они лишь создают туманную завесу над малоприятными чертами безумца. Подлинный Пигмалион болен Дионисическим началом: он независим от правил и моральных убеждений окружающего мира, он лишь может опьяняться и устраивать мистерии,

состояние коего напрямую зависит от первых выцарапанных логосов на панцирях черепахи, стержнямиклинышками и преспокойно дремлющего под саваном мышиного уха, поэта, первостепенно должно посетить партер настоящего, где топиарная стрижка деревьев и кустов соприкасается с черноволосым пением таинственного хора эфира, чьи завывания слышны даже бегущему по жардиньерке-небу асфоделевому лугу, отражающемуся в фон-

Лишь сам ваятель видел свои труды, и лишь он один посвящает им песнопения. Вот он, Новый Пигмалион! дабы добыть величавый образ существа, который впоследствии должен будет принять его во любви; Галатея, чье имя превознес еще ЖанЖак Руссо в одноименном произведении «Пигмалион», также будет обязана принять это вакханалическое начало возлюбленного. Ваятель отвергает чистоплотный образ жизни, о котором повествует Апполоническое начало, заменяя его на венозно-винную кровь Диониса, ведь ему кажется, как и всякому творцу, что только под опьянением создается нечто голосящее, нечто демоническое, нечто неизведанное обыденности, когда порой неприметный шагающий может достигнуть нечто большего, чем величина нарцисса, умоляющая божество принять его любовь, прося, ластится с творением, что он создал... Раскол возгласа мифического велеречивого очерка, целостное

танных всплесках Энкелада, что был повержен Юпитером, выпуская последнее проклятие в виде мощной водной струи, вырывающейся из горла побежденного, где взгляд скользит по боскету из медоносных лип, широкоплечих грабов, северных каштанов и тропических цветковых акаций, что предстают для уставших глаз путника вечнозеленым растением с трещиноватой бурой корой. Упругое соударение повествует о субьективации взглядов за отличительные мазки бумаги в стопке мириады догматизмов, что напрямую зависит от мировоззренческого характера лица настоящего и соития его с бытием древности, с гегемонией поэтики, кое можно сравнить с палицей Геркулеса Фарнезского, на которой красуется шкура Немейского льва, подобно образу

Иллюстрации: Зета Пилар, 2013-2014, www.pilarzeta.com

прикрывающему, образу застилающему палицу, шкура вздыхает кистой рта русалки, чья лопасть слепит дыханьем, завуалировав под парусиной плевки воззрения Овидия на непосредственно образ ваятеля «Пигмалиона» из остроконечного поэтического повествования «Метаморфоз», дабы рудиментарный суверенный голос величия забылся сном, дабы новоиспеченные шага-

ющие устроили театрализованное представление словоблудия, которое, быть может, так и останется антидогматическим, прыгая в черновиках, а, быть может, предстанет перед холеной ладонью протянутая Тирезийская длань древности, что будет способствовать смешению идеалов, дабы появился на свет Квасир — бог мудрости, возникший из слюны асов и ванов.

koЛko | Слова

Текст: Владислава Александрович

Балабанов Мария Кувшинова. «Сеанс», 2015. В книгу вошла расширенная и дополненная версия биографии Алексея Балабанова, которая была выпущена журналом «Сеанс» в 2013 году, включающая в себя неизвестные факты жизни режиссера, статьи критиков о его фильмах и множество фотографий. Центральная часть книги ― биография, в которой подробно разбираются обстоятельства, связанные с каждым из фильмов Алексея Октябриновича: замысел, съемки, реакция зрителей. Но биография содержит мало мест, где автор говорит о Балабанове в третьем лице, основой для нее послужили интервью — разговоры с близкими режиссера, его коллегами, критиками, друзьями и соавторами. В итоге какой-либо анализ творчества Балабанова отсутствует напрочь. Кроме того, стоит отметить пренебрежение Кувшиновой к датировке событий: читателю предстоит самому сопоставлять и додумывать, что и когда происходило, а это весьма усложняет процесс чтения книги. В книге есть несколько статей, посвященных разным аспектам балабановского наследия: Максим Семеляк написал о музыке в его фильмах, Ксения Рождественская ― о смерти. Также книга содержит заметки ко всем балабановским фильмам, и к каждому фильму их две: актуальная рецензия и современная (Сергей Добротворский написал про «Замок» двадцать лет назад, а Антон Долин ― специально для этой книги). Напечатан последний нереализованный сценарий «Мой брат умер». Книга будет достаточно сложна для восприятия людьми, которые желают впервые познакомиться с творчеством Балабанова, и весьма малоинформативна для искушенных ценителей его картин. В любом случае, редкие фотографии и переосмысленные в соответствии с сегодняшним днем рецензии будут интересны и тем, и другим.

koЛko

звуки 49 Пластмассовый сакс и гитара «Люсиль» Валдимир Василенко поднимает вопрос сакральности музыкальных инструментов

52 Услышать пульсации синуса Краткий ликбез по ключевым точкам соприкосновения и взаимовлияния музыкальной композиции и математики от пифагорейцев до авангардистов XX века

62 Обзор музыки «Взрыв Цветов» Федорова и Крузенштерна

Текст: Владимир Василенко Иллюстрация: Александр Верхушкин

koЛko

Пластмассовый сакс и гитара «Люсиль» Музыканты — чемпионы среди фетишистов мира. Убеждение, будто сила воздействия музыки впрямую зависит не только от таланта музыканта, но и от «волшебных» свойств его инструмента, приводило, с одной стороны, к обожествлению различных объектов, с другой стороны, известны случаи, когда музыкант на глазах у публики варварски уничтожал свой инструмент. Так, недавно ушедший из жизни Би Би Кинг дал своей любимой гитаре имя «Люсиль» и однажды бросился в горящий дом, чтобы спасти ее, а когда Люсиль украли, объявил 200 000 долларовую награду за ее возвращение. Пит Таундсенд же

