Юрий Бельченко
Советские ребята
Глава 1. Вкус удара Нам с Юрой очень нравился бокс. Не как вид спорта, но как способ драки. То чему учили и как тренировали в спортивных секциях, мы считали никуда не годным, хотелось чего-то более мощного и приближенного к уличной драке — где нет правил, судей, рэферов, зрителей. В драке все гораздо конкретней, быстрей и опасней чем на ринге. У твоего противника может оказаться в руке кастет, свинчатка, нож, железный прут, велосипедная цепь, а может и огнестрельное оружие. И как быть? Никто не скажет «брейк». Никто тебя не взвесит на весах для определения весовой категории, не остановит бой в случае нокаута, но если ты упал — тебя, скорее всего, добьют ногами или еще чем-либо, совершенно не интересуясь правилами, утвержденными министерством физической культуры и спорта… Приблизительно так мы рассуждали, организовывая свои тренировки, однако классический бокс мы брали за основу, превнося в поединки совершенно не боксерские виды борьбы: защита от противника с ножом (деревянным на тренировке) с палкой (обмотанной поролоном и изолентой) с цепью (толстая веревка) и т. д. Кое-что получалось, не смотря на травмы, что-то не получалось, как хотелось, но мы искали, пробовали что-то новое и чаще всего находили. Нам было по 17 лет, мы недавно закончили школу и устроились работать в НИИ телевидения лаборантами. Тренировались каждый день на работе в перерывах и три раза в неделю в спортзале своей родной школы вечером. Физрук Григорий Александрович любил Юру, который был в отличии от меня настоящим спортсменом-троеборцем (КМС) и позволял нам после уроков второй смены часа два пользоваться спортзалом. Учась в школе в одном классе мы боксировали с Юрой два года: 9 и 10 класс тоже после уроков в раздевалке иногда с другими ребятами-боксерами дабы не привыкать к одному противнику, но со временем те чаще стали отказываться «спарринговать» с нами так, как мы, хоть и придерживались правил, но шли буром «без тормоза» на противника, что приводило чаще всего к травмам, которые надо было объяснять родителям. Но вот во «взрослой жизни» после школы мы не оставляя тренировки по боксу начали немного подкачиваться «железом», вернее сказать Юра так и продолжал заниматься железом (штанга, гири), а я к нему присоединился. Зачем нам это было нужно? Ведь мы, даже в мыслях не собирались никого избивать, не говоря о том, чтобы грабить кого-то или разбойничать… Знавшие нас ребята просто побаивались нас «трогать» даже по одному, не говоря о том, когда мы были вместе, а вместе мы были чаще всего, исключая друг дружку терпеть не могли, ибо были так же нашими поссорившимися когда-то одноклассницами и мы встречались с ними порознь. Так вот… Зачем все это было нам нужно? Однако, вспоминая, я насчитал шесть случаев в своей взрослой жизни когда приобретенные на тренировках навыки мне помогли, вернее, выручили, причем два раза очень сильно — один раз в Самаре, когда меня хотели ограбить двое кавказцев в 1992
году, второй в Тернополе там их было больше, кажется четверо, но удалось отбиться, хотя пальто на мне порвали по швам полностью. Но все же? Что нас так тянуло надеть боксерские перчатки и бить друг друга, причем не шутя, но весьма сильно? Бить… Но это не все. Главное это получать удары… И не отступать. Признаться получать удары весьма неприятно и даже бывает очень больно, но нужно устоять, даже если чувствуешь, что твои ответные удары не очень чувствительны более сильному и тренированному противнику, а от его ударов у тебя уже звон в ушах, медь на языке и липко от крови на губах и под носом… Чувство после боя. Когда ты «побил» слабейшего тебя противника, если ты нормальный «пацан» то это совсем не радует и тебе это весьма «западло» — парень был просто слабей тебя, а ты бык, его не пожалел и «набил», а он устоял и не вышел из боя, он оказался сильным духом парнем, а ты какой-то нечестный, подлый, коварный — в этом нет ни радости ни даже удовлетворения. Ты ему проиграл по духу, по чести. Чему радоваться? Нечему… А если вот твой противник был сильнее, а ты устоял… Тогда, как выше говорилось, есть чему радоваться… Даже «побитый» физически чувствуешь себя победителем… Ты устоял. Это всегда радует больше, чем победа над слабым или даже победа над равным. С равным по силе и умению драться проще — победа не дается легко — за нее ты платишь болью, досадой за пропущенные удары, за промахи, потом нервами, порой страхом. Но есть еще высший уровень радости в борьбе – это когда ты победил сильнейшего себя во всех отношениях. Это бывало редко, но бывало. Неделю потом ходишь как «на крыльях». Но почему так? Кто это все установил в нашем сознании, в нашей душе? И почему все это в нас есть? Что это? Я сказал в нас… Ибо я знаю, что у многих ребят моей юности были подробные переживания, мы делились ими друг с другом. Но я так же знаю, что сейчас, среди мужчин этого нет. Это исчезло. Нет борьбы, нет напряжения сил, воли, нервов. Куда и почему ушла страсть к честному поединку? Я не прав? Я придумал?
