Меч и флейта №3

Приветствие. Наконец-то мы вышли! Рада приветствовать тех читателей «МиФа», кто снова с нами. Осенняя тема номера отразилась на скорости редакторской работы, но я надеюсь, что читатели нас за это не осудят: в осеннюю погоду, когда за окном льет дождь, так не хочется корпеть над журналом… Но все таки мы вышли! Помните, пожалуйста, что вы можете присылать нам свои работы по адресам, указанным на последней странице журнала. Редакторам хотелось бы видеть больше «входящих» в своих почтовых ящиках. Вы никогда не замечали, что общаться с людьми, чей круг чтения близок к нашему, нам зачастую гораздо легче, чем с теми, чьи интересы лежат в несколько другом жанре? Я недавно прочла очень умную статью, в которой было много буковок. Решила поделиться с вами цитаткой: "Почитатели произведения обладают душевной организацией, аналогичной организации художника, и если последняя благодаря анализу уже известна, то будет законно приписать почитателям произведения те самые способности, те недостатки, крайности и вообще все те выдающиеся черты, которые входят в состав организации художника" (Геннекен 1892, 76). Позже В. П. Белянин сформулировал эту гипотезу следующим образом: «Писатели и читатели определенного литературного жанра обладают некоторыми сходными чертами психики, отличающими от писателей и читателей другого литературного жанра». Нехорошо на занятиях думать о развлечениях. Но я все же пару пар думала о том, на сколько одинаковый психологический тип должен быть у наших читателей, ведь тематика нашего журнала намного уже, чем тематика жанра. Все мы – читатели книг одного автора. Поверите ли, до сих пор в редакторском коллективе «МиФа» не было ни одного конфликта, ни одного обособившегося одиночки… ведь это тоже о чем-то говорит, не так ли? В этом номере мы опять кое-что поменяли, подправили, убрали, добавили… и снова выдвигаем свое творение на ваш суд! В осенний период желаю вам не хандрить и научиться радоваться каждому солнечному лучику, что освещает вашу жизнь. Приятного прочтения, друзья! Танети

Содержание: 1. Живая закладка ………………………………4 2. Свиток магфиков ………………………………7 3. МагУХА ………………………………………21 4. Записки из пегасни …………………………24 5. В каморке у Абдуллы ………………………36 6. Лысегорская выставка ………………………39 7. Перстень Феофила Гроттера

………………43

8. Мифы от МиФа ………………………………47 9. Кроссворд, цитаты, новости ………………...49

День добрый! Наверное, народ еще приходит в себя после каникул (неважно, что прошло больше месяца, например, мой капризный организм до сих пор не может поверить, что лето закончилось, и требует законного сна до обеда, или хотя бы часиков до 9 утра!). Но, как бы там ни было, работ мне прислали ужасно мало. Надеюсь, со следующим номером все будет пооптимистичнее. Итак, тема четвертого номера «Интернет-пространство. Социальные сети» или «Жизнь за чертой реальности». Думаю, все мы прекрасно знаем, что жизнь в современном мире тесно связанна с новыми технологиями. Компьютер сегодня есть почти у каждого. Но вот насколько это хорошо, правильно? Давайте обсудим плюсы и минусы интернета… Как всегда с нетерпением жду ваших работ, С уважением, Катяра Чеширский.

Моменты школьной жизни: Закон подлости: "Ну почему учитель спрашивает меня всякий раз именно тогда, когда я жую печеньку?!" Комментарий редактора: (это удивительно, но Microsoft Word не знает слова «печенька», вместо него он предлагает съесть печень, речку или даже Петеньку). Из школьных сочинений: Незадолго до пресловутого ЕГЭ мы писали сочинения по русскому в парах. Предложенный нам текст С.Львова нам не понравился, и мы с подругой написали шуточное сочинение, соблюдая все стандарты и требования экзамена. На всякий случай напомню их: 1. Информация об авторе текста; 2. Формулировка проблемы; 3. Комментарий к проблеме; Точка зрения автора; 4. Согласие/не согласие с мнением автора; 5. Два аргумента собственной точки зрения, из литературы и из жизни. Вот что у нас получилось:

"С.Львов – крайне подозрительный гражданин, который сочиняет нудные тексты, ужасающие всех тех, кто вяло пытается сдать ЕГЭ. Безжалостный к юным выпускникам мир нещадно нагружает все новыми проблемами. Нас пытаются привлечь к ответственности перед обществом за реализацию наших способностей. Рассуждая о данной проблеме, автор побуждает нас соизмерять свои силы, не пытаясь пробиться сквозь четко отлаженный механизм современного коррумпированного общества, избрать себе максимально простое дело и выполнять его с полной отдачей. Львов в очередном своем словотворчестве снова убеждает нас не поступать в ВУЗ, т.к. мы все равно не сможем получить ту профессию, о которой мечтаем с детства. Мы вынуждены согласиться с мнением автора, поскольку от оценки за экзамен зависит наше полное радужных надежд будущее. Из глубин нашего забитого всевозможной информацией мозга всплывает образ человека в футляре. По словам Чехова, Беликов – некий учитель с лицом как у хорька. Ненавидя свою работу, "он просто угнетал <...> своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями". Чем не пример безответственности человека за реализацию своих способностей? Несправедливый современный мир навязчиво предоставляет множество красочных примеров странно расставленных приоритетов в потребностях общества. Так, наши малообразованные, но многоуважаемые гости с гор подчас зарабатывают несоизмеримо больше педагогов, получивших зачастую не одно высшее образование. Это прекрасно подтверждает авторскую мысль: "не внешним успехом определяется, состоялся или не состоялся человек". Таковы ужасы современного мира, но нам приходится с ними мириться. Это ненасытное общество, подобно соковыжималке, требует от нас не просто добросовестного труда, а полной самоотдачи на том жизненном поприще, где мы внезапно оказались". Бред полнейший, но нам за него поставили 5/5 + благодарственный комментарий учителя.

Lilith Illussion

Сколько весит портфель? Сколько весит школьный портфель? Странный вопрос, конечно. Но именно он пришел мне в голову, когда я, возвращаясь из школы домой, поднималась на шестой этаж. Не знаю, сколько весит портфель обычного школьника, но мой весит… шесть килограмм! Когда я увидела эти цифры на весах, мне, честно говоря, стало страшновато – эту «гирьку» я каждый день таскаю по несколько часов! А некоторые мои подружки не удобный портфельчик носят, а сумку на одно плечо, да еще и шпильки наденут. Я подумала: как они, бедные, их до дома дотаскивают? Это же вообще жуть! Но на всем этом мое сумасшествие не закончилось. Слишком уж интересным показалось узнать, сколько должен весить портфель. И по государственным нормам оказалось, что не более 4,5 кг (и где они цифры

такие нашли!). Так что оказывается, мы ежедневно превышаем норму почти на треть, и никого, кроме нас и наших родителей, это не волнует! Да, и по ГОСТам любой учебник должен весить не более 300 граммов. Потому что, цитирую: «иначе санитарная экспертиза не согласовывает партию учебников». По-моему, производители моих книжек об этом и не слышали, самый легкий из моих учебников – биология, весит почти 400 граммов. Так что получается, что твердый гранит науки мы не только грызем, но и на себе таскаем. Да уж, не сильно утешающий факт. Особенно если учитывать, что по заключениям врачей «излишние нагрузки на позвоночник чреваты ущемлением корешков, уплощением межпозвоночных дисков, а если школьник носит учебники не в рюкзаке за спиной, а в сумке в руке или через плечо, то возможен и сколиоз». М-да, получается целый букет болячек, которые, не зная того, выдает нам школьный портфель. Вот и выходит, что мы на большинство уроков или без учебников ходить должны… или там наверху кто-то наконец-то должен подумать об иной форме выпуска учебников! Толстенные тяжелые книги в твердой обложке – удар по здоровью учеников. Ну а пока над этим вопросом никто не задумывается, школьный портфель будет выдавать нам новые и новые диагнозы!

P. S. Оставляю на заметку: Допустимые нормы переноса тяжестей на расстояние для школьников выглядят так: для 1-3 классов не более 2 кг, для 4-5 классов не более 2,5 кг. Для 6-7 классов не более 3,5 кг. С 8 по 11 класс вес школьной сумки может достигать 4,5 кг Екатерина Бородич

Осенняя пора всегда была порою вдохновения и творчества. Именно осенью наших авторов все чаще навещает крылатый пегас, и исписанные листы бумаги захламляют чьи-то столы. Сегодня труд этих бессонных ночей авторы фанфиков выставляют на Ваш суд. Вопросы по размещению в журнале Вашего творчества я всегда рада рассмотреть по адресу: fanfik_of_mif@mail.ru На клинке меж адом или раем, Как канатоходец – на краю, Что пою – давно не выбираю, Выбираю то, что не пою. Вот и все: подброшена монета – И звеня, упала на весы... Мне бы расплатиться жизнью этой За букет с нейтральной полосы. Алькор Посеешь характер – пожнешь судьбу. Пословица Самое опасное следствие гордыни – это ослепление: оно поддерживает и укрепляет ее, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков. Франсуа Ларошфуко

Предчувствие осени Если ты отказался от света, это не значит, что свет отказался от тебя. Свет и не отказывается – он отходит, когда от него отступают. Нельзя навязать дар, его можно лишь предложить, а далее твоя воля – принять иль отказаться. В свете свобода решений, в свете свобода выбора. В свете, не во мраке. Потому что свет есть любовь, и любовь – свет. Но их нужно уметь хранить. Фулона быстро идет по проселочной дороге, и каждый шаг ее поднимает в воздух облачка легкой пыли; похрустывает под ногами сухая трава, когда валькирия, свернув с колеи на целину, ступает на почти заросшую тропку. Лето в этом году непривычно сухое и жаркое, солнце

палит нещадно – верно, осень в противовес будет долгая и дождливая. Никакого предвидения, нет, всего лишь предположение. Так всегда происходит в мире: жара сменяется холодом, сушь – дождями, лето – осенью, а день – ночью. Неизменное чередование, начавшееся с первого дня этого мира, закончится лишь с его концом, и тогда только прекратят движение эти невидимые весы, ибо не будет больше дня или ночи, но свет – вечный и всеобъемлющий, свет, некогда словом создавший все из ничего. Но пока существует этот мир, всегда будет солнце сменяться луной, а на смену радости будет приходить печаль, потому что рост души возможен только в постоянном движении. Так камень, носимый волнами, стачивает острые края и годится для постройки, а неподвижно лежащий в прибое – покрывается илом, врастает в землю и так в ней и остается, навеки. Так и душа смертного или дух стража; мир вообще живет по одинаковым законам, пусть это и не всегда очевидно и заметно на первый взгляд. Фулона очень хорошо знает этот закон – закон взлетов и падений – и потому спокойно встречает все перемены: в конце концов, выбравшему вечное нет нужды опасаться преходящего. Солнце высоко стоит над горизонтом, необычно сухой ветер проносится по верхушкам деревьев, трогает гладь тихих заводей, шуршит перевитой васильками рожью уставших от жары полей. Уже который день старшая валькирия бродит по окрестностям как обычный человек – не телепортируя, не применяя магии, – и не только потому, что не хочет себя обнаружить, но и оттого, что телепортировать ей попросту некуда: неизвестна сама точка прибытия. Барон мрака умеет скрываться и скрывается на славу: даже златокрылые нашли лишь след его магии, а не сам новый дом, – да и то не без помощи Прозрачных Сфер, как подозревает Фулона. И раскрыть Арея сейчас смерти подобно – потому хотя бы, что ему есть, что скрывать. Барон мрака женат. Невероятная, поражающая новость, звучащая как самый безумный бред: бывший бог войны полюбил смертную женщину. Первый мечник и барон мрака – женился по правилам света. Мало того, союз этот даже подтвержден и закреплен, ведь у смертной и стража мрака – стража мрака, подумать только! – родился ребенок. Старшая валькирия многое повидала за свою безумно длинную жизнь. Наследница хаоса, служившая еще древним богам, но ставшая в итоге слугой света, помнит того, кто, будучи сотворен светом, по великой своей гордыне отказался от него и ушел во мрак. Фулона хорошо знает законы их мира, и потому, когда посыльный генерального стража Эдема sub rosa1 открывает старшей валькирии эту тайну, она окаменевает от изумления и не верит своим ушам: Арей, барон мрака, бывший бог войны – и рискнул всем ради смертной? сохранил ей эйдос? женился?!.. Последующая же новость и вовсе 1

Sub rosa – строго конфиденциально (латинский термин)

