Spiritualspring issue 3 by Evelina Phemister

s p i r i t u a l

spring aaa aaa

весна aaa

aaaa

д у ховная

aaaaa

Vol.2 (№1) 2014 + THE JOURNAL OF THE WESTERN AMERICAN DIOCESE (ROCOR)

“He that giveth unto the poor shalL not lack...” St. Jonah of Manchuria the APOSTLE OF LOVE The Old cathedral of the holy virgin

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

aaaa

aaa

Научи меня, Боже, любить, Всем умом Тебя, всем помышленьем, Чтобы душу Тебе посвятить И всю жизнь с каждым сердца биеньем. Научи Ты меня соблюдать Лишь Твою милосердную волю,

Научи никогда не роптать На свою многотрудную долю. Всех, которых пришел искупить Ты своею Пречистою Кровью, Бескорыстной глубокой любовью Научи меня, Боже, любить. К. Р., 1886

Valaam. Photo by Paul C. Miller ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

s p i r i t u a l

spring

весна

Table of CONTENTS СОДЕРЖ АНИЕ

д у ховна я

Vol.2 (№1) 2014 + THE JOURNAL OF THE WESTERN AMERICAN DIOCESE (ROCOR)

aaa aaa aaaaa

4 Рождественское послание Его Высокопреосвященства Кирилла, архиепископа Санъ-Францисскаго и Западно-Американскаго. Nativity Epistle of His Eminence Kyrill, Archbishop of San Francisco and Western America. 5 Рождественское послание Его Преосвященства Феодосия, eпископа Сиэтлийского.

Врата Небесные / Gates of Heaven

6 Нищета Христа, обогащающая людей. 7 The Poverty of Christ, Which Makes Men Rich.

Тема номера / Theme of the Issue

EDITOR-IN-CHIEF Archbishop Kyrill SENIOR EDITOR Archimandrite Irenei EXECUTIVE EDITOR Zoya Gradov EDITORS V. Rev. Eugene Grushetsky V. Rev. Paul Volmensky Rev. Hieromonk James (Corazza) Lisa Joanna Smith Natalia Ermakova James Volmensky ONLINE MARKETING Julia Godzikovskaya Distribution Oxana Sapronova PHOTOS Western American Diocese Photo Archive and Website www.wikipedia.org Oxana Sapronova Tamara Vrublevskaya DESIGN Evelina Phemister PUBLISHER Western American Diocese (ROCOR) On the cover: The Good Samaritan by William Henry Margetson Copyright © Western American Diocese (Russian Orthodox Church Outside of Russia) 598 15th Ave., San Francisco, CA 94118 wadeditorial@gmail.com www.wadiocese.com

10 «Странный банкир». 11 “The Peculiar Banker.” 14 Записки миссионера. 15 Notes from a Missionary Journey. 18 Другой — значит друг. Русские общественные благотворительные организации в Сан-Франциско. 19 Russian Charity Organizations in San Francisco.

Люди Божии / God’s People

22 Святитель Иона Ханькоуский: апостол любви. 23 St. Jonah of Manchuria: Apostle of Love.

Православная семья / The Orthodox Family 30 Два Рождества. 31 Two Christmases.

Вера и молодость / Young and Orthodox 34 Молодежный съезд в «пустыне северной». 35 A Retreat into the “Northern Wilds.”

«Бабушка, почитай!» / Children’s Corner 39 The Real Santa.

Наши традиции / Our Traditions

40 Елка от Диленси. 41 А Christmas Tree from Delancey.

Из истории епархии / Our Diocese’s History

44 45 50 51

«Старый» собор. The Old Cathedral. Kогда звонят пустые колокольни... (Окончание.) The Ringing of Empty Steeples... (Part 2 of 2.)

Культурное обозрение / Cultural Corner

58 Мультипликационный фильм «Сказание о Петре и Февронии». 59 Book Announcement: Valentina. 60 Book Review: Orthodox Christian Parenting: Cultivating God’s Creation.

Жизнь епархии / Diocesan Life 62 «Люди открыли свои души...» 63 “The People Opened Up Their Souls...”

«Скажите, батюшка...» / “Tell us, Father...”

72 Кому и когда подавать милостыню? 73 When Is Almsgiving Appropriate, and to Whom Should I Give? 76 Diocesan Activities, Spring 2014. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Nativity Epistle of his eminence kyrill, archbishop of San Francisco and western America

Christ is Born! Glorify Him! Nativity Epistle of His Eminence Kyrill, Archbishop of San Francisco and Western America

e have arrived at the Feast of the Nativity according to the flesh of our Lord and God and Saviour, Jesus Christ, and our hearts are filled with joy at the coming of Christ into the world. We rejoice because we see, in the cave of Bethlehem, the love that our God has for us: that He called together the elder Joseph to be foster-father; the young, pure Mary, ever-virgin, to be Theotokos; the shepherds of the local tribes to be heralds; the Magi from cultures foreign and far off to be emissaries and prophets — all to be united into a single, mystical Body, a family, at the Nativity of the Father’s Sonʼ We must stand in wonder at this beautiful mystery. Shepherds, elders, children, foreigners: in the Nativity, beneath the star of Bethlehem, they are brought together. They are made one. And we, too, stand beneath the Lord’s star. In our temples, whether they be great cathedrals or the humblest parish church, the Lord draws us to be with Him in Bethlehem, to stand with all those He has called to His earthly birth in this manner for millennia. We stand with that same righteous Joseph; we sing with the Mother of God, with the shepherds and kings; and we ourselves stand together, side-by-side, one Body and one family in Christ. On this Great Feast, above all, my fervent desire is for us to be one — one family, whole and complete only when we stand together in the service of the Lord. Just as a husband is not a husband without a wife, as a son is not a son without a father, so we are never fully one family of Christ’s precious children unless we abide with one another. Do we not hear the voice of our Saviour calling us to Him, and in that same act calling us together? Let us rise up, then and respond! Let us find ways, however small or great, to make our unity more visible, more tangible. There are always obstacles to coming together, to being united: but let us rise up before these challenges as the Magi once undertook their long and arduous journey, knowing that at its end was the True Light that would transform their existence. To all the beloved children of the Western American Diocese: may the joy of this Feast inspire us all with deep love and profound gratitude toward our Saviour. I greet you in love, and joyfully bestow upon you the blessing of the Feast.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

ы приблизились къ Празднику Рождества во плоти Господа и Бога и Спасителя нашего Іисуса Христа, и наши сердца наполнены радостью о пришествіи Христа въ міръ. Мы радуемся, потому что мы видимъ въ пещерѣ Виѳлеемской любовь, которую Богъ питаетъ къ намъ. Онъ собралъ вмѣстѣ: старца Іосифа быть пріемнымъ отцомъ; молодую Пречистую Марію, Приснодѣву, быть Богородицею; пастуховъ изъ мѣстныхъ племенъ быть провозвѣстниками; волхвовъ изъ народовъ странныхъ и далекихъ быть посланниками и пророками — собралъ всѣхъ быть соединенными въ одно мистическое Тѣло, въ семью, при Рождествѣ Отчего Сына. Мы должны стоять въ изумленіи при этой прекрасной тайнѣ. Пастухи, дѣти, чужеземцы: при Рождествѣ, подъ звѣздой Виѳлеемской, они собраны вмѣстѣ. Они становятся едиными. И мы, также, стоимъ подъ звѣздой Господней. Въ нашихъ храмахъ, будь они великолѣпные соборы или скромнѣйшіе приходскіе церкви, Господь призываетъ насъ быть съ Нимъ въ Виѳлеемѣ, стоять со всѣми тѣми, которыхъ Онъ призвалъ такимъ образомъ быть при его Рождествѣ земномъ уже тысячелѣтія. Мы стоимъ съ тѣмъ же праведнымъ Іосифомъ; мы поемъ вмѣстѣ съ Богородицею, съ пастухами и царями; и мы сами стоимъ вмѣстѣ, рядомъ — одно Тѣло и одно семейство во Христѣ. Въ этотъ великій праздникъ мое горячее желаніе — это чтобы всѣ мы были едины — единая семья, которая цѣла и совершенна только когда мы стоимъ вмѣстѣ въ служеніи Господу. Такъ же, какъ мужъ не мужъ безъ жены, какъ сынъ не сынъ безъ отца, такъ и мы никогда не будемъ всецѣло единой семьей драгоцѣнныхъ чадъ Христовыхъ, если мы не будемъ жить въ мирѣ другъ съ другомъ. Развѣ мы не слышимъ голосъ Спасителя, призывающаго насъ къ Нему, и тѣмъ самымъ призывающаго насъ быть вмѣстѣ? Возстанемъ же и откликнемся! Будемъ искать пути, малые и великіе, чтобы сдѣлать наше единство болѣе видимымъ и реальнымъ. Всегда будутъ препятствія къ объединенію, къ тому, чтобы быть вмѣстѣ: однако возстанемъ передъ лицомъ этихъ вызововъ, такъ же, какъ волхвы когда-то отправились въ свое длинное и трудное путешествіе, зная, что въ концѣ его находится тотъ Истинный Свѣтъ, который преобразитъ ихъ бытіе. Ко всѣмъ возлюбленнымъ чадамъ Западно-Американской Епархіи — да вдохновитъ всѣхъ насъ радость сего Праздника и исполнитъ глубокой любовью и благодарностью къ нашему Спасителю. Я васъ привѣтствую въ любви и съ радостью призываю на васъ благословеніе праздника.

Рождественское послание Его Преосвященства Феодосия, епископа Сиэтлийского aaa aaaa

ХРИСТОС РАЖДАЕТСЯ — aaa aaa СЛАВИТЕ! aaaaa Рождественское послание Его Преосвященства Феодосия, епископа Сиэтлийского

тими словами мы приветствуем друг друга в светлый праздник Рождества Христова. Иным было благовестие ангелов, которые возвестили пас т у хам пришес т вие Христа. Они воспели песнь «Слава в вышних Богу!», в которой сообщили живущим на земле об исполнении пророчества, связанного с рождением Мессии. Темной и холодной ночью родился Христос. Эту темноту и холод можно отнести к духовному состоянию человечества в период ожи дания Спасителя. Поэтому следующими словами ангельского славословия были слова о мире на земле и благоволения в человецех. Только Небесный Свет и теплота Духа Святаго могли преобразовать эту землю. Сияние иного мира с теплотой божественных словес и явилось истинным знаком воплощения Богомладенца. Христос родился в то время, когда на земле не было войн. Он пришел именно тогда, когда человечество было готово к приходу своего Спасителя, и родился Он не в царском чертоге, а в простой Вифлеемской пещере. Удивительно то, что свет, озаривший мир при рождении Христа, исходил из пещеры, находящейся вблизи града Царя Давида, — и тот же, нетварного происхождения, свет, возвес т ивший о Во скресении Христа, наблюдался в иной пещере, где был погребен Христос. Обе

пещеры находились недалеко от знаменитых своими событиями городов. Один город в переводе с древнееврейского языка означает «дом хлеба», а другой — «город мира». Видимо, здесь тоже сокрыто тайное пророчество о том, что Христос, насыщая нас Хлебом Небесным во время Причастия, вводит нас впоследствии в Небесный Иерусалим, коим именуют святые отцы Царство Небесное. Первыми, кто узнал о рождении М л а денца, бы л и пас т у х и и вол х вы. Одними в п ро с т о те сердца, вторыми в виде подарков с пророческим значением будущего служения, принесено было поклонение. В образе царей, пришедших из разных стран и руководствовавшихся Вифлеемской звездой, принято видеть все чело-

вечество, так как каждый из них принадлежал к одному из трех потомственных родов сыновей Ноя. Иосиф, уда лившийся во время рождения в Вифлеем к своей дочери Саломии, дабы приготовить горницу для Марии, обрел Ее разрешившуюся от родов. Младенец, повитый в пеленах, тихо лежал в яслях на соломе, а животные, за всю ночь не притронувшиеся к своей пище, согревали Его своим дыханием. Таковы были исторические события, связанные с явлением в мир Спасителя. Встречая Рождество в наших храмах, мы становимся живыми свидетелями того, что произошло когда-то, и того, что происходит сейчас. Воочию мы присутствуем у пещеры, ставшей домом для Младенца Христа. Духовно мы приносим те дары, который каждый из нас может принести рожденному Богу. А о том, чем нетленно рож денный Богомла денец возблагодарит нас, сказано в Священном Писании: «Господь крепость людем Своим даст, Господь благословит люди Своя миром» (Пс. 27:11).

VOL.22 (№1) (№1) 2014 2014 SPIRITUAL VOL. SPIRITUAL SPRING SPRING

ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

6 Врата Небесные Нищета Христа, обогащающа я людей

Нищета Христа, обогащающая людей Архимандрит Ириней (Стинберг), Сан-Франциско

«Б

ог стал человеком, чтобы человек ста л Богом», — так один из самых ярких святых Церкви, святитель Афанасий Великий Александрийский, говорил о божественном воплощении Господа и том воздействии, которое это воплощение возымело на страдающее и борющееся человечество. Родившись по плоти, полностью восприняв в Себя человечество, Спаситель приобщил слабых людей к Своей вечной и непобедимой славе. Входя в нашу жизнь, Он одновременно вводит нас в Свою жизнь, чтобы «жизнь божественная стала жизнью людей» через неизмеримость Его любви. Но слова святителя Афанасия — пожалуй, самые известные этого отца Церкви, — были сказаны не на пустом месте, не вдруг. Эти слова стали ответом на вопрос, которым святитель часто задавался сам и который он рассмотрел с разных сторон в небольшом трактате «О воплощении Слова». Вопрос был таков: «Что должен был сделать Бог?» Когда вселюбящий Создатель всего увидел то болото греха, которое создал для себя человек, «что Он должен был сделать»? Как должен был вечный Господь ответить на то, что святитель Афанасий так поэтически, но ужасно, назвал «расчеловечением человечества» — конечный результат нашего греха? Нужно ясно понимать, как это понимал святитель Афанасий, что безгранично мудрый Бог «теорет ически» мог соде лат ь спасение человечества через все, что угодно. Всемогущий и совершенно свободный, Бог беспределен в милости и безграничен в действии своей божественной силы; и спекулятивные и блуждающие умы рассуждали и блуждали на протяжении всей истории человечества о «если бы да кабы» ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

задумываться о теоретическом величии того, что Бог мог бы сделать, глубочайшая и славнейшая истина состоит в том, что, когда Бог увидел «расчеловечение человечества», Он сделал то, что преобразило всю человеческую историю и саму материю творения. Когда Господь увидел наше плачевное состояние, когда Он увидел цепи, которые мы сами сделали и которыми сами себя приковали к искушению, страданию и смерти, Он отдал себя «за жизнь мира» (эти слова мы несколько раз встречаем в Божественной литургии св. Иоанна Златоустого). Он не послал посланника, который бы исполни л Его волю, Он не провозгласил с высот весть об исправлении и исцелении. Вместо этого Он Сам пришел к своей твари, Сам стал тварью и сотворил обновление бытия, в котором рабы греха могут сиять славой вечной жизни.

Господь стал нищим

St. Athanasius the Great of Alexandria Божиих целей и намерений. Что, если бы Бог выбрал спасти человечество каким-то другим способом? Что, если бы Он иначе относился ко греху? Что, если бы, глядя на плачевное состояние своей твари, Он замыслил бы нечто совсем не похожее на то, что мы видим? Но мы живем не в мире гипотез, и драгоценная вера, принятая нами от святых отцов, — это не область гипотез и предположений. Мы живем не в том, что Бог мог бы сделать для нас, но в том, что Он действительно сделал. И хотя то, что преп. Ефрем называл «праздным любопытством», часто побуж дает нас

Господь стал нищим. Другими словами, Он «истощил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (Фил. 2:7). Но заметим, что нищета, которую Господь взял на Себя, не была главным образом нищета денежная или относящаяся к материальному богатству. Тот факт, что наш Господь был беден в финансовом отношении, сам по себе не является существенным (хотя Он не раз предупреждает о том, что денежное богатство всегда представляет большое искушение и препятствие на пути ко спасению). Та нищета, которую Он принял на Себя, была в первую очередь нище той ду ха. Хрис тос всецело оставался Богом — Богу невозможно совлечься Божественной природы и силы, — но в то же время

The Poverty of Christ, Which Makes Men Rich Gates of Heaven

7 GATES OF HEAVEN

The Poverty of Christ, Which Makes Men Rich Archimandrite Irenei (Steenberg), San Francisco

“G

od became man, that man might become God.” This is how one of the most luminous saints of the Church, St. Athanasius the Great of Alexandria, spoke of our Lord’s divine incarnation and the effect that it had upon the suffering, struggling human race. In being born according to the flesh, in taking humanity wholly to Himself, the Saviour united weak mankind to His eternal and unconquerable Glory. Drawing Himself into our lives, He draws us at one and the same time into His, that “the life of God might become the life of man” through the immeasurableness of His divine love. But this saying of St. Athanasius — perhaps the most famous of all words coming from the Holy Father — were not uttered in isolation, nor spontaneously. They were the response to a question that the saint had asked himself often and which he repeated in numerous ways in the little book in which his well-known saying is found (called On the Incarnation of the Word). That question was this: “What was God to do?” When the all-loving Creator of all looked at the mire of sin that man had created for himself, “what was He to do?” How would the eternal Lord respond to what St. Athanasius poetically, yet terribly, called the “dehumanizing of mankind” — the ultimate effect of our sin? We must be quite clear, as was St. Athanasius: God in His infinite wisdom could have done any number of things, “theoretically,” to save His creation. As all-powerful and unrestrained, there are no limitations on the mercy of God, no restrictions on the working of His power; and speculative, wondering minds have speculated and wondered all throughout history at the “what ifs?” of God’s purposes. What if God had chosen to save man-

kind some other way? What if He had reacted to sin differently? What if, in seeing His creatures’ sorrowful state, He had designed to do something far different than what we have seen? But we do not live in a world of “what ifs?”, nor is the precious Faith we have received from our Holy Fathers one of hypothetical propositions and speculations. We live in the reality, not of what God “might have done” for us, but what He has done. And though the provocations of what St. Ephraim called “idle curiosity” often prompt us to wonder at the theoretical majesty of how God might otherwise have acted, the deepest and most glorious truth is that, when God saw “the dehumanizing of mankind,” what He did transformed all of history, the whole of our human story, even the fabric of creation itself. When our Lord saw our sorrowful condition, when He beheld the chains that we ourselves had fashioned and that bound us to temptation, sorrow, and death, He offered Himself “for the life of the world” (a phrase we hear multiple times in the Divine Liturgy of St. John Chrysostom). He did not send an emissary to enact His will; He did not speak from on high a message of repair or healing. Instead, He came Himself into His creation, becoming one of His creatures, and created a newness of existence in which those enslaved to death might shine with the glory of eternal life.

The Lord Became Poor The Lord became poor. That is to say, He emptied Himself, and took upon Himself the form of a servant, and was made in the likeness of men (Philippians 2.7). But let us take special note that this poverty that our Lord took upon Himself was not chiefly a poverty to do with money or material wealth. That our Lord was ‛poor’ in financial terms is really nei-

ther here nor there (though He warns us repeatedly that financial wealth always poses a great temptation and obstacle to salvation); rather, the poverty He assumed for Himself was above all one of spirit. Christ remained wholly God — for it is not possible for God to empty Himself of His divine nature and power — yet at the same time, He became a meek man, one of His creatures by divine condescension, of weak and frail flesh, of sorrow and grief and pain. He took these things upon Himself and so became “poor,” tasting the poverty of His creatures, who had cast off the richness of glory in Eden and come to suffer so deeply, so sorrowfully. What a great mystery is beheld in the love of God! When man had fallen into the depths of sin, the Lord came to meet him in the depths. When Adam, whom Christ had fashioned to be a king (for Adam is called kyrios by the Fathers: “Lord”), turned himself instead into a pauper, his Creator joined him in his poverty. A nd what i s t he resu lt of t h i s strange act of self-abasing love? It is precisely what St. Athanasius wrote: “God became man, that man might become God.” Though in our scarred world we often equate poverty with weakness, abasement with a lack of power, it is precisely when the Saviour takes poverty and weakness to Himself that we see Him in the fullness of His majesty. When He enters into our world of sin, sin is defeated. When He takes on Himself our weak and dying flesh, the dead are given the power of life. And when He comes to us, who had so greatly apostatized and rejected His love, pushing Him far from us, we are drawn closer to Him than ever before — closer even than Adam had been in Eden. We are made one flesh and blood, one life. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

8 Врата Небесные Нищета Христа, обогащающа я людей Он стал кротким Человеком, по Божественному снисхождению стал тварью, приняв на Себя слабую и бренную плоть, скорби, горести и болезни. Он принял это на Себя и стал «нищим», приобщившись нищеты Своих созданий, сбросивших с себя богатство славы в Эдеме и облекшихся в такие глубокие и горестные страдания. Какое великое чудо мы видим в Божией любви! Когда человек пал в глубины греха, Господь пришел за ним в эти глубины. Когда Адам, которого Христос сотворил царем (отцы зовут А дама кириос), сделал себя нищим, его Создатель соединился с ним в его нищете. И каков результат этой унижающей себя любви? Как раз то, о чем писал свт. Афанасий: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». Хотя в нашем поврежденном мире мы часто отождествляем нищету со слабостью, унижение с бессилием, — именно тогда, когда Спаситель принимает на Себя нищету и слабость, мы видим полноту Его величества. Когда Он входит в наш мир греха, грех побеж ден. Когда Он берет на Себя нашу слабую и умирающую плоть, мертвецы получают силу жизни. И когда Он приходит к нам, изменившим Ему, отвергнувшим Его любовь и оттолкнувшим Его далеко от себя, мы притягиваемся к Нему ближе, чем когда-либо, — даже ближе к Нему, чем Адам был в Эдеме. Мы становимся одной плотью и кровью, одной жизнью.

Истинное милосердие: нищета духа Вот сущность того милосердия, которое нам показывает Бог: милосердие есть самый истинный пример любви к другому. И именно этому примеру мы, слабовольные и хилые христиане последних дней, должны стараться подражать изо всех сил. Можем ли мы действительно называть Бога «нашим Богом», Отца «нашим Отцом», Христа «нашим Господом и Спасителем», если мы не стремимся следовать Его примеру? Рож дество по п лоти Спасителя нашего Иисуса Христа должно вдохновить нас к исполнению того ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

дела, о котором говорит свт. Афанасий. Речь не идет о том, что человек становится божеством сам по себе — да не будет! — но о том, что Христос призывает нас в истинный, совершенный, тáинственный союз с Собой. Он уготовляет для нас возможность жизни, в которой «Его жизнь и моя» становятся единой, становятся полнотой общения, полнотой союза. Но никто и никогда не может принудить нас к этой жизни. Мы должны свободно принять тот дар любви, который Бог предлагает нам, и ответить на него через наши свободные дела любви. И это означает, что мы должны отдать себя, подражая Тому, Кто отдал Себя за нас. Находясь рядом со Спасителем, мы должны стать нищими, слабыми, попранными, — чтобы мы могли стать истинными образами Того, Кто был рожден в Вифлееме. Мы говорим не столько о мирском, финансовом или экономическом значении этих слов, сколько внутреннем духе, который исполняет себя в любви к Божиему творению. Неизвестный писатель ранней Церкви писал о первых христианах: «хотя сами они бедные, но многих обогащают»; но мы знаем, что в ранней Церкви были люди разного политического положения, обладающие властью и не имеющие ее, богатые и находящиеся в глубокой нищите. Но все они разделяли нищету духа, которая выражалась в делах и делала других богатыми. Та любовь, которой мы делимся с миром как православные христиане, только тогда станет истинной любовью нашего Бога, когда она возникнет из такой нищеты духа, пример которой дал нам Христос. Хотя у некоторых будет богатство, а у других нет, у кого-то будет власть, а другие буду т бесси льными, ни один из нас не является истинным христианином до тех пор, пока мы не соединимся с милосердием Христа, у Которого было все богатство и сила Его божественной природы, но Который стал Слугой всем, Младенцем, родившимся в пещере. Это то милосердие, которое требует от каждого православного христианина Тот, Кому мы покланяемся в той

пещере: посмотреть в глаза другому человеку, любому человеку, каждому человеку, и сказать вместе со Христом: «Я стану нищим ради тебя. Я отдам себя за тебя. Я стану слабым ради тебя, чтобы Божией силой ты мог стать сильным».

Следуя примеру Божией любви В рож дественские дни, которые тáинственным образом полагают начало новому году, мы должны услышать заповедь Христа в пещере: «То, что Я сделал для вас, вы должны делать друг для друга». Итак, мы должны спросить себя: «Как я истощу себя ради страдающего брата? Как я сделаю нищим свой дух, чтобы страдающий незнакомец на дороге, у моих ног, мог получить духовное богатство Божией любви? Что я оторву от себя ради того, чтобы другой мог получить дар изобилия Божиего милосердия?» Нищета, смирение, рабство воплотившегося Христа — это то, что преобразило творение, а мы усердно ищем совсем противоположного в своей жизни и в своем сердце. Но каждый год, когда природа вокруг нас «умирает» и оголяется в ожидании весны и новой жизни, мы вспоминаем о том, в чем есть истинное спасение мира и истинное спасение человека. Останемся ли мы в «ветхом человеке» и в состоянии «расчеловеченной» косности и себялюбия, или, как ранние христиане, станем «нищими, и так обогатим многих»? Вполне ясно, к чему нас призывает Церковь: быть в Вифлееме, тáинственно, через богослужения, не в чувствах или воспоминаниях, а в действительности. Соединиться с Христом в Его Рождестве, соединиться с Ним в Его жертве, в любви к миру, в том ми лосердии, которое превращает смерть в жизнь и мрак в свет. Перевод свящ. Сергия Свешникова

The Poverty of Christ, Which Makes Men Rich Gates of Heaven

True Charity: A Poverty of Spirit This is the nature of the “charity” that God shows us, for charity is the truest example of love extended to another. And it is this example that we, as the weak-willed and frail Christians of these latter days, must strive with all our strength to emulate. Can we genuinely call out to God as “our God,” to the Father as “our Father,” or to Christ as “our Lord and God and Saviour” if we do not seek to follow His example? The Nativity according to the Flesh of our Saviour Jesus Christ must inspire us to fulfill that act of “becoming God” of which St. Athanasius speaks. This is not to say that man becomes a deity in his own right — God forbid! — but that Christ calls us into true, perfect, mystical union with Himself. He makes ready for us the possibility of a life in which “His life and mine” become one, fully in communion, fully united. But this life can never be and will never be forced upon us. We must freely receive the love that God offers, and respond with our own free works of love. And this means that we must give ourselves in emulation of Him who gave Himself for us. We must, standing beside our Saviour, become poor, weak, downtrodden — that we may become true images of the One who was born in Bethlehem. Again, these terms are not primarily worldly, financial, economic, or political. Instead, they convey to us an interior spirit that fulfills itself in the love of God’s creation. An unknown author from the earliest Church wrote of the first Christians, “though they are poor, they make many rich.” And yet we know that in the early Church, there were men and women of many different political stations, some powerful, some weak; some rich, some in deepest poverty. Even so, they all shared a poverty of spirit, which was fulfilled in action: that others were made rich.

Mikhail Nesterov’s Holy Russia The love we share with the world as Orthodox Christians will become the true love of our God only when it emerges from the kind of spiritual poverty that is exemplified for us in Christ. Though some will have wealth and others not, though some will be mighty while others weak, none of us are true Christians unless we are united to the charity of Christ — who had all the richness and power of His divine nature as God yet became a servant to all, a mere babe, born in a cave. This is the charity demanded of every Orthodox Christian by the One Whom we worship in that cave: to look into the eyes of another human person, of any other human person, of every other human person, and say with Christ: “I will become poor for you. I will offer myself for you. I will become weak for you, that by God’s power you may become strong.”

Following the Example of God’s Love In this season of the Nativity, which in a mystical way also gives birth to a new year, we must hear this commandment from Christ in the cave: “As I have done for you, so must you do for one another.” And so we must ask ourselves, “How will I empty myself for my brother who is suffering? How shall I

make my spirit poor, so that the suffering stranger I see on the street, at my feet, might receive the spiritual richness of God’s love? What will I give of myself, that another might receive the gift of the riches of divine mercy?” The poverty, humility, and servanthood of the incarnate Christ are what transformed creation, yet we are all too eager to seek the opposites of these in our own lives and in our own hearts. But each year, as the natural world around us seems to die and go barren, waiting for the spring to come with signs of new life, we are reminded of what truly saves the world — and what truly saves our brother. Shall we stay, then, in the guise of the “old man,” in our dehumanized state of stagnancy and selfishness? Or shall we, like the early Christians, “become poor, and so make many rich”? It is clear what the Church calls us toward: She calls us to stand in Bethlehem, mystically, through the Divine Services of the Feast, not simply in memory and sentiment, but in reality. She invites us to be united to Christ in His birth, joining Him in His selfoffering, and loving the world with a charity that turns death into life and darkness into light. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Тема номера

Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…»

«странный банкир» Наталья Ермакова, Сан-Франциско

Современный российский миллиардер. Этот образ у нас обычно связан с роскошью, излишествами, иногда политической активностью. Институт меценатства в России хотя и возрождается, но все-таки еще в дореволюционном прошлом. Сегодняшние миллиардеры коллекционируют яхты, спортивные клубы, дворцы, а в средствах массовой информации выступают со строго прагматическими целями. И вдруг, сравнительно недавно, в русскоязычном медиамире появляется владелец Московского Кредитного Банка Роман Авдеев, который по оценкам журнала «Форбс» находится на 69 месте в списке богатейших бизнесменов России. И несмотря на такие успехи в бизнесе, делом жизни Роман Иванович считает свою большую семью. «Весна духовная»: Роман Иванович, Вы автор ряда публикаций на портале «Православие и мир», причем на самые разные темы, что выдает в Вас человека весьма разностороннего. Вы также отец двадцати трех детей, и не скрываете, что большинство из них приемные. Роман Авдеев (смеется): Это, знаете, довольно трудно скрыть. — Вас называют «очень странным банкиром». Расскажите, пожалуйста, читателям «Весны духовной», как получилось, что у Вас такая большая семья? — Ну здесь я как раз никаких странностей не вижу, у каждого человека своя жизнь. И мнения окружающих относительно моей большой семьи очень разнятся: от «какой молодец» до «понятно, это он для ухода от налогов». А история моя простая: когда я начал зарабатывать деньги, я стал помогать детским домам — мне эта тема была близка. И пока я общался там, я понял две вещи. Первое: в большинстве детдомов в начале 90-х была нищета, но чтобы дети голодали или чтобы их мучали, избивали, — этого не было. Люди там работали за копейки, это были фанатики своего дела, которое делали, что называется, от души. А второе: вся система в детских домах абсолютно потогонная. Человеку, прошедшему детский дом, очень сложно встроиться в нормальную жизнь. У меня есть одна история, которая ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

меня в свое время поразила. Когда я ездил в детские дома, я всегда старался с детьми пообщаться. И вот как-то я решил поговорить с девочкой-старшеклассницей, то есть уже достаточно взрослой. Я предложил: «Давайте чаю попьем». Девочка согласилась, а на вопрос: «Сахар есть?» ответила: «А что это?» У меня первая мысль, конечно же, — звери какие, бедным детям сахар не дают. Оказалось, все очень просто: им каждый день сахар в чае размешивают и в таком виде подают, ну потому что так удобнее. Это такой простой бытовой пример, может, кто-то скажет: знают сахар, не знают сахар, — на жизнь это не влияет. Но постепенно накапливается масса вещей, которые в обществе люди знают, а дети в детском доме — нет. И я себе за да л вопрос: если я действительно хочу помогать, а помощь — это всегда какие-то позитивные изменения, — то как лучше это делать? — и ответил себе на этот вопрос так, как видите, а дальше живу своей жизнью. Другой вопрос — удастся ли мне это дело, но этот вопрос уже не ко мне, а к моим детям, лет через двадцать. Вот такая простая, совершенно нефантастическая история (улыбается). Безусловно, в наших условиях важно не только желание, но и финансовая возможность. У меня она есть, но это одновременно и плюсы, и минусы. С одной стороны, это

возможность обеспечить хорошее образование, посещать п латные кружки, путешествовать, мои дети говорят на двух языках. С другой стороны, это некий вызов. Вот я вынужден был детям купить айфон, хотя думаю на самом деле, что это бесполезная вещь, ни к чему хорошему не приводит, но: «у всех есть». Родители начинают покупать своим детям дорогие подарки, вместо того чтобы найти другие мотивации для их развития. Находясь в плену у этого общества, я вынужден покупать своим детям такие игрушки, чтобы они не чувствовали себя изгоями. Но очень важно объяснять детям, что не «все сыпется с неба». И таких вещей, связанных с обеспеченностью, достаточно. Я, конечно, стараюсь строить какие-то ограничения, у каждого ребенка есть свои обязанности. Но признаюсь честно, что финансовая обеспеченность для воспитания — серьезный вызов. — Насколько приемные дети становятся для вас такими же родными? — Вопрос для мужчины, как я его понимаю, — это вопрос воли, вопрос принятия. Я никакого различия между своими детьми и приемными не делаю, ни в чем. Очень часто встречается в семьях, что к приемным детям лучше относятся из-за боязни обидеть, — у меня такого нет. Что касается моей супруги, она в этом плане молодец, я ею восторгаюсь, потому что для женщины это

“The Peculiar Banker” Natalia Ermakova, San Francisco

The modern Russian billionaire — he usually conjures up images of luxury, excess, and sometimes even political notoriety. Patronage of the arts may be on the verge of revival, but for the time being, its epitome remains in the pre-Revolutionary past. The tycoons of today collect yachts, sports teams and palaces while observing a strictly pragmatic approach in their dealings with the press. Recently, however, the Russian media turned its spotlight on Roman Avdeyev, principal owner of the Moscow Credit Bank and ranked number 69 on Forbes’ “Russia’s Richest” list. Apparently, regardless of his success in the corporate world, the fondest business of Roman Ivanovich’s life is his abounding family.

