Андрей Сенатский. Здесь всё обо мне (2013) by Anton Chorny

Андрей Сенатский

Здесь всё обо мне Стихи и проза

Санкт-Петербург 2013

Предисловие

пишу эти слова в день, когда Андрею должно было исполниться тридцать два. Через год я стану старше него, хотя всегда было наоборот. Люди ведь отчего-то отмеряют жизнь не мгновениями, даже не днями, а сразу годами. Отчего-то лишняя минута, лишний день с близкими не так ценны, как 365 таких же, в сущности, дней. Не знаю, почему. Мы теперь лишены даже единого мгновения разговора с ним. Лишены прикосновения, объятия, лишены ответа. Остаётся общение с собственной памятью и с тем, что оставил нам Андрей – часть своих мыслей, чувств, сомнений, нанесённых его знаменитым ужасным почерком на нескольких десятках мятых тетрадных обрывков. Обрывки эти он при ремонте свалил кучей в дырявый пакет вместе со старыми рецептами, удостоверениями разных охранных контор, институтскими конспектами и старыми письмами. Авторы писем могут не переживать – одним стылым апрельским вечером на берегу Финского залива я развёл костёр и всё сжёг, не читая. А вот стихи должны быть изданы. Андрей – я точно знаю – всегда хотел поместить их в маленькую книжку, издать их для своих, для немногих, для ближних. Долгие годы эти стихи понемногу копились, но автору всё было недосуг слепить из них что-то печатное. Теперь это дело завершать нам. Андрей не считал себя профессиональным литератором. Он был с детства слишком начитан, чтобы не понимать того, что пишет. Оставаться скромным читателем и ценителем поэзии – такова была роль, которую он сам однажды избрал. Но время от времени мгновенные впечатления жизни склады-

вались в строки и ритмы, и получалось то, что вы держите в руках. Мгновенные снимки души, почти под каждым указано время написания, с точностью до минуты. Кому он их предназначал? Во всяком случае, это были не сугубо личные записи, не дневники. Стихи свои он читал друзьям, и многие из нас их слышали, а кое-что и помним до сих пор наизусть. Эти его мгновения теперь невероятно ценны для нас. Мы пробуем – безуспешно, конечно – продлить с их помощью присутствие автора. В них – голос, разговор, ответ. В них что-то запечатано, как в капсуле. Антон Чёрный 10 ноября 2013 г. 23:30

* * * Летний вечер в синем смокинге Закурил трубу завода. Под кофейным небосводом – Летний вечер в синем смокинге. Ночь идёт, его любимая – Перед ней он будет модным. Летний вечер в синем смокинге Закурил трубу завода… 31 января 1998 г. 11:00

* * * Мёртвый берег какого-то моря. Солнца свет, пена вод и песок. Закровилось на гребне волны. Давно потерявшая вёсла, Тонет лодка в песчаных волнах, Прожжённая солнцем насквозь. И кости на самом краю В жидком песке утонут однажды. Море уходит, дымя, И за собой оставляет лишь жёлтые волны. С дымом уносится всё, что осталось живого, И где-то там, вдалеке, чудятся рёбра «Арго». Я подумал: ведь именно здесь умереть может тот, Кто всю жизнь свою был одиноким, морю отдавшись. 1997-1998

* * * Так это всё начиналось, и неизвестно, как это кончится… Автор.

Да, я помню тот запах цветов, Неизвестный растраченный год. Свежесть. Радость. – А что же любовь? О любви думал меньше всего. Знаю, будет неведомо что В нашей жуткой немой пустоте. Время просто ещё не пришло. Может, кануло в небытие… 1 марта 1998 г. 22:45

* * * Гасит взоры планета людей. Мы давно разучились летать. Всё, что люди могли рассказать, Рассказали Коптяев и Гейм. Пролетел, растворился мой клич. Открываю окно – там стена. И я встал, я молчу у окна, «Сочиняя ещё один спич». 18 апреля 1998 г. 23:43

*** Наши окна выходят на стены. Наши пальцы впиваются в кафель. Наши речи всегда откровенны, Хоть мы сами – лишь несколько капель. Наша музыка — хор битых окон. Наша жизнь — это бой рукопашный. Если скажем, что это жестоко, Это значит, мы мало что скажем. 20 апреля 1998 г. 00:17

* * * В мире летают кусочки меня; Я собираю все эти кусочки. Медленно-верно пытаюсь понять, Кто я: шакал? Или волк одиночка? Видно, шакал… Но в мерцании дня Где-то летают обломки меня… 23 апреля 1998 г. 22:13

