NEW CANCER CENTER AT THE FOREFRONT OF INNOVATION by Mike Kurov

Клиника Générale-Beaulieu

In 1899, the State of Geneva authorized local doctors and surgeons to treat and operate patients in private institutions. In response to this decision, Clinique Générale was founded in Champel, a peaceful, verdant suburb not far from the city center. Shortly after, Clinique Beaulieu opened during World War I and in its day, was rapidly recognized as Switzerland’s most avant-garde clinic.

70 years later, the destinies of these two medical institutions merged together and in summer of 1983, Clinique Générale-Beaulieu was inaugurated. In addition to offering excellent medical facilities, the hospital was also located in an ideal setting with much appreciated views over the Salève and Voiron mountains.

В 1899 году женевские врачи и хирурги получили разрешение лечить и оперировать пациентов в частных медицинских заведениях. С этой целью недалеко от центра города, в тихом, утопающем в зелени квартале Шампель была создана La Clinique Générale. Clinique Beaulieu появилась чуть позже, в период Первой мировой войны, и вскоре была признана самой современной

In 2017, Clinique Générale-Beaulieu joined Swiss Medical Network, one of Switzerland’s two leading private hospital groups. Swiss Medical Network encompasses 22 medical institutions, spread throughout the country’s three linguistic regions. клиникой в Швейцарии. Судьбы двух медицинских учреждений переплелись 70 лет спустя, когда летом 1983 года была открыта La Clinique GénéraleBeaulieu, не только располагающая отличным медицинским оборудованием, но и предлагающая великолепные виды на горы Салев и Вуарон из окон палат. В 2017 году Клиника Générale-Beaulieu вошла в состав Swiss Medical Network, одной из двух ведущих сетей частных клиник Швейцарии, объединяющей сегодня 22 медицинских учреждения, расположенных во всех трех языковых регионах страны.

Today, Clinique Générale-Beaulieu is a multidisciplinary institution renowned for its orthopedic, general surgery, urology, gynecology, and maternity specialties. Facilities include Radiology and Nuclear Medicine Institutes as well as a Physiotherapy and Functional Restoration Center. GénéraleBeaulieu has 400 employees and offers access to more than 600 board-certiﬁed physicians. Its eight operating theatres are equipped with the most advanced technology currently available. Admissions total more than 5’000 patients, per year.

Сегодня Клиника Générale-Beaulieu –это многопрофильное заведение, известное своей специализацией в областях ортопедии, общей хирургии, урологии, гинекологии и акушерства. Она располагает Институтом радиологии, Институтом ядерной медицины, а также Центром физиотерапии и функционального восстановления. Клиника Générale-Beaulieu насчитывает около 400 сотрудников и более 600 аттестованных врачей. Ее восемь операционных блоков оснащены самым передовым оборудованием, доступным на сегодняшний день. Ежегодно здесь проходят госпитализацию более пяти тысяч пациентов.

In 2020-2021, Geneva inhabitants observed extensive construction work around the hospital. Although the coronavirus pandemic caused delays, the outcome was well worth the wait! Once the unattractive scaffolding was removed, onlookers were delighted to discover an ultra-modern building ready to house the new Cancer Center, member of the Swiss Cancer Network.

The decision to locate the new center at Clinique Générale-Beaulieu was judicious. The presence of oncologists, surgeons, urologists and gynecologists already working on-site provided the ideal opportunity to create a multidisciplinary oncology center.

В 2020-2021 годах жители Женевы с интересом наблюдали за стройкой, проходившей вокруг клиники. Несмотря на вызванные пандемией коронавируса отсрочки, результат стоит ожидания! Как только строительные леса были разобраны, всем предстало суперсовременное здание, в котором расположился новый Онкологический центр, вошедший в состав Швейцарской онкологической сети и ставший неотъемлемой частью главного онкологического центра в Женеве. Выбор Клиники Générale-Beaulieu для создания этого центра не был случайным: здесь уже работали онкологи, хирурги, урологи, гинекологи, и именно присутствие в одном месте стольких специалистов позволило создать многопрофильный междисциплинарный онкологический центр.

The Cancer Center’s key focus is to offer the most appropriate and personalized cancer care. Under the direction of Professor Oscar Matzinger, the center includes experienced specialists, who provide tailormade treatments to patients, in their local environment. The center is able to treat a vast array of cancer pathologies such as brain, head & neck, breast, prostate, gastro-intestinal and lung tumors. Each patient case study is collectively discussed to determine the best-suited therapies.

Деятельность Онкологического центра направлена прежде всего на развитие самых передовых технологий ради обеспечения максимальной безопасности пациентов. Под руководством профессора Оскара Матцингера в Центре

справиться с большинством онкологических заболеваний – раком мозга, головы и шеи, груди, простаты, кишечника и легких. Случай каждого пациента обсуждается коллегиально с целью определить наиболее подходящее для него лечение.

