Spiritual Spring Issue 8 by Evelina Phemister

s p i r i t u a l

spring

весна

TABLE OF CONTENTS

д у ховна я

Vol.3 (№2) 2015 + THE JOURNAL OF THE WESTERN AMERICAN DIOCESE (ROCOR)

4 5

Слово Его Высокопреосвященства Кирилла, архиепископа Сан-Францисского и Западно-Американского A Word from His Eminence Kyrill, Archbishop of San Francisco and Western America

Врата Небесные / Gates of Heaven EDITOR-IN-CHIEF Archbishop Kyrill

12 Боговидение в красках архимандрита Киприана 13 The Vision of God in the Palette of Archimandrite Cyprian

SENIOR EDITOR Archimandrite Irenei

Тема номера / Theme of the Issue

EXECUTIVE EDITOR Zoya Gradov EDITORS V. Rev. Eugene Grushetsky V. Rev. Paul Volmensky V. Rev. Abbot James (Corazza) Rev. Dimitri Jakimowicz Lisa Joanna Smith Natalia Ermakova Dimitry Bobroff DESIGN Evelina Phemister Irina Neumann Gavrilov DISTRIBUTION Oxana Sapronova PHOTOS Photo Archive and Website of the Western American Diocese V. Rev. Peter Perekrestov Rev. Dimitri Jakimowicz Helen Nowak Oxana Sapronova Xenia Wren Evelina Phemister COVER Irina Neumann Gavrilov

20 Духовенство Кафедрального Собора 21 The Clergy of the Cathedral 38 Старосты Кафедрального Собора 39 Wardens of the Cathedral 40 Сестричество Кафедрального Собора 41 The Sisterhood of the Cathedral 42 «До самой смерти нужно держаться за края ризы Церкви» 43 “Hold Onto the Hem of the Church’s Vestments Until Your Last Breath” 46 Миссионерский форпост 47 Missionary Outreach 54 Мой Собор 55 My Cathedral

Люди Божии / God’s People 60 Авва 61 Abba 66 Воспоминания о владыке Антонии 67 Memories of Vladyka Anthony 68 Благочестие Святителя 69 The Piety of a Hierarch 72 «Поминайте, дети, отца Афанасия» 73 “Remember, O Children, Father Afanasy”

Православная семья / The Orthodox Family 88 Четыре поколения при Кафедральном Соборе 89 Four Generations at the Cathedral

Вера и молодость / Young and Orthodox 94 Лицей св. Иоанна: путеводная звезда православного образования 95 St. John’s Academy: A Beacon of Orthodox Education

MARKETING Julia Godzikovskaya Xenia Wren

98 Под покровом святых Кирилла и Мефодия 99 Under the Protection of Sts. Cyril and Methodius

PUBLISHER Western American Diocese (ROCOR)

102 Обращение архиепископа Иоанна к пастве о построении храма 103 Archbishop John Addresses the Faithful About Building a Cathedral

Facing page: Icon of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow”

Из истории епархии / Our Diocese’s History 104 История строительства Кафедрального Собора в Сан-Франциско 105 The History of the Construction of the Cathedral in San Francisco

По молитвам святителя Иоанна / Contemporary Miracles of St. John 120 «Святителю отче Иоанне, моли Бога о нас!» 121 “Holy Hierarch John, Pray to God for Us!”

Жизнь епархии / Diocesan Life 124 От всероссийского пастыря ко вселенскому 125 From the Pastor of All Russia to the Pastor of All

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

4 СЛОВО ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА САН-ФРАНЦИССКОГО И ЗАПАДНО-АМЕРИКАНСКОГО

СЕРДЦЕ ЕПАРХIИ Пятидесятилѣтній Юбилей Новаго Собора Пресвятой Богородицы +Кириллъ, Архiепископъ Санъ-Францисскiй и Западно-Американскiй

2015-мъ году Соборъ въ честь Иконы Божіей Матери «Всѣхъ скорбящихъ Радости» праздновалъ пятидесятилѣтіе завершенія его строенія. «Новый Соборъ», (въ отличіе от «Стараго Собора» Пресвятой Богородицы, размѣщеннаго на ул. Фултонъ), по окончаніи строительства, сталъ насущнымъ воплощеніемъ той любви, которую питало русское разсѣяніе Христу и Его Церкви, несмотря на финансовыя и физическія трудности, перенесенныя русскими людьми въ 20-мъ вѣкѣ. Для людей не-русскаго произхожденія, онъ сталъ нагляднымъ оріентиромъ, свидѣтельствующимъ о присутствіи русскихъ въ Санъ Франциско. Къ концу 20-го вѣка и начала 21-го, благодаря прославленію Свят. Іоанна и возрожденію свободной Россіи, Соборъ сталъ опредѣляющимъ символомъ Русской Православной Церкви Заграницей для русскихъ, проживающихъ на родинѣ. Съ 2007-го года, внутренній и внѣшній видъ Собора украсилъ обложки книгъ, журналовъ и вебъ-сайтовъ, являясь символомъ двухъ примирившихся частей единой Русской Церкви. Вдобавокъ, Соборъ былъ запечатлѣнъ множества разъ въ не-православныхъ періодическихъ изданіяхъ, и, безусловно, въ тысячахъ и тысячахъ частныхъ фотографіяхъ. Немного храмовъ въ православномъ мірѣ такъ тѣсно идентифицированы съ одной специфической Помѣстной Церковью, какъ Соборъ Пресвятой Богородицы въ Санъ Франциско. Соборъ Пресвятой Богородицы, какъ и всѣ православные соборы и храмы, конечно, былъ мѣстомъ значительныхъ священнодѣйствій: крещеній, свадебъ, рукоположеній, отпѣваній, панихидъ, молебновъ и т. д. Однако, помимо этихъ рядовыхъ приходскихъ событій, подъ сводами Собора Пресвятой Богородицы происходили значительныя событія въ жизни Русской Церкви, которыя навсегда оставили свои слѣды въ исторіи. Прославленіе святыхъ Русской Православной Церковью Заграницей: преп. Германа Аляскинскаго, Святителей Иннокентія Московскаго, Николая Японскаго, и, конечно, Свят. Іоанна Шанхайскаго и Санъ-Францисскаго. IV-й Всезарубежный Соборъ, опредѣлившій путь къ примиренію Русской Церкви былъ проведенъ при Соборѣ Пресвятой Богородицы. Слѣдуетъ намъ упомянуть и множество ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

видныхъ церковныхъ дѣятелей, приходящихъ молиться въ Соборъ Пресвятой Богородицы: Патріархи Сербской Православной Церкви Павелъ и Ириней; Митрополиты Филаретъ, Виталій, Лавръ и Иларіонъ —Первоіерархи Русской Православной Церкви Заграницей; Блаженнѣйшій Митрополитъ Кіевскій Онуфрій; Митрополиты Іосифъ (Антіохійской Церкви), Иларіонъ Волоколамскій, Амфилохій Черногорскій, и многіе другіе. Черезъ двери Собора Пресвятой Богородицы проходили царственные и королевскіе персоны, для того, чтобы помолиться и искать заступничество свят. Іоанна: Е.И.В. Великая Княгиня Марія Владиміровна — Глава Россійскаго Императорскаго Дома, и Е.К.В. Принцъ Александръ и Его супруга Е.К.В. Принцесса Екатерина Сербскіе. Политическіе дѣятели, дипломаты и знаменитости также приходили въ Соборъ, въ поискѣ утѣшенія чрезъ молитву Всемогущему Богу. Однако, все это блѣднѣетъ по сравненію съ тѣмъ дѣйствіемъ, которое совершается внутри стѣнъ Собора Пресвятой Богородицы каждое утро — когда простые вино и хлѣбъ пресуществляются въ Кровь и Тѣло Господа и Спасителя нашего Іисуса Христа. Именно ради этой великолѣпной простой цѣли и былъ построенъ Соборъ Пресвятой Богородицы. Онъ не былъ построенъ быть сцѣной или монолитомъ помпезности и величія, а для того, чтобы быть священнымъ, тихимъ пространствомъ, которое могло бы привлечь и вмѣстить какъ можно больше людей, дабы они смогли бы участвовать въ Божественной Тайнѣ, Которую заповѣдалъ намъ Господь, ради нашего спасенія. Митрополитъ Николай (Ярушевичъ) Крутицкій и Коломенскій писалъ: «Въ нашемъ святомъ храмѣ на Престолѣ Божіемъ приносится Безкровная Всемірная Жертва — та же, какую принесъ Господь Іисусъ Христосъ на Своемъ Голгоѳскомъ Крестѣ. За этой Божественной службой мы какъ бы стоимъ на Голгоѳѣ въ тотъ самый моментъ, когда Господь испускалъ послѣдній вздохъ на Крестѣ, когда небо примирялось съ землей, и изъ устъ Христовыхъ раздался возгласъ: “Совершилось”»1. Именно съ такимъ чувствомъ благоговѣнія въ сердцахъ нашихъ слѣдуетъ намъ входить, стоять и мыслить о Соборѣ Пресвятой Богородицы. Это не просто средо-

A WORD FROM HIS EMINENCE KYRILL, ARCHBISHOP OF SAN FRANCISCO AND WESTERN AMERICA 5

HEART OF THE DIOCESE The New Holy Virgin Cathedral on Its Fiftieth Anniversary +KYRILL, Archbishop of San Francisco and Western America

St. John of Shanghai and San Francisco. Icon by Tatiana Romanova Grant.

n 2015, the Cathedral of the Icon of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” celebrated the fiftieth anniversary of the completion of its construction. The “New Cathedral” (as opposed to the Old Cathedral of the Holy Virgin, located on Fulton Street), once completed, became a physical manifestation of the love the Russian diaspora had for Christ and His Church despite financial and physical hardship suffered by the Russian people in the twentieth century. To the non-Russians, it became the identifying landmark of the Russian presence in San Francisco. By the late twentieth century and the twenty-first century, owing to the glorification of St. John and the emergence of a free Russia, the Cathedral

became one of the identifying symbols of the Russian Orthodox Church Outside of Russia to Russians living in the homeland. Since 2007, the Cathedral’s interior and exterior have graced the covers of books, journals, magazines, and websites as a symbol of the two reconciled halves of the one Russian Church. In addition, the Cathedral’s image has been captured numerous times in non-Orthodox periodicals, and most likely, in thousands upon thousands of private photographs. Few churches in Orthodoxy have been made so identifiable with one specific Local Church as the Holy Virgin Cathedral. Holy Virgin Cathedral, like all Orthodox cathedrals and churches, has of course had its significant sacramental events: baptisms, weddings, ordinations, funerals, panihidas, molebens, etc. However, in addition to these regular parish events, underneath the arches of Holy Virgin Cathedral, significant events in the life of the Russian Church have taken place that forever left their mark in history: the glorification of saints by the Russian Church Abroad Sts. Herman of Alaska, Innocent of Moscow, Nicholas of Japan and, of course, St. John of Shanghai and San Francisco. The Fourth All-Diaspora Council, which paved the way for reconciliation of the Russian Church, was held at Holy Virgin Cathedral. We should also mention the numerous dignitaries that have come to pray at Holy Virgin Cathedral: Patriarchs Pavel and Irenej of the Serbian Orthodox Church; Metropolitans Philaret, Vitaly, Laurus, and Hilarion, First Hierarchs of the Russian Church Outside of Russia; His Beatitude Metropolitan Onuphry of Kiev; and Metropolitans Joseph of the Antiochian Church, Hilarion of Volokolamsk, Amfilohije of Montenegro, and numerous others. Through the doors of Holy Virgin Cathedral, royalty have also walked to pray and seek the intercession of St. John: H.I.H. Grand Duchess Maria Vladimirovna, Head of the Russian Imperial House, and H.R.H. Prince Alexander and His consort H.R.H. Princess Katherine of Serbia. Statesmen, diplomats, and celebrities have also come to the Cathedral to seek consolation through prayer to Almighty God. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

6 СЛОВО ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА САН-ФРАНЦИССКОГО И ЗАПАДНО-АМЕРИКАНСКОГО точіе общественной жизни, гдѣ проходятъ мѣропріятія, хоры поютъ и люди собираются; въ реальности, это наша епархіальная Голгоѳа, гдѣ мы вокругъ собираемся ради молитвы и участія въ смерти Христа и, окончательно, въ Его Свѣтломъ Воскресеніи. Это то, что должно быть заложено въ нашихъ сердцахъ, когда мы входимъ въ Соборъ Пресвятой Богородицы, и, вообще, въ каждый храмъ, посвященный нашему Богу. Да, въ нашемъ Соборѣ Пресвятой Богородицы находятся мощи святыхъ и чудотворныя иконы, но важно ли это, когда мы забываемъ и бѣжимъ отъ Того, отъ Котораго всѣ эти священные предметы получаютъ Свою Божественную силу? Въ теченіе сего пятидесятилѣтняго юбилея, будемъ перенаправлять наши духовные взоры отъ отвлеченій, которыя мы считаемъ столь важными въ приходской жизни. Вмѣсто этого, сосредоточимся на томъ, что дѣйствительно важно для каждаго православнаго христіанина, и что является истиннымъ основаніемъ для каждаго прихода, а именно Божественныя Тайны Господа и Спасителя нашего Іисуса Христа — переданныя намъ ради того, чтобы мы всѣ смогли быть воспріемниками дарованнаго Имъ спасенія. 1. Ж урналъ Московской Патріархіи, № 8, 1949 г.

His Eminence, Archbishop Kyrill releases a dove during the Blessing of the Water ceremony, on the Feast of Theophany, January, 2012. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

A WORD FROM HIS EMINENCE KYRILL, ARCHBISHOP OF SAN FRANCISCO AND WESTERN AMERICA 7

However, all this pales in comparison with one act that occurs within the walls of Holy Virgin Cathedral every morning: when simple wine and bread are transformed into the Blood and Body of Our Lord and Saviour Jesus Christ. It was for this one magnificent simple purpose that Holy Virgin Cathedral was built. It was not constructed to be a stage or a monolith of pomposity and grandeur, but a still, sacred space that could welcome and hold as many people as possible so that they may partake of the Divine Mystery Our Lord entrusted to us for our salvation. Metropolitan Nikolai (Yarushevich) of Krutitsky and Kolomensky wrote, “In our Holy Temple on the Throne of God we offer the Bloodless and All-Peaceful Sacrifice—the exact same one that our Lord Jesus Christ brought forth on His Golgotha Cross. During this Divine Service, we were as if standing on Golgotha at that very moment when the Lord released His last breath on the Cross, Heaven reconciled with the earth, and from the lips of Christ came the last utterance before death: ‘It is finished.’”1 It is with this reverence in our heart that we should enter, stand within, and think about Holy Virgin Cathedral. It is not merely a community focal point where events occur, choirs sing, and people gather; in reality, it is our diocesan Golgotha, where we gather around to pray and take part in Christ’s death and, ultimately, His Glorious Resurrection. This is what should be embedded in our hearts as we enter Holy Virgin Cathedral, and for that matter, every temple dedicated to our God. Yes, there are relics of saints and miraculous icons in our Holy Virgin Cathedral, but what does that matter when we forget and avoid Him from Whom these sacred objects receive their Divine power? At this fiftieth anniversary, let us refocus our spiritual eyes away from the distractions we think are so meaningful to parish life. Let us instead focus on that which is truly integral to each and every Orthodox Christian and is the real foundation of any parish: the Divine Mysteries of Our Lord and Saviour Jesus Christ, imparted to us so that we can all be part of His Salvation. 1. Journal of the Moscow Patriarchate; No. 8, 1949.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

8 СЛОВО ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА САН-ФРАНЦИССКОГО И ЗАПАДНО-АМЕРИКАНСКОГО

2 5

3 Photos by Helen Nowak ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

A WORD FROM HIS EMINENCE KYRILL, ARCHBISHOP OF SAN FRANCISCO AND WESTERN AMERICA 9

1. Greeting Metropolitan Hilarion, First Hierarch of the ROCOR. 2. Great and Holy Thursday, The Washing of the Feet. 3. The Exaltation of the Life-Giving Cross, All-Night Vigil. 4. His Holiness, the Serbian Patriarch Irenej, with His Grace, Longin, Bishop of New Gracanica, Midwestern American Diocese. 5. Visit of Svetlana Medvedeva, wife of Dmitry Medvedev, then President of the Russian Federation. 6. Visit of H.I.H. Grand Duchess Maria Vladimirovna, Head of the Russian Imperial House.

7. His Eminence Archbishop Kyrill greets Their Royal Highnesses Crown Prince Alexander and Crown Princess Katherine of Serbia in 2008 at Holy Virgin Cathedral in San Francisco. Photo courtesy of Bishop Maxim. +

1. Встреча Митрополита Илларионa, Первоиерархa Русской Православной Церкви Заграницей. 2. Великий Четверток. Чин омовения ног. 3. Всенощное бдение на праздник Воздвижения Креста Господня. 4. Его Святейшество Ириней, Патриарх Сербский (справа) и Его Преосвященство Лонгин, епископ Ново-Грачаничский (слева). 5. Визит Светланы Медведевой, супруги Дмитрия Медведева, бывшего в то время президентом РФ. 6. Визит главы Российского Императорского Дома Великой княгини Марии Владимировны. 7. Его Высокопреосвященство архиепископ Кирилл встречает Е.К.В. Принца Александра и его супругу Е.К.В. Принцессу Екатерину Сербских в Соборе Пресвятой Богородицы. Сан-Франциско, 2008 год. Фото любезно предоставлено епископом Максимом. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

10 СЛОВО ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА КИРИЛЛА, АРХИЕПИСКОПА САН-ФРАНЦИССКОГО И ЗАПАДНО-АМЕРИКАНСКОГО

May 6th–14th, 2006, the Cathedral hosted an event of great historical significance—The 4th All-Diaspora Council of the Russian Orthodox Church Outside Russia. This Sobor, under the leadership of then First Hierarch, Metropolitan Laurus, considered establishing normal relations with the Moscow Patriarchate. Representatives of the Church of Russia (MP) and the Church Outside Russia had spent three years developing an agreement. With the blessing of the Synod of Bishops of ROCOR, this council agreed to the reconciliation with the Moscow Patriarchate, paving the way to an Act of Canonical Communion. Metropolitan Laurus and Patriarch Alexei II signed the official Act of Canonical Communion on the Feast of the Ascension of Our Lord, May 17, 2007, at the Cathedral of Christ the Saviour in Moscow. This reestablishment of the fullness of Communion, reunited the two parts of the Russian Church which had been estranged for more than 70 years. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

A WORD FROM HIS EMINENCE KYRILL, ARCHBISHOP OF SAN FRANCISCO AND WESTERN AMERICA 11

St. Innocent of Moscow

St. Nicholas of Japan

St. Herman of Alaska

St. Jonah of Hankow

St. John’s Reliquary VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

12 ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

БОГОВИДЕНИЕ В КРАСК А Х АРХИМАНДРИТА КИПРИАНА

БОГОВИДЕНИЕ В КРАСКАХ АРХИМАНДРИТА КИПРИАНА Иконография Господа на примере икон Кафедрального Собора в Сан-Франциско Татьяна Маквети, Сонома, Калифорния, Елена Маряхина, Уэст-Блумфилд, Мичиган

обор «Всех скорбящих Радос т и» — сердце п ра во с л авия в Сан-Франциско и во всей огромной Западно-Американской епархии. Мы входим в храм, оставляя суету и волнения жизни. Архитектура храма, фрески, написанные выдающимся иконописцем зарубежья архимандритом Киприаном (Пыжовым), витражи, песнопения, богослужебные тексты составляют единый ансамбль и приглашают нас в удивительный мир торжества любви и света. Через с лово и посредс т вом образов душа человеческая, оказавшись в храме, открывается навстречу чистоте, приносит Господу свое сокрушение, возносит к Небесам свою молитву. Сегодня невозможно представить православный храм и жизнь православного человека без иконы. Но так было не всегда. Как же исторически скла дыва лось и как возникло то многообразие икон, которое мы привыкли видеть в храме? В первые века христианства, во времена гонений, христиане пользова лись изображениями символического характера. В IV веке, во времена святого равноапостольного Константина Великого, христианство становится официа льной религией и выходит из катакомб. Начинают строиться и украшаться храмы, постепенно раннехристианские символы за-

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

THE VISION OF GOD IN THE PALETTE OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN The Iconography of the Lord Exemplified by the Icons of the Cathedral in San Francisco Tatiana McWethy, Sonoma, California Elena Mariakhina, West Bloomfield, Michigan

Christ Pantocrator

he Holy Virgin Cathedral “Joy of All Who Sorrow” is at the heart of Orthodoxy in San Francisco, and of the entire vast Western American Diocese. Upon entering the church, we leave the distractions and worries of life behind us. The architecture of the church and its frescoes—painted by the preeminent iconographer of the diaspora, Archimandrite Cyprian (Pyzhov)—the stainedglass windows, the choral music, and the liturgical texts, comprise a unified whole, inviting us into a wondrous world of creativity, love, and light. Through the use of word and image, the human soul that finds itself in this sanctuary is invited to embrace purity, bringing the Lord its distress and raising up its prayer to the Heavens. Today, it is impossible to imagine an Orthodox church or the life of an Orthodox person without icons, but this was not always the case. Historically speaking, how did these many of icons come to be? And how did they develop into the icons we are accus-

tomed to seeing in church today? In the early centuries of Christianity, persecuted Christians used images that were symbolic in character. In the fourth century, during the reign of St. Constantine the Great, Equal to the Apostles, Christianity left the catacombs and became the official religion of the Roman Empire. New churches were erected and decorated, and gradually, early Christian symbols were replaced by historical depictions of Christ, the Theotokos, and scenes from the life of the Saviour. By the end of the iconoclast controversies in the ninth century, the customary forms of iconographic images widely used in churches today had been developed. In the Cathedral, one encounters a number of icons and frescoes depicting the Saviour. Understanding the iconography of these images is crucial in acquiring a deep knowledge and understanding of our Orthodox Faith. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

GATES OF HEAVEN

THE VISION OF GOD IN THE PALETTE OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN GATES OF HEAVEN 13

14 ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

БОГОВИДЕНИЕ В КРАСК А Х АРХИМАНДРИТА КИПРИАНА

Christ Enthroned

меняются историческими изображениями Христа, Божией Матери, сценами жизни Спасителя. После периода иконоборческих споров, к X–XI вв. в Византии окончательно складываются иконографические образы, которые и сегодня широко распространены в наших храмах. В Соборе вы можете встретить множество икон и фресок, изображающих Спасителя. Понимание иконографии этих образов очень важно для восприятия и осознания всей глубины нашей православной веры. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

«ГОСПОДЬ ПАНТОКРАТОР» («ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ») Каждого человека, входящего в Собор, встречает и благословляет Христос, Который смотрит на нас с фрески, написанной над центральной алтарной апсидой. Эта фреска-икона относится к иконографическому типу «Господь Пантократор» (Пантократор — от греч. Вседержитель). «Господь Вседержитель» является, пожалуй, одним из наиболее распространенных и часто встречающихся иконографических изображений. Господь здесь предстает пред нами как Создатель, Творец, Вершитель судеб, и к Нему с горячими мольбами и надеждой устремляются человеческие сердца. Взглянем внимательно на изображение Господа. Справа и слева от святого лика надписаны буквы Его имени: IC XC. Над главой Его сияет золотом крещатый нимб, символически означающий, что свет и сила Господня объемлют все стороны света, весь мир. В трех сторонах нимба пишутся греческие буквы Ѽ Ѻ N (передающие слова Господа «Я есмь Сущий». В левой руке Спаситель держит раскрытую книгу, на страницах которой написаны две греческие буквы — альфа и омега. Альфа является первой буквой греческого алфавита, омега — последней. «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть, и был, и грядет, Вседержитель» (Апок. 1:8). Альфа и омега на страницах раскрытого Евангелия напоминают нам о вечности и бесконечности жизни во Христе. Одежды Христа также указывают на Его божественную сущность. Нижнее одеяние — хитон — обычно красного цвета, что указывает на мученический путь Иисуса, пролившего кровь за спасение человечества, а золотая полоса на правом плече символизирует Его царственную природу и тот небесный свет, что Он принес на землю. Верхнее одеяние Христа — гиматий — само голубое небо, укрывающее Его. На некоторых иконах одежды Спасителя изображаются в золотых, желтых и белых тонах, которые также свидетельствуют о Его божественном происхождении, о преисполненности светом благодати и истины, которые Он нес на грешную землю. Христос изображен в окружении сослужащих ему огненных серафимов и херувимов. Серафимы стоят первыми в небесной иерархии, они показывают людям пример наивысшей, пламенеющей любви к Господу. А вслед за ними херувимы несут на своих крыльях свет богопознания и высшей мудрости.

THE VISION OF GOD IN THE PALETTE OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN GATES OF HEAVEN 15

“CHRIST PANTOCRATOR” (“RULER OF ALL”) Each person who enters the Cathedral is greeted and blessed by Christ, Who looks upon us from the fresco painted above the apse over the central altar. This fresco–icon belongs to the iconographic type “Christ Pantocrator” (Pantocrator—from the Greek, meaning “ruler of all”). “Christ Pantocrator” is one of the most widely used and frequently encountered iconographic images. In it, the Lord stands before us as the Creator, the Maker, and the Judge of our fate, to Whom human hearts turn with fervent prayer and hope. Let us look closely at the way in which the Lord is depicted. To the right and left of the holy countenance are inscribed the first and last letters of His name in Greek: IC XC. A golden nimbus shines above His head, symbolizing the light and power of the Lord that will envelop all corners of the earth and cover the entire world. The Greek letters Ѽ Ѻ N (meaning “the being” or more precisely “He who is”) are written on the three visible arms of the Cross in the halo around His head. This is a reference to Christ’s divinity. In His left hand, the Saviour holds an open book, the pages of which are marked with two Greek letters—alpha and omega. Alpha is the first letter of the Greek alphabet, and omega, the last. “I am the Alpha and the Omega, the beginning and the ending, saith the Lord, which is, and which was, and which is to come, the Almighty” (Revelation 1:8). Alpha and omega on the pages of the open Scripture book remind us of eternity, and of eternal life in Christ. The clothing in which Christ is dressed also speaks of His divine nature. His undergarment (the chiton) is usually red in color, signifying the martyrdom of Jesus, who spilled His blood for the salvation of humanity. A gold band on his right shoulder indicates his kingly nature, and the heavenly light He brought to the world. The outer garment that Christ wears (the himation) represents the blue sky itself covering Him. On some icons, the Saviour’s clothing is depicted in gold, yellow, and white tones, which also testify to His divine origin: to the profusion of light, grace, and truth which He brought to the sinful earth. Christ is shown surrounded by the fiery seraphim and cherubim, who minister to Him. The seraphim are first in the hierarchy of the heavens: they serve as an example to people of the highest, most zealous love for the Lord that exists. After the seraphim are the cherubim, who carry the light of the knowledge of God and higher wisdom on their wings. “CHRIST ENTHRONED” Another of the more commonly encountered iconographic types of the Saviour is “Christ Enthroned.”

The Saviour as Supreme Bishop

This icon is located in the first row of the central iconostasis of the Cathedral. Like the iconography of Christ Pantocrator, here the Lord is depicted at full height, with His right hand giving a blessing, positioned in the form of the first and last letters of His name in Greek. The index finger forms the Greek letter I, the half-bent middle finger is the letter C, the crossed ring finger and thumb signify the letter X, while the half-bent little finger once again shows the letter C. In the ninth century, iconographers began to show preference for this appellative gesture of blessing, possibly because it is so fully integrated with other iconographic symbols. The image of “Christ Enthroned” shows the Son of God, Jesus Christ, standing not only as a Bishop of the entire world, but as its only Judge. The Lord is seated upon the throne, a symbol of kingly authority and power and a representation of the Heavens and all the created world, visible and invisible. In His hands He holds the Gospel, opened to the inscription: “Come unto Me, all ye that labour and are heavy laden, and I will give you rest. Take My yoke upon you, and learn of Me” (Matthew 11:28–29). A Life in Christ can be a struggle—“Because strait is the gate, and narrow is the way, which leadeth unto life, and few there be that find it.” –(Matthew 7:14)— and the icon of the Lord is a miracle of salvation. The Lord teaches us by using the icon, helping us, giving us strength in life’s most difficult situations, and guiding us out of the darkness into the light. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

16 ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

БОГОВИДЕНИЕ В КРАСК А Х АРХИМАНДРИТА КИПРИАНА

ИКОНА «ГОСПОДЬ НА ПРЕСТОЛЕ» Другой наиболее распространенный иконографический тип Спасителя — это «Господь на престоле». Икона находится в местном ряду центрального иконостаса Собора. Как и в иконографии Христа Пантократора, Господь изображен в полный рост, с благословляющей правой рукой, сложенной в виде именословного благословения. В этом жесте читается имя Христа — IC XC: прямой указательный палец — это славянская буква I (и), полусогнутый средний палец — буква C (слово), скрещение безымянного и большого пальцев означает букву Х (хер), а полусогнутый мизинец — вновь буква С. Начиная с IX века иконописцы стали отдавать предпочтение именословному жесту благословения, возможно потому, что оно целостно связано с другими иконописными символами. В образе «Господь на Престоле» Сын Божий, Иисус Христос, предстает не только как Владыка всего мира, но и его единственным Судьей. Господь восседает на престоле, являющемся символом царственной власти и символом Вселенной, всего созданного мира, видимого и невидимого. В руках Господь держит раскрытое Евангелие с надписью: «Придите ко мне вси труждающиеся и обремененнии и Аз упокою вы, возьмите иго Мое на себе и научитесь от Меня» (Мф. 11:28–29). Жизнь во Христе — это подвиг, который могут выдержать немногие: «Много званных, а мало избранных» (Мф. 20:16). А икона Господа — это великое спасительное чудо. Господь учит нас с иконы, помогает, дает силы в самых трудных жизненных ситуациях, выводит нас из тьмы к свету. «И те души, которые покоряются и приходят, Он упокоевает от сих тяжких обременительных и нечистых помыслов; делаются они праздными от всякого беззакония, субботствуют субботу истинную, приятную и святую, празднуют духовный праздник неизглаголанной радости и веселья, совершают от чистого сердца служение чистое и благоугодное Богу», — пишет преподобный Макарий Великий (Собрание рукописей типа II. Беседа 35). Традиционно Господь облачен в темно-синий (в данном случае в сине-зеленый) хитон и красный гиматий, но существуют изводы, где Христос изображается в архиерейском облачении. «СПАС ВЕЛИКИЙ АРХИЕРЕЙ» Такой извод, получивший название «Великий Архиерей», распространился на Руси в XVII веке и являет Христа как Главу Церкви земной и небесной. Собор «Всех скорбящих Радости» является кафедрой правящего архиерея епархии, и, наверное, неслучайно архимандрит Киприан выбрал ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

сюжет для aлтарной росписи, где Христос явлен в образе Великого Архиерея с сослужащими ему Архангелами и святыми Апостолами. Над головой Спасителя в символическом виде голубя изображено Третье Лицо Святой Троицы — Дух Святой, a завершает всю композицию алтаря икона Божией Матери «Оранта» с сослужащими Ей Ангелами и Небесными Силами. Господь облачен в архиерейские одежды — саккос и покрывающий его омофор. Омофор и саккос — знаки высшей благодати епископа. Христос показан здесь как Верховный Пастырь, ниспосылающий свою благодать и наполняющий Собой каждое мгновение священного действа, происходящего во время богослужения. Христос Благословляющий, Господь на Престоле, Христос Великий Архиерей — все эти образы являются высочайшими богословскими символами, раскрывающими пред нами идею Божественного мироздания. В своей книге «Православие» митрополит Иларион (Алфеев), рассказывая о красоте и божественной гармонии храма Божия, приводит такие слова Максима Исповедника: «Святая церковь Божия есть человек; алтарь в ней представляет душу, божественный жертвенник — ум, а храм — тело. Потому что церковь является образом и подобием человека, созданного по образу и подобию Божию. И храмом, как телом, она представляет нравственную философию; алтарем, словно душой, указывает на естественное созерцание; божественным жертвенником, как умом, проявляет таинственное богословие». «СПАС СМОЛЕНСКИЙ» Несколько другой иконографическиий тип Спасителя — «Спас Смоленский». Его можно увидеть в местном ряду левого иконостаса, в приделе, освященном в честь святителя Николая, архиепископа Мирликийского Чудотворца. Эта икона является разновидностью иконографического извода «Пантократор». Стоящий Христос написан фронтально, в рост, с благословляющей правой рукой, сложенной в двуперстном благословении. Указательный и средний пальцы прямые, а другие три пальца сложены вместе у ладони. Сложенные вместе большой, безымянный пальцы и мизинец служат символом веры во Святую Троицу (Отца, и Сына, и Святого Духа). Прямые средний и указательный пальцы означают единство божественного и человеческого начал в Богочеловеке Иисусе Христе. Спаситель держит в левой руке раскрытое Евангелие, которое гласит: «Не на лица судите, сынове человечестии, но праведен суд судите» (Ин. 7:24).

THE VISION OF GOD IN THE PALETTE OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN GATES OF HEAVEN 17

The Saviour of Smolensk

“And to those souls, which submit and come [to Him], He gives rest from their grave, burdensome, and impure thoughts; they are freed of any lawlessness, they honor the true sabbath, they are pleasant and holy, [they] celebrate the spiritual feast with unspoken joy and mirth, performing with a pure heart a service that is pure and acceptable to the Lord,” wrote St. Macarius the Great.1 Traditionally, the Lord is dressed in a dark-blue (in this case, blue-green) chiton and a red himantion, but in some variations, Christ is depicted wearing the vestments of a bishop. 1. Collected manuscripts, Tome II, Lecture 35.

“THE SAVIOUR AS SUPREME BISHOP” The image that came to be called “The Supreme Bishop” became widely used in seventeenth century Russia. It depicts Christ as the Head of the Church, both on earth and in Heaven. The Holy Virgin Cathedral Joy of All Who Sorrow serves as the cathedra of the ruling archbishop of the diocese—likely the reason that Archimandrite Cyprian chose this particular narrative icon to decorate the altar, one in which Christ appears as the Supreme Bishop, with the Archangels and Apostles concelebrating. Above the head of the Saviour, the Third Person of the Holy Trinity is depicted in symbolic form as a dove. The composition of the altar is completed by an Icon of the Theotokos of the Sign, called “Orante” (Latin for “praying”) Theotokos, ministered to by the Angels and Heavenly Hosts. The Lord is dressed in a bishop’s vestments: the sakkos and the omophorion that covers it. The sakkos and omophorion are signs of the superior grace with which the bishop is endowed. Here, Christ is shown as the Supreme Pastor, sending His Grace from above and filling every moment of the sacred service performed during Divine worship with Himself. Christ the King, Christ the Enthroned, Christ the Supreme Bishop—all these images represent the highest incarnation of theological symbolism, unveiling to us the design of the Divine universe. In his book entitled Orthodoxy, Metropolitan Hilarion (Alfeyev) recalls the words of St. Maximus the Confessor in expounding on the beauty and divine harmony of the temple of God: “The holy church of God is a person; the altar in it represents the soul, the altar table—the mind, and the church—the body…. The church is in the image and likeness of a person, created in the image and likeness of God. And with the temple, as with the body, it is representative of a moral philosophy; with the altar, it represents natural contemplation; with the holy altar, as with the mind, it illuminates the divine mysteries.” “THE SAVIOUR OF SMOLENSK” A somewhat different iconographic representation of the Saviour can be seen in the icon “Spas Smolensky.” It can be viewed at the left iconostasis of the side altar, in the first row, and is consecrated in honor of St. Nicholas the Wonderworker and Bishop of Myra. This icon is a variation on the iconographic type “Pantocrator.” Christ is depicted frontally, at full height, giving a two-finger blessing with his right hand. The index and the index finger is straight and the middle finger slightly curved, while the thumb and other fingers are joined VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

18 ВРАТА НЕБЕСНЫЕ

БОГОВИДЕНИЕ В КРАСК А Х АРХИМАНДРИТА КИПРИАНА

На иконе же, представленной в Соборе, мы видим двух других почитаемых святых, припадающих в молении к ногам Христа, — св. Иоанна Златоуста и св. Николая Чудотворца.

Deisis

В. А. Плугин в своей книге «Мировоззрение Андрея Рублева» указывает на то, что эти евангельские строки можно встретить на новгородских иконах различных иконографических типов. Известно, что в далекие времена русского княжества не всякий суд был справедлив. Не всякий суд справедлив и сегодня. Да и каждый из нас порой выступает в роли судии ближним своим. Так, евангельская истина наставляет нас с иконы быть справедливыми к ближнему, не торопиться судить лишь по наружности, по внешнему виду и действиям, но глубоко сердцем своим вглядываться в другого человека, чтобы увидеть и полюбить в нем образ Христа. Иконография «Спаса Смоленского» сложилась в России в XVI веке и связана с событиями русско-литовской войны 1512–1522 гг. В ходе этой войны русскими войсками был взят Смоленск, после чего разгневанный польский король Сигизмунд побудил Магмет-Гирея направить татарские войска на Московское княжество. Тогда слепой монахине в Вознесенском монастыре было видение, как покидают московскую землю святители и чудотворцы, и только после заступнической молитвы cв. Сергия Радонежского и cв. Варлаама Хутынского Господь смилостивился, и татарские войска оставили московскую землю. После этих событий в нише стены Фроловской башни была создана фреска, изображающая святых заступников Сергия Радонежского и Варлаама Хутынского у ног Христа. Исторически именно эти святые заступники изображались на иконе «Спас Смоленский». ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

«ДЕИСУС» Верхний ряд левого иконостаса венчает икона «Деисус», на которой Христос также изображен в иконографии Пантократора. В руке Спаситель держит раскрытое Евангелие, которое гласит: «Аз есмь свет миру» (Ин. 8:12). По правую и левую руку от Господа предстательствуют Матерь Божия и Иоанн Креститель. На данную иконографию оказали влияние литургические тексты благодарственной молитвы Евхаристии и молитвословия литии, в которых звучит тема Страшного Суда. Все святые во главе с Богородицей и св. Иоанном Предтечей молятся за души тех, кто предстает перед Господом. При виде их жестов молитвенного заступничества возникает невольное желание склонить голову, опуститься на колени и поблагодарить Божию Матерь и св. Иоанна за их святые молитвы, а Господа за тот спасительный Свет, которым он озаряет души верующих. ПАМЯТЬ ОБ АРХИМАНДРИТЕ КИПРИАНЕ И ЕГО ТВОРЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ Почти четверть века посвятил архимандрит Киприан росписи Собора, которая является, может быть, одной из самых значительных работ в его жизни. Мы же, находясь в Соборе, вспомним с благодарностью об этом неутомимом труженике, создателе православной красоты, который многих людей привел к Богу через живую проповедь о Господе в красках. Источники: Алексеев С. В. «Энциклопедия православной иконы. Основы богословия иконы». — СПб, «Сатисъ», 2010. Белик Ж. Г., Савченко О. Е. «Иисус Христос и другие лица Святой Троицы» // сайт «Иконы России» (www.iconrussia.ru/iconography/396/). «Богослужебные одеяния архиерея» // сайт «Литургия.ру» (www.liturgy.ru/article_odeyanie4). Иларион (А лфеев), митрополит. «Православие». Т. 2 // сайт «Азбука веры» (http://azbyka.ru/otechnik/ Ilarion_Alfeev/pravoslavie-tom-2/1_2_2). Мировоззрение Андрея Рублева. Из книги В. А. Плугина «Не на лица судите, сынове человечестии» // сайт «Андрей Рублев» (http://andrey-rublev.ru/plugin63.php). Олейникова Т. С. «Архангелы — наши покровители». — Москва, «Лодья», 2003. Припачкин И. А. «Иконография Господа нашего Иисуса Христа». — Москва, «Паломник», 2001.

THE VISION OF GOD IN THE PALETTE OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN GATES OF HEAVEN 19

at the palm. The thumb, ring, and little finger are folded together to form a symbol of faith in the Holy Trinity (The Father, Son, and Holy Spirit). The straight index and curved middle finger symbolize the two natures, Divine and human, the God–Man Jesus Christ, with the human nature in submission to the Divine. In his left hand, the Saviour holds the Gospel, opened to an inscription that reads, “Judge not according to the appearance, but judge righteous judgment” (John 7:24). In his book, Mirovozrenie Andreya Rubleva, V. A. Plugin notes that these lines of scripture are also encountered on various types of Novgorod icons. It is well known that the judges of old Russian princedoms were not always just. Nor is every modern court truly just. At times, we too act as judges toward our loved ones. Thus, this scriptural truth instructs us from the icon to be just toward our neighbor—not to rush to judgment based solely on appearance (the way that actions look on the surface) but to look at the other person through the depth of our hearts, and to see and love the image of Christ within them. The iconography of “Spas Smolensky” developed in sixteenth century Russia and is closely tied to the events of the Russo-Lithuanian war of 1512–1522. During the course of the war, Russian forces took the city of Smolensk. This angered the Polish King Sigismund, who then induced Muhammad Girei to turn Tatar forces against the Muscovite princedom. At this time, a blind nun at the Voznesensky monastery had a vision in which she saw Muscovite lands forsaken by the saints and wonderworkers. In her vision, it was only after the intercessory prayers of St. Sergius of Radonezh and St. Barlaam Hutynsky that the Lord had mercy, and the Tatar forces withdrew from the princedom. Shortly after these events transpired, a fresco was completed in the Frolovskaya Tower that depicted the holy intercessors Sts. Sergius and Barlaam at the feet of Christ. Historically, it has been these two holy intercessors that have appeared on the “Spas Smolensky” icon. On the version represented in the Cathedral, however, we see two other revered saints falling at the feet of Christ in prayer: namely, St. John Chrysostom and St. Nicholas the Wonderworker. DEISIS The top row of the left iconostasis is crowned with the “Deisis” icon, upon which Christ is again depicted in the iconographic style of the Pantocrator. In His hand, the Saviour holds the Gospel, which is opened to the inscription, “I am the light of the world” (John 8:12). At the right and left hands of the Lord are the Theotokos

and St. John the Baptist. Influenced by the sacred texts of the thanksgiving prayer of the Eucharist and the prayers of the litany, this iconography reverberates with the theme of the Last Judgment. With the Theotokos and St. John the Forerunner at their head, all the saints pray for the souls of those standing before the Lord. At the sight of their gestures of prayerful intercession, we feel compelled to bow our heads, fall on our knees, and thank the Mother of God and St. John for their holy prayers, and thank the Lord for that saving Light with which he illumines the souls of the faithful. IN MEMORY OF ARCHIMANDRITE CYPRIAN AND HIS CREATIVE LEGACY Archimandrite Cyprian dedicated almost a quarter of a century to painting the Cathedral—likely one of the most important works of his life. When we are there, we should remember this tireless worker with gratitude, as a creator of Orthodox beauty that brought many people to God, through the sermons of the Lord which he brought to life through his art. Sources: Alekseyev, S.V. Encyclopedia pravoslavnoy iconiy. Osnovy bogosloviya iconiy. St. Petersburg, Russia: Satis; 2010. Belik, Z. G., Savchenko, O. E. “Iisus Christos i drugiye litsa Sviatoi Troitsy.” Retrieved from “Icons of Russia” at www.iconrussia.ru/iconography/396/ “Bogosluzhebniye odeyania archiyereia.” Retrieved from www.liturgy.ru/article_odeyanie4 Hilarion (Alfeyev), Metropolitan. Pravoslavie, Vol. 2. Retrieved from “Azbuka veriy” at http://azbyka.ru/ otechnik/Ilarion_Alfeev/pravoslavie-tom-2/1_2_2 “Mirovozrenie Andreia Rubleva.” In: V. A. Plugin. Ne na litsa sudite, synove chelovechestiy. Retrieved from “Andrei Rublev” at http://andrey-rublev.ru/plugin63.php. Oleinikova, T. S. Archangeli—nashi pokroviteli. Moscow, Russia: Lodya; 2003. Pripachkin, I. A. Iconografia Gospoda nashego Iisusa Christa. Moscow, Russia: Palomnik; 2001. Translated by Maria Wroblewski Photos by Xenia Wren

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ТЕМА НОМЕРА

20 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

ДУХОВЕНСТВО КАФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Protodeacon Nicholai Porshnikoff, Protopresbyter John Shachneff, Protopresbyter Elias Wen, Archbishop Anthony (Medvedev), Bishop Nektary (Kontsevich), Archpriest Nicholas Dombrovsky, Deacon Andre Papkov, 1977. From the Diocesan Archives.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

THE CLERGY OF THE CATHEDRAL

Seated: Archbishop Kyrill, Bishop Theodosy. Standing (from left to right): Schema-subdeacon Antony (Balnaves), Archpriest Peter Perekrestov, Deacon Andrei Garine, Hierodeacon Peter (Karakozoff), Archdeacon Ambrose (Taratuchin), Deacon George Chrebtow, Archpriest Sergei Kotar, Priest Sergey Kiryukhin, 2015. Photo by Helen Nowak.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

THEME OF THE ISSUE

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 21

22 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

АРХИЕПИСКОП КИРИЛЛ (ДМИТРИЕВ) В миру — Борис Михайлович Дмитриев. Родился в семье русских православных родителей 24 ноября 1954 г. в Сан-Франциско. Свободно владеет русским языком с раннего детства, любил служить алтарником и позже читал во время богослужений. В 1972 г. архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Антоний (Медведев) совершил поставление его во чтеца. В том же году поступил в Университет города Сан-Франциско, который окончил по ускоренной программе с дипломом бакалавра богословия в 1976 г. Затем решил продолжить свое образование в Свято-Владимирской академии, где получил степень магистра богословия в 1979 г. В 1981 г. он был пострижен в монашество в Иерусалиме и рукоположен в иеродиакона митрополитом Филаретом (Вознесенским), а через месяц, архиепископом Антонием (Медведевым), — в священники. В том же году был назначен в Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме, где занялся преподаванием русского и английского языков в школе Вифании. В 1982 г. по состоянию здоровья был переведен в Сан-Францисскую и Западно-Американскую епархию. С 1987 г. — директор Свято-Кирилло-Мефодиевской Русской Гимназии при Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости»; тогда же возведен в сан игумена. В 1988 г. он получил особую награду — палицу. В 1992 г. состоялось его посвящение во епископа Сиэтлийского и викария Сан-Францисской и Западно-Американской епархии. В 2000 г., после кончины архиепископа Антония, последовало его назначение на должность правящего архиерея этой епархии. В 2003 г. он был членом первой официальной делегации Русской Православной Церкви Заграницей, посетившей Россию, чтобы встретиться с Его Святейшеством Патриархом Алексием II. Позже в том же году епископ Кирилл был возведен в сан архиепископа. В 2008 г. он был награжден бриллиантовым крестом на Архиерейском Соборе. В 2009 г. последовала награда орденом святого Иннокентия II степени, а в 2012 г. — награда орденом преподобного Сергия II степени. Обе награды были вручены Святейшим Патриархом Кириллом Московским и всея Руси. В 2013 г. он был награжден главой Российского Императорского Дома Великой княгиней Марией Владимировной орденом Святой Анны I степени, а в 2014-м — орденом Святого Владимира II степени.

ЕПИСКОП ФЕОДОСИЙ (ИВАЩЕНКО)

Archbishop Kyrill (Dmitrieff) Bishop Theodosy (Ivashchenko) ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

В миру — Евгений Сергеевич Иващенко. Родился 8 июня 1964 г. в Киеве, крещение принял в 16 лет в Москве. Закончив Киевский Институт связи, несколько лет работал по специальности, затем поступил в число братии во вновь открывшуюся Киево-Печерскую Лавру. В Лавре выполнял разные послушания, участвовал в открытии нескольких монастырей в Киеве и приходов, относящихся к Лавре. В это время преподавал Закон Божий в средней школе города. В 1989–1992 годы обучался в Киевской духовной семинарии. Около двух лет служил на приходе в 60 км от Чернобыля. С середины 1990-х годов иеромонах Феодосий нес послушание в храмах Русской Духовной Миссии на Святой Земле, а в 1996 г. был направлен на служение в Америку в юрисдикцию РПЦЗ. После переезда в США в течение нескольких лет жил в монастыре в штате Миннесота, затем был приглашен архиепископом Сан-Францисским и Западно-Американским Кириллом в Западно-Американскую епархию и назначен настоятелем храма Св. Тихона Задонского. Был возведен в сан архимандрита, назначен вице-директором СвятоКирилло-Мефодиевской Русской Церковной Гимназии и настоятелем церкви святителя Тихона Задонского в Сан-Франциско. В мае 2006 г. был делегатом IV Всезарубежного Собора Русской Православной

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 23

ARCHBISHOP KYRILL (DMITRIEFF) Archbishop Kyrill was born Boris Mikhailovich Dmitrieff on November 24, 1954, in San Francisco to Russian Orthodox parents. Fluent in Russian since his youth, he loved to serve as an altar boy, and went on to read during divine services. In 1972 at the age of 17, Archbishop Anthony (Medvedev, +2000) of San Francisco and Western America ordained him as a Reader, and later that year, after graduating high school, he enrolled at the University of San Francisco, which he graduated on an accelerated schedule with a Bachelor's Degree in Theology in 1976. Boris then decided to continue his education at St. Vladimir's Academy, where he received a Master's Degree in Theology in 1979. In 1981, he was tonsured a monk (in Jerusalem) and ordained as a hierodeacon by Metropolitan Philaret (Voznesensky, +1985), and a month later was ordained to the priesthood by Archbishop Anthony (Medvedev, +2000). That year he was appointed to the Russian Ecclesiastical Mission in Jerusalem and began to teach Russian and English at Bethany School. In 1982, for health reasons, he was transferred to the Diocese of San Francisco and Western America. In 1987, he was appointed Director of Sts. Cyril and Methodius School at the Cathedral of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco, and elevated to the rank of Abbot. In 1988, he was awarded the palitsa. On 7 June 1992, he was consecrated Bishop of Seattle, Vicar Bishop of the Diocese of San Francisco and Western America. In 2000, upon the repose of Archbishop Anthony, he was appointed Ruling Bishop of that diocese. In 2003, he was a member of the first official delegation of the Russian Orthodox Church Outside of Russia visiting Russia to meet with His Holiness Patriarch Alexy II. Later that year, Bishop Kyrill was elevated to the rank of Archbishop. In 2008, he was awarded the diamond cross by the Council of Bishops. In 2009, he was decorated with the Order of St. Innocent, 2nd Degree, and in 2012 was decorated with the Order of St. Sergius, 2nd Degree. In 2014 he received the Patriarchal commemorative panagia in honour of his 60th anniversary. All three honours were bestowed by His Holiness Patriarch Kirill of Moscow and All Russia. In 2010 he was decorated by the Head of the Royal House - Grand Duchess Maria Vladimirovna with the Order of St. Anne, 2nd Degree; in 2013 with the Order of St. Anne, 1st Degree and in 2014 with the Order of St. Vladimir, 2nd Degree.

BISHOP THEODOSY (IVASHCHENKO) Bishop Theodosy was born Yevgeny Sergeyevich Ivashchenko on June 8, 1964 in Kiev. Having graduated from the Kiev Institute of Communications, the future Bishop Theodosy worked for several years in his field, and then accepted monastic tonsure into the brotherhood of the then recently reopened Kiev-Pecherskaya Lavra (Kiev Caves Monastery). While at the Lavra, he fulfilled various obediences, and was blessed to participate in the opening of several monasteries and parishes in the Kiev area associated with the monastery. He also taught Law of God in one of the city’s middle schools. He served a parish 60 km from Chernobyl, Ukraine, for two years before being transferred

to the Holy Land, where he served at monasteries on the Mount of Olives and in Hebron. After moving to the United States and living in a monastery in Minnesota for several years, Hieromonk Theodosy was invited by His Eminence, Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America, to become a cleric of his diocese, and he was later appointed rector of the St. Tikhon of Zadonsk Church in San Francisco. Fr. Theodosy was also a teacher at Sts. Cyril and Methodius Russian School and at St. John’s Academy from 2001 to 2008. He was elected bishop in May 2008, and this election was confirmed by the Holy Synod of the Russian Orthodox Church on June 23. Bishop Theodosy was consecrated on September 7, 2008, at the Cathedral of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow.” Officiating at the consecration were His Eminence Metropolitan Hilarion of Eastern America and New York; His Eminence Archbishop Mark of Berlin, Germany and Great Britain; His Eminence Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America; their Graces Bishop Gabriel of Montreal and Canada; Bishop Michael of Geneva and Western Europe; Bishop Peter of Cleveland; and Bishop John of Caracas.

