Марта Финли
Милдред в Розленде
Триада Москва, 2012
MARTHA FINLEY «MILDRED AT ROSELANDS» УДК 82-312.2 ББК 86.37
Финли, М. Ф 59 Милдред в Розленде.: Пер. с англ. / Марта Финли – М. : Триада, 2012. – 240 с. – ISBN 978-5-86181- 512-3 (в пер.) Читатели уже познакомились с Милдред Кит благодаря книге «Милдред на Диком Западе». Родители Милдред сильно взволнованы: дочь тает, как восковая свечка. Таковы последствия страшной эпидемии малярии – Милдред ухаживала за своими больными домочадцами день и ночь и подорвала собственное здоровье. Надвигается суровая зима. И тут как нельзя кстати пришло любезное приглашение дядюшки Динсмора: в его южном поместье – в Розленде – Милдред сможет поправить здоровье и провести время со своими кузинами и кузенами. Милдред отправляется в поездку на другой конец страны навстречу новым знакомым и новым приключениям. Ей предстоит узнать тайну гувернантки, познакомиться с малюткой Элси Динсмор, найти свою любовь... ББК 86.37 © Перевод на русский язык, оформление МРО ЕХ ХМ «Триада», 2012 Редактор: Г. Раевская Компьютерная верстка: О. Воскресенская Дизайн обложки: П. Ожгибесов Корректор: О. Степанова Перевод: Н. Будина Лицензия ЛР № 030464 от 23 декабря 1997 г. Подписано в печать 30.10.2012 г. Формат 84х108 1/32. Печать офсетная. Усл. печ. л. 8,5. Тираж 2000 экз. Изд. № 2193. Заказ № МРО ЕХ ХМ «Триада». 101000, Россия, Москва, а/я 371, тел. (495) 964-85-89, email: info@triad.ru, www.triad.ru
ВТОРОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О МИЛДРЕД КИТ, НАПИСАННОЕ МАРТОЙ ФИНЛИ В 1880 ГОДУ
Он дал познать нам полной мерой, Сколь сл адка Божья благодать. В лице – покой, во взоре – вера... И Слова Божьего печать! Мэтью Ройдон. «Элегия на смерть достопочтенного сэра Филипа Сидни, рыцаря»
Обращение к читателям Мои дорогие друзья, возможно, вам показалось, что предыдущее повествование о Милдред* оборвалось слишком внезапно. Но вот его продолжение. В нем рассказывается о событиях, которые случились за четыре года до истории, описанной в первом романе об Элси Динсмор. Всем, кому интересно побольше узнать о маленькой хозяйке огромной плантации Вайемид, рекомендуем обратиться к серии книг об Элси**.
* Марта Финли. «Милдред на Диком Западе». М.: Триада, 2012. ** Марта Финли. «Элси Динсмор», «Каникулы Элси», «Юность Элси», «Элси выходит замуж», «Элси растит детей». М.: Триада, 2009-2012.
ГЛАВА 1
Пылкая молитва отверзает небеса.
Эдуард Юнг. Поэма «Жалоба, или Ночные размышления о жизни, смерти и бессмертии» тоял теплый и солнечный октябрьский денек. Время близилось к полудню. Миссис Марсия Кит, сидя у окна уютной гостиной, усердно работала иглой. За окном виднелась река, и миссис Кит изредка отрывалась от шитья, чтобы полюбоваться быстрыми сверкающими водами и осенним убранством леса, раскинувшегося за рекой. Воздух был полон деревенскими звуками: сонно гудели насекомые, кудахтали куры, время от времени кричал петух. Из сада раздавались детские голоса – за домом играли малыши. Слушая веселую детскую болтовню, мать то и дело улыбалась. И все же лицо Марсии, обычно такое спокойное и безмятежное, было омрачено заботой, словно она непрестанно размышляла о чем-то тревожном. Действительно, и миссис Кит, и ее муж очень беспокоились о старшей дочери. Прошлым летом, во время эпидемии смертоносной лихорадки, девушка ценой невероятно-
С
5
го напряжения сил выходила всю семью, и переутомление не прошло для нее бесследно. Милдред осунулась, побледнела, ее мучили головные боли. Она выглядела слабой и вялой. Любое, даже самое незначительное усилие, истощало ее. Прошлой ночью родители никак не могли заснуть и больше часа обсуждали, как помочь своей «милой девочке». Не за горами была суровая зима, и они опасались, что ее тяготы ухудшат состояние Милдред. Как бы на несколько месяцев отправить дочь в теплые края? Это было бы прекрасно, но главная трудность заключалась в недостатке средств. Прокормить и одеть столь большую семью, как у них, и выучить детей стоит недешево. К тому же болезнь, поразившая всех членов семьи, повлекла за собой непредвиденные расходы. Вот и сейчас мать, сидя в одиночестве, размышляла, как устроить отдых для своей любимицы. Но как она ни старалась, никакого реального плана придумать не смогла. Миссис Кит знала, что тетушка Уэлти с радостью примет Милдред на любой срок, лишь бы родители отпустили. Однако денег не хватит даже на дорогу в Лэндсдейл. Да и зEимы там хоть и не слишком суровые, но все же холодные. Марсия печально вздохнула... И вдруг морщинки на ее лбу разгладились, а черты лица смягчились: она подумала о Боге. Вот Кто способен разрешить любые трудности! Верный Друг, всемогущий Отец, Который любит Своих детей бесконечной любовью. Нужно просто молиться, и если Бог в Своей непогрешимой мудрости сочтет, что исполнение ее просьбы пойдет всем во благо, Он ответит на молитву. И сердце Марсии в безмолвной молитве обратилось к Господу. А потом, сама того не сознавая, она запела хвалебный гимн. Когда же миссис Кит останови6