Spiritual Spring: Roman Ivanovich, you have authored a series of articles for the website Pravoslavie i Mir (Orthodoxy and the World) on a variety of topics. You must have a rather diverse set of personal interests. You’re also the father of twenty-three children and are quite open about the fact that most of them are adopted. Roman Avdeev [laughing]: You know, that’s a rather difficult thing to conceal. — You’re referred to as “a very peculiar banker.” Please tell the readers of Spiritual Spring a little bit about how you came to have such a large family. — Well, I don’t actually see anything peculiar about it. Everyone has their

own life. And the opinion of those around me regarding my large family differs quite a bit — everything from “Well done!” to “It’s obviously a tax write-off.” But my story is simple: when I started making money, I started helping orphanages — the cause was close to my heart. And based on the experiences I had during my visits, I made a couple of deductions. First, in the early 1990s, most orphanages were in great need, but there was no such thing as children being starved, tortured, or abused. The people there worked for pennies. They were passionate about the work and it came from the heart. Second, the whole sys-

tem is absolutely exasperating. It’s very difficult for a person who has been through the system to then lead a normal life. I can tell you one story that made a big impression on me. Whenever I visited the orphanages, I always tried to spend some time with the children. On one of my visits, I struck up a conversation with a high school– aged girl. I suggested, “Let us have some tea,” to which she agreed. When I asked her, “Do you have any sugar?” she replied, “What’s that?” My first reaction, of course, was — what animals! They don’t even let the children have sugar! There was actually a very simple explanation: Each day, the sugar is put into the tea before it’s served to the children. It’s just easier that way. This is such a minor, everyday detail that one might be tempted to say, “Whether they know what sugar is or not, it really isn’t all that vital.” But over time, a mountain of these little things accumulate — things that regular people in society know off hand, while children in the orphanage do not. So I asked myself, “If I really want to help, and help is always a change for the better…” Well, you can see the solution I came up with in my day-today life. Whether or not I will succeed at it — well that’s a question my children will be able to answer for me in twenty years or so. And that’s the simple, ordinary story behind it [smiling]. Without a doubt, in such circumstances, not only is the intention imVOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Theme of the issue

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

12 Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…»

не просто вопрос воли, а гораздо более всеобъемлющий. Мне как мужчине этого пережить не дано. — Тема нашего номера «Рука дающего да не оскудеет». Как бы Вы определили, что такое «благотворительность»? — Само русское слово «благотворительность» полностью отражает суть этого явления: творить благо. Благотворительность меняет мир. И не потому что, помогая кому-то, мы решаем чьи-то проблемы, — благотворительность меняет, прежде всего, того, кто это делает. И чем больше людей, которые хотят творить благо, тем лучше становится мир. На мой взгляд, это очень мощный стимул развития для современного общества. Причем здесь вопрос именно посыла, намерения, сами суммы значения не имеют для изменения, так скажем, духовной среды общества, мира. Я законченный идеалист, я в это верю. — Бл а готворите л ьных организ а ц и й с е г од н я м но ж е с т в о: о т общест в за щит ы ж ивотны х до исследовательских центров по изучению детских болезней. Многие с недоверием к ним относятся: мол, на что пойдут мои деньги? На Ваш взгляд, жертвователь должен вообще задаваться таким вопросом? — Конечно, человек волен распоряжаться своими деньгами, как хочет, но если он просто отдает куда-то деньги и ставит «крестик», то это, ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

на мой взгляд, благотворительностью не является. Должно быть деятельное участие. Понятно, что если человек жертвует на что-то заработанные деньги, в этом тоже есть участие. Но если на этом все заканчивается, если он не думает, на что это пошло, то это не является «творением блага». — Должен ли человек со стабильным доходом определить для себя какую-то регулярную меру, «лепту», которую он тратит на благотворительность? — Человек ничего не должен, это его воля. И человек, который благотворительностью не занимается, для меня не является каким-то ненормальным. Вопрос в том, есть ли у человека потребность или нет. И опять же — если потребности нет, это не значит, что он становится плохим или хорошим. — Возвращаясь к Вашей семье: трудно уделить всем время? — Мне кажется, это неправильный взгляд, что детям обязательно нужно уделять много времени: ребенка купать, целовать на ночь, и много других традиций бывает. Конечно, это хорошо, когда в семье установлены определенные традиции, они являются как бы скрепой семьи. Но если посмотреть с другой стороны, детям нужно уделять не много времени, а именно тогда, когда им нужно, когда им тяжело. У ребенка должно остаться ощущение, что ро-

дители с ним рядом. Вот мы стараемся привить нашим детям именно это ощущение. И здесь количество времени не играет роли. Конечно, младшим достается больше внимания, это естественно. Но при этом я не думаю, что старшие чувствуют себя обделенными — я надеюсь, во всяком случае. — Вы как-то передаете свои взгляды, в том числе на предмет благотворительности? — Я никогда это с ними не обсуждаю. Повторюсь: у человека либо есть потребность, либо нет. Конечно, мне хотелось бы, чтобы у моих де тей она бы ла, но обсуж дать с ними, как это хорошо, — мне кажется, это верный способ убить всякую потребность. — Ваши дети пишут письма Деду Морозу? — Да-да, пишут (смеется), и большие дети тоже. Причем, я говорил с детьми, они действительно в это верят — верят как в проявление добра. Можно вспомнить борьбу иконо б орцев и иконопочи т ат елей; ведь икона, с одной с торо ны, — это доски и краски, и так оно и есть, но, с другой стороны, в иконе, если говорить о Божией Матери, при этом прису тс т вуе т Она Сама. Так и здесь: конечно, когда приходит Дед Мороз, дети видят, что это какой-то «дядя нарядился», но они в нем действительно видят вот это искреннее проявление добра. Для меня это является чудом. Иногда можно услышать такие споры: как, дескать, Дед Мороз сочетается с христианством, — по моему опыту, это пустые разговоры. Очень хорошо сочетается. Любая традиция, особенно такая, которая воспринята добровольно, есть благо. И в России Новый год сейчас, пожалуй, единственный праздник, который объединяет все общество. Не Рождество. Хотя, на мой взгляд, все должно быть с точностью до наоборот: вот именно эти интенции добра — они должны вкладываться в Рождество, а не в Новый год. Редакция благодарит Надежду Бурову и Кристину Шалнайте за помощь в организации и проведении интервью

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

portant, but the financial ability as well. I have that ability. Even so, it has its advantages and disadvantages. On the one hand, it means they can receive a good education, participate in extracurricular activities, and travel. My kids speak two languages. On the other hand, it poses its own challenges. For example, I had to buy the kids iPhones, regardless of my own belief that they’re pointless and can’t possibly lead to anything good. Nonetheless, “everyone has one.” Parents are starting to buy their children expensive gifts instead of finding other sources of motivation for their development. As a captive of this society, I find myself compelled to buy such toys for my children so that they don’t feel like social outcasts. But it’s very important to teach children that these things don’t just “fall out of the sky.” And with prosperity, similar issues always come up. Of course I try to set limits. Each child has his or her own responsibilities. But to be honest, abundance is a major challenge in raising children. — To what degree do your adopted children become like your own? — For me, as a man, this is a question of choice and acceptance. I don’t make any distinction between my biological children and my adopted children. Oftentimes, adopted children receive special treatment in their families, for fear of hurting their feelings. That isn’t the case with me. My wife is wonderful in that sense. I really marvel at her, because for a woman, it’s not simply an issue of choice — it’s more profound than that. As a man, I don’t know what that is like. — The theme of our issue is charity. How would you define charity? — The Russian word for charity [blago-tvor-itelnost’ can be translated as “creation of good”] fully encompasses its definition: to create good. Charity transforms the world. I don’t mean to say that, in helping others, we solve their problems. I mean that charity, first and foremost, transforms the person who is giving it. In my view, this is a powerful stimulus for the develop-

ment of modern society. In fact, it is the motivation, the intention that matters — the amount has no significance in its impact on the spiritual condition of society and of the world. I’m convinced that I’m a hopeless idealist. — There is a vast number of charitable organizations operating throughout the world today, from animal rights groups to children’s research hospitals. Many treat these organizations with skepticism, unsure of what their money is actually being used for. In your opinion, should a donor even concern him or herself with the answer? — Certainly a person should use their money for whatever they see fit, but if one just sends money someplace in order to “check a box,” I don’t think that can be counted as charity. Naturally, if a person is contributing his hardearned dollars toward some cause, he is supporting it. But if that’s all it is, and he’s not giving any thought to the cause itself, then that isn’t exactly “creating good.” — Should a person with a regular income set aside a specific portion, his “lot,” to give to charity? — A person shouldn’t be required to do anything. It should be his free will. And I don’t consider a person who doesn’t give to charity some sort of aberration. The question is, does the person feel compelled to give or not? If he doesn’t, it doesn’t make him a bad person, or a good one for that matter. — Back to the subject of your family: Is it difficult to make time for everyone? — I think it’s a faulty premise that children require a great deal of one’s time — bathing them, kissing them good night, and a myriad other traditions. Of course it’s important that every family has traditions. They are the glue that holds that family together, so to speak. But one might look at it from another perspective — that it isn’t necessary to spend all of one’s time with children; rather, it’s necessary to spend time with them when they need it, when things are difficult for them. A child must always feel that his parents are nearby, and that is precisely the feeling we try to foster in our

children. Quantity of time has nothing to do with it. Of course, the younger children get a bit more attention. Nonetheless, I don’t think the older children feel cheated out of their share — at least I hope not. — Do you impart your own views to your children, including those regarding charity? — I never discuss it with them. I reiterate — a person either feels the need or they don’t. Of course I would like my children to feel that they do, but to expound the virtues of charity to them seems like the best way of killing that desire. — Do your children write letters to Santa Claus? — [laughing]: Yes, yes, they do, and the older ones too. I actually discussed it with the children, and they truly believe in him — as a symbol of good. The battle between iconoclasts and iconographers comes to mind. On the one hand, an icon is but wood boards and paint. On the other hand, if we take an icon of the Theotokos, the Mother of God herself is present in it as well. It’s the same in this case. Of course, when Santa Claus comes to visit, the children can see that it’s a “man in a costume,” but they see him as a genuine expression of goodness. This is a miracle to me. People sometimes raise the issue of compatibility between the tradition of Santa Claus and Orthodoxy. In my experience, these are hollow arguments. They are very compatible. Any tradition, particularly one which is embraced voluntarily, is a good thing. In Russia, the celebration of the New Year is perhaps the only holiday celebrated by all of society, not Christmas. Although, in my opinion, it should be vice versa. Our resolutions — all of those good intentions we have — shouldn’t be made on New Years. They should be made on Christmas. Translated by Maria Wroblewski The editors thank Nadezhda Burova and Kristina Shalnaite for their help in bringing this interview to fruition

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

14 Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…»

Записки миссионера Николай Котар, Джорданвилль

рошло два года с тех пор, как я узнал о Православном миссионерском цен1 тре , который спонсирует миссионерские поездки по всему миру. Я уже принима л у час т ие в их миссии в Румынию, и эта поездка оставила во мне живое чувство радости на долгое время. Я понял, что снова должен потрудиться на миссионерском поприще, и А ляска, место рождения американского правос лавия, как нельзя лучше подходила для этого. Весь полет прошел для меня во внутренней борьбе с собственным неверием и неблагодарностью. Ведь, по сути, миссионерская работа должна быть выражением благодарности за все, что Бог даровал в жизни. Но мне просто не хотелось ехать. И тут мне попалась на глаза книга Г. К. Честертона, в которой он весьма категорично говорит, что современный человек — трус, забывший о том, что он должен трудиться и хотя бы немного страдать за других, чтобы почувствовать радость. Что тут скажешь? Это правда, я склонен к тому, чтобы избегать неприятных и сложных дел. В первый вечер на Аляске мы отслужили молебен перед началом благого дела. Во время молитвы в дверях храма стоял местный житель с шапкой в руках. Оказалось, что год назад умерла его внучка, и он попросил нас остатьс я на па ни х и ду. Проникшись нашим пением, человек поведал нам о своем горе. Для меня это был один из тех моментов, когда время останавливается, момент душевного общения, откровенно2

Nicholas Kotar

го и свободного. Я вновь и вновь убеждаюсь в том, как легко найти такое доверие среди местных православных. Это тихие и мягкие люди, всегда готовые выслушать, поговорить, пошутить. Все мои идиллические картины миссионерской деятельности не соответствовали действительности. Реальность оказалась много сложнее, а иногда — просто смешной. Возьмем, к примеру, маленькую деревушку Татитлек. Население — сто человек. Наземных дорог к ней нет. Несмотря на это, у каждой семьи есть маленький грузовик, и никто не ходит к соседям по улице (единственной, кстати) пешком — ездят на машинах! А единственное солидное здание в деревне — старая бело-голубая церковь с тремя ветхими куполами.

Orthodox Christian Mission Center, сокращенно — OCMC.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Когда мы приплыли в Татитлек, нас встретил местный житель грубоватого вида с неопрятными усами и невнятным басом по имени Джуниор. Он был немногословен. Джуниор проводил нас к себе домой, где нас угостили тушеной козлятиной, приправленной рассказами очаровательной Бетси, жены Джуниора, которая говорила незаконченными предложениями, постоянно вставляя свою любимую фразу «лучшее, конечно, впереди». Смеялась она, широко раскрывая беззубый рот и заглядыва я буква льно в самое лицо рядом сидящего. Такого понятия, как «личное пространство», в этой деревне не знают. Когда мы попытались организовать «миссионерские лекции», местные жители смотрели на нас, как на инопланетян. Судя по всему, никто не предупредил их о цели нашего визита. Жители думали, что мы просто чудаковатые туристы, выбравшие их затерянную деревню для отдыха. Я был готов к полному провалу, однако неожиданно на первую лекцию пришло пятнадцать человек. Не слишком много, но надо принять во внимание, что в деревне всего было сто человек и как минимум двадцать пять из них — пятидесятники. Наши лекции посещала в основном одна большая семья. Да, вся семья целиком: от прес тарелой бабушки до малых детей, которые полза ли вокруг нас по церкви, пока их матери, отцы, тети и дяди завороженно слушали наши лекции о вере. Все они были крещеными, при этом уровень познаний был потрясающе

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

Notes FROM a Missionary Journey Nicholas Kotar, Jordanville

t had been two years since I had discovered the Orthodox Christian Mission Center (OCMC), an organization that sponsors short-term and long-term missionaries around the world. I had already traveled with them once to Romania — a trip that left me with a poignant joy that stayed with me for a long time. I knew I had to go into the mission field again, and Alaska, the birthplace of American Orthodoxy, seemed to be a perfect place. Nearly the entire flight I was fighting with myself, my lack of faith, and my complete lack of gratitude. After all, missionary work should be first and foremost an expression of thanks for all that God has given us in life. It’s just that I didn’t want to leave home. Then I read G.K. Chesterton. He said, quite categorically, that modern man is a coward. Modern man has forgotten that we have to work and suffer for others (even just a little bit) if we are ever to feel joy. But what can I say? I tend to run away from things that are unpleasant or difficult. On our first evening in Alaska, we served a molieben before the start of a good deed, while in the entry of the church, a lonely native man stood, cap in hand. His granddaughter had died the previous year, and hearing our singing, he asked us to stay for her memorial service. He was moved by our singing, and after the service finished, he unexpectedly opened up about his grief. It was one of those moments when t ime stops — mo ments when two souls are in commun ion, w it h not h i ng h i nder i ng their communication. I found again and again that it was easy to find that kind of trust with the native Orthodox. They’re quiet and gentle and always ready to listen, to talk, to joke. Whatever idyllic pictures I might have had about “missionary work,” the reality turned out to be both more ridiculous and more sublime. Take the little village of Tatitlek, for example.

It’s a settlement of one hundred people, with no roads leading to it. So you can get there only by plane or by boat. But despite that fact, every single family has a truck, and they never walk to visit their neighbors down the (only) street — they drive! The only significant building is the church, an old white-and-blue building with three rickety onion domes. We arrived by boat and were greeted by a very gruff native with an overgrown mustache and unintelligible bass named Junior. He hardly said anything but took us to his home, where we were treated to goat stew and regaled with stories from his lovely wife Betsy, who had a hard time finishing her sentences, instead substituting her favorite phrase: “Good things are coming!” again and again. Whenever she’d laugh, she would open wide her toothless mouth and literally shove it right at the face of the person sitting next to her. No such thing as “personal space” in this village. When we tried to organize our “missionary lectures,” everyone looked at us like we were aliens. Apparently no one had warned them of the purpose of our visit. They just thought we were slightly odd vacationers, who chose a village in the middle of nowhere for their rest. I was ready for the whole thing to be a huge failure, but for our first lecture, fifteen people showed up. Not too many, but keep in mind there were only one hundred people in the village, and at least twenty-five of them are Pentecostal. The steady stream of lectures continued, attended mostly by one large family. And I do mean the whole family — from elderly grandmothers to babies that would crawl around us in the church as their mothers, fathers, aunts, and cousins listened, transfixed, to everything we said about the faith. They had all been baptized, but the level of ignorance was astounding — one of them even asked what a Hebrew was. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

16 Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…»

Photo courtesy of OCMC Village of Tatitlek

низким: кто-то однажды спросил, что такое иврит. Но и жажда к знаниям была исключительно велика. Каждый день приходило все больше людей, и в конце концов у нас стало собираться больше четверти деревни.

команом и однажды в наркотическом бреду убил свою жену. Пятеро сестер убитой взяли к себе двух ее сыновей, мужа посадили в тюрьму, но самое страшное было в том, что семья погибшей винила семью мужа в своей утрате. На

♦

И тут мне попалась на глаза книга Г. К. Честертона, в которой он весьма категорично говорит, что современный человек — трус, забывший о том, что он должен трудиться и хотя бы немного страдать за других, чтобы почувствовать радость. ♦ Тем не менее, я заметил, что в основном все они были родственники Джуниора. Другая большая семья, жившая в деревне, избегала нас как чумы — из-за того, что мы ассоциировались у них с семьей Джуниора. Оказалось, что даже в такой маленькой деревушке, как Татитлек, есть место чудовищной трагедии. Молодой человек из соседней семьи женился на девушке из «клана» Джуниора. Юноша был алкоголиком и нарВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

протяжении двух лет (пока мы не приехали), семьи никак не общались, хотя и жили вместе в одной маленькой деревне. Мы с лужи ли Божес т венную литургию один раз за время нашего пребывания и, к нашему облегчению, заметили на службе членов двух семей. На угощении после службы молодые люди из обеих семей нача ли осторожно разговаривать друг с другом. Как бы я хотел, чтобы к моменту на-

шего отъезда семьи примирились, однако этого чуда нам увидеть не довелось. Но тем не менее, дошли слухи, что главы «кланов» высказали готовность встретиться. Не знаю, произошла ли встреча, продолжи лась ли вра ж да. Я лишь могу надеяться, что боль, которую чувствовало каждое из этих семейств, помогла им лучше понять страдания друг друга. Увидеть даже отдаленную возможнос ть исцеления с т ра даю щего человека — вот настоящее счастье. Надеюсь, что многие жаждут этой радости в своей жизни. Все люди, с которыми я познакомился там, оставили неизгладимый след в моей душе и изменили меня навсегда. Я искренне порекомендовал бы молодым людям, желающим сделать доброе дело, обратиться в ОСМС и поискать миссионерскую поездку по их интересу. Возможно, эта поездка изменит их жизнь. Перевод Павла Мизенина

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

But their desire to learn was insatiable. Every day, more of them came, until we had more than a quarter of the village in attendance. Even so, I noticed that by and large, it was mainly Junior’s large extended family that came. There was another large family in the village that avoided us like the plague. Turns out, it was because of our association with Junior’s family. Even a tiny place like Tatitlek could not avoid horrific tragedy. One of the young men from this other family had married a member of Junior’s clan. He was an alcoholic and a drug user, and during one of his rages, he murdered his wife. Her five sisters took in their two boys, and he was summarily jailed, but the worst of it was that her

family blamed everyone in his extended family for their loss. For two years (until we came), the two families didn’t communicate, even though they both lived in the same small village. We celebrated one Divine Liturgy during our stay, and to our relief, we saw that members of both families were there. During the after-service feast, we noticed how the youngest members of the two families began tentatively talking to each other. I wish I could say that by the time we left the two families had made peace, but such a miracle was not ours to see. However, we did hear whispers that the heads of the two clans were expressing a willingness to meet face to face. I don’t know whether they did or not, or whether they con-

tinued in their feud. I can only hope that the pain both families must have felt finally brought them to a better understanding of each other’s suffering. To even glimpse the possibility of healing in a suffering human being is to be made truly and deeply happy. I hope that many other young people also desire that kind of joy in their lives. I know that I was affected by all the people we met, to the point where I felt I would never be the same. I would wholeheartedly recommend that any young person who has a desire to do good contact the OCMC and see whether there is a mission trip that would spark their interest. It could change their life.

The Orthodox Christian Mission Center (OCMC) is the official missions agency of the Assembly of Canonical Orthodox Bishops of North and Central America. OCMC’s mission is to help the faithful make disciples of all nations by bringing people to Christ and His Church. By providing Orthodox Christians with opportunities to serve abroad on short-term mission teams or as long-term missionaries, the Mission Center fosters a living witness to the one true Orthodox Christian Faith. The faithful offer this witness by participating in such efforts as evangelism, catechism, health care, construction, youth ministry, women’s ministry, and outreach. OCMC also provides financial support to clergy in mission countries, underwrites seminaries and theological institutions, and funds projects like schools, water wells, and outreach initiatives on behalf of the worldwide Orthodox Church. Contact information: 220 Mason Manatee Way St. Augustine, FL 32086

Phone: (904) 829-5132 Toll Free: (877) 463-6784 Fax: (904) 829-1635

www.ocmc.org E-mail: missions@ocmc.org

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

18 Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…»

Другой — значит друг Русские общественные благотворительные организации в Сан-Франциско

ак известно, сытый голодного не разумеет. Чужую боль поймешь только имея собственный опыт страданий. Русским эмигрантам, оказавшимся в чужой стране без денег, без знания языка, приходилось несладко. И тем острее они чувствовали нужду ближних, понимали, что в одиночку выжить не смогут — надо помогать друг другу. Так, с самого начала появления русских на чужбине возникают и русские общественные организации. Возникают с разными целями: кто-то считал делом первостепенной важности организовать помощь детям, кто-то — старикам, кто-то боролся против идеологии, другие устраивали культурные вечера, чтобы сохранить свою национальную идентичность. Но все они находили время, силы и деньги для другого. Ведь слово «другой» в русском языке — родственное слову «друг». А если другой — это друг, как можно оставить его в беде? Мы хотим познакомить вас, дорогой читатель, с организациями, появившимися несколько десятилетий назад, в непростое для русских эмигрантов и их соотечественников на родине время, и продолжающих свое благое дело и сегодня.

Русский Дом святого Владимира Основан в 1949 году как «Дом для престарелых обоего пола». За время своего существования

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

он помог многим русским православным людям, давая им возможно с т ь жи т ь в комфорте, в теплом и уютном помещении на льготных условиях. Адрес Русского Дома святого Владимира: 376 20th Ave., San Francisco, CA 94121.

Общество помощи русским детям (отделение в Сан-Франциско) Бл а го т вори те л ьна я орга низация, основанная русскими эмигрантами в 1926 году в Нью-Йорке. В 1932 году бы ло о т кры т о отделение Общества в Сан-Франциско, которому прина д лежи т и де я п ров е ден и я е жег од ног о Дня русского ребенка. Деятельнос ть Общес т ва основа на на п ринц ипа х безвозмездного служения, поэтому вся работа выполняется силами волонтеров. Направления деятельности Общества: 1) Помощь сиротам и брошенным детям. Так, в 2012 году отправлены пособия в 8 детских домов и приютов в России и на Украине, большинство из которых находится в провинции и испытывает большую нужду в продуктах, лекарствах, одежде, обуви. Часть средств была также использована для улучшения условий обучения детей-сирот и их подготовки к самостоятельной жизни.

2) Ин диви дуа льна я помощь б о л ьн ы м, де тя м-и н в а л и да м и обездоленным. В 2012 году отп ра в лен ы по со би я поч т и 20 0 детям (в том числе 60 детям-инвалидам и более чем 50 детям с хроническими заболеваниями), большинство из которых живет в русской провинции. Фонд помощи детям пополняется благодаря пожертвованиям, дохода м о т п рода жи ло терейных билетов и сборами от Дня русского ребенка — ежегодного фестиваля, проводимого в мае в Сан-Франциско. Адрес Общества помощи русским детям: 1526 32nd Ave., San Francisco, CA 94122–3139. Лига русскоамериканских женщин Благотворительная культурная организация, основанная в 1930 году в Шанхае как Лига русских женщин. В 1949 году в связи с установлением коммунистического режима в Китае многие члены Лиги эмигрировали в США, и в 1950 году организация была переименована в Лигу русско-американских женщин. В настоящее время Лига ведет большую культурно-просветительную и благотворительную работу. Ежемесячно устраиваются просмотры фильмов, чтение лекций на религиозные, культурные и литературные темы. Лига также устраивает благотворительные мероприятия по сбору средств для оказания поддержки образовательным, культурным и религиозным организациям. Адрес Лиги Русско-американских женщин: 463 26th Ave., Suite 304, San Francisco, CA 94121.

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

Russian charity organizations IN SAN FRANCISCO

s the saying goes, you really don’t know a man until you’ve walked a mile in his shoes. It is impossible to know the suffering of another, unless you yourself have suffered. For many Russian emigrants, starting a new life was not easy, particularly if they arrived with no money and no English. They also watched their loved ones struggle and understood that to help one another was necessary for survival — alone, none of them would make it. And so, starting with the first Russians to arrive on foreign soil, charitable Russian organizations began to spring up. They worked toward a variety of goals — some to help children, some to assist the elderly. Some fought against ideology, while others held cultural events to preserve their national heritage, but all of them found the time, energy and resources to dedicate to their neighbors, even if those neighbors were strangers. After all, a stranger is just a friend you haven’t met yet, and who wouldn’t want to help a friend? In keeping with this theme, we would like to introduce you, our dear readers, to a few wonderful organizations. Founded several decades ago in response to the immense adversity facing Russian emigrants as well as their counterparts back home, these organizations continue their important work in the present day.

The Russian Home of St. Vladimir The Russian Home of St. Vladimir was established on April 15, 1949, as a retirement home for seniors. Throughout its existence it has helped many Russian Orthodox men and women and continues this work today, providing the elderly with an opportunity to live in comfort, warmth and security at a concession.

The Russian Home of St. Vladimir. 376 20th Ave., San Francisco, CA 94121

The Russian Children’s Welfare Society A nonprofit charitable organization founded in 1926 by Russian emigrants in New York. The San Francisco branch of the RCWS was opened in 1932, with the idea of holding an annual celebration called the Day of the Russian Child. From its inception, the RCWS has prided itself in its work as a nonprofit organization. All work is done by volunteers without remuneration. Its main goals are: 1) Helping orphans and abandoned chidren. In 2012, the RCWS granted aid to 8 orphanages in Russia and Ukraine, located mostly in rural areas. Funds were spent on food, medicines, clothing and shoes for children. Some aid was granted to support vocational training of orphans and preparation for independent living. 2) Individual help for disabled and destitute children. In 2012, some 200 children were assisted individually, 60 of which are disabled and over 50 chronically ill. Many of them live in Russian provinces. Funding comes from tax deductible contributions, annual appeals and the annual celebration of the Day of the Russian Child. The Russian Children’s Welfare Society. 1526 32nd Ave., San Francisco, CA 94122 – 3139

Russian–American Women’s League The Russian–American Women’s League is a benevolent and cultural non-profit organization which was

founded in 1930 in Shanghai, China, as the “Russian Women’s League.” In 1949, with the forced emigration of its members by the communist regime, the League moved to the United States. In 1950 the organization was registered under the name of the “Russian-American Women’s League”. Today, the League is active in both cultural and philanthropic spheres of work. The League hosts monthly lectures and video presentations on historical, religious, cultural and literary topics. The RAWL also organizes fundraisers to assist educational, cultural and religious organizations. 463 26th Ave., Suite 304 San Francisco, CA 94121

The Fund of St. John of Shanghai and San Francisco The charitable fund of Archbishop John was established in 1951, not long after Bishop John’s departure for his new cathedra in Western Europe. Founded by Georgii Aleksandrovich Skariatin and his wife, Olga Mikhailovna, the goal of the fund was to provide financial support for the beloved Vladyka’s subsequent projects. In 1966, the fund was officially registered in California. Today, under the leadership of its current chairman, P.I. Ionin, the fund is dedicated to providing assistance to our compatriots in need all over the world. In 2013 alone, relief was furnished to people in Argentina, Brazil, Chile, Latvia, Russia, Ukraine and throughout the U.S. Financial support was provided to Orthodox monasteries in England, France, the United States and Jerusalem. The sum total of benefits awarded in 2013 was $23,450. Funds are collected through membership dues, donations made in honor of Vladyka John and annual fundraising luncheon. The Fund of St. John of Shanghai and San Francisco 538 35th Ave., San Francisco, CA 94121 VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

20 Тема номера: «Рука дающего да не оск удеет…» Благотворительный Фонд свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Благотворительный фонд архиепископа Иоанна был образован в 1951 году, вскоре после отъезда владыки Иоанна на его новую кафедру в Западной Европе, для материальной поддержки начинаний любимого пастыря. Основателем Фонда был Георгий Александрович Скарятин со своей супругой Ольгой Михайловной. В 1966 году Фон д был зарегистрирован в штате Калифорния. В настоящее время председателем Фонда является Петр Ионович Ионин. Сегодня целью Фонда является помощь нашим нуждающимся соотечественникам, рассеянным по многим странам. Так, в 2013 году пособия были посланы в Аргентину, Бразилию, Чили, Латвию, Россию, Украину, США. Материальная поддержка была оказана православным монастырям в Англии, Франции, США и Иерусалиме. Общая сумма выплаченных в 2013 году вспомоществований составила 23 450 долларов. Денежные средства собираются через добровольные членские взносы, пожертвования почитателей владыки Иоанна, ежегодное устройство «Обеда». Адрес Фонда свт. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского: 538 35th Ave., San Francisco, CA 94121.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Конгресс русских американцев (КРА) Создан в 1973 году, главной задачей Конгресса в то время была борьба с русофобией. После распада СССР направление работы КРА изменилось: бедственное положение русского народа выдвинуло на первый п лан развитие благотворительных программ — восстановление храмов, помощь б о л ьн ы м де тя м, с и ро т а м, де тям-инвалидам, выплата стипендий для особо одаренных и малоимущих студентов российских ВУЗов, медицинские программы. Ус и л и я м и К РА со би ра ю т с я средства, к работе привлекаются врачи и специалисты, отправляются лекарственные средства и препараты для спасения жизней, лечения болезней и улучшения тя же лог о по ложен и я и н в а л идов, больных детей и детей-сирот, бездомных. Одним из примеров т а кой рабо т ы яв л яе т с я программа, цель которой — обмен опытом меж ду врачами из Сан-Франциско и российскими специалистами по СПИДу. Средства на проведение благотворительных и медицинских программ КРА получает из частн ы х пожер т в ов а н и й, а т а к же устраивая благотворительные вечера и мероприятия. Вся работа безвозмездно ведется усилиями волонтеров и членов Конгресса. Адрес главной конторы КРА: 2460 Sutter St., San Francisco, CA 94115.

