Elio Ciol - Dal neorealismo ad Aquileia

Элио Чиол. От неореализма к Аквилее, — Москва: Мультимедийный комплекс актуальных искусств, Мультимедиа Арт Музей, Москва / Музей «Московский Дом фотографии», 2020. — 144 с.: ил. — Парал. текст итал.

ISBN 978-5-93977-089-7

Pasquale Terracciano

Sono molto lieto di presentare il catalogo delle opere di un maestro dell’arte fotografica italiana, Elio Ciol, in occasione dell’inaugurazione della retrospettiva a lui dedicata presso il prestigioso “Eltsin Center” di Ekaterinburg. Dopo l’enorme successo riscosso a Mosca presso il Multimedia Art Museum, Moscow (MAMM), in occasione della Biennale internazionale “Moda e stile nella fotografia”, la mostra si trasferisce ora nella capitale degli Urali, ad iniziare un percorso di cooperazione che culminerà nel luglio di quest’anno, con la partecipazione dell’Italia in qualità di Paese ospite d’onore alla Fiera internazionale INNOPROM di Ekaterinburg, in occasione della quale l’Italia sarà presente con un’offerta, anche culturale, di eccezionale interesse.

L’Ambasciata d’Italia a Mosca, con il sostegno dell’Ente Nazionale per il Turismo (ENIT), dell’Istituto italiano di Cultura a Mosca, e naturalmente del MAMM, ha voluto fortemente organizzare questa retrospettiva che comprende alcune tra le più significative opere del grande fotografo friulano, quale omaggio alla grande bellezza del nostro Paese.

Le fotografie di Ciol coprono un periodo importante per la storia italiana, dal 1950 al 2009, tra cambiamenti sociali e crescita economica, che il Maestro valorizza attraverso lo sguardo della gente comune e l’immutabile poesia dell’architettura. Il giornalista Michele Smargiasse ha definito Ciol

“fotografo contadino”, in quanto “cambia lavoro a seconda delle stagioni”: in Ciol a cambiare è soprattutto il linguaggio fotografico, dal paesaggio al ritratto, dal reportage alla riproduzione delle opere d’arte e d’architettura.

Le foto in bianco e nero dell’Italia del passato ci permettono di guardare il nostro Paese con nuovi occhi e anche quel tanto di nostalgia legata al fatto che, a causa della situazione sanitaria internazionale, per lunghi mesi il nostro Paese non ha potuto accogliere i tantissimi estimatori delle sue bellezze paesaggistiche, artistiche e architettoniche. Anche attraverso le splendide fotografie raccolte in questo catalogo, mi auguro che potremo finalmente rivedere la Penisola con gli occhi dell’ottimismo e della speranza.

Ringrazio di cuore quanti, nonostante le difficoltà e le contingenze, hanno lavorato per lunghi mesi alla realizzazione di questo progetto, che rappresenta un nuovo importante tassello nello sviluppo del dialogo culturale fra l’Italia e la Russia.

Ambasciatore d’Italia nella Federazione Russa

Паскуале Терраччано

Посол Италии в Российской Федерации

Я очень рад представить каталог работ мастера итальянского фотоискусства Элио Чиола по случаю открытия посвященной его творчеству ретроспективы в знаменитом екатеринбургском Ельцин Центре. Эта выставка переезжает в столицу Урала после громкого успеха в Москве, где она проходила в Мультимедиа Арт Музее, Москва (МАММ) в рамках Московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии», открывая тем самым цикл совместных проектов, кульминация которого придется на июль этого года, когда Италия примет участие в международной выставке «Иннопром» в статусе страныпартнера и предложит жителям и гостям Екатеринбурга исключительно интересную программу мероприятий, в которой культуре будет уделено особое внимание.

Посольство Италии в Москве, при поддержке Национального агентства по туризму (ЭНИТ), Итальянского института культуры в Москве и, конечно же, МАММ, придавало большое значение организации этой ретроспективы, посетители которой увидят ряд наиболее значительных работ великого фотографа из Фриули, дань уважения великой красоте нашей страны.

Фотографии Чиола охватывают важный период итальянской истории, с 1950 по 2009 годы. Это период изменений в обществе и экономического роста, о котором маэ-

стро рассказывает, то глядя на него глазами обычных людей, то прибегая к неизменно поэтичному языку архитектуры. Журналист Микеле Змарджасси назвал Чиола «фотографом-крестьянином, чей труд сменяется четыре раза в год». Главное, что меняется в работе мастера, — это язык, на котором его фотографии разговаривают с нами: здесь и пейзажи, и портреты, и репортажи, а также репродукции произведений искусства и архитектурные снимки.

Черно-белые снимки Италии былых времен позволяют нам взглянуть на нашу страну свежим взглядом — и, кроме того, с легкой ностальгией, связанной с тем, что из-за международной эпидемиологической ситуации наша страна на протяжении долгих месяцев не могла принимать многочисленных ценителей ее природных, художественных и архитектурных красот. Я надеюсь, что великолепные фотографии, собранные в этом каталоге, тоже помогут нам наконец-то вновь посмотреть на Италию взглядом, преисполненным, как и прежде, надежды и веры в лучшее.

От всего сердца благодарю всех тех, кто, несмотря на трудности и непростые обстоятельства, много месяцев работал над осуществлением этого проекта — нового важного элемента в развитии культурного диалога между Италией и Россией.

Elio Ciol

Vorrei ringraziare la Direttrice del Multimedia Art Museum, Moscow, signora Olga Sviblova, e le sue collaboratrici per aver scelto dalla mia produzione fotografica più di 160 immagini per esporle alla mostra «Dal Neorealismo all’Aquileia», svoltasi nelle ampie e luminose sale del MAMM allo sguardo attento di migliaia di cittadini moscoviti.

La speciale attenzione al mio lavoro da parte del Multimedia Art Museum, Moscow, e in particolare di tanti giovani appassionati di fotografia, ha fatto sorgere in me il desiderio di donare alla collezione fotografica del MAMM tutte le foto esposte, eseguite dal 1950 al 2009 perché possano nel tempo, e in particolari occasioni, essere esposte in altre città della Russia. L’esposizione della mia mostra al “Eltsin Center” a Ekaterinburg è diventata una di queste occasioni, grazie

all’Ambasciata d’Italia a Mosca, all’Istituto italiano di Cultura a Mosca e allo stesso “Eltsin Center”.

Sono anche grato in modo particolare all’Ambasciata d’Italia a Mosca e all’ENIT di Mosca per la realizzazione del catalogo. La sua idea è stata ispirata alla viva reazione degli spettatori alle mie fotografie. Il catalogo raccoglie alcune delle migliori opere esposte alla mostra, che caratterizzano pienamente i vari generi della mia arte. Questo catalogo è in qualche modo un ricordo del bellissimo progetto, che potrà fissare la memoria della mostra e permetterà di godere le foto nel tempo dopo la sua chiusura.

Элио Чиол

Я хотел бы выразить благодарность директору Мультимедиа Арт Музея, Москва, госпоже Ольге Свибловой, а также ее сотрудникам за участие в отборе моих работ (более 160 снимков) для выставки «От неореализма к Аквилее», которая прошла в светлых и просторных залах МАММ и была удостоена внимания тысяч москвичей.

Глубокий интерес, проявленный к моему творчеству со стороны музея, и в особенности молодых любителей фотографии, стал причиной, по которой я принял решение передать в дар в коллекцию МАММ все экспонировавшиеся на выставке работы, созданные с 1950 по 2009 годы,— чтобы в будущем, в особых случаях, их можно было бы продемонстрировать в других городах России. Показ моей выставки в Ельцин Центре в Екатеринбурге стал одним из

таких событий, реализованным благодаря Посольству Италии в Москве, Итальянскому институту культуры в Москве и самому Президентскому центру Б. Н. Ельцина.

Особую благодарность я хотел бы выразить Посольству Италии в Москве и московскому представительству ЭНИТ за возможность публикации каталога. Идея его создания была вдохновлена живым откликом зрителей, вызванным моими фотографиями. В каталоге собраны лучшие работы из представленных на выставке, наиболее полно характеризующие разные направления моего творчества. Этот каталог — своего рода память о замечательном проекте, он поможет сохранить воспоминания о выставке и позволит любоваться фотографиями долгое время после ее закрытия.

