Елена Загорученко. На полном серьёзе. Книга стихов

Елена Загорученко

Íà ïîëíîì ñåðü¸çå

Москва

2012

УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5 З 14

izdaiknigu.ru

З 14

Загорученко Е.Г. На полном серьёзе – М.: Издательство «ОБРАЗ», 2012. – 84 с. (Серия «Поэзия XXI века»).

ISBN 978-5-906009-09-8

Дебютная книга Елены Загорученко «На полном серьёзе» получилась лёгкой, но отнюдь не легковесной. Автор, детский врач по профессии, как никто другой, знает: горькую пилюлю следует подсластить. Поэтому, видимо, чтобы донести до читателя самое важное, сокровенное, Елена Загорученко намеренно упрощает форму, пряча «лицо страдальца за маской грима», словно успокаивая: это всего лишь такая игра, ничего серьёзного… Поэзия Елены Загорученко рассчитана на вдумчивого взрослого читателя, который и сам не раз ставил перед собой т.н. «вечные вопросы»: о жизни и смерти, о любви и предательстве, о Боге и роли случая в судьбе… УДК 821.161.1-1 ББК 84(2Рос=Рус)6-5

ISBN 978-5-906009-09-8

© Елена Загорученко: стихи, 2012 © Эд Побужанский: предисловие, 2012 © ОБРАЗ: оформление, 2012

От редактора

Î êðûëüÿõ è õîäóëÿõ Дебютная книга Елены Загорученко «На полном серьёзе» получилась лёгкой, но отнюдь не легковесной. Автор, детский врач по профессии, как никто другой, знает: горькую пилюлю следует подсластить. Поэтому, видимо, чтобы донести до читателя самое важное, сокровенное, Елена Загорученко намеренно упрощает форму, пряча «лицо страдальца за маской грима» и словно успокаивая нас: это всего лишь игра, тут всё понарошку, ничего серьёзного… Оборвётся рассказ в недочитанной книге, Не урвать даже час у костлявой сквалыги. Не судья, не истец – Временщик поневоле. Разве это – конец? Передышка, не боле. Иногда, впрочем, безобидная полуулыбка (на лице? на маске?) превращается в саркастическую ухмылку. Из обиды чувство мести не лепи. Поступи, хоть раз попробуй, по-мужски! Так нескладно проплясали жизнь-каприз. Оказались мы не в паре... Не сюрприз. Утешительным прогнозам вопреки помешали ссоры, слёзы... сапоги?..

От редактора

Впрочем, лёгкий сарказм часто переходит в неприкрытую самоиронию. И в ней Елена Загорученко тоже не даёт себе поблажек. «Мрачная туча с парой ног» – многие ли авторы (особенно женщины) способны так написать про себя? Хлёсткий неожиданный образ, «выросший» из незатейливой, казалось бы, зарисовки о дождливой погоде: сколько таких «погодных» стихов можно найти в любой поэтической книжке? А вот это стихотворение (оно называется «В грозу»), уверен, запомнится надолго. Поэзия Елены Загорученко – интровертная по сути – рассчитана на вдумчивого взрослого читателя, который и сам не раз ставил перед собой т.н. «вечные вопросы»: о жизни и смерти, о любви и предательстве, о Боге и метаморфозах «изменчивой Судьбы»… Кто наделил бессмертьем душу, сердца надеждой успокоил, впервые маятник толкнувший своей уверенной рукою? Кто заставляет пригибаться, когда косы ритмичный посвист, готовя к смене декораций, покой и здравый смысл уносит? В книге «На полном серьёзе» подобных сложных вопросов немало. Больше, чем ответов. Так и должно быть в настоящей поэзии. Эд Побужанский, поэт, журналист

4

На полном серьёзе

Íå, ñåðü¸çíî...

На полном серьёзе

Ñ÷èòàëêà Начинается рассказ. Проза жизни – без прикрас. Да не в бровь, а в самый глаз... Это – раз. Мы, играючи сперва, все обидные слова наломали, как дрова. Это – два. Отлюбили сгоряча, обрубили от плеча; с перебоями внутри. Это – три. Всё, что былью поросло, выметаю помелом к самой дальней из сторон… К четырём! Лихорадочно спеша упустили верный шанс. Не направить речку вспять. Это – пять. В мутных водах – ила взвесь; От хвоста не гладят шерсть... На рожон не стоит лезть. Это – шесть. После оползня проблем я – слепа, ты – глух и нем. На плетень упала тень... Это – семь. Не сыграть тебе и мне на оборванной струне,

7

Елена Загорученко

хоть и стонет нараспев каждый нерв. Был нахален ты и крут, только семеро не ждут. Если все к тебе – спиной, ты – восьмой. На девятый круг в Аду запроторили мечту. Даже ниточку и ту не найду. Десять заповедей ряд повторяю наугад... А десятая – твоя. И не зря – У соседки калачи жаром пышут из печи; Ты чужой запретный дар возжелал! *** По-простому говоря, все усилия – зазря. Упустил ты журавля, И синица – не твоя. Незатейлива мораль – Не уверен, не гуляй!

8

На полном серьёзе

Àêñèîìû Мне со школьных лет знакома рядовая аксиома, что короче нет дорожки, чем дорога по прямой. От меня до нужной точки путь прямой – всегда короче. Но проделать это можно только линией одной. Не нахален я, не дерзок, но судьбы прямой отрезок пронизал две половинки зазвеневшею стрелой. Наш союз казался прочным, но нашлась другая точка, что нашла к тебе тропинку по извилистой кривой. Наблюдаю я с улыбкой. Знаешь, в чём твоя ошибка? Обернулась жизнь изнанкой, оборотной стороной. Ты теперь – простая точка. А для точки-одиночки – бесконечность вариантов вместо линии одной.

9

Елена Загорученко

Ëîøàäèíîå ñîëî Поутру солнца луч слабо брезжит в окошке конюшни. Потянусь на копытах, открою с досадой глаза. Только сны дарят радость, меня навещая послушно. В них я – та же кобылка, что лет этак десять назад. Я скачу по равнинам, по шёлковым ласковым травам, В упоении ветер вдыхаю и звонко пою. Развевается грива, работают плавно суставы, и любуются кони на мой грациозный аллюр. Вот меня догоняет, кося чёрно-угольным глазом, словно молнии резкий зиг-заг, жеребец вороной. Резким свистом зовёт, тихо ржёт и гугукает разом, Нежно шею кусает, меня увлекая с собой. Наших дней безмятежных отсчёт очень скромно отмерян. Ох, суставы хрустят! Обесцветила масть седина. Кличут клячей меня, про тебя говорят – «сивый мерин». Видно, кончена жизнь, но осталась забота одна – наша резвая дочка опять – вот несчастье! – брюхата, а сожитель её, не поверите, просто осёл! И резвятся вокруг озорные мулаты – мулята. Всё ж, внучата они, а для нас – как последнее всё. Но под вечер глаза закрываю в пьянящей надежде, что под цокот копыт и под звон бубенцов буду петь; с пышной гривой вразлёт я летящим галопом, как прежде, всех оставлю за флагом – соперников, старость и смерть.