Глава 2. Неравный бой Пятница… Ужасно не люблю пятницы… Именно в пятницы происходят все «наезды» и «разборки» под выходные, дабы ничего нельзя было сделать. Примитивные рейдерские схемы всегда рассчитаны на пятницу или субботу, субботы — реже т. к. «менты» не всегда соглашаются в субботу «крышевать» братву. Как это было в один из многих случаев моей обычной юридической практики… Еду на работу в машине, декабрь 2008 в 8-30, звонок клиента на мобильный: «Юрий Анатольевич — беда, автостоянка захвачена двумя десятками бандитов в камуфляже, охрана избита и выкинута за ворота, документация вся у них, деньги почти за месяц, печать, инструменты — рапортует срывающимся взволнованным голосом директор автостоянки «Волна». — Срочно приезжайте, нужно что-то делать… Вы будете? — Буду минут через десять, милицию вызвали? — Они уже здесь, вместе с бандитами приехали, стоят в стороне, говорят следят за порядком… — Ильич, срочно звоните на 102 — нам нужен фиксированный вызов в райотдел, те менты, что у вас подставные, рейдерские, проплаченные. Звоните срочно… Представляйтесь директором стоянки, в райотделе, уверен, ждут звонка. — Понял, как скажите, звоню… — Я скоро буду, давайте… Разворачиваюсь на светофоре, жму на газ — машина приседает и с визгом кидается вперед — надо спешить, сейчас первые 20—30 минут все решается. Да, мы заключили договор на юруслуги с «Волной» три дня назад, на них подали в суд иск о сносе автостоянки пятеро новых собственников земельного участка, выкупленного за треть цены и за месяц до ухода с должности бывшего мэра, место отличное, рядом с морем, с Николавеской трассой, с городом… Минимум стоит 7–8 миллионов долларов. Наезд… В суде еще дело не слушалось «по сути», решения быть не могло, по крайней мере в этом процессе… С чем же тогда они «наехали»? Привлечены менты, значит райадминистрация в «теме», прокурор района в «теме», суд в «теме»… С чем же они наехали? Минимум нужно решение суда, вступившее в силу, решение о выселении и сносе или о переходе права собственности на имущество, тогда должен быть госисполнитель… Может придет позже и составит акт об исполнении решения? Но сработано грубо, явно, при свидетелях — на стоянках в такое время полно народу… Значит «крыша», высокая крыша… Может мэр… Может губернатор… Земелька-то драгоценная, а если построить отель? Или коттеджный городок? 7–8 «лимонов» можно умножить на 10 и отнять 2 (на стройку). Ладно… Сейчас начнем разбираться. Вот мне
последние годы везет… На старости лет с урками при власти воевать… Слава Богу, еще жив, по молитвам «старших товарищей». А сам то, что? Начинаю читать «Живый в помощи вышняго», прочел — стало спокойней, Господи, благослови, крещусь, Пресвятая Богородице, спаси нас! — набираю мобильный жены: — Здесь у нас опять война… Стоянку захватили. — «Спутник»? — Да нет, другую «Волну», потом расскажу где, короче там бандиты с ментами, охрана избита, еду туда, прошу молиться, обзвони всех, кто за нас молится и сама свечи поставь, давай… Почему-то вспомнилось: 1977 год, весна, мы с Юрой лаборанты НИИ телевидения, за рабочий день у нас три перерыва: в 11-00 на 15 минут, в 13-00 обеденный перерыв на час и в 15-00 на 15 минут. В перерыве мы боксируем за корпусом возле кочегарки, боксируем в брюках, туфлях, сняв только рубашки — все должно быть максимально приближено к «естественным условиям», площадки выбирали разные — асфальт, песок, коридор корпуса с черного хода (там тесно и темно), лестницу на чердак… Над нами посмеиваются сотрудники НИИ — чудаки пацаны: не лучше ли со всеми в волейбол или в настольный теннис погонять, а они друг дружке «морду чистят»… В тот день было тепло, все-таки апрель, солнечно, хорошо как-то. Мы только сняли рубашки для шестиминутного раунда (это было наше правило), а тут к нам подходит мужчина лет 25-27, нам же по 17 было, и говорит: — Ребята, мы тут у вас кабель прокладывали, я бригадир, ну, короче наблюдаю за вами — странная у вас техника, я тоже люблю это дело, хотелось бы с кем-то из вас побороться, у меня, кстати, открытая стойка, я КМСа давно уже получил, но тренировки не оставляю, ну что? Кому интересно? Я был уже в перчатках, но как-то все было неожиданно… Хотя для этих неожиданностей мы и тренировались… — Давай, — говорю — попробуем, интересно. — Давай — говорит. Юра протянул ему свои перчатки, он быстро и умело их натянул, помогая зубами, пару раз взмахнул руками, плечами покрутил, кистями… Я тоже чуть размялся. — Ну, что? — Бокс! — скомандовал Юра. Да… Стойка у «кабельщика» — как мы его потом «окрестили» была интересная — правая рука опущена вдоль тела, а левая поднята вверх, кулак над плечом на уровне головы, танцует, раскачиваясь вперед, назад, вправо влево — без системы — очень неудобно… «А как ты хотел?» — сам себе говорю в уме