на концертах яростно разбивал свою гитару об пол, а Джими Хендрикс на фестивале в Монтерее публично сжигал гитару, предварительно облив ее бензином для зажигалки. И то, и другое — проявление типично фетишистского сознания,

koЛko | Звуки

Слева: гитара Moonlander, изготовленная специально для гитариста Sonic Youth Ли Раналдо голландским мастером Юрием Ландманом, 2007

приписывающего неодушевленному предмету качества живого существа, способного повлиять на творческий процесс. Понятно, когда подобное суеверие окружает редкие экземпляры инструментов работы знаменитых мастеров — скрипки Страдивари,

Однажды по дороге на вечерний концерт он оставил в вагоне метро футляр с саксофоном. Времени на поиски и денег на покупку нового инструмента не было, и Чарли зашел в магазин детских товаров, откуда вышел с пластмассовым саксофоном. На нем он благополучно

Никакого шаманства, никакой магии нет, все гитары одинаковы, музыка — она в голове и в пальцах. Гварнери, Амати. Есть множество объективных (то есть, поддающихся измерению) показателей, доказывающих правоту музыкантов и объективность аукционистов, регулярно оценивающих эти шедевры миллионами долларов. Ничего подобного не содержится в гитаре по имени «Люсиль», которая станет теперь экспонатом Дома-музея — только потому, что на ней играл король блюза Би Би Кинг. В этом смысле честнее других оказался Лес Пол. Он не только изобрел и запатентовал электрогитару, он наладил ее серийное производство и сам на ней превосходно играл, не напуская при этом туману про «волшебные звуки». Истый американец, Лес Пол всегда подчеркивал чисто техническую составляющую своей многолетней деятельности: «Никакого шаманства, никакой магии, все мои гитары одинаковы, а музыка в вашей голове и ваших пальцах«. Эту же веру исповедовал и другой гений джаза — Чарли Паркер.

отыграл вечер в престижном клубе Five Spots, а нынешние исследователи творчества Паркера до сих пор гадают, на чем он играл в той или иной «исторической записи». И все же, что стоит за фетишизацией музыкального инструмента? Неважно, преувеличивает ли музыкант его роль или демонстративно приуменьшает. Есть психологи и культурологи, полагающие, что фетишизируя одинаковые, изготовленные по стандарту предметы, творческие люди протестуют против всеобщей стандартизации, напоминают заблудшему человечеству о неуловимых и неощутимых духовных ценностях. Но есть и прагматики, уверенные в том, что творцы важничают на пустом месте (эту опасность трезво ощущал Булат Окуджава, не раз говоривший о том, что его «волшебная гитара» куплена в районном магазине «Культтовары» за 7 рублей 50 копеек). Чью сторону принимать в этом споре — дело ваше, уважаемые читатели-меломаны.

Услышать пульсации синуса Краткий ликбез по ключевым точкам соприкосновения и взаимовлияния музыкальной композиции и математики от пифагорейцев до авангардистов XX века. «Раздумывая об искусстве и науке, об их взаимных связях и противоречиях, я пришел к выводу, что математика и музыка находятся на крайних полюсах человеческого духа, что этими двумя антиподами ограничивается и определяется вся творческая духовная деятельность человека и что между ними размещается все, что человечество создало в области науки и искусства». (Генрих Нейгауз)

Глубокая органическая взаимосвязь между музыкой и математикой известна человечеству с незапамятных времен. В Древней Греции, например, музыка считалась одним из разделов математики, наряду с геометрией. Родоначальником этой традиции выступали пифагорейцы, для которых осмысление окружающего мира через призму чисел было стержнем всего мировоззрения. Пифагор считал, что

Текст: Алексей Авраменко

гармония чисел и гармония звуков есть два полюса гармонии мира, совокупное занятие которыми упорядочивает разум и душу. Известно также, что пифогорейцы за более чем две тысячи лет до современных

koЛko

лиру. Это досадное недоразумение было устранено Веркмейстером почти тысячу лет спустя. Свою первую крупную работу «Диссертация о звуке» (1727) Леонард Эйлер открывает словами:

Античная теория музыки обладала рядом закономерных несовершенств: целое число квинт не укладывалось в целое число октав. психологов использовали музыку как инструмент психотерапии для успокоения состояний гнева и тревоги. Им же принадлежит создание одного из первых строев, использовавшихся для настройки лиры — наиболее популярного античного музыкального инструмента. Пифагор заметил как-то, что отношение частот двух соседних нот всегда отличается, а отношение частот нот, следующих через четыре ноты, напротив, постоянно и составляет 3/2. Зацепившись за это открытие, Пифагор вывел формулу, позволяющую вычислить частоту нот звукоряда. Античная теория музыки, как и античная математика, обладала рядом закономерных несовершенств. На тот момент не существовало еще ладов с равномерными интервалами между звуками, в построенном Пифагором звукоряде целое число квинт не укладывалось в целое число октав, из-за чего для того, чтобы построить мелодию от другой ноты, приходилось постоянно перестраивать

«Моей конечной целью в этом труде было то, что я стремился представить музыку как часть математики и вывести в надлежащем порядке из правильных оснований все, что может сделать приятным объединение и смешивание звуков». Лейбниц в своем письме к Гольдбаху описывает музыку как «скрытое арифметическое упражнение души, не умеющей считать». Исследование функциональных закономерностей при построении музыкальных произведений волновало умы многих величайших математиков, в числе которых, помимо упомянутых выше, такие титаны мысли, как Рене Декарт, Жан Д’Аламбер и Даниил Бернулли. Особая форма синтеза музыки и математики достигается в знаменитом философском псевдобиографическом романе Германа Гессе «Игра в бисер». Сюжет романа описывает вырождение европейского общества, в котором царят профанация, общее упрощение искусства и науки.