ARCHPRIEST PETER PEREKRESTOV Archpriest Peter Perekrestov, the senior Priest of the Cathedral was born in Montreal, Canada on August 14, 1956, to a family of Russian immigrants. During his childhood, he served at St. Nicholas Cathedral in Montreal, and studied at the A. S. Pushkin Russian School, the parish school at St. Nicholas. In 1978, he graduated from Holy Trinity Seminary in Jordanville. Peter graduated Norwich University having studied Russian language and literature. In 1979 he was ordained to the diaconate by Archbishop Laurus of Syracuse, and served at Holy Trinity Cathedral in Toronto, Canada. In 1980 he was ordained to the priesthood, also by Archbishop Laurus of Syracuse, and assigned to the Cathedral of Our Lady “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco. Since 1985 – Father Peter has been the Secretary of the Western American Diocese and Senior Priest of the Cathedral “Joy of All Who Sorrow.” He filled the shoes of the Editor in Chief of the Holy Trinity Seminary publication “Russkiy Pastyr” (The Russian Shepherd), from 19882003. Father Peter traveled as a member of the ROCOR delegation to Moscow in 2004; accompanying our First Hierarch, Metropolitan Laurus on his first official visit to Russia. He was a delegate and a senior secretary of the ROCOR’s IV All-Diaspora Council, in May 2006. He was a member of the official delegation of ROCOR at the signing of the Act of Canonical Communion, the reconciliation of the Moscow Patriarchate and ROCOR, in May 2007. On December 1, 2014, Archbishop Kyrill appointed Father Peter coordinator of special projects and a representative of the Western American Diocese in relations with Russia. Archpriest Peter is the author of numerous publications on issues of church life, as well as the author and coordinator of a unique church-singing project “Chants of the Russian Diaspora,” which has released a series of ten audio CDs. On the Cathedral's Feast Day in 2015, Fr. Peter was awarded the priveledge of wearing a mitre. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

24 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Церкви Заграницей от Общества святителя Тихона Задонского и монашеского братства св. Игнатия (Брянчанинова). 13 мая 2008 г. решением Архиерейского Собора РПЦЗ архимандриту Феодосию определено было быть епископом Сиэтлийским, викарием Западно-Американской епархии РПЦЗ. Это решение утвердил Священный Синод РПЦ. 6 сентября 2008 г. в Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско состоялся чин наречения архимандрита Феодосия во епископа Сиэтлийского, викария Западно-Американской епархии. 7 сентября там же была совершена архиерейская хиротония архимандрита Феодосия во епископа Сиэтлийского, викария Западно-Американской епархии. Чин хиротонии совершили митрополит ВосточноАмериканский и Нью-Йоркский Иларион (Капрал), архиепископ Берлинско-Германский и Великобританский Марк (Арндт), архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский Кирилл, и архиепископ Монреальский и Канадский Гавриил (Чемодаков), епископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков), епископ Кливлендский Петр (Лукьянов) и епископ Каракасский Иоанн (Берзинь). 16 августа 2011 г. решением Архиерейского Синода РПЦЗ включен в состав образованной тогда же рабочей группы для обсуждения с представителями Московского Патриархата различных вопросов церковной жизни, в том числе и подготовку к празднованию пятилетия восстановления единства внутри Русской Православной Церкви.

ПРОТОИЕРЕЙ ПЕТР ПЕРЕКРЕСТОВ Протоиерей Петр Перекрестов, ключарь Кафедрального Собора, родился в Монреале, Канада, 14 августа 1956 г. в семье русских эмигрантов. С детства прислуживал в Свято-Николаевском кафедральном соборе г. Монреаля, учился в церковно-приходской школе им. А. С. Пушкина. В 1978 г. окончил Троицкую духовную семинарию в Джорданвилле. В магистратуре Русского отделения Норвичского университета занимался русским языком и литературой. В 1979 г. рукоположен в диакона архиепископом Сиракузским и Троицким Лавром, служил в Свято-Троицком соборе Торонто, Канада. В 1980 г. рукоположен во священника архиепископом Сиракузским и Троицким Лавром и назначен в Кафедральный Собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско. С 1985 г. — секретарь ЗападноА мериканской епархии Русской Правос лавной Церкви Заграницей и ключарь Кафедрального Собора «Всех скорбящих Радости». С 1988 по 2003 гг. — главный редактор журнала воспитанников СвятоТроицкой духовной семинарии «Русский пастырь». В 2004 г. — член делегации РПЦЗ во время первого официального визита первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Лавра в Россию. В мае 2006 г. — делегат IV Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви Заграницей, старший секретарь Собора. В мае 2007 г. — член официальной делегации ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

РПЦЗ Русской Православной Церкви Заграницей на подписании Акта о каноническом общении. 1 декабря 2014 г. архиепископом Сан-Францисским и Западно-Американским Кириллом назначен координатором специальных проектов и представителем ЗападноАмериканской епархии по связям с Россией. Протоиерей Петр — автор множества публикаций по актуальным проблемам церковной жизни, а также автор и координатор уникального церковно-певческого проекта «Песнопения русского зарубежья». В серии выпущено 10 аудиодисков. На престольном празднике Собора в ноябре 2015 г. протоиерей Петр получил благословение на ношение митры.

ПРОТОИЕРЕЙ МАРК ГОМЕЦ Протоиерей Марк Гомец родился в 1950 г. в Мехико, Мексика. Вскоре его семья переехала в Калифорнию, в район Залива. Он поступил в Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле, которую окончил в 1980 г. В 1977 г. женился на Екатерине Вильямс. Рукоположен во диакона в 1980 г., прослужил диаконом семь месяцев, и был рукоположен во священника, также в 1980 г., митрополитом Лавром, в то время епископом и настоятелем Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле. О. Марк служил в храме Рождества Пресвятой Богородицы в Эри и в храме Трех святителей в Симпсон, шт. Пенсильвания, до 1986 г. Он переехал в Сан-Франциско и служил во Владимирском женском монастыре на улице Капп до 2001 г., до того времени, как монастырь ушел в раскол. О. Марк был переведен в Радосте-Скорбященский Кафедральный Собор. В 2006 г. он был награжден крестом с украшениями. В 2000 г. о. Марк находился у одра архиепископа Антония (Медведева), когда владыка отходил ко Господу. С 2005 г. он также служит в приходе св. Сергия Радонежского в районе Сансет, Сан-Франциско, одновременно продолжая свое служение в Соборе в качестве духовника хора и молодежи.

ПРОТОИЕРЕЙ СЕРГИЙ КОТАР Протоиерей Сергий Котар родился 20 октября 1947 г. в лагере для перемещенных лиц в Германии. В возрасте трех лет попал в Америку и поселился в Филадельфии. Закончил Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле, штат Нью-Йорк. Переехал в НьюЙорк и учился в Институте Пратт, где получил в 1974 г. степень магистра по библиотековедению. В 1974 г. переехал в Сан-Франциско и начал посещать РадостеСкорбященский Собор, петь в хоре и преподавать в Свято-Кирилло-Мефодиевской гимназии. Принимал участие в организации ежегодных семинаров для православных христиан в рамках подготовки празднования 1000-летия Крещения Руси. Был членом оргкомитета Сан-францисской молодежной конференции в 1981 г. Венчался в Радосте-Скорбященском Соборе в 1981 г. В Вербное воскресенье 1984 г. был рукоположен во диакона архиепископом Антонием (Медведевым).

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 25

ARCHPRIEST MARK GOMEZ Archpriest Mark Gomez was born in 1950 in Mexico City, Mexico. His family soon moved to the Bay Area. He attended Holy Trinity Seminary, graduating in 1980. Mark married Katherine Williams in 1977. He was ordained to the diaconate in 1980, spent seven months as a deacon, and was ordained to the priesthood, also in 1980, by Metropolitan Laurus, then Bishop and the Abbot-Rector of the Holy Trinity Monastery in Jordanville. Fr. Mark served the Nativity of the Theotokos Church and the Church of the Three Hierarchs in Simpson, Pennsylvania, until 1986. He moved west, to San Francisco, and served at the Our Lady of Vladimir Convent on Capp Street until 2001, when the Convent went into schism. The assignment to Holy Virgin Cathedral followed. He was awarded the Jeweled Cross in 2006. Fr. Mark was at the bedside of our beloved Archbishop Anthony when Vladyka reposed in 2000. Since 2005, he has also served at the St. Sergius of Radonezh Church in the Sunset District, still continuing at the Cathedral, where he appears as the father confessor for the choir and for many of the youth.

ARCHPRIEST SERGE KOTAR Archpriest Serge Kotar was born on October 20, 1947, in a DP (Displaced Person's) camp in Germany. At three years of age, his family came to America and settled in Philadelphia. He graduated from Holy Trinity Seminary in Jordanville, New York. He moved to New York and studied at the Pratt Institute, where he received an M.A. in Library Sciences in 1974. He moved to San Francisco in 1974 and began attending Holy Virgin Cathedral, singing in the choir and working in the Sts. Cyril and Methodius Russian School. He was involved in organizing yearly retreats for Orthodox in preparation for the millennium of Russian Orthodoxy. He also served on the organizing committee for the San Francisco Youth Conference of 1981. He and Matushka Maria were married in the Holy Virgin Cathedral on October 11, 1981. On Palm Sunday of 1984, he was consecrated to the diaconate by the ever-memorable Archbishop Anthony (Medvedev). On September 21, 1988, the feast of the Nativity of the Theotokos, he was made a priest by the same Archbishop Anthony in the presence of the Montreal Iveron Icon. Fr. Sergei was on the organizing committee for the celebration of the Millennium of Russian Orthodoxy and the committee for the glorification of St. John. After the glorification in 1994, he opened St. John of San Francisco Orthodox Academy at the cathedral, together with his wife, Matushka Maria. Father Sergei was on the organizing committee of and a delegate to the Fourth All-Diaspora Council. He attended the unification ceremonies of the Unification of ROCOR and the MP. He has two children.

PRIEST SERGEY KIRYUKHIN Priest Sergey Kiryukhin was born on November 18, 1974, in Orekhovo-Zuevo, Moscow Region, Russia. He received a degree in teaching and religious education in Moscow. He taught at secondary and religious schools, including the Moscow Theological Academy and Seminary, and Holy Trinity Seminary in Jordanville, New York. He was ordained a deacon at the Holy Virgin Cathedral on November 6, 2012, by Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America, then ordained a priest on November 10, 2012, by Bishop Theodosy of Seattle and assigned to serve at the Holy Virgin Cathedral. Since 2012, Fr. Sergey has taught at St. John’s Academy and at the Sts. Cyril and Methodius High School at the Cathedral. He married his future matushka, Nadezhda, in 1997. They have five children: Tatiana, Anna, Sergey, Barbara and Daria. On the Cathedral Feast Day in November of 2015, Fr. Sergei was awarded the purple scufia.

ARCHDEACON AMBROSE (TARATUCHIN) Archdeacon Ambrose (Taratuchin) was born Alexei Mihailovich Taratuchin on March 22, 1969 in London. His mother, Princess Irina Semyonovna

Archpriest Peter Perekrestov Archpriest Mark Gomez Archpriest Sergei Kotar VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

26 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

21 сентября 1988 г., в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, был рукоположен во священника тем же архиепископом Антонием в присутствии Монреальской Иверской иконы Божией Матери. Был членом оргкомитета по празднованию 1000-летия православия на Руси, а также — членом комитета по прославлению архиепископа Иоанна (Максимовича). После прославления св. Иоанна открыл вместе с супругой, матушкой Марией, православный лицей св. Иоанна Сан-Францисского при Кафедральном Соборе. Был членом организационного комитета и делегатом IV Всезарубежного Собора. Присутствовал на церемонии воссоединения РПЦЗ и МП. Имеет двоих детей.

ИЕРЕЙ СЕРГИЙ КИРЮХИН Иерей Сергий Кирюхин родился 18 ноября 1974 г. в г. Орехово-Зуево Московской области. Получил высшее педагогическое и духовное образование. Преподавал в общеобразовательных и духовных учебных заведениях, в том числе в Московской духовной семинарии и академии, Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле. Рукоположен в диаконы в Соборе «Всех скорбящих Радости» 6 ноября 2012 г. архиепископом Сан-Францисским и Западно-Американским Кириллом, во священники — 10 ноября 2012 г. епископом Сиэтлийским Феодосием. С 2012 г. преподает в Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии и в Лицее св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского при Кафедральном Соборе. Женился на будущей матушке Надежде в 1997 г. Воспитывает 5 детей: Татьяну, Анну, Сергея, Варвару и Дарью. На престольном празднике Собора в ноябре 2015 г. иерей Сергий был награжден фиолетовой скуфьей.

АРХИДИАКОН АМВРОСИЙ (ТАРАТУХИН) Архидиакон Амвросий (в миру — Алексей Михайлович Таратухин) родился 22 марта 1969 г. в Лондоне. Его мать княжна Ирина Семеновна Святополк-Мирская вышла замуж за его отца полковника Михаила Алексеевича Таратухина, атамана кубанских казаков и Лондонской Всеказачьей станицы. В 1977 г. Алексей поступил в Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле, окончил ее в 1982 г. Чтец Алексей приехал в Сан-Франциско в 1983 г. праздник Покрова Божией Матери. В 1993 г. он был пострижен в рясофор Архиепископом Антонием (Медведевым) с именем Андроник и рукоположен во иеродиакона в третью Неделю Великого поста. 6 ноября 2000 г., в престольный праздник кафедрального Радосте-Скорбященского Собора архиепископ Кирилл возвел его в сан архидиакона. 21 марта 2012 г. архидиакон Андроник был пострижен в малую схиму епископом Феодосием с именем Амвросий. О. Амвросий страдает диабетом, и в результате этой болезни ему ампутировали одну ногу в 2012 г. Несмотря на это о. Амвросий выполняет многочисленные послушания при Соборе: он служит, поет и читает на клиросе.

ПРОТОДИАКОН ГЕОРГИЙ ХРЕБТОВ

Priest Sergey Kiryukhin Archdeacon Ambrose (Taratuchin) ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Диакон Георгий Хребтов родился в Сан-Франциско, вырос на северном берегу Района Залива, посещал Свято-Кирилло-Мефодиевскую гимназию, которую окончил в 1991 г. В 2002 г. он переехал в Фeникс, шт. Аризона, по работе. Был рукоположен во диаконы в 2006 г. архиепископом Западно-Американским и Сан-Францисским Кириллом. Диакон Георгий Хребтов вернулся в Сан-Франциско в феврале 2012-го, приняв предложение войти в штат Радосте-Скорбященского Кафедрального Собора. На престольном празднике Собора в ноябре 2015 г. отец Георгий был возведен в сан протодиакона.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 27

Sviatopolk-Mirsky, met and married his father Colonel Michael Alexeivich Taratuchin, Ataman of the Kuban Cossacks and of the London All-Cossack Stanitsa. In 1977, Alexei entered the Holy Trinity Seminary in Jordanville at the age of 16, graduating in 1982. On the Feast of the Protection of the Mother of God, in 1983, reader Alexei arrived in San Francisco. In 1993 he was tonsured a rassophore monk by Archbishop Anthony (Medvedev) and given the name Andronik. He was ordained a hierodeacon on the third Sunday of Great Lent. On November 6, 2000, the feast day of the Cathedral, Archbishop Kyrill elevated him to the rank of Archdeacon. He was tonsured to the minor schema by Bishop Theodosy on March 21, 2012, with the name Ambrose. Father Ambrose, suffering from diabetes, lost a leg in 2012. In spite of this, he faithfully fulfills his obediences at the Cathedral: serving, singing and reading on the kliros.

PROTODEACON GEORGE CHREBTOW Protodeacon George was born in San Francisco, grew up in the North Bay area, and attended Sts. Cyril and Methodius Russian Church High School, graduating in 1991. In 2002, he moved to Phoenix, owing to his secular job. He was ordained to the diaconate in 2006 by Archbishop Kyrill. Deacon George moved back to San Francisco from Phoenix in February 2012, upon accepting the current position of serving in the Holy Virgin Cathedral. On the Cathedral Feast Day in November of 2015, Deacon George was elevated to the rank of Protodeacon.

DEACON ANDREI GARINE Deacon Andrei Garine was born on August 2, 1964 in the southern Urals. He immigrated to the United States in 1995 with his wife, Natalia. They began actively participating in the parish life at the Holy Virgin Cathedral in 1998: reading and singing on kliros, baking communion bread, and ringing the bells. In 2008, Andrei graduated from the Belgorod Theological Seminary. In the same year, on the Feast of the Presentation of the Theotokos, he was tonsured reader by Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America. On November 6, 2010, the feast day of the Cathedral Icon the “Joy of All Who Sorrow”, he was ordained to the diaconate by Metropolitan Hilarion, First Hierarch of the Russian Church Abroad. For several years he taught at the Sts. Cyril and Methodius Russian High School at the Cathedral. Father Andrei and Natalia have two children, Daria and Emilian. On the Cathedral Feast Day in November of 2015, Deacon Andrei was awarded the double-orarion.

HIERODEACON PETER (KARAKOZOFF) Hierodeacon Peter Karakozoff was born on September 24, 1976. For many years, he was the personal assistant to His Eminence Archbishop Kyrill, Ruling Bishop of the Diocese. Father Peter was tonsured on December 25, 2014, and then ordained to the diaconate on January 7, 2015. He was given the name Peter after Holy New Martyr Peter, Metropolitan of Krutitsa. Hierodeacon Peter belongs to the Brotherhood of St. Ignatius Brianchaninov in San Francisco. On the Cathedral Feast Day in November of 2015, Heirodeacon Peter was awarded the double-orarion.

SCHEMA-SUBDEACON ANTONY (BALNAVES) Schema-Subdeacon Antony (Balnaves) was born in Adelaide, South Australia, on July 17, 1962. Received into the Orthodox Church in 1986 by Holy Baptism on the Sunday of the Cross and the eve of Annunciation at St. Nicholas Russian Orthodox Church in Adelaide by Archpriest Theodore Martynenko. After a three-month pilgrimage to the holy places of ROCOR in the United States, the pre-Schism shrines of England, Mt. Athos, and the Holy Land, he resolved to enter the monastic life. He entered the Russian Skete of the Prophet Elias on the Holy Mountain Athos in Great Lent of 1989. After two years, he

Protodeacon George Chrebtow Deacon Andrei Garine VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

28 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

ДИАКОН АНДРЕЙ ГАРИН Диакон Андрей Гарин родился 2 августа 1964 г. на Южном Урале. В 1995 г. эмигрировал в США вместе с женой Натальей. С 1998 г. принимал активное участие в жизни прихода Кафедрального Собора «Всех скорбящих Радости»: читал на клиросе, пел в хоре, выпекал просфоры, был звонарем. В 2008 г. заочно окончил Белгородскую духовную семинарию, в том же году, на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы поставлен в чтецы архиепископом Сан-Францисским и Западно-Американским Кириллом. В 2010 г. на престольный праздник Кафедрального Собора возведен в сан диакона митрополитом Восточно-Американским и Нью-Йоркским Иларионом, Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей. На протяжении ряда лет преподавал в Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии при Кафедральном Соборе. Женат, отец двух детей, Дарьи и Емельяна. На престольном празднике Собора в ноябре 2015 г. диакон Андрей получил право на ношение двойного ораря.

ИЕРОДИАКОН ПЕТР (КАРАКОЗОВ) Иеродиакон Петр (Каракозов) pодился 24 сентября 1976 г. в Сакраменто, шт. Калифорния. В течение многих лет был личным помощником архиепископа Кирилла, правящего епархиального архиерея. Отец Петр был пострижен в малую схиму 25 декабря, 2014 г., и рукоположен в диакона 7 января 2015 г. Ему было дано имя Петр в честь святого новомученика Петра, митрополита Крутицкого. Иеродиакон Петр состоит членом Братства св. Игнатия (Брянчанинова) в Сан-Франциско. На престольном празднике Собора в ноябре 2015 г. иеродиакон Петр получил право на ношение двойного ораря.

СХИИПОДИАКОН АНТОНИЙ (БАЛНАВЕС) Схииподиакон Антоний (Балнавес) родился 17 июля 1962 г. в Аделаиде, Южная Австралия. Был крещен в православие протоиереем Федором Мартыненко в 1986 г. на Крестопоклонную неделю и накануне праздника Благовещения Пресвятой Богородицы в Свято-Николаевском православном храме Аделаиды. После трех месяцев паломничества по святым местам РПЦЗ в Соединенных Штатах, посещения раннехристианских святынь Англии, Святой горы Афон и Святой Земли принял решение стать монахом. Во время Великого поста в 1989 г. поступил в русский скит св. пророка Илии на Святой горе Афон. Через два года был переведен в монастырь Эсфигмен. Во время Апостольского (Петровского) поста в 1991 г. был пострижен в рясофор с именем Антоний в честь отца русского монашества, преподобного Антония Киево-Печерского, в праздник свв. Сергия и Германа Валаамских. Пострижен в великую схиму в канун праздника Успения Пресвятой Богородицы в 1993 г. Выполнял различные монастырские послушания: ухаживал за престарелыми и больными монахами в больнице, был портным и помогал при трапезах. После смерти игумена Эсфигмена архимандрита Евфимия в 1999 г. оставил монастырь Эсфигмен и принял приглашение отца Иоакима (Парра), в то время иеромонаха, приехать в Соединенные Штаты и помогать в работе его братства на Нижнем Манхэттене в Нью-Йорке. В 2002 г. переехал в Сан-Франциско и с этого времени помогает на службах, в основном в качестве прислужника и на клиросе в Радосте-Скорбященском Кафедральном Соборе.

ПРОТОИЕРЕЙ ЯРОСЛАВ БЕЛИКОВ Hierodeacon Peter (Karakozoff) Schema-Subdeacon Antony (Balnaves) Priest Dimitri Jakimowicz ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Протоиерей Ярослав Беликов родился 2 мая 1962 г. в Буэнос- Айресе, Аргентина, там он вырос и окончил школу. Получил богословское образование в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, шт. Нью-

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 29

transferred to the Sacred Monastery of Esphigmenou. He was tonsured as a rassophore monk with the name Antony in honor of the father of Russian Monasticism, Venerable Antony of the Kiev Caves, on the feast of Sts. Sergius and Herman of Valaam, during the Apostles Fast 1991. He was tonsured to the Great Schema on the eve of the Dormition 1993. He fulfilled various obediences in the monastery, caring for the sick and aging monks in the infirmary, as the tailor, and in the trapeza. After the death of the Abbot of Esphigmenou, Archimandrite Euthymios in 1999, he left the monastery of Esphigmenou and accepted the invitation of then Hieromonk Joachim (Parr) to come to the United States and assist in the work of his brotherhood in Lower Manhattan, New York City. In 2002, he moved to San Francisco, and since then, has assisted at the Holy Virgin Cathedral in a liturgical capacity, chiefly as a subdeacon and on kliros.

ARCHPRIEST YAROSLAV BELIKOW Archpriest Yaroslav Belikow was born on May 2, 1962 in Buenos Aires, Argentina, where he was raised and attended high school. He received his theological education at Holy Trinity Monastery, Jordanville, New York, the spiritual center of the ROCOR. After seminary, he earned a Master’s Degree in Philology from Syracuse University in New York State, immediately following which he married Larissa Serafimovna, née Gan. Archbishop Anthony (Medvedev) of San Francisco offered to ordain him for a parish in Monterey, California. In June 1989, he was ordained a priest and served in Monterey until the glorification of St. John in July 1994, when he was transferred to the Cathedral “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco, where he served for almost seventeen years, taught in two schools, and carried out pastoral work. In October 2011, he took part in the re-vesting of the relics of St. John of Shanghai and San Francisco. That same month, Fr. Yaroslav was accepted into the Eastern American Diocese and appointed rector of St. John the Wonderworker Church in Framingham, Massachusetts, where he served for several years. Presently he is serving at the Stavropegial Convent of the Dormition; “Novo-Diveevo” in upstate New York.

ARCHPRIEST ANDRE PAPKOV Archpriest Andre Papkov was born in 1951 in Munich, Germany. In 1973, he completed Holy Trinity Seminary in Jordanville, New York, and that same year, was ordained deacon. Following his seminary studies, in 1975 he received his Master of Arts degree in Russian Philology from Norwich University in Vermont, and in 1984, a Master of Music degree from the New England Conservatory in Boston. Father Andre served at Holy Protection Church in Nyack, New York, from 1973 to 1976, at the Cathedral of the Mother of God, “Joy of All Who Sorrow,” in San Francisco from 1976 to 1982, and at Holy Trinity Monastery, Jordanville, from 1982 to 2005. In 1980, Fr. Andre was elevated to the rank of Protodeacon. In 2001, he was ordained to the priesthood by Metropolitan Laurus (Skurla), First Hierarch of the Russian Church Abroad. In 2005, he was elevated to the rank of Archpriest, also by Metropolitan Laurus. Archpriest Andre is the founder and director of the Summer School of Liturgical Music at Holy Trinity Seminary in Jordanville, and Chairman of the Liturgical Music Commission of the Synod of Bishops of ROCOR. Since 2005, he has served as Dean of the Holy Virgin Protection Cathedral in Chicago and of the Illinois/Indiana Deanery of the Chicago and Middle America Diocese. In 2008, he was assigned to serve as a member of the Commission on the Canonization of Saints of the Sacred Synod of the Russian Orthodox Church of the Moscow Patriarchate. He is also currently serving as president of the Orthodox Christian Clergy Association of Chicago.

Archpriest Andre Papkov Archpriest Alexei Kotar Archpriest Yaroslav Belikow VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

30 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Йорк, духовном центре Русской Зарубежной Церкви. После окончания семинарии он получил степень магистра гуманитарных наук по филологии в Сиракузском университете штата Нью-Йорк. По окончании университета он женился на Ларисе Серафимовне Ган. Архиепископ Антоний (Медведев) предложил ему стать священником в Свято-Серафимовском приходе в Монтерее, шт. Калифорния. В июне 1989 он был рукоположен во священника, служил в Монтерее до прославления архиепископа Иоанна (Максимовича) в июле 1994 г., после чего он был переведен в Кафедральный Собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско. Здесь, возле нетленных мощей святителя Иоанна Чудотворца, он служил почти семнадцать лет, преподавал в двух школах и вел пастырскую работу. В октябре 2011 г. он принимал участие в переоблачении мощей св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца. В том же самом месяце о. Ярослав был принят в клирики Восточно-Американской епархии и назначен настоятелем храма святителя Иоанна во Фрамингеме, штат Массачусетс, где он служил на протяжении нескольких лет. В настоящее время он служит в Успенском ставропигиальном монастыре Ново-Дивеево, на севере штата Нью-Йорк.

ПРОТОИЕРЕЙ АНДРЕЙ ПАПКОВ Протоиерей Андрей Папков родился в 1951 г. в Мюнхене, Германия. В 1973 он закончил Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле, штат Нью-Йорк, и в том же самом году был рукоположен во диакона. По окончании семинарии он получил степень магистра гуманитарных наук по русской филологии в университете Норвич, штат Вермонт, и в 1984 г. степень магистра музыки в консерватории Новой Англии в Бостоне. О. Андрей служил в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Наяке, штат Нью-Йорк, с 1973 по 1976 г., с 1976 по 1982 г. в Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» и в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле с 1982 по 2005 г. В 1980 г. о. Андрей был возведен в сан протодиакона. В 2001 г. был рукоположен во священника митрополитом Лавром (Шкурлой), Первоиерархом Русской Православной Церкви Заграницей. В 2005 г. возведен в сан протоиерея также митрополитом Лавром (Шкурлой). Протоиерей Андрей является основателем и директором Летней школы литургической музыки при Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле и председателем Комитета литургической музыки при Архиерейском Синоде РПЦЗ. С 2005 г. он является настоятелем Покровского собора в Чикаго и благочинным Иллинойско-Индианского благочиния Чикагской и Средне-Американской епархии. В 2008 г. он был назначен членом комитета по канонизации святых Священного Синода Русской Православной Церкви Московского Патриархата. В настоящее время он также является президентом Ассоциации православных клириков Чикаго. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСЕЙ КОТАР Протоиерей Алексей Котар родился 20 марта 1955 г. в г. Филадельфия, штат Пенсильвания. В настоящее время является настоятелем Свято-Николаевского кафедрального собора в Сиэтле, благочинным Северного благочиния Западно-Американской епархии и членом Ассоциации православных клириков штата Вашингтон. О. Алексей был рукоположен во диакона архиепископом Антонием (Медведевым) в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы в 1990 г. и недавно отметил 25-летие своего рукоположения. На протяжении многих лет он служил в Радосте-Скорбященском Соборе, где продолжает служить его родной брат, протоиерей Сергий Котар.

ИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ ЯКИМОВИЧ Иерей Димитрий Якимович родился 14 апреля 1959 г. в Нью-Йорке, вырос в районе Нью-Йорка, а летнее время проводил в Лейквуде, штат Нью-Джерси, был прислужником и пел в хоре в разных приходах. О. Димитрий окончил синодальную гимназию и был студентом Колумбийского университета. В 1988 г. в Неделю Марии Египетской был рукоположен во диакона епископом Сиэтлийским Кириллом (Дмитриевым) в Свято-Николаевском соборе г. Сиэтла. Он прослужил там три года, а затем принял предложение служить в Радосте-Скорбященском Кафедральном Соборе в Сан-Франциско. Он служил в Кафедральном Соборе с 2001 по 2011 гг., пел на клиросе, преподавал в обеих школах при соборе, часто сопровождал архиепископа в его поездках, водил экскурсии по собору. Заведовал книжным магазином при Радосте-Скорбященском Соборе. В 2007 г. о. Димитрий был возведен в сан протодиакона и стал членом епархиального молодежного комитета. В октябре 2011 г. принимал участие в переоблачении святых мощей владыки Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца. О. Димитрий был рукоположен во священника в феврале 2011 г. в Неделю блудного сына архиепископом Западно-Американским и Сан-Францисским Кириллом и был назначен настоятелем храма преподобного Германа Аляскинского в Саннивейле, Калифорния. В 2014 г. о. Димитрий имел честь организовать и принять участие в посещении Гавайской-Иверской мироточивой иконы Божией Матери островов Кадьяк и Еловый, а также некоторых племен коренных жителей Аляски. О. Димитрий является членом Всеправославного комитета по строительству храма на Гавайях для мироточивой иконы Божией Матери. В настоящее время он служит в храме Всех святых, в земле Российской просиявших, Бурлингейм, Калифорния. В 1982 г. женился на будущей матушке Ларисе, имеет двух сыновей Евграфа и Василия.

ПРОТОДИАКОН ВИТАЛИЙ САБЕЛЬНИК Протодиакон Виталий Сабельник родился 26 апреля 1944 г. в Ганновере, Германия, и является одним из трех братьев. В советский период, до начала и во время

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 31

ARCHPRIEST ALEXEI KOTAR Archpriest Alexei Kotar is Dean of St. Nicholas Russian Orthodox Cathedral in Seattle, Washington, and Dean of the Northern Deanery of the Western American Diocese. He was born in Philadelphia, Pennsylvania on March 20, 1955. Fr. Alexei was ordained to the diaconate by Archbishop Anthony (Medvedev) in 1990 and to the priesthood by Archbishop Kyrill in 2001; both ordinations coincided with the feast of the Annunciation. He recently celebrated the twenty-fifth anniversary of his ordination.

PRIEST DIMITRI JAKIMOWICZ Priest Dimitri Jakimowicz was born in New York City, in 1959. Father Dimitri grew up in the New York City area, spending summers in the Lakewood, New Jersey area, serving as an altar server and singing in choirs of various parishes. He studied at the Synodal High School. He attended Columbia University. In 1998, on St. Mary of Egypt Sunday, he was ordained to the diaconate by (the then) Bishop Kyrill of Seattle, in the St. Nicholas Cathedral there. He served there three years, then accepting the deacon position at the Cathedral “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco. He served the Cathedral from 2001-2011, sang on kliros as psalomshchik (psalmist), taught in the two schools there, travelled often with the Archbishop, gave Cathedral tours, and he managed and brought to life the Holy Virgin Cathedral Bookstore. Elevated to Protodeacon in 2007, he had also been assigned to the Diocesan Youth Committee. He also participated in the re-vesting of the holy relics of our Vladyka John in October of 2011. Father Dimitri was ordained to the Holy Priesthood by His Eminence Archbishop Kyrill, on the Sunday of the Prodigal Son in February, 2011 and served as the rector of the St. Herman of Alaska Church in Sunnyvale for four years. In 2014, Father Dimitri organized and participated in the visit of the Hawaiian Iveron Myrrh-Streaming Icon to Kodiak and Spruce Islands and to some of the native peoples of Alaska, and is planning more missions. Father also sits on a Pan-Orthodox Committee for the construction of a church in Hawaii for the Myrrh-Streaming Icon. He now serves at the Church of All-Russian Saints, in Burlingame, California. Married since 1982 to his Matushka Larissa (Pritchett) they have two boys, Yevgraf, born in 2000, and Vassily, born in 2003. They live in Santa Clara, California.

PROTODEACON VITALY SABELNIK Protodeacon Vitaly Sabelnik was born on April 26, 1944, in Hanover, Germany, one of three brothers. His parents Paul and Agafiya were faithful Christians of the catacomb Church in the Ukraine during the Soviet period prior to and during World War II. In September 1950, the Sabelnik family moved to the United States, settling near Jordanville to raise their family. Vitaly served as a reader for several years. He graduated from Holy Trinity Seminary in Jordanville, New York, in 1967. He later moved to San Francisco, accompanied by Archimandrite Cyprian (Pyzhov). He was ordained in 1972 as a deacon on feastday of St. Herman of Alaska. He served for more than thirty years in the San Francisco Cathedral of the Holy Virgin “Joy of All Who Sorrow.” In the 1980s, he was a member of the Audit Committee of the Western American Diocese of ROCOR.

ARCHIMANDRITE AFANASY (STUKOV) (1970+) Father Archimandrite Afanasy was born Nikolay Afanasievich Stukov on December 12, 1900, in the village Baykhor, Trans-Baikal Region, Russia into the family of priest Afanasy Stukov. He served in the White Army, then emigrated, first to Korea and then in 1923, to China. He became a member of the Peking spiritual mission in 1926. In 1929 he was tonsured into monasticism by Archbishop Innocent (Figurovsky) of Peking and was ordained deacon in 1933. In 1934, he was ordained to the priesthood by

St. John of Shanghai and San Francisco Archbishop Anthony (Medvedev) VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

32 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Второй мировой войны, его родители Павел и Агафья были верными чадами Катакомбной Церкви на Украине. В сентябре 1950 г. семья Сабельник переехала в Соединенные Штаты и поселилась недалеко от Джорданвилля. На протяжении нескольких лет Виталий был чтецом. Закончил Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле в 1967 г. Позднее переехал в Сан-Франциско, чтобы помогать архимандриту Киприану (Пыжову). Он был рукоположен во диакона в праздник св. преподобного Германа Аляскинского. В 1980 г. он был членом Ревизионной комиссии Западно-Американской епархии РПЦЗ. О. Виталий прослужил более тридцати лет в Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радости» в Сан-Франциско.

АРХИМАНДРИТ АФАНАСИЙ (СТУКОВ) (+1970) Архимандрит Афанасий (в миру — Николай Афанасьевич Стуков) родился 12 декабря 1900 г. в селе Байхор Забайкальской области в семье священника Афанасия Стукова. Служил в Белой армии, эмигрировал сначала в Корею, затем в 1923 г. — в Китай. С 1926 г. зачислен в состав Пекинской духовной миссии. В 1929 г. принял иноческий постриг от архиепископа Пекинского и Китайского Иннокентия (Фигуровского) и был возведен в сан иеродиакона. С 1933 г. в Шанхае, в 1934-м епископ Шанхайский Виктор (Святин) рукоположил его во священника. Здесь, в Шанхае, началось служение о. Афанасия на педагогическом поприще: он назначен настоятелем гимназического прихода во имя святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и законоучителем самой гимназии. С 1937 г. — духовник шанхайского духовенства. В 1942 г. возведен в сан игумена с возложением палицы. В 1943 г. архиепископом Виктором переведен в г. Циндао на должность настоятеля Св.-Софийской церкви, законоучителя циндаоской гимназии и благочинного циндаоского благочиния. В 1944 г. распоряжением епископа Шанхайского Иоанна (Максимовича) переведен обратно в Шанхай и назначен исполняющим обязанности настоятеля церквей св. Тихона Задонского и св. Дмитрия Солунского, законоучителем Коммерческого училища, женской и мужской гимназии и духовником приюта св. Тихона Задонского. С 1946 г. отец Афанасий в США. В 1947 г. назначен вторым священником Кафедрального Собора «Всех скорбящих Радости» (Старого Собора), возродил деятельность школы при Соборе, которая получила статус церковной гимназии. В 1954 г. Архиерейский Синод РПЦЗ постановил «за выдающиеся труды о. игумена Афанасия (Стукова) в деле воспитания и обучения русских детей в Церковной Школе при Скорбященском Кафедральном Соборе в г. Сан-Франциско, возвести в сан архимандрита». Скончался 31 августа 1970 г., похоронен на Сербском кладбище (Колма, Калифорния).

АРХИМАНДРИТ СПИРИДОН (ЕФИМОВ) (+1984)

Archimandrite Afanasy (Stukov) Bishop Nektary (Kontsevich) Archpriest Nikolas Dombrovsky ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Архимандрит Спиридон (Ефимов) служил в Кафедральном Соборе с 1964 по 1966 год. Отец Архимандрит Спиридон (в миру — Никодим Васильевич Ефимов) родился 13 ноября 1902 г. в Кронштадте. Его отец, полковник Василий Павлович, преподавал в Доме трудолюбия, организованном св. Иоанном Кронштадтским. Сам отец Иоанн был другом семьи Ефимовых и часто навещал их. Отец Спиридон окончил Первый сибирский императора Александра I Кадетский корпус. Во время Гражданской войны отступал с кадетским корпусом через Китай и Корею, получил ранение. В 1924 г. приехал в Югославию, поступил на богословский факультет Белградского университета, окончил его в 1935 г. Отец Спиридон был келейником митрополита Антония (Храповицкого), а затем и келейником митрополита Анастасия (Грибановского). В 1950 г. переехал из Югославии в Триест,

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 33

Bishop Victor (Svyatin) of Shanghai. There, in Shanghai, his ministry began in the pedagogical field. He was appointed rector of the Church of the Holy Martyrs Faith, Hope and Love and their mother Sophia, and taught in their Russian parish school. In 1937, he became the confessor for the clergy in Shanghai. In 1942, he was elevated to the rank of abbot, with the right to wear the palitsa (shield). In 1943, Archbishop Victor (Svyatin) of Shanghai transferred Fr. Afanasy to the city of Qingdao, assigning him the rectorship of the St. Sofia church, the directorship of the Qingdao parish school and to be the Dean of the Qingdao Deanery. In 1944, by the decree of Bishop John of Shanghai, Father Afanasy was moved back to Shanghai and was appointed the following duties: acting rector of the church of Sts. Tikhon of Zadonsk and Demetrios of Thessalonika, to teach Law of God at the Commercial School, at the high school for both young men and women, and to be father confessor for the orphanage of St. Tikhon of Zadonsk. In 1946, Father Afanasy arrived in the United States. In 1947, he was appointed second priest of the (Old) Cathedral “Joy of All Who Sorrow”, where he revived the activities of the school at the cathedral, which soon received the status of a church school. In 1954, the Synod of Bishops decreed “for outstanding efforts in the education and training of Russian children in the church school at the Holy Virgin Cathedral in San Francisco, Abbot Afanasy is raised to the rank of Archimandrite.” He died August 31, 1970, and is buried in the Serbian Cemetery in Colma, California.

ARCHIMANDRITE SPYRIDON (YEFIMOV) (+1984) Archimandrite Spyridon (Yefimov) served in the Cathedral from 1964 to 1966. Father Archimandrite Spyridon was born Nicodemus Vasilievich Efimov on November 13, 1902 in Kronstadt, roughly 15 miles west of Saint Petersburg, Russia. His father, Colonel Vasily Pavlovich, taught at the House of Industry, organized by St. John of Kronstadt. Father John himself was a friend of the Yefimov family and visited them often. Father Spyridon graduated from the First Siberian Cadet Corps of Emperor Alexander I. During the Civil War, he was wounded while retreating with the Cadet Corps through China and Korea. In 1924, he arrived in Yugoslavia and started attending the Theological department at the Belgrade University, from which he graduated in 1935. Father Spyridon was cell-attendant to Metropolitan Anthony (Khrapovitsky), and later, cell-attendant to Metropolitan Anastasy (Gribanovsky). In 1950, Father Spyridon moved from Yugoslavia to Trieste, Italy, to the refugee camp in the San Sabba annex. On May 5, 1951, with the blessing of Archbishop John of Shanghai (of Brussels and Western Europe at the time), Father Spyridon took the monastic vow. On May 6, Bishop Leonty (Bartoshevitch) ordained him to hierodeacon (monk-deacon), and on May 7 to Hieromonk (monk-priest). From 1956 to 1960, Father Spyridon lived in Beirut, Lebanon, and in 1960 moved to Mahopac, New York. In 1964, by decree of Archbishop John of Shanghai and San Francisco, Father Spyridon was “hereby assigned as a catechist and educator of the Cathedral’s Sts. Cyril and Methodius grammar school remaining on staff at the Cathedral.” In 1965, he was elevated to the rank of Archimandrite. Father Spyridon passed away on August 19, 1984. He is remembered “as a man of fervent prayer” and an “expert on people.”

PROTOPRESBYTER ELIAS WEN (+2007) Protopresbyter Elias Wen (Wén Zĭzhèng in Chinese) was born in Peking, China, in 1896. At the age of seven, on his own volition and with his parents’ permission, he was baptized into the Holy Orthodox Church. From 1905 to 1914, he studied at the Mission school, and from 1915 to 1918 at the Peking Theological Seminary. In 1931, he was ordained to the priesthood by Archbishop Simon (Vinogradov) and assigned to the Annunciation Church in Shanghai. After completion of the new Shanghai Cathedral in honor of

Protopresbyter Elias Wen Archimandrite Spyridon (Yefimov) Protopresbyter John Shachneff VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

34 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

в лагерь для беженцев Сан-Сабба Аннекс. 5 мая 1951 г. по благословению архиепископа Иоанна Шанхайского (тогда Брюссельского и Западно-Европейского) принимает постриг; 6 мая епископ Леонтий (Бартошевич) рукополагает его в иеродиаконы, 7 мая — в иеромонахи. В 1956–1960 г. отец Спиридон в Бейруте, Ливан, с 1960 г. — в Магопаге, шт. Нью-Йорк. В 1964 г. указом архиепископа Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского отец Спиридон «назначается в состав законоучителей и воспитателей кафедральной Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии с оставлением в штате Кафедрального Собора». В 1965 г. возведен в сан архимандрита. Скончался 19 августа 1984 г. Отца Спиридона запомнили «большим молитвенником» и «знатоком людей».

ПРОТОПРЕСВИТЕР ИЛИЯ ВЕНЬ (+2007) Протопресвитер Илия Вень (Вень Зиженг) родился в Пекине, Китай, в 1896 г. В возрасте семи лет по своей доброй воле и с согласия родителей, он принял святое крещение в Православной Церкви. С 1905 по 1914 г. он учился в школе Миссии, затем с 1915 по 1918 — в Пекинской духовной семинарии. В 1931 г. он был рукоположен во священника архиепископом Симоном (Виноградовым) и приписан к Благовещенскому храму в Шанхае. После того как было закончено строительство шанхайского собора в честь иконы Божией Матери «Споручница грешных», отца Илию перевели туда ключарем. В 1946 г. указом архиепископа Иоанна (Максимовича) он был назначен настоятелем этого собора. Вскоре коммунисты захватили власть, и о. Илия вынужден был бежать из Китая. Он оказался в Гонконге, где основал Воскресенский приход. О. Илия оказывал большую помощь многочисленным эмигрантам в Гонконге. В 1957 г. о. Илия переехал в Соединенные Штаты и был назначен в Радосте-Скорбященский Собор в Сан-Франциско. В 1981 г. указом Архиерейского Синода РПЦЗ отец Илия был возведен в сан протопресвитера. В 1996 г. приход Кафедрального Собора отметил 100-летие со дня рождения о. Илии. Многие люди удивлялись, как отец Илия в столь трудных жизненных обстоятельствах смог воспитать детей и дать им образование. Результаты этого труды были очевидны: дети окружили его уважением, любовью и заботой. После 1996 г. о. Илии стало трудно служить. Он продолжал присутствовать на службах, молиться в алтаре и принимать Святые Тайны Христовы. В 2000 г. он переехал к своему сыну Михаилу и уже не смог посещать храм, но причащался регулярно дома. В субботу 9 июня 2007 г. протопресвитер Илия Вень отошел ко Господу в возрасте 110 лет. Он был восьмым по возрасту среди самых старых людей в мире. Его ум оставался ясным до самой смерти. Отец Илия родился в XIX веке, был крещен в XX веке, когда Русская Церковь была неразделена. Он пережил разделение Русской Церкви и захват его родной страны коммунистами и ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

скончался в XXI веке. По милости Божией его кончина произошла через несколько недель после того, как Русская Церковь снова стала единой.

ПРОТОПРЕСВИТЕР ИОАНН ШАЧНЕВ (+1995) Протопресвитер Иоанн Шачнев родился 22 февраля 1916 г. в с. Аксеновка Пензенской губернии. В 1925 г. его семья переехала в Харбин. Будущий отец Иоанн был рукоположен архиепископом Хайларским Димитрием (Вознесенским) в сан диакона в канун праздника Успения Божией Матери в 1938 г. в Харбине в Богородице-Владимирской женской обители и приписан к Алексеевской церкви в Модягоу, где он прислуживал известному харбинскому проповеднику протопресвитеру Петру Рождественскому с семилетнего возраста. Через два месяца архимандрит Филарет (Вознесенский), будущий Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви, пригласил отца Иоанна служить в Радосте-Скорбященском храме при Доме милосердия у настоятеля и основателя подворья Камчатского братства в Харбине архиепископа Нестора (Анисимова), у которого будущий протодиакон Николай Поршников, родившийся в 1942 г., прислуживал посошником. При Доме милосердия были приюты для мальчиков и девочек, а также дом для престарелых и хроников. Здесь для начинающего служителя алтаря было большое поле деятельности, в то время там находилось 176 человек. Молодой диакон, как знавший церковное пение и обладавший незаурядным баритоном, преподавал пение в детском приюте. Дети пели и читали ежедневно на клиросе, пели требы, давали концерты и т. д. В декабре 1939 г. диакон Иоанн был рукоположен архиепископом Камчатским и Петропавловским Нестором во иереи, а в 1948 г. отец Иоанн был переведен в Николаевский кафедральный собор. Вскоре началась добровольная эвакуация всех русских из Китая. 18 октября 1953 г. по случаю отъезда из Китая в Бразилию, куда он получил визу, отец Иоанн был освобожден от занимаемой должности штатного клирика собора и определен вторым священником в Николаевский кафедральный собор в г. Сан-Пауло. В 1957 г., согласно прошению, отец Иоанн был переведен в США и назначен в Успенский кафедральный собор в г. Детройт, шт. Мичиган, в помощь престарелому и больному архиепископу Детройтско-Кливлендскому Иерониму (Чернову). После кончины владыки Иеронима отец Иоанн был назначен настоятелем храма, а Детройтско-Кливлендская епархия соединена с Чикагской с переводом епархиального управления в г. Чикаго. 1 ноября 1960 г. отец Иоанн был освобожден от должности настоятеля собора, ввиду перевода его в Калифорнию, где было много прихожан из Китая. К месту нового назначения в г. Сан-Франциско в Радосте-Скорбященский Кафедральный Собор отец Иоанн прибыл 5 ноября 1960 г., в канун престольного праздника. С того времени отец Иоанн служил при Соборе до самой своей кончины в 1994 г.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 35

the Mother of God, “Surety of Sinners,” Fr. Elias was assigned Dean there. In 1946, by Decree of Archbishop John (Maximovich), he was made Rector of the Cathedral. Soon afterward, because of the communist takeover, Fr. Elias was forced to flee China. He ended up in Hong Kong, where he founded the Resurrection parish. Fr. Elias did a great deal in Hong Kong to help the numerous Russian émigrés. In 1957, Fr. Elias made his final move, to the United States, where he was assigned to the Holy Virgin Cathedral, “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco. In 1981, by Decree of the Synod of Bishops of the Russian Orthodox Church Outside of Russia, Father Elias was elevated to the rank of Protopresbyter. In 1996, Father Elias’s 100th birthday was marked by the Cathedral parish. Many people remarked how Father Elias was able, in very difficult circumstances, to bring up seven children and provide them with an education. The results of his labors were evident: His children surrounded him with respect, love and care. After 1996, it became difficult for Father Elias to serve. He continued to bring joy and comfort to the parishioners by attending services, praying in the altar, and receiving Christ’s Holy Gifts. At the end of 2000, he moved to his son Michael’s home and was unable to attend services any longer. He was communed on a regular basis at home. On Saturday, June 9, 2007, Protopresbyter Elias Wen fell asleep in the Lord at the age of 110. He was the eighth oldest man in the world. His mind remained clear until his repose. He was born in the nineteenth century, and baptized in the twentieth century, when the Russian Church was still undivided. He survived the division in the Russian Church and the takeover of his homeland by communists and reposed in the twenty first century. By God’s mercy, his repose took place a few weeks after the Russian Church became one again.

PROTOPRESBYTER JOHN SHACHNEFF (+1995) Protopresbyter John Shachneff was born on February 22, 1916, in the village of Axenovka, Penzenskaya region. In 1925 his family moved to Harbin, China. The future Fr. John was ordained to the diaconate by Archbishop Dimitri (Voznesensky, +1947) of Hailar on the eve of the Dormition of the Mother of God in 1939 in Harbin at the Convent of the Mother of God of Vladimir. He was assigned to the Church of St. Alexei in Modyagau, where he had served as an altar boy under the famous Harbin homilist, Protopresbyter Peter Rozhdestvensky, since the age of seven. Two months later, Archimandrite Philaret (Voznesensky, +1985), future First Hierarch of the Russian Orthodox Church Outside of Russia, invited Fr. John to serve at the Church of the Icon of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” at the House of Mercy under the rector and the founder of the metochion (branch) of the Kamchatka Brotherhood in Harbin, Archbishop Nestor (Anisimov, +1962), whose staff-bearer was the future Protodeacon Nikolai Porshnikoff, born in 1942. The House of Mercy had an orphanage for boys and girls and a home for the elderly and chronically ill. This was a wide field of activity for one entering the clerical service, for at the

time, 176 persons lived there. The young deacon, who knew church singing and possessed an unusual baritone voice, taught singing at the orphanage. Children sang and read on the kliros every day, sang at the services of need, gave concerts, etc. In December 1939, Deacon John was ordained to the priesthood by Archbishop Nestor of Kamchatka and Petropavlosvk, and in 1948. Fr. John was transferred to St. Nicholas Cathedral. Soon the voluntary evacuation of Russians from China began. On October 18, 1953, Fr. John, having received a visa from China to Brazil, was released from his duties as a staff clergyman of the cathedral and assigned to be second priest at St Nicholas Cathedral in Sao Paolo. In 1957, at his request, he was transferred to the United States and appointed to serve in the Assumption Cathedral in Detroit, Michigan, to help the aged and ailing Archbishop Ieronim (Chernov) of Detroit and Cleveland, who died later that year, having spent more than thirty years on his cathedra. After the repose of Vladyka Ieronim, Fr. John was appointed rector of the Cathedral, and the Diocese of Detroit and Cleveland was joined with that of Chicago. On November 1, 1960, Fr. John was released from his duties as Cathedral rector as a result of his transfer to California, where a great many immigrants from China had settled. He arrived at the Cathedral of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco on November 5, 1960, on the eve of its feast day. From then on, Fr. John served at the Cathedral until his death in 1995.

