Литературное приложение "Вполголоса", 2000 г.

– Нина Евгеньевна, всё в порядке. Она пошла. Я Вас очень попрошу, не засиживайтесь долго... или... если вдруг... проводите ее, пожалуйста, а лучше позвоните мне, я сама встречу... Ну, хорошо... тогда не надо. Пусть остается... Нет, не буду. До свидания. Она медленно повесила трубку и механически пересела к столу. Совсем простенькая система уравнений никак не решалась. Она вдруг заметила, что исписала бессмысленными значками целый лист, пытаясь применить правило Крамера к системе, определитель которой был равен нулю. Наконец поняв, в чем дело, она торопливо написала верное решение и бросила ручку на стол. Из-под пера брызнули фиолетовые капли, расплываясь на листе причудливыми цветками. Она пририсовала к бутонам стебли и листья, размашистыми штрихами обозначила заросли травы, циркулем старательно начертила окружность и от нее по линейке провела длинные и короткие линии – лучи. Критически посмотрев на получившуюся картинку, дорисовала недостающие облака, похожие на клочья ваты. Потом, следуя взыгравшему воображению, поместила среди цветов и травы с густыми чернильными головками кучку грибов на длинных тонких ножках. Подумав, усеяла шляпки жирными точками и раскрасила их красным карандашом. Для домика места уже не хватило, и он сиротливо притулился в самом углу листа, кособокий, с двумя кривыми окошками. Его остроносая крыша едва достигала маковок цветов. Неожиданно на стенках этого домика рука вывела четыре неуместные здесь буквы. Ольга Николаевна замазала их чернилами и потеряла всякий интерес к своему художеству. Стрелка часов подползла к семи. Она собралась было поесть чтонибудь, но тут же забыла об этом. Вдруг подумала, что могут отключить электричество, и ужасно испугалась. Какое-то время мысль о свете устало и напряженно билась в ее голове. Шум за стенкой отвлек внимание – Агафонов твердым испитым голосом кричал, что он покажет, кто в квартире хозяин, а Зинаида, унижаясь и причитая, умоляла его пойти спать. Ей стало нестерпимо тошно, она решила выйти прогуляться, но, подумав о январской вечерней стуже и пронизывающем ветре, осталась сидеть на месте. Ей хотелось, чтоб пришла Клавдия Ивановна, она мысленно стала уговаривать ее, чтоб та пришла, но соседка ее мольбы не слышала. Она встала и подошла к окну. Шел крупный снег. Вдруг втемяшилось в голову, что непременно надо завести кошку. Она представила, как кошка прыгнула бы ей на колени и сыто, довольно заурчала под ее ладонью. Стрелка медленно двигалась к половине восьмого. Агафонов, наконец, угомонился. Где-то за стенкой бормотало радио. Она обнаружила, что считает буквы, раскрыв книгу где-то посередине, и уже насчитала сто тридцать пять. Мелькнула мысль, что просто необходимо приучить себя к тому, что теперь многие вечера ей предстоит коротать одной. Ей вообразилась длинная унылая вереница этих вечеров, но не 45