«Давай, думай, как его взять…» Пытаюсь атаковать — легко уходит, имитируя ложные направления движения, чуть сблизились — получил удар правой по корпусу в живот, удар хлесткий, я его не увидел, перехватило дыхание, но не надолго, пытаюсь бить прямыми в голову — уворачивается, отбивает поднятой левой, легко угадывая траекторию удара… Пытаюсь тройными ударами сбить его с толку — нет, не дается, быстро встречает левой в голову, правой по корпусу… Надо согнуться, думаю, чтобы не доставал в живот, прикрываюсь локтями… И получаю опять хлесткий удар в голову левой — слишком низко опустил руки. Что делать? Противник мастерски дерется, активная защита, неожиданные удары… Держится прямо, откинувшись чуть назад. Я начинаю уставать бой идет уже минуты четыре и все без толку — ни одного ощутимого удара я не нанес, а сам получил уже более чем достаточно… Но вижу — устал он тоже. А что если «мой» прием? Резкая атака, потом уход назад и сразу опять атака? Он уходит от меня по кругу, больше влево. Пойду на упреждение… Собираюсь… Жду вот он опять чуть заваливаясь начинает уходить влево — иду наперерез — как раз позади него стена — назад не уйдет… Пошел. Раз-два-три, раз-два-три, уход назад двумя прыжками, он кинулся за мной, а я навстречу, он не ожидал, на мгновение замер, бью правой в голову, резко — он отлетает к стене, попал в нос — он согнулся. — Брейк! — Юра начеку. — Все нормально? — Вроде да — чуть покачивает головой. — Нокдаун? — Да, есть немного… — Наверное, хватит. — Да, хватит, молодец — говорит — нашел меня… — Та, это случайно… — отвечаю. — Ну, ну… Расскажи… — улыбается. — Стойка у тебя сумасшедшая, ты меня ею совсем замотал — с ума сойти… — Думаешь одного тебя? Но я понял, что у вас… Вы не допускаете длинной траектории удара — все на полусогнутых руках, не по классике… От груди не работаете, а это сбивает с толку. Это была моя первая большая победа, над противником сильнейшим и куда более опытным. Как удалось? Не знаю, но заметил главное — была решимость драться до конца, и во что бы то ни стало дать отпор. Именно тогда я понял, что главное в борьбе. Это твой духовный настрой победить, если ты прав… Но вот и «Волна». Перед воротами собралось уже человек 20, посредине директор — пожилой крупный мужчина. Рейдеры в камуфляже за решетчатыми воротами.
Знакомые физиономии сотрудников известной «охранной» фирмы: большая часть — «братва», пару бывших ментов (руководство) остальные — «качки» на подхвате, меня узнали по другим «объектам» (куда нам друг без друга)… «Старшой» едва заметно кивает — здоровается взглядом, я тоже не сильно рисуюсь — передо мной профессионалы, весьма востребованные уже лет 15 при переделе «спорного недвижимого (и движимого) имущества». Так, интересно, кто их нанял? Где коллеги? Толпа собравшихся людей — собственники автомобилей на стоянке, им как всегда в таких случаях разрешают забрать машины, но вернуться на стоянку уже нельзя… Люди возмущены, перепуганы, начальник стоянки волнуется, возмущается, менты отвернулись, курят. Подхожу к воротам: братва экипирована неплохо, защитные накладки, спецсредства, форма по размеру — штатные пацаны, смотрят спокойно, уверенно. — Клиенты здесь? — спрашиваю «старшого». — Какие клиенты? — жмурится на солнышко. — Ваши, ребята… Мои вон (киваю на толпу за спиной), где ваши? Что у них на руках? — Сейчас позову — нехотя отвечает «старшой» (Володя, кажется зовут) отходит, достает мобильник, что-то тихо говорит, возвращается: – Сейчас подойдет. — Спасибо. Ильич! – обращаюсь к начальнику стоянки — Захватчики обзванивают автовладельцев? — Да, да и говорят, чтобы люди срочно забирали со стоянки машины, якобы будет работать строительная техника и машины повредят, представляете? Какая наглость!… Милиция отказывается со мной общаться, отворачиваются. — Им за это заплатили, Ильич… — Ну ясно, конечно, да… Ну и времена мы переживаем… — Вы людей в стороне собирайте, я сейчас переговорю с представителями «заказчика» всей этой ситуации, а потом объясню людям, что им делать, хорошо? — Как скажете, вам виднее, у вас есть план действий? — Нет, конечно… Но я уже приблизительно знаю, что делать. — Кто тут юрист стоянки?! — раздался зычный женский голос с вызывающей интонацией. Оборачиваюсь. Незнакомая мне женщина лет тридцати с небольшим, среднего роста, среднего телосложения, изыскано одета, лицо… Тлеющие злобой округленные глаза, сверкают как лезвие кинжала из-под крашенной белой челки, губы сжаты скобой, ноздри раздуты как у рысака перед финишем, да уж… Фея из сказки Андерсена.
