2012–2019 / Eestivene noored / Русскоязычная молодёжь Эстонии / RUS-speaking youth in Estonia

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019:

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ В 2012-2019 ГОДАХ: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

1

LEHEKÜLG 1

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019:

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA September 2020

ISBN 978-9949-7355-3-2 ISBN 978-9949-7355-4-9 (pdf) Autorid: Dmitri Teperik, Grigori Senkiv Kaanepildi allikas: Panthermedia, pildi autor: Kheng Ho Toh kaitsen.ee Väljaande tekst kajastab autorite isiklikke vaateid ja seisukohti.

Autorid avaldavad tänu Avatud Teabepartnerlusele (Open Information Partnership) toetuse eest arvamusuuringu läbiviimisel 2019. aastal.

СТРАНИЦА 11

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ В 2012-2019 ГОДАХ: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА Сентябрь 2020

ISBN 978-9949-7355-3-2 ISBN 978-9949-7355-4-9 (pdf) Авторы: Дмитрий Теперик, Григорий Сенькив Картинка обложки: Panthermedia, автор картинки: Kheng Ho Toh kaitsen.ee Текст публикации отражает только личные взгляды и позиции авторов. Авторы выражают благодарность Партнёрству открытой информации (Open Information Partnership) за поддержку в проведении исследования в 2019 году.

PAGE 23

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS September 2020

ISBN 978-9949-7355-3-2 ISBN 978-9949-7355-4-9 (pdf) Authors: Dmitri Teperik, Grigori Senkiv Source of cover page picture: Panthermedia, author Kheng Ho Toh kaitsen.ee The text of this publication expresses solely the authors’ personal views and opinions.

The authors thank the Open Information Partnership for its support in conducting the survey of 2019.

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019:

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA Dmitri Teperik, Grigori Senkiv

SISSEJUHATUS Eestis elavate vene keelt kõnelevate noorte seisukohtade ja arvamuste regulaarne sõltumatu analüüs on oluline mitte ainult Eesti integratsioonipoliitika tõhususe objektiivseks hindamiseks, vaid ka võimalusena mõista tegureid, mis mõjutavad julgeoleku, kaitse ja poliitikaga seotud hoiakute ja seisukohtade kujunemist.

Eesti venekeelseid noori tuleks käsitleda eraldi sihtrühmana mitmel põhjusel. Esiteks võib sellel rühmal kui etnilisel ja keelelisel vähemusel olla rahvusliku julgeoleku ja vastupanuvõime teemadel enamusest erinevad seisukohad ja arusaamad. Seda rühma peetakse eestlastest eakaaslastega võrreldes sotsiaalselt ja poliitiliselt passiivsemaks.1 Teiseks eeldatakse, et see rühm on vastuvõtlikum sisemiste ja eriti väliste tegurite suhtes, mis võivad soodustada muutusi hoiakutes Eesti riigikaitse ja julgeoleku suhtes. Kolmandaks mainitakse seda rühma paljude Eesti organisatsioonide ja ametkondade teavitustöös ühe prioriteedina ning seetõttu on oluline mõista selle maailmavaadet paremini, kui seda on esitletud varasemates sotsioloogilistes uuringutes, kus venekeelsetele noortele pööratakse siiski vähe tähelepanu. Lisaks on tähtis analüüsida teatud näitajate muutumist ajas. Riigikaitse ja julgeoleku teadmiskeskus korraldab alates 2012. aastast eestivene noorte seas sõltumatut arvamusküsitlust. Siinne analüüs annab võimaluse hinnata muutusi mõnes peamises seisukohas 2012., 2014., 2017. ja 2019. aastal.

1 Noorte kodanikukultuur muutuvas maailmas. Eesti tulemused IEA Rahvusvahelises Kodanikuhariduse Uuringus, ICCS 2016. www.hm.ee/sites/default/files/iccs_2016_ eesti_raport_lyhi_final_121217.pdf Kalmus, V., Beilmann, M. 2017. Mis tüüpi kodanikud on Eesti noored? https:// mitteformaalne.ee/2017/12/31/mihus-nr-21-mis-tuupi-kodanikud/

Levinud eksiarvamuse tõttu tuleb veel kord rõhutada, et eestivene noored ei ole olemuselt ja koosseisult homogeenne rühm, vaid nagu igas suures ühiskondlikus rühmas, võivad nende seas olla esindatud erinevad seisukohad, sealhulgas äärmuslikud. Kuigi varasemad sotsioloogilised uuringud on olnud piisavalt esindusliku valimiga, on tulemusi sageli tõlgendatud liiga üldistavalt, seega peab tulemusi alati tõlgendama kontekstis, võttes arvesse võimalikult paljusid olukorrast tingitud tegureid. Siinses analüüsis antakse põhjalik ülevaade Eestis elavate vene keelt kõnelevate noorte hoiakutest maailmavaate-, meedia-, geopoliitika-, julgeoleku- ja riigikaitseküsimustes ning tuuakse välja mõningad võrdlevad argumendid, mille eesmärk on püstitada uusi uurimisküsimusi ja aidata Eesti ühiskonnal paremini mõista eestivene noorte maailmavaadet.

Tuleb siiski meeles pidada, et arvamusküsitluse tulemused põhinevad üldsõnalistel avaldustel, mille kujunemist on mõjutanud paljud keerukad tegurid alates vastaja emotsionaalsest seisundist ja isiklikust olukorrast uuringu ajal, üldisest teabeväljast ja sotsiaalvõrgustike sisu pealetükkivusest ning lõpetades isikliku meediakäitumise püsivate mustritega, samuti koolikeskkonna ja õpetajate seisukohtade ning perekonna hoiakute ja väärtustega. Peale selle ei vasta teatud seisukohtade väljendamine täielikult reaalsetele tegevustele, mida võib eeldada konkreetselt isikult või sotsiaalselt rühmalt.

Pidades meeles kõiki loetletud piiranguid, tasub siiski võtta arvesse, et info kättesaadavus eestivene noorte peamiste hoiakute ja nende muutumise kohta aitab kaasa selle rühma paremale mõistmisele ja arutelu tekitamisele sisemiste ja väliste tegurite üle, mis mõjutavad poliitilisi või ideoloogilisi vaateid. Kõik see annab olulise panuse Eesti ühiskonna ühtekuuluvuse ja vastupanuvõime suurendamisse.

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

1

ÜLDANDMED Riigikaitse ja julgeoleku teadmiskeskus korraldas juba neljanda eestivene noorte arvamuste ja seisukohtade uuringu, mis põhines sihtrühma esindajatele edastatud anonüümsel küsimustikul.

Anonüümne venekeelne küsimustik koosnes 56 valikvastustega küsimusest. Andmeid koguti 2019. aasta novembris ja detsembris 2455 inimese klastervalimi põhjal. Uuringus osalemine oli vabatahtlik ning küsitlus viidi läbi 19 Tallinna, Maardu, Narva, Jõhvi, Sillamäe, Kohtla-Järve, Kiviõli, Loksa ja Tartu kooli, gümnaasiumi ja kutsekooli venekeelsete õpilaste seas. Oluline on märkida, et valimis ei olnud selliseid eestivene noori, kes uuringu ajal ei õppinud (olid tööturul, viibisid teises riigis, ajateenistuses jne).

Valimi kvaliteeti ja terviklikkust kontrolliti erinevate statistiliste vahenditega ning kogutud andmeid analüüsiti süvitsi ajavahemikul jaanuar–märts 2020 programmi IBM SPSS Statistics abil.

Kõigist vastanutest 53,3% olid noormehed ja 46,7% neiud. Vastajate vanuseline jaotus peegeldas nende õpilasestaatust: 15-aastaseid oli valimis 17,6%, 16-aastaseid 31,7%, 17-aastaseid 28,4% ja 18–19-aastaseid 22,3%. Valdaval enamikul vastanutest (79,5%) oli Eesti kodakondsus, 12,8% olid Venemaa kodanikud ja 7,7% esindasid kõiki muid valikuid (kodakondsuseta elanikud, muu EL-i riigi kodanikud, kolmandate riikide kodanikud).

Uuringu ajal elas 39,6% vastanuist Tallinnas, 31,2% Narvas, 14,1% mujal Ida-Virumaal, 8,8% mujal Harjumaal ja 6,3% mujal Eestis. Seega võib väita, et uuringu klastrivalim esindas kõiki 15–19-aastaseid Eestis elavaid vene keelt kõnelevaid noori.

Samuti on kahe aasta jooksul vähenenud nende inimeste arv, kelle jaoks on isiklikult olulised sellised mõisted nagu vene kultuur, ühine ajalooline mälu Venemaaga ja õigeusk. Sellegipoolest rõhutasid enam kui 80% kõigist vastanutest vene keele olulisust nende enda jaoks, mis viitab rahvusliku enesemääramise ja emakeele mõiste erinevusele. Teisisõnu seovad kohalikud vene keelt kõnelevad noored end eri valdkondades üha enam Eestiga, eristades samas vene keelt Venemaast. Seega peetakse järjest normaalsemaks sellist enesemääramise mudelit, mis tähtsustab nii emakeelt kui ka seotust riigiga — st vene keelt emakeelena kõnelev Eesti elanik ja täieõiguslik kodanik. Selles mudelis ei ole konflikti, kui seda ei ole kunstlikult tekitatud poliitilistel eesmärkidel valijaskonna eraldamiseks ja hirmutamiseks, ühiskonna polariseerimiseks või ettekäändena Kremli sekkumiseks Eesti siseasjadesse.

Eestis elavate vene keele kõnelejate rahvusliku enesemääramise küsimust on uuritud juba enam kui 30 aastat2 ja selle aja jooksul on välja kujunenud enamvähem püsivad enesemääramise variandid. Eri rühmadel on oma eelistused, mille seas üks ei pruugi

Eraldi mainimist väärib ajaloolise mälu aspekt, mida Kreml kasutab sageli ideoloogilistes desinformatsiooni kampaaniates, sealhulgas eelkõige Baltimaade ja Eesti vastu. Seda on ülevaatlikult kajastatud ka kaitsepolitseiameti aastaraamatus3. Tegemist on ajalooliste faktide manipuleerimise ja lähiajalooga seotud sündmuste tõlgenduste moonutamisega (sh okupatsiooniperioodid, teine maailmasõda jne). Samas aastaaruandes kirjeldatakse üksikasjalikult Venemaa tegevust propaganda levitamiseks Eesti venekeelse elanikkonna seas ja püüdlusi kaasata eriti nooremat põlvkonda ideoloogilistesse üritustesse. Siinses uuringus ei analüüsitud arvamusi ajalooliste teemade kohta, kuid on tähelepanuväärne, et näiteks 2019. aastal kasutas enamik eestivene noortest (64%) sõna “veteran“, tähistamaks mis tahes sõjas kunagi osalenud

2 Regulaarne integratsiooni monitooring annab täieliku ülevaate integratsiooniprotsessi eri aspektidest Eestis – Kultuuriministeerium. Eesti ühiskonna integratsiooni monitooring 2017. https://wwwkul.rik.ee/sites/kulminn/ files/eim2017.pdf

3 Kaitsepolitseiamet. Aastaraamat 2019. www.kapo.ee/sites/default/files/public/ content_page/Aastaraamat%20-%202019.pdf

EESTIVENE NOORTE ENESEMÄÄRATLUS

2

välistada teist, vaid pigem täiendab, lisab ja laiendab.

Nii või teisiti on ühiskonna ühtekuuluvuse seisukohast oluline hinnata enesemääramise võimaluste puhul Eesti riigiga seotud kuulumistunnet ja kaasamist. Ligi pooled küsitlusele vastanutest identifitseerisid end ühel või teisel moel Eestiga seotuna. Võrreldes 2017. aastaga suurenes see näitaja 44,5%-lt 49,9%-ni. On tähelepanuväärne, et kahe aastaga on märgatavalt vähenenud nende vastanute arv, kes määratlevad end ainult venelasena: 2017. aastal oli neid 32,9% ja 2019. aastal 24,1%.

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019: ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

sõjaväelast. 2017. aastal arvas 51% eestivene noortest, et veteran on vaid Nõukogude armee sõdur, kes sõdis Natsi-Saksamaa vastu.

