Михаил Белов. ФИЛОСОФИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ. КАКАЯ ОНА?

МИХАИЛ БЕЛОВ

ФИЛОСОФИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ. КАКАЯ ОНА?

ПЕРМЬ, 2015

УДК 1 ББК 87.1 Б 43

Белов М.В. Б 43 Философия современной России. Какая она? Пермь, 2015. 20 с. Статья посвящена российской философии в постсоветский период. Заявленная тема рассматривается с критических позиций. Основное внимание обращается на то, что изменения, происходящие в отечественной философии, не придали ей должного влияния на общественное сознание, в связи с чем, роль, которую она играет в интеллектуальной и духовно-нравственной жизни Россиян, попрежнему остаётся малозначительной и незаметной. В статье предпринята попытка разобраться в причинах такого положения и определить пути решения этой проблемы. Анализируются условия, в которых работают философы, их предпочтения и приоритеты, особенности, присущие российской действительности.

This paper deals with post-Soviet Russian philosophy. The declared topic is considered on a critical basis. The primary focus is made on the fact that the changes occurring on Russian philosophy had no due effect on public consciousness wherefore its role in intellectual, moral and spiritual life of Russians so far remains insignificant and inconspicuous. The paper is an attempt to look into reasons of such situation and outline possible solutions of this problem. The author reviews conditions under which the philosophers work, their preferences and priorities, specifics of Russian reality.

 М.В. Белов, 2015

MIKHAIL BELOV

Modern Russian Philosophy.

What Is It Like?

Perm, 2015

-4Настоящее время чревато будущим. Готфрид Лейбниц

Во все времена философия воспринималась как мир высокого интеллекта и духа, и философов, представляющих этот мир, всегда почитали и уважали. Почитали и уважали за житейскую мудрость, свободомыслие, оригинальность и нестандартность мышления. Именно философы лучше других владеют искусством преодоления непонимания происходящего, поиска новых мировоззренческих ориентиров, принятия концептуальных решений в социальной сфере, политике, культуре. Другими словами, они умеют делать то, что в переломные моменты делать необходимо. Но исключения из правил всё-таки есть, а потому не всякая философия и не во всех странах занимает место, соответствующее её высокому статусу. В частности, в России время философов ещё не пришло, а основанием для такого утверждения является малозначительная и незаметная роль, которую они играют в современном обществе. В связи с этим очень хотелось бы выяснить, почему в нашем Отечестве дело с философией обстоит именно так.

-5Когда обращаешь свой взгляд на философию прошлого, то первое, что приходит в голову, это имена её представителей, ибо за любой философией всегда стоит конкретная личность. Конечно, не все из них стали великими, но тех, кто помимо усвоения философских систем и концепций, разработанных ещё до них, сумел создать свою собственную философию, философию, вызвавшую в среде мыслящих людей интерес и заслужившую их доверие, было достаточно. Такие имена знают и помнят. В России самостоятельная философская мысль появилась лишь в XIX веке 1, значительно позже, чем в других европейских странах. А наиболее известной и укоренившейся на российской почве стала религиозная философия. Воспринимались ли на Западе Соловьев, Хомяков, Франк, Флоренский, Ильин, представляющие её, как философы, сопоставимые с фигурами европейского уровня, и вызывала ли русская философия там вообще интерес? Несмотря на уверенность некоторых исследователей этого вопроса в том, что вклад, внесённый русскими философами в западноевропейскую философию, значителен и велик, всё-таки трудно представить их творчество органично в неё встроенным. Не позволяют этого сделать ни особенности предмета русской религиозной философии (ничего, кроме русского), ни направленность деятельности философов, её представляющих (от философии к богословию, а не наоборот), ни глубокие корни отрицательного отношения к рационалистически ориентированной философии, весьма распространённой в Западном мире, ни отсутствие восприимчивости к новому и прогрессивному. При всей своеобразности творчества русских религиозных мыслителей им всё-таки удалось заложить основы философской культуры, хотя дальше этого дело не пошло. Известные события 1917 года остановили развитие русской философской мысли. Во всяком случае, в самой России с ней было покончено. Одних её представителей новая власть определила в эмиграцию, других –

1

Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991. С. 9-10.