ARCHPRIEST NIKOLAS DOMBROVSKY (+1979) Archpriest Nikolas Dombrowsky was born March 26, 1911, in Kremenets, Volyn region, Ukraine, the son of Simon and Mary, née Fursikov. He graduated from the Kremenetskaya seminary in 1933, and from the Theological Faculty at the University of Warsaw, in 1937. He was ordained to the priesthood at the Pinsk Cathedral of Mary Magdalene in 1938 by Bishop Simon (Ivanovskii) of Ostrog, vicar of the Volyn Diocese. Fr. Nikolas’ pastoral ministry over the next six years took place within the Polesia diocese. Military events forced him to move to Warsaw, where by the decree of Metropolitan Dionysius (Waledynski) of Warsaw on May 13, 1944, he was assigned to the Chapel of the Passion of Christ, the lower church in the Metropolitan’s Cathedral in Warsaw. The approach of the Bolsheviks forced him to continue to move on to the West, first in Slovakia, and then to Vienna. Metropolitan Seraphim (Lyade) of Berlin and Germany decreed on October 25, 1944, that Father Nicholas was blessed to serve in the diocese. From April 1946 to June 1948 he was among the clergy of the diocese of Austria, living in a DP camp (Displaced Persons). He taught the Law of God in the DP camp “Parsch” («Парш») in Salzburg. In 1948 he emigrated with his family to South America, and on September 11, 1948, Archbishop Theodosy (Samoilovich) enrolled him in the clergy of the Brazilian Diocese and appointed him as second priest at the Holy Trinity Church of Santiago, Chile. In April 1953 he was appointed secretary of the Diocesan Council of the ChilVOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

36 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ ДОМБРОВСКИЙ (+1979) Протоиерей Николай Домбровский родился 26 марта 1911 г. в г. Кременце, Волынской губернии, в семье Симеона и Марии, урожденной Фурсик. Окончил Кременецкую духовную семинарию в 1933 г., а в 1937 г. — богословский факультет при Варшавском Университете, в 1938 г. принял священство. Рукоположение совершил преосвященный Симон, епископ Острожский, викарий Волынской епархии, в Пинском кафедральном соборе. Пастырское служение о. Николай проходил более шести лет в пределах Полесской епархии. Военные события заставили его с переселиться в Варшаву, где указом митрополита Варшавского Дионисия (Валедынски) от 13 мая 1944 г. он был приписан к церкви Страстей Христовых Митрополичьего кафедрального собора в Варшаве. Приближение большевиков заставило его двигаться дальше на Запад: сперва в Словакию, а потом в Вену. Резолюцией Высокопреосвященнейшего митрополита Берлинского и Германского Серафима (Ляде) от 25 октября 1944 г. отцу Николаю было разрешено служение в церквах Германской епархии. С апреля 1946 г. по июнь месяц 1948 г. он состоял в числе клира Австрийской епархии, живя в лагерях Ди-Пи. Преподавал Закон Божий в лагере «Парш». В 1948 г. эмигрировал с семьей в Южную Америку: 11 сентября 1948 г. архиепископ Феодосий (Самойлович) зачислил его в клир Бразильской епархии и назначил вторым священником к храму Святой Троицы Сантьяго, в Чили. В апреле 1953 г. назначен секретарем Епархиального совета Чилийско-Парагвайской епархии. В сентябре 1953 г. переведен в Сан-Франциско, где был назначен на должность священника Радосте-Скорбященского Кафедрального Собора. Вся соборная братия во главе с архиепископом Тихоном (Троицким), церковный староста Е. А. Храпов, Церковный совет и сестричество приняли семью о. Николая с любовью и лаской, особую любовь к ним проявил о. Михаил Польский. Приезд о. Николая совпал со временем подготовки к строительству Нового собора, в которое тот сразу включился со всей ревностью. В 1972 г. архиепископ Антоний (Медведев) ходатайствовал за о. Николая о награждении его митрой и упоминал его «отлично-усердное прохождение им служения в соборе, соединенное с многоразличными пастырскими обязанностями, с законоучительством в Кирилло-Мефодиевской Русской Церковной Гимназии, посещением детских лагерей, исполнением обязанностей епархиального казначея, а в прошлом и усерднейшим сбором средств на построение собора». Архиерейский Синод удовлетворил просьбу архиепископа Антония». Отец Николай скончался 5 декабря 1979 г.

ПРОТОДИАКОН НИКОЛАЙ ПОРШНИКОВ (+2004) Протодиакон Николай Поршников родился 14 ноября 1942 г. в Харбине, Китай. Начал свое служении в ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Харбине, в храме Дома милосердия, где он был посошником у Митрополита Нестора (Анисимова). В начале 1960-х будущий протодиакон Николай учился в семинарии Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле. О. Николаю был 21 год, когда св. Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский рукоположил его во диакона в Кафедральном Соборе. После этого он служил в Соборе, и в 1980-х гг. был возведен в сан протодиакона. В полном соответствии с традицией великих русских протодиаконов, его громоподобный голос служил украшением архиерейских богослужений. Его благочестивый внешний вид и мощный великолепный голос, придающие торжественность молитве, глубокая вера и смирение во время службы временами вызывали слезы, когда он читал Евангелие. Те, кто знал о. Николая, помнят его физическую силу, самоотверженность, доброту, чувство юмора и интеллектуальную пытливость. Он хорошо знал литературу, любил историю и был c головой погружен в изучение истории Русской Церкви. Хроническая болезнь не позволяла ему служить в течение нескольких лет, но протодиакон Николай нес свой крест безропотно. Он почил 23 ноября 2004 г.

ПРОТОДИАКОН НИКОЛАЙ ТРИАНТАФИЛЛИДИС (+2015) Родился 24 октября 1970 г. в Сан-Франциско и крещен в Радосте-Скорбященском соборе протоиереем Николаем Домбровским. С раннего возраста пел в соборном молодежном хоре и посещал Свято-Кирилло-Мефодиевскую гимназию. Подростком начал прислуживать в алтаре. Ездил в паломничество на Святую Землю в 1982 и 1983 гг. вместе с архимандритом Митрофаном (Мануйловым-Едлинским), священником прихода св. Тихона Задонского. О. Митрофан был учеником св. Иоанна (Максимовича) и духовным отцом семьи Триантафиллидисов. В 1989 г. поступил в Свято-Троицкую семинарию в Джорданвилле. Вскоре после этого был пострижен во чтеца в 1990 г. В 1992 г. он переехал в Австралию и женился. 27 сентября 1992 г. был рукоположен во диакона в Кафедральном Соборе в Сан-Францисско архиепископом Антонием (Медведевым). Он служил в Австралии с 1992 г. по 2000-й, затем снова с 2002 по 2003 г. Большую часть времени он был приписан к собору свв. апостолов Петра и Павла в Сиднее. О. Николай был награжден правом носить двойной орарь в 1997 г. и возведен в сан протодиакона в 2003 г. В 2004 г. он переехал в Сан-Франциско на постоянное жительство и был принят в штат Кафедрального Радосте-Скорбященского Собора. В 2010 г. был награжден правом носить фиолетовую камилавку. В 2011 г. назначен директором книжного магазина при Радосте-Скорбященском Соборе. После продолжительной болезни протодиакон Николай Триантафиллидис скончался 2 октября 2015 г.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 37

ean-Paraguayan diocese. In September 1953, he was transferred to San Francisco, where he was appointed priest at the Holy Virgin Cathedral. All the clergy of the Cathedral, headed by Archbishop Tikhon (Troitsky), and the laity, including: the churchwarden, E.A. Hrapoff, the parish council and the sisterhood, welcomed Fr. Nicholas with love and kindness. Fr. Michael Polsky demonstrated a special love towards them. The arrival of Father Nicholas coincided with the preparation for the construction of the new cathedral, a task to which he immediately and zealously adhered himself. In 1972, Archbishop Anthony (Medvedev) petitioned the Synod of Bishops for Father Nicholas to be awarded a miter and mentioned his “… excellent and zealous fulfillment of liturgical duties in the cathedral, connected to manifold pastoral duties; including the teaching of the Faith in the Sts. Cyril and Methodius Russian high school, visiting camps for children, the duties as the diocesan treasurer, and past and diligent fundraising to build a cathedral.” The Synod of Bishops approved the request of Archbishop Anthony. Father Nicholas reposed on December 5, 1979.

PROTODEACON NIKOLAI PORSHNIKOFF (+2004) Protodeacon Nikolai Porshnikoff was born on November 14, 1942, in Harbin, China. He began his service to the Church in Harbin, China, at the church of the “House of Mercy,” where he was the staff-bearer for Metropolitan Nestor (Anisimov, +1962). At the beginning of the 1960s, the future Protodeacon Nikolai studied at the seminary of Holy Trinity Monastery in Jordanville, New York. In 1963, when Nikolai was only 21, he was ordained by St. John into the diaconate in the Cathedral. Thereafter, he served in the Cathedral, and in the 1980s, was elevated to the rank of Protodeacon. In the tradition of the great Russian Protodeacons, his thunderous voice adorned the hierarchical services. His pious appearance and powerful and magnificent voice, imparted solemnity in prayer, profound faith, and humility in serving, sometimes bringing him to tears during the reading of the Gospel. Those who knew him remember his physical strength, self-sacrificing nature, kindness, humor, and intellectual curiosity. He had a deep knowledge of books, loved history, and delved into the history of our Russian Church. A chronic illness prevented him from serving for several years, but Protodeacon Nikolai bore his cross without grumbling. He reposed on November 23, 2004.

PROTODEACON NICHOLAS TRIANTAFILLIDIS (+2015) Protodeacon Nicholas Triantafillidis was born in San Francisco on October 24, 1970, and baptized in the Holy Virgin Cathedral by V. Rev. John Shachneff. His first spiritual father was Archpriest Nikolas Dombrovsky, one of the Cathedral clergy. From an early age, he was involved in the Cathedral Youth Choir and the Russian School. In his early teen years, he served in the altar as an acolyte. He traveled to the Holy Land in 1982 and 1983 with Archimandrite Mitrofan (Manuilov–Edlinsky), who served at the St. Tikhon of Zadonsk parish. Fr. Mitrofan was a student of St. John of San Francisco and the Triantafillidis family’s spiritual father. In 1989, he attended Holy Trinity Seminary, Jordanville, New York. Soon after, he was tonsured a Reader in 1990. In 1992, he moved to Australia and was married. Three weeks later, on September 27, 1992, he was ordained at the San Francisco Cathedral to the diaconate by Archbishop Anthony (Medvedev). He served in Australia from 1992 to 2000 and again in 2002 to 2003. Most of this time, he was appointed to Sts. Peter & Paul Cathedral in Sydney. Father Nicholas was awarded the right to wear the double orarion in 1997 and elevated to the rank of Protodeacon in 2003. In 2004, he moved to San Francisco permanently and was assigned to the Cathedral. In 2010, he was awarded the right to wear the purple kamilavka. In 2011, he was appointed the Director of the Holy Virgin Cathedral Bookstore. After a long struggle with cancer, Father Nicholas reposed on October 2, 2015.

Protodeacon Nikolai Porshnikoff Protodeacon Nicholas Triantafillidis VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

38 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

СТАРОСТЫ КАФЕДРАЛЬНОГО СОБОРА Никита Бьюик, Сан Франциско, Калифорния

тароста, ктитор, приходской или церковный смотритель — это взаимозаменяемые понятия, но они имеют разное происхождение. Ктитором называют основателя, жертвователя, опору, покровителя храма, то есть человека, имеющего очень большое значение для основания или работы прихода. Ктитором также называют того, кто назначен военными или церковными чинами управлять приходом. А староста — это по сути управляющий приходом, выбираемый на определенный срок. В обоих случаях их должностная присяга не снимается с них никогда. Должность ктитора как основателя-строителя традиционно передавалась по наследству. На старосту возлагаются обязанности по поддержанию порядка и управлению нерелигиозными аспектами жизни прихода. Предполагалось, что он или она будет управлять экономическими и административными вопросами. В список обязанностей старосты входило управление свечным ящиком, присмотр за ремонтными работами, уход, ведение инвентарной ведомости, обеспечение безопасности, поддержание порядка, страхование помещения, закупка запасов, уборка, управление киоском и книжным магазином и любые работы по обновлению храма. Cтароста работает под началом настоятеля, духовенства и приходского совета. Особой обязанностью старосты является представление прихода во всех юридических и судебных делах. Все вышеперечисленные обязанности были обычными для Русской Православной Поместной Церкви Московского Патриархата задолго до революции 1917 года. Теперь в большинстве приходов в России такие многообразные обязанности старосты называют дореволюционными, и большую их часть берет на себя настоятель, между тем, старосты в русской диаспоре сохранили эту роль. Евгений Храпов-Бьюик Евгений Храпов был ктитором во всех смыслах этого слова. Его избрали в марте 1949 года в Старом соборе Пресвятой Богородицы, и в первый же день он решил, что необходимо построить новую церковь. Он прекрасно умел поставить дело так, чтобы люди работали совместно и держались вместе в тяжелые времена. Он благополучно провел приход через все трудности с планированием и строительством Кафедрального Собора. Без устали трудился он два десятка лет, в течение которых выпадало немало тяжелых. Е. Храпов-Бьюик пережил и баталии в судах, и постоянные нападки недоброжелателей, и результат дела всей его жизни — это образцовая церковь нашей диаспоры. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Николай Логунов В период после окончания строительства Николай Логунов управлял установкой большого количества украшений в новом здании Кафедрального Собора. Виктор Шикалов Под его железным руководством прошел ремонт и реконструкция здания Церковной Свято-КириллоМефодиевской Гимназии по адресу 6200, бульвар Гири. Евгений Храпов-Бьюик В Соборе началась новая приходская жизнь: количество прихожан из числа старой эмиграции уменьшалось, но росло число новых представителей духовенства, певчих и прихожан. Евгений Бьюик помогал провести Собор через этот переходный период. Анатолий Бушель Анатолий Бушель спокойно, но твердо постепенно ввел семьи приходской школы — Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии — в приходскую жизнь Собора. Никита Бьюик По мере того как количество старых членов прихода уменьшалось, необходимо было создать и привести в исполнение финансовые меры, которые обеспечили бы приходу долговременную финансовую стабильность. В этот период после нескольких лет дефицита бюджет Собора вышел в период профицита. Александр Еремин Хотя Александр Еремин прослужил здесь самый короткий срок (меньше года), он привнес идеи, как сделать Собор более доступным для пожилых людей, и воплотил их в жизнь. Никита Бьюик Во время своего второго срока в должности старосты Никита Бьюик начал проект постройки дома для пожилых прихожан и принял меры к тому, чтобы охватить всю общину и улучшить повседневную жизнь прихода. Николай Лукьянов Николай Лукьянов упорно и настойчиво трудился, чтобы помочь построить дом для пожилых прихожан рядом с Собором и исполнить мечту о достижении финансовой целостности прихода. Николай Мотовилов Под руководством Николая Мотовилова проводилось множество технических усовершенствований в Соборе. Среди них камеры наблюдения, модернизированная система работы свечного ящика и книжного магазина, а также приведение разного скрытого от глаз оборудования к современным стандартам. Никита Бьюик Теперь Собор открыт семь дней в неделю в течение светового дня.

Перевод Ольги Камчатновой

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 39

WARDENS OF THE CATHEDRAL Nikita Buick, San Francisco, California

tarosta, Ktitor, Parish Warden, and Church Warden are commonly interchangeable terms, but the titles have different origins. Ktitor is a church title that signifies founder, sustainer, donor, patron, or someone very meaningful to the establishment or operation of a parish. It also refers to someone assigned to manage a parish, either by military or Church hierarchal order. A Starosta is in effect a Parish Manager elected for a term. In either case, the oath of office does not expire but lasts a lifetime. The Ktitor, as in founder–builder, was traditionally a hereditary title as well. The Starosta is charged with the overall responsibility of maintaining order and managing the purely nonreligious aspects of a parish. He or she is expected to lead the parish in economic and administrative aspects. Running the candle desk, overseeing repairs, maintenance, inventory, and security, keeping order, insuring the premises, stocking supplies, and performing janitorial, kiosk, and bookstore duties, as well as any remodeling projects, fall under their list of duties. Of course, the Starosta works in concert with the Rector, clergy, and Parish Council. The Starosta is also specifically charged with representing the parish in any legal or court matters. The above duties have been embedded in the normal order of the Russian Orthodox Local Church, Moscow Patriarchate, since long before the Revolution. Today, most parishes in Russia refer to such broad Starosta duties as “pre-Revolutionary,” and the Parish Rector assumes most of these duties, whereas in the Russian Diaspora, we have preserved this role. Eugene A. Hrapoff (Buick) Eugene Hrapoff was a Ktitor in every sense of the title. He was elected in March 1949 in the Old Holy Virgin Cathedral and decided on day one that a new church was needed. He was a master at getting people to work together and to stick together when the going gets tough. He led the parish through all the trials of planning and constructing our Cathedral. He worked tirelessly for two decades, during which there were many difficult years. After surviving court battles and relentless pursuit by ill-wishers, his life’s accomplishment stands in the form of the showcase church of the Diaspora. Nicholas E. Logunov In the post-construction period, Nicholas Logunov managed the installation of many ornamental details and outstanding decorations that adorn our new building.

Victor I. Shikaloff The construction and remodel of our Cathedral School Building at 6200 Geary Boulevard was managed under his strong leadership. Eugene A. Hrapoff Buick The Cathedral settled into a new parish life, marked by a declining “Old Immigrant” populace and growth in the number of new clergy, singers, and parishioners. Eugene Buick helped lead the Cathedral through this transition period. Anatole (Tony) Buchel Tony Buchel calmly but steadily helped to gradually bring the Parish School families into the fold of mainstream Cathedral parish life. Nikita Buick As the old membership of the Cathedral declined, it was imperative to create and grow fiscal measures to ensure the long-term financial sustainability of the parish. During this period, the Cathedral’s finances turned around from several consecutive years of deficit budgets into a period of surpluses. Alexander Eremin Serving the shortest term as Starosta (less than one year), Alexander Eremin nonetheless brought ideas and instituted methods to make our church more hospitable to seniors. Nikita Buick During Nick Buick’s second term as Starosta, the establishment of senior housing and services to reach the entire community and improvements in the daily life of the parish were accomplished. Nicholas Loukianoff Nicholas Loukianoff undertook relentless and tenacious work to help build the senior housing project next door to the Cathedral, and to fulfill the dream of securing the long-term fiscal integrity of the parish. Nicholas Motoviloff Nicholas Motoviloff oversaw a period of constant mechanical improvements in the Cathedral. These included surveillance cameras, a revamped system of Cathedral Bookstore and Kiosk operations, as well as updating many behind-the-scenes fixtures to modern standards. Nikita Buick The Cathedral is now open seven days a week during daylight hours. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

40 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

СЕСТРИЧЕСТВО КАФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА Ольга Тинина, Лафайет, Калифорния

Sisters with Archbishop Anthony, c. 1990.

Today’s sisters preparing to serve a Russian favorite, watermelon!

естричество Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» было основано в 1935 году. В 1954 году с благословения приснопамятного владыки архиепископа Тихона (Троицкого) председательницей сестричества единогласно была избрана Татьяна Владимировна Лебедева, а казначеем — матушка Вера Домбровская, которые бессменно возглавляли работу сестричества в течение двадцатипятилетнего периода. На смену Т. В. Лебедевой пришла Надежда Богданова, за ней Наталия де Сасье, которую сменила Екатерина Дмитриевна Триантафиллидис. После того как она ушла с поста главной сестры, некоторое время эта должность оставалась вакантной, пока сестричество не возглавила Варвара Синельникова. Ее сменила Надежда Триантафиллидис, которую сейчас в связи с болезнью и кончиной супруга матушки Надежды протодиакона Николая заменяет Надежда Бьюик. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Казначеями сестричества в разные годы были Татьяна Хидченко, Нина Филиппова и Ирина Гончарова. Главной заботой сестричества всегда является благолепие храма Божиего. Соборная ризница находится на попечении сестричества, и на создание ее в Новом Соборе потребовались большие затраты, дабы обеспечить комплектами облачений владык, духовенство, прислужников, а также на убранство престолов и жертвенников, столиков и аналоев. Уже много лет над поддержанием церковного убранства в должном виде работают Клеопатра Бурыгина и Евгения Уртьева. Они следят за порядком в ризнице, за облачениями и стихарями, отдают их в чистку; заботятся о переоблачении аналоев и столиков и подбирают для всех служб необходимое: белое — для Пасхи и Рождества Христова, голубое — для богородичных праздников, красное — для Воздвижения, Усекновения главы св. Иоанна Крестителя и для воскресных дней в Великом посту, зеленое — для Вербного воскресенья и Святой Троицы, золотое — для воскресных дней в году и черное — для Великого поста. Сестричество следит за общей чистотой в храме и за украшением икон цветами. Все это требует немалых сумм. Цветы на Троицу, на Воздвижение, а также на Плащаницу приобретаются сестричеством. На праздничные торжества в день памяти святителя Иоанна, на Пасху, на Рождество Христово, на престольный и другие праздники сестричество готовит угощение для духовенства. Средства на покрытие всех этих расходов добываются устройством завтраков, пирожков, лотерей, распродаж новых и подержанных вещей, продажей вербы в Вербное воскресенье и цветов в день Святой Троицы. Не так давно на средства сестричества были обновлены подсвечники в Соборе, куплены в приходской зал столы и стулья. Сестричество внесло свой денежный вклад в обновление полов в приходском зале и совместно с Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназией приняло посильное участие в переделке кухни. Просьбы о пожертвованиях не оставляют сестер нашего Собора равнодушными — они всегда стараются принять посильную помощь в пожертвованиях на нужды Собора. Вся деятельность сестричества всегда проходила в прошлом с благословения правящих архиереев, а ныне с благословления нашего владыки Кирилла, всегда вдохновляющего и ободряющего сестер на труд добрым словом.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 41

THE SISTERHOOD OF THE CATHEDRAL Olga Tinina, Lafayette, California

Sisters on the Parish Feast Day, 2001.

he Sisterhood at t he Holy Virgin Cathedral “Joy of All Who Sorrow” was founded in 1935. In 1954, with the blessing of His Grace, the memorable Archbishop Tikhon (Troitsky), Tatyana Lebedeva was unanimously elected Chairwoman of the Sisterhood, and Matushka (the priest’s wife) Vera Dombrovskaya as treasurer, both of whom continuously headed the work of the Sisterhood for the next twenty-five years. Nadezhda Bogdanova succeeded Tatyana Lebedeva, followed by Natalia de Saisse, who was replaced by Catherine D. Triantafillidis. The post remained vacant for some time, until Barbara Sinelnikoff stepped in. Nadia Triantafillidis (the late Protodeacon Nicholas’s wife) succeeded her. Owing to her husband’s illness and subsequent repose, Nadia stepped down and Nadezhda Buick is now acting as her substitute. The Sisterhood’s treasurers over the years were Tatiana Hidchenko, Nina Philippova, and Irina Goncharova.

The Sisterhood’s main concern has always been maintaining the proper décor of God’s temple. The Sisterhood takes care of the Cathedral’s vestry, the creation of which necessitated massive expenditures. This was done to provide complete sets of vestments for the bishops, clergy, and acolytes, as well as the decoration of Holy Tables and Tables of Oblation, analogia, and other church furnishings. For many years, Clora (Cleopatra) Buriginа and Eugenia Urtieva have worked to maintain the necessary décor of the church. They keep the vestry in order and send the vestments out to be dry-cleaned. They also replace the analogia and table coverings and put out the appointed colors for the services: —White for the feast days of Our Lord —Blue for the feast days of the Mother of God —Red for the Feast of the Exaltation of the Cross, Beheading of St. John the Baptist, Sundays during Great Lent, and commemorations of the martyrs

— Green for Palm Sunday, Pentecost, and commemorations of monastic saints —Gold for all the other Sundays and weekdays of the year —Black and purple for different days during Great Lent The Sisterhood monitors the general cleanliness of the cathedral and decorates the icons with flowers. All these tasks incur considerable expenses. The Sisterhood purchases flowers for Pentecost, the Exaltation of the Cross, as well as for the Epitaphion (burial shroud of Christ). The Sisterhood prepares feasts for the clergy for certain holiday celebrations, such as Pascha, the Nativity of Christ, and St. John of San Francisco’s feast day. Funds to cover all these costs are raised by organizing breakfasts, baking piroshkiy, holding lotteries, selling new and used items, and offering pussy-willows on Palm Sunday and flowers on Pentecost, the day of the Holy Trinity. Just recently, the Sisterhood refurbished the Cathedral’s candle stands and bought tables and chairs for the parish hall at their own expense. The Sisterhood made a financial contribution to the resurfacing of the floors in the parish hall. They also took an active part together with the Russian School, in the renovation of the kitchen. The Sisterhood is not indifferent to requests for donations and always tries to actively assist in helping with the needs of the Cathedral. All the Sisterhood’s past activities have taken place with the blessing of the ruling bishop, now our Archbishop Kyrill, who with a kind word always inspires and encourages the sisters in their work.

Translated by Alexander Dale Photo courtesy of Tatiana Hidchenko. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

42 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

«ДО САМОЙ СМЕРТИ НУЖНО ДЕРЖАТЬСЯ ЗА КРА Я РИЗЫ ЦЕРКВИ» Интервью с Владимиром Красовским, регентом Архиерейского хора Кафедрального Собора Беседу провела Оксана Сапронова, Сан-Франциско, Калифорния

Choir Director Vladimir Krassovsky. Photo by Oxana Sapronova. О. С.: Как вы выбираете композиции? В. К.: Некоторые вещи принимаем во внимание: сезон года богослужебный, пост сейчас или нет и какой праздник предстоит. Во время Великого поста обыкновенно поем больше вещей в минорных тональностях, чтобы соблюдать настроение покаянное. В Пасхальное время больше мажорных тональностей, потому что и минор, и мажор специфически действует на психику и на душу человека. И музыкальное богослужебное сопровождение должно сопутствовать молитве и настроению в церкви. А дальше сморишь на состав хора: кто присутствует и способны ли они какую-то вещь спеть, достаточно ли альтов, или теноров, или басов... В России до революции заранее определяли программу, потому что все знали, что хористы будут на месте, были платные хоры — все было налажено. Даже сейчас регент в Храме Христа Спасителя (я с ним лично знаком) должен заполнить анкету, затем он идет в алтарь, и ключарь ее подписывает. У нас здесь опыт пения включает мастера Константинова Михаила Сергеевича, до него был Валериан Степанович Лукша. Они имели духовное образоваВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ние, выросли в церкви. Константинов, например, вырос в Киево-Печерской Лавре, а что может быть более солидной школой? Он перенес это все сюда, а мы на этом фундаменте развиваем эту школу. Мы не отринули то, что нам было передано, мы это развиваем и строим. Киево-Печерские напевы, которые мы поем, раньше не были в обиходе, потому что они были недоступны: все сгорело во время революции, все было уничтожено, и по крупицам все эти элементы собирали, отбеливали и от руки переписывали, это же огромный подвиг. Сейчас у нас «ксерокс»! А тогда от руки все через копировку писали да еще некоторые регенты нотные станы ручкой и линейкой писали. Так что в смысле выбора репертуара — слава Богу, в Соборе огромный репертуар. У нас библиотека, которую я собираю уже больше сорока лет. Есть сборники Синодального хора дореволюционного, которые сохранились. Мои предшественники — это были подлинные подвижники и ревностные служители Церкви, будь они специалисты или любители, исполнявшие свое послушание Церкви. О. С.: Каков состав Архиерейского хора и по каким параметрам вы выбираете певчих? В. К.: У нас сейчас в хоре около пятидесяти человек. Если человек имеет малейшую способность петь, даже без музыкального образования, если слух хороший и желание есть, то мы принимаем. Богослужения в Соборе — это замечательная школа для певчих. Этому не научишься в консерватории или у преподавателей. Этому на деле учатся, на опыте. И я всегда говорю начинающим: «Набирайтесь терпения!» От трех до пяти лет занимает, чтобы сделаться грамотным церковным певчим, потому что у нас столько разных мелодий и распевов: нужны годы, чтобы их впитать. Части богослужения повторяются, так что постепенно по кирпичику складываются знания, и потом получается целая стена. Вот такие крупицы знания накапливаются, но только при аккуратном посещении богослужений. Каждый голос я всегда сравниваю со свечками, которые люди покупают в церкви. Есть долларовая свечка, есть двухдолларовая, есть четырех-

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 43

“HOLD ON TO THE HEM OF THE CHURCH’S VESTMENTS UNTIL YOUR LAST BREATH” An Interview with Vladimir Krassovsky, Choirmaster of the Cathedral Choir Oxana Sapronova, San Francisco, California O. S.: How do you choose the choir’s repertoire? V. K.: We take into account several things: the liturgical season of the year, whether or not there is a fast, and what feast days are coming up. During Great Lent, we usually sing in more minor keys, to observe the mood of repentance. During Pascha, we use more major keys, because both minor and major keys have a specific effect on people’s psyche and soul. Liturgical music should complement the prayerful mood in the church. And then you look at who is singing in the choir: those who are present and whether or not they are able to sing a certain piece, whether or not there are enough altos, tenors, and basses, etc. In pre-Revolutionary Russia, the program was determined ahead of time because everyone knew that the members of the choir would be in their places; choirs were paid and everything ran smoothly. Even now, the choirmaster of Christ the Saviour [Cathedral in Moscow] (I know him personally) must fill out a form, (for the program of the service) and then receive approval from the ecclesiarch in the Sanctuary that signs it. Our singing experience follows in the footsteps of master Mikhail Konstantinov, and before him, Valerian S. Luksha. They had a spiritual education; they grew up in the church. Konstantinov, for example, spent his youth at the Kiev Pechersk Lavra: Could there be a more respectable school? He brought the Kiev influence here with him, and we have been developing the school on that foundation. We did not reject what was given to us; we are developing and building on it. The Kiev Caves melodies that we sing were not used before because they were not available. They were burned during the Revolution; everything was destroyed, and little by little, pieces were collected, polished, and copied by hand—no small feat. Now we have photocopying, but at that time, everything was written by hand, and some choirmasters even used a pen and ruler to draw out the musical staffs. So in terms of choosing the repertoire, thank God the Cathedral has a huge selection. We have a library I have been compiling for over forty years. There are even pre-Revolutionary Synodal Choir compilations that have been preserved. My predecessors were genuine devotees and zealous

servants of the Church, whether they were professionals or amateurs fulfilling their obedience to the Church. O. S.: Who is in the Cathedral Choir, and what criteria do you use in selecting singers? V. K.: We are now a choir of about fifty people. If a person has the slightest ability to sing, even without a musical education, if they have a good ear and the determination, we will take them. Service in the church is a great learning environment for choristers. You won’t learn this at a musical conservatory or from a teacher. This is learned with a hands-on approach, through experience. And I always tell beginners, “Have patience!” It takes three to five years to become an expert church chorister because we have so many different melodies and chants, which take years to absorb. Parts of the service are repeated, so gradually, brick by brick, knowledge accumulates which in turn becomes an entire wall. These nuggets of knowledge increase, but only with diligent attendance of services. I always compare each voice to the candles that people buy in the church. You have the one-dollar candles, the two-dollar ones, the four-dollar ones, and they can be compared to the quality of the voice. But when you light the candles, the flames are the same! That is, before God, the flames burn identically, and everyone gives what they have. Some have solo voices, others have leading voices, while others have quiet voices but sing correctly. We had a shy alto named Evdokia Emelyanovna, but everyone around her sang correctly because she sang in perfect pitch. The surrounding people picked that up. Thank God we now have a choir of young people. Previously, my choir was entirely made up of pensioners, so the weekday services were covered because they were not working anymore and could come. But now that generation has either passed on from this life or is no longer able to fully participate in Church life. Only about five of them remain. Now the choir is made up mostly of young people, and they are either working or going to school. But thanks to e-mail, I can connect with everyone and keep them on track with Church through the entire liturgical year. There are many challenges with that, because many of these children are not being brought up in the Church, VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

44 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

долларовая — и это можно сравнить с качеством голоса, но когда свечка зажигается, то пламя-то одинаковое! То есть перед Богом пламя одинаково горит, и каждый отдает от себя сколько может. У некоторых сольные голоса, у некоторых водящие, а у некоторых скромные голоса, но правильно поют. У нас была такая Евдокия Емельяновна, у нее был скромный альт, но вокруг нее все правильно пели, потому что она совершенно чисто пела, и все вокруг это подхватывали. Слава Богу, у нас сейчас хор из молодых. Раньше у меня был хор из пенсионеров, так что у меня будничные службы были обеспечены, потому что люди не работали уже и приходили, а сейчас это поколение переселилось на Сербское кладбище или выбыло из строя. Из них осталось около пяти человек. Теперь хор состоит из молодых людей, и они все работают или учатся. Но благодаря электронной почте я имею связь с каждым человеком и держу его на церковных рельсах весь богослужебный год. С этим большие трудности, потому что многие из этих детей не воспитаны в Церкви, не воцерковлены, но они приходят — одни реже, другие чаще. Но у меня есть надежды и упование на милость Божию, что когда-то свет озарит этих людей, и они поймут, что служение Церкви — это серьезная вещь. В Священном Писании сказано, что проклят тот, кто дело Божие творит с небрежением, то есть недобросовестно. Это очень серьезно. И поэтому у меня постоянная борьба, потому что эти дети растут в инославной среде, где американская антинравственная волна хлещет на каждого из них каждый день. Они выходят на улицу и Бог знает, с чем они сталкиваются, — недавно принятые законы это показывают. И вот нужно как-то удержать эту молодежь. Некоторые отпадают, и мое сердце обливается кровью за каждого. Я стараюсь их убедить, что до смерти нужно держаться за края ризы Церкви. Если отпустишь — тебя унесет это бушующее житейское море. Поэтому меня очень беспокоит и Русская Гимназия, потому что там перестали серьезно относиться к пению, а этих детей нужно удержать до того, как они уедут в колледж. А у нас — слава Богу — почти все, кто уехал на четыре года в колледж, получали наши электронные письма. Поэтому когда они приезжают на каникулы, то приходят в хор — потому что они в курсе, не потеряли это течение богослужебного года. Так что для регента это огромный труд, которому сопутствуют сильные переживания — ведь за каждую душу волнуешься. О. С.: Расскажите забавную историю. В. К.: Один раз вышел прислужник на чтение Апостола. Все, как положено: «Мир всем» — «И духови твоему» — «Премудрость» — прокимен глас такой-то, и дальше он громко кричит: «К римлянам послание номер два святого апостола Павла чтение!» (Смеется.)

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

У нас такой хохот был, что не могли успокоиться. Да, это бывает, «заскоки» во время службы: как-то надо было сказать в конце всенощной перед славословием «и ныне, богородичен, глас вторый», а я сказал: «глас вторый, Господи, воззвах», то есть начал службу снова! Всякое бывает: и батюшки путают, и клирос, но это нормально, главное — чтобы любовь была к службе. О. С.: Какие у вас воспоминания о руководстве Свято-Кирилло-Мефодиевским гимназическим молодежным хором? В. К.: Я начал в Бурлингейме в храме Всех святых, в земле Российской просиявших. Там кипела жизнь, строили храм, и я там был прислужником, потом старшим прислужником. Я вырос в этом храме, как говорится, это мой отчий дом. Мои родители очень активно учавствовали в церковной жизни, и братья тоже прислуживали, и мы очень любили пение. Когда мы ездили куда-то на машине, то папа запевал какуюнибудь песню военную или скаутскую по-русски, и мы на четыре голоса пели в машине, когда были детьми. И как-то стали организовывать хор при Русской школе. У меня музыкальное образование было, но не было опыта. Приехал владыка Антоний в 1968 году, и я как раз начал учиться у отца Киприана — иконописи учился, чтобы расписывать храм, и я семь-восемь лет работал под его крылышком. А владыка Антоний слышал, что в Бурлингейме какой-то детский хор. Владыка Антоний очень любил молодежь. И я как-то с ним завтракал и владыка стал меня расспрашивать: «Я слышал что у тебя хор» — «Да, владыка» — «Сколько человек?» — «Двадцать с чем-то». Он говорит: «На два голоса?» Я: «Нет». Он удивляется: «На три голоса?» Я говорю: «Нет». Он: «На все четыре голоса?» Я говорю: «Да». Владыка спрашивает: «Откуда у тебя басы?» Я отвечаю: «У ребят ля внизу есть». И больше мы об этом не говорили. И в Великом посту, когда наша школа говела, владыка Антоний приехал, чтобы слушать литургию, где-то у меня даже запись есть, где он говорил слово. И через год он меня перевел в Собор: так я начал учиться у Константинова и учился у него до его смерти в 1982 году. Это был невероятный мастер. Он преподавал пение в Русской Гимназии при Соборе, и он передал это мне. Нас на ранней литургии в Соборе пело шестьдесят человек, и очень многие из них поют в хорах по всему зарубежью. Моя жена пела в моем хоре, она была моей ученицей в Русской школе. В следующем году будет сорок семь лет, как я этим делом занимаюсь, чтобы обеспечить следующее поколение церковных певцов. Моя главная забота — чтобы Собор пустым не был. И я молю Бога, чтобы Он мне послал ученика хорошего, который будет любить и продолжать это дело. Все в руках Божиих.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 45

Sts. Cyril and Methodius Russian School Youth Choir (on the right) directed by Vladimir Krassovsky. From the Diocesan Archives. but they still come—some less, others more often. But I have hope and trust in the mercy of God that at some point, the light will illuminate these people, and they will understand that service to the Church is a serious thing. The scripture says that cursed is he who is doing the work of God with negligence, that is, carelessly. It is very serious. And so I am constantly struggling because these children are growing up in a non-Orthodox environment, where the American amoral waves break over each of them every day. They go out, and God knows what they face. Certain laws adopted recently are a great example. And so we have to somehow hold onto these young people. Some drop out, and my heart hurts for every one of them. I try to convince them that they must hold onto the hem of the Church’s vestments until their last breath. I tell them, “If you let go, the raging seas of life will carry you away.” That is why I am also very concerned about the Russian school, because its students are no longer serious about singing, and we need to hold onto these children before they go off to college. In our case, thank God, almost everyone who left for college for four years has been getting our e-mails. So when they come home for vacation, they come to the choir because they were kept in the loop and did not lose track of the liturgical year. So it is a lot of work for the choirmaster, whose companion in life is deep stress, because he or she worries over every single soul. O. S.: Tell us a funny story. V. K.: One time, an acolyte walked out from the Altar to read from the Book of the Epistles. Everything was going as planned: “Peace be unto all,” “And with thy spirit,” “Wisdom!”, then “The Prokeimenon in tone such and such.” And then he loudly shouted, “Reading Missive Number Two from Apostle Paul to the Romans!" (laughs) We were

laughing so hard that we could not calm down. Yes, “glitches” during the service do happen. On another occasion, at the end of an All-Night Vigil, I was supposed to say, “And now, the Theotokion in the Second Tone.” Instead I said, “In the Second Tone, Lord I have cried,” meaning that I had started the service all over again! Anything can happen—priests get confused, and so does the choir, but that’s OK. What’s most important is love for the service. O. S.: What memories do you have of directing the Sts. Cyril and Methodius Russian School Youth Choir? V. K.: I started in Burlingame in the Church of “All Russian Saints.” Life was buzzing, a church was being built, and I was first an acolyte there, then a senior one. I grew up in that church; as they say, it’s my father’s house. My parents actively participated in church life, and my brothers served in the church as well. We really loved singing. As kids, whenever we drove somewhere, Dad would start singing a military or scout song in Russian, and we would sing in four-part harmony. At some point, they began organizing a choir at the Russian School. I had a musical education, but no experience. Archbishop Anthony arrived in 1968 [from Australia], and I had just started an apprenticeship with Father Cyprian (Pyzhov). I studied iconography to paint the church, and ended up working seven or eight years under his wing. But Archbishop Anthony heard that there was some children’s choir in Burlingame. Vladyka Anthony was very fond of the youth. One time I was having breakfast with him, and he began questioning me. “I heard that you have a choir.” “Yes, Vladyka.” “How many people?” “Twenty-something.” “For two parts?” “No.” “For three parts?” “No.” “For all four parts?” “Yes,” I replied. Vladyka then asked, “Where did you get the basses?” to which I answered, “The kids at the bottom there have it.” And that was the last time we talked about it. During Great Lent, when our school was fasting, Archbishop Anthony came to listen to the Liturgy. I still have a recording somewhere of his sermon. A year later, he transferred me to the Cathedral. That is how I began to study under Konstantinov, and I continued being his understudy until his death in 1982. He was an incredible maestro. He taught singing in Russian School at the Cathedral, and he handed it off to me. There were sixty of us singing at the early Liturgy in the Cathedral, and many of them have sung in choirs abroad. My wife sang in my choir, and she was my student in Russian school. Next year it will be forty-seven years I have been doing this work, to ensure the next generation of church singers. My main concern is for the Cathedral never to be empty. And I pray to God that He sends me a good student who will love and continue this work. Everything is in the hands of God.

Translated by Alexander Dale VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

46 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

МИССИОНЕРСКИЙ ФОРПОСТ Kнижный магазин при Кафедральном Соборе Михаил Бордоков, Сан-Франциско, Калифорния

Peter Goobin with his grandson Michael Stephan. Photo courtesy of the author.

вадцать седьмого марта 1964 года, через несколько домов от Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости», по благословению архиепископа Иоанна (Максимовича) Евгений Роуз и Глеб Подмошенский открыли небольшой магазинчик под названием «Православные христианские книги и иконы»1. Евгений и Глеб основали Братство св. Германа Аляскинского. Позже, когда они приняли постриг и основали монастырь св. Германа Аляскинского в местечке Платина, Калифорния, они стали известны как отец Серафим и отец Герман, соответственно. Будучи монахами по духу, в своей работе в книжном магазине они следовали определенным принципам. В соответствии с поучениями св. Паисия Величковского, они практиковали «взаимное послушание», то есть «прежде, чем делать что-либо, нужно было испросить и получить благословение другого». Они находили, что подобная практика духовно полезна, хотя кое-кого из помощников по магазину такой подход к работе иногда раздражал. Так называемые святые деньги, вырученные с продажи церковной утвари шли на покупку других церковных принадВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

лежностей. Евгений и Глеб старались не принимать никаких пожертвований, связанных с тем, что они считали безбожным. По мнению Глеба, людей можно поделить на две категории: потребители и поставщики. Христиане должны быть поставщиками; поэтому «лучше Братство будет давать Церкви, чем брать у нее, поддерживать ее, а не жить при ее поддержке, а Господь позаботится о тех, кто трудится во имя Его»2. Они рекламировали книжный магазин в местной газете «Русская жизнь», которая среди русского эмигрантского населения чаще называлась просто Газета. Евгений также готовил брошюры, которые печатались при женском монастыре Владимирской иконы Божией Матери, во главе которого стояла игумения Ариадна. К сожалению, религиозная литература не пользовалась большим спросом. Надеясь вызвать к ней интерес, Глеб и Елена Концевич писали обзоры книг о жизни аскетов, которые издавались при Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле, штат Нью-Йорк. Эти обзоры помещали в Газете3. Евгений верил, что все, кто приходит в книжный магазин, посланы Богом, поэтому важно находиться там. Помимо знакомства американской публики с православием и обеспечения духовных нужд русского сообщества, он хотел, чтобы книжный магазин стал «местом встречи всех православных, тех, кто хотел остаться верным истинной Церкви, чтобы это было в каком-то роде общее свидетельство об истинном православии…»4. В 1969 или 1970 году Евгений и Глеб уехали в Платину, где основали монастырь в честь св. Германа Аляскинского. Работу в книжном магазине взяли на себя иподиакон Петр Петрович Губин и Марина Логунова. Миша Стефан, внук Петра Петровича, рассказывает, что тот работал ежедневно вплоть до 1988 года, когда он сильно пострадал, попав под машину при переходе через бульвар Гири5. Петр Петрович открывал магазин в одиннадцать часов, после Божественной литургии, и работал до трех часов пополудни. Важно отметить, что все годы (а это почти двадцать лет), что он управлял магазином, он делал это на добровольной основе. Миша помогал

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 47

MISSIONARY OUTREACH The Holy Virgin Cathedral Bookstore Michael Bordokoff, San Francisco, California

Triantafillidis family: the late protodeacon Nicholas, his wife Nadezhda, children Anastasia, Antony and Terrence. Photo courtesy of Triantafillidis family.

n March 27, 1964, just a few doors down from the Holy Virgin Cathedral, Eugene Rose and Gleb Podmoshensky opened a storefront called “Orthodox Christian Books and Icons,” with the blessing of St. John Maximovich.1 Eugene and Gleb founded the St. Herman of Alaska Brotherhood. They later became known as Fr. Seraphim and Fr. Herman, respectively, when they accepted monastic tonsure and went on to start the St. Herman of Alaska Monastery in Platina, California. Be-

ing of monastic spirit, they worked according to certain principles to aid them in their work with the bookstore. Based on the teachings of St. Paisius Velichkovsky, they practiced “mutual obedience,” which meant that “before doing anything, they had to ask and receive the other’s blessing.” They found this practice to be spiritually beneficial, although some of the helpers at the bookstore at times expressed anger and frustration with this approach to work. So-called “holy money” acquired from the sales of church items would be reinvested into other church inventory. Eugene and Gleb were careful not to accept any donations connected with what they considered ungodly things. Gleb believed that people could be divided into two categories: consumers and suppliers. Christians should be suppliers; hence, “the Brotherhood would be giving to the Church rather than taking from it, supporting the church rather than being supported by it; and God would take care of those who worked for Him.”2 They advertised the bookstore in the local Russian newspaper, Russian Life (Russkaya Zhizn), commonly known simply as the gazeta (newspaper) among the Russian émigré community. Eugene also put together brochures that were printed at the Our Lady of Vladimir Convent, headed by Abbess Ariadna. Unfortunately, religious literature was not in high demand. Hoping to generate interest, Gleb and Helen Kontzevich wrote book reviews to be published in the gazeta about lives of the ascetics published by the Holy Trinity Monastery in Jordanville, New York.3 Eugene believed that all who came to the bookstore were sent by God, and thus there was a meaning for being there. Other than introducing Orthodoxy to the American public and supplying the spiritual needs of the Russian community, he wanted the bookstore to become a “meeting place for all Orthodox who wish to remain faithful to the true Church, so that there can be in some fashion a united testimony of true Orthodoxy…”4 In 1969 or 1970, Eugene and Gleb left for Platina, where they established the St. Herman of A laska Monastery. Subdeacon Peter Goobin along with Marina Logunov took over the work at the bookstore. Misha VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

48 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Peter Goobin with the tiger. Photo courtesy of the author.

Jakimowicz family: Matushka Larissa, Vassily, Fr. Dimitri and Yevgraf. Photo by Reader Theodore Killinger.

своему дедушке заказывать книги и другие товары, занимался счетами, пополнял запасы и раскладывал книги. Он приходил помогать в магазине, отработав во вторую смену на своей основной работе. Также Миша своими руками смастерил книжные полки, которыми пользовались до тех пор, пока в магазине не провели реконструкцию в июле 2015 года. Когда Петр Петрович вышел на пенсию в силу возраста и из-за полученных травм, они с Мишей нашли нового кандидата в управляющие магазином. Его звали Люк де Анджело, и это был кроткий молодой человек с тихим голосом. Люк заведовал магазином два или три года. Как Евгений и Глеб, он тоже почувствовал зов монашества и уехал — не в Платину, а на Святую Землю, где он теперь монашествует с именем отец Лазарь. С начала 1990-х до 2001-го управление магазином взяли на себя отец Алексей Котар и иеродиакон Андроник (Таратухин) (будущий отец Амвросий). В 1994 году, канонизировали нашего дорогого архиепископа Иоанна (Максимовича), и жизнь в магазине просто кипела. Отец Амвросий вспоминает те «сумасшедшие» дни, когда бесчисленные паломники со всего света приехали на прославление святого и покупали все, что было связано со святителем Иоанном. Он со смехом вспоминает, что множество приезжих из Австралии покупали даже рождественские открытки, ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

возможно, потому что выбор в магазине был другим или более богатым, чем дома. Если говорить серьезно, то, по словам отца Амвросия, книжный магазин сыграл важную роль в воцерковлении тех, кто искал Христа и Его Церковь. Он был свидетелем множества случаев перехода в православие и, как отец Амвросий сам считает, он помог некоторым людям в поиске истины. Магазин не всегда был полон народу, так что находилось время, чтобы в тишине помолиться или почитать жития святых и труды отцов Церкви. Это было время до интернета и потокового видео, тогда это было время проката фильмов… Отец Амвросий тепло вспоминает, как светлой памяти архиепископ Антоний (Медведев) приходил в магазин. «Он был очень хорошим клиентом, никогда не забывал, когда у кого именины, и покупал в подарок книги или календари». В те годы помогала в магазине и Татьяна, молодая женщина из России. «Мне лично работа в магазине дала не только шанс помогать людям, но и себе самой. У меня была возможность читать, когда в магазине было затишье, и получать богословские знания. Как студентка и иммигрантка, я бы никогда не смогла позволить себе купить столько нужных книг. Многие заходили в магазин, когда Собор бывал закрыт, и задавали вопросы. Если я не знала ответа, то обязательно старалась его отыскать или спросить кого-то еще, чтобы быть готовой к следующему разу.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 49

Stephan, the grandson of Peter, tells us that he worked there every day until 1988, when he suffered injuries from being hit by a car while crossing Geary Boulevard.5 After attending the daily Divine Liturgy, Peter would open shop at 11:00 a.m. and stay open until 3:00 p.m. It is worth noting that the twenty or so years when he worked and managed the bookstore was served on a volunteer basis. Misha assisted his grandfather with ordering books and supplies, doing accounts payable/receivable, restocking, and arranging books. He came to help at the store after working a swing shift at his regular job. Misha also took it upon himself to build the bookshelves that remained in use up until the store remodeling, which took place in July 2015. Upon retirement due to age as well as the injury he had suffered from the auto accident, Peter and Misha found a new candidate to take over the management. His name was Luke DeAngelo, a meek and soft-spoken young man. Luke managed the bookstore for two or three years. Like Eugene and Gleb, he too had a monastic calling and left not for Platina, but for the Monastery of St. Sava in the Holy Land, where he is now a monk called Fr. Lazarus. From t he ea rly 19 9 0 s unt i l 2001, Fr. Alexei Kotar, assisted by Hierodeacon Andronik (the future Fr. Ambrose) Taratuchin, took over management of the store. During their tenure, the glorification of our beloved St. John took place in the summer of 1994, and the bookstore was full of activity. Fr. Ambrose recalls that the place was “crazy” with pilgrims from all over the world who came for the glorification, scooping up anything related to St. John.

On a humorous, peculiar note, he remembers how many guests from Australia were buying up Christmas cards, perhaps because the bookstore had a different or better selection than back home. On a serious note, Fr. Ambrose said that the bookstore has played an important role in the “conversion path” of those seeking Christ and His Church. He personally witnessed many conversions to the Orthodox faith and presumably helped some of these people in their search for the Truth. It was not always busy at the store, so there was ample quiet time for prayer and reading the lives of the saints or the Church Fathers. That time was before the era of Internet and streaming videos. Fr. Ambrose has fond memories of Archbishop Anthony (Medvedev) of blessed memory (+2000) coming to the bookstore. “He was a good customer and never forgot people on their name’s day, purchasing books or calendars as gifts.” During those years, a young woman from Russia, Tatiana, also helped at the bookstore. “To me personally, the bookstore offered a chance of not only helping others, but also myself. I had an opportunity to read up on my own when it was slow in the bookstore to educate myself on the faith. As both a student and an immigrant, I would not have had the resources to buy all the material on my own. Many would come to the bookstore when the Cathedral was locked and ask questions. If I didn’t know the answer, I would make sure to research it, ask someone, and then be ready the next time. I encountered many superstitions and false impressions regarding liturgical practices from some of

Protodeacon Nicholas Triantafillidis. Photo by Helen Nowak.

the visitors. I would try to set them right by explaining what I could and referring them to other sources to read up and find out more on their own. Unfortunately, there were very few resources at the time for the Russian beginners on how to navigate the ways of the observant life in the Orthodox tradition. Only the most tenacious could do it on their own. Many more needed a lot of help and encouragement along the way. I’m grateful for my time spent in the bookstore because I felt I was learning a lot myself and got to help others along the way.” Fr. Dimitri Jakimowicz, who managed the bookstore from 2001 to 2011, g reat ly increased the quantity and variety of the bookstore i nventor y. T here wa s a l a rge expansion of church music CDs, liturgical books, sacred scripture, prayer books and akathists, lives of the saints, books by contemporary Orthodox theologians and writers, VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

50 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

Fr. Alexei Kotar with youth in Seattle.