Ligi 60% vastanutest olid 2019. aasta lõpus Eesti tuleviku suhtes optimistlikud ning üle poole uskusid, et Eesti ühiskond suudab toime tulla eri kriiside ja probleemidega. Ligikaudu 43% ei nõustunud väitega, et Eesti ühiskonnas peab igaüks ise enda eest seisma.

Eestivene noored tunnevad üha enam, et riik pöörab rohkem tähelepanu sellele piirkonnale, kus nad elavad – kui 2017. aastal märkasid seda umbes kolmandik kõigist vastanutest, siis 2019. aasta lõpus juba peaaegu pooled.

Kasvav optimism Eesti suhtes väljendub ka selles, et 2019. aastal plaanis juba ligi 40% uuringus osalejaid Eestis tööle hakata ning oma elu siin sisse seada ja üles ehitada. 2017. aastal oli see näitaja umbes 35%. Viimase kahe aasta jooksul on elukvaliteedi parandamiseks Eestist lahkuda soovivate inimeste arv märgatavalt vähenenud (2017. aastal umbes 61%, 2019. aastal umbes

54%). Võrdluseks: umbes 36% 15–19-aastastest eesti keelt emakeelena kõnelevatest noortest oli varem teatanud oma kavatsusest Eestist lahkuda4. Ühtlasi avaldasid 2019. aastal enam kui pooled vene keelt emakeelena kõnelevad noored valmisolekut mõne aja möödudes Eestisse elama ja tööle naasta. Kõik see viitab sellele, et eestivene noortel on järjest tugevam seos Eesti riigiga nii vaimses kui ka praktilises tähenduses. Siinkohal tuleb mainida, et selle rühma sees esineb omakorda statistiliselt olulisi erinevusi: koolide ja gümnaasiumide õpilased on Eesti suhtes optimistlikumad ja positiivsemalt meelestatud, kutsekoolide õppurid aga pessimistlikumad ja negatiivsemalt meelestatud.

Samuti esineb ennustatav erinevus Tallinna ja muude Eesti piirkondade vahel – Tallinnas ollakse Eesti suhtes optimistlikumad ja positiivsemalt meelestatud kui mujal. Noortele suunatud programmide ja projektide väljatöötamisel ja rakendamisel tuleks seega tähelepanu pöörata Tallinnast väljapoole jäävate piirkondade ja kutsekoolide õppuritele.

4 Tartu Ülikool. Eesti ühiskond kiirenevas ajas. Uuringu „Mina. Maailm. Meedia” 2002–2014 tulemused. www.digar.ee/arhiiv/nlib-digar:309567

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

3

SOOVITUS: Vene keele kasutamist ei tohiks muuta tabuks, kuna ei ole ega saagi olla ühest lineaarset seost vene keele, Venemaa kui riigi ja Kremli geopoliitiliste ambitsioonide vahel. Neil, kes väidavad vastupidist, ei ole veenvaid tõendeid, kuid sageli kuritarvitavad nad neid väiteid poliitilistel, parteilistel või propagandistlikel eesmärkidel.

Vene keele kasutamist sihipärases temaatilises suhtluses eestivene noortega tuleks julgustada selle sihtrühma ligimeelitamiseks ja kaasamiseks avalikku ellu ning olulistesse aruteludesse sotsiaalsete ja poliitiliste teemade üle, sealhulgas julgeoleku, riigikaitse ja kerksuse küsimustes.

See tugevdab kindlasti noorte suhet Eesti kui koduriigiga ja aitab kaasa ühiskonna rahvusliku ühtekuuluvustunde (kodakondsuse, mitte etnilise kuuluvuse põhjal) tugevnemisele ühise identiteedi alusel5.

EESTIVENE NOORTE TEABEVÄLI Eestis elavate vene keelt kõnelevate noorte meediatarbimist uuriti selleks, et mõista eri infokanalite kasutamise sagedust ja hinnata usalduse taset. Uuringu käigus ei analüüsitud, millist teavet venekeelsed noored saavad ja mida nad selle teabega teevad. Seda tuleks lisaks uurida fookusgrupi intervjuude abil.

Analüüsis vaadeldi kolme tinglikku infokanalite plokki: 1) nn klassikaline meedia (televisioon, raadio, trükimeedia ja veebiväljaanded); 2) sotsiaalvõrgustikud ja 3) isiklikud kontaktid (sõbrad/tuttavad, vanemad/pere/sugulased, kool/õpetajad, klassikaaslased). Tulemused on üsna ootuspärased nii kasutussageduse kui ka vaadeldud infokanalite usaldamise puhul ning on võrreldavad Eesti meediakanalite auditooriumi ülevaate andmetega6.

Kuna noorte usaldus klassikalise meedia suhtes on võrdlemisi madal ja nad usuvad, et see sisaldab palju propagandat, eelistavad nad meediatarbimises enim isiklikke kontakte ja sotsiaalvõrgustikke. Siinjuures on oluline mõista, kust saavad infot need allikad ja infokanalid, mida eestivene noored usaldavad - ja kus võib omakorda olla propagandat, pettust, ideoloogilisi hoiakuid ja tahtlikke hinnangute moonutusi.

Arvestades lähedaste kontaktisikute vanust, võib eeldada, et erinevalt noortest saavad nemad suurema osa informatsioonist just klassikalisest meediast, mis moodustab olulise osa avalikku arvamust kujundavast teabeväljast erinevatel sotsiaalselt ja poliitiliselt olulistel teemadel. Tartu ülikooli ja Tallinna ülikooli teadlaste uuringu9 järgi eelistab valdav osa Eesti venekeelsest elanikkonnast, eriti keskealised ja vanemad põlvkonnad, selliseid meediakanaleid nagu veebiportaalid, raadio ja televisioon, mille hulgas on märkimisväärne roll Venemaa telekanalitel. Seega on väga tõenäoline, et eestivene noorte mõisteruumi võib lähedase suhtlusringi kaudu ilmuda (ja teatud tingimustel ka kinnistuda) moonutatud, väärad või koguni vaenulikud hoiakud julgeolekuja riigikaitseküsimustes.

Hiljutises uuringus10 leiti, et väidetavalt usaldusväärse informatsiooni valikuline otsimine isiklike kontaktide kaudu aitab kaasa Kremli geopoliitiliste narratiivide püsivale ülemvõimule vene keelt kõnelevate Eesti ja Läti elanike seas.

2017. ja 2019. aastal hinnati infokanaleid sarnaselt, millest võib järeldada, et meediatarbimise mustrid

Lisaks perele ja sugulastele tuleb eraldi infokanalina vaadelda ka koolikeskkonda, sealhulgas õpetajaid, kes jätavad noorte maailmavaatele samuti teatava

5 Identiteet avatud maailmas. Eesti inimarengu aruanne 2016/2017. Eesti rändeajastul. https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/ identiteet-avatud-maailmas Lingvistilised venelased uue identiteedi otsingul. Riigikogu Toimetised (RiTo)10, 2016. https://rito.riigikogu.ee/wordpress/wp-content/uploads/2016/03/Lingvistilisedvenelased-uue-identiteedi-otsingul.pdf

7 Eesti inimarengu aruanne 2019/2020. https://inimareng.ee/eesti-noored-virtuaalsesarvamusruumis.html

6 Kantar Emor. Meediakanalite auditooriumi ülevaade 2019. www.kantaremor.ee/ pressiteated/teleauditooriumi-ulevaade-detsembrikuus-2019 Nordicom, University of Gothenburg. Youth and News in a Digital Media Environment: Nordic-Baltic Perspectives. Youth news media use in Estonia 2018. www.diva-portal. org/smash/get/diva2:1267805/FULLTEXT01.pdf

4

eestivene noorte hulgas on üsna stabiilsed ja tingitud pigem vanusest, mitte etnilisest ja keelelisest kuuluvusest. Näiteks jälgis 2019. aastal enam kui 70% Eesti noortest uudiseid sotsiaalvõrgustikust (YouTube, Facebook, Instagram)7 ning samamoodi tarbib umbes 65% Venemaa noortest uudiseid riigi ja maailma kohta sotsiaalvõrgustikest, mille seas on populaarsemad VKontakte (VK), YouTube ja Instagram8.

8 Левада-Центр. Российский медиаландшафт (Levada keskus. Vene meediamaastik) 2020. www.levada.ru/2020/04/28/rossijskij-medialandshaft-2020 9 Tartu Ülikooli ühiskonnateaduste instituut. Meediapoliitika olukorra ja arengusuundade uuring 2019. www.kul.ee/sites/kulminn/files/2019_meediapoliitika_ olukord_arengusuunad_aruanne.pdf 10 Triin Vihalemm. Sense-making of conflicting political news among Baltic Russianspeaking audiences 2020. www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/14608944.2020.1723 512?journalCode=cnid20

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019: ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

jälje. Sisekaitseakadeemia eksperdid juhivad oma uurimuses11 tähelepanu ohtudele, mis on seotud ajaloo õpetamise erapoolikusega Eesti venekeelsetes koolides.

11 Sisekaitseakadeemia. Venemaalt pärinevad narratiivid ja ajaloo õpetamine Eesti vene koolides 2020. https://digiriiul.sisekaitse.ee/bitstream/handle/123456789/2487/ Vene%20koolid_FIN.PDF

Sotsiaalvõrgustikud pakuvad noortele samas peaaegu piirituid võimalusi mis tahes info otsimiseks ja tarbimiseks. Nagu uurimusest nähtub, loevad ligi pooled eestivene noortest sotsiaalvõrgustikes ja internetiportaalides olevaid kommentaare ning enam kui kolmandik (35%) leiavad, et kommentaarid

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

5

avaldavad suurt mõju nende linna või piirkonna elanike arvamuse kujundamisele. Teadaolevalt on sotsiaalvõrgustikes suur oht sattuda temaatilistesse kajakambritesse, mille tagajärjel tarbitakse äärmiselt ühekülgset ja väga filtreeritud infot, mille hulgas võib leiduda eksitavaid teateid, vaenulikke meeme, valet ja propagandat12. Eeldatavasti ei ole noortel kasutajatel sotsiaalvõrgustike infomullis võrdluspunkte saadava teabe usaldusväärsuse kontrollimiseks13.

Riigikaitse ja julgeoleku teadmiskeskuse analüütikud analüüsisid 2018. aastal14 põhjalikult Facebooki ja VKontakte Eestiga seotud segmendi avalikke venekeelseid arutelusid ja aktiivseid venekeelseid kasutajaid. Üks peamisi järeldusi viitab, et mõlemas sotsiaalvõrgustikus esineb domineerivaid Kremlimeelse ideoloogia ja propagandaga seotud teemasid, samuti aktiivseid profiile ja gruppe, mis loovad ja levitavad Eesti-vastast propagandat.

SOOVITUS: eestivene noortega töötavad organisatsioonid ja asutused peavad arvestama selle sihtrühma meediatarbimise mustreid, et suuta adekvaatselt arendada ja täita vastavaid infokanaleid sobiva sisuga ning luua tõhus suhtlus, sest infoküllastuse ja nn tõejärgsel ajastul ei saa olla infovaakumit. Teabeväli täitub alati mingisuguse sisuga, mis võib hõlmata vaenulikke narratiive, võõraid tähendusi, libauudiseid ja propagandat.

EESTIVENE NOORTE VAATED GLOBAALSELE JULGEOLEKULE Vastates küsimusele Eesti kuuluvuse kohta, paigutasid 2019. aastal eestivene noored Eesti enamjaolt kuhugi kahe tsivilisatsiooni piirimaile, kuid enam kui kolmandik vastanuist paigutasid Eesti läänemaailma. Märgatavad muutused on toimunud suhtumises Euroopa Liitu — võrreldes 2017. aastaga vähenes 2019. aastaks järsult nende hulk, kes hindasid Eesti kuulumist EL-i 12 Центр информации о безопасности и обороне. Замеры кремлёвской пропаганды в YouTube (Riigikaitse ja julgeoleku teadmiskeskus. Kremli propaganda mõõdistamine YouTube’is) 2019. https://kaitsen.ee/research/ zamery-kremlyovskoj-propagandy-v-youtube 13 American Association for Public Opinion Research. Public Opinion Quarterly Filter Bubbles, Echo Chambers, and Online News Consumption 2016. https://academic.oup. com/poq/article-abstract/80/S1/298/2223402?redirectedFrom=fulltext 14 Analüüsiga saab põhjalikumalt tutvuda 2020. a oktoobris Riigikaitse ja julgeoleku teadmiskeskuse kodulehel https://kaitsen.ee/research

6

eelkõige kahjulikuks, seevastu poolehoidjate hulk suurenes. EL-i liikmesriigid olid selgelt esikohal (59%) nende eestivene noorte eelistuste seas, kes plaanivad minna välismaale õppima või tööle. Enamik vastanuist nägi Euroopa Liitu ka peamise Eesti julgeoleku tagajana, mida võib vaadata kui ühtse, jagamatu julgeoleku tajumist sotsiaalmajanduslikust vaatenurgast. Globaalsete ohtude hulka lugesid eestivene noored selliseid nähtusi, millele saab vastu seista vaid rahvusvaheliselt ja Euroopa Liidu liikmesriikide koostöös.