— Вы юрист? — подходит вплотную из-за расступившейся братвы. — Смею надеяться… — Хорош кривляться… Вы кто? — Вам это важно? — нельзя, ни в каком случае сейчас нельзя выполнять ее команды, даже косвенно, матерая аферистка, с «крышей» от властей. Улыбаюсь как можно более нахально, нагло рассматриваю с ног до головы, руки в карманах, голова набок… – Вы здесь заказчик? — говорю с пренебрежительным удивлением. — Какие у вас девушка основания так нехорошо поступать? — Я вам не девушка… — Уже договорились… — достаю из портфеля доверенность. Мои полномочия… — Дайте сюда… — Ага, сейчас… Я у вас на работе? — Милиция! Подойдите! – зовет повелительно. Подходит майор. — Господин майор, почему не строевым шагом? Вас вызвал старший по званию — говорю с иронией. — Вы что, издеваетесь? — Нет, это вы издеваетесь над законом и над людьми. — Ваши документы! — Для вас — с удовольствием… Протягиваю доверенность, паспорт… Читает доверенность, заглядывает в паспорт. — Понятно, вы юрист стоянки… — Так точно… — Ну, вот вы, юристы, и разбирайтесь, а мы следим за порядком… — Нарушая уголовный кодекс, участвуя в захвате имущества, ограблении, разбойном нападении, превышая служебные полномочия… Отлично! — У меня распоряжение начальника райотдела… — Это преступное распоряжение… — Это не вам решать, уважаемый! – с ноткой обиды произнес майор. — Да, конечно, это будет решать суд… Вернее — не решать, а выносить приговор по уголовному делу. У вас есть решение суда, вступившее в силу о выселении автостоянки? — оборачиваюсь к «недевушке». — Конечно! — не моргнув глазом, отвечает та и достала из сумки копию какого-то решения суда. — Нате, читайте, если умеете…
— Попытаюсь! Вы очень любезны, как мой пудель… — Сволочь! — не выдержала. — Вы еще не представляете, какая я сволочь… — нагло ухмыляюсь, читая документ. – Да это белиберда какая-то — оборачиваюсь к своим. — Подойдите господа! Тут решение четырехлетней давности, где нам отказано в праве собственности на землю. Причем здесь выселение и снос автостоянки?! Оборачиваюсь к майору. — Господа! Это уголовщина чистой воды, это уже достояние прессы и телевидения… Ильич, вызывайте киношников, сейчас будем пиарить наших друзей, причем бесплатно… — Дай сюда! — дама вырывает у меня из рук документ. — Вам отказали! Значит земля не ваша! Земля наша, а вы должны выселяться! — Где это написано, солнце мое? — В законе! Понял, юрист дешевый? — Что дешевый — понял, что выселяться — нет. Все ясно, они блефуют! — Идемте, господа, совещаться, звоните на «АТВ», «Град»! Ильич! Звоните! — говорю громко, удаляясь от ворот… Потом уже, спокойно, уверенно, с расстановкой продолжаю: — Господа, решения суда о нашем выселении нет, значит действуют они незаконно, любые действия с нашей стороны можно истолковать как самооборону. Далее: нельзя убирать со стоянки машины — это наша гарантия. Любое самовольное перемещение автомобиля без разрешения хозяина — уголовное дело, то есть — завладение автотранспортным средством, повреждение машины, законно припаркованной — тоже уголовщина. Эти (киваю на братву) трогать машины не будут, они профи, главное — запугать вас. Вам же бояться нечего, вы действуете по закону, они — преступники, хоть и «под крышей». — Наши действия? — спросил хмурый мужчина с решительным выражением лица. — То, что я вам сказал, разъяснять товарищам, которые будут приходить по мере обзвона. Собирайте толпу, вызывайте все телекомпании, прессу. Я должен дать сейчас несколько телеграмм, подать пару заявлений в прокуратуру, короче — «запустить документы». Вы не допускайте выезда машин, пригонят для страха эвакуатор — пробейте колеса, если не послушает вас и не свалит. — А это законно? — Это законно — никто не имеет права отбирать у вас имущество без решения суда. — А если дорогу перекрыть? — Только на переходе… И только по закону…
— Понятно, действуйте, господин адвокат! — Я еще не адвокат, я только учусь… Когда прибудут киношники и журналисты — давите на то, что нет решения суда о выселении и сносе, то что они имеют на руках — ничего не значит, да и «на камеру», я думаю, они не решатся нести такую чушь. Я уехал, на связи… Через полчаса приедет мой помощник, Ильич его знает… Сажусь в машину, гоню в офис, звоню помощнику: — Юра приезжай на «Волну», срочно, здесь захват, все по схеме — бандиты с ментами, вызвали СМИ, решения о сносе нет, есть какой-то старый ксерокс решения об отказе в признании права собственности на землю. Короче — блефуют, нужно разобраться кто их «крышует», приезжай сюда, я в офис, запускать заявы, давай. Утренние пробки рассосались, ехать в центр легче, я чувствую себя «в своей тарелке», как когда то в молодости на ринге (хотя настоящего ринга у нас не было, но бои шли куда более реальные, чем на рингах). Да, размышляю, шустрые ребята, с такими не скучно, сожрут в три счета и не подавятся… Интересно, многих ли сожрали? Судя по хватке — многих, держаться барином, менты «на цырлах», даже эти «чопы» вписались, прекрасно зная, что уголовщина, но, видно деньги большие кинуты, земля стоит 7-8 миллионов — это если покупать… А если потратить «лимон»-другой на юристов, на суды, на прокурорских, на бандитов, то за четверть цены можно управиться и заполучить под стройку золотое место. Нас «прессанут» обязательно — закон жанра, из офиса важную документацию нужно куда-то убрать, сегодня же… Кстати, «хвост» есть? Сворачиваю резко на заправку, «дозаправляю» 10 литров, выхожу, смотрю на дорогу… Точно — черный «Мерседес-300», проехав метров 500 припарковался за заправкой перед переходом. Молодцы, ребята… Однако второй машины скорее всего нет, здесь одностороннее движение… До «мерса» есть