Русско-Американская организация взаимопомощи (РАОВ) Основана в 1977 году как общественная благотворительная организация. Миссия РАОВ — предоставление услуг по питанию и социальной поддержке представителям русской общины. Проекты и программы РАОВ включают: столовую и обеды на дом для пожилых и инвалидов; социальные и общественные услуги; разнообразные благотворительные проекты в России. РАОВ существует за счет государственных пособий, дохода от реализуемых программ, за счет труда самоотверженных служащих и добровольцев, а также на добровольные пожертвования и участие общественности. Адрес РАОВ: 300, Anza St., San Francisco CA 94118–4339.

Theme of the issue: “He that giveth unto the poor shall not lack…”

Congress of Russian Americans The Congress of Russian Americans

was established in 1973. The main goal of the CRA at that time was to combat Russophobia. Following the collapse of the Soviet Union in 1991, the direction of the CRA’s work underwent an important change: the impoverishment of the Russian people made it necessary for charitable and humanitarian programs to move to the forefront of the CRA’s activities. New programs initiated and developed at this time included the restoration of the churches, aid to orphans, to the disabled, to sick children, scholarships for exceptionally gifted students from underprivileged families, and medical programs.

Thanks to the hard work of CRA members, funds are raised, doctors and other specialists are involved, and medicines and medical equipment are sent to Russia to save lives, heal the sick and improve the quality of life of disabled and sick children, orphans, and homeless people. One e xample of this important work is a humanitarian program whose objective is to act as a bridge between the experience of San Francisco doctors and Russian AIDS specialists. The work is funded by tax deductible contributions as well as charity events and fundraisers. All work is done by volunteers and members of the Congress of Russian Americans. 2460 Sutter Street, San Francisco, CA 94115

Russian-American Community Services (RACS) A charitable nonprofit organization founded in 1977, the mission of RACS is to provide food and social services to members of the Russian community. Current programs and projects include: a dining room open for lunches Monday-Friday and daily home delivery meals for the elderly and disabled; community and social services; and various charity projects in Russia. RACS is supported by governmental grants, its programs’ revenue, the tireless efforts of its employees and volunteers, as well as donations and the participation of the community. 300 Anza St., San Francisco, CA 94118-4339 Translated by Maria Wroblewski

Russian Life

Since 1921

weekly newspaper Печатается с 1921 года. Старейшая эмигрантская газета

говорят читатели: ...газета «Русская Жизнь» – единственно настоящая русская газета... ...жду каждый следующий номер с нетерпением... ...мне очень нравятся ваши репортажи о местных событиях... Годовая подписка в Калифорнии $79.00. Другие штаты $72.00 Посылайте чеки и адрес доставки газеты: Пожалуйста, позвоните, Russian Life если желаете получить 2460 Sutter St. пробные номера San Francisco, CA 94115 tel: 415-921-5380 russlife_news@yahoo.com russianlife.mrcsf.org/news/ VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Люди Божии

22 Люди Божии святитель иона ханькоуский: aПОСТОЛ ЛЮБВИ

Святитель Иона Ханькоуский: апостол любви «Дети, любите друг друга…» (из завещания cвятителя) Зоя Градова, Аламо, Калифорния

Святой угодник Божий Иона Ханькоуский окончил свою земную жизнь в 1925 году в возрасте 37 лет в Китае на станции Маньчжурия. За свой короткий, по человеческим меркам, век святитель успел прожить несколько жизней: жизнь ученого монаха и богослова, жизнь исповедника, жизнь белого воина и жизнь благотворителя, таким образом достигнув полноты в исполнении заповеди Христовой о любви к ближнему своему. И поскольку наш выпуск посвящен добрым делам милосердия, остановимся на этой странице жизни святителя. Свидетель века Свя той Иона, в миру Вла димир Ильич Покровский, рано остался сиротой и был усыновлен сельским дьячком, давшим ему и свою фамилию, и воспитание. После успешного окончания Московского Заиконоспасского духовного училища он поступил в Калужскую семинарию, которую за кончи л с отличием и затем был принят в Казанскую духовную академию. По окончании академии он остался там в качестве приват-доцента по 2-й кафедре Священного Писания Нового Завета. На третьем курсе Владимир принял монашеский постриг с именем Иона. Его духовным отцом был известный старец Гавриил (Зырянов) из Седмиезерной пустыни, ныне местночтимый святой. Посещал иеромонах Иона и Оптину пустынь, где окормлялся оптинскими старцами Иосифом и Анатолием. В начале Первой мировой войны он отправился добровольцем на фронт в качестве военного священника. В годы революции отец Иона пострадал от рук большевиков: его дваж ды арестовыва ли, избива ли до потери сознания, на голове вырвали все волосы. Чудесным образом оставшемуся в живых, будущему святителю удалось спастись. Во время Гражданской войны игумен Иона у час т вова л в а н т иб ол ьшевисткой борьбе в армии адмирала ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Saint Jonah of Manchuria

St. jonah of Manchuria: Apostle of love “Children, love one another…” (from his last will and testament) Zoya Gradov, Alamo, California

The brief earthly life of St. Jonah of Hankou (or, as he is more often known in English, St. Jonah of Manchuria) came to an end in 1925, at the age of 37 years, at the Manchurian station in China. During his time on earth, the saint had occasion to live the equivalent of several lives: that of an accomplished theologian, a confessor, a soldier in the White Army, and a philanthropist, through which he sought the ultimate fulfillment of Christ’s commandment to love one’s neighbor. Since this issue of our magazine is dedicated to the worthy cause of charity, we focus on the life of this remarkable saint. THE WITNESS OF A TROUBLED CENTURY S t. Jonah, who entered this world as Vladimir Pokrovsky, was orphaned at an early age and adopted by a village sexton, who gave the child his own surname and an upbringing. After successfully completing the Moscow Zaikonospassky Theological School, he enrolled at the Kaluga Seminary, which graduated him with honors. Thereafter, he advanced to the Kazan Theological Academy, following the completion of which he stayed on as a private instructor in the department of New Testament Scripture. In his third year, Vladimir was tonsured a monk and given the name of Jonah. His spiritual father was the renowned elder Gabriel Sedmiyezersky, a man locally revered as a saint. Hieromonk Jonah visited the Optina Pustyn Monastery as well, where he was fostered by elders Joseph and Anatoly, and, at the outset of World War I, volunteered at the front in the capacity of a military chaplain. The revolutionary years would bring him great suffering at the hands of the Bolsheviks. He would be arrested, brutally beaten until he lost consciousness, and have all his hair violently ripped out. Miraculously, the future saint survived and managed to escape. Abbot Jonah spent the Civil War fighting the Bolsheviks in the army of Admiral Alexander Kolchak, within which he founded the Detachment of the Holy Cross. He then served as head priest of the

Orenburg Cossack Army, led by Ataman Alexander Dutov. Alongside these men, St. Jonah braved the perilous march over the Golodnaya Steppe, and apace with the Cossacks, who had endured great losses, he crossed over the frozen Pamir Mountain pass to find himself in Xinjiang — Chinese Turkistan. After the murder of Ataman Dutov by the Cheka (chrezvychaynaya komissiya, Emergency Commission) in 1921, Abbott Jonah became the Cossacks’ only remaining guardian; they were now in China without any resources. He traveled to Peking intending to seek aid from the Russian Spiritual Mission. In January of 1922, Abbott Jonah stopped in Shanghai, where he authored and dispatched a written account of his life and work to the chairman of the interim Higher Church Council Overseas, Metropolitan Anthony (Khrapovitsky), who was then residing in Sremski Karlovci, Serbia, and offered to devote himself fully to the Council and its work. In response, the Council issued a decree to elevate Abbott Jonah to the rank of Archimandrite and entered his name into consideration for the bishop’s cathedra. The cheirotonia (consecration) of the new bishop was performed on September 18, 1922, at the Russian Spiritual Mission in Peking. Among those serving were Archbishop Innokenty (Figurovsky) of Peking and Bishop Simeon (Vinogradov) of Shanghai, along with Bishop Miletius (Zaborovsky) of Zabaikal (later Harbin). As bishop, St. Jonah would

head the vicariate in Xianjiang (later transferred to Hankou) and be appointed Dean of the mission’s church in the city of Manchuria, where he arrived on October 19, 1922.

EARLY MINISTRY What was Manchuria like when St. Jonah arrived there? As Bishop Miletius recalled: “All that had been spared by the Civil War, which had rolled out like a wave as far as Manchuria and had no strength to go further, all that was left to do in Manchuria was to bellow with sorrow and combat want; without strength, without resources,

St. Innocent Church, Manchuria VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

God’s people

ST. Jonah of manchuria: apostle of love God’s people

24 Люди Божии святитель иона ханькоуский: aПОСТОЛ ЛЮБВИ А. В. Колчака, где он организовал отряды Святого Креста, а затем в качестве главного священника Оренбургской армии под началом атамана А. И. Дутова. С этой армией, под водительством чудотворного образа Табынской иконы Божией Матери, он проделал героический Ледяной поход по Голодной степи и, преодолев с трудом и большими потерями оледеневший Памирский перевал Кара-Сарык, вместе с казаками оказа лся в Синьцзяне — Китайском Туркестане. После убийства атамана Дутова агентами ЧК в 1921 году игумен Иона оста лся единственным попечителем о нуждах казаков, оказавшихся в Китае без всяких средств к существованию. С целью получения помощи он отправился в Пекин, в Русскую духовную миссию. В январе 1922 года игумен Иона остановился в Шанхае и послал оттуда доклад о своей жизни и деятельности председателю Высшего временного церковного управления заграницей1 (ВРЦУ Заграницей) митрополиту Антонию (Храповицкому) в Сремские Карловцы (Сербия), отдавая себя полностью в распоряжение высшей церковной власти. В результате ВРЦУ Заграницей издало указ возвести игумена Иону в сан архимандрита и готовить его для возведения на епископскую кафедру. Епископская хиротония была совершена 18 сентября 1922 года в Русской духовной миссии в Пекине при участии архиепископа Пекинского Иннокентия (Фигуровского) и епископов Шанхайского Симона (Виногра дова) и Забайка льского (позже Харбинского) Мелетия (Заборовского). Епископ Иона возглавил викариатство в Тяньцзине (перенесенное позже в Ханькоу) и был назначен настоятелем Свято-Иннокентиевской миссионерской церкви в г. Маньчжурии, куда владыка и прибыл 19 октября 1922 года.

Начало служения Что же представляла собой станция Ма ньчжу рия к момен т у приезда святителя Ионы? «Все, что спаслось от гражданской войны, что, как волна, докатилось до Маньчжурии, а дальше не хватило сил, — все это осталось в Маньчжурии мыкать горе и бороться с нуждой; без сил, без средств, зачастую, без здоровья и, даже, без веры в Бога...», — вспоминал житель города Иоаким Крупенин. «... Население г. Маньчжурии, как пришлое из разных мест России, в религиозном отношении не было воспитано надлежащим образом. Новый обширный и благолепный храм Миссии бы л посещаем богомольцами в малом количестве, церковная проповедь была в очень слабом виде. Ревностный служитель Церкви Божией и выдающийся проповедник, молодой и энергичный епископ Иона прежде всего взялся за устроение своей паствы в религиозно-нравственном отношении. В своем храме он устанавливает уставное богослужение, заводит прекрасный хор, неустанно проповедует, храм наполняется богомольцами и наконец делается тесен»2. Трудами епископа Ионы Свято-Иннокентиевский храм был отреставрирован, в нем устроили придел во имя свт. Николая, где в праздничные дни совершалась ранняя литургия, которую владыка неукоснительно посещал, а после этого в 10 часов служил позднюю литургию. Одна ко энерги чный епис коп Иона не ограничивае тся только церковной сферой.

Председатель Международного комитета Года за полтора до приезда владыки в Маньчжурию там был организован Международный комитет помощи голодающим, переименованный впоследствии в Международый

комитет помощи детям-сиротам и нуждающимся. Епископ Иона стал его председателем и пробыл на этом посту до самой смерти. «Приехав в Маньчжурию в 1922 году, епископ Иона нашел Комитет в том полуживом состоянии, которое свойственно всем благотворительным учреждениям, существующим на случайные пожертвования, собираемые с необычайной трудностью в обстановке постоянного неудовольствия со стороны жертвователей», — вспоминал очевидец 3. Владыка сам говорил в трудную минуту: «Сколько унижений и незаслуженных упреков приходится переносить ради доброго дела, которое, казалось бы, должно быть всем дорого и приятно». Деятельность по сбору средств владыка Иона начал с рассылки писем и телеграмм во все города Дальнего Востока, в Управление КВЖД4, в банки, торговые фирмы, высокого ранга чиновникам, состоятельным людям. В ответ со всех сторон посыпался поток пожертвований, деловых предложений, предложения услуг и помощи. Среди жертвователей были такие люди, как бывший главнонача льствующий в полосе о т ч у ж ден и я г енер а л Ч ж у Ц и н лань, ежемесячно переводивший по 300 мексиканских долларов 5, и Е. Н. Литвинова6, присылавшая по 600 долларов каждый месяц. Будучи человеком умным и практичным, епископ Иона понимал, что строить работу благотворительных учреждений только на пожертвованиях невозможно, и перешел на новые методы работы. Он создает при Комитете Торговый отдел, главной за дачей которого являлось самостоятельное зарабатывание средств для содержания благотворительных учреждений Комитета. Средства для торгового оборота нашлись у частных фирм и банков. В воспоминаниях современников мы можем прочитать, что доверие к владыке

Здесь и далее: мы сохраняем традиционно сложившееся в Русской Зарубежной Церкви слитное написание слова «заграницей». — Ред. «Муж веры. Приснопамятный Иона, епископ Ханькоуский, и его дивно-христианская кончина». Харбин, 1926. — С. 5. 3 «Светлой памяти епископа Ионы. Краткий обзор жизни и деятельности». [Б. м.], 1925. — С. 26. 4 Китайско-Восточная железная дорога. 5 Мексиканский доллар — расчетная единица в Маньчжурии. 6 О Е. Н. Литвиновой см. в статье В. Г. Шароновой «Когда звонят пустые колокольни...(Часть 1)» / «Весна духовная», №2, 2013. — С. 56. 1 2

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

ST. Jonah of manchuria: apostle of love God’s people

often without health and even without faith in God…” 1 The population of the city of Manchuria, as it had come from different parts of Russia, with respect to religion, had not been brought up in the proper manner. The new and vast church of the mission was patronized by very few worshippers, and missionary work had fallen into disarray. The zealous servant of God’s church and renowned missionary, the young and energetic Bishop Jonah, took it upon himself to, first and foremost, establish his flock in the religious-moral sense. He institutes the prescribed church services, establishes a wonderful choir, gives sermons tirelessly; the church is filling up with faithful and is finally getting crowded. Thanks to his efforts, the St. Innocent Church was renovated, and a side chapel dedicated to St. Nicholas was annexed to the building. The saint would attend the early Liturgy, which was unfailingly held there on feast days, after which he would serve the late Liturgy at 10 o’clock.

Chairman of the International Committee In his vigor, St. Jonah did not limit his efforts to the church. A fter the bishop arrival in Manchuria, the International Committee for Hunger Relief, established about a year and half prior, was re-designated the International Committee for Orphans and the Needy. Bishop Jonah served as chairman of the International Committee from the day of his arrival in Manchuria until his very death. The brunt of the work lay on his shoulders. One witness recounted: “Upon arrival in Manchuria in 1922, Bishop Jonah found the committee in a moribund state, which is characteristic of all charitable organizations that exist by means of occasional donations, collected with extraordinary difficulty in a situation whereby there is a constant state of discontent on the part of the donors.” 2 St. Jonah began to work on gathering funds by sending out letters and telegrams to all the cities of the Far East, to the Chinese Eastern Railway, to banks, trade companies, high-ranking off i-

St. Jonah’s Orphanage cials, and wealthy people. The response came in the form of a flood of donations from all sides, business propositions, and offers of services and aid. Among the donors were such people as General Chu-Tzin-Lan, the former Head of the Neutral Zone, who transferred up to 300 Mexican dollars3 each month, and E. N. Litvinova,4 who donated 600 Mexican dollars each month. An intelligent and practical person, St. Jonah understood that funding the work of charitable organizations through donations alone would be impossible, so he shifted to using new means. He created a commercial division within the committee, the main goal of which was to independently earn money that would fund charities the committee had founded. Starting capital was provided by private companies and banks. The accounts of his contemporaries attest to the fact that Vladyka was so trusted, that his word alone backed an investment of tens of thousands of rubles. At a time when private ventures were widely failing, the commercial division founded by St. Jonah not only survived, but thrived. It was not, of course, without its enemies. “The limitations of some, the envy of others, and the pharisaism and hypocrisy of yet others wove a web of intrigue around the Bishop and attempted to compromise his

good name by virtue of the fact that he, a bishop, would take to such undignified work as trade. But he paid little attention to all of the attacks, simply prayed to God and said: “These rumors spread by our enemies lay down our path to the Kingdom of Heaven.” 5

The Good Shepherd Having tasted the bitterness of such a life himself, the saint felt an especially deep compassion for orphans. He opened an orphanage at the old church in Manchuria to care for orphaned and impoverished children, relegating it to the authority of the Manchurian International Committee. The International Committee’s orphanage cared in full for 30 orphaned children, ages 5 to 14 years: 15 boys and 15 girls. Nearly all the orphans attended the International Committee’s school and supplemented their studies with vocational courses that prepared them for employment. For infants abandoned by their parents, the committee hired wet nurses. Few had the resources to cover the costs of running the orphanage, so Vladyka called on merchants for help. As fur trader Mordokhovich recounts: “Your Bishop Jonah calls on me one morning and, in response to my inquiring what business he has with me, Vladyka

Man of Faith: The Ever-Memorable Jonah, Bishop of Hankou, and the Remarkably Christian Nature of His Death. Harbin, 1926. - pg. 5 In Eternal Memory of Bishop Jonah: A Brief History of His Life and Work. (The publisher’s location is unknown), 1925 - pg. 26. 3 Mexican dollar — the currency used in Manchuria. 4 For more on E.N. Litvinova, see the article by V.G. Sharonova, “The Ringing of Empty Steeples…(Part 1)” (Spiritial Spring, Issue 2. - pg. 56). 5 In Eternal Memory of Bishop Jonah… - pg. 27. 1 2

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

26 Люди Божии святитель иона ханькоуский: aПОСТОЛ ЛЮБВИ было так велико, что под одно его китаец; передо мной несчастный слово давали огромные суммы денег. голодный ребенок, которого нужно И в то время как частные предприя- накормить, одеть, обласкать, — он тия закрывались из-за банкротства, человек и человеческой национальТорговый отдел епископа Ионы про- ности». «Что я мог возразить? Передолжал развиваться. Не обошлось и до мной стоял человек невысокого без врагов. «Ограниченность одних, роста, в старенькой, заплатанной за вис т ь к успеха м других, фари- рясе, но э т о бы л ис пол ин ду х а, сейство и лицемерие третьих пле- — ему нельзя было отказать, мне ли вокруг епископа сеть интриг и стало стыдно за мое духовное нистарались скомпрометировать его чтожество, и я стал с этого моменсветлое имя тем, что он, епископ, та помогать приюту». Мордохович занялся таким недостойным делом, присутствова л на похоронах влакак торговля. Но он на все нападки дыки Ионы и горько плакал. Детский приют был любимым мемало обращал внимания, — только молился Богу и говорил: “Эти толки стом отдыха владыки Ионы, куда он врагов нам устилают путь для Цар- уходил утомленный работой и бескоствия Небесного”»7. нечными посетителями. И дети платили ему редкой привязанностью. Пастырь добрый Епископ Мелетий (Заборовский) расСам в детстве вкусив горький хлеб сказывал: «Для детей приюта посесиротства, святитель особо состра- щения владыки всегда были празддательно относился к детям-сиро- ником, особенно это было великим там. Он открыл в г. Маньчжурии у праздником, когда владыка... летом себя в старой церкви детский при- приезжал в селение Цаган, где дети ют, подчинив его Маньчжурскому жили на даче. Селение от станции меж дународному комитет у помо- стоит на довольно далеком расстоящи детям-сиротам и нуждающим- нии. И вот, бывало, как только дети ся. В детском приюте Комитета на увидят идущего владыку, тотчас же, полном иж дивении содержа лось перегоняя один другого, бегут ему 30 круглых сирот, в возрасте от 5 навстречу, чтобы нести небольшой до 14 лет. Из них 15 мальчиков и 15 багаж владыки, причем каждый жедевочек. Почти все дети посещали лает непременно что-нибудь нести, школы Комитета, и помимо этого так что владыке, чтобы удовлетвообу ча лись раз ли чным ремес ла м, рить желание как можно большего чтобы в будущем иметь возможность числа детей, приходилось отдавать и самостоятельно зарабатывать себе трость, и рясу, и скуфью»8. на жизнь. Для грудных младенцев, покинутых родителями, Комитет Просветитель Просветительская и педагогиченанимал кормилиц. Для содержания приюта имею- ская работа занимает особое место щихся средств было мало, и влады- в деятельности епископа Ионы. По ка сам ходил по коммерсантам. Вот приглашению городского совета один из рассказов — пушника Мор- он преподает в местной гимназии доховича: «Приходит утром ко мне Закон Божий. Владыка регулярно ваш епископ Иона и на мой вопрос, выступает с публичными лекциями по какому делу он пришел, владыка на разные темы, издает народные ответил, что пришел он к известно- листки религиозно-нравственного му промышленнику, чтобы просить содержания, читает лекции на бопомощи на содержание приюта для гос ловско-религиозных курсах в детей в 40 человек». «Но я другой Харбине. Однажды епископ даже веры, я еврей», — сказа л Мордо- организовал в г. Маньчжурии «Вехович. Вла дыка ответи л: «Когда чер русской песни» с традиционныя вижу на улице сироту, грязного, ми чайными «избушками», имевший голодного, в лохмотьях, я не спра- большой успех и поднявший нациошиваю его, кто он — еврей, русский, нальный дух жителей. 7 8

«Светлой памяти епископа Ионы...» — С. 27. «Муж веры...» — С. 34.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Просветительская деятельность владыки не осталась незамеченной. Маньчжурский городской совет под председательством В. В. Сапелкина бесплатно уступил ему свое помещение, в котором епископ Иона открыл Низшее и Высшее начальные училища. В основанных владыкой училищах обучалось бесплатно до 500 человек. Из них 211 человек пользовались бесплатно учебниками и учебными пособиями, а 139 человек получали бесплатные обеды. В школах Комитета обучение проходило по программе школ КВЖД до 1925 года. Помимо ака демических предметов программа учебных заведениях включала преподавание ремесел: сапожного, гончарного, прядильно-ткацкого (ткали парчу), кройки и шитья, чулочного, жестяночного, столярного, а также дополнительных предметов, таких, как ваяние, китайский язык и бухгалтерия. Малоимущие учащиеся снабжались валенками, теплой одеждой и бельем. Бесплатная столовая ежедневно отпускала до 200 бесплатных обедов детям наибеднейшего населения в возрасте от 3 до 17 лет.

Сеятель добра С 1 августа 1923 года при Международном комитете нача ла работ у а мбул ат ори я д л я б е с п л ат ной ме диц инс кой помощ и и вы дачи лекарств беднейшему населению Маньчжурии и окрестностей. При н е й н а хо д и л с я б е с п л а т н ы й з убоврачебный кабинет. До приезда вла дыки в городе невозможно было достать лекарств. Он собрал совет из местных предпринимателей и убедил их открыть аптеку с бесплатной выдачей лекарств беднякам. Аптеку называли «Пушкинской» — по названию главной улицы. Кроме оказания медицинской помощи и бесплатной выдачи лекарств выдавались свидетельства о болезни и нетрудоспособности беднякам и возбуждались ходатайства о бесплатной выдаче паспортов. По отчету Международного комитета за 1924 год значится: оказано медицинской помощи 6 387 лицам;

ST. Jonah of manchuria: apostle of love God’s people

answers that he has come to a well-known manufacturer to ask for help with the upkeep of an orphanage housing 40 persons. “But I am of another faith, I am a Jew,” I responded. Vladyka answered: “When I see an orphan in the street, dirty, hungry and in tatters, I do not ask him who he is — Jewish, Russian, Chinese. Before me is an unfor tunate, hungry child who needs to be fed, clothed and comforted. He is a person and a member of the human race.” What could I say? Before me stood a person of slight stature in an old, patched-up cassock, but he was full of spirit. I could not refuse him. I became ashamed of my spiritual smallness, and I started helping the orphanage from that moment on.” Mordokhovich would attend Vladyka’s funeral and weep most bitterly. Vladyka’s favorite place to recoup was the orphanage, to which he retreated when wearied by work or seemingly endless calls. The children responded with a singular affinity for him. Bishop Miletius reminisced: “For the children, Vladyka’s visits to the orphanage were always a cause for celebration. It was a special treat when Vladyka came to visit the village of Tsagan, where the children had their dacha that last summer. As soon as the children would see Vladyka coming, that very moment, they would race to meet him and to carry his little bit of luggage, each really wanting to carry something. So Vladyka, in order to satisfy the wishes of as many children as possible, had to hand them his walking stick and his cassock and even his cap.” 6

The illuminating work of Vladyka did not go unnoticed. The Manchur ian mun icipa l counci l, headed by V.V. Sapelkin, offered him their offices free of charge. Bishop Jonah used the space to open elementary and middle schools. As many as 500 people attended free of cost the elementary and middle schools founded by Vladyka. Of those students, 211 did not have to pay for textbooks, and 139 benefited from free lunches. The committee schools implemented the curriculum of the Chinese Eastern Railway until 1925. In addition to academic subjects, the school curriculum offered vocational training: shoemaking, pottery, textile work (weaving brocade), sewing, hosiery, metalwork, carpentry, and other subjects, such as sculpture, as well as Mandarin language and accounting. Low-income students were provided with valenki (felt boots), warm clothing and bedding. Each day, a free cafeteria served up to 200 free lunches to children of the poorest population, ages 3 to 17 years.

Sower of Good On August 1, 1923, the International Committee opened a free outpatient clinic providing medical aid and distributing medicine to the most impoverished sectors of the Manchurian population and surrounding territories. Next door there was a free dental office. Prior to the Saint’s arrival, medicine was impos-

sible to acquire. He formed a council of local entrepreneurs and convinced them to open a pharmacy dispensing medicines to the poor at no cost. The pharmacy was called “Pushkinskaya,” after the main street. In addition to medical care and free medicine, certification of illness and disability were provided to the poor, and a petition was started to provide passports free of charge. The following appears on a contemporary medical record: Medical care has been given to 6,387 people in one year. Medicine was provided according to 2,886 prescriptions, in addition to the medical care offered to those studying at the schools of the committee. The annual expenses of all the committee’s charitable organizations amounted to over 20,000 dollars. The language of figures can be the most impressive: “It is altogether fitting to ask oneself: Who would muster enough fortitude to bear upon his own shoulders the responsibility of a 20,000 dollar bill while completely lacking his own capital in a city as small as Manchuria? Only a person with great spirit, like Bishop Jonah.” 7 With the backing of patrons like the Gagins, Tuliatoses, Yalamas, Sapelniks, Ashikhmins, and others, he established modest enterprises which, though they provided only a modest income, created jobs for the hands of the poorest workers of the Zarechensky refugee camp. Their metalwork and pottery were well known in the Harbin marketplace for being particularly durable and beautifully made.

Teacher Missionary and educational work held a special place in his heart. Upon the request of the Municipal Council, he taught the Law of God at a local high school, and did so in such a way that students petitioned to have an exam on the subject, regardless of the fact that it was not stipulated by the curriculum. He regularly gave open lectures on a variety of topics, published leaflets on religious and moral subjects, and taught theological courses in Harbin. The bishop even had great success at lifting spirits among Manchurian residents by hosting an “Evening of Russian Song,” complete with tea stands. 6 7

Funeral of St. Jonah

Man of Faith… - pg. 34. In Eternal Memory… - pg. 30. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

28 Люди Божии святитель иона ханькоуский: aПОСТОЛ ЛЮБВИ выдано лекарств по 2 886 рецептам. А годовой расход на все учреждени я Коми т е т а со с т а в л я л с выше 20 000 долларов. Язык цифр самый красноречивый. «Вполне уместно задать себе вопрос: кто бы нашел в себе достаточно мужества, чтобы взвалить на свои плечи двадцатитысячную расходную смету при полном отсутствии своего капитала в таком маленьком городе, как Маньчжурия? Только люди великого духа, подобно епископу Ионе...»9 При помощи меценатов Га ниных, Тулиатоса, Ялама, Сапелкина, Ашихмина и других он основал в городе предприятия, дающие хотя и небольшой, но доход, и места для беднейших рабочих рук из беженского Зареченского поселка. Особенно извес т на бы ла гончарна я мастерская: ее посуда, на редкость крепкая и красивая, славилась и на харбинском базаре. Вот список того, что создал епископ Иона за три года своего пребывания в г. Маньчжурии: детский приют, Низшее начальное училище, Высшее нача льное у чи лище, бесплатная столовая, бесплатная амбулатория, аптека с бесплатным отпуском лекарств для бедных, ремесленные классы при училищах, библиотека.

«Положить живот за други своя» Образ жизни епископ Иона вел самый непритязательный: «Не верилось, что это “князь Церкви”, владыка и господин. Ни поваров, ни кухни у него не было. Питался он весьма скромно и просто. Любимым блюдом его был жареный картофель и черный ржаной х леб. Одеж да и обувь вла дыки были более чем скромны. Заплаты являлись обычным украшением того и другого. Зачастую портной и сапожник отказывались чинить: заплаты не держались»10. Епископ Мелетий вспоминал, что когда святителю дружески говорили, что «следовало бы вам, вла дыка святый, переменить старую и короткую шубу на другую, со-

ответствующую вашему сану, более лучшую», он шутливо отвечал, что и эта шуба для него хороша и что за два дцать рублей нельзя иметь лучшей. Он умел добывать средства для других, но практически ничего не тратил на себя. Все свои личные средства владыка тратил на дела благотворительности. Так, за несение обязанностей преподавателя Закона Божия ему полагалось 426 долларов 40 центов. От этих денег он отказался в пользу беднейших учеников гимназии, и таким образом десять человек освобождались от платы за обучение. Всегда приветливый и жизнерадостный, интересный собеседник, владыка пользовался большой любовью и уважением окружающих. По свидетельству знавших его, народ шел к нему кто за советом, кто за помощью. С 7 часов утра двери его скромной маленькой квартирки не запирались до 10–11 часов вечера. А с 11 вечера, когда никто уже не мешал, владыка принимался за работу. В великие праздники там было не протолкнуться. Навещали его не только русские, но и китайцы и иностранцы.

«Праведник... скончався вмале исполни лета долга» Ушел из жизни епископ Иона неожиданно рано — в 37 лет, ровно через три года после своего прибытия в Маньчжурию. Он не привык заботиться о себе и поэтому, когда заболел ангиной, не стал обращаться к врачам, а прополоскал себе горло керосином, который оказался плохо очищенным, — нача лось заражение крови. Перед смертью владыка написал завещание. «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Слишком неожиданно узнал я о предстоящей смерти моей. Мысли путаются... Что завещаю вам? Мои милые и дорогие дети Маньчжурии и Ханькоу. Нача л я у вас со словами апостола любви: “Дети, любите друг друга”... и кончаю эти-

«Светлой памяти...» — С. 30. «Светлой памяти...» — С. 15. 11 Возможно, святитель упоминает Е. Н. Литвинову, см. о ней на с. 24. 9

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

ми словами: “Любите друг друга”... Вот заповедь вашего архипастыря. С душевной радостью прощаю тому, кто обидел меня. Да и есть ли такие? И слезно на коленях прошу и становлюсь перед каждым, кого я обидел. Не оставляйте детишек. Слышите ли мой зов, дорогая Елизавета Николаевна 11. Ведь на Вас теперь вся моя надежда. Заместителем моим рекомендую вызвать из Чань-Чуня протоиерея Извольского, на него я указывал и Начальнику Миссии... Простите меня ради Христа, да не забывайте в своих молитвах... Напишите в помянничек... И так на вечные времена, пока не предстанем все у Страшного Судии. Иона, епископ Ханькоуский. 1925 года, октября 4/17 дня». Через три дня святитель почил о Господе. День и ночь ходил народ к праху усопшего. Во время похорон все население Маньчжурии и близлежащих пригородов, без различия национальности и вероисповедания, стеклось к храму. Завещания, напечатанного в 3 000 экземпляров, не хватило и половине присутствующих. И после смерти святитель не перестал творить добро. В ночь своих похорон он исцелил во сне десятилетнего мальчика Николая Дергачева, страдавшего воспалением обоих коленных суставов, из-за которого ребенок не мог не только ходить, но даже стоять. Мальчик увидел владыку во сне, тот подошел к нему и сказал: «Возьми мои ноги, они мне больше не нужны, а свои отдай мне». «Он проповедовал любить ближнего как самого себя, сам же любил ближнего больше, чем себя...» Святитель Иона был прославлен Русской Православной Церковью Заграницей в 1996 году. Прославление приурочено ко дню кончины святителя, и день памяти постановили праздновать 7/20 октября. С в я т и т е л ю о т ч е Ио н о, мо л и Бога о нас! Автор приносит свою благодарность Варваре Георгиевне Кондрашевой (ур. Теодоридис) за предоставленные архивные материалы

ST. Jonah of manchuria: apostle of love God’s people

St. Jonah’s grave, Manchuria The following is a list of the enterprises St. Jonah started during the three years he resided in Manchuria: an orphanage, an elementary school, a middle school, a soup kitchen, a free outpatient clinic, a pharmacy with an allotment of free medicine for the poor, vocational courses at schools, and a library.