-6подвергла репрессиям и арестам2. А на смену ей пришла философия воинствующего материализма, философия, ограниченная рамками идеологических установок и действующая исключительно в интересах властвующей элиты. Вот, собственно, и всё, что можно сказать о философии российско-советского «производства». Как же философия нынешней России соотносится, вопервых, с отечественной философией предшествующих периодов, во-вторых, с современной философией Запада и, втретьих, с классической философской мыслью вообще? Начну с последнего, ибо всё здесь предельно ясно. Немного найдётся специалистов, которые бы не согласились с тем, что философов, сопоставимых с личностями такого масштаба, как Платон, Аристотель, Декарт, Кант, Гегель, в современной России нет. И это совершенно объективно. По вкладу, внесённому в мировую философию, наши соотечественники существенно им уступают. Уступают в вопросах признания заслуг, доверия, востребованности. Несмотря на отдалённость эпох, в которых жили и творили великие, идеи, высказанные ими, сохранили свою актуальность до сих пор. Если соотнести современную философию России с философией того же периода западного «образца», то и здесь ситуация складывается не в нашу пользу. При всех сложностях, которые в философии Запада, безусловно, есть, главное в её деятельности всё-таки сохранено. И заключается это главное в прочности фундамента, на который она опирается. Великие имена предшественников, философские школы, созданные ими, их ученики, получившие уроки и навыки высокого интеллектуального труда, – всё это, конечно же, располагает к высококачественной творческой работе и способствует рождению новых идей.

Макаров В.Г., Христофоров В.С. Пассажиры «философского парохода» (судьбы интеллигенции, репрессированной летом - осенью 1922 г.) // Вопросы философии. № 7. 2003. С. 113-137.

2

-7Фундамента такой прочности современная российская философия не имеет, а потому не могли в нашем Отечестве зародиться ни аналитическая философия, ни феноменология, ни экзистенциализм, ни какие-либо другие влиятельные школы и направления. Российские философы, как правило, выступают в качестве пользователей чужих текстов или их комментаторов. В общем-то, это тоже неплохо, но, чтобы претендовать на ведущие позиции в мировом философском процессе, такого скромного в нём участия явно недостаточно. И, наконец, о соотношении отечественной философии, её нынешнего состояния и вида со своими предшественницами. Таковых в России было две: упомянутые уже, русская (религиозная) философия и философия советского периода (материалистическая). Первое, что здесь бросается в глаза, так это структурно-содержательное различие между философиями прошлого и настоящего. Несмотря на идейную несовместимость философий прошлых лет, каждая из них имела свою, вполне определённую специфику, предполагающую наличие поля общих интересов, обсуждаемых проблем, предлагаемых решений. И это позволяло судить о них, как о философиях, имеющих своё собственное интеллектуально-дискурсивное пространство. У современной философии России такого пространства нет. Нет общего понимания философии как таковой. Нет концептуально оформленного развития мысли. Нет пронизывающей всё и вся, завораживающей и увлекающей прорывной идеи. Нет того главного, без чего интерес и доверие к философии утрачивается, и она уже не может претендовать на ведущую роль в интеллектуальной и духовно-нравственной жизни общества. Конечно, всё множество философий, существующих в России, не должно сводиться к одному основанию, к какой-то единственной, возможно, даже очень «правильной», философии. Как показывает практика советского периода, ни к чему хорошему это не приводит. В то же время есть опыт времён далёкой античности, который показывает, что рождение проектов и идей, способных на протяжении веков оказывать влияние на сознание людей, привлекать общественное внимание и завоёвывать интеллектуальные рынки мира,