10

На полном серьёзе

Ìåòàìîðôîçà Снежок подталый смыли грозы. Весна распелась соловьём. Стихи, сменив обычность прозы, пытали голову огнём. Сады в смятении белели, и мне казалось неспроста, что в ручейковых бодрых трелях звучал в мажоре нотный стан. Ах, словно в рыцарском романе, ты шагом шествовал ко мне. Высок. И на щеках – румянец. Да ладно что не на коне… Но я как будто услыхала твоих доспехов перезвон. А заглянувши под забрало, узнала давний тайный сон. Ты звал меня Прекрасной Дамой, ты говорил, как песню пел. Ты был настойчиво-упрямым – то – робок, то – нахально смел. Кольцо объятий – твёрже стали. Но сердце плавилось, как мёд, когда палящими устами впивался в мой зовущий рот. В твоих глазах бурлило море. И я боялась, что волной рассудок мой в пучину смоет, а с ним – и гордость, и покой.

11

Елена Загорученко

И я, послушна сильной длани, склонила гордый гибкий стан, на поводу твоих желаний сползла на ложе (на диван). И так стряслось… И… пир – горою, и «хлеб и соль», и «горько!» ор. …Дожёван хлеб с пудовой солью… Что видит изумлённый взор? Диванной плюшевой игрушкой – ты, без доспехов и не брит… Стал мягкотелее моллюсков, сняв крепко-сваренный прикид. А я, утратив статус Дамы, попав впросак, «жую бобы», кружусь пчелой… приёмной мамой… Под смех изменчивой Судьбы.

12

На полном серьёзе

Ïëîõèì òàíöîðàì... Напоследок хлопнув дверью, я уйду. Я сыта игрою глупой в чехарду. Ты, возможно, не поверишь, скажешь: «Жду». Я усвоила науку – не приду. Годы, прожитые вместе, – пустяки. К незавидному итогу мы близки. Из обиды чувство мести не лепи. Поступи, хоть раз попробуй, по-мужски! Так нескладно проплясали жизнь-каприз. Оказались мы не в паре... Не сюрприз. Утешительным прогнозам вопреки помешали ссоры, слёзы... сапоги?..

13

Елена Загорученко

Ëÿãóøà÷üè ñòðàäàíèÿ Комфортабельно живётся в тёплой зелени болотца. Замечательно! От икринки до лягушки я и все мои подружки так мечтательны! Тучей мечутся букашки. Только бабушкины сказки кружат головы. Каждой чудится, наверно, что как раз она – царевна, заколдована. Наши выпуклые глазки наблюдают из-под ряски – ждём царевича. И царевною прекрасной будет он одарен лаской нежной, девичьей. Наконец-то, на рассвете взгляд мой милого приметил. А в руках – сачок. Даром время не теряй-ка – забирай меня хозяйкой в терем-теремок. Что же ты наделал, милый, чем тебе не угодила? На распятие?! Чтоб любовь продлилась вечно, вынимать моё сердечко обязательно?..

14

На полном серьёзе

Ëÿãóøà÷üè ñòðàäàíèÿ.Ïðîäîëæåíèå. Íî÷íîé êîøìàð, èëè Ñòðàøíàÿ ìåñòü Полночь. Мрак лабораторий. Ветер стонет за окном. Чей-то голос эхом вторит, Заглушая воем гром. Словно тонкими перстами, проникая сквозь окно, искры молнии хлестали мокрой ночи полотно. Тучи бровью изогнулись, приоткрыли жёлтый глаз. Взгляд его свинцовой пулей внутрь проник. И там увяз... В мутной дымке подымалась беспокойная душа. Мятый саван покрывала, тихо складками шурша, проскользнул сквозь щель в подсобку, где ретивый лаборант «изучал» пустую стопку, бормоча невнятный мат. Вдруг – ужасное виденье, леденящий сердце крик: призрак мающейся тенью угрожающе возник. «За душой твоею грешной я, безвинная, пришла. Ты разбил мои надежды. Ты – сосуд греховный зла!» И, откинув покрывало,

15

Елена Загорученко

растянув ухмылку губ, до полсмерти целовала, превращая в полутруп. Вязкой тиною опутан, жабой выпучил глаза и в последние минуты вспомнил, что отец сказал: «Пей хоть водку, пей хоть вина, пей тройной одеколон... Опасайся формалина – галлюциногенный он!»

16

На полном серьёзе

Cëàäêîå âðåäíî! Эх, вечная старость моя... она выпадает не многим. Избушка осела, скрипя – усохли куриные ноги. А пряничный дом обветшал, давно занесён в «Небылицы», и сладостей старых завал ссыхается и сахарится. Детишки живут в городах. Не выманишь киндер-сюрпризом. Лишь память застряла в зубах навязчиво-липким ирисом. Заем мармеладом печаль... А раньше могла – шоколадом. И старости чёрствый сухарь царапает глотку досадой. Цветным озорным монпасье рассыпались детские годы. Ах, юность – зефирность суфле и сладкое слово «свобода»! Я грызла леса, как грильяж, как вечную «дунькину радость». «Коровку» неспешно жуя, я съела огромное стадо. Такие уж годы мои – свистя пронеслись, словно пули. Мне не по зубам сухари и пряники в сладкой глазури. От боли ночами не сплю. Пойти к стоматологу? Страшно! В моём ежедневном меню осталась лишь манная каша.

17

Елена Загорученко

Çà äâóìÿ çàéöàìè... Двух зайцев спугнул я в кустах. И только собрался «ба-бах»; налево – один, направо – второй; лишь хвостик мелькнул за сосной. Сижу я в кустах час, другой; ружьишко покрепче зажав. Ведь справа – один, а слева – второй, вернутся, кругом обежав. Зайчишки в кусты прибегут, а я начеку, тут как тут. Ба-бах да ба-бах, два зайца в руках! Мне заячью шапку сошьют. А, может, гуляя в лесу, я рыжую встречу – лису… К охоте привык – жене воротник я гордо домой принесу! Очнулся. Сижу я в кустах. Послышался шорох в потьмах. Бегу я домой, а волки за мной… Другому засаду не строй!

18

На полном серьёзе

À òåïåðü ñåðü¸çíî!

На полном серьёзе

Ìàòåðèíñòâî Беременных женщин заманчивы тайны. Их лоно – загадка, шкатулка с сюрпризом. Движениям робким с поры изначальной внимают украдкой с лицом Моны Лизы. Живот округлённый, на глобус похожий, на Землю, плодящую жизнь многократно. В мечтах затаённых – молитва... А Боже пусть внемлет и миром сойдёт благодатным на Мать всех начал, исходящих из чрева, на чада её, жить дающих друг другу. И ты, как набухшая почка у древа, таишь бытие непрерывного круга.

