panorama media group
nанорама
B2 Ольга БРОДСКАЯ
Киев
«Ну, Голделе, раз ты такая умная, сделай, чтобы пошёл дождь» Блюма Мабович, мать Голды Меир Когда один еврей поздравляет другого с днём рождения, то в конце поздравления обязательно добавит: и до 120-ти! Это пожелание прожить долгую счастливую жизнь и отметить 120-й юбилей. 3 мая 2018 года могло бы исполниться ровно 120 лет Голде Меир — премьер-министру Израиля (1969-1973). Но для этой великой женщины долголетие не было смыслом жизни — ее жизнью был дом, который она по кирпичику строила для всех тех, кто сделал историческую родину реальной.
ла, пьют чай из стаканов и, если это суббота или праздник, − поют, целыми часами поют, и нежные голоса моих родителей выделяются на общем фоне». Когда Голде было 5 лет, Моисею Мабовичу пришлось применить свой талант плотника для защиты семьи — он досками укреплял входную дверь их дома, потому что вот-вот должен был начаться погром. Меир позднее говорила, что этот эпизод стал для нее одним из самых страшных воспоминаний − отец, ее отец, самый сильный в мире отец, не может защи-
ралась учиться дальше и стать учительницей, но ее родители были против. «Не стоит быть слишком умной, — предупреждал отец. — Мужчины не любят умных девушек. Заливаясь слезами, я объясняла, что теперь образование необходимо даже для замужней женщины, и, что я, во всяком случае, если и соберусь замуж, то очень нескоро», – вспоминает Меир. Но у Моисея и Блюмы были другие планы на Голду: они уже договаривались о свадьбе с местным коммерсантом, который был старше ее на 15 лет.
гата разве что песком, но это не останавливало тех, кто мечтал о возрождении Израиля. 23 мая 1921 года из Нью-Йоркского порта вышел старый пароход «Покахонтас», на котором «было испорчено все, что только может быть испорчено». На его борту плыла небольшая группа идейных сионистов из США и Канады. Среди них была и Голда Меерсон. По воспоминаниям самой Голды, это был настоящий экстрим-тур. Еда в дороге испортились. На полпути команда судна
тить ее от врагов, а только пытается вместе спрятаться от них. И, вероятно, именно это унизительное детское воспоминание стало толчком к тому, что став через много лет премьерминистром Израиля, Голда Меир считала своей целью сделать так, чтобы никогда больше жизнь и смерть евреев в любом уголке мира не могли зависеть от воли и желания антисемитов. В 1903 году Моисей перевёз семью обратно в Пинск, оставил жену и детей у тестя, а сам, заняв денег на билет, отправился в Америку. Проведя несколько месяцев в Нью-Йорке, Мабович переехал в небольшой город Милуоки. Там он, наконец, нашел относительно хорошо оплачиваемую работу. Откладывая каждый цент, он только через три года собрал деньги на переезд в Америку жены и детей. Через Атлантику Блюма со всеми детьми плыла четвертым классом — под палубой, без окон, туалетов и свежего воздуха.
«Он мог без устали растолковывать достоинство какого-нибудь сонета такому невежественному слушателю, как я»
взбунтовалась. Само судно еле-еле дрейфовало водами Атлантического океана. По прибытию в Палестину они увидели пустынный пейзаж, дополнявшийся грязью, мухами и ужасной жарой. И в довершении всего, когда Голда и ее спутники сделали первые шаги по земле обетованной, их никто не встретил. Как выяснилось позже, друзья-сионисты, которые приехали сюда из Америки двумя годами ранее, именно в этот день уладили последние формальности, чтобы вернуться в Штаты. Узнав об этом, один из друзей Меир сказал: «Ну, Голда, ты так хотела увидеть Эрец-Исраэль. Вот мы и приехали. А теперь можем ехать обратно». Но Голда отправилась с мужем в Мерхавию — один из первых кибуцев, созданных сионистами в Палестине. Сначала кибуцники наотрез отказались принимать в свои ряды семью Меерсон — ведь «изнеженные» американцы, по их мнению, не могли выдержать трудностей жизни в кибуце. Но Голде удалось убедить их дать им шанс.
