Antikvar Magazine issue#5(63)

№ 5 (63) май

2012 Тема номера: Символика старинных вольностей

Антиквар Журна л об антиквариате, искусстве и коллекционировании

Киеву и киевлянам Экспонаты выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»

Антиквар Журна л об антиквариате, искусстве и коллекционировании

Передплата журналу «Антиквар» на 2012 рік: — у будь-якому поштовому відділенні України (індекс у каталозі ДП «Преса» 96244); — у редакції журналу: м. Київ, вул. Володимирська, 5, оф. 6., тел.: (044) 278-39-28, (097) 432-83-02; e-mail: info@antikvar.kiev.ua

Ціна річної передплати

10 випусків 2012 року — 500

antikvar.ua

грн

от редакции

Этот номер «Антиквара» посвящён Киеву и киевлянам. В нём вы найдёте статьи и дискуссионные материалы об истории городской символики времён магдебургского права. В работе над майским выпуском принимали участие

ведущие украинские историки, геральдисты, киевоведы. Особый интерес представляют статьи об уникальных артефактах, предоставленных организаторами и участниками масштабной международной выставки «Реликвии старого киевского самоуправления», открытие которой состоится накануне Дня Киева. Этот беспрецедентный меценатский проект, инициированный коллекционером Алексеем Шереметьевым, объединит в экспозиции Национального исторического музея Украины раритеты, символизирующие демократические принципы старого киевского самоуправления, восходящего к европейской традиции организации жизни города. Вспомнить об этом сегодня особенно важно. Это знаковый для Киева проект. Журнал выходит в сложное для города время, когда разрушаются его исторические ландшафты, и мы просто не могли остаться в стороне от столь

наболевшей темы. В этом номере читатель найдёт острое интервью с главным архитектором города и обзорный материал о непродуманной застройке столицы. Остановить эти процессы сегодня под силу лишь общественности Киева. Понимая важность этой задачи, журнал «Антиквар» при поддержке авторов и партнёров нашего издания инициирует проведение цикла выставок под названием «Исчезающий город». Мы собираемся показать утраченные памятники, улицы, ландшафты, причём не только в документальных фотографиях, но и в живописных и графических произведениях мастеров разных поколений. Надеемся, что эта инициатива найдёт отклик и у художественной общественности Киева, и у всех горожан, которым небезразлична судьба нашего общего исторического и культурного наследия. Леонид Комский, издатель журнала «Антиквар»

Журнал издаётся с октября 2006 года Издание зарегистрировано в Министерстве юстиции Украины Свидетельство о регистрации: КВ №15001-3973ПР от 25 марта 2009 года Директор ИД «Антиквар» и главный редактор журнала: Анна Шерман anna_sherman@antikvar.kiev.ua, тел.: +380 (67) 445-66-82

Официальный представитель журнала в США: Лариса Вульфина vulf@antikvar.kiev.ua тел.: +380 (50) 698-41-12, (267) 690-22-28, Philadelphia, USA

Научный и литературный редактор: Тамара Васильева tamara_vasilyeva@antikvar.kiev.ua

Официальный представитель журнала в Великобритании: Александра Рак les_alex@ukr.net тел.: +44 (772) 902-24-77, London, United Kingdom

Редактор раздела «Рынок», контент-редактор сайта: Святослав Яринич sviatoslaff@gmail.com Арт-директор:Михаил Воронков mykhaylo.voronkov@gmail.com Макет:Дмитрия Ярыныча Корректор:Светлана Школьник sveta@antikvar.kiev.ua Распространение и подписка: Марьяна Варшавская warshavskaya@ukr.net тел.: +380 (97) 432-83-02 Менеджер по развитию: Татьяна Нестеренко tanya_l@bk.ru тел.: +380 (67) 290-07-73 Арт-атташе:Анна Коваленко annholidays@gmail.com тел.: +380 (97) 288-91-47

2

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Все права на материалы, опубликованные в журнале «Антиквар», принадлежат ООО «Издательский дом „Антиквар“». Перепечатка без письменного разрешения редакции запрещена. При использовании материалов ссылка на «Антиквар» обязательна. Все права защищены. Материалы с пометкой публикуются на правах рекламы. Редакция не несёт ответственности за достоверность информации, содержащейся в рекламных объявлениях. Присланные материалы не рецензируются и не возвращаются. Мнения авторов не всегда совпадают с позицией редакции. Отпечатано в типографии ООО «Рема-Принт» ул. Черновола, 2, оф. 1, Киев, 01135. Тел./факс +380 (44) 486-80-04; 486-28-80 Тираж 3000 экз. Цена договорная. Подписано в печать 17.05.12 © «Антиквар», 2012

ISSN 2222-436X

Учредитель и издатель: ООО «Издательский дом „Антиквар“» Адрес редакции и издателя ул. Владимирская, 5, оф. 6, Киев, 01025 Тел./факс: +380 (44) 278-39-28 info@antikvar.kiev.ua http://antikvar.ua

На обложке:

Экспонаты выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»: • знамя с гербом Киева (из коллекции Военного музея, Стокгольм); • матрица печати города Киева 1‑й пол. XVI в. (из коллекции Музея Шереметьевых)

объект

Подносная тарелка с тремя гербами (дома Романовых, Гессенского дома и города Киева), изготовленная по случаю официального визита в Киев императора Николая II и императрицы Александры Фёдоровны. Россия. Начало ХХ в. Фарфор, роспись, золочение. Диаметр 37 см. Автор росписи Наталья Брун № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

3

содержание номера 31 Большая честь и ответственность Генеральный директор Национального музея истории Украины Сергей Чайковский 32 «Мы не знаем, что обладаем уникальными вещами» Дизайнер и медальер Владимир Таран

экскурс

события 6–11

тема номера интервью 12 Визуализация истории Коллекционер и меценат Алексей Шереметьев 18 Возвращение киевских святынь Историк Юрий Савчук

презентация 24 «Ждём украинских исследователей» Директор стокгольмского Военного музея Эва-Софи Эрнстелл 26 Чрезвычайный и Полномочный Посол Швеции в Украине Стефан Гуллгрен 27 «Многое зависит от инициативы украинской стороны» Директор Польского Института в Киеве Ярослав Годун 28 «Мы заинтересованы в сотрудничестве с Украиной» Руководитель департамента рукописей и редких книг Баварской государственной библиотеки Клаудиа Фабиан 30 «Эти масштабы поражают» Директор по инновационным технологиям Российского центра науки и культуры в Киеве Александр Урбан

4

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

коллекция сфрагистика

56 Три века киевской геральдики Из истории городских печатей и гербов конца XV–XVІII в.

68 Шляхетный мещанин Печать Василия Ходыки из собрания Музея Шереметьевых

музей

34 Символика старинных вольностей Магдебургское право по‑киевски

72 Киевские времена Открытие постоянной экспозиции Музея истории Киева

дискуссия

82 Коштом всей братии Реликвии городского самоуправления в собрании НМУНДИ

42 «Местные политики видят в гербах своих предшественников» Председатель Украинского геральдического общества Андрей Гречило 44 «В Киеве сложилась безобразная ситуация с городским гербом» Художник-геральдист Алексей Руденко 46 «Мы хотели, чтобы на гербе столицы присутствовали и куша, и фигура архангела Михаила» Заместитель директора Института археологии НАН Украины Глеб Ивакин 48 «Арбалет в руке киевского мещанина направлен стрелой вверх, то есть с Нижнего города „против всех“» Историк, кинодокументалист Алексей Зотиков

резонанс

50 Но где же город? Киевляне против застройщиков 53 «Я хочу, чтобы город развивался гармонично, но у меня нет для этого средств» Главный архитектор Киева Сергей Целовальник

88 Оклады, кресты, потиры, дарохранительницы… Украинское ювелирное искусство XVII–XVIII вв.

графика

102 Страна веселья и руин Киев в рисунках Абрахама ван Вестерфельда

рынок хранители ароматов

114 Достойные резца ваятеля Парфюмерные сосуды Древнего Рима

аукционы 120

коллеги 122

клуб личность

130 Динорин град О создательнице легендарного макета древнего Киева

детали

138 Памятники в поисках смысла Искусство «читать город»

книжное 148

обозрение

события

Обречённые на барочность Наших искусствоведов давно занимает проблема сквозной традиции барокко в украинской художественной культуре XVII — ХХ вв. Ещё в 1996 г. в Национальном художественном музее состоялась конференция «От барокко до барокко», участники которой проанализировали необарочные тенденции в творчестве шестидесятников Ю. Луцкевича и Н. Стороженко, художников «украинской новой волны» и нефигуративной живописи 1990‑х. И вот спустя полтора десятилетия НХМУ предпринял попытку визуализации такого рода теоретических построений и эмпирических наблюдений в рамках выставочного проекта «Миф „Украинское барокко“» (кураторы Галина Скляренко и Оксана Баршинова). По мнению авторов концепции выставки, «…барокко определило едва ли не главные архетипы украинской культуры, повлияло на мировоззрение… отзываясь в произведениях модернистов и авангардистов, в парадоксах социалистического реализма, с его выдуманностью и пафосом, в „поисках живописности“, определившей едва ли не главную направленность украинской живописи ХХ века, а вместе с тем — и их ироническое переосмысление в работах

Времена страданий Христовых. XVIII в.

6

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

„новой волны“. Барочные ирония и драматизм, тяготение к театрализации и декоративности оказываются созвучными и современному „обществу спектакля“, с его пиар-технологиями и манипуляциями массовым сознанием». Всё это так, но в концепции, очевидно, следовало бы более тщательным образом отрефлексировать различность и множественность рецепций барокко, скажем, у мирискусника Нарбута (сознательная ретроспективистская стилизация), модернистов Экстер или Богомазова (общий интерес к проблеме движения в живописи), соцреалиста Хмелько (проблема построения многофигурных композиций), семидесятников Токарева и Гордийчука (поиск изобразительного эквивалента для иллюстрирования украинской барочной поэзии). В конце концов, нерешённость (или частичная решённость) этой задачи обернулась общей невразумительностью в построении экспозиции. От хронологического принципа кураторы отказались (отчаянное по музейным меркам хулиганство!), группировка материала по типам рецепции, общности художественной либо идеологической проблематики соблюдается (или чётко прочитывается) далеко не всюду. Например, в первом зале представлена книжная иллюстрация конца XX в., где пластика барокко использована скорее как технический приём. Далее начинается коллаж из произведений, авторов, эпох, тем и мотивов: Нарбут соседствует с Соломко и Костырко, небольшая икона Богородицы изобретательно обрамлена гигантскими «ризами» работы А. Твердого, «Евангелист Матфей» XVIII в. вдохновенно застыл рядом с задницей натурщика на фото С. Солонского. Конечно, попадаются и довольно удачно организованные уголки или даже стенки, где кураторская

события мысль угадывается с лёту. Так, стоя у многофигурной композиции Ф. Гуменюка «Избрание гетмана Полуботка» и оборачиваясь назад, через анфиладу залов вы видите огромное полотно «За великий русский народ!» М. Хмелько. Разные исторические периоды, разные композиционные и пластические приёмы, разные идеологические установки и общая «барочная» патетика. В духе эмблематических титулов барочных панегириков решена стенка с абстракциями Т. Сильваши, словно бы фланкирующими полотно из серии «Левитация» В. Сидоренко (согласятся ли с такой символической расстановкой сами мэтры?). В углах же скромно ютятся деревянные скульптуры евангелистов. Украинское барокко, в отличие от европейского, развивалось в рамках средневековой художественной системы, как бы высвобождаясь из её формальных ограничений, и не знало пластических и композиционных открытий, подобных Караваджо или Тьеполо. Возможно и поэтому те немногие, попавшие в экспозицию произведения художников XVII– XVIII вв., выглядят менее барочными, чем работы наших современников. К тому же, наиболее знаковые для украинского барокко вещи оставлены в постоянной экспозиции музея на первом этаже. Но в целом проект со столь явно выраженной интерпретационной составляющей, конечно же, выглядит предпочтительнее, чем унылые, приуроченные к юбилеям «персоналки». Если не в научном, то хотя бы в зрелищном отношении. А это немаловажно, учитывая, что в июне в Киев съедется чуть ли не пол-Европы. Авось, в таком калейдоскопе история украинского искусства будет восприниматься ими повеселее.

Шишкин и «Арсенале 2012» Для модернистов и авангардистов прошлого века Иван Шишкин был чем‑то вроде жупела натурализма, олицетворением того, как нельзя видеть и писать. Казимир Малевич в одной из своих лекций отмечал, что у Шишкина трава написана так, что каждый ботаник может определить её вид. Однако в годы господства социалистического и просто реализма его живопись стала чуть ли не официальным эталоном вкуса. Сейчас, во времена постмодернистской всеядности и вседозволенности, мы имеем возможность взглянуть на творчество художника без идеологических шор и предубеждений, к чему неявно призывает и выставка в Киевском национальном музее русского искусства, проводимая в рамках параллельной программы форума современного искусства «Арсенале 2012». Помимо широко известных живописных работ мастера, здесь представлены и рисунки пером, офорты на бумаге и шёлке. Впрочем, акцентируя внимание на графическом таланте Шишкина, на его роли в формировании реалистической пейзажной традиции, кураторы выставки забывают о таком важном

для понимания творчества художника аспекте, как восприятие массовым сознанием. Ведь полотно классика «Утро в сосновом лесу» по своей популярности на бывшем советском пространстве, безусловно, не уступало знаменитой «Джоконде». Его бесконечно репродуцировали и копировали, тиражировали на упаковке и конфетных фантиках, цитировали и пародировали. Наверное, стоило всё‑таки обратить внимание на этот феномен, если уж классика решили включить в актуальный контекст.

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

7

события

Мировой тур синдиката антикваров С 14 по 23 сентября в крупнейшем выставочном центре Парижа — Большом дворце изящных искусств «Гран Пале» пройдёт XXVI Биеннале антикваров, которая на протяжении последних 60 лет является одним из самых респектабельных смотров старого искусства в мире. Организатором Биеннале традиционно выступает французский Национальный синдикат антикваров. В мае в Киеве побывал президент этой организации Кристиан Дейдье. В эксклюзивном интервью «Антиквару» он рассказал о причинах визита в Украину, некоторых особенностях французского рынка и своих ближайших планах.

— Уже сейчас в прессе появилось достаточно информации, не оставляющей сомнений в том, что XXVI Биеннале антикваров будет не менее впечатляющей, чем прошлая, юбилейная. И всё‑таки вы решили лично приехать в Киев, чтобы рассказать о предстоящем событии. Почему?

— С целью продвижения Биеннале решено было организовать первый в её истории всемирный пиар-тур. Мы приезжаем в разные уголки мира, чтобы встретиться с журналистами, дилерами и потенциальными клиентами. Фактор личного общения кажется нам очень важным. На Биеннале съезжаются тысячи людей, и организаторы просто не могут уделить достаточно времени всем участникам, гостям, представителям прессы. Мы уже побывали в США, Китае, на Ближнем Востоке, объездили Европу; вполне логичен и наш визит в Киев, где существует давняя традиция коллекционирования искусства и антиквариата.

— На недавней пресс-конференции в Москве вы говорили о возможности проведения выездных «минибиеннале». Это будет что‑то наподобие предаукционных выставок?

— Нет. Суть этой инициативы в том, чтобы проводить мероприятия ежегодно. Поскольку Биеннале антикваров проходит раз в два года, то в «межсезонье» мы хотели бы устраивать ярмарки или салоны где‑нибудь за пределами Парижа. Так родилась идея организации «минибиеннале» в трёх-четырёх крупных городах, во время которых мы показали бы людям, что такое Парижская

8

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

события

Кристиан Дейдье с бывшим президентом Франции Жаком Шираком

биеннале антикваров — произведения искусства высочайшего качества в изысканных интерьерах. На сегодняшний день мы определились с форматом таких выставок и городами, которые будут их принимать. Возможно, среди них окажется и Москва, но это ещё не окончательное решение. Важно отметить, что подобные выставки-спутники будут коммерческими, и галереи-участники привезут на них свои лучшие вещи — такие, которые они обычно показывают в Париже. Национальный синдикат антикваров, со своей стороны, гарантирует, что стандарты качества будут здесь такими же, как и в «Гран Пале».

— Украинские коллекционеры уже бывали на Парижских арт-ярмарках? Входили ли они когда‑нибудь в число приглашённых на знаменитые гала-ужины, побывать на которых — особая честь и особое удовольствие? Почему для Вас так важна эта составляющая Биеннале — мероприятия и без того чрезвычайно затратного?

— Да, некоторые украинские коллекционеры посещали наши мероприятия, надеемся, что в будущем их станет больше. Гала-ужин — это эксклюзивное мероприятие, позволяющее галереям-участницам пригласить на открытие Биеннале своих лучших клиентов и дать им возможность первыми увидеть выставленные произведения, насладиться ими в роскошной и в то же время спокойной обстановке. НСА только организует ужин, все же места в зале выкупаются антикварами. Последний раз на этом вечере было 1400 гостей, которых обслуживали 500 официантов. Меню составлял шеф-повар ресторана, имеющего три звезды в рейтинге Michelin. На сам ужин

отводится всего 1 час 15 мин., а кофе подают уже во время осмотра экспозиции. Излишне говорить о важности мероприятия, на которое приглашаются только топ-клиенты: именно в это время заключаются все крупные сделки.

— Первая выставка, положившая начало Биеннале антикваров, была посвящена искусству XVIII века. За прошедшие годы временные рамки экспозиций значительно расширились: появились произведения 1960‑х и даже 1970‑х гг. Но от так называемого актуального искусства вы упорно держитесь в стороне. Это принципиальная позиция?

— В мире достаточно ярмарок современного искусства, и у нас нет необходимости конкурировать с ними. Хотя НСА официально не ограничивает экспонирование произведений модернистского или актуального искусства, существуют очень строгие правила отбора, вследствие чего большинство вещей, которые вы видите на ярмарках современного искусства, просто не попадают на Парижскую биеннале.

— На предметы, приобретённые со стендов, даётся 25‑летняя гарантия, с точки зрения рынка — срок колоссальный. Может ли новый владелец предъявить претензии, если, скажем, выяснится, что купленная им работа создана не в конце XVI, а в начале XVII века? Разница вроде бы несущественная, но на цене эти несколько десятилетий могли сказаться…

— Гарантия на 25 лет — это требование французского законодательства, а не НСА, но в то же время № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

9

события она свидетельствует о высоких стандартах Биеннале: люди знают, что приобретают подлинную вещь с длительной гарантией. С другой стороны, эта норма обязывает дилеров выставлять только те вещи, в которых они уверены на все 100 %, что позволяет повышать общий уровень качества. Также следует отметить, что французское законодательство, регулирующее торговлю антиквариатом, разрабатывается в тесном сотрудничестве с экспертами НСА, которые всячески поддерживают нормативы, способствующие прозрачному и честному ведению дел. Многомиллионные продажи — это, прежде всего, вопрос доверия между дилером и покупателем.

— Существуют ли какие‑то ограничения, связанные с реставрированными предметами, представленными на Биеннале? Получает ли потенциальный покупатель полную информацию о реставрационных вмешательствах?

— Чётких норм относительно реставрации у нас нет, но существует жёсткий механизм контроля за качеством предметов. Как только участники заканчивают монтаж стендов, мы закрываем «Гран Пале» и в течение двух дней внимательно осматриваем все выставленные произведения. Международные эксперты, входящие в состав отборочных комитетов, сверяют датировку и провенанс, изучают общее состояние работ. При малейших сомнениях вещь снимается со стенда. Это очень тяжёлая работа, но Биеннале без неё невозможна. Предмет может подвергаться реставрации, но выполняться она должна согласно высочайшим стандартам качества. Решение о снятии предмета со стенда

10

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

принимается, если вмешательство реставраторов было очень велико, если антиквар не предоставил информацию о его происхождении или вещь, по мнению экспертов, не соответствует «уровню Биеннале».

— Какие произведения искусства и предметы старины из тех, что регулярно демонстрируются на ярмарке, не могут быть вывезены за пределы Франции?

— Все выставленные предметы снабжены надлежащими документами и могут вывозиться за пределы Франции. НСА тесно сотрудничает с французской таможенной службой, и никаких проблем здесь возникать не должно.

— Собираетесь ли Вы налаживать профессиональные связи с украинскими антикварами и галеристами? Перспективны ли такие контакты?

— НСА всегда выступал за расширение международных связей и пополнение своих рядов авторитетными антикварами и галеристами. Как я уже говорил, Украина имеет богатую историю коллекционирования и играет заметную роль на европейском арт-рынке, поэтому для нас так важно было приехать в Киев, представить Биеннале и наладить контакты с местными галереями и дилерами. Я надеюсь, что это не последний мой визит в Украину, и убеждён, что у НСА здесь будет много дел, и не только в связи с Биеннале, но и в области культурного сотрудничества между нашими странами. Беседовала Тамара Васильева

события

Современное искусство в новом «ЕрмиловЦентре»

А. Криволап. Вечерний путь. 2011. Х., м. 250 × 500 см. Из коллекции OntoArtGallery

1 июня в харьковском «ЕрмиловЦентре» открывается выставочный проект Игоря Абрамовича и Татьяны Тумасян «Современные украинские художники». Эта выставка, представляющая знаковые работы известных отечественных мастеров, включена в параллельную программу международной биеннале современного искусства «Arsenale 2012» и призвана дать «спектральный» срез украинского искусства — и того, которое принято называть актуальным, и того, что прокладывает собственный путь вне мирового мейнстрима. Примечательно, что проект объединил несколько художественных институций — компанию «Артагент», Фонд поддержки современного искусства «Стедли Арт Фонд» и издательство «Родовід». К проекту примкнули украинские коллекционеры, предоставившие для выставки и двуязычного каталога работы из своих собраний. После Харькова И. Абрамович намерен показать выставку в крупных городах Украины, где, по его словам, уже и не помнят, когда в последний раз видели столь масштабные проекты. В рамках выставки также планируется провести конкурс среди студентов на лучшую статью, интервью или эссе о художнике — участнике проекта. «Это частный конкурс, целью которого является поиск „свежеголовых“ историков, критиков украинского искусства, которые смогли бы привнести в устоявшийся канон новые взгляды, неожиданные ракурсы, передовые концепты». Рубрику ведёт Святослав Яринич № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

11

тема номера | интервью

Визуализация истории 25 мая в Национальном музее истории Украины открывается выставка «Реликвии старого киевского самоуправления. Киеву и киевлянам», приуроченная ко Дню города, Международному дню музеев и Дням Европы в Украине. В её подготовке приняли участие восемь крупнейших культурно-просветительных и научных учреждений из пяти стран: Национальный музей военной истории Швеции, Музей Войска Польского, Баварская государственная библиотека, Российская национальная библиотека, Национальный музей истории Украины, Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве, Музей истории Киева и Музей Шереметьевых. О целях и особенностях проекта мы беседуем с одним из его инициаторов, известным коллекционером и меценатом Алексеем Шереметьевым.

12

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

номера Фото Даниила Краснова

интервью | тема

— Алексей Евгеньевич, в ноябре прошлого года вы представили журналистам ранее неизвестную киевскую городскую печать XVI в., подтверждающую статус нашего города как одной из древнейших столиц в Европе. На это событие с поразительным воодушевлением отреагировали все ведущие украинские СМИ. И вот теперь этот и другие атрибуты киевской магдебургии смогут увидеть жители и гости столицы.

— Этот выставочный проект имеет для меня особое значение. Его главная задача — осветить историческую основу и демократические принципы старого киевского самоуправления, восходящего к европейской традиции организации жизни города по законам магдебургского права. Для раскрытия темы необходимо было найти и собрать воедино соответствующие атрибуты, документы, изобразительные материалы, которые рассредоточены по музеям, библиотекам и архивам разных стран. Так, например, из Швеции доставлены знамёна, вывезенные из Киева 360 лет назад в качестве военных трофеев. Причём одно из них является вторым по древности из всех сохранившихся в Европе городских знамён. Эти флаги и киевские магистратские печати впервые будут представлены вместе как главные символы города. Для меня, коренного киевлянина, этот момент визуализации, материализации киевских святынь очень важен. Равно как и возможность быть причастным к международной акции, объединившей пять стран-участниц.

— В нашей стране мероприятия подобного уровня реализуются обычно в рамках деятельности государственных институций. Как отреагировали западные партнёры на вашу инициативу?

— Пожалуй, это первый в Украине меценатский международный проект такого масштаба. И если бы у меня не было опыта осуществления более 10 проектов, предшествовавших этому, вряд ли удалось воплотить его в жизнь. Европейские музеи отнеслись к нам как к серьёзным партнёрам, заслуживающим доверия наравне с национальными музейными учреждениями. На сегодняшний день это вершина выставочных проектов Музея Шереметьевых. И в том, что мы её покорили, огромная заслуга нашего идейного вдохновителя Юрия Константиновича Савчука. Однако я совсем не хотел бы суживать данный проект до рамок «киевской тематики», поскольку в нём весьма ярко и наглядно проявилась просветительская, гражданская, общественная миссия коллекционирования. Ещё раз хочу подчеркнуть: с 1651 г. привезённые нами представительские символы государственности ни разу не были на территории Украины. Чрезвычайно важным и знаковым является то, что вещи, волею судеб разбросанные по миру, снова окажутся рядом, разместившись под крышей Национального музея истории Украины. Примечательно, что находится этот музей недалеко от Софийской площади — того места, где городские знамёна были отданы Янушу Радзивиллу. В подобных деталях есть определённый магнетизм и даже своего рода мистика — как в легендах № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

13

тема номера | интервью

Фасад Михайловской батареи в ходе восстановительных работ в мае 2010 г. и после реконструкции (июль 2010 г.)

Казематы Михайловской батареи в феврале 2010 г. и после открытия музея в июле 2010 г.

Экспозиции «Госпиталь на Михайловской батарее» и «Французская империя в Крымскую войну»

14

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

интервью | тема

о хрустальном черепе или других реликвиях, которые лишь собранные вместе открывают тайное знание. В данном случае — это знание о живой и подлинной киевской истории, об её укоренённости в историю общеевропейскую. Мы сможем увидеть то, что видели и чем дорожили киевляне, жившие 300, 400 лет назад. Таким образом выстраивается неразрывная цепочка времён, событий, личностей…

— С какими дополнительными обязательствами сопряжена организация международного проекта?

— Я в полном объёме почувствовал на себе все трудности, связанные с сопровождением, перевозкой, страхованием экспонатов. Даже представить не мог, насколько это сложно. Но было огромное желание и цель — сделать подарок «Киеву и киевлянам». Непростое время, непростая экономическая ситуация. И всё‑таки мы дерзнули и использовали потрясающую возможность погрузиться в историю Киева, которая, как мне кажется, никого не оставит равнодушным — тем более, при таком талантливом решении экспозиции, которое предложил художник Владимир Таран.

— И всё же, вернёмся к процессу взаимодействия с государственными структурами — отечест­ вен­ными и зарубежными. Могли бы вы каким‑то образом подытожить этот опыт?

— Тяжелейший, но тем не менее позитивный опыт. Опыт преодоления. Вероятно, подобные проекты не обходятся без сложностей. Но чем труднее

номера

задача, тем интереснее её решение. Международный проект — это огромная ответственность, и не только за конечный успех общего дела. Я говорю ещё и об ответственности на всех организационных этапах перед каждой стороной-участницей. А ведь у каждой страны, каждого конкретного музея бывают ещё и свои, особые требования к страхованию, перевозке, юридическому сопровождению. Понятно, что всё это требует колоссальных организационных усилий и финансовых затрат, которые полностью легли на меня и превысили первоначальные расчёты, ведь под этот проект заказывалось специальное выставочное оборудование, специальное освещение…

— Возникает вопрос: зачем вам эти хлопоты и расходы?

— Я на него давно себе ответил. Мне уже приходилось осуществлять масштабные и дорогостоящие проекты, как, например, реконструкция Михайловской батареи в Севастополе. Для меня это, в первую очередь, возможность неполитическими средствами создавать важные в культурной и общественной жизни страны события. Я бы сказал, события исторические, имеющие долгий отклик, способные изменить восприятие нашего прошлого. А, может, и повлиять на наше будущее. Конечно, в украинской истории не всё однозначно. Проект «Киеву и киевлянам», по сути, вписывает новые строки в историю города, в историю страны. Для меня — и я уже говорил об этом — огромную роль в постижении прошлого играет момент

Одна из экспозиций, посвящённых пребыванию Британской армии в Крыму в 1854–1856 гг. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

15

тема номера | интервью

Страховой полис на экспонаты, предоставленные Баварской государственной библиотекой

16

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

интервью | тема

номера

Алексей Шереметьев в реставрационном центре Военного музея в Стокгольме

визуализации. Я впервые увидел старинные киевские знамёна в реставрационном центре Военного музея в Стокгольме. Там особая обстановка, особая атмосфера… Всё оборудовано по последнему слову техники, абсолютная стерильность, персонал в белых перчатках… Знамёна хранятся расстеленными на огромных столах. Я прикасался к этим святыням и понимал, какая за ними стоит история. Реальная история.

В начале 1970‑х в Киев привозили выставку «Сокровища гробницы Тутанхамона». Я знал о ней по рассказам мамы. На меня, советского ребёнка, даже разговоры об этом событии произвели огромное впечатление. Мне кажется, подобные масштабные проекты ценны не только с точки зрения науки и культуры. Очень важен и тот мощный эмоциональный заряд, который они несут — нам всем он просто необходим. Беседовала Анна Шерман № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

17

тема номера | интервью

Возвращение киевских святынь

— Юрий Константинович, вы один из немногих профессиональных историков, который значительную часть времени уделяет музейным проектам. Чем вызван этот интерес?

— Очевидно тем, что (выскажусь несколько архаично) свой трудовой стаж я начинал младшим научным сотрудником Винницкого областного краеведческого музея. Примечательно, что первая организованная мною выставка, посвящённая символике Подолья, также была интегральной: экспонаты для неё я предложил взять из нескольких районных музеев и Каменца-Подольского, подчинённого другой области. Помнится, преодолеть межобластные бюрократические препятствия было не менее сложно, чем межгосударственные.

— Четыре года назад вы курировали международный проект «Украина — Швеция: на перекрёстках истории». На этот раз выбрана гораздо более узкая тема. Давала ли она возможность подготовить столь же масштабную выставку, как и предыдущая?

— Как видите, географически мы даже расширились: в реализации нового проекта Украину и Швецию поддержали Германия и Польша. Не менее глубинным является и проникновение в исторический материал, весьма актуальный для нынешнего непростого времени и для понимания той особой роли, которую играет Киев в жизни Украины и Европы.

— Что побудило вас взяться за разработку именно этой темы?

— Желание привезти в украинскую столицу флаги с гербами киевского магистрата появилось у меня

18

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Фото Даниила Краснова

О концепции выставки в Национальном музее истории Украины, о парадоксальном переплетении судеб людей и вещей, о завоевателях и хранителях рассказывает кандидат исторических наук Юрий Савчук.

с тех пор, как я узнал об их наличии в фондах Военного музея в Стокгольме. Однако долгое время это оставалось лишь призрачной мечтой. Реальные очертания идея обрела после того, как была обнародована информация об обнаружении и атрибуции специалистами Музея Шереметьевых матрицы киевской городской печати XVII в.: соединение флагов и печати с гербом закладывало прочную основу, вокруг которой можно было выстроить экспозиционный ряд будущей выставки. Следует понимать, что до нашего времени дошло очень мало старинных атрибутов самоуправления украинских городов. А здесь мы имеем и знамёна, и матрицу — уникальный случай не только для Украины! И этот факт отчасти можно воспринимать метафорически: несмотря на все прошлые катастрофы и войны, современное запустение и сознательное разрушение, наше наследие живёт. Любопытно, что мэрия Львова также заявляла о намерении показать своим жителям старинные

интервью | тема

номера

флаги города, хранящиеся в стокгольмском музее, но решить связанные с этим организационнофинансовые вопросы удалось пока только Киеву.

— Однако даже такие раритеты — это ещё не выставка…

— Согласен, но ведь мы стремились не просто показать реликвии древнего Киева, а представить их на широком историческом фоне. Флаг киевского магистрата был взят как трофей при захвате города в 1651 г. воеводой виленским Янушем Радзивиллом, ставшим вскоре великим гетманом литовским. В феврале следующего года вместе с другими знамёнами он был торжественно передан королю Яну II Казимиру. Это было событие такого масштаба, что о нём написала «Gazette de France» (в частности, там упоминалось о 36 казацких и татарских знамёнах). А когда Радзивилл докладывал о своей победе в сейме, то послы (депутаты) приветствовали его в течение четырёх часов! С покорением Киева, правда, во времена Болеслава Храброго, связана одна из важнейших реликвий Речи Посполитой — коронационный меч, называемый «щербенец». По легенде, князь Болеслав пощербил его в 1018 г. о Золотые ворота. Ко времени пребывания войск Радзивилла в Киеве относятся ранние реалистические изображения города, сделанные профессиональным европейским художником голландцем Абрахамом ван Вестерфельдом, служившим при дворе литовского гетмана. Несколько его рисунков из Музея Войска Польского (хотя и в копиях XVIII ст.) также включены в экспозицию. Эти произведения помогают воссоздать историческую панораму того времени, почувствовать героизм и драматизм вооружённой борьбы крайне тяжёлого для казацкого государства лета 1651 — с почти одновременными катастрофой под Берестечком и разгромом Радзивиллом войска Небабы, что в стратегическом плане обернулось потерей Киева. Отмечу, что «киевская паника», как назвал её Михаил Грушевский, привела к тому, что в августе 1651 г. город был сдан Радзивиллу без боя. Церковные иерархи попросили полковника Ждановича вывести казачьи войска из Киева, дабы избежать разрушений и кровопролития. С просьбой уберечь киевские храмы от грабежей и осквернения обратились они и к литовскому военачальнику. Радзивилл поставил условие: жители должны присягнуть королю, отдать ключи от города и магистратские хоругви, которые мы видим и на упомянутых рисунках, и в зале Национального музея истории Украины.

— Парадоксально, но информацию о Киеве XVII ст. мы получаем фактически через завоевателя, в представлении многих — разрушителя.

— Януш Радзивилл — чрезвычайно интересная историческая фигура. И если с определением завоевателя я могу согласиться, то характеристика разрушителя кажется мне несколько односторонней.

Сохранение уникального древнерусского рукописного памятника — так называемой Радзивилловской летописи, причастность к появлению первых реалистических изображений Киева и прижизненного портрета Богдана Хмельницкого — далеко не полный перечень деяний, которые можно поставить в заслугу Радзивиллу — меценату и покровителю культуры. А ещё я называю его «литовским Мазепой». Во время «потопа» — шведско-польской войны 1655 г., когда за короткое время была завоёвана чуть ли не вся Речь Посполитая, он выступил на стороне шведов, желая вырвать Литву из вековых «унийных объятий» Польши. Тогда же киевские трофеи вместе с другими королевскими сокровищами были захвачены войсками Карла X Густава и переправлены в Стокгольм. В коалиции со шведским королём против Польши выступил и Богдан Хмельницкий. Интересно, что через свою вторую жену, дочь молдавского господаря Марию Лупул, Радзивилл фактически породнился с Хмельницким, сын которого был женат на её сестре Розанде. В своё время поляки даже подозревали литовского гетмана в тайных договорённостях с Хмельницким. Действительно, в победный для казаков и тяжкий для Речи Посполитой 1648 год (вспомним Жёлтые Воды, Корсунь, Пилявцы) ни один воин Великого княжества Литовского не переступил границы казацкой территории. В истории вообще есть немало парадоксов. В начале прошлого века в статье, посвящённой запорожским клейнодам из собрания Эрмитажа, украинский искусствовед Николай Макаренко с сожалением № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

19

тема номера | интервью писал о том, что сечевым флагам уже никогда не суждено «увидеть берега родного Днепра». Перефразируя известного учёного, можем сказать, что у киевских флагов счастливая судьба: спустя 361 год они возвращаются фактически на то же место, где были переданы князю Радзивиллу. А осознание того, что, несмотря на весь трагизм давних событий, эти чудом уцелевшие символы старого городского самоуправления вернулись на берега Днепра, вселяет непоколебимую веру в историческое, духовное, политическое и культурное возрождение Киева — европейской столицы европейской Украины.

— У нас много говорят о «европейскости», о движении в Европу, etc. Однако в культурной сфере всё ограничивается нечастыми мероприятиями, которые к тому же инициируются и финансируются учреждениями МИД европейских стран. Проект Национального исторического музея и Музея Шереметьевых — это пример именно украинской культурной инициативы. Как вы думаете, можно ли преодолеть инертность украинских институций, особенно таких консервативных, как музеи?

— Задумывая эту выставку, мы преследовали исключительно научные и просветительские цели. Однако очевидно, что на фоне апатии и разочарования, которые охватили украинское общество и интеллигенцию в частности, наш проект можно воспринимать ещё и как демонстрацию возможностей культурной, научной общественности, меценатов, как некий таран, пробивающий бюрократические стены. Так складывается, что сегодня значимые и резонансные проекты возможны только при участии зарубежных партнёров. Это позволяет, вопреки позиции скептиков, показать украинскую историю в европейском контексте, а европейскую — в украинском.

— Поскольку международные проекты — большая редкость для украинских музеев, расскажите, сколько времени занимает подготовительный период, как распределяются обязанности между сторонами?

— Выставки с участием одного, а тем более нескольких иностранных учреждений организуются очень сложно, «с кровью». Каждый раз обещаешь себе, что больше за такое не возьмёшься, однако проходит время и понимаешь, что это необходимо и украинский музейной сфере, и учёным. Ведь так нарабатываются бесценный опыт и репутация, преодолеваются языковые и культурные барьеры. Например, подавая заявку на сотрудничество с западными музеями, любой украинский музей представляет информацию об участии в международных проектах. И делается это не из тщеславия — такое музейное резюме говорит об уровне доверия к организации, к стране. Следовательно, каждая международная выставка добавляет авторитета и музеям, и культурной отрасли Украины.

