| компании и технологии | 43
| АРСЕНАЛ | 3 | 2013
42
НПФ «Меридиан» – на волне инноваций
Генеральный директор ОАО «НПФ «Меридиан»
Копанев Александр Алексеевич
История вашей компании неординарна. Она ведет начало с 1883-его года, с механического завода, а сейчас вы производите электронику высочайшего класса. Много изменений произошло с тех пор. В 2007-м году ваша компания вошла в концерн «Моринформсистему-Агат». А в 2008, как известно, в стране случился кризис. Помогло ли вступление в концерн пережить финансовые трудности того времени? Действительно, в соответствии с Указом президента Российской Федерации в 2007м году наша компания вошла в состав концерна «Моринформсистема-Агат». Однако учитывая, что концерн – достаточно большой организм, к 2008-му году мы еще не были полностью интегрированы в него, поэтому все невзгоды каждый переживал в общем-то по одиночке. Но учитывая, что и в 2007, и в 2008, и до сего года включительно
у нас превалируют экспортные заказы (в 2007 году экспорт у нас доходил до 90%), то в 2008 году мы практически кризиса и не почувствовали. Поставки обеспечивались в назначенные по контрактам сроки, а расчёты заказчик производил достаточно дисциплинированно. Более того, мы не только смогли пережить кризис 2008 года, но и нарастили объём экспортных заказов. Какова в настоящее время доля экспорта? Сейчас ситуация несколько изменилась и вот почему. Во-первых, стартовала государственная программа кораблестроения Российской Федерации, поэтому достаточно большое количество кораблей сегодня строится для нужд Военно-Морского флота России. На сегодняшний день есть решение о строительстве шести кораблей проекта 11356, на верфях Калининграда, на заводе «Янтарь». И мы, участвуем в этих проектах всей гаммой наших изделий. Поэтому объём госзаказов предприятия увеличился, но он пока не превышает объёмов экспортных заказов. Расклад примерно такой. На сегодняшний день примерно 70% составляют экспортные заказы, 25% – госзаказ и 5 % – это гражданская продукция. Одним из основных изделий вашего предприятия считается «Требование-М». Однако, как нам известно, при его разработке возникли проблемы, а именно отсутствие элементной базы. То есть, вопрос стоял так: будет экспорт, значит, будет финансирование. Как вы расцениваете подобную дилемму? Я бы не сказал, что сейчас существует жёсткая зависимость финансирования от экспорта. Сейчас при выполнении госза-
каза, т.е. изделий для внутреннего пользования, мы получаем финансирование в соответствии с подписанными контрактами. Ну, а в связи с проектом «Требование-М» расскажу вкратце о его истории. Наше предприятие достаточно многопрофильное, в настоящий момент у нас 5 направлений деятельности. Несмотря на это численность наших сотрудников на сегодняшний день не превышает 430 – 450 человек. С 1958 года основной объем нашей продукции приходится на автоматизированные системы боевого управления надводных кораблей. Во времена Советского Союза наше предприятие было одним из главных разработчиков и поставщиков систем управления для средних надводных кораблей. То есть по нынешней классификации корветы, эсминцы, фрегаты. За это время было разработано 5 поколений этих изделий. Всего для нужд Военно-Морского флота России, и на экспорт было поставлено более трехсот систем. Собственно говоря, самые тяжёлые были 1991 и 1992 годы, когда госзаказ практически отсутствовал, и непонятно было, чем заниматься. Поэтому занимались чем угодно, чтобы сохранить, прежде всего, кадровый состав, ну, и, конечно, производство. 31 декабря 1994 года был подписан контракт с Индийской республикой на строительство трёх кораблей проекта 15. Это действительно знаменательное событие, поскольку все приборостроительные предприятия участвовали в этом проекте, и это многим помогло выжить. На эти корабли мы поставили оборудование третьего поколения. Оно было на то время морально устаревшим, поэтому, когда речь зашла
о покупке Индией нашего проекта 11356, то в сотрудничестве с Северным ПКБ для индийской поставки было разработано в достаточно сжатые сроки новое оборудование. Меньше года мы его делали, а это рекордные сроки. И практически через полтора года изделие было уже поставлено на первый корабль. Ну, и, поскольку оно разрабатывалось под требование индийских ВМС, то у нас не было ограничений по элементной базе. Поэтому мы брали всё самое современное, что было на западном рынке, и за счёт этого получили достаточно высокие технические характеристики. Ни для кого не секрет, что, к сожалению, наша элементная база сегодня отстаёт достаточно сильно от западной. Вот почему это уже было четвёртое поколение «Требования». Когда первые 3 корабля 11356 серии были построены на Балтийском заводе и переданы индийской стороне, встал вопрос о второй тройке кораблей для Индии. И вот тогда появилось пятое поколение «Требования М». Название то же самое, но изделие принципиально новое. Расширился объём решаемых задач, возросла эффективность применения