Золотая мать Израиля: путь Голды Меир
«На кухне в Киеве я знала только, что жизнь тяжёлая и справедливости на свете не существует» В 80-х годах 19-го столетия в белорусском городке Пинске было крайне сложно найти хорошую работу. В попытке вырваться из нищеты еврейский плотник Моисей Мабович, отец пятерых детей, принимает решение переехать в Киев. Но тогда было недостаточно просто иметь деньги на переезд, необходимо было разрешение властей выехать за черту оседлости. Единственный выход — доказать, что ты лучший в своем деле и нужен в большом городе. С надеждой на это Моисей смастерил столик для игры в шахматы и отправился в управу доказывать свою квалификацию. Столик удивил чиновников своим изяществом и красотой, и Моисей вернулся домой с пропуском за черту оседлости — свидетельством ремесленника. Вздохнув с облегчением, Моисей с женой Блюмой и детьми переезжает в Киев, где вскоре рождается шестой ребёнок — будущая легенда Израиля Голда. Но киевская жизнь для маленькой девочки не была счастливой — дела у отца шли плохо, недавно открытая мастерская закрылась из-за отсутствия заказов. Большая семья ютилась в одной комнатушке, Блюма была домохозяйкой, а Моисей перебивался временными подработками. В Советском Союзе был распространён миф о том, что уехав, Голда с любовью вспоминала склоны Днепра, подольские улочки и цветущие каштаны. Но, к огромному сожалению всех современных киевлян, это весьма далеко от правды. Через всю жизнь Голда Меир пронесла воспоминания о нищете и голоде: «Никогда у нас ничего не было достаточно — ни еды, ни тёплой одежды, ни дров. Я всегда немножко мёрзла, и всегда у меня в животе было пусто. Идут года, а в моей памяти ничуть не потускнела одна картина: я сижу на кухне и плачу, глядя, как мама скармливает моей сестре Ципке несколько ложек каши − моей каши, принадлежащей мне по праву! Каша была для нас настоящей роскошью в те дни, и мне больно было делиться ею даже с ребенком. Спустя годы я узнала, что это значит, когда голодают собственные дети, и что такое − матери решать, кто должен получить больше; но тогда, на кухне в Киеве, я знала только, что жизнь тяжёлая и справедливости на свете не существует». Но несмотря ни на что, семья старалась не унывать и жить радостно. «По вечерам в пятницу, − вспоминала она, − у нас было полно народу, обычно родственников: двоюродные и троюродные братья и сестры, тёти, дяди. До сих пор вижу, как все они сидят вокруг кухонного сто-
«Не стоит быть слишком умной. Мужчины не любят умных девушек» Но они достойно пережили тяжёлое путешествие и обосновались в Милуоки. Блюма открыла небольшую продуктовую лавку, и Голда помогала ей, чем могла, хоть торговля и не была ей по душе. Из-за работы Голда пропускала занятия в школе, но уже тогда ей было важнее заботиться не о себе, а о других. В четвёртом классе она вместе с подругой Региной Гамбургер создала «Американское общество юных сестёр», чтобы собрать деньги на учебники для нуждающихся школьников. Она верила в то, что делает, и сама вызвалась агитировать людей жертвовать доллары и центы на доброе дело. Ее речь так поразила слушателей, что собранных денег хватило на учебники. Окончив начальную школу, Голда соби-
almanac panorama #19 (1935), may 9 - 15, 2018
В 1912 году, не выдержав, она сбежала к старшей сестре Шейне в Денвер и два года прожила в кругу сионистовсоциалистов. В семнадцатилетнем возрасте Голда вступает в «Poale Zion» и начинает выступать на митингах, будучи еще школьницей и обучая по ночам иммигрантов английскому языку. Она и ее друзьясионисты, благодаря пылкому энтузиазму и горячему участию в движении, получили прозвище «сио-чокнутые». Она поступила на один семестр в Учительский колледж Милуоки, а в свободное от занятий время преподавала идиш в еврейском центре. В то время одним из ее друзей стал молодой музыкант, литовский еврей Моррис Меерсон. Он играл для нее, водил по музеям, на концерты. Он пленил сердце Голды, и в 19 лет она вышла за него замуж. «Я заметила Морриса потому, что он был так хорошо образован: он, самоучка, знал такие вещи, о которых Шейна и ее друзья и представления не имели. Он любил, знал, понимал искусство — поэзию, живопись, музыку; он мог без устали растолковывать достоинство какого-нибудь сонета — или сонаты — такому заинтересованному и невежественному слушателю, как я», - рассказывала Меир. «Ты так хотела увидеть ЭрецИсраэль. Вот мы и приехали. А теперь можем ехать обратно» В годы Первой мировой войны британская армия отвоевала Палестину у турок, и туда устремились еврейские колонисты. Правда, приток их был строго ограничен, все-таки местное арабское население не встретит их с хлебом-солью, а природа бо-
www.panorama-e.com
«Почему кормить скот в хлеву почётно, а своих товарищей - нет?» Советский колхоз по сравнению с тогдашним израильским кибуцем — просто царство индивидуализма. Кибуцники ходили в одинаковой одежде, ели только в общей столовой, и никто не имел права съесть или выпить чего-нибудь, не поделившись с другими. Дети должны были жить в общем детском “садике”, лишь несколько раз в день посещая родителей в их комнате. Кибуцники много работали, но питались недостаточно, в отличие от скота. «Почему кормить скот в хлеву — почётно, а своих товарищей — нет?», — удивлялась Голда. И занялась этим вопросом:
tel: (323)463-7224, (323)463-7007, fax: (323)460-2980