работают первоклассные специалисты, обеспечивающие каждому пациенту индивидуальный подход. Вместе они способны

The Center’s medical reputation was quickly established and today, international patients are eager to receive treatment here. Firstly, they are attracted by the proven medical excellence, the ultramodern facilities and innovative technologies, in addition to the caring comfort the hospital provides. The guarantee of total privacy and conﬁdentiality is also much appreciated by well-known ﬁgures and celebrities. Foreign patients also value the fact they will receive highquality medical care on a par with US excellence, which could cost up to 50% less in Switzerland compared to the US.

Репутация нового Центра утвердилась очень быстро, вследствие чего сюда стремятся попасть многочисленные пациенты из-за рубежа, включая Азербайджан, Казахстан, Россию, Украину… Прежде всего, их привлекает качество медицинских услуг, самое современное оборудование и комфорт, достойный лучших отелей.

Ценят многие знаменитые пациенты и традиционные для Швейцарии дискретность и полную конфиденциальность. Не последним фактором в выборе Центра является и финансовое преимущество: аналогичное лечение онкологического заболевания в США обойдется приблизительно на 50% дороже, чем в Швейцарии.

Prof. Matzinger, the Department of Radiation Oncology is considered to be one of the center’s major assets. In simple terms, can you explain what this is?

Доктор Матцингер, одна из самых сильных сторон нового центра –отделение радиационной онкологии. Можете ли Вы объяснить простым языком, что это такое? Попробую. Существуют четыре способа лечения раковых опухолей: хирургический, химиотерапия с использованием сильнодействующих препаратов, Meet Professor Oscar Matzinger Знакомьтесь –профессор Оскар Матцингер

Let me try. There are four ways to treat tumors: through surgery, chemotherapy using potent drugs, more recently immune-therapy and lastly radiation. Radiation oncology or radiation therapy is the use of X-rays for therapeutic purposes. Almost all malignant tumors can be irradiated, when the tumor is at a certain stage. The most common types of cancer to be treated this way are breast, prostate, lung, head and neck, gastrointestinal and brain cancers. со сравнительно недавних пор – иммунотерапия и, наконец, облучение. Радиационная онкология или радиационная терапия – это использование рентгеновских лучей в терапевтических целях. Почти все типы злокачественных опухолей можно облучить, когда болезнь находится на определенной стадии. Типы рака, которые чаще всего лечатся с помощью лучевой терапии, – это рак груди, простаты, легких, рак головы и шеи, желудочно-кишечного тракта и мозга.

What are the latest advances in radiation oncology?

From a technological point of view, radiation therapy has made a huge leap forward in recent years and has become extremely accurate. Stereotactic radiation therapy (SBRT), also known as radiosurgery, allows physicians to target tumors with such precision that the entire treatment can be delivered in one to ﬁve sessions only for the same results achieved in ten weeks of traditional treatment.

What is the main advantage of radiotherapy over chemotherapy?

Any given treatment does not have an advantage over another as they all play a different role in the global ﬁght against cancer. Treatments can be administered together, sequentially, or alone. This will depend on the type of tumor and the extension of the disease. That is why a multidisciplinary team discusses each patient case before starting any protocol. Together, the team decides which treatment is, or which treatments are the most beneﬁcial and in which order they should be delivered.

Каковы новейшие достижения в области радиационной онкологии? В техническом плане за последние годы лучевая терапия сделала огромный скачок вперед, став очень точной. Стереотаксическая лучевая терапия (SBRT), также известная как радиохирургия, позволяет врачам достигать такой точности попадания в опухоль, что все лечение может быть проведено за один-пять сеансов и дать такой же результат, который достигается за десять недель традиционного лечения. В чем главное преимущество радиотерапии по сравнению с химиотерапией? Мы не можем говорить о преимуществе отдельного способа лечения перед другими, поскольку каждый из них играет свою особую роль в общей борьбе с раком. Различные виды лечения могут применяться параллельно, по очереди или самостоятельно. Это зависит от вида опухоли и степени ее распространения. Именно поэтому случай каждого конкретного пациента обсуждается мультидисциплинарной командой, которая решает, какой или какие способы лечение наиболее уместны и в какой последовательности они должны быть назначены.

Prostate is one of the most common types of cancer in men. Is radiotherapy a treatment option?

Absolutely! We now have reliable clinical trials indicating that prostatectomies and radiotherapy are equally effective. This means patients can choose the treatment they would prefer. However, as the toxicity proﬁle is slightly different, we strongly recommend patients see both a urologist and a radiation oncologist prior to any treatment, in order to take a well-informed decision regarding the treatment they opt for.

Breast cancer is a nightmare for many women...

Yes, but we have good news here, too! Radiotherapy means the breast/s can be preserved. The patient undergoes daily outpatient sessions for 3 to 5 weeks and it generally only takes about half an hour! Furthermore, there are no frightening side effects such as hair loss.

What if a tumor has already metastasized? For example, if there are several metastases – is radiotherapy carried out separately on each one?

It goes without saying that early tumor detection and starting local treatment promptly increases the chances of success. Patients can expect to enjoy a comfortable life for many years afterwards.