лась, то услышала, что в дверь гостиной, которая, как и входная дверь, стояла нараспашку, стучат. Она обернулась и увидела в дверях немолодого высокого джентльмена безупречной наружности, который приветливо ей улыбался. — Дядюшка Динсмор! Быть того не может! Как я рада вас видеть! – воскликнула миссис Кит, выронив шитье и кинувшись к гостю с распростертыми объятиями. Он взял ее за руки, привлек к себе, расцеловал в обе щеки и весело сказал: — Я так и знал, что ты обрадуешься! Значит, не зря я проехал сотни миль. А ты все так же молода и прекрасна, Марсия! К тебе время милосерднее, чем к остальным. — Ах, а у вас, как всегда, комплимент в запасе! – миссис Кит радостно и чуть недоверчиво улыбнулась и, забрав у мистера Динсмора трость и шляпу, придвинула ему кресло. — Выходит, я застал тебя врасплох? – спросил он с довольным видом. — Я и не подозревала, что вы на Севере. Давно вы из Розленда? Все у вас здоровы? Вы один приехали? — Ох, Марсия! Столько вопросов сразу! — весело засмеялся мистер Динсмор. – Из дома мы уехали еще в июне. Отправились всем семейством в Филадельфию. Сейчас мои гостят в восточной Пенсильвании. Я же месяц назад был в Нью-Йорке, провожал Хораса: он отправился в Европу. А потом я решил проехать через Огайо и Индиану, посмотреть на великий западный край, повидаться с тобой и с тетушкой Уэлти. Если не стесню, хотел бы погостить у вас несколько дней. А на обратном пути ненадолго загляну в Лэндсдейл. — Вы нас нисколько не стесните! — воскликнула миссис Кит со счастливым смехом, и в ее глазах блеснули слезы радости. — Вы для нас как солнышко – 7
чем дольше пробудете, тем лучше! Вы приехали дилижансом? Где ваш багаж? — Дилижансом, а чемодан мой... А! – воскликнул он и привстал со стула навстречу симпатичному смышленого вида пареньку лет пятнадцати-шестнадцати, одетому просто, но чисто и аккуратно. Паренек вошел в гостиную с чемоданом в руке. — Вот! Стоял у нас на крыльце, — начал он, но при виде незнакомца смолк. — Руперт, старший из моих мальчиков, — представила его миссис Кит, полная материнской гордости. — Руперт, познакомься, это дядя Динсмор, отец моего двоюродного брата Хораса. Мистер Динсмор и Руперт обменялись крепким рукопожатием, и юноша сказал: — Я очень рад знакомству с вами, сэр! Мама много о вас рассказывала. Джентльмен ответил: — Спасибо, мой мальчик. Мы с твоей мамой давние друзья, хоть я и старше ее лет на двадцать, если не больше. — Это чемодан мистера Динсмора, Руперт. Отнеси его в комнату для гостей, — сказала миссис Кит. — Замечательный парень, Марсия! Пошел в отцовскую родню, — сказал дядя, когда Руперт вышел. Тут в дверь заскочил Сирил. — А этот наоборот – вылитый Стэнхоп! Ну-ка, иди сюда, малыш, пожми руку дедушке. Вслед за Сирилом пришли Дон и младшие девочки. Едва их представили гостю, как в комнате появился мистер Кит со старшими дочерьми – Милдред, Зиллой и Адой. Никто, кроме Марсии, с мистером Динсмором прежде знаком не был, но его приезду обрадовались все. Радушный прием пришелся гостю по нраву. Он с удовольствием разглядывал смышленые детские ли8
чики, отмечая про себя, как благовоспитанно держатся и дети, и родители. Его окружили вниманием, устроили поудобнее и изо всех сил старались развлечь. Мистер Динсмор был человеком наблюдательным и быстро заметил, что Милдред, к которой он сразу почувствовал особое расположение, выглядит неважно. Вскоре он предложил увезти девушку на всю зиму с собой на юг. Случилось это после обеда на второй день его пребывания у Китов. Родители беседовали с мистером Динсмором в гостиной, а дети разбрелись кто куда: старшие занимались делами, младшие играли. После любезного предложения мистера Динсмора отец с матерью переглянулись и прочли друг у друга на лицах одно и то же: радость, что сбылась их мечта, и печаль – от того, что принять это предложение они не могут. И мистер Кит отказался, горячо поблагодарив гостя за заботу о Милдред. — Постойте! — прервал его мистер Динсмор. — Не надо меня благодарить! Если вы отпустите Милдред со мною, то не я вам, а вы мне сделаете любезность. Говорите, это невозможно? Ничего подобного! Я готов понести все расходы, и на дорогу, и... Погоди, Марсия! Не перебивай! Я в долгу перед тобой, причем в долгу неоплатном, ведь ты столько сделала для своей тетушки... моей жены, когда она болела! А после ее кончины ты так заботилась и о Хорасе, и обо мне. Не отказывайся! Подумай о дочери – здесь она никогда не поправится! — Дядюшка, милый! Добрей вас на всем белом свете не сыскать! – и миссис Кит расплакалась. – Не скрою, деньги – главное затруднение. В последнее время мы очень стеснены в средствах. Я не стану отвергать ваше щедрое предложение из гордости. 9
Однако дело не только в деньгах. Я не представляю, как успею собрать Милдред в дорогу. Ведь вы пробудете у нас всего несколько дней? — Я задержусь недели на две, если это поможет, — решительно ответил мистер Динсмор (видно было, что этот достойный джентльмен не привык выслушивать возражения). И добавил: – К тому же, что за нужда в долгих сборах? Покупки гораздо выгодней сделать в Филадельфии, а сшить платья – в Розленде. У нас есть две опытные швеи. Я слышал, миссис Динсмор хвалилась, что одна из них кроит и шьет не хуже городских портних и с любым фасоном справится! Миссис Кит горячо поблагодарила дядюшку, однако заметила, что, возможно, у швей и так дел хватает, ведь они обшивают миссис Динсмор и всю их семью. Дядюшка Динсмор ответил, что работой портнихи не перегружены, а потому только и делают, что сплетничают. На этом миссис Кит все доводы исчерпала, но, по правде говоря, совсем не расстроилась. Мистер Кит с благодарностью согласился. Послали за Милдред. Когда девушке рассказали о приглашении мистера Динсмора, ее удивлению и восторгу не было пределов. — Дядюшка! – воскликнула она. Щеки ее пылали, глаза сияли. — Как же хорошо! Даже не верится! Неужели я увижу Розленд?! Мама столько рассказывала нам об этом чудесном месте! Ах, нет! – вдруг воскликнула она, и лицо ее погасло. – Мне нельзя с вами ехать! Как же хозяйство и дети? Ведь маме одной не справиться! И думать тут не о чем! Какая же я эгоистка! Мамочка, миленькая! Не хочу я уезжать! Правда, не хочу! — Девочка моя! Я хочу, чтоб ты поехала, — сказала миссис Кит, улыбаясь сквозь слезы. – Тебе надо отдохнуть и развеяться. Путешествие пойдет тебе на пользу, а я, хоть и буду по тебе скучать, стану утешаться мыслями о скорой встрече. 10
