Память
Татьяна Шереметева Из Москвы. После окончания филологического факультета МГУ поступила на работу в В/О «Международная книга», работала в Швейцарии, после этого пятнадцать лет – в международном корпоративном бизнесе. Последние годы живет в Нью-Йорке. Член Американского ПЕН-Центра. Член Международной Гильдии Писателей. Более двухсот публикаций в литературных журналах России, Германии, США, Канады, Украины и Белоруссии. Многократный победитель и финалист различных литературных конкурсов. Участник литературного интернет-проекта газеты «Московский комсомолец» «МК-Сетература». Член жюри международных литературных конкурсов. Автор книг «Посвящается дурам. Семнадцать рассказов» и «Грэмерси парк и другие истории». Официальный сайт Татьяны Шереметевой www.tatianasheremeteva.ru
18
St Petersburg I Spring 2015
Этот текст я написала не ко Дню Победы, а в феврале 2011 года. Написала, потому что очень болит. *** «Мы – дети войны», – говорят люди, чье детство изуродовала война. Мы, – кто родился намного позже, - тоже дети войны. Потому что наши отцы были Там. Дети фронтовиков – очень часто дети офицеров - людей, которые остались в армии после войны. Тех офицеров, за которых все девушки нашей страны мечтали выйти замуж. Потому что тогда это были такие офицеры, это была такая армия. Дети фронтовиков - это часто дети инвалидов, которые всю жизнь потом проходили с палочкой или на костылях, или, как мой школьный учитель математики, - чертивший на доске идеальные прямые и окружности оставшейся левой рукой. Дети фронтовиков - это дети бывших солдат, которые после войны запретили себе и жене даже вспоминать то, что было. Которые «забили на все». И не участвовали, не праздновали, не отмечали. Но помнили. И тяжело пили по только им одним памятным датам. Дети фронтовиков – это дети тех, кто попал в лагеря и дожил до освобождения. Вы помните этот вопрос в анкетах: «Были ли вы или ваши родственники в плену или интернированы?» А про оккупированные территории? Они остались жить с чувством непереносимой обиды и необходимостью оправдываться всю жизнь. Мы – дети войны, потому что память о ней присутствовала в каждом доме. Потому что мало у кого не найдется коробки, где хранятся награды отца - настоящие, боевые. А не к памятным датам - спустя полвека. Потому что есть альбомы. Вот они – бритые наголо, губастые и тощие. Внимательно смотрят на тебя. И никто из них еще не знает: этот погибнет под Ленинградом, а этот в боях за Кениксберг. А этот останется жить и всю жизнь вспоминать того, кто под Кенигсбергом. Что-то очень зацепило тогда их обоих. Что-то тогда так сложилось, что думали, дружбе не будет конца.