On tähelepanuväärne, et enam kui pooled küsitletuist pidasid Eesti jaoks reaalseteks julgeolekuohtudeks pagulasi ja vaenulikku väärinfot. See näitab noorte teabevälja ja selles olevate teemade mõju nende arvamusele ning ka noorte teadlikust sellest, et nende arvamust võidakse meedia kaudu mõjutada.

Oluline on ära märkida ka positiivne muutumine suhtumises Eesti NATO liikmesusse, mis paiknes riigi julgeolekugarantiide loetelus neljandal kohal.

Kaitseministeeriumi tellitud regulaarse küsitluse15 tulemustest nähtub, et 53% kõigist Eesti elanikest peavad NATO-t peamiseks julgeolekugarantiiks, kuid eesti ja vene keelt kõnelevate elanike vahel on märkimisväärne erinevus (vastavalt 69% ja 19%).

Ligi 29% küsitletuist pidas Venemaad 2019. aastal reaalseks ohuks Eesti julgeolekule ja kuigi see arv on kahe aastaga märgatavalt tõusnud, on valdav siiski veel hoiak, et Eesti julgeolekugarantiiks võib olla täisväärtuslik koostöö ja heanaaberlikud suhted Venemaaga. Sellegipoolest on eestivene noorte viimaste aastate hoiakutes märkimisväärselt vähenenud sellise seisukoha pooldajate hulk – selle vastusevariandi üldine väärtus oli 2012. aastal +0.89, 2014. aastal +1.03, 2017. aastal +0.88 ja 2019. aastal kõigest +0.54 (skaalal -2 kuni +2).

Seejuures kasvas vahemikus 2012. kuni 2019. kõigi mis tahes kujul rahvusvahelise koostööga seotud vastusevariantide (NATO ja EL-i liikmesus, koostöö Balti riikide vahel, head suhted Ameerika Ühendriikidega, osalemine rahvusvahelistel sõjalistel operatsioonidel) osakaal. See annab tunnistust eestivene noorte üldisest 15 Kaitseministeerium. Avalik arvamus ja riigikaitse, sügis 2019. www. kaitseministeerium.ee/sites/default/files/sisulehed/avalik_arvamus/aruanne_ sygis_2019.pdf

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019: ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

heakskiidust rahvusvahelisele koostööle lääneriikidega Eesti julgeolekugarantiina. Seda kinnitavad ka statistiliselt olulised korrelatsioonid EL—NATO ja NATO—USA-ga seotud vastusevariantide puhul. Olulisi piirkondlikke erinevusi selles küsimuses ei esinenud, küll aga olid märkimisväärsed erinevused Eesti kodakondsusega ja mõne teise riigi kodakondsusega noorte ning gümnaasiumiõpilaste ja kutsekoolide õppurite vastuste vahel. Viimased, nagu ka teiste riikide kodanikud ja kodakondsuseta isikud, näevad NATO-s, EL-is ja USA-s kõige vähem Eesti julgeolekugarantiid.

On tähelepanuväärne, et tuntavalt on suurenenud nende hulk, kes usuvad, et NATO on valmis osutama Eestile otsest operatiivset sõjalist abi – 2019. aastal oli neid kõigi vastanute seas enam kui 50%. Tekkinud on tugev positiivne statistiliselt oluline korrelatsioon nende vastanute vastuste seas, kes leiavad, et NATO on Eesti julgeolekugarantii, ja nende hulgas, kes toetavad Eesti NATO liikmesust ja NATO liitlasvägede alalist kohalolekut Eestis. Liitlasvägede seas leidis suurimat poolehoidu Suurbritannia, mis on tõenäoliselt tingitud Briti vägede aktiivsest ja märgatavast kohalolekust NATO vägede koosseisus. Võrdluseks,

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

7

kaitseministeeriumi 2019. aasta küsitluse tulemuste järgi toetavad liitlasvägede kohalolekut Eestis 35% igas vanuses mitte-eestlastest, riigis kokku 71%, samas kui eestivene seas on see näitaja 40%.

Sellest võib järeldada, et Eestis elavad vene keelt kõnelevad noored teadvustavad nii globaalseid kui ka Eestit puudutavaid peamisi julgeolekuküsimusi ning et suhtumine EL-i ja NATO liikmeks olemisse peegeldab üldist poolehoidu rahvusvahelise koostöö eri vormidele Eesti julgeoleku säilitamiseks.

SOOVITUS: Kõigil otseselt või kaudselt julgeoleku ja riigikaitsega seotud riigiasutustel ja kodanikuühendustel on oluline jätkata täisväärtuslikku venekeelset kommunikatsiooni Eesti julgeoleku- ja kaitsepoliitika, kaitseväe, kaitseliidu ja NATO liitlasvägede, samuti ajateenistuse, NATO ja Euroopa Liidu ning kõigil seonduvatel teemadel.

EESTIVENE NOORTE ARVAMUS RIIGIKAITSEST Üldiselt on Eesti iseseisva kaitsevõime areng saanud eestivene noortelt positiivse hinnangu: 2019. aastal arvasid 47% vastanutest, et see võib olla muu hulgas Eesti julgeolekugarantii; 41% nõustusid, et kaitsevägi suudab riiki kaitsta kuni liitlasvägede abi saabumiseni.

Enam kui pooled küsitletuist olid veendunud, et Eestil tuleb rünnaku korral osutada relvastatud vastupanu, olenemata rünnaku taga olevast riigist – see on kõrgeim näitaja alates 2012. aastast. Ligikaudu 30% venekeelsetest noortest olid valmis rünnaku korral isiklikult ja viivitamatult osalema kaitsetegevuses oma võimete ja võimaluste piires. Suuri piirkondlikke erinevusi vastustes ei ilmnenud, kuid nendes linnades, kus kaitseväe tegevus on vähe nähtav (näiteks Maardu, Kiviõli, Loksa, Kohtla-Järve), esines noorte elanike seas tuntavat skepsist Eesti iseseisva kaitsevõime suhtes.

Ajateenistust pidasid tähtsaks veidi alla pooled küsitletud eestivene noortest, kuid enamik neist suhtus positiivselt sõprade otsusesse ajateenistuse kasuks.

See on samuti üks viimase viie aasta kõrgemaid näitajaid. On tähelepanuväärne, et peaaegu iga neljas vastanu mõistis hukka tahtliku ajateenistusest kõrvale

8

hoidmise, mis sarnaneb kaitseministeeriumi küsitluse põhjal pigem eesti keelt emakeelena kõnelevate elanike (25%) kui mitte-eestlaste (19%) arvamusega.

76% eestivene noortest leidis, et neidude ajateenistus peaks olema vabatahtlik, samas kui riigi üldine näitaja selles küsimuses on 78% (84% eesti keele kõnelejate ja 67% mitte-eestlaste seas).

Oluline on märkida, et ajateenistuse maine on eestivene noorte seas märkimisväärselt paranenud. Madalaim oli see 2014. aastal (21% positiivseid ja 44% negatiivseid hinnanguid) ja kõrgeim 2019. aastal (35% positiivseid ja 26% negatiivseid hinnanguid).

SOOVITUS: Kuna ajateenistuse maine kujuneb pigem sõprade ja tuttavate kogemuse kui meedia vahendatu põhjal, peaks ajateenistuse populariseerimisele suunatud teavituskampaaniate planeerimisel ja teostamisel pöörama enam tähelepanu sihtrühmadele arusaadavas keeles positiivse isikliku kogemuse vahendamisele, mitte piirduma üldiste loosungite ja üleskutsete või kuiva seaduste tsiteerimise ja karistusega ähvardamisega. Sellisel suhtlemisstiilil ei ole tänapäeval kohta ühiskonnas, mille riigikaitse rajaneb muuhulgas ka tugeval kaitsetahtel16.

EESTIVENE NOORED JA SISEJULGEOLEK Eestis elavate vene keelt kõnelevate noorte huvi riigikaitse ja julgeoleku vastu on alates 2012. aastast püsinud suhteliselt stabiilsena, kuid on viimase kahe aastaga pisut kasvanud (2017. aastal tõid suure huvi välja umbes 7% ja keskmise huvi umbes 25% vastanutest, 2019. aastal vastavalt ligi 9% ja 27%). Samuti on pisut kasvanud nende hulk, kes plaanivad siduda oma elukutse julgeoleku ja riigikaitse valdkonnaga: 2014. aastal oli neid 14%, 2017. aastal 18% ja 2019. aastal peaaegu 20%. Seda võib osaliselt selgitada asjaolu, et viimase kahe aastaga on suurenenud eestivene noorte usaldus kõigi Eesti julgeoleku ja riigikaitsega seotud asutuste ja ametite vastu, lisaks on toimunud laiaulatuslikke politsei, päästeameti ja kaitseliidu tegevuse tutvustamise kampaaniaid. Näiteks usaldus 16 Strateegilise Jätkusuutlikkuse Kompetentsikeskus, Riigikaitse inimvara kaardistamine: uuringute tulemused, 2017 www.kvak.ee/wp-content/ uploads/2017/01/SJKK-2016-kogumik-kaas_viimane.pdf

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019: ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

politsei vastu on 2017. kuni 2019. aastani kasvanud kümne protsendipunkti võrra, kaitseliidu vastu üheksa protsendipunkti võrra. Seejuures on märgata huvitavat positiivset korrelatsiooni – mida enam usaldab vastaja üht struktuuri, seda tõenäolisem on tema usaldus ka kõigi teiste suhtes, ja vastupidi. Tuleb ka märkida kahe viimase aasta jooksul ilmnenud politseitöö, abipolitseinikutöö ja kaitseliitu kuulumise maine paranemist (vastavalt

kuue, seitsme ja kolme protsendipunkti võrra). See võib omakorda kaudselt viidata, et eestivene noored tajuvad julgeolekut ja selle eest vastutavaid asutusi terviklike ja ühtsetena. Negatiivsemate hinnangutega usaldusele ja mainele paistavad silma kutsekoolide õppurid ja mittekodanikud, mis annab taas põhjust pöörata tähelepanu teavitustööle nende rühmade seas.

ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA: EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019

9

EESTIVENE NOORTE SUHTUMINE GEOPOLIITIKASSE JA TÄNAPÄEVASTESSE KONFLIKTIDESSE Eestis elavate vene keelt kõnelevate noorte suhtumises geopoliitilistesse konfliktidesse on samuti toimunud mõningad muutused.

Ligi 42% küsitletuist ei osanud 2019. aastal hinnata, mida tuleks teha Venemaa-vastaste sanktsioonide asjus, samas kui umbes sama paljud leidsid, et sanktsioonid tuleks kaotada või neid leevendada. Seejuures on toimunud märkimisväärne nihe suhtumises sõjategevusse Ukrainas. Kui 2017. aastal arvasid enam kui pooled kõigist vastanutest, et tõenäoliselt vastutab Ukraina ise konflikti eest kõige enam, siis 2019. aasta lõpuks langes see näitaja 30%-ni, samas kui Venemaad vastutavaks pidavate osakaal on peaaegu kahekordistunud. Ärevust tekitab siiski asjaolu, et ligikaudu kolmandik eestivene noortest leidsid, et selle sõja eest vastutavad mõlemad pooled võrdselt. Selle narratiivi on loonud Kremli-meelne propaganda, mis vähendab Venemaa vastutuse osakaalu, pannes selle osaliselt Ukrainale, kes on sõjas tegelikult kannataja.

massilised valeinfokampaaniad nii Venemaal kui väljaspool. On ilmne, et osa sellest narratiivist on sattunud Eesti infovälja ja mõningal määral kinnistunud kohalike vene keelt kõnelevate noorte seas, kellest kolmandik süüdistavad konflikti õhutamises siiani Ukrainat ennast, 15% aga koguni Ameerika Ühendriike.