20

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Далее: устраивая очередную совместную выставку со шведским Военным музеем, глубоко в душе я лелею надежду, что она станет поводом для реставрации ещё нескольких украинских флагов. (Попутно замечу, что каждая предыдущая выставка приводила к спасению бесценных украинских раритетов.) Даже ради одного этого стоит работать над осуществлением таких проектов. Вот и на этот раз шведский музей не колеблясь выделил средства и специалистов для восстановления двух памятников, хотя обратились мы к ним в январе, когда годовые планы и бюджеты уже были утверждены. Отмечу также, что выставка готовилась в невероятно короткий срок — неполные пять месяцев. Сложнее всего, конечно, решаются вопросы транспортировки и страхования. Учреждение, предоставляющее вещь для экспонирования, прежде всего, интересует её сохранность. Как владелец оно имеет решающий голос в выборе фирмы-перевозчика и страховой компании. С каждым из зарубежных музеев эти вопросы прорабатывались отдельно, и хочу подчеркнуть, что наши шведские, немецкие и польские партнёры во всём старались идти нам навстречу. А каждый компромисс здесь — значительная экономия средств. Большой кусок работы — оформление разрешений на перемещение предметов через государственную границу. Эти обязанности, в соответствии с соглашениями, делятся участниками проекта поровну. Доставка происходит в специальных боксах, пломбирующихся в присутствии представителей перевозчика и музея. В Киеве их открывают также в присутствии «курьера», то есть представителя музея-владельца. Этот же курьер следит за тем, как вещь размещают в витрине для экспонирования. В его отсутствие витрина не может быть открыта ни при каких обстоятельствах, кроме форс-мажорных. Курьер в данном случае — не просто технический работник: обычно эти функции выполняет хранитель либо руководитель отдела музея. Что касается вопросов страхования, то музеизаёмщики, в основном, предпочитают компании из своей страны. Исключение составил лишь шведский музей, поскольку работает с украинцами не впервые.

— Устраивает ли зарубежных партнёров техническое оснащение наших музеев?

— Это тоже довольно болезненный вопрос. Западные партнёры выдвигают очень жёсткие требования относительно оборудования, освещения, соблюдения температурного режима, поддержания уровня влажности. И тут уже никаких уступок. Например, Национальный исторический музей имеет витрины, изготовленные несколько лет назад специально для показа казацких знамён из стокгольмского музея (мы использовали их на выставке «На перекрёстках истории»). Тем не менее, шведская сторона

интервью | тема

номера

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

В реставрационном центре Военного музея в Стокгольме

21

тема номера | интервью

22

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

номера Фото Даниила Краснова

интервью | тема

Алексей Шереметьев и Юрий Савчук

потребовала провести химический и микробиологический анализ поверхностей витрины, а затем осуществить их очистку. Вообще некоторые наши музейноэкспозиционные «технологии» вызывают у западных коллег, мягко говоря, недоумение. Например, старинный текстиль они давно уже не демонстрируют в подвешенном состоянии. По этому поводу шведы даже выпустили специальную брошюрку-комикс, где рассказывают, как надо обращаться с историческими памятниками.

— Кто берёт на себя расходы по реализации подобных проектов?

— В Европе и США единоличным гарантом выполнения всех финансовых и юридических обязательств выступает музей, хотя из собственных средств он может покрывать до трети бюджета проекта. Всё остальное — деньги различных культурных фондов, корпоративных спонсоров, меценатов, благотворителей, друзей музея. Именно такие пропорции имело финансовое обеспечение выставки «Украина — Швеция…», которая состоялась и благодаря спонсорам, и благодаря поддержке государства в лице Министерства культуры и туризма Украины. К сожалению, на этот раз произошло иначе: весь груз организационной и финансовой ответственности лёг на плечи даже не спонсоров, а единственного спонсора. Таким

одиноким меценатом оказался Алексей Шереметьев и его музей.

— Можно ли надеяться на то, что сотрудничество с Баварской библиотекой и Музеем Войска Польского окажется столь же плодотворным, как в случае со шведским Военным музеем?

— Когда десять лет назад я занимался подготовкой первого проекта со шведами, то и представить не мог, что за ним последуют другие, ещё более грандиозные (один из них в Нью-Йорке). Стокгольмский музей стал своего рода локомотивом, который обеспечил нам европейский контекст. Учитывая этот опыт, могу сказать, что мы не просто надеемся, а уверены в том, что у нас будут новые интересные выставки и с немецкими, и с польскими коллегами. В XVII в. в Нюрнберге выходило многотомное издание «Theatrum Europaeum», посвящённое политическим и военным событиям того времени. Так вот, Украина была действительно полноправным действующим лицом на европейской сцене, о чём свидетельствуют многочисленные раритеты, хранящиеся в западных музеях и архивах. И эта выставка является только прелюдией к включению их в научный и культурный обиход. Беседовал Святослав Яринич № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

23

тема номера | презентация

«Ждём украинских исследователей» Стокгольмский Военный музей — один из старейших музеев Швеции. В его коллекции представлены оружие, амуниция и военные трофеи, начиная со времён викингов. На выставке «Реликвии старого киевского самоуправления» демонстрируются флаги из собрания трофеев. Рассказывает директор музея Эва-Софи Эрнстелл.

24

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

презентация | тема

— Вы впервые предоставляете экспонаты для показа в Украине?

— Нет, Военный музей уже имеет опыт сотрудничества с украинскими музейными институциями. В 2008–2009 гг. мы принимали участие в международной выставке «Украина — Швеция: на перекрёстках истории (XVII–XVIII вв.)», экспонировавшейся в Киеве и НьюЙорке. Надеюсь, в ближайшем будущем украинцы тоже смогут показать сокровища своих коллекций у нас в Швеции.

— С какими проблемами приходится сталкиваться при перемещении культурных ценностей музейного уровня?

— Проблем, кажется, нет, хотя существует множество правил, норм, законов, которых мы должны придерживаться. Музейные экспонаты — вещи очень хрупкие, поэтому компания, отвечающая за перевозку груза, обязана тщательно следить за режимом транспортировки: автомобиль должен двигаться равномерно, избегая резких ускорений и торможений и т. п. Также особые требования мы выдвигаем к условиям экспонирования и временного хранения предметов — температуре, уровню влажности. Например, старинные знамёна должны быть размещены в закрытых витринах и только в горизонтальном положении — они настолько ветхие, что их нельзя подвешивать.

номера

в Брюсселе, в Музее армии и военной истории, открылась выставка «Солдатские мелочи между жизнью и смертью», ранее экспонировавшаяся у нас в Стокгольме. Как явствует из названия, здесь собраны предметы окопного быта солдат разных армий, начиная с XVIII в. В этом проекте участвуют коллекционеры и музеи из многих стран мира.

— Что вы можете сказать о киевских флагах XVII в., прибывших на выставку «Реликвии старого киевского само­управления»?

— Некоторые из них находятся в постоянной экспозиции. Вообще музей имеет внушительную коллекцию украинских знамён того времени. Большую помощь в её изучении оказал нам Юрий Савчук, идентифицировавший казацкие флаги, однако многие предметы остаются неизученными. Так что ждём исследователей из вашей страны. Трофеям шведской армии XVII–XVIII вв. посвящён каталог «In hoc signo vinces», подготовленный сотрудниками нашего музея и изданный в 2006 г. Также мы подготовили специальное

издание об украинских флагах, которое надеемся представить во время киевской выставки.

— Ваши реставраторы, наверное, имеют огромный опыт консервации старинных штандартов и хоругвей?

— Да, у них нелёгкая работа. Для укрепления старой ткани и восполнения утраченных фрагментов приходится подшивать новую ткань, окрашивать её в соответствующий цвет. Реставратор при этом вынужден просчитывать буквально каждый стежок, ведь любое новое движение иглой — это дырка в оригинальном материале. Значит, следует избегать лишних повреждений.

Беседовал Святослав Яринич

— К а к ч а с т о м у з е и д ру гих стран обращаются к вам с просьбами о предоставлении экспонатов?

— Мы постоянно участвуем в международных проектах. Наибольшим спросом, наверное, пользуются флаги из коллекции трофеев. Так же часто мы предоставляем нашим партнёрам образцы униформы и вооружения шведской армии. В 2009 г. большое количество подобных вещей было передано на выставку в Россию, когда там праздновали 300‑летие Полтавского сражения. А совсем недавно № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

25

тема номера | презентация

«Выставку „Реликвии старого киевского самоуправления“, для которой, наряду с другими собраниями, предоставил свои экспонаты и шведский Военный музей, я рассматриваю в контексте более глубокого понимания нашей общей истории».

Стефан Гуллгрен, Чрезвычайный и Полномочный Посол Швеции в Украине Я очень рад, что многолетнее сотрудничество между шведскими и украинскими историками и музеями даёт такие хорошие результаты. Мне кажется, что проекты, нацеленные на осмысление прошлого, не менее важны, чем экономические связи. Историю надо понимать. Важно, чтобы мы владели историческим прошлым, а не прошлое нами. Только тогда мы сможем двигаться вперёд. Но это лишь

один аспект. Не менее интересно знать, как и в каких условиях люди жили, что они думали. В последнее десятилетие в Швеции получил распространение такой взгляд на прошлое, когда во главу угла ставится человек, личность. Авторы стремятся показывать события большой истории — вой­ ны, битвы, политические альянсы — с точки зрения обычного человека. Такой подход привлекает к истории более широкий круг читателей. Яркий пример тому книга Петера Энглунда «Полтава», переведённая на украинский язык и изданная при поддержке Посольства Швеции в Украине. Эта книга — также пример продуктивного сотрудничества историков Швеции и Украины, которые подобрали иллюстрации специально для украинской версии книги. Хотел бы также вспомнить 2009 год — год 300‑летия Полтав-

Экспонат выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»:

киевское знамя середины XVII в. из Военного музея в Стокгольме

26

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

ской битвы. Он был интенсивным в шведско-укра­и н­с ком сотрудничестве, дал всплеск совместных проектов по изучению исторических связей наших народов. И хотя Швеция уже давно не ведёт никаких войн, Полтавская битва была важной датой и в нашей истории, и в истории Украины и России. Сотрудничество с Нацио­ нальным музеем истории Украины мы начали с выставки «Викинги по пути на восток», состоявшейся почти 10 лет назад. А в 2008 г. одним из главных культурных событий во время визита Их Величеств Короля Швеции Карла XVI Густава и Королевы Сильвии в Украину стала выставка «Украина — Швеция: на перекрёстках истории». В ней приняли участие семь шведских музейных учреждений и более десяти украинских. Национальный музей истории Украины — наш давний и надёжный партнёр, мы очень высоко ценим нашу дружбу. Безусловно, приятно, что сотрудничество, которому Посольство Швеции на первом этапе дало толчок, теперь развивается самостоятельно. Мы и в дальнейшем готовы оказывать поддержку двусторонним проектам, которые помогают людям в наших странах лучше узнать друг друга в прошлом и настоящем. Я рад, что в Киеве будет показана новая выставка, посвящённая истории киевской городской общины XVI–XVII вв., что экспонаты, бережно сохранённые шведскими специалистами, помогут киевлянам больше узнать о своих предках.

презентация | тема

номера

«Многое зависит от инициативы украинской стороны»

Ярослав Годун, первый советник Посольства Республики Польша в Украине, директор Польского Института в Киеве Как и несколько веков назад, когда такой европейский правовой институт как городское, или магдебургское, право поощрял местную экономическую и политическую инициативу, так и теперь в сотрудничестве между Польшей как членом Европейского Союза и Украиной чрезвычайно важную роль играет диалог между людьми, организациями, общинами — прежде всего, приграничных регионов и городов. Большое значение придаёт польское правительство финансированию стипендий, позволяющих украинским студентам стажироваться или учиться в Польше. Есть много примеров продуктивного сотрудничества между университетами, такими как Люблинский и Львовский или Варшавский и Киевский. Возможно, это не очень громкие события, но они приносят конкретную пользу. Люди изучают языки, общаются, а это является основой для того, чтобы понять, что происходит в Украине и Польше. Что касается собственно культурного сотрудничества, то с мо-

мента открытия в Киеве Польского Института оно очень активизировалось. Такого количества спектаклей, выставок, концертов, кинопоказов, творческих встреч никогда ранее в истории Украины и Польши не было. Не остаются без нашего внимания и музеи. Уже несколько лет Польский Институт совместно с фондом «Украина 3000» устраивает тренинги и ознакомительные поездки для украинских музейщиков. Во время визитов в Польшу они имеют возможность увидеть, как работают государственные и местные музеи, как они финансируются, как привлекают внебюджетные средства. Конечно, Польша сейчас в лучшей ситуации, потому что может использовать деньги ЕС, направленные

акции по популяризации польской культуры адресованы, прежде всего, молодым, активным людям и тоже служат пропаганде возможностей обучения или стажировки в Польше. Все мероприятия, которые мы проводим в вашей стране, осуществляются при партнёрском участии соответствующих украинских учреждений и организаций. Следовательно, здесь также многое зависит от инициативы украинской стороны. Например, в рамках первой украинской биеннале современного искусства «Аrsenalе» реализуется большой польско-украинский проект. Выставка «Реликвии старого киевского самоуправления», для которой предоставил свои экспонаты Музей Войска

на развитие. Польские города понимают необходимость поддержки культурно-образовательного направления, ведь это в целом приводит к увеличению количества туристов, улучшению качества дорог, гостиничных услуг. Хо т я п р е д с т а в и т ел ь с т в о Польского Института находится в Киеве, его деятельность не ограничивается столицей: многие культурные события происходят во всех регионах Украины. Эти

Польского, является очень хорошим примером контактов между нашими народами. Надо сказать «браво!» людям, которые организовали эту выставку, нашли необходимые средства и другие ресурсы. Культура — вещь дорогая, и не каждый год выпадает возможность увидеть такие раритеты. Очевидно, нужно приложить усилия, чтобы это могли сделать не только киевляне, но и жители других городов, туристы, которые приедут в Киев на Евро-2012. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

27

тема номера | презентация

«Мы заинтересованы в сотрудничестве с Украиной» Расположенная в Мюнхене Баварская государственная библиотека — одна из крупнейших в Европе. Об участии в проекте «Реликвии старого киевского самоуправления» рассказывает руководитель департамента рукописей и редких книг Клаудиа Фабиан. Баварская государственная библиотека впервые передаёт манускрипт для выставки в украинском музее, и это очень важное для нас событие. Во время существования «железного занавеса» не было и речи о предоставлении экспонатов такого рода странам Восточного блока, но сейчас ситуация другая. Библиотека имеет весьма внушительную коллекцию восточноевропейских изданий, существует специальный департамент, поддерживающий связи со многими книгохранилищами, в том числе и Украины, поэтому мы заинтересованы в дальнейшем взаимовыгодном сотрудничестве. Впрочем, поскольку наша библиотека не является музеем в строгом смысле слова, сами мы крайне редко используем на выставках предметы из других собраний.

Вообще передача манускриптов на выставки в другие музеи — вопрос очень сложный для обеих сторон. Рукописи, как правило, имеют очень высокую денежную оценку и требуют больших вложений в страхование. Затраты по страхованию несёт

28

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

принимающая сторона. Также предъявляются высокие требования к обеспечению безопасности и сохранности предметов такого рода. Музеи обязаны предоставить документацию, свидетельствующую об идеальных условиях экспонирования предоставляемой им рукописи. Обычно при передаче экспонатов присутствует реставратор библиотеки, задача которого — проверить на месте условия хранения. Знание языка страны, места, куда мы передаём манускрипты, тоже много значат. Поэтому процесс переговоров с новым партнёром — всегда довольно сложная работа. Кроме того, существует масса таможенных формальностей, но ими занимается компания-перевозчик, за все услуги которой платит музей. Ежегодно Баварская государственная библиотека передаёт манускрипты и старопечатные книги из своих коллекций на более чем 50 выставок. Примерно 10 из них — международные проекты ведущих европейских музеев. Назову лишь некоторые: Музей Фондационе Рома (Рим), Музей Ритберга (Цюрих), Музей прикладных искусств (Вена), Музей ТиссенБорнемиса (Мадрид), Лувр (Париж), Национальный музей румынского искусства (Бухарест), Национальная пинакотека (Болонья), Галерея Академии (Флоренция). «Гербовник» Конрада Грюненберга (список 1602– 1604 гг.) — один из важнейших источников по европейской геральдике. За последнее десятилетие книга дважды покидала стены библиотеки. В 2004 г. она экспонировалась на выставке «Благородные и свободные. Франки в период средневековья» (Форхайм), а в 2010‑м — в Историческом музее в Берлине (выставка «Замки и власть»). Вообще же коллекция геральдических манускриптов Баварской библиотеки насчитывает около 70 единиц хранения. Многие из них оцифрованы и доступны для исследователей через Интернет. Надеемся, что наше участие в этой выставке послужит укреплению научных и культурных связей между Украиной и Германией.

презентация | тема

номера

Страница из «Гербовника» Конрада Грюненберга. Баварская государственная библиотека № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

29

тема номера | презентация

«Эти масштабы поражают» Об участии в международном выставочном проекте «Реликвии старого киевского самоуправления» рассказывает директор по инновационным технологиям Российского центра науки и культуры в Киеве Александр Урбан.

В экспозиции будет представлено несколько листов с изображением казацких знамён, захваченных войсками Януша Радзивилла в Киеве и Чернигове в 1651 г. Обладающие огромной исторической ценностью зарисовки входят в собрание автографов известного коллекционера, библиофила, секретаря и переводчика русской миссии в Париже, а в 1805–1812 гг. хранителя фонда манускриптов в Императорской публичной библиотеке — Петра Петровича Дубровского, который, к слову, родился в Киеве, а умер в Петербурге. Сейчас его архив стал частью собрания Российской национальной библиотеки. Мы уже имели опыт сотрудничества с Музеем Шереметьевых. Киевлянам, вероятно, запомнились подготовленные нашими совместными усилиями экспозиции, одна из которых была посвящена 100‑летию со дня смерти

30

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Экспонаты выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»: изображения знамён, захваченных в Киеве в 1651 г., на рисунках из коллекции Российской национальной библиотеки

Петра Аркадьевич Столыпина, другая — 150‑летию со дня его рождения. В сентябре планируем новый проект, тема которого — победа в войне 1812 года. Благодаря участию в подготовке таких выставок, лично я открываю для себя новые грани украинской и российской истории. Собрание Музея Шереметьевых даёт возможность представить её

гораздо интереснее и шире… Эти масштабы действительно поражают. Не уверен, что в Украине есть частные коллекции подобного уровня. Алексей Шереметьев очень увлечённый человек. Он загорается от одной искры и работает с полной самоотдачей. Центр Россотрудничества всегда рад таким партнёрам.

презентация | тема

номера

Большая честь и ответственность финансовая и организационная помощь позволила доставить в Киев уникальные предметы, хранящиеся в Варшаве, Мюнхене, Санкт-Пе­тер­бурге и Стокгольме. Такую действенную поддержку музейных инициатив можно только привет­с твовать. Пользуясь случаем, я также хочу поблагодарить за предоставленные для выставки материалы всех своих коллег из Баварской государственной библиотеки, шведского Военного музея, Музея Войска Польского, Российской национальной библиотеки, Музея истории Киева, Музея Шереметьевых и Центрального государственного исторического архива Украины. Благодаря им киевляне и гости столицы Украины смогут увидеть бесценные флаги и печати со старинной символикой города, больше узнать о его истории. Надеюсь также, что выставка будет способствовать укреплению культурных связей Украины со странами ЕС и Россией. Фото Сергея Клименко (http://klymenko.k2.org.ua)

Сергей Чайковский, генеральный директор Национального музея истории Украины

Национальный музей истории Украины уже не в первый раз участвует в организации международных выставочных проектов. Так, в 2008–2009 гг. здесь проходила выставка «Украина — Швеция: на перекрёстках истории (XVII–XVIII вв.)», на которой были представлены предметы из 7 шведских и 12 украинских музеев, архивов и библиотек, а также трёх частных коллекций с обеих сторон. Выставка «Реликвии старого киевского самоуправления», хотя и посвящена более локальной проблеме, в чём‑то является даже более представительной. Ведь в ней принимают участие музейные институции пяти стран — Германии, Польши, России, Швеции и Украины. Это большая честь для нашего музея и в то же время большая ответственность. В связи с этим хотелось бы отметить ту роль, которую сыграл в реализации проекта известный киевский меценат и коллекционер Алексей Шереметьев. Его

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

31

тема номера | презентация

«Мы не знаем, что обладаем уникальными вещами» Для посетителей музеев художник экспозиции — фигура загадочная. Однако от его решений зависит многое. Рассказывает член творческого объединения медальеров «АртТриум», соавтор многих серий памятных монет НБУ, художник выставки «Реликвии старого киевского самоуправления» Владимир Таран.

Роль художника в построении музейной или выставочной экспозиции сравнима с режиссёрскими функциями в театре. Можно подать материал в сдержанной, классической манере, а можно экстравагантно, используя видеопроекции, звук, как это часто делают на выставках современного искусства. Я сторонник первого, так сказать неагрессивного подхода. Для меня важно, чтобы человек видел сами экспонаты, должным образом их воспринимал. «Реликвии старого киевского самоуправления» — уже не первый мой международный проект. Посчастливилось делать экспозицию выставки «Украина-Швеция: на перекрёстках истории» здесь, в Киеве, и в Украинском музее в Нью-Йорке. Могу сказать, что сотрудничество с европейскими и американскими специалистами многому учит. Во-первых, поражает их требовательность к техническим

32

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

условиям хранения экспонатов — это для них святое. Приходится заказывать специальное оборудование, осветительные приборы с соответствующим количеством люксов. Конфликтов по этому поводу не возникало, но я всегда чувствовал строгость и неуступчивость западных музейщиков. В Америке мне представилась редкая возможность реализовать всё задуманное. Фактически все мои идеи относительно подачи материала получали надлежащую финансово-техническую поддержку. Конечно, в разумных пределах: перекрасить стены, смонтировать фальшстены, сделать нацеленную подсветку. Благотворители и меценаты нью-йорк­ского музея остались довольны. Прозвучало даже, что экспозиция не уступает выставкам Музея Метрополитен. Я тогда понял: для того, чтобы сделать стоящую экспозицию, нужны средства. Из ничего ничего не сделается. Продуманная подача подчёркивает, выявляет ценность вещей и документов. Выставка раритетов, связанных с киевским самоуправлением, получилась более камерной, чем предыдущие. Благодаря меценатской помощи удалось сделать качественную подсветку, при которой вещи будто выхватываются из полузатемнённого пространства, создать дополнительное визуальное сопровождение из увеличенных фрагментов рисунков Вестерфельда, оттисков магистратской печати. Когда вещи из разных музеев, даже знакомые тебе, собираются в

одном месте, возникает некий синтетический эффект: начинаешь их иначе воспринимать, сравниваешь, проводишь аналогии. В данном случае так произошло с древней символикой Киева. Как‑то одновременно стала ясна её преемственность и монолитность — от лука через различные композиционные модификации до арбалета. Чрезвычайно интересным памятником является и сама матрица печати. У меня большой опыт разработки эскизов памятных монет, поэтому интересно было оценить её с точки зрения технического исполнения. Могу сказать, что неизвестный резчик того времени показал здесь безупречный вкус, чувство композиции. Мне импонирует даже некоторая наивная неровность рисунка, букв старых печатей, ибо за этим чувствуется живой человек. Современная механическая чёткость, которая достигается технологическими средствами, все такие моменты нивелирует. Вообще хотелось бы, чтобы подобные международные проекты организовывались чаще, поскольку это и интересное сотрудничество, и опыт общения для всех нас. Наконец, это работает на престиж Украины. И не только в глазах европейских партнёров, но и в наших собственных. Ведь мы обладаем уникальными вещами, которые, к сожалению, остаются малоизвестными и заброшенными. Когда на них акцентируешь внимание, люди начинают понимать и ценить своё достояние.

презентация | тема

номера

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

Юрий Савчук, Владимир Таран, Алексей Шереметьев и Сергей Чайковский в процессе подготовки выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»

33

тема номера | экскурс Виктор Хмельницкий

Символика старинных вольностей Когда в 1797 г. Киеву вернули самоуправление по магдебургскому праву, благодарные граждане решили в честь этого поставить на склонах Днепра монумент. Сегодня это одно из немногих живых напоминаний о том интереснейшем, более чем трёхсотлетнем периоде в истории города. Здание старой ратуши сгорело 200 лет назад, забыта и первоначальная символика города. Наши далёкие предки были бы, наверное, крайне удивлены, увидев на современном гербе Киева не лук-самострел, а фигуру архангела Михаила. Во умножение справедливости Городское самоуправление проникает на территорию современной Украины во второй половине XIII в., когда во Львове и Владимире появляются немецкие общины. Колонисты — ремесленники и купцы — приносят с собой соответствующие административные традиции: независимость от феодала или короля, автономные судебные и управленческие органы, формируемые путём выборов. Местные властители, заинтересованные в привлечении продуктивных сил, не возражают. В 1356 г. привилей

Вид Магдебурга. Гравюра нач. XVII в. Фрагмент

34

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

«немецкого» или «магдебургского» права распространяется уже на весь Львов, хотя можно, наверное, говорить и о разрастании немецкой общины до размеров города. По данным, приведённым историком Натальей Яковенко, в первой четверти XV в. немцы составляют более 70 % населения Львова. Сам термин «магдебургское право» родился вследствие того, что в саксонском Магдебурге нормы городского самоуправления были разработаны с особым тщанием и служили образцом для средневековых юристов. Киев получает привилегии самоуправления по «немецкому праву» в конце XV ст. Из письма

экскурс | тема

номера

Радцы. Маргинальный рисунок. Нач. XVIII в. ЦГИА, Львов

великого князя литовского Александра, датированного 14 мая 1499 г. и посвящённого урегулированию конфликта между киевским воеводой и войтом, понятно, что к этому моменту город ими уже обладал. В то же время, специалист по истории старого киевского самоуправления Наталья Белоус считает, что в 1490‑х гг. в Киеве были введены отдельные элементы магдебургского права, и постепенное расширение полномочий войта длилось в течение последующих двух десятилетий. К примеру, ремесленники, да и то не все, были переданы под юрисдикцию городского уряда только к концу 1510‑х гг. Что же давала «магдебургия» киевлянам XVI– XVII вв.? Прежде всего они освобождались от суда воеводы и его урядников, получали монопольное право открывать шинки, владеть и пользоваться пригородными землями, проводить ярмарки, вести беспошлинную торговлю в пределах государства. Заезжие купцы могли свободно торговать только во время ярмарок, по окончании которых их обязывали реализовывать свой товар оптом местным торговцам. Городскими делами ведал магистрат, состоявший из двух коллегий: рады, являвшейся административным органом и исполнявшей обязанности суда по гражданским искам, и лавы, занимавшейся рассмотрением уголовных дел. Урядники магистрата избирались сроком на один год. Однако кроме них в состав городского правительства входили и урядники прошлых «созывов». Как пишет Н. Белоус в монографии «Київ наприкінці XV — у першій половині XVII століття. Міська влада і самоврядування» (К., 2008), магистрат Киева в конце XVI в. состоял из 12–18 урядников;

Титульный лист «Артикулов права магдебургского» Бартоломея Гроицкого 1559 г.

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

35

тема номера | экскурс

Заседание лавников. Маргинальный рисунок. 1703. ЦГИА, Львов

из них правящими или «рочными» были бурмистр (глава магистрата), 2–3 члена рады («радцы» или «райцы») и столько же «лавников». Остальные урядники — 5 бурмистров, 3 радцы и 2 лавника — считались «тогорочными». Они могли принимать участие в заседаниях рады, заверять документы по просьбе мещан; бурмистры прежних созывов имели совещательный голос. «Тогорочные» бурмистры и райцы нередко участвовали в последующих выборах и переизбирались. В широко известном на территории Речи Посполитой труде по магдебургскому праву Бартоломея Гроицкого (1559) утверждалось, что райцами могут избираться мужчины в возрасте от 25 лет, постоянно проживающие в городе, не богатые и не бедные, но среднего достатка, законнорожденные, не изменники и не ростовщики. В отличие от общепринятой практики пожизненных лавников, в Киеве их также переизбирали ежегодно, причём участие в этих выборах принимали только члены рады. Выборы урядников проходили во время Великого поста, по окончании всех избирательных процедур новая рада выслушивала отчёт старой, а затем вновь избранные принимали присягу. Церемония присяги происходила в церкви Успения Богородицы Пирогощи.

36

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

В упомянутой книге Гроицкого приводится примерный текст клятвы городского урядника: «Я, …, присягаю Пану Богу всемогущему и наияснейшему пану нашему, королю польскому, и всему поспольству нашего города. Хочу быть верным и справедливость равно как богатым, так и убогим, соседям и гостям чинить и умножать, насколько умею и могу. Тайн городских словом или делом никому не раскрывать. Ссор в городе не допускать, сирот и вдов, согласно своим возможностям, защищать. И тем не поступлюсь, не взирая на приязнь, страх, подарки и прочее. Помоги мне, Пан Бог!». Согласно нормам магдебургского права, войт фактически возглавлял судебную ветвь городской власти, то есть коллегию лавников. Однако киевские войты сумели сосредоточить в своих руках и административные полномочия. В 1570 г. город получает привилей на выборы войта с последующим утверждением (пожизненно) одного из четырёх претендентов королём. Как правило, войтами в Киеве становились люди, уже имеющие за плечами опыт работы лавниками, райцами и бурмистрами. Факт проживания в городе не означал автоматического перехода торговца или ремесленника под юрисдикцию города и получение соответствующих льгот. Чтобы стать полноправным мещанином Киева, соискатель должен был обладать недвижимостью, уплатить налоги на несколько лет вперёд и принять присягу. Магистрат следил за тем, чтобы недвижимость, находившаяся в городской юрисдикции, не переходила в руки лиц, находившихся в замковой или церковной юрисдикции. Ведь долгое время магистрату подчинялась лишь территория Подола, и только в начале XVII в. король передал ему Кудрявец, Щекавицу и Лукьяновку. Заселять же территорию Верхнего города (в пределах старокиевских валов) киевским мещанам разрешили только в середине XVII в. Хотя магдебургское право официально просуществовало в Киеве до 1835 г., многие его установления (собственное судопроизводство, войско численностью до трёх тысяч) уже давно выглядели анахронизмом в государстве с сильной центральной властью, каковым являлась Российская империя. Постепенное урезание средневековых городских вольностей и привилегий происходило по всей Европе. К примеру, во Львове магдебургию отменили в 1786 г.; Талейран, осуществляя реорганизацию Священной Римской империи, сократил количество «вольных городов» с пятидесяти до четырёх. Впрочем, киевские мещане вряд ли осознавали историческую логику происходящего. Они, очевидно, рассматривали магдебургское право в более широком контексте украинской автономии, как последний её элемент. «Наварили горшок каші, да не вміли виїдать, прогуляли права наші, москаль буде панувать», — так выразил царившие тогда настроения неизвестный автор стихотворения «Сум киян про втрату магдебурзького права».

экскурс | тема

Привилегия непривилегированности Магдебургское право, о котором в Западной Европе знают, пожалуй, только историки и правоведы, в Украине до сих пор остаётся своего рода демократическим фетишем, активно используемым инструментом политической риторики. А в таких случаях нередко склонны забывать об исторической специфике явления. Взять хотя бы случаи вмешательства государственной власти в сферу компетенции органов городского самоуправления, которые нередко и побуждают украинских политиков в очередной раз оплакивать средневековые вольности, дарованные, заметьте, монархами либо феодалами. Но в XVI–XVII вв. киевские воеводы, представлявшие интересы короны, неоднократно конфликтовали с магистратом, пытаясь ограничить его полномочия. К примеру, в 1570‑х гг. воевода Константин Острожский насильно перевёл несколько городских цехов в «присуд и послушенство замковое враду своего воеводского». В начале XVII в. воеводская администрация отняла у магистрата право на доходы от переправы через Днепр. И таких случаев было множество. Вряд ли также уместно видеть в самоуправлении по магдебургскому праву некую форму европейской средневековой демократии, противопоставляя её наместническому и воеводскому управлению Московского царства. Вольные европейские города, по сути, были олигархиями. К примеру, на рубеже XVI–XVII вв. Киевом почти 20 лет правили члены семьи войта Яцка Балыки, а затем власть фактически перешла к представителям богатого рода Ходык. Причём готовить плацдарм для её захвата Ходыки начали ещё в 1580‑е гг. Тогда выходец из белорусских земель Василий Кобызевич-Ходыка сумел породниться с влиятельными киевскими фамилиями и стал райцей. Владимир Антонович, посвятивший карьере Ходык целое исследование, писал: «Большая часть членов верховной городской коллегии была с ним связана родством или общностью интересов: брат его Фёдор женат был на внучке войта Василия Черевчея, рядом с ним сидели: райцы — Мартын Жолнер, женатый на сестре Ходыки Федоре, Гаврило Рай и Фёдор Левонович, породнившиеся тоже с Ходыкою, хотя степеней их родства документы не указывают; остальные члены магистрата или находились в кумовстве с ним, или, подобно бурмистру Стефану Крывковичу, состояли его должниками». Для увеличения своего состояния урядник не брезговал ни подлогом документов, ни захватами чужих имений. Суд и даже киевский подвоевода (фактически заместитель воеводы по гражданским делам) были на его стороне. Не правда ли знакомые методы? Вообще и Владимир Антонович, и его ученик Михаил Грушевский весьма критически оценивали институт самоуправления по магдебургскому праву.

номера

В канцелярии. Маргинальный рисунок. Нач. XVIII в. ЦГИА, Львов

По мнению первого, «магдебургское право представляло юридическую почву, незнакомую, непонятную для жителей русских городов и, притом, весьма часто противоречившую их убеждениям и взглядам; право это оставалось для них чуждым кодексом, истиной формальной, — мертвой, хотя обязательной буквой, не согласной с теми понятиями о юридической правде, какие сложились в местных воззрениях и привычках». М. Грушевский указывал на то, что особый статус самоуправляющихся общин исключал их участие в работе законодательных структур — сеймиков и сеймов. Вследствие этого законы, непосредственно затрагивающие интересы городов, и даже специальные городские налоги принимались без учёта мнения представителей общины. «Таким образом, — суммировал учёный в V томе „Истории Украины-Руси“, — привилегированные в теории, города в действительности сошли на совсем непривилегированное положение в государстве, где шляхта решала о них без их воли».

Киевский геральдический парадокс Параллельно с упрочением позиций городов в социально-политической системе средневековой Европы происходило и их утверждение в культурносимволическом пространстве: подобно монархам, аристократии и церкви, городские корпорации вырабатывают все необходимые атрибуты статусности — герб, флаг, печать. Изображение герба размещали на ратуше, въезде в город, на магистратских хоругвях и печатях. Известно также, что городскими символами помечались находящиеся в ратуше меры веса и объёма. Привилегии на магдебургское право обычно узаконивали использование уже существующих символов города. (К такому выводу, в частности, № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

37

тема номера | экскурс

Матрица печати города Киева. Конец XVIІ в. Фрагмент. Музей Шереметьевых

пришёл Андрей Гречило, проанализировав грамоты, выданные в конце XV в. Луцку, Дорогочину, Полоцку и Минску.) Так, очевидно, было и в Киеве. Судя по оттискам магистратской печати на документах середины XVI и начала XVII в., первоначально на гербе Киева были изображены руки, натягивающие лук со стрелой. Появление такой символики, вероятно, связано с оборонительными функциями города. Ещё в конце XIV в. при великом князе Витовте в Киеве был выстроен хорошо укреплённый замок (в 1416 г. его не смог взять ордынский темник Едигей). В грамоте начала XVI в., подтверждающей магдебургские вольности города, говорится и о том, что киевляне должны содержать «польную стражу», то есть пограничные войска, преследовать татарские отряды, уходившие с награбленным добром, а также нести службу в замке. На документе, датированном 1630 г., виден оттиск печати с гербом уже другого типа. Вместо лука на щите изображён арбалет (куша), поставленный вертикально и удерживаемый одной рукой. Этот символ будет использован на всех киевских печатях вплоть до конца XVIII в. Однако если на матрицах XVI — первой половины XVII в. надписи были выгравированы латынью, то после присоединения Украины к России — уже кириллицей. Известны также оттиски печати, на которой лук (или куша) поставлен в балку (горизонтально). Любопытно, что такой вариант герба изображён и на медали Себастиана Дадлера, посвящённой взятию Киева войсками Януша Радзивилла в 1651 г.

38

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

До последнего времени историки располагали только оттисками печатей старого киевского магистрата. Но в 2010 г. сотрудникам Музея Шереметьевых в одной из частных коллекций удалось, наконец, обнаружить и матрицу печати с изображением куши и надписью на староукраинском «ПЕЧАТ • МЕСКА¤ • МАІСТРАТ •U • ЕГО Ц • В • КІЕВСКІ¤ WТЧІН». (Подробнее об этом см. в статье Н. Белоус, «Антиквар», № 11, 2010 г.). Значение этой находки трудно переоценить. Административные реформы Екатерины II приводят не только к ликвидации украинской автономии, но и к фактическому упразднению самоуправления по магдебургскому праву. (Хотя в «Жалованной грамоте городам 1785 г.» были сохранены многие институты и процедуры старого городского права.) Репрессиям подвергается и старая символика многих городов. К примеру, св. Владислава на гербе Чернигова заменили одноглавым орлом (символом Черниговского полка, а потом — наместничества и губернии). Возможно, российские чиновники полагали, что герб, пожалованный городу ещё во времена Речи Посполитой, будет вызывать нежелательные ассоциации. Тогда же место куши на гербе Киева занял архистратиг Михаил, прежде считавшийся символом Киевского воеводства, а затем и полка. Причём для нового герба города и наместничества российские герольмейстеры опять‑таки предложили не традиционное изображение времён Польско-Литовского государства, а версию из «Царского титулярника» 1672 г. Симптоматично само совмещение символики региона и его административного центра — получается, что идентичность города как бы нивелируется, сливается с идентичностью окружающих его земель. Интересно, что киевляне поначалу не приняли новую, спущенную сверху символику. В 1787 г. «градское общество» изготовило печать с традиционным изображением самострела, хотя в «Жалованной грамоте городам» чётко было указано, что на такой печати должен быть высочайше утверждённый «городовой герб». Архангел Михаил продержался на гербе Киева до установления советской власти, то есть чуть больше 100 лет. Согласитесь, этот срок намного уступает почти 300‑летнему бытованию прежнего символа города — лука-куши! Однако, когда в 1990‑х гг. в Киеве задумали восстановить историческую символику города, то обратились именно к изображению Архангела Михаила. Что повлияло на это решение: историческая близорукость, ностальгия по империи, желание заручиться поддержкой церкви и как бы «освятить» свою власть, личные пристрастия городского головы? Бог весть. Однако с уверенностью можно сказать, что новый старый герб не принёс мира и покоя жителям города. Киев как столица Украины получил особый закон о самоуправлении, сделавший его, по сути, заложником политических амбиций центральной власти, независимо от её окраски.