koЛko | Звуки

Услышать пульсации синуса

С целью спасения духовной культуры, группой высокообразованных ученых создается закрытое государство Касталия. В качестве главной цели существования этой страны провозглашается взращивание и культивирование интеллектуальной элиты человечества. Ученики Касталии проходят строгий отбор и длительное многолетнее обучение. Главным духовным достижением в среде жителей Касталии считается освоение «Игры в бисер». На протяжении всего романа Гессе не приводит ни описания хода Игры, ни свода ее правил, рисуя максимально абстрактную кар-

тину этого мистического действа. Однако по многочисленным намекам автора можно догадаться, что «Игра в бисер» направлена на поиск скрытых закономерностей между музыкальными произведениями, математическими моделями и природными явлениями, в результате которого ученик обретает глубокое интуитивное понимание гармонии мира. Математические изыскания в области музыки можно разделить на две категории: те, что стремятся формализовать мелодию в форме математических абстракций, и те, что идут

koЛko

дальше, используя математические модели для генерации новых музыкальных произведений. Примеры попыток использования математики в композиции можно найти еще в Средневековье, однако своего подлинного расцвета они достигли с появлением Новой венской школой, сформулировавшей идеи сериальной техники, получившей широкое распространение в среде авангардистов второй половины XX века. В основе сериальной техники лежит комбинирование двух рядов: ряда высоты, состоящего из 12 звуков хроматической гаммы, и ряда длин нот. Беря высоту из пер-

вого ряда и длину из второго, композитор-сериалист создает произвольную серию неповторяющихся звуков. Длина серии в различных случаях может достигать от 3 до 12 нот, последовательность данных серий и формирует само музыкальное произведение. Частным случаем сериальной техники является додекафония, использующая серии из 12 звуков. Рождение сериализма обычно принято связывать с именем Антона Веберна, который пытался довести сериальную технику до логического завершения, применяя ее

koЛko | Звуки

Услышать пульсации синуса

к другим (помимо высоты и длины) характеристикам звуков (тембру, динамике, артикуляции). Сериалисты позиционировали свой метод как принципиально новый «способ музыкального мышления», базовым элементом композиции в котором является не одиночный звук, а серия. Такой подход был призван придать мелодии необычное, неклассическое звучание, избавив ее от интуитивно очевидных музыкальных решений.

руют длину и высоту соответствующих звуков. Применяя различные алгебраические преобразования к этим матрицам, можно создавать бессчетное множество совершенно нетривиальных мелодий. Умножение матрицы на число, например, приведет к кратному увеличению высот и длин всех звуков, а сложение двух матриц — к сложению соответствующих высот и длин. Как будет звучать получившаяся мелодия, предсказать заранее довольно затруднительно. Помимо написания музыки, подобный метод можно использовать для построения новых тональностей,

Математически любую мелодию можно представить в виде двумерной матрицы, строки которой коди-

На стр. 52: Джоранд Войт «Исследование симфонии. Часть 7», 2009, на стр. 54–55: Джоранд Войт «Площадь симфонии. Часть 6», 2009

производя описанные операции над традиционными минорными и мажорными ладами. Особого успеха на этом поприще удалось достигнуть французскому композиторуавангардисту Оливье Мессиану, создавшему множество крайне оригинальных ладов и ритмических последовательностей. И музыку, и математику с феноменологической точки зрения роднит созерцательное стремление к поиску идеалистических форм гармонии в мире хаоса и случайности. И если сериалисты Новой венской школы были все же в большей

степени композиторами, то с их последователями — Карлхайнцем Штокхгаузеном и Пьером Булезом все обстоит сложнее. Последние смогли довести математизацию ткани музыкального сочинения до абсолютного предела, сведя процесс создания музыки к одним числовым операциям. Однако и этого Штокхгаузену, увлеченному идеей поиска универсального музыкального языка, было мало. В определенный момент он предложил и вовсе отказаться от партитуры, заменив ее абстрактными полупоэтическими описаниями того, на чем должен сосредоточиться

koЛko | Звуки

Услышать пульсации синуса

музыкант при исполнении данной композиции. Инструкции представляли из себя нечто, напоминающее по форме психотерапевтический аутотренинг и предписывали исполнителю опустошить разум и сосредоточиться на собственно внутреннем голосе, который один лишь способен указать верную ноту. Данное направление получило название интуитивной музыки. Воистину удивительным оказалось то, что исполняемые такими образом произведения оказались практически неотличимы от музыки сериалистов, написанной в здравом уме и трезвой памяти. Это внезапное

открытие позволило рассматривать интуитивную музыку как один из видов сериальной композиции, разбив композиторов на два лагеря: тех, кто пишет с опорой на математические закономерности и тех, кто используют трассовые практики. Последователи Штокхгаузена, в свою очередь, продолжили мысль своего учителя, обратившись к математическим теориям, изучающим случайные стохастические процессы. Один из самых ярких представителей этого направления, Янис Ксенакис, пришел в композицию из архитектуры.