— Да, — сказал мистер Динсмор, — ты многое повидаешь, а в Розленде, если пожелаешь, сможешь учиться. У нас там превосходная гувернантка, дама очень образованная. Дважды в неделю из города приезжают учителя рисования и музыки. Если захочешь, сможешь позаниматься. Соглашайся! Не стоит придумывать отговорки, меня не переубедишь. Решение я уже принял. Мистер Кит, — добавил он, вставая и озираясь в поисках своей шляпы, — а не прогуляться ли нам в город, пока дамы обсуждают, что взять в дорогу? Джентльмены вышли из комнаты, однако мистер Динсмор тут же вернулся и вручил миссис Кит письмо, сказав при этом: — Должен извиниться перед тобой, Марсия, за забывчивость. Хорас просил тебе передать сразу, как приеду. До свидания, леди! – и, быстро раскланявшись, он вышел. Миссис Кит распечатала конверт и развернула письмо. В конверт было вложено что-то еще, однако прежде она решила прочесть написанную четким почерком коротенькую записку. «Дорогая Марсия! Извини за краткость, пишу в спешке. Мой пароход вот-вот отправится к берегам Европы. Знаю, что отец решил увезти Милдред к нам в Розленд. Очень надеюсь, что ты ее отпустишь и примешь от меня деньги, которые я вкладываю в конверт. Они пригодятся, чтобы пополнить гардероб Милдред. Это пустяк по сравнению с тем, что я должен тебе за заботу о моей матери. Любящий тебя кузен, Хорас Динсмор»
— Какой же он щедрый! — воскликнула миссис Кит со слезами на глазах. Она развернула банковский би11
лет. — Вот уж действительно «пустяк»! Милдред, дитя мое, это же целых сто долларов! — и она расплакалась. — Ты отошлешь их назад, мама! – твердо сказала Милдред. Она залилась краской: гордость не позволяла ей принять деньги даже от близкого родственника. — Дитя мое! — сказала миссис Кит. — Разве можно так обидеть Хораса? А если мы отвергнем его дар, он обидится ужасно. Мы возьмем деньги. Пусть не в дар, а в долг, который вернем, когда сможем. Есть и другая причина, почему мы не должны из-за гордыни отвергать эти деньги. Они, как и дядюшкино приглашение, даны нам в ответ на мои молитвы. И мать рассказала Милдред, как они с отцом волновались о любимой дочери, и о чем молилась миссис Кит как раз перед приездом мистера Динсмора. — Видишь, как добр наш Господь! – сказала она. — Он исполнил Свое милостивое обетование: «И будет прежде, нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу»*. Мама с дочкой немного помолчали, а потом Милдред чуть дрожащим голосом сказала: — Верить Господу – великое благословение! Надеюсь, моя вера будет возрастать и станет подобна твоей, мама. И я благодарна за эти деньги, но как же тяжело их принять! Мама, как ты считаешь, очень дурно так думать? — Нет, милая! – улыбаясь, вздохнула миссис Кит. – Мне совсем не хочется, чтоб мои дети рассчитывали лишь на помощь со стороны. Я верю, вы все будете честно зарабатывать свой кусок хлеба, а не жить в праздности за чужой счет. Верю, что вы никогда не забудете заповедь «каждый понесет свое бремя»**. Однако Господь учил нас носить и бремена друг друга, а так* Ис 65:24. ** Гал 6:5.
12
же говорил, что блаженнее давать, нежели принимать. Так что иногда можно и даже должно принимать помощь, если дающий делится с нами по собственной воле, с радостью и от излишков своих, подобно Хорасу. — Что ж, постараюсь не быть эгоисткой и не сердиться на Хораса за такую щедрость, — сказала повеселевшая Милдред, однако глаза ее по-прежнему полны были слез. – И все же, мама, как ты без меня управишься? — Легко! У меня подросли две помощницы: Зилла и Ада. И Эннис уже не младенец, ну и... Да это же Селеста Энн! – радостно воскликнула она, взглянув в окно и увидев в воротах свою бывшую служанку, девицу высокую, крепкую и весьма расторопную. — Ах, если б она осталась у нас, у меня стало бы намного легче на сердце! – вскричала Милдред. – Как странно, мамочка, все трудности разрешаются!
13
ГЛАВА 2
Ныне один ты спасти и сгубить полюбившую можешь. Выбери, что совершить...
Публий Овидий Назон. «Метаморфозы»*
елеста Энн Хансингер решила вернуться к Китам – если, конечно, они согласятся. Впрочем, в том, что они согласятся, Селеста Энн ни капельки не сомневалась: она себе цену знала, и самоуверенности ей было не занимать. — Может, вы уж наняли кого, и я вам не нужна, тогда ладно! — заявила она, объяснив цель своего прихода. — Я вообще не собиралась работать осенью. А коли захочу, так место завсегда найдется. Хоть, по правде говоря, тут у вас я прям как дома, и ужас до чего к вам ко всем привязалась! — Есть у нас служанка, – сказала миссис Кит, — но она на следующей неделе уходит, а пока я с радостью оставлю вас обеих. У нас с Милдред дел невпроворот: собираем ее в дорогу.
С
*
Перевод С. Шервинского.