21

Елена Загорученко

Ñïè, ìàëûø! Спит дитя, прижавшись к маме... Спи, малыш! Чутко нежности внимаешь и паришь. Тихой песни переливом – сердца стук. Единением счастливым прорасту. Лишь дыханием касаясь, обниму. Как тебе, оставив завязь, одному? За улыбкой безмятежной – тайна тайн. Ты ещё такой нездешний, полетай. Над Землёю суетливой – гладь и тишь. Как приливы и отливы – ты сопишь. Полон мир противоречий, извини! И никто, увы, не вечен, лишь огни, что из мрака светлячками долетят – новой жизни вспыхнет пламя... Спи, дитя!

22

На полном серьёзе

Ñûí Человечек, святым созданный плод, из плоти моей вышедший... Нежность сердце щемит. Воздуха не хватает груди высохшей. Первый крик твой с моим выдохом в унисон прозвучал здравицей. Радость, болью тревог свитая, с той поры и до сих мается. А тебе до того дела нет. Детство прожито и брошено. Ожидать и любить – мой удел, а ещё – вспоминать прошлое. Вдалеке ли, вблизи... Ты везде попираешь тропу посохом, ускользающий, аки по воде, по воде идёшь аки посуху.

23

Елена Загорученко

Ìîëèòâà Мать Пречистая Богородица, Будь для наших детей заступницей! Сын уходит в жизнь.

– Не воротится. Как же мне теперь?

– Как получится. Ты – одна из нас (не по племени, не по расе и не по знамени), отмечаешь своим знамением – душу – Верою, сердце – пламенем. Пусть не каждый заветам следует, только хватит на всех терния. Успокой их души беседою – тех, кто верит, и тех – в безверии. И в своей неизбывной нежности на исходе тропы пройденной отмоли грехи, чтобы всех спасти Материнским Святым Орденом.

24

На полном серьёзе

Òà ñàìàÿ íî÷ü Ночь, играя в чёт и нечет, полудрёмно кости мечет. Зябко тьмой укутав плечи, провожает долгий вечер. Загасив крылами свечи, вылетает в путь извечный – в муравейник человечий. Закружив спиралью Млечной, Свет узрела издалече от Звезды осьмиконечной. А внизу – загон овечий. Мать, склонясь, негромко шепчет: – Здравствуй, милый человечек! Мне тебя утешить нечем – Путь тернист и бесконечен. Спи... И ночь задула свечи...

25

Елена Загорученко

Àíþòå Что за диво-дивное, Что за чудо-чудное! Нежность неизбывная донеслась откуда-то. И качает волнами счастье узнавания – мамина? Нет, папина? Ах, очарование! После долгих месяцев, наконец, свидание. Анечка-Анюточка, сбылись ожидания! Как мечталось зимними вечерами синими; нежностью цветения зорьками весенними, тихим летним вечером шопотом доверчивым; в осень разноцветную лаской предрассветною. И мечта родителей на любовь помножилась; превратилась в девочку – милую, пригожую. Анечка-Анюточка – чудное создание. Мамина и папина. Ах, очарование!

26

На полном серьёзе

Ëåòî Лето – не просто солнце, лето – не просто море, лето – не просто небо, слепящее яркой синью. Луч солнца добрым знакомцем плескался в морском раздолье; и воздух нейтральным не был – солью пропах и полынью. Лето – не просто период, обычное время года. Лето – в детство тропинка, а дверь – где-то здесь, за углом. Но грозы гремят шумливо, и в ярких цветах природа; скатилась с щеки слезинка, и сердце щемит о былом… Ведь летом в ребячьем гаме и в шуме волны прибоя, и в запахе ливня и пыли звучит знакомый мотив, до дна проникая в память, как звук печальный гобоя, как призраков павших бастилий волнующий речитатив. Тогда мне жилось беззаботно. И были все близкие живы. Безоблачность летних каникул с тоской вспоминаю теперь. Но только зеваю дремотно и рот прикрываю учтиво. Напрасно искала тропинку – была заколочена дверь.

27

Елена Загорученко

Âîïðîñ âðåìåíè Плыву в испарине недужной. Часами кажутся мгновенья, и мысли спутанные кружат, пульсирует на стенке время. Его всегда недоставало. Оно течёт неумолимо. Откуда взят исток Начала, и кто заполнил содержимым? Кто наделил бессмертьем душу, сердца надеждой успокоил, впервые маятник толкнувший своей уверенной рукою? Кто заставляет пригибаться, когда косы ритмичный посвист, готовя к смене декораций, покой и здравый смысл уносит? И предрассветною порою кто отделяет безвозвратно то, что вчера давалось боем, от «наплевать, что будет завтра»? А я живу, не замечая, что приближаюсь к катастрофе, и за вечерней чашкой чая не будет утреннего кофе. Кто маятник часов придержит? И маета сама собою уйдёт, оставив Жизнь, как прежде – прекрасным местом поля боя.

28

На полном серьёзе

Òðàïåçà Праздник Жизни… Полон дом гостей. Привечает щедро – хлебом-солью. На скамейках места хватит всем. По законам русского застолья для начала – чарка (пей до дна!). Горькая печаль скользнёт ожогом. А за нею, горечью полна, – закусь, обжигающая нёбо мякотью истерзанных морей, пополам с солёною слезою… Ох, душа горит... ещё налей! Первое... Знать, будет и Второе. Борщ. В нём – жизнь и сущность бытия. Плоть и кровь... томатная, по сути. Борщ – Владыка Трапезы Всея, сердце горячит, а горе студит. Ты его не пробовал ещё, а желудок сжёван, скручен спазмом, ведь тарелка дышит горячо, с жаром повествуя о соблазнах. Смыслом жизни, тайною глубин (ложкою черпай – не исчерпаешь) интригует. Узел не руби, пусть коса и тупится о камень – камень преткновения Души, что объять готова необъятность... Просто жуй. Судьбу не вороши. Проникай. Проникся? Вот и ладно!

29

Елена Загорученко

Корку хлеба долькой чеснока натираешь, чувствами рискуя. А хозяйки щедрая рука подаёт свиную отбивную... Под неё и чарочка – не грех. (Хорошо пошла, знать, не вернётся!) Плотность плоти… Кровью захмелев, «вес берёшь» с упорством многоборцев. Под завязку полон. Больше? Не-ет! Что там? Самовар парами пышет? Ох, хозяйка, что там на десерт? Чай? Пирог с начинкою из вишен? Что ж, наливки чарку – к стременной… Это – Жизнь. С рождения до смерти. Как? Когда?! Зачем «за упокой»?! А-а-а… Тогда последнюю налейте!

30

На полном серьёзе

Äâå â îäíîé Однажды холодным декабрьским утром в преддверьи короткого дня скривилось моё отражение – будто нелепо дразнило меня. Застыв в изумлении, я наблюдала мой образ трагично-смешной... Веселье и горечь, страданье и шалость двух клоунских масок – в одной. С одной стороны узнаю Арлекина – растянут улыбкою рот; с другой стороны, симметричность отринув, страдает и плачет Пьеро. Собрав лоб гармошкой глаз, смотрит сторожко, предвидя беду наперёд. В другой половине на плоской равнине – расслаблен, суров, не моргнёт. Как будто всем спектром эмоций плеснули на лик зазеркальный немой. Покой не найти в растревоженном улье двум клоунским маскам – в одной. Да ладно! Пусть рожа скривилась негоже – тут зеркало неча винить. Вот только душою не стать бы кривою, и – всё нипочём. Будем жить!