Giovanni Bastianelli Direttore Esecutivo ENIT — Agenzia Nazionale del Turismo

Il valore delle immagini, di cui si nutre la storia dell’Italia e di cui Enit è in parte custode con il suo patrimonio, è il primo bagaglio dei viaggiatori nel mondo. La cultura e il turismo sono l’espressione di un mondo di rigogliosa bellezza e creatività. La collaborazione tra Italia e Russia nel campo del turismo e della cultura suggella l’incontro tra i due Paesi in un dialogo costante che alimenta la conoscenza e la comprensione reciproca. La mostra delle opere di Elio Ciol della leggendaria Aquileia, patrimonio mondiale dell’Unesco, è

uno degli eventi cardini di quest’anno e che simboleggiano rinascita e ripartenza alla luce delle contingenze. Il fotografo Elio Ciol rappresenta la sua nativa Italia immortalata in fotografie in bianco e nero che corrispondono perfettamente al concetto di fotografia classica italiana.

Questo catalogo offrirà l’opportunità di conoscere al meglio la spiccata poliedricità dell’Italia. Un inno all’Italia e agli italiani.

Джованни Бастианелли

Исполнительный директор ЭНИТ — Национального агентства Италии по туризму

Ценность визуальных образов, которыми наполнена история Италии и хранителем доли которых является ЭНИТ, составляет главный багаж путешественников всего мира. Культура и туризм позволяют погрузиться в этот мир гармонии и красоты. Сотрудничество между Италией и Россией в области туризма и культуры помогает обеим сторонам лучше узнать и понять друг друга, способствует укреплению международных связей. Выставка работ Элио Чиола, проведенная в легендарной Аквилее,

памятнике всемирного наследия ЮНЕСКО, стала одним из важных событий этого года. Элио Чиол запечатлел родную Италию в серии черно-белых снимков, которые как нельзя лучше соответствуют представлению о классической итальянской фотографии.

Данный каталог даст возможность убедиться в многообразии проявлений итальянской красоты. Это подлинный гимн Италии и итальянцам.

Daniela Rizzi Direttore dell’ Istituto Italiano

I successi di Elio Ciol, la presenza delle sue opere nei più importanti musei del mondo sarebbe già di per sé motivo sufficiente a giustificare questa ripresa, presso il “Eltsin Center” di Ekaterinburg, della mostra già presentata al Multimedia Art Museum, Moscow (MAMM).

La motivazione fondamentale è da cercare tuttavia nella straordinarietà di questo fotografo, che ha saputo cogliere aspetti peculiari della cultura e della società italiana del dopoguerra. La lunga carriera ha fatto acquistare all’autore, nel corso degli anni, una qualità di visione che non si può non definire eccezionale. Il suo sguardo su personaggi, panorami, accadimenti, manifestazioni sociali, identifica immediatamente tutta la sua opera come appartenente alla nostra penisola, alla sua storia e alla sua geografia.

Sono i toni della luce, i chiaroscuri, la profondità dei neri a parlare. Ciol viene definito il fotografo del neorealismo, perché la sua produzione parte da fotografie che ritraggono la società italiana postbellica, in particolare all’interno di scenari poveri o degradati. Ma nel corso dell’evoluzione dell’artista osserviamo come — nella drammaticità delle immagini ottenuta con un sapiente uso delle luci e delle ombre — l’autore si distacchi da una realizzazione fotografica documentaristica, introducendo una “tessitura” di toni che

sembrano diventare pennellate. L’arte fotografica di Ciol alterna così diversi stili, da quello più manifestamente legato alla stagione del neorealismo fino a trovare una dimensione grafica che sconfina nel simbolico.

Sono le fughe dei silenziosi percorsi umbri, la Venezia emergente sotto le nubi, i silenzi dei chiostri, le lontane apparizioni di figure che combattono contro le suggestive e grandi architetture, le prospettive, le profondità di campo esagerate che ci permettono di apprezzare la sapiente arte della composizione.

Non mancano le fotografie dedicate alle forme artistiche e ai monumenti archeologici, che si inquadrano in una tipologia che può essere definita archivistica, seppure con una modalità non didascalica.

La mostra, in questo trasferimento a Ekaterinburg, vuole portare alla conoscenza di quanti non ancora lo hanno potuto incontrare e di quanti, avendolo ammirato, desiderano rinnovare l’esperienza un fotografo tra i più grandi a cavallo di due secoli, che ha onorato l’Italia e la fotografia internazionale.

di Cultura a Mosca

Даниела Рицци

Директор Итальянского института культуры в Москве

Успех Элио Чиола и присутствие его работ в главных музеях мира сами по себе являются исчерпывающим объяснением причины, по которой в екатеринбургском Ельцин Центре открывается выставка, до этого уже прошедшая в Мультимедиа Арт Музее, Москва.

Однако главная причина кроется в уникальности этого фотографа, которому удалось запечатлеть особый характер итальянской культуры и общества послевоенного времени. В своем художественном развитии Элио Чиол достиг глубины видения, которую можно назвать необыкновенной — и никак иначе. Его взгляд на людей, пейзажи, события и социальные явления со всей однозначностью позволяет отнести все его работы к Италии, к ее истории, к ее географии.

В его кадрах оттенки света (кьяроскуро) и глубина теней обретают собственный голос. Чиола обычно определяют как неореалиста, поскольку в начале своего творческого пути он снимал послевоенную жизнь Италии, ее многочисленные бедные и разрушенные уголки. Однако с течением времени автор отдаляется от документальной фотографии и все больше применяет наложение, «тесситуру» полутонов, которые становятся неотличимы от мазков кисти. Умелое использование света и теней про-

являет себя в нарастающем драматизме новых снимков. Таким образом, в фотографиях Чиола представлены самые разные стили: от строгого неореализма до той графичности, что нередко граничит с символизмом.

Так фотограф запечатлевает молчаливые пейзажи Умбрии, проглядывающую в тумане Венецию, тишину монастырских двориков, отдаленные фигуры людей на фоне торжественных, подавляющих своей архитектурой сооружений, а также глубокую перспективу полей, которые позволяют нам в полной мере оценить его искусное владение композицией.

У Чиола мы также находим немало фотографий, посвященных художественным формам и археологическим памятникам, которые можно было бы назвать просто архивными снимками, но по своим художественным качествам они превосходят возложенные на них описательные и иллюстративные задачи.

Цель проведения этой выставки в Екатеринбурге — познакомить с творчеством Чиола тех, кто еще не видел его работы, а тем, кто уже имел такую возможность, — подарить новую встречу с одним из величайших мастеров рубежа веков, составляющего гордость Италии и мировой фотографии.

Olga Sviblova Direttore del Multimedia Art Museum, Moscow

Per il nostro museo è stata una gioia immensa accogliere, nell’ambito della XI Biennale internazionale di Mosca “Moda e stile nella fotografia”, la mostra di Elio Ciol, un classico della fotografia italiana e mondiale.

Il progetto presentato al Multimedia Art Museum, Moscow, con il sostegno dell’Ambasciata d’Italia a Mosca e dell’Istituto italiano di Cultura a Mosca, fa seguito alla collaborazione pluriennale del MAMM con queste Istituzioni.

Siamo orgogliosi del fatto che il nostro museo ha realizzato più di 150 progetti di fotografi e artisti italiani, classici e contemporanei dell’arte italiana come Mario Giacomelli, Gianni Berengo Gardin, Mimmo Jodice, MASBEDO, Giovanni Bellini, Pino Pinelli, Lucio Fontana e altri ancora.

Voglio ringraziare di persona l’Ambasciatore d’Italia Pascquale Terracciano, Olga Strada, che ha diretto l’Istituto Italiano di Cultura a Mosca dal 2015 al 2019, la Fondazione Acquileia e personalmente Antonio Zanardi Landi e la sua consorte Sabina Zanardi Landi, nella cui casa vidi per la prima volta bellissimi album con le fotografie di Elio Ciol e capii che a Mosca si doveva assolutamente fare una mostra di questo fotografo stupendo.

Voglio ringraziare in particolare il fotografo stesso, Elio Ciol, e suo figlio Stefano Ciol, per la loro viva partecipazione alla costruzione di questo progetto. Grazie al loro aiuto, siamo riusciti a costruire la mostra in tempi brevissimi.