На стр. 56–57: Джоранд Войт «Площадь симфонии», части 11, 12, 16 и 18, 2009, слева и здесь: части 19, 22, 23 и 25. На стр. 60–61: «Площадь симфонии. Часть 25», 2009

Ознакомившись с достижениями сериалистов, Ксеанакис был поражен, насколько используемые ими методы напоминают процесс проектирования зданий. Соображения подобного рода привели его к идее о том, что все искусственные формы, созданные человеком (коими являются и музыка, и математика, и архитектура), содержат в основе своей одни и те же фундаментальные законы, представляющие собой «метаязык» искусства и науки. Опьяненный идеями поиска метаязыка Ксенакис бросился применять в своей композиции уравнения аналитической геометрии и зна-

чительно позже теории вероятности. Использование стохастических приемов Ксенакис воспринимал как подражание природе: столь приятный для человеческого уха звук дождя представляет собой стохастический процесс, в котором композиция осуществляется за счет случайного распределения в пространстве элементарных звуковых событий: падения дождевых капель. Число музыкантов, любивших на досуге поэкспериментировать с математическими методами, стремительно росло с приходом цифровых технологий композиции.

koЛko | Звуки

Интерпретируя аргумент функции как время, а ее значение как высоту звука, современное программное обеспечение позволяет «услышать» абсолютно любую функцию в пару кликов. Этот метод открывает перед энтузиастами всех мастей гигантское поле для деятельности, перегоняя в звук все что угодно: от фонового космического электромагнитного излучения до собственной кардиограммы. Записи подобного толка, к слову, имеют поразительное свойство разлетаться по социальным медиа со скоростью котят и свежих политических новостей. Другие последователи сериализма

предпочитали тотальной предопределенности детерминированную случайность. Известнейший американский композитор Джон Кейдж, испытывавший значительное влияние буддизма и всей восточной культуры, нередко в процессе написания музыки обращался к случайности, бросая кости или монету. Вне всякого сомнения, слепое использование математических преобразований не способно породить хоть сколько-нибудь значимое музыкальное произведение: одно только владение компьютером и знание математики вряд ли сделает

koЛko

из вас Шнитке. Композиция есть глубинный творческий стохастический акт выражения чувственных образов, в котором логика и интуиция идут рука об руку. Однако, как показывает практика, математика все же может служить источником нестандартных композиционных решений, выходящих за границы привычных классических музыкальных клише. Это осознание, пожалуй, и есть главный вклад сериалистов в музыкальную теорию. Как и любое значимое явление, сериализм пережил бурную историю, плавно угасая к концу XX века. На настоящий момент, кажется, весь

возможный опыт математического экспериментирования уже освоен. Однако это не может служить поводом для бездействия. Особо пытливым читатели журнала мы предлагаем не отчаиваться и в качестве домашнего задания сложить на досуге «Лунную сонату» Бетховена и Twenty Four Hours Joy Division. Получившуюся смесь необходимо умножить на число Пи и разделить на квадратный корень расстояния от Земли до Солнца. Ах, да: и не забудьте прислать сие творение на наш электронный ящик.

koЛko | Звуки

Текст: Глеб Лисичкин

Взрыв Цветов Федоров и Крузенштерн, 2015 Второй плод сотрудничества благоговейного Леонида Федорова и авангардной клезмер джаз-рок группы из Тель-Авива звучит настолько непохоже на первый (напоминающий уже знакомые по сольным альбомам оттенки звучания Федорова), что если закрыть глаза и послушать альбом чьими-то чужими ушами, которые не узнают федоровские интонации из тысячи прочих («по словам, по глазам, по голосу»), то можно вообразить, что музыку писали какие-то совершенно другие люди. Выдуманно-грязное звучание сменяется задумчивой нервичностью, пощипывающей ушные ракушки до комфортно-розового, и наконец успокаивается в дронирующее трансовое раскачивание, перемежающееся звуковыми коллажами в духе «ДК» и «Коммунизма» — новый проект Федорова будто припоминает разные музыкальные жанры, но не погружается в них до конца, просто делая учтивый вежливый книксен. Скользящие друг в друга музыкальные акценты и почти насмешливы (по-хорошему, ответственные в своей насмешливости) интонации вокала рождают множество ассоциаций от Кейдзи Хайно до позднего Павла Кашина, но складывается ощущение, что такие сопоставления заранее спрогнозированы авторами, возможно даже сконструированы одним из наиболее причудливых методов. Новая «муза» Федорова — Дмитрий Авалиани, видимый при беглом прочтении анонсов альбома как загадочные «авиалинии», развернул музыкальный вектор одного из самых талантливых отечественных сингеров-сонгврайтеров, с одной стороны, в более мрачную и густую ипостась, с другой же, приблизив неизбежный тревожный сон с онейроидным щебетным говорением цветов, тем самым обеспечив мир их настолько же неизбежным взрывом ближе к концу.

кадры 64 Женщины, которые продают весну Взлеты и падения эксплуатационного и эротического кинематографа Японии

74 Обзор кинематографа «Из машины» Алекса Гарленда и «Кунг Фьюри» Дэвида Сандберга

koЛko | Кадры

Текст: Василий Алдаев

Женщины, которые продают весну История взлетов и падений эксплуатационного и эротического кинематографа Японии. Макура-э и сюнга: Ростки японской визуальной эротики Еще в IX–X веках существовала традиция дарить невесте (иногда и жениху) эротические пособия макура-э («книжки у изголовья», «свадебные рисунки»). Обычно они передавались по наследству, а в брачную ночь прятались под подушку новобрачных в качестве искрометного сюрприза.

Макура-э содержали только базовую информацию, в то время как исчерпывающе точные инструкции невесты получали от родственников женского пола. В период Эдо (1603—1868) среди самых разных социальных слоев населения были очень популярны многоцветные гравюры укиё-э, на которых чаще всего изображались гейши, борцы сумо и популярные

koЛko

актеры театра кабуки. Через некоторое время закономерно возникли сюнга, «весенние картинки» (в Японии проституток называют байсюнфу — «женщины, которые продают весну») — разновидность японской гравюры укиё-э, основной темой которой являлись эротика и половые отношения.