Я столкнулась с тем, что у многих посетителей были неверные представления о литургической практике и даже суеверия. Я старалась объяснить, что могла, и советовала разные книги, где можно самостоятельно обо всем прочитать и узнать. К сожалению, в то время было очень мало источников, где русские неофиты могли бы почерпнуть информацию о том, как им вести духовную жизнь в православной традиции. Только самым настойчивым удавалось сделать это самостоятельно. Остальным же помощь и поддержка на их пути была необходима. С благодарностью вспоминаю то время, которое провела в книжном магазине, потому что чувствовала, что учусь сама и могу одновременно помогать другим». Отец Димитрий Якимович, который управлял магазином с 2001 по 2011 год, сильно расширил его ассортимент. Стало намного больше дисков с церковной музыкой, книг по литургике, изданий Священного Писания, молитвословов и акафистов, житий святых, книг современных православных богословов и писателей, икон как древних, так и новых, товаров церковного обихода, детских книг, русской классической литературы. Появился большой выбор ладана, религиозные DVD-диски и видеозаписи. Иногда трудно было запомнить все, что имелось в магазине. По приглашению отца Димитрия в магазине начал помогать и Тихон Томпсон, который занимал много разных должностей в соборной общине. Вот его слова: «Я очень горжусь тем, что служу в книжном магазине, который был открыт еще отцом Серафимом (Роузом), американцем, который перешел в православную веру. Он посеял зерна, ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

которые тщательно взращивали его последователи. Когда я слышу, что успех книжного магазина представляют в денежном выражении, я затыкаю уши. Большой успех книжного магазина лежит в тысячах духовных контактов с паломниками, приехавшими издалека, — православными с детства, которые стряхивают с себя пыль и идут путем веры, новообращенными, жаждущими веры, и теми, кто пришел в поисках Истины, но еще не нашел ее. Я думаю, книжный магазин — это миссионерский центр, даже для тех, кто православный от рождения, но нуждается в просвещении. Это место, где те, у кого есть в этом нужда, могут здесь побеседовать и получить утешение». Джон Баф, регент соборного Кирилло-Мефодиевского хора, начал работать в магазине во время заведования о. Дмитрия. «Мне и тогда и сейчас кажется, что ценность книжного магазина в основном состоит в том, что он занимается направленной вовне миссионерской деятельностью. У меня создалось впечатление, что большая часть покупателей не были прихожанами, уж точно не из Нового собора, да может быть, и вообще не принадлежали никакому приходу. Большинство, казалось, в чем-то нуждались: в водительстве, в поддержке, в беседе. Нужда приводила их в то единственное место, где они могли с кем-то поговорить. Им нужно было знать, что реальные люди тоже могут быть христианами. Им нужно было знать, что они могут и должны носить крест, а тут — смотрите — он продается по доступной цене! Возможно, церковь немного пугала, а в книжном магазине было безопасно, это то место, где можно поговорить с обыкновенным человеком. А еще бывали весьма продолжительные периоды тишины. Тогда я читал, в основном жития святых, длинные версии из многотомных изданий. Я получил большую часть своего начального образования как православный христианин в те самые часы после ранней воскресной литургии, когда я читал жития святых. Это было драгоценное время, которое невозможно чем-либо заменить и нельзя повторить. Так что книжный магазин был не только местом миссионерской деятельности для других, он был и местом для внутреннего постижения истины. У меня есть особое личное воспоминание, напря-

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 51

icons b ot h new a nd a nt ique, devotional items, children’s books, classical Russian literature, a wide variety of incense, and religious DVDs and videos. It was at times difficult to keep in mind all the bookstore had to offer. Tikhon Thompson, who has worked in a variety of capacities within the Cathedral community, also began helping at the bookstore by invitation of Fr. Dimitri. In his words, “I feel very privileged to serve at the bookstore, whose foundation reaches back to Fr. Seraphim Rose, a fellow American convert to the Orthodox Faith. He planted the seed that has been faithfully watered by those after him. When I hear of the success of the bookstore being gauged in monetary terms, I close my ears. The great success of the bookstore is found in the thousands of spiritual contacts made with pilgrims traveling from afar, cradle Orthodox who are shaking off the dust and are waking up to their faith, converts zealous for the faith, and those who come seeking the Truth but have not yet found it. In my mind, the bookstore is a missionary center, period! It is very much a missionary center, even for the cradle and ethnic Orthodox who certainly need missionizing. It is a place of comfort and conversation for many who are in need.” John Buff, who now conducts the Sts. Cyril and Methodius Choir at the Cathedral, also worked during Fr. Dimitri’s tenure. “The value of the Bookstore, it seemed to me then and still does, is mostly that it constitutes an invaluable outward-looking missionary activity. I formed the impression that some large proportion of customers at the bookstore were not regular parishioners, certainly not of the New Cathedral, maybe not of any normal parish. Mostly they seemed to be people in need: in need of guidance, of encouragement, of conversation. They were in a way needy—in the sense that some need drove them into the only place they could imagine actually talking to someone. They needed to know that real people can be Christians too. They needed to know they can, and should, wear a cross, and look—here’s one in a nice price range! Perhaps the church was intimidating, whereas the bookstore was safe: someplace where they could talk to an ordinary person.” “And then there were long, long stretches of delightful silence. That’s when I would read, mostly the lives of

John Buff with his wife Katie and sons Gabriel and Jonah.

saints, the long versions from the multivolume editions. I credit a huge part of my own early education as an Orthodox Christian to those hours after early Sunday Liturgy reading the lives of the saints. It was a treasured time I have never been able to replace or replicate. So if the bookstore offered a venue for reaching out, it did as well, if you will, for reaching in. “I have one particular personal memory connected directly to the Bookstore. One afternoon during Pascha (I had already relinquished my volunteer service), a friend came tripping down the stairs to the street corner with her usual smile, the usual greeting, and a special message. ‘I have someone you should meet. She’s working up in the bookstore right now. Her name is Katie. I think you should get her phone number.’ Surprising things happen when you’re not looking for them. This friend-of-a-friend, Katie, is now my wife, the mother of my sons. I am happy.” Currently working at the bookstore is Hieromonk Juvenal (Herrin), Rector of the Our Lady of Kazan parish on California Street, just a few blocks away. He remarked, “I started my association with HVC bookstore a few years VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

52 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

мую связанное с книжным магазином. Как-то днем на пасхальной неделе (я уже тогда оставил свою добровольную службу в магазине) одна моя подруга сбежала по ступенькам из магазина, улыбнулась, как обычно, поздоровалась, как обычно, и сказала нечто не совсем обычное: “Тебе нужно кое с кем познакомиться. Она прямо сейчас сидит на работе в книжном магазине. Ее зовут Кэти. Мне кажется, тебе нужно попросить у нее телефон”. Удивительные вещи случаются, когда не ждешь. Эта подруга подруги, Кэти, теперь моя жена и мать моих сыновей. Я счастлив». Сейчас в книжном магазине работает иеромонах Иувеналий (Херрин), настоятель Казанской церкви на Калифорния-стрит, которая расположена всего в нескольких кварталах от магазина. Он заметил: «Я начал сотрудничать с магазином Кафедрального Собора несколько лет назад, но никак не ожидал того, что случилось потом. Работать в магазине — это далеко не просто продавать книги и церковную утварь. Работа в магазине позволяет каждому, кто приходит, видеть православие как живую веру. У нас бывают люди со всего мира. Многие из них паломники, приехавшие поблагодарить св. Иоанна за помощь. Есть православные христиане, которые живут в районе Залива и неожиданно обнаруживают здесь Собор и книжный магазин. Другие — обыкновенные люди, которые заходят посмотреть на храм. И у всех есть вопросы. Мне кажется, им нравится тот факт, что они могут поговорить со мной в обстановке книжного магазина. Формальности отбрасываются, и люди задают и задают вопросы. В этом состоит цель существования магазина. Собор — это великолепный образец русского православия, а скромный магазин – это простое православие, доступное всем. Люди старого поколения уходят из мира, и тех, кто знал св. Иоанна, становится все меньше и меньше, поэтому я и стараюсь узнать как можно больше от тех немногих последних свидетелей его жизни и трудов и передавать эти сведения дальше. Я не знал святителя, ни разу не видел, но жизнь и подвиги его мне хорошо знакомы. Я рад, что могу пересказать эти истории, когда меня об этом просят. Книжный магазин был открыт как миссионерский форпост Церкви. Я здесь не для того только, чтобы что-то продать. Я здесь для того, чтобы помочь душам найти веру, которая приведет их ко Христу. Знание православной веры приходит через чтение, слушание и изучение. Любовь обретают те, кто отдает себя. Если “Господня земля, и исполнеВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ние ея, вселенная и вси живущии на ней”6, то наш долг как последователей Христа донести этот факт до кого только можно. Пока я тут работаю, мне удалось помочь трем человекам прийти к вере. Да, люди обрели Христа в магазине при Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Радости”! Поэтому я здесь. Я надеюсь, что и другие начнут активно поддерживать жизнь в Соборе и в других местах, предавая себя Тому, Кто отдал Свою жизнь ради жизни мира и его спасения!» С 2011 года магазином управляют протодиакон Николай Триантафиллидис и его жена матушка Надя. Они модернизировали всю работу и ввели компьютеризированную систему учета, а также установили компьютеризированную кассу. Отец Николай разработал сайт, который позволяет людям выйти в сеть и разместить заказ или оформить заявку. В июле прошлого года магазин отремонтировали, придав ему новый, свежий вид. Хотя он остался того же размера, теперь он кажется более просторным, и покупателям стало легче искать нужное им. Надо отметить, что здоровье отца Николая сильно ухудшилось в последние два года, но даже в таких условиях он и его матушка управляют магазином на очень высоком уровне. К сожалению, пока писалась эта статья, отец Николай почил в Бозе в пятницу 2 октября 2015 года. Просим вас молиться за упокой его души и о поддержке его супруги Надежды и их детей. Благодарим всех, кто внес свой вклад в эту статью: иеромонаха Иувеналия (Херрина), архидиакона Амвросия (Таратухина), Татьяну Билибину, Надежду Триантафиллидис, иподиакона Михаила (Мишу) Стефана, Джона Бафа, Татьяну Чекасину и Тихона Томпсона. Слава Богу за все! Перевод Ольги Камчатновой 1. Hieromonk Damascene. Father Seraphim Rose: His Life and Works, 3rd ed. St. Herman of Alaska Brotherhood: 2010. С. 282. 2. Там же. 3. Там же, с. 283. 4. Там же, с. 288. 5. От редакции: в августе 2015 года город установил светофор на этом печально известном перекрестке. 6. Пс. 23:1.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 53

ago; I never expected what came next. Being in the store is not just to sell books and religious items—far from it. Working in the store allows everyone who visits to see Orthodoxy as a living Faith. We get people from all over the world. Many are pilgrims coming to thank St. John for his help. Some are local Bay Area residents, Orthodox Christians, coming here to unexpectedly discover the Cathedral and bookstore for the first time. Others are just plain folks who drop by to see the Church. They all have questions. They seem to enjoy that fact that they can talk to me in the surroundings of the store. Formality is relaxed, and the questions just keep coming. This is the purpose of the store. While the Cathedral is an excellent example of Russian Orthodoxy, the humble store is just simple Orthodoxy, accessible to all. With the members of the older generation departing this world, those who knew St. John are fewer and fewer, so I try to learn as much as I can from those few last eyewitnesses of his life and labors. I try to pass this knowledge on. I never knew or saw him, yet his life and deeds are very familiar to me. I am glad I can retell these stories when asked. “The bookstore was founded as a missionary outreach of the Church. I hold to this belief. I’m not here to sell anything. I’m here to help souls find Faith, which leads one to Christ. Knowledge of the Orthodox Church is obtained through reading, hearing, and learning. Love is obtained through giving of one’s own self. If the ‘universe is the Lord’s, and all that is in it,’6 then our duty as followers of Christ is to make as many as we can aware of this fact. “I have helped three people come to the Faith while being here. Yes,

The newly remodeled bookstore, with Hieromonk Juvenal and Tikhon Thompson on duty, 2015.

people have met Christ in the HVC Bookstore! This is why I’m here. I hope others will begin to actively support the life at the Cathedral and everywhere, by giving of themselves to the One who gave Himself for the life of the world and its redemption!” Protodeacon Nicholas and his wife Nadia have operated the bookstore since 2011. They modernized the entire operation and introduced a computerized inventory system, along with a new computerized cash register. Fr. Nicholas also designed a website that allows people to go online and place orders or put in requests. Just last July, they remodeled the store, giving it a fresh new look. Although the store is the same size, it appears more spacious and easier to navigate. It should be noted that Fr. Nicholas’ health was seriously challenged during the last two years, but even under those conditions, he and Nadia were still able to operate the bookstore.

Sadly, during the writing of this article, Fr. Nicholas fell asleep in the Lord, on Friday, October 2, 2015. We ask that you pray for the repose of his soul and for the support for Nadia and their children. Thank you to all the contributors of this article: Hieromonk Juvenal (Herrin), A rchdeacon A mbrose (Taratuchin), Tatiana Bilibin, Nadia Triantafillidis, Subdeacon Michael (Misha) Stephan, John Buff, Tatiana Chekasina, and Tikhon Thompson. Glory be to God for all things! 1. Hieromonk Damascene. Father Seraphim Rose: His Life and Works, 3rd ed. St. Herman of Alaska Brotherhood: 2010; p. 282. 2. Ibid. 3. Ibid., p. 283. 4. Ibid., p. 288. 5. E ditor’s note: In August 2015, the City installed a traffic light at this notorious intersection. 6. P s. 24:1.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

54 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

МОЙ СОБОР Первые впечатления от Кафедрального Собора

Cathedral Interior. Photo by Helen Nowak.

«НА ГРАНИЦЕ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО» Игумен Иаков (Корацца), Сан-Франциско, Калифорния

конце семидесятых, когда я учился в университете и только начинал интересоваться православной верой, православные студенты университета настоятельно советовали мне посетить Новый собор Пресвятой Богородицы в Сан-Франциско. Они рассказывали, что строительство было благополучно завершено благодаря стараниям архиепископа, который погребен под главным алтарем и которого многие почитали как святого. Я решил не откладывая съездить в Сан-Франциско и увидеть все своими глазами. Когда я подъезжал к Собору, меня особенно поразили золотые купола — казалось, это свечи, несущие пламя искренних молитв на небеса. На фасаде храма ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

помещены шесть мозаичных икон святых. Их глаза как будто заглядывали в самую душу и звали зайти внутрь. Я остановился перед высокими входными дверьми, приготовляясь переступить священный порог. Однако ничто не могло в полной мере подготовить меня к той совершенно небесной красоте, которая предстала перед моими глазами, когда я вошел в Собор. Иконы, в красках изображающие библейские события, покрывали стены храма от пола и до потолка. Я подумал, что здесь даже глухой и не знающий грамоты человек, тем не менее, мог бы увидеть и узнать содержание Священного Писания. Более того, иконы были написаны не в натуралистической манере, свойственной западному религиозному искусству, а наоборот: казалось, что лица и фигуры почти не реальны, а преображены самою Божественной благодатью. С

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 55

MY CATHEDRAL First Impressions of the Cathedral

V. Rev. Abbot James (Corazza)

“AT THE THRESHOLD OF THE KINGDOM OF HEAVEN” V. Rev. Abbot James (Corazza), San Francisco, California

hen I was in college back in the late 1970s and making my first inquiry into the Orthodox Christian faith, the Orthodox students at the university urged me to visit the New Holy Virgin Cathedral in San Francisco. They noted that it had been brought to completion by an archbishop who was widely venerated as a saint, and who was also interred one floor beneath the main altar. Very soon thereafter, I drove to San Francisco to see for myself. As I approached the Cathedral, I was particularly struck by the golden cupolas on the roof that appeared to

represent candles bearing the flames of fervent prayers to heaven. On the front facade of the Cathedral there were six large mosaic icons of saints, whose welcoming gaze pierced into the depths of one’s soul. As I stood before the enormous front doors, I was filled with anticipation as I prepared to enter sacred space. Nothing could have adequately prepared me, however, for the completely other-worldly beauty I beheld when I entered the Cathedral. Icons covered the walls of the interior from the floor to the ceiling, pictorially revealing the events of the Gospel. It occurred to me that even if people could neither read nor hear, they could nevertheless see and learn the contents of Holy Scripture. Moreover, the style of the icons was not naturalistic, as in Western religious art; rather, the faces of the figures were transformed by Divine Grace. From these icons, another world beckoned to me. I literally felt as though I had discovered an outpost of the Kingdom of Heaven. In our time, we are accustomed to attending audiovisual presentations. While the “visual” part of my first visit to the New Cathedral was stunning, the “audio” portion was equally impressive. I had arrived at the beginning of the evening Vigil service, when a protodeacon with a magnificent bass voice began to intone the petitions of the Great Litany. From the uppermost loft, in response to each petition, a multivoiced choir was singing, “Lord, have mercy” with a series of soaring, extended notes that seemed to lift oneself, the congregation, and indeed the entire Cathedral, into the celestial realm. But there was more: The recollected and devout manner in which the faithful prayed left a profound impression on me. As there were no pews, everyone stood during the service and frequently made the Sign of the Cross, followed by a reverent bow. I would soon learn that it is much easier to prayerfully concentrate when standing than when sitting. I was also amazed at how the angelic singing and intensely Grace-filled content of the service made it seem as though the lengthy Vigil was of rather short duration, and when I departed, my heart was very full. I could not wait to return! Every time the opportunity presented itself to attend a service at the New Cathedral, I was filled with anticipation. Sometime later, during my catechetical studies, I had occasion to read about the first VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

56 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

этих икон меня призывал другой мир. Я чувствовал, что буквально стою на границе Царствия Небесного. В наше время мы привыкли к разным аудио- и видеопрезентациям. Так вот, «визуальная» часть моего первого визита в Новый собор была потрясающей, но и «аудиочасть» оказалась не менее впечатляющей. Я приехал в самом начале всенощного бдения, когда протодиакон великолепным басом начал возглашать прошения великой ектении. С самой верхней галереи в ответ на каждую молитву многоголосый хор пел «Господи, помилуй» таким высоким протяжным напевом, который, казалось, сам воспаряет и поднимает собравшихся и весь Собор к небесным пределам. Но и это еще не все. Глубочайшее впечатление произвела на меня сосредоточенная и искренняя молитва верующих. Так как скамей в храме нет, то всю службу люди молились стоя, часто крестились и кланялись. Скоро я понял, что стоя гораздо легче сосредоточиться на молитве, чем сидя. Меня поразило и то, что благодаря ангельскому пению и благодатному содержанию службы, длинная всенощная показалась мне короткой, и, когда я покинул храм, мое сердце было просто переполнено. Как же мне хотелось побывать там еще раз! Каждый раз, когда появлялась возможность посетить богослужение в Новом соборе, я ждал эту поездку с живейшим нетерпением. Какое-то время спустя, изучая катехизис, я прочитал о первых впечатлениях русских от посещения православного богослужения в Соборе святой Софии в Константинополе в Х веке. После своего первого посещения этого великолепного православного храма они писали: «Мы не знали, где мы находились, — на небе или на земле… но одно только мы знаем точно, что Бог живет там среди людей». Мой опыт был очень схожим, и их слова звучали в моей душе. И теперь каждый раз, когда я вхожу в Собор, чтобы участвовать в богослужении, заменяя кого-то из духовенства, или на праздничной службе, эти слова снова радостно звучат в моей душе.

«ЗНАК СВЫШЕ» Игумен Иаков (Корацца), Сан-Франциско, Калифорния

то было за день до того, как я принял православие в 1980 году. Я собрался в Новый собор поклониться мощам св. Иоанна Чудотворца и попросить помолиться за мою жизнь как православного христианина. Со мной вместе пошли члены нашего православного братства из колледжа и мой брат Джон, который приехал из Орегона, чтобы быть рядом со мной во время совершения Таинства. Как только мы вошли в Собор, из придела Святителя Николая показался первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Филарет ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

(Вознесенский). Мы с моими товарищами по колледжу подошли под благословение, а мой брат с уважением смотрел на иерарха, который, как ему казалось, источал тепло и святость. Затем мы спустились в усыпальницу св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца, которая располагается под полом главного алтаря, и когда мы вошли, я сразу понял, что мой брат почувствовал присутствие благодати. Наше посещение Собора пришлось на праздник Крещения, когда и храмы, и дома окропляют святой водой. Когда мы стояли у мощей св. Иоанна, то услышали, как вдалеке кто-то радостно поет крещенский тропарь: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи…». Пение становилось все громче, и наконец поющий сам вошел в усыпальницу — это был архиепископ Антоний (Медведев). Его сопровождал молодой алтарник, который нес большую чашу со святой водой. Архиепископ погружал в воду кропило, благословлял стены усыпальницы и все время пел праздничный тропарь. Так как владыка был хорош знаком со студентами из нашего православного братства, он тепло поздоровался с нами и окропил нас святой водой. Когда архиепископ подошел к моему брату, он остановился, замолчал и пристально посмотрел ему в глаза. Джон, который раньше никогда не видел вблизи такого высокопоставленного православного клирика, замер и тоже посмотрел владыке в глаза. Как он потом рассказал мне, глаза архиепископа задорно блестели. Через пару мгновений архиепископ Антоний загадочно посмотрел на алтарника, который с энтузиазмом кивнул. Его Высокопреосвященство погрузил кропило в чашу и окатил моего младшего брата святой водой. А потом, как будто ничего особенного не произошло, владыка возобновил свое радостное пение праздничного тропаря и окропил остальные стены усыпальницы. А затем ушел, чтобы благословить территорию Собора. Мой брат повернулся ко мне и ошарашенно произнес: «Я здесь меньше двадцати минут, а вы меня уже совершенно потрясли!» Один из студентов указал на святую воду, которой Джон был щедро облит с головы до ног, и сказал: «Это был знак свыше». Я кивнул и добавил, что все события, которые отметили его знакомство с Православной Церковью с той минуты, как он вошел в Новый собор, были необыкновенными. Благословение архиепископа не прошло даром. Через восемь лет мой брат принял православную веру. Он женат, и у него уже четверо детей. Когда брат со своей семьей приезжает в Сан-Франциско, чтобы поклониться мощам св. Иоанна, мы тепло вспоминаем тот первый визит в Новый собор.

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 57

encounter in the 10th century of the Russians with Orthodox Christianity in the Cathedral of Hagia Sophia in Constantinople. They said after their first visit to this magnificent Orthodox basilica: “We did not know whether we were in Heaven or on Earth.… We know only that there God dwells among men…” My experience had mirrored theirs, and their words echoed in my soul. And now, whenever I enter the New Cathedral to serve as a substitute priest for one of its clergy, or to participate in a festal Divine Service, these words joyously resound in my soul once again. “A SIGN FROM ABOVE” V. Rev. Abbot James (Corazza), San Francisco, California

t was the day before I was to be received into the Orthodox Church in 1980. I went to the New Cathedral to venerate the relics of St. John the Wonderworker and ask for his intercessions for my life as an Orthodox Christian. Accompanying me were members of our Orthodox Christian Fellowship from college and my brother Jon, who had come from Oregon to be with me on this occasion. Only moments after we entered the Cathedral, there emerged from the St. Nicholas altar on the right side the First Hierarch of the Russian Orthodox Church Outside Russia, Metropolitan Philaret (Voznesensky). I and my fellow students walked over to him to receive his blessing, while my brother respectfully observed this hierarch, who in his perception, exuded great warmth and holiness. We then went to the sepulchre of St. John the Wonderworker, which was one floor beneath the main altar, and as we entered, I could tell that my brother sensed the great grace that was present.

This visit occurred during the Feast of the Epiphany, at which time holy water is sprinkled throughout churches and homes. As we stood near the relics of St. John, we began to hear someone at a distance joyously singing the Troparion of the Epiphany: “When Thou, O Lord, wast baptized in the Jordan…” This singing grew louder until the singer himself entered the sepulchre: His Eminence, Archbishop Anthony (Medvedev). He was accompanied by a young acolyte who was holding a large bowl of holy water. The Archbishop was dipping a large brush into the bowl and blessing the walls of the Sepulchre with holy water, all the while singing the festal Troparion. As His Eminence was well acquainted with the students of our Orthodox Christian Fellowship, he warmly greeted us and sprinkled us with a bit of holy water. When the Archbishop approached and stood before my brother, he stopped in his tracks, became silent, and looked deeply into his eyes. Jon, who had never before been introduced to an Orthodox hierarch, stood rooted to the ground, looking back into Vladyka’s eyes, which he later told me were shining with an evident twinkle. After some moments passed, the Archbishop then turned with a quizzical look toward the young acolyte, who in turn nodded his head with enthusiasm. His Eminence then immersed the brush in the holy water bowl and proceeded to drench my younger brother with holy water. Then, as though nothing remarkable had occurred, Vladyka joyously resumed singing the festal Troparion and blessed the rest of the sepulchre walls. He then departed in order to bless the rest of the Cathedral grounds.

Jon Corazza. Photo courtesy of Abbot James (Corazza).

My brother turned to me with astonishment and said: “I’ve been here less than twenty minutes, and you’ve completely blown my mind!” Pointing at the generous amount of holy water that now covered Jon from head to toe, one of the students observed: “That was a Divine hint.” I nodded, adding that the events that marked his introduction to the Orthodox Church from the very first moment he entered the New Cathedral were truly extraordinary. The Archbishop’s blessing was not in vain. Eight years later, my brother embraced the Orthodox Faith. He married and is now the father of four children. When he and his Orthodox family visit San Francisco and venerate the relics of St. John, we fondly recall the occasion of his memorable first visit to the New Cathedral.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

58 ТЕМА НОМЕРА

50 -ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА

ТРУДНОЕ ИМЯ Матушка Лариса Якимович , Санта-Клара, Калифорния

сли говорить о первых впечатлениях от Собора иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско, где покоятся мощи св. Иоанна, то мои воспоминания вряд ли будут сильно отличаться от других, особенно от впечатлений православных христиан со схожим эстетическим чувством. Я не была во всех православных храмах в Соединенных Штатах, но трудно себе вообразить более потрясающий собор, чем этот, построенный в 1960-х годах под покровительством самого св. Иоанна. Иконостас и иконы сияют в свете свечей, поставленных молящимися. Потрясают высокие сводчатые потолки и сплошь покрытые росписью стены. В солнечные дни через высокие — от пола до потолка — витражные окна, каждое из которых украшено православным крестом и вьющимися виноградными лозами, льется свет и заполняет неф. Во время богослужения благодать проявляется во всем: в райски благоухающем ладане, ярких облачениях и возвышенной литургической музыке. Мало кому из православных христиан незнаком рассказ послов св. Владимира в Константинополь, которые сказали: «Не знали — на небе мы или на земле: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, — знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той». Более тысячелетия спустя это историческое ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Matushka Larissa Jakimowicz with the Hawaiian Iveron Icon. Photo by Christine Gindi.

Pascha basket and a five month old Yevgraf. Photo courtesy of Jakimowicz family.

первое впечатление воплощает в себе Собор, где ныне покоятся мощи св. Иоанна. Хотя мои первые впечатления от Собора похожи на воспоминания других людей, мой первый визит туда был необычным, забавным, незабываемым. Мой муж, отец Димитрий, был тогда диаконом, и его перевели из Свято-Николаевского собора в Сиэтле в Кафедральный Собор Сан-Франциско. Его назначили служить, преподавать, петь ежедневные службы, сопровождать архиерея и управлять книжным магазином. Вскоре после переезда я отправилась помолиться у мощей св. Иоанна и взяла с собой нашего семимесячного малыша. Я попробовала войти через центральный вход и обнаружила, что двери закрыты. Кто-то услышал, что я пытаюсь войти, открыл дверь, удивился, увидев меня, и объяснил, что в Соборе идет частная панихида по усопшему.

Я представилась женой нового диакона, и меня сразу заботливо проводили внутрь. Приятная дама средних лет подошла ко мне, поздоровалась и стала говорить, какой чудесный у меня малыш. Она спросила, сколько ему месяцев и т. д. Евграф — мой первенец, он и правда был красивым малышом, и я не могла не гордиться им. «Как его зовут?» — спросила женщина. «Евграф», — ответила я, светясь от гордости. «Хм…», — озадаченно ответила она. — А как вы будете его называть?». Я так же озадаченно ответила: «Евграф». «А когда он пойдет в школу, тогда как?» — настаивала она. Поняв наконец, что она имеет в виду, я как можно более деликатно, но твердо повторила его имя. Ей это все равно не понравилось, и она ответила: «Нет!» — и сразу добавила: «Это не пойдет… Мы назовем его Волтер!» Перевод Ольги Камчатновой

50TH ANNIVERSARY OF HOLY VIRGIN CATHEDR AL “JOY OF ALL WHO SORROW ” THEME OF THE ISSUE 59

DIFFICULT NAME Matushka Larissa Jakimowicz, Santa Clara, California

hen s p e a k i ng a b out first impressions of the Cathedral of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco, where St. John's relics lie, my impressions probably do not differ very much from those of anyone else, particularly Orthodox Christians with similar aesthetic sensibilities. I have not visited all the Orthodox cathedrals in the United States, but it is difficult to imagine one more awe-inspiring than this one, built in the 1960s under the auspices of St. John himself. The iconostasis and illumined icons shine in the candlelight of the prayers of the faithful. The highdomed ceilings and wall-to-wall iconography are stunning. On a sunny day, the floor-to-ceiling stained-glass windows, each adorned with an Orthodox cross and ornate vines of grapes, let in streaming sunlight that illumines the nave. During the Divine Services, holiness comes to life through the media of heavenly smelling incense, glorious vestments, and inspiring Liturgical music. Few Orthodox Christians are unfamiliar with the report of Saint Vladimir’s emissaries after visiting Constantinople, who famously observed: “We knew not whether we were in Heaven or on Earth.… We only know that God dwells there among the people, and their service is fairer than the ceremonies of other nations… nor such beauty, and we know not how to tell of it….” More than one thousand years later, St. John’s cathedral still embodies this historic first impression.

Christmastime January, 2001. Photo courtesy of Jakimowicz family.

If my first impression of the Cathedral is common, my first experience there was unique, humorous, and unforgettable. My husband, Fr. Dimitri, was a deacon at the time, and had been transferred from the St. Nicholas Cathedral in Seattle to the San Francisco Cathedral. He was assigned to serve, teach, sing the daily services, travel with the bishop and run the bookstore. Shortly after arriving, I took our new baby of seven months to pray at the relics of St. John. I tried the front doors of the cathedral, only to find that they were locked. Someone, having heard me attempting to get in, opened the door and with a surprised look told me that they were having a private service for the departed. I introduced myself as the wife of the new deacon, at which point I was affectionately ushered in. An attractive middle-aged woman approached me, welcomed me, and began complimenting me on how adorable my baby was, asking his age,

and so on. Yevgraf is my first child, and he was beautiful, so I could not have been more proud. “What is his name?” the woman asked. “Yevgraf,” I replied, beaming with pride. “Well,” she responded, perplexed, “What are you going to call him?” Equally perplexed I replied, “Yevgraf.” “What about when he starts school?” she pressed on. Understanding her point by then, I replied as gracefully and matter of factly as possible by repeating his name. Still not satisfied, she responded “No!” without missing a beat. “That won’t do…. We’ll call him Walter!”

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ЛЮДИ БОЖИИ

60 ЛЮДИ БОЖИИ

Aввa

Аввa К 15-летию блаженной кончины Антония, архиепископа Западно-Американского и Сан-Францисского Зоя Градова, Аламо, Калифорния

Archbishop Anthony (Medvedev). From the Diocesan Archives.

сентября 2000 года ушел из жизни архиепископ Антоний. Он вступил на ЗападноАмериканскую кафедру в 1968 году и управлял

епархией в течение тридцати двух лет до самой своей смерти. Вот лишь краткий список того, что было сделано за время его правления: было закончено

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

строительство кафедрального собора в Сан-Франциско, он был расписан и освящен; был открыт ряд англоязычных миссий, дом престарелых, первая православная общеобразовательная школа — Лицей св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского Чудотворца; воссоединились Южно-Калифорнийская и Западно-Американская епархии. Будучи прекрасным знатоком церковного устава и богослужения, архиепископ Антоний составлял тексты службам преподобному Герману Аляскинскому, праведному Иоанну Кронштадтскому, святым новомученикам и исповедникам Российским, большую часть службы свт. Иоанну Шанхайскому и Сан-Францисскому Чудотворцу, молитвы всем святым, в Земле Российской просиявшим, святой блаженной Ксении Петербургской. Невозможно преувеличить роль владыки Антония в деле прославления святителя Иоанна: он возглавил открытие останков святителя и провел все подготовительные работы к прославлению. Архиепископ Антоний был последним архиереем Русской Православной Церкви Заграницей, родившийся и получивший воспитание в дореволюционной России. Жизнь владыки была исполнена лишений и испытаний, выпавших на долю его поколения. Он родился 18 июля 1908 года в городе Вильно и при крещении получил имя Артемий. Родителями его были Сергей Иванович Медведев и Екатерина Алексеевна (ур. Слезкина). Мать владыки рано умерла, и отец отправил его учиться в Полтавский кадетский корпус, но закончить военное образование ему пришлось уже в Белой Церкви в Югославии, куда его семья попала в результате революции и Гражданской войны. Артемий Сергеевич Медведев получил аттестат об окончании Крымского кадетского корпуса 16 июня 1925 года. Но ни военная карьера, ни светское об-

Abbа The 15th Anniversary of the Repose of His Eminence Archbishop Anthony of San Francisco and Western America Zoya Gradov, Alamo, California

n September 23, 2000, Archbishop Anthony left this life. He had ascended the Western American cathedra in 1968 and ruled the Diocese until the day of his death, thirty-two years later. The following is but a short list of works accomplished during this time: the completion of the Cathedral in San Francisco, its painting and consecration; the founding of a number of English language missions, along with a home for the elderly and the first Orthodox grade school (the St. John of San Francisco Orthodox Academy); and the unification of the Southern Californian and Western American dioceses. An expert on church statutes and divine services, Archbishop Anthony also composed the texts of services dedicated to St. Herman of Alaska, St. John of Kronstadt, the New Martyrs and Confessors of Russia, All Saints of Russia, St. Xenia of St. Petersburg, and a large part of the service dedicated to St. John of Shanghai and San Francisco. In addition, it is simply impossible to exaggerate the role that Vladyka Anthony played in the glorification of St. John—spearheading the uncovering of the relics and conducting all the preparatory work for the process of glorification. Archbishop Anthony was the last bishop of the Russian Orthodox Church Outside of Russia to be born and educated in pre-Revolutionary Russia, and as such, his life was marked by the trials and tribulations that befell his generation. Born on July 18, 1908, in the city of Vilnius, Lithuania, to Sergei Ivanovich Medvedev and Ekaterina Alekseyevna (née Slezkin), at baptism, he was given the name Artemy. After losing his mother to a premature death, his father sent the boy to the Poltava Cadet Corps to receive an education. He completed his schooling at the White Church in Yugoslavia, where the family had relocated as a result of the Revolution and Civil War. Artemy Sergeyevich Medvedev was awarded his diploma from the Krimsky Cadet Corps on June 16, 1925, yet neither a military career nor a secular education would decide the course of the young man’s life. From a young age, he felt drawn to another path.

Archbishop Anthony at Fort Ross. From the Diocesan Archives.

At the age of twenty-two, Artemy Medvedev entered the Milkovo Monastery as a novice, where he was tonsured in 1931—first as a rassophore monk under the name Alexei, and then, on May 22, 1932, as a mantia monk under the name Anthony, in honor of Venerable An-

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

GOD'S PEOPLE ТЕМА НОМЕРА

Abbа GOD'S PEOPLE 61

62 ЛЮДИ БОЖИИ

Aввa

Bishop Anthony (Medvedev) with Archbishop John (Maximovich). From the Diocesan Archives.

разование не определили дальнейший жизненный путь молодого человека — с раннего возраста его привлекала другая стезя. В возрасте двадцати двух лет Артемий Медведев поступил в Мильковский монастырь послушником, где и был пострижен в 1931 г. сначала в рясофор с именем Алексей, а затем 22 мая 1932 г. в мантию с именем Антоний в честь преподобного Антония Римлянина. Он был рукоположен во иеродиакона 5 апреля 1934 г., во иеромонаха — 14 марта 1938 г. в Пожаревце1. В Сербии иеромонах Антоний познакомился с иеромонахом Иоанном (Максимовичем). Во время Второй мировой войны иеромонах Антоний был назначен военным священником в 1-й полк Русского корпуса. 10 сентября 1943 года за ревностное исполнение пастырских обязанностей он был награжден золотым наперсным крестом. После окончания войны иеромонах Антоний присоединился к Братству преподобного Иова Почаевского и переехал в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, штат Нью-Йорк. Но тихая монастырВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ская жизнь не стала уделом будущего архипастыря. Согласно указу от 4 июля 1947 года «до назначения настоятеля в храме св. Александра Невского в Лейквуде по смерти протоиерея Воробьева иеромонах Антоний назначен обслуживать храм в течение года». В 1954 году архимандрит Антоний — временно управляющий Западно-Канадской епархией. Архиерейская хиротония архимандрита Антония во епископа Мельбурнского, викария Австралийской епархии, состоялась 5 ноября 1956 года. Владыка так вспоминал свою хиротонию: «С благодарностью храню воспоминание и о том, что в то время, когда в Нью-Йорке совершалась в 1956 году моя хиротония пятью архипастырями во главе с митрополитом Анастасием, тогда в Сан-Франциско владыка Тихон совместно с владыкой Иоанном, как мне писал об этом владыка Иоанн, в тот самый час молитвенно участвовали в этой хиротонии»2. Письмо святителя Иоанна об этом висело в рамке над кроватью архиепископа Антония в его келье. После кончины архиепископа Иоанна, епископ Антоний был назначен на Западно-Американскую кафедру. Митрополит Филарет, первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, писал в частном письме владыке: «Конечно, архиерейство в Сан-Франциско — это крест. И крест болезненный, с острыми и колючими гвоздями… Но там ведь и очень много церковных, смиренных, богомольных и хороших людей, и это будет большим утешением Вам в Ваших трудах»3. Архиепископ Антоний прибыл в Сан-Франциско в субботу 23 марта, в канун Крестопоклонной недели. Самолет приземлился с небольшим опозданием — в 4:50 вечера. В аэропорту владыку встречали епископ Нектарий Сиэтлийский, игумения Ариадна с сестрами, отец Николай Пономарев, отец Петр Триодин, протодиакон Николай Патоев, К. П. Барский, староста Собора Н. Е. Логунов и представитель приходского совета Н. М. Золотовский, а также многочисленные прихожане. С аэродрома владыка Антоний отправился в приют св. Тихона Задонского, а затем к 6:30 вечера в Новый собор, где его ждал во множестве собравшийся народ и духовенство во главе с архимандритом Афанасием (Стуковым). После краткого молебна началось всенощное бдение, по окончании которого владыка Антоний в сопровождении клира сошел и

Abbа GOD'S PEOPLE 63

thony the Roman. He was ordained a hierodeacon on April 5, 1934, and then a Hieromonk on March 14, 1938, in Pozarevac.1 It was in Serbia that Hieromonk Anthony first met Hieromonk John (Maximovich). During the Second World War, Hieromonk Anthony was appointed chaplain to the first regiment of the Russian Corps, and on September 10, 1942, was awarded the gold pectoral cross for zealous performance of pastoral duties. When the war ended, he joined the brotherhood of Venerable Job of Pochaev and moved to the Holy Trinity Monastery in Jordanville, New York—but it was not the lot of the future archbishop to lead a quiet life in the cenobium. A decree dated July 4, 1947, read: “Until the appointment of a rector to the church of St. A lexander Nevsky in Lakewood, [New Jersey,] following the death of the protopriest Vorobyev, Hieromonk Anthony is appointed to serve the church throughout the year.” Then, in 1954, Archimandrite Anthony received another appointment—this time, as provisional head of the Western Canadian Diocese. The consecration of Archimandrite Anthony as Bishop of Melbourne and Vicar of the Australian Diocese took place on November 5, 1956. Vladyka remembered his consecration in the following way: “It is with gratitude that I cherish the memory of that time in 1956 —when, while my consecration was being performed by five archbishops led by Metropolitan Anastasy [Gribanovsky] in New York, in San Francisco, Vladyka Tikhon, conjointly with Vladyka John—as Vladyka John told me in a letter— were prayerfully taking part in

Medvedev family photo. From the Diocesan Archives.

the consecration at the very same hour.”2 The framed letter in which St. John told Bishop Anthony of this hung over the bed in Archbishop Anthony’s room. After the death of Archbishop J o h n , V l a d y k a A n t h o ny w a s appointed to the Western American Diocese cathedra. Metropolitan Philaret (Voznesensky), the First Hierarch of the Russian Orthodox Church Outside of Russia, wrote to him in a private letter: “Of course, archpastorship in San Francisco is a cross—and it is a painful cross, with sharp and prickly nails.… But there are, after all, a great many churchgoing, humble, devout, and good people, and that will be a great comfort to you in your efforts.”3 Archbishop Anthony arrived in San Francisco on Saturday, March 23, on the eve of the Veneration of the

Holy Cross. His plane was slightly delayed, landing at 4:50 in the evening. Vladyka was met at the airport by Bishop Nektary (Kontsevich) of Seattle, Abbess Ariadna and her sisters, Father Nikolai Ponomarev, Father Peter Triodin, Protodeacon Nikolai Patoyev, K.P. Barsky, the churchwarden of the cathedral N.E. Logunov, and a representative of the parish council, N.M. Zolotovsky, along with a number of other people. From t he a i r por t , V l adyk a A nt hony went d i re c t ly to t he orphanage of St. Tikhon of Zadonsk. By 6:30 p.m., he arrived at the New Cathedral, where a multitude of people and the clergy, headed by Archimandrite Afanasy (Stukov), had gathered to wait for him. After a short moleben, the evening Vigil commenced, at the end of which Vladyka Anthony, accompanied by VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

64 ЛЮДИ БОЖИИ

Aввa

Hieromonk Anthony (Medvedev) at Alexander Nevsky Cathedral, Lakewood, NJ, 1947. From the Diocesan Archives.

в усыпальницу владыки Иоанна и совершил литию с поминовением усопших архиепископов Тихона и Иоанна. В кратком слове, обращенном к присутствующим, он рассказал, как одиннадцать лет назад, рукоположенный во епископа, на своем пути в Австралию, он проезжал через Сан-Франциско и служил всенощную вместе с двумя своими предшественниками — архиепископом Тихоном и архиепископом Иоанном. Владыка вспомнил, что во время рукоположения во епископы он обратился с мольбой ко Господу Богу, чтобы Господь даровал ему сердца клира и паствы и вот сейчас он повторил эту же просьбу о даровании сердец4. Так началось архипастырское служение на Сан-Францисской кафедре «последнего архиерея антониевской школы». В памяти тех, кто знал владыку Антония, сохранился его образ как «пастыря доброго», исполненного любви к Богу и людям. Эта любовь и была его отличительной чертой, определившей выбор жизненного пути и духовного служения. 1. Послужной список из архива ЗАЕ. 2. Перекрестов Петр, протоиерей. Последний архиерей старой антониевской школы // «Русский Пастырь», II/III, 2000 г. 3. Письмо митрополита Филарета Восточно-Американского и Нью-Йоркского от 2-15/XI 1967 г. Архив ЗАЕ. 4. «Русская жизнь», № 6517, 26 марта 1968 г.

Archbishop Anthony with a youth group. From the Diocesan Archives.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Abbа GOD'S PEOPLE 65

the rest of the clergy, descended into the crypt of Archbishop John and completed a short memorial service, including a prayer for the departed archbishops (Tikhon and John). In a short salutation to those in attendance, he recounted how eleven years before, on his way to Australia as a newly consecrated bishop, he had passed through San Francisco, where he performed the evening service alongside his two predecessors—Archbishop Tikhon and Archbishop John. Vladyka recalled that, upon his consecration into the episcopacy, he had turned to God in prayer, asking the Lord to grant him the hearts of the flock and the clergy.4 Now, speaking from the San Francisco cathedra, he reiterated that petition. Thus began the archpastoral service “of the last archpastor of the Antonievsky school.” In the minds of those who knew Vladyka Anthony, his memory has been preserved as that of “the good pastor”—full of love for God and for people. This love was what distinguished him, what guided him in life, and what inspired him in his spiritual service. Translated by Maria Wroblewski

Archbishop Anthony on procession. From the Diocesan Archives.

1. S ervice record from the Archive of the Western American Diocese. 2. P erekrestov, Peter, Protopriest. “The Last Archbishop of the Antonievsky School.” Russkiy Pastyr, II/III; 2000. 3. L etter from Metropolitan Philaret of Western America and New York, 2-15/XI; 1967. Archive of the Western American Diocese. 4. “Russian Life,” No.6517, March 26, 1968.

Archbishop Anthony's 25th anniversary of the episcopacy. Photo by Helen Nowak.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

66 ЛЮДИ БОЖИИ

ВОСПОМИНАНИЯ О ВЛА ДЫКЕ АНТОНИИ

ВОСПОМИНАНИЯ О ВЛАДЫКЕ АНТОНИИ Протоиерей Александр Красовский, Санта-Роза, Калифорния

ятнадцать лет тому назад, 10/23 сентября, отошел ко Господу духовный Аввa большинства духовенства Западно-Американской епархии, приснопамятный архиепископ Антоний (Медведев). «Единственный достойный восприемник кафедры святителя Иоанна», — говорил о нем протопресвитер отец Валерий Лукьянов на похоронах владыки в Джорданвилле. В течение его тридцатидвухлетнего служения я воспитывался под омофором владыки Антония как иподиакон, диакон и, в конце концов, как священник. За эти годы у меня накопилось очень много воспоминаний о дорогом нашем владыке, но хочется здесь отметить только две весьма важные черты характера его, которые являются источником вдохновения для меня и для многих других священнослужителей нашей епархии. Владыка Антоний был великим молитвенником, который наслаждался и дышал церковным богослужением. Конечно, владыка часто служил Божественную литургию — об этом я еще скажу, — но когда он сам не служил всю всенощную, что бывало в «обиходные» субботы, он непременно бывал на клиросе, где возглавлял чтение и пение как настоящий головщик монастырского хора. Сколько раз я заходил в собор, будучи в городе по каким-то делам, во время будничной службы — владыка был на клиросе. Когда владыка служил в воскресенье, бывали случаи, что он опаздывал ко встрече, потому что не успевал докончить свое молитвенное правило. Сокращать, или пропускать молитвенное правило — будь это до литургии или ежедневное — для владыки было немыслимо. Для тех из нас, которые сподобились сослужить Божественную литургию владыке Антонию, невозможно выразить словами то благоговение, то молитвенное настроение, те благодатные чувства, ощущаемые нами во время службы. Несмотря на то что владыка служил тысячи литургий в течение своего долголетнего служения Святой Церкви Христовой, абсолютно ничего машинального, или для «проформы», не бывало в его священнодействиях. Это особенно чувствовалось, когда он совершал Святую Евхаристию. Произносил он каждое слово с глубочайшей верой, со страхом и трепетом. Мы едва дышали, когда его молитвами происходило пресуществление Святых Даров, ибо видно было по его глазам, что перед нами на Своем Престоле присутствует Сам Господь Бог. Как раз во время одной такой службы владыка, совершенно неожиданно, проявил глубину своего ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

понятия Христовой любви и степень того, насколько пропитывала его душу эта божественная любовь. Был праздник — какой, не помню. Владыка Антоний служил литургию, и я прислуживал иподиаконом. У владыки было правило, что пока Царские Врата открыты, прислужникам не разрешалось проходить за престолом на другую сторону алтаря (существует проход за алтарем, через который можно свободно и незаметно проходить). «Лишнее движение во время службы мешает людям молиться», — говорил владыка. Прислуживал в этот день также старший и всеми уважаемый иподиакон Петр Петрович Губин, который, на минутку забыв это правило, прошелся на другую сторону алтаря, а Царские Врата были еще открыты. Владыка довольно-таки строго сделал замечание ему, а тот моментально опомнился, попросил прощения и вернулся на свое место. Служба спокойно продолжается. Наступает момент Причастия духовенства. Владыка, как всегда, со страхом принимает в свои руки Частицу Святого Тела и читает молитву перед Причастием. Вдруг он прерывает молитву, весьма осторожно возвращает Частицу на дискос и покидает алтарь. Я моментально побежал за ним, думая, что, не дай Бог, владыке плохо стало или что-нибудь подобное. Быстро проходит владыка через тот же заалтарный проход, все прислужники вскакивают, чтобы дать ему пройти, и доходит до пономарки, где сидит иподиакон Петр. В жизни своей я никогда не забуду — и даже теперь, когда я пишу эти слова, слезы появляются у меня на глазах, — как правящий архиерей Западно-Американской епархии, постоянный член Архиерейского Синода, бухнулся перед старичком-иподиаконом, испросив у него прощения. Тот в ужасе вскочил и сделал взаимный поклон, и только тогда, облобызавшись с братом Петром, владыка Антоний разрешил себе вернуться в алтарь причаститься Святых Христовых Таин. Я, Божией милостию, был свидетелем многих таких моментов и, не смея считать себя достойным восхвалять своего воспитателя, благодарю Бога за то, что Он послал нам такой пример христианского благочестия и пастырской любви. Всемилостивый Господь да упокоит светлую душу дорогого нашего схиархиепископа Антония, а нам, его же молитвами, да подаст силы хотя бы в малейшей мере подражать ему.

MEMORIES OF VLADYK A ANTHONY GOD'S PEOPLE 67

MEMORIES OF VLADYK A ANTHONY Archpriest Alexander Krassovsky, Santa Rosa, California

ifteen years ago, on September 10/23, the spiritual Abba of most of the clergy of the Western American Diocese, the ever-memorable Archbishop Anthony (Medvedev), reposed in the Lord. “[He was] the only worthy contemporary of the cathedra of St. John,” Protopresbyter Valery Lukianov said of him at Vladyka’s funeral in Jordanville. Over the course of his thirty-two years of service, I was brought up under the omophorion of Vladyka Anthony as a subdeacon, deacon, and finally a priest. During those years, I collected many memories of our beloved Vladyka, but here I would like to recall two important attributes of his character that serve as a source of inspiration for myself and for many other clergymen in our diocese. Vladyka Anthony was a great man of prayer who enjoyed—who lived for—divine worship. Of course, Vladyka celebrated the Divine Liturgy often—of that, I’ll say more later—but when he was not celebrating the entire evening service himself, which was the case on nonfestal Saturdays, he was without fail at the kliros, where he directed the reading and singing like a true head of a monastery choir. How many times did I walk into the Cathedral during the weekday service, having been in the city on some business, and Vladyka was at the kliros! When Vladyka served on Sunday, there were times when he was late to a meeting because he hadn’t finished his prayers. To cut his prayers short or to skip them—whether before the Liturgy or during the day— was unthinkable for him. For those of us who had the opportunity to concelebrate the Divine Liturgy with Vladyka Anthony, it is impossible to express through words the piety, the prayerful mood, and the feelings of Grace experienced during the service. Regardless of the fact that Vladyka had celebrated thousands of Liturgies during the course of his longstanding service in Christ’s Holy Church, there was absolutely nothing perfunctory—no “mere formality”—about his acts of worship. This could especially be felt during the Anaphora, the preparation of the Holy Eucharist. He pronounced each word with the deepest faith, with fear and trepidation. We could barely breathe when, through his prayers, the transubstantiation of the Holy Gifts took place. One could see in his eyes that, on the Holy Table before us, the Lord God Himself was present. It was precisely during one such service that Vladyka unexpectedly demonstrated how profoundly he under-

stood Christ’s love and the degree to which his soul was permeated with that Divine love. It was a feast day—which one, I don’t remember. Vladyka Anthony was celebrating the Liturgy, and I was serving as subdeacon. Vladyka had a rule: that while the Royal Doors were open, altar servers were not allowed to pass behind the Holy Table in order to cross to the other side of the sanctuary (there is a passage behind the altar through which one can easily walk unseen). “Unnecessary movement during the service interferes with people praying,” said Vladyka. That day, the senior subdeacon, Peter Goobin, a man respected by everybody, forgot this rule for a moment and walked to the other side of the altar while the Royal Doors were still open. Vladyka corrected him in a rather stern manner, and Peter Petrovich, realizing his mistake, asked for forgiveness and returned to his place. The service continued in peace. Then the time came for the clergy to take Communion. Vladyka fearfully received a piece of the Holy Lamb as always and recited the prayer read before Communion. Suddenly he interrupted the prayer, very carefully returned the piece to the diskos, and left the Sanctuary. I immediately ran after him, thinking that, God forbid, he had become ill or something like that. Vladyka quickly walked through that very passage behind the sanctuary, the altar servers jumping up to let him by, and walked up to the place where subdeacon Peter was sitting. I will never in my life forget (even now, as I write these words, tears come to my eyes) how the ruling Archbishop of the Western American Diocese, a permanent member of the Synod of Archbishops, fell before the elderly subdeacon to beg his forgiveness. The other, in horror, sprang up and reciprocated by prostrating himself. Only then, upon embracing his brother Peter, did Vladyka allow himself to return to the Holy Table and receive the Gift of Holy Communion. Through God’s mercy, I was honored to witness many such moments. I do not dare consider myself worthy of praising my instructor, so I thank God that He sent us such a shining example of Christian piety and pastoral love. May the All-Merciful Lord give repose to the radiant soul of our dear Schema–Archbishop Anthony, and through his prayers, may He grant us the strength to at least emulate him in the smallest measure. Translated by Maria Wroblewski VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

68 ЛЮДИ БОЖИИ

БЛАГОЧЕСТИЕ СВЯТИТЕЛЯ

БЛАГОЧЕСТИЕ СВЯТИТЕЛЯ Владимир Красовский, Пасифика, Калифорния

Archbishop Anthony, Natalia and Vladimir Krassovsky. From the Diocesan Archives.