экскурс | тема

номера

Выбирая между двумя традициями: опыт украинских городов Прерывание геральдической традиции волевым решением монаршей или государственной власти характерно для многих украинских и белорусских городов, некогда обладавших привилегиями магдебургского права. Следовательно, не только киевские чиновники сталкиваются с трудной проблемой выбора при восстановлении исторической символики. Возьмём, к примеру, белорусский Полоцк, получивший вольности самоуправления одновременно с Киевом. До конца XVIII в. на гербе города, бывшего важным торговым центром, изображали трёхмачтовый корабль. Российские герольдмейстеры избрали новым символом «погоню», использовавшуюся на печати полоцкого князя Глеба ещё в XIV в. Тем самым они как бы подчеркнули подчинённость общины верховной власти. В советское время на гербе города сумели расположить и всадника, и шестерёнку с ретортой, и силуэт завода. Однако в 1994 г. городской совет вернул Полоцку символ времён магдебургского права. И н т е р е с н ы п о д хо д ы к с о б ственным геральдическим традициям таких городов, как Нежин и Каменец-Подольский, тем более что до конца XVIII в. они имели на своих гербах св. Георгия (Юрия) Змееборца. Поскольку св. Георгий изображался на государственном гербе Российской империи, то его дублирование на провинциальных городских гербах рассматривалось как нежелательное. Вследствие этого Каменец-Подольский и Нежин получили новую символику (солнце и крест над ним в первом случае, жезл Меркурия и рукопожатие — во втором). В первой половине 1990‑х гг. оба города утвердили новые гербы, опирающиеся на исторические традиции. Но если Нежин вернул себе изображение Юрия Змееборца, то Каменец-Подольский не копал так глубоко, удовлетворившись более поздним символом — солнцем.

Герб Полоцка. Версия 1781 г. (слева) и 1994 г. (справа)

Герб Нежина. Версия 1782 г. (слева) и 1992 г. (справа)

Герб Львова. Версия 1359 г. (слева) и 1990 г. (справа) № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

39

тема номера | экскурс В тех украинских городах, которые после раздела Польши вошли в состав Австрийского королевства, ситуация сложилась более благоприятно. Новые хозяева, уважая традицию городского самоуправления, оставили давние символы и Львову, и Станиславову (Ивано-Франковску). Поэтому, когда в 1990‑х гг. зашла речь об утверждении новых гербов, городским властям не пришлось выбирать между, условно говоря, магдебургской и имперской символикой. Львовяне просто убрали с герба серп и молот (это было единственное существенное дополнение «Советов» к аутентичной символике). Иванофранковцы же заменили знак рода Потоцких, размещённый на старинном гербе города в проёме городских ворот, на архистратига Михаила, стоящего в тех же воротах (в советское время на гербе Ивано-Франковска был изображён ключ с зубцами в виде шестерёнки и перфокарты).

Родовой герб ландграфов Тюрингенских. XIII в.

Герб Тюрингии. 1934 г.

Герб Тюрингии. 1946 г.

Герб Тюрингии. 1991 г.

Уважая традицию: опыт немецких городских общин Властям и гражданам западноевропейских городов подобные проблемы вряд ли знакомы. Современный герб Магдебурга (дева с венком на городских стенах) практически не отличается от тех, которые мы видим на печатях XIII в. Символика Кёльна последний раз принципиально менялась семь столетий назад. В начале XIV в., вместо изображения покровителя города св. Петра, на печатях стали вырезать три короны, напоминающие о мощах трёх святых королей-волхвов, перенесённых сюда Фридрихом Барбароссой в XII в. В конце XV в. на щите под тремя коронами появились изображения 11 горностаевых хвостиков, символизирующих 11 тысяч девственниц св. Урсулы (по легенде, они приняли смерть за веру в окрестностях Кёльна). При этом следует помнить, что Кёльн пережил и 20‑летнюю французскую оккупацию, и прусское владычество, и Третий рейх (на муниципальных выборах 1933 г. его жители проголосовали против нацистов, антигитлеровски настроенный бургомистр

40

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Конрад Аденауэр вынужден был эмигрировать). Выбирать среди нескольких разнородных геральдических традиций, пожалуй, приходилось только региональным властям стран Западной Европы. Яркий тому пример — символика Тюрингии, земли, входящей в состав федеративной Германии. Как административнотерриториальная единица, Тюрингия была создана в 1920 г., в результате объединения семи княжеств, ранее самостоятельно входивших в состав Германской империи. В память об этом на её гербе первоначально были изображены семь шестиконечных серебряных звёзд, олицетворяющих упразднённые государства. Чиновники Третьего рейха этот герб отменили, посчитав, что звезда Давида не может быть символом немецкой

земли, а новым главным символом региона сделали краснобелого полосатого льва, стоящего на задних лапах и держащего в лапе свастику. Им нельзя было отказать в определённой исторической логике: такой лев (но, конечно, без свастики) украшал герб ландграфов Тюрингийских ещё в XII в. Лев, правда не полосатый, а золотой, оставался символом Тюрингии и с 1945 по 1952 г., когда власти ГДР отказались от прежнего административного деления страны. После объединения Германии в 1990 г. региону вернули статус федеральной земли, а на её гербе вновь появился полосатый тюрингийский лев. Как видим, в данном случае именно самая древняя символика позволила достичь консенсуса в решении сложной геральдической задачи.

тема номера | дискуссия

«Местные политики видят в гербах своих предшественников» О подходах к формированию городской символики и её политической составляющей рассказывает председатель Украинского геральдического общества, доктор исторических наук Андрей Гречило.

— На запрос «герб Киева» любой интернетпоисковик выдаёт три совершенно разные версии. Что вы как председатель Общества можете сказать по поводу такой ситуации?

— Следить за этим — компетенция Киеврады. Следует, правда, отметить, что путаница здесь началась давно. В 1995 г. горсовет утвердил сначала один вариант, но вскоре его заменили другим. Бронзовый герб, выполненный по этому рисунку, некоторое время украшал фасад горсовета. Это было при Леониде Косаковском. Александр Омельченко, придя к власти, решил убрать все символы, которые могли напоминать киевлянам о его предшественнике. Тогда же был предложен и изменённый рисунок герба — этот вариант сейчас используется в официальных документах, во время городских праздников и т. п. Хотя нарисован здесь архангел не совсем удачно: одна нога у него, к примеру, длиннее другой. В 2009 г. новая власть столицы наконец‑то решила навести порядок в своей символике. Была собрана рабочая группа, которая, впрочем, ничего особо не меняла. Единственное — на щите архангела Михаила разместили изображение арбалета, одного из вариантов древнего герба Киева. Из-за скандала по поводу якобы имеющегося сходства лица архангела с Леонидом Черновецким новый проект не утвердили. Лично я считаю подобные утверждения нелепостью. Однако этот вариант также пошел гулять по Интернету наряду с двумя предыдущими версиями.

— А в других городах вам приходилось видеть такой кавардак с символикой?

— Сведение счётов между бывшим и действующим мэром — явление, к сожалению, популярное в Украине. Наши политики почему‑то ассоциируют герб не с городом, а исключительно со своими

42

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

предшественниками. Например, в Жмеринке после избрания нового мэра его команда стала распускать слухи о том, что герб города, просуществовавший более десяти лет, является непонятным для жителей. Но в таком случае достаточно было просто провести информационную кампанию и разъяснить горожанам значение символов.

— Насколько приемлемым является сочетание в гербе города нескольких его разновременных символов?

— В международной геральдической практике существуют различные подходы к созданию современных гербов. Одни апеллируют к исторической традиции, другие создают новые символы. Например, британская геральдика считается очень консервативной, однако, в случае каких‑либо административнотерриториальных изменений, общины могут менять и свои гербы. После того как к Рочдейлу, городупобратиму Львова, присоединили несколько меньших поселений, местные власти отказались от старого герба и получили новый. Понятно, что средневековый и современный Киев — это совершенно разные по своему объёму населённые пункты. В XV–XVII вв. самоуправляющаяся территория Киева ограничивалась Подолом, и именно её гербами были сначала лук, а впоследствии — арбалет. Верхний же город и Печерск находились под юрисдикцией воеводы и церкви соответственно. Поэтому в данном случае сочетание различных символов в современном гербе представляется обоснованным. Хотя и здесь есть один важный исторический нюанс: архангел Михаил появился на гербе города лишь после ликвидации Гетманщины и введения нового административного деления. Российские управленцы, привыкшие к мощному централизованному государству, не слишком разбирались

дискуссия | тема

номера

в самоуправлении и в приказном порядке утвердили одинаковый герб и для Киевского наместничества, и для его административного центра.

— Главная идея совместного проекта Музея Шереметьевых и Национального музея истории Украины — показать реликвии киевского само­управления времён магдебургского права. Как вы думаете, может ли эта акция подтолкнуть власть и общественность к упорядочению столичной символики?

— Безусловно, визуальный ряд выглядит убедительнее и понятнее, чем десятки специальных текстов. Когда люди увидят архивные и музейные материалы, то поймут, что архангел Михаил как символ не всегда ассоциировался именно с городской общиной. Кроме того, станет очевидной несостоятельность всяких конфессиональных и этнических спекуляций вокруг геральдики. Киевская городская община в XVI–XVIII вв. имела единый символ. Что касается органов власти, то я не уверен, что Киеврада должным образом отреагирует на этот месседж. Возьмите хотя бы плачевную ситуацию с символикой столичных районов. Еще в 1993 г. в Институте истории НАН Украины мы провели круглый стол по вопросам киевской геральдики, в соответствии с геральдическими нормами были наработаны предложения по гербу города и районов. К сожалению, кроме учёных, это мероприятие никого не заинтересовало. Процесс герботворчества пошёл хаотично и, если сравнивать символы отдельных районов, то выглядят они совершенно бессистемно и не воспринимаются как гербы территорий, являющихся частью одного города. С другой стороны, сейчас, после ликвидации райсоветов, было бы гораздо проще, не меняя содержания символов, централизованно привести их к единому стилю подачи. Но для этого нужна политическая воля.

— Есть ли в Украине города, районы, области, где к геральдическим вопросам относятся более ответственно, чем в столице?

— Я имею более чем 20‑летний опыт сотрудничества с местными советами и могу сказать, что такие общины есть. Хотя многое зависит от культурного уровня руководства. Люди, которые понимают, что это важное дело, стараются подходить к его решению серьёзно и системно. Иногда проводят общественные обсуждения, чтобы потом не возникало лишних вопросов. И, что интересно, именно таких мэров жители города переизбирают по несколько раз подряд. Украинское геральдическое общество имеет хороший опыт сотрудничества с местными властями Кировоградщины, где при областном совете создана специальная комиссия по вопросам геральдики. Там все гербы создаются системно и в одном стиле. По единым методическим рекомендациям Общества создаются гербы и в Одесской области.

Герб Киева. Версия Г. Куровского

Герб Киева. Версия Ю.Соломинского

Отдельные общины сами часто обращаются к нам с просьбой провести экспертизу, предоставить консультации или проработать проекты. Но, к сожалению, есть и другие примеры, когда гербы создаются без учёта геральдических норм и исторических традиций, кое‑как, по разнарядке сверху, например, к какому‑то юбилею или дню города. Беседовал Святослав Яринич № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

43

тема номера | дискуссия

«В Киеве сложилась безобразная ситуация с городским гербом» приложен к решению городского совета. А дальше начинается просто анекдотическая история. Насколько можно судить по материалам, предоставленным рабочей группе Киевсовета в 2009 г., с о т руд н и к а п п а р а т а м э р и и Юрий Соломинский, отвечавший за подготовку документации, подложил к официальному решению свой вариант герба. Он «снял» с архистратига латы и короткую тунику и облачил его в длинную мантию; изменились также постановка головы, ног, руки, держащей меч. Чиновники утверждают, что городская власть якобы провела конкурс, по результатам которого проект Соломинского был признан лучшим, Алексей Руденко, художник-геральдист, член Российского геральдического общества В 1995 г., когда мэром Киева являлся Леонид Косаковский, был утверждён герб города. К соответствующему решению местной власти с достаточно безграмотным описанием исторического герба Киева — архистратига Михаила — приложили не совсем корректный рисунок, выполненный тогдашним главным архитектором столицы Георгием Куровским. Например, у архистратига появился красный плащ, которого у него никогда прежде не было. Известно ведь, что со времён Великого княжества Литовского, когда архангел стал символом Киевского воеводства, его одежды были белыми. Разработчикам герба следовало просто посмотреть литературу и ознакомиться с изображениями городского и земельного гербов. Тем не менее, герб, нарисованный Г. Куровским, является легитимным, поскольку рисунок именно этого автора был

44

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

но это полная чушь. Заявляю это как член упомянутой рабочей группы по созданию нового герба. Мы тогда ознакомились со всей документацией, касающейся городской символики, и убедились, что решение 1995 г. никто не отменял и не изменял. То есть, если судить по известным нам документам, фактически имело место должностное преступление! Однако несмотря на это, подложный герб уже много лет массово тиражируется. При этом в здании мэрии установлен гипсовый рельеф герба по рисунку Куровского. Любой желающий может увидеть различия между двумя версиями. Ещё в 1990‑е гг. многие украинские историки и геральдисты

дискуссия | тема

обращали внимание властей на то, что архангел Михаил в качестве герба Киева окончательно утвердился только в конце XVIII в., хотя с XV в. он выступал как территориальный символ, герб Киевской земли. В символике же и сфрагистике, а также на знамёнах городской общины и магистрата на протяжении почти трёх столетий присутствовали вначале лук, а затем самострел — «куша». Эксперты считали, что следовало бы отразить в современном гербе два символа, с которыми был связан Киев в течение нескольких веков. Кстати, соединить самострел и архангела в проекте герба Киева (1918 г.) пытался классик украинского искусства Георгий Нарбут; на советском гербе столицы (1969 г.), при всей его негеральдичности, был изображён лук — самый ранний из известных символов местного самоуправления. Поэтому, когда в 2009 г. в мэрии подняли вопрос об упорядочении городской символики, рабочая группа, в которую вошли историки и исследователи киевской старины Глеб Ивакин, Алексей Сокирко, Валерий Томазов, Екатерина Липа, Михаил Кальницкий, известные художники-графики Василий Перевальский, Виталий Митченко, Виталий Шостя, Андрей Чебыкин, а также ваш покорный слуга, пришла к решению разместить на щите архангела изображение «куши». Были разработаны эскизы полного и малого гербов Киева (первый — с городской короной и в барочном картуше, предложенном ещё Георгием Нарбутом), эскиз городского знамени; подготовлены научные справки и иконографические материалы, обосновывающие эти проекты. Оставалось только утвердить их на сессии Киеврады. Подчеркну, что все члены рабочей группы, дабы избежать разговоров об ангажированности, работали исключительно на общественных началах. Но городская символика в очередной раз пала жертвой партийных интриг и амбиций. Интересно, что на заседании городского

номера

Проект флага Киева работы А. Руденко. 2009

совета рабочей группе, позицию которой поручили представлять мне, оппонировал не кто иной, как Ю. Соломинский, не имеющий ни специального образования, ни авторитета среди учёных, но заинтересованный в том, чтобы оставить свой след в истории. Как человек, вхожий в кулуары власти, он сумел соответствующим образом настроить депутатскую аудиторию и провалить голосование. К тому же, ещё раньше в жёлтой прессе, как по команде, появились сообщения о том, что лицо архангела Михаила на проекте нового герба — чуть ли не портрет Леонида Черновецкого. Кстати, подобные абсурдные публикации в своё время сопровождали проект Г. Куровского (журналисты говорили, что архистратиг — «вылитый Леонид Косаковский»). Меня тогда просто убил уровень культуры отдельных народных избранников. Один из них, помнится, обозвал картуш большого герба «кустами конопли» и был страшно доволен своим чувством юмора. Хотя новый вариант герба не утвердили, де-факто началось его, если так можно выразиться, параллельное использование наряду с двумя другими. Проект герба

2009 г. можно видеть на сувенирной продукции и даже в интерьере одной из недавно сданных в эксплуатацию станций метро. То есть в Киеве сейчас имеют хождение три абсолютно разных версии городского герба. Подобного я не встречал нигде. У специалистов по геральдике, вексиллологии и сфрагистике давно возникала мысль о том, чтобы собрать на одной выставке известные на сегодняшний день памятники с киевской городской символикой разных исторических периодов — скажем, уникальные флаги середины XVII в. из стокгольмского Военного музея, магистратские акты из архивов, городскую печать XVII в., обнаруженную недавно экспертами Музея Шереметьевых, многочисленные материалы XIX в. Благодаря такой ретроспективе, наверное, удалось бы переубедить категоричных противников использования лука и арбалета в современной символике города и обратить внимание общественности на ту безобразную ситуацию, что сложилась вокруг герба Киева. И можно только приветствовать решение мецената и коллекционера Алексея Шереметьева наконец‑то реализовать эту идею. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

45

тема номера | дискуссия

«Мы хотели, чтобы на гербе столицы присутствовали и куша, и фигура архангела Михаила» О Киеве XIV–XVI вв., его гербе, а также о работе в консультативной группе по вопросам городской символики рассказывает заместитель директора Института археологии, член-корреспондент Национальной академии наук Украины Глеб Ивакин.

— В конце XV века Киев получает магдебургские вольности. Однако о городской жизни того времени люди, специально не интересующиеся этим вопросом, знают очень мало… Каким был Киев накануне введения самоуправления и в первые десятилетия его применения?

— Мы действительно очень мало знаем об этом периоде. В историографии он официально считался то ли белым, то ли чёрным пятном. Почему? Сохранилось очень мало письменных источников. Археологи до 1970‑х гг. вообще этой эпохой не занимались — это было «постархеологическое» время. Вот и получилось, что о древнерусском периоде мы знаем гораздо больше, чем о XIII — первой половине XVI в., и вследствие

46

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

этого ещё в ХIХ в. возникли теории о полном запустении Киева и киевских земель в послемонгольские времена. Скажем, известный советский историк и археолог Михаил Каргер утверждал, что в Верхнем городе между эпохой Ярослава Мудрого и временами Богдана Хмельницкого вообще нет никакого культурного слоя. Другие писали, что до середины XVII в. меж развалин древнерусских соборов и дворцов только кукушки куковали и волки бегали. Но всё это оказалось не так. Киев продолжал существовать, хотя, конечно, он был уже не таким крупным, как прежде. Город часто подвергался нападениям со стороны Золотой Орды, крымского ханства, дважды его захватывали, сжигали. Но жизнь текла во всех его исторических частях. Археологи обнаруживают всё больше и больше предметов, которые свидетельствуют о неравномерном развитии города в этот период. Скажем, после 1416‑го и после 1482 г., когда Киев был практически полностью сожжён, отмечаются наибольшие спады в его исторической жизни. В конце XV — начале XVI в. происходили почти ежегодные набеги крымчаков на земли центральной Украины. Добавьте сюда ещё фактор феодальных разборок, постоянных столк­ новений и противоречий с литовскими и польскими феодалами… Тем не менее, Киев в XIV — начале XVI в. сохранял своё значение важного политического, экономического и культурного центра. К примеру, известно, что в списках студентов и докторов Сорбонны рубежа XIV–XV вв. числились выходцы из Киева (о студентах из Московских земель таких данных пока нет). До 1471 г. Киев оставался столицей княжества; родственниками правивших здесь Олельковичей были московский князь, польский король, молдавский господарь Стефан Великий. Да и сами Олельковичи претендовали на великокняжеский литовский престол, воевали за самостоятельность. Об этом свидетельствует и чеканка собственной монеты (опять же не позднее, а возможно, и раньше различных великорусских княжеств).

дискуссия | тема

— Когда Киев получил привилегии магдебургского права, он фактически разделился на три юрисдикции. Насколько равномерным было развитие разных его частей?

— Экономическая, культурная и политическая активность была сосредоточена на Подоле. Там проживала бóльшая часть населения, включая и тех, кто формально не подчинялся магистрату. В Верхнем городе продолжали существовать монастыри и соборы — Михайловский Златоверхий, София и другие. Основные укрепления с конца ХIV в. находились над Подолом, на Замковой горе. Киевский замок сохранялся до середины XVII в., хотя с развитием артиллерии он перестал играть прежнюю оборонную роль, почему и решили возобновить укрепления по линии древнерусских валов. Печерск с его монастырями практически был отдельной, загородной территорией. Но «отдельность» эта была прежде всего географической. Представления о самостоятельности трёх частей Киева сильно преувеличены. Они обусловлены исторической топографией города, сложившейся ещё в Х–ХI вв. и существовавшей до 30‑х гг. ХIХ в., когда образовался Крещатик, фактически объединивший все три основные части города. Разные юридики возникли лишь в начале ХVII в. и касались преимущественно судебного, налогового подчинения, разрешений на право торговли и в особенности права держать шинки. Это и тогда было сверхприбыльным делом!

— Какова была, выражаясь современным языком, специализация Киева XV — начала XVI в.? Торговля или ремёсла?

— Город в большей степени был торговым центром. Конечно, были и ремесленники, объединённые в цехи, но работали они в основном для обеспечения внутренних потребностей горожан. Очень развита была транзитная торговля между различными великорусскими (московскими, тверскими, новгородскими, псковскими) землями, странами Западной Европы, Крымом, Османским государством. Значительные доходы приносило городу т. н. складское право. По этому закону тверские, московские или, скажем, гданьские купцы, привозя товар в Киев, должны были продавать его оптом местным купцам. Если этого не происходило, то киевский воевода не гарантировал караванам защиту на дальнейшем пути следования через опасные южные степи.

— То есть складское право утвердилось раньше магдебургских привилегий?

— Трудно сказать определённо. Ведь мы привязываем дарование магдебургского права к первому документальному упоминанию в конце XV в., хотя это могло произойти и раньше. Но складское право по отношению к иноземным купцам, судя по всему, применялось и в предшествовавшие годы.

номера

Киевская ратуша первой половины XVII в. Реконструкция П. Юрченко

— В 2009 г. вы входили в рабочую группу Киевсовета, занимавшуюся вопросами городской символики. Расскажите, пожалуйста, к каким выводам пришли тогда эксперты.

— Собственно, наша задача заключалась в рассмотрении различных вариантов и деталей киевского герба; обсуждалась их состоятельность с точки зрения истории и геральдики. Мы хотели, чтобы на гербе столицы присутствовали и куша, и фигура архангела Михаила. Хотя последний был не только символом города, но и Киевской земли в целом.

— Значит, куша должна быть каким‑то образом отражена в киевской символике?

— Конечно, это исторический герб города, хотя многие указывают на то, что он относился только к «мещанской» его части, точнее к магистрату. Но ведь в «мещанской» части жили именно те люди, от которых зависело существование Киева. Моё мнение, что архангел Михаил — это больше символ Киевского княжества и воеводства.

— Существует ли объяснение, почему именно лук, а позже куша стали гербом Киева?

— Убедительных версий нет. К примеру, на монетах Владимира Ольгердовича конца XIV в., чеканившихся в Киеве, лука или арбалета вроде бы не видно. Но монеты вообще плохо сохранились, и трудно утверждать, что же там изображено — то ли храм, то ли буква «К». К тому же, сами монеты маленькие, и выбивать на них изображение типа куши было бы достаточно сложно. Беседовал Святослав Яринич № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

47

тема номера | дискуссия

«Арбалет в руке киевского мещанина направлен стрелой вверх, то есть с Нижнего города „против всех“» Алексей Зотиков, кандидат исторических наук, кинодокументалист Магдебургское право для Киева было «окном в Европу», но сразу оговорюсь: в средневековую Европу! Оно зародилось в северной Германии и процветало в Гамбурге, Ростоке, вольном городе Данциге, в Эльзасе. Основным документом магдебургского права стало «Саксонское зерцало» — судебник, написанный в XIII в. Эйке фон Репговом. В нём собраны законы, постановления, а также прецеденты, имевшие место в северогерманских ганзейских городах. Для своего времени это было передовое демократическое право, способствовавшее развитию экономики торговых городов, защите прав и свобод третьего сословия. Горожане очень гордились обретёнными вместе с магдебургским правом вольностями, которые распространялись, прежде всего, на цехи. Если на Западе самый мощный расцвет цехов наблюдался в XIII–XIV вв., то у нас он приходится на время правления гетмана Ивана Мазепы (1687–1709 гг.). По нынешним меркам средневековые цехи были чем‑то вроде профсоюзов, защищавших права ремесленников от феодалов и центральной королевской власти. Согласно магдебургскому праву, в Киеве, к примеру, губернатор не мог так просто привлечь к суду купца. Проявлением вольности была, прежде всего, стабильная жизнь и уверенность в будущем. Люди знали, что их дети будут крещены в приходской церкви и воспитаны

48

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

при воскресной школе, мещанин не сомневался, что его похоронят в соответствии с обычаем — цехи действовали даже как похоронные братства. Последним киевским персонажем, отголоском магдебургского права, был герой пьесы Н. Старицкого Свирид Пет­ рович Голохвастов, выросший вне Подола, то есть вне действия «майдебурии», в селе Плоское (было интегрировано в Киев в 1881 г., превратившись в Плоский полицейский участок). Магдебургское право — это только часть юридического комплекса, которым управлялся мещанский Подол. С мещанами эту юрисдикцию разделяли казаки. Привилегии распространялись на экономику, торговлю, криминальное и хозяйственное право. Первое, к чему стремились мещане, — избавиться от конкурентов (национальных и сословных — в виде казаков и даже студентов Киево-Могилянской академии, воспринимавшихся

ими как потенциальные конкуренты). Когда Богдан Хмельницкий въехал в Киев, мещане добились подтверждения своих прав и вытеснения казаков из Киева — перемещения киевского полка на левую сторону Днепра, в Козелец. В последней трети XVIII в. торжественная часть жизни цехов проявлялась в красиво оформленных, отмеченных местным этнографическим колоритом празднествах, таких, например, как крещенская церемония с выходом на Иорданское озеро. Одной из особенностей проявления магдебургского права в последнее столетие существования была настроенность средней прослойки горожан «против всех»: против иноверцев, против зажиточных мещанских семей, наживших состояние за счёт винокурен и транзитной торговли и подчинивших бедный люд. Все ведь мечтали иметь не сгоравшие во время многократно бушевавших на Подоле пожаров «камяницы», а позволить себе это могли лишь

дискуссия | тема

немногие, в частности, войты, бурмистры и райцы. Стремление к независимости и самоуправлению киевские мещане выражали также в нежелании подчиняться Верхнему городу и власти духовенства. У тех была своя корпорация. Печерск с монастырями вообще существовал отдельно — это был не Киев. Он имел свой герб (Антоний, Феодосий и Божья Матерь), свою администрацию, свою печать, юрисдикцию, и судили в Лавре по правилам Вселенских соборов. В Верхнем, прежнем княжеском, Киеве тоже были своя администрация, печать и герб. Магдебургское право касалось «богоспасаемого города КиевоПодола» — как раз такая формулировка присутствует на всех

официальных документах. Магдебургский Киев — это проявление своевластия исключительно ремесленного Подола, территория которого распростёрлась между Глубочицкой канавой и Крещатицкой долиной. Это была демократия «для себя» — как в своё время афинская демократия была для афинян, но не для женщин, рабов или приезжих. Подобная форма демократии утвердилась на Подоле. Не зря герб КиевоПодола — арбалет в руке киевского мещанина направлен стрелой вверх, то есть с Нижнего города «против всех». Он угрожал небесам, а точнее — Старокиевской горе, он целился наверх, откуда архангел Михаил замахивался на него огненным мечом

номера

(это самый «московский» из вариантов трёх киевских гербов). Украина была только на Подоле, только здесь, на единственной во всём будущем едином Киеве территории, господствующим языком был украинский. Потому что на Печерске писали на церковно-славянском, в Верхнем городе — на великорусском деловом наречии. Когда Екатерина ІІ поняла, что так просто магистратские города не взять, она запретила своим указом от 20 октября 1775 г. действие магдебургского права в Киеве. А потом, когда Павел I вернул его городу, пришло другое поколение и люди уже толком не помнили, что это за свободы и зачем они вообще нужны.

Нижний город (Подол). Фрагмент плана И. Ушакова. 1695 № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

49

тема номера | резонанс

Но где же город?

Нина Краснова

Сегодня уровень общественного недовольства тем, как и где происходит застройка в Киеве, достиг критической точки. Ещё никогда градозащитники не выступали столь регулярно и сплочённо. Общественные организации и просто небезразличные киевляне в меру сил дают отпор застройщикам. Как обычно, воспользоваться гражданской активностью масс пытаются и политики, однако у киевлян есть шанс отстоять свой город и без них.

Киев никогда не претендовал на то, чтобы стать мегаполисом. В отличие от масштабной и монументальной Москвы и холодного архитектурно безупречного Петербурга, он всегда был зелёным, уютным старинным провинциальным городом. По крайней мере, таким его знали киевляне ещё 20 лет назад. И хотя он год от года со всех сторон обрастал новыми микрорайонами, старый Киев оставался неизменным. Да, жители роптали на далеко не безукоризненный стиль восстановленных Золотых Ворот, обсуждали Михайловский Златоверхий… А когда бывшему мэру Киева Александру Омельченко пришло в голову украсить

50

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Майдан Незалежности лубочными скульптурами и «теплицами», возмущению киевлян не было предела: толстоватого Архангела Михаила тут же окрестили «бройлером» или «Чингачгуком», а статую Независимости — «бабой с косой». Думали, что хуже, чем изуродованный Майдан, быть ничего не может… Оказалось — может. В город пришли застройщики и стали выискивать в его исторической части каждый свободный сантиметр. Так, в Мариинском парке появилась чудовищная высотка, которую бывший президент Ющенко потребовал снести, но почему‑то забыл проверить выполнение своего требования. Возле Оперного театра возник бизнес центр «Леонардо», причём поначалу всё выглядело как реконструкция гостиницы «Театральная», но на втором этапе из здания неожиданно выросла 18‑этажка. Застройщики попытались оприходовать и дорогую землю на территории Октябрьской больницы, однако активные протесты общественности и судебные решения остановили возведение очередного киевского небоскрёба. Экономический кризис замедлил темпы освоения земли в старом городе, но лишь на время. С приходом к власти новой команды, очевидно, не слишком разбирающейся в истории и архитектуре, но умеющей считать деньги, Киев превратился в большую строительную площадку. В буферной зоне Софии Киевской по ул. Гончара началось строительство высотного дома, которое находчивые застройщики выдавали за благоустройство придомовой территории — якобы на этом месте должна появиться новая детская площадка. Вырос стеклянный гигант на Кловском спуске, ещё один — на улице Богдана Хмельницкого (при этом в жертву был принесён мешавший строительству почти столетний киевский велотрек, за два года до этого лишённый статуса памятника архитектуры). На Набережно-Крещатицкой появилась

резонанс | тема

безобразная гостиница, нависшая над перекрёстком и разрушившая архитектурную целостность квартала. А строительство на Парковой дороге вертолётной площадки для нужд нынешнего президента стало не просто стройкой, а демонстрацией того, что личный комфорт ему дороже всего остального. Если даже отбросить эстетический аспект такого строительства, остаётся ещё один, абсолютно прагматический, но немаловажный: застраивая старый город, никто не заботится ни о расширении дорог, ни о цивилизованных парковках, ни о модернизации инженерных сетей. Не рассчитан он на такое количество машин и домов! И потому пробки стали визитной карточкой города — наряду с киевскими каштанами, на глазах чахнущими от загазованного воздуха. В то же самое время из Киева стали исчезать старые дома, которые не могли приносить баснословные прибыли, но были частью его истории и ландшафта. Так, был снесён дом Шолом-Алейхема по Большой Васильковской, 35, за одну ночь исчез особняк (усадьба Казанского) возле фуникулёра. Было разрушено и здание киевского крепостного телеграфа, входящего в музейный комплекс «Киевская крепость». Сейчас часа «Ч» дожидается так называемый «Дом барона» на Ярославом Валу: строение находится в аварийном состоянии и однажды просто развалится на части. Красивое старинное здание больницы по Рейтарской, 22, судя по всему, ждёт та же печальная участь: после

Михаил Кальницкий, историк Восприятие города складывается из дальних и ближних панорам. Так вот, самые интересные дальние панорамы мы уже потеряли. Это ландшафты склонов Днеп­ ра, центра, ландшафты с многих верхних точек… Ближние виды

номера

неудачной попытки передать его инвесторам в долгосрочную аренду здание просто оставили разрушаться. Если там случится пожар, всё спишут на хулиганов или бомжей. История реконструкции и разрушения трёх домов на Андреевском спуске похожа на скверный анекдот. Скандальная стройка, по версии владельца СКМ Рината Ахметова, стала следствием плохой коммуникации между инвестором и компанией-исполнителем. Олигарх, испугавшись общественных протестов, решил изменить первоначальные планы и не возводить на киевском Монмартре офисного центра, однако забыл сообщить об этом исполнителям. В итоге были снесены три здания, на самом деле не представлявшие исторической или архитектурной ценности, а сам спуск разворочен. Напуганные и возмущённые строительным беспределом горожане реагируют теперь на любую строительную технику и любого человека в строительной каске, как ребёнок на людей в белых халатах, — гиперреактивно. Однако уже всем ясно, что только общественная нетерпимость сможет сохранить лицо Киева для будущих поколений: совсем недавно благодаря активным протестам остановлено предполагавшееся строительство жилого дома на территории Пейзажной аллеи, которая, хоть и не является памятником истории, но стала любимым местом как для горожан, так и для туристов.

ещё кое‑где есть, но бесконтрольное строительство приводит к тому, что ландшафт нарушается в самых неожиданных местах. Скажем, приходя на территорию Покровского монастыря, мы наблюдаем, как из‑за церкви вылезает верхушка высотки. Что касается Андреевского спуска, то если в 80‑е гг. он был довольно стильно «причёсан» в духе «ретро», то сейчас создаётся впечатление, будто в эту «причёску» вносят какие‑то современные средства ухода за волосами, появляются какие‑то ирокезы или другая ерунда. Гостиница, построенная на Набережно-Крещатицкой, просто задницей уселась на элеватор Бродского, который раньше был там доминантой и неплохо смотрелся. Вся беда в том, что ради повышения доходности на небольшую сумму — на 3, 5, 10 % — устраиваются подобные вещи. Чуть-чуть отступить от этой башенки элеватора, уменьшить количество

квадратных метров, и выглядело бы вполне сносно. Или в другом месте: одним этажом меньше — и было бы нормально или почти нормально. Всё происходит из‑за того, что, с одной стороны, заказчики рвутся к сверхприбылям, а с другой, некому сказать им: «нельзя». И если раньше у киевлян отбивали точечные и не очень заметные места, то теперь уже наступают на такую мозоль, которая ощутима при первом прикосновении. Когда строили «Леонардо-центр» возле Оперы, там сделали очень хитро: сперва выстроили по периметру нечто якобы под старину, а потом из середины начал переть высотный объём, и прекратить это было уже невозможно. Но построить что‑то похожее на Андреевском попросту нельзя: там достаточно узкое место, люди легко смогут просто перегородить улицу, и всё. А дальше — или ездить по людям, войска вызывать, или задуматься: так ли это всё нужно? № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

51

тема номера | резонанс Мирослав Попович, философ, академик НАНУ, директор Института философии им. Г. Сковороды Я считаю, что защита Киева от застройки — это жизненно важное дело. Вакханалию, происходящую на наших глазах, нужно остановить. Но уже сегодня общественностью сделано так много, что заинтересованные в массовой застройке организации и частные лица находятся в состоянии лёгкой деморализации. Они выжидают, рассчитывая на то, что шум уляжется, и они смогут продолжить своё дело. Поэтому общественные организации должны все эти

Игорь Гольфман, историк Я считаю, что основным критерием градостроительного плана в Киеве должен быть историчес­ кий ландшафт. Он должен стать отправной точкой, а не чьи‑то интересы, не цена за метр! Население столиц подвержено чрезвычайному росту, и это понятно. С каждой сменой правительства и президента Киев обновляется несколькими тысячами семей, приезжающими вместе с властной командой. Ясно и то, что этим людям необходимо жильё, тем более, что они готовы за него платить. Но такая же необходимость была и в 60‑е, и в 70‑е годы. Более того,

52

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

процессы держать под контролем. В конце концов, для этого они и существуют. Хотя сегодня люди уже и так проявили чудеса бдительности, и мы обязаны поддержать их чем можем. Вопрос ведь не просто в сохранении Киева, — это вопрос формирования гражданского общества. И пока ещё есть время перед выборами, а у властей — страх перед общественными движениями, мы можем эту ситуацию использовать. Конечно, восстановить всё уже невозможно — что разрушено, то разрушено, — но, по крайней мере, мы можем не позволить закрыть старый Киев этим безобразием, которое под видом новой архитектуры наступает на город.