SOOVITUS: Kuna võrreldes 2017. aasta tulemustega võib selles küsimuses täheldada positiivseid muutusi, siis tundub ülimalt oluline jätkata eestivene noorte seas teavitustööd nii kahjulike müütide ümberlükkamiseks kui ka infotarbimise hügieeni ja meediapädevuse harjumuste õpetamiseks. Samuti on oluline pöörata tähelepanu vaadete kujunemisele sidusrühmades, kes suhtlevad tihedalt eestivene noortega ja on muu hulgas mitmesuguse info allika rollis.

Arvatavasti on viimase kuue aasta jooksul jõudnud piisavalt kinnistuda stereotüüpsed hinnangud VeneUkraina sõja kohta, mida on enamjaolt kujundanud ja levitanud Kremli ja selle ideoloogiliste aatekaaslaste

10

EESTIVENE NOORTE PROFIIL 2012–2019: ENESEMÄÄRATLUS, MEEDIA, JULGEOLEK, RIIGIKAITSE JA GEOPOLIITIKA

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019:

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА Дмитрий Теперик, Григорий Сенькив

ВВЕДЕНИЕ Независимый регулярный анализ взглядов и мнений русскоговорящей молодежи в Эстонии важен для объективной оценки эффективности политики интеграции в стране. Но он также дает дополнительную возможность глубже понять факторы, которые влияют на формирование определённых установок и позиций по вопросам, связанным с безопасностью, обороной и сопредельными политическими темами. Выделение русскоговорящей молодежи Эстонии в отдельную целевую группу обусловлено несколькими вескими причинами. Во-первых, будучи частью этноязыкового меньшинства, представители этой группы в силу разных обстоятельств могут иметь в некоторой степени отличные от большинства мнения и взгляды по ключевым темам национальной безопасности и стойкости. В экспертном сообществе принято считать, что представители этой целевой группы более пассивны в социально-политическом плане, нежели их эстонские сверстники.1 Во-вторых, предполагается, что эта группа более подвержена влиянию как внутренних, так и особенно внешних факторов, которые способны исказить ее представления о сфере обороны и безопасности Эстонии. В-третьих, в просветительской работе многих организаций и ведомств Эстонии эта целевая группа упоминается как одна из приоритетных. Это означает, что её мировоззренческие установки важно понимать в более глубоком разрезе, нежели 1 Noorte kodanikukultuur muutuvas maailmas. Eesti tulemused IEA Rahvusvahelises Kodanikuhariduse Uuringus, ICCS 2016. www.hm.ee/sites/default/files/iccs_2016_ eesti_raport_lyhi_final_121217.pdf Kalmus, V., Beilmann, M. 2017. Mis tüüpi kodanikud on Eesti noored? https:// mitteformaalne.ee/2017/12/31/mihus-nr-21-mis-tuupi-kodanikud/

это позволяют сделать другие социологические исследования, в которых русскоязычной молодежи Эстонии внимание уделяется лишь частично. При этом важно проанализировать, как заданные показатели постепенно меняются. Это позволяет сравнить между собой разные периоды времени. Центр информации о безопасности и обороне проводит независимый регулярный опрос мнений русскоязычной молодежи Эстонии с 2012 года. В рамках данного исследования это предоставило уникальную возможность оценить динамику изменений по некоторым ключевым позициям в 2012-м, 2014-м, 2017-м и 2019-м годах. Широко распространено заблуждение, что русскоязычная молодёжь Эстонии по сути и структуре является однородной группой. Но это не соответствует действительности. Как и в любом довольно большом сообществе, внутри нее могут быть представлены различные точки зрения на всём заданном спектре, в том числе и полярные. Также, даже если социологические исследования проводятся на основе надежной репрезентативной выборки, они содержат допустимые ограничения, которые не позволяют распространить их результаты на всю целевую группу – их нужно всегда интерпретировать в том или ином контексте, учитывая как можно больше сиюминутных факторов. Таким образом, содержащиеся в этом аналитическом обзоре данные дают довольно глубокое представление о мнениях и позициях русскоязычной молодёжи Эстонии по вопросам мировоззрения, геополитики, безопасности и обороны. В работе также приведены некоторые сравнительные доводы – исключительно с целью поставить новые исследовательские задачи и улучшить в обществе Эстонии понимание мировоззренческих характеристик этой целевой группы.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

11

Тем не менее, следует помнить, что результаты опроса мнений основываются на заявлениях декларативного характера, которые формируются под влиянием целого комплекса факторов: от эмоционального состояния респондента и его личной ситуации во время опроса, от общего информационного фона и въедливости мемов из социальных сетей до устойчивых паттернов персонального медиаповедения. На них также оказывает влияние школьная среда и позиция учителей, ментальные установки и ценности, культивируемые в семье. Более того, декларирование каких-либо позиций необязательно полностью выливается в реальные действия, которые можно ожидать от конкретного человека или социальной группы в определенных условиях. Несмотря на все эти ограничения, информация о том, какие позиции главным образом занимает русскоязычная молодёжь Эстонии, и особенно данные об их динамических изменениях, способствуют более качественному пониманию этой целевой группы и аналитическому обсуждению внутренних и внешних факторов, влияющих на те или иные политические или идеологические установки. Таким образом, наше исследование вносит важный вклад в повышение сплочённости и усиление стойкости общества Эстонии.

ОБЩИЕ ДАННЫЕ Своё уже четвертое исследование мнений и позиций русскоязычной молодёжи Эстонии Центр информации о безопасности и обороне проводил на основе полностью анонимного опроса. Он базировался на анкетировании представителей этой целевой группы. Анонимная анкета на русском языке содержала 56 вопросов с предложенными на выбор ответами. Сбор данных проходил в ноябре-декабре 2019 года на основе кластерной выборки в размере 2455 человек. Участие в опросе было строго добровольным, и анкетирование проводилось среди русскоязычных учащихся 19 школ, гимназий и профтехучилищ Таллинна, Маарду, Нарвы, Йыхви, Силламяэ, КохтлаЯрве, Кивиыли, Локса и Тарту. Важно оговориться, что выборка не содержит представителей русскоязычной

12

молодёжи Эстонии, которые на момент проведения исследования не были заняты учёбой (находились на рынке труда, были в других странах, в армии и т.д.). Качественная целостность выборки проверялась разными статистическими инструментами. Глубинный анализ собранных данных проводился в период с января по март 2020 года при помощи программы IBM SPSS Statistics. Из всех опрошенных 53,3% составляли юноши и 46,7% девушки. Возраст отобранных респондентов отражал их статус учащихся: 15 лет – 17,6%, 16 лет – 31,7%, 17 лет – 28,4%, 18-19 лет – 22,3%. Подавляющая часть респондентов (79,5%) – граждане Эстонии, 12,8% – граждане России, 7,7% представляли все другие варианты (неграждане, граждане другой страны ЕС, граждане третьих стран). 39,6% на момент проведения опроса жили в Таллинне, 31,2% – в Нарве, 14,1% – в другом месте уезда Ида-Виру, 8,8% – в другом месте уезда Харью, а 6,3% – в каком-либо другом месте в Эстонии вообще. Таким образом, кластерная выборка этого исследования охватывает всех представителей учащейся русскоязычной молодежи Эстонии в возрасте 15-19 лет.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ Вопрос национального самоопределения русскоязычных в Эстонии изучается уже более 30 лет2, и за это время выкристаллизовались более-менее устойчивые варианты самоидентификации. У разных групп есть свои предпочтения, среди которых одно не обязательно исключает другое, а скорее дополняет, надстраивает и расширяет. Так или иначе, с позиции сплочённости общества в вариантах самоопределения важно оценивать принадлежность и сопричастность к Эстонии как к стране. Таким образом, из представленных в нашем исследовании вариантов суммарно почти 50% респондентов в той или иной формулировке связали свою национальную самоидентификацию с Эстонией. По сравнению с 2017 годом, этот показатель увеличился с 44,5% до 2 Полноценный обзор различных характеристик интеграционного процесса в Эстонии предоставляет регулярный Мониторинг интеграции – Kultuuriministeerium, Eesti ühiskonna integratsiooni monitooring 2017, https://wwwkul. rik.ee/sites/kulminn/files/eim2017.pdf

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

49,9%. Примечательно, что значительно уменьшилось число тех, кто себя определяет только как русский: в 2017 году – 32,9%, а в 2019 году – 24,1%. Также за два года убавилось число тех, для кого были лично важны такие понятия, как русская культура, общая историческая память с Россией и православие. Тем не менее, важность русского языка для себя лично подчёркивают более 80% всех опрошенных. Это наводит на мысль о разделении понятий национального самоопределения и родного языка. Другими словами, всё больше представителей местной русскоязычной молодёжи связывают себя в разных проявлениях именно с Эстонией, лишая при этом Россию монополии на русский язык. Таким образом, для этой целевой группы всё более приемлемым видится конструкт самоопределения, учитывающий как важность родного языка, так и сопричастность к стране: говорящий на русском (как на родном) эстонец (как полноценный гражданин Эстонии). В таком варианте нет конфликтности, если её не создавать искусственно ради политических

целей разделения или запугивания электората, для поляризации общества, а также как предлог для вмешательства со стороны Кремля во внутренние дела Эстонии. В этом разделе стоит отдельно упомянуть аспект исторической памяти, которая зачастую используется Кремлём в различных идеологических кампаниях по дезинформации, в том числе и против стран Балтии и Эстонии в частности. Об этом обзорно написано и в последнем годовом отчёте Полиции безопасности Эстонии3. Речь идёт о манипуляциях с историческими фактами и искажением трактовок исторических событий, связанных с современной историей (в том числе, периоды оккупации, Вторая мировая война и так далее). В том же годовом отчёте Полиции безопасности подробно описывается, как Россия распространяет пропаганду среди русскоязычного населения Эстонии и пытается вовлечь, особенно молодое поколение, в мероприятия 3 Kaitsepolitseiamet, aastaraamat 2019, www.kapo.ee/sites/default/files/public/ content_page/Aastaraamat%20-%202019.pdf

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

13

идеологического толка. В рамках этого исследования не проводился анализ мнений по историческим темам, но примечательно, что, например, в 2019 году большинство русскоязычной молодёжи Эстонии (64%) под «ветераном» понимало любого военного, когда-либо участвовавшего в какой-либо войне. В 2017 году 51% русскоязычной молодежи Эстонии считал, что ветеран – это только солдат советской армии, воевавший против фашистcкой Германии.

на региональном уровне между респондентами из Таллинна (в среднем более оптимистичны и положительнее настроены) и других мест в Эстонии (в среднем более пессимистичны и отрицательно настроены). Эти данные необходимо учитывать при разработке и внедрении различных молодёжных программ и проектов, при этом обращая особое внимание именно на регионы, а также на учащихся профтехучилищ.

Практически 60% респондентов оптимистично настроены по отношению к будущему Эстонии, а более половины считают, что общество страны способно справиться с различными кризисами и проблемами. Примерно 43% не согласны с утверждением, что в эстонском обществе каждый сам за себя.

РЕКОМЕНДАЦИЯ: Использование русского языка не должно табуироваться, так как нет и не может быть однозначной линейной связи между русским языком, Россией как государством и геополитическими амбициями Кремля. Утверждающие обратное не имеют и не приводят убедительных тому доказательств, но зачастую злоупотребляют этим в своих политических, партийных или пропагандистских целях. Использование русского языка в таргетированной тематической коммуникационной деятельности с представителями русскоязычной молодёжи Эстонии должно поощряться, чтобы привлекать и вовлекать эту целевую группу в общественные процессы и важные дискуссии на социальнополитические темы, включая вопросы безопасности, обороны и национальной стойкости. Это, несомненно, поможет укрепить связь этой группы и ее сопричастность с Эстонией как с родной страной и будет способствовать национальной (в гражданском понимании, а не этническом) сплочённости общества на основе общей идентичности5.