дним из отличительных свойств приснопамятного архиепископа Антония было, несомненно, его глубокое благочестие, его отношение ко всему святому, ко всему, касающемуся святой Церкви Христовой: к богослужению (как будничному, так и к праздничному), к частным требам, к предметам церковным: облачению, кресту, книге богослужебной, ватке от чудотворной иконы... Он всегда, я подчеркиваю, всегда, относился к службе, к святыням с великим трепетом и страхом Божиим. С этим отношением были сопряжены трезвость и простая, но очень глубокая логика. О благочестии архиепископа Антония можно было бы написать книгу. Я хотел бы, к пятой годовщине его кончины1 поделиться с читателями некоторыми случаями из жизни владыки Антония, показывающими его благочестие. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Когда я был делопроизводителем консистории Западно-Американской епархии, мне пришлось принять пять-шесть коробок с новоизданными архимандритом Митрофаном (Мануиловым) на славянском языке евангелиями. Эти евангелия были предназначены для бесплатного распространения отцом Митрофаном. Я указал почтальону поставить коробки на пол в коридоре у входа в епархиальную канцелярию. Немного погодя в канцелярию спустился архиепископ Антоний (он жил в квартире над канцелярией) и, заметив коробки с евангелиями, сказал мне их поставить в другое место, а сам пошел в заднюю комнату искать документы в епархиальном архиве. Я принялся за дело, но вместо того чтобы каждую коробку отдельно перетаскивать, я решил все коробки, при помощи правой ноги, передвинуть. Когда владыка вышел из архива и увидел, как я двигаю коробки ногой, у него на лице появилось волнение (те, кто близко знали архиепископа Антония, очень хорошо помнят это его выражение — он ясно давал знать, что что-то не в порядке). Он озабоченно с расстановкой меня спросил: «Что ты делаешь?!» Я ему ответил, что, согласно его указанию, я переставляю коробки. Владыка воскликнул: «Ведь в этих коробках Святое Евангелие!» Я в недоумении ответил: «Ну и что?» Тогда владыка мягко, объяснительным тоном мне говорит: «Мы не смеем передвигать такие коробки с такой Книгой ногами». Я взялся руками отдельно перетаскивать каждую коробку в отдельности. Однажды я вез архиепископа Антония и протопресвитера Илию Веня в больницу кого-то причастить. Отец Илия сидел сзади со Святыми Дарами. Я его хорошо знал, поскольку он меня миропомазывал в Гонконге, будучи настоятелем тамошнего Воскресенского храма. Я его обычно называл «Ее», что по-китайски значит «дедушка», поскольку у меня отношение к нему (и к владыке Антонию) — сыновнее. В этом году, в ноябре месяце отцу Илии исполнится 109 лет [в 2005 году — Ред.]. Когда мы ехали в больницу, я несколько раз пытался заговорить с отцом Илией, а он очень неохотно мне отвечал.

THE PIET Y OF A HIER ARCH GOD'S PEOPLE 69

THE PIETY OF A HIERARCH Vladimir Krassovsky, Pacifica, California

ne of the distinguishing qualities of the ever-memorable Archbishop Anthony was undoubtedly his profound piety—his attitude to all things holy, to everything having to do with the holy Church of Christ, to divine worship (daily as well as festal), to personal religious rites, and sacred objects—vestments, the cross, liturgical texts, [even] a piece of cotton from a wonderworking icon.… He always, and I stress always, approached the divine services and sacred objects with an attitude of great awe and the fear of God. This attitude came from soberness and a simple but profound logic. One could write a book about the piety of Archbishop Anthony. In honor of the fifth anniversary of his death1, I would like to share a few examples of his devoutness with the readers. Once, while I was serving as secretary of the office of the Western American Diocese, I received five or six boxes of the Gospel in Slavonic, then newly published by Archimandrite Mitrophan (Manuilov). I instructed the mailman to leave the boxes on the floor in the hallway by the entrance to the diocesan chancery. Not long after that, Archbishop Anthony came down to the chancery (he lived in an apartment above) and, noticing the boxes, told me to put them somewhere else while he went into the back room to look for some documents in the diocesan archives. I got to work, but instead of lugging each box separately, I decided to move all the boxes at once with the help of my right foot. When Vladyka walked out of the archive and saw how I was moving the boxes with my foot, concern appeared on his face (those who were close to Archbishop Anthony knew that expression all too well—it made clear that something was not right). Anxious with the arrangement, he asked me: “What are you doing?!” I replied that I was moving the boxes as he had asked. Vladyka then exclaimed, “But the Holy Gospel is in those boxes!” “So what?” I answered, bewildered. In a soft, explanatory tone, Vladyka said to me: “We don’t dare move boxes containing a book such as this with our feet.” So I took to moving each box separately with my hands.

Archbishop Anthony. From the Diocesan Archives.

One time, I was driving Archbishop Anthony and Protopresbyter Ilya Wen to the hospital to give Communion to someone. Father Ilya was sitting in the back with the Holy Gifts. I knew him well, since it was he that anointed me in Hong Kong while he was dean of the Ascension Church, which was located in that city. I usually call him “Yeye,” which means “grandfather” in Chinese, since my relationship with him (and with Vladyka Anthony) was filial in nature. This November, Father Ilya will turn 109 years old [the year was 2005—Ed.]. While we were driving to the hospital, I tried several times to start a conversation with Father Ilya, but he was reluctant to respond. This perplexed me, and I thought that perhaps I had offended him somehow. “You’re not mad at me, are you, Yeye?” I asked. Vladyka Anthony, who was sitting on the seat beside me, turned to me and, in a low voice VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

70 ЛЮДИ БОЖИИ

БЛАГОЧЕСТИЕ СВЯТИТЕЛЯ

Vladyka on the Parish Feast Day. From the Diocesan Archives.

Меня это озадачило, и я подумал, что, может быть, я его чем-то обидел: «Не сердишься ли на меня, Ее?» Владыка Антоний, который сидел рядом со мной, повернулся ко мне и вполголоса, ласково и с любовью сказал: «Вова, у батюшки Святые Дары, старайся с ним не разговаривать без надобности... а то вообще в присутствии Святых Даров лучше соблюдать благоговейную тишину». Дальше мы ехали в больницу в полном молчании. Надо сказать, что благодаря этим словам, ощущение у меня было особенным. Великая Пятница. В этот святой день каждый верующий идет в церковь на богослужение с особым трепетом. Для меня как регента и для хора богослужения Страстной седмицы уже «впеты» и проходят

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

со спокойной, тихой торжественностью. Святая Церковь нас готовит к великому Торжеству из торжеств, к Святой Пасхе. Архиепископ Антоний приходит в храм и готовится к службе, облачается. Физически, особенно в последние годы его жизни, он изнемогает, но чувствуется, что он окрылен невероятной духовной силой, энергией. Глаза у него целеустремленные, выражение на лице очень сосредоточенное. Приближается к концу вечерня Великого пятка. Храм полон богомольцами. Хор поет самоподобны «Егда от Древа», а затем стихиру «Тебе одеющагося» болгарского распева, читается Трисвятое, и, наконец, звучит тропарь «Благообразный Иосиф». Медленно, вереницей духовенство с прислужниками, выносит осененную шестью рипидами старинную русскую плащаницу. Четыре священника высоко над головой владыки Антония на носилках держат ее. У владыки Антония на голове небольшое Евангелие. Владыка Антоний, при помощи протодиаконов, с трудом опускается на колени перед гробницей. Его голова преклонена. Святая плащаница с трепетом кладется «во Гроб». Владыка, будучи на коленях у подножья Гроба, не смеет «поднимать очи свои» и, смотря в землю, благоговейно протягивает руки к плащанице и нежно кладет Евангелие на тело Божественного Мертвеца. Только после этого владыка дерзает подняться на ноги. Он встает, возлагает венок и осторожно, не спеша, помазывает Тело благоуханным маслом. Невозможно словами передать то чувство, которое охватывало меня каждый год в этот благодатный момент... Благочестие архиепископа Антония проявлялось во всем. Оно ограждало его от мирской суеты, от «стрелы летящия во дни» [(Пс. 90:5) — Ред.]. Господь Бог неоднократно сподобил меня, грешного, быть свидетелем этого благоговейного трепета, духовной стойкости владыки Антония. Владыка Антоний дышал этим трепетом, им жил. Господь да упокоит светлую душу приснопамятного архиепископа Антония. Вечная память дорогому владыке, а нам всем побольше пропитываться его благодатным примером. 1. Впервые опубликовано в 2005 году.

THE PIET Y OF A HIER ARCH GOD'S PEOPLE 71

filled with tenderness and love, said, “Vova, Father has the Holy Gifts. Try not to speak to him unnecessarily.… And, in general, when in the presence of the Holy Gifts, it is better to observe a reverential silence.” From then on, we drove to the hospital in complete silence. I must say that, thanks to those words, I experienced a very special feeling. On Great and Holy Friday, every believer goes to church for the divine service with a special sense of anticipation. For myself as the choir director, and for the choir, the divine services of Passion Week are so well practiced, they proceed with calm, quiet solemnity. The Holy Church prepares us for the great Feast of Feasts—for Holy Pascha. Archbishop Anthony came into the church and prepared for the service, putting on his vestments. Particularly in his later years, he was physically exhausted, but one could sense that he was enlivened by incredible spiritual strength and energy. His eyes were purposeful—the expression on his face, one of concentration. Approaching the conclusion of Vespers on Holy Friday, the cathedral is full of the Faithful. The choir begins singing the Special Melody, “When, from the tree...”, ending with the sticheron, “Thou Who Clothest Thyself in light as in a garment...”, in the Bulgarian style. The Trisagion was read and, finally, the singing of the troparion, “The Noble Joseph.” The clergy and the altar servers filed out at a measured pace, carrying the antique Russian Epitaphion. Four priests held it on a bier, high over the head of Vladyka Anthony. He held a small copy of the Gospel above his head. With the help of two protodeacons, Vladyka strained to descend onto his knees before the sepulchre. He kept his head bowed. The holy Epitaphion was carefully placed “into the Tomb.” Vladyka, kneeling on the pedestal before it, wouldn’t dare “lift his eyes.” Eyes downcast, he reverently stretched out his hands to the Epitaphion and carefully placed the Gospel onto the image of the Divine Sufferer. Only after he had done this did Vladyka dare rise to his feet. He stood up, placed the garland of flowers in its place, and deliberately, without haste, anointed the Image of the Body with aromatic oil. It is impossible to convey through words the feeling that would captivate me each year at this moment of grace.… The piety with which Archbishop Anthony was endowed was evident in everything [he did]. It sheltered him from worldly troubles—from “the arrow that flies

Vladyka with the Kursk-Root Icon. From the Diocesan Archives.

by day.”2 The Lord God allowed me, a sinner, to witness the pious trepidation, the spiritual steadfastness, of Vladyka Anthony on more than one occasion. He breathed it—he lived it. May the Lord grant repose to the radiant soul of the ever-memorable Archbishop Anthony. Memory eternal to the beloved Vladyka. May we all benefit from his pious example. Translated by Maria Wroblewski 1. First published in 2005. 2. Ps. 90:5.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

72 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

« ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ» 1

Зоя Градова, Аламо, Калифорния

втору, получившему редакционное задание написать о человеке, которого он никогда не встречал, помимо копания в архивных материалах 2 , разговоров и расспросов знавших его, остается широкое поле для интерпретации и рассуждений о многогранности человеческой личности, о том, как причудливо переплетаются в памяти о прошлом правда и вымысел, и, если повезет, об удивительных совпадениях и точках соприкосновения с собственной жизнью… Портрет отца Афанасия висит на стене в большом зале Собора, но — скользнул взгляд — и тут же лицо священника потерялось в суете мыслей и впечатлений. «Мы ленивы и нелюбопытны», — эти слова классика, к сожалению, в полной мере относятся и к нам, живущим в среде старой русской эмиграции и так и не удосужившимся записать рассказы тех, кто уже ушел в мир иной. И вот для нынешних учеников Русской Церковной Гимназии имя отца Афанасия говорит столько же, сколько и черно-белый карандашный портрет на стене, — то есть практически ничего, а для тех, кому посчастливилось быть его учениками, он остался на всю жизнь дорогим и незабываемым Учителем. Воспоминания этих учеников мы приводим ниже, чтобы и для нынешних, и для будущих гимназистов портрет на стене Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии ожил. ЛАРИСА КРАСОВСКАЯ Ученица Женской гимназии при Лиге русских женщин в Шанхае Меня отдали в гимназию при Лиге ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Archimandrite Afanasy. Portrait by S. Krishpinovich.

русских женщин, которая была основана Ольгой Павловной Дронниковой, а потом приехала Софья Эмильевна Дитерихс, супруга генерала Дитерихса, и возглавила гимназию. Я училась, кажется, пять лет в гимназии. Отец Афанасий преподавал Закон Божий. Отец Афанасий очень любил детей, и дисциплины у него не было никакой. Дети шаловливые, но не наказывал, он нас терпел. Он был очень молодой тогда в Шанхае. Также мы, девочки, прислуживали отцу Афанасию, так как это была женская гимназия. При гимназии был храм в честь святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Директриса гимназии Софья Эмильевна с мужем всегда бывали в церкви. Мы, школьницы, должны были посещать все вечерние и воскресные, и праздничные службы. Девочки могли прислуживать до 10–11 лет. Мы, конечно,

все прислуживали. Отец Афанасий все объяснял: ни в коем случае не дотрагиваться до престола, это мы знали, не переходить перед престолом. Со свечами выходили, отца Афанасия облачали. Он заставлял себя облачать как архиерея: поручи завязывали, епитрахиль надевали — все как надо. Когда мы прислуживали, у нас не было стихарей — была форма. А голову девочки не покрывают вообще — покрывают только женщины, а не девочки и не девушки. Владыка Иоанн, наш Шанхайский, всегда служил у нас на престольный праздник. Мне с моей приятельницей Ниной Поповой пришлось прислуживать на престольном празднике. Владыка Иоанн стоит посреди храма, и вот этот омофор мы должны пристегнуть. Но отец Афанасий нам никогда не объяснял, как надевать великий омофор. Мы крутили, крутили, крутили — эти маленькие бубенчики звучали у меня в ушах, как большие колокола: бумбум-бум… Уже хор перестал петь. Владыка молчал и терпеливо ждал — ну хоть бы подсказал — нет, ни слова. А омофор довольно сложно пристегивать, если не знаешь, как его пристегнуть. Наконец, мы както сообразили — с меня три пота сошло. Я до сих пор помню свои эти переживания. Я жила недалеко и, когда я прислуживала вечерами, отец Афанасий иногда провожал меня до дому. По дороге была кондитерская, и он покупал мне полфунта мармелада, а я не любила мармелад, мне так хотелось шоколадку! (Cмеется.)

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 73

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” 1

Zoya Gradova, Alamo, CA

Girls' Russian school, Shanghai, 1937. From the Diocesan Archives.

ny author who has received an editorial assignment to write about a person they have never met, besides digging through archival material2 and interviewing those who knew him, is left with ample room for interpreting and speculating about the complexity of the human personality; about how real and invented memories of the past intertwine; and, if they are lucky, about the amazing coincidences and points of contact with their own lives.… Father Afanasy’s portrait hangs on the wall in the big hall of the Cathedral, but with a simple glance, and the priest’s face is lost in the whirlwind of thoughts and impressions. “We are lazy and incurious,” Pushkin said once, and unfortunately, these words fully apply to us who now live surrounded by the Old Russian emigration and who have not even bothered to write down the stories of those who have already passed on. For the current students of the Russian church school, Father Afanasy’s name says as much as the black-and-white pencil portrait on the wall—that is, nearly nothing. But for those lucky enough to have been one of his students, he forever remains a dear and unforgettable teacher.

Below are the memories of those students presented so that the portrait on the wall of Sts. Cyril and Methodius grammar school may come alive for current and future Russian school students. LARISSA KRASSOVSKY Student at the Russian Girls’ School at the League of Russian Women in Shanghai I was sent to school at the League of Russian Women, which was founded by Olga Pavlova Dronnikova. Later, Sophia Emilevna Diterichs, the wife of General Diterichs, arrived and became the school director. I studied at the school for, I think, five years. Father Afanasy taught the Law of God. Father Afanasy loved children, and he lacked any sort of discipline. The children were mischievous, but he never punished them; he was patient with us. He was very young when he was in Shanghai. Since it was a women’s school, we girls served in the church with Father Afanasy. The academy had a church in honor of the saints Faith, Hope and Love, and their mother, Sophia. Headmistress Sophia Emilevna and her VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

74 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Standing from left: Nina Popova, Irina Zubrilina (Collaco), Larissa Kitnovskaya (Krassovsky). From the Diocesan Archives.

МИХАИЛ ДАНИЛЕВСКИЙ Первый выпускник Свято-КириллоМефодиевской Гимназии Я родился в Чехии в 1935 году. Отец был дроздовцем3. Мама — младшая дочь врача-психиатра академика Бехтерева. Папа и мама встретились в Праге, сестра тоже родилась в Праге. После прихода Красной армии мы пешком эвакуировались в Германию. В Регенсбурге я стал скаутом и учился в Пушкинской гимназии. В 1948 году мы попали в Америку, в 1949-м переехали в Сан-Франциско. В середине 1949-го я поступил в Свято-Кирилло-Мефодиевскую Гимназию, которую закончил в 1952 году. Я был единственным выпускником: остальные все отсеялись. А я решил, что раз столько времени потратил, то надо закончить. Мне было тогда семнадцать лет. Учеников в Гимназии было человек сорок-пятьдесят. Места не было — мы занимались в ризнице, в притворе, у свечного ящика. Когда купили соседний дом — и там занимались. Для школьников там была часовня устроена, и проходили службы: сначала была школьная исповедь, потом короткая служба, служилась школьная литургия, все причащались: отец Афанасий говорил «надо», и все ходили. И родители тогда были другие: им говорили «надо», и они делали то, о чем просили. Если я правильно помню, отец Афанасий тяжело заболел и дал обет, что если выздоровеет, то полностью уйдет в духовную жизнь. О нем складывалось впечатление, что он из богемы: у него вид был неорганизованного человека, но в то же время он сумел ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

General Mikhail K. Diterichs with wife Sophia and daughter Agniya, 1937. From the Diocesan Archives.

все в школе организовать. Как он умел все устраивать: и найти место для классов, и подарки делать, и развозил детей! До автобуса было старое длинное такси Де Сото. Он сажал туда не девять человек, а больше и раньше восьми вечера домой не возвращался. Отец Афанасий организовал Гимназию наперекор общему мнению — «зачем нам русская гимназия, мы должны быть американцами!». У него были видные преподаватели: капитан I ранга Борис Апрелев, Ивановский, он был директором гимназии в Зальцбурге, Сергиевский, был полковником, начальником связи в ставке. Когда на уроках истории он рассказывал: «Получил телеграмму от генерала такого-то, сообщение от такого-то», — это была для меня совсем другая история, не такая, как в учебниках. Отец Афанасий привлек регента Лукшу, чтобы тот помог детский хор организовать. И вот мы на крестный ход на Пасху пошли детским хором в 1950 году в первый раз. Нас было восемь-девять человек, и тогда я впервые руководил детским хором. Тогда не так просто было пройти крестным ходом: крестный ход не шел вокруг храма, а шли внутри, едва можно было протиснуться… У него была комнатка-келья. Как он там жил, что он ел? На богослужение всегда опаздывал: все духовенство стоит, а он бежит, но когда стал архимандритом — уже старался. Меня уговорил стать иподиаконом: «Нам нужно, чтобы молодые люди из Гимназии стали прислужниками». Мы были иподиаконами с Концевичем, который потом стал владыкой Нектарием.

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 75

husband were always in church. We schoolgirls had to attend all evening, weekend, and holiday services. Girls could serve up to the age of 10 to 11. We all served, of course. Father Afanasy explained everything to us: We knew to never touch the altar, never to walk in front of it. We would walk out with the candles and dress Father Afanasy in his attire. We had to dress him as a bishop: tie up the maniples, put on the epitrachelion—everything had to be right. When we served, instead of sticharions, we had uniforms. Girls don’t cover their heads—only women have to, not girls and young women. Vladyka John (Maximovich), our bishop of Shanghai, always served on feast days. My friend Nina Popova and I had to serve on one of these feast days. Vladyka John was standing in the middle of the church, and we had to vest him in a grand omophorion (Bishop’s stole). Father Afanasy had never explained to us how to put on a grand omophorion. We twisted it, and twisted, and twisted— those little bells ringing in my ears, like the big bells: boom-boom-boom... The choir had stopped singing the appointed hymn already. Vladyka John was silent and waited patiently—he could have at least helped, but nope, not a word. An omophorion is quite difficult to fasten if you don’t know how to do it. Finally, we somehow figured it out: I was in a cold sweat. I still remember to this day all of that anxiety. I lived nearby, and when I served in the evening, Father Afanasy sometimes walked me home. There was a pastry shop on the way, and he would buy me half a pound of marmalade, but I did not like marmalade. I really wanted a chocolate! (laughs) MIKHAIL DANILEVSKY First Graduate of Sts. Cyril and Methodius Grammar School I was born in the Czech Republic in

1935. My father was a “drozdovets,”3 and my mother was the youngest daughter of the psychiatrist–academic Bekhterev. Dad and Mom met in Prague, where my sister was also born. After the arrival of the Red Army, we evacuated on foot to Germany. In Regensburg, I became a scout and studied at the Pushkin gymnasium. In 1948, we came to America, and in 1949, moved to San Francisco. In the middle of 1949, I went to Sts. Cyril and Methodius grammar school, which I graduated from in 1952. I was the only graduate: all the others dropped out. I decided that since I had already spent so much time there, I might as well finish. I was seventeen years old at the time. There were about forty-fifty students in the school. There was no room there—we studied in the sacristy, in the vestibule, at the candle desk. After the house next door was bought, we studied there as well. A chapel was built for the students where services were held: first a school confession, and then a short school liturgy, and everyone took Communion. Father Afanasy would say, “You need to,” and everybody would go. The parents were different then, too: They would be told “they need to,” and they did what was asked. If I remember correctly, Father Afanasy became seriously ill and made a vow that if he recovered, he would completely give himself to spiritual life. He gave off the impression of being a bohemian person, because he looked like a disorganized person, but at the same time he was able to organize everything in the school. I have no idea how he was able to make it all work—find a place for classes, make gifts, and also drive around the children! Before the bus, there was an old long DeSoto taxi. He’d fit more than nine people in there and wouldn’t return home before eight o’clock in the evening.

Mikhail Danilevsky. Photo courtesy of Danilevsky family.

Father Afanasy organized the school contrary to the popular opinion at the time: “Why do we need Russian grammar school? We have to be Americans!” He had outstanding teachers: Captain of the f irst rank Boris Aprelev, Ivanovsky, he was director of a grammar school in Salzburg. Sergievsky was a colonel, head of communications at headquarters. When he taught history, he would say, “I received a telegram from suchand-such general, a message from such-and-such…” For me it was a completely different type of history than what we read in the textbooks. Father Afanasy invited the choir director Luksha to help organize the children's choir. Luksha helped us, and that Easter of 1950, we participated in the crucession (procession of the cross) as a children’s choir for the first time. There were eight or nine of us, and that was the first time I directed the children's choir. At that time, it was not that easy to do the procession with the Cross; instead of going around the church, the procession took place inside it, and people could barely squeeze through... VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

76 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Fr. Afanasy with his pupils. San Francisco. From the Diocesan Archives.

Отец Афанасий был добрый. Его очень дети любили, хотя понимали, что он неряшливый и неорганизованный. У него на уроках не баловались: он мог стукнуть по столу, прикрикнуть, но не зло. Строгий — но делал это так, что не было обидно, выругает — не чувствуется, что выругал. А если хорошо кто-то ответил — достает из кармана леденец и дает. Отец Афанасий не был профессиональным, получившим университетское образование педагогом, он был учителем. Педагог — это специалист, он дает знания, он не учит, а преподает. Учитель же хочет что-то передать. Иисус Христос учил, он не был педагогом, Он был Учитель. Отец Афанасий не имел специальной подготовки, но у него все получалось. Он преподавал Закон Божий, и так это делал, что дети потом из Церкви не уходили. Он удивительное дело сделал, несмотря на все преграды. МИХАИЛ БОГОСЛОВСКИЙ Ученик Свято-КириллоМефодиевской Гимназии Семья папы из Читы, они с отцом Афанасием друг друга знали по ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Чите. В молодости он и моя тетя были большие друзья, и отец Афанасий ухаживал за ней. В Сан-Франциско мы жили напротив Старого собора. Так отец Афанасий снова встретился с нашими родителями. Мама не работала, и отец Афанасий попросил ему помогать. Когда приезжали семьи из Китая или из Европы и у них денег не было, то отец Афанасий всегда маму брал за покупками: или пищу, или одежду, или туфли, или мебель. Отец Афанасий никогда не думал о себе. Приедет семья, он звонит маме: «Ляля, поехали!». Мама бросает все и бежит, отец Афанасий покупает все за свои деньги. Вот почему он ходил, как многие говорят, неопрятным — у него рясы не было новой, но отец Афанасий о себе не думал, всегда о ком-то другом. Отец Афанасий очень любил детей: он мою сестру обожал, меня очень любил с малых лет. Думаю, что я был его любимцем. Я воевал во Вьетнаме, и он очень гордился, когда меня взяли в армию. Он был такой гордый, что я не убежал. Лева Шумилов тоже в армии был. Отец Афанасий

нам всегда посылки посылал на Пасху, на Рождество: конфеты, куличи, jerky beef (вяленое мясо). Посылки стоили сто долларов, тогда это было дорого. Благодаря отцу Афанасию и Русской школе я умею говорить по-русски, читать и писать. Я ходил в Русскую школу, но я ее не закончил. В школе отец Афанасий был строгим. Когда уроки начинались, он ставил ребят в шеренги, как в армии, и потом давал команду: смирно! И потом молитва. Все видели, как отец Афанасий любил ребят. Но он был строгий. В классе на уроке Закона Божия, если кто-то дурака валял, он выставлял из класса и перед дверью ставил, чтобы все другие видели, что отец Афанасий наказал. Он никого не трогал, никого не бил. И наша Русская школа, я думаю, самая старая русская школа в Америке. Он создал маленькую церковь при школе. Отец Афанасий служил литургию за час пятнадцать, час тридцать. Он Евангелие знал наизусть: это должны все помнить. Он Евангелие открывал и даже не смотрел, он читал разные отрывки из Евангелия, в разные дни, на разные праздники, не глядя в Евангелие. Отец Афанасий возил ребят в Русскую школу. Все говорят, что он был очень плохой водитель, это неправда — он был очень осторожный. Говорят, что когда его полицейские останавливали, он благословлял их и ехал дальше, — это фантазии. Я с ним ездил и на речку, и в Калистогу, и в лагеря: он быстро не ездил и вот чтобы на красный свет — нет, никак не может быть. Я был с отцом Афанасием с шести месяцев и до двадцати трех лет, пока в армию не ушел. Мы встречались почти что каждый день: он у нас или обедал, или ужинал. Владыка Иоанн и отец Афанасий были настоящими монахами. Они жили не для себя, им для себя ничего не надо было, они все отдавали.

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 77

He lived in a little room called a cell. How did he live there? What did he eat? He was constantly late to services. The entire clergy were already standing and waiting, and he’s just running in. But when he became Archimandrite, he started trying. He talked me into becoming a subdeacon. He said, “We need young people from the school to become altar servers.” We were subdeacons with Mr. Kontsevich, who later became Bishop Nectary. Father Afanasy was kind. Children loved him, although they knew that he was sloppy and disorganized. No one fooled around during his lessons: He could rap on the table and shout, but it was never in a mean way. He was strict, but he did it so that no one felt offended. He could scold you, but you didn’t feel scolded. And if someone gave the right answer, he would take a candy out of his pocket and reward them. Father Afanasy was not a professional, university educated educator—he was a teacher. An educator is a specialist who purveys knowledge; he does not teach, he educates. A teacher, on the other hand, wants to pass something on. Jesus Christ taught. He was not an educator—He was a teacher. Father Afanasy received no (special) training, but everything worked out for him. He taught the Law of God in such a way that later, children wouldn’t want to leave Church. He did an amazing thing, despite all obstacles. MIKHAIL BOGOSLOVSKY Student at Sts. Cyril and Methodius Grammar School My father’s family was from China, so they knew Father Afanasy from there. In their youth, he and my aunt were great friends, and Father Afanasy courted her. In San Francisco, we lived across the street from the Old Cathedral. That is how Father Afanasy was reunited with our parents. My mother didn’t work, and Father Afanasy asked her to help him out with things. When families would come from China or Europe, and they had no money, Father Afanasy would always take my mother shopping, either for food or clothes, shoes, or furniture. Father Afanasy never thought of himself. A family would arrive and he would call my mother, “Lyalya, let’s go!” She would drop whatever she was doing and rush off. Father Afanasy bought everything on his own dime. That’s why so many people said he was sloppy—his cassock wasn’t new, but Father Afanasy only thought of others, and not himself. Father Afanasy loved children very much. He adored my sister and loved me since childhood. I like to think that I was his favorite. I fought in Vietnam, and he was so proud when I was enlisted in the army. He was so proud that I did not run away. Lyova Shumilov was also in the army. Father Afanasy would always send packages for Pascha, Christmas: candy, cakes, beef jerky. Parcels cost one hundred dollars to send, which at the time was expensive.

Fr. Nicholas Dombrovsky teaches Law of God to the 7th grade, 1955-56. Photo courtesy of Irina Meyer.

Thanks to Father Afanasy and the Russian school, I know how to speak Russian, as well as read and write. I went to Russian school, but I did not finish it. Father Afanasy was strict in school. When classes would start, he would assemble the kids into ranks, like in the army, and give the command: “Attention!” And then we would pray. Everyone could see how Father Afanasy loved children, but he was strict. If someone fooled around during his Law of God class, he would send them out of the classroom and put them outside the door for everyone to see that Father Afanasy had punished them. He never touched or beat anybody. I think our Russian school is the oldest one in America. He built a small church at the school. It took Father Afanasy an hour and fifteen minutes to an hour and a half to serve Liturgy. He knew the Gospel by heart, something everyone should remember. He would open the Gospel and not even look. He read different passages from the Gospels on different days, on different holidays, never once looking at it. Father Afanasy drove children to Russian school. Everyone says that he was a very bad driver. That was not true—he was just very cautious. They used to say that when the police would pull him over, he would bless them and go on his way. That is just fantasy. I drove with him to Russian River, to Calistoga, to camp—he didn’t drive very fast, and to even think of running a red light, nope! That could never have happened. I was with Father Afanasy from six months to twenty-three years of age, up until I went into the army. We saw each other almost every day; he would either have lunch or dinner with us. Vladyka John and Father Afanasy were real monks. They didn’t live for themselves; they never needed anything and always gave everything away. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

78 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Russian School with Fr. Afanasy in the center. School year 1950-51. Photo courtesy of Irina Meyer.

В конце своей жизни отец Афанасий у нас жил, потому что плохо себя чувствовал, и мама за ним смотрела. Я был уже во Вьетнаме и когда получил письмо, что отец Афанасий скончался, я рвался домой, но меня не пустили, потому что отец Афанасий не был моим отцом. Мы его считали моим крестным, потому что мы были очень близки. Я очень плакал, когда отец Афанасий скончался. Когда у меня появляется шанс съездить на кладбище, я всегда бываю у него на могиле. Еще одна проблема: могила запущена4. Владыка Антоний (Медведев) сказал: «Помните, дети, отца Афанасия». Это на могиле написано, но дети забыли отца Афанасия. Думаю, что Русская школа должна хоть раз в год, в начале года или в конце года, иметь один урок только об отце Афанасии и почему Русская школа существует. ИРИНА МЕЙЕР Выпускница Свято-КириллоМефодиевской Гимназии Мы приехали из Германии в 50-м году, и меня сразу определили во второй класс Гимназии. У нас было три приготовительных класса. В Гимназию принимали с шести лет. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Учителя у нас были исключительные. Они все преподавали в русских гимназиях, и знаменитостей было достаточно, Манакина например (урожденная РимскаяКорсакова). Учителя писали маленькие конспекты, потом эти конспекты собирались, и делали такую книжечку. Экзамены были в июне, нам давали билеты, и вот и по этой книжечке, по этим собранным листочкам, мы должны были выучить билеты. Помню, в июне часто приезжал митрополит Анастасий — у него была резиденция в Бурлингейме — и он всегда приходил в школу и тоже болел школьными вопросами. Когда он приезжал, в Старом соборе всегда была икона КурскаяКоренная. Перед экзаменами мы всегда бежали в собор — икона лежала в соборе — прикладывались, молились и просили помощи, потом шли сдавать экзамены. Очень часто митрополит Анастасий приходил на экзамены — ну же мы боялись! — это было страшно, руки у нас потели, боялись, что он задаст какой-то вопрос, на который мы не будем знать ответа вообще. А наши учителя превращались в наших помощников. Они ставили вопрос по-иному так, чтобы ответ там уже был.

Владыка Иоанн тогда жил здесь и очень заботился о детях. Он тоже приходил к нам на экзамены, мы тоже страдали, боялись! Знаете, есть о чем вспомнить: этот страх, это старание, чтобы не опозорить своего учителя. Все казалось более серьезно, чем сейчас, потому что сейчас у нас другое поколение духовенства и митрополит уже не так часто может приезжать. Отец Афанасий был особенным. Он был монахом и всю свою жизнь отдавал детям. Жил очень скромно, даже на краю бедности: все отдавал другим. Были случаи, когда он доставал какие-то туфельки, какие-то платьица, и все это приносил ученикам. Сам себе отказывал во всем, а вот для учеников, для детей старался, чтобы дети росли в православии и сохранили русскость. И этому он посвятил всю свою жизнь. Отец Афанасий был настолько добрым, что всегда заботился о своей школе и своих учениках. Летом мы уезжали в скаутский лагерь. За Калистогой было такое место, Джордан-парк, где дети жили две недели в палатках. Туда трудно было добраться: гора Святой Елены (гора Сент-Хелина. — Ред.) очень высокая. В те годы машины были довольно примитивны: они едут-едут, а как гора — вода в радиаторе кипит. И вот так едешь по горе, а сбоку целый ряд запаркованных машин: поднятый капот, нужно остудить радиатор. Подождешь полчаса, и тогда можно ехать дальше. Отец Афанасий в такой длинный путь готовился. У него всегда было с собой пять-шесть бутылок холодной воды. Когда у него кончалась вода, он говорил нам: «Бегите вниз, доставайте воду!» — «Куда мы побежим, мы не знаем, где речка!» — «Всегда внизу горы есть речка!» Мы спускались и приносили десять галлонов. Останавливались мы три-четыре раза.

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 79

Toward the end of his life, Father Afanasy lived with us after he became ill, and my mother looked after him. I was already in Vietnam when I received the letter that Father Afanasy had passed away. I was desperate to go home, but I was not allowed, because Father Afanasy was not my father. We thought of him as my godfather, because we were very close. I wept when Father Afanasy died. Whenever I get a chance to go to the cemetery, I always visit his grave. One problem is that his tomb has been neglected.4 Archbishop Anthony (Medvedev) said, “Remember, O children, Father Afanasy.” His words are written on the tomb, but the children have forgotten Father Afanasy. I think that the Russian school should at least once a year, either at the beginning or at the end of the year, have a lesson about Father Afanasy and why Russian school exists. IRINA MEYER Graduate of Sts. Cyril and Methodius Grammar School We arrived from Germany in 1950, and I was immediately assigned to the second grade at Russian school. We had three prep classes, and the school took children from age six. We had exceptional teachers. They all taught in Russian schools, and there were plenty of famous people, for example Manakina (Rimsky-Korsakov). Teachers wrote little syllabuses, which were then collected and made into a book. Exams were in June. We were given exam topics, and using that little book of collected notes, we had to study for the exam. I remember Metropolitan Anastassy (Gribanovsky) would usually visit us in June (he had a residence in Burlingame) and always visited the school and worried about school issues. When he would arrive at the Cathedral, the Kursk Root icon was always there. Before the exams, we

The 14th Graduating class. The last class with Archbishop John, 1966, the year of St. John's repose. Photo courtesy of Irina Meyer.

would run into the Cathedral to venerate the icon, pray, and ask the Mother of God for help, and then go to take exams. Oftentimes, Metropolitan Anastassy came to exams—were we so afraid! It was so scary; our hands were sweating, and we were afraid that he would ask a question to which we didn’t know the answer at all. And our teachers would become our assistants. They asked the question in such a way so that the answer was already there. Vladyka John also lived here and cared about the children very much. He would come to the exams, and we would worry and be afraid! You know, there is something to take away from this: that fear, that desire not to embarrass your teacher. Everything seemed so much more serious than it is now, because now we have another generation of clergy, and the Metropolitan can’t visit as often. Father Afanasy was special. He was a monk and dedicated his whole life to children. He lived very modestly, even on the edge of poverty; he gave everything to others. There

were times when he would get some shoes, some dresses, and would bring everything for the students. He denied himself in everything but tried his very hardest for the students, the children, so that the kids were raised in Orthodoxy and could preserve their Russianness. He dedicated his entire life to this. Father Afanasy was so kind that he always cared about his school and his students. We would go to scout camp for the summer. There was a place outside of Calistoga called Jordan Park, where the children lived in tents for two weeks. It was difficult to get there: Mount St. Helena is very high. In those years, cars were rather primitive. They would drive and drive, but in ascending a mountain, the water in the radiator would start boiling. And so in driving up a mountain, the shoulder would be filled with a long row of cars with their hoods open, their radiators cooling down. After a half hour, and they could continue on. Father Afanasy was always prepared for such a long journey, bringing along five or six bottles of cold water. When the water would run VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

80 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Metropolitan Anastassy, Bishop Tikhon, Father Afanasy at the Graduation Ceremony, 1960. Photo courtesy of Irina Meyer.

Когда отец Афанасий приезжал в лагерь, он очень радовался, что там были ученики Гимназии. Вечером была служба, обязательно исповедь. Утром — короткая литургия. Он мог сократить ее, чтобы детки не стояли. Ко времени Причастия становилось уже жарко, но причащались все. Был очень-очень большой подъем. Знаете, как это прекрасно на свежем воздухе, среди деревьев! После того как отец Афанасий благословлял это место, всех причастил, все с радостью шли на завтрак. Он был простым человеком. Ему нужно было одну палаточку, одну койку — кто-то жертвовал ему. Иногда он оставался с нами на несколько дней, иногда не мог: если он вез и родителей тоже, тогда поскорее уезжал, потому что родители должны были вернуться на работу. Он был исключительно добрым человеком. На свои деньги, а у него было их немного, он покупал нам булочки в таких магазинах, где продаются вчерашние непроданные булочки. И приносил в школу. Дети из американской школы шли прямо сразу в русскую, и вот он нас кормил этими булочками, которые казались лучше пирожного, потому что все были голодные и немножечко бедные, и тут вдруг такие сладкие булочки! Помню, один раз нужно было ответить выученный урок, и он ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

спрашивает мальчика, тот мнется, видно, не выучил. Отец Афанасий спрашивает: «Ну что ты можешь еще сказать?». Тот запутался, этого не знает, того не знает... Ему уже подсказывают, он плохо слышит ответы и неправильно говорит. Тогда отец Афанасий: «А ты “Отче наш” знаешь?» — «Да» — «Скажи “Отче наш”». Тот сказал молитву — «Садись, пятерка». Он такой был: если ты знаешь молитвы, это уже очень много. Отец Афанасий был и строгий, и в то же самое время старался не оттолкнуть детей — вот как с этой самой молитвой. Он смог вытащить из этого ученика что-то, что он считал достаточным. Это может быть не по существу, но тогда у ученика вместо такой скорби — вот ничего не знал, получил двойку — все-таки появилось чувство удовлетворения. Он всегда старался детей не унизить, не посадить в калошу, а чтобы на душе у них было приятно, чтобы ребенок не отказался от школы. Для него это было важно. Наказаний не было строгих. Но, с другой стороны, дисциплина была на высоте. Мы не имели права сказать учителю что-то грубое, не поздороваться, не встать, когда он входит в класс. У него был особенный талант собрать педагогов, и эти педагоги писали учебники. Отец Афанасий приехал со второй волной эмиграции, тогда действительно было

много талантливых профессоров. Он сумел найти, уговорить почти что за ничто преподавать и даже учебники составить. Отец Афанасий раздобыл ротатор и Евфалия Николаевна, — которая вела работу канцелярскую лет тридцать, наверное, — печатала ротаторным способом. Евфалия Николаевна перепечатывала все на пишущей машинке: это такой большой, бесконечный труд. Она печатала на голубой бумаге с дырочками, буквы выкалывались, и она клала на этот ротатор, и через дырочки проходили чернила. Получалось не очень хорошо, иногда выходило криво. Но это были наши учебники, мы ими еще и сейчас пользуемся. Вот, например, учебник, посвященный Пушкину, — старенькая книжечка, но она драгоценная, потому что напечатана на пишущей машинке. Я окончила в 1956 году, пробыла с ним шесть лет. Он любил всех детей. Почему он возил нас в скаутский лагерь, почему он возил нас в Йосемити на своем стареньком автобусе, зачем он рисковал? Просто чтобы дети были в русском обществе, дружили помимо школы. Он всех детей обхаживал и уговаривал, и родителей уговаривал, чтобы они приходили в школу. Отец Афанасий любил заходить к родителям пообедать вечерком и всегда говорил о том, как важно быть в Русской школе для того, чтобы остаться русским. В те годы школа была пять-четыре раза в неделю: понедельник, вторник, среда, четверг: те дети, что приходили в понедельник, приходили в среду, те, что приходили во вторник, приходили в четверг. Пятница была свободна. В субботу был длинный день. Учеников было много, помещений — мало. Отец Афанасий достал откуда-то одеяла и разделил ими большой зал на классы. Мы слышали все, что происходило в других классах. Наш класс было особенно большой — и мы получили

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 81

out, he would say, “Run down, get some water!” “Where do we run? We do not know where the river is!” “There is always a river at the bottom of a mountain!” We would climb down and get ten gallons. We needed to stop three or four times. When Father Afanasy came to the camp, he was very happy that there were students from Russian school. Vigil took place in the evenings, with mandatory confession; in the morning, there was a short Liturgy He could shorten it so that the kids didn’t have to stand. By Communion time, it would get pretty hot, but everyone received Holy Communion. We all felt a very great spiritual uplift. How beautiful the Liturgy is in the open air, among the trees! After Father Afanasy would bless this place and served Communion to everybody, everyone would happily go to breakfast. He was a simple man. He needed a tent, a cot—someone would give him one. Sometimes he stayed with us for a few days; sometimes he couldn’t. If he drove parents, then he would leave sooner because the parents had to go back to work. He was an exceptionally kind person. He used his own money, and he didn’t have that much of it, to buy us rolls at stores that sold yesterday’s unsold rolls, and brought them to school. Children from the American School would go straight to Russian school, and he fed us those rolls. They seemed tastier than cake, because we were all a little hungry and poor, and all of a sudden there were these sweet rolls! I remember one time we had to answer questions about a lesson we studied, and he asked a boy a question. The boy hesitated, as it was apparent he hadn’t studied. Father Afanasy said, “Well, what can you say?” The boy was confused, didn’t know this, didn’t know that... The other kids were already whispering him the answer, but he was having trouble hearing the answers and would answer incorrectly. Then Father Afanasy said, “Do you know the ‘Our Father’?” “Yes.” “Recite ‘Our Father.’” The boy recited it. “Sit down. You get an A.” He was like that. If you knew a prayer, that was more than enough. Father Afanasy was strict, but at the same time he didn’t want to alienate the children, like with the situation with the prayer. He could pull something out of that student that he considered sufficient. It might not have had anything to do with the topic, but instead of the student feeling shame that he knew nothing and got an F, he could feel like he accomplished something. He never humiliated the children, never put them on the spot, so that their hearts felt good and they wouldn’t drop out of school. That was very important for him. Punishments were never strict. On the other hand, there was a high standard of discipline. We had no right to say anything rude to the teachers, to not stand up and say hello to them when they entered the classroom.

He had a special gift for gathering teachers, and those teachers wrote textbooks. Father Afanasy arrived with the second wave of emigration, among which were many talented professors. He was able to find and persuade them to teach and even write textbooks for almost nothing in return. Father Afanasy found a stencil machine, and Evfaliya Nikolaevna, who did all of the clerical work for thirty years, printed everything using the stencil method. Evfaliya Nikolaevna retyped everything on a typewriter. That was a huge, never-ending undertaking. She typed on blue paper with holes, the letters would punch through, and she would put it on the rotator, and ink passed through the holes. It didn’t turn out very well and wouldn’t always be straight. But these were our textbooks, and we use them to this day, for example, a textbook devoted to Pushkin. It’s an old but priceless book because it was printed on a typewriter. I graduated in 1956 and was with him for six years. He loved all of the children. Why did he drive us to scout camp? Why did he drive us to Yosemite on his old bus? Why did he take the risk? Just so that the kids would be in Russian society, would be friends outside of school. He would woo all the children and persuade them and their parents to attend school. Fr. Afanasy loved to visit families for dinner in the evenings and talk to them about the importance of attending Russian school in order to stay Russian. In those years, the school met four or five times a week: Monday, Tuesday, Wednesday, and Thursday. The kids that came on Monday also came on Wednesday, while the ones that came on Tuesday also attended Thursday. Friday was free. Saturday was a long day. There were a lot of students and too little space. Father Afanasy got blankets from somewhere and divided the big hall into classrooms. We could hear everything that was going on in the other classes. Our class was especially big, and we met in the kitchen. We felt so important that we were given the kitchen with a door that could be closed. We sat at the table where they cooked the food for us. We had a big class: seven boys and seven girls. We were scolded often because we were so noisy and unruly. It even got to the point that the teachers asked to separate us with boys apart from the girls, since it was difficult to work with us. Before we were separated, we were in one of the rooms that had a small closet, like in older homes. There were about ten of us that day, and we all decided to climb into the closet and close it. When the bell rang, we all hid in the closet. We waited and saw the teacher walk in with a look of surprise on her face. Where are the children? There was no one there or in the hallways, either. She left to tell Evfaliya Nikolaevna and Father Afanasy: “The children are gone!” Meanwhile, we climbed out and sat down at our desks. When the teacher returned with VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

82 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

The 4th Graduating Class, 1956. Photo courtesy of Irina Meyer.

кухню, и были такие важные, что получили кухню с дверью и могли ее закрыть. Сидели за столом, где готовилась для нас еда. У нас был большой класс: семеро мальчиков и семь девочек. Нам доставалось, потому что мы были шумные дети и непокорные. Дошло даже до того, что учительницы попросили нас разделить: отдельно девочки и мальчики — так трудно было с нами работать. До того как нас разделили, мы были в одной такой комнатке, где был маленький стенной шкаф, как в старых домах. И мы решили, что залезем все в этот шкаф и закроем его. Как только звонок прозвенел — мы все в этот шкаф, а нас было человек десять в тот день. Ждем, смотрим, как учительница входит и у нее такое удивление на лице: где все дети? Никого нет — и в коридорах тоже. Потом она выходит и говорит Евфалии Николаевне и отцу Афанасию: «Детей нет!». А мы в это время вылезли и сели за свои парты. Она входит во второй раз с инспектором, а все сидят. И у нее было глупое положение. Нас всех тогда наказали. Заводилу мы не выдали. Но это был обман учителя, это страшно преследовалось. И тогда нас разделили. Мы просто были неуправляемые: четырнадцать человек в классе, и все подростки. Но отец Афанасий старался не выгонять из школы. Еще отец Афанасий всегда заботился, чтобы при школе была своя церковь. И вот в подвале на уровне гаража, он устроил школьную церковь. Все мамы, все сестричество собирали ему утварь церковную. Гимназия не называлась Кирилло-Мефодиевская. Это была просто церковная гимназия без названия при Радосте-Скорбященском соборе и гимназическая церковь была без названия. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

В школьной церквушечке мы заканчивали учебу — отец Афанасий всегда проводил молитву. Он держал открытое Евангелие, и мы должны были прочитать отрывок на этот день. И девочки тоже. Мы очень боялись: «Ну как мы можем читать, мы же не умеем и не знаем ничего». И потом он сжалился немного над нами: «Хорошо, буду говорить в начале учебного дня, где ты должна будешь прочитать». И тогда эти два часа мы зубрили, зубрили, зубрили — чтобы без запиночек читать. Он давал нам время подготовиться, очень заботился о том, чтобы дети участвовали в богослужении. В то время Михаил Сергеевич Константинов посоветовал, так как было много народу, устроить раннюю и позднюю литургии. Ранняя начиналась в семь тридцать, поздняя — в десять, а у отца Афанасия — в девять. Она называлась средняя. Он, конечно, быстренько служил, потому что он для детей все делал. Первый выпускной был нашего класса, в 1956 году. Устроил нам этот бал Коля Лукьянов — его брат Миша был в моем классе. Бал устроили в Казачьем доме. Все принесли угощение: кто печенье, кто какой-то сок — этого было достаточно. Музыка была просто граммофон и пластинки. А Казачий дом был тогда на Ashbury — это квартала два в сторону Twin Picks. Там казаки собирались и мы тоже, танцевали, уроки танцев брали. Нам предоставили небольшой зал, и вот эти пятиклассники устроили нам вечер. Это был маленький вечерок, было очень уютно. Ничего официального: никаких особых танцев, никаких белых платьев, просто вечерние платья. Это был без учителей и без родителей учениками созданный вечер. Приютяне тоже ходили в Гимназию. Они приходили к нам в Старый собор. Когда они приехали на пароходе в 1952 году, нам всем скомандовали, чтобы мы школой шли их встречать. Там было очень много народу. Отец Афанасий нас повел из школы, и мы поехали. Потом мы общались, они приехали к нам в школу, и их распределили по возрасту в разные классы. Все дружно жили… МИХАИЛ ЛУКЬЯНОВ Учащийся самого первого класса Гимназии Мой брат Николай, я и Ирина Конькова и еще одна девочка по имени Катя, были первыми учениками, которых отец Афанасий обучал в своей келье. Келья была наверху в Старом соборе, напротив комнаты архиепископа Тихона. Выше жил отец Михаил Польский. Внизу была еще одна комната, и там жил отец Василий Шапошников. Владыка Тихон благословил отца Афанасия заняться школой. Мы с братом начали самые первые и окончили все семь классов Гимназии. Мы прие-

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 83

the inspector, everyone was sitting down. She was in an awkward situation. We were all punished after that. We didn’t give up the ringleader. Pranking a teacher was severely frowned upon. After that, we were separated. We were completely uncontrollable—fourteen people in the class, and all of them teenagers. But Father Afanasy didn’t want to expel anybody from school. Another thing Father Afanasy was always concerned about was the school having its own church. And so he built a school church in the basement, on the same level as the garage. All the moms, the entire sisterhood, collected church wares for him. The Russian school was not called Cyril and Methodius. It was just a church school without a name at the Holy Virgin Cathedral, and the school church didn’t have a name either. We would always finish our studies in the little school church with Father Afanasy leading the prayer. He would hold the Gospel open, and we had to read the passage for the day. The girls had to do it too. We were very afraid. “But how can we read it? We don’t know how to and don’t know anything.” He took pity on us and said, “Alright, I will tell you at the beginning of the school day what you’ll have to read.” In those two hours, we crammed, crammed, crammed so that we could read it without any mistakes. He gave us time to prepare and was really concerned about children participating in the services. Around that time, Mikhail Sergeevich Konstantinov suggested organizing an early and late Liturgy, since there were so many people. Early Liturgy started at seven-thirty, and the later one at ten. Father Afanasy’s started at nine. It was called the middle Liturgy. He would serve it quickly, of course, because he did everything for the children. Our class was the first to graduate, in 1956. Kolya Loukianoff organized the ball. His brother, Misha, was in my class. The ball took place in the Cossack house. Everybody brought treats—someone brought cookies, someone else juice. That was enough. Music was played on a gramophone with records. The Cossack house at the time was on Ashbury, about two blocks in the direction of Twin Peaks. Cossacks met there, and so did we. We danced there and took dancing lessons. We were given the small hall, and the fifth graders put on a party. It was a small, cozy party. Nothing fancy: no special dances, no white dresses, only simple evening dresses. It was an event put on by the students without teachers and parents. Orphans from St. Tikhon’s Orphanage also went to Russian school. They came to the Old Cathedral. When they arrived on the ships in 1952, Father Afanasy took us all out of school, and we went to greet them. There were a lot of people there. Soon we got to know each other as they came to our school and were divided by age into different classes. We all lived in peace….

The 5th Graduating class, 1957. Photo courtesy of Irina Meyer.

MIKHAIL LOUKIANOFF Student of the very first class at the Russian school My brother Nikolai, Irina Konkova, another girl named Katya, and I were the first students Father Afanasy taught in his cell. His cell was upstairs in the Old Cathedral, across from Archbishop Tikhon’s room. Father Michael Polsky lived above them. Below them was another room, where Father Vasiliy Shaposhnikov lived. Bishop Tikhon blessed Father Afanasy to create a school. My brother and I were the very first to start and finish all seven classes at the Russian school. We had moved from Shanghai. Father Afanasy taught at a girls’ school in Shanghai. Later, he baptized most of the children who arrived in San Francisco. At the end of 1946, they played strong communist propaganda on the radio in Shanghai. Some were forced against their will back to the homeland; others were lured back, so you couldn’t talk about your plans if you did not want to go home. Father Afanasy knew this. We went to his church, we lived nearby, and he would visit us. Then suddenly one day, he said, “Goodbye,” and that same day he got on a ship. He didn’t tell anyone he was leaving Shanghai: One couldn’t do that. He was a former officer; he would have been seized and sent to Siberia. That happened often. I think that was the first boat out of Shanghai. We left on the second one. My father worked as a pharmacist. He could feel the politics changing and that we needed to get out of Shanghai as soon as possible. We left Shanghai on the feast day of St. Seraphim of Sarov. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

84 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Fr. Afanasy with Mikhail and Nicholas Loukianoff. From the Diocesan Archives.

