ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ Очертания груди, живота. Темно-зеленая куртка. Ткань мягкая, не шелестит. Джинсы, кеды. Переключатель скоростей – в коричневом кожаном чехле. – Нет, отлично. Места хорошие. Я же раньше альпинизмом занималась; тут с этим делом хорошо. Первые два года почти каждый месяц ходила. – Порода тут крепкая, несыпучая, – сказал я наугад. Аня кивнула. Пусть думает, будто я в этом что-то понимаю. Жаль, что нельзя ехать так вечно. Не останавливаться. Гладкий, черный асфальт; белые полосы. Считаю столбы, считаю указатели. Мне хорошо. Мягкое сидение. Пахнет приторным автомобильным кондиционером. Под скалами – рощи, села. Вдали – игрушечные шале. Небо над ними вымазано мутными облаками. Аня по-прежнему смотрит только вперед. Руль держит двумя руками. Гудит мотор; я заламываю пальцы – щелчки. Никак не могу успокоить в себе говорливость. Спрашиваю. Рассказываю. Вспоминаю анекдоты. Смеемся. Выяснил, что Аня, как и моя тетя, прежде жила в Иркутске. Походница. Бывала на ХамарДабане, на Жиме. Даже как-то зимовала на метеостанции под Черским. Работала там с геологической группой. Знакомые места. Нам было, что обсудить. Мне делалось теплее. – Видишь вон ту статую? – Аня, не поворачиваясь ко мне, махнула рукой. – Вижу. – Лет двести назад тут сошла лавина. Смела несколько деревень. Шансов спастись ни у кого не было. Стали молиться. Ползали тут на коленях. Лавина остановилась буквально
возле самой статуи! По-моему, это Дева Мария. Да, Дева Мария. С тех пор ее здесь мнут своим главным талисманом. – Мнут? – Ага, – рассмеялась Аня.
и надоело все это разбирать; хочется просто жить; вот я и живу; и сейчас мне хорошо. Аня по-прежнему держит руль двумя руками. Белые голые запястья. Обручальное
Дорога. Гул мотора. Трогаю сидение, оттягиваю ремень безопасности. В окне скользят платаны, дома, заправки, поля, горные отвалы. Почти нет прохожих. Рука в кармане. Открываю, закрываю пачку сигарет. Курить не хочется. Сигареты – это единственное, что остается неизменным. Каждую неделю вокруг меня новые люди. Сплю на новых крова-
кольцо. На ушах – серебряные серьги. Выяснили, что у нас есть общие знакомые. Обсудили Колю Кубасова – егеря из Больших Хомутов. Аня знала его молодым – до того случая с браконьерами. И Виктора из Сенной тоже знала. Виктор умер, но я об этом почему-то не сказал; зато сказал, что Коля баню новую построил – в двух метрах от Байкала, что я в ней
тях, умываюсь над новыми раковинами. Хостелы, мотели, ночлежки, заправки… Все меняется: одежда, мысли, слова. Но достаешь сигарету, прикуриваешь ее – так, как привык, неизменным движением – и понимаешь, что вопреки всему остаешься самим собой. Быть может, это не лучший способ, но нет времени разбирать, что хорошо, что плохо; дни заканчиваются слишком быстро; да
уже парился… Приехали. Альпийская деревушка – маленький городок. – Нужно немного пройтись. Не против? – спросила Аня. – Да нет. Чего мне? – Просто, у тебя ведь рюкзак тяжелый … хотя, о чем это я… – Аня улыбнулась. Невысокие, почти игрушечные дома. Жардиньерки; метровая статуя кому-то в кепке; черный гладкий ас-
фальт; ровные полосы бордюров; на балюстраде, рядом со мной, лежит толстый рыжий кот – жмурится, покачивает головой. Тихо. Вдали – заснеженные пики. Пахнет едой; кажется, гороховым супом. Накинул на плечи рюкзак. Аня взяла из багажника сумки. Напротив нас – трехэтажное здание с зеленым порталом, с крохотным портиком. – Лоран купил себе мотоцикл, в гараже теперь места нет. Вот, паркуюсь возле мэрии. Так это мэрия… – У тебя какой месяц? – Седьмой. – Мальчик или девочка? – Мальчик. – Как назовете? – Не решили пока. Хочется, чтобы хорошо звучало и порусски, и по-французски. – Понимаю. Тетя хотела так же. Назвала сына Максимом. Ветер трогает мои щеки. Чистые, ухоженные улочки. Опрятные палисадники: обстриженные кустики, полосы цветников, зеленые стержни распылителей, выложенные белой или розовой плиткой дорожки, пестрые рисунки на цокольном выступе. Безлюдно. Тихо. Шагаю рядом с Аней. Идти хотелось как можно тише. В воздухе – прохлада. Небо мягкой синевы. Облака пушистые недвижны. В стороне, за крышами – лес. – Вот и мы, – Аня показала на один из домов. Хорошо устроились. Я улыбнулся. В таком можно и пожить… Двухэтажный коттедж с мансардой. Деревянный, как и все на этой улице. Простая неприметная резьба по фасаду. Скромный, пустой балкончик. продолжение на стр. 40-41
№20-21(4891-4892), 25 мая - 7 июня 2012
39