темпы роста города в послевоенные два-три десятилетия несравнимы с сегодняшними. В Киеве после войны было порядка 300– 400 тыс. населения, уже через 10 лет стало более 1,5 млн., потому что появлялись гиганты, такие как авиазавод, «Красный экскаватор», всевозможные производственные объединения, которые для своих работников строили дома. Но они не строили в историческом центре! Так возникли и Борщаговка, и Отрадный, и другие микрорайоны. Ведь пригородный ландшафт Киева чрезвычайно удобен для роста, и расти вширь гораздо проще, чем ковырять центр. Но тут‑то и начинает «работать» цена на метр. А главенствовать должен только исторический ландшафт. Знаете, Екатерина II, впервые приехав в Киев, вышла в районе сегодняшней Европейской площади, стала на подножку кареты и спросила губернатора, её сопровождавшего: «Я всё понимаю, но где же город?». А суть в том, что ландшафт всегда был первичен, люди приспосабливали под него свои жилищные интересы. И это был кучерявый зелёный город, где дома прятались за естественным ландшафтом. Сегодня этого нет. Кстати, съёмочная

группа «Белой гвардии» очень жаловалась, что ни одного места на Андреевском спуске не нашла, где можно было бы установить камеру и снимать на фоне исторической натуры, чтобы в объектив не попала какая‑нибудь новодельная гадость. А лезет она со всех сторон. Но речь даже не о степени безвкусицы того, что строят. Я просто хочу, чтобы киевляне знали, что для всего мира Михайловская и Софийская площади представляют такую же уникальную ценность, что и площадь Сан-Марко. Однако представить себе, чтобы в Венеции возле площади Сан-Марко кто‑то мог благодаря взяткам построить жилой дом, невозможно! А у нас — запросто. Так вот, я считаю, что следует собрать специалистов — историков, архитекторов, краеведов, которые на карте сегодняшнего Киева должны нарисовать многоугольник, называемый историческим центром. А депутаты Киевсовета — проголосовать закон «О столице» или даже «Об историческом центре Киева», где этот многоугольник получил бы статус исто­рикоархитектурного заповедника, в границах которого не может и речи идти ни о строительстве, ни тем более о сносе. Только так нам удастся спасти город.

резонанс | тема

номера

«Я хочу, чтобы город развивался гармонично, но у меня нет для этого средств»

О проблемах строительства в историческом центре украинской столицы мы беседуем с главным архитектором Киева Сергеем Целовальником.

— Как вы относитесь к тому, что сегодня в старом городе происходит хаотичная застройка?

— Следует понимать: проектная деятельность, особенно деятельность главного архитектора, регулирующего застройку, имеет свойство отложенного результата. То есть то, что сегодня появляется на поверхности земли, согласовывалось ранее, начиная с 2004‑го до августа 2010 года, когда я, собственно, пришёл на работу. Хаотичная ли эта застройка? Да, примерно в 60–70 % случаев площадки, которые сегодня застраиваются, могут в дальнейшем характеризоваться именно так. И по всем юридичес­ ким признакам документы, полученные застройщиками, на поверку оказываются неправильными с градостроительной точки зрения. Речь идёт о бывших детских садах, участках школ, зелёных

скверах, санитарных зонах, отданных под стройки. Делать этого было нельзя, но так было сделано. Потому что в один из периодов, почти восемь лет назад — во время вопиющего, махрового, я бы даже сказал, пламенеющего безобразия из Главархитектуры выжили 90 % архитекторов, а на их мес­ то назначили далёких от архитектуры, но «удобных» людей. В лучшем случае это были экономисты или журналисты, а зачастую просто люди, умеющие подносить начальству скрепки. Их поставили на ответственные должности, а мы знаем, что даже профессионалу, которому точно известно, что можно делать, а чего нельзя, трудно устоять против давления: с одной стороны нажимает инвестор, с другой — власть… Устоять даже не перед соблазном, а перед давлением. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

53

Источник: http://croca.livejournal.com

тема номера | резонанс

— Но соблазн наверняка тоже есть?

— За два с половиной года работы я его не видел. Никто ничего не предлагает, потому что знают, что не возьмём. А давлению противостоять просто невозможно. В общем, оно было всегда, только раньше исходило от партийных, государственных органов… Так вот, сегодня мы пожинаем плоды деятельности людей, которые руководили здесь в период того самого пламенеющего безобразия. И каждая подобная стройка заставляет киевлян выходить на улицы, бороться, протестовать, митинговать, хотя нередко нас это и раздражает…

— А как можно с этим бороться без митингов?

— Полтора года я занимаюсь тем, чего не могу делать по закону, но делаю: бегаю по стройкам в связи с жалобами жителей и звоню во все колокола — пишу в прокуратуру, Госстройконтроль, аппарат Президента. Мы подаём протесты, пытаемся направить документы в разные инстанции. А когда разбираемся в бумагах, поднимаем разрешения, выданные нашим учреждением годами раньше, то видим, что отовсюду торчат одни и те же заячьи уши. Мы знаем, что человек, подписавший эти документы, был облечён властью, а значит, имел право их подписывать, — но он не имел права занимать эту должность. И есть единственный правовой способ, чтобы не я бегал и не гонял метлой этих застройщиков, которые лезут, как грибы. Надо взять одно дело, подобное многим другим, и разобраться, имел ли основание такой‑то и такой‑то, который фигурирует в 90 % случаев, занимать эту должность. И если таковых оснований не было, отменить все его решения, которые

54

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

были приняты на сессиях Киевсовета. Второй путь менее легальный. Можно вынести снова все проекты на Градсовет, внимательно их пересмотреть и сказать: «Плохо, надо переделать». Но в марте прошлого года вышел закон «О регулировании градостроительной деятельности», по которому главный архитектор, во‑первых, лишён какого‑либо права согласовывать проекты, а, во‑вторых, возглавляемый им Градостроительный совет является сугубо рекомендательным органом. То есть нас просто оставили в качестве мальчиков для битья, лишив всех рычагов. В Киеве полно киосков, дома разрушаются, идёт хаотичная застройка, а главный архитектор за это формально не отвечает. Но мне стыдно говорить, что я — главный архитектор — не несу ответственности за то, что происходит в городе! Однако так написан закон. У нас отняты рычаги действенного управления, регулирования и контроля застройки. Но у нас есть опыт, и мы используем свои возможности как можем. Я стараюсь быть профессионалом и подбираю себе такую же команду, чтобы каждый раз мы могли объяснить, почему нельзя делать того‑то и того‑то. Например, люди собрались строить объект там, где строить нельзя. Существует моя служебная записка с подробными разъяснениями по этому поводу. Но мне уже дважды на самом высоком уровне говорили: «Надо помочь людям…» Так что не удивлюсь, если узнаю, что строить всё равно будут.

— А кто всё‑таки должен ответить за уничтожение старых домов, даже тех, которые не были внесены в реестр памятников архитектуры, но являлись частью истории города?

резонанс | тема

— Каждый раз это разные люди, которые изначально пожелали взять себе какое‑то здание в пользование. Если они хотели привести этот памятник в порядок, ничего особенно в нём не меняя, и поселить там свой офис, то честь им и слава. Значит, у памятника появился собственник, который заботится о нём, восстанавливает аутентичные детали, покрывает медью. Вот, например, Театр оперетты: приятно видеть крышу, которая уже никогда не прогниёт. А другой собственник смотрит — градостроительное законодательство столько препон поставило: то нельзя, это нельзя, а памятник такой маленький, а я за него такие деньги заплатил. Что же мне с ним делать? Никакой прибыли он не даст. Да гори оно!.. И горит. Или затапливается. Или осыпается и разваливается. Я только пришёл на работу, когда завалили дом на Сагайдачного. «Целовальник, иди сюда, мы тебя сейчас побьём!», лозунги, пикеты. Ну, в чём я виноват? Я сам узнал об этом из прессы. Этот зелёный домик хоть и не был памятником архитектуры, но для меня он был каким‑то камертоном начала Подола. Симпатично сидит, вписанный в горку. Да, ему в своё время мансарду перестроили, и покрашен он не так, не аутентичный. Но глаз радовал. Понимаете, если говорить о сохранении памятников, то на самом деле речь идёт о совсем коротком периоде в 150 лет — с конца XIX века. А мы из‑за него такую шумиху поднимаем. Почему? Потому что это культура, культурный слой. Мы начитанные люди, мы знаем Булгакова. Для нас вся Рейтарская, Сретенская и Стрелецкая, не говоря уже об Андреевском спуске, — это булгаковские места. Но это — малюсенький кусочек полуторатысячелетней истории, какая‑то сотня с лишним лет. А до этого каждые сто лет Киев выгорал, как корова языком всё слизывала. Поэтому оставались только элементы «каркаса» — Лавра, София, Кирилловская церковь, рельеф наш и дороги. Всё остальное — деревянное — выгорало. Последний мощный пожар, изменивший лицо Подола, был в 1811 году.

— Совсем не строить, может быть, и нельзя, но вписывать‑то в ландшафт надо?

— Это вопрос культуры архитектора. А он — такой же продукт общества, как и журналист. Он выполняет заказ. И если архитектор талантливый, он сделает хорошо. Но не забывайте, что есть ещё и заказчик, и он — тоже продукт общества. А общество сегодня — это общество нуворишей, которые выбивают площадку с лапоть крестьянина, а строят на ней 25–30‑этажный дом, без возможности подъезда, без двора, без стоянки — без ничего.

— Кстати, вам нравится новая гостиница на Набережно-Крещатицкой?

— Ужасный объект, просто ужасный. Во-первых, он в полтора раза выше, чем было изначально согласовано в проекте; во‑вторых, он вылезает прямо

номера

из земли там, где можно было сделать проходной открытый этаж, на углу зажатой узкой набережной. Всё это — последствия борьбы за «последний дюйм».

— Что же это за страсть такая — строить небоскрёбы в нашем городе?

— Три года назад при разработке Генерального плана Киевсовет проголосовал за постулат: «Город должен остаться в своих границах». Это значит, что надо уплотняться, лезть вверх и вниз. Делать подземную урбанистику. Почему этот лозунг прозвучал? Потому что нараздавали три тысячи площадок на уплотнённых территориях, на территориях детских садов, школ, парков и скверов. Слава Богу, вышел закон, который даёт мне право адресовать разработчиков Генплана к модели города, не ограниченной 20‑летней перспективой. И город должен будет выйти из своих границ. Другой вопрос, как это сделать, если нас со всех сторон обсели сельсоветы и делают с землёй, что хотят.

— Как вы можете прокомментировать ситуацию с разрушением трёх домов на Андреевском спуске?

— Ничего хорошего в этих домиках не было. Фаб­рика построила себе административно-бытовой корпус, архитектуры никакой, ноль. Но стали возмущаться: «Снесли памятники!» И оказалось, что Андреевский в целом — это тоже памятник. А мы об этом узнали через три месяца после того, как Министерство культуры издало свой приказ. И бедный Ринат Леонидович, который всё сделал по закону, вынужден был отвечать. Ведь все согласования были проведены, Градсовет принял решение ещё в 2008 году. Просто дома эти снесли в неудачный момент, когда политическая активность населения вышла за пределы своих орбит. И пришли люди ломать технику, которая никакого отношения к той площадке не имела. Её покурочили, побили. Думали, что вредили Ахметову, а вредили городу, Сергею Даниловичу, начальнику Управления капитального строительства, который по всей стране эту технику искал, чтобы закончить ремонт Андреевского в срок. Но кому это интересно? А то, что проект реконструкции улицы рассчитан до 2015 года, об этом кто‑то знает? Нет, все хотят покрасоваться на фоне разрухи. Потому что выборы, и никакой выборный руководитель не станет заглядывать на пять-семь лет вперёд. Вот смотрите: змея сбрасывает кожу, потому что она уже старая, потрёпанная, но при этом она остаётся змеёй. А город есть город, он тоже должен сбрасывать то, что устарело, то, от чего ему плохо, что сделано не так. И я хочу, чтобы город развивался гармонично, но у меня, как и у вас, нет для этого средств. Поэтому движущей силой развития города будут инвестиции, как правило, частные. Беседовала Нина Краснова № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

55

коллекция | сфрагистика Наталья Белоус, Олег Однороженко

Три века киевской геральдики Из истории городских печатей и гербов конца XV–XVІII в. Получение Киевом права на самоуправление большинство исследователей относит к концу XV в. Вместе с тем, в научных работах не прекращаются дискуссии относительно конкретной даты выдачи грамоты на самоуправление. Чаще всего данное событие связывают с именем великого князя Александра Ягеллона, в период правления которого (1492–1506) немало городов Литовско-Руського 1 государства получило разнообразные привилегии, в том числе и на самоуправление на основе магдебургского или хелминского права. Утрата абсолютного большинства источников по истории Руси (Украины) Позднего Средневековья, произошедшая вследствие постоянных набегов татар, не позволяет в полной мере ответить на воп­ рос о правовом статусе киевской городской общины

в XV в. В связи с этим чрезвычайно важное значение получает даже случайная информация об истории города на протяжении этого, слабо освещённого в научной литературе периода. К такого рода свидетельствам, несомненно, принадлежит изображение герба Киева в рукописном гербовнике, датированном приблизительно 1480 г., авторства Конрада Грюненберга. Создатель этого памятника средневековой европейской геральдики происходил из патрицианской семьи немецкого города Констанц. Первые сведения о нём относятся к 1442 г., когда Грюненберг был упомянут в одном из договоров в качестве городского архитектора. В дальнейшем он был членом городского совета и несколько раз занимал должность бургомистра. С 1485 г. в городских книгах Констанца он упоминается как рыцарь.

Страницы книги Конрада Грюненберга «Описание путешествия из Констанца в Иерусалим» 1487 г.

56

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

сфрагистика | коллекция

В следующем, 1486 г., Грюненберг совершил паломничество в Святую землю, где стал членом Рыцарского Ордена Святого Гроба Господнего Иерусалимского. Подробное описание этого путешествия приведено в его богато иллюстрированной книге «Beschreibung der Reise von Konstanz nach Jerusalem», написанной в 1487 г. Однако наиболее выдающимся произведением констанцкого гражданина и рыцаря был рукописный гербовник, вмещающий около 2 000 исполненных на высочайшем художественном уровне рисунков гербов государств и правителей, титулованной аристократии и рыцарства, церковных иерархов и городов всех стран Европы, а также значительное количество так называемых апокрифических гербов разнообразных легендарных и реальных героев и правителей стран Старого света периода Античности и Средневековья. Именно в группу апокрифических гербов правителей, подчиняющихся великому монгольскому хану, входит рисунок герба, который весьма напоминает своей иконографией изображение на древнейших киевских городских печатях конца XV–XVI в.: на синем поле две выходящие руки в красной одежде, натягивающие золотой лук с золотой стрелой. Хотя надпись на рисунке («könig von Russen gehört unttern kan») указывает на принадлежность герба не городу, а «королю Руси» как одному из вассалов великого хана, необходимо отметить, что во второй половине XV в. ни в государственнодинастической, ни в городской или родовой руськой геральдике мы не имеем ни одного случая использования схожего изображения в качестве герба, кроме, собственно, киевской городской печати. Таким образом, принадлежность данного памятника к наиболее ранним образцам киевского городского герботворчества можно считать вполне возможной. Загадочное содержание надписи находит своё объяснение, если принять во внимание некоторые обстоятельства. Во-первых, в западноевропейских гербовниках XV в. неоднократно встречаются примеры некорректной подачи информации о носителях гербов с территории Великого княжества Литовского и Руського, а также соседних стран. К примеру, в Хронике Констанцкого собора 1414–1418 гг. Ульриха Рихенталя, использованной, кстати, в качестве одного из основных источников при создании гербовника Конрада Грюненберга, неточности в идентификации касались практически половины руських гербов. Во-вторых, столичный статус Киева уже сам по себе мог привести автора гербовника к мысли представить городской герб как принадлежащий «королю Руси», под которым, вполне вероятно, имелся в виду один из киевских великих князей — Олелько Владимирович (годы княжения 1440–1454) или его сын Семён Олелькович (1454–1470), в отношении которых в неофициальных источниках (особенно иностранного происхождения) иногда

Миниатюра «Осмотр шлемов» из гербовника Конрада Грюненберга 1480 г.

использовалась царская титулатура, равно как и в отношении стольного «града царственного Киева». Определение «короля Руси» как одного из вассалов великого хана могло стать отражением бывшего литовско-ордынского кондоминиума над Киевским княжеством середины XІV в. и претензиями золотоордынских и крымских ханов на верховную власть над отдельными украинскими землями, в том числе и Киевской, в XV ст. Изображение киевского городского герба присутствует также в списке гербовника Конрада Грюненберга, сделанном приблизительно в 1602–1604 гг., с тем лишь отличием, что стрела в этом варианте направлена в правый верхний угол щита, а не к его правому краю, как на рисунке в оригинале 1480 г. Уровень исполнения и информационная насыщенность книги Грюненберга способствовали её чрезвычайной популярности среди авторов более поздних рукописных гербовников. Этим обусловлено также наличие киевского герба в работах последователей Грюненберга. Например, в одном из южнонемецких гербовников первой половины XVI в. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

57

коллекция | сфрагистика

Герб города Киева в гербовнике Конрада Грюненберга 1480 г. Баварская государственная библиотека

Герб города Киева в гербовнике Георга Ортенбурга 1602–1604 гг. (список гербовника Конрада Грюненберга 1480 г.) Баварская государственная библиотека

помещён рисунок несколько изменённого киевского городского герба: в синем поле выходящая рука в красной одежде держит серебряный лук. Из всего вышесказанного можем сделать обоснованное предположение о наличии у Киева определённых элементов городского самоуправления (например, городской общины во главе с войтом) ещё до 1480 г., то есть, по крайней мере, за два десятилетия до получения грамоты на самоуправление на основе магдебургского права в 1498 г. К этому же периоду относятся наиболее ранние сведения о функционировании киевской городской печати. В грамоте от 4 июня 1500 г. находим упоминание о порядке её использования: «…у которых м щан кіевскихъ зъ ратуша кіевского будетъ листъ подъ ихъ печатью м стскою, тымъ м щаномъ не надоб мыта даваты нигд …» А приблизительно 1544‑м г. датируется первый известный оттиск печати города с изображением в готическом щите герба в виде выходящих из облака рук, натягивающих лук со стрелой. На круглой матрице диаметром 32 мм имеется надпись (легенда): S CIOWIEN * CAPITA * СIVI TERVS (что означает «печать Киева главного города земли»). Данной печатью пользовались довольно продолжительное время. Её оттиски обнаружены на целой серии документов 1600–1653 гг. Вместе с тем, стилизация изображения в поле печати и палеографические особенности легенды, несомненно, указывают на рубеж XV–XVI вв. как время изготовления матрицы. Проблема появления у Киева собственного герба тесным образом связана с вопросом о его правовом значении. Часть исследователей склонна без серьёзных на то оснований рассматривать герб с изображением лука со стрелой в качестве герба одного из исторических районов города — Подола,

58

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Герб города Киева в южнонемецком гербовнике 1‑й пол. XVI в.

а «общекиевским» гербом предлагают считать изображение архангела Михаила. Как известно, Киев в течение нескольких веков имел в своём составе три отдельные части: Верхний город, Печерск и Подол. После нашествия Менгли-Гирея, во время которого Верхний город и Печерск были полностью разорены, городская жизнь продолжалась только на Подоле. Это и послужило поводом для некоторых исследователей объявить герб с луком локальным символом Подола. Однако, во‑первых, ни одна городская печать Киева XV–XVIII вв. (а их сохранилось довольно много) не имела в своём поле изображения архангела Михаила в качестве герба Киева или хотя бы Верхнего города. Не зафиксированы подобные сведения и в письменных источниках. Трудно себе представить, что за 300 с лишним лет такой большой город, как Киев, не оставил ни одного памятника, подтверждающего принадлежность архангела Михаила киевской городской геральдике. В период Позднего Средневековья и раннего Нового времени его изображение было территориальным гербом Киевской земли (в дальнейшем — воеводства), но это никоим образом не имеет отношения к геральдике самого города. Во-вторых, киевский герб с луком, без сомнения, представлял весь город, а не только его часть. В этом нетрудно убедиться, рассмотрев содержание легенд всех без исключения известных на сегодняшний день городских печатей XV–XVIII вв., демонстрирующих принадлежность именно Киеву, а не Подолу. Следует подчеркнуть, что печать как инструмент заверения официальных актов не могла иметь в своей надписи каких‑либо неточностей при определении принадлежности конкретному юридическому субъекту, в данном случае — городу Киеву. И, наконец, рисунок в гербовнике Грюненберга даёт веские основания

сфрагистика | коллекция

Печать города Киева 1500 г.

Прорисовка печати города Киева 1500 г.

отнести само появление киевского городского герба ко времени до менгли-гиреевого разрушения, что перечёркивает всю аргументацию относительно киевского герба как геральдического знака одного лишь Подола. Использование первой киевской городской печати 1500 г., как уже отмечалось, продолжалось весь речпосполитский период (1569–1648) и даже в первые годы после начала Освободительной войны (до 1653 г.). В то же время параллельно с ней использовался целый ряд других печатей, наиболее древние из которых появляются уже в первой половине XVI в. Так, многие киевские документы 1585–1624 гг. имеют оттиски печати, содержащей в своём поле похожее

изображение герба в виде выходящих из облака двух рук, натягивающих лук со стрелой в готическом щите. Изображение сопровождает надпись по кругу: + SIG • CAPI • CIVITA • TERRAE • KIOVIE («печать столичного города Киевской земли»), палеографические особенности которой указывают на первую половину XVI в. как время изготовления матрицы. Эта печать имела необычно маленький размер — 22 мм, исходя из чего логично предположить наличие большой печати, которая составляла бы пару описанной выше малой городской печати. Заметим, что параллельное использование нескольких печатей было обыкновенной практикой в больших городах средневековой Украины.

Печать города Киева 1585 г.

Прорисовка печати города Киева 1585 г. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

59

коллекция | сфрагистика

Матрица печати города Киева. 1‑я пол. XVI в. Сфрагистическая коллекция Музея Шереметьевых (один из экспонатов выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

60

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

сфрагистика | коллекция

До недавнего времени исследователи не имели сведений о большой городской печати Киева, изготовление которой относилось бы к первой половине XVI в. И лишь была обнаружена матрица печати города Киева, составляющая пару той, что известна по оттискам 1585–1624 гг. Эта реликвия, хранящаяся в сфрагистической коллекции Музея Шереметьевых, имеет сходное изображение герба в готическом щите и легенду (• S : CAPI CIVITA • TERRA • KIOVIE), которая содержанием и палеографией напоминает надпись на малой печати. Размер большой печати почти вдвое превышает размер малой печати и составляет 41 мм (толщина пластины, на которой изображён герб, — 5 мм). Весьма оригинальный вид имеет рукоять печати. Она представляет собой массивный шар размером 25 × 22,5 мм с круглым отверстием посредине на многогранном столбике толщиной 12,5 мм. В верхней части шара изображён герб Киева: в готическом щите из облака выходят две руки, натягивающие лук со стрелой. Подобное оформление рукояти в украинской сфрагистике встречается чрезвычайно редко, что в сочетании с высоким художественным уровнем исполнения ставит данный памятник в один ряд с лучшими образцами гравёрного искусства XVI в. Ещё одну пару, состоящую из большой и малой магистратских печатей, городская община использовала в первой половине XVII в. В обоих случаях изображение герба в поле печати несколько отличалось от геральдических сюжетов конца XV–XVI в. Так, на малой печати диаметром 30 мм, имевшей хождение с 1620 по 1649 г., в ренессансном щите располагалось только оружие (натянутый лук со стрелой) без рук и облаков. В свою очередь, изображение руки, держащей арбалет, помещено в полукруглом барочном щите на большой магистратской печати (диаметром 42 мм), находящейся в употреблении в 1606–1639 гг. Над щитом расположено стилизованное изображение шлемового забрала с намётом, а в нашлемнике — три страусиных пера. Вокруг изображения легенда: + AUTHENTICUM STEMA SIGILLI PRINCIPALIS CIVITATIS SACRAE R • M • KIIOVIENSIS. Изображение руки на большой печати 1606 г. сближает данный вариант герба с теми версиями геральдического знака города, которые присутствовали на печатях конца XV–XVI в. Вместе с тем, размещение в щите арбалета вместо лука в каком‑то смысле открывает новую страницу в истории киевского герботворчества, нашедшего продолжение в казацкий период. После битвы под Берестечком Киев на некоторое время (с 5 августа по 1 сентября 1651 г.) оккупируют литовские войска во главе с князем Янушем Радзивиллом. В честь взятия города князь заказал у известного мастера Себастьяна Дадлера памятную серебряную медаль, на которой наряду с прочими гербами и аллегорическими фигурами был

Печать города Киева 1620 г.

Печать города Киева 1606 г.

изображён натянутый лук со стрелой киевского городского герба в сопровождении надписи: KIIOVIOS ARCUS FRACTOS PHARETRASQUE REBELLES RADZIVIL EN TRADIT REX CASIMIRE TIBI (то есть «Киевские сломанные луки и мятежные колчаны Радзивилл передаёт тебе, король Казимир»). Похожее изображение герба Киева присутствовало также на рисунке, украшающем титульный лист альбома голландского художника Абрахама ван Вестерфельда, сопровождавшего войска князя Радзивилла во время его похода на Киев. На этот раз натянутый лук со стрелой был помещён в полукруглом щите, поддерживаемом ангелом (см. илл. на стр. 102). № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

61

коллекция | сфрагистика Серебряная памятная медаль в честь взятия Киева литовским гетманом Янушем Радзивиллом в 1651 г. Медальер Себастьян Дадлер. Польша, 1652. Музей истории Киева (один из экспонатов выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

Во время летней кампании 1651 г. литовское вой­ ско захватило значительное количество казацких знамён Черниговского и Киевского полков. В качестве трофеев эти знамёна попали в Варшаву, а затем в Стокгольм. Среди 12 захваченных знамён Киевского полка часть принадлежала городским организациям (магистрату, цехам и т. д.), принимающим участие в обороне Киева вместе с казаками. На это указывает присутствие на трёх знамёнах киевского городского герба лука со стрелой. После заключения Переяславского договора 1654 г. используется новый вариант киевской городской печати, отображающий произошедшие политические изменения. Впервые данную печать встречаем на документе 1656 г. Своим видом она напоминает большую городскую печать 1606 г. В частности,

62

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

практически одинаково выглядят барочные щиты с прихотливыми картушами, органичную часть которых составляют внещитовые элементы; в обоих случаях на щите изображена рука, держащая арбалет. Однако в сравнении с печатью 1606 г. в новой имеются некоторые изменения, касающиеся прежде всего легенды: её язык стал украинским, а в самой надписи появился царский титул: + ПЕЧАТЬ ЦАРЬСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА МАЛОЕ РОСІИ ГРАДА КИЕВА. В 1671 г. появляется вариант городской печати, отличающийся от предыдущего большим размером (42 мм), несколько изменённой легендой: (+) : ПЕЧАТ МhСКА¤ • МАІСТРАТU • ЕГО • Ц • В • КІЕВСКОГo • АХОА, более сложной формой картуша. Отличается также изображение в прямоугольном барочном щите: в гербе 1671–1700 гг. вместо руки видим

сфрагистика | коллекция

Печать города Киева 1656 г.

Печать города Киева 1656 г.

волнообразный пояс, соединяющий ручку арбалета с левым краем щита. Над щитом, как и на гербах печатей 1606 и 1656 гг., размещено круглое забрало с тремя вырастающими из него страусиными перьями. К этому же времени относятся сведения об использовании ещё одной магистратской печати, имеющей определённое сходство с печатью 1671 г., как размером (42 и 46 мм соответственно), так и изображённым в поле печати гербом. Единственное существенное отличие — присутствие руки в гербе 1698 г. вместо пояса на печати 1671–1700 гг. Несколько отличается и содержание легенды. На печати 1698 г. вырезано: (+) ПЕЧАТ • МЕСКА¤ • МАІСТРАТ •U • ЕГО Ц • В • КІЕВСКІ¤ WТЧІН.

Единственным источником сведений о данной печати до недавнего времени была её прорисовка, опубликованная в сфрагистическом сборнике «Снимки древних русских печатей» 1880 г., со ссылкой на свидетельство, выданное «изъ Кіевской ратуши 18‑го января 1698 года подъячему Малороссійскаго Приказа Ивану Петровичу». Однако у историков возникли сомнения в точности данной прорисовки, в том числе и слова «WТЧІН» в легенде. Решение проблемы виделось в отождествлении печатей 1671 г. и 1698 г., а отличия в иконографии (изображение руки на печати 1698 г.) и присутствие слова «WTЧIН» вместо даты «АХОА» относили к некорректности прорисовки в «Снимках древних русских печатей».

Печать города Киева 1671 г.

Прорисовка печати города Киева 1671 г. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

63

коллекция | сфрагистика Матрица печати города Киева. Конец XVIІ в. Сфрагистическая коллекция Музея Шереметьевых (один из экспонатов выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

Недавнее открытие матрицы киевской магистратской печати позволило пересмотреть эти представления. В 2008 г. в сфрагистическую коллекцию Музея Шереметьевых попала матрица, чрезвычайно напоминающая иконографией и легендой изображение на печати, известной по прорисовке с акта 1698 г. Изготовленная из медного сплава матрица состоит из круглой массивной пластины диаметром 46 мм, толщиной 9 мм и спаянной с ней длинной фигурной ручки высотой 80 мм, диаметром верхней части 29 мм и нижней части 11,5 мм. Её общий вес составляет 315,6 г. С момента введения данной матрицы в научный оборот появились две версии относительно времени её появления — конец XVII либо конец ХІХ в. В последнем случае имелась в виду возможность изготовления матрицы по рисунку в «Снимках древних русских печатей» 1880 г. Вместе с тем, целый ряд обстоятельств позволяет прийти к заключению, что матрица была изготовлена в конце XVII в. Во-первых, при сравнении прорисовки с матрицей отчётливо видно, что изображение на последней отличается большей сложностью в передаче деталей, очевидно утраченных в процессе изготовления печати 1698 г. и, соответственно, не отражённых на прорисовке. Так, на матрице более выразительно изображены розетки:

64

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

сфрагистика | коллекция

они имеют округлые лепестки, обведенные двойной линией, в то время как на прорисовке оттиска 1698 г. лепестки заострённой формы обведены одной линией. Во-вторых, заметны некоторые отличия в палеографии надписей на матрице и прорисовке. Кроме того, что буквы на матрице выполнены более тщательно, они ещё обладают палеографической особенностью, отсутствующей на прорисовке оттиска 1698 г., — наличием у некоторых букв (U, К, W, Н и др.) специфических окончаний в виде ласточкиных хвостов, то есть двойных разветвлений. Данная черта характерна именно для кириллических надписей на сфрагистических памятниках. Очевидно, она была заимствована из готического письма во второй половине XІV в. В дальнейшем данную палеографическую особенность обнаруживаем на большом количестве украинских печатей XV–XVІІ вв. На матрице киевской печати двойные разветвления на концах букв выполнены довольно невыразительно, поэтому нет ничего удивительного в том, что автор прорисовки в издании 1880 г. не заметил этой детали, изобразив просто закруглённые окончания букв. С другой стороны, на данную палеографическую особенность кириллических надписей на печатях обратили внимание лишь недавно, и, разумеется, автор матрицы — живи он в конце ХІХ — ХХ в. — не мог о ней знать. Иное дело — мастер, работавший в XVІІ ст., когда ещё существовала традиция вырезать буквы с окончаниями в виде ласточкиных хвостов. Печати 1671 и 1698 гг. выходят из употребления самое позднее в начале XVІІІ в. Уже в 1702 г. киевский магистрат начал использовать новую печать (круглую, диаметром 50 мм) с существенно изменёнными изображением герба и содержанием легенды — (+) ЕГо : Ц : П : В : ПЕЧАТЬ : МhсКА¤ :

МАІcТРАТu : КІЕВсКоГо : А : J : В :. Если на протяжении предыдущего столетия, с 1606 г. по 1700 г., практически все варианты герба были исполнены в барочном стиле с характерными картушами, то герб 1702–1734 гг. размещён в геральдическом щите без картуша. Место последнего занял намёт, вместо забрала появился шлем. К особенностям герба 1702–1734 гг. следует отнести ещё несколько деталей. Так, изображение арбалета не сопровождает рука (или волнообразный пояс), в нашлемнике рядом с тремя страусиными перьями изображены две восьмиугольные звезды. В дальнейшем все варианты киевского городского герба опирались на рисунок 1702–1734 гг. Примером

Печать города Киева 1702 г.

Прорисовка печати города Киева 1702 г.

Прорисовка печати города Киева 1698 г.

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

65

коллекция | сфрагистика

может служить печать от 24 сентября 1740 г. (круглая, 50 мм, с легендой: * Е¤ ІМПЕРАТоРСКОГо: ВЕЛИЧЕСТВА: МАИСТРАТu КІЕВСКОГo ПЕЧАТЬ 1740 СЕНТ 24), использовавшаяся в 1740–1754 гг. Единственным существенным изменением является наличие в нашлемнике звёзд с шестью, а не восемью лучами. В 1762 г. киевским магистратом было изготовлено две печати — большая (появилась вследствие некоторой переработки матрицы предыдущей печати — вместо даты 24 сентября 1740 вырезано: 28 июня 1762 г.) и малая, что следует рассматривать как своеобразное возвращение к практике XVI — первой половины XVII в., когда в употреблении была пара городских

печатей. Сфрагистические характеристики данных памятников имеют довольно существенные отличия. Большая печать имеет круглую форму (диаметром 50 мм), в то время как малая выполнена в форме овала (30 × 27 мм). В легенде большой магистратской печати находится императорский титул, на малой же печати указана лишь её принадлежность киевскому магистрату: * ПЕЧАТЬ МАГИСТРАТА КИЕВСКОГО: 1762. При этом изображение герба на обеих печатях является весьма схожим, с той лишь разницей, что на малой печати вместо шлема изображено забрало. Малая печать находилась в употреблении с 1762 по 1780 г. Параллельно с ней в 1772 г. использовалась ещё одна малая печать — овальной формы размером 24×21 мм. Её особенностью являлось то, что, в отличие от всех предыдущих печатей с надписями по внешней окружности, эта имела надпись непосредственно в поле печати — в виде первых букв тех слов, которые составляли её содержание — П[ечать] М[агистрата] М[hста Киева]. В свою очередь, большую магистратскую печать видим на целом ряде документов 1762–1784 гг. Вместе с тем, в топографических описаниях Киева и Киевского наместничества 1775–1787 гг. присутствуют описания киевского герба с изображением арбалета, что позволяет сделать вывод об использовании большой печати по крайней мере до 1787 г.: «Касательно жь города Подола, гд жительствуютъ м щане: была печать до сего съ изображеніемъ древней стр льбы орудїя на подобіе лука съ тетивою, называемая куша, но нын бол е она не употребляется. А к мъ и когда сей гербъ городу пожалованъ, вида н тъ». Стоит отметить, что на печати «Кіевскаго градскаго общества» 1787 г. также был изображён арбалет. Данное обстоятельство можно рассматривать

Печать города Киева 28.06.1762

Прорисовка печати города Киева 28.06.1762

Печать города Киева 24.09.1740

66

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

сфрагистика | коллекция

Прорисовка печати города Киева 1762 г.

как ещё одно важное свидетельство того, что именно эта фигура исполняла роль городского герба, в то время как утверждённый в 1782 г. имперским правительством герб с изображением архангела Михаила был не городским, а земельным (наместническим) гербом, изображение которого, в действительности, использовалось в основном на печатях губернских и уездных заведений. *** Герб Киева, появившийся во второй половине XV в., неизменно исполнял роль главного символа городского самоуправления. Его изображение присутствовало на городских печатях, городских и цеховых знамёнах, украшало произведения искусства и бытовые предметы. Слава бывшего стольного града обусловила наличие городского герба Киева в целом ряде западноевропейских гербовников XV–XVI вв. На протяжении всего этого времени в основе герба пребывало изображение лука со стрелой или арбалета, то есть наиболее распространённых видов метательного оружия, использовавшихся жителями приграничных городов, к числу которых длительное время относился и Киев. Самоотверженность жителей Киева в деле защиты своего города от агрессоров, и в первую очередь со стороны враждебной Степи, позволила городу над берегами Днепра выстоять в бурный и трагический период украинской истории, а в дальнейшем снова обрести столичный статус. Исходя из этого, нет ничего удивительного в том, что именно оружие киевских горожан периода Позднего Средневековья стало геральдическим символом «главного города земли».

Прорисовка печати города Киева 1772 г.

Прорисовка печати города Киева 1787 г.

Примечание Употребляем данное написание для избежания терминологической путаницы, поскольку в IX–XVIII вв. этногеографическое понятие «Русь» имело отношение в основном к территориям, заселённым народом, который ныне использует самоназвание «украинцы». Соответственно, средневековые понятия «народъ Рuськии», «земл# Рuська#», «"зыкъ Рuськии» имели совершенно другое этническое наполнение, нежели то, которое видим в современных условиях, когда название «русские» применяется для обозначения славянского населения Российской федерации.