-8вполне возможно. Осмысление этого опыта, скорее всего, и есть тот путь, по которому следует идти в поисках решения проблем современной российской философии. Надо сказать, что по внешним признакам философское дело в России не выглядит таким уж безнадежным. В процесс философского познания и образования вовлечены десятки университетских кафедр, сотни остепенённых сотрудников, тысячи студентов. Ежегодно проводится множество тематических, в том числе и международных, конференций, в поте лица трудятся диссертационные советы, растёт поток книгоиздательской философской продукции. Не обходятся без участия российской профессуры и наиболее значимые в философском мире мероприятия, проходящие за рубежом. К сожалению, результаты столь бурной и, по всей видимости, финансово и интеллектуально затратной деятельности ничтожны. Не только за рубежом, но и в России о наших философах и их трудах мало что знают, и мы по-прежнему не вхожи в компанию признанных мировым сообществом философий. Не думаю, что причиной такого положения является отсутствие в нашем Отечестве умов, способных если не удивить, то хотя бы привлечь внимание своих коллег по цеху в странах высокой философской культуры. Скорее, это стало возможным в силу некоторых особенностей, присущих российской действительности. Самая заметная из них состоит в том, что Россия, располагаясь территориально как в Европе, так и в Азии, имеет возможность решать вопрос своей идентификации по-разному. В зависимости от конъюнктуры, мы то европейцы, то вдруг азиаты (в смысле не только географическом), а чаще всего выдаём себя за нечто, стоящее обособленно от остального мира и претендующее на некую инакость и исключительность. Всё это не способствует сближению и взаимопроникновению культур, ограничивает возможности развития и в конечном счёте ведёт к застою и разрушению. В таких условиях трудно проявить себя в качестве мирового лидера инновационных и преобразовательных процессов в любой сфере деятельности, и в философии в том числе.

-9Ещё одной особенностью является то, что философии в России никогда не отводилась первостепенная роль. Так уж выстроены у нас приоритеты в культуре. Литература – да. А потому и Толстого в мире знают, и Достоевского. Может быть, меньше, но знают и Чехова с Гоголем, Пушкина. Классическая музыка – тоже да. Бородин, Чайковский, Рахманинов, Прокофьев, Шостакович – композиторы мирового признания. Именно эти имена – наша гордость и слава. Они, а не имена философов, являются «визитной карточкой» государства российского. В этот же ряд особенностей можно поставить и недостаточность исторической практики философствования, и непоследовательность развития отечественной философии, и даже элементарное привыкание к роли аутсайдера в мировом процессе философских исследований. Однако не только особенности, присущие нашему Отечеству, являются причиной несоответствия положения философии в жизни государства и общества её высокому статусу. Ведь совершенно очевидно, что без «помощи» самих философов оказаться в такой ситуации философия вряд ли могла. Смена государственного строя – событие неординарное. Относиться к нему можно по-разному, но один положительный момент в жизнь любого человека оно, безусловно, привносит. Это возможность проявить себя в новых условиях как-то иначе. Августовские события 1991 года такую возможность нашим соотечественникам предоставили, и философы не преминули ею воспользоваться. Оказавшись вне рамок жёсткой идеологической системы и почувствовав свободу, многие их них занялись исследованием и разработкой тем, о которых раньше не могло быть и речи. Философская проблематика существенно расширилась, и плюрализм в российской философии стал реальностью. Безусловно, это позитивный момент в её развитии. Но плюрализм – это только первый шаг на пути к сильной и влиятельной философии. За ним должны последовать и другие, не менее важные шаги. В условиях наступившей свободы российская философия пребывает без малого четверть века. И это для философии,

- 10 конечно же, не срок. Но для того, чтобы понять, кто из философов ушёл вперёд дальше других и чью деятельность можно оценить как наиболее значимую в деле повышения статуса философии, время вполне достаточное. Так вот следующими шагами и должны стать кристаллизация, оформление и укоренение той части всего многообразия наличествующих философий, которая соответствует духу времени и по своему смысловому содержанию, направленности, эмоционально-чувственной пронзительности способна стать ядром философского движения в России 3. Знакомство с программами и учебными планами университетских кафедр, темами докторских и кандидатских диссертаций, содержанием учебников и иной философской литературы даёт некоторое представление о предпочтениях и приоритетах в российской философии 4. Прежде всего, в глаза Здесь подспудно возникает вопрос: кто должен оценивать значимость вновь появившихся концепций, проектов или, может быть, отдельных работ. Думаю, что в идеале всё должно происходить само по себе, без вмешательства в этот процесс кого-либо извне. Показать же, что чего стоит, должно время. Но что такое время? Не последовательность ли работы нашего сознания? А если это так, то интенсивность и напряжённость его работы всегда можно повысить до уровня, позволяющего определить потенциальные возможности той или иной философии «сегодня», не дожидаясь «дня завтрашнего». Помешать реализации этой возможности способны лишь два обстоятельства: идейная разобщенность российского философского сообщества (1) и неприятие некоторыми его членами нового, коренным образом меняющего представления о привычных вещах (2). Но препятствия такого рода вполне преодолимы. Просто надо научиться вставать в рефлексивную позицию и, отбросив на какое-то время своё собственное видение будущего российской философии, попытаться взглянуть на существующую философскую реальность со стороны. Надо попытаться рассмотреть в новом и нарождающемся ростки талантливости и гениальности, не «цепляясь» при этом за старое, идеологически обусловленное и искусственно привнесённое.