* * * Заката кровь на блюдце вечера. Огни далёкие, намокшие. Я слушаю, что так невесело Поёт мне дом своими окнами. Взглянуть в небес океанариум С его диковинными рыбами, Увидеть ночь кристально чистую Сегодня, кажется, могли бы мы. Я знаю, дело безнадёжное, И у обоих убеждения. Она – обычно осторожная, А я – красив, как Йозеф Менгеле… 26 апреля 1998 г. 00:24

* * * Прочитай – и поймёшь, почему я ночами ворочаюсь. Прочитай – и поймёшь, почему я боюсь темноты. Прочитай – и узнаешь, кем буду сиреневой ночью я. Ты поймёшь саму смерть. Но прошу, не ищи красоты… 26 апреля 1998 г. 00:50

* * * Закат погашен тёмными очками; Вокруг летает запах пыльной были; Над головой застыла неба камедь. …Тогда все эти вещи те же были… …Но ладно, скоро я покину вас, Я скоро утоплюсь в густой ночи. Скажу вам несколько шаблонных фраз, Достану револьвер, и просто: «Чик!» 26 апреля 1998 г. 00:52

Банальщина о весне Всё очень странно. Даже самолёт, Всегда спешащий, тоже что-то ждёт. Везде сумбур, бутылки и трава. Пожалуй, что и впрямь весна идёт. Да это так. Весне ведь наплевать, О чём молчит какой-то идиот… 28 апреля 1998 г. 23:28

* * * Подберите мне рифму к выстрелу, Познакомьте меня со звёздами, Отведите меня на пристани, За которыми пропасть воздуха, Расскажите, что был такой Рюрик, Правил где-то в начале царства, Что забыв о логичной дури, За рассветом наступит завтра. Грозных воинов всех помирите, Помирите все сверхдержавы, Но, прошу, корабли не жгите, Гляньте, как они величавы. Не зовите меня воевать… 9-21 сентября 1998 г.

Здесь всё обо мне Для тех, кто заглянет мне в самую душу, Кто в последний момент выбросит камень, Кто замолчит и будет лишь слушать, Слушать, как я истекаю стихами – Для них я буду безликой тенью, Ожившим памятником былого. Лицо лишь испортит им впечатленье От пистолетной пули – от слова. То, что скажу я, им будет понятно Примерно так же, как песни «Nirvana». … Я такой лишь для тех, кому это приятно – Для всех остальных я останусь болваном. 1998 г.

Добрая память Улыбается с полки Оловянный солдатик, Потеряв сослуживцев В давнем детском сражении. Мальчуган в день рожденья Обнаружил собачку, Что давно потерялась – Мёртвой мамы подарок. Деревянный кораблик Паруса поднимает, Чтоб уйти на рассвете В сумасшедшую гавань. Весна 1999 г.

Осень Солнечное красное паденье Тучами замазано от нас. Я варю медовое варенье Из чудесных взоров ваших глаз. Мир мощей и повивальных бабок Звякнул бесконечностью смычка. Парень, волосы откинув набок, Что-то нам поёт про дурачка – Он мечтал о мертвенности этой, Но припомнив всё, что было в ней, Помолился будущему лету, Чтобы наступало поскорей. 20 марта 1999 г. 20:12

* * * Тонкое глазодрожанье – вмерзание в жизнь. Жизненно важное знанье и годы-коржи. Годы-коржи. Ими память мою обложи. Тонкое глазодрожанье – вмерзание в жизнь. Мир – Абадонны, Мадонны, враги и шелка – Шёлковым пламенем прыгает на облака. Облаком дыма курок усмиряет рука. Мир – Абадонны, Мадонны, враги и шелка. Белая мука засыпала своды реки, Реки сознанья впадают в озёра тоски. Озеро светлой тоски, голубые пески. Белого снега усталость на веках лежит. Лёжа смотрю, как сквозь пальцы растёт сталактит – Тонкое глазодрожанье, желание жить. 4 апреля 1999 г. 00:05 — 14 сентября 1999 г. 22:40

* * * Срезая небритости маску С холодных проснувшихся лиц, Мы ждём наступленья развязки, Мы ждём ваших лиц, словно птиц. Наш поезд всё мчится сквозь осень, Летит в междурядье берёз, А мы… мы прощения просим И шепчем молитву колёс. 17 апреля 1999 г. утро, в поезде на Череповец

Журавли speech Сбавь газ и прислушайся к внешнему миру, Ты, археолог, настойчиво копающийся в своём счастливом детстве, Убеждённо кричащий «Янки, гоу хоум!», Задумчиво рисующий напалмово-пальмовый натюрморт. Предательницы-ивы, первыми покорившиеся весне, Банальные вологодские журавли, летящие в Хиросиму, Удивлённая гримаса небесного циклопа – Вот и вся твоя жизнь, вот и вся твоя война. 25 апреля 1999 г. 21:26