Простата – один из самых распространенных видов онкологического заболевания у мужчин. Повышает ли их шансы радиотерапия? Значительно! Мы располагаем надежными данными клинических исследований, доказавших, что простатектомия и радиотерапия равно эффективны. Это означает, что пациент может сам выбирать способ лечения. Однако, поскольку уровень токсичности у них слегка разный, мы настоятельно рекомендуем посоветоваться как с урологом, так и с онкологом-радиотерапевтом до начала любого лечения, чтобы принять взвешенное, информированное решение. Рак груди – страшный сон для огромного числа женщин… Да, но и тут есть отличная новость: радиотерапия позволяет сохранить грудь! Пациент проходит ежедневные сеансы в течение 3-5 недель, каждый из сеансов занимает не более получаса. Кроме того, нет и пугающих многих побочных эффектов, таких, как выпадение волос. Что делать, если опухоль уже дала метастазы? Например, их несколько – значит ли это, что каждая должна по отдельности подвергаться радиотерапии? Разумеется, чем раньше обнаружить опухоль и приступить к локальному лечению, тем выше вероятность успеха и многих лет комфортной жизни после. В случае метастаз, мы обычно начинаем с системного лечения первой линии. Лечение зависит от типа опухоли, числа и расположения метастаз. Некоторым пациентам с незначительным числом метастаз (1-5) мы можем также предложить, в дополнение к общей стратегии, стереотаксическую лучевую терапию (SBRT), которая может с высокой точностью достигать пораженные участки. В Женевском онкологическом центре практикуют и томотерапию... Этот термин, родившийся из сочетания слов TOMO (сечение) и THERAPY (терапия),

360 градусов вокруг пациента, в то время как диван, на котором он лежит, проходит через центр системы. Выпускаемые единичные лучи позволяют максимально точное дозирование облучения. Функционирование этого оборудования в радиотерапии сравнимо с КТ-сканнером в радиологии. Оно точно доставляет нужную дозу и объем, что позволяет существенно уменьшить побочные эффекты и дать пациентам повод для оптимизма.

In a metastatic setting, we usually initiate a systemic treatment ﬁrst line. Treatment will depend on the tumor type and the number and location of metastases. For certain patients with few metastases (1-5), we may also propose Stereotactic Body Radiation Therapy (SBRT) that targets the lesions locally with high precision, in addition to a systemic strategy. обозначает новую концепцию передового лечения рака, которое позволяет сочетать лучевую терапию под визуальным контролем и радиотерапию с модуляцией интенсивности. На практике дело обстоит так: аппарат совершает оборот на

Tomotherapy is available at the Geneva Cancer Center. What is it?

The word tomotherapy is composed of the word TOMO (meaning section) and THERAPY (therapy). It refers to a revolutionary radiotherapy innovation for advanced cancer treatment that combines image-guided radiotherapy and intensity-modulated radiotherapy. The machine rotates 360° around the patient while the couch he is lying on, passes through the center bore of the system. Single beams are released for prime radiation dosage precision. The function of this equipment in radiotherapy is comparable to that of a CT-scanner in radiology. It delivers the right dose and volume with acute precision. Therefore, side effects are signiﬁcantly lessened, and patients have a more optimistic outlook.

Can you outline the consultation and treatment processes?

Before the ﬁrst consultation, we collect the patient’s complete medical ﬁle. This can be quite challenging with international patients!

During the ﬁrst consultation, we inform the patient of our ﬁndings and explain the treatment proposal, previously discussed by our internal multidisciplinary tumor board.

When radiation therapy is recommended and accepted, we start with a radiotherapy planning – CT scan. During this procedure, we also determine the optimal patient position that will later be reproduced during each treatment session. The equipment at our disposal means we no longer perform the tattoo protocol as in the past.

Как вообще проходит консультационно-лечебный процесс? Вот пришел пациент в новый центр… До первой консультации мы собираем полное медицинское досье пациента, что в случае иностранных пациентов бывает непростой задачей. Во время первой консультации мы информируем его о сделанных на основании досье выводах и объясняем предлагаемые решения, предварительно обсуждавшиеся мультидисциплинарным советом. Если принимается решение в пользу рекомендованной радиотерапии, мы проводим КТ-сканирование. В рамках этой процедуры мы также определяем оптимательное для пациента расположение, которое затем воспроизводится на каждом сеансе. Имеющееся у нас оборудование позволяет обходиться без татуировок, практиковавшихся ранее.

The Cyberknife®, or Cyberknife, is a unique device that combines robotic treatment with breath-tracking technology to dynamically guide the beam to a moving tumor, allowing large doses of radiation to be delivered with high precision. The machine is equipped with sensors that can follow and adapt to the patient’s slightest movements during the treatment. Even if the patient coughs, the X-ray beam is delivered to the right place.

According to Prof. Matzinger, it not only follows tumor movement but even “breathes with it”.

Cyberknife®, или Кибернож – уникальный аппарат, позволяющий сочетать роботизированное лечение и технологию отслеживания дыхательных движений для динамического наведения пучка по движущейся опухоли, что позволяет с высокой точностью доставлять большие дозы излучения. По словам профессора Матцингера, он не только следует за пациентом, но даже дышит вместе с ним.