Русскоязычная молодежь Эстонии всё больше ощущает внимание государства к своему региону. Если в 2017 году это замечало около 1/3 всех опрошенных, то в конце 2019 года – уже почти половина. Растущий оптимизм по отношению к стране выражается и в том, что в 2019 году уже почти 40% планируют продолжить работать, развиваться и строить свою жизнь в Эстонии. В 2017 году этот показатель был около 35%. За последние два года значительно снизилось количество желающих покинуть Эстонию с целью улучшить качество жизни (в 2017-м – около 61%, в 2019-м – примерно 54%). Для сравнения: ранее о намерении уехать из Эстонии заявляло около 36% эстоноговорящей молодёжи в возрасте 15-19 лет4. При этом, более половины представителей русскоязычной молодежи заявляют о готовности через какое-то время вернуться жить и работать в Эстонию. Всё это даёт основания предполагать, что у русскоязычной молодежи Эстонии крепнет связь со страной как в ментальном, так и в прикладном значении. Здесь следует упомянуть, что внутри этой группы по приведённым показателям есть и статистически значимые различия между учениками школ и гимназий с одной стороны (в среднем более оптимистичны и положительнее настроены) и учащимися профтехучилищ с другой стороны (в среднем более пессимистичны и отрицательно настроены). Также есть предсказуемое различие 4 Tartu Ülikool, Eesti ühiskond kiirenevas ajas. Uuringu «Mina.Maailm.Meedia» 20022014 tulemused, www.digar.ee/arhiiv/nlib-digar:309567

14

ИНФОПОЛЕ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ Структуру медиа-потребления русскоязычной молодёжи Эстонии было необходимо изучить, чтобы понять, как часто эта группа использует различные инфоканалы, и оценить уровень доверия к ним. В этом исследовании не анализировалось, какую именно информацию получает русскоязычная молодежь и 5 Identiteet avatud maailmas, Eesti inimarengu aruanne 2016/2017, Eesti rändeajastul, https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/ identiteet-avatud-maailmas Lingvistilised venelased uue identiteedi otsingul, Riigikogu Toimetised (RiTo)10, 2016, https://rito.riigikogu.ee/wordpress/wp-content/uploads/2016/03/Lingvistilisedvenelased-uue-identiteedi-otsingul.pdf

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

что она потом с ней делает. Эту задачу можно было бы решить в отдельном исследовании при помощи проведения фокус-групп среди целевой аудитории. В анализе были рассмотрены три условных блока инфоканалов: 1. так называемые классические медиа (телевидение, радио, печатная пресса и

онлайн-издания), 2. социальные сети и 3. личные контакты (друзья/знакомые, родители/семья/ родственники, школа/учителя, одноклассники). В целом, результаты оказались вполне предсказуемыми и относительно частоты использования, и по уровню доверия предложенным инфоканалам, и сравнимы

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

15

с данными, представленными в обзорах аудиторий медиаканалов Эстонии6. Очень похожие рейтинги инфоканалов были выявлены и в 2017 году. Из этого можно сделать вывод, что паттерны медиа-потребления у русскоязычной молодежи Эстонии довольно устойчивы и скорее обусловлены их возрастом, нежели этноязыковым происхождением. Так, например, более 70% эстонской молодёжи получает новости из социальных сетей (YouTube, Facebook, Instagram)7, а около 65% молодёжи России также узнаёт новости о стране и мире из социальных сетей, среди которых лидируют ВКонтакте (VK), YouTube и Instagram8. Тем не менее, важно понимать, чем наполняются и откуда получают информацию (а она может содержать или ей может сопутствовать пропаганда, лженовости, идеологические установки и намеренные оценочные искажения) те источники и инфоканалы, которым доверяет русскоязычная молодежь. Поскольку она сама не использует и не доверяет классическим СМИ и считает, что в них содержится много пропаганды, то наибольшее предпочтение в медиа-потреблении она отдает личным контактам и социальным сетям. Учитывая более старший возраст близких личных контактов, можно предположить, что они, в отличие от молодёжи, большую часть информации получают именно из классических СМИ, которые и создают значительную часть их инфополя, формирующего общественное мнение по разным социально и политически значимым темам. По данным исследования , проведённого совместно учеными Тартуского и Таллиннского университетов, большая часть русскоязычного населения Эстонии, в особенности среднее и старшее поколения, отдают предпочтение таким медиаканалам, как веб-порталы, радио и телевидение, среди которых присутствуют 9

в значительной степени и российские телеканалы. Таким образом, есть большая вероятность того, что искаженные, ложные или даже враждебные установки по вопросам безопасности и обороны в понятийном пространстве русскоязычной молодёжи Эстонии могут появляться (и при определённых условиях также закрепляться) через близкий круг общения. Недавнее исследование10 показало, что избирательный поиск через личные контакты якобы «достоверной» информации способствует устойчивой гегемонии геополитических нарративов Кремля среди русскоязычных жителей Эстонии и Латвии. Помимо семьи и родственников, отдельно следует рассмотреть и школу в целом как среду, и учителей в частности как инфоканал. Вместе они накладывают определенный отпечаток на мировоззрение молодёжи. Эксперты из Академии внутренней безопасности Эстонии в своем анализе11 обращают внимание на риски, связанные с предвзятым преподаванием истории в русских школах Эстонии. С другой стороны, социальные сети предоставляют молодёжи почти безграничные возможности для поиска и потребления любой информации. Как видно из этого исследования, практически половина представителей русскоязычной молодёжи Эстонии читает комментарии в социальных сетях и онлайнпорталах, а более 1/3 (35%) считает, что комментарии оказывают большое влияние на формирование мнения у жителей их города или региона. Известно, что в социальных сетях существует большая опасность оказаться в тематических эхокамерах. Это приводит к потреблению крайне однобокой и очень фильтрованной информации, которая может содержать вводящие в заблуждение посылы, токсичные мемы, лженовости и пропаганду12. Предполагается, что, находясь в информационных пузырях социальных сетей, молодые пользователи

6 Kantar Emor, Meediakanalite auditooriumi ülevaade 2019, www.kantaremor.ee/ pressiteated/teleauditooriumi-ulevaade-detsembrikuus-2019 Nordicom, University of Gothenburg, Youth and News in a Digital Media Environment: Nordic-Baltic Perspectives. Youth news media use in Estonia, 2018, www.diva-portal. org/smash/get/diva2:1267805/FULLTEXT01.pdf 7 Eesti inimarengu aruanne 2019/2020, https://inimareng.ee/eesti-noored-virtuaalsesarvamusruumis.html

16

10 Triin Vihalemm, Sense-making of conflicting political news among Baltic Russianspeaking audiences, 2020, www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/14608944.2020.1723 512?journalCode=cnid20

8 Левада-Центр, Российский медиаландшафт 2020, www.levada.ru/2020/04/28/ rossijskij-medialandshaft-2020

11 Sisekaitseakadeemia, Venemaalt pärinevad narratiivid ja ajaloo õpetamine Eesti vene koolides, 2020, https://digiriiul.sisekaitse.ee/bitstream/handle/123456789/2487/ Vene%20koolid_FIN.PDF

9 Tartu Ülikooli ühiskonnateaduste instituut, Meediapoliitika olukorra ja arengusuundade uuring 2019, www.kul.ee/sites/kulminn/files/2019_meediapoliitika_ olukord_arengusuunad_aruanne.pdf

12 Центр информации о безопасности и обороне. Замеры кремлёвской пропаганды в YouTube, 2019, https://kaitsen.ee/research/ zamery-kremlyovskoj-propagandy-v-youtube

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

не имеют других референтных точек для проверки достоверности той или иной информации13. Аналитики Центра информации о безопасности и обороне провели подробный анализ14 публичных дискуссий на русском языке и активных русскоязычных пользователей в эстонском сегменте социальных сетей Facebook и ВКонтакте (VK) за 2018 год. Один из главных выводов анализа свидетельствует о наличии в обеих социальных сетях нескольких доминирующих тем, связанных с прокремлевской идеологией и пропагандой, а также сети активных профилей и групп, создающих и распространяющих антиэстонскую риторику. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Во времена информационного перенасыщения и эпохи так называемой постправды не может быть информационного вакуума. Инфополе всегда будет заполняться каким-либо содержанием, суть которого может зачастую содержать враждебные нарративы, чужие смыслы, лженовости и пропаганду. Организациям и учреждениям, работающим с русскоязычной молодёжью Эстонии, следует учитывать паттерны медиа-потребления этой целевой группы, чтобы адекватно развивать и наполнять соответствующие инфоканалы резонансным тематическим содержанием и налаживать эффективную двустороннюю коммуникацию.

ВЗГЛЯД РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЕЖИ ЭСТОНИИ НА ВЫЗОВЫ ГЛОБАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ Русскоязычная молодежь в большинстве своем считает, что Эстония находится где-то на границе между двумя цивилизационными мирами. Но все же более одной трети всех респондентов относят Эстонию к западному миру. Заметные изменения произошли и в оценке Европейского Союза: по

сравнению с 2017 годом, в 2019-м резко сократилось число тех, кто в членстве Эстонии в ЕС видел прежде всего вред, и выросло количество осознающих его пользу. Страны ЕС также лидируют с большим отрывом (59%) в списке предпочтений тех представителей русскоязычной молодёжи Эстонии, которые планируют уехать учиться или работать за границу. Европейский Союз также видится большинству респондентов главным гарантом безопасности Эстонии. Это можно расценивать как восприятие неделимости безопасности с упором на социальноэкономическую составляющую. Также перечень глобальных угроз, по мнению русскоязычной молодёжи Эстонии, содержит такие явления, эффективное противоборство которым возможно только на международном уровне и в сотрудничестве стран в рамках EC. Показательно, что больше половины всех опрошенных считают реальными угрозами безопасности Эстонии беженцев и враждебную пропаганду. Это отчасти свидетельствует о том, что на мнение молодёжи влияют её инфополе и темы, находящие у нее отклик. Важно также отметить положительную динамику мнений в отношении членства Эстонии в НАТО – альянс располагается на четвертом месте в списке гарантов безопасности страны. Из опроса, регулярно проводимого по заказу Министерства обороны Эстонии15, видно, что в целом 53% всех жителей Эстонии считают НАТО главным гарантом безопасности, но есть существенные различия между мнениями эстоно- и русскоговорящих жителей (69% / 19% соответственно). Около 29% опрошенных считают Россию реальной угрозой безопасности Эстонии. И хотя это количество заметно выросло на последние два года, в общем всё ещё превалирует установка, что безопасность Эстонии могут гарантировать полноценное сотрудничество и добрососедские отношения с Россией.

13 American Association for Public Opinion Research, Public Opinion Quarterly Filter Bubbles, Echo Chambers, and Online News Consumption, 2016, https://academic.oup. com/poq/article-abstract/80/S1/298/2223402?redirectedFrom=fulltext 14 Подробно с анализом можно ознакомиться начиная с октября 2020 года на странице Центра информации о безопасности и обороне https://kaitsen.ee/ research

15 Kaitseministeerium, Avalik arvamus ja riigikaitse, sügis 2019, www. kaitseministeerium.ee/sites/default/files/sisulehed/avalik_arvamus/aruanne_ sygis_2019.pdf

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

17

Тем не менее, за последние годы среди русскоязычной молодёжи Эстонии существенно уменьшилось число тех, кто разделяет такую позицию: общее оценочное сальдо (по шкале от -2 до +2) этого варианта ответа в 2012 году было +0,89, в 2014-м +1,03, в 2017-м +0,88, а в 2019-м – только +0,54. Более того, рост общих оценочных сальдо с 2012-го по 2019-й наблюдался по всем вариантам, связанным с тем или иным международным форматом или сотрудничеством (членство в НАТО, членство в Европейском Союзе, военное сотрудничество между странами Балтии, хорошие отношения с Соединенными Штатами Америки, участие в международных военных операциях). Это свидетельствует о суммарном одобрении русскоязычной молодежью участия Эстонии в различных западных международных форматах, которые гарантируют безопасность страны. Это подтверждается и статистически значимыми корреляциями в связке вариантов ответов ЕС-НАТО, НАТО-США. Существенных региональных различий по этому вопросу не выявилось, но есть значительные отличия в ответах граждан Эстонии и респондентов с иным гражданством, гимназистов и учащихся профтехучилищ. Последние в меньшей степени видят в НАТО, ЕС и США гаранта безопасности Эстонии, равно как и граждане других стран и лиц с неопределённым гражданством. Примечательно, что заметно выросло число тех, кто считает, что НАТО окажет Эстонии прямую оперативную военную помощь – в 2019 году среди всех респондентов таких набралось больше половины. Проявилась сильная положительная статистически значимая корреляция между ответами тех, кто считает НАТО гарантом безопасности Эстонии, и теми, кто поддерживает членство Эстонии в НАТО, а также теми, кто поддерживает постоянное присутствие на территории Эстонии военных союзников НАТО. Среди стран-союзниц самый высокий уровень поддержки у Великобритании, что, вероятно, связано с активной и более видимой деятельностью британского воен-ного контингента в составе боевой группы НАТО.

