12
FRIDAY | July 31, 2020 | №5818
в ручьях вместо того, чтобы ласковым словом и личным примером обращать во христианство. Проверка, присланная Изабеллой, установила, что Колумб присвоил себе довольно существенную часть намытого и его, закованного в цепи, отправили в Испанию. В Барселоне, впрочем, Веня узнал, что вопреки расхожей легенде, Колумб умер богатым человеком, а вовсе не в нищете. Но в любом случае, его плавание принесло много пользы - в том числе и американским детям, поскольку в честь этой неординарной исторической фигуры сегодня не работают школы».
(Отрывок из радиопередачи Вениамина Ладина 11 октября 2009 года) *** За завтраком Люся хмуро спросила: - Ты куда? - Два фестивальных фильма, потом встреча с Гореликом. Горелик хочет открыть тематический ресторан. Русский, но для американцев. - А ты тут при чем? - Идея - моя. - Какая идея? - Ресторан называется «КГБ». Мрачное заведение, похожее на тюрьму. Столики стоят как бы в камерах. Официанты в форме. Суровы, немногословны. Россия навсегда останется для американцев загадочной и непредсказумой, а значит вызывающей любопытство. Люди пойдут. - Ну? - заинтересовалась Люся. - Постоянных клиентов все время повышают в звании. Им выдаются соответствующие знаки отличия. Го-
релик привезет все это из России. Ну, и всякие другие примочки - смешное меню, музыка, магазин сувениров... - Слушай, Венька, а в этом что-то есть, - сказала она. - А кто еще участвует? - Никто, - сказал Веня. - Он и я. То есть мы. - Ни ты, ни он ни черта не смыслите в ресторанном бизнесе, - сказала мудрая Люся. - Вам нужен кто-то, кто смыслит. - Ты права, - сказал Веня, чтобы не ввязываться в перепалку. - Обязательно поговорим на эту тему. Ну, я пошел... - Когда будешь? - Сразу после Горелика. Сделаю тебе массаж и сяду писать рецензии... В машине Веня достал из бардачка афишу фестиваля. Первый фильм - «Улыбка моей матери» Марко Беллокио начинался в три. Он позвонил Горелику и они договорились встретиться в бане через сорок минут. Вообще-то все хорошие русские бани находятся в Нью-Йорке. Но в Чикаго баня особенная. По преданию, она была когда-то перекуплена у польских евреев бывшим шофером Аль Капоне. Бывшего шофера звали Джо, он дожил до 95 лет и не любил рассказывать о прошлом. Но на причастность таинственно намекал. В баню русские ходят по пятницам и в воскресенье рано утром. Все остальное время в единственной парилке маются мексиканцы и афроамериканцы. Сюда захаживает даже преподобный Джесси Джексон - с сыном-сенатором и многочисленной охраной. Пока Джексоны потеют, охрана уныло стоит под душем. Чикаго не любит Нью-Йорк. Потому что тайно, но страстно и по-чер-
ному завидует сумасшедшей бесшабашности главного американского города и сходящей ему с рук счастливой беспечности. Так, наверное, чувствуют себя добропорядочные отцы семейств в стриптиз-барах на последнем мальчишнике своего сына перед свадьбой: и хочется, и колется, но страшно нарушать нравственные устои на глазах у других, и приходится уговаривать себя, что все это - плохо и недостойно настоящего джентльмена. Хотя, ой как хочется ну хотя бы потискать эти тугие колени, ущипнуть упругую задницу... Многочисленные беды и катастрофы почти не отразились на веселом нраве Нью-Йорка. Единственный чикагский катаклизм - знаменитый пожар – надел на город пожизненную вуаль комплексов и консерватизма: спички не тронь - в спичках - огонь; ночью надо спать, потому что утром надо работать; гуляй, но знай меру; не уподобляйся грешникам - тебе воздастся; хочешь нового - докажи правомочность желания. Тем не менее Чикаго Веня полюбил. Это простой и открытый город. Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Майами - многолики и, ему казалось, в них легко обмануться. Чикаго боится обмануться сам и не обманывает других. Что, кстати, плохого в том, что здесь все, или почти все работают, а не «сидят» на пособиях, строят самые высокие в Америке небоскребы, посадили самого Капоне, освистали Клинтона, изменившего жене из чикагского пригорода с еврейской щучкой из Калифорнии? Да, это - город трудовой, даже 1 мая пошло из Чикаго, он поменьше и тут нет залитых неоном площадей и океана, но есть большое озеро и памятник
Джордану, и ночью действительно надо спать, потому что утром - действительно на работу. Короче, в Чикаго есть все то же самое, что и в Нью-Йорке, только это все - другое и поменьше. Кроме, разумеется, Сирс-тауэра. И в русском Чикаго есть все. Есть первый русский адвокат, имя которого занесено в книгу «Кто есть кто в американской юриспруденции». Есть много других адвокатов, имена которых туда пока не занесены. Есть две русские таксомоторные компании, газеты, радио, телевидение, магазины, театральные кассы, врачи, страховые агенты, раввины, попы, парикмахеры, сантехники, булочники, миллионеры, нищие, инструкторы по горным лыжам, непризнанные гении и идиоты с точным диагнозом. Есть даже грустный, подрабатывающий на такси клоун и несколько писателей. Не говоря уже о поэтах. ...Когда Веня спустился в предбанник, там уже стоял голый Горелик и смотрел на себя в зеркало, втянув живот. - Вчера мы перебрали, - констатировал он. - Посмотри, на меня страшно смотреть. Он осторожно дотронулся до опухшего лица и махнул рукой: - Ничего, к вечеру отвисится... Они попарились, потом выпили пива и съели по тарелке бульона. - По пятьдесят? - предложил Горелик. - Мне на фестиваль, - отказался Веня. - Так по пятьдесят же! - Потом, вечером. Пойдем в «Пастернак»... (Продолжение на стр. 15 в «Субботе».)