мит и дальше дело делает, а робенок-от спит. Спохва тилась баба, время-то уж обряжаться*, в деревню убегла, про робеночка и забыла. Мужик полосу-то дожал, домой собрался, видит, а робенок-от в кустах лежит. Он и думает: «Ты забыла, и я не возьму». Пришел он домой и спрашивает бабу: «Где робенок?» А баба глядь на очеп*, а зыбка* пустая. Зарявкала тут баба, в поле побежала, на улице-то уж темно, она глядь, а робенка-то лешой качает да приговаривает: «Ха-ха! Матка забыла, а татка не взял, а я возьму! Ха-ха! Матка забыла, а татка не взял, а я возь му! Ха-ха! Матка забыла, а татка не взял, а я возьму!» Баба-то кинулась к ему: «Лешой-батюшко, отдай робе ночка!» Лешьему-то пондравилось, шчо она его батюш кой назвала, он и подал ей робеночка. Баба схватила его — и домой. Вот и вся эка сказка. 84.
А вот скажут: «Лешак утащил, упрятал кого-нибудь». Когда кто утеряется, так ищут, молитвы говорят, откроют трубу и все говорят: откроют заслонку и молитвы какито читают. А вот у нас было, лешак женку увел, унес лешакто. Говорили, что сама придет назад. А женки-то все нету и нету. Ходили к знахарю и после в трубу откроют заслонку и молитвы читают. А потом пришла женка-то, да платье на ней все разорвано было.
85.
Случай был. Женщина одна каждый день выпускала коня пастись в лесу. И любил-то конь ходить на болото. А однажды не пришел. На следующий день она пошла его искать и не нашла. Прошло три месяца (хорошо лето было). Вот она взяла икону Божьей Матери (чудодей ственная икона-то) и обнесла поля и болото. А потом смотрит: конь ее пасется у болота, около пня. Она его и увела домой. Худющий конь-то стал. «Заездил» его леший-то. — (Соб.) А потом не пропадал больше конь? — Нет, конь уже не ходил на болото, а обходил его стороной.