и так далее. Кстати говоря, если вы помните, был такой эпизод: индийский фрегат потопил корабль сомалийских пиратов. Так вот, наведение и управление стрельбой производилось как раз нашим изделием. Поэтому наши изделия, действительно, практически на 100% базируются на импортной элементной базе. Каковы перспективы перехода на нашу, отечественную, элементную базу? У нас тоже есть качественная элементная база для наших систем. Однако ее использование приведёт к увеличению габаритов и веса изделий и, наверное, к некоторому снижению технических характеристик. Но жизнь не стоит на месте, российская электронника активно развивается, поэтому надежда, как говорится, есть. Однако пока, к сожалению, приходится применять импортную элементную базу, всесторонне тестировать ее по всем параметрам, и только после этого мы можем получить решение от Минобороны на использование для наших разработок. Но такое положение вовсе не во всех областях. Как я уже упоминал, наше предприятие работает по 5 направлениям. Вопрос использования импортной элементной базы особенно остро стоит именно в отношении систем боевого управления, где требуются чрезвычайно высокие технические характеристики по быстродействию, по производительности, по надёжности и тому подобное. Однако есть еще и такое направление, как совместное безопасное применение собственного оружия кораблей. Во времена Советского Союза мы считались базовым и единственным предприятием в этой области. Остаемся таковым и сейчас,
т.е. только мы разрабатываем, производим и полностью обеспечиваем жизненный цикл этих изделий. Там требования несколько скромнее, поэтому эти системы выполнены исключительно на элементарной базе российского производства. Примерно такое же положение и еще в одной области – системе взрывопожаробезопасности кораблей и подводных лодок. Там требования к элементной базе, в частности к вычислительной технике, не столь высоки, поэтому те изделия, которые поставляются для российского флота, тоже на 100% выполнены на российской элементной базе. На экспортных изделиях в обоснованных случаях применяется импортная элементная база. Есть ещё одно направление, которое сейчас бурно развивается. Речь идет о системе компенсации электромагнитных полей кораблей и подводных лодок. Мы также были единственным предприятием в Советском Союзе, кто выпускал эти изделия для российского флота. И теперь на наших кораблях это оборудование полностью выполнено на российской элементной базе, включая вычислительные средства. Поэтому не всё так плохо, как кажется на первый взгляд, но, конечно, нужно еще многое сделать, чтобы отечественная вычислительная база вышла на должный уровень. Как известно, вы поставляете также свои изделия в Китай и Алжир. Интересно узнать и об этих поставках. В Китай были поставлены изделия предыдущих поколений, а именно БИУС «Требование-Э». Для алжирского проекта 11-59 мы строили системы совместного безопасного применения оружия, а также системы взрывопожарной безопасности. Планируете ли вы выходить еще на какие-нибудь рынки? Предпринимаем попытки выйти на европейский рынок. В частности начинаем налаживать контакты с Германией. Буквально через неделю мы будем встречаться и вести переговоры с испанцами. Мы пытаемся организовать работу, которая обеспечивала бы сопряжение по ряду изделий управляющей системы
в стандартах НАТО с российским оружием, применяемым на кораблях новых членов НАТО – Румынии и Польши, где остались большие запасы оружия российского производства. Интересует также производимое вашим предприятием оборудование гражданского применения, например, система пожарной автоматики «Касатка». У нас есть 2 направления производства изделий двойного применения. Первое – это действительно взрывопожарная безопасность. Как раз в тяжёлые 90-е годы мы подписали контракт с мэрией Санкт-Петербурга на разработку и поставку системы гражданской пожарной безопасности для зданий повышенной этажности. Такая система была разработана и мы оснастили ею целый комплекс зданий. Но неожиданно оказалось, что это изделие более всего применимо на объектах нефтегазодобывающего комплекса. Все наши изделия отвечают достаточно высоким требованиям эксплуатации. Это и механические требования, и климатические. Достаточно сказать, что изделие работоспособно при минус 50°С. То есть оно востребовано как раз на нефтедобывающих комплексах в Сибири, там, где зимняя температура бывает ниже даже 50°С. Второе направление – интегрированные мостиковые системы судовождения, которое мы начали развивать с 60-х годов прошлого века. До той поры у нас не было систем, которые интегрировали бы все необходимые средства управления судовождением, включая управление главными двигателями, радиосвязью, отличительными огнями и так далее. В 1963 году министр судостроительной промышленности Борис Бутома поставил перед советскими корабелами задачу обеспечить достойный внешний вид ходовых мостиков гражданских судов, так сказать, на уровне международных стандартов. Поэтому нашему предприятию было поручено разработать унифицированные пульты. В то время они назывались «пульты судовождения». Были разработаны унифицированные конструктивы, унифи-
