Klarkson dcheremi mir po klarksonu litmir

экране. Вопреки байкам о знаменитой системе образования ГДР он не умел читать. Но он говорил по-английски, правда, в пределах словаря старых песен Doors. Вы пробовали когда-нибудь комментировать автогонки, используя только слова из песен Джима Моррисона? То-то и оно. «Хайнц-Харальд Френтцен. Это конец. Ты больше никогда не посмотришь ему в глаза». На пятидесятом кругу я уже сильно притомился, а они выпили по 150 литров пива на человека и были готовы к хорошей драке. Обычно они разбивают игровой автомат о головы друг друга. Но тут была цель получше. Я. Западный гад, живое воплощение бездушной капиталистической машины, которая пришла в их город, купила их шахту и, выкачав все до дна, закрыла ее, лишив их работы, бесплатных детских садов и друзей. Зато им починили канализацию. Выбор небогат: или мне проломят башку игровым автоматом, или мне удастся досмотреть Grand Prix. Эти люди больше всего на свете хотели, чтобы Берлинская стена вернулась на место. А я больше всего на свете хотел досмотреть Grand Prix.