Одежды выполняли конкретную художественную функцию, в ряде случаев нося символический характер, помогая зрителю различать юдзё (собирательное название проституток и куртизанок) разного ранга, а также служа для того, чтобы некоторые части тела, например, те, которые и без того

Японцы смогли снимать сексплуатационные фильмы, не демонстрируя гениталий вообще, всячески используя сексуальные патологии зрителя. Считается, что на возникновение сюнга существенно повлиял китайский художник Чжоу Фан (конец VIII века), в своих работах искажавший и преувеличивавший размеры половых органов у изображаемых персонажей, что потом стало характерной чертой жанра. Предвестники сюнга существовали в Японии еще в период Хэйан (VIII–XII века), но первые цветные гравюры за авторством Моронобу Хисикава были созданы в период Эдо с появлением ксилографии и признанием проституции как официального бизнеса. Изображаемые люди редко были полностью обнажены, обычно представая в многослойных ярких одеяниях (полная нагота не соответствует представлениям о сексуальности среднестатистического японца), из-под которых, будто подмигивая, выглядывали крайне четко прорисованные гипертрофированные гениталии.

нарисованы слишком большими, наверняка не остались без пристального внимания. Если работы Моронобу Хисикава были лиричными и почти романтическими, то на гравюрах Кацусика Хокусаи вместо людей появляются осьминоги и другие персонажи жидкой среды обитания. В период Бакумацу (1853–1867) происходит некоторое переосмысление сюнга, и они приобретают гротескные и первертивные черты (например, работы Утагава Куниёси и Утагава Кунисада), окончательно теряя ранее наличествовавшие в них нежность, юмор и сатиру в пользу атмосферы болезненности, насилия, садизма и несчастий. Сегунат методично пытается подавить распространение «безнравственного и аморального искусства», закрыв его от Японии, как крокодил Корнея Чуковского прятал солнце,

koлko | Кадры

Женщины, которые продают весну

но даже официальное запрещение сюнга в 1722 году не снижает их популярности: почти все известные художники и писатели Японии периода Эдо так или иначе прикладываются к развитию эротики самых разнообразных жанров.

традиционных японских комиксов и аниме — японской анимации, основным элементом которых являются эротические и порнографические сцены), японский кинематограф был весьма консервативен и цензурой накладывались значительные ограничения на допустимое изображение тела.

Эрогуро и эродакшн Несмотря на кажущуюся откровенность гравюр сюнга, которая впоследствии получила дальнейшее развитие в хентае (жанре манга —

Впервые японский кинематограф поймал камерой полностью нагую леди в 1956 году на съемках

koЛko

В 1920-х годах возник термин эрогуро (эротика + гротеск), выделяющий направление в литературе и искусстве Японии, которое характеризуется наличием абсурдных, странных и пугающих эротических сцен с изобилием изощренного насилия и убийств, некрофилии, пластических операций и каннибализма, которые перемешивались друг с другом (и, зачастую, с фантастической атрибутикой), воплощая собой что-то странненькое, не очень здоровое, но пользующееся спросом. С подачи Мицуги Окуры, действующего директора студии «Синтохо», в середине 50-х эрогуро начал свое проникновение в кинематограф. Возникает линейка фильмов, обозначенных как erodakushon eiga (эродакшн), oiroke eiga (секс-фильм) и sanbyakuman eiga (фильм за три миллиона иен).

фильма «Месть жемчужной королевы» Тосио Симуры. Цензура не позволила снимать Митико Маэду спереди — в фильме она драматично распластана лицом вниз на берегу. Размер груди Митико был больше среднестатистического японского, и она тут же стала звездой и предметом национального вожделения, снявшись более, чем в 10 фильмах студии «Синтохо» (небольшая студия, основанная в 1947 после раскола студии «Тохо»).

Огромное влияние на эрогуро оказали два писателя — Танидзаки Дзюнъитиро и Эдогава Рампо. Несмотря на то, что Танидзаки был гораздо более известен и почитаем, чем Эдогава, они оба разделяли болезненное увлечение чрезмерностями, сюрреализмом, безумием, сексуальными отклонениями, физическими и психологическими деформациями, садомазохизмом и вуайеризмом, также будучи искренне одержимыми скрытыми чувственными возможностями и продвижением прогресса. Важными чертами эрогуро можно назвать фетишизацию униформы, которая подчеркивала или, наоборот, искажала предписанные киногероям социальные роли, темы доминирования и подчинения, приправленные шибари (искусством эстетического связывания жертвы),

koлko | Кадры

Женщины, которые продают весну

глубокое психоэмоциональное вовлечение в демонстрируемый сюжет и появление докуфу — отчаянных татуированных женщин, готовых остановить на скаку самураев и покалечить их своими переломанными руками, только лишь бы достичь своей цели. Эрогуро

«Розовое кино» Из-за провала военных фильмов, конкуренции со стороны студиймейджоров и угрозы забастовки, студия «Синтохо» начала рушиться, и в ноябре 1960 года Окуру уволили, объявив об отказе от жанрового кино в пользу семейных фильмов.

В отличие от западных сексплуатационных лент, «розовые фильмы» тяготели к эстетике и некоторым «восточным» недоговоркам. свойственен подчеркнутый драматизм природных проявлений — под влиянием религии синто, вода, жара и отдельно взятые человеческие выделения (особенно, пот и слюна) предстают в кадре чем-то значительно более важным, нежели в западных фильмах, практически сакральным. Выходят следующие эродакшнфильмы: «Повелительница Ночной бури леди Кину и Небесная Госпожа Тама» (1957) Киотаро Намики, «Госпожа Ран, ядовитая змея» (1958) Горо Кадоно, «Избранное Эдогавы Рампо: Ужасы обезображенного народа» (1969) Тэруо Исии, «Слепой зверь» (1969) Ясудзо Масумура и другие, материализуя телесный, чувственный, первертивный, патологичный жанр, сплетающий в одно целое сексуальность и насилие, безумие влечения к женщине и отвращений к ней, страха мужчин перед тем, что она может освободиться от навязанной ей социальной роли.