The CT-scan provides us with 3D or 4D imaging. These are used to determine our following course of action, that is to say the target volume and the organs that need to be protected. This data is then transferred to the medical dosimetrist, who calculates the different treatment parameters, such as radiation beam intensity. It is a complicated process that can take several days. Because our equipment is so precise, we can safely target a deﬁned zone with the right radiation dose. Before treating the patient, we always do “a ghost” test to ensure the accuracy of the calculated treatment plan. When everything matches, we are ready to proceed.

We adhere to strict Swiss safety legislation so guarantee optimal patient security, at all times. During the actual procedure, patients do not experience pain.

Many patients see a cancer diagnosis as a ﬁnal verdict and immediately lose heart. You speak of this disease as something that is not ﬁnal. Is the fear of cancer exaggerated?

Все зависит от каждой конкретной ситуации – от типа рака, от стадии, на которой он был обнаружен. В целом в отделении радиотерапии мы занимаемся пациентами, 60% которых имеют значительный шанс выздороветь, а 40% смогут продолжать жить с этим заболеванием в течение многих лет и без страданий. Действительно, любой человек, узнающий, что у него рак, испытывает

It really depends on each individual situation –the cancer type, the stage at which it is detected. In general, in the radiotherapy department, 60% of the patients we deal with have a signiﬁcant chance of cure and 40% will be treated to avoid progression or symptoms of the disease. Finding out you have cancer is always a shock. Fortunately, through screening practices, greater numbers are detected in the early phase and new innovative treatments are developed every year that strongly increase the chances of successful recovery. шок. К счастью, все больше случаев выявляются на ранних стадиях, каждый год появляются новые методы лечения, что увеличивает шансы на успех. Почему в Женеву приезжают пациенты из-за рубежа, особенно из стран СНГ –там нет достаточно современного оборудования? Причины этого как материальные, так и не материальные. В течение многих лет я сотрудничал с Европейской организацией исследования и лечения рака (EORTC) в Брюсселе, где возглавлял рабочую группу по желудочно-кишечным патологиям. Тогда стало очевидно, что некоторых странах нет нужного медицинского оборудования; в других есть оборудование, но нет специализированных, суперпрофессиональных медицинских команд, умеющих с этим оборудованием обращаться.

The Radixact® apparatus is speciﬁcally designed for radiotherapy, with a function comparable to that of a scanner in radiology. This machine rotates around the patient, allowing irradiation from all sides, delivering 3-D (and 4-D, with respiratory motion) doses with maximum precision. This machine is used in most cases –for the treatment of breast, prostate, head & neck, brain, digestive and lung cancer and other common types of cancer.

Accuray Radixact® предназначен специально для радиотерапии, функция его сравнима с функцией сканнера в радиологии. Аппарат этот вращается вокруг пациента, позволяя проводить облучение со всех сторон, с максимальной точностью доставляя дозы в формате 3-D. Этот аппарат используется в большинстве случаев – для лечения рака груди, простаты и других распространенных типов рака.

Why do patients from abroad come to be treated at Clinique Générale-Beaulieu?

The reasons are both tangible and intangible. For many years, I worked with the European Organization for Research and Treatment of Cancer (EORTC) in Brussels, where I headed the gastrointestinal pathologies work group. It became clearly apparent that certain countries lack the necessary medical equipment; others have the technology but not the expertise or the specialists and experienced medical and physicist teams to use the technology efﬁciently.

It is important to remember that the ultra-modern equipment available in our Center is inaccessible even for many developed countries around the world. Our medical technology makes it possible to treat large volumes or tumors in areas where access is difﬁcult, such as the head or neck. For example, the Cyberknife, a unique device that not only follows tumor movement, but even breathes with it. Today, Clinique Générale-Beaulieu is the only private hospital in Geneva to have this machine.

Additionally, in 2023 we will open the only training center outside the US, where doctors, physicists and technicians from across the globe can receive the necessary training to use the Cyberknife® and Radixact® tomotherapy.

In October 2021, our clinic was the ﬁrst in the world to successfully treat using Accuray Radixact®, RaySearch, RayStation® and RayCare. Our entire team is justiﬁably proud of this achievement.

Важно помнить, что оборудования, которым располагает наш Центр, нет и во многих развитых странах мира. Наша суперсовременная аппаратура позволяет осуществлять лечение больших объемов или опухолей в сложных местах, например, в голове или на шее. Вот, например, Cyberknife – уникальный аппарат, который не только следует за пациентом, но даже дышит вместе с ним. Клиника Générale-Beaulieu – единственная на сегодняшний день частная клиника в Женеве, располагающая этим аппаратом. В 2023 году мы откроем единственный за пределами США учебный центр, где врачи и техники со всего мира будут проходить обучение, необходимое для использования Cyberknife® и Radixact® при томотерапии. Наша клиника стала первой в мире, успешно проведшей лечение с использованием радиотерапевтического аппарата Accuray Radixact® с системами RaySearch, RayStation® и RayCare – это радостное событие, которым вся наша команда по праву гордится, произошло в октябре 2021 года. Аппарат с легкомысленным названием Papillon («Бабочка»), который позволяет проводить внутрипрямокишечные операции, уже используется в Клинике Женолье и в цюрихской клинике Bethanien. В некоторых случаях, особенно на ранних стадиях рака прямой кишки, он может помочь избежать хирургического вмешательства и окончательной стомы. Все это сверхсовременное и очень

осваиваем невероятную, постоянно развивающую технику. Мой скальпель – это мой компьютер. Мы работаем в команде, один в данном случае точно в поле не воин. Каждый пациент – это вызов, так что о рутине речь не идет!

