ция совершается в актерском искусстве? Что изменяется в человеке? В какую сторону? В сторону возвращения – возвращения к тому, что мы все забываем очень рано. У Толстого есть фраза о том, что человек большую часть своей жизни занимается тем, что выкорчевывает из своей души все то лучшее, что пустило корни в детстве. Мы выкорчевываем искренность, чувствительность, эмоциональность, выкорчевываем свою индивидуальность, непохожесть, выкорчевываем честность, собственное мнение и т.д., и т.д. А взамен приобретаем социально одобренные и позволенные стереотипы, штампы, клише, чужие формы и формулы жизни, которые как броней защищают нашу ранимую душу. Так обычно происходит в обычной же жизни. И вот человек поступил в театральный институт. Тут ему говорят: давай! Живи, чувствуй, твори, проявляй индивидуальность. А у него не получается – броня оберегает. Вот и приходится пуститься в долгий путь на встречу с самим собой. Один из моих любимых исследователей актерского искусства Ежи Гротовский писал, что его метод обучения актерскому искусству можно назвать отрицательным, негативным – в том смысле, что в его школе учеников не столько нагружают новыми навыками и умениями, сколько освобождают от груза ложных (и вредных) привычек, реакций, стереотипов. Причем это освобождение касается и тела, и голоса, и разума. Для освобождения и возвращения необходима технология, необходим путь. Путей много: пранаяма, энергетические практики, медитация, и т.п. Мы исповедуем актерское искусство. Карлос Кастанеда предпочитает пейот, ну, а кто-то – мухоморы (смеется). Получается, что актерское искусство, это не только художественный, эстетический процесс, но и особая жизненная практика? Именно так. Я считаю, что актерское искусство – это больше, чем искусство. Несколько лет назад я озаглавил одну из своих статей так: «Актерское искусство и экзистенциальные перспективы человека». Что имелось в виду? Я полагаю, что актерское искусство дает возможность человеку реализовать его сущность – как родовую, так и индивидуальную. Ту сущность, которую мы забываем, теряем, пропускаем. Вообще – это тема для отдельного разговора, но если коротко: человек по своей природе способен к фантастически разнообразной жизни. А реально он живет очень ограниченным набором действий, знаний, стремлений. Человек способен прожить сто тысяч разных жизней, а проживает только одну, ну, в лучшем случае, тричетыре. В этом смысле философы говорили о частичности человека и предсказывали времена, когда люди будут жить наполненной, богатой – универсальной жизнью. Над входом в музыкальную школу, где я учился, висел плат с цитатой из классика: «Коммунистом можно стать лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Тогда в детстве я думал: как, наверное, здорово быть коммунистом. Актерское искусство – это путь, следуя по которому, человек получает шанс прожить свои возможные жизни и хоть немного побыть «коммунистом». Многообразие воплощений на сцене создает полноту жизни. Ведь количество жизни измеряется не количеством дней или лет, количество жизни – это количество событий, свершений, ощущений, переживаний, мыслей. Справедливости ради надо сказать, что другие искусства тоже дают людям подобные шансы. Но актер стоит здесь особняком, ибо ему позволено жить и творить в формах самой жизни – в отличие, скажем, от скрипача-виртуоза или балетного танцовщика, которые должны выражать себя в более или менее условных формах.
88 88
Выходящие из стены скульптуры Matteo Pugliese