поворот налево через 100 метров — можно уйти, учитывая плотность движения они назад не полезут. Выезжаю с заправки, пропустив плотный поток машин, за машинами ныряю налево, еду обратно, пересекаю через квартал прежний маршрут — «мерса» нет… Они помчались догонять… Ну, ну… Но — молодцы, ничего не скажешь… «Хвост» скорей всего ментовский, если не найдут по дороге — будут утюжить улицы, подъезжаю к офису, прячу машину в соседнем проходном дворе, обхожу квартал — вроде никого, но береженного Бог бережет… Захожу в кафе с витриной на улицу, пью чай, осматриваюсь — вроде чисто. Да, пацаны не шутят… Что для них главное сейчас? Пресечь широкую огласку в СМИ, не дать мне отправить заявления и телеграммы в генпрокуратуру и Президенту, но это уже вряд ли… Они сделали ошибку — поспешили «наехать», а нужно было… Нет, не буду об этом писать, что нужно было… Во-первых — это бандитов учить, вовторых — это стоит куда дороже, чем весь тираж…
Народ в офисе уже «в курсе»: — Что там, Юрий Анатольевич? Все серьезно? — Более чем… — объясняю коротко ситуацию, диктую заявления и телеграммы, через час ребята ушли на почту отправлять, отзвонились — отправили, заявления — частной курьерской доставкой, телеграммы – «срочные». Созваниваюсь с Юрой на «Волне»… Все в порядке — народ прибывает, дороги перекрыты, менты не справляются. Люди настроены решительно, если не сказать — агрессивно. На поселок Котовского — пробка, были телекомпании, журналисты, брали интервью, все уже в новостях. Пару телевизионных групп на месте снимают «вживую». Звонил через ментов мэр, выслал зама на место, просит успокоить людей. Народу — около тысячи человек, приехал автобус «Беркута». «Чопы» на стоянке заблокировались машинами, народ приносит откуда-то нарезанные пруты из арматуры. Надо ехать. Дорога Котовского — сплошная пробка, пробиваюсь через «Большевик» на окружную, там через дворы, через поселок Шевченко подбираюсь к «Волне». Ильич звонит каждые 10 минут просит спешить: «Ситуация неконтролируемая». Надо успеть, чтобы не «наломали дров». С километр до автостоянки пришлось идти пешком — прилегающие улицы запружены машинами. Всю дорогу молюсь — самое лучшее оружие в любой борьбе, но чувствую — Господь на нашей стороне (это молитвы «старших товарищей», как я называю монахов Свято-Успенского мужского монастыря и матушек из Свято-Михайловского женского монастыря). Вот и «Волна», Господи, благослови! Милиции прибыло — старшие чины, заместитель мэра-кавказец «Беркут» удерживает людей перед стоянкой. Ильич с «активистами» о чем-то спорят с руководством города, подхожу, «вписываюсь» в разговор, достаю документы, показываю. «У нас все дела в суде, суд решит — уйдем, не решит — останемся, а это разбой, извините и со стороны Суворовского райотдела, в том числе… Телеграммы Президенту и Генпрокуратуру отправлены, вот квитанции…» Телевизионщики подбежали, снимают, просят дать документы крупным планом на камеру. Даю, продолжаю уверенно:, — Мы общественная организация, зарегистрированы в установленном порядке еще 10 лет назад, земля передана под автостоянку советом ветеранов войны Суворовского района, а вот шайка мошенников выкупила ее у бывшего мэра за бесценок, причем без учета того, что здесь автостоянка с навесами, зданием охраны и всей инфраструктурой. Сейчас идут суды по этому поводу, а у этих, извините, рейдеров никаких документов на руках — налетели, ограбили, забрали деньги несколько десятков тысяч, документацию, печать, избили пожилых охранников под прикрытием и с помощью милиции. Это как назвать?! Вот наш Устав, договор аренды с райадминистрацией, налог на землю платим, арендную
плату вносим, снимайте, пожалуйста, вот квитанции, вот разрешение горсовета на строительство, снимайте, снимайте… Вопрос: «Почему милиция пришла с рейдерами, кто вызвал? Есть данные?» — Мы вызвали только после захвата, во время захвата нам не дали — выбивали из рук телефоны, били стариков по печени, по голове… Народ начинает возмущенно гудеть, толпа качнулась в сторону ворот. — Стойте! — кричу — Это дело милиции, пускай они уберут рейдеров! Заместитель мэра куда-то звонит. Наверное — мэру. Окончил разговор, решительно обернулся к полковнику милиции: — Убирай их отсюда! — указывает пальцем на «чопов» за воротами. — Это распоряжение, быстро убирай! «Чопы» упираются, «Беркут» раскатывает машины перед воротами, как картонные коробки… Вышибают ворота, «чопы» сцепились между собой «стенкой» «Беркут» орудует жестко — разрывают «стенку», крутят руки рейдерам, валят на землю, волокут за ноги… Толпа орет, свистит от восторга, но стоит не вмешивается (уже хорошо). Через 10 минут свалки, рейдеров затащили в спецмашину «Беркута» и увезли. Из здания охраны выскакивают три дамы: моя подруга, «недевушка» и две другие, видно — ее помощницы, помладше… Под свист и ругань убегают к машине с кавказской охраной, с визгом машины срываются с места, крики и свист стихают… — Ну что? – громко спрашивает заместитель мэра людей — Все правыльно? Всэ давольны?! — Правильно! Ура! Вы — молодец! Власть — с народом! — Харащо! Всэ по дамам, кино канец! Дасвиданья! — До свидания! Спасибо! Мэру — привет! — Дароги разблокировать нэ забудте! — уходит к машине. Захожу в помещение охраны здесь же кабинет начальника, он уже на месте. — Ну что Ильич, документы целы? — Слава Богу оставили на столе, печать тоже, деньги надо пересчитать, но, кажется, больше половины нет… — А как вы хотели? А, Ильич? — смеемся (могло быть хуже…) — Это только начало, они просто так не отцепятся, по моим подсчетам сегодняшняя акция им обошлась минимум в сто тысяч долларов и я думаю, что эти… — Кошелки… — подсказывает Ильич.