* * * Я думал в доме огонь – оказалось, закат на стекле. Я думал, вижу людей – оказалось дорожные знаки. За спиной услышал имя – то ветер залаял вслед, И почудилось, где-то курят люди и воют собаки. 10-11 июля 1999 г. сразу после полуночи, не доезжая до Парка Мира

Осень Осень. Мамонты мёрзнут заживо, Ветер обкуренный листья жуёт, Пыльное лето несчастия нашего Молча уходит в последний поход. Голуби, лебеди – птицы небесные, Морщась, на лампах вечерних горят – Хочется им с последнею песнею Встретить пришествие ноября. 3 ноября 1999 г. около 18:00

Ну и что? Встал бы, да лень Размахнуть потолка одеяло. Мне подставили спины Диваны со старых картин. Ну и что из того, Что кому-то всегда всего мало, Ну и что, что взлетел Лебедь из плена перин. Ну и что, что вместо огня Только скопище дыма. Что до горя чужого – Не снится оно мудрецам. «Здравствуй, брат Александр» – Тихо пропел брат Владимир. И ушли они оба, Не дожив, не допев до конца. И на круге своём Движусь я, словно на корде, Я порвал бы её, Да мне просто по-божески лень. Взял гитару в клешни – Не пропадать же аккордам, И тогда стало всё Невозможно, как день. И пройдя семь кругов, Вооружён только словом, И на каждом оставив

Что-то своё и твоё, Я иду на восьмой За Высоцким и за Башлачёвым. Ведь и после меня Будут те, кто возьмёт и споёт. 1999 г.

* * * Я хотел бы превратиться в снег. Я бы не задумывался, падая… 20 февраля 2000 г. 20:11

* * * Мёртвая птица рядом лежит. Видится-снится мир-сталактит. Мёртвая птица. Воск на крылах. Что-то приснится. Всё – о делах. 14 апреля 2000 г. 23:08

* * * Пятнами ночь на небесной рубахе – Утро отмоет. Жить в постоянном сомненье и страхе, Право, не стоит. Птицею звёздочка села на крышу – Что ж, улыбнёмся. То, что нам скажут, уже не услышим – Скоро проснёмся. Июль – август 2000 г.

* * * Немая даль. Горят живые звёзды. Солнцепоклонник мокнет под дождём. Он слышит шёпот через дождеслёзы: - Дождись, придёт рассвет, и мы уйдём! А он стоит, и некуда деваться От глупых мыслей, замков и замков Среди огромных глупых декораций В амфитеатре дальних облаков. Август 2000 г. д. Мольбища

* * * А знаешь, всё ещё будет, Дом, машина, семья. Хорошие нужные люди. Но нужен ли буду я? А знаешь, мне интересно, Что всё-таки будет потом? Не будет ли в доме тесно, Да и нужен ли будет дом? А знаешь, всё чушь собачья. Наш путь такой же прямой, Как раньше. И, волосы пряча, Я иду с похмелья домой. 4 сентября 2000 г. 01:47

* * * Переборол желание курить, Не чую сил просить у Бога чуда, И странно – не желаю говорить О том, что всё ещё когда-то будет. Иду, и мне мигают фонари, Которым очень хочется быть с нами, И как предвестники больной зари, Кивают памятники головами. 4 сентября 2000 г. 01:57

* * * Славное наше язычество! Головы славны склонённые. Мёртвым, как Боженьке, молимся. Вместо икон – фотографии, Зеркало небытия. 5 сентября 2000 г. 13:20

* * * Мне стало холодно под крышей, Где мой неласковый ночлег, И вот я встал и тихо вышел. Я тихо вышел в первый снег. А он укрыл, как одеялом, стекло Моей души. И сразу стало Усталой памяти тепло. Сентябрь-октябрь 2000 г. Лукьяново

* * * Если всё кончится, И мы с тобой не простим друг друга, Если наш огромный мир, Построенный нами с тобой Вокруг одного единственного деревца, Рассыплется карточным домиком, Я уйду туда, Где я когда-то был, Где я буду один. Я поверю Хайнлайну И уйду туда, Где вечное лето, Где умирающая река Пахнет тиной и отражает солнце, Где закат играет спектакли В амфитеатре дальних облаков, Где стоит мой маленький домик, Который мне всегда рад. Я буду ловить рыбу В умирающей реке туманными утрами, Буду пропадать весь день в огороде, А вечером забиваться в домик И ждать нового дня. Иногда я буду бродить по окрестностям, Наслаждаться тем, что вижу, И однажды найду свою память. Тогда нас станет двое – я и она. Она у меня будет цветная. Я стану похож на поэта.