14
— В дорогу? Она что, уезжает? Небось, в свадебное путешествие! Люди судачат: быть свадьбе. Ну, тогда и мне работенка найдется. И дом уберу, и угощенье стряпать помогу. — Ах, нет! Какая свадьба?! Милдред еще совсем девочка, — с улыбкой остановила служанку миссис Кит. – Она едет на юг, погостить у родственников. — Прошу тебя, Селеста Энн, обещай, что поживешь у нас и позаботишься о маме, пока меня не будет, — добавила Милдред. — Хм! Тогда уж спервоначалу вы, мисс, обещайте, что не на век уедете, — сказала предусмотрительная Селеста Энн. – Вы когда назад? — Будущей весной. — Ладно уж. Наймусь к вам до весны. Мои родители живы-здоровы и пока без меня обойдутся. — Значит, по рукам? — весело спросила Милдред. — Вроде договорились. Селеста Энн повесила шляпку на кухонную дверь и тут же, как всегда ловко и споро, принялась за работу. А мать и дочь отправились в спальню к Милдред, чтобы разобрать ее одежду и посмотреть, что нужно починить или докупить. Посовещавшись, они решили, что сейчас ничего из платья покупать не стоит, да и вообще основную часть покупок гораздо лучше сделать в Филадельфии: там и дешевле, и Милдред, прежде чем покупать, посмотрит, что теперь носят. Сама миссис Кит никогда не считала наряды делом первостепенной важности – и детей своих так воспитала. Однако она учила их, что лучше все-таки в разумных пределах следовать моде, иначе устаревшая одежда будет привлекать к тебе ненужное внимание. — Приступая к пошиву, мы все равно должны выбрать фасон, — говорила она, — и гораздо проще следовать общепринятому стилю, чем изобретать что-то 15
свое. Главное – платье должно быть красивым и удобным. Человек должен заботиться о своем внешнем виде, иначе окружающим неприятно будет на него смотреть. И конечно же, миссис Кит хотелось, чтобы Милдред была одета, как подобает девушке ее возраста и положения: красиво, со вкусом и к тому же так, чтобы не оскорбить взор миссис Динсмор, в доме которой будет гостить дочь. — К нам на Запад модные веяния доходят с большим опозданием. Вполне возможно, мы отстали на год, если не на два, — весело сказала она, разглядывая лучшее платье Милдред, иссиня-черное, шелковое, почти новое. – Пока мы тут, у себя, это неважно. Но мне не хотелось бы, чтобы наши родственники за тебя краснели. Ведь им будет так же неловко, как и тебе. Это платье выглядит превосходно, однако, наверное, лучше будет перекроить его по новой моде. — Мама, — грустно сказала Милдред, – как же я буду покупать одежду без тебя? Я боюсь! Девушка совсем растерялась и приуныла, и мать постаралась ее подбодрить: — Я целиком полагаюсь на твой вкус и здравый смысл, моя хорошая! Не переживай, все у тебя получится. — Но я даже не знаю, в какой магазин идти, не знаю цен. Как я пойму, что продавец со мной честен? — Девочка моя, ты ведь зна ешь, что на шему Небесному От цу мож но по ве рять да же са мые ма ленькие заботы и тревоги, и Он непременно укажет выход из затруднения. Может, твоя тетя или дядя или кто-то из их друзей смогут сопровождать тебя по магазинам. Мать говорила так бодро и уверенно, что ее настроение передалось Милдред. Девушка повеселела и с легким сердцем занялась сборами. 16
Хоть они и решили не шить наряды, но за несколько дней, что оставались до отъезда, все равно предстояло многое сделать. Так что мать и дочь хлопотали целыми днями – впрочем, оно и к лучшему: ведь им некогда было грустить о предстоящем расставании. Новость о том, что Милдред уедет так далеко и так надолго, взволновала кружок, к которому она принадлежала. Клодина Четвуд и Люсилла Грандж твердили, что не вынесут разлуки. Но Уоллес Ормсби думал, что вряд ли горе подруг может сравниться с его кручиной. Он уже давно понял, что жизнь без Милдред кажется ему пустой, однако все никак не мог набраться смелости и открыть ей свои чувства. Молодой человек боялся, что девушка не отвечает ему взаимностью и питает к нему лишь дружеское расположение. Уоллес надеялся со временем завоевать сердце Милдред, однако теперь эта надежда растаяла. А вдруг в дальних краях она кого-нибудь встретит? И Уоллес смотрел в будущее с печалью и тревогой. К тому же Милдред в последние дни была так занята, что с ней и словом перемолвиться было нельзя. — Моя матушка говорит, что вы уезжаете далеко и надолго, Милдред, – сказал после вечерней службы священник, мистер ГоспEодень, и в голосе его прозвучало искреннее сожаление. В последние две недели священник был в отъезде и вернулся лишь вчера. — Да, – радостно ответила она, решив не думать о том, как тяжко будет ей расставаться со всеми. – Я уже собралась. Чемоданы уложены. Завтра поутру отбываем. — Какая жалость! Нам будет так недоставать вас. Могу ли я... Однако тут преподобного кто-то окликнул. Он отвернулся от Милдред, так и не закончив фразы. Этим 17
моментально воспользовался Уоллес Ормсби: он подошел к Милдред и предложил ей руку. Она оперлась на нее, и молодые люди вышли из церкви. Они молчали, пока остальные прихожане не остались далеко позади. Наконец Уоллес решился заговорить, но не нашел нужных слов и лишь обронил какую-то банальность о погоде. — Да-да, погода замечательная, — согласилась Милдред. – Надеюсь, она продержится еще немного. Нам хотя бы до парохода добраться без дождя. Впрочем, мы едем в закрытом экипаже, так что не страшно. Не промокнем. — Дорогая! Я не хочу, чтоб вы уезжали! – вдруг выпалил Уоллес. — Нет, не то! Я знаю, вам надо поправить здоровье. Но... О, Милдред, мне невыносимо думать, что вы... Что кто-нибудь завоюет ваше сердце. Я... У меня, конечно, нет на вас никаких прав, но я нежно люблю вас – и буду любить всегда! И я обещаю сделать вас счастливой, если вы ответите мне взаимностью, — он говорил быстро, боясь, что решимость его оставит. – О, Милдред! Могу ли я надеяться? — Не знаю, Уоллес, — сказала она, и голос ее дрогнул. – Я вас очень уважаю и ценю... И наверное, люблю, — добавила она нерешительно и почувствовала, что щеки ее запылали. – Но только это не совсем такая любовь, которую хотите вы. — Вы любите другого? – прошептал он хрипло. — Нет-нет. Вы мне нравитесь больше всех. Но нам еще рано думать об этом... — Может, со временем я вам понравлюсь? – с жаром спросил Уоллес, трепеща и все еще надеясь, хотя надежды не оставалось никакой. — Конечно, но вы и сейчас мне нравитесь. Вот только любовь... Она сильнее, понимаете? Я не могу ничего обещать. И вы тоже не обещайте. 18
— Я с радостью дам вам обещание! — сказал он. — Потому что знаю, что не передумаю никогда! Он проводил ее до ворот и пожелал спокойной ночи, сказав, что не прощается и надеется увидеть ее утром, если она позволит. — Конечно, Уоллес, — ласково ответила она. – Ведь вы почти что член нашей семьи. Мы все так считаем. Вы так помогли нам прошлым летом! — Не стоит об этом! – остановил он Милдред. – Вы оказали мне честь, приняв мою помощь, и мне было в радость разделить с вами бремя забот.
