ИГОРЬ ГУСЕВ IGOR GUSEV
ПЛАТФОРМЫ ВЕЧНОСТИ ETERNITY PLATFORMS
2
На протяжении всей истории человечества художники украшали, описывали и расшифровывали окружающую действительность. Одни пытались научиться рисовать подобно тому, как это делают дети. Другие изображали предметы одновременно спереди, сбоку и сзади. Третьи же и вовсе пытались заглянуть в глубины подсознания и структурировать мир снов. Сегодня, когда их достижения изучены и систематизированы, необъяснённой остается только природа творчества. Я посвящаю свой новый проект её исследованию и ставлю перед собой, казалось бы, невыполнимые задачи — визуализировать феномен озарения и зафиксировать момент извлечения информации из непроявленного мира в нашу реальность. Игорь Гусев 15 августа 2013 г.
Throughout human history artists decorated, described and deciphered reality. Some have tried to learn how to draw the way children do. Others combined the front-side view of the objects with their side and rear-side views. Some even tried to peep into the depths of the unconscious and to structure the world of dreams. Today, when their achievements are studied and classified, only the nature of creativity remains unexplored. I dedicate my new project to the research of creativity, posing what might seem like unachievable goals — to visualize the phenomenon of insight and record the moment when information is retrieved from not yet manifested world into our reality. Igor Gusev August, 15, 2013
3
Экологическая разведка Инсталляция, 2010 Ecologic Reconnaissance Installation, 2010
Платформы Вечности Казалось бы, за истёкшее столетие были найдены и разработаны все месторождения Истины, разоблачающей иллюзию и обман, стоящий в основе нашей реальности, как общей, так и частной. Все покровы были сорваны, сожжены гобелены Майи, а Пигмалион — казнён, словно Св. Себастьян, стрелами Правды, развенчавшими Ложь. Движение это началось после изобретения фотографии, освободившей искусство от социальных функций — изображения действительности и регистрации событий, и поставившей тем самым вопрос о необходимости искусства как такового. Одновременно это техническое новшество раскрыло перед искусством удивительные свойства и важные аспекты иллюзорности изображения. Парадоксально, что механика указала человеку на необходимость и важность субъективного начала в восприятии. Через полвека квантовая физика окрестила это явление «эффектом наблюдателя». Имеется в виду, что наш эстетический контур распознаёт в Хаосе сложно организованные композиции, которые вовсе не обязательно фиксируются техническими способами, созданными для регистрации происходящего и записи окружающей реальности. Например, длинная выдержка дагерротипа не фиксировала движущиеся объекты. Совершенствование фото-техники позволило впоследствии передать само движение путём смазывания, растягивания по вектору движения набора компонентов изображаемого объекта. Точки на поверхности его становятся линиями, повторяющими траекторию движения. Пространственно-временной континуум будто смывается губкой Вечности и Бесконечности. Плёнка иллюзии натягивается по поверхности Небытия, создавая напряжение первичного энерго-инфо-поля. Говоря языком современной науки, мы живем в стационарной, или постоянной, Вселенной. Это Хаос, где нет ни частиц, ни волн, а есть лишь торсионное поле Вечного превращения, поток «дхарм», не имеющих форм и определений, границ и направлений. Это не Бытие в его «утвержденном» варианте, но бесконечная потенция, набор исходных данных, из которого путём сборки комбинаторно формируется дискретный, мозаичный мир. Сборка осуществляется путем реализации эффекта наблюдателя, вмешательством восприятия. Иначе говоря, в стационарном мире происходит (вне континуума) первичное завихрение торсионного поля, порождающее гравитационную энергию. Она лишает стабильности стационарное состояние и приводит к разрыву и появлению дискретности, формированию объектов, субъектов и континуума между ними. Момент появления всего этого из нераздельного и невоспринимаемого Дао необычайно трудно зафиксировать. Время и пространство, как линейные величины и силуэты вещей, ещё не договорились о взаимном танце и наступают друг другу на ноги, порождая ошибки в изображении, смещения, подобные красному смещению Хаббла, наблюдаемому астрономами на больших масштабах видимой Вселенной. Причины и следствия, как в нелинейной Вселенной Зенона Элейского и Дэвида Юма, ещё путаются и напоминают сумасшедший мир Корнея Чуковского, застигнутый в момент превращения Ничего в Нечто. Играя смыслами, можно сказать, что чем дольше выдержка, тем ближе она к Вечности.
4
Красное Мгновенье «Остановись, мгновенье, ты — прекрасно!» И. В. Гёте В новом веке один из столпов Символического Реализма обнаружил новый путь демонстрации истинного положения вещей, следующее месторождение Истины: Игорь Гусев в серии «Платформы Вечности» смог визуально выявить момент формирования Символа, доступного восприятию, через зеркально симметричный ему момент расформирования, трансформации, метаморфозы. Он смог показать процесс превращения Точки Сборки в Барабан Разборки, в самый ключевой момент расшифровки, перекодировки, перевода галлюцинации на язык эстетики, сообщения из мира иного в форму культурного высказывания. С точки зрения науки, наша амбулаторная реальность, или её операционная модель, удобная для нашего сознания, позволяет нам вести существование в окружающей — «объективной» — действительности. Но кто именно (или что) существует, и как? Не сведена ли наша жизнь к минимуму, а мы лишь дремлем, переживая, как слабое эхо, признаки безграничных возможностей, скрытых в нашей эволюционной программе, и всемогущества, как результата совершенствования? В самом деле, похоже, что мы ютимся на задворках самих себя, не реализуя даже малой доли своих возможностей. Наша схема жизни подобна путешествию канатоходца. Всё построено на страхе смерти, девиз - осторожность, боязнь нарушить плохо скреплённые элементы конструкции. Одно неверное движение - и мир рушится. Шаг вправо, шаг влево - бездна. В процессе бытования и размышления мы движемся по лабиринту, постоянно заходя в тупики, оказываясь "не там", видя ошибки, оговорки и допущения, согласованные по умолчанию неправильные ходы, вызывающие непоправимые последствия. Тем не менее, выход с окраины видится только в этом, лишь «эффект бабочки» обеспечивает выход из Лабиринта на просторы острова Вечности, где царит абсолютная ясность и Покой. Серия «Платформы Вечности» говорит прежде всего о том, что выход из Лабиринта согласованности