“Give your life for your neighbor” The life St. Jonah led was humble: “It was unbelievable that this was the ‘prince of the church,’ Vladyka and master. He had neither a cook nor even a kitchen. His meals were so humble and simple. His favorite dish was fried potatoes and dark rye bread. Vladyka’s clothing and shoes were more than modest. Patches were the usual adornment on everything. Often the tailor and cobbler refused to mend: The patches wouldn’t hold.” 8 Bishop Miletius recalled that when the saint received a friendly suggestion that he, a bishop, ought to change his old, shrunken winter coat for another — a better one, more worthy of his station — he jokingly replied that his winter coat was good enough for him and that a better one couldn’t be bought for twenty rubles. He was adept at securing resources for others but spent hardly anything on himself. All his personal funds were dedicated to charity work. His work teaching the Law of God entitled him to a pay of 426 dollars and 40

cents. He refused the money, and the salary acted in lieu of tuition for some of the underprivileged students. Ten people completed their education at no cost. Ever friendly, ever cheerful and an engaging conversationalist, the Saint was loved and respected by all those around him. As the accounts of those who knew him will attest, a constant stream of people called on him — some for advice, others for help. The doors of his unassuming apartment stayed open from 7 in the morning until 10 or 11 o’clock at night. Then, at 11 o’clock, when there was nobody to disturb him, Vladyka would sit down to work. And on feast days, squeezing into the room was impossible. Russians, Chinese, and foreigners alike longed to speak with Vladyka.

Departure from This Life St. Jonah left this world unexpectedly at the age of 37 years, exactly three years after his arrival in Manchuria. He was not accustomed to caring for himself, and so when he developed tonsillitis, he did not turn to a physician but instead rinsed his throat with kerosine. A contaminated dose caused the onset of sepsis. Prior to his death, the Saint penned his last will and testament: “In the name of the Father, and Son, and Holy Spirit. — Too suddenly have I learned of my imminent death. My thoughts are becoming confused.… What do I wish to bequeath unto you? My darling and dear

children of Manchuria and Hankou. I came to you with the Apostle’s words of love: “Children, love one another”… and I leave you with these words: “Love one another”… This is the will of your pastor. It is with gladness of spirit that I forgive anyone who has wronged me. Are there even such people? I tearfully ask and stand on my knees before each of whom I have wronged. Don’t give up on the little ones. Do you hear my call — dearest Elizaveta Nikolayevna? After all, all of my hope lies with you now. For my replacement, I recommend that Protopriest Izvolsky be summoned from Chanchun, and I have indicated as much to the head of the mission… Forgive me for Christ’s sake; and do not forget your prayers… Write my name in your prayer books… And so, until eternity, until we all stand before the Final Judge. Jonah, Bishop of Hankou. 1925, October 4/17.” 9 Three days later, the saint reposed in the Lord. Day and night, people came to pay their respects before the remains of the deceased. His funeral was attended by all of Manchuria and the outlying settlements, mourners coming together regardless of nationality or faith. Three thousand copies of his will were made — barely enough for half of those in attendance. Even after his death, the saint’s good work did not end. The night of his burial, he healed a ten-year-old boy named Nikolai Dergachev, who had been suffering from severe inflammation in both knees. Not only was the boy unable to walk — he could barely stand. Vladyka appeared to Nikolai in a dream, in which he approached the child and said: “Take my legs. I do not need them anymore. You can give me yours.” “He taught us to love our neighbors as much as we love ourselves, but he loved his even more…” St. Jonah was canonized by the Russian Orthodox Church Outside of Russia in 1996. His glorification coincided with the day of his death and was decreed to be celebrated on the day of his remembrance: October 7/20. Holy Father Jonah, pray to God for us! Translated by Maria Wroblewski The author would like to express her gratitude to Varvara Kondrashova (née Theodoridis) for providing archival materials.

Man of Faith… - pg. 35 In Eternal Memory… - pg. 6 10 In Eternal Memory… - pg. 24 8 9

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Православная семья

30 Православна я семья ДВА РОЖ ДЕСТВА

Два Рождества Протоиерей Павел Волменский, Сакраменто

аша вера призывае т нас быть не такими как все, бы т ь в м и р е, но «не о т мира» (Ин. 15:19; 1 Ин. 2:15 –17). Слова Господа нашего Иисуса Хрис та т ребуют от нас того, ч тобы, п лывя по морю жи тейскому, мы не участвовали в грехах мира сего и не удовлетворяли свои страсти. Поэтому, будучи православными христианами, мы нередко сталкиваемся со множеством разного рода проблем. К примеру, мы созданы по образу и подобию Божию, и так же, как наш Создатель разделяет Свою любовь со Своим созданием, мы естественным образом хотим поделиться с окружающими всем тем, что нам важно и дорого. Но очень часто наши ценности и образ жизни не понимаются и не принимаются большинством, и это бывает весьма огорчительно. Мы, живущие в Церкви в соответствии со старым ка лен дарем, подчас подвергаемся серьезному искушению чувством изолированности, отчужденности, в период до нашего православного Рождества. В то время как большая часть христианского мира празднует Рождество Христово, мы все еще находимся в ожидании великой благодати Божией, которую Господь желает ниспослать нам в день нашего праздника. Так как же нам найти верный пу ть в волнах житейского моря, чтобы не поддаться соблазнам в течение этих, праздничных для всех остальных, дней? Господь даровал каждому из нас логическое мышление и дар рассудительности. Жизненные ситуации различны — так же и подход к решению наших проблем может быть весьма разным. Мы пред лагаем

здесь общее направление, которое каждый в отдельности или семьей в целом может использовать для себя так, как ему это будет лучше. Разумеется, будет лучше преж де всего поговорить об этой проблеме со своим приходским священником, духовным отцом или старшими членами приходской общины, с теми, кто ведет достойный и благочестивый образ жизни и мог бы посоветовать что-то выработанное им самим в результате собственного опыта проб и ошибок. На христианском Запа де когда-то существовал период подготовки к Рождеству, так называемый Адвент (от лат. adventus — приход), но со временем он был почти полностью утерян1. А давным-давно, как сегодня в нашей, православной, традиции, на Западе соблюдали сорокадневный пост в духе покаяния; богослужения постепенно подготавливали людей к двум пришествиям Господа: сначала к Его Рождению, затем к Его Страшному Суду. Если бы окружающая нас культура держалась своих традиций, нам, без сомнения, бы ло бы гораздо легче переносить трудности рождественского поста. Однако сегодня, начиная с ноября и заканчивая 25 декабря, мы вынуждены жить в атмосфере, схожей с попразднством нашего Рождества, — рождественских колядок, офисных вечеринок и других развлечений. И конечно, к моменту наступления православного Рождества многие из нас уже почти совсем теряют чувство предвкушения праздника. Увы, такая подготовка к Рождеству далеко отстоит от православного пути спасения и обретения вечной жизни.

В католической и протестантской традициях существует движение за восстановление А двента, то есть подготовки к Рождеству, которая должна вернуть глубокий смысл праздника. 1

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Могу т ли те, кто готови тся к празднику 7 января (25 декабря ст. ст.), отмечать «американское» Рождество? Отвечая на этот вопрос, мы не должны забывать, что многие наши православные отцы, братья и сестры подлинно празднуют Рождество Христово 25 декабря по новому стилю и делают это с подобающим благоговением: например, Греческая, Антиохийская, Болгарская и Румынская Церкви. К великому сожалению, наш литургический цикл разделяет нас на 13 дней. И многие неправославные христиане, в силу традиции, отмечают этот день

Two Christmases Archpriest Paul Volmensky, Sacramento

ur faith calls us to be different, to be in the world but “not of the world ” ( John 15:19 and I John 2:17). Our Lord Jesus Christ’s words demand that, as we cross over the sea of life, we not partake of sin or indulge our passions. Therefore, as Orthodox Christians, we are faced w i t h m a ny c h a l l e n g e s . For i n s t a n c e, b e c au s e we are created in God’s image, as God s h a r e s His love with His creation, so we too, naturally, want to hold in common with those around us experiences that are important to us. Very often when we cannot share these

experiences, or when our way of life is misunderstood by the world at large, it is a bitter disappointment. For example, many people acutely feel estranged or want to avoid feeling estranged from the world around them during the Christmas season. We who live our lives according to the “Old Calendar” can be tempted to feel out of place when a very large portion of the Christian world is celebrating the Nativity of Christ. Meanwhile, we are still anticipating the great Grace that our Lord desires to give us on this Feast. So how do we navigate the sea of life without falling into sin during this season? G od ha s bestowed a rat iona l mind upon each person, and hidden within every man is the gift of discernment. Also, our individual situations are varied; therefore, we require slightly different approaches to solving these problems. We offer here general guidelines and principles that each individual and family can apply to their own life as they see fit. Admittedly, it is wise to seek advice about practices from one’s parish priest, spiritual father, or even older members of our community at large, who have established spiritually fruitful practices in their own lives, and based on their own trials and errors can tell us where they have made mistakes or met with success. As a time of preparation for the Feast of the Nativity of Christ, the season of Advent (from the Latin word adventus for “coming”) has been all but lost in the Christian West.1 Long ago, as today in our own tradition, the West observed a forty-day fast in a penitent spirit and with a liturgical life that prepared people for our Lord’s two comings: first His Birth

and then His Terrible Judgment. Had the surrounding culture held to its traditions, we certainly would find it helpful in our own lenten struggle. Today, however, starting in November and leading up to December 25, we find ourselves living in an atmosphere akin to our Nativity afterfeast — with Christmas carols, office parties, and other festivities abounding. Indeed, for most of the Christians in our midst, the gift of anticipation has been all but completely lost by the time the Feast arrives. This anticipatory feasting is quite different from the Orthodox approach to the salvation of the soul and eternal life. Clearly, we must find means to cope with being in this world while not becoming part of it. May those waiting for January 7 (December 25 o.s.) mark “American Christmas” or not? In answering this question, we must first recognize that many of our Orthodox fathers, brothers, and sisters legitimately observe the Feast of the Nativity on December 25 (n.s.) with great holiness — for example, members of the Greek, Antiochian, Bulgarian, and Romanian Churches. Painfully, we are separated from them liturgically by thirteen days. Additionally, by sheer weight of tradition, many heterodox Christians also mark the day with reverence. They too are honoring Christ, and this is worthy of our attention and respect. However, while respecting these realities, let us not undermine our own Tradition. Therefore, on December 25 (n.s.), many of us are faced with several dilemmas, depending on our background and extended family makeup. Some of us must face the issue of how to fill the time. Others who

1 There is a movement among some of those in the Roman Catholic and Protestant traditions to restore the practice of keeping Advent and thereby deepen the meaning of Christmas.

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

THE Orthodox Orthodox family family

two christmases THE Orthodox family

32 Православна я семья ДВА РОЖ ДЕСТВА благочестиво. Они тоже чествуют Родившего с я Хрис т а, и э т о до с тойно нашего внимания и уважения. Однако, относясь с уважением к этим реалиям, давайте не будем пренебрегать собственными традициями. Итак, 25 декабря перед многими встают сразу несколько дилемм, в зависимости от национальной и культурной прина длежности нас самих и членов наших семей. Одни пытаются решить проблему, чем именно заполнить это время, другие, получив приглашение отпраздновать «американское» Рождество, беспокоятся, как бы им не нарушить пост. Перед родителями в православных семьях встает серьезный вопрос: как правильно воспитать своих детей в инославном и секуляризованном мире. Если мы приглашены в дом неправославных родных или друзей, то будем руководствоваться чувством интуиции и здравого смысла. Если хозяева подобающим образом относятся к празднованию Рождества, но не понимают или не разделяют нашей тра диции, мы уверенно можем использовать правило апостола Павла: «Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести» (1 Кор. 10:27). Оказавшийся в подобной ситуации свт. Тихон Задонский произнес ставшую широко известной фразу: «Любовь — выше поста!»2 Если святитель оказывался в ситуации, когда необходимо было нарушить постное правило, то, как нам известно, он делал это, но позже исправлял нарушение усилением поста и молитвы. Когда мы пользуемся правилом апостола Павла, необходим самоконтроль; никоим образом нельзя превращать вынужденное нарушение поста в получение удовольствий плоти, даже если искушение очень велико.

Если же мы приглашены православным христианином, празднующим Рождество 7 января, но также отмечающим и Запа дное Рождество с индейкой и прочими яствами, то мы имеем уже совсем другую картину и можем не нарушать пост в этом случае. Верующий ли человек такой хозяин? По апостолу Иакову, «человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1:8). Да пошлет Господь благоразумие и осторожность гостям такого христианина. Наконец, поговорим о воспитании наших детей. Очевидно, что в каждой семье существуют свои подходы, выбранные с учетом имеющихся обстоятельств. Тем не менее, они должны быть основаны на общем для всех фундаменте. Прежде всего, и отец, и мать должны полностью разделять общие семейные традиции. Дом, разделенный сам в себе, не устоит (Мк. 3:25). Согласовав семейные тра диции, мы должны также понимать, что в праздновании «двух Рождеств» есть опасность усвоения релятивизма детскими сердцами. Релятивизм может привести к агностическому подходу в делах веры, что с православной точки зрения является абсолютным провалом в воспитании. Известно, что «американское» Рождество отмечается в Соединенных Штатах многими, кто соблюдает календарь старого стиля. Такое поведение логически оправдывается тем, что дети не должны отличаться от своих неправославных сверстников в школе. Но если семья решается на этот выбор, то ей придется вкусить и его плоды. Ведь есть и другие, более подходящие, способы занять своих детей. Благодаря Промыслу Божию 25 декабря мы празднуем день памяти святого Германа Аляскинского. Что может помешать нам собраться с единомышленниками на Божественную литургию и отпраздновать это событие в нашем

Saint Tikhon of Zadonsk, by Nadejda Gordetzky, St. Vladimir’s Seminary Press, 1976, pg. 83.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

приходе? Нет причины чувствовать себя одиноким или забытым в этот день. Кроме того, юноши и девушки Западно-Американской епархии имеют счастливую возможность не думать об «американском» Рождестве, когда они собираются на очередную ежегодную конференцию молодежи, всегда проходящую в конце декабря. Программа этих конференций бывает настолько насыщена событиями и общением с православными сверстниками, что молодым людям некогда и подумать о чем-то еще. А по возвращении в школу им легко ответить на вопрос «что ты делал на Рождество?». Балансируя между разного рода давлениями и влияниями общества, родители не должны впадать и в другую крайность — проявлять себя реа к ц ионера ми, к а к будт о бы Рождества Христова по новому календарю следует гнушаться. Гораздо лучше, если в семье будет традиция заниматься чем-то душеполезным во время католического Рождества, а православное — уже праздновать со всем благоговением: такого ритма будет достаточно, чтобы помочь нашим детям найти свой собственный путь. В конце концов, 25 декабря по новому стилю должен быть днем служения, в который хорошо либо пойти на Божественную литургию, либо каким-то другим образом пожертвовать свое время и энергию во славу Божию, например, помога я одинок им и н уж да ющ имс я. С лужение другим буде т всецело в духе православного А двента и станет частью подготовки к празднованию пришествия Христа, который Сам пострадал за нас. Поделившись, чем можем, с другими, мы перестанем страдать от чувства отчужденности: мы будем в мире — и не от мира. Перевод Ольги Тейлор

two christmases THE Orthodox family

are invited to someone’s home for Christmas have the problem of how to keep the fast. Parents with small children must answer the question of how to provide Orthodox formation for their little ones in a heterodox or secular world. If we are invited to a home of a heterodox family or friends, discernment is called for. What to do? If they mean well but truly do not understand or respect our ways and expect that we partake of their feast, we may confidently apply the teaching of the Holy Apostle Paul: “If any of them that believe not bid you to a feast, and ye be disposed to go; whatsoever is set before you, eat, asking no question for conscience’ sake” (I Cor. 10:27). When confronted with a similar situation, St. Tikhon of Zadonsk is quoted as saying: “Love is above fasting.” 2 If he found himself in circumstances that dictated breaking his fasting rule, he was known to make up for it later privately by additional prayers and fasting. When applying the Apostle Paul’s command, as at all meals, self-control is called for, and we should do our best to avoid overindulgence, even though greatly tempted. If our host happens to be an Orthodox Christian who observes Christmas on January 7, but is also marking Christmas with the West with turkey and all the trimmings, then we have an entirely different picture, and we may not wish to break the fast under such circumstances. Is such a host a believer or not? According to Holy Apostle James, “A double-minded man is unstable in all his ways” (James 1:8). May God grant the guest great discretion. Finally, we have the question of the formation of our children. Obviously, the details of child-rearing are tailored to each family and its circumstances; however, some general guidelines may be applied to all. First and foremost, father and mother should be unified on family traditions. Indeed, a house that is divided 2

cannot stand (Mark 3:25). That being established, we must bear in mind that if two Christmases are observed equally, there is a danger that relativism can settle into the children’s hearts. Relativism can lead to an agnostic relationship in matters of faith, which from an Orthodox perspective is a failure in child-rearing. It i s k n ow n t h a t “A m e r i c a n Christmas” is observed in the United States by many who live by the Old Calendar. This rationale presupposes that children need to be able to conform to their heterodox peers at school. If a family takes this path, let the members also test the fruits of it. Perhaps a better approach may be to occupy the children’s attention with other things. For example, there is no reason for anyone to feel alone or left out on this day. By the providence of God, we celebrate the feast of St. Herman of A laska on December 25 (n.s.). What prevents us from getting together with the like-minded to celebrate the Divine Liturgy at our parish? In addition, the teenagers and young adults of the Western American Diocese have a wonderf ul opportunity not to think about “American Christmas” when they participate in the Saint Herman’s West Youth Conference. The youths’ full immersion in the conference’s packed program while associating with Orthodox peers usually eclipses any preoccupation. When they return to school, young people may easily dismiss the question when asked “what they got for Christmas.” This is especially true when parents make our Nativity (December 25 o.s.) a special, sacred event, including participation in the the Divine Services and Holy Communion, as well as a festal table worthy of the occasion. While balancing so many competing influences, parents ought not to come off as reactionary, teaching their children that Western Christmas is something totally negative.

St. Tikhon of Zadonsk

Instead, if the family tradition includes a positive, wholesome occupation on Western Christmas followed by celebrating the Orthodox Nativity with full reverence, this rhythm should be suf f icient to help our children find their way. Ultimately, December 25 (n.s.) could be organized as a day of service, either by attending the Divine Liturgy or by making some other sacrifice of time and energy to the glory of God. Many people are lonely and in need on this day. Service to others would be in keeping with the spirit of our “Advent” and would be part of our preparation of the celebration of the Coming of Christ, Who Himself suffered for our sake. By sharing with others, we would not be separated from mankind, but rather we would be in the world yet not of the world.

Saint Tikhon of Zadonsk, by Nadejda Gordetzky, St. Vladimir’s Seminary Press, 1976, pg. 83. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

вера и Молодость

34 вера и Молодость Молодежный съезд в «пустыне северной»

Молодежный съезд в «пустыне северной»1 Яков Волменский, Сакраменто

мес течке Мулайно, ш тат Орегон, недавно состоялся седьмой молодежный съезд имени св. Германа Аляскинского. На ежегодную встречу, организованную в этот раз приходом, возглавляемым священником Сергием Свешниковым, приехали более сорока представителей молодежи и около десяти священнослужителей нашей епархии. Приход Новомучеников российских в Мулайно расположен в лесистой части северного Орегона и обслуживает большой район Портленда. Маленькая деревянная церковь гостеприимно распахнула свои двери для многочисленных гостей и стала их вторым домом. Рабочий график съезда состоял из серии лекций, форумов и других учебных мероприятий. На

Из службы св. Герману А ляскинскому.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

них, в частности, обсуждались такие темы, как пост, молитвенная жизнь православного христианина и роль женщины в церковной общине. Лекции носили практический характер, они каса лись разных аспектов веры в повседневной жизни. Так, отец Сергий Свешников в своей лекции рассказал о месте и значении поста в духовной жизни; архимандрит Иреней (Стинберг) в своем выступлении настаивал на необходимости для верующего человека объединения духовной и повседневной жизни в единое целое. В рамках съезда была организована работа дискуссионных групп, где каждый мог задать вопрос на волнующую его тему. Помимо лекций и форумов для молодежи бы ли организованы мастер-классы по изготовлению свечей, искусству иконописи и хорового пения, церковному богослужению. В мастерской диакона Павла Дроздовского молодые люди имели возможность познакомиться с богатой художественной т ра дицией правос лавия и богословскими аспектами иконографии. Вместе с отцом Сергием желающие могли сделать церковные свечи, которые они потом использовали на богослужениях. Полученные знания и умения тут же применялись на практике в церковных службах, совместных молитвах и на литургии в день памяти св. Германа Аляскинского.

Нельзя упустить из вида еще о д и н а с п е к т с ъ е з д а , п р и н е сший большую пользу каж дому ее участнику, — это непосредственное общение друг с другом. Многие отметили, что подобного рода мероприятия привлекают их именно возможностью обрести новые дружеские контакты со своими единомышленниками и сверстниками. В свободное от занятий и церковных служб время молодые люди отдыха ли на свежем воздухе, катались на коньках, устраивали пешие прогулки. Практическим следствием работы съезда стали такие события, как, например, возникновение молодежного клуба любителей природы, организация группы рабочих-волонтеров для ремонтных и строительных работ церковных зданий. И, наконец, было запланировано проведение более длительного семинара по иконописи, моделью которого послужил семинар отца диакона Павла. Э т и е ж ег о д н ые в с т р еч и — источник вдохновения и духовного обновления нашей молодежи. Здесь молодые люди больше узнают о своей вере, имеют возможность встретиться и пообщаться со сверстниками из других православных приходов. Благодаря неиссякаемому энтузиазму участников съезд из года в год становится все более популярным событием в церковной жизни молодежи нашей епархии. Перевод Ольги Тейлор

a retreat into the “northern wilds” Young and Orthodox

35 Тема номера Young and Orthodox

A Retreat into the “Northern Wilds”1 James Volmensky, Sacramento

he Seventh A nnua l Sa int Herman’s West Youth Conference was held in Mulino, Oregon, on December 23–26, 2013. Every year the conference grows, thanks to its youthful participants' enthusiasm, and this year, more than forty young people and a dozen clergy from the diocese attended the event, hosted by the New Russian Martyrs parish. Situated in the woodlands of northern Oregon, the Mulino parish, stewarded by Priest Sergei Sveshnikov, serves the larger Portland area, and this small wooden church became a second home for the conference’s attendees. The conference presented a series of lectures, workshops, and other instructional events. Topics of note included fasting, prayer life, and the role of women in the church. Facilitated panel discussions gave participants a forum to voice their questions. The lectures were practical in nature, focusing on everyday aspects of the faith. For example, Priest Sergei’s lecture on fasting gave context 1

to this act of piety as a method of conditioning the soul, while Archimandrite Irenei (Steenberg)’s talk advocated incorporating spiritual life into one’s daily routine. Besides attending lectures, the youth participated in workshops. These sessions covered candle making, iconography, choir and acolyte practice, and tutorials on properly reading canons and psalms. Participants then applied these lessons: From the morning and evening prayer sessions to the All-Night Vigil and Liturgy for Saint Herman of Alaska, each day, conference attendees had the opportunity to exercise various components of their faith. Candles the youth had made during Father Sergei’s workshop were lit during the vigil. Deacon Paul Drozdowski ’s iconography workshops introduced participants to the rich artistic traditions of the Orthodox faith with insight into the iconographic style’s theological aspects. Not to be overlooked are the conference’s social aspects. When asked,

many of the young participants listed new friendships and social networking as reasons for their continued attendance. From ice skating to hiking, attendees made the most of Oregon’s pastoral splendor while reconnecting with their faith. Further endeavors stemming from this conference include the recently formed Outdoor Club, which combines fellowship with nature, and the St. Martin of Tours parish in Corvallis, Oregon, which is organizing volunteer work parties for church-building projects. Finally, modeled after Fr. Paul’s iconography workshops, an even larger workshop is being planned to explore these applied aspects of the faith. The fellowship fostered at the St. Herman’s Youth Conference allows its participants to reinvigorate their spirits, connect with their peers, and explore their faith. These events continue to be an incalculably important enterprise and a source of inspiration to our youth.

From the Divine Service to St. Herman of Alaska. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

36 вера и Молодость Молодежный съезд в «пустыне северной»

6 1. 2. 3. 4. 5. 6.

Icon writing workshop with Deacon Paul Drozdowski / Диакон Павел Дроздовский проводит занятия по иконописи. Archpriest Boris Henderson / Протоиерей Борис Хендерсон, председатель молодежного отдела Западно-Американской епархии. In church during the all-night Vigil / В храме во время всенощной. Oxana Sapronova on the nature walk / Оксана Сапронова на прогулке в лесу. Participants of the iconography workshop / Участники семинара по иконописи. Matushka Natalia Henderson giving a lecture about the “Role of women in the church” / Матушка Наталья Хендерсон выступает с докладом на тему «Роль женщины в Церкви». 7. Results of the candle making workshop / Свечи, изготовленные своими руками. 8. Participants of the liturgical reading workshop with Archpriest Paul Volmensky / Участники семинара по клиросному чтению с протоиереем Павлом Волменским.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

a retreat into the “northern wilds” Young and Orthodox

9. The sermon for the feast of St. Herman by Archimandrite Irenei / Проповедь архимандрита Иринея (Стинберга) в праздник св. Германа Аляскинского. 10. Participants of the Youth Conference / Участники молодежного съезда. 11. On the nature walk / Прогулка на природе. 12. At the ice-skating rink / Молодежь на катке. 13. Beautiful day at the Church of the Holy New Martyrs of Russia / Прекрасный день у церкви свв. Новомучеников российских. 14. During a lecture / Во время лекции. 15. All the clergy of the Liturgy of St. Herman of Alaska / Духовенство после Божественной литургии в день св. Германа Аляскинского. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

«БАБУШК А, ПОЧИТАЙ!»

38 Бабушка, почитай!/

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

легенда о рождественской елке

The Real Santa Carol Myers, Holland, Michigan

he real Santa lived a long time ago in a place called Asia Minor. It is now the country of Turkey. His name was Nicholas. Nicholas’ parents died when he was just a teenager. His parents left him a lot of money which made him a rich young man. He went to live with his uncle who was a priest. Nicholas heard about a man who had lost all his money. He had three daughters who were old enough to get married. But i n t ho s e d ay s you ng women had to have money in order to get married. This money was a ‘dowry’ and it was used to help the new family get started. If you didn’t have dowry money, you didn’t get married. This family was so poor they had not h i ng lef t to eat. T he

daughters were going to be sold as slaves because they couldn’t live at home any longer. They were very sad. They wouldn’t be able to have families of their own. And they would have to be slaves — no longer able to decide where they would live or what they would do. The night before the oldest daughter was to be sold, she washed her stockings and put them in front of the fire to dry. Then all of them went to sleep — the father and the three daughters. In the morning the daughter saw a lump in her stocking. Reaching in, she found a small, heavy bag. It had gold inside! Enough to provide food for the family and money for her dowry. Oh, how happy they were! The next morning, another bag with gold was found. Imagine! Two of the daughters would now be saved. Such joy! And the next night, the father planned to stay awake to find out who was helping his daughters. He dozed off, but heard a small ‘clink’ as another bag landed in the room. Quickly he jumped up and ran out the door. Who did he catch ducking around the corner? Nicholas, the young man who lived with his uncle. “Nicholas, it is you! Thank you for helping us — I hardly know what to say!” Nicholas said, “Please, do not thank me — thank God that your prayers have been answered. Do not tell others about me.” Nicholas continued helping people. He always tried to help

secretly. He didn’t want any attention or thanks. Years passed and he was chosen to be a bishop. Bishops look after their people as shepherds look af ter their sheep. And that is what Nicholas did. When there wasn’t any food, he found wheat; so no one went hungry. He always helped people in trouble. All his life Nicholas showed people how to love God and care for each other. Everyone loved Nicholas. After he died, they told stories of the good and kind things Nicholas had done. Sailors took these stories about Nicholas everywhere they went. Some of the stories were about his special care for children — helping and protecting them when danger threatened. And so more and more people learned about good, kind Nicholas. They wanted to be like him. He is an example of how we should live. And that is why he became a saint. This is the story of the real Santa Claus, St. Nicholas. To this day people say that St. Nicholas, or Santa, is the special friend of children. Reprinted from the St. Nicholas Center (www.stnicholascenter.org), where you will find more information about the saint; customs from around the world; stories and activities for children; and recipes, crafts, and much more to help families, churches, and schools learn about and celebrate St. Nicholas. Copyright © St. Nicholas Center. Used by permission.

