Порой главное — хорошо провести время и совершенно неважно, как. samedi, к 3 Janvier Получила текстовое сообщение от моего Мальчика: «С тобой все в порядке? Мне грустно, мне кажется, ты не хочешь больше со мной общаться». Порой гляжу на себя и думаю: все-таки я не совсем нормальная. Всякие любовные переживания оставляют меня почему-то холодной, не хватает мне хотя бы немного сентиментальности. Как только чей-то интерес ко мне ослабевает, так сказать, обвисает, как флаг в безветрие, мои чувства тоже начинают бледнеть и чахнуть. Как писал в своем романе «Крупье» Клайв Оуэн: «Держи крепко — отпускай легко». Я не предоставляю людям достаточно шансов. Может, я просто знаю, когда это делать нельзя. Любой роман — это чистой воды самолюбование, нарциссизм — это сказал мне однажды А-1. Но он же говорил мне, что женщина, которой за тридцать, не должна носить длинные волосы, так что ему тоже верить особенно нельзя, но тем не менее. Так что не отвечая на послания моего Мальчика, делаю доброе дело не только себе, но и ему. Случилось еще кое-что, произошли такие события, о которых я не хотела и думать, не то что писать, потому что боялась поспешить и ждала, что все образуется само собой. Вполне могло быть и так. Я могла бы позвонить или послать сообщение, но и то, и другое кажется жалким подобием настоящего общения. Если я сама не могу разобраться, что происходит у меня в голове, тогда как все это втиснуть в какие-то понятные и вразумительные слова и фразы? И все равно, если буду ждать долго, решение придется принимать не мне. Захотелось пойти проветриться, а заодно потратить все наличные на белье, вернуться домой, разбросать покупки по комнате и по этим атласным и кружевным вещицам, как по китайской «Книге перемен», погадать о своем будущем. Пусть судьбу мою мне напророчат боги Прекрасных Лифчиков и Таинственных Трусиков. Купила комплект: шоколадного цвета отделка и розовые атласные бантики по бокам трусиков и между половинками лифчика — не стану надевать ни на работу, ни для моего Мальчика. На обратном пути метро было переполнено охотниками, возвращавшимися с распродаж, и туристами. Я старалась угадать, что у них там, в блестящих пластиковых пакетах. Пачки носовых платков? Комиксы? Парфюмерия? Когда поезд домчал нас до северных станций, начался массовый исход. На каждой остановке, толкаясь, люди бросались к выходу, все поскорее торопились попасть домой: и та женщина, которая, не снимая пальто, начнет срывать со своих покупок оберточную бумагу, как только доберется до дома; и этот мужчина, который не выдержал, снял обертку с только что купленного компакт-диска и бросил ее прямо на пол. Сегодня вечером встречаюсь с друзьями: у нас традиционный ежегодный обед. Мужчины будут упакованы в смокинги, которые за год каким-то мистическим образом усохли и стали им маловаты, и, конечно, станут, как всегда, ворчать, что их плохо кормят. Женщины разоденутся в пух и прах в шуршащие платья из джерси, увешаются бриллиантами, а прически на них будут легкие, как лепестки цветов. Поезд, громыхая и качаясь из стороны в сторону, приближался к моей станции. Песня в моих наушниках звучала бодро и жизнерадостно — этакий сладенький коктейль из хитов 2003 года. Я подняла голову и обратила внимание, как близко к фонарю в потолке расположена желтая перекладина, за которую я держалась. Стоило только вытянуть палец, и он коснулся пластмассового плафона. Вагон дернуло, и детская коляска поехала сама по себе и повалила на пол стоящие сумки незадачливой мамаши. Я не могла сдержать улыбки. А из другого конца вагона уставился на меня, не отрывая взгляда, какой-то лысый господин.
dimanche, le 4 Janvier В честь официального события, которое имело место прошлым вечером, Н. надел мне на палец колечко с бриллиантом — нет нужды объяснять, что, конечно же, мотивы его были чисты и бескорыстны. Я все еще сержусь на моего Мальчика и с мужчинами продолжаю держать жесткую линию, в том смысле, что «все мужики — мудаки, когда не платят, а когда платят — вдвойне мудаки». Н. меня вполне понимает. Он со смиренной учтивостью принял тот факт, что я и его возвела в сан «мудака». Не исключено, что это означает одно: он хочет затащить меня в постель. Принимали душ и одевались у меня, и перед самым уходом я повязала ему на шею бабочку. Он собирался было нацепить уже готовую, на резинке, но я настояла на своем: настоящая бабочка, да еще повязанная женской рукой, несравненно лучше. И я не хочу, чтоб меня видели в обществе с мужчиной, галстук которого попадает в одну из следующих категорий: пристегнутый, на резинке или с металлической булавкой. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы рядится шутом гороховым, но нужно знать время и место. Мне кажется, времена Чарлза Чаплина канули в Лету. По дороге нам захотелось чего-нибудь выпить перед пирушкой, и мы заехали слегка промочить горло в один бар, который хитроумно прятался под другим баром. Там уже сидело несколько участников будущей церемонии, и Н. представил меня им. Рядом со мной сразу же угнездилась жизнерадостная красотка с волосами цвета воронова крыла. — Привет! — прогнусавила она. — Меня зовут Т. Платье ее, казалось, изо всех сил старалось удержать неистово рвущиеся на волю мощные груди. Я не взялась бы с уверенностью утверждать, что оно выдержит напряжение этой полезной работы до конца ночи. Я бросила Н. взгляд, в котором он прочитал мой немой вопрос: «Ты знаешь эту кралю?» Он сделал красноречивые глаза, в которых я прочитала ответ: «Нет, а ты, наверно, подумала, что она собирается со мной переспать?» Она в это время уже успела положить свою ладошку с тщательно отманикюренными пальчиками мне на колено. — Как мне нравится ваш акцент! — восторженно пропела она. — Откуда вы родом? — Из Йоркшира, — ответила я, — а вы? — Из Мичигана. Прелестное начало знакомства. Но тут толпа в баре зашевелилась, и мы двинулись к месту торжественной ветречи. К сожалению, Т. и ее кавалер сидели за три столика от нас. Столики были накрыты, по большей части, на двоих. Оказалось, что за соседним столиком сидит жена одного нашего общего знакомого. Она оглядела нас с Н. пьяным взглядом. И только он отвернулся, чтобы с кем-то поговорить, она вдруг раскрыла рот. — Ну и давно это вы вместе, а? — Э-э-э, м-м-м, да нет, мы просто пришли вместе. Мы просто друзья, вот и все. — Ну да, конечно, мы только друзья. — И она лукаво подмигнула, мол, давай-давай, так я тебе и поверила. Было б очень обидно от ее замечания, но она меня сразу утешила, пьяным движением выплеснув прямо себе на платье полбокала красного вина. Гвоздем всего вечера были спичи. За параолимпийцем, с ног до головы увешанным медалями, у которого, казалось, был поистине неистощимый запас анекдотов про секс, выступала какая-то просто спортивная личность, за ним — кто-то пузатый с седыми волосами. Уровень речей был таков, что даже я, ревностная поклонница всего, что касается секса, смогла делать вид, что мне интересно, минут двадцать, не более. Потом речи кончились, и все, как сумасшедшие, бросились плясать. Плясала и я, и снова пила, и снова плясала. Краем глаза увидела, как в уголке Н. чтото нашептывает Т. на ушко. Хороший мальчик, подумала я. Потом она тоже пошла плясать со своим кавалером, и я отыскала Н.
33
139