Ольга Зотова. Немного любви, не считая двух трупов

Прекрати, еще истерик мне здесь не хватало. Я этого не люблю, ты же знаешь или уже забыла? Так я напомню. Даша непроизвольно дернулась и попыталась отодвинуться от Виктора, но наручники, которыми она была прикована к батарее, напомнили ей, кто, как говорится, в доме хозяин. Итак, - продолжил Виктор. - О доме. Дом ухода требует. Ты без мужика, а хоромы твои не узнать. Видно немало денег вложено в этот дом. Я помню, каким он был после нашего с тобой расставания. Вот и серьги, и кольца у тебя не на учительскую зарплату куплены. Виктор попытался взять Дашину руку, на которой были два кольца с довольно крупными бриллиантами. Даша резко отдернула руку. Но он все-таки добился своего. Теперь одна рука у нее была в наручниках, а другая, как в тисках, в руке Виктора. Даша непроизвольно поморщилась, то ли от боли, то ли от брезгливости. Ей до тошноты был неприятен этот человек. И в институте ты училась на платном отделении, - продолжал Виктор, не отпуская руку Даши, а только еще крепче сжимая ее, намеренно делая больно. Ему доставляло удовольствие смотреть, как Даша морщится от боли и пытается высвободиться. - И квартира у тебя в городе. Дальше продолжать? Виктор резко наклонился к Даше, отпустив ее руку. Даша от неожиданности дернулась и ударилась головой о батарею. Она схватилась освободившейся рукой за затылок и прошептала: Я ничего не знаю. Что? Повтори, дорогая я не слышу, Виктор приподнял ее подбородок. Я ничего не знаю! - крикнула Даша, дернувшись головой, пытаясь уйти от ненавистного прикосновения его рук. Не знаешь? А это мы сейчас проверим, - довольно улыбнулся Виктор и переместил свою руку ниже, на шею. Даша чувствовала, что еще немного, и она потеряет сознание от страха и усталости. Этот разговор и близость Виктора, который гладил ее уже по груди, животу и коленям, совершенно вымотали ее и не оставили ей сил для сопротивления. Даша повернула голову в сторону Ирмы. Что она хотела увидеть в ее глазах, она и сама не знала. Ирма смотрела на них, но ни сочувствия, ни жалости, ни каких – либо других эмоций ее глаза не выражали. Тем временем ласки Виктора набирали обороты и становились более настойчивыми. Чтобы хоть немного остудить его пыл, Даша быстро заговорила: Это наследство старшего брата моего отца. У него никого не осталось родных, кроме меня. Дядя сильно болел, я за ним ухаживала, и он завещал мне квартиру в городе и все свои сбережения. Виктор резко оттолкнул Дашу и произнес Так, мне надоело слушать твои сказки.