31

Елена Загорученко

Ïîñëåäíèé øàíñ Прогноз погоды осень обещал... Горячка дня. Вечерняя простуда. А я, ночным ознобом трепеща, шагну в рассвет, не ожидая чуда. В глазах таится влага. Только тронь... Испарина росою серебрится. Шальным порывом брошен на ладонь трёхцветный листик. Пёрышком Жар Птицы он, нежным дуновением дыша, в неведомые дали увлекая, дарует мне последний верный шанс, сквозя назад, в весну, в надежды мая. Я, затаив дыхание, слежу – видением из дымки мне навстречу, переступив запретную межу, Последний Шанс спешит, расправив плечи.

32

На полном серьёзе

È ñòàëî ïîíÿòíî ...и стало понятно, что счастья у нас было много. А мы всё пытались его отследить и найти. Мы шли напролом бесконечно-зовущей дорогой, мечтая о счастье, хранимом для нас взаперти. Ушибы ухабов, покойность манящих обочин, загадки расщелин, изгибы судьбы и надежд... Вдоль призрачных троп в шифрограмме следов-многоточий неверных решений пришли на последний рубеж. Вернуться к родимым пенатам даётся немногим. Напрасно блуждая, приходим на круги своя. И стало понятно, что счастье-то было – в дороге! В дороге, которую вместе прошли ты да я.

33

Елена Загорученко

Ìîé ñåðåáðÿíûé âåê Четверть, четвертак... много ль, мало ли? Что же всё не так... грусть да жалобы. Для чего в ночи клятвы сказаны, в серебре парчи праздник сказочный? Врал, смеясь в лицо, так заманчиво и замкнул кольцом узы брачные. Серебром цепей были скованы. Отчего ж теперь давит голову? Потускнело серебро времени, посыпая от висков к темени. Мой тернистый путь канул в прошлое, ведь нельзя вернуть невозможное. Четверть, четвертной – срок не маленький. Где же серебро? Лишь окалина. Но расстанусь я с мечтой радужной и найду простой покой – бабушкой.

34

На полном серьёзе

Ìíîãîëèêîå íåñîîòâåòñòâèå Когда в глазах смешинки пляшут, усеяв брызгами лицо, я вижу золото кудряшек и слышу звоны бубенцов. Мне лет шестнадцать. И не боле. Во мне клокочет оптимизм. И я – пичужкою на воле – вдыхаю солнце, небо, жизнь. Когда беседую с друзьями, лукавство, юмор, добрый взгляд в каштаново-волнистой раме о чём-то важном говорят. Я вижу стройность очертаний и нежность смуглого лица... Я верю: дружба не обманет, и знаю: жизни нет конца. Когда смотрю в глаза напротив, а в них мерцает глубина, я знаю: в этом тихом гроте ты – не один, я – не одна. Внутри чехла упругой кожи я слышу крови жаркий пульс... Я – как Вселенная. Похоже, звездой сверхновою взорвусь. Когда под утро гаснут свечи, тогда, обиды не тая, мне зеркалу ответить нечем. Ужели только это – я?

35

Елена Загорученко

Áàáüå ëåòî Я посреди осенней круговерти у шелестящих пламенем деревьев задумалась о времени, о лете... О бабьем лете русского поверья. Природа, не спеша войти в предзимье, одеждой маскарадною прикрыта. Деревья в карнавальной пантомиме о юности весенней подзабытой, в предчувствии вневременной разлуки, которая страшит и... не обманет, творят молитву в старческом испуге дрожащими корявыми руками. Небесный взгляд туманностью молочной касается легонько плеч колючих – ну что поделать, жизнь, увы, непрочна, вот смерть надёжней и, быть может, лучше. А бабий век не длинный и не краткий, угольями в костре потухшем тлея, от ветерка, подувшего украдкой, внезапно заискрится, пламенея. Стремительность походки, стройность стана; нежнейшей гладью отливает кожа... Но удивит внезапный взгляд – усталый, хранящий память – я была моложе... В рельефной рамке – грешница святая: изящность черт, девичьи утончённых... Но паутинки в воздухе витают и оседают между прядей тёмных.

36

На полном серьёзе

По-прежнему, улыбка озорная, которая из детства и доныне, смешинками морщинки упражняет, а на губах – отчётлив вкус полыни. Времён неумолимое журчанье... Так вот оно какое – бабье лето! Неотвратимость превращений ранит. Ведь, чёрт возьми, несправедливо это!

37

Елена Загорученко

Ñìåøåíèå ÷óâñòâ Кто волнует наши чувства, превращая секс в искусство, и мечтам дарует смелость? Эрос. Секс прожорливей пираний, он – в плену своих желаний. Изнуряет сладкой болью, приправляя секс любовью, Нежность. Секс напорист грубой силой, а любовь всегда стыдлива. Что с настойчивостью нежной сбросит робости одежды, чтобы тело пело? Смелость. Что способно безыскусно растоптать все эти чувства, убивая нежность, опошляя эрос, остужая смелость? Ревность.

38

На полном серьёзе

Ìîèì ìíîãèì ÷åòâåðîíîãèì Уходят из жизни домашние звери, собой умножая земные потери. Проживши бок о бок без видимой цели, меня «улыбнуть» и утешить умели. Дотронувшись носом, доверчивым взглядом, смягчали усталость, тревогу, досаду. Собаки и кошки приходят из детства, «младыми когтями» цепляя за сердце, в меня прорастая, душою вживаясь... Но кратность их жизненных циклов иная. Минувшие годы осенней листвою вальсируют плавно. Неспешной метлою их дворник – угрюмый, с костлявою тенью – сметает и жжёт, как простые поленья. А время мохнатых ручейной водицей шести-семикратным потоком струится. Непросто поверить в привычность потери друзей, ускользающих к сумрачной двери. И даже своим скоротечным уходом меня примиряют с суровой природой – ведь это – не сказка, не сон – наяву почти что бессмертною жизнью живу!

39

Елена Загорученко

Íîâîãîäíèå çàïàõè Да, терпкий запах хвои с далёким детством связан, с заснеженной тропою под лёгкий скрип салазок. А запах мандаринок – с подарком Дед Мороза, со вкусом сладких льдинок в конфетно-детских грёзах. И я приникла будто к своей нарядной маме, пропахшей «сладкой» пудрой и яркими духами. Морозный запах утра, веселье и проказы, затейников причуды припомнились все разом.