Elio Ciol è un fotografo che lavora brillantemente nei generi più svariati. L’inizio del suo percorso creativo è coinciso con il fiorire del neorealismo italiano. Similmente ai film di Vittorio De Sica, Luchino Visconti e Roberto Rossellini, che fecero vedere, senza abbellirla, la vita della popolazione impoverita dell’Italia del dopoguerra, le prime opere di Elio Ciol create negli anni ’50 e ’60 sono una serie di ritratti e scatti con i quali riesce a raccontare, nella maniera più realistica

possibile e con una meravigliosa empatia umana, la quotidianità e le fatiche del “piccolo uomo”. È stato il fotografo delle riprese del film Gli Ultimi di Vito Pandolgi, creando una geniale fotosinossi di un capolavoro ingiustamente dimenticato del cinema italiano. Elio Ciol divenne poi famoso per le fotografie dei paesaggi italiani, intrise di spiritualità. Nel 1997, il ciclo di scatti sul Friuli valse a Ciol il premio World Press Photo. Nell’opera del maestro, uno spazio particolare è dedicato agli scatti architettonici, in cui fa un uso sapiente della luce elaborando a mano gli scatti, avvicinandoli così alle incisioni o alle litografie. Le foto stupende a soggetto architettonico di Elio Ciol costituiscono un archivio unico a testimonianza dell’infinita varietà e bellezza dell’architettura italiana. Nel 2019, quando MAMM organizzò la mostra “Dal neorealismo ad Aquileia”, Elio Ciol compì 90 anni. Continua a esercitare la sua attività professionale creando opere spettacolari come le sue serie recenti dedicate alla mitica Aquileia, antica città-fortezza, la cui zona archeologica è oggi un sito del Patrimonio dell’Umanità UNESCO.

Sono molto riconoscente a Elio Ciol per aver deciso di donare tutti gli scatti in mostra alla collezione del nostro museo. Grazie a questa donazione, l’esposizione viaggerà anche nelle altre regioni russe. La tournée partirà dal Centro presidenziale Boris Eltsin di Ekaterinburg, legato al MAMM da lunghi rapporti di amicizia.

Ekaterinburg è una delle nuove capitali culturali russe. Sono convinta quindi che il progetto di Elio Ciol allo “Eltsin Center” verrà accolto calorosamente e apprezzato meritatamente da un pubblico attento e appassionato.

Ольга Свиблова Директор Мультимедиа Арт Музея, Москва

Для нашего музея было огромной радостью принять в рамках XI Московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии – 2019» выставку классика итальянской и мировой фотографии Элио Чиола.

Проект, представленный

в Мультимедиа Арт Музее, Москва при поддержке Посольства Италии в Москве и Итальянского института культуры в Москве, стал продолжением многолетнего сотрудничества МАММ с этими институциями.

Мы гордимся тем, что наш музей сделал более 150 проектов итальянских фотографов и художников, как современных, так и классиков итальянского искусства: Марио Джакомелли, Джанни Беренго Гардина, Миммо Йодиче, группы MASBEDO, Джованни Беллини, Пино Пинелли, Лучо Фонтаны и других.

Я хочу лично поблагодарить Посла Италии Паскуале Терраччано, Ольгу Страду, которая была директором Итальянского института культуры в Москве с 2015 по 2019 год, Фонд «Аквилея» и лично Антонио Дзанарди Ланди и его супругу Сабину Дзанарди Ланди, в доме которых я впервые увидела замечательные альбомы с фотографиями Элио Чиола и поняла, что выставку этого удивительного фотографа надо обязательно показать в Москве.

Особую благодарность я выражаю самому фотографу Элио Чиолу и его сыну Стефано Чиолу, которые принимали живейшее участие в создании этого проекта. Благодаря их помощи нам удалось собрать выставку в кратчайшие сроки.

Элио Чиол — фотограф, который блестяще работает в самых разных жанрах. Начало его творческого пути совпало по времени с расцветом итальянского неореализма. Подобно фильмам Витторио де Сика, Лукино Висконти и Роберто Росселини, показавшим неприукрашенную жизнь обедневших жителей послевоенной Италии, ран-

ние работы Элио Чиола, созданные в 1950—1960-е годы, представляют собой серии портретов и жанровых зарисовок, с помощью которых ему удается максимально достоверно и с удивительным человеческим сочувствием рассказать о буднях и заботах «маленького человека». Он работал фотографом на съемках фильма «Последние» режиссера Вито Пандольфи и создал гениальный фотосинопсис незаслуженно забытого шедевра итальянского кинематографа. Элио Чиол прославился своими одухотворенными фотографиями итальянских пейзажей. В 1997 году за серию снимков о Фриули Чиол был удостоен премии World Press Photo. Особое место в творчестве мэтра занимает фотография архитектуры, где он мастерски использует свет и ручную обработку отпечатков, приближая их к гравюрам или литографиям. Блестящие архитектурные фотографии Элио Чиола — уникальный архив, свидетельствующий о бесконечном разнообразии и красоте итальянской архитектуры. В 2019 году, когда МАММ показывал выставку «От неореализма к Аквилее», Элио Чиолу исполнилось 90 лет. Он по-прежнему профессионально активен, и яркое тому подтверждение — одна из его недавних серий, посвященная легендарной Аквилее — античному городу-крепости, археологическая зона которого является сегодня памятником всемирного наследия ЮНЕСКО.

Я очень признательна Элио Чиолу за то, что он решил передать все снимки, представленные на выставке, в коллекцию нашего музея. Благодаря этому дару выставка будет показана в других регионах России. Турне выставки начнется в Президентском центре имени Б. Н. Ельцина в Екатеринбурге, с которым МАММ связывают долгие дружеские отношения.

Екатеринбург — одна из новых культурных столиц России. Уверена, что проект Элио Чиола в Ельцин Центре будет тепло принят и по достоинству оценен активной и неравнодушной зрительской аудиторией.

Suppongo di non essere l’unico a soccombere al fascino delle sue linee laconiche, bianco-nere, guardando le fotografie di Elio Ciol. Da dove nasce la sua magia? Gli scatti di Ciol sono un prodotto sintetico della cultura europea, fedele allo spirito dell’antichità e alle tradizioni del Rinascimento. Il patrimonio accumulato da questa civiltà, le attrazioni reciproche, l’intreccio degli stili, il mescolarsi delle varie estetiche respirano nelle fotografie dell’artista italiano, facendo nascere mille associazioni diverse — con la linea austera e al contempo flessuosa di Durer, con la leggereza di Holbein, con la dimensione fantastica di Bosch e quella apocalittica di de Chirico, ma anche con gli schizzi che Andrej Tarkovskij faceva per i suoi film, dove tutto è armonia.

Questa armonia rinasce e rivive nelle opere di Ciol. Ritratti, paesaggi, architettura industriale, i vicoli di Assisi diventata per lui quasi una casa, e poi Roma e l’immancabile Venezia, rispecchiano, a mio parere, il desiderio del fotografo di fermare il tempo e lo spazio racchiudendoli in un suo mondo fatto di forme geometriche cariche di simboli ed inondate di una luce mistica. Negli scatti di Ciol c’è tanto cielo che ti fa sprofondare (o salire?) per farti vedere un angolino del globo terrestre da un’insolita prospettiva. Oppure talvolta Ciol

allarga le pareti dei vicoli romani, facendoti entrare in uno spazio di un infinito inquietante. Cosa c’è lì, in lontananza? Ciol gioca con lo spettatore, con lo spazio e con il tempo, e lo fa con spontaneità e semplicità, ma in realtà ogni suo passo è misurato e ricco di metafore. Non è necessario far rientrare Elio Ciol in una precisa corrente artistica. Ripeto, lui impersona tutto quello che la cultura europea aveva dato al mondo prima dell’inizio del suo percorso creativo.

Per molto tempo non riuscivo a trovare una mia definizione degli scatti del maestro. Melancolici? Quieti? No. Sono semplicemente silenziosi. Come la natura stessa, che non ha bisogno di dimostrare la propria grandezza.