1

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

67

коллекция | сфрагистика Наталья Белоус, Олег Однороженко

Шляхетный мещанин

Печать Василия Ходыки из собрания Музея Шереметьевых Василий Фёдорович Ходыка принадлежал к одной из наиболее известных киевских семей ХVІ — первой половины ХVІІ в. Его предки происходили из мозырских бояр. Отец — Фёдор Кобызевич имел десять детей — восемь сыновей: Лазаря, Кузьму, Василия, Фёдора, Яцка, Силу, Федорца младшего, Иева и двух дочерей — Федору и Авдотью. В 1550–1557 гг. он проживал под фамилией Ходыка-Кобызевич («ходыка» означало «пришлый, новоприбывший») в Киеве, где активно занимался торговлей. Умер Фёдор Кобызевич в Мозыре в 1569 г. Спустя два года после кончины отца его сыновья Василий, Фёдор и Иев переехали в Киев. Здесь обитал их родственник, член городского совета (райца) Устим Фиц-Кобызевич, а также брат Устима Богдан Кобызевич. Сын последнего Микита успешно вёл торговые дела и скопил значительное состояние, которое передал завещанием от 17 июля 1572 г. своему дяде Устиму, так как его собственная семья погибла во время эпидемии чумы. Родственные связи с Кобызевичами имела и другая киевская мещанская семья — Ходыки, представители которой — супруги Фёдор и София и их сын Фёдор также умерли от чумы

в 1572 г. В этом же году братья Василий и Фёдор Кобызевичи приняли фамилию Ходыка. Василий женился на Ефросинии Митковне, дочери зажиточного киевского купца Митка Богдановича, семья которого почти полностью (за исключением младшего сына Фёдора) тоже погибла в 1572 г. Этот брак открыл Василию Ходыке путь к богатству и славе, поскольку вместе с женой он унаследовал практически всё имущество Митковичей. В браке родилось девять детей: сын Фёдор и восемь дочерей: Ганна, Маруша, Людмила, Татьяна, Настасия, Федора, Елена, Богдана. Некоторые из них многократно выходили замуж за шляхтичей. В 1570–1580‑х гг. Василий Ходыка всерьёз занялся торговлей. В эти же годы он регулярно избирался в городской совет. Большинство членов городского правления поддерживало с ним дружеские отношения — некоторые были его родственниками, некоторые должниками. Позднее, в своём завещании 1616 г., он вспоминает о 23 должниках, среди которых городские чиновники и члены их семей. Скорее всего, именно в это время он активно пользовался своей личной печатью, заверяя ею разнообразные документы частного характера.

М. Ражен. Часть Подола и киевских гор (фрагмент панорамы «Фасад Старокиевской крепости и нижнего города Киево-Подола с Московской стороны»). 1775–1786 гг.

68

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

сфрагистика | коллекция

Матрица печати Василия Фёдоровича Ходыки. 2‑я пол. XVI в. Сфрагистическая коллекция Музея Шереметьевых (один из экспонатов выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

Прорисовка печати Фёдора Кобызевича 1553 г.

Печать Василия Фёдоровича Ходыки имеет исключительное источниковедческое значение. Её матрица, хранящаяся ныне в сфрагистической коллекции Музея Шереметьевых, представляет собой настоящее произведение ювелирного искусства. Изготовлена она из серебра и имеет вес 5,1 г. Матрица состоит из восьмиугольной выпуклой пластины размером 13 × 10,5 мм и толщиной 4 мм, соединённой с длинной плоской ручкой с кольцом наверху, высотой 18,5 мм, шириной 7 мм и толщиной 3 мм. В поле печати в ренессансном щите помещён родовой герб Ходык (Кобызевичей) — знак в виде буквы М под крестом. Над щитом вырезаны начальные буквы имени её владельца: VFH (то есть — Vasyl Fedorowicz Chodyka). На родовой, а не личный характер герба указывает то обстоятельство, что такой же герб использовал и отец Василия Ходыки Фёдор Кобызевич: родовой знак в виде буквы М под крестом помещён в щите полукруглой формы на его печати, известной по оттиску на одном из документов 1553 г. Изображение герба сопровождает надпись сверху: FЕДОРЪ. Содержание изображённых на печатях Василия Ходыки и Фёдора Кобызевича геральдических сюжетов вполне согласуется с тогдашней практикой герботворчества на украинских землях. В родовой геральдике земель средневековой Украины доминирующими были именно гербы на основе старинных родовых знаков, широко использовавшихся как представителями титулованной аристократии, так и простым рыцарством и мещанством. Первые образцы мещанской геральдики появляются уже на рубеже XIV–XV вв. на территории Галичины. Несколько позже обычай использования личных и родовых гербов представителями городской верхушки распространяется на земли Волыни и Поднепровья. Геральдическое изображение выступало своеобразным визуальным заменителем фамилии и, кроме того, наглядным средством социальной идентификации, подчёркивающим высокий статус

носителя герба, его привилегированное положение в обществе. Не удивительно, что киевские горожане, по праву гордившиеся древностью и славой своего города, параллельно с употреблением общегородского герба широко пользовались личными и родовыми гербами. Среди них и представители рода Ходык (Кобызевичей), которые, не удовлетворившись ролью одного из виднейших мещанских родов Киева, в скором времени принялись изыскивать способы повышения своего социального статуса. Василий Ходыка, проживавший на Подоле на улице Воскресенской вблизи Воскресенской церкви и Рыночной площади, постепенно стал крупным собственником городской недвижимости: он скупил недвижимое имущество у своих соседей, создав собственную юридику. После этого Ходыка заручился поддержкой городской верхушки и стал искать пути для приобретения земельной собственности и перехода в шляхетское сословие. Его первым шагом в этом направлении было участие в громком судебном процессе по делу зажиточного киевского мещанина Андрея Кошколдеевича (приходившегося родственником первой жене Устима Кобызевича). После длительной тяжбы Ходыка купил у него за бесценок местечки Басань и Быков. Особенно активно он скупал недвижимость, находившуюся рядом с его усадьбой, а также вне города. Например, в июле 1580 г. Васько Мокиевич продал Ходыке за 22 копы литовских грошей свой дом возле Воскресенской церкви, а 16 августа 1586 г. киевский шляхтич Богуш Гулькевич-Глебовский продал ему своё имение — село Креничи (в нынешнем Обуховском р-не Киевской обл.). С тех пор новый владелец села стал зваться Ходыкой-Креницким, впоследствии передал это имя сыну Фёдору, положив тем самым начало новой шляхетской фамилии Креницких. Благодаря протекции коронного гетмана Яна Замойского Василию вместе с братьями Фёдором и Иевом удалось получить 27 марта 1589 г. на вальном № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

69

коллекция | сфрагистика сейме в Варшаве королевский привилей на шляхетство за воинские заслуги во время московской кампании 1578–1581 гг., участия в которой они на самом деле не принимали. Приобретение нобилитационного привилея открывало широкие возможности для его владельцев и, кроме всего прочего, путь к обогащению. В дальнейшем Василий Ходыка-Креницкий продолжил скупку недвижимости. От шляхтича Ивана Шадьковского он получил 5 мая 1591 г. закладную запись на 100 коп литовских грошей на село Бугаёвку (ныне с. Великая Бугаёвка Васильковского р-на Киевской обл.). В 1593 г. начал тяжбу с Василием Кривковичем за село Юрьевичи (ныне с. Юрьевка Киево-Святошинского р-на Киевской обл.), пытаясь обманом захватить это имение. Что, впрочем, ему удалось. В апреле 1594 г. Ходыка совершил нападение на дом Кривковича, самовольно арестовав и посадив его в тюрьму на 14 недель. Вследствие этого Кривкович, «будучи теж чоловік купецький, не ведучи гендлю», понёс убытков на сумму 400 коп грошей. Потерпевший подал иск на Ходыку в Киевский земский суд, но председательствующий на заседании земский судья Ян Мартынович Аксак признал жалобу Кривковича заведомо ложной и присудил ему штраф на сумму 20 коп литовских грошей в пользу нападавшего. Тогда Кривкович подал апелляцию в Главный трибунал в Люблине, приложив к ней свидетельство князя Василия-Константина Острожского относительно предвзятости судьи Аксака. Однако декретом королевского суда от 22 февраля 1596 г. с ответчика были сняты все обвинения, поскольку он не явился в суд. Несколько раз на протяжении 1594–1596 гг. Кривкович подавал жалобы в Киевский земский суд и Главный трибунал на Василия Ходыку-Креницкого, но тот, видимо, нашёл себе сторонников и в трибунале. В суд он так ни разу и не явился, и решением Киевского городского суда от 28 октября 1597 г. с него в очередной раз были сняты все обвинения. В конце концов, в 1607 г. Василий Кривкович признал за собой обязанность уплатить Ходыке 430 коп литовских грошей и выдал на эту сумму закладную запись на село Юрьевичи. В октябре 1598 г. киевский мещанин Андрей Гридкович продал Ходыке-Креницкому за 60 коп литовских грошей свой двор с земельным участком, овощным огородом и садовыми деревьями, находившимися на улице святых Бориса и Глеба; 23 октября 1601 г. киевская земянка Мария Марковна Плавщанка продала ему за 30 коп литовских грошей огород на Оболони, расположенный неподалёку от огородов киевского бурмистра Фёдора Ходыки. В этом же году слуга польного коронного гетмана Станислава Жолкевского Ян Лещинский продал Ходыке-Креницкому за 60 коп литовских грошей село Шульжинцы, находившееся на расстоянии двух миль от Киева; 2 июля 1603 г. киевская

70

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

мещанка Гальшка Богдановна Друшлякова уступила ему за 40 коп литовских грошей свой плац; 27 апреля 1607 р. киевский купец Яцко Богданович Хмель и его дочь продали за 40 коп литовских грошей половину участка, граничащего с имением Ходыки. Кроме всех перечисленных имений Василий Ходыка-Креницкий владел девятью сёлами в Киевском воеводстве (Старая Басань, Марков, Юрков, Павлов, Максимов, Брегинцы, Кулажин, Карпиловка над рекою Трубеж, Воронков над рекою Супой).

17 ноября 1609 г. Василий Ходыка-Креницкий получил привилей на киевское скáрбництво, а вместе с ним и шляхетский титул земского урядника. Несмотря на это, под конец жизни его имения стали объектом посягательств со стороны влиятельных лиц — киевского земского судьи Яна Аксака и краковского каштеляна князя Януша Острожского, шляхтичей Юрия Рожиновского, Михаила и Константина Ратомских, пытавшихся доказать незаконность его шляхетства и отобрать принадлежавшие ему имения. 16 сентября 1616 г. Ходыка написал завещание, оставив всё имущество сыну Фёдору, а часть недвижимости жене Ефросинии Митковне (которая с ним «в малженстве завжди учтиво мешкала») и родному брату, киевскому войту (1612–1625) Фёдору Ходыке. Единственный сын Василия Фёдор ХодыкаКреницкий, получив немалое наследство (два местечка — Басань и Быков, десять сёл в Киевском повете, недвижимость в Киеве), пытался его сохранить и защитить от притязаний соседей, а в дальнейшем и приумножить. Однако это ему не всегда удавалось. Так, 24 сентября 1629 г. шляхтич Щасный Харлинский совершил наезд на сёла Великие и Малые Варовичи, невзирая на наличие закладной записи, составленной их отцами. В 1631 г. тот же шляхтич требовал от Фёдора Ходыки уступить ему Бугаёвку. Правда, в 1618–1641 гг. и сам Фёдор Васильевич организовывал частые наезды на имения соседней шляхты, снискав себе дурную славу. В 1633 г. он получил должность черниговского подстолия. Женат был на дочери Вацлава Садковского Анне. Имел дочь, выданную замуж за шляхтича Казимира Кульчевского, и сына Стефана Креницкого, ставшего житомирским чашником. Всё состояние Ходык-Креницких оказалось утраченным во время войны 1648–1657 гг. Их наследники вынуждены были оставить Киевщину и искать прибежища далеко от своих домов. После войны произошли кардинальные территориальноадминистративные изменения — местечки Басань и Быков превратились в сотенные центры и вошли в состав Переяславского территориального полка. В источниках остались лишь отдельные упоминания об Елене Креницкой, которая в 1693 г. отписала Киево-Братскому Богоявленскому монастырю находившийся напротив него «креницкий двор».

коллекция | музей Киевский замок XV–XVII вв. Деревянный макет (фрагмент).

1980-е гг.

72

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

музей | коллекция

Киевские времена

Елена Корусь

В конце мая Киев традиционно празднует День города. В этом году он будет ознаменован замечательным событием — открытием постоянной экспозиции Музея истории Киева в новом помещении по улице Богдана Хмельницкого, 7. Приятно, что основной идейный акцент экспозиции оказался созвучным теме нынешнего номера «Антиквара». Через восемь лет после того, как Музей истории Киева покинул стены Кловского дворца, а 250 тысяч его экспонатов отправились дожидаться своего часа в Украинский дом, он вновь сможет осуществлять свои презентационные функции. В воссозданную после столь длительного перерыва экспозицию войдут не только предметы из музейного собрания, но и экспонаты, предоставленные Национальным музеем истории Украины, заповедником «София Киевская», частными музеями «ПЛАТАР», «Духовные сокровища Украины», Музеем Шереметьевых. Своё второе рождение музей решил отметить экспозицией, символизирующей издревле присущее киевлянам стремление к самоуправлению. Ещё в домонгольские времена оно проявлялось в практике народных собраний — вече; при Ярославе Мудром взаимоотношения между гражданами регулировались сводом законов «Русской правды», ставших основой управления на киевских землях после их перехода под власть литовских князей. Привилегии магдебургского права, дарованные Киеву в конце XV в. великим князем литовским Александром, отвечали духу независимости его жителей, их стремлению самостоятельно решать сложные проблемы тогдашней городской жизни. Благодаря магдебургии в пришедшем в упадок городе вновь стали процветать ремёсла, развиваться торговля, в том числе с иноземными купцами. Более 300 лет отстаивали киевляне своё право жить по законам самоуправления у литовских, польских, российских правителей и украинских гетманов, вынужденных подтверждать его специальными документами — грамотами. Две из них, выданные российским царём Алексеем Михайловичем войту Д. Полоцкому (1667) и гетманом Апостолом киевским мещанам (1731), можно будет увидеть в музее. Новая экспозиция расскажет о формах само­ управления и организованной в соответствии с ними городской жизни, о том, что законодательные нормы Киева, как и многих других европейских городов, базировались на римском праве, что здесь всегда прослеживалось стремление к демократическому решению спорных вопросов.

Последовательно и убедительно будет проведена мысль о том, что во времена господства Речи Посполитой, казацких войн XVI–XVII вв., в имперский и советский периоды киевляне придерживались европейских ценностей, боролись за свои свободы и не отступили от этих принципов и сегодня. Последнее выразилось хотя бы в том, что возведённое вопреки желанию горожан здание бизнесцентра у метро «Театральная» отдано столичными властями под музей. Главным органом киевского самоуправления был магистрат, состоявший из двух коллегий: рады, на которую возлагались административные и хозяйственные функции, и лавы — судебной палаты. Главой первой коллегии был избиравшийся пожизненно войт, второй — бурмистр. Присягу на верность народу войты принимали в храме Успения Богородицы (Пирогощи) на Подоле. Подписываемые во время подобных церемоний документы скреплялись церковной печатью, хранящейся ныне в собрании музея (илл. 1). В экспозицию войдут украшавшие здание ратуши 1 уникальные реликвии городского самоуправления XVII–XVIII вв. — два медных барельефа (один с изображением архистратига Михаила, второй с портретом Петра I) и медная статуя богини правосудия Фемиды, переданные на временное хранение Национальным музеем истории Украины.

Илл. 1. Печать храма Успения Богородицы (Пирогощи). XIX в. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

73

коллекция | музей

Илл. 2. Статуя богини правосудия Фемиды. 1777

Исследователь истории Киева Николай Закревский, основываясь на устных преданиях старожилов, писал, что фигура архангела двигалась, и во время боя часов на ратушной башне он несколько раз ударял копьём распростёртого у его ног змия 2. Однако на сохранившемся барельефе подвижные детали отсутствуют: предполагают, что механическая фигура была заменена статичной после пожара 1718 г. Первым учёным, описавшим все реликвии киевского магистрата, был Даниил Щербаковский. Об изображении архангела Михаила он сообщает следующее: «Барельеф высотой 2,5 м (вес 2 пуда 10 фунтов), изготовленный из двух медных листов (соединённых заклёпками) в технике чеканного „высокого рельефа“. Архангел с опущенными книзу крыльями

74

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

одет в „византийские“ („барочные“) одеяния: панцирь, сапоги и длинный плащ. Он стоит на поверженном змее, окрашенном в тёмно-красный цвет, одно из крыльев у которого поднято кверху. Лицо и руки фигуры ангела окрашены в телесный цвет, панцирь — посеребрён, а обувь позолочена. В деснице Св. Михаил держит копьё, которым бьёт змея в пасть. В левой руке — сферу („государство”) с надписью „Кто, яко Бог“» 3. По манере исполнения барельеф, по наблюдениям Щербаковского, напоминает чеканные металлические ризы украинских икон XVII–XVIII вв. Известно, что после разрушительного пожара 1811 г. фигура хранилась у киевского войта, а затем была переправлена в церковь Всех Святых на горе Щекавица. В 1898 г., благодаря ходатайству чиновника по особым поручениям при генерал-губернаторе А. И. Мердере, барельеф передали Киевскому обществу древностей и искусств. История статуи Фемиды (илл. 2), стоявшей некогда на выступе башни у главного входа в магистрат, изложена в письме киевского врача Ф. Н. Дашкевича к директору Художественно-промышленного и научного музея императора Николая Александровича (ныне НХМУ) Н. Беляшевскому: «Статуя помещалась на Киевском магистрате, сгоревшем во время пожара в 1811 г. Ввиду наступающего столетия со времени этого печального события в истории Киева, брат мой, желая сохранить для потомства этот интересный памятник, поручил мне представить его в музей» 4. Владелец статуи — И. Н. Дашкевич, мировой судья города Ходорков Сквирского уезда, обнаружил её в 1877 г. среди имущества своего умершего тестя, последнего киевского городского председателя Ф. И. Войтенко. Статуя Фемиды пострадала от пожара больше, чем другие реликвии: утрачены весы, которые она держала в правой руке, от карающего меча осталась только рукоять. Судя по описанию Щербаковского, сделанному в 1910 г., на момент передачи в музей фигура состояла из пяти обломков. Самый крупный из них — соединённое по вертикали двухчастное пустотелое туловище, внутрь которого была втиснута голова. (Вероятно, во время пожара статуя деформировалась и упала с ратуши.) Кроме того, сохранились две руки, соединённые в локтях винтами, и подножие-сфера, на котором отчеканена надпись: «Зделана 1777 года, декабря 20, за правления надворного советника войта Григория Сидоровича Пивоварова, бурмистра Дмитрия Александровича и райцы Николая Леонтовича». Сегодня фигура Фемиды отреставрирована. Её высота — 1,52 м. В отличие от канонических изображений, глаза киевской богини правосудия широко раскрыты, а повязка поднята на лоб. Ещё одной реликвией киевского самоуправления является барельеф с изображением императора Петра I (илл. 3). Об истории этого памятника узнаём из статьи Д. Щербаковского 5 , где сообщается, что в 1881 г. барельеф передал

музей | коллекция

в Церковно-археологический музей при Киевской духовной академии 6 киевлянин М. Свиридов. Директор музея Н. И. Петров утверждал, что фигура императора, украшавшая в своё время фасад киевской ратуши, была найдена на пепелище. Барельеф представляет собой овальную пластину из «красной меди» размером 76 × 66 см с выполненным в технике чеканки изображением сидящего на коне Петра I в шлеме и плаще. По внешнему краю размещена надпись: «Царь Пётр Алексеевич, всея Великая, Малая и Белая России самодержец». Согласно заключению Д. Щербаковского, датой создания рельефа можно считать 1697 г. Некоторые исследователи киевской старины полагают, что его автором был известный украинский ювелир Иван Равич. В музее также хранится воссозданный по изображению в большом государственном «Титулярнике» 1672 г. герб Киевской земли (илл. 4), принятый после Андрусовского перемирия (1667), по которому Киев стал частью Московского государства. На этом гербе покровитель города архангел Михаил предстаёт в одном из традиционных своих обличий: в римской тоге с поднятым мечом и щитом.

Илл. 3. Рельеф с изображением Петра I. 1777

Илл. 4. Копия герба Киевской земли № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

75

коллекция | музей

Илл. 5. Верхний город (фрагмент плана И. Ушакова). 1695

76

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

музей | коллекция

Своеобразие самоуправления «по‑киевски» проявлялось в том, что каждая из частей города (до конца XVIII в. их было три) имела свою власть: воеводу в Верхнем городе, магистрат в Нижнем городе на Подоле, высшее духовенство на Печерске. Представление о Киеве времён магдебургского права можно получить по хранящейся в музее факсимильной копии 7 городского плана 1695 г. Как свидетельствует надпись, составлен он был стольником и полковником Иваном Ушаковым по приказу боярина Петра Ивановича Хованского. На плане Киев имеет вытянутые очертания и состоит из отдельных, ещё не слившихся звеньев. Центральным звеном, как и в древности, являлась Старокиевская гора, или Верхний город, к которому в 1679 г. присоединился простиравшийся до Крещатика Печерск. По контуру Верхнего города тянулись мощные бастионы. Второй основной частью Киева, где жил торговый и ремесленный люд, был Подол, занимающий на плане Ушакова почти такую же обширную территорию, как и Верхний город. Третья часть — Печерск (с центром — КиевоПечерским монастырём) в XVII в. находился от них в значительном отдалении (илл. 5). На плане хорошо видно, что в отличие от Верхнего города и Печерска, где в связи с опасностью турецкого нашествия деревянные укрепления были заменены в 1670‑е гг. на земляные, оборонные сооружения Подола оставались деревянными. О том, как выглядел в Средние века обнесённый частоколом киевский замок в Верхнем городе, можно судить по представленному в экспозиции деревянному макету (илл. на стр. 72). Особенностью профессионального деления жителей древнего Подола стало объединение торговцев в гильдии, а ремесленников в цехи. В 1597 г.

учреждение цеховых организаций было закреплено привилеем (жалованной грамотой) польского короля Сигизмунда III. Отдельные элементы цехового устройства сохранялись в Киеве вплоть до советских времён. В разные периоды на Подоле насчитывалось около 15 цехов. Каждый из них, подобно европейским средневековым объединениям, имел свою структуру, устав, печать. Уставы, регламентировавшие процесс работы, куплю-продажу сырья и изделий, взаимоотношения между членами цеха и т. д., утверждались городским магистратом. Во главе цеха стоял избираемый цеховыми мастерами (иногда назначаемый магистратом или киевским воеводой) цехмистр. Следующей по значению была должность мастера, которому подчинялись подмастерья и ученики. По свидетельствам, все члены цеха, кроме учеников, могли пользоваться цеховыми печатями. Как сообщает в обзоре цеховых памятников из коллекции Музея истории Киева Т. Старостенко, до наших дней дошло лишь пять старинных цеховых печатей — одна XVII, остальные начала XIX в. 8 Принадлежали эти печати цирюльному, столярному, гончарному и «мелочью торгующих» цехам. Две первые из названных хранятся в фондах Музея истории Киева (илл. 6). На матрицах печатей помещены символы, соответствующие характеру деятельности цехов. На одной имеется надпись «печать цеха цырюльницкаго 1820 года» и изображены ножницы, бритва, гребень с косой. А на «печати цеха столярного 1821 года» выгравированы инструменты — пилы, циркуль, угольник, стамеска и рубанок на длинном верстаке. Произведённые цеховыми мастерами совместно с подмастерьями и учениками изделия представлены в экспозиции керамической посудой и изразцами,

Илл. 6. Печати цирюльного (1820) и столярного (1821) цехов № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

77

коллекция | музей

Илл. 7. Формы для выпечки. XIX в.

Илл. 8. Серебряный потир. XVIII в.

78

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

найденными во время раскопок на Подоле и в Верхнем городе, фигурными бутылками из гутного стекла, предметами из металла, ассортимент которых особенно разнообразен. Здесь и медные формы для выпечки кексов и медовых пряников в виде меча, птицы, рыбы, рака, розетки (илл. 7), и предметы хозяйственного назначения из латуни, и произведения серебряников и золотарей — потир (илл. 8), чеканные оклады икон, дарохранительница. Изделия киевских мастеров и товары заезжих купцов продавались на контрактовых ярмарках. Здесь, например, можно было приобрести фаянс, выпущенный на Казённой КиевоМежигорской мануфактуре (илл. 9, 11), фарфоровую продукцию частных заводов Российской империи — М. Кузнецова (илл. 10), Ф. Гарднера, А. Миклашевского, столовую посуду, прекрасные образцы которой также имеются в собрании музея. Повествование об истории киевского самоуправления, о жизни и быте горожан разворачивается на фоне реконструированных фрагментов интерьеров с использованием мебели, текстиля и осветительных приборов соответствующего времени. В частности, воссоздано жильё богатого киевлянина XVIII в., ремесленная горница, большой рабочий кабинет, обставленный мебелью из карельской берёзы и украшенный западноевропейской живописью первой половины XIX в. Разумеется, экспозиция Музея истории Киева не ограничивается тематическими и хронологическими рамками магдебургского права. А потому мы сможем также заглянуть в уютное фотоателье, в будуар театральной актрисы, где собран материал о М. Заньковецкой (илл. 12), увидеть рабочий уголок редактора журнала «Киевская старина», рассмотреть вышитые бисером безделушки на столе

музей | коллекция

Илл. 9. Чайник с фигуркой Будды и тарелка в стиле шинуазри. Киево-Межигорская мануфактура. Первая треть XIX в.

Илл. 10. Чайная пара «На память из Киева». Завод М. С. Кузнецова в Москве. Конец XIX в. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

79

коллекция | музей экспозиция будет время от времени изменяться в деталях и дополняться тематическими выставками, посвящёнными самым разным аспектам киевской жизни.

Примечания Каменная ратуша, построенная вместо деревянной в конце XVII в., сгорела в 1811 г.

2 См.: Закревский Н. Описание Киева. — М., 1868.

3 Щербаківський Д. Реліквії старого київського самоврядування // Київ та його околиця в історії та пам’ятках. — К., 1926.

4 См.: Друг О. Історія збереження реліквій Київського міського самоврядування // Київ і кияни. Матеріали щорічної науково-практичної конференції. — К., 2008, вип. 8.

5 См.: Щербаківський Д. Ук. соч.

6 После ликвидации музея часть его коллекции в 1920‑х гг. попала в Киевский художественно-про­мыш­ ленный и научный музей.

7 Оригинал хранится в Российском государственном архиве древних актов.

8 См.: Старостенко Т. Минуле київських цехів. Пам’ятки з колекції Музею історії м. Києва // Київ і кияни. Матеріали щорічної науково-практичної конференции. — К., 2008, вип. 8.

1

Илл. 11. Тарелка с галантной сценой. Киево-Межигорская мануфактура. 1831

рукодельницы, побывать в народной чайной начала ХХ в., призванной пропагандировать «разумные развлечения» и отвлекать народ от пьянства… И это лишь малая часть того, чем располагает музей. Поскольку демонстрационные площади нового помещения не слишком велики, постоянная

Илл. 12. Фрагмент экспозиции «Будуар актрисы»

Фото Даниила Краснова

80

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

коллекция | музей

Двусторонняя хоругвь серебряного цеха. 1869

82

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

музей | коллекция

Коштом всей братии

Елена Корусь

В обширной и разнообразной коллекции Национального музея народного декоративного искусства довольно скромное место занимают предметы, связанные с городским самоуправлением, в том числе с цеховым устройством. Среди них несколько особняком стоит тарелка «Крещатик в Киеве» с изображением колонны Магдебургского права. Изготовлена эта тарелка на некогда знаменитой Киево-Межигорской мануфактуре, славившейся производством тонкого фаянса. Она входила в состав сервиза, «опечатанного» гравюрами с видами Киева 1, выпуск которого был осуществлён по рекомендации Кабинета Его Величества после 1848 г. 2 Датируется тарелка 1848–1849 гг., её диаметр — 26,3 см. На зеркале тарелки на фоне противоположного (левого) берега Днепра запечатлён монумент, который в народе ещё называли «памятником Крещения Руси», хотя на самом деле к этому событию он отношения не имел. Очевидно, сыграла роль привязка к месту: по преданию, в протекавшем здесь в древности Крещатицком источнике в 988 г. были крещены 12 сыновей князя Владимира и жители города. Поводом к сооружению памятника (1802–1808 гг., архитектор А. И. Меленский) стало возвращение Киеву магдебургского права 3 императором Павлом I в 1797 г. и его подтверждение спустя неполных пять лет Александром I. На памятнике, имеющем вид изящной колонны на основании с тремя арочными проёмами и увенчанной золотым крестом на шаре, закреплена мраморная доска с надписью: «Усердием киевского гражданства за утверждение прав древней сей столицы Всероссийским Императором Александром I 1802 года, сентября 15 дня».

Изображение на тарелке исполнено ведущим художникомгравёром Киево-Межигорской мануфактуры Дмитрием Ивановичем Степановым (1800–1856), о чём свидетельствует надпись: «D. Stepanoff». Возможно, исполняя композицию, художник ориентировался на одну из популярных в те годы гравюр. Из известных ныне произведений наиболее близкой представляется нам литография И. Селезнёва — копия с рисунка Вадима

Пассека «Вид Крещатика в Киеве при заходе солнца» (1836). Однако на тарелке всё же выбран несколько иной ракурс на колонну и не видны постройки на холмах. К реликвиям городского самоуправления относятся пять цеховых хоругвей. Все они поступили в собрание НМУНДИ в 1956 г. после разделения коллекции Государственного музея украинского изобразительного искусства. До нашего времени подобных вещей дошло очень

Тарелка «Крещатик в Киеве». Киево-Межигорская мануфактура. Дата в массе: 1847 № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

83

коллекция | музей

Двусторонняя цеховая хоругвь. 1888

84

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

мало, ведь прикреплённые к древку свисающие хоругви постоянно использовались в процессиях, что неизбежно сказывалось на состоянии ткани, зачастую утяжелённой вышивкой или живописной вставкой. Согласно магдебургскому праву, ремесленники одной специальности объединялись в цехи. В Киеве они стали появляться в XVI в., хотя известно, что ремесленные объединения существовали и в более ранний период. Несмотря на то что цеховые организации были упразднены на территории Украины после отмены магдебургского права (в 1831‑м, а в Киеве в 1835 г.), их пережитки сохранялись вплоть до первой четверти ХХ в. Цех имел свои права, обязанности, привилегии, закреп­ лённые в соответствующих документах: «жалованной грамоте», постановлении городских властей, цеховом уставе. Основным атрибутом каждого цеха была хоругвь, находившаяся в доме цехмистра или в цеховой горнице. Для её изготовления цеховые мастера делали специальные взносы. Как правило, на таких хоругвях XVIII в. писались имена цехмистра, старшего мастера, год и месяц, а также имя мастера-изготовителя. Ремесленники обязаны были придерживаться определённых ритуалов, связанных с профессиональной деятельностью цеха. Всё братство принимало участие в церковных процессиях и праздничных богослужениях. Различные торжественные церемонии и погребальные обряды непременно сопровождались выносом цеховых хоругвей. К примеру, 15 февраля 1802 г., в день оглашения царской грамоты о подтверждении городских свобод все представители киевских цехов были выстроены с цеховыми хоругвями у городской ратуши 4. В дни выборов старшин цеха хоругвь размещали сначала у ворот дома действующего цехмистера, а потом переносили к дому его преемника. Свои особенности имела и церемония похорон членов цеха, на которой хоругви несли представители всех цехов. Во время

музей | коллекция

военных действий, когда ремесленники становились на защиту города, хоругви играли роль обычных военных знамён. Цеховые и военные знамёна имеют общие черты 5: на тех и других встречаются изображения святых воинов; крепятся они прямо к древку (а не к горизонтальной перекладине, как церковные хоругви); по размерам делятся на два типа — большие хоругви и маленькие значки. Особенностью цеховых хоругвей ряда украинских городов было изображение на них атрибутов ремесла и орудий труда (иногда процесса работы). Однако, по мнению Д. Щербаковского, для киевских хоругвей это не характерно 6. В отличие от западноевропейских цехов, украинские не имели чётко закреплённых за определёнными профессиями небесных покровителей. В этой связи особый интерес представляет хоругвь серебряного цеха (1869). Двустороннее полотнище размером 126 × 95 см из оливкового узорного шёлка оторочено с трёх сторон бахромой и двумя кистями из волочёного серебра и сканых нитей. В цент­ ре вшит загрунтованный холст, на котором размещены изображения святых, исполненные в технике масляной живописи. На одной из сторон представлен покровитель мастеров серебряных дел — преподобный Андроник Антиохийский, чеканящий медальон на окладе Евангелия (заметим, что процесс чеканки отображён здесь достаточно условно). За фигурой святого можно рассмотреть стоящие на полке изделия серебряных дел мастеров: дискос, потир, напрестольный крест и дарохранительницу. С другой стороны хоругви изображён святитель Иоанн Златоуст, архиепископ Константинопольский, писавший о множестве мастерских серебряников в Антио­ хии. Каждая живописная вставка обрамлена перевязанным лентой венком, который выполнен в технике аппликации из картона, расшитого золотыми и серебряными нитями. С одной стороны венка искусно вышиты дубовые листья

с желудями, с другой — колосья. На стороне с образом Иоанна Златоуста под венком в овальном картуше расположена вышитая аппликация с изображением орудий труда ювелиров (молотка, циркуля, шперака) и производившихся цехом изделий (кувшина, потира). Картуш увенчан императорской короной. Слева от него — вензель императора Александра ІІ под короной. С обратной стороны под изображением св. Андроника вышитая надпись: «Серебряного цеха сия хоругва сооружена в 1869 году старанием старшины Иоанна Г. Кочуровского».

Каждый цех отмечал свой профессиональный праздник и чтил своего святого патрона. Часто на киевских цеховых хоругвях размещали образы патрональных святых ремесленного сообщества или иконы двунадесятых праздников. Развитие этого типа хоругвей происходило в тесной связи с иконописью. В качестве примера приведём хоругвь киевских ремесленников, созданную специально к празднованию 900‑летия Крещения Руси. К этому событию было приурочено возведение в Киеве Владимирского собора, а саму торжественную дату отметили в 1888 г.

Погребальная хоругвь гончарного цеха. 1761 № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

85

коллекция | музей

Погребальная хоругвь портняжного цеха. 1811

традиционным крестным ходом, совершаемым в день памяти св. Владимира, и военным парадом, во время которых, несомненно, выносилась и представленная хоругвь — наиболее нарядная из тех, что хранятся в НМУНДИ. Двусторонняя хоругвь из муа­ рового атласа богато украшена вышитым серебряными нитями плетёным орнаментом в древнерусском стиле, расписана золотом и обшита бахромой. По центру полотнища на загрунтованном прямоугольном холсте — образ святого равноапостольного князя Владимира. По периметру хоругви золотой краской написано: «Сия хоругвь сооружена обществом киевских ремесленников в память 900‑летия Крещения Руси в бытность ремесленного старшины Григория Шатрова и товарищей Иоанна Щербинского и Петра Сендецкаго». Углы белого поля

86

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Погребальная хоругвь старшин. 1793

акцентированы диагонально размещёнными золотыми крестами. На оборотной стороне — покровитель Киева архангел Михаил, по углам белого поля — четыре буквы «В». Образы святых исполнены в технике масляной живописи на золотом фоне в свойственной иконописной традиции конца ХIX в. академической манере. Следующая группа цеховых хоругвей, преимущественно больших размеров, относится к другому иконографическому типу. Это погребальные хоругви, которые крепились к поперечной перекладине и неслись во время траурного шествия впереди гроба. Они легко узнаются по изображению Голгофского креста. Щедрее других декорирована хоругвь из тёмно-синего сукна (125 × 191 см), принадлежавшая гончарному цеху. Вокруг центральной композиции размещена надпись: «1761 года октября

1 дня: сукно цех сие гончарного сооружено на погребение мертвых коштом братерским старанием цехмистра рочного Матвея Филонова и всей братии». По периметру хоругвь украшена двойной вышитой прядёным серебром гирляндой из вьющихся спиралевидных побегов с цветами и листьями. Контрастным сопоставлением красного и синего отличается хоругвь (317 × 229 см), принадлежавшая, видимо, портняжному цеху. Она декорирована аппликацией из разбросанных по фону вышитых позолоченными нитями цветов. По периметру располагается сделанная в той же технике надпись: «1811 года Лохвицким портническим управлен». Наиболее лаконично — голубыми полосами — оформлена хоругвь старшин (171 × 101 см), в нижней части которой под крестом написано: «1793 года месяца

музей | коллекция

июля зауправного старшины Василия Онищенка и старшинских товарищей Федора Лениваго Стефана Майоренка». Все три хоругви имеют сходное композиционное построение. В центре полотнища на ступенчатом возвышении, символизирующем Голгофу, стоит восьмиконечный крест, на котором был распят Христос. По сторонам длинной перекладины начальные буквы Его имени «ИС ХС». Слева и справа от креста трость и копьё с губкой, рядом с которыми буквы «Т» и «К». Надпись «НИКА» на хоругви 1761 г. означает «Победитель» (Христос как победитель ада и смерти). Буквы «М Л Р Б» — сокращение слов «Место лобное распят бысть» («Место лобное рай бысть»); «Г Г» у подножия креста — гора Голгофа. У основания креста изображены череп и кости — «глава Адамова» (обозначена буквами «Г» и «А»). Адам по преданию был погребён на Голгофе (лобном месте). Как отмечает Д. Щербаковский 7, хоругви с изображением одного лишь креста встречаются гораздо

реже остальных и дошли до нас в небольшом количестве. Это объясняется не только их частым употреблением, но и свойствами материала, из которого они сделаны, — шерстяного сукна. В силу этого погребальные хоругви относят к раритетным памятникам. Завершает наш обзор предметов, связанных с историей городского самоуправления, цеховой сундук XVIII в. (59 × 44 × 44 см). В таких сундуках, как правило, хранились грамоты и документы цеха, печати, общая казна, взносы, а также штрафы за какие‑либо нарушения. Украшен сундук ажурной резьбой на красном фоне, плотно заполняющей всю его поверхность. Узор изображает вазон в ренессансном стиле с симмет­ рично расположенными ветвями и вычурными листьями. Замочная скважина обрамлена накладкой в виде рокайльного картуша. Описанные в данной статье памятники городского цехового самоуправления Киева XVIII–XIX вв. из коллекции НМУНДИ публикуются впервые. Историкам и специалистам

по декоративно-прикладному искусству ещё предстоит тщательное изучение и научное осмысление их особенностей.