дорогое оборудование мы приобретаем исключительно на средства Swiss Medical Network, без участия государственных и общественных структур. Вы производите впечатление очень жизнерадостного, оптимистичного человека. Почему из всех возможных областей медицины Вы выбрали онкологию? Моя профессия – самая прекрасная в мире. Занимаясь онкологией, я знаю, зачем встаю каждое утро, ведь речь всегда идет о жизни и смерти. В радиотерапии есть элемент гика – мы работаем с новейшим оборудованием,

The frivolously named “Papillon” device, used in rectal cancer is available at Privatklinik Bethanien in Zurich. In certain cases, and more especially the early stages of rectal cancer, this technology means surgical intervention can be avoided and patients may even avoid a deﬁnitive stoma.

Swiss Medical Network funds the acquisition of these ultra-modern and revolutionary technologies exclusively, without the participation of state or public structures.

You seem to be a very cheerful, optimistic person. Why did you choose radiation oncology out of all the possible medical ﬁelds?

My profession is wonderfully motivating and fulﬁlling. Working in radiation oncology, I know why I get up every morning – because it is all about life and death. There’s a geek element to radiotherapy – we work with the latest equipment, mastering incredible, ever-evolving techniques. My scalpel is my computer. We work as a team; I am no lone warrior in the ﬁeld. Every patient is a new challenge, so routine is never an issue.

https://www.beaulieu.ch/ru/nos-medecins/prof-oscar-matzinger/

Фридлендер: «Признать, что нуждаешься в помощи, –это проявление силы»

Meet Dr. Alex Friedlaender Д-р Алекс

Dr. Friedlaender, could you kindly give a brief overview of the Center, as an insider?

At the Oncology Center we do everything in our power to treat patients in the best way possible. We have access to all the most recent oncology treatments: not just chemotherapy, but also immunotherapy that uses the body’s immune system to fight and control the cancer. I’m talking about targeted treatments for cancer mutations based on a person’s genomic disease profile, plus hormone therapy treatments for breast or prostate cancers. We use all these therapeutic weapons in conjunction with everything we have in our clinic structure. Oncology is no longer just about administering a treatment, but establishing a multidisciplinary treatment protocol that requires the involvement of a team of surgeons, organ specialists, radiation oncologists... All these medical considerations are discussed within a multidisciplinary colloquium, the Tumor Board, which is held several times a week. We discuss each patient file collectively.

Could you give an example of when a “traditional” treatment is recommended rather than radiotherapy?

It depends on the scope of the disease. Often, for a more localized tumor, we go for a truly multidisciplinary treatment, where we operate or do chemotherapy/ radiotherapy to try to completely eliminate the disease. When the disease has already spread too much, only pure oncological management is really possible. For example, if we discover a lesion in the brain, we will control it with radiotherapy, but we cannot treat everywhere with radiation. So, we use so-called traditional treatments. However, it’s important to note that these treatments are also constantly evolving, and often even faster than other therapies. Never before have we seen such rapid evolution as in the ﬁelds of immunotherapy and targeted treatments over the last few years.

In your opinion, what is the most signiﬁcant advance in this ﬁeld?

I can give you one example concerning immunotherapy in lung cancer. Today, 4 to 7 times more people are still alive 5 years after a lung cancer diagnosis, compared to when immunotherapy was not applied. We can even talk about healing; time will give us the answer.

Д-р Фридлендер, могли бы Вы описать Центр в целом, как говорится, изнутри, как один из работающих в нем врачей? С удовольствием. Если совсем коротко, то главная задача Центра – как можно лучше лечить наших пациентов. Мы располагаем для этого всеми возможностями современной медицины, практикуя не только химиотерапию, но и иммунотерапию, которая использует иммунную систему организма для борьбы с раком и контролирования болезни. К этому следует добавить методы лечения, нацеленные на мутации рака в зависимости от геномного профиля болезни у конкретного пациента, а также гормонотерапию –для лечения рака груди или простаты. Мы используем все эти терапевтические средства вместе со всем другим «арсеналом», которым располагает наша структура. Онкология – это не просто применение того или другого метода лечения, но и, прежде всего, разработка общего плана лечения, часто мультидисциплинарного, требующего участия хирургов, специалистов по различным органам, радиоонкологов… Такой план всегда обсуждается на собраниях специалистов разных направлений, Tumor Board, которые проходят несколько раз в неделю. Досье каждого пациента обсуждается коллективно. Не могли бы Вы привести пример, когда «традиционное» лечение предпочтительнее радиотерапии? Все зависит от того, насколько успела развиться болезнь. Часто, в случае локализованной болезни, мы рекомендуем по-настоящему мультидисциплинарный подход, или же оперируем, или применяем химиотерапию параллельно с радиотерапией, чтобы попытаться полностью устранить болезнь. Если же болезнь уже сильно развита, то единственный возможный метод лечения

радиотерапии. Но лучи ее не могут проникнуть всюду. Поэтому нужно и так называемое традиционное лечение, виды которого, кстати, развиваются быстрее всех. Мы никогда не наблюдали столь быстрого развития, как в иммунотерапии или в целевой терапии за последние несколько лет.

