ВСЕ ПУБЛИКАЦИИ ⁄ ИНТЕРВЬЮ ⁄
ДМИТРИЙ КОРЧАК: МЫ СМОГЛИ ПОКАЗАТЬ ЕВРОПЕ, ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩИЙ ЧАЙКОВСКИЙ 07.03.2014
Новый концертный сезон осенью этого года в Московской филармонии был наполнен именами оперных знаменитостей, звёздных оркестров, интересными программами. Среди всего этого разнообразия несколько неожиданной показалась афиша концерта «Вечерний звон», намеченного на весну 2014 года. В программе — русская духовная и народная музыка. Исполнители — хор Академии хорового искусства имени В. Попова, солист — Дмитрий Корчак. Концерт посвящается основателю АХИ, профессору В. Попову. Тенор Дмитрий Корчак хоть и редкий гость в Москве, но его появление в столице всегда вызывает отклики в различных изданиях и на телевидении. Меломаны знакомы с концертными программами певца, обычно содержащими произведения европейских композиторов. Обращение тенора, работающего на престижнейших мировых оперных сценах в очень плотном графике, к истокам, к богатой традиции русской духовной и народной музыки, безусловно, заслуживает внимания.
— Вы учились в Академии хорового искусства. Это достаточный фундамент для всей Вашей карьеры? — Фундамент прекрасный, но на фундаменте надлежит ещё и замок построить. Что касается образования, то в Хоровом училище, а затем и в Академии было одно из самых сильных и достойных музыкальных образований. И нельзя забывать, что, кроме практических знаний в широком масштабе, мы получали и практические исполнительские навыки с самого детства. Это многочисленные концерты, гастроли, встречи с большими музыкантами, певцами, дирижёрами. И это был отнюдь не только оперный репертуар, но вся русская, зарубежная музыка кантатно-ораториального жанра, мессы, кантаты, старинные песнопения, произведения современных композиторов, народные песни, духовная музыка. Всё это мы впитывали с детства. — Вы поёте на итальянском, французском, немецком языках с самого начала карьеры. Как получилось так быстро войти в европейскую языковую среду? — К сожалению, это не случается быстро. Для всего необходимы время и продолжительные уроки, как с педагогом, так затем и с репетиторами. Естественно, что, как и вокальная линия, техника пения, так и произношение — неотъемлемая часть исполнения, которая кропотливо изучается. Это требует большого труда и терпения. — В прошлом сезоне Вы с огромным успехом исполнили партию Ленского в опере П. Чайковского «Евгений Онегин» на сцене Венской оперы. Как это выступление повлияло на Вашу дальнейшую карьеру? — На следующий день я проснулся певцом другого уровня. Этот спектакль видели все, и молва разлетелась мгновенно по всему миру. А выступление в таком звёздном составе — с Анной Нетребко и Дмитрием Хворостовским — ещё сильнее подогрело интерес зрителей. Это счастье для любого артиста. Но самое главное — то, что мы смогли нашим русским составом показать Европе, что такое настоящий Чайковский. — На зарубежных сценах Вы трижды исполнили партию Ленского. Менялась ли Ваша трактовка этого образа? — Трактовка всегда меняется. С возрастом приходит понимание многих вещей, нюансов, те или иные ситуации межличностных отношений героев становятся явственнее, определённее. Несомненно, и в вокальном плане партия становится удобнее, технически проще обходить множество острых углов. Музыка Чайковского гениальна, но трудна технически, так как скорее отражает принцип инструментального языка, нежели вокальной фразировки. Если говорить о самой трактовке, то я всегда придерживался мнения, что это очень трогательная и лирическая партия. Вопреки многим представлениям, существующим на Западе, что эта партия написана для крепкого голоса. Не всем крепким голосам удаётся раскрыть все краски образа. Да, она не простая, но именно ключом в открытии принципа для меня является баланс мужского пения при