40

На полном серьёзе

Ïðåäíîâîãîäíÿÿ ìîðîêà Проходят годы чередой, согласно плану, точно к сроку. Отправлю старый на покой, не помянув его упрёком. И встречу радостно другой. Я вне привычной колеи на кочках растряслась жестоко; и вьюгой закружила дни предновогодняя морока, ремонтным хлопотам сродни. В преддверьи новых перемен я строю планы «на далёко». Среди покупок, роста цен – предновогодняя морока... А что даёт она взамен? Общенье близких за столом согреет души поневоле; сюрпризы, шутки, рюмок звон, еда, питьё... «чего же боле»?! Веселье входит в каждый дом. А дальше – дел обычных муть, и без конца, и без итога... Так было б лучше отдохнуть? Но я люблю (и в этом суть) предновогоднюю мороку!

41

Елена Загорученко

Äåòñêèå ñòðàõè

42

Подползающий туман накрывает полумраком... И вздыхает полутьма первобытно детским страхом. Я опять переживу неприятное мгновенье, различая наяву серых щупалец сплетенье, ожидая мрачный рык из слюняво-мерзкой пасти, ощущая острый клык, веря в чудища отчасти. Вспоминаю времена страха в дремлющих подвалах, в тёмной комнате без сна под защитой одеяла. Ужас страшненьких картин примитивных детских сказок липкой сетью паутин обволакивал мой разум. Страх из тёмного угла, из пустынных коридоров гулким эхом оглушал и лишал меня задора. Страх – остаться одному, потеряться, заблудиться, стать ненужным... А вокруг – без лица чужие лица... Этот страх всегда со мной, к прошлым вехам – шаткий мостик. «Со святыми упокой»... Как спокойно на погосте!

На полном серьёзе

Ãëàâíûå êðàñêè âåñíû Я – не художник, а только учусь видеть и впитывать, чувствовать краски. Мир разноцветный в ладонях кручу, пачкаясь в пятнах пахучих и вязких. Заново красится каждой Весной, не пожалевшей цветов из палитры, зелень и синь, солнца лик золотой. Вот что пытаюсь вобрать ненасытно. Солнечных зайчиков – россыпь в траве. Я, припадая, встаю на колени. Жёлто-душистый не сорван букет. Брюки потёртые позеленели. Молодь искрится и радует глаз. Я не могу на неё наглядеться. Шелестом листьев колышется вальс музыкой полузабытого детства. В каплях росы – синеокость небес, холод прозрачный воды родниковой. Эта лужайка – нарядный отрез ситца в пролеске сапфирно-лиловой. Капельки красок с собой унесу – синька в глазах небосвод отражает, жёлтая пудра щекочет в носу. Вот бы и мне стать одной из лужаек...

43

Елена Загорученко

Äîæäü òàíöóåò ÷å÷¸òêó Шелестящей походкой в сонный город вбежав; мокрой серою плёткой, будто краем ножа, исхлестав и изрезав моря гладкий простор; с гулким эхом железа, как безумный мотор рокоча в водостоках; помолившись богам, как во тьме одиноко зарыдавший орган; как слеза на ресничках, на листочках дрожа и разбуженной птичкой между веток шурша; по безропотным крышам каблуками стуча, цвет белеющих вишен оборвав невзначай, от предчувствий нечётких, от весны трепеща, дождь танцует чечётку в серой дымке плаща.

44

На полном серьёзе

Íà çàëèâ óïàë òóìàí Из-за леса, из-за гор, от полей ледово-снежных на долинный на простор собралась семья медвежья. Одолели перевал, подминая ёлки брюхом. Сход лавин прогрохотал протяжённым громом – глухо. Словно призрачный кошмар, растеряв седые клочья, отдуваясь и дыша ветром северо-восточным; по предгорьям соскользнув на притихшую долину, завернувшись в пелену, пасть безмолвную разинул. Не оптический обман удивлённый взгляд морочит – белокрылый караван выплыл лебедем из ночи... На залив упал туман.

45

Елена Загорученко

Èç ïîäñëóøàííîãî

46

По лесопарку бродит осень, улыбкой жалуя знакомых. Среди зелёных шубок сосен мелькают лисьи шапки клёнов. И клён, медвяно-приодетый, желая, видно, приколоться, на молодящихся соседок глядит с обидным превосходством.

– А что, девчата, не обидно, что вы с упрямым постоянством не смените свои хламиды на разноцветное убранство? В ответ сосна, не скрыв усмешки, спокойно клёну отвечала: – Напрасно судите поспешно! Своих проблем у вас немало. Вот хлынет дождь, порывом ветра наряды яркие развеет, и ветки чёрного скелета замрут, от стужи цепенея. И ваши бренные останки не скрасить снежным макияжем, а горделивая осанка смешна при мрачном антураже. Но драгоценно заискрится снежок, осевший в складках шубы, и на пушистые ресницы уронит отсвет изумрудный. Для нас зима – волшебный праздник. Для вас – могила... Пусть на время. Нарядом осень вас поддразнит... и отберёт. А мы – мудрее!

На полном серьёзе

Êàëåéäîñêîï ÞÁÊ* На грани моря и небес возник когда-то Херсонес. Крик чаек, волн бессонный ритм, о берег бьющий бодрый бит, звучат гудящею струной тревожной нотой зазывной. Светла прозрачная волна, в которой Солнце и Луна, дробясь, спускаются до дна. Их возвращает глубина в осколках множества зеркал, искрящих у прибрежных скал. Лучистый отражённый сноп, как внеземной калейдоскоп в себя вобрал скалистый мыс и белый снег колючих брызг. В нём то, чем славен ЮБК – и неба жгучая тоска, и сосен терпкий аромат, и зеленеющий наряд, в котором – нежная трава и мхом покрытая кора. Клейдоскоп, как ни крути, великолепным ассорти глаз любопытный удивит. Неповторимый колорит – в глазах наяд, в телах дриад, одетых в призрачный наряд – в таинственно-прекрасных нимфах, вдали живущих от Олимпа. *ЮБК (ю-бэ-ка) – Южный берег Крыма

47

Елена Загорученко

Äèàëåêòèêà â ëþáâè Я любила тебя опрометчиво, на тебя сделав ставку конечную. Я любила до самозабвения, не жалея ни сердца, ни времени. Забегала тропинкой нехоженой, выпрямляя крутые дороженьки, и, сдувая пылинки с костюмчика, так надеялась: счастье получится. Только ты – не сторонник Конфуция. Принимаешь меня – контрибуцией. И за всё – поощрение куцее, больше схожее на экзекуцию. Я по сути своей – не послушница, не раба твоего равнодушия. Ты дождался – терпение рушится. Из покорной я стала кликушею. Застилая тебя чёрным маревом, щиплет злая слеза очи карие, что двустволкой смертельною сделались... Разве это – любовь? Это – ненависть.