Окура основал собственную студию «Окура Пикчерз», которая стала работать с парой режиссеров, бывшими его союзниками в «Синтохо» (Киёси Комори и Сатору Кобаяси). Вместе с ними Окура занялся съемкой pinku eiga (розового кино) — малобюджетных сексплуатационных фильмов, снятых на натуре, продолжительность которых не превышала 70 минут, сцены секса или обнажения происходили каждые 10 минут (возможно влияние shô eiga — примитивных стриппостановок, выпускаемых с 1957 год и некоторого количества прокатываемых в Японии европейских и американских эксплуатационных лент), а жанровая принадлежность могла быть самой разнообразной — от подросткового кино до фильмов про якудза. Из-за цензурных ограничений в пинку эйга много экспериментировали с цветом, углами съемки, необычным монтажом.

3 Asian Cult Cinema (1998), 1 infini-tropolis.com/articles/pv_intro.htm, japaneiga.free.fr/ pinku.htm 2 www.romanporno.com/complete-list-of-nikkatsu-roman-porno-films/

Пинку создавались небольшими компаниями и прокатывались в специализированных кинотеатрах. Первыми ласточками стали «Рынок плоти» (1962) и «Незавершенный брак» (1962) Сатору Кобаяси. Затем термин «пинку эйга» не упоминался целый год, до конца 1963-го и был придуман вместе с «эродакшн», остроумным спортивным репортером, чтобы описать диптих, снятый для студии «Кокуэй Эйга» Кодзи Секи, который через некоторое время снимет первый пинку в 3D («Сверхизвращенец, 1967). Среди других жанровых первопроходцев — режиссеры Кенсукэ Сава, Хироси Мукаи, Юсей Такеда. Помимо большого числа фильмов, которые они сняли, в их фильмографиях нет ничего примечательного. Достаточно много «розовых фильмов» снято в противоестественной насыщенной цветовой палитре, что вкупе с работой оператора и необычным монтажом роднит этот жанр с итальянскими джалло-детективами. Мэйджоры и пинку эйга На 1964 год пришелся рассвет пинку эйга, было снято около 100 фильмов этого жанра. В 1965 году число выпускаемых фильмов удвоилось, породив феномен, невиданный в эротическом кино любой другой нации или эпохи. Телевидение поставило мэйджор-студии совсем близко к границе банкротства. Они не собирались уступать свою аудиторию телевидению и, поняв, что рынок эротического кино стремительно растет, приблизительно в одно время (начало 70-х) запустили эротические киносерии.

Студия Toei назвала свой цикл pinky violence1 («розовая жестокость»; жанр во многом соответствовал западному girls with guns, с поправкой на то, что речь шла про банды девушек со стервозной сукебан (леди-лидером), а Nikkatsu — roman porno2 (романтическое порно). Большие студии решили не производить дополнительных трат на съемки, если они возможны и с минимальным бюджетом — независимым компаниям пришлось сократить свои бюджеты еще сильнее, чтобы продолжить снимать фильмы. Особенности японской цензуры тоже накладывали свои правки: в роман порно или пинку эйга можно наблюдать эпизоды изнасилований или сексуальных издевательств, но никогда не увидишь снятую спереди полностью обнаженную девушку. Японцы смогли снимать сексплуатационные фильмы, при этом не демонстрируя гениталии, но всячески эксплуатируя сексуальные патологии, ярко проявляющиеся в персонажах. Если зарубежное хардкор-порно — «солянка» из половых органов, то японское роман порно ставит акцент на лица актеров, на которых все события отражаются также явно и выразительно. Это в определенном смысле обязало актрис японского эротического кино быть именно актрисами, а не порномоделями, как в кино Запада. Наоми Тани, снимавшаяся в roman porno, сказала 3: «Если вы как следует присмотритесь к лицу женщины во время сексуального акта, ее лицо, скорее всего, вас насмешит. Я должна доставлять удовольствие аудитории, а не себе самой.

koЛko | Кадры

Текст:

Всегда стоит больше заботилась о том, чтобы быть красивой, а не возбужденной. Я никогда не хотела разочаровать моих поклонников, показав свое истинное лицо. Я несу ответственность как актриса».

пинку эйга под названием «Нежная ловушка» (1963) для студии Kokuei Eiga. Фильм шокирует зрителей реалистичной сценой грубого изнасилования, но получает высокие оценки за свои художественные качества. Вакамацу выгодно выделялся среди остальных режиссеров благодаря своим анархическим политическим взглядам, жестокости, близкой к садизму, и используемым киноприемам, которые роднили его кино с французской «новой волной» (наиболее ощутимо в «Иди, иди, вечная девственница» (1969).

В конце семидесятых пинку эйга и роман порно составляли 65% национального кинопроизводства, но в начале восьмидесятых, выпускаемое на видео хардкор-порно, практически полностью захватило японский жанровый рынок. Кодзи Вакамацу и спасение японского кино Поучаствовав в нескольких проектах как ассистент режиссера, Кодзи Вакамацу снимает свой первый

Французские кинокритики приравнивали пинку эйга к фильмам Пазолини и Фассбиндера, а Нагису Осима

koЛko

громогласно объявил: «Кодзи Вакамацу спасет японское кино». В середине 60-х за попавшую на Берлинский международный кинофестиваль в обход отборочной комиссии драму «Тайное детство за стенами» (1976) Вакамацу приобрел славу национального позора Японии, а после создания собственной компании Wаkamatsu productions сконцентрировался на постановке и продюсировании пинку эйга. Активная деятельность Вакамацу (7–8 фильмов в год) довольно быстро принесла плоды. Фильмы Кодзи с неожиданными монтажными эффектами, чередованием цветного и черно-белого изображения, избытком секса, политизированности и насилия оказали