4 Не могу утверждать, что мне удалось познакомиться с учебными программами всех российских университетов и прочитать всю философскую литературу последних лет. В связи с этим материал, на который в своих умозаключениях я опирался, наверное, нельзя 3

- 11 бросается отсутствие интереса к вопросам метафизического свойства. А ведь это есть те самые вопросы, через постановку которых только и возможно проникновение в мир первоначал, причин всех причин, условий и смыслов существования. Именно такого рода вопросы являются по духу и сути своей истинно философскими. Не исключаю, что какие-то метафизические исследования в неведомых мне кабинетах всётаки ведутся, но информация о них так скудна, что обнаружить её в общедоступных источниках практически невозможно. Анализ материала, с которым мне удалось познакомиться, свидетельствует также и о том, что ведут изыскания наши философы по преимуществу в областях, которые находятся в зоне компетенции и влияния структур, занимающихся научными разработками, а потому достаточных оснований на звание философских они не имеют. Речь идёт о «философии» практической деятельности людей. В качестве исследуемых объектов такого рода «философия» рассматривает науку, культуру, политику, право, образование, технику, рынок и некоторые другие 5. О её распространённости, в частности, говорит наличие в структуре философских факультетов ведущих университетов страны кафедр, занимающихся по существу не философией, а теорией и методологией совершенно конкретных видов человеческой деятельности. Здесь налицо подмена понятий, что создаёт о философии как таковой ложное представление со всеми вытекающими отсюда последствиями. К предпочтениям современных российских философов следует отнести и историю философии. То, что она не остаётся признать полным и всеохватывающим. Тем не менее, уверенность в том, что выводам, сделанным на базе ограниченного по своему объёму материала, вполне можно придать более широкий и даже общий характер, у меня есть. Ведь деятельность философских факультетов в наших университетах по прежнему осуществляется по одним и тем же «лекалам», а ныне живущие философы вышли в большинстве своём из одного и того же прошлого с известно какой философией.

5 Вопрос о «философии» практической деятельности людей подробно рассмотрен мной в монографии «Философия философии», Пермь, 2003, с. 70-77.

- 12 без внимания философов, в общем-то, понятно: без прошлого нет и будущего, и знать его, конечно же, надо. Философ должен обращаться к ранее написанным философским текстам хотя бы потому, чтобы соотнести свои взгляды на исследуемую проблему с взглядами, уже существующими, и понять, в каком направлении двигаться дальше. Но надо понимать и другое. Философия и её история – разные вещи. При всём уважении к истории философии, философией она не является, а потому место должна занимать соответствующее (быть «после», а не «до»). Пока же в нашей (российской) жизни всё наоборот. В споре интересов интерес к не-философии явно превалирует. И ещё несколько штрихов к ситуации, сложившейся в отечественной философии. В первую очередь здесь следует сказать о живучести «родимых пятен» философии советского периода. Вроде бы не первый год уже живём в условиях иного государственного устройства, а десоветизации философии, по существу, не происходит. Мышление значительной части философской общественности продолжает оставаться совковым (не в уничижительном смысле слова), 6 и этот факт в числе ряда других не позволяет российской философии выйти из состояния амбивалентности и определиться с вектором основополагающего развития. Второй момент, на который в этой части хотелось бы обратить внимание, связан с деятельностью Русской православной церкви. После того, как в начале 90-х годов левые потеряли власть, в стране образовался идеологический вакуум. Понятно, что длительное время в таком состоянии общество находиться не могло, что, собственно, дальнейшие события и показали. Быстрее других в сложившейся ситуации сориенЭто естественное состояние философской мысли. Длительное пребывание её в условиях доминирования официальной философии, не допускающей инакомыслия как такового, всевозможных ограничений и практически полной изоляции от современной западной мысли, не может пройти бесследно. Сторонники марксистской традиции сдают свои позиции неохотно. Чем и когда закончится противостояние старого и нового в российской философии, сказать сложно.