48

На полном серьёзе

Æåíñêàÿ ëîãèêà Я – безмятежная поляна на синей глади океана. Твой чёлн, гуляя по равнине, слегка покойность вод морщинит. И я всей толщей водной массы скривила злобную гримасу. Но разве гнев мой беспричинен? Лишь только волю дай мужчине, и он спокойствие нарушит... Тогда – спасите наши души! И я от ненависти странной вздымила воды океана, А пляска волн, как будто пламя, взметнула грозное цунами. И в пасть разинутую бездны твой чёлн свалился без надежды когда-нибудь увидеть солнце... А ты безмолвным незнакомцем покоишься на дне песчаном. Но что случилось? Очень странно – Я, нежно волосы пригладив, вплетаю пальцы между прядей, целую мертвенные губы... А злости нет. Конечно, глупо лить слёзы, сдобренные солью, и это называть любовью…

49

Елена Загорученко

Èçâèëèñòû ïóòè ëþáâè Я тебя ненавижу за крепкие плечи. Будто градом по крыше – любовные речи. Я тебя ненавижу за верность и клятвы и бледнею, заслышав твой голос приятный. Надоела мне до смерти сладкая сказка. Надоело дерзить, отвечая на ласку. Я устала быть язвой, бесчувственной стервой, жить свободно и праздно, играя на нервах. Как превратна судьба я теперь понимаю – от меня до тебя протянулась прямая...

50

На полном серьёзе

Íîêòþðí Я иду по бульвару в тиши пустоты полуночной вдоль застывшего русла асфальтово-серой реки, розовея угаром разлуки, нежданно-бессрочной, и молясь безыскусно: «Ты только себя береги!» Мягкий зимний прикид охладит белой лапкой кошачьей, заметая трилистник Надежды и Веры в Любовь. Боль последних обид растворится в берёзовом плаче, а черёмухи кисти напомнят жестокую новь. Летним бархатом ночи укутаю холод сердечный, не казня, не кляня пережитки минувшей зимы. Но алмазом заточен калёной стрелы наконечник... И останется «Я» вместо прежнего вечного «Мы». Будут вкрадчивый шорох и шёпот осенней порою убеждать: «Не сдавайся, забудь. А не можешь – прости». Я пройду, будто в шорах, с моей беспросветной хандрою под кружащимся вальсом листвы – озорным конфетти. Снова – день... следом – ночь... будет утро... лишь даты несхожи. Но унылым повтором сквозит, словно красная нить – отметаются прочь лица встречных случайных прохожих, ни один из которых не сможет тебя заменить.

51

Елена Загорученко

Íåäåòñêàÿ ïîòåøêà Лес, поляна, бугор, яма, обрыв, взрыв. Детская потешка

С вертлявой лисьею повадкой я пробираюсь через лес. Ветвей каштановые прядки, смыкаясь, заметают след. Хмельна от запаха дурмана, на полусогнутых ползу. Но вот – просвет, и на поляну я выскочу, стряхнув росу. Перебежав тропой покатой, взбегу на холмик, оглянусь. Озёра. Местные наяды меня поманят в глубину. За тёмно-синей поволокой мелькает призрачная тень. Но не моя... и без упрёков виском ловлю удар-кистень. Невзвидя света от обиды – подальше, прочь... Наперерез овраг кривится – неприкрытой усмешкой скалит зубы Бес. И вот – обрыв. Не удержаться... Хватаю тщетно пустоту... Порывом ветра (может статься, рукой), как тополиный пух, меня сметает и уносит... И, низвергаясь с высоты, я вижу глаз неверных просинь, взрыв смеха слышу. Как же ты?..

52

На полном серьёзе

 ãðîçó Молний искры за окном. Словно выстрел, грянул гром. Громким плачем хлынул дождь. Нос кошачий... Брысь! Не трожь. Нет уюта у огня. Бес, попутал ты меня! Так, постылый, окрутил – мрак, унылость, кол в груди. Выйду лучше за порог – мрачной тучей с парой ног. Одиноко постою. Что ж, промокну... На краю, там, где лица в темноте, мне б забыться, улететь...

53

На полном серьёзе

Íà âîëþ! Звенит ручей, в нём плещут рыбки. А он – ничей, свободный, прыткий. Я заглотну твою наживку. И повторю ошибку рыбки. **** Лицо страдальца – за маской грима. А жизнь сквозь пальцы проходит мимо. Как птичке – клетка, так рыбке – бредень. Порвать бы сетку, пока не съеден. В плену томиться не вижу смысла. Еда – в корытце, тоска зависла. И я на волю засобиралась. С судьбой поспорю. Надежды – малость.

54

Елена Загорученко

**** Пусть не везло на этом свете, добро и зло мои отметят на небесах. И пусть – потери, бреду впотьмах... Но в это верю!

55

Елена Загорученко

Î ì¸ðòâîé öàðåâíå Я – словно лёд. На сердце – камень. А он поёт. А он – стихами... В его руках тону, как в волнах. Но мне тоска сжимает горло. В его глазах мерцают звёзды. А я мертва. Он слишком поздно меня нашёл в «гробу хрустальном». Всё хорошо. Всё идеально. Пуста бутыль! Какая жалость – Живой воды мне не досталось…

56

На полном серьёзе

 ñòðàíå çàãàäîê «Лицом к лицу лица не увидать». А мы глаза в глаза раскроем шире, чтоб души, словно талая вода, границы берегов любви размыли. Чтоб нежным выдохом твоих коснуться тайн, проникнуть вместе в глубь моих загадок. Стук сердца в унисон и нежность через край… Момент прикосновения так сладок! Мы не откроем миру наш секрет, закрыв замком, да о семи печатях. Мы замкнуты в таинственной стране загадок. И попробуй разгадать их!

57

Елена Загорученко

Åäèíåíèå Нас с тобой окатило внезапной волной, увлекло сквозь пространство и время. Ни мираж, ни знамения всполох любой не нарушат игру светотеней тех, с которых писала натуру Любовь. Не противясь судьбе, ни о чём не моля, уподобившись призрачным бликам, наши слитные души, по руслу змеясь, истекали с прерывистым всхлипом. И низверглась воды животворной струя на широко-равнинный дремотный простор. Укрощая стихий половодье, твой мерцающий взгляд, словно звёздный курсор, вдоль по лунной дорожке уводит... Неприглядной реальности наперекор.

58

На полном серьёзе

Ê ÷åìó çà ðàññòàâàíüåì âñòðå÷à? И кто сказал, что время лечит? Что без разлук не будет встреч? Остыло лето. Гаснет вечер. И тополя горят, как свечи. А нам друг друга не сберечь. Я не забыла, не простила нелепой ревности абсурд. У писем выцвели чернила. А ты, теперь мой бывший милый, был слишком резв на скорый суд. Но мне уже гораздо легче; я снова чувствую весну. За расставаньем будет встреча?.. Опять «взвалить мешок» на плечи? Уж лучше – в омут, в глубину. Опять поверить и обжечься?.. Запрячу в сердце, как в сундук, весь мир, что был тобой отмечен, любовь, до станции конечной... А ключик в омут зашвырну.

59

Елена Загорученко

Ñîë¸íûé ñíåã ...а холод ночи сердце студит, швыряя клочьями седин. А мы с тобой – смешные люди, судьбой, как льдинками, хрустим. Под белым, с блёстками, покровом сокрыты прошлого следы. Клинком холодным – взгляд суровый вонзён, провёрнут. Как же ты?.. Ночь наблюдала отстранённо привычный чёрно-белый клип. Не знала я, что снег – солёный и горький, как прощальный всхлип.