лишает ее дара речи: у стражей мрака, как известно, не бывает детей. Не бывает, потому что не может быть никогда: тьма по природе своей пуста и бесплодна. И если такое все же случилось, это означает только одно... Именно: что для мечника еще не все потеряно и мраку, похоже, есть чего опасаться. *** Фулона ощущает магию всей кожей, и силы ее – силы первой из валькирий – велики, но и она не может так сразу найти дом Арея. Неудивительно же, что мрак пока ничего не знает. Впервые в жизни барон таится от своих же, хитрит и играет – но потому лишь, что сейчас ему действительно есть, что скрывать, и есть, за кого бояться. Особенно – бояться. За себя, впрочем, тоже б не помешало – наказание за предательство во мраке лишь одно: смерть. Не физическое уничтожение, нет, намного страшнее: погружение бессмертной сущности стража во тьму на веки вечные, одна нескончаемая и неисчерпаемая адская мука. Да, любовь во мраке – самое страшное преступление, и это неудивительно, ведь именно она размывает абсолютное зло, открывая доступ свету, побеждающему в итоге и самую кромешную тьму. Другое дело, что нет ничего тайного, что однажды не стало бы явным. Странно, что барон мрака не помнит – или не желает вспоминать – эту вечную истину. Впрочем, Фулоне нет до этого дела: каждый идет своей дорогой, и можно лишь пожалеть того, кто до сих пор считает, что есть какая-то третья дорога, между Эдемом и Тартаром. Наивно так думать, ведь тогда все равно придешь в Тартар, потому что нельзя падать вверх. Она-то давно это поняла, и наверняка однажды это поймет и Арей. Другое дело – какой ценой?.. Валькирия зорко вглядывается в душный воздух – такие, как она, видят многое, что не видно смертным и низшим творениям мрака, – и удача наконец улыбается ей: тончайший след уникальной магии ясно свидетельствует о том, что валькирия близка к цели. Магию Арей использует по минимуму, чтобы не привлекать внимания, – и только скрывающую, и всякий раз иную, но основная ее нота все же уникальна для каждого стража, и при случае различить их не сложнее, чем по запаху отличить розу от незабудки. Покосившаяся избенка на окраине леса, – какое по счету прибежище?.. Уже несколько лет Арей носится по Руси – из городка в городок, из деревни в деревню, – пряча жену и маленькую дочь – ни минуты покоя, ни мгновенья свободы. Незавидная судьба, думает Фулона, – и ловит себя на мысли, что, даже не видя, уважает уже ту женщину. Каким сердцем надо обладать, чтобы осмелиться полюбить и связать свою судьбу с бароном мрака? Кем надо быть, чтобы барон мрака отказался от всего ради этой любви? И это Арей-то,

гордец из гордецов, для кого осознание собственной силы всегда было важнейшим смыслом существования! Впрочем, скоро она ее увидит – если раньше не скрестит свое копье с мечом Арея. Да, барон знает, что свет сейчас не враг ему, но кто сказал, что сам он не считает свет врагом? Мечник по-прежнему упорно выбирает третью дорогу, хоть и знает, что уход из мрака не стоит ничего без возвращения к свету – но последний же для него по-прежнему слишком скучен и неимоверно раздражающ. Слепой глупец!.. Фулона чуть морщится, вспоминая: не будь приказа, она и ухом бы не повела – разве дело валькирии думать о судьбах стражей мрака? Но она воин на службе у света, а значит, должна повиноваться приказам, пускай и выглядящим просьбами. В конце концов, свое служение она избрала сама и по доброй воле, и ничто не погасит уже стремления гореть, а не гнить – так, глотнув свежего чистого воздуха, не захочешь больше дышать болотной вонью. И все же визит генерального стража Эдема стал для валькирии полнейшей неожиданностью; но еще большей неожиданностью стали для Фулоны его слова.

– Вам не кажется это унизительным – предлагать ему свою помощь? – резко спросила она тогда, сделав на ―ему‖ особенно жесткое ударение – еще большее, чем на факте предложения. Причина, по которой в посланницы выбрали именно ее, была совершенно понятна: валькирии не свет, хоть и служат ему, и сама Фулона почти ровня Арею и по возрасту, и по силе, а значит, шансов на разговор намного больше – особенно если учесть, что с недавних пор желание Арея махать мечом перед каждым встречным светлым немного поумерилось. Ее волновало другое: почему? После того, как барон мрака убивал и стражей Эдема, и валькирий – ее же подруг! – открыто предлагать ему поддержку и защиту?!.. Да, Фулона не была светом, хотя и служила ему, и некоторые мотивы были ей до сих пор чужды и малопонятны. Троил же, вопреки ожиданиям, даже не нахмурился на ее резкость и ничуть не изменил обычной мягкости.

– Ты ошибаешься, валькирия, – негромко ответил он, и даже в неверном свете лучины, освещавшей избу, его крылья казались огромными и слепяще-белыми, – свет не предлагает Арею свою помощь. Невозможно предлагать то, чего не желают. Мы лишь хотим, чтобы он знал, что она возможна. Оказавшись на распутье, важно видеть все дороги, а он, увы, их не видит, ибо блуждает во тьме. Но, блуждая во тьме, можно выйти к обрыву и лишиться жизни, если никто не окликнет сзади. Фулона хмурится, вспоминая: можно подумать, это напоминание чтото изменит! Нет, валькирия знает, что приказ есть приказ, просто ей неприятно думать, что совсем скоро придется выслушать немало уничтожающей иронии и ядовитого сарказма – Арей славится ими издавна, ведь язык его не менее остер, чем его клинок. И необходимость пройти через это кажется унизительной для старшей валькирии и совсем ее не устраивает.

Чрезмерная гордость не путь света, ибо близка гордыне, Фулона знает об этом, но побеждать свою так до конца и не научилась. И наивная вера Троила удивляет ее: к чему тратить слова на то, что и так яснее ясного? Если Арей за все эти годы не победил своей гордыни, что изменит еще одно напоминание? Как будто он не знает, что будет с его семьей, обнаружь их вдруг мрак, и что свет примет его – да-да, примет даже барона мрака! – соизволь он хоть на толику изменить свою неуступчивую и ненавидящую смирение натуру! Впрочем, все это лишь затем, верно, что свет заботится о судьбе его жены и дочери: разве должны невинные расплачиваться за чужую слепоту?..

– Да, валькирия, мы бьемся до конца, – отозвался тогда Троил, без труда угадав так и не облекшийся словами вопрос. – Свет не желает ничьей гибели, и даже самый малый шанс стоит того, чтобы за него бороться. И потому мы вновь напомним Арею, что путь в свет не закрыт ни для кого, кто решит вдруг искать спасения: стоит лишь постучать – и ему отворят; стоит лишь попросить о милости – и она дарована будет. Стоит лишь пожелать выйти из мрака – и свет и силы даст, и осветит дорогу. Все это, конечно, известно Фулоне, но... Но она другого понять не может: какой смысл так настойчиво протягивать руку утопающему, если он отталкивает ее снова и снова? Благодаря гордыне Арей однажды ушел во мрак, и благодаря ей же сейчас – даже сейчас, когда от его решений зависит жизнь его любимых, – он отвергнет любую помощь. Слепой глупец, не желающий понимать, что дорога, по которой они пока идут, не бесконечна, а его всесилие – лишь красивая иллюзия, один из многих мастерских обманов, что так любит внушать мрак своим слугам, отлично зная слабости каждого и умело ими пользуясь. Глупец, право слово!.. Фулоне удивительно, почему барон мрака не понимает, что от мрака не скроешься, что, не видя во тьме дороги, можно долго ходить по кругу, а затем вновь зайти в тупик. Да, несколько лет ему везло – он успешно скрывал жену и ребенка, но так не будет всегда: две смертные не две иголки, бесконечно прятать их невозможно – подлунный мир кишит духами мрака, и наверняка Лигул уже что-то подозревает. А коль так, без внимания глава Канцелярии этот вопрос не оставит, медлить и рисковать не станет, и на снисхождение мрака рассчитывать уж точно не приходится. Фулона хорошо знает эту тартарианскую тварь: лишиться такого ферзя, как бывший бог войны, этот игрок наверняка не захочет, а значит, грядущая судьба Арея предрешена. И она ужасна, потому что ему, несомненно, придется пережить тех, кого он так любит. И это действительно незавидная участь. Фулона знает это не понаслышке. *** Небольшой огородик сплошь зарос бурьяном, плетень покосился и густо обвит цепкими плетями вьюнка, изба глядит темными провалами окон

– на первый взгляд дом этот давно распрощался с хозяевами – верно, пару лет назад, когда окрестные деревеньки подчистую выкосила чума, – но Фулона знает, куда идет, и знает элементарную магию. Протягивает руку – и воздух под ее пальцами вдруг словно сгущается, идет волнами, как вода, потревоженная брошенным в пруд камнем. Тончайшая мерцающая пелена открывается глазу – будто огромная сеть раскинута над старым домом. Человек, если даже и забредет вдруг сюда, не захочет приблизиться, и каждый увидит на месте избы что-то свое: кто – глубокий овраг, кто – непролазные колючие заросли, а кто и вовсе что-нибудь жуткое. Лопухоидов так легко напугать – смертных, исправляется торопливо Фулона, – а уж чточто, а устрашать-то магия мрака умеет. Магия мрака... Валькирия задумчиво глядит на руку, тронутую слабым алым сиянием: боль от чужеродной магии меньше, чем должна быть, а это означает... Именно: что мраку есть чего опасаться, ведь возможность перемен, похоже, действительно брезжит на горизонте. Когда меняется страж, меняется и его магия. И все же Фулона призывает копье – быстро, чтобы не рисковать и не привлекать ненужного внимания, – и прикосновение оружия света открывает ей вход под купол магии Арея. Что ж, приказ так приказ. Оружия она не убирает: мечник, конечно, никогда не нападает со спины – единственный во всем Тартаре, не иначе, – но лев в поле и лев в своей норе – понятия несравнимые совершенно, и валькирия достаточно умна, чтобы понимать это. Рассохшиеся доски крыльца тонко поскрипывают под ногами. Фулона входит без стука: Арей, несомненно, и так знает о ее приходе – если он в доме, конечно. Вот именно: если. В комнате мягкий полумрак, дрожит огонек лампадки в углу и острый отблеск света на обнаженном кинжале – именном кинжале барона мрака – в руках незнакомой женщины. Что ж, она не ошиблась: хотя бы реакция этой смертной действительно достойна уважения. Фулона глядит мгновение, а затем чуть улыбается одними губами и копье пропадает из ее рук: эта женщина видит оружие валькирий, подумать только! Именно видит; это не реакция на незнакомого и нежеланного гостя. В конце концов, для простых смертных Фулона лишь человек – обычная женщина, северянка, наверное, с правильными чертами красивого строгого лица, льдисто-голубыми глазами и косами цвета светлого золота, тяжело спадающими на грудь. Обычная женщина, хоть и в мужской одежде – но в смутную пору частых набегов ордынцев это мало кого удивит: даже женщины на Руси порой берутся за оружие.

– Кто ты?

Обычная – но не для жены стража мрака. Интересно, она получила истинное зрение после знакомства с ним или оно было у нее всегда? Если второе, то она воистину смела: знала, значит, изначально знала, на что шла.

– Не бойся, – старшая валькирия говорит негромко, но так, что сомнений в честности ее слов не остается. – Я не враг тебе. Можно бы поворачиваться и уходить, ведь Арея здесь нет, но Фулона с внезапным любопытством смотрит на женщину. Кого она ожидала увидеть – живую богиню, вторую Венеру, ангела во плоти? По канонам эту женщину нельзя назвать даже красавицей – напротив, она довольно обычна: высокая, худенькая, чем-то похожая на хрупкий цветок, тянущийся из тени к солнцу. Еще юная; не более девятнадцати-двадцати весен, думает Фулона, – безумно мало в сравнении с ней, валькирией, и совсем ничтожно по сравнению с бароном мрака, видевшем первые дни этого мира. Светло-русые косы, венцом лежащие на голове, наполовину скрыты платком, простая одежда крестьянки и никаких украшений – лишь на хрупкой руке Фулона замечает тонкое золотое кольцо. Но лицо – чуть длинноватое, усталое – красиво какой-то тонкой, одухотворенной, почти иконной красотой, и столь же красивы глаза – грустные, словно бархатные, цвета темнеющего неба или глубокой морской волны.

– Кто же ты? – спрашивает она – кинжал мечника уже пропал из ее рук, вернувшись в ножны на поясе, – и, чуть поколебавшись, предполагает: – Страж? Страж света – лестное сравнение для создания хаоса.

– Нет, девочка, стражем мне не быть никогда. Довольно и слуги.

– Валькирия, – заключает вдруг молодая женщина, не выказывая и малейшего удивления или волнения. – Ведь так? Не просто знает – по рассказу или описанию, – но видит – и не только оружие, но и доспехи. Видеть доспехи света уже чего-то да значит. Фулона чуть кивает – мол, верно, угадала. Но время не ждет: она пришла сюда не затем, чтобы разглядывать его жену. Миссия все еще не выполнена, а она должна выполнить ее во что бы то ни стало. Второго шанса, вероятно, просто не будет.

– Где твой муж, женщина? – суховато спрашивает она. – Давно ль его нет? Фулона ничего не объясняет, но в лице женщины нет и намека на подозрение, в то время как любая другая уже, наверное, взволновалась бы. Любая другая, но не эта. Абсолютное доверие, вот как... Абсолютное доверие и такая же вера. Впрочем, могло ли быть иначе, если она осмелилась связать свою судьбу со стражем мрака, если ради нее страж мрака рискует всем? Есть ведь, ради чего рисковать, определенно есть.