| компании и технологии | 45
| АРСЕНАЛ | 3 | 2013
44
цированные секции, из которых можно, как из модулей, складывать пульт управления любым судном. Первое подобное оборудование мы поставили для атомохода «Ленин», а относительно недавно – для теплохода Президента РФ «Россия». Сейчас в содружестве с ЦКБ по СПК им. Р.Е. Алексеева разрабатываем пультовые конструкции для новых судов типа «Комета». «Комета» – это нечто среднее между судном и самолётом. Здесь особые требования. А именно, мы разрабатываем конструктивы с применением углепластиков с тем, чтобы обеспечить и хорошие механические характеристики, и вес снизить. А вот такой, несколько даже скользкий вопрос по поводу конкурентов. Кого вы считаете своими конкурентами? Тут скрывать абсолютно нечего. Были когда-то благостные годы, когда не было конкуренции Сегодня ситуация изменилась практически по всем направлениям деятельности предприятия. По системам размагничивания мы тоже сегодня испытываем тяжелейшую конкуренцию
со стороны наших бывших партнёров. В области систем пожарной безопасности тоже идёт чрезвычайно острая конкурентная борьба. В разных областях мы конкурируем с такими предприятиями, как «Транзас», «ЦНИИ им. ак. Крылова», ОАО «Марс» и др. Но есть мнение, что на внутреннем рынке не должно быть конкуренции. Нет, конкуренция, на мой взгляд, всё-таки должна быть, но должны быть определены правила игры, потому что сегодня нередко предприятия пользуются недозволенными методами, демпингуют, например… Сейчас остро стоит вопрос кадров. Как вы его решаете? Удается ли вам привлекать молодых специалистов? Вопрос действительно достаточно сложный. Стоит он и перед нашим предприятием… Мы, как говорится, тоже не избежали провала в кадровом составе в 90-е годы. Поэтому среди наших работников слой 40-летних сегодня достаточно тонкий. Есть молодежь, есть более зрелые товарищи, более опытные специалисты. Поэтому перед нами стоит кадровая задача: применить максимум мотивации для воспитания «меридиановцев». Я имею в виду постоянных работников нашего предприятия. Вот я в частности, как пришел сюда после института, так всю жизнь, 40 с лишним лет, на этом предприятии и работаю. И я не один такой. Подобных примеров немало. Поэтому мы стараемся сегодня решать кадровую проблему на базе двухсторонних отношений с высшими учебными заведениями. У нас подписаны с ними договоры по подготовке кадров. Примерно для 15 человек каждый год нам выделяются бюджетные места для подготовки специалистов. В советское время шли на предприятия не только ради денег, но и за какой-то своей мечтой. Сейчас встречаются такие молодые люди с горящими глазами? Встречаются, но не часто. У нас есть такой положительный опыт, небольшой правда. Некоторые молодые специалисты, уже работая на нашем предприятии, защитились, стали кандидатами наук. Вот у них
действительно горят глаза, хотя есть и те люди, которых интересует только меркантильная составляющая работы. Вы имеете в виду, что появился гособоронзаказ? Пока мы еще не дошли до уровня Советского Союза, конечно, но тем не менее, сегодня мы стапилим достаточно большое количество кораблей, а стало быть эта работа для нас и есть вот эта самая государственная поддержка. Сегодня большая доля работ на нашем предприятии ведется по линии реализации федеральных целевых программ. То есть, существуют федеральные целевые программы развития морской техники, программы развития военнопромышленного комплекса. И это тоже весьма и весьма существенная помощь со стороны государства. Хотя, по любой федеральной программе предусматривается вложение со стороны предприятия до 80% собственных средств. Китай экспортирует много российской техники, комплектующих и оборудования. Однако, как известно, нередко потом китайцы пытаются воспроизвести ее самостоятельно. Были ли попытки предприняты подобные попытки в отношении вашей продукции? Думаю – да, хотя конкретных данных у нас нет. Тем не менее, после поставки первых двух кораблей 956 проекта, Китай стал сам производить систему управления. Однако я не могу сказать сколь успешны получились результаты. Но есть страны, которые идут другим путем, например, та же Индия. На сегодняшний день эта страна уже отказывается от покупки каких-то систем или вооружения. Становится партнером? Ставится вопрос о совместном либо о лицензионном производстве. В нашем случае речь идет о системе боевого управления. Мы совместно создаем системы боевого управления для кораблей индийских ВМС. В этой работе участвует ряд российских предприятий, наши партнеры «Марс», «Северное ПКБ», «Аврора». В результате индийские ВМС получили совместный БИУС, где достаточно большая доля индийских разработок. Ну, и, насколько мне известно, в будущем индийские ВМС уже не рассчитывают закупать российские системы. Какие-то меры принимаются по предотвращению утечки российских технологий за рубеж? До сих пор мы говорили о цивилизованном перетекании технологий, контролируемым Ростехнологий и Рособоронэкспортом. Эти организации заключают контракты на передачу технологий. Естественно, при подготовке контрактов этот вопрос очень внимательно рассматривается с тем, чтобы не нанести ущерб