и взаимообусловленности возможен Здесь и Теперь. Разорвать ткань иллюзии можно в любом месте и в любое время. Как и в дзене — просветления необходимо достичь, но наступает оно внезапно, как бы без предварительной подготовки и оповещения, нечаянно. Так же приходит и любовь, и озарение поэта, и научное открытие; так же первооткрыватель видит на горизонте желанную полоску суши. И так же в работах Игоря Гусева мы видим на горизонте восприятия вместо точки схождения перспективных линий или сборки сознания нечто неожиданное: фрактуру, разрыв, молнию, удар божественного грома, выбивающий сознание из эстетических оков. Мы видим миг сбрасывания шахматных фигур с доски, миг соприкосновения с горизонтом чёрной дыры, долгожданное «красное мгновение», открывающее путь в Новый Мир, свободный от жёсткой согласованности нашего оперативного мира. Прямо сейчас и тут, а вовсе не в перспективе, совершается этот священный миг, вне условий и обстоятельств. Этот упоительный Миг на Платформе Вечности. Сергей Ануфриев
5
Разрушать, чтобы жить? Объект, 2013 To Destroy in Order to Live? Object, 2013
Eternity Platforms It might seem that all the sources of Truth, which exposes the illusions and deceptions underlying our reality, both common and private, have been found and developed over the past century. Everything was unmasked, Maya's veil was pierced, Pygmalion, like St. Sebastian, was executed with arrows of Truth, which revealed Deception. This movement started after the invention of photography that liberated art from social functions, such as to reflect reality and to keep a chronicle of events, thereby questioning the necessity of art as such. At the same time, this technical innovation has pointed out to art the amazing and important aspects of the illusory nature of the image. Paradoxically, it is exactly mechanics which showed the man how necessary and important the subjective basis of perception is. Half a century later the quantum physics has called this phenomenon the observer effect. It means that our esthetical perception identifies some compound compositions in Chaos and that those compositions are not necessary recorded by technical means, created to keep a chronicle of events and to reflect reality. For example, due to a long exposure a daguerreotype couldn't record moving objects. Subsequently improving photographic techniques allowed communicating the movement by blurring and stretching the image along the vector of movement of the depicted object. The points on its surface become lines repeating its movement trajectory, as if the space-time continuum was washed off with a sponge of Eternity and Infinity. A film of illusion is strained over the surface of Nothingness, creating high voltage of the primary energy-information field.
6
As contemporary science puts it, we live in a stationary or constant Universe. It is a Chaos with no particles or waves, only with a torsion field of Eternal transformation, a flow of "dharma" with no forms or definitions, boundaries or directions. It's not "approved" Being, but an infinite potentiality, a set of baseline data of which a discrete, mosaic world is generated and composed. This potentiality is tessellated by intervention of perception and the observer effect. In other words, in a stationary world primary torsion fields eddy (outside of the continuum) generating gravitational energy. This energy disturbs the stability of the stationary state and leads to ruptures and discrecity, which results in forming of objects, subjects and a continuum between them. It is usually difficult to register the moment when the inseparable and imperceptible Dao falls apart. It is a moment when time and space as linear quantities and the silhouettes of things have not yet agreed on a mutual dance and step on each other's toes, causing image distortions, like the one described by the Hubble law applied to the observable universe. As in the non-linear universe of Zeno of Elea and David Hume, cause and effect are swapped resembling Cornei Chukovskii's crazy world, caught in a moment of transformation of Nothing into Something. Metaphorically one can say that the longer the exposure is, the closer it is to Eternity.
A Red Moment "Oh stay! You are so beautiful!" J.W. Goethe In the new century, one of the pillars of the Symbolic Realism discovered a new way to show the true state of things, the next source of Truth: in his series Eternity Platforms Igor Gusev managed to visually identify the moment when the perceptible Symbol was created in an opposite process of disbandment, transformation, and metamorphosis. He managed to depict the process of transformation of the Assembly Point into the Disassembly Drum at the very crucial moment of decryption, conversion, translation of hallucinations into the language of aesthetics – translation of messages from the other world into cultural statements. From the point of view of science, our outer reality or rather its 'operational model' is convenient for our consciousness and allows us to exist in the "objective" reality. But who (or what) exactly does exist and how? Isn't our life reduced to a minimum? Aren't we just napping, listening to the weak echo of the infinite possibilities, hidden in the program of our evolution, and omnipotence as a result of self-improvement? In fact, it looks like we huddle at our own outskirts, not realizing even a fraction of our possibilities. Our life scheme reminds a journey of a tightrope walker. Everything is based on the fear of death, fear to break the badly secured structural elements with 'caution' as our motto. One wrong move – and the world falls apart. One step right, one step left – and you fall into a chasm. In the process of existence and thinking we move through a Maze, onstantly coming to a standstill, getting to wrong places, seeing our errors, limitations and assumptions, as well as default wrong moves that cause irretrievable consequences. However, this is the only escape from the Maze, only the "butterfly effect" provides a way out of the Labyrinth to the island of Eternity, where there is absolute clarity and Peace. Eternity Platforms series tells us that the way out of the labyrinth of conformity and interdependence is possible Here and Now. It is possible to pierce the veil of illusion anywhere and at any time. As in Zen, one has to be enlightened, but it happens suddenly, accidentally, as if there was no preparation. This is the way love comes, as well as inspiration of a poet and a scientific discovery do. This reminds of a pioneer who spots the desired strip of land on the horizon. The same applies to Igor Gusev's artworks. On the horizon of perception, rather than the vanishing point of perspective lines or the assembly point of consciousness we see something unexpected – a fracture, a rupture, a divine lightning strike which knocks the consciousness out of the aesthetic shackles. We see how the chess pieces are thrown off the board, a moment of contact with the horizon of the black hole, the long-awaited "Red moment" that opens the way to the New World, free from the rigid consistency of our world. This sacred moment is exercised right here and now, beyond any conditions and circumstances, not in the long term perspective. This is the most entrancing Moment on the Platform of Eternity. Sergey Anufriev