Я буду, наверное, называть её не память, а Памела. Я буду любить её. А однажды Я вылезу на крышу своего дома И всю ночь буду петь Под гитару наши с тобой любимые песни, Песни родом оттуда, откуда я ушёл. Я, наверное, буду счастлив С моей памятью в моём домике, Но однажды, когда Вечное Лето Подойдёт к концу, Придётся поверить царю Соломону, И тогда я снова уйду. Может быть, к истокам голубой реки, А потом Я найду тебя и попрошу прощения За всё. 28 декабря 2000 г. второй час ночи

* * * Маленькой ёлочке Холодно зимой. Пьяные сволочи Портят праздник мой. Тысячелетию Дан салютом старт. Брежу рассветом я Под хлопки петард. 2 января 2001 г. 01:29

* * * Мудрая осень. Таинство душ. Пёстрый коктейль умирает. Тихое царствие яблок и груш, Миг деревенского рая. Лето проносится над головой И сумасшедшим болидом Вдаль улетает. Я вижу его В зеркале заднего вида. 15 января 2001 г. 00:26

* * * Утро. Лёд на лужах. Тишина. Под ноги спешащим на работу Письма лета падают с небес. И плывут над городом слова, День назад оброненные кем-то: «Лето – это маленькая жизнь». 15 января 2001 г. 00:50

* * * Ещё успеется, Ещё напишется, Душа согреется, Слова услышатся. Услышал ветер, И сердце сжалось. Да не заметил, Как написалось. 5 апреля 2001 г.

* * * Господь, прости! Я всё-таки язычник. Пускай не поклоняюсь Перуну, Но плачу, Когда приносит посвистом весну. Величье Духа с торжеством Природы Слил воедино русский человек, И потому несём мы год от года Священный крест, как древний оберег. 11 января 2002 г.

* * * Танец со слезами – Листопад с дождём. Осень строит замок – Тёмный тихий дом. Красное на чёрном – На асфальте лист. Смерть дорогой торной Едет. Берегись! 17-18 февраля 2002 г. полночь

* * * В окне моей квартиры Солнце упало за город, Освещая всё мягким светом телесного оттенка, И в свете его Крона большого дерева Похожа на двух людей, Сидящих за столом, Склонившихся над чем-то, Думающих, наверное, о чём-то Для себя Очень важном. 16 июня 2002 г. Осаново 23:23

Июньское новолуние Юная Луна, Скрытая тенью земли И облаками. Тёплая, цвета пепла Летняя ночь – соль с перцем. 19 июня 2002 г. Осаново 21:15

* * * Я растаял в весеннем лесу, Шалой птицей под солнышко взмыл, Капли воска, как будто росу, Я стряхнул с обсыхающих крыл, Но тупая усталая грусть Непрощённых ошибок моих Потянула назад, словно груз. Тихий вздох пролетел и затих. Нет, не жалуюсь. Просто устал. Просто я не могу взять разбег. Я такой же, как вы, человек, А не камень, не дуб и не сталь. 20 июня 2002 г. Осаново 22:34

* * * Громыхнула гроза, как из пушки – Будто молотом в грудь ледяным. Мне легко говорить, потому что Мы сердцами с тобой говорим. Открывает рассвет свои тайны, Тихо стелется розовый дым. И невидимый вдаль улетает Самолет «Москва – Ершалаим». 27 июня 2002 г. 23:59

* * * Я рисую людей, Поклоняющихся Солнцу, На инструкциях по применению Настойки боярышника. 30 июня 2002 г. 22:05

Антон Чёрный и Андрей Сенатский друг другу Брось лоно небес и медленный месяц, Про черепа чашу вспоминай чаще, Юноша бледный со взором горящим. 27 июля 2002 г.

Ответ Я принял твои стихи, Как принимают удар в лицо. Чистый нокаут. Я упал на тетрадь, Лежу и слушаю сердце, Отсчитывающее секунды до твоей победы. Лежу и слушаю, подставляя тебе Другую Щеку. 22 августа 2002 г. 14:37

Никому не посвящается Неба драгоценный камень Тёплый август сотворил. Я бы взял его руками И тебе бы подарил. Я люблю тебя. Ты слышишь? Ты не слышишь. Ты ушла. Чьё-то горе – неба выше, А моя печаль светла. 31 июля – 1 августа 2002 г. полночь