19
ГЛАВА 3
О, сколь ничтожна гордость!
Самуэль Даниэль. Поэма «Гражданская война»
асставание оказалось нелегким испытанием и для Милдред, и для ее домочадцев, остающихся дома. Но особенно тяжело было миссис Кит. Однако мама с дочкой достойно выдержали испытание, хотя сердца у обеих разрывались на части. Малыши рыдали, цепляясь за шею старшей сестрицы. Отец на прощание крепко обнял Милдред, а потом мать, прижав ее к груди, гладила по голове и сбивчиво шептала на ухо что-то ласковое. Уоллес порывисто сжал руку любимой и прошептал умоляюще: — Милдред, дорогая! Не забывайте меня... А я буду помнить вас до конца своих дней! Погода стояла пре крас ная, свежий ветерок бодрил. Вскоре Милдред с мистером Динсмором выехали из города. Дорога долго вилась среди широких полей, затем свернула в лес, прекрасный в осеннем убранстве.
Р
20
Мистер Динсмор изо всех сил старался развлечь Милдред, и вскоре они уже болтали и весело смеялись. Обедали на ферме, недавно выстроенной посреди леса на вырубленном участке. Стол, конечно, не мог похвастаться изяществом, однако накормили их от души. Все было по-деревенски сытно и вкусно: омлет с ветчиной, свежие овощи, хлеб с маслом, кофе, а на десерт – яблочный пирог. Лошадям дали часовую передышку, а затем вновь пустились в дорогу. К ужину путешественники оказались в небольшом городке и заночевали в трактире, напомнившем им фермерский дом, где они побывали утром. Дорога с самого начала была в очень плохом состоянии, но на следующий день стала еще хуже. Сплошные ухабы. Местами она была выложена бревнами, на которых экипаж ужасно трясло. Часть бревен сгнила, и там, где их не хватало, образовались ямы. Экипаж передвигался рывками. Всякий раз, когда передние и сразу вслед за ними задние колеса попадали в ямину, путешественников буквально подбрасывало на сиденьях. Поэтому в городок Дельфи на берегу реки Уобаш Милдред с мистером Динсмором приехали усталые и измотанные. Здесь им предстояло пересесть на пароход. Они радовались, что сухопутная часть путешествия осталась позади. Они переночевали в гостинице и на следующее утро сели на пароход, который поплыл вниз по течению Уобаша, затем вверх по Огайо до Мэдисона. В Мэдисоне они высадились и провели часть дня и ночь. Затем сели на пароход побольше и продолжили путь до Портсмута, а оттуда дилижансом добрались до Лэндсдейла. Мисс Стэнхоп ничего не знала об их приезде, поскольку письмEа с этим радостным известием еще не 21
получила. Она сидела в одиночестве у камина, вязала и как раз вспоминала своих близких из Плезант Плейнз, когда ее раздумья были прерваны громким протяжным гудком и грохотом колес. — Вечерний дилижанс, — сказала вслух мисс Стэнхоп. Потом торопливо встала, уронила вязание и поспешила к двери, так как ей показалось, что дилижанс остановился прямо у ее ворот. И точно. Джентльмен, вышедший из дилижанса, помогал спуститься да ме, а воз ница тем временем выгружал их чемоданы. Благодаря ясному лунному свету мисс Стенхоп отчетливо видела всю эту картину, заключенную в раму широко распахнутой входной двери. — Кто бы это мог быть? – и она, недоумевая, сошла с крыльца на лужайку и поспешила навстречу нежданным гостям. В следующее мгновение Милдред висела у нее на шее, и обе рыдали от счастья. — Милая моя! Вот уж сюрприз так сюрприз! Просто чудо! — восклицала мисс Стэнхоп, прижимая девушку к груди. – Но где же остальные? — Остальные, то есть я, здесь, сестра Уэлти. Мы с Милдред приехали вдвоем, — сообщил мистер Динсмор, одной рукой приподымая шляпу, а другую протягивая мисс Стэнхоп. — Примете меня? — Боже, это вы, зять мой! – воскликнула она, пожала ему руку, а потом от души его расцеловала. – Какая радость! Вот уж не ожидала! Заходите, заходите! Вы, наверное, устали, замерзли, проголодались! Надеюсь, вы надолго. Саймон займется багажом, — тараторила достойная леди вне себя от радости. Она подхватила Милдред под руку и ввела в дом. Ей не терпелось расспросить дорогих гостей, однако сперва надо было позаботиться об их устройстве. 22
