Livadnyi andrei avtonomnyi rechim bibmir

дел, он пробежал взглядом по строкам. – Бред! У каждого из офицеров как минимум по десять лет службы за плечами! Горячие точки! Они смерти в лицо смотрели не раз, а тут… – Он развел руками. – Дитрих, ты ведь знаешь, кого попало сюда не назначают! Ну, я бы еще понял, если б подрались двое. Всякое бывает, но массовая драка, да еще и на почве межпланетных фобий! Говорю – бред!

– Ты самто не заводись. Как спал?

– Плохо. Всякая гадость снилась. Из прошлого.

– Так же, как мне и всем офицерам, проявившим немотивированную агрессию. – Дитрих уже пришел к определенному выводу. – С последним конвоем мы чтото пропустили!

– Боевые корабли откуда прибыли?

– Линия Хаммера, – Дитрих сверился с информацией из сети «Танаиса». – Не представляю, что за технология? Мыслесканер изобрели позже. Да и нет на борту кораблей активной аппаратуры. Дежурная смена мнемоников дважды все проверила.

– А что стало поводом для дополнительной проверки? – поинтересовался Пахомов. – Твое субъективное чувство тревоги?

– Скорее чувство опасности, – ответил Дитрих. – Источник никак не могу выявить. В одном ты прав: драка не укладывается ни в какие рамки! Чтото воздействовало на психику офицеров, пробуждая фобии, присущие подросткам, стертые дисциплиной, образованием, жизненным и боевым опытом, наконец! – Дитрих не заметил, как сорвался на повышенный тон. – Это не случайность и не совпадение! Мне сегодня снился кошмар из прошлого! Двенадцать лет прошло! Я поначалу срывался, винил себя в гибели ребят, потом понемногу боль улеглась.

– А на самом деле? – с неожиданной, необъяснимой злобой спросил Пахомов.

– В смысле? – Дитрих резко обернулся.

– На самом деле ты был виновен?! Допустил ошибку?! – Лицо галакткапитана исказила гримаса. – Ну, что замолчал, командир?!

– Да, допустил! – Гнев и боль в душе Дитриха плеснули через край. – Представляешь, не вывел фрегат из боя, когда плазмой снесло бронирование первого корпуса, а все отсеки внешнего слоя разнесло декомпрессией! Держался под огнем, пока шло перестроение эскадры! И вот ведь не повезло – выжил! Лицо галакткапитана Пахомова побагровело, кулаки сжались.

– Ну ты и тварь! – сквозь зубы процедил Павел. – Успокоился, значит? Забыл? – Он с трудом сдерживал приступ ярости, на миг вырвался из стремнины неконтролируемых эмоций, просипел: – Мы… сейчас в горло вцепимся… друг другу… Его слова отрезвили Дитриха. Он словно вынырнул из бездонного омута. «Что с нами?!» Пахомов до боли в пальцах сжал подлокотники кресла. Он сопротивлялся неодолимому желанию вскочить, вцепиться в горло Дитриху, который вдруг стал ненавистен ему до глубин души.

– Дежурная смена! Сеть молчала в ответ. Проклятие!.. Кто способен нейтрализовать усиленную вахту мнемоников?! Жилы на шее Пахомова напряглись, из горла вырвался хрип, раздался скрежет. В неконтролируемом усилии Павел выломал подлокотники кресла и, сжимая их в побелевших пальцах, вдруг ринулся на Дитриха. Командир «Танаиса» успел отреагировать, правая рука блокировала сокрушительный удар, металлопластиковый подлокотник глубоко рассек плоть, но металлическая кость, увитая сервоприводами кибернетического протеза, выдержала.