Или тщетно жаждут продолжения – пусть не со сногсшибательным принцем (или, может, вампиром), но хотя бы с парнем, который накануне записал их номер телефона. Но он не звонит, и до следующей вечеринки все кончено. Что происходит? Женщины моего поколения (ко мне на летние каникулы приехала осведомленная по части Леди Гага первокурсницадочь) в недоумении. Нам сложно поверить в рассказы дочерей, что между лекцией по статистике и выступлением со своей группой от них ни один раз могут потребовать несколько актов орального секса. Некоторые критики «культуры свиданий» считают, более-менее моралистично, что проблема в том, что девочки запутаются во всем этом беспорядочном сексе. Однако как ни относись к беспорядочному сексу, он не нов. Непонятно другое — как девочки могут воспринимать свое участие в нем как проявление власти, особенно если этот секс однонаправленный. Жан-Поль Сартр, в продолжение гегелевской диалектики «господина и раба», в «Бытие и ничто» предположил, что человеческие существа имеют смешанную метафизическую природу, и именно это вынуждает нас совершать поступки, которые не вполне соотносятся друг с другом. Как и все сущее в этом мире, мы обладаем определенными характеристиками: мы материальны, не можем контролировать то, что происходит вокруг нас, и постоянно являемся объектами суждений других людей. Сартр назвал эту половинку нашей сущности «бытиемв-себе». Однако в то же самое время мы являемся субъектами или тем, что он, вслед за Гегелем, называет «бытием-для-себя»: мы определяем, как поступать с нашими телами и желаниями, ощущаем себя центром своего мира и высказываем суждения относительно происходящих вокруг нас событий и роли в них других людей. С точки зрения Сартра, проблема в том, что нам никак не совместить эти две половинки. В любой момент времени человек является либо объектом, либо субъектом. Когда Бовуар использует термин «самообман», она почти всегда сокрушается, что мы цепляемся за половые роли в попытке справиться с тем, что мучает нас на метафизическом уровне.
into his cell phone the night before. When the text doesn’t come, it’s off to the next party. What’s going on here? Women of my generation — I have a Gaga-savvy daughter home for the summer from her first year of college — have been
scratching our heads. When we hear our daughters tell us that in between taking A.P. Statistics and fronting your own band you may be expected to perform a few oral sexual feats, we can’t believe it. Some critics of “hook-up culture” have suggested, more or less moralistically, that the problem is that all this casual sex is going to mess with girls’ heads. But whatever you think of casual sex, it’s not new. What’s mind-boggling is how girls are able to understand engaging in it, especially when it’s unidirectional, as a form of power. Jean-Paul Sartre, taking a cue from Hegel’s master-slave dialectic, proposed in “Being and Nothingness” that what moves human beings to do things that don’t quite square with one another is that we are metaphysical amalgams. Like everything else in the world, we have a nature: we’re bodily, we can’t control what happens around us, and we are constantly the objects of other people’s judgments. Sartre called this part of ourselves “being-in-itself.” But at the same time we’re subjects, or what he, following Hegel, called “being-for-itself”: we make choices about what we do with our bodies and appetites, experience ourselves as the center of our worlds and judge the passing show and other people’s roles in it. For Sartre, the rub is that it’s impossible for us to put these two halves of ourselves together. At any given moment, a person is either an object or a subject. When Beauvoir uses the term “bad faith” she’s almost always lamenting our cleaving to gender roles as a way of dealing with what metaphysically ails us.
Картезианский дуализм, обуславливающий представления Сартра о том, что человеческие существа разделены сами с собой на метафизическом уровне, сегодня совершенно не
The Cartesian dualism that drives Sartre’s understanding of human beings as metaphysically divided from themselves is decidedly out of fashion
lady power
199