московские новости №27 14 февраля 2013
я человек
7
Ольга Ковшарь художник-гравировщик
«Я не раз задавалась вопросом о том, что же такое памятники — искусство или ремесло. После двадцати лет в профессии, думаю, что все-таки искусство. Ведь каждый памятник уникален. За каждым стоит история человеческой жизни. Эта мысль помогает мне легче переносить несправедливые нападки, что мы якобы наживаемся на чужом горе. Можно сказать, что профессия художника-гравера по надгробным изделиям постепенно вымирает. Во многих мастерских уже нет художников, только машины. Так, конечно, выгоднее — себестоимость изделий уменьшается. У меня на производстве есть механические и лазерные гравировальные станки, а также самый дорогой ультрафиолетовый принтер, позволяющий наносить изображения полимерными чернилами на любую поверхность. Благодаря ему мы завоевали несколько золотых медалей на международной выставке «Некрополь». Но никакой суперсовременный станок не сможет заменить руку настоящего мастера. О трудностях
Желающих работать в нашей профессии немного. Физически очень тяжело. Во-первых, труд граверов связан с постоянной вибрацией. Чтобы набить портрет на камне, гравировщики используют электрические машинки. Я часто прячу руки, из-за работы на них много шрамов — белоручкой уже не назовешь. А установщики? Им порой приходится ставить памятники по полтонны весом. При этом на многие места на кладбище даже пройти сложно. А полировщики? Сутками работают в пыли и по колено в воде. Эмоционально тоже тяжело, особенно новичкам. Конечно, работа сопряжена со стрессом. Поэтому могу с уверенностью сказать, что в нашем деле работают только сильные личности. Слабые рано или поздно уходят. Я даже замечаю, что люди непорядочные, лжецы, воры, рвачи надолго не задерживаются. Время все ставит по своим местам. О конкурентах и законодателях
Конкуренция — отдельная тема. С каждым годом число изготовителей растет, на рынок приходят непрофессионалы. Очень часто орудуют теневики, которые делают надгробия где-то в сараях, гаражах. Проработав сезон, исчезают, а спросить не с кого. По нашей профессии кризис ударил сильно. На моем производстве количество заказов сократилось до 30% от общего оборота. Люди в первую очередь думают о насущных проблемах, а культура погребения уходит на задний план. Хотя это неправильно, ведь именно это отличает людей от животных, подчеркивает ценность каждой человеческой жизни. Культура погребения лежит в основе всеобщей мировой культуры. Великие умы России с трепетом писали о смерти. О ценах
Разброс цен очень большой. От малобюджетных искусственных памятников за 5 тыс. руб., до миллионных заказов. Средняя стоимость изделий, востребо-
Евгения Максимова/Anzenberger Agency
ванных сейчас, — 20–40 тыс. руб. Все зависит от благосостояния заказчика и от отношения к умершему. Мы никогда не спорим с клиентами, но когда есть сомнения, предлагаем несколько проектов. Заказчик сам выбирает, что ему по душе. В нашей полосе нежелательно ставить белые мраморные памятники изза влажности и большого количества деревьев на кладбищах. Такие памятники начинают зеленеть. Поэтому люди в основном заказывают черный гранит. Он прочный, красивый, долговечный.
больше кресты ставят. Влияние религии чувствуется. Но чаще клиенты просят изготовить надгробие, связанное с хобби умершего: к примеру, рыбалка, автомобили, конный спорт. Все чаще люди просят покрыть буквы сусальным золотом. А в лихие 90-е просили покрывать золотом цепочки на портретах, кольца. Сейчас этот тренд уже позади. Интересный случай у меня был, когда одинокий мужчина при жизни заказал себе памятник с портретом и надписью «Любим тебя, гордимся тобой и в памяти нашей всегда ты живой!».
О странностях и трендах
О личном
Я часто езжу за границу обмениваться опытом с коллегами. Я посетила более 20 кладбищ по всему миру. Самое необычное надгробие видела в Вене. Один местный миллионер завещал изготовить надгробие в виде сейфа и все его деньги положить туда. Надгробие очень большое, денег там много. Что касается нашего народа — мы консерваторы. Вообще с 90-х годов мало что изменилось. Разве что памятники люди стали заказывать подороже, но не так массово, как раньше. Сейчас все
Я муниципальный депутат в городе Серпухове. Моя профессия мешает мне в политической деятельности, потому что люди не любят «похоронщиков». Людям нашей профессии никогда ничего не страшно. Потому что страшнее смерти нет ничего, а мы с ней на «ты». Близкие давно уже смирились с моим отношением к любимому делу. Муж иногда посмеивается, потому что, даже приезжая на отдых, я еду на кладбище. Но понимает и поддерживает, а это уже хорошо. У меня коллекция из десяти тысяч фотографий лучших надгробий мира, захоронений великих певцов, художников, композиторов, политиков, поэтов… Моя мечта — открыть свой музей. Кладбище — это город, только город бывших. Это город вечного, город истории. И если мы посещаем памятники знаменитых людей и отдаем дань уважения, то почему мы не можем посетить место захоронения неизвестного человека? Ведь он тоже жил на нашей земле. Только у него своя история».
Людям нашей профессии никогда ничего не страшно. Потому что страшнее смерти нет ничего, а мы с ней на «ты»
Записала Александра Яковлева