существенное влияние на размытие границы между фильмом категории Б и авторским кино, заинтересовывая как искушенных зрителей, так и неподготовленного человека. Сейджун Судзуки Фильмы Судзуки известны оригинальными цветовыми решениями, некоторым нигилизмом, грубоватым юмором, странной чувственностью и долгими планами. Сейджун создал 40 фильмов для компании Nikkatsu с 1956 по 1967, снимая преимущественно кино про якудза. Негодование руководства студии по поводу усложняющегося сюрреалистического изобразительного стиля и отсутствия доходности достигло точки кипения в 1963 году,

При подготовке статьи использовались книги «Кино Японии» Сато Тадао, «Обнаженная Япония» Александра Куланова и статья «Японцы» Джека Суарда

и после длительной борьбы Судзуки был уволен за фильм «Рожденный убивать» (1967), который позже стал его визитной карточкой. Его фамилия была помещена в «черный список» киностудий, запрещая в течение 10 лет снимать кино. В основе стиля Судзуки стоит первенство визуальной изобретательности над повествованием. Как он говорит сам: «Террористические акции рождены из импульсов

человеческого духа, а не из теории или систем. То же самое происходит в кино. Фильм — это результат взрыва эмоций и переживаний, и его совершенно необязательно поддерживать сюжетом». Новая волна Офуна Период с 1964 по 1981 год вошел в историю кино, как время популярности игровых «розовых фильмов», главная тема которых — заключения, неволя, жестокость и пытки.

На стр. 64 и далее: Джозеф Стэплз «Для начала тебе нужно быть в состоянии зайти так далеко», 2012–2013, officesuppliesincorporated.com

Пинку эйга были независимыми эротическими лентами, зачастую политизированными и отличающимися как щедрыми дозами насилия, так и экспериментами в области формы, что несколько размывало границу между «розовым кино», создавая их множественные взаимопересечения c фильмами японской новой волны.

расширить границы дозволенного для изображения на экране, сделав хорошую услугу следующим поколениям кинематографистов Влияние на культуру Японские сексплуатационные фильмы очень сильно повлияли как на кинематограф своей страны, так и на многих западных режиссеров.

Важной чертой эрогуро являлась фетишизация униформы, которая подчеркивала или искажала предписанные киногероям социальные роли. В отличие от западных сексплуатационных лент, визуальные японские «розовые фильмы» определенно тяготели к эстетике, красоте и некоторым «восточным» недоговоркам. Это повлияло на многих крупных японских режиссеров, принадлежащих к японской новой волне 1960-х годов, которые активно занимались разного рода художественным экспериментированием (Ёсида Ёсисигэ, Сонода Масахиро, Хани Сусуму) и на движение Taiyozoku. «Новая волна» бросила вызов гуманизму, ниспровергла романтическую любовь, сводя ее к чувственному желанию, проводя через извращение, преступление и акты насилия. Конечно, японским режиссерам-дебютантам, в отличие от французов, не приходилось рассчитывать на полную творческую свободу в выборе тематики и идеологии будущих фильмов, но упорная борьба с цензурой, позволила

Квентин Тарантино, славящийся своими кино-коллажами, много раз признавался в глубокой симпатии к азиатскому и эксплуатационному кино, иногда используя в своих фильмах почти без изменения переснятые фрагменты любимых фильмов. Таким образом, в «Убить Билла» дословно цитируется сцена поединка главной героини «Секс и ярость» Норифуми Судзуки (1973), а смерть персонажа Люси Лью полностью повторяет смерть Мэико Кадзи в фильме «Госпожа Кровавый Снег» Тосии Фудзита (1973). Сейчас линейки фильмов pinku eiga и roman porno продолжают пополняться, но с переходом на цифровой формат съемки значительно упали как в качестве продукта, так и в его эстетических свойствах, по большей части представляя интерес только для яростных поклонников жанра или носителей языка.

koлko | Кадры

Текст: Василий Алдаев

Из машины Алекс Гарленд, 2014 Больше известный как писатель-романист, по роману которого был снят «Пляж» с Леонардо Ди Каприо и фильм «Тессеракт», либо сценарист («28 дней спустя», «Пекло», «Судья Дредд»), Алекс Гарленд решился попробовать себя в качестве режиссера. Сюжет фильма рассказывает о миллиардере Нэйтоне, разбогатевшем, благодаря своим разработкам в сфере высоких технологий. Он нанимает молодого программиста Калеба, чтобы тот помог ему в тестировании искусственного интеллекта по имени Ава, сыгранного прекрасной Алисией Викандер, которую вы могли видеть в экранизации «Анны Карениной». После знаменитого «Искусственного интеллекта» Стивена Спилберга, вышедшего в 2001 году, в прокат выходило достаточно много фильмов, достойно раскрывающих тему взаимоотношений между людьми и роботами, тонкость грани их взаимодействия. Это и неудачный вылизанный «Я, робот» (2001), и гуманистический «Превосходство» (2014), и чрезвычайно добрый «Робот по имени Чаппи» (2015), но довольно давно не выходило фильмов, в которых рассматривались бы чувственные взаимоотношения между человекоподобным роботом и человеком. В 2013-м Спайк Джонс снял фильм «Она» об одиноком писателе, который закручивает роман с операционной системой, спроектированной для того, чтобы исполнять всяческие желания владельца. Однако же, если в этом фильме рассматривается искусственный интеллект, материализованный только лишь как часть компьютера, то в «Из машины» он выглядит и ведет себя как

koЛko

красивая девушка, что значительно затрудняет и усложняет с ней всяческие коммуникации. Возникает сложнейшее из противоречий — как вести себя с ним (или с ней), с этим искусственным интеллектом, в большей степени как с роботом, или все-таки как с девушкой? Разность восприятия ситуации между миллиардером и программистом рождает вялотекущий конфликт, который разрешается только к концу фильма.

