О Ч Ё М П О Ю Т РА К У Ш К И
Таким был Рудик Буруковский, когда задумал найти устье Казанки и «лакомился» беззубками.
Первые встречи Мне дали морскую раковину. В ней я услышал раскаты Моря со школьной карты. Ф. Гарсия Лорка. «Морская раковина». Перевод А. Гелескула Кажется, мне было лет семь, когда с приятелем Вовкой Чиковым мы решили узнать, где Казанка впадает в Волгу, и одним прекрасным летним утром отправились вдоль берега вниз по течению реки, в те времена узенькой и сильно заросшей тиной. Мы вытаскивали её огромные пуки на берег и ловили застрявших в тине похожих на скользкие серые карандашики рыбок вьюнов. Двигаясь то вдоль левого обрывистого берега, то по противоположному отлогому, где отступившая вода обнажила илистое дно, и оно, высохнув, растрескалось на плотные многоугольные плитки, мы заходили в воду, нащупывали пальцами ног и доставали беззубок. До сих пор помню чувство изумления, когда обнаружил, что это нечто, похожее на скользкий зелёный голыш, – живое! Солнце уже покатилось с горки, когда удалось добраться до памятника воинам Ивана Грозного, погибших при взятии Казани. Он находился тогда не на острове, как сейчас, а на берегу Казанки. Животы заметно подтянуло. Вот тогда-то у Вовки и возникла гениальная идея попробовать мясо беззубок. Мы разожгли костёр и покидали в него свою добычу. В огне раковины раскрывались, и мы, выхватывая их из костра, отдирали от створок горячие полусырые или полуобугленные куски мяса и отправляли их в рот. Сидя тогда у
8
костра, полуголые, перемазанные сажей, мы были очень довольны собой и наслаждались жизнью, не подозревая о многом. Например, какая взбучка ожидает меня дома. Мы и подумать не могли, что воспроизводим сцену из седой древности: первобытные люди у костра. И уж, конечно, не знали, что независимо друг от друга придём в биологию и даже станем докторами наук. Примерно тогда же состоялась и вторая встреча. …Как-то мама взяла меня в гости к своей приятельнице тёте Фене Паволей. Пока женщины беседовали о чём-то своём, я слонялся по квартире, рассматривая незнакомые вещи. Вдруг нечто невиданное на трельяже привлекло моё внимание. Я уставился на странный предмет, не решаясь до него дотронуться, и вдруг услышал за спиной голос тёти Фени: – Не бойся, Рудик! Это морская ракушка. Приложи её к уху, в ней шумит море. Долго я слушал невнятный шум, волнами наплывавший из раковины. Через много лет он дальним эхом откликнулся во мне при чтении стихов Эдуарда Багрицкого:
Кто услышит раковины пенье, Бросит берег и уйдёт в туман. Даст ему покой и вдохновенье Окружённый ветром океан. Я верю в их провидческую силу, ведь, в полном соответствии с предсказанием этих стихов, мальчик из сухопутной Казани посвятил себя морю, стал морским зоологом, и часть души навсегда отдал ракушкам.