Примечания Подробнее о межигорских фаянсовых тарелках с видами Киева см.: Корусь Е. На зеркале тарелки // Антиквар. — 2010. — № 4.

2 ЦГИАУ, ф. 581. Цит. по: Ферчук А. История «киевских» тарелок // Киевский альбом. — Вып. 2. — К., 2002. — С. 114.

3 Было упразднено Екатериной II в 1785 г.

4 См.: Яковлів А. Пам’ятник визначної події // Пам’ять століть. — К., 1999. — № 2 (17). — С. 122.

5 См.: Старостенко Т. Минуле київських цехів. Пам’ятки з колекції Музею історії м. Києва // Київ і кияни. Матеріали щорічної науковопрактичної конференції. — Вип. 8. — К., 2008. — С. 9.

6 См.: Щербаківський Д. Реліквії старого київського самоврядування // Київ та його околиця в історії і пам’ятках. — К., 1926.

7 См. там же.

1

Цеховой сундук. XVIII в.

Фото Даниила Краснова № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

87

коллекция | музей Светлана Березовая, Музей исторических драгоценностей Украины

Оклады, кресты, потиры, дарохранительницы… Украинское ювелирное искусство XVII–XVIII вв.

Крест. 1546. Львов

88

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

В Музее исторических драгоценностей хранится обширная и достаточно разнообразная коллекция изделий украинских серебряных дел мастеров XVII– XVIII вв. Большинство дошедших до нас произведений — предметы культа, и это вполне закономерно, ведь церковь была одним из самых главных и богатых заказчиков. Кроме того, прихожане, среди которых были и известные исторические личности, дарили храмам драгоценную утварь, о чём свидетельствуют выгравированные на ней надписи или гербы. Традиционно развитие украинского ювелирного искусства делят на несколько этапов. Первый, относящийся к XVI — первой половине XVII в., принято считать периодом становления. В это время мастера пользовались в основном такими ювелирными техниками, как литьё, гравировка, золочение, нередко применяли вставки драгоценных и полудрагоценных камней. Производство ювелирных изделий было сосредоточено тогда во Львове. Известно, что в конце XVI в. там работало 30 золотых и серебряных дел мастеров. Поначалу они входили в один цех с литейщиками и художниками, а с 1600 г. — уже в отдельный ювелирный. Разные по своей национальной принадлежности львовские златокузнецы (украинцы, поляки, армяне, евреи, а также приезжавшие на время венгры, немцы, французы и шведы) создавали изделия, отмеченные влиянием европейской и восточной культур. Некоторые предметы можно соотнести с именем того или иного мастера благодаря родовому знаку (гмерку), который авторы ставили на изделиях в соответствии с утверждённым уставом. Именно такой знак можно увидеть на позолоченном семиконечном кресте, датируемом 1546 г. Впоследствии историческая ситуация сложилась не в пользу Львова: сокращение объёмов торговли, связанное с национально-освободительной войной 1648–1654 гг., бесконечные грабежи, совершаемые Турцией, Швецией, Крымским ханством, не способствовали расцвету ювелирного искусства. Однако на протяжении последующих столетий, будучи и в составе Польши, и в составе Австро-Венгрии, Львов оставался крупным центром ювелирного производства, изделия которого были известны и популярны в Европе. Со второй половины XVII ст. начинается новый, самый значительный и яркий этап в развитии

музей | коллекция

Дарохранительница (деталь). 1743. Киев, мастер Иван Равич

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

89

коллекция | музей

Евангелие в серебряном окладе с вкладной надписью нежинского полковника В. Золотаренко. 1658. Киев

90

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

музей | коллекция

ювелирного искусства Украины. Главным экономическим и культурным центром украинских земель становится Киев, где развиваются различные ремёсла, в числе которых оказалось и ювелирное. Изделия из драгоценных металлов создаются также в Чернигове, Козельце, Нежине, Новгороде-Северском, Ромнах, Глухове, Батурине, Остроге, Кременце, других городах Украины, но Киев остаётся при этом законодателем ювелирной моды: здесь работают лучшие мастера — создатели шедевров, украшающих ныне экспозиции музеев страны. Киевский цех ювелиров, который, вероятно, входил сначала в состав иконописного, впервые упоминается в 1503 г., потом сведения о нём исчезают и вновь появляются в документах 1794 г., где он фигурирует уже как самостоятельная организация. Ранние работы киевских златокузнецов выявить весьма сложно из‑за отсутствия на них каких‑либо подписей. Лишь на единичных предметах XVI–XVII вв. можно обнаружить имена и фамилии авторов. К подписным изделиям относится крест-мощевик, изготовленный в 1671 г. Фёдором Золотарём для Успенского собора Киево-Печерской лавры по заказу «благочестивого раба Божого Тихона Огиенко». На лицевой стороне креста — накладное

Распятие, по бокам — также накладные погрудные изображения предстоящих Богородицы и Иоанна Богослова. Внизу на рукояти — гравированная фигура святителя и чудотворца Спиридона Тримифунтского. Дополняют композицию своеобразные розетки со вставками полудрагоценных камней (сердолика, аметиста) и стекла. В середине серебряного креста помещён другой, деревянный крест с коробочкамикиотцами, в которые были вложены мощи святых (их имена написаны на обратной стороне большого креста). Только стилистические особенности позволили отнести к продукции одной из киевских мастерских два оклада напрестольных Евангелий, датируемых 1658 г. Они являются образцами особого типа окладов, в которых накладные угольники верхней доски имеют Г-образную форму, а средник выполнен в форме арки с двумя колоннами. На одном из окладов — вставки цветного стекла. Надпись, размещённая на его нижней доске, свидетельствует о том, что оклад изготовлен по заказу нежинского полковника Василия Золотаренко, подарившего его храму святителя Николая в Нежине. Храм этот сохранился до наших дней и является одной из архитектурных жемчужин украинского барокко.

Крест-мощевик. 1671. Киев, мастер Фёдор Золотарь

Евангелие в серебряном окладе. 1658. Киев № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

91

коллекция | музей

Оклад иконы Дегтярёвской Богоматери с гербом Ивана Мазепы. Конец XVII — начало XVIII в. Киев

Атрибутировать изделия киевских ювелиров XVIII в. значительно проще, поскольку на них, как правило, имеется ряд клейм: клеймо мастера (кириллическими или латинскими буквами), городское клеймо с надписью «KIOV», пробы металла (на серебряных предметах чаще всего цифра «12» согласно каратной, а, возможно, и лотовой системе). В 1780‑х гг. на продукции киевских ювелиров появляется новое клеймо в виде миниатюрного герба города (архистратиг Михаил с мечом и щитом). Впрочем, не все мастера придерживались традиции клеймить свои работы: в коллекции музея довольно много предметов, атрибуция которых вызывает затруднения. Исследователями установлено более 200 имён киевских мастеров — представителей национальной школы ювелиров, но лишь о небольшой части из них можно судить по сохранившимся работам. В обработке и декоре драгоценных металлов местные мастера использовали такие традиционные техники и художественные приёмы, как литьё, ковка, гравировка, золочение, живописная эмаль, чернь, скань. Очевидно, самой популярной была чеканка рельефом различной высоты, которую можно выделить как основную технику, применявшуюся при создании серебряных изделий эпохи барокко. В ювелирном искусстве конца XVII — середины XVIII в. царствует пышный чеканный узор из листьев аканта (типичный для всего европейского искусства этого времени), гирлянд или букетов из цветов и сочных плодов,

92

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

подвешенных на лентах. Примечательно, что в барочном декоре украинских мастеров мы встречаем и мотивы местной флоры: цветы васильков, гвоздики, барвинка, плоды малины, шиповника, виноградную лозу с крупными гроздьями. Замечательным образцом этого стиля является серебряный золочёный оклад иконы «Одигитрия», выполненный в конце XVII — начале XVIII ст. неизвестным киевским ювелиром. Это произведение отличают техническое совершенство, ясность и гармоничность композиции, великолепие чеканного узора, в который мастер ввёл стебли и листья аканта, головки ангелов. На боковых лопастях помещены образы архистратига Михаила и Иоанна Предтечи. Но самой приметной деталью является герб гетмана Ивана Мазепы, размещённый внизу в фигурном щите. Собственно, от герба остались только контуры, поскольку он был уничтожен в петровские времена. Оклад предназначался для чудотворной иконы, которая находилась в церкви с. Дегтярёвка возле Новгорода-Северского на Черниговщине. Впоследствии икону перенесли в новый каменный храм Покрова Богородицы, построенный в том же селе на средства Мазепы. В XVIII в. в Киеве и других городах возрождаются старые и строятся многочисленные новые храмы. В связи с этим существенно возрастает потребность в изготовлении риз к иконам, напрестольных крестов, потиров, дарохранительниц, панагий, митр.

музей | коллекция

Митра золотая. Начало XVIII в.

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

93

коллекция | музей

94

Панагия. Начало XVIII в.

Потир. 30–40-е гг. XVIII в. Киев, мастер Иван Равич

Характерным для украинского ювелирного искусства в целом и этого периода в частности является украшение изделий жемчугом и драгоценными камнями, среди которых преобладают бриллианты, сапфиры, рубины. Поэтому так богато и нарядно выглядят мит­ ры — головные уборы высшего духовенства и панагии — небольшие нагрудные иконки на цепочках, которые носились архиереями поверх одежды. Наиболее яркими выразителями стиля барокко в ювелирном искусстве Украины по праву считаются такие мастера, как Иван Равич, Матвей Нарунович, Иеремия Белецкий, Иван Атаназевич, Фёдор Левицкий. Творчество Ивана Андреевича Равича (1677– 1762), ювелира, который жил и работал на Подоле, достаточно широко представлено в музеях Украины и России — в общей сложности около 60 работ, главным образом предметов культа. В нашем музее хранится также одно его изделие не церковного назначения — чайник, изготовленный около 1715 г. Его украшением, помимо узора из причудливо переплетённых лент (чеканного пока ещё в низком

рельефе), является герб заказчика — переяславского полковника Степана Томары. Среди работ Равича особо выделяются потиры. Придерживаясь канонов и определённых требований, он сумел значительно разнообразить декоративное убранство сосудов и продемонстрировать умелое владение различными ювелирными приёмами. Благодаря этому каждый потир, исполненный Равичем, становится уникальным произведением ювелирного искусства, обладающим высокой художественной ценностью. Блюдо, выполненное мастером в 1723 г. для Выдубицкого монастыря, украшает высокий чеканный рельеф из стеблей аканта с прорезными листьями, в которые вплетены большие стилизованные цветы. На дне блюда Равич разместил сюжетную композицию «Чудо святого архистратига Михаила». Ещё одним выдающимся произведением этого мастера является дарохранительница, сделанная в 1743 г. для Киево-Печерской лавры. В её решении явно прослеживается влияние архитектурных форм на ювелирное искусство. Дарохранительница представляет собой двухъярусное сооружение, стенки которого украшены чеканными

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

музей | коллекция

Чайник с гербом переяславского полковника Степана Томары. Ок. 1715 г. Киев, мастер Иван Равич

Блюдо с сюжетной композицией «Чудо святого архистратига Михаила». 1723. Киев, мастер Иван Равич

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

95

коллекция | музей

Дарохранительница. 1743. Киев, мастер Иван Равич

Поддон подсвечника. 1735. Киев, мастер Матвей Нарунович

96

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

композициями на евангельские сюжеты, окружённые изысканными барочными узорами из завитков, связок плодов и цветов, головок ангелов и ломаных линий. По краям каждого яруса закреплены литые фигурки — стражники с копьями, евангелисты с раскрытыми книгами, ангелы с орудиями страстей Христовых. Увенчана дарохранительница грушевидным куполом, декорированным рельефными накладками и миниатюрными скульптурками ангелов, которые как бы парят в воздухе, касаясь купола руками и краями одежд. Вверху (традиционно для такого рода изделий) Равич разместил сцену «Воскресение». Довольно большое наследие оставил после себя и киевский ювелир Матвей Нарунович. Более 50 работ с клеймом мастера, датированных 30–50‑ми годами XVIII в., находятся в разных музеях Украины и России. К сожалению, кроме того, что Нарунович жил и работал в Киеве, больше о нём ничего не известно. Ассортимент его изделий широк, но главное место занимают в нём потиры, отличающиеся разнообразием декора. Оригинальностью художественного исполнения привлекает внимание двухъярусная дарохранительница, опорой которой служат звериные лапки с зажатыми в когтях шариками. Декорирована она уже знакомым нам чеканным барочным узором (гирлянды на лентах, акантовые листья) и дополнена необычными деталями: на постаменте второго яруса мастер разместил красивый букет из веерообразно

музей | коллекция

Дарохранительница. 30–50-е гг. XVIII в. Киев, мастер Матвей Нарунович

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

97

коллекция | музей

Навершие посоха. 30–50-е гг. XVIII в. Киев, мастер Матвей Нарунович

Потир. 1751. Киев, мастер Матвей Нарунович

98

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

расходящихся крупных цветов на длинных стебельках и листьев, а по периметру верхнего яруса подвесил кисточки. Интересно, что среди хранящихся в музее работ Наруновича на четырёх (парных поддонах подсвечников и двух потирах) значится имя одного заказчика — иеромонаха Иоакима Двигубского, в прошлом сотника Змиевского слободского полка. Не менее интересно и творчество Фёдора Левицкого, киевского серебряных дел мастера второй половины XVIII в., который, владея всеми ювелирными техниками, отдавал все жё предпочтение чеканке. Пока известно 13 его произведений, среди которых крест с многочисленными мастерски исполненными сценами на евангельские сюжеты. Обращает на себя внимание оригинальный узор — «жемчужник», который окружает каждый медальон с композицией, усиливая таким образом её восприятие. Очень эффектно выглядит и оклад Евангелия, исполненный в 1749 г. На обеих его досках — сюжетные композиции, обрамлённые чеканными узорами из вьющихся стеблей аканта, а также нарядными розетками из разноцветного стекла. В 60‑е годы XVIII в. в украинском ювелирном искусстве появляются первые признаки новых веяний, связанных с распространением стиля рококо с его стремлением к более свободной композиции, асимметрии, прихотливым формам и линиям. Влияние этого

музей | коллекция

Крест. 1757. Киев, мастер Фёдор Левицкий № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

99

коллекция | музей

Дарохранительница. 1787. Киев, мастер Климент Чижевский

Фото Дмитрия Клочко

100

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

стиля чувствуется в потире, украшенном узором из цветов, завитков и ракушек. Сделан он, пожалуй, самым плодовитым мастером рококо Иваном Атаназевичем. И всё‑таки непревзойдённым образцом нового стиля является датируемая 1787 г. дарохранительница мастера Климента Чижевского, представителя знаменитой семьи киевских ювелиров. Лёгким, стройным силуэтом трехъярусной башни устремляется она вверх, опираясь на ножкишарики с фигурными завитками. На боковых стенках первого яруса — изысканные картуши из завитков и цветов, украшенные коронами, а в них — выполненные в технике черни фигурные дробницы с евангельскими сюжетами; по бокам яруса — литые фигурки евангелистов с раскрытыми книгами, а над гробом, размещённом на втором ярусе, парит голубь — символ Святого Духа. С конца XVIII в. в творчестве украинских серебряных дел мастеров заметно влияние классицизма с его любовью к ясности, логичности, симметрии, но, тем не менее, у нас нет веских оснований говорить о популярности этого стиля. Лишь в творчестве отдельных ювелиров (Ф. Коробкина, И. Ярославского, И. Винниковского, Г. Проценко) он получает своеобразную трактовку, воплощаясь в выразительном чеканном узоре, который чётко выделяется на полированной поверхности металла. Ювелирное дело, как и все другие виды искусства, развивается по своим законам, сохраняя и переосмысливая традиции прошлого, улавливая новые веяния и впитывая достижения мастеров из соседних стран, вдохновляясь идеями, почерпнутыми из народного искусства, живописи, графики, архитектуры… Всё это присуще и украинскому ювелирному искусству, произведения которого дороги и ценны для нас и как творения талантливых мастеров, и как немые свидетели истории, и как предметы, напоминающие о важных событиях и знаменитых личностях.

коллекция | графика Олег Сидор-Гибелинда

Страна веселья и руин «Бані облуплені, чорні, стіни потріскані, скло у вікнах повибиване». Когда написаны эти строки? Подсказка: речь идёт о граде Киеве (хотя об этом нетрудно догадаться, исходя из темы номера). По долгом раздумии приходим к печальному выводу: всегда. То есть, когда угодно. И сейчас подобных уголков хватает с лихвой в нашей столице.

А. ван Вестерфельд. Авантитул альбома киевских рисунков. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 30,2 × 34,8 см

102

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

графика | коллекция

А. ван Вестерфельд. Киево-Печерская лавра. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,6 × 33,2 см

Но было так и в конце 1960‑х, когда Всеволод Нестайко закончил великолепную трилогию для детей «Тореадори з Васюківки», вторую часть которой — «Незнайомець з 13‑ї квартири» — мы только что процитировали. Если проигнорировать следующую фразу, отдающую неизбежным урбанизмом («Навколо церкви стояло заржавіле скособочене риштування з водопровідних труб»), сказанное годится и для цикла рисунков Абрахама ван Вестерфельда, прибывшего в Киев в 1651 г. вместе со свитой великого гетмана литовского Януша Радзивилла. (Не единственный случай вельможного покровительства музам изящного: в стане его войск вскоре окажется известный польский поэт Збигнев Морштын, написавший по другому поводу стих «О коне, полоненном шведами в битве под Краковом 20 июля 1656 года».) Увидел же он здесь — в чём можно убедиться даже по репродукциям — идиллию и мерзость запустения, веселие и руины. В унисон эпохе, что надвигалась вослед, фыркая ноздрями. Согласно официальной хронологии, Руина — с большой буквы! — наступит аж шесть лет спустя, продлится 28 лет кряду. С последним хочется поспорить, ибо в 1686‑м Руина не закончилась, как и не началась она в указанный срок. Такое впечатление, что она всегда присутствовала здесь, время от времени лишь отползая в кусты («и было садов в Городе так много, как ни в одном городе мира», — сами знаете, откуда: из Михаила

Афанасьевича), дабы создать видимость комфорта и достатка. Как раз перед украинской национальноосвободительной отгремела в Западной Европе Тридцатилетняя война, последствия которой были не менее разрушительными, нежели то, чем горько славится Руина, в особенности в Германии, — но у кого повернётся язык, очутившись там, воззвать к былому лихолетью? Собор в Дрездене отстроили камень в камень: результат видел собственными глазами. Отдельно поместили ломоть барочного свода — как немой укор лётчикам-варварам. Впрочем, действо это происходило не в преддверье Руины, а под занавес Второй мировой — фосфорная бомбардировка, описанная в романе Курта Воннегута «Бойня № 5», когда «горела даже вода». Однако Собор Святой Софии, пострадавший ещё в батыевы времена, привели в божеское состояние только при — и в основном, благодаря его же усилиям — Петре Могиле, отреставрировавшем также и Киево-Печерскую лавру (оба объекта присутствуют на рисунках шустрого голландца), то есть почти через четыре столетия после нашествия монголов на Русь. В той же Лавре в 1645 г. была напечатана «Mowa Duchowna przy szlubie» — речь, провозглашённая Пет­ ром Могилой по случаю брака Януша Радзивилла с Марией — Еленой? — Лупул, дочерью воеводы Василия, господаря Волошского. На обороте книги были № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 103

коллекция | графика

А. ван Вестерфельд. София. Южная часть западного фасада. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,6 × 32,7 см

вытеснены два герба, Радзивилла и Могилы. Оба мужа — знатные. Оба — воины. (Могила в далёком прошлом участвовал в сражениях под Цецорой и Хотином: 1620–1621 гг.) Это был второй брак польского вельможи, добивавшегося руки своей зазнобы пять лет. А свадьбу в 1644 г. он отпраздновал с отменной пышностью: возле Ясс «возникали на площади огромные здания: замки, крепости, которые потом превращались на руины огнем и мечем. Из руин выходили великаны и вступали в сражение со львами и пленными». Снова руины! (Между прочим, из‑за свадебной церемонии пришлось отложить войну с турками, так что здесь разрушений как раз избежать удалось. А на сестре Марии Розанде вскоре женился Тымиш Хмельницкий, отец которого связывал с этим браком перспективу военного союза гетманской Украины с Влахией; не вышло: Тымиш через год погиб, всё покатилось под откос. Попытка параллельной истории: стоило румынской красавице проявить благосклонность к другим соискателям её руки и сердца, — а среди них значились Пётр Потоцкий с князем Дмитрием Вишневецким, — и наша история пошла бы по иному пути. Умный, энергичный Тымиш, не погибни тогда на крепостном валу, оказался бы достойной заменой ничтожному Юрасю Хмельниченку, который только напортачил.)

104

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Сам Януш Радзивилл — яркий представитель древнейшей фамилии, кровно связанной с Украиной и Литвой — был личностью незаурядной и противоречивой. «Человек по природе слабый и не способный на материальные жертвы», — так отрекомендовал его в романе «Потоп» Генрик Сенкевич, не прощая ему сотрудничества со шведами во время Руины и сравнивая его с Кромвелем. В то время к Радзивиллу валом валят анонимные письма с угрозой перерезать глотку. «Горло бредит бритвою», — как говорил Хармс. «Тяжко мне! Тяжко! Кто мог бы поверить, что я тот самый Радзивилл, который был под Лоевом, Речицей, Мозырем, Туровом, Киевом и Берестечком? Вся Речь Посполитая, как на два солнца, взирала только на меня и Вишневецкого!» — кричит он в той же книге, задыхаясь от приступа астмы. Для наглядности отсылаю к одноимённому фильму Ежи Гоффмана. И на экране, и на рисунке — тучный, одутловатый старик, а ведь прожил лишь около 43 лет; на несвижских портретах — франт, одетый по последней западной моде, в платье с «мушкетёрскими» манжетами. Русский историк Сергей Соловьёв утверждает: при взятии Киева в 1651 г. из собора Святой Софии была вынесена церковная утварь, в Лавре сорваны оклады с икон, похищены колокола и казна, кроме того, сожжены пять церквей. Стало быть, наша киевская руина ещё и приумножалась —

графика | коллекция

А. ван Вестерфельд. София. Интерьер южной внешней галереи. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,8 × 33 см

не одним людским попустительством всё это время жила-процветала. «Слева, в саду, возвышался поросший крапивой бугор, на котором торчали остатки развалившейся каменной беседки. Позади, за беседкой, доска в заборе была выломана…» — это тоже Киев, но уже раннесоветский, 1938 г. Боюсь, источник придётся снова подсказать: Аркадий Гайдар, «Судьба барабанщика». Всё течёт, ничего не меняется… Однако пора обратить более пристальное внимание на рисунки Абрахама Вестерфельда. Некоторые из них давно вошли в наш культурный обиход, став украшением альбомов и энциклопедий. Из нескольких известных нам десятков работ постоянно репродуцируются две-три — в основном, пейзажи с Золотыми воротами и Святой Софией. Их жанровая определённость, вызывающая странные ассоциации с гораздо более поздними офортами Пиранези, в особенности «Тюрьмами» (кажется, Пётр Вайль заметил: здесь менее всего «духа застенков», скорее уж это постоялые дворы причудливой архитектуры), создаёт ложное представление о художнике как о мастере восточноевропейской ведуты. Современные исследователи, впрочем, возражают: ширина и высота киевских пещер преувеличены; на аркадах — руины вымышленного сооружения, вид северных галерей Софии — явный домысел художника и так далее, и тому подобное. Словом, Вес­ терфельд — отнюдь не Наполеон Орда, снискавший

себе славу скрупулёзностью в отношении деталей в ХІХ веке. С другой стороны, цикл его работ, любезно предоставленных для ознакомления польской стороной, открывает в голландском художнике незаурядного баталиста. Не Киевом единым: рисовал и Лоев, и Белую Церковь, и окрестности. Не только зомбические рекреации под сенью закопчённых софийских сводов, но и атаки, походы, дефиляды пленных пред очами вроде бы снисходительных победителей… Эта часть художественного наследия Вестерфельда находится за пределами нашей темы, но справедливость требует учесть их наличие, как и переклички с «основным корпусом» его работ. Скажем, у нас давно опубликован (хоть и не пользовался популярностью по вполне понятным причинам) рисунок «Приём Янушем Радзивиллом послов Хмельницкого в Киеве». Как хорош далматинец на первом плане! Но и в пейзажах — неиссякаемое присутствие братьев наших меньших. Знакомый далматинец сопровождает войска у Золотых ворот: очень непосредственная особь, не обращающая внимание на торжественную церемонию. Длиннохвостый красавец на руинах Фёдора Вотча монастыря; борзая, и не одна — возле условной колоннады, украшающей авантитул альбома рисунков. Количественно поспорить с ними могут разве что военные пришлецы, ведущие порой себя весьма своенравно: один из них избрал для своего лука № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 105

коллекция | графика

А. ван Вестерфельд. Вид Лоева. Копия 2-й пол. ХVІІІ в. Б., кар. 20,5 × 32,8 см. Музей Войска Польского в Варшаве (экспонат выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

А. ван Вестерфельд. Поход коронных и литовских войск под Белую Церковь 20.09.1651 г. Копия 2-й пол. ХVІІІ в. Б. с филигранью, кар. 20,6 × 32,7 см. Музей Войска Польского в Варшаве (экспонат выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

106

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

графика | коллекция

А. ван Вестерфельд. Пленные казаки перед князем Янушем Радзивиллом после битвы под Лоевом. Копия 2-й пол. ХVІІІ в. Б. с филигранью, кар. 20,6 × 32,8 см. Музей Войска Польского в Варшаве (экспонат выставки «Реликвии старого киевского самоуправления»)

А. ван Вестерфельд. Приём Янушем Радзивиллом послов Богдана Хмельницкого в Киеве. 1651 (копия XVIII в.). Б., тушь. 20 × 31,8 см. НХМУ № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 107

коллекция | графика живую мишень, причём явно несовершеннолетнего возраста («Руины храма ХІ в. Западный фасад»). Либо нищие, прижившиеся на руинах, притёршиеся к развалинам. То есть паны-гости и аборигены-мизерабли. Но конфликта между ними, конечно, нет. Вяло третируют попрошаек, — подумаешь, кто ж их любит? Подлинные очаги сопротивления подавлены, лучше сказать, потушены, зато пылает уютный костерок под казанком, у которого суетятся две не лишённые достоинства и привлекательности экс-пейзанки. Тут же — сцена бродяжьей разборки а ля Маньяско («Западные галереи»). Идиллия и впрямь показная. Живописность киевской бедности, что была вполне сродни бедности итальянской (нынче безликие китайские шмотки пожрали всю внешнюю экзотику), не отрицает вопиющего факта самой бедности. Ласковая безысходность царит вокруг. Скорбное бесчувствие, которое только и возможно на руинах, а им конца-края не предвидится… Насильственные коррекции только увеличивают степень хаоса. Если и удаётся замаскировать руину, как это уже случилось в начале 1980‑х с теми же Золотыми воротами, то ей красное имя: курятник (со слов Юрия Сергеевича Асеева, искренне этим возмущённого). А нищие не переводятся никогда. Только теперь они ночуют в долгостроях, тоже вкупе с собаками. А в Золотых воротах, слава Богу, музей.

История этого памятника кажется историей преднамеренных злосчастий, творимых и своими, и чужими. Так, «указанием сената… было предписано Золотые ворота, для сохранения и вида древности, засыпать землёю», — пишет в 1847 г. Фундуклей, комментируя события ХVIII в. Вчера закопали, сегодня откопали, ещё и железные прутья между стенами утвердили. Завтра… «Від пам’ятників, позначених у старому плані, лишились здебільшого самі п’єдестали. Постаті Іскри і Кочубея він, правда, бачив — вони валялись… з побитими руками коло якоїсь кузні» (Валериан Пидмогильный, «Місто» — реальность 1927 г.; герой романа, к слову, обходит все «киевские антики», запечатлённые голландским художником, ни одним не прельщаясь). Впору позлорадствовать: ужо вам, изменники!.. — но не хочется почему‑то. Памятники в чём виноваты? Однако чуть смещается угол зрения, делается шаг-другой в сторону — и наш знакомец Вестерфельд с удовлетворением созерцает организованную громадину храма без видимых признаков упадка («София Киевская с востока»). Пусть с католическим круцификсом на первом плане, пусть. (Его самозабвенно обнимает тонзурированный чернец… весьма любопытно, учитывая то, что Януш Радзивилл по веро­ исповеданию был протестантом.) И псы резвятся вовсю, и нищие не в обиде.

А. ван Вестерфельд. Руины церкви Фёдора Вотча монастыря. ХІ в. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 21,2 × 32,5 см

108

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

графика | коллекция

А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного храма ХІІ в. с видом города. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,7 × 32,3 см

А. ван Вестерфельд. Руины храма ХІ в. Западный фасад. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,5 × 33 см № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 109

коллекция | графика

А. ван Вестерфельд. София. Западные галереи. Вид с севера. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,4 × 32,9 см

А. ван Вестерфельд. Руины неизвестного сооружения древнего города. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,3 × 32 см

110

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

графика | коллекция

А. ван Вестерфельд. София Киевская с востока. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,5 × 33 см

А. ван Вестерфельд. Ярославов Вал и Золотые ворота. 1651 (копия XVIII в.). Тушь, перо (копия — б., кар.). 20,5 × 31 см № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р

111

коллекция | графика

А. ван Вестерфельд. Разгром казаками литовской флотилии на Днепре. 1651 (копия XVIII в.). Литография. 18,6 × 30,4 см

А панорамные пейзажи — вопреки милитарной начинке, вроде «Разгрома казаками литовской флотилии на Днепре» — спокойны и величественны. Природа лишний раз демонстрирует свой приоритет перед Культурой и Цивилизацией, которые гораздо уязвимее перед агрессией, — во всяком случае, не способны к регенерации. К слову, сегодня это различие стёрто — в худшем смысле. «Totale krieg» одинаково рушит сад и храм. Напротив, в эпоху барокко ещё имеют хождение теории «войны по правилам», не ведающей о аннексиях и контрибуциях, не говоря уж об измывательстве над военнопленными. То, что теории эти имеют мало общего с практикой, не меняет сути дела. В следующем столетии о них и вспоминать станет зазорно: утопия превратится в скверный анекдот. А пока захваченное пространство рассматривается максимально доброжелательным оком. Ну, случаются «перегибы на местах», а где их нет? Взгляд «другого», невзирая на вихрастые отсебятины, тем и ценен, что фиксирует как достойное пристального внимания повседневное-«чужое», «своими» напрочь игнорируемое. Нищие красот не наблюдают, им лишь бы грошик клянчить да похохатывать при этом, его получив. Ещё в ХІХ в. Иван Крамской сравнивал Киев с… Римом — комплимент довольно сомнительный, учитывая длинный период римского упадка, когда, как известно, коз на Форуме выпасали. Так что умиляться здесь нечему, только вместо Форума у нас — Золотые ворота, вместо коз — толстая корова у кадушки: рисунок Карла Петера Мазера. О шведском художнике, посетившем Киев ровно 200 лет спустя после Вестерфельда, известно гораздо

112

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

больше, чем о его предшественнике из Голландии. Кроме дат жизни-смерти — колоритные эпизоды биографии: сын виноторговца-эмигранта, учился у Гро и резвился на баррикадах, якшался с декабристами и прошёл Волгу с бурлаками, побывал и в Китае, а ещё — пытался обустроить фотографическое ателье, но вот здесь и прогорел. По Киеву он гуляет буквально «путями Вестерфельда», у которого — «пейзаж после битвы», в то время как его арт-потомок наслаждается картинами доподлинного мира, лишённого эксцессов даже в тех сферах, где они почти обязательны. Например, в дальних пещерах Лавры человек эпохи барокко наблюдал пляшущего юродивого, за ногу привязанного к столбу. В 1851‑м современник «железного века» там же встречает гулкую пустоту… Карл Петер не скрывает, но и не акцентирует внимания на топких дорогах, чуть покосившихся заборах, паломниках, бухнувшихся в грязь… А вот собачья живность в его рисунки не просочилась совсем. Бродяги мимикрировали под богомольцев, зато прибавилось чинных барышень в шляпках и лощёных ахвицеров в мундирах. Руин почти что и нет. Позднениколаевская эпоха любит фатовство и лоск. Барокко почитает фатум и los. Сегодня мы мечемся между одним и другим и так же похохатываем. Но судьбы постичь с нахрапу не получается, а лоск и блеск обратились тошнотворным гламурьем, имеющим мало общего с духом Киева. Руины, если они древние и заслуженные, могут ещё послужить противоядием от слизи новейшего времени. «…Церкви, затишок, хрести, старі могили, „генерал од інфантерії…“, потемнілий фортечний мур…» (Всеволод Нестайко).

рынок | хранители

ароматов

Косметический сосуд. Стекло. Восточное Средиземноморье. II–III вв. Одесский музей истории упаковки аромата

114

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

хранители ароматов | рынок

Виктор Хмельницкий

Достойные резца ваятеля Парфюмерные сосуды Древнего Рима Герой бессмертного романа о нравах нероновского Рима, обсуждая своё завещание, просит, чтобы в ногах его надгробной статуи были изображены любимая собачка, венки и сосуды с ароматическими веществами. И это не только ещё один гротескный штрих к портрету скоробогача-вольноотпущенника Тримальхиона. Судя по археологическим находкам и дошедшим до нас литературным памятникам, древние римляне не просто употребляли косметику и парфюмерию, но, как отметил в конце XIX в. историк Поль Гиро, «злоупотребляли ими». «Твоё лицо, составные части которого помещаются в сотне баночек с помадами, не спит с тобой», — язвительно обращался Марциал к одной своей знакомой. Впрочем, оба они, наверное, смягчили бы свои суждения, увидев полочку с косметикой нашей современницы. Древние римляне же, возможно, таким образом просто пытались бороться с последствиями невысокого по современным стандартам уровня гигиены.

Духами обильно опрыскивались комнаты и постели, ими пользовались гости, участвовавшие в пиршествах; перед представлениями в театрах воздух освежали; ароматические эссенции добавлялись в вина и масло для ламп. Ритуалы, празднества, торжественные события сопровождались «живыми» ароматами — венками и гирляндами из тимьяна, майорана, нарциссов, роз, розмарина, а также лавровых веточек и мирта. Духов в нашем понимании римляне не знали: основой для большинства благовоний и притираний служили оливковое и миртовое масло. В них добавляли экстракты из цветов лилии, ириса, нарцисса, розы. Элитными считались благовония, завозившиеся с Востока или изготовлявшиеся на основе персидских и индийских пряностей (например, нарда). «Ароматы Аравии счастливой», — так называл их Апулей. Плиний Старший упоминает о рецептуре маски для лица на основе высушенных на солнце улиток

Арибалл. Стекло. Восточное Средиземноморье. III–II вв. до н. э. Одесский музей истории упаковки аромата

Амфориск. Стекло. Восточное Средиземноморье. III–II вв. до н. э. Одесский музей истории упаковки аромата № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 115

рынок | хранители

116

ароматов

Амфориск. Стекло. Древний Рим. II–IV вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Парфюмерный сосуд. Металл. Сирия. II–IV вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Арибалл. Стекло. Древний Рим. II–IV вв. Одесский музей истории упаковки аромата

и отвара из бобов. Овидий в несохранившейся поэме, посвящённой косметике, описывает бальзам для кожи, состоящий из нескольких видов злаков, толчёного оленьего рога, камеди, мёда, яиц и луковиц нарцисса. В румяна могли добавляться бычьи и крокодильи экскременты, а в зубной эликсир — урина мальчика. Косметика и парфюмерия содержались в сосудах из алебастра, оникса, металла (Петроний упоминает о серебряных флаконах, Апулей — об оловянных). Однако наибольшее распространение в императорском Риме (I–V в. н. э.) получили, конечно же, флаконы из стекла. К этому времени ремесленники италийской части империи и её колоний в совершенстве овладели технологией выдувания, что значительно удешевило их продукцию. В различных центрах римского стеклоделия, несмотря на отдельные локальные особенности, наблюдалась определённая общность в типах сосудов и декора. Это не в последнюю очередь было вызвано необходимостью сбывать произведённые изделия на крупнейшем рынке Средиземноморья — в Риме. Да и стекольную промышленность самой центральной Италии, очевидно, создавали ремесленники из Этрурии, Сирии, Палестины (среди археологических находок республиканского периода крайне мало стекла).

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

хранители ароматов | рынок

Алабастр. Стекло. Сирия. II–V вв. Одесский музей истории упаковки аромата № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 117

рынок | хранители

118

ароматов

Алабастр. Стекло. Сирия. II–V вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Мастера времён империи охотно используют формы флаконов, встречающиеся ещё во II или I тыс. до н. э. — амфориск (буквально — маленькая амфора) и арибалл (приземистый шарообразный сосуд). В то же время меняется их фактура, декор, линии силуэта. Если ранее амфориски делали из непрозрачной или полупрозрачной стеклянной массы, наматываемой на глиняную форму, украшали волнистым орнаментом из стеклянных нитей, то в первые века нашей эры популярными становятся прозрачные и полупрозрачные флаконы с рифлёными стенками. Декор арибаллов часто имитирует фактуру оникса или мрамора, иногда между двумя слоями стекла помещают тонкие полоски золотой фольги. Переливы цвета, плавные текучие линии как бы выражают идею летучести и неуловимости аромата, а также общее ощущение радости, которую он призван дарить. В первые века нашей эры появляются и новые типы косметических и парфюмерных сосудов. Например, двойной флакон, использовавшийся для раскраски ресниц или век. В одной половинке помещалось красящее вещество, в другой — лопатка для его нанесения. Словно бы для пущей убедительности прочного крепления двух частей флакона, мастера «перематывают» их стеклянной нитью. Сосуды такого типа — своеобразная версия алабастра, применявшегося для хранения ароматических масел ещё в Месопотамии и Древнем Египте.