Тетя Уэлти помогла Милдред снять шаль, радуясь, словно мать, которая обрела потерянного ребенка. Потом хотела помочь и мистеру Динсмору, однако тот снял пальто сам. Мисс Стэнхоп усадила гостей в кресла поближе к пылающему камину, Саймон отправился развести огонь в гостевых спальнях, а Филлис на кухне собирала вкусный ужин. Удостоверившись, что все ее указания выполнены, тетя Уэлти вернулась в гостиную. — Как рада я принять тебя и Милдред у себя в доме, брат мой! — сказала она. – Однако напрасно вы не предупредили меня о своем приезде письмом, я бы подготовилась несравненно лучше. — Я написал вам из Плезант Плейнз, — ответил мистер Динсмор. – Видимо, письмо затерялось на почте или опаздывает. — Вот оно что... Ну, не беда! — весело ответила мисс Стэнхоп. – Я так счастлива! Меня сейчас вряд ли чемто можно расстроить, – она с любовью оглядела Милдред и, внезапно заметив, как та изменилась, воскликнула: — Девочка моя, как же ты похудела! И осунулась! Да, ухаживать за больными — тяжкий труд. Как жаль, что меня не было рядом, чтобы тебе помочь! Но ты же останешься со мной на зиму? Погостишь, отдохнешь! Так ведь? — Нет, нет! Зимовать она будет у нас, — ответил мистер Динсмор, прежде чем Милдред успела открыть рот. — Если хотите провести зиму с ней, сестра Уэлти, придется вам поехать к нам в гости. В самом деле! Запирайте ваш домик и пожалуйте к нам в Розленд! Что вас тут держит? Стоит ли говорить, что мы будем только рады вашему приезду! — Вы очень добры, брат! — сказала мисс Стэнхоп, с любовью глядя на мистера Динсмора. — Однако по некоторым причинам я не могу уехать надолго. Но где же Хорас? Сын моей покойной сестрицы Евы? Жаль, 23
что он не приехал с вами. Бедный мальчик! — и она тяжело вздохнула. Услышав эти речи, мистер Динсмор слегка нахмурился: — Едва ли Хораса можно называть бедным, — заметил он. — Он недавно отправился в Европу. Он прекрасно себя чувствует, и впереди его ждут одни лишь развлечения. Тут мистер Динсмор выразительно посмотрел на мисс Стэнхоп, затем взглядом указал ей на Милдред, и тетушка, поняв намек, сменила тему. Благо, вопросов у нее накопилось великое множество: ведь ей так хотелось разузнать у Милдред обо всех, кто остался в Плезант Плейнз. Справилась она и о детях мистера Динсмора, хоть те и не состояли с ней в кровном родстве. Это были сводные братья и сестры Хораса, которые родились у мистера Динсмора от второй жены, Изабеллы. Однако на другой день, оставшись с мистером Динсмором наедине, мисс Стэнхоп сказала: — Так значит, Хорас уехал в Европу? Надолго? — Он еще не решил, — ответил тот беззаботно. – Поживет там, наверное, с годик, а может, и дольше. — Девочка с ним, я надеюсь? — Какая еще девочка! – рассердился мистер Динсмор и, помолчав, продолжил. – Разумеется, нет. Да и на что она ему? Я надеялся, что вам ничего неизвестно об этой нелепой истории. Как вы о ней узнали, скажите на милость? — Хорас рассказал Марсии и просил ее обо всем написать мне, — тихо ответила тетя Уэлти. – Значит, она по-прежнему живет с опекуном? Бедная малышка! — Да, с опекуном. И с ним она и останется! Дурацкая выходка Хораса – ведь по-другому этот поспешный, опрометчивый, неуместный брак и не назовешь! – позор для всей нашей семьи. Немало неприятностей доставила нам эта история! 24
— Если не принимать во внимание их молодость, это была очень неплохая партия, – сказала мисс Стэнхоп полувопросительно. — Неплохая партия! Я лично считаю иначе! — гневно сверкнув глазами, ответил мистер Динсмор. — Элси Грейсон – дочь торгаша... торговца! Пусть богатого, но торговца! Моему сыну она была не пара! Очень кстати, что она не зажилась на этом свете! И было бы еще лучше, если б и дочь ее умерла вместе с ней. Мисс Стэнхоп обомлела: — Да как вы можете, сэр?! – воскликнула она, и по ее щекам покатились слезы. – Как вы можете так говорить? Ведь она же вам внучка! Несчастная сиротка без матери... и выходит, что и без отца! Воистину, гордыня делает сердце черствым. — Она внучка старика Грейсона, — проворчал мистер Динсмор. Он встал и заходил по комнате. – Сделайте мне одолжение, не будем больше касаться этой темы! Мне чрезвычайно неприятно ее обсуждать. Мисс Стэнхоп печально вздохнула и вполголоса процитировала: «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность»*. И больше она с мистером Динсмором за все то время, что он провел у нее в доме, на эту тему не заговаривала ни разу. — Пойду, прогуляюсь, осмотрю ваш городок, — сказал он, взяв шляпу. Уже подойдя к входной двери, он спросил: – Надеюсь, Милдред о похождениях Хораса не осведомлена? — Думаю, ей известно все, что известно мне, – ответила мисс Стэнхоп спокойно. – Такова, видимо, была воля Хораса. Мистер Динсмор со вздохом затворил за собой дверь. В ту же минуту в переднюю вышла Милдред. *
Притч 16:18.