– это «чистая» онкология. Если мы обнаруживаем, например, образование в мозге, то будем контролировать его с помощью

When did you start applying this method for the ﬁrst time?

In 2015-2016. That’s when immunotherapy came onto the market, ﬁrst in an experimental manner, then in a standard way and covered by medical insurance. Now it is our daily bread. What is tricky in oncology is that certain things work very well for one patient, but not at all for another. Some patients have mutations that can be targeted with oral medication – pills that can give years and years of good life quality. Other patients need heavier treatments based on chemotherapy and immunotherapy, administered intravenously. So, everything depends on the genomic characteristics of the disease. Ten years ago, we categorized three types of lung cancer. Today we talk about dozens of subtypes of this cancer and each subtype has its speciﬁc treatment. That means, if we are talking about precision medicine or personalized medicine, we need to carefully go through all the diagnostic steps and not just say: “He’s got lung cancer, so let’s apply method X.” We need to fully understand the disease and target it. In about 40% of cases, there are mutations that we can target immediately. Instead of administering the treatment intravenously, we prescribe it in tablet form, which is easier for the patient.

As we are talking about lung cancer, is it true to say that smoking is the main cause of this disease?

It’s very geographical. In some countries there is a high prevalence of smoking and most cases are indeed related. In other countries, where smoking is becoming more and more rare, where it’s no longer fashionable, you do ﬁnd all these mutations - the reason why people who don’t smoke get lung cancer, sometimes not very old. You can give medication in the form of a pill and melt away the disease for years.

And if smoking is not the only cause of lung cancer, what are the others?

Environmental pollution, and this has been scientiﬁcally proven. Then there are genetic components: people of speciﬁc origins have certain mutations more easily than others, even among non-smokers. In parts of Asia, 90% of lung cancers have a certain mutation that accounts for only 10-15% of cases in Europe.

Что представляется Вам самым главным прогрессом в этой области? Приведу пример использования иммунотерапии при лечении рака легких. Благодаря ей, через пять лет после постановки диагноза в 4, а то и в 7 раз больше людей живут сегодня полноценной жизнью. Можно даже говорить о полном исцелении, хотя подтвердить это должно время. Когда Вы впервые применили этот метод? В 2015–2016 годах. Именно тогда иммунотерапия появилась на рынке, сначала в виде незарегистрированного метода, используемого в связи с исключительными обстоятельствами, а затем в качестве стандартного метода, покрываемого страховкой. Сегодня это наш хлеб насущный. Сложность онкологии заключается в том, что на одного пациента хорошо действует какой-то метод, а на другого нет. Некоторые заболевания имеют мутации, которые можно успешно лечить с помощью таблеток, способных обеспечить многие годы комфортной жизни. Другие же требуют более сложных методов лечения, внутривенных инъекций, химиотерапии или иммунотерапии. Так что все зависит от геномных особенностей заболевания. Еще десять лет назад различали три типа рака легких. Сегодня мы говорим о десятках подтипов, и каждому нужно особое лечение. Поэтому, если говорить о точной, персонализированной медицине, то необходимо пройти через все этапы диагностики, а не просто сказать: «Это рак легких, будем лечить его так-то». Необходимо лучше понять болезнь и установить точную цель. Приблизительно в 40% случаев заболевания раком мы имеем дело

редким явлением или просто вышло из моды, мы обнаруживаем всевозможные мутации, из-за которых порой не курящие люди заболевают раком легких, иногда уже в преклонном возрасте. Им назначается лечение в виде таблеток, и болезнь отступает на долгие годы.

сразу идентифицировать, и вместо введение лекарства через вену, прописываем таблетки, что гораздо проще для пациента. Поскольку Вы заговорили о раке легких, правда ли, что курение –самая распространенная причина этого вида рака? Это очень географическое явление, если можно так выразиться. В некоторых странах, действительно, есть очевидная связь между курением и большинством случаев заболевания. В других, там, где курение становится все более

мутациями, которые можем

Switzerland is considered to be one of the countries with the cleanest air. Do you see fewer cases of lung cancer?

There are fewer cases of certain cancer subtypes, but it’s very hard to say what precisely causes cancer in a particular person. We identify a speciﬁc subtype almost exclusively in smokers, and in this case, we can make a link with tobacco. But another type of lung cancer, which today is responsible for the majority of cases, we very often cannot determine its origin. It’s difﬁcult: people always want to know why?