18

В сравнении с данными опроса Министерства обороны за 2019 год, 35% не-эстонцев всех возрастов поддерживают присутствие военных союзников в Эстонии. В целом по стране этот показатель составляет 71%, а среди русскоязычной молодёжи – 40%. Можно сделать вывод, что русскоязычная молодёжь Эстонии осознаёт главные вызовы безопасности как на глобальном уровне, так и относительно Эстонии. Ее позиции по членству страны в Европейском Союзе и в НАТО свидетельствуют об общей поддержке различных международных форматов сотрудничества для сохранения широкого спектра безопасности. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Всем государственным учреждениям и гражданским организациям, напрямую или косвенно связанным со сферой безопасности и обороны, важно продолжить полноценную коммуникационную деятельность на русском языке о политике безопасности и обороны Эстонии, о деятельности Сил обороны Эстонии, Союза обороны Эстонии и военных союзников НАТО, а также о срочной службе, об альянсе НАТО, о роли Европейского Союза и обо всех смежных темах.

МНЕНИЕ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОБОРОНЕ В целом, развитие собственной обороноспособности Эстонии получило хорошую оценку в глазах русскоязычной молодёжи. Из нее 47% считают, что это в том числе гарантирует безопасность Эстонии. 41% согласен с тем, что Силы обороны способны защитить страну до прибытия помощи от союзников. Более половины опрошенных уверены, что Эстония должна будет оказать вооружённое сопротивление при атаке вне зависимости от страны-агрессора. И это – самый высокий показатель, начиная с 2012 года! Около 30% готовы в случае нападения на Эстонию незамедлительно принять личное участие в оборонительных действиях в рамках своих способностей и возможностей. Значительных внутригрупповых различий в ответах не обнаружилось, но есть заметный скепсис в

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

оценках собственной обороноспособности Эстонии среди молодых жителей тех городов и регионов, где видимость деятельности Сил обороны низка (например, Маарду, Кивиыли, Локса, Кохтла-Ярве). С важностью срочной (по призыву) службы в Силах обороны Эстонии соглашается чуть меньше половины опрошенных представителей русскоязычной молодёжи Эстонии. Большая часть из них благосклонно относится к такому решению друзей.

Это тоже одни из самых высоких показателей на последние пять лет. Примечательно, что практически каждый четвертый респондент осуждает намеренное отклонение от прохождения срочной службы, а это, согласно опросу Министерства обороны, больше схоже с показателями эстоноязычных жителей (25%), чем не-эстонцев (19%).

76% представителей русскоязычной молодёжи Эстонии полагает, что срочная служба для девушек должна быть добровольной, в то время как общий показатель по стране 78% (84% среди эстоноязычных

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

19

жителей и 67% среди не-эстонцев). Важно отметить, что в глазах русскоязычной молодёжи престиж службы в Силах обороны Эстонии значительно вырос c 2014 года (21% положительно, 44% отрицательно): в 2019 году положительный ответ дали 35%, отрицательный – 26%. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Имидж срочной службы формируется не столько на основе новостей в СМИ, сколько исходя из опыта, которым делятся друзья и знакомые ближнего круга16. Поэтому при планировании и проведении информационных кампаний по популяризации срочной службы необходимо уделять больше внимания передаче заданным целевым группам на понятном языке личного положительного опыта с практическим значением. При этом нельзя ограничиваться общими лозунгами и призывами, а также сухим цитированием законов и перечислением угроз наказания. Подобный стиль коммуникации не имеет право на существование в современном государстве, оборона которого строится в том числе на сильной воле к защите своей страны.

РУССКОЯЗЫЧНАЯ МОЛОДЁЖЬ ЭСТОНИИ И ВНУТРЕННЯЯ БЕЗОПАСНОСТЬ Интерес к сфере обороны и безопасности у русскоязычной молодежи Эстонии оставался болееменее стабильным с 2012 года. Однако он немного вырос за последние два года (в 2017 году около 7% респондентов отметили высокий уровень интереса, около 25% – средний, тогда как в конце 2019 года высокий – почти 9%, средний – 27%). Также немного увеличилось количество тех, кто планирует связать свою карьеру с областью безопасности и обороны: в 2014 году – 14%, в 2017-м – 18%, в 2019-м – почти 20%. Это можно отчасти объяснить тем, что за последние два года доверие русскоязычной молодежи выросло ко всем учреждениям и ведомствам, отвечающим за безопасность и оборону Эстонии, а также проведением ряда масштабных 16 Strateegilise Jätkusuutlikkuse Kompetentsikeskus, Riigikaitse inimvara kaardistamine: uuringute tulemused, 2017 www.kvak.ee/wp-content/ uploads/2017/01/SJKK-2016-kogumik-kaas_viimane.pdf

20

промокампаний по темам полиции, службы спасения, деятельности Союза обороны (Кайтселийт) и т.д. Например, с 2017-го по 2019-й год доверие к полиции возросло на 10 процентных пунктов, а доверие к Союзу обороны – на 9 процентных пунктов. При этом прослеживается интересная положительная корреляция: чем больше респондент доверяет одной структуре, тем вероятнее его доверие всем остальным, и наоборот. Также следует отметить, что за последних два года вырос престиж работы полицейского (на 6 процентных пунктов), добровольного помощника полицейского (на 7 процентных пунктов) и членства в Союзе обороны Эстонии (на 3 процентных пункта). Это в очередной раз может косвенно свидетельствовать о целостном, неделимом восприятии русскоязычной молодёжью Эстонии безопасности и отвечающих за неё учреждений. В вопросах доверия этим учреждениям и их престижа более отрицательными оценками отличаются учащиеся профтехучилищ и те, кто не является гражданами Эстонии. Это вновь даёт повод обратить внимание на эти группы с точки зрения коммуникации в области внутренней безопасности.

РУССКОЯЗЫЧНАЯ МОЛОДЁЖЬ ЭСТОНИИ О ГЕОПОЛИТИКЕ И СОВРЕМЕННЫХ КОНФЛИКТАХ Некоторые изменения также можно наблюдать в отношении представителей русскоязычной молодёжи Эстонии к геополитическим конфликтам. Примерно 42% опрошенных сложно оценить, как стоит поступить с санкциями против России. Примерно столько же считает, что их нужно отменить или смягчить. При этом значительный сдвиг произошел в оценке сторон войны в Украине. Так, если в 2017 году более половины всех респондентов считали, что скорее всего сама Украина и несёт наибольшую ответственность за конфликт, то к концу 2019 года их число упало ниже 30% и почти вдвое увеличилось количество тех, кто возлагает ответственность на Россию.

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

Тем не менее настораживает то, что примерно одна треть русскоязычной молодёжи Эстонии полагает, что ответственность за войну обе стороны несут в равной степени. По сути этот нарратив создан прокремлёвской пропагандой, так как он принижает долю ответственности России, частично

перекладывая её на Украину, которая на самом деле в этой войне является пострадавшей стороной. Думается, что за последние шесть лет уже успели сформироваться довольно устойчивые стереотипные представления о войне в Украине. Они зачастую

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА: ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019

21

подпитывались и распространялась в рамках массивных кампаний по дезинформации, проводимых Кремлём и его идеологическими соратниками как в самой России, так и за её пределами. Очевидно, что часть этих нарративов попала в информационное пространство Эстонии и в какойто степени прижилась в мировоззрении местной русскоязычной молодёжи, около трети которой до сих пор обвиняет в разжигании конфликта саму Украину, а около 15% даже винят в этом Соединённые Штаты Америки.

22

РЕКОМЕНДАЦИЯ: Поскольку можно отметить положительные изменения по этому вопросу в сравнении с данными 2017 года, представляется крайне важным продолжить среди русскоязычной молодёжи просветительскую работу как по практическому развенчиванию вредоносных мифов, так и по обучению ее навыкам информационной гигиены и медийной грамотности. Также необходимо уделять внимание формированию позиций по этим вопросам у так называемых связных групп, которые являются для русскоязычной молодёжи ближним кругом общения, то есть и источником информации по различным темам.

ПРОФИЛЬ РУССКОЯЗЫЧНОЙ МОЛОДЁЖИ ЭСТОНИИ, 2012-2019: САМООПРЕДЕЛЕНИЕ, МЕДИА, ГЕОПОЛИТИКА, БЕЗОПАСНОСТЬ И ОБОРОНА

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS Dmitri Teperik, Grigori Senkiv

INTRODUCTION Not only is regular independent analysis of the views and opinions of Russian-speaking young people important as a process for objectively evaluating indicators of the effectiveness of Estonian integration policy, but it also provides another opportunity to deepen our understanding of the factors that influence the formation of certain opinions and attitudes on issues concerning security, defence and related political topics.

Estonia’s Russian-speaking young people were selected as a specific target group for a number of compelling reasons. First, as representatives of an ethnolinguistic minority, this group may, for various reasons, hold views and opinions on key issues of national security and resilience that differ somewhat from those of the majority. The target group in question is considered by various experts to be more socially and politically passive than its Estonian-speaking peers.1 Second, it is assumed that this group is more sensitive to the influence of internal and, especially, external factors that contribute to a distorted perception of Estonia’s security and national defence. Third, numerous organisations and government agencies in Estonia prioritise this group in their awareness-building efforts, so it is important to understand its worldview attitudes at a more advanced level than that attained by other sociological studies, which generally cover only some share of the Russianspeaking young population of Estonia. At the same time, 1 Noorte kodanikukultuur muutuvas maailmas. Eesti tulemused IEA Rahvusvahelises Kodanikuhariduse Uuringus, ICCS 2016. [The civic culture of youth in a changing world.

Estonian results from the International Civic and Citizenship Education Study 2016]. www.hm.ee/sites/default/files/iccs_2016_eesti_raport_lyhi_final_121217.pdf Kalmus, V., Beilmann, M. 2017. Mis tüüpi kodanikud on Eesti noored? [What type of citizens are Estonian young people?] https://mitteformaalne.ee/2017/12/31/ mihus-nr-21-mis-tuupi-kodanikud/

it is important that specific indicators be analysed over time, allowing comparisons between different periods.

The National Centre of Defence and Security Awareness has conducted independent surveys of the opinions of Russian-speaking young people in Estonia since 2012, and the present analysis provides a unique opportunity to assess trends on some key positions through 2012, 2014, 2017 and 2019.

To address a common misconception, it is important to point out yet again that the target group comprising Russian-speaking young people in Estonia is not homogenous in its nature and structure; like any relatively large social group, it may hold a variety of opinions across a given spectrum, including radical ones. In addition, despite being valid and representative, sociological studies have reasonable constraints on the extrapolation of their results, requiring that we interpret them in a context that takes into account as many situational factors as possible. Consequently, the data presented in this analytical review provide a sufficiently detailed insight into the views and opinions of Russianspeaking young people of Estonia about worldviews, media, geopolitics, national security and defence; as well as giving comparative arguments with the sole purpose of raising new research questions and developing a deeper understanding of the worldview characteristics of this target group in Estonian society.

That being said, it should be noted that these survey results are based on declarative statements formed under the influence of a number of factors, including the respondent’s emotional state and personal situation during the survey; the general information background, the ingrainedness of social media memes, and set patterns of the respondent’s individual media behaviour; as well as the school environment, teacher’s opinions,

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

23

and attitudes cultivated in their family. Moreover, the declaration of certain views does not correlate fully with real actions expected to be performed by a person or social group under certain conditions.