— Как вам угодно, да, эти кошелки взяли наперед у клиентов еще столько же, а может быть — больше, так что все впереди. Решение суда не сомневайтесь, они получат… — Неужели ничего нельзя сделать? — В судах — нет или давайте от 300 до 500 тысяч долларов и мы их перебьем, на первых порах… — Об этом и речи быть не может… — И я так думаю, что не может: во-первых, преступление, во-вторых, где мы столько денег возьмем? В-третьих, этого не нужно — на первых порах, я надеюсь, может, Бог даст, разведем эту банду. — Почему вы уверены? — Наоборот, я не уверен, но надеюсь… — Есть другие варианты? — улыбается. — Есть, но они нас не устраивают. — Так и решили! — смеется Ильич. — Ну что, я — домой? Завтра с утра продолжим… — До свидания! – жмем руки.
ГЛАВА 3. У нас есть выбор? Утром следующего дня заезжаю в офис, Юра уже на месте. — Юрий Анатольевич мы победили? — Доброе утро. — Доброе утро, так как? Мы победили? — Мы отсрочили поражение. — Это как? — Да так, отсрочка, не знаю на сколько… Но, думаю, что минимум на месяц, если, Бог даст, доживем… — Вы думаете — они победят? — У них для этого все основания: за ними власти, силовые структуры, у них «бабла» немеряно… Мы с тобой столько не видели и не увидим… У них способ борьбы без правил — наймут бандитов сколько захотят… Могут и нас «заказать», меня — уж точно могут… — И что же будем делать? — У нас есть выбор? — Выбор всегда есть… — Но нас он не устраивает… — Будем как самураи? — улыбается. — Боюсь, что не получится. — Почему? — Мечей у нас нет. — Так можно купить… — Нельзя. Холодное оружие — они нас сразу заметут, вместе с мечами, дай только повод… За мной «наружка», кажется ментовская или «чоповская», но по науке… — Как же по науке, если вы их вычислили? — А толку? — Ну да… — И что теперь?
— Как всегда — молиться… Поехали в собор на молебен, через полчаса у Касперовской начнется. Едем? — У нас есть выбор? — Выбор всегда есть… — Но нас он не устраивает… — Смотри, усвоил… Поехали. Наскоро пишем записки на молебен, выезжаем уже втроем — Сергей подъехал. В соборе малолюдно — будний день, ставим свечи, обходим иконы, но вот из алтаря вышел батюшка с Крестом и Евангелием, за ним — диакон с канонником, разложили на молебном столе, оба сосредоточены… Подходим поближе, рядом стали еще две старушки и уборщица в синем халате. — Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков! — Аминь! Начался молебен. Да, в таких ситуациях молитва льется сама собой, как ручей — не остановишь, смотрю на Лик Пречистой — скорбный и в то же время ласковый взгляд неземных очей Царицы Небесной…Что мне рассказать Тебе, Владычице? Ты сама знаешь кто я и что я… Чего стоят мои слова и обещания, мои лучшие намерения и все дела мои… Тина болотная смрадная, вот что я и все дела мои… И Ты знаешь это лучше меня, Матерь Божия, знаешь, но милуешь меня — просишь у Сына Твоего и Бога нашего милости мне и ближним моим и милует Он нас по молитвам Твоим… Хотя заслуживаем мы… Лучше не думать… Спаси нас, Владычице, весь мир против нас… Ты же знаешь какие они сильные, жестокие, умные… Сотрут нас в порошок и глазом не моргнут, сожрут — и не подавятся… Защити, спаси и сохрани Царица Небесная, не дай погубить нас слабых и придурковатых, пожалей, помоги, заступись… «Да, влез ты в ситуацию и ребят за собой потянул…» — мелькнула в голове малодушная мысль, но тут же пришла и другая: «Ничего, однако, без воли Божьей не бывает, а если Господь послал испытание то и помощь пошлет — только проси и верь…» После молебна едем в офис, молчим, звонок на мобильный: — Алло. — Добрый день, Юрий Анатольевич? — Да, добрый день. — Помощник мэра беспокоит. — Слушаю вас. — Можете подъехать в мэрию? Надо поговорить… — С кем?