25
Она услышала, как вздыхает дядя, и с тревогой спросила у тетушки, что случилось. Мисс Стэнхоп посчитала, что лучше будет все ей рассказать и предостеречь, чтобы она не вздумала заговорить о жене и ребенке Хораса в присутствии дяди, разве что он сам этого захочет. Милдред пообещала быть осторожной. — Одного не пойму – почему он так относится к собственной внучке? — добавила она. – Меня, напротив, судьба девочки очень волнует. Как жаль, что я не могу с ней познакомиться! Однако кузен Хорас ведет себя еще более странно. Как можно быть таким равнодушным к своему ребенку? Бедная малышка! Никому на свете до нее нет дела, никто о ней не заботится, кроме нанятой няньки! Они уже час как позавтракали. Мисс Стэнхоп завершила все утренние дела, дала поручения на сегодня Филлис и Саймону и теперь с чистой совестью могла обстоятельно поговорить с Милдред. С тех пор как Милдред переступила порог тетушкиного дома, обе дамы с нетерпением ждали этой минуты. Конечно, первым делом они поговорили о главном – то есть о семействе Китов, оставшемся в Плезант Плейнз. Когда Милдред в подробностях рассказала обо всех домочадцах, они заговорили о друзьях и соседях в обоих городках, и у каждой оказалась масса вопросов и куча новостей. — Что стало с бедной миссис Осборн и Фрэнком? – спросила Милдред. — Ах! Она вернулась в дом Отца нашего и навсегда забыла о болезнях и горестях, — ответила мисс Стэнхоп. — Фрэнк очень горевал. Однако для бедной женщины так лучше! Слишком она мучилась! Это произошло три недели назад, а несколько дней спустя Фрэнк пришел попрощаться. Он решил поступить в колледж. Хочет оставить свой след в истории, как он выразился. 26
Кстати, Милдред, дорогая! — добавила тетушка с озорной улыбкой. — Он намекнул, причем довольно прозрачно, что лавры великого ученого он собирается сложить к ногам одной моей знакомой особы... Конечно, если та не сочтет это самонадеянностью. — И что же вы ответили на это, тетя Уэлти? – спросила Милдред, залившись краской: ей было и досадно, и смешно. – Фрэнк ведь совсем еще мальчишка. Я о нем никогда всерьез не думала. — Мальчишка он и есть. Но, надо признать, мальчишка добрый, честный и благородный, к тому же недюжинного ума – и при том скромный, без претензий. Когда-нибудь из него выйдет замечательный мужчина. — Наверное. И если тогда он пожелает взять в жены мою младшую сестренку, я благословлю этот союз и всячески ему поспособствую. Тетя Уэлти с улыбкой покачала головой. — Вообще-то твои сестры его не интересуют, но кто знает... Бывает, люди чудесным образом меняются. Милдред тем временем задумалась о чем-то другом. Она ненадолго замолкла, а потом вдруг спросила: — Тетя Уэлти, а что за человек... Ох, как же мне ее называть? Миссис Динсмор? Тетушка Динсмор? Как на моем месте звали бы ее вы? — Я бы спросила, что ей больше по душе, и обращалась бы к ней так, как ей нравится. Я никогда с ней не встречалась и мало что о ней слышала. Но говорят, она не слишком благочестива. — А дядя? – начала Милдред. — Он тоже не христианин, — печально ответила мисс Стэнхоп. – Верит, что для спасения нет ничего важнее честной, безупречной и нравственной жизни. Дитя мое, тебе предстоит жить среди людей мирских. Бодрствуй и молись, пребывай с Господом. Какая радость, что, где бы мы ни были, Он всегда близко! 27
— Да, и мама тоже всегда так говорит, — прошептала Милдред, и глаза ее наполнились слезами, потому что она вспомнила, как далеко уехала от любимой матери, которая к тому же была ей и сEамой близкой подругой. — Она обещала каждый день молиться обо мне, чтобы оградить меня от зла. И вы молEитесь обо мне, тетя Уэлти, хорошо? — Конечно, девочка моя, — с жаром ответила тетушка.
28
ГЛАВА 4
Прошу, возьмите это и носите На память обо мне...
Уильям Шекспир. Комедия «Как вам это понравится»*
ебе к лицу этот дорожный костюм. Очень приличный! Ты в нем настоящая леди, — мисс Стэнхоп одобрительно оглядела изящную фигурку Милдред. — Думаю, дядюшке Динсмору не приходится за тебя краснеть. — Надеюсь, — улыбнулась Милдред. – По крайней мере, я не замечала. — Ну, а какие еще платья ты взяла с собой, девочка? Боюсь, в лавках Плезант Плейнз выбор невелик. Да и времени у тебя было мало. Попробуем пройтись по магазинам здесь, у нас. Конечно, если твой дядя согласится повременить с отъездом. — Тетушка, милая, спасибо! Вы всегда обо всем подумаете, — сказала Милдред. — Только вряд ли он согласится. Впрочем, я и сама не хочу задерживать его,
-Т
*
Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
29
потому что знаю, что мистер Динсмор спешит попасть домой до холодов. И она объяснила старушке, какое решение приняли они с мамой относительно покупки нарядов, и рассказала о щедром подарке Хораса Динсмора. — В этом он весь! Добрый, благородный мальчик! — сказала тетя Уэлти. – Можешь смело принимать от него подарки, ему это только в радость и вполне по средствам. Конечно, за Хорасом мне не угнаться, — с улыбкой добавила она, вставая и направляясь к комоду (разговор этот происходил у нее в спальне). – Однако и я хочу одарить тебя по мере возможности. Милдред заспорила было, что все необходимое у нее уже есть, однако мисс Стэнхоп шутливо велела ей угомониться и слушаться тех, кто старше и мудрее. С этими словами она достала ключ, открыла ящик и вынула свои сокровища: великолепное старинное кружево, которого не постыдилась бы самая изысканная дама, несколько прекрасных колец, бриллиантовую брошь и красивую золотую цепочку. — Выглядят они старомодно, — сказала она, — зато никто не усомнится, что настоящие. Это не какиенибудь стекляшки! — добавила она, рассмеявшись низким музыкальным смехом, и надела на Милдред брошь, цепочку и кольца. Щеки у девушки порозовели, глаза засияли. — Ах, тетушка! — воскликнула она. – Неужели вы доверите мне все эти сокровища? Говорите, они старомодные? Но в этом же и есть их очарование! Сразу видно: та, кто их носит, не какая-нибудь выскочка, а происходит из почтенного родовитого семейства. Однако я не возьму эти драгоценности. Еще потеряю... Или украдут. Я же с ума сойду! — Глупости, девочка! С ума сходить незачем. Мне их больше не носить, и однажды они все равно перей-дут к тебе. Так что теряй, сколько хочешь, они – 30