хали из Шанхая. Отец Афанасий в Шанхае преподавал в Женской гимназии. Он крестил большинство детей из тех, кто приехал потом сюда. В конце 1946 года по радио вели сильную коммунистическую пропаганду; некоторых чуть ли не насильно заставляли на родину возвращаться, а других заманивали, поэтому нельзя было говорить о своих планах, если вы не хотели на родину ехать, и отец Афанасий об этом знал. Мы ходили к нему в церковь, жили рядом, он навещал нас и вдруг, в один прекрасный день, он говорит: «До свидания» — и в тот же самый день отправляется на корабль. Он никому не говорил, что оставляет Шанхай — нельзя было. Он был бывший офицер, его бы схватили и — в Сибирь. Это случалось. Это, по-моему, был первый пароход из Шанхая. Мы поехали на втором. Мой отец работал фармацевтом, он почувствовал, как политика меняется и что надо быстро выбираться из Шанхая. Мы выехали из Шанхая в день памяти св. Серафима Саровского. Отец Афанасий говорил многим приехавшим в январе — феврале, что надо открывать русскую школу, и, по-видимому, получил ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

достаточно положительных отзывов — и открыл школу в своей комнате5. Там он месяца два или три преподавал: сначала нас было четверо, потом шестеро, потом девять человек... Как занимались: отец Афанасий преподавал все. Сначала было два предмета: Закон Божий и русский. Он давал всем тетрадь и говорил: «Записывайте!». Сначала не умели, а потом научились. Мне было тогда девять лет. В Шанхае я учился во французской школе, там мы учили французский и русский разговорный. Буквы мы знали, но писать не умели. Учебников тогда не было. Он умел рассказать и рассказывал про Иисуса Христа. Он любил, когда умели пересказать то, что он рассказывал, и конфетками баловал. Это очень помогало. Оценки не ставил — конфетки давал, чтобы заинтересовать. Когда стали появляться новые ученики, их начали сажать в кухню сестричества, и там тоже был устроен класс. Довольно быстро стала собираться молодежь, и понадобились помещения. Учителям было трудно. И тогда в Старом соборе стали делать классы: один класс на одном клиросе, другой класс на другом, а третий класс у входа, в притворе, под хорами. Там эти уроки и проходили почти семь лет. Школа было платная, но очень дешевая, несколько долларов в месяц, потом повысили до десяти долларов — тоже немного. Когда школа стала расти, отец Афанасий уже конфетки не давал. Он покупал в каком-то католическом магазине такие тоненькие Евангелия на английском языке, не больше чем три дюйма. Если ученик хорошо ответил, то получал одно Евангелие, например, от Матфея. Это продолжалось несколько лет. Когда больше народу стало приезжать из Европы, надо было как-то привлечь детей в Русскую

Nicholas Loukianoff. Photo courtesy of the Loukianoff Family.

школу. Отец Афанасий купил длинное такси и сам забира л учеников из дома. Он запоминал, где кто живет, подъезжал к дому и гудел. Обыкновенно в это такси можно было посадить девять человек, а он ухитрялся по шестнадцать человек туда затолкать и всех вез: на заднем сиденье на коленях сидели друг у друга. Потом отец Афанасий купил автобус. Мы были в шестом или седьмом классе, когда автобус появился. Говорят, что он ездил на красный свет, — я никогда такого не слышал. Если только случайно. У него же никогда не было аварий, это поразительно! К сожалению, никто не предлагал ему помочь развозить детей, чтобы он мог в школе оставаться. Дети маленькие ему мешали — щекотали друг друга. И когда кто-то начинает шалить, он повернется и даст по лбу, чтобы затих. Отец Афанасий интересно умел рассказать, но просто. Он рассказывает и смотрит на вас, слушаете вы или нет. Он мог безо всяких сложных слов показать, что он большая умница, а детям нужна простота, чтобы понять рассказ. Отец Афанасий был военный, но с чувством юмора, мог и посмеяться.

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 85

Father Afanasy told many of the people who arrived in January and February that a Russian school needed to be opened. Apparently, he must have gotten enough positive responses, and he began teaching in his room.5 He taught there for about two or three months. First there were four of us, then six, then nine people…. This is how we studied: Father Afanasy taught everything. At first there were two subjects: the Law of God and Russian. He gave us all notebooks and said, “Write!” At first we could not, and then we learned. I was nine years old at the time. In Shanghai I went to a French school, where we learned spoken French and Russian. We knew the letters but didn’t know how to write. There were no textbooks then. He was good at telling us about Jesus Christ. He loved it when we were able to retell what he told us and spoiled us with candy. That really helped. Instead of grading us, he would give us candy to keep us interested. When new students started arriving, they began seating them in the sisterhood’s kitchen, and another classroom was set up there. The youth started gathering quite quickly and regularly, and they needed more room. It was difficult for the teachers. They organized classes in the Old Cathedral: one class in one choir place, another class in another, a third class near the entrance, in the vestibule, under the gallery. Lessons were held there for nearly seven years. School had to be paid for, but it was very inexpensive: just a few dollars a month. Then it was increased to ten dollars, still not a lot. When the school started to grow, Father Afanasy stopped giving out candy. He bought Gospels in English at a Catholic store that were no bigger than three inches tall. If a student answered well, Father would give them a Gospel from, for example, St. Matthew. This went on for several years. When more people started coming from Europe, children needed to be somehow attracted to attending Russian school. Father Afanasy bought a long taxi and picked up students from home himself. He remembered where everybody lived and would drive up to their house and honk. Usually this taxi could fit nine people, but he would manage to shoehorn sixteen people in and drive them. People sat on each other’s knees on the backseat. Later on, Father Afanasy bought a bus. We were in sixth or seventh grade when the bus showed up. It is said that he would run red lights; I never heard of such a thing. It could have been accidentally. He never had any accidents, which was amazing! Unfortunately, no one offered to help him drive the children so that he could stay at the school. Young children disrupted him because they would tickle each other. When someone started to misbehave, he would turn around and whack them on the forehead to silence them.

Reunion, 1998. Photo courtesy of Irina Meyer.

Father Afanasy could talk about something interesting, but keep it simple. He would be talking while looking at you to see if you were listening or not. He didn’t have to use any long words to show that he was a clever man. Children need it nice and simple to understand a story. Father Afanasy was a military man but had a good sense of humor, and at times could laugh. I served with him for many years and knew him as a priest. He would shorten the service for the students, for example, the Liturgy of the Catechumens. He would say, “Everyone sing!” and conducted. The melodies were all very simple. He knew that the children wouldn’t stand for long, that they had to be lured into singing. People would sing along, as there was no choir. Then, when we were in fourth or fifth grade, Mikhail Sergeyevich Konstantinov began teaching choir. Students did not take singing seriously, which annoyed him very much. Mikhail Sergeyevich was a great man, he wrote music, and here he has to teach children! Many people compare Father Afanasy with Vladyka John. They say they were one spirit. But they behaved differently around children. Vladyka would stroke them on the head, especially the little ones. He would ask: “What is your name? Do you go to church? What prayer do you know?” Father Afanasy had a different approach: “Sit down! Be quiet! Listen up! What do you remember from the last lesson?” “I don’t remember anything…” “What did I say about the Ten Commandments?” “What commandments?” “The Ten!” And the other children would start laughing because that child didn’t know the Commandments.… They would bring slingshots to class. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

86 ЛЮДИ БОЖИИ

«ПОМИНАЙТЕ, ДЕТИ, ОТЦА АФАНАСИЯ»

Я прислуживал ему много лет и видел его как священника. Он службу для школьников сокращал, например литургию оглашенных. Говорил: «Все пойте!» — и сам дирижировал. Мелодии — самые простые. Он знал, что дети долго стоять не будут, их надо привлечь, чтобы они пели, и люди подпевали, не было никакого хора. Потом, когда мы были в четвертом или пятом классе, начал преподавать пение Михаил Сергеевич Константинов. Ученики всерьез пение не воспринимали, и он очень раздражался. Михаил Сергеевич был великий человек, он музыку писал, а тут ему дают детей учить! Многие сравнивают отца Афанасия и владыку Иоанна. Говорят, они были одного духа. Но с детьми вели себя по-разному. Владыка мог погладить по головке, особенно малышей. Спрашивал: «Как тебя зовут? А ты в церковь ходишь? А какую молитву знаешь?». А у отца Афанасия был другой подход: «Садись! Молчите! Слушайте! Что ты помнишь с прошлого урока?» — «Ничего не помню…» — «Что я говорил про десять заповедей?» — «Каких заповедей?» — «Десять!». А другие дети начинают хохотать — не знает заповедей... В классы приносили рогатки. Как учителя могли с этим бороться — это же с ума сведет! У нас такая была Ольга Владимировна Манакина. Она закончила Сорбонну и преподавала у нас русский язык и грамматику. И ее до слез доводили ученики, и если уж совсем доводили, то она посылала их в канцелярию. Директором был Александров. Он был офицером, участником Русско-японской войны, человек выдержанный. Он старался поговорить, но до шалунов не доходит. И это была большая боль для преподавателей. И как повлиять на мальчиков, которые не хотят подчиниться? Отец Афанасий прошел ад, чтобы этих детей поставить на ноги. Но он тем не менее это дело не бросал. Бедный отец Афанасий! Ему надо дать много чести, что он выдержал это хулиганство. В 1952–53 году отец Афанасий приобрел проектор, на котором можно было показывать картинки. Он от себя купил проектор, сам делал снимки. Ставил его в притворе Старого собора. На одной стороне притвора у него был большой экран, а проектор — на другой стороне. И вот он вырезал картинки из религиозных книг и переносил на экран. Так учил почти два года, пока проектор не сломался. Это было его достижение — дети лучше запоминали. У него был педагогический талант. НИКОЛАЙ ЛУКЬЯНОВ Один из первых учеников отца Афанасия Я помню отца Афанасия приблизительно с 1947 года, когда троих маленьких детей послали к нему, чтобы изучать Закон Божий и русский язык. Теми тремя были Ирина Конькова, мой старший брат Михаил и я. Мне было семь лет, Михаилу и Ире — восемь. Мы встречались в его келье в Старом соборе несколько ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

раз в неделю. Это было начало Свято-Кирило-Мефодиевской Гимназии, которую тогда все знали как церковную школу при Радосте-Скорбященском кафедральном соборе. Отец Афанасий всегда был заботлив и щедр по отношению к детям. Он покупал нам игрушечки, булочки. Он привозил детей в школу сначала на своей машине, а потом на автобусе, а после школы развозил всех по домам по всему Сан-Франциско и даже по полуострову и графству Марин. Мне особенно запомнилось, что он командовал, как армейский сержант: «На молитву становись!» и «По классам разойтись!». Он делал это с любовью. Дети льнули к нему. Он находил невероятно одаренных, образованных, талантливых и опытных людей в качестве педагогов. Отец Афанасий имел способность привлекать самых лучших эмигрантов из среды старой эмиграции, из тех, кто хотел приложить усилия для того, чтобы дать образование молодым людям в новой для них стране. Только позже, когда у меня появились собственные дети, я понял и оценил людей, бывших моими учителями. Отец Афанасий отдавал всего себя детям и школе. Он был настоящим монахом и жил очень скромно. Я думаю, что те, кто посещал школу в его время, получили наибольшую пользу из-за того, что имели любящего и заботливого директора, привившего нам любовь к России и православию. Я благодарен ему навеки и храню самые светлые воспоминания об этом особом человеке. Учитель — это не профессия, это, как и священство, призвание. Учитель схож со священником: и тот и другой имеет дело с душой человеческой, с незащищенной и ранимой душой ребенка: одно неосторожное движение, неискренность, грубое слово — и жизненная травма готова! Но и слово, сказанное в сердцах, и даже подзатыльник не останутся обидой на всю жизнь, если за ними стоит любовь. Любовь, которая никогда не престает. Блажен тот, кто получил от Господа дар любви. Любить своих детей легко, а чужих, как своих, — это особый талант, да притом еще любить так, что уже у совсем пожилых людей светлеет лицо при воспоминании об Учителе. 1. Надпись на надгробной плите архимандрита Афанасия (Стукова). 2. Читайте биографию отца Афанасия в «Весне духовной», Vol. 4, № 1, 2015. 3. Дроздовцы — воинские части Добровольческой армии во время Гражданской войны в России 1917–1923 гг. 4. В июне 2015 года силами Родительского комитета Гимназии могила отца Афанасия на Сербском кладбище, Колма, Калифорния, была приведена в порядок. 5. Школа существовала с 1927 года, но занятия велись нерегулярно до приезда отца Афанасия в 1947 году, поэтому считается, что он ее возродил.

“REMEMBER, O CHILDREN, FATHER AFANASY” GOD'S PEOPLE 87

I have no idea how teachers dealt with that: it was enough to drive anybody crazy! We had an Olga Vladimirovna Manakina. She graduated from Sorbonne and taught Russian language and grammar. Students would make her cry, and if they absolutely drove her to despair, she would send them to the office. The director was Aleksandrov. He was a former officer, a veteran of the Russo–Japanese War, a self-restrained man. He tried talking to them, but nothing got through to the imps. And that was a great frustration for the teachers. How does one influence boys who don’t want to obey? Father Afanasy went through hell setting those children straight, but he never gave up. Poor Father Afanasy! He deserves a lot of credit for surviving such hooliganism. In 1952–53, Father Afanasy bought a projector, which could be used to show pictures. He bought the projector himself and took pictures. He would set it up in the vestibule of the Old Cathedral. On one side he had a large screen, and on the other side, the projector. He would cut out pictures from religious books and show them on the screen. He taught like this for almost two years until the projector broke. This was his achievement. Children had an easier time remembering. He had a pedagogical talent. NIKOLAS LOUKIANOFF One of Father Afanasy’s first students I remember Father Afanasy from about 1947, when three little kids were sent to him to learn the Law of God and Russian. Those three were Irina Konkova, my older brother Mikhail, and I. I was seven years old, Mikhail and Ira were eight. We would meet in his cell in the Old Cathedral several times a week. This was the beginning of the Saints Cyril and Methodius school, which at the time was only known as a church school at the “Joy of All Who Sorrow” Cathedral. Father Afanasy was always considerate and generous with children. He bought us little toys and rolls. He first drove the children to school in his car, and then on a bus. After school, he would drive them all back home all around San Francisco, and even to the Peninsula and Marin County. I especially remember how he commanded like an army sergeant: “Stand for prayer!” and “Disperse to your classes!” He did it with love. Children couldn’t stay away from him. He found incredibly gifted, educated, talented, and experienced teachers. Father Afanasy had the ability to attract the best immigrants from among the old emigration, out of those who really wanted to make an effort in educating young people in a new country. Only later, when I had my own children, did I understand and appreciate the people who were my teachers. Father Afanasy gave his entire self to children and the school. He was a real monk and lived very modestly. I think that those who attended school during his time received the greatest benefit from having such a loving

and caring director who instilled a love for Russia and Orthodoxy. I am forever grateful to him and hold the brightest memories of this special man. Teaching is not a profession. Much like the priesthood, it is a calling. Teachers and priests are similar, in that they both deal with the human soul, with the unprotected and vulnerable soul of a child. One wrong move, an insincere, rude word, and you’re guaranteed lifelong trauma! But a word spoken in anger, even a slap, will not offend for life if love stands behind it—never-ceasing love. Blessed are those who have received the gift of love from the Lord. Loving your own children is easy, but loving others like your own—that is a special talent, and moreover, such strong love that it lights up the faces of the elderly when they remember their teacher. Translated by Alexander Dale 1. Inscription on Archimandrite Afanasy’s grave. 2. Read more about Father Afanasy’s biography in Spiritual Spring, Vol. 4, Issue 1, 2015. 3. Drozdovtsiy—military units of the volunteer army during the Russian Civil War, 1917–1923. 4. Fr. Afanasy's gravesite was cleaned up and brought to order by the Gymnazia's Parent's Committee in June of 2015. 5. The school existed since 1927, but there were no regular lessons before Father Afanasy’s arrival 1947. It is widely accepted that he breathed new life into the school.

Father Afanasy’s gravesite, Serbian Cemetery, Colma, CA. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ПРАВОСЛАВНА Я СЕМЬЯ

88 ПРАВОСЛАВНА Я СЕМЬЯ

ЧЕТЫРЕ ПОКОЛЕНИЯ ПРИ К АФЕДРА ЛЬНОМ СОБОРЕ

ЧЕТЫРЕ ПОКОЛЕНИЯ ПРИ КАФЕДРА ЛЬНОМ СОБОРЕ Воспоминания семьи Лукьяновых о Старом и Новом соборах Николай Лукьянов, Аламо, Калифорния

аша семья приехала в Сан-Франциско в январе 1947 года прямо из Шанхая. Наши отец Андрей Павлович и мать Елена Николаевна родились в России. После революции они, как и многие другие русские беженцы белой эмиграции, оказались в Китае. Михаил и я родились в Шанхае, а наши младшие братья-близнецы Сергей и Павел (будущий епископ Петр) родились в Сан-Франциско в 1948 году. Наши родители были типичными представителями того поколения русских: религиозные, честные, трудолюбивые, преданные семье и верные помощники друзьям. Сразу после приезда они сделались активными членами церковной общины при Старом соборе на Фултон-стрит. Отец стал помогать за свечным ящиком, а вскоре вошел в приходской совет. Мы с Михаилом начали алтарничать на службах архиепископа Тихона (Троицкого). В 1947 году приехал отец Афанасий (Стуков) и открыл церковную школу в своей комнате при Старом соборе. Эта школа превратилась в нынешнюю Свято-Кирилло-Мефодиевскую Русскую Церковную Гимназию. Первыми тремя учениками были Ира Конькова, Михаил и я. Епископ Петр пишет: «Когда организовали Русскую школу, это была обычная воскресная школа. По мере того как она росла, а программа все расширялась, архиепископ Тихон ходатайствовал перед собором епископов о присвоении ей статуса гимназии и названия церковно-приходской школы при Соборе Пресвятой Богородицы. Позже архиепископ Тихон благословил отца Афанасия открыть храм в цокольном этаже новоприобретенного здания по соседству со Старым собором, туда потом переехала школа, которой дали новое название — в честь свв. Кирилла и Мефодия. Официально школу переименовал владыка Иоанн [(Максимович)]. Архиепископ Тихон назначил нашего отца, как члена приходского совета, старостой школьной церкви. Отец служил на этом посту до самого переезда школы в Новый собор. Доктор Василий Мандрусов пожертвовал деньги, закупили необходимые материалы, и цокольный этаж превратился в простую, но очень уютную церковь. В ней все было уменьшенное, можно сказать, “детского размера”. Наш отец соорудил множество миниатюрных аналоев, подсвечников и т. д. А наша мать посвятила себя трудам в Приюте св. Тихона Задонского. Когда начали служить в Новом соборе, то сначала каждое воскресенье там совершалось ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

три службы: ранняя, “школьная” и поздняя. Такой порядок, правда, долго не продержался. “Школьную” литургию служить перестали, но школьный хор стал петь на ранней литургии». У меня сохранились самые теплые воспоминания о школьных днях, когда мы прямо из школьного окна перелезали на ветви высокого дерева на заднем дворе. Так делали и девочки, особенно Таня Константинова (Павлова) и Светлана Домбровская (Уртьева). Мы все никогда не забудем, как отец Афанасий развозил детей по домам, сначала на старом такси Де Сото, а потом на желтом автобусе. Его манера вождения и эти поездки — такое забыть невозможно, ведь это просто чудо, что мы все остались живы. Сергей вспоминает: «Мне казалось, что Собор на Фултон-стрит был центром притяжения русской православной жизни. Почти все, что происходило в нашей жизни, было связано с Собором. Благодаря большому количеству духовенства, церковные праздники были очень радостными. Накануне праздника, в субботу вечером, и в воскресенье утром верующие до отказа заполняли храм и всегда получали и наставление, и духовное водительство от своих любимых священников. Прихожан всегда поздравляли с именинами, а они, в свою очередь, никогда не забывали помочь, когда отмечались именины священника или был престольный праздник в соседнем приходе. Наверное, все русские дети в Сан-Франциско ходили в Русскую школу при Соборе. Собор влиял на все, что происходило в нашей жизни. Будь то кампания по сбору средств для Русского центра или именины у друга семьи, — там всегда присутствовал кто-то из сан-францисского духовенства. Конечно, в те времена почти все русские иммигранты жили в Сан-Франциско, и русская община была в целом более сплоченной». Добав л яе т Михаи л: «Когда мы перееха ли в Сан-Франциско, мы снова стали алтарничать. Позже, в течение десяти лет мы служили иподиаконами, преимущественно у архиепископа Тихона, но еще и у архиепископа Иоанна и некоторых других епископов и митрополитов». Жизнь шла, и мы росли в Старом соборе. Михаил окончил Церковную школу в 1956 году. Мой класс организовал и провел первый школьный Белый бал для выпускного класса моего брата. Все было сделано самими учениками и только для учеников. Мы не

FOUR GENER ATIONS AT THE CATHEDR AL THE ORTHODOX FAMILY 89

THE ORTHODOX FAMILY

FOUR GENERATIONS AT THE CATHEDRAL Reminiscences of the Loukianoff Family about the Old and New Cathedrals Nicholas A. Loukianoff, Alamo, California

The Loukianoff family at St. Tikhon of Zadonsk church with St. John of Shanghai and San Francisco. Photo courtesy of Nicholas Loukianoff.

ur family arrived in San Francisco in January 1947, direct from Shanghai. Our father, Andrei Pavlovich, and mother, Elena Nikolaevna, were born in Russia. After the Revolution, they found themselves, along with many other White Russian refugees, in China. Michael and I were born in Shanghai, and our twin brothers Serge and Paul (the future Bishop Peter) were born in San Francisco in 1948. Our parents were typical of that generation of Russians: religious, honorable, hardworking, dedicated to family, and loyal and helpful to friends. Immediately after their arrival, they became active in the church community at the Old Cathedral on Fulton Street. Our father began by helping out at the candle desk and soon became a member of the Parish Council. Michael and I started serving as prisluzhniki (altar boys) for Archbishop Tikhon (Troitsky). In 1947, Father Afanasy Stukov arrived and started a church school in his room at the Old Cathedral, which was to become the Sts. Cyril and Methodius High School of today. The first three students were Ira Konkova, Michael, and myself.

Bishop Peter writes: “When the Russian School was organized, it was just a regular ‘Sunday School.’ As it grew and its program expanded, Archbishop Tikhon petitioned the Synod of Bishops to recognize it as a ‘gymnasium,’ and the English name used was Holy Virgin Community High School. Later Archbishop Tikhon blessed Fr. Afanasy to start a church in the basement of the acquired building next door to the Old Cathedral which then housed the school and to name it in honor of Sts. Cyril and Methodius. It was Vladyka John who officially renamed the school after Sts. Cyril and Methodius. Our father, as member of the Cathedral’s Parish Council, was delegated by Archbishop Tikhon to be the warden or ‘Starosta’ of the school church. Father stayed at this post until the school moved to the New Cathedral. Dr. Vyacheslav Mandrusoff donated money, needed materials were bought, and the basement was transformed into a simple but very cozy church. Everything was miniature or “child sized.” Our father built a lot of those ‘miniature’ analoys, candle stands (podsvetchniki), etc. Our mother devoted her time to St. Tikhon’s Orphanage. When services started in the New Cathedral, originally there were three Divine Liturgies every Sunday: the ‘Early,’ the ‘School’s,’ and the ‘Later.’ This, however, did not last long. The ‘School Liturgy’ stopped, but the school choir started singing the ‘Early’ Liturgy.” I have the fondest of memories of those school days, when we would climb out windows onto the branches of the large tree in the back yard; girls also did that, specifically Tanya Konstantinova (Pavlova) and Svetlana Dombrovskaya (Urtiev). None of us can forget Fr. Afanasy driving first the old DeSoto car, taking us kids home, or later the yellow bus. His driving and those rides were unforgettable—that we are alive today is a miracle. Serge recollects: “The Cathedral on Fulton Street seemed to me to be a magnet for Russian Orthodox life. Not much happened if it didn’t involve the Cathedral. An abundance of clergymen ensured joyous and festive church feast days. Attendance at the Cathedral on the eve of feast days, Saturday evenings, and Sunday mornings was always to the max, and spiritual guidance was ever present through the beloved clergy. Parishioners were not forgotten on their respective name’s days, and in turn, most of the Cathedral’s parishioners did not forget to help celebrate the feast day of a clergyman or a neighboring parish. It seemed like all the Russian kids in San Francisco went to Russian School VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

90 ПРАВОСЛАВНА Я СЕМЬЯ

ЧЕТЫРЕ ПОКОЛЕНИЯ ПРИ К АФЕДРА ЛЬНОМ СОБОРЕ

St. John and Loukianoff family. Photo courtesy of Nicholas Loukianoff. приглашали ни родителей, ни учителей, ни друзей. В то время у нас в школе были президент, казначей и секретарь. Первым казначеем был Александр Храпов (Бьюик). Чтобы оплатить первый Белый бал, мы собирали по двадцать пять центов в месяц со всех учеников пятого и шестого классов. Те, кто отказывался платить, имел дело с Шуркой, как его называли. Насколько я помню, бюджет этого Белого бала составлял пятьдесят долларов, и девочки из обоих классов (конечно, с помощью матерей) приготовили все угощение и украшения. Музыку играли на проигрывателе, который крутил пластинки на сорока пяти оборотах в минуту. Мой брат Михаил со своей первой женой Джулией и мы с Валентиной (Валей) венчались в Старом соборе. А наши братья Сергей и Павел при Старом соборе окончили Русскую школу в 1965 году. Приход все увеличивался, и стало понятно, что нужно строить новый большой собор. Наши родители и многие другие начали собирать деньги и каждый месяц вносили кто сколько мог. Были образованы комитеты по финансированию, сбору, проектированию, строительству и другим задачам. Жизнь в приходе кипела. Я помню, что выбрали и обсуждали два места: на улице Бразерхуд (Brotherhood Way) и на бульваре Гири. Насколько я помню по разговорам, большинство проголосовало за Гири из-за транспортной доступности в противоположность более удаленному месту на улице Бразерхуд. Чертежи Нового собора готовил русский архитектор Олег Иваницкий, а главным подрядчиком выбрали Ивана Гояка [(компанию Goyak) — Ред.]. Строительство началось при архиепископе Тихоне. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Весной 1962 года он покинул Сан-Франциско, а на его место временно назначили епископа Нектария (Концевича). Новым управляющим епископом ЗападноАмериканской епархии был назначен архиепископ Лос-Анджелесский Антоний (Синкевич). К тому времени у Собора уже возвели два нижних бетонных уровня, сделали арматурный каркас для основного уровня и возвели подпорки для крыши и куполов. Вскоре после прибытия нового архиепископа среди прихожан произошел раскол и разгорелась настоящая вражда. Строительство остановилось почти на два года, пока люди конфликтовали и судились друг с другом. В конце концов архиепископа Антония освободили от его обязанностей и назначили вместо него архиепископа Иоанна (Максимовича). Архиепископу Иоанну удалось ситуацию более или менее сгладить, и через какое-то время строительство возобновилось. К тому времени я окончил инженерную школу, и Владыка включил меня в комитет по строительству. Я живо вспоминаю тот день, когда на пяти куполах были установлены пять позолоченных крестов. В то воскресенье шел дождь; крестный ход начался от Приюта св. Тихона Задонского на углу 15 авеню и улицы Бальбоа. Сотни людей приняли участие в шествии до Собора. Верующие во главе с владыкой Иоанном двигались вперед, дождь вскоре прекратился, и солнце осветило всю процессию. Когда же дошли до Собора, то небо опять потемнело, и казалось, вот-вот пойдет дождь, но на том месте, где пока еще на земле перед Собором находились пять крестов и владыка благословлял их, солнце еще светило, и его лучи падали прямо на них — это было трогательное зрелище. События того дня освещали один или два журналиста. Помню, один из них спросил меня, нет ли в толпе каких-нибудь заметных или интересных людей. Я огляделся и увидел своего друга Германа фон Реннеркампфа, стоявшего на другой стороне бульвара Гири со своей бабушкой, дочерью Петра Столыпина. Я указал на них журналисту и коротко рассказал, что ее отец был премьер-министром России и последним великим реформатором. Но было очевидно, что журналист ничего не знал о русской истории, поэтому мой рассказ не произвел на него никакого впечатления. Он медленно отошел, вероятно, в поисках какой-нибудь рок-звезды. Когда прибыл владыка Иоанн, наш младший брат Павел был еще школьником, но начал во многом помогать Владыке, например, он взял на себя обязанности его секретаря и прислужника в келье. Каждый день и почти каждый вечер он помогал Владыке и очень привязался к нему. Наш отец по-прежнему много трудился в Новом соборе, а мать часто принимала у нас дома епископов и других гостей, приезжавших в Собор, потому что мы жили на углу 28 авеню и улицы Бальбоа, всего в трех кварталах от него.

FOUR GENER ATIONS AT THE CATHEDR AL THE ORTHODOX FAMILY 91

at the Cathedral. Not much happened in our lives that was not influenced by the Cathedral. Whether a fundraising event at the Russian Center or a name’s day celebration at a friend’s house, the clergy of San Francisco were there. Of course, back then, almost all of the Russian immigrants lived in San Francisco, and the Russian community, as a whole, was more tight-knit.” Michael adds: “When we arrived in San Francisco, we again started to serve as altar boys. Later we served as subdeacons, for over ten years, mostly for Archbishop Tikhon, but also for Archbishop John (Maximovich) and certain other bishops and metropolitans.” Life continued as we grew up in the Old Cathedral. Michael graduated from the Church School in 1956. My class, we the students of the fifth and sixth grades, organized and held the first school “White Ball” for my brother’s graduating class. It was done by and for only us students. Parents, teachers, and friends were not invited. At that time, we had a Student Body President, Treasurer, and Secretary. The first Student Treasurer was Alexander Hrapoff (Buick). To finance this first White Ball, we levied 25 cent per month dues on the students of the fifth and sixth grades. Those who didn’t pay had to deal with “Shurka,” as he was known. As I recall, the budget for that first White Ball was $50, and the girls of the two classes (with their mothers’ help of course) prepared all the food and decorations. Music was played on the 45 record player. My brother Michael and his first wife Julie, and Valentina (Valya) and I were married in the Old Cathedral. Our brothers Serge and Paul graduated from Russian School at the Old Cathedral in 1965. As the parish grew, it became clear that a new, larger Cathedral should be built. Our parents, along with many others, started collecting money and pledging what they could every month. Committees were set up for funding, collections, design, construction, and other tasks. Life in the parish was brimming with activity. I remember that two sites were selected and discussed: one on Brotherhood Way and the other on Geary Boulevard. At that time, most people didn’t have cars but took Muni. As I recall the discussions, most voted for the Geary site because of the access by public transportation versus the more remote Brotherhood Way site. The New Cathedral plans were prepared by a Russian architect named Oleg N. Ivanitsky, and the General Contractor selected was Ivan Goyak. Construction began with Archbishop Tikhon. In the Spring of 1962, Archbishop Tikhon left San Francisco and was replaced on an interim basis by Bishop Nektary (Kontsevich). A new ruling Bishop heading the Western American Diocese was appointed: Archbishop Anthony (Sinkevich) of Los Angeles. By that time, the Cathedral’s two lower concrete levels, the steel frame superstructure for the main level, and support for the roof and cupolas were in place. Soon after his arrival, a major split among the parishioners occurred and rancor ensued. Construction was halted for about two years as people were busy tearing into one

another and lawsuits were filed. Finally, Archbishop Anthony was relieved of his duties and replaced by Archbishop John. Archbishop John was able to sufficiently settle the situation, and after a while, construction resumed. By that time I had graduated from engineering school, and Vladyka put me on the Construction Committee. I remember vividly the day when the five gold-leafed crosses were lifted into place atop the five cupolas. It was a rainy Sunday, and the Procession of the Cross started at the St. Tikhon’s Orphanage on 15th Avenue and Balboa Street. Many hundreds of people took part in the procession from there to the Cathedral. As the crowd moved forward, the rain stopped and the sun shined brightly as Vladyka John led the way. Upon reaching the New Cathedral, the skies all around became dark and menacing; however, where the five crosses were still on the ground in front of the Cathedral and Vladyka blessing them, the sun shined brightly on him and the crosses—a moving sight. There were one or two newspaper reporters covering this event. I remember one of them asking me if there were any notable or interesting people in the crowd. I looked around and saw my friend Herman von Rennenkampf standing on the other side of Geary Boulevard with his grandmother, the daughter of Peter Stolypin. I pointed them out to the reporter and briefly told him who her father was: the Prime Minister of Russia and the last great reformer. The reporter obviously knew nothing about Russian history and was not impressed. He just slowly walked away, probably looking for some rock star. Our youngest brother Paul was still in high school when Vladyka John arrived, but he began assisting him in various ways, including acting as his secretary and cell attendant. He spent every afternoon and most evenings assisting Vladyka and became very attached to him. Our father continued helping out as much as he could in the New Cathedral, and our mother quite often hosted bishops and various other guests and visitors to the Cathedral, at our home on 28th Avenue and Balboa, which was only three blocks away. A group of us were working under the direction of Oleg Miram, the Structural Engineer, in building the classrooms and doing other necessary construction for the new Russian School under the Cathedral. It was a Saturday afternoon, and I was breaking out concrete to make room for some ductwork in what was to be a storage room at the lowest level of the Cathedral. It was dark, and I was sweaty, tired and covered with dust from my demolition. Then I saw Vladyka come in and look around. I couldn’t quite make out what he said, but it was to the effect of “Work well here: This is my place.” Over the years I was very fortunate to spend a lot of time with Vladyka and had become used to his speech, but because of the circumstances and the ringing in my ears from the noise of the jackhammer, that time I had difficulty making out what he said. I came home and told Valya what I thought Vladyka had said. That was in March or April 1966, and Vladyka reposed

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

92 ПРАВОСЛАВНА Я СЕМЬЯ

ЧЕТЫРЕ ПОКОЛЕНИЯ ПРИ К АФЕДРА ЛЬНОМ СОБОРЕ

Под руководством Олега Мирама, строительного инженера, наша группа трудилась над строительством классов и выполняла другие необходимые работы для новой Русской школы. Как-то в субботу днем я штробил стену для укладки проводов в помещении, которое должно было стать кладовой на самом нижнем уровне Собора. Было темно, я вспотел, устал и весь покрылся цементной пылью. И тут я увидел, что вошел Владыка Иоанн и оглядывается кругом. Я не совсем разобрал, что он сказал, но смысл был такой: «Работай тут как следует: это мое место». За те годы, что мне посчастливилось много времени проводить с Владыкой, я привык к его речи, но в тот момент из-за шума в ушах от отбойного молотка я с трудом разобрал его слова. Я вернулся домой и передал моей жене Вале слова Владыки. Это было в марте или апреле 1966 года, а Владыка почил второго июля. В городе и округе Сан-Франциско нет кладбищ (последние были ликвидированы в начале 1950-х), и никого не хоронят ни в городе, ни в границах округа. То, чего многие безуспешно пытались добиться в течение многих лет, — похоронить кого-то в разных храмах или соборах Сан-Франциско, по молитвам Владыки удалось сделать за одни выходные. Было сделано «невозможное»: законы штата и города изменили таким образом, чтобы позволить нам оставить Владыку в нашем Соборе. То, что должно было стать кладовой на самом нижнем уровне собора, превратилось в усыпальницу Владыки, «его место». Тогда я понял, что он сказал и что имел в виду в ту субботу, когда спускался в кладовую. Вечером в пятницу первого июля мы с Валей уже собирались уходить, когда нам позвонил из Сиэтла Владыка Иоанн. Было около шести часов. Я поднял трубку, и мы проговорили несколько минут. Затем он попросил передать трубку Вале. Владыка очень любил Валю. Я передал ей телефон, и она тоже проговорила с ним пять или шесть минут. Я уже показывал на часы, намекая, что нам пора идти и что ей надо заканчивать разговор. Через пару минут она повесила трубку. Это был мой последний разговор с Владыкой, и я до сих пор виню себя, что торопил жену, когда она говорила с ним. Примерно в два часа дня второго июля нам позвонили и сказали, что Владыка скончался в Сиэтле. Мы с братом Павлом полетели в Сиэтл, чтобы организовать перевоз тела обратно в Сан-Франциско. Нас было четверо, кто помогал Владыке при жизни и потом трудился, чтобы привезти его тело домой. Со мной и Павлом были еще епископ Нектарий и Георгий Кальфов. У нас было двадцать четыре часа на то, чтобы вывезти тело из штата Вашингтон, потому что иначе, по их законам, его пришлось бы хоронить там. Епископ Нектарий и мой брат надели на Владыку его облачение, а Георгий и я получили необходимые документы и гроб и договорились о транспорте. Привезли Владыку в Сан-Франциско в воскресенье третьего июля. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

После кончины св. Иоанна правящим епископом Западной-Американской епархии был назначен архиепископ Антоний (Медведев) из Австралии, и для нас жизнь в Новом соборе потекла в прежнем быстром темпе. В последующие годы все трое моих сыновей алтарничали, никогда не пропуская большие церковные праздники, даже если они приходились на будние дни. Все трое там венчались. Трое моих сыновей окончили Цвято-КиррилоМефодиевскую Гимназию при Соборе. Две старшие внучки, Кристина и Александра, тоже проучились в этой школе несколько лет, но окончили бурлингеймскую школу, потому что уехали из города. Наш внук тоже алтарничает и в прошлом году окончил школу при Соборе, таким образом став вторым выпускником из третьего поколения учеников в нашей семье. Самая младшая наша внучка окончит Гимназию через два года. Мой брат Михаил вернулся в Сан-Франциско, а Сергей живет в Сан-Матео. Наш самый младший брат — епископ Петр Кливлендский, администратор Средне-Американской епархии и проживает в Чикаго. Мой сын Павел помогает с разными строительными проектами в Соборе. Он участвовал во множестве их, например, установил крест над главным входом в Собор, снял кресты с куполов и установил новые, уложил деревянные полы у мощей св. Иоанна, заменил бетонные тротуары на Гири и на 26 и 27 авеню на территории храма, построил подпорную стену на школьном дворе и вскоре установит стену из бетонных блоков. Он женат на Наташе (ур. Хидченко), тоже выпускнице Русской Гимназии, которая преподавала там несколько лет. Сын Александр несколько лет служил церковным казначеем и до сих пор помогает за свечным ящиком и с ведением дел Благотворительного фонда св. Иоанна. Он женат на Катерине (ур. Ионовой), выпускнице Бурлингеймской церковной школы. Моя жена Валя по-прежнему работает в сестричестве и в женском обществе; там они по очереди пекут пирожки и делают многое другое. Я являюсь членом Приходского совета и четыре года прослужил старостой. После многих лет обсуждений, как поступить с тремя принадлежавшими приходу маленькими покосившимися старыми домиками на 26 авеню, которые примыкали к Собору, Приходской совет одобрил план «творческого» финансирования. На эти деньги мы построили дом для пожилых членов прихода на восемнадцать квартир. Чертежи были готовы и одобрены городом в 2003 году, строительство началось в 2005-м, а в 2007 году первые квартиры были сданы и приняли жильцов. Здание, за которое раньше полностью платил Собор, в будущем будет частично поддерживать финансовые нужды Собора.

Перевод Ольги Камчатновой

FOUR GENER ATIONS AT THE CATHEDR AL THE ORTHODOX FAMILY 93

on July 2. In the City and County of San Francisco, there are no cemeteries (the last ones were removed in the early 1950s), and no one is buried within the City and County Limits. What others have tried for many years but could not accomplish, i.e., burying people in various churches and cathedrals of San Francisco, with Vladyka’s prayers and guidance we were able to do over a weekend. An “impossible” task of amending State and City laws to allow us to leave Vladyka in our Cathedral was accomplished. What was planned as a storage room on the lowest level of the Cathedral became Vladyka’s Sepulchre: “his place.” Then I understood what he had said and meant that Saturday, when he came down to the storage room. On the evening of Friday, July 1, Valya and I were going out, and at about 6:00 p.m., we received a call from Vladyka John, who was in Seattle. I answered the call and spoke to him for a few minutes. He then asked to speak to Valya. Vladyka liked Valya very much. I gave Valya the phone, and she talked to him for about five or six minutes. I was pointing to my watch, indicating that we needed to go and motioning her to try to end the call. After a couple more minutes, she hung up. That was the last time I spoke to Vladyka. I still feel guilty about hurrying up my wife when she was talking to him. At about 2:00 p.m. on July 2, we got the call that Vladyka had died in Seattle. My brother Paul and I flew to Seattle to make arrangements and escort the body back to San Francisco. There were four of us who had attended to Vladyka and worked to bring his body back. They were Bishop Nektary, George Kalfov, my brother Paul, and myself. We had twenty-four hours to get the body out of the State of Washington; otherwise, by their laws, he would have to be buried in that state. Bishop Nektary and my brother dressed Vladyka in his vestments, and George and I got the necessary documents, the casket, and made the transportation arrangements. Vladyka was brought back on Sunday, July 3. After St. John’s repose, Archbishop Anthony (Medvedev) from Australia was appointed the new ruling Bishop of the Western Diocese, and for us, life in the New Cathedral continued at a very lively pace. In later years, all three of my sons served as presluzhniki, never missing serving on a major church holiday, even during school days, and all had their weddings there. My three sons all graduated from the Cathedral’s Russian School. Two of my oldest granddaughters, Christina and Alexandra, spent a good number of years at the Russian School but graduated from Burlingame’s school since moving away from the city. Our grandson also a acolyte and finished the Cathedral’s school last year, becoming the school’s second third-generation graduate, and our youngest granddaughter is on track to finish in two years. My brother Michael has moved back to San Francisco, while Serge is in San Mateo. The youngest of our siblings is Bishop Peter of Cleveland, the Administrator of the Mid-American Diocese, based in Chicago.

St. John of Shanghai and San Francisco. Photo courtesy of Nicholas Loukianoff. My son Paul helps out with various construction projects at the Cathedral. He has been involved in many projects, e.g., he installed the cross above the main doors of the Cathedral, removed and replaced the crosses on the cupolas, laid down the hardwood floor at St. John’s relics, replaced the concrete sidewalks on Geary and 26th and 27th Avenues of the church properties, built the original retaining wall in the schoolyard, and will be installing a new concrete block wall soon. He is married to Natasha (Hidchenko), also a graduate of the Cathedral’s school who taught there for a number of years. My son, Alexander, was a church treasurer for a few years and continues helping out at the candle desk and with St. John’s Benevolent Fund. He is married to Katherine (Ionoff), a graduate of the Burlingame Church school. My wife Valya still works with the Sisterhood and her ladies group, taking turns making piroshki and helping out with other jobs. I continue to serve on the Parish Council and served four years as Starosta. After many years of debating what to do with the three small, dilapidated old houses the Parish owned on 26th Avenue adjacent to the Cathedral, the Parish Council approved “creative” financing, with which we built an eighteen-unit senior apartment building. The design and City approvals were obtained in 2003, construction began in 2005, and in 2007, the first units were completed for tenants to move in. The building, once fully paid off, will partially sustain the financial needs of the Cathedral in the future. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ВЕРА И МОЛОДОСТЬ

94 ВЕРА И МОЛОДОСТЬ

ЛИЦЕЙ СВ. ИОАННА: ПУТЕВОДНА Я ЗВЕЗДА ПРАВОСЛАВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ЛИЦЕЙ СВ. ИОАННА: ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА ПРАВОСЛАВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ Елизавета Максимова, Сан-Франциско, Калифорния

онедельник, середина дня. Если в прекрасный, украшенный куполами-луковками Cобор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» зайдет человек, то станет свидетелем очень трогательного момента: в конце учебного дня ученики c благоговением молятся и поклоняются мощам св. Иоанна Чудотворца. Что это за дети? Почему они здесь? Э т о у ч а щ и е с я С а н - фр а н цисского православного лицея св. Иоанна, классы которого находятся прямо в нижнем помещении Кафедрального Собора, где почивают мощи святого. Сейчас конец учебного дня, и ученики с учителями молятся Богу, Божией Матери и св. Иоанну, благодаря их за своих родителей, учителей и за те знания, которые они сегодня получили в школе. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Сан-францисский православный лицей св. Иоанна — это частная общеобразовательная школа типа К-12. 12 октября 2014 года он отметил свое двадцатилетие. Сначала Лицей св. Иоанна был миссией, идеей которой в свое время вдохновились несколько человек. В 1994 году, в год прославления архиепископа Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, у них появилась мысль создать особое место, где православные учащиеся могли бы побольше узнать о своей вере и одновременно получить традиционное образование. И вот уже больше двадцати лет эта миссия процветает, и ученики продолжают молиться у мощей св. Иоанна Чудотворца о даровании им духовного, умственного и личностного роста, получая в то же время и строгое формальное образование в Лицее. Каждый будний день ученики начинают с утренних молитв, в которых просят Господа даровать им разум и просветить их ум, чтобы они смогли вырасти и славить Бога, утешать родителей и приносить благо Церкви. Затем у ребят идут основные занятия по английскому языку, математике, по естественным наукам, истории и религии и дополнительные — по иностранным языкам, музыке, искусству, физкультуре и театральному искусству. В праздничные дни ученики и

преподаватели сначала присутствуют на Божественной литургии, где они поют, прислуживают и причащаются Святых Тайн. А затем они или едут на экскурсию, или занимаются общественными делами или специальными проектами, например, помещают иконы на стены, готовят шоколад, делают свечи из пчелиного воска или ухаживают за растениями. Каждый год ученики отмечают праздник школы — обретение мощей св. Иоанна Шанхайского 12 октября. Праздник начинается с Божественной литургии, а потом в парке устраивается пикник для учеников, учителей, родителей и друзей. Во время Великого поста учащиеся, педагоги и родители посещают чтение Великого канона Андрея Критского, Литургии Преждеосвященных Даров и службы Великой седмицы, приготовляясь к Пасхе. Многие дети начинают ходи ть в Правос лавный лицей св. Иоанна еще с детского сада, другие поступают позже. И те и другие всегда бывают так или иначе причастны к любви св. Иоанна и к его служению тем, кто в этом нуждается. Часто ученики добровольно выполняют какуюнибудь работу в школе, в приходе или на благотворительных мероприятиях общины, например на фестивале «Вкус России», который устраивает Собор, или на ежегод-

ST. JOHN’S ACADEMY: A BEACON OF ORTHODOX EDUCATION Elizabeth A. Maximov, San Francisco, California

The Great Canon of St Andrew of Crete, First Week of Great Lent 2007.

t is a Monday afternoon. A visitor enters the beautiful onion-domed Holy Virgin Cathedral and experiences a most moving moment as students joyously pray and venerate the holy relics of St. John the Wonderworker at the end of their school day. Who are these children? Why are they here? These are the students of St. John of San Francisco Orthodox Academy, housed directly under the Holy Virgin Cathedral, where St. John’s holy relics reside. It is the end of the school day; students and teachers are praying to God, the

Mother of God, and St. John and giving thanks for their parents, teachers, and the instruction they received that school day. St. John of San Francisco Orthodox Academy is a K–12 private school that celebrated its twentieth anniversary on October 12, 2014. St. John’s Academy began as a mission, rooted in the hearts and souls of several individuals who were inspired during the glorification of the Holy Hierarch John of Shanghai and San Francisco in 1994 to create a special place where Orthodox students could

go to learn more about their faith and simultaneously receive a classical education. For more than twenty years, their mission has flourished, as students continue to pray year after year before the holy relics of St. John the Wonderworker to enhance their spiritual, mental, and personal growth while they take rigorous courses at the Academy. Every weekday, students begin their journey with morning prayers that ask God to grant them understanding and strengthening of their mental powers so that they may be VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

YOUNG AND ORTHODOX

ST. JOHN’S ACADEMY: A BEACON OF ORTHODOX EDUCATION YOUNG AND ORTHODOX 95

96 ВЕРА И МОЛОДОСТЬ

ЛИЦЕЙ СВ. ИОАННА: ПУ ТЕВОДНА Я ЗВЕЗДА ПРАВОСЛАВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

ном Великопостном собрании. В понедельник Светлой седмицы ребята несут радость и пасхальный свет в дома многих пожилых членов общины. Они посещают Дом св. Владимира в Сан-Франциско и Дом престарелых св. Иоанна Кронштадтского в Кастро-Вэлли, разносят весенние корзинки с вареньем, чаем и печеньем и поют пасхальные песнопения. В течение года учащиеся оказывают помощь очень многим людям и таким образом смиренно идут по стопам св. Иоанна в своем служении Господу и ближним. Духовное и интеллектуальное развитие учеников было бы невозможно, если бы преданные своему делу преподаватели Лицея св. Иоанна не проводили с ними многие часы. Кто же работает здесь учителями? Уже больше двадцати лет св. Иоанн Чудотворец посылает сюда немало людей, которые просвещают детей светом православной веры и дают им образование в классическом духе. Если бы вы спросили у учителей, почему они выбрали Православный лицей св. Иоанна, каждый расскажет, как рука св. Иоанна направила их преподавать в это особое место. Учителя Лицея уже дали образование более чем сотне детей. Это настоящие профессионалы, любящие свое дело; благодаря своей преданности и тому времени, которое они посвящают детям, они служат для них настоящим примером. Многие подтвердят, что для них это любимое дело и что они вкладывают в него свою душу. Лицей св. Иоанна любим многими как в общине, так и вне ее. Школа постоянно получает грамоты, письма поддержки и добрые пожелания со всего света. Во многие послания люди вкладывают листочки с молитвами св. Иоанну, которые просят положить под раку с его мощами. В этом году, когда проходила аккредитация Западной ассоциации школ и университетов, приехавшая комиссия поразилась и строгости школьной программы, и уникальному духу школы. Они были особенно тронуты любовью учеников к своим учителям, похвальными отзывами о любви учителей к ученикам, их пониманию, их преданности делу просвещения детей в духе православия. Благодаря заступничеству св. Иоанна Чудотворца, двери Лицея остаются открытыми, а сам Лицей является ярким примером для тех, кто хотел бы идти по стопам св. Иоанна Чудотворца. Перевод Ольги Камчатновой

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ST. JOHN’S ACADEMY: A BEACON OF ORTHODOX EDUCATION YOUNG AND ORTHODOX 97

able to grow to the glory of God, the comfort of their parents, and the benefit of the Church. Students then continue the day with primary studies in English, Math, Science, History, and Religion, and secondary courses in Foreign Language, Music, Art, Physical Education, and Drama. Students and faculty begin major feast days with the Divine Liturgy, at which they sing, serve, and partake of Holy Communion. They then continue the day with field trips, community work, or special projects, such as mounting icons, making chocolate, dipping beeswax candles, or growing herbs. Every year, students celebrate their school feast day—the Uncovering of the Holy Relics of St. John of Shanghai on October 12—with the Divine Liturgy followed by a school picnic in the park for students, teachers, parents, and friends. During Great Lent, students, faculty, and parents attend the reading of the Great Canon of St. Andrew, Presanctified Liturgies, and Holy Week services in preparation for Pascha. Many of the students attend St. John of San Francisco Orthodox Academy starting in kindergarten, while others enter the Academy later. Even so, all are somehow touched by St. John’s love and life of service to those in need. Students regularly volunteer at school, parish, and community benevolent functions, such as the Cathedral’s Taste of Russia festival or annual Lenten Retreat. On Bright Monday, students bring joy and the light of Pascha to many elders in the community. While visiting St. Vladimir’s Home in San Francisco and the St. John of Kronstadt Care Center in Castro Valley, these young people deliver spring baskets with jams, teas, and cookies and sing Paschal hymns. Throughout the year, students assist

many others by “walking humbly” in the footsteps of St. John as they serve God and their fellow brothers and sisters. These students’ moral and mental development would not be possible without the countless hours spent by the dedicated teachers of St. John’s Academy. Who are these teachers? For over twenty years, St. John the Wonderworker has sent many here to educate children in the light of Orthodoxy and the spirit of classical education. If you were to ask the teachers, “Why St. John of San Francisco Orthodox Academy?” each would have a unique answer as to how St. John’s guiding hand led him or her to teach at this special place. Collectively, these teachers have been responsible for educating more than several hundred children. These inspiring professionals serve as role models through their dedication and countless hours of service and sacrifice; as many can attest, for them, it is truly a labor of love. St. John’s Academy has touched the hearts of many inside and outside the community. The school office

regularly receives letters of recognition, encouragement, and well wishes from around the world. Many of the letters include prayer lists to St. John the Wonderworker to be placed under his holy relics. This past year, during the Western Association of Schools and Colleges (WASC) accreditation process, the visiting team was greatly impressed by the rigor of the curriculum and unique spirit of the school. They were especially moved by the students’ love and praise of their teachers’ love, understanding, and dedication to the mission of educating children in an Orthodox light. Through the intercessions of St. John the Wonderworker, the doors of the Academy have continued to remain open, and its example shines brightly for those wishing to follow in St. John the Wonderworker’s humble footsteps. Photos by Helen Nowak

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

98 ВЕРА И МОЛОДОСТЬ

ПОД ПОКРОВОМ СВЯТЫХ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ

ПОД ПОКРОВОМ СВЯТЫХ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ Свято-Кирилло-Мефодиевская Русская Гимназия при Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» Наталья Ермакова, Сан-Франциско, Калифорния

усская Гимназия при Кафедральном Соборе — старейшая русская школа в Сан-Франциско. Школу открыли почти сразу, как только был образован в 1927 году приход в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости»: ведь забота о сохранении русской культуры у первой волны эмиграции была первостепенной. Гимназия прошла длинный путь за эти годы. В 1947 году в нее вдохнул новую жизнь архимандрит Афанасий (Стуков), которого до сих пор с любовью

Pavel Priemyshev appearing in the finals of the competition “Living Classics”, which was held in the children's camp “Artek”, in Russia. Pavel won а prize for reciting Taras Bulba’s famous monologue about camaraderie and fellowship from Nikolai Gogol’s work of the same name.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

вспоминают его ученики. В то время она обрела свой постоянный статус Церковной Гимназии при Соборе. Положение о Церковной Гимназии при Кафедральном Соборе утверждено Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей 10/23 ноября 1955 года. С 1963 году указом архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского Иоанна (Максимовича) школа находится под покровительством святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. В 1968 году, после кончины архиепископа Иоанна, в Сан-Франциско на кафедру прибыл владыка архиепископ Антоний (Медведев), который после смерти отца Афанасия в 1970 году принял на себя обязанности директора Гимназии. Владыка Антоний самоотверженно и с непрестанной любовью к детям трудился на этом посту до 1987 года, когда передал свою должность директора архимандриту, ныне архиепископу, Кириллу (Дмитриеву). Владыка Антоний продолжал преподавать детям почти до своей блаженной кончины, последовавшей в сентябре 2000 года. Сегодня школа продолжает свою духовно-просветительскую деятельность под руководством архиепископа Сан-Францисского и Запа дноАмериканского Кирилла и заместителя директора епископа Сиэтлийского Феодосия в том русле и направлении, которое было предопределено ее основателями и молитвенниками. Учащиеся познают Закон Божий, изучают русский язык и литературу, историю христианской Церкви и Святой Руси, проходят культуру России, учат церковнославянский язык и занимаются пением. Занятия в школе проводятся три раза в неделю: школа является дополнительной, и такая нагрузка дается детям не всегда легко, но дружеское общение со сверстниками и заботливое отношение законоучителей и преподавателей, уча-

UNDER THE PROTECTION OF STS. CYRIL AND METHODIUS YOUNG AND ORTHODOX 99

UNDER THE PROTECTION OF STS. CYRIL AND METHODIUS Sts. Cyril and Methodius Russian School at the Cathedral of the Most Holy Theotokos, the “Joy of All Who Sorrow” Natalia Ermakova, San Francisco, California

Before the White Ball: The graduates and their dates gather with Bishop Theodosy at St. Tikhon of Zadonsk Church.

he Sts. Cyril and Methodius Russian High School at the cathedral is the oldest Russian school in San Francisco. The school was opened almost immediately after the parish in honor of the Icon of the Mother of God, the “Joy of All Who Sorrow” was founded: After all, concern for the preservation of Russian culture was extremely important to the first wave of Russian immigrants. The High School went through many changes during these years. In 1947, Archimandrite Afanasy (Stukov) gave it new life, and he is still remembered with love by his students. At that time, the school gained its permanent status as the Church School attached to the cathedral. The position of the Church School at the cathedral was confirmed by the Synod of Bishops of the Russian Orthodox Church Abroad on November 10/23, 1955.