— Найдете меня по этому телефону, я вас проведу… Вы будете? — У меня есть выбор? — Выбор всегда есть, но подъезжайте… — Хорошо, скоро буду. Оказалось, что в мэрии собрали всех — телеграммы и телерепортажи дали свое… Наши противницы, начальник автостоянки с активом, милицейское руководство, руководство управления земресурсов, юристы горсовета и еще какието очень важные люди, которые, впрочем, все время молчали — и весьма многозначительно… Тогда, в те годы, политики боялись переступать определенную грань напряжения в конфликтных ситуациях с народом, понимая, что насильственные действия по заполучению лишнего могут привести к насильственной утрате всего, вместе с головой. Увы, те недавние времена безвозвратно сменились другими временами… Временами более решительных властителей, стремящихся к вожделенной цели обогащения наиболее коротким и дешевым путем, тем путем, которым идут все воры, грабители и разбойники, не думая о последствиях, порождаемых, причем — неотвратимо порождаемых беззаконием и циничным насилием над кормильцами-налогоплательщиками. Лишенные мистического видения бытия, ввиду вульгарно-материалистического мировосприятия, прикрываемого, однако, внешней религиозностью, эти новые властители дали толчок череде событий, повлекших обрушение, казалось, незыблемой структуры их власти, цель которой была одна: грабить, грабить, грабить… Любыми средствами, как только можно, все, что есть, у кого бы то ни было! Звериная алчность, породившая звериную агрессию отрикошетила от Закона Мироздания Творца и многократно усилившись, материализуясь в действиях ограбленных, бурлящей обломками разрушенной структуры волной ринулась на этих властителей, оторопевших от происходящего, ибо они всерьез уверились в своей божественности, непоколебимости и вечности. Но — это в будущем, пусть и недалеком, но — в будущем… Сейчас же власти предложили компромисс с переносом противостояния в судебную систему государственной машины. Наша сторона согласилась — это давало время сделать определенные шаги, способные нейтрализовать будущие проплаченые судебные решения по полному и безоговорочному уничтожению автостоянки. Милиция на первых порах откажется от активного вмешательства, по крайней мере — силовым путем, бандиты притихнут… Переводя на общедоступный язык предложение властей, сказать можно было так: вас вышибут, когда получат решение суда, а пока — успокойте людей и ждите, когда вас сожрут «по закону». Был ли у нас выбор? Как говорится, выбор есть всегда, но думаю, что достаточно часто бывают исключения из этого «всегда». Таков мой личный опыт, хотя можно и поспорить, если это что-то даст…
Мои близкие мне часто говорили приблизительно следующее (как правило, после просмотра «горячих» новостей по телевидению) – «Зачем тебе это все нужно? Займись чем-то более спокойным, приличным, а главное — безопасным. Ну что это у тебя за «дела»? Ты что, Рембо или Терминатор? С тобой же могут расправиться в любую минуту… У них — деньги, бандиты, милиция в подчинении, прокуратура «на подхвате», суды стоят в стойке и только ждут, когда им кость кинут. Это Дон Кихот боролся с ветряными мельницами и то — в фантазиях Сервантеса…» Я молча кивал, придурковато улыбался, соглашался и продолжал делать свое дело. И делаю по настоящий момент. Почему? Да выбора у меня нет! Понимаете вы, разумные, мудрые, рассудительные люди что такое — «нет выбора»? Конечно… Любой философ и любой богослов и даже небогослов, а просто выпускник духовной семинарии весьма квалифицированно объяснит (причем — ссылаясь на слова «святых отцов» либо великих философов) то, что у человека всегда есть выбор… Он всегда может выбирать между злом и добром, между трудом и бездельем, между красотой и уродством и т. д. и т. п. Красиво… Эх, господа! Как красиво, как великолепно, как поэтично, романтично, возвышенно… И — какая это чушь, извините, если все сказанное (очень коротко) выше попытаться осуществить на практике… Да нет у меня никакого выбора! Нет, не было и не будет, скорее всего… Не знаю, как у вас. С того самого боксерского поединка много лет назад выбора у меня — не было… Что, нужно было снять перчатки, выплюнуть «капу» и уступить бой другу, потеряв его доверие и уважение? Это что ли — выбор? Ложь, это не выбор… В Самаре, в 1991 м… Нужно было отдать кавказцам общие с ребятами деньги и просить пощады, когда реально достаточно было нанести им по одному удару в голову? А потом объяснять своим компаньонам как меня ограбили? И это был выбор? На звонок Ильича ответить, что болен, температура, еду к врачу… Еще что-то соврать, подставить беззащитных в этом деле людей под «пресс» профессиональных рейдеров, поддерживаемых всеми властными структурами? Это выбор?! Список можно продолжать весьма долго… Но — зачем? Ведь реально выбора-то у нас с вами — нет… Не обращаются ко мне за помощью люди с безопасными, интересными, легко разрешаемыми и щедро оплачиваемыми делами. Не приходят… Я не изучал статистику… Возможно есть где-то какие-то фешенебельные, экстравагантные, ультрасовременные, благополучные юридические конторы или компании, которые не спеша, изящно общаясь в великолепно обставленных офисах, ведут сложную, но увлекательную работу с благородными и щедрыми клиентами… Увы, увы… Навозный червь не выбирает Родину, простите, среду обитания, не в его это компетенции, друзья мои… Хотя, теоретически у него всегда есть выбор: ползать или летать… Но, еще раз – увы, я практик.
