Загадочная улыбка Венеции

Загадочная улыбка

Венеции Как я пыталась постичь принцип Бора: блуждание по лабиринтам и красота по-венециански

Венеция… Что первое приходит на ум при упоминании этого слова? Город, изрезанный сотней каналов. Великолепные дворцы, стоящие прямо в воде. Медленно проплывающие по каналам гондолы. Липкий влажный воздух и раскаленный солнцем камень. Мелодичная итальянская музыка, слышимая повсюду. Ну и, конечно, маскарад. Какую маску наденет Венеция сегодня? Забавного шута, чтобы превратить Ваше пребывание в городе в цирк, шапито, балаган? Ужасного карлика, чтобы предостеречь Вас в дальнейшем от насмешек и обмана? Или прекрасной принцессы, готовой поделиться с Вами своими сокровищами? Первое знакомство с Венецией начинается, как правило, с осмотра основных достопримечательностей: знаменитой площади Сан-Марка, где стаями кружат голуби. Согласно древней легенде, эти голуби были привезены сюда с Кипра для жены Дожа. Расположенных на ней двух самых красивых зданий города - собора СанМарко, воплотившего в себе церковь, где почти тысячу лет покоились останки Святого Марка, и духовный центр, главный символ власти и целостности Венецианского государства; и Дворца Дожей, название которого происходит от резиденции Дожа, верховного главы государства. Над отделкой внутренних помещений работали крупнейшие художники того времени. Роскошь, величие и пышность дворцового комплекса должны были поражать иноземных послов и внушать им невольный трепет. Замысел, думаю, удался. Гуляя по площади, Вы, конечно же, не обойдете вниманием Кампанилу - самое высокое здание Венеции, откуда открывается один из красивейших видов в Европе. Я не сумею описать словами захватывающее зрелище, представшее нашему взору. Слова нелепо застрянут в воздухе. Объектив окажется беспомощным и бесполезным, и только сердце запомнит бешеную скачку по всему телу в этом царстве восторга! Раньше Кампанила служила колокольней для собора, постом наблюдения за портом и маяком для морских кораблей. Под воздействием ветра, дождя, соленой воды и землетрясений Колокольня становилась все менее устойчивой и в 1902 г. она рухнула. Совет города решил восстановить башню на том же месте и в том же виде и десять лет спустя в 1912 г. новая башня была торжественно открыта во время праздника Святого Марка. От площади Сан-Марка расходятся лучами узкие, как ходы лабиринта, улочки, способные запутать Вас в своих сетях, задержать в своих пьянящих объятиях. Рано или поздно каждый найдет свой выход из лабиринта, отыскав свою путеводную «нить

Ариадны». Одно могу сказать наверняка, пройдя по лабиринтам-улицам, Вы останетесь с гигантским багажом увиденного и передуманного. За Дворцом Дожей находится мост Вздохов, а самым популярным и фотографируемым мостом, одним из символов Венеции, является мост Риальто. Ваше знакомство не будет полным, если Вы не посмотрите на Венецию с воды, не покатаетесь на гондоле по узеньким, отдаленным каналам, не послушаете песнь гондольера. О, сколько великих историй любви слышали эти воды! Сколько застенчивых признаний, волнующих предложений руки и сердца хранят они в своих недрах! Кажется, что вся красота мира воплотилась в этом волшебном всплеске гребца, в мгновении, вырванном у совершенства. С

Н C наступлением вечера лукавая улыбка Венеции рассеется в ночи, и город осветится сиянием фонарей. Гуляя по опустевшим улочкам, я вдруг поняла, что люблю ночные города. Есть в них что-то завораживающее. Как будто бы ночью в них поселяется душа, и они начинают жить своей, доступной только им, жизнью. Вот так блуждая по узким улочкам - то шумным, то безлюдным - мы пытались приподнять завесу тайны, на мгновение озариться прозрением, чтобы потом опять погрузиться в до боли сладкое и по-детски мудрое ощущение собственного незнания…На борту этого первого триумфального впечатления прошло все наше пребывание в Венеции. Мы покидали «город-сказку», который уже никогда не забыть, с надеждой приехать сюда снова. «А причем здесь принцип Бора?» – спросите Вы. А притом, что невозможно привести физическую систему (в нашем случае, посещаемый город) в состояние, независимое от наблюдателя. Что для полного описания сего объекта равно необходимы несовместимые, порой противоречащие, средства и понятия. Что всякое истинно глубокое явление природы, чем, безусловно, является Венеция, не может быть определено однозначно с помощью слов и требует для своего определения, по крайней мере, двух взаимоисключающих дополнительных понятий. Что настоящего лица Венеции не узнает никто. И что никому не откроется тайна той, что смотрит на Вас через вуаль веков стоящего в воде дома. И этого дома, которому суждено погибнуть или простоять еще тысячу лет…