Since 1963, by the decree of Archbishop John (Maximovich) of Shanghai and San Francisco, the school has counted Sts. Cyril and Methodius, Equals-to-the-Apostles, as its patron saints. In 1968, after the repose of Archbishop John, Vladyka Anthony (Medvedev) arrived in San Francisco as the new bishop, and it was he who took on the role of the director of the High School after the death of Fr. Afanasy. Vladyka Anthony labored in this position with dedication and unceasing love for the children until 1987, when he passed his post as director over to Archimandrite (now Archbishop) Kyrill (Dmitrieff). Vladyka Anthony continued to teach in the school until shortly before his repose in September 2000. Today the school continues its spiritual and educational activities

under the guidance of Archbishop Kyrill of San Francisco and Western America, and the deputy director, Bishop Theodosy of Seattle, following the plan and direction determined by its founders and prayerful supporters. The students study the Law of God, as well as Russian language and literature and the history of the Christian Church and Holy Russia. They study Russian culture and Church Slavonic and participate in singing classes. Classes are held at the school three times a week—the school is an extracurricular program, and the load this places on the children is not always easy to carry. However, the friendly companionship they enjoy with their peers and the caring relationships they have with their teachers, as well as their participation in theatrical programs held during the traditional Russian VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

100 ВЕРА И МОЛОДОСТЬ

ПОД ПОКРОВОМ СВЯТЫХ КИРИЛЛА И МЕФОДИЯ

стие в театральных постановках на традиционных Рождественских Елках и выпускных актах полностью «окупают» усилия учащихся и их родителей. Гимназисты регулярно участвуют в богослужениях Радосте-Скорбященского Кафедрального Собора. Ученики также показывают прекрасные знания во время литературных и исторических олимпиад, а в нынешнем 2015 году ученик Свято-Кирилло-Мефодиевской Гимназии Павел Приемышев стал одним из четырех победителей Международного конкурса

чтецов «Живая классика», участие в котором принимали два с половиной миллиона учащихся из восьмидесяти пяти регионов России и восьмидесяти стран мира. О том, какое значение имеет Русская Гимназия сегодня для русской диаспоры в Сан-Франциско и района Залива, нельзя сказать лучше, чем словами святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, которые мы приводим ниже (документ архива ЗАЕ).

6 апреля, 1966 г. Радоница День преставления Св. Мефодия, Просветителя Словенского Христос Воскресе! После пасхальной седмицы с обновленными духовными силами и просвещенными мыслями мы возвращаемся к делам житейским. Воскресенье Фомино называется иначе Новою Неделей, как бы указывая, что от нее должно начаться новое течение нашей жизни. Какое же дело на очереди в русской общественной жизни? Устройство нашей русской школы и перевод ее туда, где сейчас сосредоточивается как домашняя, так и общественная жизнь русского населения. Построен Собор, хотя и нуждается еще в отделке и больших средствах для выплаты задолженности банку. То должно быть нашей усердной заботой и продолжаться с прежней ревностью. Но однако необходимым дополнением к нему должна быть школа, наша русская гимназия. От того, будет ли у нас хорошая школа, зависит, можно сказать, дальнейшее существование здесь русского населения, русской колонии. Без своей школы быстро потеряет свою национальность и веру отцов подрастающее поколение и станет никому не нужной космополитической массой. Только русская школа способна сохранить для будущего русских детей, растущих среди другого населения и быта. Если ее не будет, опустеет через некоторое время собор, а малые церкви должны будут закрыться за отсутствием прихожан. Бесславно закончит свое существование русская эмиграция. Сохранившись же православными и русскими, наши дети будут ценной частью здешнего населения, обогащая его рус-

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

скими ценностями, будут защитниками чести России за рубежом России, а, при возвращении ее на ее исторический путь, смогут помочь своим братьям, находящимся ныне в неволе. Вопрос о нашей русской школе — дело всей русской общественности без разделения на группы. Следующему поколению не должны передаваться разногласия старшего поколения, как, слава Богу, они почти не коснулись внутренней жизни гимназии. В первую очередь должны принять в том участие родители детей, ныне в ней учащихся, а вместе с тем родители тех, кто уже закончил ее. Скоро вам придется думать, где учить ваших внуков. Примите горячее участие и вы, вступающая в жизнь молодежь. Подумайте о ваших будущих детях и о вашем долге пред вашими родными и предками, воспитавшими вас русскими и желавшими, чтобы род их и дальше оставался частицей великого русского народа, претерпевшего в течение веков много бед, но всегда восстававшего еще более мощным и славным, закалившись в них. Ввиду необходимости срочного решения переноса Гимназии в настоящее время для нее можно использовать помещение под новым Собором. А затем вблизи приобрести или построить здание, соответствующее и удовлетворяющее всем ее потребностям. Господь да благословит и да помогут наши просветители святые Кирилл и Мефодий! + Архиепископ ИОАНН

UNDER THE PROTECTION OF STS. CYRIL AND METHODIUS YOUNG AND ORTHODOX 101

Christmas party and the graduation ceremonies, make all the students and their parents’ efforts worthwhile. The students regularly participate in services at the Holy Virgin Cathedral. They also demonstrate their depth of knowledge by participating in Literature and History Olympiads. In 2015, a student of Sts. Cyril and Methodius High School, Pavel Priemyshev, was one of four winners of the International Reading Competition “Living Clas-

sics,” which had 2.5 million participants from schools in 85 regions in Russia and 80 countries around the world. It is impossible to more clearly express the meaning the Russian School has for the Russian diaspora in San Francisco and the Bay Area, than in the following words from St. John of Shanghai and San Francisco. Translated by Fr. Dimitri Jakimowicz

April 6/19, 1966 – Radonitsa The Commemoration of St. Methodius, Enlightener of the Slavic Peoples Christ is Risen! Bright Week has come to an end, and with renewed spiritual strength and enlightened thoughts, we return to our everyday affairs. Thomas Sunday is sometimes called Antipascha, or the “New Sunday,” as if to indicate that it should begin a new course of our lives. What’s next in line for the life of the Russian community? The founding of our Russian School and its move to the place where today both the domestic and the social life of the Russian community is focused. The Cathedral has been built, although it still needs finishing, and there is still a large debt to pay back to the bank. We should continue this with fervent care and continue with the same zeal. But nevertheless, a necessary complement should be the school, our Russian High School. Having said that, whether or not we will have a good school depends, one might say, on the continued existence of the Russian population, the Russian colony. Without this school, our younger generation will quickly lose the understanding of their roots and the Faith of their fathers. They will become part of the useless cosmopolitan mass. Only the Russian School is able to preserve the Orthodox culture for the future of Russian children growing up among another culture and society. If we will not have a school, after a while, the Cathedral will be empty and the small churches would have to close down for lack of parishioners. It will be an inglorious end of the existence of the Russian emigration. By preserving Orthodoxy and the Russian culture, our children will be a valuable part of

the local community, enriching it with Russian values, will inspire the defenders of Russian honor abroad, and when returning it to the historical path, will be able to help their brothers who are now in captivity, under the communist yoke. The issue of our Russian School—it is an issue for a united Russian society without division. The disagreements of the older generation should not be passed down to the next generation, thank God, for they hardly touch the inner life of the High School. Most importantly, the parents of the children now in school must take part in the life of the school, and so should the parents of those who have already graduated. Soon you will have to think about where your grandchildren will learn. Those of you who are students must take the most fervent and active role! Think about your future children and the debt to your family and ancestors, having raised you Russian and with the desire for you to continue to be a part of the legacy of the great Russian people, who having suffered many troubles over the centuries; and after being strengthened by those troubles, always bounced back even more powerful and glorious. The urgent problem of moving the Gymnasium has been solved, we can use the premises under the new Cathedral. Eventually, we can purchase or construct a separate building, adequate and to satisfy all its needs. May God bestow His blessings upon us, through the prayers and help of our educators Saints Cyril and Methodius! + Archbishop JOHN VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

102 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ОБРАЩЕНИЕ АРХИЕПИСКОПА ИОАННА К ПАСТВЕ О ПОСТРОЕНИИ ХРАМА

ак рек Господь Саваоф: «Народ сей говорит: “Не пришло еще время. Не время, строить дом Господень”». И было слово Господне: «А вам самим жить в домах ваших украшенных, тогда когда дом сей в запустении». К кому обращены сии слова Господни? Задолго до Рождества Христова через пророка Аггея так говорил Господь иудеям, вернувшимся в Иерусалим из вавилонского пленения. Но также дословно обращение Господне относится и к православной пастве cан-францисcкой. Не те ли же слова слышатся ныне. «Не время строить храм», — говорят люди, из которых многие приобретают себе дома, живут в своих домах в полном достатке или перепродают свои дома, переходя из лучшего в лучший и все увеличивая свое имущество. Понятно, когда такие слова слышатся из уст неверующих. Понятно, когда безбожники, ненавидя все, что напоминает о Боге, разрушают церкви, построенные нашими благочестивыми предками. Но как то могут повторять люди верующие, сами посещающие церковь? Церковь есть место освященное, святое, в котором вечно пребывает благодать Божия. При освящении храма Соломонова слава Господня в виде облака наполнила дом Божий. Так было в ветхозаветном храме. Во сколько же сильнее действует благодать Божия в храмах новозаветных, в которых подается истинное очищение от грехов, в которых приобщаемся истинных Тела и Крови Христовых, в которых постоянно Дух Святый сходит во время литургии на освящаемые Дары и предстоящие люди? На всяком месте можно молиться и отовсюду слышит Господь молитвы. Но гораздо легче молиться в храме, где все располагает к молитве. Возносятся оттуда молитвы наши к Богу и низводят на нас милости Божии. Построение храма есть жертва Богу, выделение для богослужения участка земли, пожертвование Богу части своего имущества, а главное, принесение Ему своей любви, своего усердия. Воздвигались храмы при различных обстоятельствах, и при событиях радостных и печальных, ставились как свечи от всего народа по лицу земли родной. Святой Петр, Митрополит Киевский, посетив малый в то ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

время град Москву, сказал князю Иоанну Калите построить «Дом Божией Матери». «Какая нужда в новом храме?» — сказали бы теперь некоторые, ведь и без того в малой Москве было достаточно храмов, построенных отцом Калиты, преподобным князем Даниилом. Но без колебаний начал князь строить Собор Успения Богородицы, и едва он был закончен, как стала возвышаться Москва, и князья ее объединили вокруг нее всю Русскую Землю. Храмы нужны не Богу, престол Которого — Небо и подножие — земля, а нам они нужны. Полезны нам наши жертвы на храмы, но Господь принимает не столько вещество, сколько наше усердие. Христос одобрил лепту вдовицы, сказав, что она положила больше всех, ибо богатые клали много от своего избытка, а она отдала все, что имела, все пропитание свое. Жертвы наши во имя Божие принимает Сам Бог. Духовно наши жертвы поступают в сокровищницы Небесные, Божии, откуда их никто не восхитит, а если кто похищает церковное имущество, то тот крадет у Самого Бога и покаряет того Сам Господь Бог. Так и смотрели благочестивые русские люди, подавая свои гроши собиравшим на храмы седым дядям. За каждым богослужением поминаются строители храмов. Строя храмы здесь на земле, мы тем самым созидаем и себе вечные кровы на Небе. Пройдут десятки лет. Истлеют наши тела, быть может, и от костей ничего не останется, а души наши будут вечно жить, и благо тому, кто приготовил для души своей обитель в чертогах Небесных. Если даже уже разрушатся построенные церкви, записаны будут в вечных книгах Божиих имена их строителей и запечатлены будут вознесенные в них молитвы. Так говорит Господь Саваоф: «Обратите сердце ваше на пути ваши. Взойдите на гору и носите дерева и стройте храм, и Я буду благоволить к нему и прославлюсь». «Я с вами» — говорит Господь (Пр. Аггея, гл. 1). + Архиепископ Иоанн 3 января 1964 г. Св. пророка Малахии

ARCHBISHOP JOHN ADDRESSES THE FAITHFUL ABOUT BUILDING A CATHEDRAL When Archbishop John first arrived in San Francisco in December 1962, construction had already begun on the New Cathedral. But a large segment of the Russian community did not support the project, preferring to channel their resources into some other direction. Addressing his flock, Vladyka pointed out the importance of this God-pleasing undertaking and the spiritual benefit to be gained from participating in it.

hus saith the Lord of Sabaoth: “The people say, the time is not come that the Lord’s house should be built….” And such was the word of God: "Why are you living in luxurious houses while this (my) house lies in ruins?” [Hag. 1:2–4] To whom were these words of the Lord addressed? God spoke to the Jews through these words of the Prophet Haggai, after they had returned to Jerusalem from the Babylonian Captivity, long before the Birth of Christ. These words could be directed toward the Orthodox flock in San Francisco also. Do we now hear the words again: “the time is not come that the Lord’s house should be built”? Among us are many who are buying houses for themselves, who live in their own houses in full satisfaction of their material needs, or who are selling their homes to move into better and better dwellings, increasing their assets. It is understandable that such words are heard from unbelievers, but how can they be repeated by believers who themselves go to church? A church is a place that is consecrated and holy, in which there always dwells the Grace of God. At the consecration of Solomon’s Temple, the glory of the Lord, in the image of a cloud, filled the house of God. This is what happened in the Old Testament Temple. How much more powerfully does the Grace of God act in the temples of the New Testament, where there is offered a true cleansing from sin, where we partake of the True Body and Blood of Christ, where during the Divine Liturgy the Holy Spirit continually descends upon the Mysteries being consecrated and upon the people present? One can pray anywhere, and God hears prayers from everywhere. But it’s much easier to pray in a church where everything is conducive to prayer. From there our prayers are sent to God, and the mercies of God are sent down upon us. The construction of a church is a sacrifice to God; to allocate a parcel of land for church services is to sacrifice unto God a part of your own property, but most of all it is a gift of your love; your zeal. Churches were built under different circumstances, and through joyful and sad occurrences, they were placed like candles from all the faithful upon the face of our homeland.

St. Peter, the Metropolitan of Kiev, having visited the (still rather small) city of Moscow, said to Grand-Prince Ivan Kalita to, “build the house of the Mother of God”… “What is the need of a new church?” some might ask today, because even in the small city of Moscow, weren’t there enough churches built by Kalita’s father; the venerable Grand-Prince Daniel? Without hesitation, the prince began to build the Dormition Cathedral of the Mother of God. When it was completed, Moscow began to rise up and her dukes were able to unite around her all of the land of Russia. God, Whose throne is Heaven and Whose footstool is the earth, does not need churches; it is we who need them. It is we who benefit from donating towards the building of churches, although the Lord accepts not much of the substances of our alms as much as he does our zeal—the quality of our effort. Christ approved the widow’s mite, saying that she had given more than anyone else, for the rich cast in a great deal from their abundance, but she gave all she had, all her livelihood. Those alms when given in the name of God are received by God himself. Spiritually, our alms are laid up in the treasuries of heaven, God’s treasuries, from which no one can steal them away; if someone steals any church possession, he steals from God himself and the Lord God himself punishes him.… The pious Russian people understood this, offering their pennies for the building of the church. During each divine service, those who contributed to the building of the church are commemorated. In building churches here on earth we create for ourselves eternal habitations in heaven. Decades will pass, our bodies will decay, perhaps our very bones will turn to dust, but our souls will live eternally. Joy comes to one who has prepared a dwelling for his soul in the heavenly mansions. Even if the churches, which have been built, should fall to ruin, the names of those who contributed to their construction will be written in God’s eternal books, and the prayers which arose from within these churches will be sealed. Thus saith the Lord of Sabaoth: “Consider your ways. Go up onto the mountain, and bring wood, and build the house; and I will take pleasure in it, and I will be glorified.… I am with you!” saith the Lord (Hag. 1:7–8,13). +Archbishop John January 3rd, 1964 The Prophet Malachi Translated by Fr. Dimitri Jakimowicz VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

OUR DIOCESE’S HISTORY

ARCHBISHOP JOHN ADDRESSES THE FAITHFUL ABOUT BUILDING A CATHEDR AL OUR DIOCESE’S HISTORY 103

104 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА КАФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО По материалам Юбилейного сборника 1978 года

января 1927 года. Митрополит Платон (Рождественский), временно управляющий Северо -А мериканской епархией, отказался подчиняться Архиерейскому Синоду Русской Православной Церкви Заграницей, созвал своих викарных епископов и огласил послание к американской пастве, в котором объявил, что отныне американская епархия будет считаться «самоопределяющейся Церковью». Пос лание это было одобрено всеми викарными епископами за исключением епископа Аполлинария (Кошевого). В ответ на это митрополит Платон отстранил епископа Аполлинария от управления Сан-Францисским викариатством, от настоятельства в Свято-Троицком соборе, запретил ему служить в храмах Америки и совершать требы. Заграничный Архиерейский Синод признал это решение неканоничным и назначил епископа Аполлинария управляющим Северо-Американской епархией. Скорбь тогда была велика — как у владыки епископа, так и тех православных русских людей, которые остались верными чадами Русской Православной Церкви Заграницей и ее Архиерейского Собора и Синода. Православные люди в тяжелые времена всегда искали помощи, защиты и утешения у Божией Матери. Так и в этом случае горсточка русских людей во главе с епископом обратились с молитвой к Богородице. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Archbishop Apollinary (Koshevoy)

Так образовался новый приход, и в качестве небесной покровительницы была выбрана икона Божией Матери «Всех скорбящих Радости». Первая храмовая икона была написана Е. А. Загорской. 2 мая 1927 года, в день Вознесения Господня, совершилось первое богослужение на квартире Г. Т. и Н. Н. Киященко, у которых нашел себе приют преосвященный епископ Аполлинарий. Вскоре было подыскано временное помещение в доме 3537 по улице Сакраменто. Храм был освящен и стал кафедрой правящего епископа СевероАмериканской епархии. Первая литургия в этом храме была совершена в день св. благоверного князя Владимира 28 июля протоиереем Василием Шапошниковым, который оставался настоятелем прихода и председателем

Церковного комитета до самой своей смерти, последовавшей 10 ноября 1952 года. В 1930 году общиной была приобретена епископальная церковь св. Стефана на улице Фултон, и 28 августа 1930 года прошел крестный ход, во время которого из старого храма были перенесены иконы и церковные хоругви. Торжество освящения собора состоялось 5 октября 1930 года. Освящение совершил епископ Тихон (Троицкий), незадолго до того назначенный на Cан-францисскую кафедру, в сослужении сербского архимандрита Георгия Каджича, протоиерея Петра Булгакова, протоиерея Василия Шапошникова, протоиерея Михаила Николаевского и протодиакона Адриана Власова. В октябре 1941 года стало совершенно случайно известно, что в антикварном магазине на бульваре Гири продается большой образ Божией Матери «Всех скорбящих Радости» древнего московского письма. Икона проделала большой путь: она была продана за границу большевиками и оказалась сначала в Париже, затем в Нью-Йорке и, наконец, в 1941 году попала в антикварный магазин в Сан-Франциско. Один из прихожан, И. И. Бурылев, купил этот образ и пожертвовал в собор. Позже на средства того же жертвователя был сооружен киот работы протоиерея Иоанна Кляровича (в монашестве игумена Иова).

THE HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 105

THE HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDRAL IN SAN FRANCISCO Based on materials collected from the 50th Anniversary Album, published in 1978

n January 2, 1927, Metropolitan Platon (Rozhdestvensky), the temporary ruling bishop of the

North American Diocese, refusing to unite with the Synod of Bishops of the Russian Orthodox Church Abroad,

gathered his vicar bishops, and composed a letter to the American flock, in which he announced that from that

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

106 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

В конце 40-х годов число прихожан кафедрального собора значительно увеличилось за счет огромной массы эмигрантов из Европы и Китая. Храм на улице Фултон перестал вмещать молящихся, и появилась необходимость в строительстве нового кафедрального собора. В 1950 году небольшая группа энтузиастов во главе с протопресвитером Михаилом Польским внесла вопрос о строительстве нового собора в повестку заседания Церковного совета. Это предложение было принято единодушно и там же была образована временная Строительная комиссия, которой было поручено всесторонне изучить вопрос о возможности такого строительства. Об этих планах поставили в известность митрополита Анастасия (Грибановского). Владыка митрополит в своем письме от 4/17 марта 1954 года на имя члена Строительной комиссии Николая Михайловича Неклюдова писал: «Ваше письмо напомнило мне наши неоднократные разговоры о сооружении величественного русского православного собора в г. Сан-Франциско, где ему поистине приличествует быть и где он был бы гораздо более заметен…». С разрешения, благословения и под председательством блаженнейшего митрополита Анастасия и правящего архиерея, архиепископа Тихона, Церковный совет устроил 25 июля 1954 года в Русском Центре Сан-Франциско Всенародное собрание, посвященное строительству нового собора. С этого времени и началась активная деятельность Строительного комитета. «Первоначально работа заключалась в организации адресного стола для сбора адресов русских людей не только в Сан-Франциско, но и по всей Калифорнии; в создании картотеки, над которой тогда много потрудились помощник старосты Сергей Василье-

вич Миронов и Лидия Васильевна Мальцева. Идея необходимости нового храма распространялась газетными статьями, изданием отдельных листков, над составлением которых участвовало почти все духовенство того времени. Распространялись опросные листы для желающих принять обязательство жертвовать на эту цель взносами недельными, месячными или единовременными. Кроме того, устраивались ежегодно два-три раза “Дни жертвы”, лотереи, духовные концерты архиерейского хора, сестрические обеды, тарелочные сборы в храме, рассылка праздничных конвертов на построение и т. п.». В результате этой деятельности в течение пяти лет была собрана сумма, необходимая для покупки участка под строительство собора. На чрезвычайном общем собрании, состоявшемся 29 марта 1959 года, была создана постоянная Строительная комиссия во главе с архиепископом Тихоном, в состав которой вошли члены Церковного совета: о. Михаил Польский, о. Николай Домбровский, староста Е. А. Храпов, Н. А. Барсуков, П. Д. Ступин, Г. Л. Горбатенко. Помимо перечисленных, в нее вошли следующие лица: инженер Г. Д. Лодвиг, архитектор И. А. Соколов, инженер Н. М. Неклюдов, архитектор А. П. Увайт, инженер А. В. Герич, П. В. Дьяконов, Прасолов, Н. Д. Кисиль; от молодежных организаций — П. А. Уртьев и М. А. Данилевский; временно как советники вошли О. Н. Иваницкий и К. К. Чикин. Перед комиссией стояли нелегкие задачи: подыскать участок, организовать группу сборщиков пожертвований, а также поиски банка, готового дать ссуду на строительство. После продолжительных поисков, подходящий участок был, наконец, выбран. Он располагался на бульваре Гири, между 26 и 27 авеню. Осмотрев

The different architectural designs considered for the cathedral. From the Diocesan Archives. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 107

point on, the American diocese would be considered an “autonomous church.” This letter was accepted by all the vicar bishops with the exception of Bishop Apollinary (Koshevoy). In response to this, Metropolitan Platon removed Bishop Apollinary from his post as the vicar bishop in San Francisco, and from his role as rector of Holy Trinity Cathedral, and forbade him to serve or perform occasional services in the churches of America. The Synod of Bishops of the Russian Church Abroad determined this decision to be uncanonical and appointed Bishop Apollinary as the ruling bishop of the North American Diocese. There was great sorrow at that time, both on the part of the bishop, and for those Orthodox Russian people who remained faithful children of the Russian Orthodox Church Abroad and its Council of Bishops and Synod. In difficult times, Orthodox people have always looked for help, protection, and consolation from the Mother of God. In this situation also, a handful of Russian people, led by the bishop, turned to the Theotokos in prayer. Thus, a new parish was begun, and the Icon of the Mother of God “Joy of All Who Sorrow” was selected as the heavenly protectress of the community. The first patronal icon was written by E. A. Zagorskaya. The first service of the new parish was served on May 2, 1927, on the feast of the Ascension of Our Lord, in the apartment of G.T. and N.N. Kiyashchenko, with whom His Grace Bishop Apollinary had found refuge. The parish soon found a temporary location at 3537 Sacramento Street. The church was consecrated and became the see of the ruling bishop of the North American Diocese. The first Liturgy in this church was served on the feast of the right-believing Prince Vladimir, July 28, by Archpriest Vasily Shaposhnikov, who remained the rector of the parish and head of the Church Council until his death on November 10, 1952. In 1930, the community acquired the Episcopal Church of St. Stephen on Fulton

Street, and on August 28, 1930, a cross procession took place during which the icons and church banners were transferred to the new church. The consecration of the cathedral was held on October 5, 1930. The consecration was performed by Bishop Tikhon (Troitsky), who had recently been assigned to the San Francisco see, serving with the Serbian Archimandrite George Kadzhich, Archpriest Peter Bulgakov, Archpriest Vasily Shaposhnikov, Archpriest Michael Nikolaevsky, and Protodeacon Adrian Vlasov. In October 1941, it became known by chance that an antique store on Geary Boulevard was selling a large icon of the Mother of God, the “Joy of All Who Sorrow,” from the ancient Moscow School of iconography. The icon had journeyed a long way—it had been sold abroad by the Bolsheviks and was first located in Paris, then in New York, and finally, in 1941, it appeared in an antique store in San Francisco. One of the parishioners, I. I. Burylev, bought this icon and donated it to the cathedral. Later, at the expense of the same donor, a kiot’ was built for the icon, the work of Archpriest John Klyarovich (in monasticism, Abbot Job). Toward the end of the 1940s, the number of parishioners of the cathedral significantly increased owing to the large number of Russian immigrants from Europe and China. The church on Fulton Street could no longer hold those who came to pray at the cathedral, and it became necessary to build a new cathedral. In 1950, a small group of enthusiasts led by Protopresbyter Michael Polsky introduced the question of the building of a new cathedral on the agenda of a Parish Council meeting. This suggestion was unanimously accepted, and a temporary Building Committee was appointed which was instructed to investigate in detail the possibility of such construction. Metropolitan Anastassy (Gribanovsky) was informed of these plans. Vladyka, in his letter of March 4/17, 1954, addressed

Archbishop Tikhon (Troitsky)

St. John of Shanghai and San Francisco

Archbishop Anthony (Medvedev) Photos from rom the Diocesan Archives. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

108 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

6 1. Laying of the cornerstone of the Cathedral 2. The supports for the cupolas are erected 3. The exterior walls are added 4. Archbishop John inspects the back wall of the cathedral

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

7 5. Divine Liturgy during construction with Archbishop John and Bishop Nektary 6. Archbishop John inspects more of the work 7. Construction continues on the cupolas 8. The first color postcard of the cathedral

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 109

9 10

13 9. The Installation of the Crosses, 1965 10. Published list of names of donors for the cathedral’s construction 11. The cathedral’s interior with the first temporary iconostasis

14 12. Advertisement for the “Day of Benefaction” Sunday, August 7, 1955 13. Archimandrite Cyprian at work 14. The first phase of iconography Photos from the Diocesan Archives. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

110 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

Protopresbyter Michael Polsky

Protopresbyter Nicholas Dombrovsky

Archpriest John Shachneff

Photos from the Diocesan Archives.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

его совместно с архиепископом Тихоном и получив от него благословение, Строительная комиссия купила его за 105 000 долларов. Следующим шагом после покупки места был выбор проекта храма. Церковным комитетом и Строительной комиссией были разработаны условия закрытого конкурса. На него было решено пригласить четыре-пять архитектурных фирм города из числа тех, где русские архитекторы являлись совладельцами или служащими. Текст писем к архитекторам был утвержден 15 октября 1959 года и разослан адресатам. Срок подачи проектов назначен был на 10 ноября. В этот день техническая секция Строительной комиссии под председательством Н. М. Неклюдова произвела осмотр шести проектов нового собора. В целях соблюдения беспристрастности, проекты были запечатаны в одинаковую коричневую бумагу без указания фамилии автора. К каждому пакету был приложен запечатанный конверт, без каких-либо пометок, в который вложен девиз, поставленный на проекте и фамилия составителя проекта. Перед открытием пакетов с чертежами конверты с девизами были еще раз запечатаны, скреплены печатью Церковного совета и сданы на хранение о. Михаилу Польскому. При оценке проектов учитывались три фактора: архитектурный проект должен был как можно больше соответствовать русскому церковному стилю; стоимость постройки по проекту должна отвечать материальным возможностям прихода и на территории участка должны разместиться храм, школа и дом для духовенства. По ходу оценки проектов, четыре были отброшены сразу, оставшиеся же два вызвали большие дебаты. В результате затянувшегося обсуждения и разгоревшихся страстей, дебаты заняли два дня. 23 ноября 1960 года оба проекта были поставлены на голосование. За

первый проект голосовало одиннадцать человек, за второй — трое, при двух воздержавшихся. Архитектором выбранного проекта оказался Олег Николаевич Иваницкий. Церковный комитет и Строительная комиссия прилагали все усилия, чтобы строительные планы были сданы в Городской совет до 1 мая 1960 года. Дело в том, что с этой даты город вводил новые строительные законы, в соответствии с которыми при строящихся храмах непременно должны были быть парковочные площадки. Это нововведение делало постройку храма значительно дороже и, по мнению Строительной комиссии, непосильной для прихода. Все чертежи соборного строительства были закончены к 29 апреля 1960 года и сданы на проверку и утверждение Городскому совету. 26 августа 1960 года планы нового собора были утверждены, и разрешение на строительство выдано. Разрешение было действительно только в течение девяноста дней со дня выдачи. В течение этого срока строительство должно было начаться, но оно не началось из-за отсутствия средств. Строительная комиссия располагала к этому времени только 35 000 долларов, остальные были израсходованы на выплату участка. Ничего не оставалось, как просить Городской совет о продлении разрешения на полгода, и таковое было продлено до 22 мая 1961 года. Начались усиленные сборы пожертвований. В поездках сборщиков по домам часто принимал участие и сам владыка архиепископ Тихон. Из соборного духовенства в сборе пожертвований принимали участие главным образом протоиерей Илия Вень, протодиакон Константин Заневский (впоследствии протоиерей), игумен Нектарий (будущий епископ), протоиерей Николай Домбровский и протоиерей Иоанн Шачнев, а также настоятель Свято-Тихоновского храма

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 111

to Nicholas Mikhailovich Neklyudov, a member of the Building Committee, wrote, “Your letter reminded me of our repeated conversation regarding the construction of a magnificent Russian Orthodox Cathedral in San Francisco, where it would be truly fitting, and where it would be much more noticeable.…” With the permission, blessing, and under the guidance of His Beatitude Metropolitan Anastassy and the ruling bishop, Archbishop Tikhon, the Parish Council held a general meeting on July 25, 1954, in the Russian Center of San Francisco, regarding the construction of a new cathedral. After this, the Building Committee began its active work. “The initial work consisted of the organization of an address committee, in order to collect addresses of Russian people not only in San Francisco, but throughout California, and in creating a filing system, which was created through the labors of the Starosta’s assistant Serge Vasilyevich Mironov and of Lydia Vasilyevna Maltseva. The idea that a new church was necessary was spread through newspaper articles, and through publishing special informational leaflets. Most of the clergy at that time were involved in the composition of these leaflets. Forms were distributed for those wishing to make a commitment to a weekly, monthly, or onetime donation. Besides this, “Donation Events” were organized two or three times a year, as well as lotteries, concerts of church music by the Archbishop’s choir, lunches held by the sisterhood, collections in church, special holiday mailings of donation envelopes, and other similar events. As a result of these activities, the amount of money necessary to purchase land for the construction of the new cathedral was collected after about five years. At a special General Meeting held on March 29, 1959, a permanent Building Committee was established, led by Archbishop Tikhon and consisting of members of the Parish Council: Fr. Michael Polsky, Fr. Nicholas Dombrovsky, the Starosta E. A. Hrapoff, N. A. Barsukov, P. D. Stupin, and G. L. Gorbatenko. Besides those mentioned, the Committee included the following people: the engineer G. D. Lodvig, the architect I. A. Sokolov, the engineer N. M. Neklyudov, the architect A. P. Uvait, the engineer A. V. Gerich, P. V. Dyakonov, Prasolov, and N. D. Kisil; and from the youth organization, P. A. Urtyev and M. A. Danilevsky. O. N. Ivanitsky and K. K. Chikin were included as temporary advisors. The committee was faced with some difficult tasks— they had to find a site for the cathedral, organize a group of fundraisers, and find a bank that would provide a loan for the construction.

After a long search, a suitable site was finally chosen. It was located on Geary Boulevard, between 26th and 27th Avenues. Having inspected the site together with Archbishop Tikhon, and having received his blessing, the Building Committee bought the land for $105,000. The next step after the purchase of the land was the choice of a design for the church. The Parish Council and the Building Committee decided to base this on a closed competition. It was decided to invite four or five architectural firms from the city, chosen from those who had Russian owners or employees. The text of the letters to the architects was finalized on October 15, 1959, and sent to the recipients. The deadline for submitting proposals was November 10. On this day, the technical division of the Building Committee, chaired by N. M. Neklyudov, reviewed six proposals for the new cathedral. In order to preserve impartiality, the proposals were sealed in brown paper without specifying the name of the author. An unmarked sealed envelope was attached to each proposal, containing the title of the proposal and the name of its creator. Before opening the packets with the drawings, the envelopes with the titles were once again sealed, stamped with the seal of the Parish Council, and given into the keeping of Fr. Michael Polsky. In assessing the proposals, three factors were taken into account: the architectural design should correspond as much as possible to Russian church architectural styles; the cost of construction should correspond to the material resources of the parish; and the site should have room for a church, school, and housing for clergy. When evaluating the proposals, four were eliminated immediately, and the remaining two occasioned much debate. As a result of protracted discussion and inflamed passions, the debates took two days. On November 23, 1959, both projects were put to a vote. Eleven people voted for the first proposal, and three for the second, with two abstaining. The architect of the proposal chosen was Oleg Nikolaevich Ivanitsky. The Parish Council and the Building Committee made every effort to have the building plans submitted to the City Council before May 1, 1960. On this date, new construction laws were introduced in the city, in accordance with which each church built would be required to have its own parking lot. This new law would make the construction of the church significantly more expensive, and according to the Building Committee, this expense would be difficult for the parish to sustain. All architectural drawings for the cathedral construction were completed by April 29, 1960, and submitted for review and approval by the City Council. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

112 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

Looking north from the corner of Geary Blvd. and 26th Ave, just before the beginning of construction.

Some architecural plans and a model of the cathedral.

Cathedral under constraction. Photos from the Diocesan Archives.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

протоиерей Леонид Упшинский. Из членов Церковного комитета в поездках принимали участие староста Е. А. Храпов, Н. А. Барсуков, П. Д. Ступин, П. А. Уртьев, Е. К. Соколик, Н. А. Диденко. Особое участие в сборе средств приняли члены Объединения сестер милосердия во главе с председательницей Лидией Васильевной Мальцевой. Большой вклад в Строительный фонд внесли архиерейский хор под руководством М. С. Константинова и сестричество собора во главе со старшей сестрой Т. В. Лебедевой. Правление Дома св. Тихона Задонского, сестричество кафедрального собора и двадцать восемь частных лиц предоставили приходу беспроцентную ссуду на общую сумму 16 710 долларов. Русско-американский кредитный союз благодаря любезности Павла Иосифовича Тарнавского согласился выдать индивидуальные займы по 3 000 долларов каждый. Такие займы взяли девятнадцать человек: четыре священнослужителя собора, четырнадцать членов Церковного совета и Строительной комиссии и одно частное лицо — на общую сумму в 57 000 долларов с внесением их в Строительный фонд. Погашение займов в Кредитном союзе производил Строительный фонд. Торги на постройку храма состоялись 9 мая 1961 года в соборном зале на улице Фултон. Выиграла их строительная фирма Goyak. За сумму в 303 545 долларов фирма обязывалась возвести здание храма с двумя нижними этажами без отделки, сюда включались железобетонные, водопроводные и электрические работы. Торжество закладки храма назначили на 12 часов дня в воскресенье 25 июня 1961 года. Чин освящения места и закладки храма был совершен архиепископом Тихоном в сослужении с многочисленным духовенством перед тремя святынями: чудотворной иконой Божией Матери Курско-Коренной, храмовым образом Божией Матери «Всех скорбящих Радости» и чудотворной иконой Божией Матери Владимирской из Богородице-Владимирской женской обители. Перед закладкой камня с грамотой в фундамент протоиерей Николай Домбровский огласил ее содержание на русском и английском языках. В грамоте указана дата закладки и имена главы Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Анастасия, правящего архиепископа Тихона, президента США Джона Кеннеди, губернатора Калифорнии Брауна и мэра Сан-Франциско Д. Христофера. Заключенная в металлическую трубку грамота была вложена в отверстие в камне, который протоиереи Н. Домбровский

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 113

The plans for the new cathedral were approved on August 26, 1960, and permission for construction was received. This permission was valid for only ninety days from the date of issue. During this period, construction should have begun, but it did not owing to lack of funds. The Building Committee had only $35,000 available at this time, as the rest had been spent on the purchase of the land. There was no choice but to ask the City Council to extend the permit for six months, and it was extended until May 22, 1961. An intensive fund drive began. Archbishop Tikhon himself often participated in visiting the homes of parishioners to collect funds. The cathedral clergy participated in the collection of donations, including Archpriest Ilya Wen, Protodeacon (later Archpriest) Konstantin Zanevsky, Abbot Nektary (Kontsevich, the future Bishop of Seattle), Archpriest Nicholas Dombrovsky, and Archpriest John Shachneff, as well as the rector of St. Tikhon’s Church, Archpriest Leonid Upshinsky. Participating members of the Parish Council were E. A. Hrapoff, N. A. Barsukov, P.D. Stupin, P. A. Urtiev, E. K. Sokolik, and N. A. Didenko. The members of the Association of the Sisters of Mercy, headed by chairwoman Lydia Vasilyevna Maltseva, played a special role in raising funds. The Archbishop’s Choir, led by M. C. Konstantinov, made a large donation to the Building Fund, as did the sisterhood of the cathedral, under head sister T. V. Lebedeva. The Board of St. Tikhon’s Home, the sisterhood of the cathedral, and twenty-eight private individuals provided an interest-free loan totaling $16,710. The Russian–American Credit Union, thanks to Pavel Iosifovich Tarnavsky, agreed to give individual loans of $3,000 for each person. Nineteen people took out these loans: four cathedral clergy, fourteen members of the Parish Council and Building Committee, and one private individual, for a total sum of $57,000 added to the Building Fund. The Building Fund undertook the repayment of the loans to the Credit Union. Bidding for the construction of the church took place on May 9, 1961, in the church hall on Fulton Street. The bidding was won by the construction firm Goyak. The firm contracted to construct a church building with two lower floors, without finishing work, for $303,545, with concrete, plumbing, and electrical work included. The laying of the cornerstone of the church was appointed for 12 noon on Sunday, June 25, 1961. The rite of the consecration of the ground and cornerstone of a church was served by Archbishop Tikhon, concelebrating with many clergy, in the presence of three holy objects:

the miracle-working Kursk–Root Icon of the Mother of God, the patronal icon of the Mother of God, “Joy of All Who Sorrow,” and the miracle-working Vladimir Icon of the Mother of God from Our Lady of Vladimir Convent in San Francisco. Before placing the cornerstone, containing a gramota (charter), in the foundation, Archpriest Nicholas Dombrosky read its contents aloud in Russian and English. The gramota contained the date of the laying of the cornerstone and the names of the head of the Russian Orthodox Church Abroad, Metropolitan Anastassy; the ruling bishop, Archbishop Tikhon; the president of the United States, John Kennedy; Governor Edmund (Pat) Brown of California; and Mayor George Christopher of San Francisco. The gramota, which was enclosed in a metal tube, was placed in a hole in the stone, which, after a prayer read by Archbishop Tikhon while the choir sang, was placed by Archpriests Nicholas Dombrovsky and John Shachneff in the corner of the foundation. The Mayor of the City, George Christopher, who was ethnically Greek, was present at the ceremony and made a congratulatory speech in which he expressed his joy at the founding of the cathedral, not only as mayor, but also as an Orthodox person. After the blessing of the foundation, construction work began on July 14 and continued until the middle of February 1962. During this time, one-and-a-half floors of the lower part of the cathedral were completed, the concrete floor, and the steel arches on which the weight of the large and smaller cupolas rests. After completing the installation of the arches, work was stopped while waiting for confirmation of a loan from the bank in the amount of $325,000, after which work should have continued smoothly until the end of construction. The loan was granted on February 27, on the day that Archbishop Tikhon left for Holy Trinity Monastery. But the money was not obtained, despite the order of the ruling bishop. An opposing party, formed from a small percentage of the parishioners, filed a serious charge of embezzlement against the church leaders, which was later shown to be groundless. For this reason, construction stopped for almost one year and a half. In November 1962, the Council of Bishops, at the recommendation of Archbishop Tikhon (who was ill at that time) appointed Archbishop John (Maximovich) as the temporary administrator of the Western American Diocese. After the death of Archbishop Tikhon on March 30, 1963, taking into account the request of the San Francisco flock, the Council confirmed Archbishop John as the ruling bishop of the Diocese.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

114 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

Archbishop John blessing the faithful during the construction of the cathedral. From the Diocesan Archives.

и И. Шачнев по прочтении архиепископом Тихоном молитвы и при пении хора спустили в основание фундамента. Присутствовавший на торжестве мэр города Джордж Христофер, грек по происхождению, выступил с приветственным словом, в котором выразил свою радость по случаю закладки собора не только как мэр, но и как православный человек. После закладки храма строительные работы начались 14 июля и продолжались до середины февраля 1962 года. За это время были закончены полтора этажа нижней части собора, железобетонный пол и стальные арки, на которых лежит тяжесть большого и малых куполов. По окончании установки арок работы были приостановлены в ожидании утверждения банком займа в размере 325 000 долларов, после чего работы должны были продолжаться бесперебойно до завершения строительства. Заем был утвержден 27 февраля, в день отъезда архиепископа Тихона в Свято-Троицкий монастырь.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Но получить его не удалось, несмотря на распоряжение правящего архиерея. Создавшаяся оппозиция из небольшой части прихожан предъявила церковным деятелям тяжелейшее обвинение в растрате средств, несостоятельность которого позже выяснилась. По этой причине строительство прекратилось почти на полтора года. В ноябре 1962 года Архиерейский Собор по предложению болевшего тогда архиепископа Тихона назначил архиепископа Иоанна (Максимовича) временно управляющим Западно-Американской епархией. После смерти архиепископа Тихона, последовавшей 30 марта 1963 года, приняв во внимание просьбу сан-францисской паствы, Собор утвердил архиепископа Иоанна правящим архиереем епархии. Владыка, с присущей ему непоколебимой верой и упованием на помощь Божию и заступничество Пресвятой Богородицы, преодолевая исключительно тяжелые препятствия и трудности, принялся за возобновление постройки.

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 115

Vladyka, with his usual unshakeable faith and hope in God’s help and the intercession of the Most Holy Theotokos, overcoming extremely difficult obstacles and difficulties, began working toward the resumption of construction. He created a temporary Financial Committee and became the head of it himself. At his request, a group of thirty individuals was formed which began to collect donations based on the lists of subscribers. In the Cathedral 50th Anniversary Album published in 1977, the efforts of Margarita Vladimirovna Urtieva were especially mentioned. She brought the Building Fund $30,000 through her own work. For almost ten years, she visited members of her group of donors every day and accepted their pledges: both monthly and weekly pledges, as well as one-time donations. On Saturday, May 25, 1963, a moleben before the beginning of a good work was served. Archbishop Leonty of Chile and Peru served together with Vladyka John, as well as Bishop Savva of Edmonton and cathedral and city clergy. In his homily, Vladyka John reminded those gathered of his own words, spoken when he had visited San Francisco a year-and-a-half earlier: “Where the house of God is built, Satan interferes, and tries to destroy this good work. This church would be completed, and services would already be served in it for almost a year and a half.… God is with us!” proclaimed Vladyka in conclusion. “God is with us!” answered the gathered people. On January 1, 1964, Archbishop John issued two decrees: No. 81 and No. 82, regarding the establishment of the Building Committee and its composition. An important step toward the successful completion of construction was the decision of the parishioners, made at a special General Meeting held on January 26, 1964, at the Russian Center, to apply to United California Bank for a loan of $300,000. George Lukich Goratenko took responsibility for this and succeeded in getting the loan on very favorable terms. By August 28, 1964, all the major concrete work for the construction of the church itself was completed. Exterior and interior work continued according to plan. The ceremony of the raising of the crosses on the cupolas of the church was set for November 8, 1964. The ceremony itself was thus described by the head editor of the newspaper Russian Life, A. I. Delianich: The great day arrived, when the crosses were to be erected

on the new Joy of All Who Sorrow Cathedral on Geary Boulevard. The Russian Orthodox people listened to the weather report with trepidation, as showers and rain had been predicted for that day. All night, they listened to the noise, as the sound of rain increased or became somewhat quieter. It was a gray morning. The sky was covered with heavy low-hanging clouds. From time to time there was a drizzling rain, but the sun was not visible. In Holy Virgin Cathedral, an early liturgy was served. Fervent prayers ascended to the Lord, asking that the clouds would go away, the rain would cease, and that the rays of the sun would shine on the solemn event, the crowning of the much-suffering Cathedral, dedicated to the Mother of God, the “Joy of All Who Sorrow,” with five crosses. Toward noon, the rain ceased. Then it started again. Despite the capricious weather, holy objects from the Orthodox churches of our diocese began to be brought to the Church of St. Tikhon of Zadonsk—banners, crosses, and icons. Abbess Ariadna arrived with her sisters, carrying the miracle-working icon of the Vladimir Mother of God and other holy objects from the monastery. When, a few minutes before 1:00 p.m., the crucession (procession of the cross), led by Archbishop John and Bishops Savva and Nektary, together with the clergy, moved down the street to the Cathedral, despite the fact that the horizon was filled with heavy clouds, a blue sky sparkled over the city, and especially over the neighborhood of the new Cathedral. Bright rays reflected on the five crosses, which stood at the entrance to the New Cathedral, shining on the cupolas, which were already covered with golden mosaic. Before the crucession arrived, which was constantly joined by more and more new participants, the area in front of the Cathedral was closed to traffic by the police, and the street was filled with people. The crucession was met by a fully vested Metropolitan Philaret, who had arrived earlier. Joyful singing filled the street and rose to the blue heavens. His Eminence Archbishop John addressed the gathered people, his eyes shining with joy. He gave thanks to the Lord, Who is never mocked, as to His Most-Pure Mother, that we had lived to see this solemn day: the raising of the crosses on the New Cathedral, crowning it with this indestructible sign, and he called all to love, friendship, and unity. The rite of blessing of the crosses was performed by His Eminence Metropolitan Philaret. The solemn moment VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

116 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

Он создал временную Финансовую комиссию и сам стал во главе ее. По его призыву образовалась группа сборщиков и сборщиц из тридцати человек, занявшаяся сбором пожертвований по подписным листам. В Юбилейном сборнике 1977 года особо отмечается труд Маргариты Владимировны Уртьевой. Ее руками было передано в кассу Строительного фонда более 30 000 долларов. Почти десять лет она ежедневно посещала свой круг жертвователей и принимала их взносы — месячные, еженедельные и единовременные. В субботу 25 мая 1963 года был совершен молебен перед началом возобновления работ. На молебне перед чудотворным образом Божией Матери Курско-Коренной владыке Иоанну сослужили владыка Леонтий, архиепископ Чилийско-Перуанский, епископ Савва Эдмонтонский и соборное и городское духовенство. В своем слове владыка Иоанн напомнил собравшимся свои слова, сказанные при посещении Сан-Франциско полтора года назад: «Там, где строится Дом Божий, вмешивается сатана, который старается это дело уничтожить. Этот храм был бы готов и в нем уже совершались бы службы почти полтора года тому назад… С нами Бог!» — воскликнул владыка в заключении. «С нами Бог!» — ответили собравшиеся. 1 января 1964 года архиепископ Иоанн издал два указа: № 81 и № 82 — об учреждении Строительного комитета и его составе. Важным шагом к благополучному завершению постройки было решение прихожан на чрезвычайном общем собрании, состоявшемся в Русском центре 26 января 1964 года, обратиться в United California Bank с просьбой о займе в 300 000 долларов. Георгий Лукич Горатенко взял на себя хлопоты и добился получения займа на исключительно льготных условиях. К 28 августа 1964 года все основные бетонные работы по сооружению самого храма были закончены. Наружные и внутренние работы продолжались согласно плану. Торжество поднятие крестов на купола храма было назначено на 8 ноября 1964 года. Вот как описала само торжество главный редактор газеты «Русская жизнь» А. И. Делианич: «Наступил торжественный день поднятия крестов на новом Св.- Скорбященском Соборе на Гери бульваре. С трепетом душевным русские православные люди слушали сообщения бюро погоды, предсказавшие ливни и дождь на этот день. Всю ночь прислушивались к шуму то усиливающегося, то немного утихающего дождя. Утро было серым. Небо покрывали тяжелые, низко плывущие облака. Временами дождь чуть моросил, но солнца не было видно.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

В Св.-Скорбященском Соборе служилась ранняя литургия. Возносились жаркие молитвы Господу, чтобы ушли оловянные облака, перестал идти дождь и чтобы под лучами солнца произошло торжественнейшее событие — венчание пятью золотыми крестами многострадального Собора, посвященного образу Божией Матери “Всех скорбящих Радости”. К полудню дождь перестал. Опять пошел. Несмотря на капризную погоду, к храму св. Тихона Задонского стали прибывать святыни из православных храмов нашей епархии: хоругви, кресты, образа. Прибыла всечестная матушка игумения Ариадна с сестрами, неся чудотворный образ Матери Божией Владимирской и другие обновившиеся святыни монастыря. Когда за несколько минут до часа дня крестный ход, возглавляемый Владыкой Архиепископом Иоанном, Владыками Саввой и Нектарием и духовенством, двинулся по улице к Собору, несмотря на то, что кругом горизонт был обложен тяжелыми облаками, над нашим городом, а главным образом над районом, в котором высится новый Собор, умилительной синевой сияло небо, яркие лучи отражались от пяти золотых крестов, стоявших у входа в Новый Собор, блистали на уже покрытых золотой мозаикой куполах. Еще до прихода крестного хода, к которому присоединялись все новые и новые молящиеся, перед Собором было полицией закрыто движение, так как улица была запружена народом. Крестный ход был встречен уже заранее прибывшим в полном облачении Митрополитом Филаретом. Радостное пение разносилось по улице и стремилось в синюю высь. Высокопреосвященный Архиепископ Иоанн с радостно сияющими глазами обратился ко всем собравшимся со словом, принося Господу, Который поругаем никогда не бывает, и Его Пречистой Матери благодарность за то, что мы все дожили до этого торжественного дня — поднятия крестов на Новом Соборе, венчая его этим нерушимым знаменем и призывая всех к любви, дружбе и единению. Чин освящения крестов совершил Высокопреосвященнейший Митрополит Филарет. Настал торжественный момент самого поднятия и водружения крестов. По техническим обстоятельствам, невозможно было поднять первым главный, большой крест, весящий свыше 800 фунтов. Сначала были подняты и водружены два малых креста с правой стороны Собора. Водружение происходило удивительно гладко и величаво, под пение всех молящихся “Спаси, Господи, люди Твоя” и “Кресту Твоему поклоняемся, Владыко”.