Lo “Eltsin Center” ringrazia profondamente i nostri partner: l’Ambasciata d’Italia a Mosca, l’ENIT (Agenzia Nazionale del Turismo), l’Istituto Italiano di Cultura a Mosca e il nostro partner oramai tradizionale, il Multimedia Art Museum, Moscow, per averci offerto questa bellissima opportunità di stare in silenzio e meditare assieme a Elio Ciol.

Alexandr Drozdov

Direttore esecutivo, presidente del CdA della Fondazione “Centro presidenziale Boris Eltsin”

Александр Дроздов

Исполнительный директор, председатель совета директоров фонда «Президентский центр имени Б. Н. Ельцина»

Подозреваю, что не я один, вглядываясь в работы Элио Чиола, кожей ощущал, как захватывает меня этот лаконичный, черным по белому, почерк. В чем волшебство?

Снимки Чиола — это синтетический продукт европейской культуры с ее приверженностью духу античности и традициям Возрождения. Опыт этой культуры, взаимное притяжение, переплетение стилей и вкусов буквально дышат в фотографиях итальянского мастера. Они вызывают множество ассоциаций со строгой и упругой линией Дюрера, легкостью Гольбейна, фантастичностью Босха, апокалиптичностью де Кирико. А также с набросками Андрея Тарковского к собственным фильмам, где все — гармония.

Она возрождается и живет в работах Чиола. Портреты, пейзажи, промышленная архитектура, улочки ставшего родным Ассизи, а еще Рим и, непременно, Венеция отражают, на мой взгляд, желание автора удержать время и пространство в своем собственном мире четкой, по сути геометрической, формы, насыщенной символикой и залитой каким-то мистическим светом. На снимках очень много неба, в которое просто проваливаешься (или восходишь?), чтобы с неожиданной точки увидеть крае-

шек земной тверди. Или вдруг Чиол разводит перед тобой стены римских улиц, и ты попадаешь в пространство, тревожащее своей бесконечностью. А что там, вдали? Он играет со зрителем, с пространством и временем — непринужденно и вроде бы незатейливо, но каждый его шаг глубоко осмыслен и метафоричен. И нет необходимости приписывать Чиола к определенному направлению в искусстве. Он, повторюсь, воплощает все, что дала миру европейская культура к моменту начала его творческого пути.

Мне долго не удавалось подобрать собственное определение для фотографий мастера. Меланхоличные? Тихие? Нет. Просто молчаливые. Как сама природа. Которая не нуждается в доказательствах своего величия.

Ельцин Центр выражает глубокую признательность нашим партнерам: Посольству Италии в Москве, ЭНИТ — Национальному агентству Италии по туризму, Итальянскому институту культуры в Москве и нашему — уже постоянному — партнеру, Мультимедиа Арт Музею, Москва, которые предоставили столь счастливую возможность помолчать и подумать вместе с Элио Чиолом.

SEGNI SULLA PAGINA BIANCA DELLA TERRA

Michele Smargiassi Maggio 2020

Si conoscevano abbastanza per darsi del tu. Si riconobbero all’istante. “Che cosa fai qui?”, chiese per primo Pier Paolo Pasolini a Elio Ciol. “Che cosa fai tu qui?”, rispose Elio Ciol a Pier Paolo Pasolini, calcando appena, con dolce ironia, sul pronome.

In verità nessuno dei due, quel giorno del 1963, era per caso qui, cioè lì, cioè ad Assisi. Per entrambi la Betlemme del Poverello non era un posto come un altro. Per entrambi era lo spazio emotivo e simbolico di un incontro, di una svolta, di una visione.

Ciol lavorava da quasi dieci anni con Pro Civitate Christiana, documentando per loro, e fotografando per sé, arte e luoghi di san Francesco. La sua prima visita da quelle parti era stata come una cresima dello sguardo: la conferma di un impegno via via più consapevole. Ad Assisi trovò anche moglie…

Pasolini invece era lì per presentare il suo imminente film, il Vangelo secondo Matteo. Un anno prima, proprio ad Assisi, invitato a un convegno sul cinema e la spiritualità, durante una notte insonne in albergo aveva letto su “un libretto trovato sul comodino” le pagine dell’evangelista, e aveva immaginato già tutto.

Pasolini e Ciol: il destino voleva che si trovassero e si ritrovassero. Del resto, il destino giocava sul facile: erano stati entrambi ragazzi a Casarsa, nel dopoguerra. Ciol era il figlio di Antonio, il fotografo di paese. Aveva quindici anni nel gennaio del 1945 quando i ragazzi del paese furono convocati a Versutta, poco fuori dall’abitato: “C’è una bella notizia, tu Elio porta la machina fotografica”. A Versutta trovò un ragazzo allampanato che recitava poesie, Era Pasolini ventitreenne, Elio lo conosceva già perché era amico di suo cugino Nico Naldini. Là dove la guerra non aveva più lasciato neppure la scuola quel giorno fondò la sua Academiuta di lenga furlana. Pochi anni dopo, nel 1969, quando il regista di Medea portò a Casarsa la sua diva Maria Callas per farle co-

noscere la mamma e la zia (un gesto assolutamente pasoliniano), Elio era di nuovo lì. E il 6 novembre 1975, quando solo il corpo di Pasolini tornò a Casarsa, ad aspettarlo davanti alla chiesetta di Santa Croce, per poi accompagnarlo al cimitero, Elio c’era.

Se non è il caso ad aver avvicinato due anime così apparentemente diverse, il fotografo del creato e il corsaro del pensiero, allora è l’aria di quel lembo di terra lassù a nord-est. Fu Casarsa, io credo, a costruire entrambi. Fu l’incombenza di quel mondo contadino sull’orlo della modernità a far maturare in tutti e due la convinzione che qualcosa di quell’universo morale, spirituale e materiale dovesse essere compreso, raccontato, possibilmente salvato dall’estinzione. Vogliamo una ulteriore conferma, di quell’aria respirata assieme? Entri in scena un altro personaggio, un altro friulano: padre Davide Maria Turoldo. Sacerdote scomodo e poeta della condizione umana. Nel ’61 chiese a Ciol di accompagnarlo per le loro terre a cercare scenari e volti per un film che sarebbe stato tratto da un suo racconto, Gli ultimi, esempio abbastanza isolato di neorealismo lirico cristiano, di cui Ciol fu anche il fotografo di scena. Nell’Italia dell’incipiente miracolo economico, l’Italia delle lavatrici e della Seicento, Ciol capì allora, mentre in una saletta del monastero delle Grazie di Udine scattava i provini per attori e comparse, che non dovevano essere professionali, Ciol dicevo intuì che era ormai già troppo tardi: che i visi emaciati, i gesti, gli sguardi di quel mondo potevano ormai essere solo ricostruiti, recitati, recuperati, non più trovati. Se li stava mangiando l’omologazione del “nuovo fascismo consumista”, avrebbe detto con parole diverse Pasolini. Al quale Turoldo poi diede la benedizione e l’ultimo saluto, quel giorno a Casarsa. E tutto torna, vedete, tutto si tiene.

Allora: è impossibile pensare, capire e raccontare Elio Ciol, tutto il mondo di Elio Ciol, anche i suoi viaggi in terre lontane nello spazio, anche le sue immagini di monumenti lontani nel tempo, senza partite da lì, da dove è partito ed è sempre

Микеле Змарджасси

Май 2020

Они были достаточно знакомы, чтобы обращаться друг

к другу на «ты». И сразу узнали друг друга. «Что ты здесь делаешь?» — Пьер Паоло Пазолини первым спросил Элио Чиола. «Это ты что здесь делаешь?» — ответил Элио Чиол Пьеру Паоло Пазолини, с нежной иронией подчеркнув личное местоимение.

На самом деле в тот день 1963 года оба они неслучайно оказались здесь, вернее там, то есть в Ассизи. Для каждого из них этот Вифлеем святого Франциска был особенным местом. Для каждого из них Ассизи было особенным эмоциональным и символическим пространством встреч, прозрений, преобразований.

Чиол уже около десяти лет сотрудничал с ассоциацией Pro Civitate Christiana, фотографируя для нее — а также для себя — произведения искусства и места, связанные со святым Франциском. Его первая поездка туда стала своего рода миропомазанием, инициацией взгляда, подтверждением миссии, которую сам Чиол начинал осознавать все более ясно. Да и свою будущую жену он встретил именно в Ассизи…

Что же до Пазолини, то он приехал в город представить свою новую работу — фильм «Евангелие от Матфея». Годом ранее его пригласили в тот же Ассизи на конференцию, посвященную теме кино и духовности, и там, бессонной ночью в гостинице он прочел несколько важных слов евангелиста в «книжке, которая случайно нашлась на тумбочке» — в тот момент родилась идея фильма.