Косметический сосуд. Стекло. Восточное Средиземноморье.

II–III вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Алабастр. Стекло. Сирия. II–V вв. Одесский музей истории упаковки аромата

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

хранители ароматов | рынок

Парфюмерный сосуд. Стекло. Древний Рим. II–IV вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Парфюмерный сосуд. Стекло. Древний Рим. II–IV вв. Одесский музей истории упаковки аромата

Среди археологических находок, относящихся ко II–V вв., часто встречаются и бутылочки с конусовидным туловом и высоким узким горлышком. Очевидно, на тот момент это был наиболее практичный и демократичный вариант флакона, позволявший расходовать жидкость более экономно. Не случайно же исламские сосуды для разбрызгивания розовой воды, появившиеся к концу первого тысячелетия нашей эры, снабжались длинными горлышками. Древнеримские парфюмерные флаконы довольно широко представлены на антикварном рынке. Их можно видеть как на торгах малых аукционных компаний локального и регионального значения, так и у лидеров, вроде Sotheby’s, Christie’s или Bonhams. Цены — в зависимости от качества работы и сохранности — могут «прыгать» от $ 100 до $ 6 000. Например, в апреле 2011 г. на аукционе Christie’s в Лондоне арибалл зелёного стекла в виде головы Януса был продан за $ 6,1 тыс., амфориск с изящными ручками, напоминающими змеек, — за $ 2,5 тыс., арибалл, декорированный вертикальными рёбрами, — за $ 2,7 тыс. На торгах археологическими древностями Bonhams (май, 2012) цены были несколько пониже — в среднем от $ 400 до $ 1 000.

Парфюмерный или фармацевтический сосуд. Металл. Персия. Кон. I тыс. Одесский музей истории упаковки аромата

Рубрика выходит при поддержке Одесского музея истории упаковки аромата Фото Сергея Полякова № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 119

рынок | аукционы

«Эпоха»: казак Мамай и Фаберже Один из «старейших» аукционных домов Киева готовится к проведению 21‑х торгов, намеченных на 26 мая. А пока все 119 лотов демонстрируются на предаукционной выставке в помещении галереи на Ярославом Валу.

Н. Пимоненко. Проводы казака. Х. на к., м. 32 × 45 см. Снизу справа подпись

Д. Безуглый. Днепр. 1963. Х., м. 100 × 150 см. Снизу справа подпись и дата

120

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Как обычно, организаторы собрали солидную и весьма разно­ образную коллекцию, которая будет интересна собирателям живописи, графики, декоративно-прикладного искусства. К числу редкостей, бесспорно, относится картина «Казак Мамай», созданная неизвестным художником XVIII в. Несмотря на огромную популярность подобных изображений, до наших дней их дошло не так уж и много: во всех музеях страны находится лишь около сотни «портретов» легендарного защитника веры и правды, который давно воспринимается как один из символов украинского народа. К произведениям музейного уровня принадлежат и другие работы, выставленные на торги. В их числе — картина классика отечественной живописи Николая Пимоненко «Проводы казака», представляющая собой великолепную версию любимого этим художника сюжета. Устроители аукциона надеются, что не останутся также без внимания картина русского пейзажиста второй половины ХІХ в., блестящего колориста Арсения Мещерского (его работы хранятся в ГТГ и ГРМ), произведения известных украинских живописцев разных поколений — И. Ижакевича, Н. Глущенко, Д. Безуглого, полотна западноевропейских мастеров. Любителей букинистики обрадует появление на аукционе раритетного издания 1916 г., посвящённого Н. Рериху и включающего кроме статей художественных критиков того времени

аукционы | рынок

Казак Мамай. XVIII в. Х., м. 54 × 67 см

притчи и сказки самого Николая Константиновича. В оформлении книги, выпущенной в Петрограде тиражом 500 экземпляров, приняло участие несколько известных мастеров. Среди них — знаменитый украинский график, член объединения «Мир искусства» Георгий Нарбут, по эскизам

Ковш. Серебро, эмали. Длина 8,5 см. Фабрика Карла Фаберже

которого были сделаны переплёт, форзац и титульные листы. Один из этих оригинальных рисунков представлен на торгах (вместе с книгой он составит единый лот). Изделия с маркой «Фаберже» в особом представлении не нуждаются. Поэтому сообщим только, что коллекционеры ювелирных

шедевров смогут пополнить свои собрания конфетницей и ковшом, украшенным эмалевым узором. Необыкновенным изяществом отличается также серебряный набор из семи предметов в деревянной коробке, изготовленный мастером Пятой Московской артели Сергеем Щеклеевым.

Чайный набор. Серебро (84°), позолота, чеканка, гравировка. Пятая Московская артель. Мастер Щеклеев Сергей Иванович № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 121

рынок | коллеги

Елена Самойлова

Мир поэтических ассоциаций Живописец Аркадий Ефимович Стрелов (1923–1994) родился в деревне Шухра Ивановской области; здесь он провёл своё детство и юность. Незадолго до начала войны устроился токарем на завод. В 1942‑м 19‑летним мальчишкой ушёл на фронт. Воевал под Сталинградом и на Курской дуге, был дважды ранен, причём после второго ранения попал в тыл надолго. Май 1945 г. встретил в Праге командиром стрелкового взвода, а демобилизовался лишь в 1946 г. в звании старшего лейтенанта. Имел боевые награды — орден Красной Звезды, медали «За оборону Сталинграда» и «За освобождение Праги». О войне, однако, говорить не любил и, что особенно ценили ялтинские коллеги, никогда не пытался использовать своё военное прошлое в мирной жизни — был скромен до аскетизма. Тем не менее, у всех знавших этого человека сложилось

впечатление, что война перемолола всю его жизнь… Никто из ныне живущих крымских художников уже не помнит, как Стрелов выбирал свой путь (а может, он по своей привычке и не рассказывал), известно только, что после демобилизации Аркадий Ефимович поступил в Ивановское художественное училище (теперь Ивановское областное художественное училище им. М. И. Малютина), входившее в число лучших учебных заведений страны. Одним из его организаторов был талантливый художник-педагог А. М. Кузнецов, который стал затем профессором Московского государственного художественного института имени В. И. Сурикова. Среди преподавателей были ученик В. А. Серова М. С. Пырин, ученик К. С. ПетроваВодкина Н. П. Секирин, ученик А. А. Осмёркина И. Д. Калашников, выпускники Московского

Осенние виноградники Ай-Петри. 1950‑е гг. Х., м. 71 × 100 см. Коллекция галереи «Арт-Бульвар»

122

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Натюрморт с цветами. К., м. 69 × 49,5 см. Коллекция галереи «Арт-Бульвар»

училища живописи, ваяния и зодчества и Петербургской Академии художеств И. Н. Нефёдов, Н. Н. Мельников, другие известные мастера. Славу училищу создают и его выпускники М. И. Малютин, Л. Г. Петров, Е. А. Грибов, В. П. Родионов — впоследствии народные и заслуженные художники России. Стрелову необыкновенно повезло: в Иванове его учителями стали М. И. Малютин и И. Д. Калашников. Они сумели привить начинающему художнику серьёзное отношение к живописи в целом и к пейзажному жанру в частности. С самых ранних произведений Аркадий Ефимович демонстрирует не только глубокое и тонкое понимание природы, но и вдумчивую работу над каждым холстом и картоном, что проявилось в выборе мотива, построении композиции, цветовом решении. Верность лучшим традициям русской пейзажной живописи начала XX в. сохранится в его творчестве навсегда.

коллеги | рынок

В 1950 г. после защиты дип­ лома А. Е. Стрелов приезжает по распределению в Ялту. Как показывает опыт, редко кто из живописцев, попав в Крым, возвращается потом в родные места. Так произошло и со Стреловым. Несмотря на свойственные ему замкнутость и немногословность, Аркадий Ефимович обретает здесь новых друзей, знакомится со многими крымскими художниками. Именно они могут сегодня рассказать о мастере, восстановить в нашей памяти его образ. Главными человеческими качествами Стрелова, о которых современники говорят в один голос, были прямота и честность: он не умел хитрить, юлить, выслуживаться, не гнался за званиями и наградами, жил только своим искусством и для искусства. Такой портрет позволяет понять суть его живописи и найти логическое объяснение двум различным периодам творчества. Первый этап — 50–60‑е гг. — характеризуется активным, часто мучительным поиском пути, постоянным недовольством собой. «Фронтовые сто грамм» входят в привычку, несмотря на то, что в те годы у Стрелова уже есть семья, растёт сын. Художник пробует себя в жанре портрета и натюрморта («Мальчик за фортепиано», 1964; «Натюрморт с грушами», 1968), но максимальное раскрытие таланта

Мальчик за фортепиано. 1964. К., м. 49 × 67,6 см. «Корнерс», аукцион № 8, 2008 г. (эст. $ 2000–3 000)

и темперамента происходит в пейзажном жанре, которому художник посвятит всю свою жизнь. Послевоенные годы — время освоения Крыма, его цветовой палитры, световоздушной среды и, главное, его природы и ландшафтов. Стрелов пишет цветущие сады, фрукты, золотой наряд крымской осени. После средней полосы России Крым видится ему ярким, красочным, экзотичным. Палитра художника постепенно высветляется, пейзажи решаются композиционно легко, освобождаются от многоплановости и концентрируют внимание на самом главном: усыпанном

На Кольском полуострове. 1975. К., м. 48,5 × 77,5 см. Частное собрание

цветами дереве, рядах багровых виноградников на фоне гор, рыбачьих баркасах на берегу («Весенний день», 1956; «Осенние виноградники Ай-Петри», 1950‑е гг.; «У переправы», 1964). С первых лет пребывания в Ялте Стрелов участвует практически во всех городских и областных выставках, с 1958 г. его работы экспонируются на респуб­ ликанских и всесоюзных выставках, и уже в 1961 г. он вступает в Союз художников. Казалось бы, всё в жизни Аркадия Ефимовича складывается благополучно, но к началу 70‑х постепенно нараставшая неудовлетворённость творческой и человеческой судьбой достигает своего апогея, и бывший фронтовик кардинально меняет свою жизнь. Друзья и знакомые вспоминают, что, поборов свой главный недуг, Стрелов становится совершенно другим человеком. Он начинает больше работать, занимается спортом; создаёт новую семью. Аркадий Ефимович постоянно находится в творческих командировках — в Заполярье, на Кольском полуострове, на Волге и в Седневе, на родине — в Ивановской и Владимирской областях. Результатом поездок становятся многочисленные выставки в Крыму и за его пределами. Работы «В саду в Седневе» № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 123

рынок | коллеги

Осень на Дарсане. 1983. Х., м. 60 × 90 см. Коллекция галереи «Арт-Бульвар»

(1970) и «На Кольском полуострове» (1975) являются прекрасными образцами данного периода. На этом этапе происходит окончательное формирование «стреловской живописи», синтезирующей традиции русской реалистической школы и крымского импрессионизма. Вырабатывается узнаваемый авторский почерк и самобытный изобразительный язык. Экспрессивная и широкая манера письма сглаживается, уступая место тонкому, лёгкому, порой «акварельному» стилю. Работы становятся более графичными, во многих явно превалирует рисунок. Стрелов стремится к простому и ясному сюжету, сдержанной палитре, и в то же время его произведения привлекают поэтичностью и разнообразием раскрытых в них состояний природы. Особенно проникновенны и лиричны седневские зимние пейзажи и виды Русского Севера. Природа, близкая и любимая с детства, открывает живописцу свою неброс­кую красоту. В жизни и творчестве Аркадия Ефимовича наступает период покоя и философского осмысления прожитого. Приходит и заслуженное признание: работы Стрелова выставляются в Польше, Франции, Греции, Голландии, Швейцарии, Канаде, их приобретает одна из японских галерей. Картины художника украшают музейные собрания Киева,

124

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Севастополя, Симферополя и Иваново. А. Е. Стрелов активно работает в Ялтинских ху­д о­ жественно-про­из­вод­ствен­ных мастерских, многие годы является членом худсовета, который в то время возглавлял Ф. З. Захаров. По сей день в Ялте вспоминают один из тогдашних просмотров, на которые обычно попадали работы разного уровня. Глядя на очередное посредственное творение собрата по цеху, Аркадий Ефимович усмехнулся и спросил только: «И что же у вас работы таких сюзюлевых тонов?» Термин

этот прижился, как, впрочем, и другие остроты и шутки, пущенные Стреловым. В 80‑е гг. художник создаёт много серьёзных, запоминающихся работ, некоторые из них можно считать программными — например, «Осень на Дарсане» (1983) и з к ол л е к ц и и г а л е р е и « Ар т Бульвар». В каком‑то смысле знаковым становится его отношение к морю. Стрелов и раньше обращался к этой теме, но если в 50–70‑е гг. море было лишь частью пейзажа, фоном для живописных берегов или дальним планом, подчёркивающим мощь скал или красоту крымской растительности, то теперь оно становится главным героем картин. Стрелов внимательно наблюдает за морем, передаёт различные его состояния на холсте. Восходы и закаты становятся любимыми мотивами последних произведений художника («Восход», 1994). В настоящее время происходит переосмысление творчества мастера. Его работы всё чаще появляются в галерейных собраниях, на аукционах, пополняют коллекции подлинных ценителей прекрасного. Свежесть, воздушность, прозрачность его пейзажей завораживает. Живопись Аркадия Стрелова остаётся синонимом хорошего вкуса и проявлением подлинного эстетизма в искусстве.

Восход. 1994. Х. на фанере, м. 35 × 50 см. «Золотое сечение», аукцион № 12, 2010 г. (эст. $ 1 500–2 000)

рынок | коллеги

«Каждый оттиск глубоко индивидуален» — При нынешнем развитии технологий, облегчающих работу даже художникам, желание резать гравюру почти так же, как и 500 лет назад, может показаться чуть ли не вызовом. Что подвигло тебя на это?

— Мне посчастливилось: тиражные графические техники у нас преподавала известная художница Оксана Стратийчук. Постепенно я увлек­ лась, стала что‑то резать для себя, сверх учебной программы. С Оксаной мы подружились, и она даже позволила мне работать в её мастерской. Всё это обучение-общение, в конце концов, вылилось в мою первую серию цветных гравюр на картоне. В этих работах я попыталась соединить принципы глубокой и высокой печати, что позволило получить особую рельефно-живописную фактуру. Насколько я знаю, большинство графиков, работающих с гравюрой на картоне, используют этот материал для высокой печати либо покрывают его клеем, процарапывают и получается что‑то подобное «сухой игле».

Олеся Джураева — киевская художница. Окончила Институт декоративно-прикладного искусства и дизайна им. М. Бойчука. Работает в техниках гравюры на картоне и линолеуме. Участница ярмарок «Арт Киев» и Всеукраинской триеннале графики. Персональные выставки состоялись в галереях «Грифон», «Парсуна», «КалитаАртКлуб», «Майстерня», Фонде содействия развитию искусств, львовской «Галерее Гэри Боумена».

126

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

— Но последние твои работы выглядят намного аскетичней…

— В какой‑то момент я почувствовала, что исчерпала запас своих идей для цветной гравюры и решила сделать перерыв. Так был начат цикл монохромных линогравюр о вещах, которые хорошо знаю и вижу каждый день — трюмо со всеми женскими мелочами, антикварное стекло, которое собираю, старый велосипед, стоящий у нас на даче. Но в некоторых листах я всё равно использую цвет, хотя появляется он благодаря коллажу — рекламной газете или ярким салфеткам.

— Что тебя привлекает в натюрморте?

— Своенравная жизнь вещей. Как бы ты не пытался расставить их «правильно», они всё равно разбегаются и, в конце концов, находят своё место совершенно не там, где первоначально предполагаешь. Наверное, все мы с этим сталкиваемся в быту. Так что свои композиции я нахожу уже готовыми в самых неожиданных местах. Для этого мне нужно только внимательно оглядеться вокруг… С другой стороны, вещи — послушные и всегда доступные натурщики. Вообще, и в художественной школе, и в институте я не любила натюрморты. Вероятно, просто не могла ничего увидеть в вещах, умозрительно расставленных другим человеком.

коллеги | рынок

Ernst Kaps. 2011. Линогравюра. 77 × 50 см

Свободное место. 2011. Линогравюра. 77 × 50 см

— А чем был вызван отказ от белой бумаги?

— Я использую обычный старый линолеум. Когда мои друзья делают ремонты, то, прежде чем выбросить отслуживший, всегда звонят мне. Бывает, что и у мусорных баков подбираю. Линолеум мягче, из него можно делать формы любого размера. Кроме того, этот материал уже несёт на себе следы чьей‑то жизни, истории в буквальном смысле — дырки, неровности, потёртости. При печати они дают массу спонтанных фактурных эффектов. Естественно было и для оттисков взять не белую бумагу, а желтовато-серую обёрточную, переработанную из отходов.

что в Украине сложилось такое отношение к графике. В той же Европе — в гостиницах, кафе, домах — скорее увидишь графический лист, чем полотно.

— Как у вас складываются отношения с галеристами? Ведь на украинском рынке явно доминирует живопись…

— Лет пять назад ситуация для графиков была очень сложной, но, к счастью, сейчас появились дилеры, которым это интересно. Они, если можно так сказать, воспитывают покупателей, приучают их к этому виду искусства. К примеру, Татьяна Калита организовала целый цикл выставок «Искусство на бумаге», на которых показывает работы разных художников и разные графические техники. Странно, конечно,

— Может быть, кого‑то отпугивает момент тиражности?

— Это заблуждение. Хотя гравюра, офорт или литография и называются тиражными, каждый оттиск здесь всё равно глубоко индивидуален. Получить два абсолютно идентичных отпечатка, как бы автор не стремился, невозможно.

— И что, никогда не возникает соблазна более свободного рисования?

— Согласна, гравюра требует от художника такой скрупулёзности, дисциплины, что ты вроде как каменеешь в этой технике. Поэтому, чтобы немного переключиться, я начинаю работать акварелью, делаю какие‑то наброски во время путешествий. Но каждая тиражная техника, будь то офорт, литография или гравюра на картоне, таит в себе массу возможностей. И чем дольше ты в ней работаешь, тем больше открываешь. Беседовал Святослав Яринич № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 127

рынок | коллеги

Здравствуй и прощай Одесский экспериментальный центр современного искусства «Чайная Фабрика» представляет в Киеве свой новый проект «Прощай, ВОВА». В который раз художники и кураторы предлагают нам переосмыслить ушедшую эпоху, главным символом, мифом и олицетворением которой был Ленин. За последние 20 лет изменилось многое: переименованы улицы, убраны старые и поставлены новые памятники, переписаны учебники истории и упразднены ленинские уголки, но, как прежде, покоится в мавзолее тело «вечно живого», поглазеть на которое до сих пор есть немало охочих… «Пообщаться» с Ильичом (не выезжая для этого в Москву) пожелали и молодые художники из Одессы и Харькова, обыгравшие 18 хрестоматийно известных картин 60–70‑х гг., главным героем которых выступал вождь революции. Как подчёркивают организаторы проекта, «видение художников — это не стёб или „прикол“, а попытка разобраться с подменами понятий и явлений в нашей истории. Иллюзии и скрытая реальность настолько похожи, что разделить категории „быть“ и „казаться“ оказывается достаточно сложным». Особенно отчётливо эта иллюзорность проявляется в концептуальной работе Ольги Ланник «Ленин в Смольном» (автор оригинала И. Бродский, 1930 г.). Группу до боли знакомых «парадных» портретов открывают картины Андрея Бабчинского из серии «Диалектика», в основе которых растиражированные в тысячах копий строгие лики основателей марксизма-ленинизма. Художница Мария Гончар решила

Илл. 1

Илл. 2

128

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

коллеги | рынок

Илл. 3 Илл. 1 М. Гончар. Без названия. 2012. Х., м. 130 × 170 см Илл. 2 О. Ланник. Прощай, Вова. 2012. Х., м. 100 × 150 см Илл. 3 Ю. Алимова. Без названия. 2012. Х., м. 120 × 165 см Илл. 4 А. Бабчинский. Диалектика (диптих). 2011. Х., м., акрил. 130 × 100 см. Продан на аукционе «Золотое сечение» 29.10.2011 Илл. 4

«украинизировать» образ Ильича, украсив его пальто мотивом с нашей традиционной вышиванки. Кроме названных художников в проекте принимают участие

Вацлав Юташ-Зюзин, Альбина Ялоза, Алексей Бондаренко, Николай Лукин, Инна Хасилева, Юлиана Алимова и Анна Быкова. Увидеть все вариации на ленинскую

и окололенинскую тематику можно будет на выставке в киевском арт-центре «DARA» (Крещатик, 25). Открытие состоится 30 мая в 19–00. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 129

клуб | личность

Динорин град

Елена Новикова

О создательнице легендарного макета древнего Киева

Динора Мазюкевич около макета древнего Киева. 1973

Динора Мазюкевич — одна из тех художниц, кто участвовал в формировании украинского культурного пространства в трудные 1930‑е. Это было время авангардных поисков в искусстве, ощущения молодыми радости жизни и ожидания перемен, несмотря на полуголодное существование и репрессии… Будучи студенткой Киевского художественного института, она училась с 1925 по 1930 г. у блестящих художников и преподавателей — А. Богомазова, В. Пальмова, И. Плещинского и В. Касияна. Потом работала в издательствах, на киностудии научнопопулярных фильмов, по её эскизам выпускали календари, открытки, конверты, но главным в творчестве Диноры стал замечательный макет Киева Х–ХІІ вв., изображения которого вошли во многие путеводители и красочные альбомы. Макет «снимался» в ряде научно-попу­ляр­ных фильмов о Киеве. Последние семь лет он красуется в северной галерее Софийского собора. История этого уникального произведения, как и история жизни его создательницы, вызывают удивление и восхищение. Как вообще решилась Динора Павловна в пенсионном возрасте,

130

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

не имея специального помещения и финансовой поддержки, взяться за такую работу?! А было дело так: в 1964 г. на выставке в Историческом музее Динора Мазюкевич, вышедшая, как и положено, в 55 лет на пенсию, но ещё полная творческой энергии и замыслов, вдруг осознала, чему хочет посвятить оставшуюся жизнь. Она предложила сделать для музея макет древнего Киева. Сотрудники были счастливы, но где взять деньги? Тогда художница сказала, что готова работать на общественных началах. Это была первая попытка целостного вос­п ро­ изведения архитектуры, социальной и геофизиче­ ской топографии Киева домонгольского периода. Прежде чем приступить к работе, Динора Павловна изучила соответствующую литературу, в частности, «Историко-топографические очерки древнего Киева» Н. Петрова (1897), «Краткое описание Киева» М. Берлинского (1820), «Древний Киев-град» А. Тихоновича и М. Ткаченко (1950), работы П. Толочко и Ю. Асеева, ознакомилась с миниатюрами Кёнигсбергской и Новгородской летописей, планами И. Ушакова (1695) и А. Меленского (1800‑е гг.),

личность | клуб

картой Почайны Н. Шарлеманя (1967), многими другими материалами. Таким образом, она выступила не только в роли ху­дож­ника, но прежде всего научного работника, ис­сле­дователя. При сведении данных по топографии возникала трудность: как воспроизвести всё это в объёме; кроме того, необходимо было учесть изменение рельефа за прошедшие века. Начались консультации с кандидатами исторических наук С. Килиевич и П. Толочко (будущим академиком), доктором архитектуры Ю. Асеевым, академиком Б. Рыбаковым. Созданию макета предшествовали многочисленные чертежи и эскизы. Своими руками нужно было сделать 1200 сооружений из дерева, в том числе крохотные дома, колодцы, крылечки, лестницы, и «подогнать» их к сложному рельефу местности. В результате многолетней и многотрудной работы на макете площадью 12,25 м2 предстала величественная картина города с мощными фортификационными укреплениями, сияющими куполами храмов и плотной жилой застройкой. На переднем плане — «город Ярослава», ок­ ружённый линией высоких земляных валов с тремя воротами — Золотыми, Жидовскими, Лядскими. В центре — Софийский собор, чуть поодаль Георгиевская и Ирининская церкви, жилые кварталы, боярские усадьбы. За стенами этого города, на запад, находился торгово-ремесленный район — Копырев конец. Древнейшая часть Киева — детинец или «город Владимира». Его композиционный центр — Десятинная церковь — окружён богатыми каменными

дворцами. От Софийских ворот, что служили главным въездом в город, существующая и поныне Владимирская улица вела к Великому княжьему двору. Вдоль неё размещались владения Фёдоровского монастыря, двора князя Мстислава, боярские усадьбы, жилые постройки, мастерские ремесленников. Западные ворота вели в так называемое Михайловское отделение, в центре которого высился Михайловский Златоверхий монастырь, воздвигнутый в 1108–1113 гг. князем Святополком (Михаилом) Изяславичем. Внизу, на Подоле, раскинулся огромный торговоремесленный район. На макете часть Подола изображена на живописной панораме вместе с горой Щекавицей, Кирилловской церковью, Вышгородом, реками Почайной, Днепром, Стариком, Чертороем, Десной, Трухановым островом 1. Подвижнический труд Диноры Павловны длился долгих восемь лет. Она тратила собственные деньги на покупку материалов. После смерти матери обе комнаты были заставлены фрагментами макета, вспомогательными материалами. Даже когда художница попала в больницу (сердце подвело), друзья добились для неё отдельной палаты, где она продолжала работать. Дома, в коммунальной квартире, приходилось бороться с соседом-хамом, который однажды изрубил топором выставленную на некоторое время в общий коридор часть макета. Через какое‑то время Министерство культуры выделило всё же небольшие средства на создание макета. Динора Павловна тратила их на необходимые

Часть Верхнего Киева с видом на Подол. Город Владимира № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 131

клуб | личность

Часть Верхнего Киева с видом на Подол. Город Ярослава

Часть Верхнего Киева с видом на Подол. Город Изяслава-Святополка

132

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

личность | клуб

материалы и отдавала друзьям-художникам, которые тоже увлеклись делом Д. Мазюкевич и стали ей помогать. Панораму Заднепровья и части Подола кроме Диноры Павловны писали художники Ю. Химич и Н. Гриценко, к работе над макетом подключились художники И. Барчук, М. Кравченко, подруги юности М. Пусенкова, М. Романкевич, инженер-геодезист Ю. Каменцев. Готовый макет был одобрен комиссией Министерства культуры, а академик Рыбаков отметил: «Лишь теперь можно верно судить о застройке древнего Киева». Для защиты от воздействия внешней среды макет накрыли прозрачным колпаком из оргстекла. В связи с реорганизацией Исторического музея его переместили в Софийский собор, установив сначала в галерее у главного входа, откуда начинаются экскурсии. Динора Павловна была счастлива: её многострадальный земной путь завершался прекрасной работой. Посетители иногда спрашивали и об авторе макета. Киевлянка в четвёртом поколении Динора Мазюкевич родилась 23 июня 1908 г. в семье выпускника юридического факультета Киевского университета св. Владимира, потомственного почётного гражданина города Павла Алексеевича Мазюкевича и домашней учительницы, уроженки Лодзи Елены Антоновны, в девичестве Штайнер (Штейнер). Осиротев, Елена приехала работать в Россию. Сначала жила в небольших городках, позже получила приглашение в Киев, где и познакомилась с будущим мужем. Дед Диноры работал в киевском окружном суде, а прадед был статским советником. Отец Д. Мазюкевич был истинным патриотом: он работал в обществе «Просвіта», писал стихи на украинском языке, наряду с Марией Пидгирянкой, Вероникой Морозивной, Ф. Петруненко вошёл в когорту талантливых поэтов, предшественников Павла Тычины, Максима Рыльского и др. Павел Мазюкевич (часто под псевдонимом Павич) печатался с 1908 г. в украиноязычных изданиях «Рідний край», «Українська муза», «Літературно-науковий вісник». После 1917 г. — в «Раде» и «Проміні» (1919). Об этой сфере деятельности отца Динора Павловна многое узнала уже в преклонном возрасте от коллекционера картин и составителя картотеки забытых, пропавших без вести или репрессированных деятелей украинской культуры Юрия Пядека (в то время, когда говорить об этом можно было только шёпотом и только с посвящёнными). Безмерно благодарная за сведения об отце, она завещала ему портрет Павла Алексеевича и прекрасное издание Самокиша об украинской старине. Четыре года назад в прессе появилась статья о деятельности П. Мазюкевича в защиту украинской автокефальной церкви 2. Что‑то об этом, наверное, знала его жена: во всяком случае, до и после войны в доме Мазюкевичей жили люди, о которых, я слышала, говорили с особой интонацией «униаты». Динора Павловна всегда их сердечно приветствовала. В анкетах Динора писала, что её отец — школьный учитель. Мне она рассказывала, как однажды

Павел Алексеевич Мазюкевич. 1910-е гг.

глубокой ночью Павел Алексеевич пришёл домой, о чём‑то шептался с женой в другой комнате, после чего исчез навсегда. Норе было тогда 11 лет. (Предположительная дата гибели П. А. Мазюкевича по последним данным 1919 г.) После смерти Диноры Павловны на дне её старого сундука нашлись спрятанные там башлык, галифе и австрийские ботинки… Школьное образование Динора начала получать в 1‑й украинской гимназии им. Т. Г. Шевченко, куда в соответствии со своими взглядами определил её отец. Директорами гимназии были известные деятели украинской культуры художник Пётр Холодный, Владимир Дурдуковский 3. При советской власти её ученики считались «националистическими элементами». В окружении отца Динора с детства встречала талантливых образованных людей — Б. Гринченко, В. Кричевского, Д. Щербаковского, возможно, А. Сластиона, поскольку в семье хранился альбом с его зарисовками. В 1911 г. Павел Алексеевич купил усадьбу с двухэтажным домом на ул. Кудрявской, 9, и начал строить для себя двухэтажный флигель во дворе. В этой усадьбе в своё время жили члены семьи профессоров Киевской духовной академии, в том числе А. И. Булгакова. Здесь родились его дети Варвара, Николай, Иван, Елена. Михаил в те годы уже ходил сначала в приготовительный класс 2‑й киевской гимназии, а затем в 1 класс 1‑й киевской гимназии. В течение 1912–1913 гг. флигель был построен. Спроектировал его сам П. Мазюкевич, но разработкой фасада № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 133

клуб | личность

Книжечка со стихами псалмов, изображениями ангелов и растений, подаренная Елене Штайнер в Лодзи 17.04.1898 по случаю конфирмации

«в украинском народном стиле» (в общепринятом смысле — стиле украинского модерна) занимался замечательный художник и знаток архитектуры Василий Кричевский. Таких домов в Киеве совсем немного (гимназия Сергея Грушевского на Куренёвке, здание на Дмитровской), и везде проявился яркий «почерк» их автора. Динора Павловна и я неоднократно говорили об этом в соответствующих инстанциях, но мемориальной или охранной доски на доме так и не установили (может потому, что В. Кричевский во время войны эмигрировал). Во всяком случае, если бы при жизни Диноры Мазюкевич он вошёл в свод памятников культуры, не случились бы печальные события в её судьбе и судьбе самого дома. Но об этом позже… Дом этот был замечательным, красивым, зимой в нём не было холодно, а летом жарко. На крутом обрыве за домом было много зелени, скрывавшей тогда тихий Кудрявский спуск, рос роскошный сад с плодовыми деревьями. Без Павла Алексеевича жене и дочери жить было трудно — дом не давал особого дохода, а приходилось тратиться на его содержание. Постоянным грузом давил на них статус «домовладелиц». Но расстаться с домом, который построил глава семьи, с деревьями, которые он посадил, было невозможно. Елена Антоновна с Норой подрабатывали в Управлении Сорабкопа вышивальщицаминадомницами. Я видела вещицы, сделанные ими для себя, — чудесная, тонкая, изящная работа.

134

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

После окончания в 1923 г. семилетки (уже не гимназии, а трудовой школы им. Шевченко) Нора поступила в художественно-промышленное училище, а спустя два года — на полиграфическое отделение Киевского художественного института. В своём дневнике она писала о притеснениях, которым подвергалась вместе с подругой Лизой Пискорской из‑за непролетарского происхождения. Иногда девушкам не выдавали студенческих пропусков, и тогда им приходилось лазить на занятия через окно. Нору непреодолимо манил в те годы кинематограф, и она решила посоветоваться с профессором кинофотофакультета КХИ Татлиным о переходе туда. Запись об этой встрече тоже есть в Норином дневнике: «Однажды утром, сильно замёрзнув, я дождалась на улице Татлина. Профессор шёл в домашних туфлях на босу ногу с бидончиком в молочную лавку. Подождав, пока он выйдет, я несмело извинилась и попросила его поговорить со мной. Удивлённо взглянув на меня с высоты своего колоссального роста, он согласился, и мы пошли к нему на квартиру. Это была неуютная хмурая комната, которую по диагонали пересекала огромная „трёхспальная“ тахта (в этой комнате мне довелось побывать десятки лет спустя. Говорили, что именно в ней стояла сооружаемая Татлиным модель летательного аппарата — „Летатлин“. Может, он конструировал его, укладывая поначалу для удобства на эту огромную тахту? — Е. Н.). Выслушав мой взволнованный рассказ, Татлин начал давать мне безапелляционные характеристики. „Вы, очевидно, танцуете и немного играете“ и т. д. Волнение сменилось обидой и возмущением. Ведь я шла к нему как к отцу, за добрым советом, а он снисходительно посмеивался надо мною. Как ни старалась я держать себя в руках, не выдержав напряжения, горько расплакалась, размазывая слёзы по лицу. Полностью опустошённая, я вышла на свет из этой хмурой комнаты. Я стояла на распутье, не зная, что делать. Мне было всего восемнадцать лет. Жили мы с мамой совсем одиноко. Советоваться не было с кем. Так осталась я на полиграфическом факультете, который вечно травмировал меня…» 4 Однако в этой девушке таилась сила настоящего борца. Когда обучение подходило к концу, два студента, спекулируя своим якобы пролетарским происхождением, выбились в начальство (любимого молодёжью ректора И. Врону уволили не без их усилий). Студент Томах стал директором, студент Шевченко — деканом. Отныне они решали вопрос, кому дать диплом инженера, а кому технолога (его получили выпускники с непролетарским происхождением). Именно Динору избрали товарищи для борьбы за свои права, именно она поехала в Харьков к наркому просвещения УССР Н. Скрыпнику. Не застав наркома, обратилась к РКК, и дело решили в пользу пострадавших, а выскочек наказали. Те не простили Норе победы и не дали назначения на работу. Она устраивалась то в Харькове, то в Киеве, то в Москве

личность | клуб

Динора Павловна Мазюкевич. Конец 1940-х гг.

(кассиром в сад «Эрмитаж»), куда уехала, выйдя замуж за испытателя-конструктора самолётов К. К. Синельникова. Брак оказался счастливым, но не было работы, хорошего жилья, не хватало еды. Нора металась между Киевом и Москвой… Потому, наверное, их первенец родился со слабым сердцем и прожил лишь день. Следующие двое деток тоже погибли: один раз по вине врачей, другой — из‑за несчастного случая. Константин Синельников погиб в 1934 г. при исполнении служебных обязанностей в день, когда собирался выехать к жене в Киев… Ещё в 1927 г. Нора стала членом киевского объединения «Рабис», а с 1937 г. — Горкома художников. Работала техническим, художественным редактором и художником в харьковском издательстве «Пролетар», киевских издательствах «Радянська школа», «Сільгоспвидав» (1933–1960). Занималась и собственным творчеством: рисовала портреты и шаржи, писала натюрморты, в основном с цветами, пейзажи акварелью — родной дом, Кудрявскую улицу, Ходоров, Казбек, делала эскизы детских карнавальных костюмов. Через девять лет снова вышла замуж — за художника Ивана Барчука. Когда началась война, Динора поступила на краткосрочные курсы медсестёр (16.08–16.09.1941). Выехать из Киева до оккупации не удалось. В своём доме она вместе с мамой прятала сокурсницу С. Маевскую с дочерью от угона в Германию. По иронии судьбы, когда обеспокоенная долгим отсутствием мужа, Нора пошла искать его, она сама

попала в облаву. Случилось это 10 октября 1943 г. Увезли её не на т. н. работу в Германию, а в концлагерь в Польше. Динора в то время ждала ребёнка. Сын Павлик, названный так в честь деда, родился в лагере 26 апреля 1944 г. Измождённые товарки делились с Норой последним куском хлеба, а мальчику доставалось иногда лакомство — «супчик», который он очень любил и потом. Когда война закончилась, Нора с малышом каким‑то образом оказались перемещёнными ещё дальше — на ферму возле Бранденбурга, ставшую подсобным хозяйством советской воинской части. Художница с прекрасным образованием работала там свинаркой. Её не раз оскорбляли, считая, что она «прижила» ребёнка от фашиста. А ведь, когда Норочка попала в облаву, она не призналась, что по маме немка и говорит по‑немецки… По возвращении в Киев она, вероятно, испытывала трудности с устройством на работу из‑за того, что была вывезена в Германию. В конце концов Динора Павловна снова устроилась в «Радянську школу». Со временем сбылась её мечта о кинематографе: она стала мультипликатором и режиссёром на студии научно-популярных фильмов. Что было с Еленой Антоновной во время отсутствия Норы — не знаю. Но после войны ей не разрешили жить в Киеве, а только в селе по причине немецкого происхождения. Обосновалась она в Великих Лисовцах, но иногда тайком пробиралась к близким, прячась у старых знакомых, в том числе у нас. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 135

клуб | личность

Во дворе дома по ул. Кудрявской, 9б: слева Динора Мазюкевич, рядом с ней художница Вера Бура-Мацапура. 1970-е гг.