Дома Блюдо яблок на столе. «Чиж и Ко» в магнитофоне. И как будто сотни лет На кроватном мягком лоне Я, расслабленный, лежу. Волны матового света Источает абажур За стеклянной Дверью в Лето. После ярких громких слов Замечается не сразу: Двое стареньких часов Тикают в противофазе. 7 октября 2002 г. Осаново 12:42

* * * Homo homini lupus est. Что тут скажешь? Всем хочется есть. 21 декабря 2002 г. 17:32

* * * Я – свеча. Перед иконой тихо таю. Утоли моя печали, Пресвятая! 2002

* * * Если хватит сил – дотащусь домой, А ослабну – так повалюсь в сугроб. Ешь меня всего, зимний город-сноб! Жри меня со всей скомканной душой! Что же делать мне – я люблю её. В кровь люблю её, мою славную. Ночью бешеной я мираж молю – Поцелуй меня, о кровавая! Но не буду я жизнь твою ломать, Жизнь чужую мне, заповедную, И поэтому я схожу с ума, Сам в себе забит, снежно-бледный я. Дотащусь домой, утром смою кровь Да пойду вперёд, сколько там ни есть Впереди. Быть может найду любовь, А коль хватит сил, то и ненависть. 9 января 2003 г. около полуночи

* * * Жизнь студентам не делает скидок И не предоставляет софт-версий. Так зачем же ты копишь обиды На неё в кровоточащем сердце? ………… дальше – банальщина, когда-нибудь допишу 10 января 2003 г. 2:35

* * * В деревне нашей вопят сороки, Сердца зовут нас опять друг к другу, Но нет в прошедшее нам дороги – Её поела седая вьюга. Сорокам вторя, ручьи струятся, С ручьями вместе струится время, И как ни жалко, пора прощаться. Уйду – и память опять задремлет. Апрель 2003 г. д. Мольбища

* * * Убежала от меня Вся огромная семья: И тропинка, и лесок – Только памяти кусок. Речка, небо голубое – Не моё теперь, чужое. Где ты, выдуманная Мною Родина моя? 19 мая 2003 г. Вологда

* * * Солнцепоклонник, что тебе до звёзд, До огоньков, горящих до рассвета? Мы светим птицам, что не знают гнёзд Да душам полуночников-поэтов. Лети на свет! Крыла свои расправь… Май 2003 г.

Вега и Волопас Я остановлен на пути рекой, Не Млечной, с неба, а совсем земной. Смотрю туда, где выдуманная Когда-то мною звёздочка моя Сверкает посреди земных огней И всей душой я устремляюсь к ней. Ты – Вега, я – твой вечный Волопас. Я жду, настанет мой заветный час. В тот час заветный я пересеку Белёсую разлучницу-реку. Найду тебя, и будем мы всегда Вдвоём, к руке – рука, к звезде – звезда. 22 июля 2003 г. около полуночи

* * * В августе земля Ходит на сносях. В августе всю ночь В небе стынет кровь. Первая любовь. Где теперь она? За лесами лет, За камнями бед, Что в душе лежат, За большой рекой, Млечною чертой, Что проведена Много лет назад. 28 июля 2003 г.

* * * Мы с тобой – эмблема Nokia: Тянется к руке рука, Но судьба, она жестокая, Не дотянемся никак. 30 июля 2003 г.

Эпиграмма на мою любовь Эмоции, амбиции, Желание убить себя, Другие отношения, Чужие прегрешения. Амбиции, эмоции. Забудет ли? Вернётся ли? Отрава бесконечная. Любовь моя нездешняя. 20 октября 2003 г. 22:45

Нагаута1 Фотографии – Зеркала небытия. В зеркале мальчик С длинными волосами. Он ни капельки Не изменился – Его отражение Смотрит на меня Наивностью моих глаз, Нас разделяет лишь глянец на бумаге. Так молодой учитель, Придя на первый урок, Вдруг понимает, Что занесён временем На другую сторону Учительского стола. Октябрь 2003 г.

(яп.) «длинная песня»

* * * Я пишу стихи, как Лермонтов – Стоя ночью в карауле, Жду спокойно, без понтов, Чтобы командир уснул, и Вспоминаю время то, Что люблю – мороз по коже, И пишу стихи, как Лермонтов, Хоть ни капли не похоже. 8 ноября 2003 г. 22:30

* * * От Гомера до Бодлера – Как от знания до веры. От тебя и до меня – Лишь короткие полдня. Небольшой кусок земли, Что пройти мы не смогли. 8 ноября 2003 г. 11:37

* * * Цепляясь за стихи, как за соломинку, Куда-то рвусь из собственного плена, Хриплю и плачу голосом надломленным, Всем телом чувствуя сердцебиенье, Но боли этой рад и рад сверхчувствию… ……………………………… ……………………………… Ожог черновиков, облитых чаем. 7 апреля 2005 г. 21:56

* * * Здравствуй, золотая вода! Всё, как прежде, так, как всегда – Серые костры куполов, Эхо прежде брошенных слов. 2005 г.