Пазолини и Чиол… Судьба распорядилась так, что они встречались, расходились и встречались вновь. Судьбе, впрочем, было нетрудно: они оба провели свою юность в послевоенной Казарсе. Чиол был сыном городского фотографа Антонио. В январе 1945 года, когда ему было пятнадцать, всех ребят из Казарсы вызвали в Версутту — расположенное совсем неподалеку местечко: «Есть хо-

рошая новость, Элио, захвати фотоаппарат». В Версутте он встретил высоченного тощего парня, который читал стихи. Это был двадцатитрехлетний Пазолини — Элио

уже немного знал его, поскольку тот дружил с его кузеном Нико Нальдини. В тот день Пьер Паоло основал «Академию фриульского языка» — там, где война не пощадила даже здание школы. Через несколько лет, в 1969 году, когда режиссер «Медеи» привез в Казарсу свою диву Марию Каллас, чтобы познакомить ее с мамой и тетей (поступок целиком и полностью в духе Пазолини), Элио снова оказался рядом, там же. И 6 ноября 1975 года, когда в Казарсу вернулось одно лишь мертвое тело Пазолини, среди ожидавших у церквушки Санта-Кроче, чтобы затем пройти с шествием на кладбище, был и Элио.

Если эти две души — на первый взгляд такие разные: фотографа-наблюдателя мироздания и дерзкого мыслителя-корсара — свел не счастливый случай, то, значит, все дело в том воздухе, которым дышит эта часть земли, лежащая на северо-востоке. Я думаю, что их обоих взрастила Казарса. Крестьянский мир, к которому вплотную подошла современность, породил в обоих убежденность, что в его моральной, духовной и материальной вселенной содержится нечто такое, что необходимо понять, описать и по возможности спасти от вымирания. Нужно ли вам еще одно доказательство того, каждый из них дышал этим воздухом? В таком случае пусть на сцену выйдет еще один персонаж, еще один уроженец Фриули: падре Давид Мария Турольдо. «Неудобный» священник и поэт, писавший о тяготах человеческого удела. В 1961 году он попросил Чиола отправиться вместе с ним в экспедицию по родным землям в поисках лиц и пейзажей для фильма по своему рассказу «Последние» — довольно редкому образцу христианского лирического неореализма. Позднее Чиол работал фотографом на съемках этой картины. Именно тогда, на заре итальянского экономического чуда, в Италии автомобилей Fiat 600 и новых стиральных машин, снимая в крошечной комнатке мона-

ЗНАКИ НА БЕЛОМ ЛИСТЕ ЗЕМЛИ

tornato lui, ovvero dalla sua terra friulana, da quel paesaggio che è stato, per lui, il quaderno su cui scrivere un cantico francescano delle cose, una laude del mondo, della natura e della cultura e dell’uomo. Francescano, sì: per quel senso di omogeneità fra l’umano, il costruito, il naturale, per quella serena fratellanza tra le cose visibili e tangibili e quelle invisibili, per quel senso tragico ma non ansioso dell’esistenza, che non nasconde il dolore ma non si risolve nel dolore. Ha scritto una grande osservatrice, Naomi Rosenblum, del lavoro di Ciol: “è riuscito ad animare l’inanimato con lo spirito del santo del XIII secolo che predicava l’amore e la pace in un mondo attanagliato da conflitti intestini”. Anche san Francesco, come Elio, viaggiò in un Oriente travagliato da guerre di potere, allora come oggi mascherate da guerre di religione.

Guardando i paesaggi friulani di Ciol, lo scrittore Carlo Sgorlon ha parlato di “liturgia dei campi”. Ha ragione solo se leggiamo la sua definizione come un ossimoro. Non c’è nulla, ma davvero nulla di liturgicamente ritualizzato nei paesaggi di Ciol. Un fotografo che non ha bisogno di infarcire di simboli le proprie immagini per impartire loro il linguaggio della spiritualità. Anche le piccole chiese che Ciol ha sempre amato fotografare ai quattro angoli del mondo, una vera “liturgia di pietra”, nelle sue inquadrature restano immerse in uno scenario naturale, che le include le proietta in una dimensione eterna. Come se Ciol ci dicesse: le pietre sacre messe una sull’altra dalla mano dell’uomo non sono altro che la semplice, umile risposta umana alla scrittura naturale di Dio. Poi semmai accade che in nome di Dio uomini blasfemi le distruggano, come è avvenuto per quella Palmira di cui le fotografie di Ciol sono assieme il documento e il rimpianto.

Ma quella grafia umana fatta di pietre nude è appunto la stessa con cui i contadini della sua terra graffiano i campi, con l’aratro, e li disegnano con le piante e i filari. I contadini scrivono sul quaderno della campagna, forse più simile a una tavoletta di cera che ogni anno si cancella e si riscrive. Lo fanno davvero, materialmente, con matite di erpici e aratri e filari di piante. Ed Elio è “fotografo contadino”, lavoratore di una strana terra fatta di ombre e di luci, con un po’ di invidia per i contadini veri “che cambiano lavoro secondo le stagioni”: infatti, un po’ ha tentato di imitarli, cambiando spesso genere e linguaggio: il paesaggio, il ritratto, il reportage, la riproduzione d’arte e di architettura.

Ma al centro c’è la terra, che è un testo, come il volto e il corpo dell’uomo: questa cosa l’ha capita un anche altro grande occhio italiano, Mario Giacomelli, ma in un modo un po’ tormentato e convulso. Per Ciol la campagna è un testo sere-

no. Da trascrivere con amore, in bella calligrafia, per rispetto, come merita. Forse più che testo è un palinsesto. Perché è lì che i segni della Creazione (tracciati magari col fraseggio delle venature e dei nodi su un tronco d’albero) e quelli del sudore della fronte, della condanna al lavoro dopo la caduta, si incontrano, si sovrappongono e si confondono in quella sintesi di uomo e natura che chiamiamo paesaggio. Quando poi capitava che su quel foglio di crosta terrestre cadesse una spolveratina di neve, ecco che davvero sembrava un quaderno, con le righe dei filari, e Ciol allora non lo teneva in casa nessuno, doveva correre fuori a fotografare.

Alla fine, deve aver imparato che per quanto si possano fotografare paesaggi e edifici, o rovine della storia, o tronchi d’albero, è sempre all’uomo che si torna. In Yemen, Mongolia, Libia, Uzbekistan, India, Nepal, Egitto, Siria Ciol ha trovato uomini non abissalmente diversi dai suoi contadini friulani. Soprattutto, non li ha fotografati cambiando occhiali.

Ma chiederlo a lui, di svelare il linguaggio segreto del suo sguardo, significa ricevere come tutta risposta un sorriso amichevole ed ermetico, e semmai frammenti di racconti di vita. E di immagini. Il senso, dobbiamo cercarlo noi.

Ciol è un mite signore che ha scavalcato senza accorgersene i novant’anni e parla poco, forse ha sempre parlato poco. Tutti quelli che hanno detto e scritto delle sue fotografie prima o poi hanno usato la parola silenzio. È finita anche nei titoli di alcuni dei suoi libri. Il silenzio è un marchio di fabbrica che l’autore non conferma, ma non nega.

E la fotografia, lo sappiamo, è il medium che non parla e non si muove. Quando le regalarono movimento e voce, diventò cinema. Non è però muta la fotografia: solo, è taciturna. Non si lascia distrarre. Ha bisogno di raccoglimento per raccogliere. Scrive Jean Baudrillard, capace di formule fulminanti ma anche di banalità fulminate come lampadine: “La foto è il solo modo di percorrere la città in silenzio, di attraversare il mondo il silenzio”.

