история
|
легенда виноделия
миру, почему уже четвертая по счету жена радуется законному союзу и почему несчетное количество женщин млеют от пенсионера всеиспанского значения. Да просто он умеет себя подать: голосом, в котором выставлены тембр, мягкость, тональность, он продаст тебе хоть рассказ о каберне на капельном орошении, хоть вино из 100% грациано, хоть черта лысого. Вместе с Карлосом мы с трудом справляемся с двухсотлетним замком часовни, которую хочется назвать домовой церковью магнатов или костелом средней руки в маленьком белорусском местечке, и слушаем рассказы о жизни, о природе, о погоде. Самое интересное: о вине с нами особо никто не говорит. Мы оказываемся в подземном депозитарии бочек, где вино проходит выдержку, и начинаем мучить нашего радушного хозяина вопросами о бочках, выдержках и принципах сбора. В этом месте все дышит вином, руки самого Карлоса знают каждую лозу, а земли вместе с Эмилем Пейно и его учеником Мишелем Ролланом он переел не меньше тонны. Карлос оказывается человеком, живущим
в тотальной гармонии с вином. Он не просто отводит вину какую-то часть своей жизни — это Человек Вина, который вписал заботу о лозах, работу с урожаем, охоту на кроликов (кролики совсем распоясались и сильно вредят виноградникам, поэтому нет-нет да заметишь стреляные гильзы среди лоз) в свою жизнь. Он живет виноделием, питается самими соками земли и давно не обращает внимания на мелочи.
А дальше была роскошная дегустация, которую для нас любезно провел коммерческий директор компании, и была экскурсия по винодельне, и были все вина от Marques de Grignon, и был невероятный сюрприз от сеньора Фалько. Нам презентовали бутылку из 2000 тех, что
114
|
культура питья
делаются самим мэтром только для своих друзей и в принципе не попадают в свободную продажу. Ассамбляжа не знает никто — зато все знают, что несколько ящиков вина отправляются прямо к столу короля Испании. И Филипп VI принимает их как самый ценный из даров. Мэтр давно сквозь пальцы смотрит на визиты энофилов — тем ценнее разговор с ним. Поговорить с легендой — как оказаться на вершине Эвереста над всеми облаками мира и смотреть на лучи яркого солнца, которые доступны единицам. Воздуха не хватает, но каждым его глотком хочется надышаться и насладиться на годы. Каждое из вин маркиза, по-своему прекрасно, каждое мощно, концентрированно и настолько ароматно, что путаешься в этих нюансах. Может, в Минске эти вина будут восприниматься как-то иначе. Может, я смогу разложить сира на вишни-сливы и чернику, но никогда не смогу расстаться с чувством, что штопором я открываю не вино, а легенду. И, какое бы вино от маркиза не оказывалось на моем столе, я всегда буду понимать, что главный действующий персонаж в тонком стекле бокала далеко не вино, а та самая атмосфера бархатной революции, совершаемой не автоматами и бомбами, а лопатой и соками, которые тянут из глубин земли лозы каберне и пти вердо.