* * * Грустная ночная сигарета, Грязная нечищеная ванна, Жизнь – необитаемой планетой. Всё чудно, невесело и странно. Как так? Почему? Судьба? Привычка? Гаснет пламя подожженной спички. Снова все вопросы без ответа. Ждать недолго и неинтересно (Буду ведь еще совсем нестарым), Чтобы вместо звонких детских песен Дом наполнился ночным кошмаром. Постояв на берегу пологом Средневозрастного Рубикона, Я пойду вперёд. И слава Богу, Что со стеллажа, светя дорогой, Глянут вслед отцовские иконы. 3 декабря 2007 г. 2:00

Хокку * Лишь в полнолуние Помнят мутные воды Своих варягов.

* На всё наплевать И бегом к новой весне, Что вечно со мной.

* Август. Ясный день. Мой Бог, какое счастье – Быть здесь и сейчас!

* Ночь наступает. Но выходит солнышко У меня в душе.

* Закат отражён Круглой железной крышей – Вот и вся луна.

* Ярко-красное Наконец-то вспыхнуло. Здравствуй, тресветлый!

* Солнечным утром Мне больно, ты не со мной. Похмелье любви.

* Будто сквозь прицел, Смотрю на окна, что были Когда-то родны.

* Юность, которой Мне так недоставало, Останься со мной.

* Если в слове «приказ» Переставить две буквы, То будет «каприз».

* Еще не зная, Я уже тебя люблю, Сладкая мечта.

* Двенадцать часов. Пришло завтра, но оно Уже сегодня.

* Злость ушла. Поля Того же цвета, что и Волосы твои.

* Бросила весна В копилку усталости Ещё один день.

* Всё закончилось. Того смешного хиппи Больше нет.

Корабли Глава первая

ужа разверзлась под ногой – он сделал ещё один шаг. Шёл дождь, и люди, словно мокрые кошки, жались под свои зонтики, затравленно озираясь вокруг. - Молодой человек, у вас закурить не найдётся? - Бросали бы вы, девушка, курить – вам это не к лицу. - Вот ещё! Первый встречный, у которого просишь сигарету, лезет с советами?! Хамство какое! - А всё-таки, зачем это вам? - А зачем вам чёрный берет и очки? - В очках мир становится прибранным. - А неприбранного мира вы боитесь? - Боюсь, а как бы догадались? - У вас сжаты зубы. - А вы сами не боитесь. - Я живу в другом мире. - И что это за мир? - Во всяком случае, не такой, как этот. Кстати, вам здесь тоже не место, в этом вашем мире. У вас глаза не такие, как у всех. - Обычные глаза, ничего в них такого нет. - Я бы не сказала. - Почему? - Я же всё о вас знаю, хотя в первый раз вижу. - Девушка, а вас, случайно, не Маргарита зовут? - К сожалению, Марина. Он внимательно посмотрел на неё в первый раз за весь разговор. Тёмные, почти чёрные волосы, рассыпавшиеся по плечам, большие добрые глаза.

Что-то в ней было такое, что отличало её от прохожих, прятавшихся под зонтиками в своих серых продрогших мирках. Она была свободна – не боялась, не пряталась в себя, просто стояла рядом и смотрела на него. - Вы любите море? - Не знаю, я там ни разу не была. А хотелось бы. - Жаль, я тоже. А меня зовут Андрей. - Рада познакомиться. - Я думал, вы готовы меня съесть. - Забудем. Кстати, я подумаю о том, чтобы бросить курить. - Правильно сделаешь. Я могу обращаться на ты? - Конечно, можешь. Словно в знак чего-то, ударил гром. Дождь продолжался. * * *

о всей вселенной существовал лишь письменный стол, с лежащим на нём толиком Булгакова и два человека за этим столом. Свет лампы, падая на лица, как-то по-особенному зажигал их глаза, и они светились ровным нежным светом, будто обитаемые планеты. - Нет, нам с тобой надо обязательно съездить куда-нибудь к морю, – сказала она, прижавшись щекой к его волосам, схваченным на лбу матерчатой повязкой, – Слышишь? - Слышу, слышу. Только задумался. - Знаешь, я хочу корабль. Чтобы он был только наш и ничей больше. Хотя бы такой… Господи, где ты его взял? - Не помню, кажется, мне его кто-то подарил. Это было очень давно. - Старый потрёпанный боевой корабль? 74