Per Ciol la fotografia è un dono che si accetta con modestia e gratitudine. Lui stesso l’ha ricevuta in eredità: figlio del fotografo di paese, dicevo (e poi padre di fotografo: Stefano, il terzo della genealogia). Non l’ha scelta, la fotografia, l’ha ricevuta. Avesse dovuto scegliere, avrebbe scelto il rombo dei motori. “Volevo fare il meccanico. Mi piace risolvere problemi tecnici”. Si trovò a risolvere problemi etici. Sentimentali. Tenere unite le famiglie che varcavano l’oceano per fuggire da quelle cucine fumose dove, come nel film di Turoldo, si mangiava polenta condita con la polenta. Ma una

стыря Мадонна-делле-Грацие в Удине кинопробы на ведущие роли и в массовку, к которым допускали только непрофессиональных актеров, Чиол осознал принципиальную перемену. Он почувствовал, что уже слишком поздно: эти изнуренные лица, эти движения, взгляды, принадлежавшие тому крестьянскому миру, уже не отыскать в реальной жизни — их можно только воссоздать, сыграть, восстановить. Их пожирала нарастающая стандартизация «нового потребительского фашизма», как сказал бы Пазолини, которого Турольдо позднее благословил и проводил в последний путь, когда его тело было возвращено в Казарсу. Как видите, все взаимосвязано, и все сходится в одной точке. Потому невозможно думать об Элио Чиоле, пытаться понять и рассказать о нем, о его мире, о его путешествиях в земли, что удалены от нас в пространстве, и о его фотографиях памятников, что удалены от нас во времени, не взяв за отправную точку те места, откуда он сам пускался в путь и куда всегда возвращался. Это Фриули — его земля. Ее ландшафты стали для него тетрадью, в которой Чиол писал францисканский гимн всему сущему, подлинное славословие миру, природе, культуре и человеку. Да, именно францисканский: в силу переживания однородности всего человеческого, всего, что построено руками человека, и естественного, природного. В силу безмятежного братства между видимым, между осязаемым — и тем, что скрыто. В силу трагического, но чуждого тревожности ощущения бытия, не таящего своей боли, но которое не в этой боли раскрывается. Замечательная исследовательница Наоми Розенблюм писала о работах Чиола так: «Он сумел вдохнуть душу в безжизненное, совсем как святой XIII века, проповедовавший мир и любовь на земле, истерзанной междоусобицами». Как и Элио, святой Франциск путешествовал на охваченный битвами Восток: в то время войны за власть, как и сегодня, выдавали за войны религиозные.

Глядя на фриульские пейзажи Чиола, писатель Карло Згорлон говорил о «литургии полей». Он прав, но только в том случае, если рассматривать его определение в качестве оксюморона. В пейзажах Чиола нет совершенно ничего литургического и ритуального. Как фотограф он не нуждается в том, чтобы начинять свои снимки символами, заставляя их говорить на языке духовности. Даже те крошечные церкви, которые Чиол любил фотографировать в каждом уголке планеты, — самая настоящая «каменная литургия» — на его снимках полностью погружены в природный ландшафт, целиком вбирающий их в себя, тем самым перенося в пространство вечности.

Чиол словно говорит нам: священные камни, поставленные друг на друга рукой человека — это не что иное, как простой, смиренный человеческий ответ на явленное в природе письмо Господне. Правда, бывает, что богохульники во имя Господа их разрушают, как это случилось с Пальмирой, которую Чиол в своих снимках задокументировал и оплакал.

Но этот человеческий почерк, письменность голых камней, и есть тот же самый шрифт, которым крестьяне его родной земли испещряют поля, проходя по ним с плугом, разрисовывают их узорами растений и рядами деревьев. Крестьяне пишут в сельской тетради, похожей скорее на вощеную табличку, с которой каждый год стирают уже процарапанные знаки, чтобы переписать текст заново. Они совершают это буквально, материально, их карандаши — борона, плуг, вереницы деревьев. А Элио — «фотограф-крестьянин», он возделывает необыкновенную землю, состоящую из света и теней, слегка завидуя настоящим крестьянам, «чей труд сменяется четыре раза в год». Недаром Чиол отчасти пытался им подражать, то и дело меняя жанр и художественный язык, в котором работал: пейзаж, портрет, репортаж, репродукции произведений искусства и архитектурных сооружений.

Но в центре всего находится сама земля, она выступает текстом, как человеческое лицо и тело. Понял это и другой великий итальянский фотограф, Марио Джакомелли, но в его прочтении эта тема звучит несколько натянуто и напряженно. Для Чиола сельский край — текст безмятежности. И переписывать его нужно с любовью, красивым почерком, с заслуженным уважением. Пожалуй, это не столько текст, сколько палимпсест. Потому что в нем знаки Творения (которые можно прочесть в узлах и прожилках ствола дерева) встречаются с капельками пота на крестьянском лбу: знаками обреченности на труд после грехопадения. Эти знаки накладываются друг на друга и образуют синтез человека и природы, который мы называем словом «ландшафт». Когда же случалось так, что этот лист поверхности земли присыпало пригоршней снега, он и вправду начинал походить на тетрадь, разлинованную рядами деревьев. В такие дни никому не под силу было удержать Чиола в четырех стенах: он стремился вырваться на воздух и фотографировать.

В конце концов он, наверное, понял, что сколько ни снимай пейзажи и дома, руины истории и стволы деревьев, всякий раз все равно возвращаешься к человеку. В Йемене, Монголии, Ливии, Узбекистане, Индии, Непале, Египте, Сирии Чиол находил людей, не так уж и отличавшихся

fotografia per il familiare lontano si doveva fare. I ritratti dello studio Ciol gestivano le separazioni e le lontananze dei migranti.

Nella camera oscura di papà, Elio deve aver imparato, senza bisogno di libri, che la fotografia ha questa vocazione, di avvicinare gli esseri umani riconnettendo, nell’impossibilità di farlo con i corpi, almeno i loro sguardi. La fotografia che imparò non era il passatempo estetico da “circoli di mutua ammirazione” dei fotoamatori che venivano a comprare i rullini in bottega; anche se fu uno di loro, un medico militare tedesco, a mettergli la pulce nell’orecchio, anzi nell’occhio. Ma anche dopo, all’epoca dei concorsi, e del circolo La Gondola a cui poi si associò, non ebbe mai davvero lo spirito del fotografo della domenica: fu professionista, artigiano della visione, seriamente, per sé come per i suoi clienti, mettendo lo stesso scrupolo nelle immagini “del cuore” come in quelle commissionate.

Fu un giorno, negli anni Quaranta, uscendo da quell’antro, che un pensiero, letteralmente, lo fulminò: “Fui accecato dal sole e chiusi gli occhi: allora, fra le palpebre strette, ho scoperto come vedere le cose, l’essenzialità delle masse chiare e scure della composizione”.

Quella scena, quasi tale e quale, la immaginò Platone: è l’uscita dello schiavo dalla caverna, la scoperta che è il sole a generare le ombre che incantano gli schiavi. Volgere lo sguardo al sole, chiedere aiuto alla luce è il primo passo per liberarsi dall’illusione delle apparenze, l’inizio del cammino verso la verità. Racconta, Ciol, di un’altra rivelazione sfolgorante: quando, subito dopo la guerra, in carenza di materiali per la bottega, comperò a scatola chiusa un grande rotolo di pellicola dal formato un po’ strano, e dovette rifilarla con il taglierino per adattarla alle sue macchine, e poi scoprì che si comportava anche in modo strano, prima fumosa, ma se usavi un filtro giallo i toni cambiavano, gli alberi diventavano bianchi, i cieli neri: era una pellicola a infrarossi, continuò a usarla proprio perché quella “effervescenza di luce sembrava venire fuori dalle cose”.

Ma non so dire, o forse sì, se sia sempre la stessa luce che cade sul volto di una anziana devota, sorpresa dal suo obiettivo mentre è sola in chiesa, nel momento preciso in cui dietro di lei il portone della navata si apre, e lei si gira, esitante più che intimorita, e crea quella posa straordinaria che fondono in un gesto il passato, il presente e il futuro. Forse la luce umana, quella delle cose e quella che viene da un altrove, sono la stessa luce, e il fotografo è quello strano contadino che, pur non avendola seminata, però la raccoglie.

от его фриульских крестьян. А главное, фотографируя их, он оставался верен авторской оптике.

Но попроси его раскрыть этот тайный язык своего взгляда — и в ответ получишь только дружелюбную и непроницаемую улыбку, в лучшем случае — обрывки рассказов о жизни. И изображениях. Искать смысл — это уже наша работа.