– Давно, – отвечает жена Арея, и печаль тенью ложится на ее усталое лицо; барон мрака не хозяин себе, хоть и кичится своим всесилием, и, несомненно, не может появляться часто, чтобы не вызвать опасных слухов.

На лице женщины печаль, а Фулона смотрит пораженно: в комнате будто светлеет. Только стражи могут видеть эйдосы, но свет их виден и валькириям – тогда лишь, когда он достаточно ярок. В груди же этой смертной словно сияет звезда, и Фулона инстинктивно опускает глаза перед этим вечным воплощением образа и подобия. Какая душа, какой эйдос... Что и говорить, Арей проверялся величайшим искушением – и все же выдержал его, раз эйдос этот по-прежнему в груди хозяйки, а не в дархе барона мрака. Чистота, свет... И какая любовь!..

– Что ж, – только и произносит Фулона, – прощай. Смысла нет оставаться долее: все равно ей нужно говорить с Ареем наедине. Но валькирия оборачивается через пару шагов – на пороге: свет, который она только что видела, таков, что на него хочется смотреть снова и снова. Странно, что на этой безумной земле такое еще возможно. Именно безумной: так уж вышло, что дева-воительница чаще видит здесь кровь и грязь, чем свет и добро. А ее свет – был ли он вообще? Глядя на такое, начинаешь в этом сомневаться: в сравнении с чужим светом свой мрак всегда виден особенно ясно.

– Ты очень любишь его, – больше констатирует, чем спрашивает валькирия. – Знаешь ли, кто он?

– Знаю, – тихо отвечает молодая женщина. И повторяет уже твердо: – Знаю. Фулона проницательно глядит на нее.

– И не боишься?

– Боюсь, – чуть помедлив, отвечает жена барона мрака, и в голосе ее затаенная боль. – За него. И вновь этот свет – и Фулона коротко моргает, хотя и на солнце может смотреть, не отводя глаз. А за себя, значит, нет…

– Ты очень любишь его, – негромко и задумчиво повторяет валькирия. Эта женщина знает уже об их мире и войне, что ведется уже тысячи лет, и о том, что ее возлюбленный – страж мрака, рискнувший ради нее не только своей головой, но и самой вечностью. Но и она, любя его, рискует не меньше.

– И ты пожалеешь об этом, смертная. Печально, но это так. Никаких предположений – Фулона просто видит кольцо рока вокруг этой души. Пока не замкнутое, но оно замкнется, если Арей сделает неправильный выбор.

– Мама! Легкие шажки маленьких ножек, залатанная занавеска, разделяющая комнаты, отдергивается, и в дверном проеме возникает девочка – и, увидев

незнакомую, строгую на вид женщину, бегом несется к матери и прячется за ее юбку. Дитя стража мрака, подумать только! Чудо из чудес! Не зря, значит, этот свет так светит – не в пустоте, видно, ведь любая искра в пустоте погасает. Но встречается с другой искрой – и вот уже целый огонь разгорается – огонь нового эйдоса. Да, мраку совершенно точно есть чего опасаться.

– Ну что ж ты, трусишка? Забоялась? – ласково говорит женщина, склоняясь к ребенку, и Фулона вновь моргает, словно смотрит на солнце в зените. Девочка, смелея, выглядывает из-за матери – очаровательное дитя, очень живое. Темные отцовы волосы, мелкими локонами обрамляющие нежное личико, и глаза необычного песочного оттенка. Вырастет – лицом в мать будет, думает Фулона; а характером... Пара минут прошла, а девчонка уже и не боится, кажется: смотрит смело, улыбается, а под шумок шаловливо тянется к кинжальным ножнам на материном поясе... А характером – однозначно в отца. Жена Арея гладит ребенка по волосам и чуть склоняет голову, словно прислушиваясь к чему-то, слышному ей одной, и губы ее трогает задумчивая, исполненная тихой, светлой нежности улыбка.

– Не пожалею, – уверенно говорит она, и Фулона понимает, что это правда. – Никогда не пожалею, валькирия. Как там, в книге света, в главе об истинной любви – ―не ищет своего, всему верит, всего надеется и все переносит‖?.. И верно, о таком и вправду не жалеют. В красном углу мигает лампадка, выхватывает из полумрака окаймленный чеканным серебром священный лик – печальные всезнающие глаза смотрят в самую душу. Почему Фулоне кажется, что он появился в доме вместе с этой гостьей? Если даже этот Свет не раздражает больше барона мрака... Что ж, тогда, возможно, Троил прав и для Эдема действительно нет ничего невозможного. Фулона чуть склоняет голову – то ли в прощании, то ли в поклоне – и выходит прочь из избы. Теперь валькирия больше не удивляется: такой свет действительно изменяет и ради него стоит рисковать. Одно только ―но‖ есть: что Арей готов рискнуть, Фулона не сомневается, а вот готов ли себя изменить? Сможет ли? Почему-то ей хочется верить, что сможет, – и даже не из-за желания слуги света увидеть его, света, победу. Просто она в свое время не смогла. ***

Фулона неторопливо идет по узкой тропинке, по обе стороны – высокая, в пояс, сухая трава: ближайшая деревня далеко, и ни пастухи не добрались до этого поля, ни косцы со своими косами. Солнце уже клонится к закату, и его мягкие лучи оживляют светлое золото кос. Оружия и доспехов нет – Фулона вновь отозвала их, чтобы не привлекать внимания. Духов мрака в округе не видно – потому что нет людей, – и не нужно, чтобы они появлялись: стоит хоть одному комиссионеру пронюхать о семье Арея, как через пару мгновений тайну эту будет знать уже весь Тартар. И тогда... Лучше не думать, что будет тогда: от облавы мрака долго не наскрываешься; а помощь и защита... Да захочет ли первый воин этой помощи и защиты?.. Валькирия видит его издалека: Арей быстро идет навстречу девевоительнице; хрустит сожженная солнцем трава под высокими сапогами, вздувается за плечами алый плащ. Тоже никакой магии, никаких телепортаций – наверняка где-то неподалеку привязана пара лошадей, на них в карьер до ближайшего городка – до Владимира все сутки пешком, но верхом-то меньше, – и лишь после телепортировать. Скрываться бывший бог войны умеет не хуже, чем рубиться, и тактики со стратегией ему не занимать. Не менее полусотни лет прошло с их последней встречи, а он не изменился: все те же совершенно не тронутые сединой темные волосы, короткая борода, резкие черты и пара старых шрамов, и острый взгляд черных глаз. Все бессмертные стражи стареют медленно, но стражи мрака еще и платят за свое бессмертие: в складках простой белой рубахи – Арей не из числа щеголей и к внешности своей равнодушен совершенно, – поблескивает в лучах заходящего солнца цепочка дарха. Все по-прежнему, словно ничто и не изменилось за эти годы. И реакция неизменна также: валькирию мечник замечает не позже, чем она его. Первый воин для Арея не просто титул, это самое точное определение его сущности. Барон мрака не хватается за меч, лишь предупреждающе отводит руку – так, чтобы в любой момент выхватить из воздуха свой знаменитый клинок. Обычное предупреждение, насмешливо думает Фулона, – рубиться прямо здесь и сейчас ему явно не хочется, да и нежелательно: магические поединки такого уровня незаметными не проходят. Да и нечего им сейчас делить, если уж по чести – Арей умен и, конечно, прекрасно понимает, что валькирия оказалась здесь не затем, чтобы бросить ему вызов. Солнце садится, и в его лучах золотом вспыхивает на плече мечника пряжка плаща, и такая же искра загорается на руке: кольцо. Не привычный магический перстень с вензелем барона мрака – перстень, коему раз в десять лет повинуется целый сонм духов, – а самое простое, обручальное. Для людей, возможно, и простое, но не для стражей, знающих сущность вещей и цену обрядам. И Фулона вновь не может не удивляться – так странно видеть символ вечного союза, утвержденного светом, на руке стража мрака.

Почему же при всем здравомыслии, общем равнодушии к идеалам мрака и том, что он отважился связать себя брачными узами, Арей все никак не вернется к свету?.. Впрочем, на вопрос этот ответ давно известен, ведь причина, по которой бывший бог войны принадлежит мраку, по-прежнему неизменна.

– Что я вижу! – насмешливо замечает мечник, подходя ближе. – Старшая валькирия! Вроде бы усмехается, а в глазах у самого холод и раздражение, и взгляд мрачный и тяжелый, как могильная плита. Знает, конечно, что свет, в отличие от мрака, в курсе его тайны, но подпускать к себе все равно не спешит и, словно волк над добычей, яростно оберегает свой нежданный и драгоценный дар судьбы. Да судьбы ли? Нет ведь никакой судьбы, есть только свет, знающий, что было и что будет, свет карающий и дарящий. И все еще слишком скучный и непонятный для самого Арея. И почему-то Фулоне на мгновение кажется, что мрак еще не проиграл.

– Мечник Арей, – невозмутимо приветствует валькирия. За сотни и сотни лет они не раз встречались на полях сражений и более чем наслышаны друг о друге. Честный враг предпочтительней подлого друга; время сотни раз убеждало в этом и барона мрака, и старшую из дев-воительниц.

– Зачем ты здесь? – холодно спрашивает барон, хмурит недовольно темные брови; левая рассечена давним сабельным ударом. И с извечным сарказмом добавляет: – Неужто светленький стан не выдержал и выкинул наконец белый флаг? Издевается, конечно. Все как обычно: шутит, иронизирует, насмешничает... Не дошутился бы. Валькирия золотого копья глядит спокойно: выдержки ей, слава свету, не занимать, а сарказм этот приелся уже после второй же стычки.

– Ты знаешь, что так не будет всегда, – прямо говорит она: нет смысла юлить и играть в хитрые иносказания, не затем ее сюда послали. – Ты не сможешь прятать их вечно. Арей сводит брови, гнев загорается в темных глазах; и без того резкие черты искажаются в раздражении.

– Вот оно что! Я прав, значит: Троил все же не смог удержаться от переговоров... Не унизительно, валькирия, служить на посылках? Уж кто бы говорил.

– Не унизительно, барон Арей, прятаться по кустам?

– Закрой рот! – цедит мечник сквозь зубы, и чувствуется, что только нежелание взволновать магическое поле удерживает его от того, чтобы пустить в дело меч. – Убирайся, валькирия, и дорогу сюда забудь! И остальным светленьким закажи – чтобы я никого здесь и духу не видел, никогда, если им дороги их просветленные головы! Ни свет, ни мрак не желаешь видеть, а, Арей? Так не бывает. Фулона спокойно глядит на него – гнев барона мрака не пугает валькирию. Она вообще мало чего боится, если уж по чести. Отбоялась свое.

Не оттого ли для этой встречи свет и выбрал именно ее – потому что слова, предназначенные мечнику мрака, не пустой звук и для нее самой? Не пустой звук и не сухая теория. К сожалению.

– Третьего пути ищешь, барон? Нет его, не ищи даже. А возьмешься искать... ―Все, что тебе дорого, погубишь‖, – этого она так и не добавляет, потому что Арей, конечно, все понимает и сам. Само собой, понимает, не нужно и долгих объяснений и растолкований. Вопрос-то самый насущный, хоть барон мрака и упорствует, убеждая себя, что решения удастся избежать, стоит лишь положиться на свою силу.

– Я не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в подачках Эдема! – яростно обрывает валькирию мечник: при любых намеках на собственную несвободу весь мрак в нем вскипает, как волна, и в такие моменты и слепцу ясно, почему гордыня барона не ужилась со смирением света. – Поверить не могу, что свет спятил настолько, что решил вдруг предложить помощь мне!

– Ты ошибаешься, Арей, – холодно говорит Фулона: гордыня барона мрака все же подтачивает ее обычное спокойствие, – свет ничего тебе не предлагает. Дары не навязывают, барон. Но ты сам знаешь: есть лишь два пути, и куда сам пойдешь – туда и, – тут валькирия делает краткую паузу: вновь вспоминаются ей женщина со звездно-ярким эйдосом, беззаветно любящая стража мрака, и ребенок, прячущийся за ее колени, – их потянешь. Не мни, что сможешь побороть весь Тартар. Ты силен, слуга мрака, но не всесилен. Арей тяжело смотрит на нее. От такого взгляда обычно бегут, бегут далеко и быстро, не испытывая более судьбы и не пытаясь шагать по острию меча. Но валькирия золотого копья не боится за себя и не опускает глаз, и спокойная синь неба смело встречается с полыхающей огнем темной бездной.