- Да. - И ты был его капитаном? - Был. - А сейчас? - Какой из меня сейчас капитан? - Не говори так, это ложь. Согласишься ли ты быть капитаном этого парусника снова, если я тебя очень-очень попрошу? - Боже, я… Ведь я давно забыл, что это такое! Нет, я не смогу. - Сможешь. Может быть, я только для того здесь, чтобы воскресить в тебе капитана. Что? Ты плачешь? Ведь это же твои детские слёзы, которые ты зачем-то держишь в себе столько времени, слёзы забытого в тебе капитана! Зачем ты это сдерживал, зачем?! Так говорила она, а он, слушая, плакал, уткнувшись лицом в её плечо. - Милая, я… Как же я огрубел за этот десяток лет! Случись это без тебя, я бы повесился. - Солнышко, – она поцеловала его в припухшие губы, – Без меня такого не случилось бы. Я почти уверена, что истинная цель любви – воскресить в человеке ребёнка. Ведь в тебе воскрес тот малыш, капитан корабля? - Да, да! Воскрес! - Значит, я выполнила то, зачем пришла в этот мир. Можно спокойно уйти. - Куда? - В мой мир. Идём со мной? - Идём. Без тебя я теперь покончу с собой или сойду ума. - Не надо мрачных мыслей. Этот корабль – твой. Как в песне – давай, командуй, капитан! Твой корабль ждёт тебя! - Спасибо тебе, ты подарила мне себя самого. 75

- Иначе и быть не могло. У вас чудесный корабль, капитан! - У нас. - Да, у нас. - У нас… – в один голос повторили они, и губы их сомкнулись. И исчезло, утонуло всё. И стол. И полка на стене. И всё, что ещё осталось. Глава № М

а горизонте появился лёгкий туман – это раскалённое солнце погрузилось своим краешком в океанскую воду, отразилось, как в зеркале, в глазах девушки, стоящей на корме парусника. Девушка смотрела вдаль. Её глаза были большие, тёплые и прозрачные, словно окна в неведомое. Внезапно, услышав что-то, девушка обернулась. Сзади стоял капитан – юноша с тёмными волосами, повязанными алым шёлком, и таким же, как у неё, тёплым и охватывающим взглядом. - О чём ты думаешь? - О море, что нет ничего более вечного. - Есть. Время. - А его нет. Ты посмотри – его тут просто не существует. - Да, ты права. Знаешь, я ещё не отвык от того, откуда… Ну ты поняла. - Поняла. Ты запомни – времени здесь нет и никогда не будет, понимаешь? Мы моежм делать всё, что захотим, целую вечность. - Не верится как-то… - Не верится? А раньше, когда ты был капитаном без меня, тебе ведь тоже не верилось, да? Ну, извини, извини! – она обняла его, – Ну неужели тебя 76

не трогает, что я тебя обнимаю и прошу прощения? - Хорошо, больше не буду. - Ну вот и славно. Поцелуй меня. - Солнышко, я… - Я знаю, знаю. Он долго целовал её, а потом они стояли, облокотившись о резное отражение кормы их парусника и смотрели, как приходят одна за другой волны – самое вечное, что есть. Последняя глава

сень заковала город в прозрачную ледяную призму. Мир как будто плавал в банке с формалином – он, казалось, был мёртв, но ещё не отцвёл после буйного лета. Там шёл человек и взгляд его был подобен свету фар автомобиля: неподвижный, покачивающийся в такт походке, устремлённый куда-то вдаль. Дувший со спины ветер хлестал его по лицу лентами бескозырки, заставляя его морщиться. Человек посмотрел на небо – там тонули корабли. Он обернулся… По улице шла девушка и смотрела него. Ничего примечательного в ней на первый взгляд не было, но её лицо… Такие лица бывают у людей, которые вынуждены были быстро повзрослеть, но сохранили в душе молодость. - Здравствуй. - Здравствуй. - Зачем ты меня позвал? - Мне ли объяснять тебе, почему? - Неужели ты забыл, как мы с тобой ссорились из-за того, что ты не захотел поступать учиться, а пошёл служить на флот? Хотя не в этом дело. Понимаешь, я потеряла ребёнка, твоего ребёнка. Андрей вздрогнул. Что-то внутри него звякнуло 78