Чиол — добродушный и немногословный господин, который перескочил через девяносто, не заметив этого рубежа; возможно, немногословным он был всегда. Все те, кто говорил и писал о его фотографиях, рано или поздно прибегали к слову «молчание». Оно даже попало в названия некоторых его книг. Молчание — его отличительный, фирменный знак, который автор не подтверждает и не отрицает.

Как мы знаем, фотография, — медиум, который не говорит и не движется. Когда ей даровали движение и голос, фотография стала кинематографом. Назвать ее немой было бы, однако, неверно: она просто молчалива. Не позволяет себя отвлекать. Нуждается в сосредоточенности, чтобы сосредотачивать. Жан Бодрийяр, оставивший нам немало ошарашивающих формулировок (наряду с перегоревшими, как лампочки, банальностями) писал: «Фотография — это единственный способ пересечь города в тишине, пересечь мир в тишине».

Для Чиола фотография — дар, который следует принимать благодарно и со всей скромностью. Он и сам получил его в наследство: как я уже говорил, Элио был сыном городского фотографа (а позже стал еще и отцом фотографа — третьим в династии на этот путь вступил Стефано). Он не выбирал фотографию, а получил ее в дар. Будь выбор за ним, он бы предпочел рев моторов. «Я хотел работать механиком. Мне нравится решать технические задачи». А проблемы пришлось решать этические. Сентиментальные. Сохранить единство семей, которые пересекали океан, чтобы спастись из этих задымленных кухонь, где, как в фильмах Турольдо, на первое, второе и гарнир ели одну лишь поленту. Было жизненно необходимо сделать фотографию для родного человека в далекой стране. Портреты студии Чиола играли важную роль в судьбе итальянских эмигрантов и их жизни вдали от родины. Должно быть, именно в папиной проявочной комнате Элио без всяких книг усвоил, что у фотографии есть особое призвание — сближать людей, воссоединяя по крайней мере их взгляды, раз уж невозможно воссоединить тела. Та фо-

тография, которой он научился, — не эстетское хобби фотолюбителей из «кружков взаимного обожания», которые приходили в лавку за пленкой, хотя интерес к этому искусству в нем заронил именно один из этих людей, немецкий военный врач. Но и в следующие годы, когда начались первые фотоконкурсы и был основан кружок «Джоконда», к которому Элио впоследствии присоединился, он оставался чужд духу фотолюбительства. Нет, Чиол был профессионалом, мастером взгляда, и относился к делу серьезно — это отношение в равной степени касалось и его самого, и его клиентов: он с одинаковым тщанием занимался и съемкой «по зову души», и работой на заказ.

Однажды, в 1940-е годы, в яркий день Чиол вышел из своей темной каморки и его внезапно настигло озарение: «Ослепленный солнцем, я закрыл глаза: и тогда, сквозь

сжатые веки, я понял, как нужно видеть предметы, осознал принципиальную важность светлых и темных масс в композиции». Похожую сцену с почти абсолютной точностью описывал Платон: это выход раба из пещеры, осознание, что именно солнце рождает тени, которые восхищают рабов. Направить взгляд на солнце, попросить помощи у света — первый шаг к освобождению от иллюзии поверхностных впечатлений, начало пути навстречу истине. А вот как Чиол рассказывает о другом откровении: сразу после войны, когда ему не хватало материалов для своей фотографической студии, он не глядя купил большой рулон пленки немного странного формата, который пришлось подрезать ножом, чтобы подогнать к его аппаратам. Следом он заметил, что эта пленка еще и ведет себя необычно: изображение получалось немного темноватым, но при использовании желтого фильтра тона менялись: деревья становились белыми, а небо — черным. Это была инфракрасная пленка, которую он использовал и в дальнейшем, потому что благодаря ей «вибрации света словно исходили из самих предметов».

Но я не в силах сказать — или, напротив, могу на себя взять такую смелость, — тот же это свет, который озаряет лицо набожной старушки, оказавшейся в церкви в одиночестве и застигнутой его объективом ровно в тот момент, когда боковая дверь за ней открывается, и она оборачивается — скорее в нерешительности, чем в страхе, — и через эту потрясающую композицию прошлое, настоящее и будущее говорят с нами на языке человеческого тела. Быть может, человеческий свет, свет предметов и тот свет, который приходит откуда-то извне — это один и тот же свет, а фотограф — это необыкновенный крестьянин, который хоть и не сеял его, но все равно собирает этот урожай.

Римский форум Аквилеи c колокольней на заднем плане. 8 августа 2006

Il Foro romano di Aquileia con in fondo il campanile della Basilica. 8 agosto 2006

➔ Мозаика «Добрый Пастырь» (IV век н. э.). Аквилея. 1990

Mosaico del Buon Pastore (IV secolo d. C.). Aquileia. 1990

Porto fluviale romano di Aquileia — Anello di ormeggio. 1977

Porto fluviale romano di Aquileia — Le banchine e la via Sacra sulla sinistra. 1977

Римский форум Аквилеи. Колонны и постамент с головой Медузы. 1975

Particolare del Foro e plinto di Medusa. Aquileia. 1975

Голова Ливии, супруги Августа (I век н. э.). Аквилея. 1990

Testa di Livia, moglie dell’Imperatore Augusto (I secolo d. C.). Aquileia. 1990

Мозаика «Похищение Европы» (I век до н. э.). Аквилея. 1990

Mosaico “Ratto di Europa” (I secolo a. C.). Aquileia. 1990

➔

Базилика. «Крипта c фресками». Аквилея. 1975

“Cripta degli affreschi” della Basilica. Aquileia. 1975

Интерьер базилики и ее выдающиеся мозаики. Аквилея. 1974

L’interno della Basilica con i suoi splendidi mosaici. Aquileia. 1974

Базилика. Фрагмент мозаики в «Крипте раскопок». Аквилея. 1974

Dettaglio del mosaico nella “Cripta degli scavi” della Basilica. Aquileia. 1974

Базилика. Фрагмент мозаики «Иона». Аквилея. 1974

Basilica di Aquileia. Dettaglio del mosaico “Giona”. Aquileia. 1974

Базилика. Фрагмент фрески «Снятие с креста» (XII век). Скорбящие женщины. Аквилея. 1975

Dettaglio dell’affresco “Deposizione dalla croce” nella Cripta della Basilica — Donne piangenti XII sec. Aquileia. 1975

➔

Базилика. Фрагмент фрески «Распятие Христа» (XII век). Мария. Аквилея. 1975

Dettaglio dell’affresco “Crocefissione”

nella Cripta della Basilica — Maria XII sec. Aquileia. 1975

Базилика, колокольня, баптистерий и северный зал баптистерия. Аквилея. 13 марта 2016

La Basilica, il campanile, il Battistero e il pronao a nord del Battistero. Aquileia. 13 marzo 2016

Дети веселятся. Кастельново-дель-Фриули. 1960

Ragazzi in festa. Castelnovo del Friuli. 1960

Bambini a Chioggia.

Мальчики в Чимолайсе. 1958

Ragazzi a Cimolais. 1958

Брат и сестра. Кастионс-ди-Дзоппола. 1959

Fratelli. Castions di Zoppola. 1959

Воскресенье под Миланом. 1963

Domenica nella Bassa milanese. 1963

Подростки в Блессано. 1952

Ragazzi a Blessano. 1952

Bambini a Chioggia. 1959

Bambini a Chioggia.

Domenica nella calle. Chioggia. 1961

Воскресенье под Миланом. 1963

Domenica nella Bassa milanese. 1963

Непосредственность. Амальфи. 1957

Spontaneità. Amalfi. 1957

в шарики. Кастельново-дель-Фриули. 1960

Il gioco delle biglie. Castelnovo del Friuli. 1960

площади. Орченико-Супериоре.