7
Ледяная платформа Холст, масло, 200х150 см, 2013 Ice Platform Canvas, oil, 200х150 сm, 2013 8
Хозяйка волшебного слова Холст, масло, 110х150 см, 2013 The Lady of the Magic Word Canvas, oil, 110х150 сm, 2013 9
Бесприданница Холст, масло, 200х300 см, 2013 A Dowerless Girl Canvas, oil, 200х300 сm, 2013 10
11
Самолет на Катманду Холст, масло, 50x40 см, 2013 A Plane to Kathmandu Canvas, oil, 50х40 сm, 2013
12
Скажите, как пройти в комнату отдыха? Холст, масло, 50х40 см, 2013 How can I Get to the Relaxation Room? Canvas, oil, 50х40 сm, 2013
13
Петр, где айфон? Холст, масло, 110х150 см, 2013 Peter, Where Is the iPhone? Canvas, oil, 110х150 сm, 2013 14
15
Вернись, комбат Холст, масло, 150х120 см, 2013 Battery Commander, Come Back! Canvas, oil, 150х120 сm, 2013
16
Загогвор консервной банки Холст, масло, 50х40 см, 2013 Can Conspiracy Canvas, oil, 50х40 сm, 2013
17
Кристаллический Донор Холст, масло, 60х100 см, 2013 A Crystal Donor Canvas, oil, 60х100 сm, 2013
18
Ложь во благо, или Четыре грации Холст, масло, 100х130 см, 2013 Pious Fraud or Four Graces Canvas, oil, 100х130 сm, 2013
19
Omnea ex nihil Этот текст — совершенно субъективное признание в любви к творчеству Игоря Гусева. Люди, оказавшиеся перед лицом вечности, нередко говорят: «Будто вся жизнь промелькнула перед моими глазами». Ну, вся не вся, а последние двадцать с лишком лет одесского современного искусства — наверняка. Не могу писать о Гусеве наукообразно, отстраненно и высокопарно. Всё это время он где-то поблизости, открытый и лукавый, понятный и таинственный. Я люблю Гусева, но странною любовью. Здесь рассудочность чувствует себя неуютно. Жаля, оса всегда попадает в нервный узел не оттого, что штудировала анатомию. Уже не очень хорошо помню те многие выставки, которые видел за эти годы или даже делал сам как куратор. Но точные «уколы» Гусева ощущаю, как сегодняшние. Об Игоре Гусеве заговорили после «Пистета». Эта работа поражала сплавом наивности и цинизма, настолько невозможным, что после нее мне стало уже сложно воспринимать наивность без подозрения в потайном цинизме, и цинизм — без сокрытой наивности. Я был буквально потрясён перформансом «Дефлорация Океана». О чём он, не помню совершенно. А общее состояние переживаю, как будто и не прошло 20-ти лет. «Общее состояние» — название группы в составе Игоря Гусева, Вадима Бондаренко и Юли Депешмод. Потом — замечательная серия акций «Aqua vita» этой группы в сотрудничестве с Сергеем Ануфриевым. Перформансы чаще всего утрачивают свое эмоциональное воздействие при знакомстве с ними по документации. Но не в случае «Общего состояния». Во второй половине 2000-х я показывал сборник «Портфолио» некоторым специалистам: редактору «левого» венского культурологического журнала «Оса», куратору ПинчукАртЦентра. Они невольно останавливались на фото этих акций и начинали спрашивать, а можно ли приобрести весь сборник. Мне посчастливилось плотно сотрудничать с этой группой во время подготовки их проекта «Братание» в 1994-м. Небольшой проект, характерный для тогдашнего Центра современного искусства Тирс по масштабу, но совершенно особый по типологии. Вначале (молодые и симпатичные) они тотально и внезапно братались с людьми разного возраста, пола и социального статуса на улицах. Затем фотографии этих объятий и поцелуев были представлены в Тирсе. Причем в момент открытия, когда в залах собралась достаточно фешенебельная по меркам Одессы публика, в выставочное пространство ворвался взвод солдат, начавших напористо «братать» всех присутствующих. Казалось бы, пустячок. Ни о чём, из ничего. «Только шалость». Но и сейчас во всём, что я пишу или делаю, живет «Братание». Параллельно с акциями Гусев продолжал делать странную живопись. На одной из выставок в Тирсе была представлена его работа с тремя балеринами, которая вызвала такое раздражение мэтра одесской живописности Юрия Егорова, что после этого он называл весь Центр Тирс не иначе, как «Лебединое озеро». На что жил художник Гусев в 90-е для меня — тайна, покрытая мраком неизвестности. Возможно, этим мраком отчасти объясняются горькие строки художника, посвященные 90-м (из эпитафии украинскому искусству в тексте «Ключ от квартиры» к берлинской выставке 2007 года): «Постсоветское пространство. Украина. Девяностые годы. Фонды. Гранты. Искусство новых технологий. Для Одессы прошло незамеченным и практически не оставило следа». Для меня работы и проекты Игоря Гусева («Алёнушка», безымянная инсталляция с сумкой из проекта «Art&Fact», «Рудименты Дарвина», перформансы и видеоперформансы из «Мартовского week-endа», «Sugar Free», «Старт», «Паранойя чистоты») — как контрольные выстрелы одесского искусства 90-х. Или, лучше сказать — контрольные точки восстановления системы. К началу 2000-х Игорь Гусев остался единственным и действенным системообразующим фактором современного искусства Одессы. Не случайно, именно он стал куратором всеукраинской акции «Культурный герой» в нашем городе. К середине нулевых Гусев входит во всевозможные топ, причем не только как один из ведущих представителей современного украинского искусства (о чём свидетельствует участие в проектах «Первая коллекция» и «Прощай, оружие»), но и как достаточно успешный в коммерческом отношении живописец. Меня всегда радовал рыночный успех авторов, которых я люблю. Но и тревожил: слишком много примеров, когда художники преодолевают житейские невзгоды, оставаясь художниками, и ломаются, превращаясь в лучшем случае в ремесленников, не выдерживая испытания успехом. В атмосфере сгущался гламур. Его отблеск подозрительным глянцем накладывался на работы Гусева. Конечно, они как всегда были ироничны и парадоксальны. Но мне казалось — слишком легки, до легковесности.