интересам российского государства. Ну и конечно ставка делается на то, что за время реализации этих проектов мы продвинемся далеко вперед и сохраним ведущие позиции в этой сфере. Вы упомянули о продвижении вперед. Какие новые разработки возможны в обозримом будущем? Естественно, я задаю вопрос в самом общем плане. Те изделия, которые сегодня ставятся под тем же брендом «Требование-М» на российские корабли, весьма существенно отличаются в лучшую сторону от предыдущих, которые в частности поставляются для индийских ВМС. Но если говорить в общем, то сегодня предприятие работает над созданием интег- рированной системы боевого управления. Это система, которая способна управлять всеми средствами кораблей, обеспечивая решение всех боевых задач. Тут нечто похожее на западную, НАТОвскую технологическую идеологию, разделяемую в частности и Индией. Этот факт, кстати, нам здорово помог, поскольку они ставили перед нашими разработчиками задачу обеспечения именно такого режима работы. То есть центральная боевая система – это основная система, которая работает во всех режимах, управляет всеми видами оружия. И любое применение оружия возможно только через центральную систему. У нас есть два режима: централизованный, точно такой же, о чем я говорил выше. Но кроме того предполагается, что можно управлять средствами и помимо центральной системы. В результате носитель – боевой корабль, везет в два раза больше оборудования. Потому что есть и центральная боевая система, и каждое оружие имеет свою собственную систему управления. Отсюда и цена корабля возрастает. Так вот, чтобы это исключить,
мы сегодня и создаем системы интегрированного боевого управления корабля. Какая степень участия человека в этой системе? Насколько там всё автоматизировано? Ну, человек, всё равно остается центральной фигурой в любой даже самой автоматизированной системе. Есть, действительно, экспертные системы, которые обеспечивают автоматическое решение задач и выдают рекомендации исполнителю. Но, тем не менее, личный состав остается главным звеном системы человек-машина. Как я понимаю, основная задача этих систем – дать как можно больше информации тому, кто будет управлять? Основная задача – собрать как можно больше информации со всех систем обнаружения. Ведь зачастую сейчас человек уже не способен без подобных автоматизированных средств оценить и среагировать на опасность, а, следовательно, обеспечить управление теми средствами воздействия, которые наиболее оптимальны в данной экстремальной ситуации. Вот эти процессы действительно автоматизированы. Но в конечном итоге, есть командир корабля, который может взять на себя управление в любой момент. Хотелось бы поговорить о ваших зарубежных партнерах? С какими фирмами вы сотрудничаете? Например по элементной базе? В России существует система вторых поставщиков. То есть, мы напрямую не закупаем элементную базу. Мы закупаем базу у вторых поставщиков, которые обеспечивают соответствие этой элементной базы нашим требованиям и не только нашим, а и других потребителей тоже. В системе вторых поставщиков мы сотрудничаем с такими фирмами
как «Прософт», «Адомант» и другие. Как нам известно, стенд вашего предприятия был признан лучшим на Международном военно-морском салоне 2005 года. Планируете ли вы принимать участие в МВМС в этом году? Мы будем принимаем участие уже на едином стенде нашей корпорации «Моринформсистема-Агат». Планируем также участвовать осенью в выставке по гражданскому судостроению «Нева 2013». А что даёт участие в выставках? В прошлом году участвовали в «Евронавале» в Париже, в Гамбург ездили, там судостроительная выставка, да и на другие. Салоны – это контакты, это поиск потенциальных потребителей. И вот именно на одной из выставок у нас устанавливаются контакты с немецкими компаниями «Атлас-Электроник». Мы планируем в ходе МВМС в этом году провести переговоры по нашим совместным разработкам. Поэтому мой ответ: да, участвуем. И надеюсь, будем участвовать в дальнейшем. А разница какая-то ощущается между зарубежными и российскими выставками? На мой взгляд разница есть и не всегда в пользу зарубежных выставок. Например, выставка в Гамбурге поражает воображение своим размахом. Однако, размах-то большой, а военное судостроение представлено бедно. Основное внимание уделяется гражданскому производству. В то же время наш прошлый МВМС, который проходил в 2011 году, ничем не уступал «Евронаваль» и по уровню экспонатов, и по количеству участников. Так что не сомневаюсь, что и нынешний Международный военно-морской салон будет ярким событием для всех корабелов.