бизнес п о з д н и й
б и з н е с
ного развития территории, сейчас уже не суще ствующий). Продолжалось «служение красным», борьба за справедливость, как я это понимал. Уже во время собеседования в банке, с табель ным оружием в кобуре, я смог понаблюдать, как катастрофично построено кредитование: любо му входящему – пожалуйста, любая сумма, без малейшей проверки. А я же пришел с другой стороны баррикад. Пришел в коммерческую структуру, где меня никто ничему не учил. И начал с нуля формировать принципы работы службы безопасности. Спасибо команде, кото рую я привел с собой. Это во мне тоже еще с комсомольских времен: не важно, где ты рабо таешь, важно – с кем. Осознал в этом банке все «прелести» работы наемником. Многие моменты, которые для меня были очевидны как для человека, еще недавно носившего погоны, были далеко не очевидны для моего руководства. Тогдашние директора и акционеры банка очень быстро и радостно его «проедали». Поназначали себе большие оклады и премии, одаривали себя за сомнительные фи нансовые успехи ценными подарками, ездили на семинары в Австралию. Создали массу не управляемых филиалов на территории страны – с полной безнаказанностью и бесконтрольно стью. А я считал, что то, что происходит в банке, требует концентрации, консолидации с такими же региональными банками. Но их боссы, как удельные князья, не хотели думать о стратегии: каждый свои проблемы предпочитал решать сам. А инструментарий был один – служба эко номической безопасности. Это сейчас есть об щая банковская система, общие рейтинги недо бросовестных заемщиков. Мы же создавали их сами. Я стремился по максимуму использовать те знания, которые приобрел в органах. Это был мой «красный» вклад в бизнес-структуру. Отла женная за десятилетия при социализме система каким-то образом должна была быть привнесе на в современный бизнес. Я говорил: «Коллеги, если вы не знаете, как поступить, поступите по закону». Но бездумная кредитная и коммерческая политика банка все-таки привела меня к конфликту с руководством. Все формальные и неформаль ные методы работы с должниками были мной исчерпаны. Исполнительные листы не испол нялись – у должников не было имущества. Я спросил руководство: «Что предлагаете вы?» И получил парадоксальный ответ очарователь ной женщины, зама председателя правления: «А вы попробуйте в лес людей возить». Я все понял, но все-таки решил уточнить: «И что я там должен с ними сделать?» Нежным голо сом отвечают: «Ну как это бывает: к деревцу, с утюжком». Это был момент из серии поворот ных. Уровень осознания этических проблем, которые у меня даже в голове не возникали никогда, с уровнем моего руководства ката строфически не совпал. Я понял, что банк с с т р .
44
таким подходом руководителей обречен. Тут я уже всерьез задумался о том, что пора уходить в вольные предприниматели. Я взял очередной отпуск, отучился за свой счет на антикризисного управляющего и специалиста по оценке бизнеса. Вполне закономерный виток после работы в органах и в службе без опасности банка. Я стал соучредителем нашей компании «Уральская саморегулируемая орга низация арбитражных управляющих» и при обрел статус арбитражного управляющего. А по сути стал индивидуальным предпринима телем. Получается, в сорок лет я перестал быть наемником, начал отвечать за свои принципы самостоятельно. Проводить ту самую линию «за красных» так, как это понимал я, а не ктото там сверху. Сорок лет для мужчины – опасный, критический возраст, а когда и фатальный. Сколько тому подтверждений из жизни наших знакомых – близких или далеких. Ты или переходишь этот рубеж середины жизни обновленным, задав себе какие-то главные вопросы и ответив на них, или не переходишь: начинаешь разрушаться, стареть и доживать. Вопросы все мы задаем себе пример но одинаковые: «Что ты оставишь после себя? В чем все-таки цель твоей жизни? Сколько мил лионов тебе нужно заработать для счастья? И нужно ли тебе на самом деле их зарабатывать?» Я искал ответы на главные вопросы со своей скоростью. Можно было уйти из банка в пред принимательство, наверное, на пару лет рань ше, но именно на пару, не на десять-двадцать. Уйти в бизнес раньше, в начале девяностых, я бы не смог с теми принципами, которые сфор мировались еще в нашей 38-й школе. Страш но беспринципные были девяностые. Сколько было трупов: открываешь газету и читаешь на первой полосе, кого на этот раз застрелили. Сейчас у нас на известных кладбищах целые аллеи этих героев. Не хотелось строить свой бизнес на чьих-то костях и крови. С другой стороны, именно с тех пор у выживших пред принимателей закрепилось правило, старое купеческое: уговор дороже денег! Счастливы сейчас те люди, которые тогда вознеслись? Думаю, не всегда. Иначе бы не появились храмы, построенные во искупление грехов. Слу жа в банке, мы многое видели и говорили между собой: пожалуй, не сможем вот так, даже если судьба что-то принесет на блюдце. Не сможем переступить через себя в борьбе за олигархиче ские позиции в обществе. Истинное содержание двадцатилетнего постсоветского периода будут изучать экономисты, политологи и историки. Нам же, людям, имею щим собственные принципы и опыт, стоит по могать ближнему, защищать слабого, передавать опыт преемникам. И работать на совесть.