On the left: painting by Carolyn Shores Wright (carolynshoreswright.net) VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Тема номера Children’s corner

the real santa Children’s corner

НАШИ ТРА ДИЦИИ

40 Наши традиции елка от диленси

Елка от Диленси Зоя Градова, Аламо, Калифорния

равославному человеку, живущему в инославной Америке, не всегда просто примириться с тем, что когда все празднуют Рождество, он должен поститься и делать вид, что все происходящее вокруг его не касается. В каждом магазине играет рождественская музыка, звенят бубенцы, мчится в упряжке Рудольф, сверкают и переливаются нарядные елки... Сослуживцы, соседи, продавцы и просто случайные люди поздравляют с праздником, самые смелые желают счастливого Рождества. Нужно зажмурить глаза, заткнуть уши и уйти глубоко в себя, чтобы сохранить до времени нетронутой грядущую радость, не расплескать в чужой предпраздничной суете. А как же елка? По традиции ее ставят в сочельник, но купить елку на елочном базаре можно лишь до 24 декабря. Городских базаров — множество, их открывают сразу после Дня благодарения, а то и

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

раньше. Но вот в американский сочельник остается лишь один, Диленси, куда свозятся непроданные елки со всего города, и на него устремляется весь православный Сан-Франциско. Трудно назвать это базаром — ведь елки там не продаются, их можно получить даром, но обычно покупатели жертвуют сколько могут, внося свою лепту в окошко деревянной будки, перед которой стопочками лежат рождественские венки из настоящих веток с настоящими шишками. Много лет тому назад этот базар размещался на узенькой площадке на улице Фултон, между 8-й и 9-й авеню. Теперь этой площадки больше нет, на ее месте построили большой дом, а базар перенесли на берег залива, на 30-й пирс. Сейчас уж и не помню, кто мне рассказал об этом базаре. Запомнился только день, когда мы впервые отправились туда, — туманный, холодный, и

A Christmas Tree from Delancey Zoya Gradov, Alamo, California

t isn’t always easy for an Orthodox person living in non-Orthodox America to come to terms with the fact that, while everybody else is celebrating Christmas, he should be fasting and acting like all of it has nothing to do with him. The sounds of Christmas music, jingle bells, and Rudolph’s hoofbeats waft through the air, and every festooned storefront boasts a handsomely decorated tree. Coworkers, neighbors, merchants, and passersby wish you happy holidays, and the bolder ones even venture a “Merry Christmas!” One has to shut his eyes, plug up his ears, and retreat into deep concentration in order to stave off an early advent of joy, so easily squandered on the hustle and bustle of someone else’s holiday. And what about the Christmas tree? According to tradition, it is erected on Christmas Eve, but finding a tree after the 24th of December is nearly impossible. A plethora of Christmas tree lots are open for business the day after Thanksgiving or even earlier, but only one stays open on the day America celebrates its Christmas Eve. On that day, unsold trees from all over the city are delivered to the Delancey Street lot, where the Orthodox population of San Francisco converges to collect the festive greenery. Delancey doesn’t operate like a regular Christmas tree lot, since the trees aren’t for sale — they’re free. Nonetheless, patrons make a donation of whatever sum they can, handing it through the window of a small wooden booth surrounded on all sides by neat columns of wreaths made from real pine branches and pine cones. Many years ago, this exchange took place on a smaller lot on Fulton Street, between 8th and 9th avenues. Today, an apartment building stands in its place, and the trees are delivered to a bayside lot on Pier 30. I don’t remember who first told me about Delancey Street, but the memory of our first visit is clear as ever. We set out on a cold and foggy day, a hurried and ebullient group of children and adults, to pick out our Christmas trees. I had never seen such a variety of them: Some were so thick with branches that ornaments might simply have been rested on their tiers; others were the familiar European sort of larch; yet others were a heavenly blue; and yet others had been sprinkled with artificial snow... As with all things in America, options were abundant. Since then, our family has adopted the annual trek as a well-loved tradition. Early on the morning of American Christmas Eve, we set off for the enchanted forest of pine, where we happen upon other pilgrims, some Orthodox, some not. Priests, bundled up in warm jackets worn over their cassocks, confer with parishioners, care-

fully choosing the best branches with which to decorate their church; a matushka fastidiously sorts through the lot for that singular tree to display in her home, perfectly ornamented and illuminated; entire families with their darling broods of children, darting about between the trees, seem more concerned with a game of hide-andseek or tag than they are with the selection. People peruse the rows of timber beauties, all different in size and fashion, measuring them, feeling them, and appraising their promise. All the while, the intoxicating scent of freshly cut pine drifts through the air, exhilarating the crowd and conjuring poignant memories of childhood. The aroma evokes a winter’s eve, a snowdrift, a blueblack sky and twinkling stars, the screech of snow beneath the runners of a sleigh and — anticipation. Then suddenly, finally, the door is flung open and, with a gust of icy air, a tree seems to float into the room. The snowVOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Тема номера Our traditions

А Christmas tree from Delancey Our tr aditions

42 Наши традиции елка от диленси

Leventon Katya (8 years old) The Russian Center's Art Studio, San Francisco

суетливая, веселая толпа детей и взрослых, выбирающих елки. Никогда доселе я не видела такого их многообразия: и густые, такие, что игрушки на них можно только положить, а не повесить, и привычные, европейские, и похожие на лиственницу, и небесно-голубые, и присыпанные искусственным снегом... Как везде в Америке — выбирай, пока не замучаешься. С тех пор в нашей семье поездка за елкой в американский сочельник превратилось в добрую традицию. 24 декабря рано утром мы отправляемся в сказочный лес, куда собирается православный (и не только) народ. Тут и батюшки в подрясниках и теплых куртках с прихожанами деловито выбирают деревца для своих храмов; и знакомая матушка, с пристрастием выискивающая ту единственную, самую прекрасную, елку для своего дома, на которую можно повесить со тщанием подобранные игрушки; целые семьи с толпой детишек, шмыгающих между елками, не столько выбирающих, сколько увлеченных игрой в прятки и догонялки. Люди ходят

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

между рядов лесных красавиц разного фасона, вида и размера и прикидывают на глаз, примеряют их, как праздничный наряд. И запах свежей хвои — пьянящий запах свежесрезанного дерева стоит над этой толпой, будоражит, навевает воспоминания детства, от которых щемит сердце. В этом запахе — морозный вечер, сугробы, черно-синее небо с блестящими точечками-звездочками, скрип снега под полозьями санок и — ожидание... Вот, наконец, распахивается дверь, и в клубах морозного воздуха в комнату вплывает елка. Тают снежинки на колючих иголках, по всему дому растекается густыми волнами аромат хвои, смешанный с запахом апельсинов, лакированных пупырчатых оранжевых шаров, появляющихся почему-то только зимой... Запах праздника, ожидание чуда... Жужжит пила, деловито снуют продавцы-помощники. Это весьма дружелюбные молодые мужчины несколько разбойничьей внешности. Они — неотъемлемая часть этого праздника: помогают выбрать елку, объясняют, как определить ее свежесть, отпиливают ненужное, крепят крестовину и с готовностью тащат выбранную елочку к машине и привязывают ее к крыше. Вот тут и пришло время рассказать, почему же наша елка «от Диленси». Кто же этот таинственный Диленси, благодаря которому появилась в православном Сан-Франциско такая самобытная рождественская традиция? Эту «тайну» открыл мне словоохотливый молодой человек, с которым мы разговорились на елочном базаре. Диленси — это не человек, Диленси — это улица в Нью-Йорке, в честь которой и получила свое название благотворительная организация «Диленси стрит». «Диленси стрит» занимается тем, что оказывает помощь молодым людям, сбившимся с пути и в силу разных обстоятельств оказавшимся в тюрьме. Освободившись из заключения, они, как правило, попадают в ту же самую ситуацию, что и до него. Получается замкнутый круг. Те из них, кто хочет из этого круга вырваться и начать новую жизнь, находят помощь в «Диленси стрит». Рождественские базары — это один из способов собрать средства для этой программы, и ее участники с радостью и энтузиазмом на них работают. И вот тут-то и происходит настоящее рождественское чудо — Промыслом Божьим мы, православный люд, приезжая за елками «от Диленси», не только приносим радость праздника в свой дом, но и помогаем нашим братьям найти правильный путь в жизни. Помните легенду о встрече Младенца с разбойником благоразумным по дороге в Египет?

А Christmas tree from Delancey Our tr aditions

♦

In turn, we have the privilege of participating in a true Christmas miracle. Through the grace and wisdom of God, when we get our Christmas trees “ from Delancey,” we not only bring the cheer of the season into our own homes, but we help our brothers to find a better, more joyful path in their own lives. ♦ flakes blanketing its prickly leaves melt away, and the robust smell of fresh pine drifts through, mingling with the scent of oranges—those waxy, dimpled spheres that only appear in wintertime... We encounter the scent of the holidays, the contemplation of a miracle… The buzz of a saw resounds and the workers hasten their steps. These young men may be rugged in appearance but are invariably warm—they are an integral part of this wonderful day: They help choose the right tree, they explain how to appraise its freshness. They trim the tree and nail it to its wooden base, then cheerfully carry it to the car and secure it to the roof with a sturdy rope. But I suppose it’s time to explain why the tree is “from Delancey.” Who is this mysterious Delancey, thanks to whom the Orthodox community of San Francisco has the pleasure of keeping its peculiar and wonderful tradition? This “mystery” was solved for me by a friendly young man with whom I had the pleasure of speaking at the lot last year. Delancey, as it turns out, does not refer to a person at all. Delancey is a street in New York’s Lower East Side, in honor of which the charitable organization “Delancey Street Foundation” was named. This commendable organization concerns itself with helping young men who have lost their way and, for one reason or another, ended up behind bars. Upon release, these young men often find themselves in exactly the same situation that got them there in the first place, and they become trapped in a vicious cycle. Those who would like to find a way out can do so with the help of Delancey Street. The Christmas tree lot is just one of the ways these avid young men earn donations for this program. In turn, we have the privilege of participating in a true Christmas miracle. Through the grace and wisdom of God, when we get our Christmas trees “from Delancey,” we not only bring the cheer of the season into our own homes, but we help our brothers to find a better, more joyful path in their own lives. Remember the story of the infant Jesus and the Good Thief, whom He met on His way to Egypt? Translated by Maria Wroblewski

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

44 Из истории епархии «Старый» собор

«Старый» собор История Старого собора «Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радосте» Иеромонах Иаков (Корацца), Сан-Франциско

тарый собор «Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радосте» — одна из старейших русских православных церквей в Сан-Франциско (вторая по счету). С 1927 по 1965 годы собор яв л я лся За па дно -А мерика нской епархиа льной кафедрой Русской Православной Церкви Зарубежом (РПЦЗ). Приходская община, под руководством архиепископа Апполинария (Кошевого), появилась в 1927 году: это была большая группа верующих — русских, оказавшихся в Сан-Франциско после революции

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

1917 года. Они посвятили приход Пресвятой Богородице в честь Ее иконы «Всех скорбящих Радосте». Сначала богослужения совершались в здании, где помещался магазин на улице Сакраменто. В 1931 году удалось приобрести бывшую епископальную церковь св. Стефана на улице Фултон, дом 864. В скором времени началась внутренняя отделка собора: перед главным алтарем был воздвигнут великолепный иконостас, а вдоль стен поставили деревянные киоты ручной работы с образами и подсвечники. Позже

по правую сторону амвона был воздвигнут второй алтарь, посвященный Святителю Николаю. В 1949 году, с установлением коммунистического режима в Китае, пять тысяч православных христиан с помощью святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского спаслись бегством из Китая на Филиппины. В 1951 они покинули и Филиппины. Многие из них впос ледствии прибы ли в Сан-Франциско. Собор заполня лся та ким количеством людей, что они стояли плечом к плечу от притвора до ам-

the Old cathedral The history of the Old Cathedral of the Holy Virgin “Joy of All Who Sorrow” Rev. Hieromonk James (Corazza), San Francisco

he Old Cathedral of the Holy Virgin “Joy of All Who Sorrow” is the second oldest Russian Orthodox Church in San Francisco and was the See of the Diocese of San Francisco and Western America of the Russian Orthodox Church Outside Russia from 1927 to 1965. During the volatile period of the Communist Revolution that began in Russia in 1917, a large group of faithful in San Francisco, under the leadership of Archbishop Apollinary (Koshevoi), formed a parish community of ROCOR in 1927. They dedicated it to the Mother of God, the “Joy of All Who Sorrow.” The parish initially conducted the Divine Services in a building with a storefront on Sacramento Street. In 1931, it purchased the former St. Stephen’s Episcopal Church at 864 Fulton Street. Modifications to the interior of the Cathedral soon began: a magnificent iconostasis was installed in front of the main altar, and handcarved wooden icon shrines with candle stands were placed around the walls of the church. Later on, a second altar dedicated to St. Nicholas was erected on the right side of the ambo. In 1949, with the advent of communist rule in China, five thousand O r t hodox Chr i st i a ns, under t he guidance of St. John of Shanghai and San Francisco, fled China to the Philippines. In 1951, they departed the Philippines, and many arrived in San Francisco. The Cathedral was filled with people shoulder to shoulder, from the narthex to the ambo; and so candles from the candle desk at the church entrance had to be passed from one worshiper to another in order to reach the candle stands around the perimeter of the church. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Тема History номера Our Diocese’s

the Old cathedr al Our Diocese’s History

46 Из истории епархии «Старый» собор

Children baking prosphora and reciting the pre-Communion prayers вона, а свечи из свечного ящика, находящегося у входа в церковь, приходилось передавать: протиснуться самому было невозможно. Появилась необходимость в более вместительной церкви. Кроме того, в районе Старого собора начались волнения в связи с меняющейся демографической обстановкой, и во второй половине 1950-х годов приход в Сан-Франциско был вынужден искать другое место в городе для строительства нового. Закладка фундамента Нового собора «Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радосте» на бульваре Гири произошла в 1961 году во время служения архиепископа Тихона (Троицкого), возглавлявшего Запа дно-А мериканскую епархию в Сан-Франциско в 1930–1962 годах. В 1962 году строительство Нового собора приостановилось из-за внутренней полемики по проекту. Осенью 1962 года святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Западно-Европейской епархии РПЦЗ с 1951 года, был призван в Сан-Франциско помогать архиепископу Тихону, который ушел на покой позже в этом же году. В начале 1963 года, после кончины архиепископа Тихона, святителя Иоанна назначили архиепископом Сан-Францисским и Западно-Американским. Он проВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

должал служить в Старом соборе и возобновил строительство Нового собора. В 1965 году в Неделю Торжества Православия в Новом соборе отслужили первую Божественную литургию. Большинство перешло из Старого в Новый собор, ставший кафедрой епархии, но ядро прихожан и клириков осталось в Старом соборе под руководством викарного епископа Нектария (Концевича). Таким образом, церковно-приходская жизнь Старого собора не прекращалась. В 1970 году усилиями прихожан Старый собор был зарегистрирован как объект исторического наследия города Сан-Франциско (под номером 28). В 1962 году во время Божественной литургии, которую служил архиепископ Тихон, в Старый собор вошел Евгений Роуз, будущий иеромонах Серафим, и услышал в своем сердце слова: «Ты пришел домой». Он принял православие и вскоре начал читать и петь на клиросе. Решив посвятить свою жизнь Христу, отец Серафим с благословения святителя Иоанна стал одним из основателей монастыря св. Германа Аляскинского в Платине (Калифорния). В настоящее время разнообразная община Старого собора состоит из верующих русского, арабского,

греческого, румынского, эритрейско-эфиопского происхождения, а также из перешедших в православие из западного христианства. Богослужения проходят в основном на английском и славянском языках, некоторые его части — на греческом, арабском, румынском и геэз. Обед, устраиваемый после богослужения по воскресеньям, очень часто состоит из блюд, представляющих кухню разных народов. Дети прихожан Старого собора также активно участвуют в приходской жизни. Пение и чтение на клиросе поощряются с самого раннего возраста — не только для того, чтобы вырастить будущих чтецов и певцов, но и за тем, чтобы привить им с детства вкус к церковной культуре. «Кто поет, тот молится дважды», — гласит старая поговорка. Если дети с интересом поют и читают на клиросе, они постепенно начинают любить церковную службу и понимать ее духовное и богословское содержание. Дети и подростки участвуют также в выпекании просфор для Божественной литургии. В это время они по очереди читают каноны к Причастию, акафисты и молитвы. Чтобы улучшить навыки церковного пения, дети иногда поют богослужебные песнопения. Разучив на церковнославянском четырехголосную гармонизацию Иисусовой молитвы, написанную монахинями СвятоЕлизаветинского монастыря в Минске, они адаптировали мелодию к английскому и греческому, распространяя таким образом практику пения Иисусовой молитвы среди других молодых людей. Все вместе участвуют в поддержании чистоты собора и трапезной, ухаживают за садом роз. В арх и т ект у рном о т ношении Старый собор — настоящее чудо. Он построен в 1870 году в стиле немецкого ренессанса из калифорнийской секвойи, обработанного британскими корабелами. Его внешний вид напоминает сводчатые средневековые соборы Европы. Витражи, украшающие верхнюю часть стен, сделаны вручную в Англии. Пронизанные солнечным светом, они наполняют внутренний интерьер церкви

the Old cathedr al Our Diocese’s History

Veneration of the Cross at Liturgy In the late 1950s, because of the need for a larger church and owing to tensions in the neighborhood arising out of changing demographics, the parish sought to relocate to another area of San Francisco and planned to build a new cathedral. Groundbreaking for the New Cathedral, “Joy of All Who Sorrow,” on Geary Boulevard began in 1961 during the tenure of Archbishop Tikhon (Troitsky), the ruling ROCOR hierarch in San Francisco from 1930 to 1962. Internal controversy over the project brought the construction of the New Cathedral to a halt in 1962. St. John, who had been the Archbishop of Western Europe since 1951, was called in the fall of 1962 to assist Archbishop Tikhon, who would retire later that year. St. John was then appointed Archbishop of San Francisco after the repose of Archbishop Tikhon in early 1963. He continued to celebrate the Divine Services at the Old Cathedral and resumed construction of the New Cathedral. The first Divine Liturgy was served at the new church on the Sunday of Orthodoxy in 1965. The majority of the parishioners moved f rom t he Old to t he New Cathedral, which then became the

The St. Nicholas Altar hierarchical See of the Diocese. Under the guidance of Vicar Bishop Nektary (Kontsevich), a core group of parishioners and clergy remained at the Old Cathedral and maintained the continuity of Divine Services there. Through their efforts, the Old Cathedral was designated in 1970 as Registered San Francisco Landmark No. 28. In 1962, Eugene Rose (the future Hieromonk Seraphim) entered the Old Cathedral during the Divine Liturgy celebrated by Archbishop Tikhon and heard in his heart the words, “You have come home.” He became an Orthodox Christian, and soon he was reading and singing on the kliros. Having decided to dedicate his life to Christ, he later co-founded, with the blessing of St. John, the Saint Herman of Alaska Monastery in Platina, California. The current community of the Old Cathedral is diverse and comprises faithful from Russian, Arabic, Greek, Romanian, and Eritrean/Ethiopian backgrounds as well as converts from Western Christianity. Divine Services are conducted primarily in English and Slavonic, with certain parts served in Greek, Arabic, Romanian, and Ge’ez. A luncheon follows

Fr. James anointing Paulie Jajeh the Divine Liturgy on Sundays, and the buffet table often features a culturally diverse menu. The children of the Old Cathedral are active members of the parish and contribute much to its life. Participation in singing and reading on the kliros is encouraged and promoted at the earliest possible age, with the goal of not only cultivating future readers and singers but also inculcating in their souls the culture of Heaven. “Whoever sings, prays twice,” goes an old saying. When children can look forward to reading and singing on kliros, they will develop a love for the church services and the spiritual and theological enrichment they provide. The young people also join in baking the holy bread (prosphora) for the Divine Liturgy. They labor at various stations in the mixing, kneading, assembly, and baking processes while taking turns reading the preCommunion canons, akathist hymn, and prayers. At other times, they learn and practice hymns sung in the Divine Services in order to further their knowledge of church singing. Having learned, from a recording made by the nuns of the St. Elizabeth Convent in Minsk, the four-part har-

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

48 Из истории епархии «Старый» собор

A concert of Christmas Carols sung by Romanian Orthodox Christians многоцветным сиянием. В нижней части стен расположены традиционные православные иконы. Своды собора похожи на большой перевернутый корабль, что буквально уподобляет церковь духовному ковчегу, который поддерживает верующих в неспокойном океане жизни. При входе в Старый собор вы сразу чувствуете теплую и торжественную атмосферу, в которой ощущается намоленность храма. И неудивительно — Старый собор был духовным домом иерархов, клириков и множества верующих, которые всегда крепко держа лись правос лавной веры, несмотря на то, что им трижды пришлось пройти тяжелые испытания — бежать сначала из России, затем из Китая и Филиппин. И стены будто впитали в себя эти молитвы и продолжают их источать. В Старом соборе хранится много святынь: две части Креста Господня и частицы костей свв. апп. Филиппа, ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Андрея и Варфоломея; вмчч. Георгия, Пантелеимона, Парфения, Варвары, Харлампия, Модеста, Антипы, Игнатия А нтиохийского и Якова Персиянина; мчч. Трифона, Маммия, Пелагии, Параскевы и Артемия; равноап. св. Марии Магдалины; св. Иулиании Ольшанской; свтт. Василия Великого и Григория Богослова. Старому собору выпа ла чес т ь хра ни т ь епископскую ма н т ию святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца, в которую он облачался, когда входил в церковь к началу богослужения. Мантия полагается на аналой в центре церкви и оборачивается вокруг иконы святителя Иоанна. Верующие прикла дываются к иконе во время молебна, прося молитв святителя. Известны случаи чудесной помощи владыки Иоанна после молебнов. Возможно, самое примечательное из них — исцеление редкой и опасной патологии беременности.

У одной женщины на ультразвуковом обс ледовании два эмбриона были найдены в одном амниотическом мешке. Доктор рекомендовал аборт. Однако вместо этого будущая мать обратилась к Богу, прося молитвенной поддержки святителя Иоанна. На следующем обследовании она с радостью узнала, что каждый эмбрион имеет свой собственный амниотический мешок внутри первого общего. Позже она родила дву х красивых и здоровых девочек-близнецов. Старый собор все чаще становится местом паломничества верующих со всего мира, желающих пройти по стопам святителя Иоанна; и уже в третий раз, в середине февраля 2014 года, с тане т мес том проведения симпозиума Института богословия имени святых Кирилла и Анастасия Александрийских. В каждом из этих образовательных симпозиумов более 150 человек принимали участие в богослужениях и лекциях, помогающих им укрепиться в православной вере. Службы в Старом соборе проходят по cубботним и воскресным дням, двунадесятым праздникам и в дни празднования памяти святых. Вечерние службы начинаются в субботу в 16.00, а в будние дни (если есть) — в 18.00. Божественная литургия начинается в 9.00 утра. Приход празднует свой престольный праздник 5 августа в честь иконы «Всех Скорбящих Радость» Петербургской (с грошиками). В этот день Божественную литургию возглавляет Его Высокопреосвященство архиепископ Кирилл Сан-Францисский и Западно-Американский. Архиепископ Кирилл служит Литургию в Старом соборе также на третий день праздников Рождества Христова и Пасхи. Встреча иерарха в эти дни — в 9.30 утра. По всем вопросам обращайтесь к настоятелю иеромонаху Иакову (Корацца) по телефону (415) 571–3539, элект ронной поч т е st ar i isobor@ earthlink.net или по адресу P. O. Box 642903, San Francisco, CA 94164. Перевод Юлии Резвухиной

the Old cathedr al Our Diocese’s History

mony for singing the Jesus Prayer in Slavonic, they adapted the melody to fit English and Greek, inspiring other young people to spread this practice of singing the Jesus Prayer. They also collaborate in cleaning the Cathedral after the Divine Services and the dining room after meals, and in tending the rose garden. Architecturally, the Old Cathedral is a veritable wonder. Constructed in the 1870s in the German Renaissance style from California redwood milled by English shipwrights, it resembles the vaulted medieval cathedrals of Europe. Beautiful stained-glass windows, originally hand-crafted in England, adorn the upper walls. When pierced by sunlight, they fill the interior of the church with a variegated, luminous glow. The traditional icons are hung below them on the lower walls. The main arches of the Cathedral resemble those of a large ship turned upside down, quite literally rendering the church as a spiritual ark that keeps the faithful afloat on the often stormy seas of life. Immediately upon entering the Old Cathedral, one encounters a warm and profound atmosphere that feels much prayed in (namolenii). This is not surprising, for the Old Cathedral was the spiritual home to hierarchs and clergy and a throng of faithful who had gone through the extraordinarily difficult trial of being uprooted three times — from Russia, China, and the Philippines — and yet held steadfastly to their Orthodox faith. It is as though the walls have absorbed and continue to exude all their prayers. The Old Cathedral is the home to a number of holy relics, including two pieces of the Cross of Christ and bone fragments of the Holy Apostles Phillip, Andrew, and Bartholomew; the Great Martyrs George, Panteleimon, Parthenios, Barbara, Haralambos, Modestos, Antipas, Ignatius of Antioch, and James the Persian; the Martyrs Tryphon, Mamas, Pelagia, Paraskeva, and A rtemy; Equal-tothe-Apostles St. Mary Magdalene; St. Julianne of Olshansk; and the Holy Fathers Basil the Great and Gregory the Theologian.

Metropolitan Kallistos (Ware) at the Sts. Cyril and Athanasius Institute Symposium, with the faithful listening to his homily and preparing to venerate the Cross The Old Cathedral is also honored to have a hierarchical mantle (mantiya) of St. John of Shanghai and San Francisco, with which he was vested when he entered the church at the beginning of Divine Services. The mantiya is placed on an icon stand in the center of the church and wrapped around an icon of the saint. It is venerated by the faithful at a Service of Intercession (moleben) in which his prayers are sought for various needs. Miraculous t hings have t aken place following these services through the prayers of St. John. Perhaps the most notable was the healing of a rare and dangerous pregnancy condition in which two embryos were discovered through an ultrasound to be contained in one amniotic sac. The doctor recommended an abortion, but the mother instead had recourse to God through St. John’s prayers. At the subsequent ultrasound, she joyfully discovered that each embryo now had its own amniotic sac within the original amniotic sac in her womb. She later gave birth to beautiful and healthy twin girls. Increasingly becoming a place of pilgrimage for the faithful from all over the world seeking to walk in

the footsteps of St. John, the Old Cathedral is preparing to host for the third time in mid-February 2014 the Symposium of the Saints Cyril and Athanasius Institute. At each of these educational symposia, more than 150 people have attended the Divine Services and lectures, given for their edification in the Orthodox faith. (See article on pg. 61) Services at the Old Cathedral are held on weekends, major feasts, and saints’ days. Vigil begins at 4:00 p.m. on Saturday, and 6:00 p.m. on weekdays when scheduled. Divine Liturgy begins at 9:00 a.m. The parish celebrates its altar feast day on August 5, in honor of the “Joy of All Who Sorrow” Icon of St. Petersburg (with coins). His Eminence, Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America, celebrates the Hierarchical Divine Liturgy on this day, as well as on the third days of the feasts of the Nativity of Christ and Pascha. The greeting of the hierarch for these Liturgies begins at 9:30 a.m. Inquiries may be directed to the Rev. Hieromonk James (Corazza) at (415) 571-3539, stariisobor@earthlink.net, or at P.O. Box 642903, San Francisco, CA 94164. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

50 Из истории епархии КОГДА ЗВОНЯТ ПУСТЫЕ КОЛОКОЛьНИ...

Когда звонят пустые колокольни… История кафедрального собора во имя иконы Божией Матери «Спору чницы всех грешных» в Шанхае (часть 2) Виктория Шаронова, Москва

Шанхайский кафедральный собор в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных» стал домом радости и грусти, воплощая в себе далекую Россию и ту, исчезнувшую, но желанную жизнь «у себя дома». Краткую историю собора вам сегодня расскажет любой проходящий мимо русскоговорящий житель. Каждый день сюда приходят и верующие, и туристы, и местные жители: помолиться, полюбоваться, сфотографироваться. Продолжаем публикацию статьи старшего научного сотрудника Центра комплексных исследований русской эмиграции ИНИОН РАН, кандидата исторических наук Виктории Геннадьевны Шароновой1.

Saint John of Shanghai and San Francisco

о, как дорого тебе родное русское, от которого ты отвергнут, можно познать в чужом краю только в молитве, преклонив колени в православном храме. За стенами его нужно было держаться, жить, вот что бы ни стало, учить детей, кормить семью. Только церковным стенам можно было доверить свою бесконечную горечь от разлуки

с любимой Родиной, при мысли о которой вспоминался запах березовых лесов, тянущаяся к горизонту среди ржаных полей узкая речка, маленькое кладбище с родными могилами, в которых веками упокоились предки. Только здесь можно было открыть израненную душу Господу, излить накопившиеся слезы, попросить помощи. Православная вера давала силы, веру в будущее, надежду на возвращение домой и любовь к близким и незнакомым. Шанхайский собор, раскинувший свои белоснежные крылья среди широколистных платанов под жарким шанхайским небом, ста л духовным прибежищем для тысяч граждан бывшей Российской империи. Понять это может только путник, потерявшийся в пустыне и после страдания от жажды и жаркого солнца нашедший колодец с водой. Наверное, поэтому праздники отмечали с широким размахом, долго и тщательно готовясь, вкладывая в них особый смысл, чтобы подрастающее поколение впитало в себя богатые традиции и культуру родной стороны. Сохранение русского языка, русской литерат уры бы ло главной заботой общественности.

«24 мая 1941 года в день свв. Кирилла и Мефодия силами Дамского кружка ревнительниц церковного благолепия при кафедральном соборе при содействии учебного отдела Российского эмигрантского комитета после торжественного богослужения было организовано праздничное угощение русских детей. Прихожане по этому случаю пожертвовали продукты (пряники, сахар, банку молока) и деньги», — сообщала газета «Слово» 18 июля 1941 года. Несколько лет радости и спокойствия, подаренных русской колонии в Шанхае, продлились совсем недолго. В 1941 году мирная жизнь закончилась: 9 декабря правительство Чан Кайши объявило войну Германии и Италии, а 10 декабря — Японии (война до этого времени шла без формального объявления). Жители вспоминают, что зима в начале сороковых годов прошлого века была очень холодной и сырой. Промозглость и ледяные стены в домах способствовали образованию грибка и плесени. Боролись с этим как могли, но напасть все время появлялась в уголках квартир. Эта проблема касалась всех городских поме-

Начало см. в №2, 2013. Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ №12–01–00227а «История русской художественной культуры в Восточном Китае в первой половине ХХ века», 2012–2014. 1

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

the ringing of empty steeples... Our Diocese’s History

The ringing of empty steeples... The story of the cathedral built in honor of the Icon of the Mother of God “Surety of All Sinners” (Part 2) Victoria Sharonova, Moscow

The cathedral built in honor of the Mother of God “Surety of All Sinners” became a house of joy and sorrow, an embodiment of a distant Russia, and a vanished but still longed-for life “at home.” Any Russian-speaking local can provide a brief account of its history. Every day this place is visited by the faithful, by tourists, and by inhabitants of the city: some to pray, others to admire the building and take a few pictures. Here we continue the article by Senior Research Assistant of the Center for Integrated Studies on Russian Emigration, Victoria Genadievna Sharonova.1

nly after one has been cast out of one’s homeland is it possible to know how dear it was — when the only way to reconnect with all that is Russian is to kneel in prayer in an Orthodox church standing on foreign soil. Behind its walls, they hold fast and carry on with their lives. Come what may, they have to educate their children and feed their families. Only the church walls are privy to the immeasurable grief caused by the separation of the refugees from their beloved motherland — the scent of birch forests, stretching toward the horizon amid fields of rye, the narrow streams, and the small cemeteries with family burial plots, where their ancestors have been laid to rest for centuries. It is only here that they can bare their wounded souls to the Lord, let out the tears they have been holding back, and ask for help. The Orthodox faith gives them strength, confidence in the future, and hope for a return to their homes, filling them with love for dearest friends and strangers alike. The Shanghai cathedral spread its snow-white wings among the broadleaved plane trees under a hot Shanghai sky and became a haven for thousands of émigrés from the former Russian empire. Their experience was akin to having been lost in the desert and, after suffering from thirst in the blazing sun, happening upon a well of cool water.