The Oncological Center located in a private clinic, is more than a treatment center, isn’t it?

Absolutely. Here, the well-being of patients during and after treatment is extremely important. We have an Integrative Medicine Center at CliniqueGénérale Beaulieu, where we offer a variety of alternative medicines that can speciﬁcally help patient well-being, by alleviating certain symptoms and creating a break from the patient’s treatment routine. It is also via our interactions that we try to help the patient move forward. We have a physiotherapy and nutrition program – to stay strong, to eat properly. Then psychological support is also provided, which is essential because a cancer diagnosis always comes as a shock. It is completely normal to need support. Not everyone wants it for fear of being considered weak. It’s perhaps a sign of strength to admit we need help, don’t you think?

We support and help patients to make the right choices, but ultimately the ﬁnal choice is theirs.

Если не курение, то какие другие факторы могут спровоцировать рак легких?

Один из факторов – загрязнение окружающей среды, это было недавно доказано. Есть и генетические факторы: люди определенного происхождения имеют больше шансов «подцепить» некоторые мутации, чем другие, даже если они не курят. В некоторых частях Азии, например, 90% заболеваний раком легких относится к определенной мутации, которая в Европе «отвечает» лишь за 10–15%. Считается, что в Швейцарии воздух чистый. Наблюдается ли здесь меньше случаев заболевания раком легких? Здесь меньше случаев заболевания определенным подтипом рака, но крайне трудно с уверенностью сказать, что послужило причиной заболевания у конкретного человека. Так, почти у всех курильщиков наблюдается один и тот же подтип, то есть связь налицо. Но происхождение другого подтипа, одного из наиболее распространенных, очень часто установить не удается. Что создает проблему, ведь люди всегда хотят знать, почему? Ваш Центр расположен в частной клинике, и это больше, чем просто лечебный центр, не так ли? Совершенно верно. Мы не только лечим пациентов, но и заботимся об их комфорте в течение лечения и после него. К их услугам специалисты по интегративной медицине Клиники Женераль-Болье, мы можем также предложить разные виды параллельной медицины, которая не только не причинит вреда, но может улучшить комфорт, сгладить какие-то неприятные симптомы, да и просто отвлечь пациента от рутины. Мы стараемся помочь пациенту двигаться вперед в ходе

общения с

В клинике есть программы психотерапии и оздоровительного питания – чтобы пациент не терял сил, держал себя в руках. Необходима и психологическая поддержка, ведь раковый диагноз –это всегда шок. И совершенно нормально обратиться за помощью. Не все это делают из страха сойти за слабаков. Но такая позиция ошибочна. Напротив, признать, что нуждаешься в помощи – это проявление силы. Мы помогаем пациентам сделать правильный выбор, но в конце концов он остается за ними.

постоянного

ним.

Many people prefer treatment to surgery. Are there clear indications for one or other?

It all depends on the cancer type and stage. In the more localized stages, surgery remains a major part of treatment. But for prostate cancer, for example, we have two equivalent options, with slightly different toxicity levels: to operate or to do radiotherapy. For some lung cancers, at the limit of operability; choosing a combination of chemotherapy and radiotherapy followed by immunotherapy seems to be at least as effective as undergoing an operation without guarantee that it will be enough, especially if the disease is locally advanced. However, surgery remains a very important tool, and that is why we discuss each case at the Tumor Board – to ﬁnd the best treatment for each patient taking into consideration the patient’s general condition and age. Skill sharing also makes it possible to control quality.

Cancer frightens everyone. Despite all the medical advances, its origin remains a mystery. Do you think that in time this mystery will be solved?

Concretely – no. We know that cancer comes from an imbalance in the body. The immune system constantly eliminates cells that begin to divide abnormally and behave irregularly. At some point, and this is more common with age, these cells sometimes manage to escape, to evade the immune system and begin to grow in an anarchic, uncontrollable way. This is the basic explanation of cancer, regardless of what the exact mutational mechanism is. Aging contributes to poorer control of the immune system, there are other factors that we have already mentioned, but we will never be able to say exactly – why. I’m optimistic for progress, but not for determining the cause – there are simply too many possible factors. Today, we can often say what mutation caused such a type of cancer, but not what caused the mutation itself.

Многие онкологические больные предпочитают лечение операции. Есть ли четкие показатели для первого или второго? Опять же, все зависит от типа рака и степени его развития. Если болезнь локальная, операция остается самым действенным способом ее устранения. Но в случае рака простаты, например, существуют два равно эффективных варианта, с чуть разным уровнем токсичности: хирургическое вмешательство или радиотерапия. В некоторых случаях рака легких операция практически невозможна. Тогда выбор в пользу химиотерапии в сочетании с радиотерапией представляется не менее эффективным, чем операция, не способная дать гарантий, особенно если болезнь достаточно развита. Но операция остается очень важным средством. Именно поэтому мы обсуждаем каждый случай на Tumor Board – чтобы найти наилучшее решение для каждого пациента в зависимости от его общего состояния и возраста. Обмен знаниями и компетенциями помогает контролировать качество. Все боятся рака, происхождение которого остается загадкой, несмотря на весь прогресс в медицине. Думаете ли Вы, что со временем эта загадка будет разгадана? Конкретно – нет. Мы знаем, что рак возникает из-за потери равновесия в организме. Иммунная система постоянно уничтожает клетки, которые начинают делиться анормальным образом и неадкеватно себя вести. В определенный момент, и чаще это происходит с возрастом, этим клеткам удается вырваться, обмануть иммунную систему и начать расти анархично, бесконтрольно. Таково объяснение основы рака, независимо от конкретного мутационного механизма. Старение способствует ухудшению контроля со стороны иммунной системы, есть и другие факторы, о которых я уже говорил, но мы никогда не сможем точно сказать –почему. Я оптимист в том,

