«МНОГО ЛЕТ ПРОНЕСЛОСЬ, НО ЗАБЫТЬ ТО НАСТРОЕНИЕ, ТОТ ПРАЗДНИК, КОГДА МЫ НАКОНЕЦ ПРИСТУПИЛИ К ПОСТАНОВКЕ ПЕРВОЙ КАРТИНЫ СОВЕТСКОЙ ГРУЗИИ – “АРСЕН ДЖОРДЖИАШВИЛИ”, СОВЕРШЕННО НЕВОЗМОЖНО. ЭТО БЫЛ ДЕНЬ СВЕРКАЮЩЕЙ РАДОСТИ...» Оставшись в России, Перестиани искренне хотел быть полезным. Он снял несколько агиток, стараясь внести в них хоть что-то художественное. Но кинопроизводство в стране постепенно сворачивалось: не хватало электроэнергии, оборудования, кинотехники, пленки – в общем, всего, включая продовольствие и дрова, чтобы просто выжить. Иван Петрович вместе с другими опытными кинематографистами стал преподавать в Госкиношколе, руководимой Владимиром Гардиным. Но все-таки из Москвы пришлось уехать. Принять это решение подтолкнула встреча с кинооператором Григорием Гибером, который передал Перестиани предложение Павла Пироне (бывшего раньше владельцем прокатных контор в Баку и Ростове) приехать к нему в качестве режиссера в Тифлис, где он построил киноателье. И решающими для Перестиани стали слова, сказанные ему в руководстве кинематографии о дефиците кинопленки: «То, что осталось, наглухо забронировано для хроники. Для художественных картин нет ни одного метра». «Провожал меня один из учеников первой Государственной киношколы, Всеволод Пудовкин… Он принес и вручил мне на дорогу флакон жидкости для уничтожения всяких паразитов, очень тронув меня этим знаком внимания. В те годы еще существовали заболевания сыпным тифом…» – вспоминал Иван Николаевич. Дорога была тревожной, мысли не слишком радужные. Вот тут Перестиани и задумался о своих венецианских предках, осевших в холодной России… Революция догнала Перестиани: меньшевистская Грузия вскоре превратилась в Грузию Советскую. Киностудия сменила хозяев. Теперь ею руководили энтузиаст кинодела Герман Гогитидзе и Амо Бек-Назаров, которого Перестиани знал как актера дореволюционного русского кино. «Много лет пронеслось, но забыть то настроение, тот праздник, когда мы наконец приступили к постановке первой картины Советской Грузии – “Арсен Джорджиашвили”, совершенно невозможно. Это был день сверкающей радости. Сценарий был написан писателем Ш. Н. Дадиани. В нашем распоряжении был всего один съемочный аппарат “Дебри”, но зато в руках высокоталантливого оператора Александра Давидовича Дигмелова, сразу подкупившего меня качеством первых негативов и обаянием своей светлой личности», – фильм оказался вполне профессиональным и даже сейчас смотрится с интересом, потому что есть в нем и монтажный ритм, и характеры, хоть и схематичные, но сделанные актерски темпераментно, искренне. Снимал Александр Дигмелов – талантливый оператор, ставший другом Перестиани на многие годы. Фильм имел хорошие отзывы. И следующая работа Ивана Петровича «Сурамская крепость» (1922) тоже была принята хорошо. Но периоды между постановками были по необходимости, вернее по бедности, продолжительными. И вот, как вспоминал Иван Николаевич, «в один из таких бездельных периодов в мои двери постучался очень скромный и приятный в обхождении Павел Андреевич Бляхин. Он принес свою отпечатанную на машинке повесть “Красные дьяволята”, написанную, по его словам, в содружестве с детьми в теплушке во время какого-то долгого переезда». Хотя повесть Перестиани сразу понравилась, а сам он уже был на хорошем счету, экранизировать «Красных дьяволят» студия не поспешила. Режиссер писал в мемуарах: «Говоря по совести, Тбилисская киностудия тех дней не имела никаких данных взять на себя постановку “Красных
дьяволят”… Где взять лошадей? Вооружение? Обувь? Эх, черт возьми! Размышления мои были крайне безотрадны». А главной проблемой казались актеры. По сюжету сценария они должны были выполнять трудные трюки, скакать на лошадях и т. п. Да еще и среди главных героев был китаец! «Подумал я день, не получив в итоге ни малейшего утешения, а вечером пошел с женой в цирк. Жена моя, Люси Андреевна, тогда молодая и очень эффектная женщина, обладает редкой способностью разгадывать людей быстро и безошибочно, определяя почти всесторонне все минусы и плюсы того или иного нового знакомого. Эта ее способность много раз помогала мне и в выборе моих актеров, которых я в те годы брал, где находил». В тот вечер на манеже работали юный Павел Есиковский в амплуа клоуна и наездника, сестры Жозеффи «на проволоке» и сюрприз для публики – «известный негритянский боксер непобедимый Том Джексон». И вот по идее Люси Андреевны принимается смелое решение пригласить на главные роли цирковых артистов, причем заменить «китайца» из повести Бляхина негром. Сам Перестиани пишет, что это был французский солдат родом из Сенегала, который остался в Одессе, когда войска Антанты покидали Советскую Россию. Однако специалист по истории
#23
лавры кино | 15