20
Пистет Холст, масло, 140х200 см, 1991
Pistet Canvas, oil, 140х200 сm, 1991
И вдруг, в самый разгар невыносимой легкости бытия Гусев взрывается «Арт-рейдерами». Из ничего. До кризиса ещё настолько далеко, что он кажется невозможным, и слово «occupy» ассоциируется пока лишь с событиями второй мировой войны. Успешный автор организует группу, разворачивающую регулярную активность в самом что ни на есть аутсайдерском сердце Одессы — блошином рынке под названием «Староконка». Никто туда не гонит этих художников — и давно известных, и совсем молодых — никто не заманивает возможностями карьерного роста. Они делают это в охотку. Занимают свое арт-место под солнцем, разворачивая на асфальте чёрный целлофан, покупают тут же на рынке всякую милую негламурному сердцу дребедень, и тут же делают из них работы, которые представляют многочисленной публике, бродящей вдоль целого городка таких черных прилавков. Делают как будто из ничего и ни для чего. Но цель этих акций существует, и лучше всего её сформулировал сам Гусев: «Хочется настоящего». Как всегда парадоксально. Ну что, казалось бы, настоящего в этих старых вещах — призраках исчезающего мира? Разве что люди — продающие и покупающие, глазеющие и любопытствующие. Желающие странного причащения к фантомному бытию, стократ более реальному, чем призрачность, создающаяся усилиями маркетологов и мерчендайзеров. Параллельно с акциями на Староконном рынке Гусев учреждает галерею «Норма», андеграундную во всех отношениях. Это нормально, — утверждает он, — когда художник просто реализует и показывает свою работу, не будучи ограниченным какими-то «форматами» или требованиями рынка. Это нормально, когда художник может побыть сам себе куратором, как говорил Зееман, «от идеи до гвоздя». Самоорганизация и самоуправление. Но для того, чтобы такая норма воплотилась в жизнь (хотя бы по субботам), был необходим сам Гусев. При всех прорывах в «неформат» Игорь Гусев умудряется оставаться «успешным художником». Как-то у него получается сражаться на два фронта. Между блеском и нищетой. В этом ему серьёзно помогает институция Анатолия Дымчука, человека достаточно сумасшедшего, чтобы оставаться нормальным в безумном-безумном-безумном мире. Не буду перечислять и
21
анализировать все выставки, акции и публикации, говорящие об устойчивости этой коллаборации на протяжении последних лет. Внимательному читателю достаточно взглянуть на CV автора в этом каталоге. Приблизительно с 2008 года в биографии художника невольно обращаешь внимание на участившиеся названия NT-Art или Dymchuk Gallery, объединенные на платформе DymchukArtPromotion. Не менее важна и обратная связь: в стремлении Дымчука балансировать на грани нормы/безумия (то есть, в стремлении оставаться человеком) Гусев, безусловно, оказывает ему серьёзную поддержку со своей стороны. Я упомянул термин «платформа», значения которого стали бурно размножаться в последнее время: от птичьего языка айтишников до названия романа одного из самых странных современных писателей Мишеля Уэльбека. В нынешней тяге к «платформе» подозревается всеобщая тоска по устойчивости и основательности. При том, что сбавлять инновационный темп категорически запрещено. Игорь Гусев предельно радикализирует взгляд на проблему в проекте «Платформа вечности». Как объяснил нам Пелевин, вечность исчезла вместе с распадом СССР. Но Беляев-Гинтовт твердо пообещал: «Мы всё вернем назад». В работах этой серии сразу обращаешь внимание на предметный аромат ретро. Радиоточка. Дама в бэрете. Мороженщица за старинной будкой-каталкой с белым тентом. Мужчина в шляпе. Что-то такое из моего детства 60-х. Можно предположить, что это отзвук детских воспоминаний автора, но он родился только в 1970-м. Вдруг возникают парадоксальные анахронизмы. Автомобиль из 50-х на фоне современных новостроев. Картина с двумя мужскими фигурами под радиоточкой называется «Петр, где айфон?» «Разрушать, чтобы жить?» — название одной из инсталляций проекта. Может быть, платформа вечности строится из деструкции непреодолимых стен между эпохами? Из предельного обнажения того факта, что совершенно необходимый нам вещный мир, который маркирует календарное время, всего лишь антураж, реквизит без невидимых, но не рвущихся каналов связи между «просто людьми». А как иначе мы могли бы ловить кайф от егиЛебединое озеро Холст, масло, 150х200 см, 1992
22
Swan Lake Canvas, oil, 150х200 сm, 1992
Рудименты Дарвина Инсталляция, 1995
Darvin's Rudiments Installation, 1995
петских росписей, переживать за героев Софокла, понимать, что действительно как-то неладно в датском королевстве? В моём любимом фильме (из тех самых ретро-60-х) ученый-физик, он же коммунист и атеист, на смертном одре спорит со своим другом-священником, который уговаривает умирающего покаяться и обратиться. И действительно, какой смысл во всей нашей тварной жизни без царствия небесного? Куда все девается, когда «кредит закрыт»? Как жить со слоганом «из ничего в ничто»? К чему все наши старания и усилия без платформы вечности? Но облучённый научными опытами физик твердо возражает: «Всё остается людям». И он прав, — всё остается людям. Включая Хиросиму и Чернобыль, принца датского и даму в бэрете. Это так, даже если прав священник, и царство небесное существует. Но проект Гусева не только, и даже не столько об этом. Неделю назад я закончил статью о современном искусстве, начинавшуюся со старинной максимы: «Ничто не может произойти из ничего». Ex nihilo nihil. Не отказываюсь от этих слов и сейчас. Однако Гусев своей «Платформой вечности» парадоксально опровергает чеканную мудрость мертвой латыни. Он напомнил эпизод из моей студенческой ленинградской поры. Я познакомился с двумя талантливыми молодыми психотерапевтами. Они проводили недельный семинар «Как стать счастливым». Мне казалось, что это чистое шарлатанство, и из любопытства я выклянчил участие в семинаре (по знакомству — бесплатное, другим семинаристам счастье стоило, как говорится, по-взрослому). Самое удивительное — по окончании семинара участники не жалели о потраченных деньгах: заявленная цель была достигнута. Суть происходившего (конечно, с использованием всяких гипнотических штучек и теоретической базы на основе