– Предоставь мне судить о своей силе, валькирия; а хочешь испытать ее – встречусь с тобой в бою в любой миг. А своим крылатым покровителям передай: отныне и вовеки путь мой лежит вне дорог мрака и света! Моя судьба принадлежит только мне, и никто – видит мрак, никто! – того не изменит, даже если мне придется биться со всем Тартаром. У меня достанет сил, чтобы защитить свою семью, и для этого я не стану, – тут тонкие, четко очерченные губы Арея кривятся в презрительной усмешке, – бить челом и пресмыкаться перед светом! Фулона спокойно слушает его речь: она не удивляет совершенно. Кто сомневался, что так будет? Вечный идеалист Троил, разве что. Нет, златокрылый, наивна твоя вера: барон мрака видит оба пути и сознательно делает выбор. Фатальный – Фулона уже понимает это. Гордыня всегда фатальна, ибо ослепляет мнимым всемогуществом, опутывает паутиной иллюзий, заставляя поверить в наивнейшую из них – что человек может найти некую третью дорогу, сделавшись сам себе вершителем судеб и господином.

Хитрейшая ловушка мрака. Страшнейшая из всех. Ей ли не знать.

– In consiliis nostris fatum nostrum est2, – только и замечает она, цитируя древнюю истину. Более сказать нечего, да и ненужно: Арей свободен в своих решениях и сделал свой выбор, и теперь остается лишь надеяться, чтобы выбор этот не стал окончательным. Кто знает, возможно, у него есть еще время – успеть, чтобы роковой круг не замкнулся. Возможно, утопающий осознает еще свое бедственное положение и схватится за протянутую ему руку. Надежда ведь никогда не умирает, верно? Свет утверждает, что так – что ни одно сердце не потеряно для него, все зависит лишь... От личного желания. В том-то и беда.

– Уйди с дороги! – грубо бросает мечник и размашистым тяжелым шагом проходит мимо стоящей неподвижно валькирии: свет никогда не нападает со спины и Арей не заботится о том, чтобы быть настороже. И всякому видно, что он весь уже захвачен предвкушением встречи с семьей, а развилка судьбы – то спасительное распутье, с коего свернуть на другую дорогу не так уж и сложно, вновь теряется во тьме. Фулона пару мгновений глядит ему вслед – как трепещет за широкой спиной плащ цвета крови и ложится под сапоги сожженная солнцем трава, а над правым плечом этого вечного воина тускло мерцает контур скрытого магией меча.

– Ты пожалеешь об этом, Арей, – тихо говорит она – говорит без угрозы или ехидства, назидания или предречения – просто констатирует факт, и в глазах ее, пожалуй, печаль. Видно, все – и люди, и нелюди – совершают порой одинаковые ошибки. Ты не хочешь мрака, Арей, но ты не хочешь и света, а это означает, что дорога твоя, ведущая пока вон из Тартара, сделав круг, снова приведет обратно, и мрак жестоко покарает тебя за отступление. Лучше не думать, как: наказания его милосердием не отличаются, ведь один лишь свет есть любовь, мрак же – ненависть, разрушение, гибель. А третьего – третьего не дано, барон, первый мечник мрака, и однажды ты поймешь это – но поймешь дорогой ценой. Не предвидение, нет, всего лишь предчувствие – и не дай же свет, чтоб оно оправдалось. Просто некоторые истины для старшей валькирии – слова, начертанные не на песке, а на сердце. Вырезанные на сердце, если уж по правде, – как резчик вырезает в камне историю чьей-то жизни или лик того, кого больше нет. Валькирии не свет, они лишь служат ему, но сейчас Фулона чувствует жалость – самую настоящую, хоть и непривычную для валькирии жалость и

2

In consiliis nostris fatum nostrum est – В наших решениях – наша судьба (лат.)

печаль, – когда вспоминает грустные, но удивительно светлые глаза той отважной смертной и нежное личико ребенка. Жаль, что ты выбираешь гордыню, Арей. Действительно жаль. Но, кто знает, возможно... Тут Фулона резко обрывает мысль: пути света неисповедимы и для его слуг, и без толку мудрствовать. В конце концов, свет действительно милосерден и всегда дает второй шанс. Ей ли не знать. *** Фулона вступает под сень деревьев и на мгновение оборачивается, вглядываясь в поле: как и ожидалось, дома нет и следа – встречаясь с семьей, Арей сильно рискует своей тайной, а потому ставит на кон всю свою магию и все силы дарха – и маскировка, конечно, работает на славу. Что ж, она сказала все, что должна была. Пора возвращаться. На дубраву ложатся сумерки, но валькирии не нужен огонь: свет и во тьме светит. Шлем и доспехи, даже нематериальные, освещают дорогу, и тьма – к счастью, пока что обычная, земная – отступает. Воистину, думает Фулона, если ты забыл о мраке, это не значит, что мрак забыл о тебе. Был день, но зашло солнце – и вот уже ночь, и печален удел того, кто, отрицая очевидное, отказывается даже от факела: во тьме можно заблудиться. Во тьме можно многое потерять. Фулона знает это слишком хорошо. *** Валькирия выходит на просеку уже в темноте, когда на щеку ей вдруг падает прохладная капля: начинается дождь. Первый дождь за два месяца этой неожиданно жестокой засухи. И почему-то ей кажется, что и осень в этом году будет долгая и дождливая. Не интуиция, нет, всего лишь знание. Валькирия золотого копья идет по скользкой от грязи тропе, и сияние, исходящее от оружия света, освещает ей путь. Ее осень уже была и многому ее научила. Научит и его. Автор - AnaisPhoenix, anais_phoenix@mail.ru

Поскольку пишете мало, попробую дать вам тему, может, что интересное в голову придет. Напишите про то, как вы танцуете. Думаю, каждый человек иногда танцует. Может, когда его никто не видит, может, с друзьями, а может, ходит в студию и учится танцам. Лучше не лить воду, а писать понемногу, чтобы было не скучно. Хотя можно и длинненько, если вдохновение нападет. :) Надеемся увидеть много ваших ответов с рассказами о том, как вы танцуете, или как кто-то еще танцует. Или вообще о чем угодно. Присылайте ваши материалы на адрес: ma-gu-ha@yandex.ru.

P.S. Сегодня я здорово плясал дома под Ольгу Арефьеву и под группу Markscheider Kunst. Федя Хитрый А вы любите музыку? Малознакомые люди иногда меня спрашивают, люблю ли я музыку. Я задумываюсь и говорю: наверно нет. А потом пройдет некоторое время, и я вспомню, что являюсь обладателем трех флейт, синтезатора, о который бьюсь каждое утро, двух гитар (одну достала с антресолей у знакомой, завтра отволоку в ДДЮТ – пусть дети учатся, там инструменты нужны, кстати, я там сама учусь третий год), и вообще, дома по мелочи валяется много всякого околомузыкального хлама. Самое интересное это то, что все это не пылится без дела, я умею играть на всем, кроме гармошки, на ней пока учусь. А вот зачем – не знаю, из музыкалки я сбежала с воплями и истериками на четвертом году обучения, больше мы друг друга выносить не могли. Мне предлагали играть в группе, мне хотелось, меня брали даже с моими фиговыми навыками обращения с синтезатором, да вот не пустили меня туда подготовительные курсы и родители. И вот я дизайнер интерьера. Я до сих пор понять не могу, почему меня музыка наконец не отпустит, талантов

особенных нет, настроить гитару по слуху не могу, играть кроме как в переходе и на кухне мне негде, а оно живет и умирать не хочет, даже с учетом того, что все мои друзья ни на чем не играют, а если и играют, то слабо, и вместе нам почти ничего не сыграть. Мои соседи – удивительные люди: одни не слышат, как я ору под гитару или разучиваю что-нибудь на флейте, а другим нравится! Родители тоже замечательные, но требовали дрессировки музыкальной школой. Пока я там училась, они заботливо напоминали мне, что пора позаниматься, садистски ставили старый будильник на полчаса, садились напротив и включали телевизор. Я с тоской играла пару раз то, что надо, дальше пыталась незаметно подкрутить стрелку на будильнике, чтоб сократить свои мучения, жевала гитару и всячески пыталась не играть, но мои родители, услышав, что звуки прекратились, выныривали из телевизора, отдирали мои зубы от корпуса гитары и просили сыграть им еще… Допросились. Теперь им меня не заткнуть, только ночью, когда совесть у меня просыпается. Знаете, при всем при этом появляются мысли, что аист дверью ошибся, в семье инженеров я уродиться не могла. Но, несмотря на весь техничническогуманитарный контраст, у нас есть много общего, что просто так не зачеркнуть, например: родители мои спят в любых условиях, главное – чтоб была мягкая горизонтальная поверхность. Как и я, собственно. (Еще чуть-чуть и в студентов-архитекторов превратятся, эти товарищи просто на любых поверхностях спят. Я как раз одна из них.) Зоя_З Теплая осень. «Флер». Как бы это банально не звучало, все-таки осень – пора размышлений. Это время, когда, оглядываясь назад, задумываешься о смысле жизни, в очередной раз берешься все начать с чистого листа… В парке пахнет осенью, листья уже так привычно шуршат под ногами, и мне становится жаль их, когда дворники сгребают весь мусор в большую кучу… Было так холодно, но это прошло, Было так больно, но это мне помогло. Мне кажется, я стала лучше и легче, И выдержат небо легко мои плечи. В последнее время подсела на чтение отрывков текста. Смысла ноль, но как будто перемещаешься в сознание автора на время. И видишь другую жизнь, другими глазами. Просто открываю первую попавшуюся книгу из классики и читаю первую попавшуюся страницу без диалогов. Смысл иногда непонятен, но он тут мало что стоит… Пойдем в эту теплую осень, в туман, В город, усыпанный листьями, в море огней.

Показывать зарево в звездах, небесный экран, Пока жизнь приятна, давай насладимся ей. А под вечер льет дождь, и я надеваю плащ, перчатки и выхожу к нему на встречу как на свидание… Запах, я не с чем не спутаю этот запах влажного осеннего парка… Все, что терзало вчера, стало смешным, Надписи не появляются, голоса не слышны. Ушли в подворотни и арки ночные кошмары, И пиво мешают пить в парке собиратели тары. Осень – не самый легкий период в жизни студента. Слишком много забот сваливается на его голову непонятно откуда. И это тягостное чувство не определившегося и не нашедшего в этом мире свое место человека… Когда тяжело, трудно верить, что это пройдет, Что жизнь, отнимая, потом многократно вернет. И, может, мы скоро поймем, что нет ничего теплее зимы, Где новых взаимно любимых найдем себе мы. Но все-таки не стоит бояться начинать свою жизнь с чистого листа. Главное – не цель, а путь. И пока в моих силах сделать этот путь незабываемым. Пойдем в эту теплую осень, в туман, В город, усыпанный листьями, в море огней. Показывать зарево в звездах, небесный экран, Пока жизнь приятна, давай насладимся ей. Татьяна Ларина

Здравствуйте, дорогие друзья! Мы рады снова представить вам рубрику "Записки из пегасни". Удивительно, со сколькими талантливыми авторами мы познакомились за столь короткий срок жизни журнала. Нам присылают много работ. Мы внимательно читаем каждую, и они все интересные, но разместить сразу все не можем. Так что, если вы не увидели своего творения в этом номере, то ждите его в следующем. А еще с этого номера наши редакторы начинают помогать юным авторам. Почему? Читая ваши работы, мы порой видим очень хорошее произведение, но небольшие недостатки, не видные неопытному глазу, портят все впечатление. Некоторые из нас не могут спокойно смотреть на это и хотят дать несколько советов автору. Если вы не уверены в своей работе, если чувствуете, что чего-то не хватает или что-то в ней лишнее, присылайте ее на почту goluboychenok@rbcmail.ru. Ответным сообщением получите краткий анализ своего творения. Разбор самых частых ошибок вы сможете увидеть в конце этой рубрики со следующего номера. И напоследок пара советов от наших редакторов: - Тщательно проверяйте свои работы на наличие ошибок.

- Перед отправкой в редакцию дайте прочитать кому-нибудь из своих друзей, чтобы учесть его критику и пожелания.

- Не бойтесь исправлять свои творения, следующая мысль может оказаться лучше предыдущей.

- Внимательно проверяйте факты, чтобы у вас Лондон не оказался столицей Испании. Удачи!

Во Тьме: глава третья (проект "Fantasy on_line") – Ну вот, это мой дом, – я распахнул дверь в свое логово. – Ну, он не мой, конечно… Я снимал ее, пока учился, сейчас тоже продолжаю снимать… Я вообще не отсюда, здесь в Политехе учился… А, да, что-то я… Проходи… В комнате одиноко вращал кулерами компьютер, который одновременно был телевизором, радиоприемником, видеоплеером и аудиосистемой. Остальное убранство однокомнатной квартиры составляли несколько шкафов, стеллаж с книгами и компакт-дисками, стол (большую часть которого занимал компьютер), диван и большое зеркало, на 80% заклеенное стикерами с «очень важными заметками».

– Неубрано только… – вздохнул я.

– Ничего, – улыбнулась Лика. – Беспорядок – он как поддиванный монстр, если на него не обращать внимания, он со временем перестает пугать.

– Это точно… – рассмеялся я. – Так что ты мне хотела рассказать?

– В НИТАКе тебя уже ввели в курс дела… В общем, я не должна была тебя спасать, ты у меня был вроде как «сверх нормы». Но я просто не могла пройти… пролететь мимо!