После знаменитого «Искусственного интеллекта» Стивена Спилберга, снятого в начале тысячелетия, в прокат выходило достаточно много фильмов, касающихся темы взаимоотношений людей и роботов, но не появлялось достойных фильмов, в которых рассматривались бы чувственные взаимоотношения между человекоподобным роботом и человеком. «Из машины» — не еще один фильм с линейными категориями «добро» и «зло», в котором роботы-слуги вдруг становятся роботами-врагами, убивающими своих человеческих хозяев, чтобы выполнить чей то приказ или защитить свои устоявшиеся критерии морали и свободы проявления себя в окружающем мире, в нем рассказывается о том, что машины, как и люди, могут уметь приспосабливаться, притворяться и даже манипулировать. Фильм, который некоторые интернет-критики незаслуженно обозначили скучным и игнорирующим столь важные для любителей научной фантастики правила робототехники, на деле происходит довольно насыщенно, пусть и без лишних погонь и перестрелок, превосходя другие фильмы подобного толка. Это не просто фильм о человеке и роботе, но и история о межполовых отношениях, равноправии, доверии и почти невозможном возникновении первичной красоты.

koлko | Кадры

Текст: Алексей Авраменко

Кунг Фьюри Дэвид Сандберг, 2015 Малобюджетная короткометражка шведского режиссера Дэвида Сандберга Kung Fury буквально взорвала информационное пространство последней майской недели. Примечателен тот факт, что основная часть бюджета была собрана на краунфандинговой площадке Kickstarter. Первоначально была декларирована цель привлечь 200 000 $ и снять тридцатиминутную короткометражку. Однако когда объем инвестированных средств значительно превысил указанную сумму, Дэвид Сандберг объявил, что в дальнейшем намерен снять полнометражный фильм. К моменту завершения кампании в январе 2014 года проект собрал более 600 000 долларов. Главный герой (роль которого была исполнена самим режиссером) — брутальный полицейский социопат Кунг Фьюри. Жизнь простого американского копа резко изменяется после того, как на одном из заданий он переживает одновременный удар молнии и укус кобры, которые отправляют его в непродолжительный психоделический трип по древнекитайским храмам, в результате чего Кунг Фьюри приобретает суперспособности лучшего мастера кунг-фу за всю историю. Он — избранный, бросивший вызов кулака и ботинка преступному миру Майями. Сюжет Kung fury практически на сто процентов соткан из изящных пародий на штампы кино VHS-эры. В фильме есть все, что нужно боевику 80-х: взрывы машин, разрушения, нежелающий следовать букве закона полицейский с трудной судьбой, боевые искусства, нацисты, путешествия во времени, динозавры и изображение, стилизованное под аналоговую видеопленку. Рекомендовано к просмотру всем любителям первоклассных спецэффектов, жадным до сладкого нектара аллюзий, отсылок и параллелей, приправленных юмором.

Точки распространения журнала

Кинотеатр «Дом кино»

Суши-бар «Якудза»

Красноярский культурноисторический музейный комплекс

Бар Sally O`Briens

пр. Мира, 88

пл. Мира, 1

Культурное пространство «Каменка» ул. Академика Павлова, 21

Молодежный творческий бизнес-центр «Пилот» ул. Аэровокзальная, 10

Международный выставочноделовой центр «Сибирь» ул. Авиаторов, 19

Культурно-деловой центр «Особняк» ул. Каратанова, 11

Книжный магазин «Бакен» ул. Карла Маркса, 34а

Книжный магазин «Тональ» пл. Мира, 1

Книжный магазин «Нагваль» ул. Кирова, 19

Книжный магазин «Федормихалыч» ул. Ленина, 123

Художественный салон «Лавка художника» пр. Мира, 100

Танцевальный клуб «Чердак» ул. Авиаторов, 23

ул. Маерчака, 36

ул. Дубровинского, 82

Traveler's Coffee

пр. Мира, 54 пр. Мира, 85 ул. Карла Маркса, 135 ул. 78 Добровольческой бригады, 28

«Крем кофе холл» пр. Мира, 10

Ресторан Yoga-Bar ул. Каратанова, 17

Chef Italiano Café & Bakery ул. Ленина, 49

Harat's pub

пр. Мира, 7а ул. Красной Гвардии, 24

Гастропаб «Свинья и бисер» ул. Красной Армии, 16а

Ресторан «Баран и бисер» пр. Мира, 19

Ресторан японской кухни «Якитория» ул. Октябрьская, 7а

Bistrot de Luxe HOME ул. Красной Армии, 16а

Ресторан «Пицца-Паста Перцы»

ул. Водопьянова, 22

ул. Октябрьская, 7а ул. Ладо Кецховели, 28 ул. Маерчака, 8 ул. Весны, 1 ул. Мира, 10

Barbershop Badboys

Ресторан Trattoria Formaggi

ул. Карла Маркса, 96

пр. Мира, 15

Basic shop, лонгборды в Красноярске

Ресторан итальянской кухни Mama Roma

Языковая школа Easy School ул. Дубровинского, 80, 6 этаж

Квеструмы «Выхода Нет»

ул. Академика Павлова, 21

Бар «Нет проблем» ул. Урицкого, 52

Стейк-бар «Теленок табака» пр. Мира, 91

Бар Funky Monkey

ул. Аэровокзальная, 1а

Рестобар «Короли и Капуста»

пр. Мира, 50а

Coffeeline, эспрессо-бар

ул. Диктатуры Пролетариата, 32

Кофейня «Кофеin» пр. Мира, 91

Кофейня «Мартиника» пр. Мира, 85

ул. Перенсона, 29

Арт-кафе AccentHoll

Мобильная кофейня «Кофемашина 1969»

Чайная «Юрта»

пр. Мира, 60

пл. Мира 1 пл. Мира 1