новейших методов, даосизма и староотческой литературы) заключалась в научении слушателей входить в творческое состояние. Для этого нужно было освобождаться от тяжеленных вериг всех приобретённых жизненным опытом «готовых ключей» к решению разнообразных, но стереотипных проблем. Опустошаться. И учиться творить из ничего. По образу и подобию. А как можно творить по-другому? По-другому — уже не творчество, а в лучшем случае — добротное ремесло. Муки творчества. Это непросто и на самом деле мучительно — вытягивать из ничего, из необъятной пустоты, из опустошённого себя, то, чего никогда и нигде не существовало раньше. Преодолевая страх перед чистым листом, чистым холстом. Перед новым. Всякий раз — впервые. Ex nihil — omnea. Из ничего — всё. Искусство причащает к такой истине эффективней, чем психотерапия. Проект «Платформы вечности» — прежде всего визуализация творческого процесса. Как бы мы ни изворачивались, ни ссылались, ни цитировали, ни опирались на костыли привычного, «профессионального» («привычка свыше нам дана, замена счастию она»), люди обречены творить. Изобретать колёса, айфоны и финансовые схемы. Создавать небывалое, забывая о прошлом и вспоминая о нём. В этом бремя и счастье страстей человеческих. И да пребудут они вечно. Михаил Рашковецкий
23
Omnea ex nihil This text is a completely subjective declaration of love to Igor Gusev’s work. People who face eternity often say: "I saw my whole life flash before my eyes". Well, not whole, but the last twenty-some years of Odessa contemporary art – that is for sure. I can not write about Gusev scholarly, aloofly and pompously. He is always nearby, open and playful, understandable and mysterious. I love Gusev, but my love is a strange one. Rationality is alien to it. When the wasp stings you, it always gets into a nerve centre not because it studied anatomy. I don’t very well remember those numerous exhibitions I’ve seen over the years or even organized myself as a curator. But the apt Gusev’s “pricks” I feel as if it was today. People started speaking about Igor Gusev after Pistet. This work struck with a combination of naivety and cynicism. This combination was so unbelievable that afterwards it became difficult for me to perceive innocence without suspicion of hidden cynicism and cynicism without seeing hidden naivety in it. I was literally shocked by the Defloration of the Ocean performance. I do not remember at all what it was about. But I still experience the general condition, as if it had not been 20 years before. General condition was the name of the group organized by Igor Gusev, Vadim Bondarenko and Julia Depechemode. Later we evidenced a remarkable series of art actions by the group in collaboration with Sergei Anufriev named Aqua Vita. Performances often lose their emotional impact when you see them on records. But this is not the case of General Condition. In the second half of the 2000s I have shown the Portfolio collection to some experts, such as the editor of a leftist Viennese cultural studies journal The Wasp and a PinchukArtCentre curator. They both unwittingly set their eyes on the photos of the performances and asked if it was possible to purchase the entire collection. I was fortunate enough to work with the group closely during the preparation of their project Fraternization in 1994. It was a small project characteristic in scale for the Tirs Centre for Contemporary Art, where we worked back then, but which still had a very special topic. At first Gusev, Bondarenko and Depechemode (all three young and nice) suddenly fraternized with people of different age, sex and social status in the streets. Then the pictures of their hugs and kisses were presented in Tirs. Moreover, at the opening, when an audience, fashionable enough by the Odessa standards, gathered in the gallery halls, a platoon of soldiers burst into the exhibition space and started aggressively “fraternizing” with all those present. It seemed a trifle. It seemed to be about nothing. It seemed to be "only a prank". But Fraternization lives in everything I write and do up to this day. Along with performances Gusev went on making strange paintings. At one of the Tirs exhibitions he presented a picture with three ballerinas, which irritated the coryphaeus of Odessa picturesque painting Yuri Yegorov so much, that from that moment on he called the whole Tirs art centre a “Swan Lake”. It is still a dark mystery for me how Gusev earned his bread in the 1990s. Perhaps this darkness partly explains the bitter words of the artist dedicated to the 90s (out of the epitaph to Ukrainian art from the text The Apartment Key for the 2007 Berlin exhibition): "Post-Soviet space. Ukraine. The nineties. Funds. Grants. Art of new technologies. In Odessa it all remained unnoticed and left almost no trace". For me, Igor Gusev’s works and projects (Alenushka, the unnamed installation with a bag from the Art & Fact project, The Rudiments of Darwin, performances and video performances from the March Weekend, Sugar free, Start, Purity Paranoia) became the reference shots of the Odessa 90s art. Or should I say – control points of the system restoration. By the early 2000s, Igor Gusev became the only effective systemic factor of the Odessa contemporary art scene. Not by chance, he became the curator of the All-Ukrainian Cultural Hero action in our city. By the mid-2000s Gusev entered all sorts of top-lists not only as one of the leading representatives of contemporary Ukrainian art (as evidenced by participation in the projects First Collection and A Farewell to Arms), but also as a fairly successful commercial painter. I'm always pleased by the market success of the authors who I love. But I also feel worried, since there are too many examples of artists who remain artists overcoming life's adversities, but who give up, at best turning into craftsmen, not withstanding the ordeal of success. Glamour thickened in the atmosphere. Gusev’s works also suspiciously gleamed with its gloss. Of course, they were ironic and paradoxical as always. But it seemed to me that they also were too easygoing, too lightweight.