– Слушай, как у тебя это получается? Складной параплан?

– Почти… Дело в том, что я не совсем человек. Сами себя мы называем хико, но здесь нас официально называют флаеры. Ну, а неофициальных названий масса, в человеческом фольклоре как только нас не называли.

– Хико красивее звучит… На японский похоже… Флаеры как-то уж слишком слух режет, хотя это, наверное, профессиональное. Стой, а что значит «официальное»?

– «Людей в черном» смотрел? Ну вот, доля правды в этом фильме есть. Есть целая организация, которая изучает взаимодействие между различными мирами и их расами. Представителей других миров в вашем мире очень мало, наше руководство считает, что люди пока не готовы такое знать. Хотя информация о нас просачивается, в основном в виде слухов. Фольклор ваш не на пустом месте вырос. И комиксы про супергероев тоже.

– Ну, одного такого представителя я видел. Фокса.

– Это фелиноиды, разумные кошачьи. Есть еще разумные собачьи, грызуны, драконы… Есть и такие виды, которые ты даже представить себе не можешь… Вот как ты можешь представить себе разумное математическое уравнение?

– Вряд ли я такое представлю, – задумался я. – Если только… – впрочем, мысль об употреблении тяжелых наркотиков я решил не развивать.

– Народу хико удалось построить идеальный мир. Ну… Они так считали, что он идеальный. В мире хико не было болезней, войн, глобальных катаклизмов, революций, неурожаев…

– …в общем, полная «мир, дружба, жвачка»…

Лика не услышала моих слов или же сделала вид, что не услышала.

– Но все это не могло продолжаться вечно. Зло при своей невозможности прийти изнутри, пришло извне. Из космоса. Из параллельного мира. И хико оказались не готовы к этому. Пришло дикое племя хакаев, это народ, который сеял на своем пути хаос и разрушения, вторгаясь в тот или иной мир. Мудрецы-правители хико утверждали, что этого никогда не произойдет, а если и произойдет, то хакаи не смогут преодолеть ту защиту, которую наложили на стены городов хико их строители. На деле же все оказалось иначе, а хваленая магическая защита в большинстве городов попросту отсутствовала – ведь никто не проверял ее, доверяя на слово. Стены городов оказались не прочнее обычной бумаги… В общем, мир хико превратился в руины. Те хико, которые отказались покидать свой мир, были уничтожены. К счастью, внезапно открылся коридор – некий малоизученный пока переход между мирами, именно эти коридоры изучает НИТАК. Открыть коридор вручную пока не удавалось никому, это стихия, которой невозможно управлять, возможно лишь предсказать, как она себя поведет. В общем, мой отец бросился в этот самый коридор, точно так же, как ты бросился тогда с моста. Но в отличие от тебя, ему действительно было нечего терять. Мой отец попал в этот мир. Через некоторое время он встретил мою маму. А потом появилась я… Я – не чистокровная хико, полукровка. Но после гибели моих родителей именно мне достался этот амулет, – Лика показала на кулон в виде крыльев, висящий на шее. – Именно с его помощью я и могу летать, люди называют это явление левитацией. К сожалению, я не знаю секрета этого явления, мне не успели его сообщить. Но, как видишь, никаких крыльев и складного дельтаплана у меня нет. Как раз из-за таких амулетов нас и прозвали флаерами, то есть «летунами». У меня обычное человеческое имя – Анжелика Солнцева. Я являюсь сотрудницей НИТАК, параллельно – Светлым Хранителем. Так получилось, что очень часто коридоры открываются именно в ваш мир, Земля – это такой что ли перевалочный пункт уже на протяжении многих тысячелетий. Русалки, лешии, водяные, драконы, единороги – все это принесли с собой коридоры. Вот и приходится охранять людей от того, чтобы пришельцы из иных миров не навредили людям. Пришельцы ведь тоже разные бывают… Но злые пришельцы до сих пор не разрушили этот мир просто потому, что им это невыгодно. Им гораздо выгоднее было заключить договор с представителями так называемых «Светлых» цивилизаций, к которым относились и хико. Так и написали: мы не будем трогать людей, но и вы их не трогайте, единственно допустимое соотношение вмешательства – один к одному.

– Кажется, я понемногу начинаю врубаться в происходящее… В общем, я решил сигануть с моста, когда чаши весов добра и зла уравновесились, ты решила меня спасти, чаши покачнулись, Темные сделали свой ответный ход, но склонили весы в свою сторону, Светлые ответили тем же… В результате – бесконечно качающийся маятник, вдобавок – за нами обоими идет охота. Я правильно все понял?

Анжелика – наконец-то я узнал ее полное имя – кивнула. Как будто в подтверждение ее слов раздался звонок домофона.

– Мы кого-то ждем? – спросил я Лику и включил на мониторе картинку с установленной мной рядом с дверью подъезда вебкамеры. На улице стояли пожилой темнокожий мужчина в черном плаще и черной же шляпе, будто сошедший с рекламы какого-то американского фильма, а также Толик и Фокс. – Это за тобой?

– Да, но этим можно открыть дверь, это наши, НИТАКовцы, и Роберт Роджерович тоже. Роберт Роджерович значит… Любопытно… *** – Гончаров Егор Владимирович?

– Так точно.

– Уэллс Роберт Роджерович, – темнокожий пожал мне руку, улыбаясь при этом. – Ну, здравствуй, сосед…

– СОСЕД?!

– Ты ведь снимаешь эту квартиру, ведь так? – подключился к разговору Фокс. – Ну вот, теперь мы – твои соседи. Дело в том, что раньше мы снимали несколько помещений в здании метростроя. А сейчас все, метростроевцы разорвали контракт, пришлось нам искать новое помещение. Ну, вот мы и связались с той бабкой, у которой ты квартиру снимаешь.

– Но… Квартира же однокомнатная! И к тому же офис научного института в жилой квартире…

– А ты не беспокойся! – ответил Уэллс. – Анатолий, разворачивай тубус! Толик вынул из тубуса, который висел у него за спиной, огромный постер с изображением двери и, что-то прикинув, отодрал все висевшие на моей стене фотографии легенд русского и мирового рока, а также физическую карту Российской Федерации и приклеил свой постер, тщательно разгладив все складки. Дальше случилось нечто невообразимое – Анатолий достал из кармана ключ и… засунул его в нарисованную замочную скважину, после чего дотронулся ручки двери и потянул ее на себя. Нарисованная дверь открылась, и за ней оказался длинный темный коридор.

– Эй, что за?.. Эй, это же жилой дом, там за стенкой вообще-то люди живут! Фокс, Толик и Уэллс лишь рассмеялись.

– Обычная реакция обычного человека на необычную ситуацию… – констатировал Фокс.

– С твоими соседями все в порядке, – все так же улыбаясь, произнес Уэллс. Несмотря на внешность, его русский был безупречен, он говорил совсем без акцента, – Ты можешь зайти к ним и убедиться в этом.

Толик закрыл дверь, и она снова превратилась в постер. Я подошел к «двери» и попробовал ее на ощупь. Увы, это был лишь плоский лист бумаги с изображением двери, и за ручку ухватиться мне не удалось.

– У тебя не получается потому, что ты не веришь в то, что эта дверь существует, – добавил Уэллс. – Просто поверь, и ты сможешь пройти в нарисованный коридор. Три подарка от Золотой рыбки Часть 3 Он остался на берегу один, голодный и не знающий, что делать. Небо начинало затягиваться тучами сизого оттенка. Антон решился во второй раз наловить себе еды. На этот раз он насадил червя на крючок, почти не травмировав свои пальцы, и снова закинул в воду. Опять же не клевало... Со скучающим видом он водил удочкой влево-вправо, и вдруг почувствовал некое сопротивление. Никишин дернул сильнее и понял, что на крючок ктото попался. Он начал осторожно подтягивать к себе леску, и, благо она была не такой уж длинной, вскоре увидел рыбью голову, часто-часто дышащую. После головы на свет появилось туловище, а потом и огромный хвост. Его даже не смущало то, что рыба была ярко-желтого окраса, чешуя отливала золотом, а плавники были красными. Сейчас главное – хорошо поесть и думать, что делать дальше. Еще секунда, и рыба лежала на помосте, время от времени трепыхаясь. Антон ликовал: наконец-то хороший улов! Рыбина, правду сказать, была здоровой, не меньше трех килограммов весу. Это еще больше обрадовало мужчину, он, не помедлив, потащил добычу к палатке, намереваясь пожарить ее на углях. Рыба уже почти не вырывалась, а только тяжело дышала, вздымая и опуская бока. С крючком, зацепившимся за рыбью губу, Антон долго не мог справиться. Думая, как поступить, он тем временем разжигал костер, благо угли в кострище имелись. Он подвесил рыбу на леске, зацепив удочку между двумя ветками стоящего рядом дерева. Спички нашлись тут же, на столе, где около часа назад Никишин нашел буклет, с помощью которого выяснил свое местонахождение. Мужчина еще в детстве научился разжигать костры (лагеря, куда его каждое лето отправляла мама, пошли на пользу). Буквально через десять минут все было готово и под сооруженным на скорую руку вертелом плясало веселое пламя. Рыбина совершенно не сопротивлялась, а спокойно ждала своей участи. Антон подошел к подвешенной добыче и почесал затылок, думая, как «освободить» свой будущий обед от ненужных железок в виде крючка. Крючок был добротным, словно на него не карпов ловят, а китов или акул. Так и не додумавшись, что сделать с рыбьим «пирсингом», он решил просто выдернуть крючок. «А что, все равно я потом эту рыбку съем. Какая ей разница – порвана губа или нет?» – убеждал себя рыбак, с жалостью посматривая на отчаявшуюся рыбку. Он решился и сделал шаг по

направлению к рыбе. Та, словно почувствовав скорую кончину, слабо трепыхнулась и снова повисла без движения. Никишин взял ее в руки и, не решившись так травмировать и без того измученную рыбку, осторожно вынул крючок. Рыба стала жадно глотать воздух. Убивать такую красавицу не хотелось. А вдруг в Красную Книгу занесена, и в данный момент Антон Палыч занимается ничем иным, как браконьерством! Проблемы ему не нужны. Потому он быстро сбегал к палатке и достал немного ржавое железное ведро, положил туда рыбу и побежал к озеру набирать воду для своей новой подопечной. И вот через минуту рыбка уже пыталась плавать в узком ведре, то и дело подрагивающим хвостом и расплескивая воду. Халат был безнадежно испачкан, стал тяжелым от воды и начинал неприятно пахнуть. Под халатом были только шорты. Ну, нехотя подумал Антон, в мокром тоже ходить целый день нельзя. И поэтому скинул с себя халат, сразу ощутив прохладный ветерок. Кожа покрылась мурашками, и Никишин потер руки, стараясь избавиться от неприятного ощущения. Рыбка плескалась в ведре, очевидно, ничуть не смущенная своим плачевным положением. Костер начинал потихоньку затухать. Есть все еще хотелось, а жирная рыбина манила к себе, словно муху на булку, намазанную медом. Антон Павлович вздохнул и выловил свой будущий ужин из ведра. Золото ее чешуи сбивало с толку, и Никишин осторожно провел пальцем вдоль хребта. И тут случилось то, что мужчину ну никак не ожидал!

– Эй, эй, щекотно же! Осторожней! – промолвила рыба ломким девчачьим голосом. От неожиданности Антон чуть не выронил ее, но подхватил у самой земли. – Ты аккуратней! У меня чешуя ломкая! И нечего на меня глаза выпячивать. Ты не баран, я не новые ворота. Ох, ну почему у всех такая реакция на говорящую рыбу? За сравнение его с бараном Антон не обиделся. Просто не успел, да и мысли были заняты другим.

– Так ведь... Рыбы не разговаривают, – на автомате возразил мужчина, но тут же смутился и вцепился в рыбу мертвой хваткой. – Это пищевые галлюцинации, я просто очень голоден, и потому мне показалось, что со мной говорит рыба. Сейчас я ее съем, и все пройдет. Рыба, как услышала про планы на нее и близкий ужин поймавшего ее мужчины, так и чуть в обморок не упала, но падать было некуда, и рыба сдержала свое желание.

– Не вздумай меня есть, великан! Я ядовитая-я-я!!! А-а-а, куда ты меня тащишь? – рыба с силой хлестнула его по руке своим немаленьким хвостом, заставляя остановиться.

– Я хочу есть. Я – охотник, ты – добыча. Совсем скоро все пройдет, рыбы не разговаривают, – упрямым осликом твердил он, пытаясь вытащить нож из столешницы. Когда Антон коснулся ножом ее живота, рыба заверещала так, что у мужчины заложило уши.