Feast days were celebrated with a great deal of flair, extensively and carefully prepared for and given special emphasis, so that the upcoming generation would absorb the rich traditions and culture of its native land. The preservation of Russian language and literature was among the chief priorities of the community. “On May 24, 1941, on the feast day of Saints Cyril and Methodius, thanks to the efforts of the Ladies’ Circle of Zealots for Piety, in cooperation with the educational division of the Russian Émigré Committee, a reception for Russian children was organized after the celebratory service at the cathedral. Parishioners donated food (cookies, sugar, canned milk) and money for the cause,” reported Slovo on July 18, 1941. The years of amity and contentment enjoyed by the Russian colony in Shanghai would not last for much longer. In 1941, their peace came to an end: On December 9, the government of Chiang Kai-shek declared war on Germany and Italy, and on December 10, on Japan (prior to this, war had been conducted without a formal declaration). Those who lived in China at that time recall that the winters of the early 1940s were extremely cold and damp. The cold and dankness encouraged the proliferation of mold and mildew within house walls. They combated these intrusions as best as they could, but new ones continued to seep in

Shanghai Cathedral, 1948 through the corners of their apartment buildings. This problem plagued all city structures, including the cathedral. While conducting cosmetic repairs and making renovations, the architect Y.L. Likhonos and the artist F.S. Zadorozhny continued work on rebuilding the iconostasis in order to give the interior a grander feel: “Intensive efforts to rebuild the main iconostasis of the church are being made at the cathedral. The goal of the renovations is to lower the height of

See the first part in Issue No. 2, 2013. This article was completed with the financial support of grant RGNF No.12–01–00227a, “History of Russian Artistic Culture in Eastern China during the first half of the 20th century,” 2012-2014. 1

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

52 Из истории епархии КОГДА ЗВОНЯТ ПУСТЫЕ КОЛОКОЛьНИ... щений, в том числе и кафедрального собора. Одновременно с косметическим ремонтом и обновлением стен архитектор Я. Л. Лихонос и художник Ф. С. Задорожный продолжали работы по перестройке иконостасов, чтобы придать внутреннему убранству более величественный вид. «Перестройка иконостасов в кафедральном соборе. В кафедральном соборе проводятся усиленные работы по перестройке главного иконостаса храма. Перестройка имеет целью понизить вышину иконостаса для того, чтобы открыть икону Богоматери в сферах главного алтаря. Иконостас будет понижен на 2 фута, причем количество ярусов останется прежним, но каждый из них будет несколько снижен. Иконостас левого Симоновского придела будет уменьшен в своем размере. В нем предположено снять семь верхних икон. Намечено также произвести изменения стиля киотов, придав им четырехгранную форму. Будет перестроен также правый Иннокентьевский иконостас. К панели, соединяющей отдельные иконостасы, сверху добавляется ярус икон, благодаря чему все иконостасы образуют непрерывную ленту. Работы в главном иконостасе будут закончены к Рождеству, а остальные продлятся до 15 февраля» («Шанхайская заря», 18 ноября, 1941). В эмигрантских газетах подробно описывались все события, связанные с жизнью нового собора. 22 мая 1942 года резолюцией Начальника Российской духовной миссии в Китае Высокопреосвященнейшего Виктора, архиепископа Китайского и Пекинского, при Свято-Богородицком соборе в Шанхае был открыт приход, а Свято-Гавриловская церковь2 на подворье переименовывалась в Крестовую Архиерейскую церковь. Одновременно при соборе был учрежден штат священнослужителей в составе: настоятеля собора (протоиерей Михаил Рогожин); трех штатных священников; штатного диакона; двух штатных псаломщиков, один в сане диакона. 3 3

В начале марта того же года состоялось общее собрание прихожан, утвердившее церковно-приходской сове т в со с т а ве: Ф. А . За х арова, А . А . Рейера, Н. Л. Ж а двой н, Г. П. Ларина и др.; кандидатами к ним — В. В. Токмакова, Ф. В. Орлова, И. Д. Князева и др. Членами Ревизионной комиссии и кандидатами назначили Н. Г. Рачкова, Л. Н. Горошкевича, М. Я. Коноплева и кандидатами к ним — В. И. Шайдицкого, П. А. Никифорова и П. Е. Добровольского. Церковным старостой стал Г. К. Бологов. Вскоре заботами Дамского комитета был устроен большой праздник по случаю дня Ангела епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича). В это тяжелое военное время он пожелал его отметить особой заботой о русских детях и попросил не делать ему никаких подношений, а вместо этого устроить угощение для воспитанников школ. «После окончания молебна епископ сошел в ограду собора, где в это время были расставлены длинные столы, за которыми разместились дети. На столах были всевозможные яства. Епископ Иоанн выражал многократно свое искреннее удовлетворение, испытываемое им при созерцании этого праздника. Пятьсот детей разделили с духовным отцом этот праздник. В тот же день в обеденное время и в 6 часов вечера были сытно накормлены обедом и ужином все нищие, пришедшие к собору», — писала «Шанхайская заря» 24 июня 1942 года. На улице Поль-Анри и прилегающих к ней рут Лортон, рю Альбер, рут Думер, рут Буржа часто можно было услышать русскую речь. Позади собора возвышался Архиерейский дом, за ним находилась спортивная площадка, часто посещаемая молодежью. Напротив, по другую сторону, стояли цветочные ларьки, за ними раскинулся большой парк, в котором русская детвора играла в лапту и прятки. Недалеко от центрального входа в собор находилось здание Свято-Андреевской школы, да льше ш ли русские лавки. Почти во всех террасс 3 на территории

См. часть 1 в №2, 2013, с. 56. Террасс (от франц. terrasse) — жилой комплекс.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

Французской концессии проживали русские семьи, здесь же находились общежития военных союзов и приют имени свт. Тихона Задонского. Многие семьи, ныне живущие в разных концах земного шара, навеки скрепили здесь свой союз, крестили детей, проводили в последний путь кого-то из родных... Это был небольшой островок русской жизни, с любовью созданный и хранивший дух российской глубинки. Вместе пережили тяжелый 1942, 1943, за ними — 1944 год. В эти годы количество русских могил на шанхайских кладбищах значительно возросло. Был среди ушедших и скончавшийся от тифа архитектор Яков Лукич Лихонос. Время не пощадило ни кладбище Люкавей, на котором он был похоронен, ни другие погосты: Зикавей, Ханчжао, Бабблинг Велл. Сейчас от них не осталось и следа. На с т у п и л 19 45 г од. Вме с т е с окончанием войны в размеренной жизни русской колонии закончилась эра единения и братства. В соборе на службах люди становились группками, перешептывались, все чаще стало звучать словосочетание «советский паспорт». Вскоре советское правительство заинтересовалось имуществом, которое принадлежало русской диаспоре, в том числе и церковным. Для решения этих вопросов в мае 1946 года в Шанхай в срочном порядке приехал архиепископ Виктор (Святин) — Начальник Русской духовной миссии в Пекине. Главным объектом спора стал кафедральный собор. В день приезда архиепископа Виктора у собора собрались две группы: эмигранты и новоявленные советские граждане, которые образовали вокруг собора двойное кольцо. Первые, прихожане собора, не собирались без борьбы уступать собор и закрыли вход на замок. Однако их противникам удалось его взломать и проникнуть внутрь, чтобы подготовиться к встрече с архиепископом. Протопресвитер Илия Вэнь вспоминал впоследствии: «По прибытию из Пекина в Шанхай архиепископ

the ringing of empty steeples... Our Diocese’s History

the iconostasis, so that the icon of the Theotokos can be seen above the main altar. The iconostasis will be lowered by 2 feet, and, while the number of tiers will remain the same, each one will be lowered a bit. The lefthand iconostasis of the Simonovsky side-chapel will be decreased in size. It is being suggested that seven of the top icons should be removed from it. The style of the icon cases is also to be changed to give them a tetrahedral shape. The righthand Innokentievsky iconostasis will also be rebuilt. A tier of icons will be added to the top of the panel connecting the separate iconostases, so that all of the iconostases will form an uninterrupted band. Work on the main iconostasis will be completed by Christmas, while the rest will last until February 15.” — Shanghai Horizon, November 18, 1941 Émigré newspapers detailed every event in the life of the cathedral. On May 22, 1942, the head of the Russian Spiritual Mission in China, Archbishop Victor of China and Peking, passed a resolution establishing a parish at the Sviato-Bogoroditski cathedral in Shanghai, as well as renaming the church of St. Gabriel 2 the Church of the Holy Cross. Meanwhile, a clerical staff was established at the cathedral: the dean of the cathedral (protopriest Mikhail Pogozhin); three staff priests; a staff deacon; and two staff sextons, one of whom held the rank of deacon. The same year, a general meeting of the parishioners was held at the beginning of March to conf irm a clergy–parishioner council consisting of F. A . Zakharova, A . A . Reyer, N.L. Zhadvoin, G.P. Larina, and others. Substitutes included V.V. Tokmakova, F.V. Orlova, and I.D. Kniazeva. N.G. Rachkov, L .N. Goroshkevich, and M.Y. Konoplyov were appointed to the Auditing Commission with V.I. Shaiditsky, P.A. Nikiforov, and P.E. Dobrovolsky serving as substitutes. G.K. Bologov was appointed church warden (starosta). Not long after, the Ladies’ Committee dedicated its efforts to putting together a great celebration in honor of the name’s day of Bishop John (Maximovitch) of Shanghai. In light of the 2 3

difficult times, the bishop wished for Russian children to be given special consideration. He requested that, in lieu of a gift, the ladies prepare a treat for the students of the school. “After finishing the moleben, the bishop went to the cathedral fence, where long tables were set up, at which the children had been seated. The tables were laid with all the victuals one could imagine. When contemplating this feast, Bishop John repeatedly expressed the genuine satisfaction he felt. Five hundred children shared this celebration with their spiritual father. The same day at lunchtime and at 6 o’clock in the evening, all the poor that came to the cathedral were fed a hearty lunch and dinner,” reported the Shanghai Horizon on June 24, 1942. All along Route Paul Henri and the adjacent Route Lorton, Rue A lbert, Route Doumer, and Route Bourgas one could hear the sound of Russian speech. Behind the cathedral stood the Archbishop’s house and behind it was the playground, where the youth often congregated. Across the street from the cathedral, on the other side, stood a row of flower shops, and behind them sprawled a large park, in which the Russian children played lapta (a Russian ball game) and hide-and-seek. Not far from the main entrance to the cathedral stood the Sviato-Andreyevskaya (St. Andrew) School and more Russian shops. Russian families lived on nearly all the terraces3 of the territory of the French Concession. The dormitories of veterans unions and the orphanage of St. Tikhon of Zadonsk also resided here. Many families who now live on opposite sides of the globe formed eternal bonds, baptized their children, and said final goodbyes to their loved ones right here in this place. This was a small island of Russian life, lovingly created to preserve the spirit of the Russian province. Together, this community survived the adversities of 1942, 1943, and then 1944. Over the course of these years, the number of Russian tombstones in Shanghai cemeteries grew rapidly. Among those whose lives were taken by typhoid was the architect Yakov Lukich Likhonos. Nor would time spare the cemetery at Lukawei, in which he was

F.S. Zadorozhny painting the dome buried, or other graveyards: Zikawei, Hanchzhao, Babbling Bell. Not a trace of them is left today. With the advent of 1945, the end of the War signaled the end of unity and brotherhood in the Russian colony. During church services, people stood in groups, whispering to one another, and more and more often, the words “Soviet passport” could be overheard in conversation. The Soviet government became interested in the property of the Russian diaspora, including that of the Church. In May 1946, Archbishop Victor (Sviatin), Head of the Russian Spiritual Mission in Peking, arrived in Shanghai to address this pressing development. The primary subject of contention was the cathedral. The day that Archbishop Victor arrived, two groups formed within the cathedral: one consisting of the émigrés and one of newly arrived Soviet citizens, who had encircled the cathedral twice over. The first, parishioners of the cathedral, were not about to give it up without a fight and placed a lock on the door. Nonetheless, their opponents managed to break the lock and

See part 1 in Issue No.2, 2013, pg. 57. Terrace (from the French terrasse) — an apartment complex. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

54 Из истории епархии КОГДА ЗВОНЯТ ПУСТЫЕ КОЛОКОЛьНИ...

In the Cathedral during the visit of His Holiness Patriarch Kirill of Moscow and All Russia Виктор в сопровож дении восьми комсомольцев направился к собору. В 6 часов вечера владыка Виктор прибыл к собору, где его ждали члены Совета Миссии. В соборе владыку встретил со святым крестом настоятель собора протопресвитер Михаи л Рогожин. Большая часть ду ховенства во главе с вла дыкой Иоанном не пришла на встречу» 4. Сам архиепископ Виктор получил советский паспорт еще в февра ле 1946 года в Генеральном консульстве СССР в Шанхае. Что было ждать от запутавшихся и внезапно ставших врагами вчерашних соседей и близких людей, когда само духовенство разделилось на два лагеря и нача ло борьбу за судьбу русских храмов? В течение июня 1946 года оба архиерея пытались уладить создавшуюся ситуацию и решить вопрос о совместном служении. Одна из проблем заключалась в том, что епископ Иоанн благословил служить запрещенных архиепископом Виктором священников. В советском Генеральном консульстве было проведено экстренное совещание, после которого архиепископ Виктор отправился на переговоры в Нанкин, чтобы там решить вопрос о переводе церковного имущества в юрисдикцию Москов-

ского Патриархата. Самостоятельно туда же отправился и представитель епископа Иоанна Шанхайского. В Шанхае прихожане собора подали мэру города прошение об охране Богородицкого собора от посягательств советских граждан. Вскоре шанхайский мэр издал распоряжение, в котором подтверждал законные права епископа Иоанна (Максимовича) на церковное имущество Шанхая. Около здания собора были выставлены китайские полицейские. Епископ Иоанн и верное ему духовенство служили в Свято-Богородицком соборе и в четырех домовых храмах: в церкви при убежище для престарелых женщин, в церкви в здании коммерческого у чи лища, в храме в здании приюта свт. Тихона Задонского и в церкви в женской гимназии при Лиге русских женщин. С объявлением о новой епархии православное население Шанхая разделилось на две юрисдикции: патриаршую — до 10 000 че ловек и юрис ди к ц и ю Р усс кой Православной Церкви Заграницей — до 5 000. Первые все состояли в гражданстве СССР, последние оставались эмигрантами. К концу 1949 года Народно-освободительная армия Китая одержала победу над гоминьдановскими вой-

сками. 1 октября 1949 года в Пекине была оглашена Декларация Правительства о создании Китайской Народной Республики. Нача лась массовая эмиграция иностранцев. Русские люди покида ли Шанхай: одни на советских, другие на международных пароходах. Вчерашние соседи и друзья, они ничего не знали, что их ждет на другом берегу. Первый пароход, «Хван-Лен», с группой в шестьсот русских беженцев вышел из Шанхая 14 января 1949 года 5. Епископ Иоанн Шанхайский приехал на пароход и отслужил напутственный молебен, после которого благос лови л каж дого в путь. Сам он покинул Шанхай 4 мая 1949 года. Большая часть церковного имущества была вывезена, документы Совета Миссии частично уничтожены 6 . В 1956 году Московский Патриархат предоставил автономию Китайской Православной Церкви и прекратил ее материальную поддержку. Все православные храмы стали собственностью китайских верующих, количество которых стремительно сокра щ а ло с ь по м ног и м п ри ч инам. Большинство русских жителей Шанхая покинули его пределы, и в городе оставалось около несколько десятков человек. Обострившиеся советско-китайские отношения не могли не отразиться и на религиозных традициях русского народа. Православных священников-китайцев подвергали гонениям, многие из них также были вынуждены эмигрировать или прекратить служение. В 1965 году скончался последний настоятель кафедрального собора отец Ду Женьчен. Вскоре после этого печального события в нем была проведена последняя служба, а затем весь причт переехал в Харбин. Деятельность Китайской Православной Церкви в Шанхае запретили, и все ее имущество перешло в собственность муниципалитета. В городе о с т а л ись л иш ь кро хи из огромной русской колонии: С. А. Костромитинов, Н. А. Павлова, А. И. Порошин, семья Замотаевых,

Поздняев, Дионисий, священник. «Православие в Китае. 1900–1997». М., 1998. (Цит. по: http://www.orthodox.cn.) От редакции: очевидно, имеется в виду первый пароход, направлявшийся на о. Тубабао. 6 Поздняев, Дионисий, священник. Указ. соч. 4 5

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

the ringing of empty steeples... Our Diocese’s History

get inside so that they could meet the archbishop. Protopresbyter Elias Wen recalled the fallout: “Upon his arrival in Shanghai, Archbishop Victor, accompanied by eight members of the Komsomol, headed out toward the cathedral. At 6 o’clock in the evening, Vladyka Victor arrived at the cathedral, where he was awaited by members of the mission’s committee. In the cathedral, Vladyka was met by the dean of the cathedral, Protopriest Mikhail Rogozhin, who held the Holy Cross in his hands. A large part of the clergy, headed by Vladyka John, did not come to the meeting.” 4 Archbishop Victor himself had received a Soviet passport in February of 1946 from the General Consulate of the USSR in Shanghai. W h at cou ld b e ex p e c t e d f rom people, formerly neighbors and close friends, except sudden enmity, when even the clergy were divided into two camps, clashing over the future of Russian churches? Throughout June of 1946, the archbishop and the bishop attempted to reconcile the situation and settle the issue of joint service. One problem lay in the fact that Bishop John had blessed certain priests to serve, whom Archbishop Victor had forbidden. A special meeting was held in the Soviet General Consulate, after which Archbishop Victor set out for talks in Nanking, where he hoped to work out the transfer of church property to the jurisdiction of the Moscow Patriarchate. A representative of Bishop John of Shanghai made the same trip independently. In Shanghai, the cathedral parish appealed to the municipal authorities to protect the Bogoroditski cathedral from any encroachment by Soviet citizens. The mayor of Shanghai promptly issued a decree confirming the legal rights of Bishop John (Maximovitch) to church property in the city, and policemen were posted outside of the church building. Bishop John and the clergy who were loyal to him continued to serve in the Sviato-Bogoroditski cathedral and in four home churches: the church at the shelter for elderly women, the church at the institute of commerce, the

His Holiness Patriarch Kirill of Moscow and All Russia visiting the Cathedral in Shanghai church at the orphanage of St. Tikhon of Zadonsk, and the church at the girls’ school of the League of Russian Women. As the new diocese was announced, the Orthodox residents of Shanghai were divided into two jurisdictions: the patriarchal, consisting of approximately 10,000 members, and the Russian Orthodox Church Outside of Russia, consisting of approximately 5,000 members. The first half held Soviet citizenship; the latter remained in emigration. At the end of 1949, the People’s Liberation Army of China defeated the Kuomintang troops [the democratic forces of China]. On October 1, 1949, the establishment of the People’s Republic of China was declared in Peking. A mass evacuation of emigrants began. The Russian residents of Shanghai abandoned the city, some on Soviet vessels, others on international liners. Former neighbors and friends had no idea what awaited them on the other side. The f irst steamship, Huan-Lien, had lef t Sha ngha i on Ja nua r y 14, 1949 5, carrying six hundred Russian refugees. Bishop John of Shanghai visited the ship and served a moleben for the travelers, after which he blessed each of them for the road. He himself

left Shanghai on May 4, 1949. A large portion of church property was exported, and documents of the Mission Committee were partially destroyed.6 In 1956, the Moscow Patriarchate granted the Chinese Orthodox Church autonomy and cut off financial support. All the Orthodox churches became the property of the Chinese parishioners, whose population began rapidly declining for several reasons. Most of the Russian residents of Shanghai had left the city, leaving only a few dozen behind. The tension between China and the USSR could not have left the religious traditions of the Russian people intact. Chinese priests were persecuted and were often forced to either emigrate or abandon their calling. In 1965, the last dean of the cathedral, Father Du Zhenchen, was laid to rest. Not long after his death, the cathedral saw its last church service and all its clergy moved to Harbin. The Chinese Orthodox Church was outlawed in Shanghai, and all its property was absorbed by municipal authorities. Only a tiny fragment of the large Russian colony remained in the city: S. A . Kostrom it inov, N. A . Pavlova, A.I. Poroshin, the Zamotayev family, as

Pozdniayev, Father Dionysii “Orthodoxy In China. 1900–1997”. M., 1998. (Quotation from: http://www.orthodox.cn.) From the editors: this appears to refer to the first steamship that departed for the island of Tubabao. 6 Pozdniayev, Fahter Dionysii. Ibid. 4 5

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

56 Из истории епархии КОГДА ЗВОНЯТ ПУСТЫЕ КОЛОКОЛьНИ... а также несколько человек из смешанных китайско-русских браков. Они продолжали служить мирским чином у кого-нибудь дома, навещали свой собор, ставили свечи на тротуарах около него. Многие годы здание собора активно использовалось местным муниципа литетом для собственных нужд. Сначала в нем был устроен склад, затем фондовая биржа, студия звукозаписи. Со стороны улицы Поль-Анри появилась пристройка, разделенная с основным зданием тонкой фанерной стеной. В 1996 году в ней открыли ресторан «Grape», ставший очень популярным среди иностранных туристов. С открытием в Шанхае в 1986 г о д у Гене р а л ьн о г о к о н с ул ь с т в а СССР, а затем Генерального консульства России, российскими дипломатами непрерывно велась работа по возвращению православных храмов Шанхая и закрытию в них китайских учреждений. Положение стало меняться после 2006 года, когда для участия в сессии Шанхайской организации сотрудничества Шанхай посетил Президент России В. В. Путин. Гостиница, в которой он поселился, находилась в двух кварталах от собора, и его купола хорошо просматривались с последнего этажа высотного здания. Во время беседы с руководством Китая был поднят вопрос и о будущем русского собора. С этого момента работа закипела, и на следующий день после отъезда высокопоставленного гостя на Синьлэ-лу (рут Поль-Анри), 55 возвели строительные леса. Все работы, производимые с наружной и внутренней сторон собора, согласовывались с сотрудниками Генерального консульства России. Уже через полгода после окончания капитального ремонта собор изменился до неузнаваемости. Особенно поражало его внутреннее убранство, расчищенный купол и фрески. Но о возобновлении православных служб китайская сторона говорить отказывалась, предоставив отремонтированное помещение для проведения выставок российских художников. Одними из причин отказа китайских властей ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

вернуть собор являются следующие: отсутствие первичных документов о приобретении земельного участка и права на строение по адресу рут Поль-Анри, 55; отсутствие документов о передаче собора Китайской Православной Церкви; ма лое количество постоянно проживающих в Шанхае православных китайских граждан; большие коммуна льные расходы на содержание здания и ежегодный косметический ремонт. В конце ноября 2009 года Шанхай посетила делегация Отдела внешних церковных связей, возглавляемая архиепископом Волоколамским Иларионом (Алфеевым). На состоявшихся в Комитете по делам религий при городском правительстве переговорах, в которых кроме духовенства принимали участие дипломаты из Генерального консульства, был поднят вопрос о возобновлении богослужений в православных храмах на период проведения всемирной выставки ЭКСПО-2010. Было получено разрешение о начале служб в Свято-Николаевском храме на Гаолянь Лу (рю Корнейль), 18. 9 мая 2010 года произошло историческое событие: более трехсот верующих приняли участие в первой за многие годы праздничной литургии в Свято-Николаевском храме — храме-памятнике императору Николаю и его венценосной семье. Это была первая победа православных жителей на их долгом и тернистом пути возвращения веры Христовой в русские храмы в Китае. Весной 2013 года разнеслась радостная весть, что вскоре Шанхай посетит глава Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Кирилл и отслужит литургию в кафедральном соборе Божией Матери в честь иконы «Споручница грешных». И вот этот долгож да нный день пришел! 15 мая с 7 утра около здания собора стали собираться люди. Двери распахнулись около 9 утра для всех желающих посетить богослужение. Люди становились по центру, плотно прижимаясь друг к другу: всем хотелось быть поближе к алтарю и получше увидеть происходящее.

Ровно в 10 утра раздался колокольный звон, который на п уга л местных жителей, сразу же поднявших головы на пустые колокольни храма. Окруженный священниками, в собор вс т упи л Свя тейший Патриарх Кирилл. С хоров грянул Сретенский мужской хор, поразив собравшихся мощными и стройными голосами. Несколько десятков китайских граждан, до этого вынужденных скрывать свою веру, с упоением крестились и молились. Служба была необыкновенно торжественной. Украшенный накануне привезенными иконами, подсвечниками, коврами, собор пережил свое второе рождение. По окончании богослужения, на пресс-конференции, Святейший Патриарх сказал: «В последний раз служба была здесь почти пятьдесят лет тому назад. И сегодня вместе со мной литургию совершали два китайских священнослужителя весьма преклонного возраста. Они были рукоположены в сан в начале 1950-х годов. И, конечно, для них это богослужение было событием жизни. Оно было важным событием и для меня. Поэтому я очень благодарен за возможность помолиться с китайскими православными, вместе с которыми в храм сегодня собрались россияне, украинцы, белорусы, молдаване, грузины, греки, сербы». К а к и много ле т на за д, к аф едральный собор стал сегодня главным местом иностранного Шанхая, объединив в своих стенах христиан со всей земли и поселив в них надежду на возвращение православной святыни верующим. P. S. Каждое московское утро Татьяна Лихонос, известная портниха и модельер, спешит по своим делам, а в это время на другом конце земного шара, в вечернем Сан-Франциско, возвращается после насыщенного рабочего дня опытный специалист п о н е д в и ж и мо с т и М а ри я С о к о лик-Валюта. Татьяна и Мария незнакомы, и пути их никогда не пересекались, но они обе связаны крепкой нитью памяти с шанхайским собором, который в далекие 1930-е годы создали их деды: Яков Лихонос и Феодот Задорожный.

the ringing of empty steeples... Our Diocese’s History

well as a few children of Chinese–Russian parentage. They continued to hold lay services in their homes, visit their cathedral, and leave candles on the sidewalk nearby. For many years, the municipal authorities used the cathedral building for their own purposes. At first it served as a warehouse, then as a stock exchange, then as a sound studio. An annex was built on the side of Route Paul Henri, separated from the main building by a thin, plywood wall. In 1996, it was to house a new restaurant called “Grape,” which became very popular with international tourists. In the meantime, with the establishment of a General Consulate of the USSR in Shanghai in 1986, followed by the General Consulate of the Russian Federation, Russian diplomats were inundated with appeals regarding the return of Orthodox churches in Shanghai and the eviction of the Chinese enterprises they were housing. The situation began to change after 2006, when Russian president V.V. Putin came to Shanghai to confer with a local organization regarding a matter of mutual cooperation. The hotel in which he was staying was located two blocks away from the cathedral, and its cupolas were clearly visible from the top floor of the high-rise building. The issue of the Russian cathedral’s future was inevitably raised during his talks with Chinese leadership. That very instant, a feverish restoration effort began. On the next day, after the prestigious guest had paid a visit to 55 Xin Le Lu (Route Paul Henri), scaffolding was erected around the building. All the work performed on the exterior and interior of the cathedral would be subject to approval by the Russian Consulate General. Only half a year after the restoration had begun, the cathedral building was already unrecognizable. The interior renovations, especially the cupola and the frescos, were particularly impressive. However, the Chinese authorities refused to discuss the return of religious services to the cathedral, instead promoting the renovated building as a venue for exhibitions of Russian art. They gave the following reasons for refusing to return the cathedral to its original purpose: the absence of an original proof of the lot’s purchase as well as an original building permit corresponding to the 55 Route Paul Henri address; absence of docu-

mentation of the transfer of the cathedral to the Chinese Orthodox Church; the small number of Chinese Orthodox residents permanently living in Shanghai; and the high cost of building upkeep, annual repairs, and maintenance. At the end of November 2009, a delegation from the Moscow Patriarchate’s Department of External Church Relations, headed by Archbishop Hilarion (Alfeyev) of Volokolamsk, visited Shanghai. The topic of returning religious services to Orthodox churches for the duration of the world’s fair (Expo 2010) was once again raised at a meeting of the State Administration on Religious Affairs and Issues, attended by not only clergy but diplomats from the Consulate General. Permission was granted to begin religious services at the SviatoNikolayevsky church at 18 Gaolian Lu (Rue Corneille). On May 9, 2010, an historic event took place: More than three hundred faithful attended the f irst celebratory liturgy to be held at the SviatoNikolayevsky church (a church-monument dedicated to Tsar Nicholas and his martyred family) in many, many years. This was the first victory of Orthodox residents on their long and thorny journey to return faith in Christ to the Russian churches of China. In the spring of 2013, they received the joyful news that Shanghai would soon be visited by the head of the Russian Orthodox Church, Patriarch Kirill, and that he would perform the Liturgy in the cathedral of the Mother of God “Surety of All Sinners.” And so the long awaited day had finally come. On May 15 at 7 o’clock in the morning, people began to gather around the cathedral building. The doors opened at around 9 o’clock, admitting all those who wished to attend the service. People crowded around the center of the church: Everyone wanted to be as close as possible to the altar so that they could better see what was happening. At exactly 10 o’clock that morning, a bell sounded, frightening the locals who had immediately looked over at the steeples only to see them empty. Surrounded by priests, Patriarch Kirill stepped into the church. The Sretensky Monastery men’s choir struck their first chords, thrilling all those in attendance with the power and harmony of their voices. Several dozen Chinese citizens,

The Orthodox Cathedral in Shanghai who had up until this point been forced to conceal their faith, rapturously made the sign of the cross and recited prayers. The service was extraordinarily joyous. The cathedral, decorated the night before with icons, candle holders, and rugs brought in for the occasion, had experienced its rebirth. After the service, the Patriarch attended a press conference at which he said: “The last time there was a service here was almost fifty years ago. And today, the liturgy was performed by two Chinese priests of a venerable age. They were ordained in the early 1950s. And, of course, this service was the event of a lifetime for them. It was also an important event for me. It is for this reason that I am very grateful for the opportunity to pray with the Chinese Orthodox, with whom Russians, Ukrainians, Belarusians, Moldovans, Georgians, Greeks, and Serbs have gathered here today.” Just as it was many years ago, the cathedral has become the most important site of international Shanghai today, uniting within its walls Christians from all over the world and instilling in them the hope that all things sacred to the Orthodox may one day be returned to the faithful. P.S.: Every Moscow morning, Tatiana Likhonos, a well-known dressmaker and stylist, rushes off to work. Meanwhile, on the other side of the globe, it’s evening in San Francisco, and Maria Sokolik-Valuta, a seasoned real estate expert, is just returning from another productive day at her job. Tatiana and Maria don’t know each other, and their paths have never crossed, but they are connected through their ties to the Shanghai Cathedral, built in the 1930’s by their grandfathers: Yakov Likhonos and Fedot Zadorozhny. Translated by Maria Wroblewski VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

КУЛЬТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

58 К ульт урноe обозрение

«сказание о Петре и Февронии»

«Сказание о Петре и Февронии» Мультипликационный фильм (ВГИК, реж. Надежда Михайлова, 2008)

равославное кино стало рас ш и ря т ь с во е влияние в российском обществе. Привлекает оно все большее внимание и нас, живущих за пределами России. Особенно хочется отметить анимационные фильмы, или попросту мультики, как ласково их называют на родине. Одним из таких замечательных фи льмов с та ло «Сказание о Петре и Февронии», повествующее о древнерусских святых — покровителях христианского брака и супружеской верности. И рисунок, и музыка, и слова подобраны со вкусом и любовью к этой древней истории. Главная идея фильма — вернос ть и любовь Пет ра и Февронии, которая побеждает все испытания, — выражена

рые ниспосылаются свыше для нашего возрастания в вере, надежде и любви. Фильм закан♦

Христианская семья — это не только радость совместной жизни в единомыслии и взаимоподдержке, но жертвенность и претерпевание множества испытаний и искушений, которые ниспосылаются свыше для нашего возрастания в вере, надежде и любви. ♦

ясно и доступно для детей, но не только для них. Сказание, безусловно, понравится и родителям. Оно напомнит о том, что христианская семья — это не только радость совместной жизни в единомыслии и взаимоподдержке, но жертвенность и претерпевание множества испытаний и искушений, котоВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

чивается фразой из «Учения двенадцати апостолов»: «Царс твие Божие приш ло, когда двое уже не двое, а одно». Кроме этого выпущено множество мультфильмов о святых — таких, как «Преподобный Серафим Саровский», а также целая серия мультфильмов о Рождестве Христовом, которые

можно легко найти на YouTube и других поисковых программах. Можно порекомендовать следующие: «Рождественская история», «Рождество», «Святочные рассказы», «Рождественская сказка» (Украинфильм, 1993), «Рождество Христово». Мы желаем родителям и детям приятного и душеполезного просмотра. Протоиерей Евгений Грушецкий, Сан-Диего

Book ANNOUNCEMENT: Valentina An Odyssey from Pre-Revolutionary Russia Through War-Torn Europe to a Pacific Paradise This compelling biography tells the amazing true story of Valentina Lyovin and her journey from Russia after the Revolution, as well as her eventual immigration to America.

orn in St. Petersburg in 1902, the daughter of a Russian Orthodox priest, Valentina lives a fairly quiet existence, interrupted only by a cholera epidemic, until the coming of the Bolsheviks. In the chaos of the Civil War that ensues, and following the death of the Tsar and the royal family, Valentina and her family somehow manage to survive and stay together, even brief ly hosting a commissar in the Red Army. Eventually realizing that the Communists will win the Civil War and conquer Russia, the family makes its way to Macedonia, part of the newly formed Kingdom of the Serbs, Croats, and Slovenes, through Turkey and Greece. After watching her first husband die from tuberculosis, Valentina soon falls in love with another Russian refugee. Her new husband works as a forestry engineer, which forces him to spend weeks at a time away in the field. Valentina learns the languages of the region and gets a job as a teacher of French and German while enduring frequent separations from her husband. She survives World War II and ends up teaching Russian in high school, first in Slovenia and then in Montenegro. Because the Communist government of Yugoslavia does not trust the Rus-

sian refugees, it eventually allows them to emigrate. And so, Valentina’s family leaves everything behind and eventually immigrates to Canada by way of Italian and German refugee camps. Finally, because her son Anatole gets a job at the University of Hawaii, she moves to Honolulu, where she lives many years with his family, helping to raise her two grandsons. The author is a Japanese woman who married Valentina’s son and spent much time with the subject of the book. She recounts this incredible history, which reads like a novel, full of dangers, harrowing escapes, and family dramas. During a search of their quarters by the Communists, for example, Valentina desperately tries to hide her brother-in-law’s incriminating letters, which, if found, would t hreaten bot h t he resist a nce and her family; she succeeds, but only by using extreme cunning. Although the book’s opening, discussing Valentina’s family, introduces many unusua l Russian names that can be confusing, the book also contains a useful family tree. Anyone interested in Russian history before and during the Revolution will want to learn about this incredibly strong, intelligent woman.

Matushka Emiko’s book is for sale online at www.emikolyovin.com.

Text by Trafford Publishing VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

CULTUR AL Corner

book Announcement: Valentina Cultur al corner

Cultur al corner book review: orthodox christian parenting: cultivating god’ s creation

his compilation of essays, quotes, and advice on parenting fills an important gap in Orthodox Christian literature on the family. More wide-ranging than the classic Raising Them Right by St. Theophan the Recluse (Conciliar Press, 1989), and many years in the making, this omnibus is not meant to be read cover to cover, but sampled. Eliades, the publisher/editor, is herself a mother of three grown children whom she homeschooled and holds advanced degrees in psychology and theology. It is a practical guide full of anecdotes and personal accounts from Orthodox parents, priests, and matushki as well as an authoritative spiritual text drawing on many church fathers, ancient and modern. The book is not intended to replace

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

the role of the spiritual father, according to Eliades. The intended audience is anyone interested in the daunting task of Orthodox formation of children, though it has much to offer to the general reader as well. Writers run the gamut from the Holy Fathers of the early centuries of the church (especially St. John Chrysostom) to parish priests to monastics of Mt. Athos and spiritual fathers from different eras, presenting a wide range of Orthodox perspectives (weighted toward representatives of the Greek Orthodox church, such as Elder Paisios the Athonite). Interviews with spiritual fathers, such as Artemy Vladimirov, and personal accounts and tips from parents ground the text in contemporary life. P revent ing youth f rom being “lost to the world” after receiving an Orthodox upbringing is one of the handbook’s main purposes. It lays the foundation by first discussing spiritual formation, marriage, pregnancy, miscarriage, godparents, adoption, and other aspects of building an Orthodox family. Then, in the next two-thirds of the book, myriad aspects of Orthodox family life are dealt with in short quotes and longer essays and interviews — e.g., the role of fathers in their children’s dedication to the church, the dangers of television, and warnings on day care and public education. The thorny topic of adolescence is dealt with extensively — how to keep teenagers and young adults from falling away from the faith by instilling in them the internal

strength to ward off the onslaught of worldly temptations. Drugs, sexual experimentation, modest dress, cell phones, the Internet, and relationships are frankly discussed from the point of view of the young person’s spiritual well-being. After launching one’s children (“temporary gifts”) into the world, the editor wisely points out that the job of a parent is largely finished, consisting mainly of praying for their well-being rather than seeking to control them. The volume includes a short appendix of helpful resources, and its presentation is high quality with few typographical errors. It could have been enhanced by an index to easily search by subject and author. Some attributions of authors are missing dates or locations. Sometimes, the amount of proscriptions and need for protecting children from worldly inf luences can seem overwhelming, as the book emphasizes a strict upbringing that keeps the child on the straight and narrow but might be intimidating for inexperienced parents. However, it presents much positive advice as well: ideas for participating in church life, instilling family prayer at home, and youth ministry, to name a few. Overall, by showcasing Orthodox voices from the early Church to the present, this guide shows that, in family life and society, the more things change, the more they stay the same, and that the problems Christian parents face are remarkably similar to those of other eras. Reviewed by Lisa Joanna Smith

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Жизнь епархии

62 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ «люди открыли свои души...»