6

- 13 тировалась как раз церковь. Активно продвигая свои мировоззренческие установки, она, по существу, стала единственной организацией, предложившей российскому обществу модель идейного развития. А вот философское сообщество к вызовам времени оказалось не готово. На фоне бурной деятельности идеологов РПЦ философы просто потерялись. Во всяком случае, припомнить фамилию философа, который бы оказался инициатором или организатором проведения общезначимой для культурной жизни России реформы, скажем, такой, какая в конце XVIII – начале XIX вв. была проведена в университетах Германии 7, достаточно сложно. Труды, созданные отечественными философами, и идеи, заложенные в них, почему-то не вызывают общественного резонанса и интереса у тех, кто интересоваться ими, казалось бы, должен. То ли до нужного адресата они не доходят, то ли не востребованы в силу своей скудности и безыдейности – не знаю, но происходит, к сожалению, то, что происходит. Неактивны наши философы и в публично-просветительской деятельности. Встретить их как популяризаторов инновационных идей на телевидении, в средствах массовой информации и читательских аудиториях – редкая удача. Таким образом, в полной мере благоприятно сложившейся ситуацией российские философы не воспользовались. Они не сумели в постсоветский период повысить статус своей профессии и, наконец-то, изменить закрепившееся в сознании людей негативное о себе мнение. По вкладу в культурноинтеллектуальную сокровищницу России, общественному признанию, авторитету философы не только не сократили отставание от отечественных классиков музыки и литературы, но и пропустили вперёд представителей Русской православной Суть университетской реформы в Германии, проходившей в конце XVIII - начале XIX вв., и роль в её проведении Канта, Шеллинга, Гегеля, Фихте изложена в монографии Н.С. Розова Философия и теория истории. Книга 1. Пролегомены (раздел 7.1 Кризис и трансформация философии). М., 2002.

7

- 14 церкви, которые активно осваивают идеологическое пространство, освободившееся после падения советской власти и гибели под её обломками идеи коммунизма в нашей стране. Причём государство в лице его высокопоставленных чиновников всячески поощряет наметившееся движение в патриархальное, во многом неразвитое и отсталое прошлое 8. Понятно, что в условиях укоренения в обществе парадигмы консервации запрос на интеллектуальное осмысление происходящего вряд ли может появиться, и философии в связи с этим будет уготована роль далеко не главная, с реальной перспективой оказаться на периферии жизни вообще и культурной в частности. Кроме того, надо иметь в виду и то, что не только внешняя среда для философии стала иной, но появились предпосылки для перемен и в самом философском хозяйстве. Лекции на университетских кафедрах философии стали читать богословы, в светских вузах открываются кафедры теологии, да и сами философы всё чаще в своих работах обращаются к вопросам религиозной и православной тематики. Словом, происходит нечто похожее на то, что пару столетий назад случилось в Германии, с той лишь разницей, что в отличие от нынешней ситуации главными действующими лицами тогда были философы. Вытеснив с ведущих позиций в университетах теологов и поставив во главу угла не Бога, как было раньше, а Разум, они сумели осуществить беспрецедентный прорыв в интеллектуальное будущее Европы 9. Не думаю, что философия православного толка, тяготеющая к архаике и традиционности, на нечто подобное способна.

Об этом свидетельствует, в частности, регулярность посещения представителями российского истеблишмента торжественных богослужений в православных храмах, выделение государственных средств на восстановление материальной базы РПЦ, молчаливое согласие власти на вмешательство церкви в сферу деятельности государства и на постоянно расширяющееся присутствие религиозноправославной тематики на федеральных телевизионных каналах.

9 Речь идёт всё о той же знаменитой реформе в университетах Германии, упомянутой в этой статье несколько выше.