твои, — сказала мисс Стэнхоп, вновь поворачиваясь к комоду. Она достала оттуда что-то, заботливо завернутое в льняное полотенце, и положила сверток на колени Милдред со словами: – Вот, пригодится. Тебе нужна красивая шаль, пока ты не купишь новую в Филадельфии. Хотя я сомневаюсь, что ты найдешь что-нибудь лучше. Взгляни-ка! Милдред взглянула – и от удивления у нее перехватило дыхание. — Ах, тетечка! Это же ваша индийская шаль! Глазам своим не верю! Неужели это мне? — Тебе-тебе, Милли! Погоди-ка минутку, — весело ответила ей тетушка, разворачивая шаль и укутывая в нее стройную девичью фигур ку. – Вот так! Превосходно! Я не могу подарить ее тебе, дам только поносить, потому что она обещана твоей матери. Но ведь ты ее старшая дочь – значит, однажды она станет твоей... — Тетя Уэлти! Я боюсь ее брать, вдруг с ней что-то случится. Пожалуйста, уберите ее обратно. — Помолчи, милая! Дома с ней тоже много чего может случиться. Представь, вдруг произойдет пожар! И в этом случае я очень обрадуюсь, что шаль была у тебя, а не сгорела вместе с домом. Шаль была действительно роскошная и очень дорогая, однако мисс Стэнхоп ценила эту вещь прежде всего за то, что она была подарком ее давно умершего любимого брата. Он много путешествовал, несколько лет прожил в Китае и Индии, откуда время от времени присылал сестре редкостной красоты вещицы, в том числе и эту шаль. Потом он вернулся домой и умер на руках у мисс Стэнхоп, оставив ей приличное состояние, вполне достаточное, чтобы она жила, не тревожась о завтрашнем дне. Денег с лихвой хватило бы на все ее нужды, однако 31
она много помогала другим, так что на себя почти ничего не тратила. — Ах, тетя! — сказала Милдред, погладив мягкую роскошную ткань. — Даже в самых безумных мечтах я не могла вообразить, что вы мне дадите эту шаль. Я бы на вашем месте никому ее не отдала, – добавила она с лукавой улыбкой. — Ты очень аккуратная, и я за нее не опасаюсь. Возьми ее с собой, носи и меня вспоминай. Прошу тебя! Поверь, мне очень не хочется, чтобы миссис Динсмор задирала перед тобой свой аристократический нос, потому что ты, мол, недостаточно изысканно одета. К тому же у меня все это все равно лежит без пользы. — Ну, если так, то я не могу вам отказать, — засмеялась Милдред, сияя от удовольствия. — Как же вы ко мне добры! Шаль такая красивая, тетя! С ней любое платье будет нарядным! – и девушка вихрем закружилась по комнате. Потом, немного успокоившись, она встала перед зеркалом и внимательно поглядела на себя. — Я видела эту шаль раз пять-шесть в жизни, не больше... И то по великим праздникам, когда ее надевали вы или мама. Я смотрела на нее издали, с трепетом, почти благоговела, боялась дотронуться. И вот она на мне! Поверить не могу! Несколько дней, которые мистер Динсмор отвел на посещение Лэндсдейла, пролетели быстро. Слишком быстро, по мнению мисс Стэнхоп, которой не хотелось расставаться со своими гостями, особенно с Милдред. Однако девушка нисколько не жалела, что уезжает: да, она была искренне привязана к тетушке Уэлти, но ее юную душу манил большой мир. Путешественники доехали до реки Огайо и вновь погру зились на па ро ход, ко то рый плыл до Питтс бурга. 32
С погодой им по-прежнему везло, и Милдред наслаждалась путешествием. Мистер Динсмор был к ней неизменно добр и все старался устроить ее поудобнее. Она завязала знакомство с другими пассажирами. В Питтсбурге они поужинали и отдохнули несколько часов в гостинице, а потом сели в поезд до Филадельфии. Прежде Милдред никогда не ездила по железной дороге, однако часто читала в газетах о крушениях поездов и, заходя в вагон, думала, что рискует жизнью. Однако дяде о своих страхах она говорить не стала, твердо решив ему не досаждать. И мистер Динсмор так никогда и не узнал, как трепетало сердечко Милдред, когда она занимала место, на которое он ей указал. — Рановато мы, — заметил дядюшка, оглядывая почти пустой вагон, и устроился рядом с Милдред. Потом посмотрел на часы. – Да, до отправления еще целых пятнадцать минут. Однако лучше так, чем опаздывать. Милдред, я должен кое-что тебе сказать, прежде чем ты познакомишься с моей женой. Ну-ну! Не пугайся, — сказал он, заметив ее встревоженный взгляд, — ничего страшного. Просто лучше не рассказывай ей о вашем положении. Я вовсе не хочу тебя обидеть, — торопливо добавил он, увидев, что девушка залилась краской и чуть не плачет. — Я высоко ценю твоего отца, и мне абсолютно все равно, сколько у вас денег. Но жена моя... Видишь ли, она не всегда разделяет мои взгляды... Пусть думает, что твоя мама так же богата, как прежде. Так будет проще для всех. Он замолчал. Милдред, понимая, что он ждет от нее ответа, заговорила. Голос ее подрагивал: ей было очень обидно: — Я не могу ей лгать, дядя Динсмор. Бедность – это не преступление. — Ну конечно нет! И я вовсе не прошу тебя обманывать. Просто есть вещи, о которых рассказывать не 33
стоит. Это будет совсем несложно, поскольку миссис Динсмор вообще-то не любопытна. О расходах не беспокойся, я все беру на себя. Мы с Хорасом почтем это за честь. Он говорил так просто, так сердечно, что совершенно обезоружил Милдред. Она позабыла о своей гордости, и из глаз ее полились слезы благодарности. — Милый добрый дядя! — прошептала она, в порыве нежности накрыв его руку своей. – Не знаю, как мне отблагодарить вас с Хорасом! Я не могу отказать вам в вашей просьбе, однако, прошу вас, не нужно слишком на меня тратиться. Обращайтесь со мной, как с обычной гостьей, — добавила она, засмеявшись, чтобы скрыть свои чувства. — Я уж сам разберусь, как быть. Что бы ни случилось, ты всегда сможешь на меня положиться. На этот раз Милдред рассмеялась радостно и беззаботно. Как ни странно, она почувствовала, что на сердце у нее полегчало. В конце концов, может и впрямь к лучшему, если миссис Динсмор не узнает, как скромно живет семья Китов. На нее не будут смотреть свысока, как на бедную родственницу, не станут попрекать куском хлеба, или, того хуже, относиться с презрительной жалостью. — Да, — ска зал мистер Динсмор, раз мыш ляя вслух. – Достаток – это вовсе не главное. Главное – благородная кровь. Я верю: происхождение определяет все, и презираю нуворишей. Что скажешь, милая? – спросил он, потому что Милдред глубоко задумалась. — Боюсь, я тоже привыкла так считать, но... — и она смущенно замолчала. — Что ж, это здравый и единственно верный взгляд на вещи, – сказал он добродушно. — Наверное, все-таки надо смотреть не на титул, а на человека? – робко возразила девушка. — Ведь ис34
тинное благородство в сердце, в поступках. Папа и мама меня так учили, и мне кажется, это ближе всего к тому, чему учит Господь. В эту минуту в вагон вдруг ввалилась шумная компания, пассажиры громко переговаривались, и вопрос Милдред остался без ответа.
35