24
Паранойя чистоты Мультимедийная инсталляция, фрагмент, 1997
Цвет ночи Инсталляция, 1991
Аленушка Инсталляция, 1995
Colour of Night Installation, 1991
Alenushka Installation, 1995
Purity Paranoia Multimedia installation, fragment, 1997 And suddenly, in the midst of the unbearable lightness of being Gusev exploded with Art Raiders. They came out of nowhere. The crisis was still so far away that it seemed impossible, and the word «occupy» at that time was only associated with the events of the Second World War. A successful author organized a group which unfolded regular activity in the very outsider heart of Odessa – at the Starokonka flea market. Nobody dragged artists, both long famous and still very young, there, nobody attracted them with any career opportunities. They did it with pleasure. They took their places in the sun, put black cellophane on the asphalt, bought some sweet unglamorous trash right there on the market, made art from it and sold it to an army of visitors, wandering along the dozens of such black stalls. They made art as if from nothing and for nothing. But these actions had a purpose, at best formulated by Gusev himself: “One wants something real”. It was paradoxical, as always. What real could one find in these old things, in these ghosts of a disappearing world? Only the people, buying and selling, staring and curious. Those who desire to receive the Sacrament of the phantom being, a hundred times more real than the illusion created by the efforts of marketers and merchandisers. Along with art actions at the Starokonka flea market Gusev established Norma gallery, an underground institution in all respects. This is normal, as he puts it, when artists can simply fulfill themselves and show their work without being restricted by any formal or market requirements. This is normal, when artists can remain curators "from soup to nuts", as Zeeman said. Self-organization and self-management. But in order for such a norm to come to life (even on Saturdays), Gusev himself was necessary. Despite all the breakthroughs to the "non-format" underground, Igor Gusev manages to remain a "successful artist". He somehow contrives to fight on two fronts, between brilliance and poverty. Gusev’s help in his effort is the institution of Anatolii Dymchuk, a person crazy enough to remain normal in this mad world. I will not enumerate and analyze all exhibitions, performances and publications revealing the consistency of their collaboration in the recent years. It will be enough to cast a glance at the artist’s CV in this catalogue. When an attentive reader looks at Gusev’s biography since about
25
2008, he involuntarily pays attention to records of NT-Art and Dymchuk Gallery, united by the DymchukArtPromotion platform. Equally important is the feedback: in Dymchuk’s effort to balance on the verge of normality and madness (namely, in an effort to be a man) Gusev is, of course, a strong support. I mentioned the term platform, the meanings of which have multiplied rapidly in the recent years all the way from IT people slang to the title of the novel by one of the most bizarre contemporary writers Michel Houellebecq. In the contemporary thirst for a platform a general longing for stability and solidity can be discerned. At the same time, it is strictly prohibited to slow down the pace of innovation. Igor Gusev extremely radicalizes interpretation of the problem in his project Platform of Eternity. As explained to us by Pelevin, eternity disappeared together with the collapse of the Soviet Union. But Belyaev-Gintovt assured: "We will return everything back". In the works of this series one immediately pays attention to the material retro flavor. Radio set. A lady in a beret. An ice cream woman behind an old-fashioned wheeled cart with a white canvas cover. A man in a hat. Something from my 60s childhood. We could assume that this is an echo of the author’s childhood memories, but he was not born until 1970. Suddenly, some paradoxical anachronisms occur. A 50’s car appears on the background of state of the art new-buildings. A painting with two males under a radio set is called Peter, where is the iPhone? To destroy in order to live? is the name of one of the project’s installations. Could the platform of eternity be built from the destruction of insurmountable walls between eras, from the maximal exposure of the fact that the necessary material world, which marks the calendar time, is only an entourage, a setting devoid of unseen but consistent channels of communication between "just people"? But how else could we find pleasure in looking at Egyptian paintings, empathize with Sophocles’ characters, realize that something is really rotten in the state of Denmark? In my favorite film (from the same retro-60's), a physicist, who is also a communist and atheist, is on his deathbed and argues with his friend, a priest who persuades the dying man to repent and turn to faith. Really, what is the point in all of our creaturely life without the kingdom of heaven? Where does everything go away when “the credit is withdrawn”? How should one live with the motto "from nothing to nothing"? What is all our hard work and efforts without the platform of eternity? But the irradiated after some scientific experiments physicist replies: "Everything remains for the people". And he is right – everything does remain, including Hiroshima and Chernobyl, Prince of Denmark, and the lady in a beret. This is true even if the priest is right and the kingdom of heaven exists. But Gusev’s project is not only about that. A week ago, I finished an article on contemporary art beginning with the old maxim: “Nothing comes from nothing”. Ex nihilo nihil. 26
I do not reject these words now. However, Gusev’s Platform of Eternity paradoxically denies the dead Latin wisdom. He reminded me of an episode from my college life in Leningrad. I met two young talented psychotherapists who organized a week-long workshop on “How to become happy”. It seemed to me that it all was an absolute quackery, and I solicited for participation in the workshop out of curiosity (for me as a friend it was free of charge, while other participants paid a stiff price for their happiness). The most amazing thing was that at the end of the workshop the participants did not regret about the money they spent: the stated goal was achieved. The essence of what was happening (of course with the use of some hypnotic techniques and a theoretical framework based on the latest methods, Taoism and patristic literature) was to teach the audience to enter a creative state. To do this one had to get rid of the acquired with life experience burden of the off-the-shelf solutions to the diverse but stereotypical problems. To empty oneself. And to learn to create from nothing. In one’s image and likeness. Yet, how else can one create? Otherwise it wouldn’t be art; it would at best be a well made craft. Throes of creation. It is not easy and really painful to pull something that never existed before out of nothing, out of vast emptiness, out of an exhausted self. To overcome the fear of the clean sheet, of the blank canvas. The fear of the new. Every time it feels like for the first time. Ex nihil - omnea. Everything out of nothing. Art asserts such a truth more effectively than psychotherapy. The Platform of Eternity project is first of all a visualization of the creative process. No matter how we wiggle, cite and quote, no matter how much we rely on the usual and “professional” (“in stead of happiness, say I, custom's bestowed us from on high”), people are destined to create. To reinvent wheels, iPhones and financial schemes. To make something unprecedented, forgetting about the past and remembering it. This the burden and the happiness of human passions. And let them abide forever. Mikhail Rashkovetskiy