8

- 15 Говоря о состоянии дел в российской философии, хотелось бы ещё отметить следующее. Не секрет, что с некоторых пор иметь учёную степень стало не только престижно, но и модно. Распространение это явление получило по понятным причинам не в рядовых коллективах, а среди людей важных и состоятельных, таких, как депутаты, сенаторы, чиновники разного уровня и ранга. Собственно, в том, что кто-то решил заняться научными изысканиями не на профессиональной основе, ничего плохого нет. И если интеллектуальный продукт, полученный в результате ежедневного, кропотливого и напряжённого труда, заслуживает присвоения учёной степени, то никаких вопросов здесь быть не должно. В жизни, к сожалению, дело обстоит несколько иначе. Как показывает практика, в науку представители российской «элиты» идут по большей части не с целью привнесения в неё новых идей, а для того, чтобы украсить свою визитную карточку учёной степенью каких-нибудь наук и таким образом придать своей персоне видимость особой образованности и значимости. Причём для достижения поставленной цели публика эта не брезгует ничем, включая подкуп, плагиат, использование труда наёмных мозгов 10. С получением заветного диплома их «научная» деятельность сразу же «сворачивается», по существу, так и не начавшись. Так же, как и многие другие области знания, философия для недобросовестных соискателей учёных степеней и званий О том, что проблема недобросовестных соискателей и изготовителей диссертаций действительно существует, подтверждает факт принятия Правительством РФ в сентябре 2013 года постановлений «Об утверждении Положения о Высшей аттестационной комиссии при Министерстве образования и науки Российской Федерации» и «О порядке присуждения учёных степеней». Этими документами предусмотрено ужесточение правил защиты диссертаций лицами, профессионально не занимающимися научной и педагогической деятельностью. С целью реорганизации существующей системы аттестации в рамках принятых решений было приостановлено функционирование нескольких сотен диссертационных советов, действующих на базе высших учебных заведений и научных институтов.

10

- 16 оказалась привлекательной. Насколько широко это явление распространено в философской среде, судить сложно, ибо официально такой статистики не ведётся. Говорить можно лишь о фактах, которые в силу каких-либо причин получили широкую огласку 11. Таковых фактов не так уж и много, но даже их вполне достаточно, чтобы дискредитировать и без того не отличающуюся высоким авторитетом российскую философию. *** Завершая статью, должен заметить, что моё отношение к происходящему в российской философии – это взгляд со стороны, ибо я не являюсь ни человеком системы организованного философского сообщества, ни членом его официальных структур. С одной стороны, это обстоятельство не позволяет мне владеть всей полнотой информации и делает возможным допущение в моих умозаключениях неточностей и, не исключаю, ошибок. С другой – мысли извне, какими и являются мои мысли, свободны от каких-либо условностей корпоративного порядка и могут привнести в общее дело философии то, что изнутри получить невозможно. Да, собственно, не так уж и важно, точен ли я был в своих суждениях или нет, и будут ли мои мысли вообще кому-то интересны. Важно понять, что тема нынешнего состояния философии в России, её дальнейшей судьбы нуждается в обсуждении. Причём присутствие в этом действе удовлетвоНесмотря на отсутствие официальной статистики, сведения о лицах, диссертационные работы которых написаны или защищались с нарушением установленных законом правил, в открытых источниках информации имеются. В этой связи, например, можно сослаться на интернет-сайт dissernet.orq, на котором представлены результаты экспертиз такого рода кандидатских и докторских диссертаций. В числе их авторов значатся представители всех ветвей государственной власти. По мнению Вольного сетевого сообщества «Диссернет», дипломы докторов и кандидатов наук за эти работы выдаваться не должны.

11

- 17 рённости, самоуспокоенности, благостности и прочих некритических настроений необходимо исключить. В противном случае рассчитывать на позитивные изменения в нашем философском хозяйстве будет трудно. К сожалению, такие настроения в российском философском сообществе присутствуют. После неудачных попыток опубликовать настоящую статью в журналах «Вопросы философии» и «Логос» в этом я лишний раз убедился. И ещё одно соображение. Последнее. Мне представляется, что ключ к решению обозначенной проблемы следует искать в плоскости аналогий и ассоциаций. Ведь существуют же в реальной жизни вещи, которые вызывают удивление, восторг, восхищение. Это случается, например, когда слушаешь классную музыку, рассматриваешь картину мастера или погружаешься в чтение любимой книги. Что-то в произведениях искусства такого рода «цепляет» тебя, приводя в состояние эмоционального подъёма и воодушевления. В философии это «что-то» тоже есть, однако воздействует оно по большей части не на нашу чувственность, а на органы, обладающие способностью познавать посредством рационального и рефлексивного мышления. Заставляет не только переживать, но и много думать. Вот это «что-то», будет ли оно в виде идеи работы, формы изложения мысли, последовательности написания текста, удачно подобранных слов, сочетания этих слов или чего-то ещё, и необходимо определить в наиболее заметных и значимых работах мыслителей прошлого. И с учётом понимания секрета их успеха попытаться создать нечто подобное, но уже в привязке к современной действительности. При этом надо понимать, что создание интеллектуального продукта, равного или превосходящего по своим достоинствам мировые образцы философской мысли, возможно лишь на уровне запредельного мышления, кажущегося иногда даже абсурдным и бредóвым. Но как показывает практика, реализация идей такого рода нередко приводит к результатамоткрытиям, во многом переворачивающим наши представления о привычных вещах.