что касается прогресса в медицине, но не в установлении причины – просто слишком много факторов задействовано. Сегодня мы часто можем сказать, какая именно мутация спровоцировала определенный тип рака, но не что спровоцировало ее саму.

You have been working in this Center even before its ofﬁcial inauguration. How do you feel about working in it, from a professional point of view?

I think it’s a great Center. The big difference compared to the University Hospital (HUG) where I worked before is the efﬁciency and the speed of medical management. If I want to prescribe an examination, a specialist appointment, it takes much less time, which is a huge bonus for the patient, who is always devastated by a cancer diagnosis. I can do things here that I could never have done at HUG because of the logistical constraints. In addition to my colleagues at the Center, we can call on other excellent specialists working at Clinique Générale-Beaulieu, who take part in our conferences and who are able to take action very quickly. Not to mention the very pleasant environment, which also contributes to the well-being of patients.

I imagine many people don’t dare come to such a luxurious Center located in a private clinic because they think their medical insurance will not be enough…

All outpatient treatments are covered, regardless of the type of insurance – anyone who wants to come, can come here. You’re right, a lot of people don’t know that. I can also hospitalize anyone for oncological treatment – we have agreements even without private insurance. Things do get a little more complicated when it comes to long-term hospitalization – it is a case-by-case appraisal.

Вы работаете в Центре с самого начала, даже еще до официального его открытия. Как Вы себя здесь ощущаете, с профессиональной точки зрения? Очень хорошо, в этом Центре приятно работать. Главное отличие от Университетского госпиталя (HUG), где я работал раньше, – в эффективности, в скорости приема пациента и начала лечения. Если мне нужен анализ или консультация у специалиста, то все это занимает гораздо меньше времени, что крайне важно для пациента, всегда подавленного после установления ракового диагноза. В Центре я могу делать вещи, которые в госпитале были бы просто невозможны из-за логистики. Помимо моих коллег по Центру, мы имеем возможность обращаться к другим первоклассным специалистам клиники Женераль-Болье, которые участвуют в наших собраниях и способны очень быстро реагировать. Не говоря уже об очень приятной обстановке, что также способствует улучшению самочувствия пациента. Наверное, многие не осмеливаются обращаться в такой роскошный Центр, расположенный в частной клинике, опасаясь, что их медицинской страховки не хватит… Все виды амбулаторного лечения покрываются страховкой, причем любой, так что прийти сюда может каждый. Но Вы правы, многие этого не знают. Я также могу госпитализировать любого человека для прохождения онкологического лечения – есть соглашения, позволяющие сделать это даже без наличия частной страховки. Положение усложняется, если речь идет о долговременной госпитализации, тут каждый случай рассматривается особо.

International patients who can afford it, are attracted by the latest generation equipment available at the Centre. Are there also foreigners who come here to be followed in a more traditional way?

We have a good number of foreign patients because even in what you call traditional medicine, we are able to provide many treatments that are simply not available in many countries around the world. We also have the necessary skills to administer these treatments, without forgetting their effectiveness. As soon as a patient enters our system, it’s not just about the treatment they receive but everything that comes with it. Don’t think this is just a rich man’s privilege! For example, at the moment, I have several Ukrainian patients – asylum seekers whose medical insurance covers consultations and treatments in our Center. Our more advanced technologies have made it possible to discover mutations that were not found in Ukraine and it gives us the greatest satisfaction to be able to help them.

оборудование. Есть ли иностранцы, приезжающие для прохождения более традиционного лечения? У нас немало иностранных пациентов, поскольку даже в том, что Вы называете традиционной медициной, мы можем предложить методы, недоступные во многих странах мира, а также компетентный и эффективный персонал. Как только пациент обращается к нам, он получает не только лечение, но и все, что ему сопутствует. Не стоит думать, что это – привилегия лишь богатых: беженцы, обладающие швейцарской медицинской страховкой, могут получать консультации и проходить лечение в нашем Центре. Наши современные технологии позволяют обнаружить мутации, которые не были бы обнаружены у них на родине, и мы всегда счастливы иметь возможность им помочь.

www.swissmedical.net/de/aerzteverzeichnis/friedlaender-alex

Иностранных пациентов – тех, кто может себе это позволить, – в Центр привлекает прежде всего имеющееся здесь сверхсовременное