– Хватит орать, ты, мутант! – зло сказал он. – Хорошо. Что ты предлагаешь? Однако качественный и продолжительный глюк, заметил Никишин, отложив нож в сторону. Рыба часто дышала и вращала глазами в разные стороны, словно пытаясь его напугать. Снисходительно хмыкнув, Антон Палыч отпустил ее в ведро. Рыба сразу вынырнула и обратилась к нему: – Здоровяк... Если я исполню три твоих желания, ты отпустишь меня? – увы, при всей необыкновенности этой рыбы, волшебством от нее даже не пахло. Но Антон решил воспользоваться своим шансом и, подумав, спросил: – Ты точно не глюк? Хотя глюки хвостом не бьются. Так... Я хочу... Погоди. В сказке, ну, которая у Пушкина, рыбка была маленькой и милой, у нее была корона на голове и красивый длинный хвост. Выходит, он врал? – вдруг спросил он, опускаясь на четвереньки рядом с ведром – так лучше было видно рыбу.

– Мыслишь верно, да не совсем. Ну скажи мне, есть ли сейчас во мне какой-то шарм? Очарование? Это потому, глупый, что я вовсе не та Золотая рыбка из сказки. Я ее праправнучка, – рыбка горько усмехнулась. – Родители мои – порядочные карпы, не волшебные, конечно. А вот во мне проявился ген прапрабабушки. Но и я кое-что умею. Не буду обещать тебе золотые горы, но три самых заветных желания исполню. И называй меня по имени: Злата. А то мне неприятно слушать: рыба, рыба. Ну все... Говори и отпускай меня. Антон сел на пятую точку, наплевав на холодную влажную землю, и задумался. Даже если это сон – то сон красивый, и надо попытаться взять все. Но мысли были заняты отнюдь не красивыми мечтами о замках. Антон просто хотел есть.

– Злата... Я есть хочу. Дай мне еды, – попросил он у рыбки, и в тот же миг его оглушил хлопок. Ванилар Диана deina123@yandex.ru А давайте зажигать звездочки...

– Дяденька, дяденька! Давайте зажигать звездочки! Мужчина в сером деловом костюме на миг оторвался от телефона и посмотрел вниз. За штанину его дергала маленькая белокурая девочка в светлом легком платьице. Ночное питерское небо было затянуто облаками, мелкий дождь капал на асфальт, в воздухе пахло духотой еще не до конца ушедшего дня.

– Что за глупости!? Люди не могут зажигать звезды! Девочка, иди к маме! Мужчина оттолкнул настырную девочку и быстро заговорил в телефон: «Да, да! Я буду там завтра в восемь! А ты не вздумай распоряжаться бумагами в мое отсутствие!»

Девочка, опустив голову, пошла вдоль проспекта. Фонари так освещали дорогу, что она вовсе не казалась ночной. Девочку то и дело ослепляли фары проезжавших мимо машин. Вдруг она увидела шедшую ей навстречу женщину с большими продуктовыми сумками. Женщина то и дело останавливалась и устало терла переносицу.

– Тетенька, тетенька! Давайте зажигать звездочки! Женщина удивленно повернулась на голос.

– Девочка, где твои родители? Ты тут одна?

– Да я одна, одна! Тетенька, ну давайте зажжем звездочку – Да, конечно, конечно… Пойдем, я тебя к себе отведу! Как же родители такую красавицу одну оставили! Где ты живешь?

– Нигде! У меня нет родителей!

– Бродяжка, значит! Бедненькая ты моя! Не бойся ничего, все хорошо будет! Женщина взяла девочку за руку, и они пошли вместе.

– А знаете, я звездочки умею зажигать!

– Да, да, ты мне говорила… Придем домой – обязательно покажешь. Женщина на миг высвободила руку, чтобы опять потереть лоб, но замерла в томительном предвкушении. На автобусной остановке в десяти шагах от нее стоял Он. Тот самый человек, которого она постоянно видела в своих мечтах, того, кто являлся ей во снах всю ее жизнь. Он, кажется, тоже ее заметил. В руках у него был огромный букет роз. Он медленно подошел к женщине.

– Этот букет предназначен для моей девушки… Но думаю Вам он подойдет лучше!

– Аа... Думаю, не стоит… Ваша девушка…

– Уже бывшая. Я всю жизнь видел Вас во снах. Девчушка, пользуясь случаем, отбежала от парочки и захлопала в ладоши. «Звездочка, звездочка зажглась!» – кричала она. И правда, на хмуром питерском небе появилась первая на сегодня звездочка… Девочка и правда умела их зажигать. Ведь имя девочки – Любовь. Светлакова Вика vika-svetlakova@yandex.ru Диагноз или Не Смотрите Ночью В Окно Поезда Вы можете не верить в ангелов, но ангелы верят в Вас В. Крючкова То, что я расскажу, может вызвать у каждого разные чувства. У когото, возможно, даже воспоминания. Но я бы не хотела, чтобы с кем-то произошло подобное. Чудеса происходят, но не со всеми и не всегда.

– А еще, знаешь, давай сначала в метро поездим, мне так интересно, я его только в новостях видела, – я бодрым голосом вещала о ближайших планах в Москве. – А еще… – поезд медленно остановился, и я с любопытством выглянула в окно.

– Хорошо, Тань, обязательно поездим, только давай сначала поспим. – Лена зевнула и повернулась на другой бок.

– Ну Лен, тебе лишь бы поспать. Ты только представь: мы в Москве! Увидим Красную площадь и здание президента, и... – я отвернулась от окна и наконец замолчала, пытаясь вспомнить, чем еще может похвастаться Москва, но больше ничего в голову не приходило.

– Я сплю-ю-ю! – протянула Лена.

– Ага, конечно! – хихикнула я. – Ну ладно уж, спи, – зная, как устала моя подруга, я весело помахала ей ручкой, пожелала, чтобы «приснились розовые единорожки в ванильных облачках» и повернулась к окну. На маленьком перроне стояли трое мужчин и девушка, видимо, ожидавшие электричку. Девушке было очень холодно, несмотря на то, что ночь была теплой. Вот один из парней снял с плеча большую сумку, открыл ее и, порывшись, достал кофточку и протянул девушке. Та в ответ лишь кивнула и натянула кофточку на себя. Тут парень с сумкой повернулся и...

– Лена, проснись!!! ЛЕНА!!! – я так пронзительно закричала, что Ленка вскочила почти сразу, несмотря на то, что спала.

– Тань, что случилось? Какого хрена ты так орешь в 2 часа ночи?

– Лен... посмотри... в окно... на перрон. Дальше я смутно помню, что происходило. Лена рассказывала, что я... кхе-кхе... упала в обморок. Хотя то, что произошло следующим утром, затмило и обморок, и увиденное на перроне. Тихонько, но с трудом (хе-хе, все дружненько вспомнили вопрос о весе в конце «Побега» ), Лена уложила меня и решила оставить в покое. Она прекрасно понимала, как мне тяжело. Я с трудом пережила тогда, что и говорить, как мне было сейчас. Ночь подходила к концу. Приближался самый страшный сон за всю мою жизнь. Сон длиной в несколько лет… *** Самое страшное утро.

– Тань, вставай. Та-а-аня, пора вставать, мы приехали. Лена будила меня, как мама в детстве. Казалось, что мне сейчас лет семь или восемь… Я лишь отвернулась к стенке. Хотелось сказать «Лен, дай еще поспать», но... проблема в том, что я не смогла! Не смогла сказать! Получилось лишь... помычать что-то невнятное.

– Что-что? – подруга явно не поняла смысл мычания. Я с отчаяньем поняла, что не могу ничего сказать! Да нет, такого не может быть, это же бред. Ну-ка еще раз...

– Мммм ммм мм!

– Чего? Тань, хватит прикалываться, слазь давай. Несколько секунд я была в отчаянии. Мягко говоря. Я просто не знала, что делать. Я вообще не понимала, что происходит. Но, увидев на столике блокнот с вчерашним рисунком Лены, я придумала. Спрыгнув с верхней полки купе, я присела и накалякала: «Лен, это не шутки, я не могу говорить. Не понимаю, что происходит. Прости». Наступило самое страшное утро моей жизни. *** «Неизлечимо, извините». Лена, естественно, не успокоилась. Куда тут! Я же смирилась со своим положением спустя несколько дней. Первым делом по приезду в Москву Ленка на свои последние карманные деньги отвела меня в поликлинику. Диагноз: пожизненная немота вследствие сильного нервного шокового потрясения. Вот так вот. Тут же меня потащили к психотерапевту. Лена долго умоляла взять меня на лечение, но психотерапевт, солидный такой дядька, все отнекивался. Не хотел браться за меня, увидев диагноз.

– Неизлечимо, извините. *** Неверный диагноз Прошло несколько лет. Я уже заканчивала 2 курс МГУ. Факультет экономики. Ленка училась на актрису во ВГИКЕ. Уже сыграла в нескольких спектаклях главные роли. Уже 2 года я не могла говорить. С Ленкой я общалась без особых препятствий. Мы и раньше отлично понимали друг друга без слов. *** Я шла из универа в общежитие. Было где-то 10 часов вечера. Ужасно устала. Было ощущение, что мне не восемнадцать, а сто восемнадцать лет. Шла одна. Впрочем, как обычно. У Ленки сегодня была важная репетиция в театре, вот и задерживается. На улице почти никого не было. Только вдалеке стоял мужчина. Сначала я подумала, что, может, стоит как-то обойти его, но потом стало както все равно. Что ж, не зря…

– Лена?! Я удивленно обернулась, не понимая, кто это мог меня окликнуть.

– Ты?! Но… Я удивленно остановилась. Я заговорила?! Но ведь это невозможно! У меня диагноз – пожизненная немота! Но я решила долго не раздумывать над причиной внезапного выздоровления. Она стояла передо мной. Осенняя задумчивость Пустота и мимолетный страх, развеянные прохладным осенним ветром. Я иду по парку и размышляю о вечном. О тебе, о себе, о нас и о жизни. Для

прохожих я лишь тень, темное пятно, выделяющееся среди огненной листвы. Печаль заворачивает меня в свои объятья. Мне грустно и в то же время весело. Я иду, и мне спокойно. На лице улыбка. Она помнит тот день, помнит, как я впервые увидела тебя и вновь почувствовала себя ребенком. Солнце смогло пробиться сквозь серую завесу облаков и теперь проказничало на лицах прохожих. На лицах, которые видела только я. Я шла в одиночестве, но вокруг меня было много людей, моих воспоминаний того дня. Угрюмая тень надвинулась на крепкие стволы деревьев и заполонила всю аллею своими извилистыми, кружевными узорами. Проблеск зелени в конце аллеи – единственный живой уголок, до которого еще не успела добраться модница-осень. Шаг. Шелест. Шаг. Треск. Моя прогулка задавалась ритмом осени. Тепло. Внутри меня разливалось неудержимое тепло, которое возникло от одной только мысли о былом счастье. Порыв ветра, как ледяная стихийная пощечина, возвращающая меня в реальность, не дает мне расслабиться и окунуться в мечту, захлебнуться в мечте. Тишина. Нет ни единого звука, который смог бы разрушить мое спокойствие. Шелест листьев, взлетевших от очередного порыва ветра, обрушился на меня опьяняющим океаном желаний. Желаний о светлом и мирном будущем. Твой взгляд. Теперь он для меня невыносим. Твои глаза для меня стали унылого колючего цвета осеннего неба, который лишь создает эффект тепла, но совсем не греет. Твоя улыбка стала столь же фальшивой, что и кривые, постоянно меняющие свой облик тени деревьев. Твой образ постепенно ускользает от меня, сливаясь с однородной массой желтых листьев под ногами прохожих. Ты больше не со мной. Ты предал свою любовь ко мне. Я была лишь капризом твоего холодного, замерзшего сердца. Думаешь, мне больно? Нет, мне хорошо. И плачу я не из-за тебя, я просто призываю дождь. Шарф больше не согревает мою озябшую душу, и мне остается надеяться лишь на горячее дыхание будущего. Опустив руки в карманы пальто, я продолжаю свой путь по направлению в бесконечность. Я надеюсь на открытие своего нового мира. Мира, где я буду человеком, достойным счастья. Я иду по осенней аллее, и в моем удаляющемся силуэте чувствуется движение новой жизни. Вам хочется увидеть мое лицо. Но я не допущу этого, ведь я так не хочу, обернувшись, снова прокатиться на карусельном калейдоскопе переживаний, что жили прежде во мне. Обернувшись, я лишь разрушу свою мечту на счастье. Шаг. Шелест. Шаг. Треск… Ксения Степанова s.ksyushka@mail.ru

Не обижайте Дождь... Родилось случайно... когда я в плохом настроении, не попав куда хотела, сердилась на дождь... Дождь лил и лил. Он радостно орошал серый асфальт, окрашивая его в почти черный цвет, освежал зелено-желтые листья, собирался в лужицы. Люди шли и, кто вслух, кто про себя, ругали дождь... Дождь не понимал, за что его ругают. Он дружески хлопал людей по плечам, точно знакомясь. Но они злились. Они не хотели знакомиться с дождем и ставили перед ним препятствие – зонт. Дождь был молод и наивен. Он обижался, не понимал и от этого лил еще сильнее. Разве он виноват, что он мокрый и холодный? Неужели из-за этого никто его не полюбит? Неужели никому не в радость прозрачные, прохладные капли? Неужели дождь всегда будет одинок?.. Дождь лил и лил. Он печально заливал дороги, затапливал дворы. Дождь плакал. А люди шли и, кто вслух, кто про себя, ругали дождь... После этого я перестала сердиться на дождь... Волк Лиза Bookworm1996@yandex.ru

"Унылая пора, очей очарованье..." Это удивительное время года – осень – наверняка у многих из нас вызывает смешанные чувства. Замирание, угасание природы, конец веселых каникул, наступающие холода и дожди навевают легкую грусть, а последние светлые деньки, паутинки бабьего лета, "в багрец и золото одетые" деревья не могут не восхищать своей красотой. И как бы скептично мы не были настроены, при виде несущихся куда-то вслед за ветром опавших листьев каждый чувствует себя немного поэтом... А когда душу распирает от нахлынувших эмоций, не бойтесь выливать их на бумагу, пишите стихи! Пишите искренне, честно, от всего сердца, и вас обязательно оценят и поймут. Помните: свои работы следует присылать по адресу stix_for_mif@mail.ru. Редакция МиФа ждет их с нетерпением. С уважением, редактор. СТРАНСТВИЯ МАГА 1 С железного хребта макушка леса видна. Там таинственный Нарн, там пристанище нам. Темного эльфа спасти, камень силы найти. Демона в бездну свергнуть, призраков повергнуть... Далеко прошли – Эвиал позади. Только темный маг даже в Нарне враг...