и сломалось. Вспомнилось, как они вместе мечтали о маленьком сыне. Они вообще много о чём вместе мечтали. Только он так и остался в мечтах и в своём прошлом. - Да, я знаю. Просто, понимаешь, корабли… Они, на самом деле, другие. Совершенно другие. - Просто мечты для тебя важнее меня. - Тогда… Помнишь, ты мне сказала, что времени не существует? Ты была права – его там не было. Мы были там ровно одно мгновение. - Нам было под силу остановить время, - Но никто не может повернуть его вспять. Время внутри нас. Оно уже съело всё, что тогда с нами было. - Ещё одна грустная сказочка про свиньюкопилку, развесёлый анекдотец про то, как Свидригайлов собирался в Америку… Лишнее подтверждение того, что здесь не может быть любви. - Не может. Любовь – это состояние души. Чувство, заставляющее писать стихи и сведшее когда-то вместе двоих людей под дождём. - Тогда зачем же мы здесь? - Чтобы любоваться закатом, подобно Маленькому Принцу. - А долго мы будем им любоваться? - Зачем нам думать о времени? Его же, в сущности, нет и сейчас… Но если тебе это так интересно, то нам осталось ровно столько, сколько будут тонуть корабли. - И нас никто-никто не сделает детьми, капитаном того корабля и его гостьей? - Нет. Кому это нужно? - Там тонут наши корабли… Уходят без нас… - Давай смотреть им вслед? - Давай. Может, мы опять остановим время? - Попробуем. 79

И прошло мгновение. А может и вечность – не всё ли равно? И тонули корабли в осеннем свете, и прятало свой лик на западе солнце, и стояли два человека, смотрели, как тонут их корабли… Что было дальше? Откуда мне знать? Наверное, она осталась стоять, а он, не выдержав того, что время бежит, тоже побежал, пытаясь его обогнать. Он бежал и тихо вздрагивал закат, как угли догоравшего костра, и летела назад последняя осень, и гулко вторила ему ледяная призма… 1999-2002

Содержание Предисловие ��5 Летний вечер в синем смокинге ��7 Мёртвый берег какого-то моря. ��8 Да, я помню тот запах цветов, ��9 Гасит взоры планета людей. ��10 Наши окна выходят на стены. ��11 В мире летают кусочки меня ��12 Заката кровь на блюдце вечера. ��13 Прочитай – и поймёшь ��14 Закат погашен тёмными очками ��15 Банальщина о весне ��16 Подберите мне рифму к выстрелу ��17 Здесь всё обо мне ��18 Добрая память ��19 Осень ��20 Тонкое глазодрожанье – вмерзание в жизнь ��21 Срезая небритости маску ��22 Журавли ��23 Я думал в доме огонь – оказалось, закат на стекле ��24 Осень ��25 Ну и что? ��26 Я хотел бы превратиться в снег ��28 Мёртвая птица ��29 Пятнами ночь на небесной рубахе ��30 Немая даль. Горят живые звёзды ��31 А знаешь, всё ещё будет ��32 Переборол желание курить ��33 Славное наше язычество ��34 Мне стало холодно под крышей ��35 Если всё кончится, ��36 Маленькой ёлочке ��38 Мудрая осень. Таинство душ ��39 Утро. Лёд на лужах. Тишина ��40 Ещё успеется ��41 Господь, прости! ��42 Танец со слезами ��43 81

В окне моей квартиры ��44 Июньское новолуние ��45 Я растаял в весеннем лесу ��46 Громыхнула гроза, как из пушки ��47 Я рисую людей ��48 Антон Чёрный и Андрей Сенатский друг другу ��49 Ответ ��50 Никому не посвящается ��51 Дома ��52 Homo homini lupus est ��53 Я – свеча ��53 Если хватит сил – дотащусь домой ��54 Жизнь студентам не делает скидок ��55 В деревне нашей вопят сороки ��56 Убежала от меня ��57 Солнцепоклонник, что тебе до звёзд ��58 Вега и Волопас ��59 В августе земля ��60 Мы с тобой – эмблема Nokia ��61 Эпиграмма на мою любовь ��62 Нагаута ��63 Я пишу стихи, как Лермонтов ��64 От Гомера до Бодлера ��65 Цепляясь за стихи, как за соломинку ��66 Здравствуй, золотая вода! ��67 Грустная ночная сигарета ��68 Хокку ��69 Корабли ��73

Литературно-художественное издание Андрей Сенатский

Здесь всё обо мне стихи и проза _______________________________________________ Издание подготовил А. Чёрный Подготовлено к печати при поддержке «Объединённой творческой корпорации», Поэтического салона «Новый Диоген». Отдельное спасибо за помощь Денису Романенко и Владимиру Пешкову Тираж свободный СПб, 2013 _______________________________________________ Издание является мемориальным и не предназначено для коммерческго распространения. На правах рукописи. Группа вконтакте: vk.com/senatski