Уют Холст, масло, 90х115 см, 2000 Comfort Canvas, oil, 90х115 сm, 2000
27
ИЗБРАННАЯ ЖИВОПИСЬ SELECTED PAINTINGS
Пенальти Холст, масло, 100х150 см, 2008 Penalty Kick Canvas, oil, 100х150 сm, 2008
30
Иней Холст, масло, 100х150 см, 2008 Frost Canvas, oil, 100х150 сm, 2008
31
Оговорка по Фрейду Холст, масло, 200х150 см, 2011 Freudian Slip Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 32
Под натиском белой стены Холст, масло, 200х150 см, 2011 Under the White Wall Pressure Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 33
Стена Холст, масло, 200х150 см, 2009 The Wall Canvas, oil, 200х150 сm, 2009 34
Зимние каникулы Холст, масло, 200х150 см, 2011 Winter Holidays Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 35
Натурщик Холст, масло, 200х200 см, 2008 A Model Canvas, oil, 200х200 сm, 2008 36
СМС для почтальона Холст, масло, 200х150 см, 2011 An SMS for the Postman Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 37
Фотошоп Холст, масло, 190х135 см, 2008 Photoshop Canvas, oil, 190х135 сm, 2008
38
Ортодоксы Холст, масло, 150х200 см, 2011 Orthodox Canvas, oil, 150х200 сm, 2011
39
Планета Борщ Холст, масло, 200х150 см, 2011 Borsch Planet Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 40
Пирамида Холст, масло, 178,5х140 см, 2009 Pyramid Canvas, oil, 178.5х140 сm, 2009 41
Монро Холст, масло, 200х150 см, 2011 Monro Canvas, oil, 200х150 сm, 2011
42
Клуб 27. Эми Уайнхаус Холст, масло, 200х150 см, 2011 Club 27. Amy Whinehouse Canvas, oil, 200х150 сm, 2011
43
Юра Холст, масло, 200x160 см, 2007
44
Yura Canvas, oil, 200х160 сm, 2007
Элвис Холст, масло, 200х150 см Elvis Canvas, oil, 200х150 сm, 2010
45
Шлем Холст, масло, 200х150 см, 2010 Helmet Canvas, oil, 200х150 сm, 2010 46
Человек с Байконура Холст, масло, 130х100 см A Man from Baikonur Canvas, oil, 130х100 сm, 2012 47
Царская водка Холст, масло, 200х297 см, 2011 Tsar Vodka Canvas, oil, 200х297 сm, 2011 48
Невольные каменщики Холст, масло, 130х100 см Involuntary Bricklayers Canvas, oil, 130х100 сm, 2012 49
Клетка Холст, масло, 200 х300 см 2006 Cage Canvas, oil, 200х300 сm, 2006
50
51
Конец конкурента Холст, масло, 300х400 см, 2009 The End of the Competitor Canvas, oil, 300х400 сm, 2009
52
Хозяин Холст, масло, 200х150 см, 2010 The Proprietor Canvas, oil, 200х150 сm, 2010
53
Москвичка Холст, масло, 150х200 см, 2009 A Muscovite Canvas, oil, 150х200 сm, 2009 54
Подкидыш Холст, масло, 200х150 см, 2012 A Founding Canvas, oil, 200х150 сm, 2012 55
Конфетка Холст, масло, 200х300 см, 2010 Candy Canvas, oil, 200х300 сm, 2010 56
Принц Холст, масло, 200х150 см, 2011 Prince Canvas, oil, 200х150 сm, 2011 57
Монашки Холст, масло, 200х150 см, 2004 Nuns Canvas, oil, 200х150 сm, 2004 58
Кактус Холст, масло, 90х120 см 2004 Cactus Canvas, oil, 90х120 сm, 2004
Перекресток Холст, масло, 90х120 см, 2004 Crossroads Canvas, oil, 90х120 сm, 2004 59
СМС для Тети Холст, масло, 65х50 см, 2006 An SMS to Tyotya Canvas, oil, 65х50 сm, 2006 60
Письмо другу Холст, масло, 65х50 см, 2006 A Letter to a Friend Canvas, oil, 65х50 сm, 2006 61
ИЗБРАННЫЕ ИНСТАЛЛЯЦИИ SELECTED INSTALLATIONS
Из проекта Симулятор снежности 2011 Серия «12 минут внимания, украденных у человечества» Акрил, фломастер, бамбук, алюминий, 100х200см, 2011 Инсталляция «Я работаю даже когда отдыхаю» From the Snowing Simulator project 12 Minutes of Attention Stolen from Mankind series Acrylic, felt pen, bamboo, aluminum, 100х200сm, 2011 I Work Even When I'm at Rest Installation
Из серии «12 минут внимания украденных у человечества» Акрил,фломастер, бамбук, алюминий, 100х200см, 2011
64
From the 12 Minutes of Attention Stolen from Mankind series Acrylic, felt pen, bamboo, aluminum, 100Ń…200Ń m, 2011
65
Из серии «12 минут внимания украденных у человечества» Акрил,фломастер, бамбук, алюминий, 100х200см, 2011
66
From the 12 Minutes of Attention Stolen from Mankind series Acrylic, felt pen, bamboo, aluminum, 100Ń…200Ń m, 2011
67
Из серии «12 минут внимания украденных у человечества» Акрил,фломастер, бамбук, алюминий, 100х200см, 2011
68
From the 12 Minutes of Attention Stolen from Mankind series Acrylic, felt pen, bamboo, aluminum, 100Ń…200Ń m, 2011
69
Бублик-парадигма Инсталляция, хлебо-булочные изделия, люминесцентные лампы, 2011 Bublik Paradigma Installation, bakery, luminescent lamps, 2011
Стол Исупова Инсталляция, дерево, воск, акрил, 2011 Isupov's Table Installation. Wood, wax, acrylic, 2011
Белые начинают и выигрывают Инсталляция, пластмасса, зеркала, 2011 The White Start and Win Installation, plastic, mirrors, 2011
Старт Инсталляция, 2011 Start Installation, 2011
Последнее слово (совсестно с Сергеем Ануфриевым) Кинетическая инсталляция, 2012 The Last Word (in collaboration with Sergey Anyfriev) Kinetic Installation, 2012 75
Художник — заложнику Уважаемый зритель! Еще несколько мгновений назад ты был свободным человеком (клиентом банка, пассажиром аэропорта или просто случайным прохожим). И вот ты лежишь на полу лицом вниз. Твои руки за головой. Ты испытываешь сильнейший стресс… Подними голову! Посмотри на картины! Их внимательное рассматривание поможет нормализовать твое давление, стабилизировать пульс, активизировать жизненные функции организма и улучшить настроение! Игорь Гусев 2001
Artist to Hostage Dear spectator! Several moments ago you were a free person (a client at the bank, a passenger at the airport, or maybe a casual passerby). But now you lie face down on the floor, hands on your head, overwhelmed by fear and anxiety… Lift up your head! Look at the pictures! Look closely, they will calm you, your anxiety will go away, your fear will subside, you will return to your normal self. Igor Gusev 2001
Художник — заложнику реинсталляция, 2001 Artist to hostage reinstallation, 2001
76
Художник — заложнику Реконструкция инсталляция, 2011 Artist to hostage Installation reconstruction , 2011
77
Счетчик внимания Инсталляция. Аллюминий, пластик, 2011 Attention Counter Installation. Aluminum, plastic, 2011
ИЗБРАННЫЕ АКЦИИ SELECTED ACTIONS
Группа Общие состояния Перформанс «Дефлорация океана», 1992 General Condition Group Defloration of the Ocean performance, 1992
80
81
Арт-рейдеры против вандализма Акция, 2008 Art Raiders against Vandalism Action, 2008
82
83
Арт-рейдеры против вандализма Акция, 2008 Art Raiders against Vandalism Action, 2008
84
85
Новейшая история Украины
«Нанопионеры. Детский дефолт» Черноморское побережье. Оздоровительный лагерь «Сперанца». Здесь дети из неблагополучных семей работают не покладая рук. Из однокопеечных и двухкопеечных монеток они создают свои шедевры. Внимательно и аккуратно. Еще вчера они были свидетелями и жертвами преступлений, уходили жить на улицу, употребляли алкоголь и наркотики. Сегодня они творцы красоты. Дети выбрали искусство, и их выбор осознан и свободен. Нанопионеры — детская планетарная организация. Начала свою деятельность в Одессе 15 июля 2011 года. Сам термин нанопионер является смесью двух слов «нано» — одна миллиардная часть единого целого и «пионер» — первопроходец. Движение инициировано Сергеем Бакуменко и Игорем Гусевым. Девиз: «Успеем всё!». Символика: знак USB внутри многоконечной звезды. Галстук цвета металлик и нагрудный шеврон. Цели и задачи: съемка и монтаж фильмов, изготовление объектов и инсталляций, акционизм. «Признак новой эры — нанопионеры!»