2 Ведьму найти и ее котел разбить. Но опоздать и с личем в бой вступить... На костер попасть, к инквизиторам в лапы, Но помощь принять воздушного мага. Пока мертвецы селенье разоряли, Мы в Вечный лес от Этлау удирали...

3 Ветки деревьев нам спины в клочья драли, А наши друзья на глазах умирали... Хранительница храма так сказала нам: "Лишь королева эльфов в силах помочь вам!" С холма упряжь несется, только оси трещат... Готовы к любым несчастьям – нет дороги назад!

4 Внизу ждала нас засада где-то в сотню солдат... Они стоят за Этлау, а я стою за ребят! Эхей! С телеги! Посох уже лежит в руке! И боевая магия – она всегда при мне! Девочка-Рысь, вместо когтей два клинка... Встречи с ними не ищет даже сам сатана...

5 Кровавое поле за нами до Вечного леса идет... Там свое время года, там нас спасение ждет! Спасла друзей королева, смогла уничтожить яд. "Но ты нам не нужен." – ее глаза говорят. Видно нет мне места – и снова дорога зовет... Но кто откажет даме?! И снова идем вперед... КОНЕЦ. Фесс Неясыть ********************************* Дрожат на ветру лохматые ветви сосен, Воздух пронизан капельками воды, В дорожной слякоти путаются следы – Простая хандра с банальным названьем "осень". Ансамбль желтых листьев кружИтся в последнем па, Смотрится небо в холодные серые лужи. Осенью каждый так остро друг другу нужен, Чтоб с этой осени и уже навсегда.

New_Alice *************************************** Улицы сердца Когда увидишь за закатом – Ползет темнеющая даль. Ночное небо все в агатах, Летит к тебе звезда, как сталь. И вспышками горит и пышет, Врывается в твои мечты. Пчела златая еле дышит, Утаскивая в миражи. Перед глазами возникает Необъяснимый, новый мир.

На плЕчах куртка, нерпь блистают. В душе отметка. Слово – ШНыр. Фантом охватывает душу, В руках уздечка и седло. И солнце, озаряя сушу, Пегаса в сердце занесло Ksenia Stepanova *************************************** Отчаявшимся. Порой пинок судьбы бывает Надежней разномастных слов. Удар, что с силой направляет Все колебания в поток. Всю крайность мыслей разбивая – Весы всех чувств, под ровный ноль. За веру стой, живя как прежде В борьбе за страсти, быть собой. Запомни первые мгновенья. Не сдавшись, дай сомненьям бой. Вгрызай в асфальт свое желанье. Решись, сожми в кулак всю боль НЕ доверяй безликим взглядам. Гори пожаром, будь сильней! Тесни дрожащщих под ударом, Ты сможешь! Верю! Быть сильней!!! Андрей Вохмяков.

Рубрика «Лысегорская выставка» как всегда рада приветствовать вас своими новыми фанартами. Рада видеть в моей рубрике новых художников и новые творческие работы. Надеюсь, что наши читатели не станут пролистывать мою рубрику и переходить к следующим… она ведь такая интересная! Традиционно моя рубрика жаждет новых фанартов, на этот раз принимаются работы по тематики серии «Мефодий Буслаев», тема фанарта – «Валькирии». У вас есть любимая валькирия? Вам всегда нравилась валькирия-одиночка? Всегда восхищались Бетлой? У Вас есть несколько эскизов с валькирией золотого копья? Я жду Ваших работ!

Отрошко Елена «Яра и Эрих»

Зоя_З «Тибидохс»

Зоя_З

Отрошко Елена

Зоя_З Фанарты присылаем по адресу: fanart_of_mif@mail.ru

Осень – самое противоречивое время года. С одной стороны кажущиеся бесконечными дожди навевают тоску и холод, с другой – невероятно редкие, но прекрасные солнечные дни поражают своим великолепием. В такие дни сразу становится понятно, что осень прекрасна. Каждый желтый лист словно бы впитал в себя за лето солнечное тепло и свет, а теперь отдает его. Смотришь на ярко-желтые листья и видишь солнце. Они сыплются дождем с деревьев даже от слабого порыва ветра, покрывая землю пестрым одеялом. Наблюдая это, о «дождливости» осени просто забываешь. Желаю всем запомнить осень именно в таких прекрасных моментах. Новости рубрики: В этом номере помимо ответов прохожих вы сможете увидеть ответы наших редакторов. Теперь в рубрике открыто новое ответвление – «Вопросы редакторам». Присылайте вопросы для него на ту же почту с пометкой «редакторам» и не забывайте про вопросы для прохожих. Почта – voprosdlamif@mail.ru Редактор рубрики, СВЕТЛЯчокнутая №1 1. Как из квадрата сделать круг?

– Растянуть, или обрисовать.

2. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Летать, наверное…

3. Как вы определяете, что наступила осень?

– Листики желтыми становятся, холодает.

4. Каким способом вы будете будить человека, уснувшего в космическом корабле?

– Брошу в него что-нибудь тяжелое!

– На космическом корабле? Там же невесомость!

– Я не знаю… Ударить чем-нибудь… посыпать… полить.

– Но невесомость же!

– Ах, так… Сам напросился… Я ему спою!

№2 1. Как из квадрата сделать круг?

– Треугольник!

2. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Бессмертие 3. Как вы определяете, что наступила осень?

– Холодно, листья, дождь…

4. Каким способом вы будете будить человека, уснувшего в космическом корабле?

– Никак. Я же не на корабле! №3 Как из квадрата сделать круг?

– *молчание* – Ну, давай смелей. Что первое в голове придет.

– Раскрасить!

– Что?

– Раскрасить, то есть…

– И что это изменит?

– Ну, если раскрасить неровно…

2. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Хочу повелевать всей водой мира.

3. Ассоциации со словом «осень»?

– Зебра, тюлень, четыре – Как это?

– Это мои ассоциации, так что вот так.

4. Каким способом вы будете будить человека, уснувшего в космическом корабле?

– «Вставай, зараза! На нас астероидный поток надвигается! Щас, расколошматит! ААААААА! Помогите! Пожар!» или «Вставай! Небо падает!» №4 1. С чем у вас ассоциируется осень?

– Листопад. Вообще с осенью у меня ассоциируется столько всего… Рябина, возрастает количество самоубийц, маньяков, простуда, приступы у психов…

2. Как вы определяете, что наступила осень?

– А что такое осень? Осень – это промежуток времени или это погодное явление?

– Пусть будет погодное явление.

– По погоде. Она депрессивная, дождливая, листья падают.

3. Как сделать из круга квадрат?

– Как называется правильно… Квадратурой! Хотя не, квадратура это не то. Надо листок бумаги –*пхи*.

4. Как вы будете будить человека, заснувшего в космическом корабле?

– Зачем мне его будить?

– Ну а если все-таки?

– Первое пришло в голову – электрический ток. Можно еще заткнуть нос и рот. Либо он задохнется, либо проснется.

5. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Булочку со сгущенкой. Еще хотел бы обладать способностью навроде волшебников по Толкиену. Т.е. иметь такую особую ауру, за счет которой плохие дела делать труднее, а хорошие легче. №5 1. С чем у вас ассоциируется осень?

– А можно я не буду говорить? …Наркоман за углом… Если честно осень у меня ассоциируется с грязью.

2. Как вы определяете, что наступила осень?

– Мне стало холодно ходить без плаща и пахнет по-особому.

3. Как сделать из круга квадрат?

– Обрезать уголки.

4. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Делать шалости и оставаться незамеченной.

– Напоминает Карту Мародеров.

– Ну да… я же хочу ювелирку ограбить и банк.

5. Как вы будете будить человека, заснувшего в космическом корабле?

– Ой, как у меня много мыслей. Выдавлю на него тюбик чего-нибудь липкого. Высуну в открытый космос. Постучать по щеке. №6 1. С чем у вас ассоциируется осень?

– С желтыми листьями.

2. Как вы определяете, что наступила осень?

– По желтым листьям. Школьники учиться идут.

3. Как сделать из круга квадрат?

– Попинать его с четырех сторон.

4. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

– Чтоб мечты сбывались.

5. Как вы будете будить человека, заснувшего в космическом корабле?

– Кричать ему с земли. Дергать за провод, который тянется к ракете.

1.

Анкеты редакторов: Как сделать из круга квадрат?

2. Если бы у Вас была возможность выбрать себе любой, абсолютно любой дар, что бы Вы выбрали?

3. С чем у вас ассоциируется осень?

4. Как вы определяете, что наступила осень?

5. Как вы будете будить человека, заснувшего в космическом корабле? СВЕТЛЯЧЕКнутая: 1. Сплюснуть.

2. Летать.

3. По желтым листьям, а еще ветер меняется.

4. Дожди.

5. Запуском на Луну. Зоя_З: 1. Берем Безье, ctrl+а, ставим галку, сегменты, галку, линия, а не дуга и все. Или вписываем квадрат и загибаем лишнее.

2. Телепортироваться. Я везде всегда опаздываю, и билеты стоят столько, что поездки этих жертв не стоят. Или останавливать время.

3. Осень в воздухе витает 4. Буду меланхолично раскручивать, чтоб кувыркаться стал, если не поможет, не забуду приложить аккуратно о косяк. Дороти: 1. 1.Вырезать.

2. 2.Дар везения =) 3. Осень – дождь, хмурое небо, желтые листья - первые признаки осени, второй – первый снег, третий – день варенья.

4. .Заору на весь космос "РОТА ПОДЪЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕМ!!!!!" и уроню его =) Александр: 1. Если математические выкладки не подразумеваются, то просто сдавить его с четырех сторон одновременно.

2. Разносторонние магические способности.

3. Первое сентября наступает, так и определяю. А с осенью ассоциируются желтые, красные, оранжевые листья, светлая печаль, прохладное утро, серебряные облака, дождь, первый снег, внезапное тепло; воспоминания, сбор урожая, костер, тайны, улетающие птицы...

4. Будь я одним из пилотов или кем-то из экипажа, то будил бы так же, как будят любого человека. А если с Земли... Может быть, световыми сигналами или настойчивыми звонками... Танети: 1. Эээ... вылепить?:) 2. Целительство.