With all of the above constraints in mind, it should still be acknowledged that having information about the core views of Russian-speaking young people of Estonia, and especially about their changes over time, contributes to a better understanding of this target group and to the stimulation of discussion about external and internal factors affecting political and ideological attitudes. All of the above makes an important contribution to the resilience of Estonian society and social cohesion.

GENERAL INFORMATION The National Centre of Defence and Security Awareness conducted its fourth study of the views and opinions of Russian-speaking young people in Estonia on the basis of a completely anonymous survey consisting of a questionnaire filled in by the representatives of the target group in question.

The anonymous questionnaire in Russian had 56 multiple choice questions. The data were compiled in November and December of 2019 on the basis of a cluster sample of 2455 respondents. Participation in the survey was entirely voluntary, and the questionnaire was distributed to Russian speaking students at 19 basic schools,2 upper secondary schools and vocational schools in Tallinn, Maardu, Narva, Jõhvi, Sillamäe, Kohtla-Järve, Kiviõli, Loksa, and Tartu. To be clear, the sample did not include representatives of Russian-speaking young people of Estonia who were not engaged in formal education at the time (for example, were in the job market or abroad or were performing mandatory military service).

A variety of statistical tools were used to verify the qualitative integrity of the sample, and an in-depth analysis of the gathered data was performed between January and March 2020, using IBM SPSS Statistics software.

Of all the respondents, 53.3% were male and 46.7% were female. The age distribution of the respondents 2 In Estonia, basic schools provide primary and lower secondary education, covering grades one through nine or ages seven through 16.

24

reflected their student status. 17.6% of the sample was age 15; 31.7% age 16; 28.4% age 17; and 22.3% age 18–19.

The overwhelming majority of the respondents (79.5%) had Estonian citizenship whilst 12.8% were citizens of the Russian Federation, and 7.7% accounted for all other options (stateless persons, citizens of other EU member states and citizens of third countries). At the time when the survey was conducted, 39.6% of the respondents lived in Tallinn, 31.2% in Narva, 14.1% in another location in Ida-Viru County, 8.8% in another location in Harju County, and 6.3% in another location in Estonia. As a result, the study's cluster sample can claim to be representative of the entire Russian-speaking young population of Estonia, aged 15–19, and enrolled in formal education.

SELF-CONCEPT OF RUSSIANSPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA The issue of the national self-identity of Russian-speaking people in Estonia has been researched for more than 30 years,3 and relatively stable variants of self-identification terms have crystallised during this period. Various groups have diverse individual preferences which do not necessarily cancel out each other, but rather supplement, broaden and deepen each other. From the perspective of social cohesion, it is important to assess how variants of self-identification relate to affiliation and a sense of belonging to Estonia as a country. To sum up, nearly 50% of all respondents connected their national self-identification with Estonia, in one wording or another, when choosing from the options provided.

Compared to 2017, this indicator increased from 44.5% to 49.9%. It should be noted that the share of those who identify themselves as Russian decreased from 32.9% in 2017 to 24.1% in 2019.

The number of those respondents who regarded such notions as Russian culture, common historical memory with Russia and the Russian Orthodox faith as important also decreased over two years. Still, more than 80% of the respondents point out the importance of the Russian language for them, which suggests that the concepts of national self-identity and native language are separate.

3 Integration monitoring, Kultuuriministeerium, Eesti ühiskonna integratsiooni monitooring 2017 [Ministry of Culture, Integration Monitoring of Estonian Society 2017], https:// wwwkul.rik.ee/sites/kulminn/files/eim2017.pdf

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

In other words, more and more local Russian-speaking young people associate themselves with Estonia in a number of various aspects whilst separating the Russian language from the monopoly of the Russian Federation.

Consequently, an identity construction that combines the importance of one’s native language with a sense of belonging to the nation – an Estonian national (full citizen of Estonia) speaking Russian as their mother tongue – is becoming more and more normal. Such an option does not imply conflict unless it is artificially created for political reasons, for example, to divide and intimidate voters, to contribute to the polarisation of society or as an excuse for the Kremlin’s intervention in the internal affairs of Estonia.

An aspect which deserves to be mentioned separately in this section is that of historical memory, which is often used by the Kremlin in a variety of ideological disinformation campaigns, including those against the Baltic states and Estonia in particular, which is also briefly referred to in the latest annual review of

the Estonian Internal Security Service.4 The issues in question are manipulations of historical facts and distorted interpretation of the events of recent history (the periods of occupation and World War II among other things). The above annual review of the Internal Security Service gives a detailed description of Russia’s actions for the dissemination of propaganda among the Russian-speaking population of Estonia and attempts to get the young generation specifically involved in events of an ideological nature. This study did not focus on researching opinions concerning specific historical topics, but it is worth mentioning that the majority of Russian-speaking young people in Estonia (64%) interpreted the concept of a ‘veteran’ as any member of the military who had taken part in any war. In 2017, 51% of the Russian-speaking people attributed the term ‘veteran’ only to former Soviet Army soldiers who had fought against Nazi Germany.

4 Kaitsepolitseiamet. Aastaraamat 2019 [Annual review of the Estonian Internal security service, 2019], www.kapo.ee/sites/default/files/public/content_page/Aastaraamat%20 -%202019.pdf

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

25

Nearly 60% of respondents view Estonia’s future with optimism whilst more than half believe that society in Estonia will be able to cope with various problems and crises. Approximately 43% do not agree with the statement that everyone must fend for themselves in Estonia.

Russian-speaking young people in Estonia are more and more aware that the state pays attention to the region where they live. Whilst approximately 1/3 of respondents paid attention to this fact in 2017, nearly half did so in 2019. An increasingly optimistic attitude towards the state is also illustrated by the fact that nearly 40% were planning to stay in Estonia to work, develop and build their lives whilst the corresponding share amounted to 35% in 2017. The number of respondents who wanted to leave Estonia in order to improve their quality of life decreased remarkably during the two years between the surveys (around 61% in 2017 and approximately 54% in 2019). By comparison, around 36% of Estonian-speaking young people aged 15–19 had expressed their intention to leave Estonia earlier.5 At the same time, more than half of Russian-speaking young people stated they were prepared to return to Estonia in order to live and work after some time. All of the above gives reason to believe that the connection of Russian-speaking young people with Estonia, both mentally and practically, is growing stronger. It should be noted at this point that the group in question displays statistically significant internal differences as far as this parameter is concerned. The differences can be observed between students at basic schools and upper secondary schools (who are on average more optimistic and positive) as opposed to students at vocational schools (who are on average more pessimistic and negative).

There are also predictable regional differences between respondents from Tallinn (who are on average more optimistic and positive) and other parts of Estonia.

The above data need to be taken into consideration when various youth programmes are developed and implemented, whilst special attention needs to be paid to regional target groups and students at vocational schools.

5 Tartu Ülikool. Eesti ühiskond kiirenevas ajas. Uuringu „Mina.Maailm.Meedia“ 2002-2014 tulemused [University of Tartu. Estonian society in the accelerating time: Results of the study “Me. World. Media” conducted in 2002–2014], www.digar.ee/arhiiv/ nlib-digar:309567

26

RECOMMENDATION: The use of the Russian language should not be tabooed because there is not and cannot be any direct and linear connection between the Russian language, Russia as a state and the Kremlin’s geopolitical ambitions. Those who claim the contrary do not supply or have any solid evidence, but often abuse the idea for their political, partisan or propaganda goals. The use of the Russian language in targeted theme-specific communications with representatives of Russian-speaking young people in Estonia should be encouraged from the perspective of the inclusion and involvement of this target group in societal processes and important discussions on socio-political issues, including those of security, defence and national resilience. This will undoubtedly contribute to strengthening their connection and belonging to Estonia as their home country and will foster the sense of nationhood (in the civic and not ethnic sense) in society on the basis of a common identity.6

MEDIA SPACE OF RUSSIANSPEAKING YOUNG PEOPLE Studying the structure of media consumption by Russian-speaking young people in Estonia was of interest because of the need for a better understanding of the frequency of use of various information channels and for an assessment of the level of trust of such channels.

This study does not analyse precisely which information Russian-speaking young people obtain or what they do with this information later. Such a question needs to be addressed by means of working with focus groups selected among the target audience.

The analysis covers three provisional categories of information channels: 1. so-called classical media (television, radio, print media and online news outlets); 2. social media; and 3. personal contacts (friends / acquaintances, parents / family / relatives, school / teachers and classmates). In general, results concerning the level of trust to suggested information channels 6 Identiteet avatud maailmas: Eesti inimarengu aruanne 2016/2017, Eesti rändeajastul [Identity in the open world; Estonian Human Development Report 2016/2017: Estonia in the era of migration]. https://2017.inimareng.ee/ranne-identiteedi-ja-keelemuutused/ identiteet-avatud-maailmas Lingvistilised venelased uue identiteedi otsingul [Russophones in their search for a new identity]. Riigikogu Toimetised (RiTo) 10, 2016. https://rito.riigikogu.ee/wordpress/ wp-content/uploads/2016/03/Lingvistilised-venelased-uue-identiteedi-otsingul.pdf

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

and the frequency of their use are quite predictable and comparable to the data of surveys7 of audiences of

Estonian media channels.8 The ratings of media channels determined in 2017 were very similar, which leads to the conclusion that the patterns of media consumption by

7 Kantar Emor. Meediakanalite auditooriumi ülevaade 2019 [Overview of the audienceof media channels]. www.kantaremor.ee/pressiteated/ teleauditooriumi-ulevaade-detsembrikuus-2019

8 Nordicom, University of Gothenburg. Youth and News in a Digital Media Environment: Nordic-Baltic Perspectives. Youth news media use in Estonia, 2018. www.diva-portal. org/smash/get/diva2:1267805/FULLTEXT01.pdf

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

27

Russian-speaking young people are sufficiently stable and depend more on their age than on their ethnic or linguistic background. For example, more than 70% of young people in Estonia receive news from social media (YouTube, Facebook, Instagram),9 and approximately 65% of young people in Russia also receive news about their country and the world from social media, among which Vkontakte (VK), YouTube and Instagram10 prevail. Still, it is important to understand what the information sources and channels that Russian-speaking young people in Estonia trust are loaded with and where such sources and channels originally get their information from (such information might contain or be accompanied by propaganda, fake news, ideological narratives and deliberate judgemental misrepresentation). Because they do not use or trust classical media but believe they contain a great deal of propaganda, their media consumption preferences consist primarily of personal contacts and social media.

Taking the age group of close personal contacts into consideration, it can be assumed that, unlike young people, they receive most of their information from classical media, which form a major part of the media field that moulds public opinion on a number of socially and politically significant topics. According to the results of a survey11 jointly conducted by researchers from the University of Tartu and Tallinn University, the greater part of the Russian-speaking population of Estonia, especially middle-aged and older generations, prefer such media channels as web portals, radio and television, among which there a significant presence of television channels broadcasting from the Russian Federation.

Consequently, there is a high probability of distorted, false or even hostile attitudes to issues of national security and defence occurring (and, under certain conditions, establishing a foothold) in the conceptual field of Russian-speaking young people through their close social circles.

A recent study12 shows that selective searches for supposedly “credible” information through personal 9 Eesti inimarengu aruanne 2019/2020 [Estonian Human Development Report 2019/2020]. https://inimareng.ee/eesti-noored-virtuaalses-arvamusruumis.html 10 Левада-Центр. Российский медиаландшафт 2020 [Levada Centre. Media landscape of Russia 2020]. www.levada.ru/2020/04/28/rossijskij-medialandshaft-2020 11 Tartu Ülikooli ühiskonnateaduste instituut. Meediapoliitika olukorra ja arengusuundade uuring 2019 [Institute of Social Sciences, University of Tartu. Study of media policy and development trends. 2019]. www.kul.ee/sites/kulminn/files/2019_meediapoliitika_ olukord_arengusuunad_aruanne.pdf 12 Triin Vihalemm. Sense-making of conflicting political news among Baltic Russianspeaking audiences, 2020. www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/14608944.2020.172 3512?journalCode=cnid20

28

contacts fosters the continuous supremacy of the Kremlin’s geopolitical narratives among the Russianspeaking population of Estonia and Latvia.

Apart from family and relatives, the school environment, including teachers as an information channels, should be viewed as a separate combination of factors making a certain impact on the worldview of young people. In their analysis, experts from the Estonian Academy of Security Sciences13 point out the risks associated with biased instruction on history in Russophone schools in Estonia.