A Contemporary History of Ukraine
"Nanopioneers. AChildrens Default" The Black Sea Coast. Speranza recreation camp for children. Here children from problem families diligently work, creating masterpieces from coins. They work attentively and meticulously. Yesterday they were witnesses and victims of crimes, left to live on the street, exposed to alcohol and drugs; today they are creators of beauty. The children have chosen art, and their choice has come to life. Nano-pioneers movement was founded in Odessa, Ukraine on July 15, 2011. The term Nano-pioneer is a mix of two words: nano – one-billionth part of a whole, and pioneer – one that leads the way. Initiated by Sergey Bakumenko and Igor Gusev, the movement is based on the motto: "Everything in Time". Members wear metallic color ties with the Nano-pioneer sign around their necks, the USB symbol encircled by a multi-point star, pinned proudly to their chest. To advance their cause Nano-pioneers shoot and edit films, create art using various media, and engage in other forms of contemporary art. "Nano-pioneers — the sign of new era".
«Нанопионеры. Детский дефолт» Акция, 2011 Nanopioneers. Children's Default Action, 2011
86
87
Информация к размышлению Объект, 2007 Information to Consider Object, 2007
Одесса, Староконный рынок, фотографии разных лет Odessa, Starokonka flea market, photos
89
Арт-рейдеры. Первый опыт Акция, 2007 Art Raiders. First Experience Action, 2007 90
Арт-рейдеры. Хроника одесского акционизма Выставка, 2011 Art Raiders. Chronicles of Odessa actionis Exhibition, 2011 91
Куплю ваш бизнесс Объект, 2007 I Will Buy Your Business Object, 2007
92
Одесса, Староконный рынок, 5 августа 2007
Артрейдеры. Первый опыт Одесса. Жаркое лето 2007-го. Музеи мертвы, институции дискредитированы, галереи буржуазны. Последним островом жизни остается барахолка. Именно здесь, в сердце Молдаванки, на Староконном рынке и возрождается старый, добрый акционизм. Суть акций до неприличия проста. Художники скупают на определенную сумму (пускай это будет 99 грн.) старые и не очень старые вещи, одним словом, хлам, и превращают их в объекты и инсталляции, которые тут же и выставляют. В каждой последующей акции меняется куратор, концепция и если хотите манифест. Манифест: Захват рынка и его освоение Анализ блошиных рынков и барахолок для возможной передислокации Реанимация культурного тела Молдованки Спекулятивный Стрит-арт Право на ручной труд. Неокустарность Решительный отказ от всякого рода посредников - галеристов и прочих Переосмысление акционизма как средства общественной и внутренней коммуникации Неманипулятивные техники воздействия Хаос и порядок. Свободный апгрейд кураторского состава Игорь Гусев 3 августа 2007 г
Odessa, Starokonny Market, August, 5, 2007
Art-Raiders. First Experience Odessa. A hot summer of 2007. Museums are dead, institutions are discredited, galleries are bourgeois.The last island of life is a flea market. It is here, in the heart of Moldavanka at Starokonniy market, that the good old tradition of art happening is revived. The gist of this event is unbelievably simple. Artists buy for a certain price (let it be 99 UAH) old and not very old things, in a word, junk, and turn it into objects and installations that make an on-the-spot exhibition. Every event has a new curator, a new idea, and, if you want, a new manifest. Manifest: Market takeover and its development Flea markets analysis for the possible relocations Moldavanka cultural body revival Speculative street-art The right for manual labor. Neo-handicraft movement A firm no to mediators of any sort — art dealers etc Reconsidering happenings as a means of social and especially inner communication Non-manipulative technques of influence Chaos and order. A free upgrade of curators Igor Gusev August, 3, 2007
93
Хроники выставок в галерее «Норма» Exhibition chronicles from Norma Gallery
94
95
DymchukArtPromotion
Киев, 04071 ул. Ярославская, 21 тел.: +38 (044) 379 12 70 +38 (044) 379 12 74 info@dymchuk.com www.dymchuk.com
Одесса, 65014, Лидерсовский б-р, 5, офис №166 тел.: +38 (048) 7855934 office@nt-art.net www.nt-art.net
Издатель Анатолий Дымчук
Publisher Anatoly Dymchuk
Текст Игорь Гусев Сергей Ануфриев Михаил Рашковецкий
Text Igor Gusev Sergey Anufriev Mikhail Rashkovetsky
Фото Дмитрий Орешников Александр Шевчук Сергей Поляков Олег Куцкий Наталья Учанина
Photo Dmitriy Oreshnikov Alexandr Shevchuk Sergey Poliakov Oleg Kutsky Nayalya Uchanina
Координаторы Екатерина Филюк Ната Трандофир
Coordinators Kateryna Filyuk Nata Trandofir
Дизайн Александр Топилов
Design Alexandr Topilov
На последней странице обложки: Государственный ветер Дерево, шелк, шерсть, 2013 On the back cover State Wind Wood, silk, wool, 2013