Дело «Волны» тянется уже шестой год… Стоянку все еще не снесли — удалось выкрутиться. Покуда судьи, млея от удовольствия, вызванного столь приятным осязанием валютного «пресса» (в кармане или сумочке), бодро выносили однозначные решения о сносе и выселении автостоянки, мы, с энтузиазмом затравленного зверя, открыли по юрадресу «Волны» другую организацию. И внесли в ее уставной капитал все имущество, принадлежавшее «подсудимой», обреченной «Волне». Имущество, подлежащее уничтожению, т. е. сносу, согласно столь дорогостоящих решений судов, теперь принадлежит другой организации, в отношении которой никаких решений суда о сносе нет. А старая «Волна» давно уже здесь не находится, переехала юридически на другой адрес… Драка, конечно же, была. Была пресса, телевидение, милиция, городское руководство, толпа народа, было разломано рейдерами метров 200 забора, но удалось устоять т. к. де-юре у наших противников не было права что-либо ломать. У них был, конечно, выбор, но их он, вероятнее всего, не устроил… Все вышеописанное, конечно, «прекрасно», вызывает определенные чувства и желание сделать что-то весьма ужасное, привлекающее внимание всего человечества на многие века… Но зачем? Что изменится? Уверяю вас — ровным счетом ни-че-го и ни-ког-да. Деньги и власть все так же останутся вожделенной целью многих энергичных людей, мечтающих заполучить и то, и другое как можно в большем количестве, не считаясь со способами, не думая о последствиях… Да и какие могут быть «негативы», если у тебя власть и деньги… Только вот человек — такое существо странное, которое любит, чтобы его любили… И не так, чтобы «за деньги» или «за власть», а просто — любили… За то, что он Витя или Вова… Или Маргарита… Или Саша… Друг детства, одноклассник, в армии служили вместе… И чтобы любили, не боясь, что башку оторвет в случае чего… А так, чтоб и обидеться можно было, и помириться, и поспорить и вспомнить былое… И не купишь это, и не прикажешь этому быть, да, понимаю, понимаю, так сложилось… Сложно. Это, жена вроде любит, а за что? А эта — улыбается, с какой целью? И эти все руки тянут… Друзья, преданные. И как истину узнать? Только через потерю всего, но сложно это… Это так, подумалось, извините за фамильярность. Но у советских ребят, у всех такое. У нас, у всех в душе сидит «товарищ», которого не выбирают, который может нравится или — наоборот, но он твой товарищ и от него ты никуда не денешься… И бросить не имеешь права (тем более — в беде), и обмануть и предать… А вот ты «поднялся реально», а товарищи твои? Их проблемы? Не по-пацански это, не по-советски как-то. И есть такие пацаны, которые «реально поднявшись» и товарищей за собой тянут, я их понимаю… И, кстати, это все что у них есть, реально есть — старая жена и старые друзья-товарищи. «Бабки» — вода, должности — суета, слава — дым на ветру, да и жизнь коротка, как искры полет над костром, помните? В детстве, когда картошку пекли, под звон гитары…? Все прошло. И ребят советских уже
нет, кто-то спился и умер, кто-то уехал «за бугор», кто-то потерялся, кто-то «поднялся реально», не подступишься. Но где-то там, далеко, за туманом времени, мы сидим у ночного костра: все равны, как рядовые в «учебке», пьем из горлышка по кругу вино за рубль двадцать, шутим, анекдоты травим, спорим ни о чем. Вовке уходить домой пора… Не уходи, останься, вместе веселей, твоя очередь анекдот рассказывать… Не помнишь ничего нового? Все равно останься, успеешь еще домой, та не убьют предки, пожалеют. Но куда же ты? Тоже мне, товарищ… Ладно, пока…Завтра, как обычно, после школы. Это как вчера было, а сегодня? Сегодня все разные и время по-разному проводят, и ребята уже несоветские и даже те, кому за 40 и за 50 тоже — уже несоветские. Советские – плохо? Трудно сказать… Многие Бога не знали, но совесть имели тоже многие. И выбор был, но не выбирали между «можно» и «надо»… Потому, что «надо» важнее, а «можно» так, абстракция… «Можно, конечно, отказаться, но ведь надо было» — сказал мне как-то мой отец о войне в Египте, куда его отправили с другими офицерами ПВО. Сказал как-то невзначай, как то само собой. Он из советских ребят. Так о чем я, собственно? Чего мне жалко? Наверное, того, что было разрушено в душах безбожных, но советских людей, способных поделиться последним и отдать жизнь не задумываясь, как в Чернобыле ликвидаторы отдавали… Но страшно, очень страшно, что убивать мы друг дружку начали, советские ребята на Украине… Плохо это может все закончиться… Я не от ума говорю, а пытаюсь по совести это ощутить. Нельзя так.