60

На полном серьёзе

Ïîäðàíîê По белёсому полю облаками – кусты. На зернистом помоле вижу две борозды. Вот широкие лапы, продавившие наст, узким, с розовым крапом, предоставили шанс. И уходит подранок, заметая следы рыжехвостым туманом... Это – Я. Следом – Ты.

61

Елена Загорученко

Îæèäàíèå Мы с тобой не знали: горек вкус разлуки. Счастье не ценили… где оно? Лови… Ох, как сохнут губы, как тоскуют руки, как томится тело без твоей любви! Каждую минуту – в сердце – ты со мною, ты со мною в мыслях, ты со мной во сне. Но не дотянуться до тебя рукою… И горю, страдая, в медленном огне. Редкая слезинка набежит украдкой, погасить не в силах тот огонь в крови. Где же взять мне дождик, ливень благодатный, что зальёт на время мой костёр любви? Жду тебя. Как воду ждёт сухая пашня. Жду. Как знойным летом лёгкий ветерок. Помни: за морями твой очаг домашний, и жена с сынишкой смотрят за порог. Медленно, тягуче тянутся недели… Я хочу забыться и очнуться вновь в день, когда узнаю – сроки пролетели, мы с тобою рядом, и жива любовь!

62

На полном серьёзе

Îñåíü Осень. Туман. Дождь. Холод стекает за ворот. Ты не меня ждёшь, вдребезги праздник расколот. Тучи сползли вниз, обняли клёны и мокнут. Дует морской бриз и оседает на окнах. Струи ведут вкруг окон заплаканных лица, «дворники» зря трут – слёзы залили глазницы. Прядей тугой жгут змейкой сползает на шею; петли гортань жмут, но отдышаться – не смею. Я выхожу – пусть, зонтик, конечно, забыла – и оттолкну грусть в мир безнадёжно унылый, в омут больших луж с брызгами нервного смеха; словно Шарко душ* – рядом автобус проехал. Осень. Туман. Дождь. Воздух колышется студнем. Ты не меня ждёшь... Значит... свободные будни! Значит, теперь жизнь – не как натянутый повод;

63

Елена Загорученко

можно взлетать ввысь... Я и не ждала такого... Можно теперь жить весело и бестолково; резво, во всю прыть – прочь от проблем пустяковых. Осень... с тобою мы – врозь и зимы, и вёсны, и... годы. Я просолилась насквозь, заждавшись у моря погоды... Осень. Туман. Дождь. *Душ Шарко (мед.) полезен при нервных расстройствах, психозах, депрессии.

64

На полном серьёзе

Êóäà óæ ñåðü¸çíåé!

65

На полном серьёзе

Alexa Meade, Natura Morta, 2009

Èñòîðèÿ îäíîé êàðòèíû Садок в цвету. Закат румяный. Любовь в глазах у папы с мамой. И ты щебечешь, как синичка. А жизнь – прекрасна! Всё – отлично. Свидание. Влюблённый мальчик смущённо тронул сарафанчик. Глаза в глаза. Раскрыты губы, как лепестки. Но чей-то грубый смех заглушил наивный шёпот. Цветок оборван и растоптан. Сказал, что нет тебя красивей, и ты его сочла мессией, себя – Марией Магдалиной... Но мозаичная картина рассыпалась на сотни пазлов. Жизнь обернулась безобразным лицом с улыбкой фарисея. Торгаш, о выгоде радея,

67

Елена Загорученко

облапил потными руками... Товар, поблекнув лепестками, утратил девственную свежесть, товарный вид, а с ним – надежды, сочась из глаз сухих, иссякли... Боль одиночества до капли испив, размытая фигура покойно мёртвым сном уснула. Покой, который души лечит, вуалит голову и плечи. …и снова – девочка щебечет, и мальчик к ней спешит навстречу... Ночь проводила грустный вечер в последний путь. Утешить нечем.

68

На полном серьёзе

…è âñ¸? Замолчишь невпопад от неясной тревоги. Остановится взгляд, и подкосятся ноги. Болью рот разорвёт, Станет небо с овчинку... Свет... парение... взлёт невесомой пылинкой. Рвутся, цепи замкнув, электронные связи, Заискрив, коротнув и сдвигаясь по фазе, неразборчивый вздор посылая напрасно. Захлебнётся мотор от команд несуразных. С бесконечной прямой на полоске бумажной отзовёшься мольбой, однотонно-протяжной. Оборвётся рассказ в недочитанной книге, Не урвать даже час у костлявой сквалыги. Не судья, не истец – временщик поневоле. Разве это – конец? Передышка, не боле.

69

Елена Загорученко

Èç äâóõ çîë... Порой судьба как будто дразнит, и угадаешь не всегда – как из обычной неприязни возникла лютая вражда? Не опровергнешь, не оспоришь, воспринимаешь горький факт, что ты, мой бывший лучший кореш, теперь, увы, заклятый враг. Кто может так в прицельно-точный удар направить свой кулак, не напрягаясь, между прочим... Я для тебя – прозрачно-наг. Тебя не задержу с ответом. Я хоть и прост, но не слабак, и той же отплачу монетой, мой бывший лучший, ныне – враг. Не трудно, зная все привычки друг друга... нет, точней – врага, подняв забрало над обличьем, чтоб уязвить наверняка, огнеопасно чиркнуть спичкой вблизи с военным арсеналом. И очищающим огнём с пороховым потенциалом смешать всё зло – с твоим моё. И выжечь ненависть напалмом.

70

На полном серьёзе

Ìûòàðè Как будто из истории старинной поборщики подушного налога, приходят неуклюжие машины. Я мусор подготовлю у порога. Бредущим бесконечною тропою, пришедшим с непременною сумою, жилого дома тёмную изнанку я выставлю к порогу спозаранку – обрывков и обрезков две котомки, огрызки, да осколки и обломки... Ах, если б непокаянную душу очистить так же просто от тревоги, отдав грехи, традиции нарушив, тем мытарям, идущим по дороге… **** Да, можно попытаться в одночасье на исповеди совесть заглушить, оплатой индульгенции на счастье по формуле «иди и не греши». А как в тиши? В ночной тиши скрежещет зубовной болью мой кромешный ад. Из тёмных, в свете дня сокрытых трещин мои грехи со мною говорят.

71

Елена Загорученко

Хранитель непорочной половины, намаявшийся за день от забот, на отдыхе; и, крылышки раскинув, в счастливых снах забвения плывёт. А демоны все давние обиды бескомпромиссно ставят мне в укор. Грехи не много весят у Фемиды; но Совести – пожизнен приговор. **** Где мытарь мой, презренный и гонимый? Свои грехи собрав в одно лукошко, Взвалю ему на сгорбленную спину, налог подушный оплатив до крошки.