Social media, on the other hand, provide young people with virtually limitless opportunities to search for and consume any information. As this study shows, nearly half of the representatives of Russian-speaking young people in Estonia read comments on social media and online portals, and more than a third (35%) believe that comments make a great impact on shaping the opinion of the residents of their city or region.

It is a known fact that there is a considerable threat of finding oneself in echo chambers, resulting in the consumption of extremely one-sided and highly filtered information, which may contain misleading messages, toxic memes, fake news and propaganda.14 It can be assumed that, in the information bubbles of social media, young users do not have any other reference points to check the reliability of certain information.15 Analysts at the National Centre of Defence and Security Awareness have conducted a thorough analysis of16 public discussions on Facebook and Vkontakte(VK) in the Russian language in Estonia in 2018. One of the primary conclusions of the analysis points out that several prevalent topics associated with pro-Kremlin ideology and propaganda, as well as a range of active groups and profiles that create and disseminate antiEstonian discourse, exists in both social media networks.

13 Sisekaitseakadeemia. Venemaalt pärinevad narratiivid ja ajaloo õpetamine Eesti vene koolides [Estonian Academy of Security Sciences. Narratives from Russian and instruction on history in Russophone schools], 2020. https://digiriiul.sisekaitse.ee/ bitstream/handle/123456789/2487/Vene%20koolid_FIN.PDF 14 Центр информации о безопасности и обороне. Замеры кремлёвской пропаганды в YouTube [National Centre of Defence and Security Awareness.

Kremlin propaganda measurements on YouTube], 2019. https://kaitsen.ee/research/ zamery-kremlyovskoj-propagandy-v-youtube 15 American Association for Public Opinion Research. Public Opinion Quarterly Filter Bubbles, Echo Chambers, and Online News Consumption, 2016. https://academic.oup. com/poq/article-abstract/80/S1/298/2223402?redirectedFrom=fulltext 16 The analysis in detail will be available in October 2020 on the web page of the National Centre of Defence and Security Awareness, https://kaitsen.ee/research

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

RECOMMENDATION: Organisations and agencies specialising in work with Russian-speaking young people in Estonia should take this target group’s media consumption patterns into consideration so that they may adequately develop relevant information channels and fill them with resonant content on the topics in question, as well as to establish efficient two-way communications.

No information vacuum can exist in an era of information overload and so-called post-truth, and the media field will always be filled with content that may contain hostile narratives, borrowed meanings, fake news and propaganda.

RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE’S VIEW OF GLOBAL SECURITY CHALLENGES By and large, Russian-speaking young people place the country somewhere on the border between two civilizational spaces, but more than a third of the respondents regard Estonia as a part of the Western world. There were noticeable changes in the assessment of the European Union. Compared to 2017, the number of those who primarily saw harm in the country’s membership in the EU decreased dramatically in 2019,

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

29

and the number of those who considered it useful increased. EU countries are also by far the most popular (59%) among those Estonia’s Russian-speaking young people who are planning to leave the country for their studies or work. Likewise, the majority of respondents see the European Union as the primary guarantor of Estonia’s security, which may be interpreted as a perception of the indivisibility of security with a special focus on its social and economic components. Also, according to Russian-speaking young people, the list of threats contains phenomena that can only be effectively confronted at the international level and through the cooperation of European Union member states.

Tellingly, more than a half of respondents believe that refugees and hostile propaganda pose genuine threats to Estonia’s security. This demonstrates, in a way, the influence of the media space and the topics that resonate there on young people’s opinions.

Positive changes in opinions concerning Estonia’s membership in NATO, which occupies the fourth position on the list of the guarantors of the country’s security, should also be noted. The survey regularly held by the Estonian Ministry of Defence17 shows that 53% of Estonia’s population in total believe NATO to be the primary guarantor of security, but there are dramatic differences between the opinions of the Estonianspeaking and Russian-speaking populations (69% and 19%, respectively).

Russia is considered to be a genuine threat to the security of Estonia by 29% of respondents and, although this share increased significantly in the two years between the surveys, there is still a prevailing view that full-fledged cooperation and good neighbourly relations with Russia can be a guarantor of Estonia’s security. Still, in recent years, the number of those sharing this opinion among Russian-speaking young people in Estonia has been decreasing. The overall average numerical value of this multiple choice option on the scale of -2 to +2 equalled +0.89 in 2012, +1.03 in 2014, +0.88 in 2017, and only +0.54 in 2019.

Moreover, the average numerical value of all the options associated with some form of international 17 Kaitseministeerium. Avalik arvamus ja riigikaitse, sügis 2019 [Ministry of Defence.

Public Opinion and National defence]. www.kaitseministeerium.ee/sites/default/files/ sisulehed/avalik_arvamus/aruanne_sygis_2019.pdf

30

cooperation (NATO membership, EU membership, military collaboration with the Baltic states, good relationships with the US and participation in international military operations) displayed growth from 2012 to 2019, which shows the general approval of the international vector as the guarantor of Estonia’s security by Russianspeaking young people.

This is also illustrated by statistically significant correlations in the pairs of options concerning the EU and NATO, as well as NATO and the US. There are no major regional differences in responses to this question, but there are considerable differences between the responses of Estonian citizens and holders of other citizenships as well as secondary school students and vocational school students. The latter are less like to see the EU, NATO and US as guarantors of Estonia’s security, which is also true for the citizens of other countries and stateless persons.

It should be noted that the number of those who believe that NATO would provide Estonia with direct and prompt military assistance increased. More than half of respondents believed this to be true in 2019. A strong positive correlation was established between the responses of those who believe NATO is a guarantor of Estonia’s security and those who support Estonia’s membership in NATO, as well as those who support the continual presence of NATO’s allies in Estonia.

The United Kingdom enjoyed the highest level of support compared to other allied countries, which might have been caused by the more visible and intensive operation of the British troops as a part of NATO’s battlegroup.

Data obtained through the survey by the Ministry of Defence show that 35% of non-Estonians of all age groups support the presence of military allies in Estonia, whilst the figure reaches 71% across the country and 40% among Russian-speaking young people.

The conclusion to be drawn is that Russian-speaking young people in Estonia are aware of the primary security challenges globally and inside Estonia, and the opinions concerning the country’s membership in NATO and the EU reflect their general support of a variety of forms of international cooperation in order to maintain a broad scape of security.

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

RECOMMENDATION: It is important for all government agencies and public institutions directly or indirectly connected to defence and national security to continue full-scale communication about Estonia’s security and defence policy, the operation of Estonian Defence Forces, Estonian Defence League, NATO military allies, military conscription, NATO, the role of the European Union and all related topics.

OPINIONS OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE ON DEFENCE In general, the development of Estonia’s own defence capacity was favourably received by Russian-speaking young people, of whom 47% believed this could, among other things, be a guarantor of Estonia’s security whilst 41% agreed that Estonian Defence Forces would be able

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

31

to protect the country until help from allies arrived.

More than half of respondents were convinced that Estonia would have to offer armed resistance if attacked regardless of the aggressor nation, which is the highest percentage since 2012. Approximately 30% would be prepared to take part in defensive operations to the best of their abilities and opportunities. There were no major intragroup differences in responses, although young people living where the visibility of the Estonian Defence Forces is low (for example, Maardu, Kiviõli, Loksa, and Kohtla-Järve) are considerably more sceptical about Estonia’s own defence capacity.

Just under half of the representatives of Russianspeaking young people in Estonia agree that military conscription in the Estonian Defence Forces is important, although the larger part would accept their friends’ decisions to join voluntarily. This is also one of the highest results in the past five years. It should be noted that nearly one in four respondents condemns draft evasion, which, according to the survey by the Ministry of Defence, is more similar to the opinion of Estonian speakers (25%) in the population than non-Estonians (19%). 76% of respondents among Russian-speaking young people in Estonia believe military service should be voluntary for young women, whilst the overall national index constitutes 78% (84% among Estonian speakers and 67% among non-Estonians). It is important to point out that the public image of service in the Estonian Defence Forces improved greatly among Russian-speaking young people. It was low in 2014 (21% for and 44% against) and increased in 2019 (35% for and 26% against).

RECOMMENDATION: As the public image of military conscription is more based on the experience of one’s friends and close contacts than on news in media outlets,18 great attention should be paid to relating positive personal experience to target groups in their own language when planning and implementing information campaigns, instead of generalised slogans and appeals or dryly citing laws and listing threats of punishment. The latter style of communication has no place in a modern state whose defence, among other things, is also built on the people’s strong will to defend their country.

18 Strateegilise Jätkusuutlikkuse Kompetentsikeskus. Riigikaitse inimvara kaardistamine: uuringute tulemused [Centre of Excellence for Strategic Sustainability. Mapping National Defence Human Resources: Research Findings], 2017. www.kvak.ee/ wp-content/uploads/2017/01/SJKK-2016-kogumik-kaas_viimane.pdf

32

RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA AND DOMESTIC SECURITY Russian-speaking young people in Estonia have displayed more or less consistent interest in the domain of defence and security since 2012, although it has increased slightly in the two years before the last survey (in 2017, around 7% stated their interest was high, and around 25% said their interest was moderate; in 2019, the shares were nearly 9% and 27% respectively).

The number of those planning to embark on a career in the field of defence and security also increased slightly, from 14% in 2014 to 18% in 2017, and to nearly 20% in 2019.

This might be partially explained by the fact that trust of Russian-speaking young people in all institutions and agencies responsible for the defence and security of Estonia increased in the meantime and by several largescale promotion campaigns by the police, the rescue board, the Estonian Defence League, etc.

For example, respondents’ trust in the police increased by as much as 10 percentage points between 2017 and 2019, whilst trust in the Estonian Defence League increased by 9 percentage points. At the same time, an interesting positive correlation emerges. The more a respondent trusts one government entity, the higher the level of trust in others, and vice versa.

Another aspect to be noted is the improvement of the public image of working for the police (an increase of 6 percentage points), volunteering as an assistant police officer (by 7 percentage points) or being a member of the Estonian Defence League (by 3 percentage points).

This is yet another indirect illustration of the holistic and indivisible perception of security and the institutions responsible for it by Russian-speaking young people in Estonia.

More negative opinions on the issues of trust and public image are characteristic of the students of vocational schools as well as those who are not Estonian citizens, which gives yet another reason to pay attention to the above groups from the perspective of communication in the field of domestic security.

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS

RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA ON GEOPOLITICS AND PRESENT-DAY CONFLICTS Some changes can be noticed in the opinions of Russianspeaking young people in Estonia on geopolitical conflicts as well.

Around 42% of respondents found it difficult to say what should be done about sanctions against Russia, whilst nearly the same share believed these should be eased or lifted. At the same time, there was a major shift in opinion on the sides of the war in Ukraine. Whilst more than half of respondents in 2017 believed that Ukraine was the party primarily responsible for the conflict, by the end of 2019 the number of respondents holding this opinion had fallen below 30%, but the number of those seeing Russia as the responsible party had almost doubled. It is still a worrying trend that approximately a third of Russian-speaking young people in Estonia believe both sides to be equally responsible. This narrative has essentially been created by Kremlin propaganda because it diminishes Russia’s share of responsibility by partly transferring it to Ukraine, which is the victim in this war.

It seems that relatively consistent stereotypes concerning the Russo-Ukrainian war could have formed over the past 6 years, their content often created and disseminated through massive disinformation campaigns organised by the Kremlin and its comrades in Russia and beyond. Some such narratives have apparently found their way to Estonia and were ingrained in the worldview of local Russian-speaking young people, of whom approximately a third still blames Ukraine for starting the conflict, whilst 15% even blame the US. RECOMMENDATION: As positive changes in the opinions on this topic could be seen compared to the results of the 2017 survey, it seems to be extremely important that awareness-building efforts continue among Russian-speaking young people in order to dispel harmful myths and to teach them information hygiene skills, as well as media literacy. Attention must also be paid to shaping the opinions of the so-called related groups, i.e., close contacts of Russian-speaking young people, who are also sources of information for the latter on these issues.

SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS: PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019

33

34

PROFILE OF RUSSIAN-SPEAKING YOUNG PEOPLE IN ESTONIA, 2012–2019: SELF-IDENTITY, MEDIA, SECURITY, DEFENCE AND GEOPOLITICS