Живою странностью своей
сть такое стандартное причитание: русский язык, мол, страдает от интернета вообще и социальных сетей в частности. Об этом обычно спрашивают корреспонденты: ну как вы думаете, ведь интернет же плохо влияет на язык? И то сказать — приличные вроде люди, а пишут штоле, ящетаю, огосподибожемой, аццкий адъ, ястаралсо. А фейсбуковские профили: “в отношениях с пользователем Иван Петров”, например? Кстати, кто-то очень смешно описал героев классики при помощи их воображаемых страничек в ФБ. А одно время была такая напасть. ФБ стал вместо обычного “О чем вы думаете?” пугать людей лобовыми вопросами: “Что происходит, Ирина?” (хочется ответить: “А что, что-то не так?”) или “Как вы себя чувствуете, Ирина?” (“А что, я так плохо выгляжу?”). Перемудрили с интерактивом, в общем. Татьяна Толстая раз написала по этом поводу: “Марк Ц., отвяжись от меня!” Но на самом деле все это пустяки. Если серьезно, мне кажется, сейчас письменный русский язык переживает период невероятно бурного развития — и как раз благода-
498