72

На полном серьёзе

Persona non grata Отверженным стаей не видно спасенья. Одних превращают в козлов отпущенья. Другие любому вниманию рады, но их превращают в person'y non grata. Они незаметны, они бестелесны. Их мысли и речи для всех неуместны. Скользят, обтекая, прохладные взгляды. Всегда одиноки person'ы non grata. Из жизни уйти, прорывая преграды? Но есть ли приют для person'ы non grata? Возможно, для Рая и даже для Ада он так и останется тем же non grata? Ах, люди, в чьих душах сочувствие свято, в глаза загляните person'e non grata!

73

Елена Загорученко

Çàâîåøü òóò... Влекомая подспудной силой, в минуты сильных потрясений привычно ною на коленях: – За что?! Прости. Даруй. Помилуй. А взгляд, потерянно-унылый, в зенит направлен – ждёт ответа... Я – деревом, сплетеньем веток – в немой покорности застыла. Что заставляет род собачий, от серых хищников матёрых до шавок, стерегущих дачи, глазами, полными укора, в зенит смотреть в тоскливом плаче? Мне трудно выразить иначе, но, разогнув тугую шею, забывшись, я деревенею... И горько вою по-собачьи.

74

На полном серьёзе

Елена Загорученко

Ñîâñåì ïðîïàùèé Начиналось-то всё правильно – по любви зачатое зёрнышко проросло колоском маленьким – озорным, зелёным детёнышем. Стройный стебель, зерно колоса грело солнце печуркой-каменкой. На ветру звучал полным голосом – Богатырь! Не сынок маменькин. Пот и кровь Земли, как водицею наполняли живой силою и... соблазнами многолицыми охмуряли, дымя кадилами. Наслаждаясь статью и удалью глянул дерзко в глаза синие. Взгляд ответил извечной мудростью, попрекнув чрезмерной гордынею. И дохнуло небо могилою. И поник головой пшеничной, осыпая зерно постылое на потеху, к радости птичьей. Сознавая своё бессилие, пал, приникнув к груди маминой... А над ним – тихий шелест крыльями: – Ты не выдержал испытания.

76

На полном серьёзе

Ãðàíä ïàñüÿíñ На склоне лет брюзгливых словопрений, в предчувствии фатального исхода я истинные замыслы Природы ищу в потёмках прошлых заблуждений. Так, что собой являет Человек? Разглядываю древние руины когда-то свеже-созданной картины тяжёлым взглядом из припухших век. И что такое тело – плоть и кровь, Что генной инженерии подвластно? Оно покорно давится лекарством, надеясь (тщетно!) изменить покрой и обратясь предсмертной власяницей, когда уже не дышится, не спится… А души? Те, бестрепетной рукой Великого Любителя пасьянсов тасуются с угрюмым постоянством. Без права выбора. Без права на покой. Закрыв глаза, бесстрастнее Фемиды, он в кожаный чулок вселяет душу, как в новогодний, к полочке прибитый, кладёт сюрпризом новую игрушку.

77

Елена Загорученко

ß îòìåíÿþ... Сгорели дни мои весенние, как спички. Я отмечала Дни рождения привычно. А осень студит догорающее лето, залив пожарище, размазав слёзы пеплом. И дым глаза слезит, а горло режет кашель. Окурками обид заполненная чаша смердит. Я морщу нос и трудно ком глотаю. Жую вопрос: кому должна?.. Ответ не знаю. Скукожившись в чаду, в дурманящем угаре, смирясь покорно, жду, кто праздник испоганит. Запнулась радость безотчётною тревогой. Пытаюсь сладить: ладан – чёрту, свечку – Богу. В таком настрое на колени упадаю – никто не ценит, будь хоть сотню раз святая. Сменила крылья на ходули... И, заметьте, меня всё больше интригует... дата смерти. Но не в гордыне было принято решение, и я отныне отменяю Дни рождения.

78

На полном серьёзе

Ïîñëåäíåå æåëàíèå В голове – стук копыт с воплями, Словно скачет джигит во поле. Солнце льётся в окно жёлобом на лица полотно – золотом. Разорались (спьяна?) голуби. Я с трудом подниму голову из провала во тьму холода от студёного дна проруби. За решёткой ресниц – марево, словно кто-то меня спаивал. Не хватает страниц в памяти. И скрипит простыня наледи. Кверху брюхом всплыву – снулая, и себя назову дурою.

79

Елена Загорученко

Не пробить лёд, тобой созданный. Рот распахнут немой – воздуха! Мне углы не дано сглаживать. Опускаюсь на дно заживо. Переломлен хребет согнутый. Что желаю себе? Сдохнуть бы!

80

Содержание

О крыльях и ходулях Вступительное слово Эда Побужанского 3

Íå, ñåðü¸çíî… Считалка 7 Аксиомы 9 Лошадиное соло 10 Метаморфоза 11 Плохим танцорам... 13 Лягушачьи страдания 14 Лягушачьи страдания. Продолжение. Ночной кошмар, или Страшная месть 15 Cладкое вредно! 17 За двумя зайцами… 18

À òåïåðü – ñåðü¸çíî Материнство 21 Спи, малыш! 22 Сын 23 Молитва 24 Та самая ночь 25 Анюте 26 Лето 27 Вопрос времени 28 Трапеза 29 Две в одной 31 Последний шанс 32 И стало понятно 33 Мой серебряный век 34

81

Содержание

Многоликое несоответствие 35 Бабье лето 36 Смешение чувств 38 Моим многим четвероногим 39 Новогодние запахи 40 Предновогодняя морока 41 Детские страхи 42 Главные краски весны 43 Дождь танцует чечётку 44 На залив упал туман 45 Из подслушанного 46 Калейдоскоп ЮБК 47 Диалектика в любви 48 Женская логика 49 Извилисты пути любви 50 Ноктюрн 51 Недетская потешка 52 В грозу 53 На волю! 54 О мёртвой царевне 56 В стране загадок 57 Единение 58 К чему за расставаньем встреча? 59 Солёный снег 60 Подранок 61 Ожидание 62 Осень 63

82

Содержание

Êóäà óæ ñåðü¸çíåé! История одной картины 67 …и всё? 69 Из двух зол... 70 Мытари 71 Persona non grata 73 Завоешь тут… 74 Совсем пропащий 76 Гранд пасьянс 77 Я отменяю... 78 Последнее желание 79

83

Литературно-художественное издание Серия «Поэзия XXI века» (книга деcятая)

Загорученко Елена Гедальевна

Íà ïîëíîì ñåðü¸çå Редактор Эд Побужанский Дизайнер Дмитрий Климович Корректор Денис Ефимов Формат 120х170 мм. Печать цифровая. Бумага офсетная. Тираж 100 экз.

ООО Рекламно-издательская группа «ОБРАЗ» 127591, Москва, Дмитровское шоссе, д. 100, стр. 2, бизнес-центр «Норд Хаус», офис 31-121, тел.: +7 (495) 223-44-39, +7 (926) 187-59-89, е-мэйл: 2234439@mail.ru

izdaiknigu.ru