3. Запах. С утра выходишь из общежития, и пахнет осенью... ; желтые листья, гербарий, лес, шишки, школа, желтая краска... яблоки, много яблок:))) 4. Спеть песенку группы "Земляне":))

Арей – Арес – Марс! Аре́с или Аре́й — в древнегреческой мифологии — нелюбимый сын Зевса и Геры, бог войны, коварной, вероломной войны ради войны. В римской религии Марс — один из древнейших богов Италии и Рима, входил в триаду богов, первоначально возглавлявших римский пантеон (Юпитер, Марс и Квирин). В Древней Италии Марс был богом плодородия; считалось, что он может либо наслать гибель урожая или падеж скота, либо отвратить их. В его честь первый месяц римского года, в который совершался обряд изгнания зимы, был назван мартом. Позднее Марс был отождествлен с греческим Аресом и стал богом войны. Храм Марса уже как бога войны был сооружен на Марсовом поле вне городских стен, поскольку вооруженное войско не должно было входить на территорию города. Одно имя Ареса вызывало у греков ужас. Боги и люди презирали этого жестокого и неистового бога брани. И он был так не похож на других небожителей, мудрых и рассудительных, что его происхождение вызывало споры, а местом рождения считалась Фракия, страна с суровым климатом и не менее суровыми людьми. Богам нравилось тешить взгляд, наблюдая за сражениями смертных. Иногда они спускались на землю, чтобы помочь своим любимцам. Для Ареса же война была смыслом существования, и он никогда не задумывался над тем, справедлива она или нет. Обезумев при виде крови, Арес убивал всех без разбора, правых и виноватых. Постоянной спутницей бога войны была богиня Энио, вносящая суматоху на поле боя. Смертные считали Ареса виновником всех своих бед, и им пришла в голову мысль, что от них не избавиться, пока не будет усмирен Арес. Но как справиться с могущественным, да к тому же, еще невидимым богом? Людям это было не под силу, и они обратились к двум великанам. Те не без труда схватили Ареса, скрутили его и бросили в темницу. Тринадцать месяцев пробыл Арес в плену, – и это число оказалось самым счастливым, ибо за эти

месяцы люди постигли в своих мирных трудах больше, чем за семь самых счастливых лет. Виной новых несчастий людей оказалась женщина, мачеха великанов. Она выдала место заточения Ареса, и Гермес вызволил бога войны. На Олимпе Арес стал тайным соперником трудолюбивого Гефеста, возлюбленным его законной жены Афродиты. Безумие войны соединилось с безумием любви, и от этого нельзя было ждать ничего хорошего. Родились Деймос (Ужас) и Фобос (Страх), вечные спутники войн. К порождениям Ареса относили одну из эриний, богинь кровавой мести, и дракона, с которым сражался фиванский герой Кадм. От связи со смертными женщинами у Ареса родились герои, в характере которых проявились черты дикости и необузданности отца (интересно то, что в Римской мифологии Арий (Марс) был законным мужем Афродиты (Венеры), и плодом их любви стали Купидон (Эрот) и Гармония). Более всех ненавидела Ареса Афина, богиня честной и справедливой войны. Однажды она искусно направила против него копье героя Диомеда, которое отыскало незащищенное броней место и пробило Аресу живот. С диким воем покинул Арес поле боя и прилетел на Олимп с жалобой на Афину. Зевс же даже не захотел выслушать объяснения Ареса, заявив, что он наказан по справедливости и заслуживает того, чтобы находиться не на Олимпе, а в тартаре. "Благодаря" своим отрицательным качествам Арес с большим трудом утвердился среди остальных олимпийских богов, поэтому в его образе явственно прослеживаются следы напластования различных эпох. В современном мире его имя стало символом войны.

Кроссворд

По горизонтали: 1. Владелец конюшен, сравнимых чистотой с проходом на Двушку.

2. Пегас, потерявший способность летать еще в детстве 3. Тезка сына Рюриха с 242 рублями в кармане 4. Ему не страшен дождь, даже в помещениях 5. Владелец уникального изображения родственника Пятачка 6. Нетонущее место встречи у одной из сторон 7. Что чаще всего дарили Суповне?

8. Временная должность Горшени

9. Самый грозный пег ШНыра, почти никого к себе не подпускающий 10. Живая достопримечательность ШНыра 11. Счастливый возлюбленный шифровальщицы из Гондураса 12. Что искал Афанасий с Ярой и Улом при первом нашем с ними знакомстве?

13. Отец знатного куроведа 14. Луноуправляющий миросоздатель, отдавший жизнь за друга 15. Он может прочитать полный устав ШНыра без особого труда 16. Рукотворное существо из строительных материалов.

17. Их нужно прятать от Альберта, чтобы он не узнал ваши мысли 18. Фамилия "медицинского светилы" Гая 19. Он есть и в таблице Менделеева, и на двушке.

20. Первый предатель ШНыра 21. Драгоценный металл, в некой форме представляющий опасность не только для нечисти, но и для шныров.

22. Функция сирина По вертикали: 1. Владелец Гоморры 2. Шныровский Пчелайн 3. Помещение для шныров этажом ниже временного жилища их спасительницы 4. Что дает синяя закладка?

5. Порода Императора 6. Шныр, который может "бибикать" до бесконечности 7. Мелочь-артефакт, выходить с которой в людные места стоит лишь в крайнем случае 8. Родина философа Йозефа Эметса

9. Событие, происходящее с неосмотрительно хватающимися за колючки людьми 10. Верный друг наших авторов из рубрики Александра и Корокорус 11. Пег с именем-палиндромом 12. Самый спокойный пассажир маршрутки №H 13. Фабрика ведьмарей старого поколения 14. Одноглазый пег 15. Кто изображен на обложке?

16. Амбарно-сусековое оружие массового поражения.

17. В маршрутке № Н есть все кроме него 18. Лучшее лекарство от вирусной любви 19. Так Гамов определил состояние Гая 20. Оставленное поприще Сашки.

21. Сетка между столбиками.

22. Русоволосая красавица ШНыра, увлекающаяся творчеством поэтов Серебрянного века

Ответы кроссворда прошлого номера: По горизонтали: 1 Петербург 2 джинн 3 зуб 4 Дмитровка 5 предатель 6 дарх 7 червь 8 Арей 9 скелет 10 дуэль 11 здуфс 12 стекло 13 трактир 14 тартар 15ярос 16 шест 17 пожарник 18 колбаса 19 шарманка 20 руна 21 карта 22 рог

23 секта По вертикали: 1 ухо 2 Депресняк 3 золото 4 Гекар 5 хаос 6 менагер 7 валькирия 8 цепочка 9 Тухломон 10 Улита 11 ртуть 12 Сарданапал 13 репейник 14 трубодырус 15 Ирка 16 храм 17 Джанкой 18 Флора 19 мак

Цитаты Кавалерия по одному стала бросать их в фонтан. Когда она обхватывала их, камни озарялись изнутри, но кратковременно. Маленькие втягивались в камень-фонтан и исчезали. Я видела красные и синие сполохи. Они не таяли, а стремительно взмывали, меняя форму. Вроде размытых цветных птиц, когда снимаешь их в движении несфокусированным аппаратом. Синие были от плоского камня и от одного из двух в глине.

– Ну вот! – сказала Кавалерия. – Пять закладок – пять судеб. В этом и состоит наша помощь: принести и отпустить.

– И все? – спросила я недоверчиво, потому что все заняло от силы секунд десять.

– Да, – ответила Кавалерия.

– И вы больше ничего не собираетесь с ними делать?

– С чем? – удивилась она.

– С закладками. Она показала мне пустые руки. «ШНыр. У входа нет выхода» – Зачем – не шныровское слово. Шныровские слова или «надо», или «по приколу». Каждый из нас несет по жизни невидимое знамя. Сколько раз бывало, что я внутренне ослабевал, сдавался, опускал руки и бросал его в грязь, внушая себе, что и знамени никакого нет и ерунда это все. Но всякий раз находился кто-то, безмерно тактичный, кто поднимал мое знамя и нес дальше. А я вдруг обнаруживал, что не могу без знамени. И тогда я догонял, отбирал мое знамя и шел с ним дальше. Из дневника невернувшегося шныра Чудо – это отступление от обычного порядка вещей, которое делает мир хоть капельку нравственнее. А если нравственнее мир не становится, это не чудо, а фокус. Берсерк пролетел над ними. Родион видел его мощную спину. Вспомнил запах дезодоранта, массивные золотые часы на запястье, довольное жизнью, сытое, самоуверенное лицо. Сегодня вечером берсерк сбросит с себя «рабочие» доспехи, спрячет топор, уберет шнеппер, сядет за руль дорогой машины. В уютном загородном доме его ждет красивая жена – первый сорт, сомнений нет. Да и остальное тоже первый сорт: лучшая еда, лучшие курорты, лучшая медицина. И дети, если есть, тоже первый сорт. В хороших школах, спортивные, загорелые. Только шныром нужно быть постоянно. Берсерку же достаточно быть берсерком две-три смены в неделю. Отработал – и адью! Тебя заменит другой. Гай и Тилль ни от кого не требуют работы на износ.

А что ждет его, Родиона? Пыльный чердак ШНыра? Гамак? Однообразные шутки Ула? Нырки? Затхлость болота? Помощь каким-то людям, которых даже не знаешь и которых выбираешь тоже не ты… Не жалеть себя! Все, что я жалею, рано или поздно отправится на корм червям. А то, что вечно, рождается именно там, где заканчивается саможаление. Чтобы я стал лучше, меня надо непрерывно пинать, не забивая при этом насмерть. Из дневника невернувшегося шныра На войне ставят к стенке не того, кто убил мало врагов или стрелял из винтовки с закрытыми от ужаса глазами или тихо кричал: «Ура!» Ставят к стенке тех, кто дезертировал. Просто бросил свой пост и убежал. Из дневника невернувшегося шныра Воля – маленькая, злая, целеустремленная оса. Она жалит и гонит вперед болтливый, ленивый и самовлюбленный ум. Из дневника невернувшегося шныра Основной противник добрых людей не злые люди, а добренькие. Да и вообще кто сказал, что зло не добренькое? Да оно, может, гуманнее добра в двести тысяч раз, как и маньяк до определенного момента добрее отца с ремнем. Поэтому если зло и придет к нам в ближайшие годы, то под маской такого глобального, вненационального, объединяющего и всеобщего добра, что мы к нему прямо все потянемся. Еще и толкаться будем в очереди на эшафот. Из дневника невернувшегося шныра Чем отличается солдат первого месяца войны от солдата пятого года войны? В первый месяц солдат бравый, сытый, одетый с иголочки. Поет патриотические песни, обвешивается пулеметными лентами и рвется вцепиться в горло врагу. На пятый год войны солдат исхудавший, завшивленный, хронически простуженный. На оружие смотрит устало, патриотических песен не поет. Но вот врагу от него лучше держаться подальше. Из дневника невернувшегося шныра Только то дело имеет ценность перед вечностью, в которое было вложено много любви и боли. Все остальное – ситуативная тухлятина. Из дневника невернувшегося шныра Лучи отрываются от солнца и расходятся в разные стороны. И наступает момент, когда от луча до луча миллионы километров, они бесконечно чужды друг другу и никакое общение между ними невозможно. Единственное, что нужно лучу, чтобы перестать быть одиноким, – это вернуться к солнцу. Из дневника невернувшегося шныра

Новости. Новый сайт Дмитрия Емца. Издательство «Эксмо» и Дмитрий Емец объявляют о запуске портала http://www.yemets.ru/, объединившего сайты всех проектов основателя жанра «хулиганское фентези». Конкурс завершен. Вышел срок подачи работ для третьего этапа конкурса «Большая Движуха», проводимый издательством «Эксмо» совместно с Дмитрием Емцем. Кто окажется победителем? Следите за новостями! В конце октября запланирован выход "Мутантиков" – первой книги в серии из трех книг – "Мутантики", "Королева мутантиков", "Сокровища мутантиков" в новом издании. Уже в продаже продолжение "Дракончика Пыхалки" – "Дракончик Пыхалка и Великий Мымр". Книга "Мефодий Буслаев. Огненные врата" стоит в плане на 8 ноября. Если ничего не сорвется, в продаже появятся примерно к 20 ноября, на данный момент она уже в типографии. И… Поклонники творчества Дмитрия Емца, держитесь! Хватайтесь за стулья, поставьте чашки с кофе, чаем и другими имеющими склонность проливаться жидкостями, уберите бьющиеся предметы из поля зрения и досягаемости, а также не забудьте постелить что-нибудь мягкое под стол… В планах автора "Таня Гроттер. Птица титанов"! И после – книга Шныр-4 (названия пока нет) и "Мефодий Буслаев. Книга семи дорог". Будьте с нами!

Дорогие друзья! Мы приглашаем для сотрудничества авторов и редакторов, единомышленников и всех творческих людей! Стихи, рассказы, фанфики, фанарт, рисунки, музыка и многое другое – ваши творения найдут здесь свое место и будут по достоинству оценены. Присылайте работы редакторам, ответственным за ­ рубрику (borodi4@mail.ru);

"Живая

закладка"

–

Катяре

Чеширскому

­ рубрику фанфиков "Свиток магфиков" и фанарта "Лысегорская выставка" – Танети (mailto:fanart_of_mif@mail.ru, fanfik_of_mif@mail.ru); ­ рубрику прозы "Записки из пегасни" – Александру, Корокорусу (proseofmif@yandex.ru); ­ рубрику стихов (stix_for_mif@mail.ru);

"В

­ рубрику ha@yandex.ru);

"МагУХА"

музыки

­ рубрику рисунков (risynki_for_mif@mail.ru);

каморке

у –

"Наброски

Абдуллы" Феде

–

Дороти

Хитрому

(ma-gu-

Эссиорха"

–

Зое_З

­ рубрику советов, рецептов и рукоделия "Тетрадка Бабани" – Бирюзовой_Мечте (babanya_of_mif@list.ru); ­ рубрику вопросов и ответов "Перстень Феофила Гроттера" – СВЕТЛЯЧОКнутой (voprosdlamif@mail.ru). Наша группа вКонтакте – vkontakte.ru/board27779227 Сообщество на ли.ру – http://www.liveinternet.ru/community/4423445/blog/ Будем рады вас видеть в списках подписчиков и постоянных читателей! С уважением, редакция Автор идеи – Дмитрий Емец; Консультант по общим вопросам – Тони_Редгрейв. Обложка - Зоя_З, Lots