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 117

of the raising and installation of the crosses arrived. For technical reasons, it was impossible to raise the main large cross, weighing more than 800 pounds, first. Instead, the two smaller crosses on the right side of the Cathedral were first raised and installed. The process of lifting the crosses took place remarkably smoothly and majestically, as the people sang “Save, O Lord, Thy people” and “We venerate Thy Cross, O Master.” When they began to raise the large cross, a rainbow was formed by the rays of the sun shining on it, and a large white dove appeared from somewhere, flew in a perfect circle over the cross, and disappeared. After some time, it appeared again, accompanied by four more doves. This may be a coincidence, as people say who are weak in faith, but the appearance of the doves brought many of those present to tears. By the beginning of Great Lent in 1965, a temporary iconostasis had been constructed, and on the Sunday of the Triumph of Orthodoxy, on March 14, the Lesser Consecration of the church was performed, after which the Divine Liturgy and the Rite of the Triumph of Orthodoxy were served. For the following three weeks, Liturgy was served in the new church only on Sundays, and the All-Night Vigil was served before these liturgies. Beginning on April 4, 1965, divine services began to be served every day, and they have been performed daily ever since. The unexpected death of His Eminence Archbishop John (Maximovich) was an irrevocable loss not only for the cathedral, but also for the whole Church. The City Council, at a special meeting of supervisors, decided unanimously to allow the burial of Vladyka John in the crypt, which was hastily arranged under the altar of the cathedral. The crypt was gradually beautified and adorned with icons by the iconographer P. M. Safronov. After the death of Archbishop John, Metropolitan Philaret (Voznesensky) took upon himself the administration of the diocese and the Cathedral parish. The day-to-day work of diocesan affairs and the responsibility for the parish life of the cathedral, in the absence of the head of the diocese, was entrusted to His Grace Nektary, the Bishop of Seattle, and Vicar Bishop of the Western American Diocese. Despite the changed circumstances, the construction work continued. At the initiative of Vladyka Nektary, school premises were arranged at the Cathedral in memory of the reposed Archbishop John. Through the

From the Diocesan Archives.

volunteer work of a group of parishioners, members of the Building Committee, and the Parents’ Committee of the school, as well as some of the students, the lower rooms and the hall were completed quickly, under the direction of the architect Oleg Valentinovich Miram. On September 14, 1966, the Sts. Cyril and Methodius High School moved to the New Cathedral. On March 23, 1968, His Grace Bishop Anthony (Medvedev), the Bishop of Melbourne, arrived in San Francisco, having been appointed by the Synod of Bishops to the San Francisco see. With his arrival, a new stage in the construction of the church began. At Vladyka’s initiative, the frescoing of the church began. Vladyka Anthony invited Archimandrite Cyprian (Pyzhov) from Holy Trinity Monastery in Jordanville to complete the iconography. The frescoing, which was carried out for the most part during the summers, continued for eight years and was completed in 1975. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

118 ИЗ ИСТОРИИ ЕПАРХИИ

ИСТОРИЯ СТРОИТЕЛЬСТВА К АФЕДРА ЛЬНОГО СОБОРА В САН-ФРАНЦИСКО

Когда стал подниматься большой крест, лучи солнца буквально радугой освeтили его, и откуда-то появился большой белый голубь, ровным кругом облетел над крестом и скрылся. Через некоторое время он же появился в сопровождении еще четырех голубей. Пусть это будет случайно, как говорят слабые в вере люди, но появление голубей было встречено со слезами многими молящимися». К началу Великого поста 1965 года установили временный иконостас, а в Неделю Торжества Православия 14 марта состоялось малое освящение собора, после чего совершены были Божественная литургия и чин Торжества Православия. В следующие за этим три недели литургии в новом храме совершались только в воскресные дни и всенощные бдения накануне их. С 4 апреля 1965 года богослужения стали совершаться ежедневно и совершаются ежедневно до сих пор. Невозвратимой утратой не только для собора, но и для всей Церкви стала неожиданная кончина высокопреосвященнейшего архиепископа Иоанна (Максимовича). Городской Совет супервайзеров на специальном заседании вынес единогласное решение разрешить погребение владыки в усыпальнице, спешно устроенной под алтарной частью собора. Постепенно усыпальница была благоустроена и украсилась росписью иконописца П. М. Сафронова. После смерти архиепископа Иоанна управление епархией и приходом кафедрального собора принял на себя до очередного Архиерейского Собора митрополит Филарет (Вознесенский). Ведение епархиальных дел и руководство церковно-приходской жизнью собора, в отсутствие главы епархии, поручено было преосвященнейшему Нектарию, епископу Сеаттлийскому, викарию Западно-Американской епархии. Несмотря на изменившиеся обстоятельства, строительные работы не прекращались. По инициативе владыки Нектария в память почившего архиепископа Иоанна было устроено школьное помещение. Благодаря безвозмездному труду группы прихожан, членов Строительного комитета, Родительского комитета Гимназии и некоторых учащихся под руководством архитектора Олега Валентиновича Мирам нижнее помещение с залом и классами было закончено ускоренными темпами и 14 сентября 1966 года Свято-Кирилло-Мефодиевская Гимназия перешла в Новый Собор. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

23 марта 1968 года в Сан-Франциско прибыл назначенный Архиерейским Синодом на Cан-францисскую кафедру преосвященный Антоний (Медведев), епископ Мельбурнский. С его приездом начался новый этап в строительстве храма. По инициативе владыки началась роспись собора. Расписывать собор владыка Антоний пригласил архимандрита Киприана (Пыжова) из Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле. Роспись, производившаяся главным образом в летнее время, продолжалась в течение восьми лет и была завершена в 1975 году. Архимандрит Киприан принял на себя и создание проекта иконостаса. По принятии проекта иконостас был исполнен в столярно-токарной мастерской Свято-Троицкого монастыря. Средняя его часть была установлена в соборе после праздника Успения Божией Матери в 1974 году, а боковые иконостасы приделов в ноябре 1975-го. Один из приделов посвящен Святителю Николаю Мирликийскому Чудотворцу, другой — святому праведному Иоанну Кронштадтскому. Одновременно храм благоукрасили несколькими киотами с иконами, тремя запрестольными семисвечниками, пятью паникадилами, двумя металлическими хоругвями, приобретенными протодиаконом Николаем Поршниковым и сестричеством. Тогда же на свободном участке устроена площадка для детей, на которой в день Богоявления ежегодно совершается Великое освящение воды. В 2015 году, когда мы отмечали 50-летие малого освящения собора, учащиеся Лицея святителя Иоанна и Кирилло-Мефодиевской Русской Гимназии вошли в отремонтированные классы; на средства Т. А. Гранитовой почистили и обновили храмовую икону Божией Матери «Всех скорбящих Радости» работа была проведена иконописцем Павлом Тихомировым. Кроме того, была проведена герметизация и покрытие консервирующим слоем всего экстерьера для защиты его от разрушающего влияния погоды. Кроме того, в Соборе заменены несколько киотов и неф. Соборный зал и коридоры также отремонтированы; почищены ковровые покрытия, полы и вентиляционная система. Обновлены электронная система лифта, переговорное устройство и регуляторы отопления. Внешний вид храма также обновлен: заново выкрашены белые стены Собора и прилегающие к нему здания. Собор украсила красная обводка, сделавшая его неповторимо русским.

HISTORY OF THE CONSTRUCTION OF THE CATHEDR AL IN SAN FR ANCISCO OUR DIOCESE’S HISTORY 119

Archimandrite Cyprian also took up the project of constructing the iconostasis. After he accepted the project, the iconostasis was built in the woodworking studio of Holy Trinity Monastery. The center part of the iconostasis was installed in the cathedral after the feast of the Dormition of the Mother of God in 1974, and the iconostasis sections for the side altars were installed in November 1975. One of the side altars was dedicated to St. Nicholas of Myra in Lycia, the Wonderworker, and the other, to the Righteous St. John of Kronstadt. At the same time, the church was adorned with several kiots with icons, three candelabras with seven lamps behind the altars, five chandeliers, and two metal banners, obtained by Protodeacon Nicholai Porshnikoff and the sisterhood. At the same time, a playground for children was built on the Cathedral property, where the Great Blessing of Water is performed each year on the feast of Theophany. In 2015, the Cathedral was spruced up for its fifty-year anniversary festivities. The white walls of the Cathedral and sisterhood building were updated and trimmed with red paint, for an unmistakably Russian look. This project included sealing and coating the entire exterior to protect it from weather damage. T. A. Granitova sponsored the cleaning and restoration of the Cathedral icon, work that was completed by iconographer Pavel Tikhomirov, and several kiots in the nave were replaced. The students of St. John’s Academy and the Sts. Cyril and Methodius Russian High School now attend classes in renovated classrooms. The Parish Hall, and apartment hallways were remodeled. Carpets, floors, and the extensive ventilation system were cleaned. Electronics for the elevator, intercom, and heating controls were also upgraded. Translated by Elizabeth Purdy

Настоятель НастоятельХрама ХрамаПреподобного ПреподобногоСерафима Серафима Саровского Саровскогопротоиерей протоиерейГеоргий ГеоргийКуртов, Куртов,приходской приходской совет, совет,хор хориисестричество сестричество сердечно сердечнопоздравляют поздравляютс с50-летним 50-летнимюбилеем юбилеем высокопреосвященнейшего высокопреосвященнейшегоАрхиепископа АрхиепископаКирилла, Кирилла, преосвященнейшего преосвященнейшегоЕпископа ЕпископаФеодосия, Феодосия,духовенство духовенствоии прихожан прихожанСобора СобораПресвятой ПресвятойБогородицы Богородицы«Всех «Всех скорбящих скорбящихРадости». Радости».

Молитвенно Молитвенножелаем желаеммилости милостиБожьей Божьейиисил силна наслужение служение нашей нашейСвятой СвятойРусской РусскойПравославной ПравославнойЦеркви. Церкви.

Holy Virgin Cathedral in October 2015.

НАСТОЯТЕЛЬ, НАСТОЯТЕЛЬ, СТАРОСТА, СТАРОСТА, СЕСТРИЧЕСТВО, СЕСТРИЧЕСТВО, ХОР, И ПРИХОЖАНЕ ХОР, И ПРИХОЖАНЕ Храма Храма Святого Святого Праведного Праведного Иоанна Иоанна Кронштадтского Кронштадтского в Сан-Диего приветствуют Высокопреосвященнейшего Высокопреосвященнейшего Архиепископа Кирилла, Преосвященнейшего Преосвященнейшего Епископа Феодосия, Соборное Соборное духовенство, старосту, сестричество, сестричество, хор, и всех прихожан КАФЕДРАЛЬНОГО КАФЕДРАЛЬНОГО СОБОРА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ “ВСЕХ “ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТИ” сс50-летним 50-летнимюбилеем юбилеем малого освящения храма.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ПО МОЛИТВАМ СВЯТИТЕЛЯ ИОАННА

120 ПО МОЛИТВАМ СВЯТИТЕЛЯ ИОАННА

«СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ ИОАННЕ, МОЛИ БОГА О НАС!»

« СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ ИОАННЕ, МОЛИ БОГА О НАС!» Игумен Иаков (Корацца), Сан-Франциско, Калифорния

онм святых», как называет святых Церковь, дает нам возможность общения со множеством благодатных душ, которые в своей героической борьбе с грехом обрели дерзновение в молитве ко Господу. Мы получаем этот дар, потому что, обладая высокой честью принадлежать к одной святой вере, имеем с ними «одно сердце, однy душy». Даже когда мы просим своих близких помолиться за нас, когда болеем или переживаем трудные времена, мы также умоляем всех праведников, достигших святости, помолиться о нас. Они покинули этот мир, но они живы во Христе. В конце ектении на богослужении мы «сами себя и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предаем». Такой обычай почитания святых не является ни «идолопоклонническим», ни «антибиблейским», как могли бы утверждать некоторые. Наоборот, святых почитают и просят их молитв, потому что Христос — Единственный, Кому мы поклоняемся, живет в них и действует с ними. Когда мы просим св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского молиться о нас, мы следуем поучению апостола Павла: «Итак, прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков» (1 Тим 2:1). Мы можем попросить св. Иоанна молить Бога о любой стороне нашей мирской жизни, исключительный ли это повод для обращения или, казалось бы, самый банальный, но при этом мы должны быть совершенно уверены, что он будет горячо молиться: это подтверждает огромное число свидетельств о его чудесах. Воистину, «Дивен Бог во святых своих» (Пс. 67:36)! ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КИСТЫ В сентябре 2014 года я вдруг заметила у себя на правом запястье какой-то бугорок. Я решила, что у меня просто сместилась кость. Болело не слишком сильно, но я подумала, что все же что-то не в порядке, и показала руку мужу. Он согласился, что она выглядит странно, и предложил позвонить доктору и попробовать записаться на этой же неделе. Мне

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

показалось, что он не хотел этот вопрос обсуждать, и не стала настаивать, но его совет заставил меня беспокоиться. Почему он хотел, чтобы я поскорее показалась врачу? На следующий день я позвонила и выяснила, что «как раз образовалось» окошко на завтра. Это само по себе было почти чудом, потому что у моего врача прием обычно расписан на несколько месяцев вперед. Я приняла этот дар Божий и постаралась приехать вовремя. Как только врач посмотрела на бугорок, она тут же диагностировала у меня кисту. Киста на запястье? Я даже не знала, что такое бывает! Она пообещала связать меня с замечательным хирургом. Однако перед тем как отдать мне бумаги, она настоятельно порекомендовала мне сначала пройти курс уколов стероидами, а уж потом соглашаться на операцию, которую, как она была уверена, посоветует мне хирург. Что мне оставалось, как не согласиться? А потом я подумала: «Сначала поеду домой, помолюсь Богу и попрошу св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского молиться обо мне, затем попрошу мужа помазать руку освященным маслом от иконы св. Иоанна, и будем уповать на милость Божию». В тот вечер запястье начало болеть. Перед сном муж помазал кисту освященным маслом от раки св. Иоанна во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. На следующий день киста выглядела точно так же и по-прежнему болела, но это не имело значения. Вечером мы повторили наши просьбы, а наутро запястье выглядело лучше и болело уже не так сильно. Я показала его мужу, и он удивился и обрадовался — рука действительно выглядела по-другому. На третий день мы опять помолились, и к утру киста исчезла! Милостив наш Господь, и велико заступничество перед Ним святого Иоанна. Слава Богу за все! Матушка Лариса Назаренко, Церковь Новомучеников и исповедников Российских, Мулайно, штат Орегон

“HOLY HIERARCH JOHN, PRAY TO GOD FOR US!” V. Rev. Abbot James (Corazza), San Francisco, California

Such a practice is neither “idolatrous” nor “anti-Scriptural,” as some would argue. Rather, the saints are venerated and their prayers sought after because Christ, Who alone is worshipped, is present in and acts in concert with them. When we ask for the prayers of St. John of Shanghai and San Francisco, we follow the exhortation of the Apostle Paul: “I desire therefore, f irst of all, that supplications, prayers, intercessions, and thanksgivings be made for all men.” (1 Tim 2:1) We can ask St. John to entreat the Lord concerning any aspect of our earthly life, whether seemingly commonplace or of great moment, fully trusting that he will fervently pray as, indeed, the vast record of his miracles repeatedly attests. Truly, “Wondrous is God in His Saints”! (Psalm 67:36)

n what the Holy Church refers to as the “Communion of the Saints,” we have access to that host of gracefilled souls who have acquired, through their heroic struggles against sin, boldness in prayer before God. We receive this gift because we have the honor to be “of one mind and one heart” with them in our Holy Faith. Even as we ask our peers to pray for us when we are ill or in difficult circumstances, so also do we entreat the righteous from all generations, who have attained holiness, to pray for us. Although they have departed this life, they are nonetheless alive in Christ. Indeed, at the end of the litanies of our Divine Services, we ask for the prayers of the Mother of God, together with all the Saints, and we “commend ourselves, and one another, and all our life, to Christ Our God.”

DISAPPEARANCE OF A CYST In September of 2014, I suddenly noticed that on my right wrist, something was sticking out. I figured it was just a bone that I had somehow dislocated. It did not hurt too much, but I thought it was out of place, and so I showed it to my husband. He looked at it and, admitting that it was odd, suggested I call my doctor the next day to try to get an appointment that same week. He did not seem to want to speculate, so I did not press the subject, but his advice definitely left me a little concerned: Why would he want me to call and see my doctor so soon? The next day I called, and an appointment “just so happened” to have opened up for the next day. That was nearly a miracle in itself, since my doctor is usually booked for several months in advance. I accepted God’s gift and made sure to be there on time. As soon as my doctor looked at the protrusion, she diagnosed it as a cyst. A cyst on my wrist? I didn’t even think it was possible! She assured me she would refer me to an excellent hand surgeon. However, before giving me the paperwork, she strongly suggested that I opt for steroid shots first before undergoing the surgery she was certain he would try to talk me into. What could I say but okay? Then I thought to myself, “I am first going to go home and pray to God and ask St. John of Shanghai and San Francisco to pray for me, and then I’m going to ask my husband to apply St. John’s holy oil to my wrist, and we are going to hope in God’s mercy.” VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

CONTEMPOR ARY MIR ACLES OF ST. JOHN ТЕМА НОМЕРА

“HOLY HIER ARCH JOHN, PR AY TO GOD FOR US!” CONTEMPOR ARY MIR ACLES OF ST. JOHN 121

122 ПО МОЛИТВАМ СВЯТИТЕЛЯ ИОАННА

«СВЯТИТЕЛЮ ОТЧЕ ИОАННЕ, МОЛИ БОГА О НАС!»

ЧУДЕСНОЕ ВПРАВЛЕНИЕ ВЫВИХА ЧЕЛЮСТИ Как-то ночью в 2014 году я проснулась от мучительной боли в правой части головы. Невероятно, но оказалось, что нарушилось нормальное положение челюсти и она сместилась в сторону. Спать дальше было совершенно невозможно. Я лежала в темноте и думала, что делать дальше. Идти к врачу? Возможно, соглашаться на операцию? И тут я вспомнила, что у меня есть освященное масло из лампады, которая горит у мощей св. Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского. Я встала и помазала им ту сторону головы, куда сдвинулась челюсть, и попросила святого помочь мне. Не прошло и пяти минут, как я почувствовала, как будто кто-то взял челюсть и сдвинул ее на место. Сначала мне стало очень страшно, потому что любое движение вывихнутой челюсти причиняет сильную боль, но боль полностью исчезла. Благодаря Бога и нашего дорогого святителя Иоанна, я мирно заснула. Благое вмешательство в проблемы с соседом В том же году у нашей семьи случились такие неприятности с соседом, что мы даже думали переехать. Пока сосед не развелся с женой, он казался вполне приятным человеком. Но после развода он начал постоянно устраивать у себя дома вечеринки, приводил по ночам к себе толпы людей, которые шумели, пили или принимали наркотики. Мы пробовали с соседом поговорить, но проблему не решили, и в конце концов у него стало так шумно, что жаловалась уже вся округа. Я молилась св. Иоанну Шанхайскому и Сан-Францисскому о помощи. Всего через несколько дней в доме соседа разгорелась такая ссора, что приехала полиция. Я не знаю точно, что там случилось и какие именно были приняты меры, но после этого инцидента он снова зажил нормальной жизнью. И мы, к нашему счастью, снова обрели приятного соседа. Слава Богу за все хорошее, что Он дает нам через заступничество Своих святых! Оксана Макговен Церковь Покрова Богородицы Лос-Анджелес, Калифорния *** Впервые я узнала о св. Иоанне Чудотворце в 2008 году, когда мой старший сын возвратился с экскурсии в собор Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско, куда он ездил с воскресной школой. Оттуда он привез пузырек с освященным маслом от раки святого. ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Вскоре после этого у моего мужа внезапно сильно заболела голова. Он прилег, а я с волнением ждала указаний его врача, который должен был позвонить. Тут я вспомнила об освященном масле и помазала им голову мужа, вознося молитву святому о заступничестве перед Богом. Тем временем врач велел нам незамедлительно ехать в отделение скорой помощи местной больницы. Сделав несколько анализов, врачи больницы диагностировали у мужа аневризму, кровоизлияние одного из сосудов головного мозга. Его срочно перевели в больницу Стэнфорда, в палату интенсивной терапии неврологического отделения. Еще два дня ушло на расширенные анализы, чтобы найти аневризму и начать лечение. Все время, что мы провели в больнице, я продолжала молить св. Иоанна о здоровье и жизни мужа. Опытные врачи больницы подтвердили факт кровоизлияния, однако, несмотря на множество исследований, они, как это ни странно, не могли найти само место, где оно произошло, чтобы сделать операцию. В конце концов они решили, что иногда такие аневризмы головного мозга, когда разрываются впервые, столь малы, что их можно не заметить при помощи техники и аппаратуры. Мужа выписали из больницы и сказали прийти через полтора месяца для повторной ангиограммы. Врачи объяснили, что к этому времени аневризма может вырасти, и ее легче будет обнаружить. С таким прогнозом его отправили домой. Постепенно сильные головные боли ушли. Через полтора месяца, когда мы снова приехали в Стэнфорд для повторного обследования, у мужа случались лишь легкие головные боли, и в целом он чувствовал себя хорошо. Вторая ангиограмма снова не показала места разрыва аневризмы. Доктора заключили, что аневризма залечилась сама собой — исключительно редкое явление. Также они сказали мужу, что ему «повезло», потому что он не только не остался в парализованном состоянии, но и что аневризма не оказалась смертельной. А я приписываю это чудесное выздоровление заступничеству перед Богом св. Иоанна Чудотворца. Я верю, что он святой, у которого много благодати и который в момент нужды действует быстро. По совету одного очень верующего друга теперь мы каждый год ездим в Новый собор — на литургию и благодарственный молебен у мощей св. Иоанна Чудотворца. Сайанна Харитоу Сан-Хосе, Калифорния Перевод Ольги Камчатновой

“HOLY HIER ARCH JOHN, PR AY TO GOD FOR US!” CONTEMPOR ARY MIR ACLES OF ST. JOHN 123

That night, my poor wrist started to hurt. Before going to sleep, my husband anointed the cyst with holy oil from the reliquary of St. John, in the Name of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit. The next day the cyst was still there, and it still hurt, but that did not matter. The next night, we repeated our request, and the following day my wrist actually looked and felt better. I showed my husband and he was happily surprised—it really did look improved. The third night we prayed again, and by the next morning the cyst was completely gone! Our God is so merciful, and great are the intercessions of St. John before Him. Glory to God for all things! Matushka Larissa Nazarenko Holy New Martyrs of Russia Orthodox Church Mulino, Oregon SUDDEN RESTORATION OF A DISLOCATED JAW Sometime in 2014, I woke up with excruciating pain on the right side of my head. Incredibly enough, my jaw had popped out of its normal position and was dislocated. Any further sleep was totally out of the question. I was lying in the dark and contemplating what I ought to do next. Go to the doctor? Perhaps agree to surgery? Then I remembered that I had holy oil from the vigil lamp at the relics of St. John of Shanghai and San Francisco. I got up and applied it to the side of my head, where my jaw had dislocated, and I asked the saint to help me. In less than five minutes, I felt as though someone had grasped my jaw and reset it into its proper place. At first I became quite frightened because any movement of a dislocated jaw joint is very painful, but the pain disappeared completely. Thanking God and our beloved St. John, I peacefully went back to sleep. Intervention in a crisis with a neighbor Later that year, our family had so much trouble with one of our neighbors that we were thinking of moving to a different house. The neighbor had been a nice person until the time that he and his wife divorced. After this event in his life, he was constantly partying at his house at night and bringing in loud crowds of people who were drinking or taking drugs. Talking to him did not help resolve the problem, and eventually there was so much noise that the entire neighborhood was complaining. I prayed to St. John of Shanghai and San Francisco to help us. In just a few days, there was a conflict at this neighbor’s home, and the police came to investigate the matter. I do not know exactly what happened, but after that incident, some sort of intervention took place, and he began living a normal life again. Happily, we got our nice neighbor back. Thanks be to God for all the good things that He grants us through the intercessions of His Saints! Oksana McGovern Protection of the Holy Virgin Russian Orthodox Church Los Angeles, California

*** I was introduced to St. John the Wonderworker in 2008, when my oldest son returned from a Sunday School field trip to the New Cathedral of the Holy Virgin “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco, where he had obtained a vial of holy oil from the Saint’s Sepulchre. Not long afterward, my husband was suddenly seized with an intense and debilitating headache. While he was lying down, I nervously waited for instructions from his doctor, who was supposed to phone. Then I remembered the holy oil and applied it to my husband’s head, saying a prayer asking for the Saint’s intercession before Our Lord. Meanwhile, my husband’s doctor directed us to go immediately to the local hospital emergency room. After several tests at the hospital, my husband was diagnosed with a brain aneurysm, a hemorrhage in one of the brain’s blood vessels, and he was immediately transferred to Stanford Hospital and admitted to the neurointensive unit. Two days of detailed tests were performed to find the brain aneurysm for subsequent treatment. While there, I continued my supplications to St. John to intercede for my husband’s life and health. The competent hospital doctors confirmed the brain hemorrhage; however, despite all the tests, mysteriously they could not find the actual site in order to treat it with neurosurgery. Finally, they concluded that sometimes such brain aneurysms are so small when they first burst that they can go undetected by machinery and procedures. The doctors released my husband and asked him to come back in six weeks for a repeat angiogram. In that time, the aneurysm can grow, they said, and be more readily detected. With that prescription, he was sent home. His intense headache slowly receded with time. Six weeks later, when we returned to Stanford for the follow-up, my husband was having only an occasional mild headache and feeling generally well. The second angiogram also did not detect the site of the brain aneurysm. The doctors concluded that the aneurysm had spontaneously healed itself—an extremely rare event. He was also told how “lucky” he was, not only that he was not left as a “vegetable” but that the aneurysm had not been fatal. I attribute this miraculous recovery especially to the intercessions before the Lord of St. John the Wonderworker. I believe he is a Saint who has much grace and acts swiftly in time of need. Annually, we now travel to the New Cathedral, with the guidance of a devout friend, to participate in the Liturgy and a Moleben of Thanksgiving at the Holy Relics of St. John the Wonderworker. Saiyanna Charitou San Jose, California VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ

124 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ

ОТ ВСЕРОССИЙСКОГО ПАСТЫРЯ КО ВСЕЛЕНСКОМУ

ОТ ВСЕРОССИЙСКОГО ПАСТЫРЯ КО ВСЕЛЕНСКОМУ Летние впечатления от участия в торжествах по случаю 25-летия прославления св. прав. Иоанна Кронштадтского (Санкт-Петербург, 2015) Протоиерей Евгений Грушецкий, Сан-Диего, Калифорния Фотографии протоиерея Петра Перекрестова, Сан-Франциско, Калифорния подготовлены фактически одним приходом — петербургским Иоанновским монастырем на Карповке, но их образцовая организация настолько поразила участников, что воистину оправдались слова святого Иоанна Кронштадтского: «Доброму делу Бог поможет, а где Бог, там скоро явится все, как бы из ничего». Двое священников нашей епархии — протоиерей Евгений Грушецкий, настоятель церкви Св. Иоанна Кронштадтского в Сан-Диего, и протоиерей Петр Перекрестов, ключарь кафедрального собора, — приняли участие в этих торжествах. Отец Евгений поделился своими впечатлениями, а отец Петр любезно предоставил фотографии с этих мероприятий. «И звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15:41) «…“Тогда праведники воссияют, как солнце” (Мф. 13:43), и даже еще более, нежели солнце... мы не знаем другого светила, блистательнее солнца. Христос посредством известного нам предмета хотел только изобразить будущую славу святых». — Свт. Иоанн Златоуст

евый придел Кафедрального Собора освящен в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского — «всероссийского батюшки», почитаемого по всему миру. Лишним свидетельством вселенского почитания святого стали прошедшие в июне 2015 года в Санкт-Петербурге, Кронштадте и на Пинежье ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

(Архангельская область) торжества по случаю 25-летия прославления этого святого1. В них приняли участие более тысячи паломников, 244 священнослужителя из 138 епархий Русской Церкви, самоуправляемых Церквей Московского Патриархата и четырех поместных Православных Церквей. Торжества были

… Размещение в гостинице было обставлено с минимальными затратами времени, и уже через полчаса я вселился в свой номер. Усталости не чувствовал. Спустившись к ужину, я встретил протоиерея Виктора Троцкого из Детройта, моего хорошего знакомого, что было весьма отрадно, поскольку большинство священников из России знали друг друга и радостно общались. Сразу после ужина мы решили посетить Свято-Иоанновский жен-

FROM THE PASTOR OF ALL RUSSIA TO THE PASTOR OF ALL Remembrances from the summer celebration on the occasion of the 25th anniversary of the Glorification of St. John of Kronstadt, St. Petersburg, Russia, 2015 Protopriest Eugene Grushetsky, San Diego, California Photos by Fr. Peter Perekrestov, San Francisco, California “And star differs from star in splendor” (I Cor. 15:41) “‘Then the righteous will shine like the sun’ (Matthew 13:43), and even more so than the sun … we know no other source of light brighter than the sun. Christ, by means of an object familiar to us, wanted only to illustrate the future glory of the saints.” —St. John Chrysostom

he left side chapel of the cathedral is dedicated to the Holy and Righteous John of Kronstadt—the “batyushka of all Russia” who is revered around the world. The festivities held in June 2015 in St. Petersburg, Kronstadt, and the Pinyega area (Archangelsk district) in honor of the twenty-fifth anniversary of the saint’s glorification1 served as further evidence of his widespread veneration. More than 1,000 pilgrims and 244 members of the clergy—hailing from 138 dioceses of the Russian church, the autonomous churches of the Moscow Patriarchate, and four autocephalous Orthodox churches—participated. Preparations were handled almost entirely by one

parish, the St. Petersburg Ioannovsky Convent on the Karpovka River. Yet their work was so successful that participants were reminded of the words of St. John of Kronstadt: “God will help with good work, and, where there is God, soon there will appear everything as though out of nothing.” Two priests from our diocese took part in the celebrations—Protopriest Evgeny Grushetsky, rector of the church of St. John of Kronstadt in San Diego, California, and Protopriest Peter Perekrestov, sacristan of the Cathedral of the Holy Virgin “Joy of All Who Sorrow” in San Francisco. Father Evgeny shared his impressions, and Father Peter graciously provided photographs from the events.

I spent a minimal amount of time checking into the hotel, and after just half an hour, I had settled into my room. I didn’t feel tired and, as I walked downstairs for dinner, I ran into a good friend of mine, Protopriest Victor Troitsky from Detroit. This was a comfort to me, since most of the priests from Russia already knew each other and were happily socializing. After dinner, we decided to pay a visit to the nearby Sviato-Ivanovsky (St. John) Convent, where Batyushka John’s relics repose, in order to venerate them. It was already quite late—around ten in the evening—but the white nights and St. John’s intercessions allowed us to be admitted despite the hour. One of the sisters accompanied us to the crypt, where we were able to pray to the saint of All Russia, and, though his body was nearby, his spiritual presence was even closer, filling us with blessed strength and an acute awareness of the saint’s nearness. Joyful from our communion with Batyushka, we returned to the hotel to rest and prepare for the events of the following day. VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

DIOCESAN LIFE

FROM THE PASTOR OF ALL RUSSIA TO THE PASTOR OF ALL DIOCESAN LIFE 125

126 ЖИЗНЬ ЕПАРХИИ

ОТ ВСЕРОССИЙСКОГО ПАСТЫРЯ КО ВСЕЛЕНСКОМУ

ский монастырь, который был совсем неподалеку, чтобы в спокойной обстановке поклониться покоившемуся там в гробнице батюшке Иоанну. Было уже довольно поздно, около десяти вечера, но белые ночи и предстательство святого Иоанна сделали наш доступ возможным даже в такое позднее время. Сестра провела нас к гробнице, и мы смогли помолиться всероссийскому святому, тело которого было где-то очень близко от нас, но еще ближе было его духовное присутствие, и это наполняло нас благодатной силой и свежестью восприятия этой близости. Счастливые от общения с батюшкой, вернулись мы в гостиницу для отдыха и подготовки к завтрашнему, наполненному событиями дню. То духовное парение, которое началось с перелетом через Атлантику, уже не оставляло меня — оно ощутимо присутствует в душе даже до сих пор. Все последующие события 10 июня: посещение Императорского Александровского лицея, молебна в Свято-Иоанновском женском монастыре, Народного дома и просмотр замечательного фильма, — прошли в таком же возвышенном и светлом состоянии, которое, конечно же, исходило от самого святого праведного Иоанна, ибо мы знаем, что «соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1 Кор. 6:17). Думаю, все мы стали свидетелями расширяющейся славы святого, который как духовное светило имеет свой закон и свою тайну, и неведомым путем зажигает наши сердца и умы своей любовию, вызывает у нас усиленное молитвенное обращение к нему за помощью, и тем самым ширится и растет сфера его воздействия. В нее вовлекаются все новые и новые поклонники, и таким образом святой уже выходит за пределы всероссийского светильника. Одно то, что протоиерей Николай Беляев и вся Иоанновская семья2 смогли собрать такое множество священнослужителей со всех концов Земли, свидетельствует об этом преложении славы с одного уровня на другой. Последующий день 11 июня мы двинулись на автобусах в Кронштадт, где вместо запланированного молебна в Морском Никольском соборе родилась мысль отслужить Божественную литургию всему сонму епиВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

скопов и священников, а нас было более двухсот! И это свершилось. Поначалу думалось: как это возможно — организовать спонтанно такое богослужение с невиданным доселе числом священнослужителей, собранных в одном месте. Однако все произошло с величайшей легкостью, радостно и торжественно! Мы только диву давались, но служившие в Кронштадте, сразу сказали, что все это было возможно только благодаря «нашему батюшке», как они здесь величали святого Иоанна, который молится о нас пред престолом Всевышнего. Все последующие события были верным подтверждением этих слов. Более того, даже теперь спустя почти месяц меня не оставляет чувство небесного присутствия батюшки в торжествах юбилея его прославления. Было много молебнов, акафистов и сама патриаршая литургия в Успенском соборе села Сура — на малой родине святого, с многотысячными паломниками и молитвенниками. Все ощущали нечто небесное и неповторимое в своих сердцах: ангельские силы таинственно действовали и соприсутствовали в течение этих особых семи дней: с 9 по 16 июня 2015 года. Как не вспомнить слова самого св. Иоанна Кронштадтского: «Бог Отец, в разуме и сердце нашем действующий через Слово Свое ипостасное... и чрез наше слово веры, упования кротости, любви, исходящее из уст наших, во мгновение совершает чудесные дела нашего во Христе возрождения, освящения, духовного питания и врачевания» («Mоя жизнь во Христе». — М., 2009. С. 368). И мы воистину были свидетелями этого вышнего осенения, которое благодатно покрывало нас всех во дни этих торжеств. 1. Святой праведный Иоанн Кронштадтский был прославлен Архиерейским Собором Русской Православной Церковью Заграницей в 1964 году, а Поместным Собором Русской Православной Церкви — в 1990-м. — Ред. 2. Иоанновская семья — клирики посвященных святому праведному Иоанну Кронштадтскому монастырей, храмов, часовен, а также сотрудники носящих его имя различных учреждений под эгидой Церкви: приютов для детей и для взрослых бездомных, центров по работе с алко- и наркозависимыми, сестричеств, обществ трезвости, домов трудолюбия, школ, гимназий в России и за рубежом.

FROM THE PASTOR OF ALL RUSSIA TO THE PASTOR OF ALL DIOCESAN LIFE 127

That spiritual elation I began to experience during my flight across the Atlantic did not leave me. I can feel it in my soul to this very moment. A similar feeling of exhilaration and cheer marked the events of June 10—our visits to the Imperial Alexander Lyceum and the Narodny Dom2, the moleben at the Sviato-Ioannovsky Convent, and our screening of a remarkable film. I have no doubt that this state emanated from the Holy and Righteous John himself, for we know that “…whoever is united with the Lord is one with Him in spirit” (I Cor. 6:17). I believe that we all became witnesses to the expanding fame of the saint, who, like a spiritual beacon, operates within his own set of laws and mysteries, and in some inscrutable way, lights up our hearts and minds with his love, evoking in us a more intensely prayerful appeal for his help, thereby broadening his sphere of influence. More and more faithful are drawn into it, and thus the saint reaches beyond the limits of being an all-Russian luminary. The fact that Protopriest Nikolas Belyaev and everyone at the Ioannovsky Convent family were able to gather such a multitude of clergy from all corners of the world testifies to this shift from one level of veneration to the next. The following day, June 11, we departed for Kronstadt by bus. At the St. Nicholas Naval Cathedral, someone suggested that, instead of the planned moleben, the Divine Liturgy be served—by the entire assembly of bishops and priests. There were no less than two hundred of us, but the plan worked. My first thought was, “How could it be possible to spontaneously organize a service like that, and with an unprecedented number of clergy?” Yet everything was done with the greatest ease, jubilation, and festivity. We kept marveling at it, but all those who served in Kronstadt quickly pointed out that this feat was made possible by St. John, who prayed for us before the throne of the Almighty: “our Batyushka,” as they styled him.

All the events that followed would reflect these words. Moreover, nearly a month after these memorable experiences, the feeling of Batyushka’s heavenly presence at the jubilee of his glorification has not left me. There were many molebens and akathists served, as well as a Patriarchal Liturgy at the Uspensky Cathedral in the village of Sura, the humble birthplace of the saint—attended by thousands of faithful pilgrims. Each person felt something holy and inimitable in their hearts as the heavenly powers did their mysterious work and concelebrated throughout these seven special days, from July 9 to 16, 2015. One cannot help but recall the words of St. John of Kronstadt himself: “God the Father, acting through His hypostatic Word and through our mind and our heart, and through our word of faith—of the hope of meekness, of love—which emanates from our lips, in an instant, performs the miraculous works of our rebirth in Christ, [our] consecration, spiritual nourishment and healing.” We were truly witnesses of this blessing from above— this grace which sheltered us during all the days of the celebration. Translated by Maria Wroblewski 1. St. John of Kronstadt was glorified by the Bishops’ Council of the Russian Orthodox Church Outside of Russia in 1964, and the Local Council of the Russian Orthodox Church in 1990. —Ed. 2. A trade school founded by the saint. —Ed. 3. The Ivanovskaya family were clerics of the monasteries, churches, and chapels dedicated to the Holy and Righteous John of Kronstadt, as well as the employees of various organizations that carry his name under the aegis of the Church (including orphanages and homeless shelters, alcohol and drug rehabilitation centers, temperance groups, trade colleges, and schools in Russia and abroad). 4. M y Life in Christ. Moscow: 2009; p. 368.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

Ваше Высокопреосвященство Владыка Кирилл, Уважаемые служители Храма, Дорогие прихожане,

Возведение кафедрального собора Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Радости” — одно из свидетельств крепких духовных традиций, чистоты веры и помыслов служителей и прихожан Русской Православной Церкви на земле Сан-Франциско. За прошедшие пять десятилетий он стал не только местом молитвы, но и центром церковного просвещения, под рукотворными сводами которого проходит возрождение славных духовных, культурных и патриотических традиций. От всей души поздравляю с Праздником и желаю всем Многая лета. Генеральный консул России в Сан-Франциско С.Петров

Museum of Russian Culture, San Francisco ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ поздравляет Кафедральный Собор Пресвятой Богородицы “Всех скорбяших Радости” с 50-летием.

Поздравляем Кафедральный Собор с 50-летием со дня малого освящения храма Russian Brotherhood Organization is a Fraternal Benefit Society Serving the Christian Families in America since 1900

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Поздравляет правящего епархиального архиерея владыку Кирилла, все духовенство, сестричество и прихожан кафедрального собора иконы Божией Матери “Всех скорбящих Pадости” с 50-летием! С наилучшими пожеланиями, сотрудники Музея-архива

The Museum is open to public on Saturdays and Wednesdays 10:30 AM to 2:30 PM. Address: 2460 Sutter Street,San Francisco, CA 94115 www.mrcsf.org email: contact@mrcsf.org Museum: 1-415-921-4082 Chief archivist: 1-408-505-9101

Our Museum collects and preserves archives of persons of Russian heritage. The items of interest are: Russian émigré newspapers and books, magazines, memoirs, manuscripts, letters, personal papers as well as photographs.

Настоятель Протоиерей Анатолий Левин и приход Иверской Мироточивой иконы Божией Матери в Гонолулу

ЗАПАДНО-АМЕРИКАНСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

РОССИЙСКОГО ДВОРЯНСКОГО СОБРАНИЯ поздравляет Кафедральный Собор Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Pадости" с 50-летием.

приносит свои искренние поздравления по случаю 50-летия Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы “ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТИ”

сердечно поздравляет Радосте-Скорбященский Собор с полувековым юбилеем.

Искренние поздравления Кафедральному Собору в честь 50-летия малого освящения. Многая и благая лета!

HELEN SINELNIKOFF-NOWAK FREELANCE PHOTOGRAPHY + GRAPHIC SERVICES SPECIALIZING IN EVENT PHOTOGRAPHY DIGITAL/TRADITIONAL SERVICES EMAIL: hsnphoto@mail.com PHONE: 415.752.0840

167 Tenth Avenue San Francisco, CA 94118

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

Настоятель, Cтароста, Церковный Совет, Сестричество, хор и прихожане Церкви Всех Святых в Земле Российской Просиявших в г. Бурлингейм поздравляют Его Высокопреосвященство Aрхиепископа Кирилла и Его Преосвященство Eпископа Феодосия, Причт, всех церковных деятелей и прихожан с 50-летним юбилеем малого освящения Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Радости” и желают всем милостей Божиих.

Лига Русско-Американских Женщин приветствует

Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейшего Архиепископа КИРИЛЛА Сан-Францисского и Западно-Американского и Его Преосвященство, Преосвященнейшего Епископа Феодосия Сиэтлийского, соборное духовенство, приходской совет, сестричество, хор и его регента и прихожан Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости», поздравляет с 50-летним юбилеем малого освящения храма с пожеланием дальнейшего процветания на многие лета.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Старейшая Русская Церковная Гимназия Св. Кирилла и Мефодия при Кафедральном Соборе поздравляет Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейшего Архиепископа КИРИЛЛА Сан-Францисского и Западно-Американского и Его Преосвященство, Преосвященнейшего Епископа Феодосия Сиэтлийского, соборное духовенство, приходской совет, сестричество, регента и архиерейский хор, и прихожан Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости», с 50-летним юбилеем малого освящения храма.

Многая, многая лета! Спаси Христе Боже!

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

St. John of San Francisco Orthodox Academy

Congratulations and Many Years to “The Joy of All Who Sorrow” clergy and parishioners from students and staff at St. John of San Francisco Orthodox Academy

Congratulations for 50 years! “Give thanks always for all things unto God the Father in the name of our Lord Jesus Christ.” Eph.5:20 May the Lord continue to bless the unique ministry of the New Cathedral unto His glory. With Love in Christ, from your Sister Community, V. Rev. Abbot James (Corazza) and the faithful of the Old Cathedral of the Holy Virgin, San Francisco

Best wishes to the Holy Virgin Cathedral “Joy of All Who Sorrow” from

Emiko Lyovin

www.emikolyovin.com

Наталия Сабельник с семьeй поздравляет

Кафедральный Собор Пресвятой Богородицы “Всех скорбящих Радости” с 50-летним юбилеем!

Семья Лытневых поздравляет Кафедральный Собор с 50-летним юбилеем! Компьютерные услуги www.lytnevlabs.com (650) 762-8259

Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященный КИРИЛЛ - Архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский, Преосвященный ФЕОДОСИЙ - Епископ Сиэттлийский, духовенство, прислужники и все прихожане Собора! Атаманское Правление и казаки Казачьего Народного Союза сердечно поздравляют всех вас с большим юбилеем – 50-летием со дня малого освящения Храма!

Желают вам Божьих благословений, крепкого здоровья и долгих лет жизни! Храни вас Господь!

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Правление и Дамский Комитет поздравляет редакционную коллегию журнала "Весна духовная" с выпуском юбилейного номера по случаю 50-летнего юбилея постройки нашего Собора в нашем городе Сан-Франциско! Пожелаем всем им крепкого богатырского здоровья, кавказкого многолетия и полного успеха на ниве издания такого интересного и полезного журнала - "Весна духовная" в нашей епархии. Да поможет и хранит вас всех наша Пресвятая Богородица.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

Русский Центр в Сан-Франциско Приветствует Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейшего Архиепископа КИРИЛЛА Сан-Франциского и Западно-Американского, Архипастырей, все соборное духовенство, приходской совет, сестричество, хор и его регента и прихожан Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» и поздравляет с 50-летним юбилеем освящения храма с пожеланием многолетних благодатных трудов на ниве церковной во славу Русской Православной Церкви. Russian Center of San Francisco 2460 Sutter Street, San Francisco, CA 94115 www.russiancentersf.com (415) 921-7631 or (415) 221-5037

НАСТОЯТЕЛЬ, ПРИЧТ, СТАРОСТА, ПРИХОДСКОЙ СОВЕТ, СЕСТРИЧЕСТВО, ХОР, ПРИХОДСКИЕ ШКОЛЫ И ПРИХОЖАНЕ Свято-Николаевского Кафедрального Собора в Сиэтле Приветствуют

Высокопреосвященнейшего Архиепископа Кирилла, Преосвященнейшего Епископа Феодосия, Соборное духовенство, старосту, приходской совет, сестричество, хор, приходскую школу и всех прихожан КАФЕДРАЛЬНОГО СОБОРА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ “ВСЕХ СКОРБЯЩИХ РАДОСТИ” с 50-летним юбилеем малого освящения и молитвенно желают всем и приходу преуспевания во всех делах во славу Божию

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Поздравляем

Архиепископа Кирилла, Епископа Феодосия, священство и администрацию Кафедрального Собора с его 50-летием.

DRE # 00466303

MICHAEL KLESTOFF

Owner/Broker

(415) 699-3266

Tanya Bolshakoff

Jacob Klestoff

Anna Danich

Natalie Klestoff

Michael Danich

Michael Prywes

Patricio Duk

Candy Tsang

Slavica Gokul

Maria Waluto

Real Estate Sales (Residential and Commercial)

Rentals

1812 Noriega Street, San Francisco, California 94122-4398

Full Service Property Management Tel (415) 661-5300

Fax (415) 661-3176

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

St. John’s Volunteers, Owners of Brookside Skilled Nursing Hospital, Congratulate His Eminence Archbishop KYRILL and His Grace Bishop THEODOSY with the Celebration of the 50th Anniversary of the Holy Virgin Cathedral.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

Поздравляем настоятеля Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» Высокопреосвященного Архиепископа Кирилла, Преосвященного Епископа Феодосия, духовенство, прислужников, старосту, хоры, сестричество и всех прихожан с юбилеем.

ST. JOHN OF KRONSTADT CARE CENTER

At St. John of Kronstadt Care Center, we take pride in offering quality healthcare you can trust. Residents are treated as honored individuals in a comfortable, home-like environment. Residents have choices in meals, sleep schedule, bathing preferences and many other personal care options. Whether you need short-term rehabilitation or you are looking for a home for long term care, we have services to address both. There is no 'institutional' experience here. We are the only facility in San Francisco Bay area with an active Russian Orthodox Church on site and related services. However, each resident has a choice of any spiritual or religious preference. Please call and schedule a tour to see for yourself.

4432 James Ave, Castro Valley, CA 94546 (510) 889-7000 www.stjohnkronstadt.com

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

Игорь Ручка КОНГРЕСС РУССКИХ АМЕРИКАНЦЕВ поздравляет Высокопреосвященнейшего Архиепископа Кирилла, Преосвященнейшего Епископа Феодосия, Причт, Старосту, Приходской Совет, Сестричество, Хор с Регентом и всех прихожан Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы “Всех Скорбящих Радости” с 50-летним юбилеем!!

приносит свои искренние поздравления по случаю 50-летия Кафедрального Собора Пресвятой Богородицы и просит принять свои наилучшие пожелания благополучия в будущем.

Igor Ruchka, MBA Realtor, CalBRE# 01820011

CONGRESS OF RUSSIAN AMERICANS, INC. 2460 SUTTER STREET * SAN FRANCISCO, CA 94115 TEL . 1-415-928-5841 * E-MAIL: crahq@earthlink.net www.russian-americans.org

t: 415-308-1040 f: 415-426-3236 e: igorruchka@zephyrsf.com

Поздравляем Собор с 50-летием Желаем всего наилучшего,

Настоятель Свято-Воскресенского Храма в Санта-Барбаре отец архимандрит Гедеон, церковный совет и прихожане

Благослови вас всех Бог! от Ирины и Михаила Богословских с семьей

сердечно поздравляют с 50-летним юбилеем Радосте-Скорбященский Кафедральный Собор.

San Bruno Flower Fashions 650-952-2520

www.sfbesthome.com

Молитвенно желаем спасения, духовного и физического здоровья духовенству и прихожанам.

Congratulations to Vladyka KYRILL, the clergy and faithful of our dear Cathedral “Joy of all who Sorrow” during this 50 year milestone. Through the prayers of our father among the Saints John of Shanghai and San Francisco. Many and Blessed Years! Bishop NIKOLAI and the faithful of All Saints Parish in Las Vegas.

ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015

НАСТОЯТЕЛЬ И СТАРОСТА ЦЕРКВИ СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА ЗАДОНСКОГО И ПРАВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВА поздравляют Архиепископа Кирилла, Епископа Феодосия, причт, старосту, приходской совет, сестричество, хор с регентом и всех прихожан Кафедрального Собора с 50-летним юбилеем и желают всех благ земных и небесных от Господа и заступничества Пресвятой Богородицы. Многая и благая лета!

Сестричество при Кафедральном Соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» во главе со старшей сестрой приветствуют Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейшего Архиепископа КИРИЛЛА Сан-Францисского и Западно-Американского и Его Преосвященство, Преосвященнейшего Епископа Феодосия Сиэтлийского, соборное духовенство, приходской совет, хор и его регента и всех прихожан со знаменательным юбилеем 50-летия малого освящения, и просит принять свои наилучшие пожелания благополучия в будущем.

VOL.3 (№2) 2015 SPIRITUAL SPRING

140 A A A

AAA

AAA spring s p i r i t u a l

aaa

весна

д у ховна я

Vol.3 (№2) 2015 + THE JOURNAL OF THE WESTERN AMERICAN DIOCESE (ROCOR)

IN THE NEXT ISSUE:

aaaaa

Theme of the Issue: “The earth is the Lord’s and the fullness thereof; the world and they that dwell therein” (Ps. 24:1) Тема номера: «Господня земля, и исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней» (Пс. 23:1) Bishop Alexander (Mileant) Епископ Александр (Милеант)

Holy Transfiguration Cаthedral in Los Angeles Спасо-Преображенский собор в Лос-Анджелесе

ВЕСНА ДУХОВНАЯ

Церковно-общественный орган Западно-Американской епархии Русской Православной Церкви Заграницей. Печатается с благословения Его Высокопреосвященства Архиепископа Кирилла. Western American Diocese (ROCOR) 598 15th Ave., San Francisco, CA 94118 wadeditorial@gmail.com ВЕСНА ДУ ХОВНА Я VOL.3 (№2) 2015 www.spiritualspring.net