ТЕРРОР ПРОТИВ СВОЕГО НАРОДА — КОНЕЦ 1935-го И ДРУГИЕ ГОДЫ
ГУЛАГ НКВД по Западной области БССР, затем заместителем главного бухгалтера заготконторы Дмитлага НКВД по Западной и Калининской областям; заведующий магазином № 78 (труболитейного завода) Соломон Мордухович Казинцев с 1906 по 1912 гг. работал в Варшаве маляром, в 1918 г. был в плену в Германии, в 1918—1920 гг. трудился маляром в Польше, работая в подполье в Польском комитете партии; муж продавщицы магазина № 81 (авторемзавод) Фани Яковлевны Либиной с 1923 по 1928 гг. имел собственную пекарню; заведующий магазином № 53 Мендель Абрамович Агрест, бывший торговец, имел свой крупный магазин; брат товароведа Хаима Самуйловича Фишмана был разоблачен как враг народа и выслан в 1936 г.; заведующий магазином № 57 Борис Лейдорович Юдкин до 1928 г. имел свою торговлю; брат главного бухгалтера облпромторгконторы Могоблпромторга Самуила Наумовича Вагеля, проживавший в Горках, арестован; муж заведующей отделом магазина № 8 С.Л. Фишман разоблачен как враг народа и выслан; заведующий отделом № 7 Д.С. Город-
ницкий исключен из партии и привлекался к ответственности за спекуляцию; товаровед Исаак Гиршевич Агранат исключен из партии в 1922 г., дважды арестовывался органами (ГАООМО, ф.9, оп.1а, д.27, л.150, 152). Не стали исключением и ветви советской системы, которые непосредственно и занимались репрессиями: прокуратура, суд, органы НКВД. Репрессии в этой среде обычно связаны были с периодами, когда Сталин в виде «предохранительного клапана» делал тактический шаг назад в своей политике репрессий и менял очередного председателя НКВД. Так, в 1936 г. в «разработке» находился и бывший начальник могилевской милиции С.Г. Файнштейн, в это время работавший в Главмилиции БССР. Правда, «накопанная» по этому делу Могилевским райисполкомом компрометирующая информация была не очень богата: только то, что он в свое время присутствовал вместе с начальником тюрьмы Вышинским «на собрании троцкистов с выпивкой» у известного троцкиста прокурора Наливайко (ф.6580, оп.1, д.1105, лл.158—162).
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ШУЛЬМАНА Михаила Иосифовича (р. 1923) «У нас дома царил запах хомутов, седел, конской сбруи — запах всего того, чем из века в век занимались шорники. Дух этот не выветрился даже тогда, когда советская власть повелела всех ремесленников собрать «до кучи» и учредила государственную шорную фабрику. И самых знатных в городе мастеров, Хаима Рубинштейна и Исаака Ваймана, власти определили в начальство. Ну, конечно, не в самое большое — директора и парторга прислали из горкома, а кому-то ж надо было и производство вести, тут сгодились и Рубинштейн с Вайманом. Потому что ни директор, ни парторг в шорном деле не смыслили ни аза. Вся фабрика помирала со смеху, когда парторг перепутал седло и седелку — кавалерийскую сбрую со сбруей крестьянской лошаденки. Но это, как говорят, кому смех, а кому и гелэхтэр. Как только власти обнаружили, что в стране действуют миллионы врагов народа, то этих самых врагов находили где угодно и когда угодно. Нашли даже среди городских говновозов. Все, кончилась их беспечальная ночная жизнь, кончилось то время, когда «золотарь», восседая на своей длинной ароматной бочке и не выпуская из зубов махорочной самокрутки, равнодушно поглядывал на одиноких прохожих или влюбленные парочки — дескать, все вы не более чем производители говна, и без меня пропадете, в собственном говне потонете, а стало быть, я здесь главнее всех. Оказалось однако, что и среди этих высокомерных аристократов есть враги народа: то ли не так бочки наливали, то ли неправильно орудовали черпаками — словом, провоняли весь город. А город, между прочим, социалистический, социализм же вонючим быть не может по определению. Но НКВД всегда на страже и не позволит. Нескольких «золотарей» посадили. Вони от этого, правда, меньше не стало, но это уж вина самих горожан — «бо невядома ж, што ядуць», как сказано в одной веселой белорусской поэме. Всеобщий хапун тех клятых 37—38-х годов не обошел и шорную фабрику. Где-то пьяный колхозный конюх напялил на тощую колхозную лошаденку хомут, предназначенный для огромного артиллерийского битюга, та проскочила в него чуть ли не с передними ногами и, конечно, покалечилась и не смогла работать. А ведь это срыв посевной, диверсия! Поскольку хомут был новенький, значит, виновата шорная фабрика, парторг сразу же самокритично признал потерю бдительности и назвал конкретных виновников. Ими оказались технорук Хаим Рубинштейн и мастер Исаак Вайман. Технорук повыше, ему и влепили побольше — 10 лет без права переписки, мастер же отделался легким испугом: разжаловали из мастеров в рядовые. Исаак был сообразительный малый, немедленно уволился и смотался из города. А Хаим пропал. Дома у него остались жена с дочкой-школьницей, сын же был далеко, аж в самом Минске».
23