«Люди открыли свои души…» Интервью с архиепископом Сан-Францисским и ЗападноАмериканским Кириллом о его поездке в Японию и Россию в ноябре 2013 года Зоя Градова, Аламо, Калифорния Зоя Градова: Владыка, расскажите, пожалуйста, о своем путешествии в Японию и Россию. Ваша поездка была как-то связана со стихийным бедствием, случившимся этим летом на Дальнем Востоке? Архиепископ Кирилл: Со стихийным бедствием просто совпадение. Мы не были в краях, постра давших от наводнения, это очень далеко от того места, куда нас приглаша ли: во Вла дивосток, Находку, Уссурийск и Арсеньев. Все произошло следующим образом. Несколько лет назад одна семья из г. Киото в Японии попросила, чтобы мы привезли Коренно-Курскую икону Божией Матери в Японию. Хозяйка дома — русская из России. Она встретила своего мужа, японца, когда он учился в России. Познакомились, полюбили друг друга, поженились, и она уехала с ним в Японию. Сейчас у них уже трое детей. Эта семья три года добива лась, чтобы икона к ним прибыла в Японию. Три года они молились Божией Матери об этом. И вдруг все сложилось: Японская Церковь присылает письмо с приглашением, и мы готовы ехать. А Приморская епархия, во главе с митрополитом Вениамином, узнала об этом и пригласила нас приехать и к ним. Это всего два часа лету из Токио, — конечно, мы согласились. В это время как раз происходили бедствия на Дальнем Востоке. Мы собрали в нашей Западно-Американской епархии помощь этим несчастным людям (и до сих пор собираем), и благодаря поездке я сумел привезти первый взнос, крупную сумму денег, которую передал каВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

зачьему атаману Олегу Анатольевичу Мельникову, возглавляющему организацию помощи потерпевшим от наводнения. В ответ атаман наградил меня медалью Покровской Божией Матери. — Чт о, и т а м к а з аче с т в о в о з р о ж д а е т с я? — В каждом городе нас принимало, встречало и охраняло казачество. В свое время Сталин пытался его уничтожить, но сейчас казачество возрождается в России. Кстати, под руководством этого атамана шесть тысяч казаков, и все в полной форме. — В американских СМИ нет ни слова о том, какую беду терпят люди на Дальнем Востоке России. Обычно если происходит какое-то стихийное бедствие, вот как недавно на Филиппинах, о нем все время говорят по радио и телевидению, постоянно звучат призывы о помощи. Люди об этом знают и готовы помочь. Но в данном случае, за исключением тех, кто читает новости на русском интернете или смотрит русские программы по телевизору, никто ничего не знал. Как откликнулись прихожане нашей епархии на Ваше обращение? — На мой взгляд, Америка сейчас отчасти переживает то, что было во времена Советского Союза: мне это напоминает холодную войну. Казалось, с падением Советского Союза здесь стало немножко легче. Но сегодня снова начинается русофобия. Я особенно это чувствую как духовное лицо. И, конечно, Америка не будет призывать помогать России, тут будут писать скорее о каких-то недостатках, чтобы Россию унизить. Вот поэтому мы и не слышали

о трагических событиях на Дальнем Востоке, последствия которых люди переживают до сих пор. Надо отдать должное тому человеку, который инициировал у нас в епархии организацию помощи. Я прочел на сайте Московской Патриархии об этом бедствии и подумал, что нужно откликнуться на беду. И вдруг раздается телефонный звонок от старосты нашего кафедрального собора Никиты Евгеньевича Бьюика: «Владыка, давайте поможем!» Я предложил составить план действий и затем издал указ по всей епархии с призывом, чтобы каждый приход собрал сколько может, а собранную сумму я отвезу в Россию. Таким образом мы собрали двадцать тысяч. После моего отъезда еще один приход дал четыре с лишним тысячи, а Никита Евгеньевич нашел еще двадцать. Помимо материальной помощи здесь еще важен психологический момент: люди не чувствуют себя брошенными. Оттого, что их единоверцы за рубежом помнят о них, беспокоятся, уже становится легче. — Возвращаясь к поездке в целом... — В Токио нас встретили отец Николай Коцюбан — настоятель Алексан дро -Невского подворья (Мо сковской Патриархии), российский дипломат и две монахини из монастыря св. Софии, что в поселке Мацуо. Мы приехали в этот монастырь, отслужили акафист, монахини нас покорми ли, и мы отправи лись в Киото, древнюю столицу Японии. Там проживае т та сама я семья, которая три года молилась, чтобы Курская икона прибыла в Японию. Они приняли нас в своем доме, где

“The people opened up their souls…” In this interview, Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America speaks about his November 2013 trip to Russia and Japan Zoya Gradov, Alamo, California Zoya Gradov: Vladyka, please tell us about your trip to Russia and Japan. Was the purpose of the trip related to the disaster in Eastern Russia? Archbishop Kyrill: As far as the natural disaster, the timing was purely coincidental. The places to which we had been invited — Vladivostok, Nakhodka, Ussuriysk, Arsenyev — were a great distance from the areas that were afflicted by the flood. It all happened the following way: A few years ago, a family from Kyoto requested that we bring the Kursk Root Icon to Japan. The lady of the house was from Russia, and had met her husband, a Japanese man, while he was studying abroad. They fell in love, got married, and moved to Japan. Now they have three children. This family had persisted for three years in their efforts to bring the icon to their country. For three years they prayed to the Mother of God to bring the icon to Japan. And suddenly, everything came together: The Japanese Orthodox church sent us a letter, inviting us to visit, and we were in a position to acquiesce. Meanwhile, t he P r imorsk Diocese, headed by Metropolitan Benjamin, found out about our trip and extended an invitation of their own. The trip from Tokyo would take a mere two hours, so of course, we agreed. It was right around this time that disaster struck in the Far East of Russia. We collected donations from all over the Western American Diocese to help these poor people (and continue to do so), and thanks to our trip to Japan, I was able to bring the first installment of a good sum of money to Ataman Cossack General Oleg Anatolievich Mel-

Fr. Pavel, the dean of the Cathedral of the Annunciation, Kyoto, Japan nikov, who was spearheading a relief effort for victims of the flood. He, in turn, awarded me with the Medal of the Protection of the Theotokos. — Is there a resurgence of Cossack groups in the area? — In each city we visited, we were welcomed, received, and looked after by Cossacks. In his time, Stalin attempted to annihilate them, but the Cossacks are experiencing a revival in Russia. And by the way, this particular ataman has six thousand Cossacks in his command — all of them in full uniform. — The American media didn’t say a single word about the devastation suffered by the people of Eastern Russia. Usually, whenever there is a natural disaster, such as the recent typhoon in the Philippines, it is thoroughly cov-

ered by radio and television, with constant appeals for aid. People are informed about the event and they want to help. But in this case, except for people who visit Russian news websites or have access to Russian news channels, nobody knew. How did your parishioners respond when you asked them to help? — In my view, America is, to some extent, reliving the era of the Soviet Union: This really reminds me of the Cold War. With the collapse of the Soviet Union, things seemed to get easier for us here. But Russophobia is beginning to spread again. As a clergyman, I experience this quite a bit. Of course, America will not answer the call to help Russia. It is more likely to dwell on Russia’s shortcomings

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

diocesan life

“the people opened up their souls...” DIOCESAN LIFE

64 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ «люди открыли свои души...»

Cathedral of the Mother of God of Kazan, Nakhodka, Russia мы прожили четыре дня. Накормили вечером таким ужином! Я думал, что знаком с японской кухней, но оказалось, что я не так уж хорошо ее знаю: так было вкусно и обильно. — Вы жили в традиционном японском доме? — Нет, они живут в таком доме, который у них называется американским. Действительно, он выстроен в западном стиле, но там есть и чисто японская комната с татами, где у них красный угол со множеством икон, перед которыми горит лампадка. Нас как туристов водили осматривать достопримечательности. Интересно было посмотреть традиционный японский город. Киото война обошла стороной — все осталось, как и было сто лет назад. Благовещенскому собору в Киото около ста лет. На службу пришло много людей, причащали из двух чаш. Там же, в соборе, совершилось первое за время нашей поездки чудо с Курской иконой. По окончании литургии вошла одна барышня русского происхождения, подошла к священнику и говорит: «Я некрещеная, но что-то меня потянуло зайти, и я чувствую, ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

что мне надо креститься». Батюшка договорился о встрече, чтобы подготовить ее к крещению. — В Киото большой приход? — Небольшой. Но вообще в Японии около тридцати тысяч православных, в основном японцев. Русских там не так много. Из Киото мы поехали в Токио и там встретились с митрополитом Даниилом, главой Японской Автономной Церкви. Я сослужил владыке митрополиту в знаменитом кафедральном соборе Николай-до, который построил святитель Николай Японский, приехавший в середине XIX века в Японию заниматься миссионерским делом. Там сохрани лась небольшая русская колония. И вот русские реши ли пригласить нас после литургии на русский чай. В Японии, империи восходящего солнца, ма ленькая группа русских угощала нас чаем с пирогами, черным хлебом с икрой и селедкой! Большинство из них из Харбина или Шанхая. На стене висели фотографии архиереев, которые служили в Харбине. Мы планировали также посетить православный приход в г. Сэндай,

но в последнюю минуту наш визит отменили без объяснения причин. — Владыка, ведь Ваша семья какоето время жила в Японии? — Они жили в Нагасаки. Туда не удалось поехать, это другая часть Японии. Бы л и на к л а дбище д л я ино с т ра н цев в Ток ио, где, к с т ат и, похоронены бабушка и дедушка Дмитрия Шика лова, иподиакона из нашего кафедрального собора в Сан-Франциско. — Из Токио вы отправились во Владивосток? — Во Владивостоке кроме того, что можно было ожидать, происходило и сверхъестественное. Дело было ведь в ноябре: повсюду дол жен был лежать снег, мы ожидали холод, ветер. А во Владивостоке было +3, +4С. Нам сказали, что все тучи раздул ветер: прибыла икона Божией Матери. На таможне икону проверили, ради безопасности сфотографировали и зарегистрировали. Кстати, таможенники крестились и прикладывались к иконе — для нас это было необыкновенно. Те, кто вырос на Западе, не могут такого себе представить! — И те, кто вырос в Советском Союзе, тоже. — Я взял икону, за мной пош ли священники. Открываются двери. Зал аэропорта. Что я вижу? Ковровая дорожка. Я стою у дверей, а на другом конце дорожки — владыка митрополит Вениамин Вла дивостокский и Приморский в мантии, малом облачении. Я направлюсь к нему. Владыка митрополит берет икону. А нас окружают батюшки в два ряда с обеих сторон ковра, ведущего к аналою, на который икона была положена. Казаки, народ, полиция — абсолютно разные люди — встречают икону Божией Матери, и народу — великое множество. Старший дьякон обращае тся к митрополиту: «Высокопреосвященнейший владыко, благослови». Тот благословляет, дальше — «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе...»

“the people opened up their souls...” DIOCESAN LIFE

in order to demean it. That is why we didn’t hear anything about the tragic events in the Far East, the aftermath of which is still being felt. I must give credit to the person who initiated the call to action in our diocese. I had read about the disaster on the website of the Moscow Patriarchate and thought that we must help in some way. And suddenly, the phone rings and the voice of Nikita Evgenievich Buick, warden of our cathedral, can be heard on the other end: “Vladyka, let’s help!” I suggest that we form a plan of action and issued a decree that every parish might collect as much as it could, the sum of which I would then deliver to Russia. We raised twenty thousand dollars this way. After my departure, one of our parishes contributed another four thousand, and Nikita Evgenievich secured another twenty. Besides the financial help, there is another crucial, psychological effect: People don’t feel discarded. The simple fact that their fellow Orthodox Christians care for and worry about them eases some of their anguish. — Returning to the subject of the trip… — We were met in Tokyo by Father Nikolai Kotsuban, dean of the Alexander Nevsky church (Moscow Patriarchate), a Russian diplomat, and two nuns from the St. Sophia Monastery, which is located in the village of Matsuo. When we arrived at the monastery, we performed an akathist and the sisters fed us, after which we set out for Kyoto, the ancient capital of Japan. The family that had prayed for three years that the Kursk Root Icon should be brought to Japan resided in that very city. They welcomed us into their home, where we stayed for four days. What a dinner they prepared for us that evening! I considered myself fairly familiar with Japanese cuisine, but I didn’t know it as well as I thought. Needless to say, the meal was delicious. — Did you stay in a traditional Japanese house? — No, they live in what they call an “American” style house. It really is built in the manner of Western houses, but they have one Japanese-style room, complete with tatami [straw

matting], where they have their krasny ugol [“beautiful corner”] and a great many icons and an oil-burning lamp before them. We, as tourists, were taken sightseeing. It was interesting to see a traditional Japanese city. The war had spared Kyoto — everything has remained as it was a century ago. The Cathedral of the Annunciation in Kyoto is around one hundred years old. The service was attended by a good number of people, so we had two chalices for Holy Communion. It was then that we witnessed the first of the icon’s miracles that would occur over the course of our trip. Toward the end of the liturgy, a young lady of Russian descent came into the church and approached one of the priests, saying: “I was never baptized, but something drew me into the church and I think that I should be.” The priest set a day to meet with her so that he could prepare her for her christening. — Is the Kyoto parish a large one? — Not very big. But, in general, there are only around thirty thousand Orthodox Christians in Japan, most of them of Japanese descent. There aren’t many Russians. We left Kyoto for Tokyo, where we met with Metropolitan Daniel, head of the autonomous Japanese Orthodox Church. I served alongside the Metropolitan at the renowned Nikolai-do Cathedral, built by St. Nikolai of Japan, who had come to Japan as a missionary in the mid-1800s. A small Russian colony had survived in the area. After the liturgy, these Russians invited us to join them for some Russian tea. Here we were, in Japan — in the land of the rising sun — being treated to pierogi, rye bread, caviar, and seelyotka [pickled herring]! Most of our hosts were from Harbin or Shanghai. Photographs of the bishops who had served in Harbin hung on their walls. We had also planned on visiting the Orthodox parish in Sendai, but our visit was inexplicably canceled at the last minute. — Vladyka, didn’t your family at one point live in Japan? — They lived in Nagasaki. We weren’t able to visit there — it’s in a different

Protodeacon Nicholas, Vladivostok, Russia part of Japan. We did visit the foreign cemetery in Tokyo, where, by the way, the grandparents of Dmitri Shikalov, the subdeacon of our cathedral in San Francisco, are buried. — After Tokyo, you set out for Vladivostok? — In Vladivostok, something extraordinary was happening. It was, after all, November and everything was supposed to be covered in snow. We were expecting cold and wind. But it was 3°, 4°C [37°–39° F] above zero in Vladivostok. We were told that all of the storm clouds had been chased away by wind: the Icon of the Theotokos had arrived. The icon had been subject to a safety inspection, photographed and registered with customs. But the customs officers were making the sign of the cross and venerating the icon — we were amazed by this. Those who grew up in the West couldn’t possibly imagine such a thing! What a great change in Russia! — Nor those who grew up in the Soviet Union. — I took the icon and the priests followed me. The doors to the main hall of the airport opened. And what did I see? A carpet had been rolled out. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

66 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ «люди открыли свои души...» Потом начинают петь «Царю Небесный», и эту молитву поют все. Стены задрожали. Я плакал. Сейчас могу более или менее спокойно об этом рассказывать, но вначале я всегда п лака л, когда вспомина л. Представьте себе в Америке, здесь у нас в сан-францисском аэропорту, такую встречу. Не допустят, потому что, не дай Бог, можешь кого-то «обидеть». Во владивостокском аэропорту служили полный молебен. И пока народ п рик л а дыва лс я к иконе, владыка митрополит говорил проповедь. «Мы все должны очнуться, — говорил он народу, — от духовной спячки. К нам прибыла Божия Матерь. Знамение Божией Матери означает много чудес. Мы без этих святынь не можем жить. Нам нужна духовная почва, на чем строить свою духовную жизнь». И потом он прибавил: «Мы, русский народ, должны каяться в цареубийстве, мы убили помазанника Божиего». Он так ругал коммунистов и советскую власть за па дение мора ли, что я про себя подумал, что лет двадцать назад его арестовали бы на месте, но теперь можно об этом говорить свободно. Вла дыка говорил прекрасные проповеди, пока мы были с ним во Владивостоке и Уссурийске. У него в кабинете висит портрет государя императора Николая II с цесаревичем Алексеем. Видно, что человек монархист. Эту встречу в аэропорту я никогда не забуду, этот призыв: встань, иди по стопам Христа. Все это останется в моей памяти на всю жизнь. Такую глубокую народную веру я видел в России, когда был в 2003 году в Дивеевском монастыре. Мы оказались там в канун праздника Архистратига Михаила в ноябре — все было покрыто снегом. Мы могли остаться только до начала утрени: нас ждал самолет, отлетавший в Москву. Наша делегация уже вышла из храма. А я почему-то задержался в алтаре и выходил последним. Те из нас, кто был в России, знают, что в больших храмах есть посредине таВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

кая дорожка, огражденная с обеих сторон, и народ стоит с левой и правой стороны. Я иду по этой дорожке к дверям. У себя в кафедральном соборе я прошел бы свободно в течение минуты, и никто бы не обратил на меня внимания. Не так в России: идет духовное лицо, тем более — архиерей. Каким бы он ни был, но на нем благодать. Народ начал просить благословение с двух сторон. Я стал обеими руками благословлять: конечно, невозможно было благословить каждого. Я обратил внимание, что кто-то мне рясу тянет и целует подол, целует рукава рясы, руки... И слышно только: «Владыка, благословите...» И тогда, и сейчас, в эту поездку, я видел такие лики, такие глаза, такой глубины! Ведь глаза — зеркало души, и нельзя словами описать, можно только увидеть, принять и своей душой почувствовать эту глубину, эту искренность русского человека. На Западе мы этого не имеем — даже мы, русские, выросшие здесь, потому что где бы ты ни жил, ты в какой-то степени перенимаешь дух общества. А в России совсем иное. Я уверен, что те, кто приехал из России сравнительно недавно, поймут, что я испытал. Тому же, кто родился здесь, это трудно объяснить — нужно самому увидеть. — Вы знаете, нам, православным русск и м л юд я м о т т уд а , н у ж но хотя бы раз в год возвращаться в Россию, чтобы зарядиться духовной энергией. Мы без этих поездок жить не можем. — Здесь, на Западе, хладнокровность. Главное — это мое «я», как мне удобнее. Вместо того, чтобы углубиться в духовную жизнь, мы углубляемся в удобства, любим критиковать всех и вся. Духовность здесь отсутствует. И понятия о православии как фундаменте жизни — у многих православных на Западе нет. Вот то, что хочется подчеркнуть: независимо от того, где я был в России, я чувствовал духовность. — Как принял народ прибывшую икону Божией Матери?

— Мы приехали в гостиницу во Владивостоке. Нас пригласил на ужин викарный архиерей. Побеседовали по-русски, только без водки. Очень приятно, спокойно пообщались. На следующий день поехали в храм, где люди уже стояли и ждали. За время нашего пребывания около пятидесяти тысяч человек приложились к иконе. Может быть, это немного, если принять во внимание все население Владивостока и окрестностей, но все же эта цифра показывает, что Россия духовно возрождается. Путин дал полную сво б оду Р усской Пра во с л а вной Церкви. На Западе, в том числе и от русских, часто можно услышать критику в адрес Путина. Но то, что сейчас стало возможным для Святейшего Патриарха и Церкви, было бы недопустимо лет двадцать назад. — Как долго Вы были во Владивостоке? — Около трех дней, и все это время народ шел в храм к иконе. Пока люди прикладывались, мы посетили Марфо-Мариинскую обитель на Седанке. Игуменья Мария с сестрами приняли нас очень тепло. В монастыре двадцать шесть сестер. Церковь использовалась большевиками и под Дом культуры, и под детские учреждения, и под киномастерские, и прочим образом осквернялась, как мне рассказывали монахини. В перестроечное время правительство вернуло землю обители, и храм с колокольней восстановили. Во Владивостоке мы были также на Русском острове, где посетили монастырь св. Серафима Саровского. Сейчас его восстанавливают. В обители сорок ульев, скот, курочки, и, как полагается, среди этих курочек русский петух, который кричит каждое утро. Собаки бегают там в качестве охраны. Это особое место, которое заставило меня вспомнить, кто я: мои монашеские обеты, мое собственное оскудение духовное, молитвенное, личное и вообще жизненное в духовном смысле. Я был бы рад пожить в этом монастыре.

“the people opened up their souls...” DIOCESAN LIFE

I was standing before the open doors, and at the other end was Metropolitan Benjamin of Vladivostok and Primorsk, dressed in his mantiya [mantle]. I walked toward him and he took the icon from me. We were surrounded by two rows of priests on either side of the carpet, which led to an analoi [stand], upon which the icon was placed. Cossacks, travelers, police — so many people from different walks of life were greeting the Icon of the Mother of God. The protodeacon turned to the metropolitan: “Most Reverend Vladyka, bless.” The Metropolitan gave his blessing and then — “Glory be to Thee, O God, glory to Thee…” Then they began to sing the prayer to the Holy Spirit (“O Heavenly King…”) and everyone was singing along with them. The walls were shaking. I wept. Now, I can speak about it calmly, but at first I would weep every time I recalled it. Imagine this in America, imagine such a reception here, at the San Francisco Airport. They wouldn’t allow it because, God forbid you “offend” someone. A complete moleben (te deum) was performed at the Vladivostok airport. And, as the people came up to venerate the icon, the Metropolitan gave a sermon. “We must all awaken,” he said to the people, “from our spiritual slumber. The Mother of God has come to us. The Hodigitria of the Theotokos heralds many miracles. Without these sacred objects, we cannot live. We need spiritual ground upon which to build our spiritual life.” Then he added: “We, the Russian people, must repent our regicide [murder of the anointed of God Emperor Nicholas II]; we slaughtered the anointed of God.” He indicted the Communists and the Soviet state for their moral degradation — it occurred to me that only twenty years ago he would have been arrested on the spot for it, but now he could speak freely. Vladyka gave wonderful sermons while we were with him in Vladivostok and Ussuriysk. A portrait of Tsar Nicholas II with Tsarevich Aleksei hung in his office. It was clear that the man is a monarchist.

St. Seraphim Orthodox Monastery, Russian Island; From left to right: Abbot Clement — Superior of the monastery, Bishop Innokentiy of Ussuriysk, and Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America I will never forget the reception at the airport, that call to action: Rise and walk in the footsteps of Christ. I will remember it for the rest of my life. I experienced a similar depth of faith during my visit to the Diveyevo Monastery in 2003. We happened to be there in November, on the eve of the feast of the Archangel Michael. Everything was covered in snow. We had a flight to Moscow and could only stay for the first part of Matins. Our delegation had already left the church. I had been delayed in the altar, for one reason or another, and was the last to leave. Those who have been in Russia know that there is usually a runner stretching down the middle of any church, sectioned off by a velvet rope on either side, beyond which the parishioners stand. In my own cathedral, I would have traversed it within a minute, and nobody would have paid me the slightest attention. Not so in Russia: They see a clergyman upon whom grace has been bestowed. People on both sides began asking for a blessing.

I was giving blessings with both hands. Even still, it was impossible to bless everyone. I felt someone pulling on my cossack, kissing the hem, the sleeves, my hands.… And all I could hear was, “Vladyka, bless…” I saw such faces, such profound eyes, when I was in Russia this time — just as I had then [in Diveyevo]. The eyes are, after all, the windows to the soul, and one cannot possibly describe the depth, the candor of the Russian soul. One must experience it firsthand. We don’t have it in the West. Even Russians who grew up here don’t have it, since any society is bound to leave its imprint on the spirit. It’s completely different in Russia. I’m sure that anyone who only recently immigrated from Russia will understand what I experienced. Those who were born here must experience it themselves, because explaining it is nearly impossible. — You know, for those of us who came from Russia, it is vital that we return at least once a year, in order to recharge our spiritual energy. We just can’t live without these visits. VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

68 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ «люди открыли свои души...»

Convent of Sts. Martha and Mary in Sedanka, outside Vladivostok, Russia Также во Владивостоке мы посетили Дальневосточный федеральный университет. Корпус университета — колоссального размера; все современное, чистота, порядок. В университете есть кафедра теологии, где можно получить степень магистра теологии. Заведующий кафедрой сам митрополит Вениамин Владивостокский и Приморский, а епископ Уссурийский Иннокентий является старшим преподавателем на этой кафедре. С вла дыкой Иннокентием мы также побывали в Успенской церкви Владивостока, настоятелем которой он является. — Куда Вы поехали после Владивостока? — В Находку. Там снова была замечательная встреча с русским народом, с его глубокой верой. Я служил литургию два раза — во Владивостоке и в Находке; во Владивостоке с правящим митрополитом Вениамином, а в Находке с правящим епископом Николаем. Свя тейший Пат риарх разде ли л большие епархии на несколько частей. Надо сказать, что об этом разВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

делении была речь еще на Поместном Соборе 1917 года. Расстояния были колоссальные, архиерей не мог даже при всем желании всех посетить. Бытовала такая поговорка, что некоторые священники видят своего архиерея раз в жизни — во время рукоположения. И вот сейчас обширная Приморская епархия ста ла митрополией, которая включает в себя три епархии. Возглавляет ее митрополит Вениамин, его викарным архиереем является Иннокентий Уссурийский, а двумя другими епархиями управляют епископ Находкинский Николай и епископ Арсеньевский Гурий. — Я видела в интернете фотографию, где Вы в Находке возлагаете к памятнику цветы. Что это за памятник? — Это памятник матери, которая ждет своих детей, погибших в море. Ведь Находка — морской порт. — А деревня около Находки — это та самая, в которой живут репатрианты из Австралии? — Д а , и о н и н а с в с т р е ч а л и. И первое, что я увидел при входе в трапезную, — большие портреты

императора Николая II и императрицы А лександры Феодоровны. Сам правящий архиерей говорит: России нужен царь. Вот такие вещи я слышал. Радостно и в то же время трудно поверить. Потом поехали в Уссурийск. Мы служили там как на Пасху — ночную литургию. А потом посетили обитель Рождества Пресвятой Богородицы. Я спросил матушку игуменью: «Как вы здесь существуете, откуда у вас доход»? И она ответила, что всё делают сами. У них 740 гектаров земли, скот, куры, утки, барашки. Монахини прядут шерсть и делают из нее одеяла. Выращивают овощи, фрукты; у них пять прудов, где разводят рыбу. Словом, сами себя кормят, обшивают. Иначе прожить невозможно, денег нет. Бы ло прия т но ви де ть, ч то те монашествующие, с которыми я общался, все образованные. Очень отрадно, что люди с высшим образованием поступают в монастырь. — Инте л л игенция подготовил а революцию, приложила много сил, чтобы убить веру в народе, разрушила Россию. Она же ее сейчас восстанавливает — духовное возрождение в стране идет от интеллигенции. Как будто замкнулся круг. — Да, и издевательства и насмешки над императрицей Александрой Феодоровной тоже шли от интеллигенции. А сейчас в каком бы мы храме ни были, всюду иконы царя-мученика и царской семьи. Так и в этом монастыре Рождества Богородицы есть часовня в честь иконы Божией Матери Державной и Царственных мучеников. Во многих местах я видел портреты царя. Например, когда мы были в одной деревне в окрестностях Находки, где восстанавливается церковь, мы побывали в доме священника, построенном еще до революции. Он, правда, полуразрушен, но его хотят сохранить. Во время революции батюшку, хозяина этого дома, вместе с семьей расстреляли большевики. Так вот в этом доме висит старый п о р т р е т г о с уд а р я и м п е р а т о р а

“the people opened up their souls...” DIOCESAN LIFE

— There is a cold-bloodedness here in the West. “I” is the most important — what’s convenient for me. Instead of immersing ourselves in our spiritual lives, we immerse ourselves in convenience, pointing the f inger at everything and everyone else. Spirituality does not exist here. And many Orthodox Christians in the West simply don’t have an understanding of Orthodoxy as a foundation for their lives. That is what I’d like to underscore: Regardless of where I was in Russia, I felt that there was spirituality. — How did the people receive the Icon? — We arrived at the hotel in Vladivostok and were invited to dinner by the vicar. We talked like Russians do, only without the vodka. It was pleasant and effortless. The next day we went to the church, where crowds had already gathered and were waiting for us. During our time there, around fifty thousand people came to venerate the icon. That might not seem like much compared to the entire population of Vladivostok and the surrounding areas, but it does show that there is a revival of spirituality taking place in Russia. Putin granted full autonomy to the Russian Orthodox Church. In the West, Putin is often criticized, even by Russians, but the possibilities open to the Patriarch and the Church would not have been conceivable just twenty years ago. — How long were you in Vladivostok? — About three days, and that entire time people were coming to visit the icon. While the icon was made available for people to visit, we went to see the Marfo-Mariinsky Convent in Sedanka. Abbess Maria and the sisters gave us a very warm welcome. There are twenty six nuns at the convent. The sisters told me that the Bolsheviks had desecrated it, using it as a palace of culture, a children’s institution, and a film studio, among other things. During perestroika, the land was returned to the convent, and the church, along with the bell tower, were rebuilt. While in Vladivostok, I also had an opportunity to visit the St. Seraphim of Sarov Monastery, which is located on Russian Island. They’re in the process of restoring it. The monastery

has forty beehives, livestock, chickens, and the customary Russian rooster that crows every morning. Guard dogs protect the monastery. T his is an extraordinar y place that made me remember who I was: my monastic vows, my own spiritual abjection, as well as my personal one and that of my life in general. I was truly glad to visit that monastery. We also visited the Far Eastern Federal University. The campus is colossal. Everything is modern, clean, and orderly. The university has a theology department which offers a master’s degree in theology. The head of the department is Metropolitan Benjamin of Vladivostok and Primorsk himself, with Bishop Innokenty of Ussuriysk serving as the senior professor. Bishop Innokenty and I then visited the Church of the Dormition in Vladivostok, of which he is the dean. — Where did you go after Vladivostok? — To Nakhodka. There we were met with a wonderful reception once again, and by the Russian people and their profound faith. I performed the liturgy twice — once in Vladivostok and once in Nakhodka; in Vladivostok with Metropolitan Benjamin in Nakhodka with Bishop Nikolai. The Patriarch had divided large dioceses into several manageable parts. Such a division had been discussed as far back as the Great Council of 1917. The distances between parishes here are massive, and a bishop is simply unable to traverse them, however much he would like to. There was even a saying, that some priests would only see their bishop once in a lifetime — at their ordination. So now the vast Primorsk diocese has become a metropolis, containing three dioceses. Metropolitan Benjamin sits at its head, with Innokenty of Ussuriysk serving as his auxiliary, and Bishops Nikolai of Nakhodka and Gurii of Arsenyev overseeing the other two. — I saw a photograph on the website of you placing flowers on a memorial. What is this memorial for? — This is a memorial for a mother waiting for her children, who have perished at sea. Nakhodka is, after all, a port.