- 18 -

ЛИТЕРАТУРА

Ажимов Ф.Е. Философия: история или теория? Заметки о специфике философии // Вопросы философии. № 9. 2014. Белов М.В. Философия философии (Самоопределение философии в акте рефлексивного мыследействия»). Пермь, 2003. Интервью с деканом философского факультета МГУ В.В. Мироновым // Вопросы философии. № 1. 2014. Коллинз Р. Социология философий: Глобальная теория интеллектуального измерения (пер. с англ. Розова Н.С. и Вертгейм Ю.Б.). Новосибирск, 2002. Конш М. Какая философия нужна завтра? (пер. с фр. Соловьева А.В.) // Философия и общество. № 2. 2004. Куренной В.А. Интеллектуалы // Мыслящая Россия. Картография современных интеллектуальных направлений. М., 2006. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991. Макаров В.Г., Христофоров В.С. Пассажиры «философского парохода» (судьбы интеллигенции, репрессированной летом – осенью 1922 г.) // Вопросы философии. № 7. 2003. Рзаева Р.О. Дихотомия «Запад – не-Запад» в дискурсе незападной современности и постмодерна // Вопросы философии. № 12. 2012. Розов Н.С. Философия и теория истории. Книга 1. Пролегомены. М., 2002. Тетенс И.Н. О всеобщей спекулятивной философии (Введение, перевод и примечания А.Н. Круглова, предисловие Н. Хинске). М., 2013.

- 19 REFERENCES

Azhimov F.Ye. Philosophy: History or Theory? Notes on Specifics of Philosophy // Issues of Philosophy. No. 9. 2014.

Belov M.V. Philosophy of Philosophy (Self-Identification of Philosophy in the Course of Reflexive Thinking and Action). Perm, 2003.

Interview with V.V. Mironov, dean of Philosophy Faculty of MSU // Issues of Philosophy. No. 1. 2014.

Collins R. The Sociology of Philosophies: A Global Theory of Intellectual Change (transl. from Eng. by N.S. Rozov and Yu.B. Vertgeim). Novosibirsk, 2002.

Conche M. Which Philosophy for Tomorrow? (Transl. from Fr. by A.V. Solovyov) // Philosophy and Society. No. 2. 2004.

Kurennoy V.A. Intellectuals // Intelligent Russia. Mapping of Modern Intellectual Trends. Moscow, 2006.

Lektorsky V.A. Classical and Non-Classical Epistemology. Moscow, 2001.

Lossky N.O. History of Russian Philosophy. Moscow, 1991.

Makarov V.G., Khristoforov V.S. Passengers of the Philosophers’ Ships (Fates of the Intelligentsia Repressed in Summer or Autumn, 1922) // Issues of Philosophy. No. 7. 2003.

Rzayeva R.O. “West-Non-West” Dichotomy in Discourse between Non-Western Modernity and Post-Modernity // Issues of Philosophy.

No. 12. 2012.

Rozov N.S. Philosophy and Theory of History. Book 1. Prolegomena.

Moscow, 2002.

Tetens I.N. On General Speculative Philosophy (Introduction, translation and notes by A.N. Kruglov, foreword by N. Hinske).

Moscow, 2013.

- 20 -

Философское издание

Б е л о в Михаил Владимирович

ФИЛОСОФИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ. КАКАЯ ОНА?

Свёрстано и отпечатано в ООО «Дизайн-студии «СФЕРА». 2015 год.

618400, Пермский край, г. Березники, пр-т Ленина, 49А. Тел.: 8 (3424) 26-66-69. http: www.ds-sfera.ru Заказ 223001. Тираж 300.