1955 Sulla piazza. Orcenico Superiore. 1955

➔

В ожидании. Сан-Джованни-ди-Казарса. 1959

In attesa. San Giovanni di Casarsa. 1959

Молчаливая компания. Дзоппе-ди-Кадоре. 1954

Compagnie silenziose. Zoppè di Cadore. 1954

➔ ➔

В ожидании поезда. Падуя. 1955

In attesa del treno. Padova. 1955

Одиночество. Флоренция. 1958

Solitudine. Firenze. 1958

All’ombra del monumento. Firenze. 1960

Firenze. 1960

В луна-парке. Венеция. 1958

Al luna park. Venezia. 1958

В ожидании шествия. Венеция. 1955

In attesa della processione. Venezia. 1955

ступенях собора. Амальфи. 1957

Sui gradini del Duomo. Amalfi. 1957

Продавец шерсти. Амальфи. 1957

Venditore di lana. Amalfi. 1957

Ярмарочный день. Церковь Сан-Сальваторе в Майно. 1960

Giorno di sagra. San Salvatore di Majano. 1960

Встречи на площади. Ассизи. 1957

Incontri in piazza. Assisi. 1957

Полдень в Кьодже. 1959

Mezzoggiorno a Chioggia. 1959

Улица Портика. Ассизи. 1958

Via Portica. Assisi. 1958

Una casa semplice a Meina. Novarа. 1961

In marcia. Merano.

➔

Изогнутые тени. Мерано. 1950 Ombre piegate. Meranо. 1950

Катастрофа на плотине Вайонт. Эрто. 1963

Disastro del Vajont. Erto. 1963

➔ ➔

Катастрофа на плотине Вайонт. Лонгароне. 1963

Disastro del Vajont. Longarone. 1963

Disastro del Vajont. Longarone.

Disastro

Шелковицы-скульптуры. Аркано-Супериоре. 1996

Gelsi come sculture. Arcano Superiore. 1996

Gelsi come sculture. Coseano. 1996

Рисунок из виноградных лоз. Кормонс. 1996

Viti come disegni. Cormons. 1996

В полях под Доманинсом. 1953

Nei prati di Domanins. 1953

За стеной. Венцоне. 1997 Oltre le mura. Venzone. 1997

Под стенами. Ассизи. 2009 Sotto le mura. Assisi. 2009

Контрфорсы. Монастырь Сакро-Конвенто. Ассизи. 1990

Contrafforti: Sacro Convento. Assisi. 1990

Assisi.

Ассизи. 2009 Paesaggio evanescente. Assisi. 2009

Dalla pianura. Assisi.

собором Сан-Руфино и крепостью. Ассизи. 1964

Tra San Rufino e la Rocca. Assisi. 1964

Борго-Сан-Джакомо. Ассизи. 1964

Borgo San Giacomo. Assisi. 1964

Переулок Сан-Андреа. Ассизи. 1990

Vicolo Sant’Andrea. Assisi. 1990

Лестница к Сан-Руфино. Ассизи. 1959

Discesa a San Rufino. Assisi. 1959

Tricora

di San Benedetto. Assisi.

Площадь Сан-Марко. Венеция. 1955

Piazza San Marco. Venezia. 1955

Поездка в Венецию. 1958

In gita a Venezia. 1958

Детали колонн церкви Сан-Николо-да-Толентино. Венеция. 1994

Particolare delle colonne della chiesa di San Nicolò da Tolentino. Venezia. 1994

Бриколы (причальные столбы) в заливе Сан-Марко. Венеция. 1956

Briccole nel bacino di San Marco. Venezia. 1956

➔

Гондолы и бриколы. Венеция. 1958

Briccole e gondole. Venezia. 1958

Остров Сан-Джорджо. Венеция. 1956

Isola di San Giorgio. Venezia. 1956

LE FOTOGRAFIE SCATTATE DURANTE LE RIPRESE DEL FILM “GLI ULTIMI”, 1963

Regista: Vito Pandolfi

Sceneggiatura: David Maria Turoldo e Vito Pandolfi

ФОТОГРАФИИ СО СЪЁМОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ ФИЛЬМА «ПОСЛЕДНИЕ», 1963

Режиссёр: Вито Пандольфи

Авторы сценария: Давид Мария Турольдо и Вито Пандольфи

Su iniziativa dell’Ambasciata d’Italia a Mosca

Ambasciata d’Italia a Mosca

Pasquale Terracciano, Ambasciatore d’Italia

nella Federazione Russa

Walter Ferrara, Primo Consigliere, Capo dell’Ufficio Stampa e Cultura

Daria Klimenko, Ufficio Stampa e Cultura

Luigi Saulli, Ufficio Stampa e Cultura

Istituto Italiano di Cultura a Mosca

Daniela Rizzi, Direttore

Natalia Zhuchenko, Ufficio culturale

ENIT — Agenzia Nazionale del Turismo

Giovanni Bastianelli, Direttore Esecutivo

Maria Elena Rossi, Direttore Marketing and Promozione

Irina Petrenko, Responsabile ENIT Mosca

Natalia Argonova, Responsabile Amministrazione e Coordinamento

ENIT Mosca

Multimedia Art Museum, Moscow

Olga Sviblova, Direttore

Anna Zaitseva, Vicedirettore, curatrice

Julia Naumenko, Vicedirettore, direttore finanziario

Elena Misalandi, Custode del museo

Diana Gurova, Responsabile delle relazioni internazionali

Centro presidenziale Boris Eltsin

Aleksandr Drozdov, Direttore esecutivo, presidente del CdA

Dina Sorokina, Direttore del museo “Eltsin Center”

Ilia Shipilovskikh, Vicedirettore del museo “Eltsin Center”, Responsabile dell’attività espositiva

Si ringraziano:

Michele Smargiassi

Olga Strada

Design

Arthur Dyaghilev

Redazione

Maxim Krekotnev

Traduzione

Lev Kats

Tatiana Kudryavtseva

Correttore

Olga Sharova

Tiratura 300 copie

© Complesso Multimediale delle Arti Attuali, edizione © Elio Ciol, immagini © Autori, testi © Traduttori, testi

Le opere di Elio Ciol sono concesse dal Multimedia Art Museum, Moscow / Museo “Moskovskij Dom fotografii”

MAMM — Multimedia Art Museum, Moscow

Complesso Multimediale delle Arti Attuali Museo “Moskovskij Dom fotografii”

ulitsa Ostozhenka 16, Mosca, 119034 info@mdf.ru

Tel. +7 495 637 11 22

Fax +7 495 637 11 44 www.mamm-mdf.ru

Каталог создан по инициативе посольства Италии в Москве

Посольство Италии в Москве

Паскуале Терраччано, Чрезвычайный и Полномочный Посол

Италии в Российской Федерации

Вальтер Феррара, первый советник,

глава отдела прессы и культуры

Дарья Клименко, отдел прессы и культуры

Луиджи Саулли, отдел прессы и культуры

институт культуры в Москве

Даниела Рицци, директор

Наталья Жученко, отдел культурных проектов

ЭНИТ — Национальное агентство Италии по туризму Джованни Бастианелли, исполнительный директор

Мария Елена Росси, директор по маркетингу

Ирина Петренко, руководитель представительства ЭНИТ Наталья Аргонова, отдел координации и управления представительства ЭНИТ

Мультимедиа Арт Музей, Москва

Ольга Свиблова, директор

Анна Зайцева, заместитель директора, куратор Юлия Науменко, заместитель директора, финансовый директор

Елена Мисаланди, главный хранитель

Диана Гурова, заведующий отделом международных отношений

Президентский центр имени Б. Н. Ельцина

Александр Дроздов, исполнительный директор, председатель совета директоров

Дина Сорокина, директор Музея Бориса Ельцина Илья Шипиловских, заместитель директора Музея Бориса Ельцина по экспозиционно-выставочной деятельности Выражаем нашу благодарность Микеле Змарджасси

Ольге Страде

Con il sostegno При поддержке

Дизайн

Артур Дягилев Редактор Максим Крекотнёв

Перевод Лев Кац Татьяна Кудрявцева Корректор Ольга Шарова

Тираж 300 экземпляров

© Мультимедийный комплекс актуальных искусств, издание

© Элио Чиол, изображения

© Авторы, тексты

© Переводчики, тексты

Произведения Элио Чиола из коллекции Мультимедиа Арт Музея, Москва / Музея «Московский Дом фотографии»

МАММ — Мультимедиа Арт Музей, Москва Мультимедийный комплекс актуальных искусств Музей «Московский Дом фотографии»

119034 Москва, ул. Остоженка, 16 info@mdf.ru

Тел.: +7 495 637 11 22

Факс: +7 495 637 11 44 www.mamm-mdf.ru