Бертран Лавье, или «Вдохновение не обречено задыхаться в поту» Бернар Маркаде
Lavier in Prato. One Man Show. Вид экспозиции в Центре современного искусства Луиджи Печчи, Прато, 2004 Lavier in Prato. One Man Show. Vue d’exposition, Centro per l’Arte Contemporanea Luigi Pecci, Prato, 2004 Lavier in Prato. One Man Show. Exhibition view, Luigi Pecci Centre for Contemporary Art, Prato, 2004
Бертрана Лавье упорно стремятся назвать эталоном умного художника во французской — очень французской — традиции, неким новым Марселем Дюшаном. Этот подход нам представляется как минимум ограничительным, поскольку он вталкивает художника в узкие рамки «роковой предрасположенности», как национальной, так и психологической, и в итоге от нас заслонен подлинный смысл самобытного творчества, которое около тридцати лет кряду заполняет пробелы между процессами представления и восприятия в искусстве. Парадоксальный метод Лавье выставляет в критическом свете основы наших эстетических суждений, не теряя при этом в высшей степени «зрительного», «ощутимого на сетчатке» характера произведений. Не будучи привязанным ни к одному из пластических искусств в отдельности, Лавье работает на всех уровнях сотворения формы: от звука до инсталляции, от живописи до кино, от скульптуры до фотографии, от компьютерной графики до музыки… И делает это с кажущимися легкостью и беззаботностью (итальянцы сказали бы: sprezzatura), способными разъярить любого подпевалу выразительному и чувственному искусству, отдающего «славным трудовым потом». Ведь, по лукавому замечанию нашего героя, бургундца по происхождению, «вдохновение не обречено задыхаться в поту»*. Разумеется, есть некая дерзость в непринужденных прогулках по территориям, глубоко укорененным в собственной истории, — таким, как живопись, скульптура, фотография или кино. Однако Лавье ехидно и весело внедряет свою работу в фигуры, вознесенные на пьедестал историей искусства, — не из археологических соображений и не от постмодернистской ностальгии, а потому, что у этих категорий доныне сохраняется аура (и значит, непременно — власть и авторитет), которой он просто обязан бросить вызов. Визуальная логика, разработанная Бертраном Лавье, обладает ясностью и четкостью декартовской очевидности. Так, чтобы написать предмет, он его покроет краской, причем со всей буквальностью. Gabriel Gaveau (1981) — это рояль, покрашенный способом, который сам Лавье называет «туше Ван Гога» (франц. touche — одновременно и «клавиша», и «мазок, движение кисти», и музыкальный термин, означающий характерную для исполнителя-пианиста манеру звукоизвлечения), причем краска — того же цвета, что и покрываемый ею «оригинал». Это произведение стало эмблемой серии (Лавье говорит: выработки) перекрашенных рукодельных объектов. Все они — от холодильника (Westinghouse, 1981) до огнетушителя
21