Елена Антоновна запомнилась строгой и доброй, с лукавыми искорками в глазах. Она вязала пинетки и кофточки моим бедным послевоенным куклам, водила меня гулять в Ботанический сад, позже научила вышивать и читать. Когда я вместе с Павликом гостила у неё в селе, то жила в хате, ела домашний хлеб с твёрдой коркой, помазанной старым салом, наблюдала за живностью, с сельскими девочками защищала от хлопцев наряженную вербу на Ивана Купала. С тех пор я навсегда полюбила этот сельский мир, нежную природу, славных людей… К сожалению, когда в 1947 г. родился Коленька Барчук, Елена Антоновна ещё не могла жить с дочерью, а родителям приходилось от звонка до звонка быть на работе. Малыш оставался один. В обеденный перерыв Динора прибегала покормить его, переодеть, согреть. Годовалый ребёнок заболел воспалением лёгких и умер… Эхо войны сказалось на судьбе Павлика. Он рос нервным, впечатлительным. Иногда на уроках кричал что‑то недопустимое о Кремле и вожде. Классная руководительница, учительница биологии, ужасно боялась этих выкриков. Закончилось тем, что Павлика исключили из школы. Домашние просили его никуда без них не ходить, но однажды он всё‑таки ускользнул и пошёл играть в котлован. Он не слышал, как подъезжал грузовик, а водитель не знал, что в запретной зоне у самой стенки возится мальчик. Машина прижала 13‑летнего Павлика. Его увезли в больницу, но по дороге он умер. А жизнь продолжалась…

136

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Динора Павловна была удивительно мужественной и обаятельной женщиной. Всем помогала. Дочери её подруг тоже дружили с ней. От горя спасалась работой. Мы любили у неё бывать. Только щемило сердце, когда на двери её комнаты попадалась на глаза записка с телефонами — кому сообщить в случае её смерти. Мы с братом указаны были первым номером… У Диноры дома всегда было много людей, сокурсников — Кравченко, Заславский; Барчук, с которым они теперь жили врозь. Иногда приходил неразговорчивый двоюродный брат Николай Николаевич Мазюкевич. Какая‑то степень родства связывала его с художником Сошенко, тем самым, другом Шевченко… На стене в большей комнате всегда висел портрет Павла Алексеевича. Загадкой оставалась подпись художника на нём. В своей статье о Диноре Павловне 5 я упомянула мнение Д. Е. Горбачёва об этом. Однако теперь с ним не согласна. Подпись скорее указывает не на Миронова, а по манере портрет напоминает школу И. Селезнёва. Одно время в филиале Музея истории Киева обсуждалась идея сделать в доме на Кудрявской, 9, уголок, посвящённый П. А. Мазюкевичу и его семье. Это было вполне возможно, учитывая то, что в Музее Булгакова «проживает» немало их вещей — столик, на котором лежит книга для посетителей, вешалка на лестничном пролёте второго этажа, ёлочные игрушки, которые подвешивали к люстре на Новый год — часть того, что я передала в музей после смерти Диноры. Другие прекрасные вещи находились в экспозиции

личность | клуб

Музея истории города Киева. Так вот, для этого уголка я упросила Ю. Пядека передать в Музей Булгакова портрет Павла Алексеевича. Картину перевезли туда, но хранится она в запасниках, поскольку идея с уголком «заглохла» в связи с организацией в доме на Кудрявской Музея А. С. Пушкина. В конце жизни Диноре Павловне пришлось пережить ещё несколько ударов. Сначала её макет из почётного места в Софии перенесли в трапезную, где он совсем затерялся, при этом какой‑то невежда распорядился снять защитный купол, и в макете завелись какие‑то «козявки». Больших усилий стоило Диноре Павловне пояснить причину появления вредителей и успеть их вывести. После этого купол был восстановлен, но на прежнее место макет не вернули. Однако самое тяжёлое ожидало впереди. Городские власти вздумали разместить в доме Диноры какую‑то контору. Многие известные люди города ходатайствовали о том, чтобы оставить дом в прежнем статусе, указывали на его историко-культурную ценность, напоминали о фасаде по эскизу В. Кричевского — нет и всё! Потом хлопотали хотя бы об отдельной квартире для Диноры Павловны в новостройке рядом, а не где‑то на выселках, говорили о её заслугах, неоценимом вкладе в киевоведение, о долге города перед Д. Мазюкевич. Пытались втолковать, что дом и квартира тем более, принадлежат Диноре Павловне по праву, так как были построены её отцом на собственные деньги. Но право это было тогда попрано. Наконец, выделили ей однокомнатную квартиру в небольшом доме напротив Сенного рынка рядом с бывшей немецкой гимназией. Кухня вроде неплохая, светлая, просторная, но жилая комната узкая, полутёмная, вытянутая, будто коридор. Как разместить в ней памятную мебель, которая раньше стояла в двух квадратных светлых комнатах? Я утешала Норочку, как могла, говорила, что можно что‑то придумать, чтобы «оживить» эту комнату и т. д. Она была взволнована, лицо сильно покраснело. На следующий день, 14 января 1983 г., Динора Павловна умерла. Последний удар — предстоящее выселение из отчего дома — её добил. Вспоминаешь историю её жизни и думаешь, как тяжело прожили жизнь люди, рождённые в начале ХХ века. Какими они были славными, талантливыми, честными… Эта личная история Диноры — ещё одна в летописи мытарств нашего многострадального народа. К сожалению, государство, городские власти ничего не сделали в благодарность Диноре Павловне. Хоронили её мы, памятник ставили тоже мы, её друзья. Весь домашний архив Д. Мазюкевич я определила в архивы города, зная о ценности этих документов для истории. В соответствии с волей Диноры, её ценные фамильные вещи также были переданы в музеи Киева. Семь лет назад я пришла в Софию и, не увидев макета ни в трапезной, ни на предыдущем месте, заявила, что являюсь душеприказчицей Диноры Мазюкевич (это правда) и интересуюсь её наследием. Макет оказался на реставрации, а благодаря моей статье,

Портрет П. А. Мазюкевича. 1911

к 100‑летию со дня рождения Диноры Павловны в 2008 г. была организована выставка. Из небытия возвращено также имя её отца, жизни и деятельности которого посвящена статья Александра Игнатуши. Автором ещё одной публикации о семье Мазюкевичей (2010 г.) стала завотделом Музея истории г. Киева, известная исследовательница Ольга Друг. Хочется верить, что спустя 30 лет после смерти художницы городские власти всё‑таки включат её могилу на Байковом кладбище в число историкокультурных памятников, охраняемых государством. На стеле на могиле Диноры — силуэт надстройки над исторической частью Золотых ворот, выполненной по её эскизам, и поникшие гвоздики…

Примечания См.: Кілієвич С., Новікова О. «Стародавній Київ» Дінори Мазюкевич // Київ. — 1992. — № 6. — С. 160, 161.

2 Ігнатуша О. Наш храм зруйновано і вівтарі розбито… Павло Мазюкевич: грані таланту та поклик серця // Київська старовина. — 2008. — N4. — С. 151–168.

3 Друг О. Київська родина Мазюкевичів // Київ і кияни. — 2010. — Вип. 10 — С. 60–68.

4 Мазюкевич Д. Щоденник. — Музей истории Киева, дк. 851б.

5 Новикова Е. Киев Диноры // Зеркало недели. — 2005. — №25.

1

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 137

клуб | детали

Первые киевские памятники на плане города и его предместий 1911 г.

138

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

детали | клуб

Памятники в поисках смысла

Станислав Цалик

У памятников — собственная жизнь. Вроде бы их ставят для людей, дабы увековечить память о каком‑то событии или человеке. Однако это лишь внешняя сторона. Но есть и то, что остаётся незамеченным: появившись на улицах или площадях, памятники нередко создают дополнительные смыслы, неожиданные даже для их создателей. Иногда эти новые смыслы становятся важнее авторского замысла, а порой и полностью поглощают его. И тогда, если уметь «читать город», начинается самое интересное. Восемь с половиной столетий Киев обходился без памятников: с конца Х до начала XIX в. На первый взгляд, столь долгое отсутствие у горожан тяги к прекрасному может показаться обидным. Мол, что же, наши пращуры были дремучими невеждами? Нет и нет. Просто у Киева своя история. Ведь это же киевский князь Владимир после принятия христианства велел сбросить всех идолов, а новых не ставить. Он так мощно «закодировал» родной город, что в течение восьми с половиной столетий ни у кого и мысли не возникало насчёт богопротивных экспериментов. Нарушить запрет киевлян заставили две вещи: гонор и забота о собственном кошельке. Дело в том, что с конца XV в. Киев жил по законам магдебургского права — проходили выборы в магистрат, жители платили налоги только в городскую казну и освобождались от суда и власти государственных чиновников. Словом, город был вольным и финансово успешным. Однако к середине XVIII столетия по всей Европе крупные империи начали поглощать города. Например, австрийское правительство отобрало магдебургское право у Львова в 1786 г. Киеву, пребывавшему в составе Российской империи, удалось сохранить свои привилегии, но с каждым годом ситуация становилась всё тревожнее. Страх потерять самоуправление и платить, помимо городских, ещё и общегосударственные налоги заставил киевлян действовать. Было решено увековечить в камне независимость, дарованную магдебургским правом. Так в начале XIX в. на Подоле появился первый в городе памятник — 18‑метровая кирпичная колонна, установленная на основании с тремя арочными проёмами.

Памятник Магдебургскому праву. 1802–1808. Арх. А. Меленский № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 139

клуб | детали Сразу же начались проблемы с интерпретацией сооружения. Весь город знал, что это «Колонна Магдебургского права». Но официально, чтобы Петербург дал согласие на строительство, о ней заявили как о памятнике крещению Руси. При открытии на монументе оказалось две надписи — о крещении и магдебургском праве. Последнее вызвало гнев Александра I: самодержец был крайне раздосадован тем, что киевляне его провели. Тем не менее, «монументальная эпоха» в Киеве была открыта. Помогла ли колонна городу? На первых порах — да. Но уже следующий император, Николай I отобрал магдебургское право у Киева. Колонну начали позиционировать как памятник крещению Руси, опуская магдебургскую составляющую. В советские времена поступили наоборот: делали акцент на магдебургском праве, умалчивая о крещении. В 1990‑е гг. оба названия уравняли в правах. Однако жалкий вид первого городского памятника, к которому давно не прикасалась рука реставраторов, и накренившаяся колонна (наклон заметен уже невооружённым глазом), породили новую интерпретацию сооружения — Пизанская башня. Именно в таком качестве экскурсоводы всё чаще представляют данный объект восхищённым туристам… После фиаско с магдебургским правом киевляне не водружали колонны на постаменты на протяжении целого столетия. Зато приступили к «освоению» человеческих фигур. Правда, памятник князю Владимиру был встречен весьма сдержанно — мало того, что нарушили городскую традицию не ставить идолов, так ещё и воздвигли его в память о том, кто велел идолов свергать. Но оказалось, что спорный памятник не столько разрушает многовековую традицию, сколько создаёт новую. Не случайно же с лёгкой руки Михаила Булгакова он попал в большую литературу и даже стал одним из символов Киева.

140

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Исторический путь Настоящая игра смыслами началась в Киеве в 1888 г., когда на Софийской площади торжественно открыли памятник Богдану Хмельницкому. Неизвестно, какой бы возник контекст, появись гетман, как первоначально планировали, в конце Крещатика. В связи с этим даже переименовали Бессарабскую площадь в площадь Богдана Хмельницкого. Потом, впрочем, передумали, и гетман нашёл пристанище напротив Софийского собора.

Во время установки памятника было много споров о том, куда следует смотреть Хмельницкому и в какую сторону должна указывать его булава. У каждого предлагавшегося варианта были свои резоны, однако в итоге Богдан смотрит на колокольню Софии. И видит на втором её этаже бронзовый колокол «Мазепа», отлитый по заказу и на деньги Ивана Мазепы ещё в 1705‑м. Два гетмана Украины, два антипода: первый заключал договор с Москвой, второй пытался отор­ ваться от неё. Один прославлен как герой, другой заклеймён

Завершение работ по установке памятника Богдану Хмельницкому. Открыт 23.06.1888. Скульп. М. Микешин; арх. В. Николаев

Памятник Богдану Хмельницкому. Фото начала ХХ в.

детали | клуб

Памятник княгине Ольге. Открыт 04.09.1911. Авторы: И. Кавалеридзе совместно с Ф. Балавенским, П. Сниткиным, В. Рыковым. Фото 1911 г.

как изменник. Сейчас, кажется, они поменялись своими амплуа, но суть та же — они оппоненты. Вот бы услышать их яростную полемику: с Москвой — без Москвы, Европа — не Европа… Впрочем, спор этот не решён до сих пор. В истории памятника Богдану Хмельницкому существенны ещё три даты, обычно не замечаемые историками: 4 сентября 1911 г., 25 декабря 1991 г. и 25 мая 1996 г. Первая — открытие памятника княгине Ольге на соседней Михайловской площади. Вторая — день распада СССР. Третья — восстановление памятника княгине Ольге, демонтирован­ного в 1919 г. Дело вот в чём. Памятник Хмельницкому открыли при Александре III как победителю в войне против Польши (героем Переяславской Рады он станет после Второй мировой). Позднее, уже при Николае II, появилась идея установить в Киеве 16 памятников выдающимся деятелям прошлого, олицетворявшим «исторический путь». Начали с княгини Ольги. Рядом, во Владимирском проезде, должны были появиться князья Олег, Святослав, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Даниил Галицкий и другие. Однако началась Первая мировая, перешедшая в Гражданскую. Победившие большевики

не собирались увековечивать представителей «эксплуататорского класса» и даже убрали с постамента княгиню Ольгу. «Исторический путь» не состоялся. В 1991‑м «государство рабочих и крестьян» кануло в Лету. А четыре с половиной года спустя на Михайловской площади открыли восстановленный памятник княгине. И оказалось — в контексте уже независимой Украины, — что Ольга с Богданом как раз и символизируют исторический путь от Киевской Руси до главы самостоятельного государства.

Всадники Памятник Богдану Хмельницкому, среди прочего, открыл ещё одну эпоху в Киеве — памятников-всадников. Их немного, и судьба их незавидна. В городе хорошо приживаются памятники гражданским лицам. Они сидят на лавочке (Михаил Булгаков, Олена Телига, Микола Яковченко, Михаил Грушевский, Максим Рыльский), на стуле (Лесь Курбас, Владислав Городецкий) или на камне (Олесь Гончар), стоят (Леся Украинка, Паниковский), иногда

преклоняют колено, целуя даме ручку (Голохвастов), идут (Григорий Сковорода), но крайне редко едут верхом — традиция не та. Город камерный, уютный, «мещанский», без имперского пафоса. То есть вживую людей с лошадьми было полно — извозчики, конная полиция, цирковые наездники, но чтобы в виде статуй… Первого конника Киев долго не хотел принимать и строил ему всяческие препятствия. То денег на памятник не было, то инфляция их «съела». В итоге у гетмана конь получился похожим на пони. Потом новая проблема: скульптуру привезли из Петербурга в Киев, а денег на постамент нет. Пару лет Хмельницкий пролежал во дворе полицейского ведомства, обрастая обидными анекдотами. Вроде того, что заявился в Киев без паспорта, вот его и арестовали… Наконец, вспомнили о граните, оставшемся от сооружения моста через Днепр, начали из него мастерить постамент. И опять незадача: куда должна указывать булава гетмана? И главное — как сделать так, чтобы никого не обижало созерцание лошадиного крупа? Нешуточные страсти сотрясали Киев… Спустя 66 лет «прискакал» на бульвар Шевченко красный командир Николай Щорс. Поначалу планировался пеший вариант, но пока судили-рядили, приблизилась круглая дата — 300‑летие воссоединения Украины с Россией. Явление Щорса киевлянам решили приурочить к этому юбилею и, соответственно, повысить статус начдива, усадив его на коня. Так у Богдана Хмельницкого появился шестиметровый бронзовый конкурент. Щорс, браво вскинув правую руку, держит путь… Кстати, куда он скачет? Вопрос непростой. Смотрит он на вокзал — правда, как‑то невесело. Первые три десятилетия этот поворот головы не привлекал внимания. Но с тех пор как в 1980‑е гг. Центральная железнодорожная касса переехала с улицы Пушкинской аккурат к памятнику Щорсу, ситуация «заиграла». Шутили, что № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 141

клуб | детали начдив стал напоминать советского отпускника, которому не удалось достать билет на поезд, и он отправляется на отдых, оседлав верного скакуна. И тогда понятен тоскливый взгляд в сторону вокзала… Кстати, по замыслу скульпторов Щорс должен был не просто сидеть на коне, но ещё и размахивать фуражкой. Цензура эту идею зарубила. В результате головной убор скромно переместился в левую руку героя. Иначе в 1990‑е гг. непременно заявила бы о себе ещё одна интерпретация: Щорс едет на Евбаз торговать шапками. А ведь конь и впрямь направляется в сторону площади Победы. Там на протяжении более полувека располагалась ле-

гендарная толкучка, где можно было продать и купить что угодно… Прошло ещё полстолетия, и город принял нового всадника — гетмана Сагайдачного. Булава, расположенная вертикально в правой руке, дала киевлянам повод прозвать монумент «чупа-чупсом». Пётр Кононович сурово смотрит на улицу своего имени. Когда он очутился здесь в мае 2001 г., такого количества транспорта ещё не было. А нынче — сплошные пробки, нервные переливы клаксонов, рёв моторов, скрип тормозов. Складывается впечатление, что гетман держит в руке не чупа-чупс, а милицейский жезл, пытаясь регулировать движение.

Памятник Николаю Щорсу. Открыт 30.04.1954. Скульп. М. Лысенко, Н. Суходолов, В. Бородай; арх. А. Власов, А. Заваров. Фото 1959 г. (Воспроизводится по изданию: Київ. 1943–1970. Фотоальбом. — К.: Скай Хорс, 2008.)

142

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

детали | клуб

Памятник Петру Сагайдачному. Открыт 19.05.2001. Скульп. В. Швецов; арх. М. Жариков, Р. Кухаренко. При участии скульп. Е. Кунцевича, Б. Крылова, О. Сидорука и арх. Ю. Лосицкого

Памятник защитникам границы Отчизны всех поколений. Открыт 26.05.2004. Скульп. Ю. Багалика, В. Медведев, А. Радионов; арх. Ю. Лосицкий, О. Макаренко

Фото Сергея Клименко (http://klymenko.k2.org.ua)

Не пофартило и конному пограничнику на углу Золотоворотской и Рейтарской. Застыл, бедняга, в нелепой позе — во весь рост, без стремян, зажав между колен тощего коня. Нет, всадникам в Киеве определённо не везёт. Если в Питере народ так и норовит запечатлеть себя на фоне Медного всадника или коней на Аничковом мосту, то в «матери городов русских» стиль совсем другой: здесь запросто подсаживаются к Яковченко или Булгакову, пьют кофе с Городецким, обнимаются с Голохвастовым и позируют возле Паниковского. Сказываются несколько столетий магдебургского права — эпохи вольности и предприимчивости.

Человек с котомкой Эпоху Просвещения представляет в Киеве поэт и странствующий философ Григорий Сковорода. Скульптор Иван Кавалеридзе задумал его босым, с Библией под мышкой и крестиком на шее. Это огорчило тогдашних партийных идеологов. Если поэт босоног, рассудили они, значит, у него элементарно нет денег на башмаки. Уж не скрытый ли это намёк на то, что компартия гнобит советских мастеров пера? А Библия и нательный крестик — вовсе крамола. Комсомол борется с крестиками у молодёжи,

Памятник Григорию Сковороде. Открыт в 1976 г. Скульп. И. Кавалеридзе; арх. В. Гнездилов № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 143

клуб | детали

144

а памятник какой подаст пример? Тем более, стоять ему напротив Высшего военно-морского политического училища. Значит так: Сковороду обуть, крестик снять, Библию заменить сумкой. Кавалеридзе сопротивлялся как мог, но в итоге вынужден был подчиниться. Памятник открыли в 1977 г. И что же? Тех идеологов давно нет, Высшее военно-морское политическое училище закрыли, в его стенах возобновила работу Киево-Могилянская академия. И Григорий Саввич неожиданно выступил в роли покровителя её студентов. Тем паче, сам когда‑то здесь учился и преподавал. Ежегодно 14 октября, когда празднуется день академии, проводится акция «чистый Сковорода»: памятник моют. А 28 июня, в день вручения дипломов, выпускники водружают на голову Сковороде чёрный бонет. Словом, памятник стал для могилянцев «своим парнем». Более того: перед сессией к нему ломятся толпы студентов. Они уверены, что достаточно несколько

Стоял себе Чкалов в сквере имени себя на улице своего имени. С необъяснимой решительностью смотрел на Сенной рынок, словно, тоже хотел сходить за покупками, но не счёл возможным оставить свой наблюдательный пост. Потом улицу переименовали в честь писателя Олеся Гончара, а рынок снесли. Теперь знаменитый покоритель межконтинентальных пространств стоит в том же сквере на улице имени не себя. После сноса рынка решительности в его позе поубавилось, хотя ни фигуру, ни постамент никто не менял. Просто появилась некая задумчивость. По логике, сюда бы памятник Олесю Гончару… И такой есть! Но он — по необъяснимой логике — тоже коротает век на улице имени не себя. А именно,

Памятник Валерию Чкалову. Скульп. В. Небоженко, арх. В. Положий

Памятник Зое Космодемьянской. Скульп. А. Гайдамака

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

мгновений подержаться за обувь философа, и преподаватель обязательно поставит хорошую оценку.

Охота к перемене мест

детали | клуб

на улице другого классика, Михаила Коцюбинского. Это рядом, с другой стороны Чкаловского скверика. Поменять, что ли, местами писателя и лётчика? Ничего кощунственного в этом нет — в Киеве подобное случалось. Например, там, где нынче присел на камень Олесь Гончар, прежде стояла партизанка Зоя Космодемьянская — хрупкая стройная девушка в тонком платьице, развевавшемся на ветру и подчёркивавшем её формы. Эротичный был памятник, прямо скажем. Вовсе не типичный для советской монументалистики. Однажды киевляне пришли в скверик отдохнуть, а партизанка исчезла. Как оказалось, не по своей воле. Зою «попросили» отсюда ради Олеся Терентьевича. Какое‑то время она отдыхала во дворе соседней школы по Чеховскому переулку. Потом ей доверили радовать собой посетителей другого сквера, на пересечении улиц Хмельницкого, Гончара и Гоголевской. Место, конечно, шумное, зато надёжное — памятники и Хмельницкому, и Гончару, и Гоголю в городе уже есть, а значит, шансы быть вытесненной кем‑то из них минимальны. Теперь Зоя рассматривает не спину авиатора, а шикарный отель «Опера». И, наверное, удивляется новой жизни. Пережил переезд и Нос Гоголя. Вначале он располагался по адресу Андреевский спуск, 34 — обнюхивал публику, заходящую в галерею «Триптих». И придуманная легенда о том, что однажды именно на этом месте Гоголь простыл, у него появился насморк и родился сюжет повести «Нос», выглядела вполне убедительно: писатель действительно однажды летом заснул в тени на паперти соседней Андреевской церкви — кто знает, может и простудился, пролежав на каменном полу несколько часов. Словом, в те пространственные координаты и Нос, и легенда вписывались идеально. Потом Нос таинственно исчез. Ходили слухи, что он никогда уже не вернётся, ибо увезён к кому‑то на дачу. Но он вернулся. Новый адрес: Десятинная, 13, куда перебралась галерея «Триптих». Теперь прежняя легенда требует корректировки. До паперти отсюда далековато, зато «чёртово-дюжинный» номер дома открывает любопытные возможности — ведь Гоголь известен как мистический писатель.

Памятник Ярославу Мудрому. Открыт в 1997 г. Скульп. В. Чепелик; арх. Н. Кислый по проекту (1944–1960) И. Кавалеридзе

Есть вопросы и с бронзовой скульптурой коту Пантагрюэлю (Пантюше), притаившейся в углу того же сквера. Драматическая история о сгоревшем во время пожара в соседнем заведении общественного питания коте, конечно, берёт за душу, но, видимо, не является исчерпывающей, поскольку люди подыскивают новые смыслы пушистому симпатяге. Для одних это кот Бегемот (замечу в скобках, что здесь же в роковой для себя момент пробегал и булгаковский Алексей Турбин), для других — тот самый кот учёный из сказки Пушкина. Кстати, не мешало бы рядом посадить дуб зелёный со златой цепью…

Исчезающие смыслы Бывает, смысл удирает от своего хозяина-памят­ ника. Например, в 1997 г. справа от Золотых ворот возник бронзовый Ярослав Мудрый, держащий в руках макет построенного им Софийского собора. Можно спорить о художественных достоинствах монумента, но с содержательной точки зрения он казался безупречным. Однако недавно учёные заявили, что собор, скорее всего, основал не Ярослав, а его отец князь Владимир. Если эта версия вступит в свои права как основная и войдёт в школьные учебники, что прикажете делать с памятником?

Памятник коту Пантюше. Установлен в 1998 г. Скульп. Б. Мазур № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 145

клуб | детали

Памятник Вячеславу Черноволу. Открыт 23.08.2006. Скульп. Б. Мазур; арх. Ю. Мельничук

Наводят на размышления и два кота, забравшиеся на деревья неподалёку от Пантагрюэля. Почему именно здесь образовалось «кошачье» место, ещё предстоит понять. Нет данных о том, что Ярослав был кошатником. Нет также преданий, что Киев спасли коты подобно тому, как гуси Рим. Для проявления глубинного смысла взаимоотношений котов с Ярославом Мудрым и Золотыми воротами пока не хватает каких‑то звеньев. Очевидно, дальнейшие события помогут найти ответ. На наших глазах поменяла назначение колонна перед Почтамтом. Изначально на ней стоял Архангел Михаил — патрон Киева. Однако мэр А. Омельченко, убиравший с глаз долой всё, сотворённое предшественником, отправил Михаила в Донецк с заданием представлять там столицу. На колонне же установили голубой глобус, а от её подножия протянули лучи к символическим областным центрам страны с указанием расстояния до них. У возникшей композиции образовался новый смысл — «глобус Украины». Иногда к утрате смыслов приводит демонтаж памятника. Например, напротив стадиона «Динамо» стоял памятник Григорию Петровскому, «все­ украинскому старосте». Место казалось случайным: спортсменом Петровский не был, фанатом «Динамо» тоже. Посматривал с постамента на Национальный художественный музей, но особых смыслов это не высекало. В 2006‑м напротив Петровского

146

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Памятник Григорию Петровскому. Открыт в 1970 г. Скульп. А. Олейник; арх. И. Ланько. Демонтирован 25.11.2009

поставили бронзового Вячеслава Черновола. Человека, долгие годы являвшегося «совестью народа» (то есть тоже как бы народным старостой), но с другой судьбой — диссидент, «отсидент», а потом один из реальных претендентов на пост президента независимой Украины. Черновол в развевающемся плаще проламывает каменную стену, символизирующую тоталитарное прошлое Украины. И что ему открывается за стеной? Смотрящий на него в упор один из представителей этого прошлого Г. Петровский, являвшийся формальным главой УССР в 1918–1938 гг. Человек, подписавший от Украины договор об образовании СССР. И очень интересная возникла перекличка двух людей, своеобразный диалог лидеров двух Украин — советской и независимой. Григорий Иванович посматривал на Вячеслава Максимовича, Вячеслав Максимович изучал Григория Ивановича. Любопытнейший был сюжет… Увы, этот городской контекст не был прочитан, верх взяли конъюнктурные политические соображения, мол, не место руководящему большевику в центре Киева. Памятник периодически обливали краской, калечили, сбивали буквы на постаменте. В конце концов в ноябре 2009‑го демонтировали. Итог? Черноволу стало сиротливо. Посмотрим, кого (или что) впишут на опустевшую площадку вместо Петровского и какие это сообщит смыслы… Многие киевские памятники ищут себя в новом контексте.

клуб | книжное

обозрение

Одиссея казацких знамён Совсем недавно шведское издательство «Medströms» выпустило книгу «Одиссея казацких знамён». Её автор, кандидат исторических наук Юрий Савчук рассказывает увлекательную историю 12 флагов и одного бунчука, захваченных в XVII в. вой­ сками гетмана Януша Радзивилла, и оказавшихся впоследствии в Стокгольме. Часть «знамён Радзивилла» принадлежала киевскому гарнизону и была вывезена из города в 1651 г., остальные — казачьи знамёна Черниговского полка, взятые в битве при Лоеве. Захваченные польско-литов­ски­ ми войсками трофеи увезли в Варшаву, где выставили на всеобщее обозрение в сейме, а затем вручили королю Польши Яну Казимиру Вазе, который одновременно принадлежал к шведской королевской династии. Предполагается, что в течение пяти лет знамёна хранились в королевском замке, откуда были вывезены шведами после знаменитой Трёхдневной битвы 1656 г., когда король Швеции Карл X Густав сокрушил своего давнего соперника, польского короля. Рисунки, схематично изображающие все 13 знамён с описанием их цвета и символики, были сделаны уже во время варшавского периода «пленения». В Швеции флаги запечатлели ещё раз — в конце XVII века, теперь уже акварелью. Один из киевских флагов, находящихся в составе коллекции, узнаём и на гравюре со сценой Варшавской битвы. Благодаря этим рисункам, знамёна никогда не исчезали из поля зрения историков, став одним из символов становления казацкого, а затем и украинского самосознания. В 2004 и 2008 гг. три из тринадцати реликвий, хранящихся в Стокгольме, впервые экспонировались в Украине и Нью-Йорке. А 25 мая 2012 г., более чем через 350 лет, свою родину вновь увидят киевские флаги — Военный музей привезёт их на выставку в Национальном музее истории Украины.

148

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

книжное обозрение | клуб

Книга Ю. Савчука, созданная в тесном сотрудничестве Украины и Швеции, издана на двух языках — украинском и английском. Она богато

иллюстрирована и содержит новейшую, ранее не публиковавшуюся информацию об украинских знамёнах, сохранённых шведским Военным музеем. № 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 149

клуб | книжное

обозрение

Цалик С. Киев: конспект 1970‑х. // Серия: Незачинене вікно. — К.: ВАРТО, 2012. — 382 с.

С удовольствием представляем новую книгу Станислава Цалика —писателя, эссеиста, историка, краеведа, сценариста и одного из постоянных авторов «Антиквара», посвящённую Киеву брежневских времён. Рассказывая о работе над книгой, о своих первых статьях на эту тему, Станислав пишет в предисловии: «Я и сам не заметил, что увлёкся семидесятыми всерьёз. Оказалось, именно они дали старт тому, что сегодня является привычной составляющей нашей жизни: появились первые „видики“, первая туалетная бумага, первая „Пепси-кола“ киевского разлива, первая „Фанта“, первая жевательная резинка, первые дискотеки с цветомузыкой. Впервые на сигаретных пачках появились предупреждения Минздрава об опасности курения. Начался возврат от синтетики к натуральным тканям. Знаменитые серийные анекдоты — о Вовочке, о Петьке и Василии Ивановиче, о Брежневе — тоже появились именно в это десятилетие.

150

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) ма й 2 012

Шло время, и желание подробнее описать 1970‑е не только не угасало, но напротив — усиливалось. И вскоре такую возможность предоставил еженедельник „Власть денег“, открывший специальную рубрику для моих эссе. Когда количество публикаций превысило некую „критическую массу“, захотелось сделать следующий шаг — дать цельную картину повседневной жизни Киева и киевлян в 1970‑е годы. Так появилась идея книги. Тем не менее, предлагаемое издание вовсе не дублирует упомянутые статьи прежних лет. Все главы написаны специально для книги и представляют собой значительно расширенный — зачастую в несколько раз — и углублённый вариант предыдущих публикаций. Заново подобраны артефакты и иллюстрации, многие из которых печатаются впервые. Но прежде, чем приступить к рассказу о Киеве 1970‑х, считаю необходимым сделать несколько важных предуведомлений. Первое. Книга рассказывает не о десятилетии вообще, а именно о киевских 1970‑х. Вы пройдётесь

книжное обозрение | клуб

по киевским улицам, посетите знаменитые киевские магазины, заглянете на сеанс в киевские кинотеатры, поучаствуете в обмене киевских квартир, покричите „горько!“ на киевской свадьбе и оцените своеобразие именно киевской рекламы. Цены на товары и услуги приведены тоже киевские — I ценового пояса. В местностях, относившихся к II поясу, ценники были другие… Второе. Киевские 1970‑е — тема настолько необъятная, что полностью раскрыть её не под силу даже серьёзному научному коллективу. Тем более, автору, осмелившемуся „объять“ тему впервые. Поэтому в названии книги присутствует ключевое, на мой взгляд, слово — конспект. Именно так: в меру своих скромных возможностей и сил я попытался законспектировать 1970‑е. Это как на вузовской лекции: преподаватель рассказывал обстоятельно, а вы зафиксировали в тетрадке только самое существенное. Третье. Книга рассказывает о повседневной жизни киевлян: как и сколько платили за квартиру, как доставали дефициты, как отмечали праздники, как покупали джинсы, как совершали покупки в кредит, как пили газированную воду из уличных автоматов и так далее. На её страницах отсутствуют

политические оценки и анализ советского строя. Разбор „завоеваний“ (в кавычках и без) периода „развитого социализма“ — это тема совсем другой книги. Причём в другом жанре. И последнее. У каждого, кто жил в то время, были свои семидесятые. Одни обитали в центре Киева, другие — на окраинах. Одни пользовались льготами и спецраспределителями, другие даже не знали, что это такое. Одни любили оперу, другие — оперетту, а третьи проводили досуг исключительно у экрана

телевизора. Соответственно, у каждого были свои маршруты и свои любимые места в городе. Поэтому семидесятые каждому запомнились по‑своему. Автор данной книги — не исключение. Стараясь быть объективным, он всё же руководствовался рецептом Булата Окуджавы, который в 1975 году так очертил взаимоотношения „исторического“ писателя и описываемой им эпохи: Каждый пишет, как он слышит… Не стараясь угодить. А теперь, читатель, в путь…»

№ 5 (6 3) ма й 2 012

| А Н Т И К В А Р 151

точки распространения Киев

Донецк

• Книжные магазины, киоски

Верховная Рада Украины • Антикварные салоны, галереи Антикварный салон «Дукат» Владимирская, 5 Антикварный салон «Камея» ул. Терещенковская, 13 Арт-холл «Кайрос» ул. Институтская, 22/7

Академкнига

Торговый дом «Паради»

ул. Б. Хмельницкого, 42

ул. Артёма, 125

Дом журналов

пр-т Ильича, 89, оф. 902

ул. Григоренко, 32-д

Запорожье

Магазин «Антикварная

Антикварный салон «Антика»

и букинистическая литература.

пр-т Ленина, 189

Классика»

Одесса

пл. Славы, 1 (ТЦ «Квадрат»)

Арт-центр «Кандинский»

Галерея 15/5 ул. Институтская, 15/5 Галерея «Дали» ул. Пирогова 4 Галерея «Доллиленд» ул. Эспланадная, 28 Галерея «КалитаАртКлуб» ул. Богомольца, 6 (вход со двора), www.odetka.com.ua,

ул. Драгомирова, 14 Галерея «Неф» ул. Лаврская, 21 (Лавра) Галерея «НюАрт» ул. Грушевского, 28 Галерея старинных книг «Gob-art» ул. Московская, 5/2б Галерея «ТриптихАРТ» ул. Десятинная, 13 ИнтерАртСервис ул. Лютеранская, 21

Андреевский спуск, 2б (вход через арку)

Киевский национальный музей русского искусства ул. Терещенковская, 9

ул. Луначарского, 10

ул. Межигорская, 3/2

пр-т Воздухофлотский, 33/2

Бровары, ул. Независимости, 3

пр-т Краснозвёздный, 35 пр-т Отрадный, 18 ул. Ивана Клименко, 28 ул. Молодогвардейская, 12 Дом актёра ул. Ярославов Вал, 7 Клиника доктора бул. Т. Шевченко, 17 Клиника «Добробут» Клиника «Медиком» ул. Кондратюка, 8 ул. Большая Житомирская, 2а Сити Парк Отель

«Порцелян»

им. Б. и В. Ханенко ул. Терещенковская, 15 Национальный музей украинского народного декоративного искусства ул. Лаврская, 9 Музей современного искусства Украины ул. Глубочицкая, 17

АНТИКВАР

| № 5 (6 3) М А Й 2 012

современного искусства

Севастополь Галерея «Арт-Бульвар» пл. Восставших, 4

Симферополь Симферопольский художественный музей ул. Долгоруковская, 35

Москва Магазин «Среди коллекционеров» ул. Беговая, 24 www.collectors.ru

Санкт-Петербург Антикварный салон «Петербург» Невский пр-т, 54

ул. Отто Шмидта, 26б Туристическая компания «САМ» (головной офис) ул. Франко, 40б «Укрсиббанк» ул. Андреевская, 2/12 Частная практика доктора Козлюка ул. Герцена, 17-25

Оформить подписку на журнал можно через любое почтовое отделение связи, а также через сервис www.presa.ua, подписной индекс 96244 152

Одесский музей

ул. Воровского, 20а Стоматологическая клиника

Национальный музей искусств

ул. Польская, 19

Ольги Богомолец

художественный и музейный комплекс ул. Лаврская, 10–12

личных коллекций им. А. В. Блещунова

Сабанский пер., 4а Гастроном «Шереметьевский»

Национальный культурно«Мыстецкий Арсенал»

Муниципальный музей

Отель «Интерконтиненталь»

• Музеи

ул. Варламова, 28

Киев, пр-т Московский , 6

просп. Комарова, 3, корп.5 Клуб «Коллекционер»

Галерея «В Садах Победы»

«Книжный супермаркет»

тел.: (044) 253-53-24 Галерея «Небо»

ул. Пушкинская, 40

Сеть магазинов

Журнал «Антиквар» получают подписчики в Германии, Израиле, США, России и Молдове