— And the village near Nakhodka — is that the one settled by repatriates from Australia? — Yes, they are the ones who received us. And the first thing that I saw when I came into the dining hall were large portraits of Emperor Nicholas II and the Empress Alexandra Fyodorovna. The bishop himself says that Russia needs a tsar. That is the type of thing I heard there. It’s gladdening but somehow difficult to believe. Then we traveled to Irkutsk. We performed the midnight liturgy there, and then visited the Monastery of the Nativity of the Theotokos. I asked the abbess, “How do you survive here? Where do you get the resources?” She told me that they do everything themselves. They have 740 hectares of land, with livestock, chickens, ducks, and sheep. The nuns spin wool and make blankets out of it. They grow vegetables and fruits, and they have five ponds in which they farm fish. In short, they feed and clothe themselves. Otherwise, survival is impossible. There just isn’t enough money. It was nice to see that all of the monks and nuns that I met were educated people. It is very gratifying that people with a higher education seek out the monastery. — The intelligentsia kindled the revolution, put a lot of effort into stamping out the faith of the people, and destroyed Russia. Now it is restoring it — the spiritual revival of the nation is being generated by the intelligentsia. It’s as though things have come full circle. — Yes, and the mockery and slander of Empress Alexandra Fyodorovna was spawned by the intelligentsia as well. Now, in any church you might visit, you will see the icon of the Tsar-Martyr and the royal family. There is a chapel, built in honor of the Icon of the Mother of God “Derzhavnaya” [Sovereign] and the martyred royal family at the Monastery of the Nativity of the Theotokos. I saw the Tsar’s portrait in many places. For example, we were passing through a village near Nakhodka where the town church was under restoration. We were invited to visit a home, which had beVOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

70 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ «люди открыли свои души...» Николая II. Я обратил на него внимание и сказал владыке Николаю, что это отрадно видеть нам, потомкам беженцев из России. И владыка рассказал, что этот портрет недавно поместили. Во времена коммунизма его там, конечно, не было. Люди прятали и хранили портреты и все, что было связано с царской семьей. Сейчас всё возвращают. И в трапезной под храмом в Уссурийске на прощальном ужине мы видели большие портреты государя Николая Александровича и государыни А лександры Федоровны. Во многих местах мы также видели икону нашего святителя Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна, его очень почитают в России. После Уссурийска мы поехали в город Арсеньев. Мне особо запомнилось, как мы с владыкой Гурием, правящим архиереем той области, ездили в село Муравейка. Когда мы туда приехали, вокруг были только горы и леса. Мне показалось, что я попал с помощью машины времени в прошлое, в XIX век. Единственный признак нашего века — это пара стоявших там автомобилей. Но уберите эти машины, и нельзя точно сказать, где вы находитесь: в XIX, XX или XXI веке. В этом селе владыка Гурий приобрел домик под церковь. Он поставил купол и разделил одну из комнат на две части — на алтарь и саму церковь, где народ молится. Другая часть — это кухонька со столом, где можно принимать людей, напоить их чаем. Народ здесь мало что понимает, но жаждет знать. Владыка Гурий приехал в Муравейку освящать колодец. Представьте себе: слякоть, зима, а он в малом облачении, в мантии. Конечно, мантию высоко держали прислужники. Оказалось, что забыли кропило. Владыка не растерялся: у него были четки с большой кистью, которые он использовал как кропило и всех хорошенько омочил. Вода из колодца была вкусна, как, впроВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

чем и угощение на той маленькой кухне. Владыка поделился: «Люди здесь не понимают и не знают, но хотят знать о Христе, и для меня этого достаточно». Вот такой миссионерский архиерей. Он ездит в самые отдаленные места, в деревни, где дорог нет, — на большом джипе. Другой автомобиль здесь не подойдет: нигде не проедешь. Мы ездили также в тайгу, где владыка Гурий строит скит. В скиту подвизаются трое монахов. Смотришь на них, и снова кажется, что попал в средневековье. Маленькие кельи, где кроме кроватей из досок и уголка с иконами ничего нет. И печка, конечно. Я спросил одного из монахов: «Простите за нескромный вопрос, как вы моетесь? Я вижу, что у вас никаких условий нет». Он говорит: «Владыка, у нас есть баня!» — Были у Вас еще какие-то памятные встречи? — Когда мы уезжали из Арсеньева обратно во Владивосток, после прощального молебна я уже садился в автомобиль, когда ко мне подошел пожилой казак. Я удивился: что такое? А он снимает с себя нагайку и дает мне: «Это на память от нас». Меня это очень тронуло. В Уссурийске нам также вручили знак, который там носят старшие казаки. Кроме того, подарили мне казачий кинжал и попросили такой же передать нашему владыке митрополиту Иллариону. — И Вас пропустили на таможне в Америке? — Я положил в чемодан, перекрестил и сказал: «Господи, если есть Твоя воля, пусть это попадет в Америку»! И попало. — Ваше самое сильное впечатление... — Народ. — Вы хотели бы вернуться? — Обязательно. Причем именно в российскую глубинку. Меня одна семья уже давно приглашала, а я все от казыва лся, дума л: да леко ехать, зачем, почему. Но вот после поездки с Курской иконой Божией

Матери, я совсем по-другому смотрю на российскую глубинку, и я обязательно туда еще поеду. — Вы архиерей Русской Православной Церкви Заграницей. Знают ли в Приморье о том, что такое Зарубежная Церковь? Вы также представитель белой эмиграции, как люди на Вас реагировали? — Меня представляли как зарубежного архиерея, поясняли, что есть такая Русская Православная Церковь Заграницей, что люди бежали во время революции, сохранили свою веру, храмы; что из-за политических причин было разделение, которое преодолели в 2007 году. Народ был явно заинтересован: кто ты такой, откуда, хотели знать более подробно. В Арсеньеве я с амвона рассказал о том, как моя семья бежала, как сохранили веру и русский язык; сказал, что я не единственный такой, а лишь пример многих; подчеркнул, что русские за границей дорожат и любят Россию и сохраняют веру, язык и культуру. Поделился воспоминаниями, что некоторых из нас даже били в американских школах в 60-е годы; я, правда, под кулак не попал, но моих товарищей избива ли в школе до крови, потому что раз ты русский, значит — коммунист. Тогда была настоящая холодная война. Народ в России знал, что мы изза рубежа, но принимали нас как своих. Как относились к нам, какие подарки преподносили! Никто не обязан был делать подарки, как и казак не обязан был снимать свою нагайку с формы и передавать ее человеку, которого он, может, в своей жизни никогда больше не увидит. Люди открыли свои души. Это было видно.

“the people opened up their souls...” DIOCESAN LIFE

longed to a priest prior to the revolution. It was, of course, somewhat decrepit, but they were intent on preserving it. At the time of the revolution, the priest who owned the home, was gunned down alongside his family by the Bolsheviks. Today, a portrait of Tsar Nicholas II hangs in the house. When I noticed it, I mentioned to Vladyka Nikolai how heartening it was to us as descendants of Russian refugees. Vladyka said that the portrait had been placed there only recently. During Communism, it could not possibly have been kept in that place. People had to hide such portraits, and anything else having to do with the royal family. Now these things are being brought back. We saw oil paintings of His Majesty Nikolai Alexandrovich and Her Majesty Alexandra Fyodorovna displayed in the dining hall where we had our farewell dinner in Ussuriysk. We also saw the icons of our St. John of Shanghai and San Francisco the Wonderworker in many places. He is truly revered in Russia. After Ussuriysk we moved on to the city of Arsenyev. My travels to the village of Muraveika with Vladyka Gurii, the reigning bishop of that area, were particularly memorable. When we arrived, all I could see were mountains and forest. It seemed to me that I had stepped into a time machine and came out in the nineteenth century. The only indication that we were in the modern day was a pair of cars nearby. If they had not been there, it would be impossible to say with any certainty what century one was in: the nineteenth, the twentieth, or the twenty-first. V l adyk a Gur i i had acqu i red a house in this village and turned it into a church. He erected a cupola and split one of the rooms into two halves—one for an altar, one for a nave, where people gather to pray. The other room in the house is a little kitchen with a table, where he can receive guests and serve them tea. The local people aren’t particularly educated in the faith, but they do have a thirst for knowledge. Vladyka Gurii had come to Muraveika to bless a well. Imagine: It’s the middle of winter, it’s sleeting, and he’s in his lesser verstments and manti-

ya. Naturally, the altar boys held the mantle up as high as they could. It turned out that he had forgotten the kropilo [aspergillum], but the vladyka didn’t miss a beat. He used the generous tassel of his chotki [prayer rope] to give everyone a good sprinkling. The well water was sweet, as were the refreshments in that little kitchen. Vladyka shared the following with me: “The people here don’t understand or know much of the faith, but they want to know Christ, and that is enough for me.” What a missionary this bishop is! He treks through the most remote areas, to villages with no roads, in a big jeep. No other car will make it; there simply is no way to drive through. We also traveled to the taiga, where Bishop Gurii is building a skete. There are three monks laboring at the skete. Looking at them, you feel like you’ve arrived in the Middle Ages. Tiny cells that hold nothing but a bed of boards and icons in the corner. And a stove, of course. I asked, “Forgive me for the indelicate question, but how do you bathe? I see that you have no amenities for it.” He, in turn, replied, “Vladyka, we have a banya [sauna]!” — Did you have any other memorable encounters? — We were about to depart from Arsenyev and head back to Vladivostok. We completed the farewell moleben and I was getting into the car when an elderly Cossack approached me. I thought to myself, “What could this be about?” Then the man took his nagaika [horse whip] off and gave it to me. “To remember us by,” he said. In Ussuriysk, we received the same token. It’s worn by Cossacks. I was also presented with a Cossack dagger and entrusted with another to give to our Metropolitan Ilarion. — And they let you through customs in the U.S.? — I put it in my suitcase, made the sign of the cross over it and said, “Lord, if it is Your Will, let this make it to America!” And it did. — What made the strongest impression? — The people. — Would you like to go back? — Definitely. I had been receiving in-

vitations from this one family, but I always declined, thinking, “It’s too far and what would be the point?” The trip with the Kursk Root Icon opened my eyes, and I am determined to visit the Russian interior again. — You are an archbishop in the Russian Orthodox Church Outside of Russia. Do people in Primor’ye know that there is such a thing as an Orthodox church outside of Russia? You are also a representative of the White Emigration. How did people react to you as such? — I was presented as a bishop from abroad. It was explained to the people that there exists a Russian Orthodox Church Outside of Russia, that the people who f led during the Revolution conserved their faith and built churches, that, for political reasons, there was a schism, which we rectified in 2007. People were interested. They wanted to know the details of who I was and where I was from. In Arsenyev, I stood at the amvon [pulpit] and told the story of my family, how they fled, how they maintained their faith and preserved the Russian language. I told the people that I was not unique in this respect, but one of many, and I emphasized that the Russian people abroad love and treasure Russia, clinging to its faith, language, and culture. I even shared some memories of being a schoolchild in the 1960s. Luckily, I had been spared the fist, but many of my fellows regularly endured a bloody beating — if you were Russian, you were assumed to be a Communist too. That was the reality of the Cold War. The people in Russia knew we had come from overseas, but they welcomed us as their own. How kind they were! How generous! Not one of them was obligated to give us anything — just as the Cossack had not been obligated to take the nagaika from his uniform and give it to a person he would likely never see again in his lifetime. The people opened up their souls to us — that much was clear. Translated by Maria Wroblewski

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Скажите, батюшка

72 «Скажите, батюшка...» Кому и когда подавать милостыню?

Кому и когда подавать милостыню? Протоиерей Евгений Грушецкий, церковь св. Иоанна Кронштадтского (Сан-Диего)

По просьбам наших читателей открываем новую рубрику «Скажите, батюшка...» Присылайте свои вопросы! дает каких-то ответных действий от тех, кто пользуется ею: вы или должны показать, что ищете работу, или принести справки, что действительно нуждаетесь, а не лицемерите и не тунеядствуете. В этом отношении показательна статья Владимира Берхина «Когда милость во вред» на портале «Православие и мир» (публикация от 1 июня 2013 года). Автор призывает быть более разборчивыми всех, подающих милостыню, и стараться различать тех, кто истинно нуждается, от нечестных просителей. Чтобы подобные статьи не смущали нас и не препятствовали нам проявлять любовь Христову ко всем просящим, я думаю, будет уместным привести небольшую заметку о милостыне одного из самых известных человеколюбцев прошлого столетия — св. прав. Иоанна Кронштадтского, который сумел сохранить самое главное в своей благотворительности: любовь к униженным и оскорбленным (из книги «Моя жизнь во Христе»).

з Евангелия мы знаем, что Христос заповеда л, во-первых, давать всем просящим, во-вторых, ничего не ожидать в ответ. Этого правила держались и первые христиане, и новокрещенная Русь — достаточно вспомнить великого князя Владимира с его кормлением нищих и всех нуждающихся. В Византии такими человеколюбцами были святитель Иоанн Златоуст, святитель Иоанн, патриарх Александрийский, и, конечно же, святой праведный Филарет, прозванный Милостивым. Мне кажется, мы должны различать личное милосердие, милостыню, и организованную благотворительность, представители которой по преимуществу и поднимают подобные вопросы. Всякая организованная благотворительность, будь она общественная или государственная, всегда ожи-

Святой праведный Иоанн Кронштадтский О милостыне Смотря на мир Божий, я везде вижу необыкновенную щедрость Божию в дарах природы; поверх♦

«Щедротам Господним нет числа. Смотрите, чего не доставляет земля летом и осенью! Так всякий христианин подражай щедротам Господа, да будет трапеза твоя открыта всякому, как трапеза Господня» (св. прав. Иоанн Кронштадтский, «Моя жизнь во Христе»). ♦ ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

ность земли — это как бы богатейшая трапеза, приготовленная в изобилии и разнообразии самым любящим и щедрым Хозяином; недра вод также с лужат насыщению человека. Что говорить о животных — четвероногих и птицах? И здесь сколько щедрости в доставлении пищи и одежды человеку! Щедротам Господним нет числа. Смотрите, чего не доставляет земля летом и осенью! Так всякий христианин подражай щедротам Господа, да будет трапеза твоя открыта всякому, как трапеза Господня. Скупой — враг Господа. Все неправды человеческие предоставь Господу, ибо Бог есть Судия, а сам люби прилежно от чистого сердца всякого да помни, что ты сам великий грешник и нуждаешься в милости Божией. А чтобы заслужить милость Божию, надо всячески миловать других. Любовь к ближнему должна так говорить в тебе: «Хотя он и имеет, но не худо, если я увеличу его благосостояние (а сказать правду, одна или две-три копейки не очень-то увеличат и поправят его благосостояние). Мне подает Бог, почему же мне не подать нуждающемуся? Говорю: нуждающемуся, ибо кто станет протягивать руку без нужды? Если бы ты сам только по заслугам получал от Бога дары Его бл а го с т и, т о, бы т ь може т, должен был бы ходить нищим. К тебе Бог щедр не по заслугам, да и ты сам хочешь, чтобы Он был щедр. Как же ты не хочешь быть щедрым к братьям своим, имея избытки?» Господи! Отврати очи мои от людей с жестоким сердцем,

When is almsgiving appropriate, and to whom should I give? Protopriest Eugene Grushetsky, St. John of Kronstadt Church, San Diego

In response to the requests of our readers, we are introducing a new column: “Tell us, Father…” Please send us your questions!

he Scriptures tell us that Christ commanded first, to give to all those who ask, and second, not to expect anything in return. The early Christians, as well as those of newly baptized Rus, held fast to this rule. One need only think of how Grand Prince Vladimir fed all of the poor. In Byzantium, such charity was embodied in St. John Chrysostom, St. John the Patriarch of Alexandria, and, of course, Righteous Philaret, who was called “the Merciful.” It seems to me that we must distinguish between personal charity and the almsgiving of organized charity, the representatives of which, by virtue of their privilege, are often faced with such issues. A ny organized charity, whether it be private or state run, always expects some sort of action on the part of those to whom the aid is given. You must either demonstrate that you are looking for work, or bring documentation that you are truly in need and are not playing the hypocrite or simply being a parasite. The article by Vladimir Berkhin, “When Charity Does Harm,” published June 1, 2013, is written in this vein and is available through the website Pravmir: Orthodoxy Christianity and the World (www.pravmir.com). The author calls on us to be more selective about those to whom we give, and to attempt to differentiate between those who are truly in need from those who are being dishonest. However, in order for such ar-

ticles not to confuse us and prevent us from demonstrating Christ’s love to all those who ask, I think that it would be appropriate to refer to a brief article about charity written by one of the most widely known philanthropists of the last century: St. John of Kronstadt. St. John was a man who upheld the most vital part of charity: love toward those of us most aggrieved and humbled by life. Here is an instructive excerpt from the saint’s spiritual autobiography, My Life In Christ.

so that your feast may welcome any man, as does the feast of God. The miser — is an enemy of the Lord. Leave all of the untruths of man to the Lord, for God is Judge. You, on the other hand, must love all with tenderness and with a pure heart, and remember that you yourself are a grave sinner in need of God’s mercy. And to earn God’s mercy, you must show mercy in all ways to others. Love of thy neighbor must express itself in the following way: “Though he may not be completely wanting, could I not improve his lot a little more? (and to tell the truth, a few cents won’t cause a significant improvement in his welfare anyhow). God gives to me, so why should I not give to those in need? I say that he is in need, for what man would put his hand out were he not in need? If you were to receive God’s gifts based on your merit, then perhaps you would be the one in poverty. It behooves you to rely upon God’s generosity rather than for reward according to your merit. How could you not want to be generous toward your brothers, yourself having plenty?” Lord! Cast mine eyes away from people with callous hearts, who have no compassion for the poor, meet poverty with apathy,

St. John of Kronstadt On charity Looking upon God’s world, I see around me the extraordinary generosity of God in his gifts of nature; the surface of the earth—it is like a bountiful feast, prepared from the diverse cornucopia of a most loving and generous Host; the bowels of the earth thus serve to satiate man. What can one say of the animals — the four-legged and the birds? Here too is so much bounteousness in supplying man with food and clothing! God’s gifts are innumerable. Look at what the earth provides in summer and fall! So too must every Christian imitate the generosity of the Lord, ♦

God’s gifts are innumerable. Look at what the earth provides in summer and fall! So too must every Christian imitate the generosity of the Lord, so that your feast may welcome any man, as does the feast of God. (St. John of Kronstadt, My Life In Christ.) ♦ VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

“Tell us, Father...”

when is almsgiving appropriate, and to whom should i give? “Tell us, Father...”

«Скажите, батюшка...» Кому и когда подавать милостыню?

A receipt for charity written by St. John of Kronshtadt. From the Diocesan Archives

которые не сочувствуют бедным, равнодушно встречаются с нищетой, осуждают, укоряют, клеймят ее позорными именами и расслабляют мое сердце, чтоб не делать добра, чтоб ожесточить и меня против нищеты. О Господи мой! Как много встречается таких людей! Господи, исправь дело милостыни!.. Господи, приемли Сам милостыню в лице нищих Твоих людей. Благотвори бедному доброхотно, без мнительности, без мелочВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

ной пытливости, памятуя, что ты в лице бедного благотворишь Самому Христу. Знай, что милостыня твоя всегда ничтожна в сравнении с человеком, этим ча дом Божиим; знай, что твоя милостыня есть земля и прах; знай, что с вещественной милостью непременно должна рука об руку следовать духовная: ласковое, братское, с чистосердечною любовью обращение с ближним; не давай ему заметить, что ты одолжаешь его,

не покажи гордого вида. Подавай, сказано, в простоте, милуяй с добрым изволением. Милостыня, по Писанию, очищает всякий грех. Кто подает милостыню неохотно и с досадою, скупо, тот не познал своих грехов, не позна л самого себя. Милостыня есть благодеяние прежде всех тому, кто ее подает. Смотри же, не отнимай цены у с в о ей м и ло с т ы н и в ещ е с т в енной через неоказание духовной. Знай, что Владыка на Суде и добрые дела будет испытывать. Для человека Бог-Отец Сына Своего Единородного не пощадил, но за него отдал на смерть. Диавол, по нашему лукавству, запинает нас в добрых делах наших. Ка ж дый день просят у тебя милостыни, и давай каждый день охотно, без озлобления, без грубости и ропота: ты не свое, а Божие даешь Божиим чадам крестоносным, едва имеющим где главу подклонить; ты приставник Божия достояния, ты слуга вседневный меньшей братии Христовой, исполняй дело свое с кротостью и смирением, не скучай от него. Радуйся всякому случаю оказать ласку ближнему, как истинный х ри с т и а н и н, ус и л и в а ющ и й с я стяжать как можно более добрых дел, особенно сокровищ любви. Оказывай любовь просто, без всякого уклонения в помышления лукавства, без мелочных житейских корыстных расчетов, помня, что любовь есть Сам Бог. Если будешь иметь христианскую любовь к ближним, то будет любить тебя все Небо; если ты будешь иметь единение духа с ближними, то будешь иметь единение с Богом и со всеми небожителями; будешь милостив к ближним — и к тебе будет милостив Бог, равно и все Ангелы и святые; будешь молиться за других, и за тебя все Небо будет ходатайствовать. Свят Господь Бог наш, и ты будь таков же!

when is almsgiving appropriate, and to whom should i give? “Tell us, Father...”

judge, treat it with reproach, brand it with shameful epithets and weaken my heart so that I do no good, hardening me toward it. O my Lord! How many such people does one encounter! Lord, set the work of charity right!… Lord accept the personification of charity through us, Your humble people. Give to the poor freely, without suspicion, without petty inquisitiveness, remembering that the good you do for the beggar you are doing for Christ Himself. Know that your alms are always minuscule in comparison to the value of this person, this child of God. Know that your offerings are but ashes and dust. Know that your tangible expression of charity must be followed by charity of the spirit: treat your neighbor kindly, as a brother, with pure-hearted love; do not let him recognize that he is in your debt. Do not show pride. It is said that you should give candidly, with a joyful, open spirit. According to the Scriptures, charity washes away all sin. He who gives reluctantly, sparingly, and vexedly has not come to know his sinfulness, and thus has not come to know himself. Charity is of benefit first and foremost to him who performs it. See to it that you do not detract from your tangible expressions of charity by lacking in charity of the spirit. Know that Vladyka will weigh good deeds at the Judgment also. God the Father did not even spare his own Son for the sake of humanity, but gave Him up to death. The devil, using our corruption against us, hinders us in the performance of good deeds. Each day you are asked for mercy, and each day you should give readily, without exasperation, without rudeness and grumbling: You are not giving away what is yours, but giving away what is God’s, to His crossbearing children, with barely a place to rest their head; you are a steward of

St. John of Kronshtadt. Photo from the Diocesan Archives

God’s dominion, each day a servant to your younger brothers in Christ, carrying out your work with meekness and never tiring of it. Rejoice at every opportunity to show kindness to your neighbor, striving, like a true Christian, to perform as many good deeds as possible, especially that of giving love. Give love with candor, without your thoughts deviating to any corruption, without reckoning worldly self-interest, and always understanding that love is God Himself.

If you will tend a Christian love for your neighbor, then all of Heaven will love you; if you will be in unanimity with God and all of the heavenly powers; if you will be merciful to your neighbor — God will be merciful to you as well, and so will all of the Angels and saints; if you pray for others, then all of Heaven will intercede for you. Merciful is our Lord God, and you should be too! Translated by Maria Wroblewski

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

Епархиальные вести

76 Епархиальные вести

Diocesan Activities, spring 2014

7–8 January

19 January

16 February

A rchbishop Kyrill celebrates the First and Second Day of Nativity at Holy Virgin Cathedral, San Francisco, CA.

Bi s hop T he o do s y c e l e br a t e s t he Feast of Theophany at Holy Virgin Cathedral, San Francisco, CA.

The Local Chapter of the Order of St. Anna holds its annual solemnities in honor of its patron, St. Anna the Prophetess, with Hierarchical Divine Liturgy at Holy Resurrection Church in the morning and a litya, moleben, and banquet in the evening at the Society of Cadets and Veterans of World War I in San Francisco, CA.

9 January A rchbishop Kyrill celebrates the Third Day of Nativity at the Old Holy Virgin Cathedral, San Francisco, CA. 12 January A r c h b i s hop Ky r i l l a nd Bi s hop Theodosy attend the Sts. Cyril and Methodius Russian Church High School Yolka. 13–14 January

26 January Archbishop Kyrill serves the annual Moleben to St. Tatiana the Martyr at the Russian Center of San Francisco. In attendance are the Hon. Consul General of the Russian Federation, S.V. Petrov, with his wife, members of the Russian Diplomatic Corp, and prominent members of the San Francisco Russian community. 1 February

22–23 February Sts. Cyril and Athanasius Institute hold their Southern California symposium titled Martyrdom in Christian Life: Yesterday, Today and Tomorrow, Riverside, CA.

Archbishop Kyrill celebrates Vigil and Divine Liturgy at St. Tikhon’s Church, San Francisco, CA.

Fifth Anniversary of the Enthronement of His Holiness, Kirill, Patriarch of Moscow and A ll Russia, attended by Bishop Theodosy.

15 January

9 February

2 March

Pat rona l fea st Day of St. Ju l i a na Lasarevskaya Church, Santa Fe, NM.

Archbishop Kyrill serves the patronal feast day of the New Martyrs and Confessors of Russia Church in Mulino, OR.

In the evening, Archbishop Kyrill serves vespers followed by the Rite of Forgiveness at Holy Virgin Cathedral, San Francisco, CA.

15-16 February

3 March

Sts. Cyril and Athanasius Institute holds its annual symposium, this year entitled Martyrdom in Christian Life: Yesterday, Today and Tomorrow, in San Francisco, CA.

Clea n Monday a nd t he st a r t of Great L ent.

17–20 January Archbishop Kyrill makes a pastoral visit to Holy Trinity Monastery, Mexico City, Mexico, and concelebrates on t he Feast of T heophany w it h His Eminence, Metropolitan Hilarion of Volokolamsk.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014

27 February Name’s Day of His Eminence, Archbishop Kyrill.

Diocesan Activities

77 Diocesan Activities

17–19 March

Lenten Pastoral Conference of the Western American Diocese, Old Holy Virgin Cathedral, San Francisco, CA. Great Lent 2014 Throughout Great Lent, Archbishop Kyrill and Bishop Theodosy will conduct the Mystery of Holy Unction in various parishes of the Diocese.

COMMEMORATIVE DATES 14 January Day of the repose of Archimandrite Mitrofan (Manuylov) (+1986) 1 February Birthday of Saint Patriarch Tikhon (Belavin) 6 February D ay o f t h e r e p o s e o f Ne k t a r y (Kontsev itch), Bishop of Seatt le (+1983) 22 February Day of the repose of A rchpr iest Pavel Gribanovsky (+1994) 1 March Day of the repose of Igumen Job (Klarovitch) (+1959) and Protodeacon Nikolay Patoev (+1972) 16 March

Dear Brothers and Sisters! We, the Mission of Saint Barbara Russian Orthodox Church, located in the city of Irvine, California, need your support, participation, and help in reaching out to the community. The St. Barbara Church is the first and only Russian Orthodox parish in the area, serving Orange County, San Bernardino County, and Riverside County. A young parish formed only three years ago, it already has provided a wonderful experience in bringing the community together in the name of God. So far we have enjoyed tremendous support from our sister Coptic Church of Saint Marina that kindly allows us to use two adjacent rooms of their church for our Mission. We are grateful for their generosity, which has given us an opportunity to assemble every week for the past two years. However, St. Marina Coptic Church recently announced the possibility of moving to another location, so we now face uncertainty about our own future. Our Mission desperately needs our own building where we can continue to grow spiritually and numerically. Building a church has become an urgent necessity. We pray and work even harder, hoping that this dream will come true. It would be sad to lose such a precious opportunity to worship. A permanent Russian Orthodox Church building will be a great addition to our international community ─ a place where we can pray together, celebrate and share our warm Russian hospitality with everyone. The amount of money needed for this project is far beyond our limited financial means, yet we know that with God all things are possible (Mt 19:26), and the Apostle Paul says: I can do all things through Christ, Who gives me strength (Phil 4:13). We invite you to help the parish with donations for this project. All donations are tax deductible. Mailing address for donations: St. Barbara Orthodox Church, P.O. Box 16121, Irvine, CA 92623. You can donate also through PayPal button, through parish website. Building Savings Account with Chase Bank: Routing Number: 570301022, Savings Account Number: 3022568561, Saint Barbara Russian Orthodox

6th A nniversary of the repose of the ever-memorable Metropolitan Laurus (Shkurla) (+2008)

If you are willing to open your hearts and consider helping us to build the church, you may include your names and the names of your loved ones for commemoration. The names will be read in our weekly prayers, and your names will be listed on the blocks of our future church, once it is built.

30 March

God bless you all!

Day of the repose of Tikhon (Troitsky), Archbishop of San Francisco and Western America (+1963)

Fr. George Gulin Rector of Saint Barbara Church (916) 949-3719

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

The Russian American Community Services Association of San Francisco, Inc. 300 Anza Street,

San Francisco, CA 94118 415-387-5336 www.racssf.org

Serving 100,000 Meals a Year! Dining Room meals Serving seniors 60+ daily, suggested donation $2 per meal, pleasant company, Russian style food, academy trained chef, please come with your friends or make new ones. Call for reservations.

Meals on Wheels Home-delivered meals to frail elderly seniors and disabled adults under 60. Serving the Western half of San Francisco. Suggested donation $2.50 per meal. Specially equipped vehicles deliver fresh and hot meals.

Our Charity Projects in Russia

Iskitim Building a New Martyrs Church at the site of the most horrific gulag. Exterior finished 2013, for 2014 heating and electrical. This is at the site of the Holy Spring which brings healings.

Bestow Mercy A complete food and social service program for homeless in frigid Siberia. 142,000 meals a year, transitional housing for 150, job placement, and more. www.sotvorimilost.ru.

Teplohod Sponsoring the St. Andrew the First Called Mission. 2006-2013 this Mission enabled 5,000 Baptisms and over 35,000 medical screenings. This annual 17 day cruise on Siberian rivers to remote villages is staffed with five clergy and twelve medical specialists, plus social workers.

Poklonny Crosses Placing Crosses in remote villages in Siberia as memorials to the families of those in the Diaspora who did not escape the 20th century atrocities.

Project Life In collaboration with Novosibirsk Orthodox Center for Protection of Unborn Life, helping mothers who choose not to abort, and low income families with small children. Helping with food, clothing, strollers, diapers, and counseling.

“Steep Hill”–“Krutaya Gorka” district in Omsk, Siberia Supporting Fr. Antony in his project to house children disabled from birth and being pushed out of system on 18th birthday. Project will build initial housing for 10 during 2014.

s p i r i t u a l

spring

весна

д у ховная

T H E J O U R N A L O F T H E W EST ER N A M ER I CA N D I O C ES E (RO C O R)

ow beautiful upon the mountains are the feet of him that bringeth good tidings, that publisheth peace; that bringeth good tidings of good, that publisheth salvation; that saith unto Zion, Thy God reigneth! King James Version of Isaiah 52:7.

At Spiritual Spring, we are not striving to enhance the profits of a big publishing house or to sell the products of advertisers — we’re working for you. As a nonprofit magazine, we try to combine honest journalism, our love for Christ, and you, the reader. To survive, we need you, our highly valued readership. Your tax-deductible donation will help the magazine endure, even in a tough economy. Don’t forget, you can also offer a subscription to a friend or a loved one as a gift. We would like to extend our sincere gratitude to our wonderful sponsors, without whom this magazine would not be possible: His Eminence, Kyrill, Archbishop of San Francisco and Western America The Consulate General of the Russian Federation The Russian Home of St. Vladimir The St. John of Kronstadt Care Center The St. John’s Volunteers The Russian American Women’s League The Russian American Community Services Association of San Francisco, Inc. The Russkiy Mir Foundation

please contact us about advertising your business in Spiritual Spring!

Are you interested in subscribing to Spiritual Spring? Our suggested donation for your subscription is $28 per year + $14 shipping ($42 total).

598 15th Ave., San Francisco, CA 94118 wadeditorial@gmail.com 1 (925) 565–4948

VOL. 2 (№1) 2014 SPIRITUAL SPRING

aaaa

aaa

aa a spring s p i r i t u a l

aaa

весна

д у ховна я

Vol.2 (№1) 2014 + THE JOURNAL OF THE WESTERN AMERICAN DIOCESE (ROCOR)

in the next issue:

aaaaa

Theme of the Issue: Commemorating the 20th Anniversary of St. John’s Glorification Тема номера: 20-летие прославления святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца Previously unpublished letters of St. John’s parents Письма родителей святителя Иоанна (публикуются впервые)

Contemporary miracles of St. John Случаи чудесной помощи по молитвам святителя Иоанна

ВЕСНА ДУХОВНАЯ

Церковно-общественный орган Западно-Американской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Печатается с благословения Его Высокопреосвященства Архиепископа Кирилла. Western American Diocese (ROCOR) 598 15th Ave., San Francisco, CA 94118 wadeditorial@gmail.com ВЕСНА ДУ ХОВНА Я №1 (3) 2014 www.wadiocese.com